Читать книгу Научиться любить 2 - Максим Сергеевич Бондарчук - Страница 1

Очнулась уже глубокой ночью. В той самой постели, где она когда-то давно, еще до тех страшных времен ее ухода из родных земель и погружения в совершенно иную жизнь. Все тело жутко болело: ноги, руки, особенно таз, где сейчас все еще нестерпимо покалывало, но было уже гораздо легче.

Она слегка приподнялась на руках, сонными глазами, еще толком не разобравшими что вокруг нее находится, осмотрела помещение и вскоре увидела небольшую кроватку всего в каких-то паре шагов от нее.

Ни Шахгара, ни прислуги, ни охранников сейчас здесь не было. Может быть снаружи, с другой стороны массивных деревянных дверей они все еще стоят, бдительно охраняя сон своей королевы и их будущего короля.

Лориэль встала с кровати и все еще слабая, но сделал несколько шагов в сторону накрытой белых покрывалом кроватки. Немного подождав, как бы прислушиваясь к звукам ночи, она еще более уверенней приблизилась к ней и аккуратно, стараясь не разбудить спящего ребенка, заглянула туда.

Он был там. Мирно спал держа у рта свой не по-детски большой палец. Настоящий орк с едва различимыми человеческими чертами, он был гораздо больше обычных детей в таком маленьком, младенческом возрасте. Гораздо больше, гораздо сильнее, даже сейчас в нем чувствовалась сила, которая была дарована ему той частью мужского начала, что вкупе с ее дал такой странный, но все равно дорогой ее сердцу результат. Сила еще не раскрытая, но таившаяся внутри него и что вскоре, когда он подрастет, должна была выплеснуться наружу.

Лориэль тихонько погладила его – он едва шевельнулся, но спустя мгновение опять погрузился в глубокий сон.

Прошлое теперь было для нее пройденным этапом. Глядя на него, на своего сына, женщина твердила себе, что все было не напрасно, что каждая капелька ее слез и ее крови, потраченных в том долгом и тяжелом походе, словно дар для высших богов, оказали свое влияние на исход последних событий. Да, она была другой, но ей удалось преломить себя и свое женское, человеческое и слабое начало, чтобы выжить в том прошлом, о котором она сейчас старалась думать как можно меньше.

Из окна теперь открывался другой вид. Женщина подошла к нему, распахнула руками и свежий, прохладный воздух, не чета тому, что царил в жаркой пустыне почти весь день, хлынул прямо в комнату.

Она вдыхала его и наслаждалась им. Такой приятный, такой родной, что не было ничего более прекрасного в этот миг, когда Лориэль всей своей грудью вдыхала его в себя.

Странно все это было. Она смотрела вперед, прямо на те места, где всего несколько дней назад кипела кровопролитная битва и гибли воины с обеих сторон, чтобы в очередной раз поймать себя на мысли, что она все еще не осознает какой ценой ей далось это возвращение. Орки все время были с ней, рядом с людьми, рядом в каждом доме и на каждом углу, она твердо решила для себя, что сделает все возможное, чтобы люди и орки, какими бы разными они не были внешне и внутренне – жили вместе в мире и согласии. Быть может на это уйдет ни одно десятилетие, родятся новые люди, новые орки, может быть кто-то из женщин повторит ее судьбу и родить от другого орка, положив начало по-настоящему новому народу, что соединит в себе все самое лучшее и худшее от обеих рас. Но она сделает все, чтобы больше никогда кровь не пролилась на ее земле и никому не выпала участь покинуть родные края по воле беспристрастного рока.

Женщина вернулась к себе на кровать. Еще раз посмотрев на маленького ребенка, мирно спавшего у себя в накрытом детском ложе, она с терзаниями в сердце наконец смогла заснуть сама.

Ей снился дом – прежний. Пустыня, жаркое солнце, обжигавшее ее хрупкое тело, жуткие песчаные бури, шипевшие из покрытых паутиной пещер Арха. Это и многое другое теперь стало неотъемлемой частью ее жизни. Оно будет с ней навсегда. Как бы она того не хотела, как бы не противилась всему произошедшему – память уже никогда не забудет всего этого.

Сон теперь стал для нее лишь временем, проводимым меду ночью и днем. Она едва ли могла отдохнуть. Ноги все так же ломило, тело, истощенной столь сложной беременностью и не менее трудными родами, теперь очень долго восстанавливалось. Ей даже казалось, будто все годы ее жизни в одночасье свалились на нее как груда тяжелых камней, раздробив кости и превратив все в одну сплошную кашу.

На утро пришел охранник. Смуглый орк, из тех самых диких, что стали теперь для всего клана одной из его частью, вошел в покои королевы и немного подождав, когда та проснется, объявил о встрече с Шахгаром.

Теперь он был весь в делах. Несмотря на победу и ту радость, что сопровождала всех после взятия замка и казни предателей с остатками прибывших с севера войск, дела в королевстве шли очень нескладно. Мирное население тяжело восприняло новость о возвращении орков. Едва освободившись от их правления и почти забыв о том, каково это работать на чужаков, требовавших только одного – подчинения, крестьяне опять попали в западню, откуда не было выхода. Ощущение бунта буквально висело в воздухе. Каждый, кто теперь жил и работал рядом с орками, был готов взорваться гневом и наброситься на грозного воина, несмотря на полное превосходство последнего над любым из крестьян. Только лишь королева, законная наследница престола Лориэль, дочь Троя, казненного предателем Гирмом в надежде занять его трон, не давала крестьянскому бунту вспыхнуть на землях долин.

Женщина встал с кровати, оделась так быстро насколько ей позволяло сегодняшнее самочувствие и, предварительно посмотрев на спящего сына, вышла из комнаты. Внутрь забежал высокая орчиха. Няня, нанятая приказом Шахгара следить за наследником во время отсутствия королевы, взяла на себя все обязанности по уходу младенца, пока женщина шла по каменным коридорам навстречу со своим мужем.

Шла босиком – так теперь ей было привычно. Годы жизни в пустыне и практически полное отсутствие хоть какой-либо человеческой обуви, превратили ее ступни в огрубевшую кожаную подошву, практически не чувствовавшую боли при ходьбе по не самой приятной и приспособленной для этого поверхности. Вышла вперед, быстро взглянула на собравшихся вдалеке орков и вскоре попала прямо в тронный зал, где ее уже ждали.

Он был полон и на этот раз внутри ее ждали все: и люди, и орки, таково было ее желание, когда после победы она объявила о грядущем мире между людьми и орками, чья жизнь теперь будет нераздельно сплетена в одну сплошную линию.

Шум прекратился – все молчали. Следили за идущей босоногой королевой, одетой в широкую тунику и внимательно осматривавшей всех присутствовавших сейчас в зале. Прошла еще несколько десятков шагов, после чего села рядом со своим мужем, дав отмашку гостям и купцам, продолжить свои обсуждения. Шум возобновился.

Это было очень и очень знаменательно для нее и тем более для Шахгара. Он вновь восседал на троне, завоеванном им по праву сильного, смотрел на свих слуг, на своих вассалов, явившихся сюда сразу после разгрома северян и понявших, что с новым королем, каким бы он не был внешне, лучше иметь хорошие отношения, чем пытаться противиться и, тем самым приближать смерть к своим границам. Многие цари и вельможи из дальних королевств, прознав о случившемся тут же отправили своих представителей и законных послов, чтобы представить себя нынешнему и будущему королю, чья власть и сила простиралась далеко за пределы долин и Великого океана.

Процесс обещал быть долгим, но избежать церемонии было нельзя. Толпа двигалась как единый живой организм, медленно подходя все ближе к королевской чете, чтобы затем быть отброшенной выставленной заранее охраной короля. Пульсировала, словно внутри нее текла кровь и где-то далеко билось громадное сердце, все сильнее и сильнее подталкивающее людей к высокому трону.

– Ты опоздала, – наконец сказал Шахгар и голос его был груб как в самые плохие дни. – Ты заставила их ждать, – потом замолк и перевел взгляд на нее, – ты заставила ждать меня.

Лориэль опустила глаза и лишь слегка проговорила, – Я еще слаба. Беременность забрала у меня все силы.

Но орк был непреклонен.

– Это не оправдание и ты это прекрасно понимаешь.

После, гневно сверкнув глазами, повернулся к подошедшему к нему послу.

Мужчина преклонных лет держал в своих вытянутых рукам длинный шерстяной сверток, по его словам, сшитый лучшими портными его короля.

– Настоящий подарок для будущего и нынешнего короля. Прими же это в дар и пусть каждый из этих прекрасных борентийских ковров украшает внутренние убранство твоего замка.

С этими словами он отступил и позволил своим слугам разложить у ног Шахгара все дары, с которыми он приехал из далеких земель.

Потом подошли другие, за ними третьи, и так до тех пор, пока весь пол до самого выхода не был уложен дарами и подарками, драгоценными камнями и редкой утварью. Воздух наполнился приятным ароматом благовоний и различных заморских приправ и специй. Все внутри буквально цвело от переливающихся красок драгоценностей и злата, что теперь лежали у ног короля.

Было еще много, но все это вряд ли могло вместиться в огромный тронный зал, где теперь скопилось уйма народу, глазевших на те богатства, привезенные из дальних краев в знак признания власти и силы Шахгара.

Он смотрел на них и каждый раз поднимал голову, когда его имя разлеталось в едином кличе под звуки бьющегося оружия. Орки не знали человеческих правил и каждый раз выкрикивали имя своего вождя, как только он поднимал на них свой взгляд и взмахом руки с зажатым в нем оружием, требовал от всех тишины и внимания.

Говорил не долго, как и любой орк. Не знал он многих слов, поэтому всегда обходился лишь парой предложений, где умудрялся вместить все самое важное и нужное для тех, кто сегодня присутствовал во время приема.

–Я здесь навсегда. И вы должны это понимать.

Орки радостным рычанием поддержали своего вождя, заглушив человеческие аплодисменты и дав понять кто тут настоящий хозяин.

– Предатели будут всегда. Я уверен, что они есть даже сейчас здесь, среди нас, и пусть каждый, кто слышит меня и хочет узнать, что будет с теми, кто решит что он выше меня и сильнее, посмотрит вдаль, на то самое поле, где всего несколько дней назад кипела битва.

Но все стояли на своих местах. Каждому было понятно, о чем идет речь и что тем самым хочет показать новый король. Власть для него – все. И сила, дарованная ему еще с рождения, станет для орка хорошим оружием, которым он будет удерживать ее любой ценой.

Когда церемония закончилась, люди постепенно и нехотя стали выходить наружу. Все было сделано и сегодняшний день стал для них всех и для орков в том числе отправной точкой, с которой начиналась их новая жизнь. Шахгар обещал им новый дом – и он сдержал данное им еще в пустыне слово. Теперь же оставалось воплотить задуманное и как можно быстрее придать плодородным долинам необходимый вид.

Люди вышли – внутри тронного зала осталась лишь охрана. Орк посмотрел на свою жену, на то как сильно она изменилась после беременности и какой уставший вид был сейчас на ней. Он тихонько встал – его огромное тело напряженно взыграло мускулами, подошел к ней почти вплотную и внимательно посмотрел в глаза. Его большие, все еще хищнические глаза упрямо смотрели на нее, и каждая секунда молчания все сильнее давила на женщину.

– Теперь все будет иначе, Лориэль. Мы переступили ту грань, где ошибка одного из нас ничего не может изменить. Под нашей опекой оказалось целое королевство, целых два народа, веками ненавидящие друг друга. Нам нужно сплотить усилия, чтобы в будущем больше не произошло подобных конфликтов.

Она подняла на него свой взгляд и увидела орка уже совсем с иной стороны. Теперь внутри него все больше преобладала орочья, дикая сущность, которую она так тщательно старалась вытравить из Шахгара, сделав его более человечным по отношению к другим. Но сегодняшняя церемония приема послов из дальних краев показала, что все ее усилия были напрасны. Орк остался орком даже здесь, даже спустя столько времени совместной жизни и рождения общего ребенка. Ничто не могло изменить его и внутри женщины начал копиться страх.

– И как ты собираешься осуществить все это? Каким способом?

Он вернулся на свое место. Обхватил своей толстой рукой огромный кубок с вином и в несколько глотков осушил его, стерев свободной рукой стекавшие по лицу алые капельки хмельного напитка.

– Мы слишком долго ждали этого, слишком многое поставили на кон. Я сделал выводы из тех событий, что предшествовали нашей победы и больше не допущу подобного.

– О чем ты? – вдруг громко спросила Лориэль видя как наливаются кровью и злостью глаза ее мужа.

– Это мой трон. Мое королевство. И я никому не позволю отнять его у меня.

В эту секунду в тронный зал вошел глашатай и объявил и визите очередного посла. Шахгар махнул рукой, давая понять, что прием окончен, но вдруг остановился, увидев, как перед ним возникла прекрасная высокая женщина. Она была одета в длинное арабское платье-кафтан изумрудного цвета, покрывавшее все ее тело с ног до головы и расшитое вдоль золотыми нитями. Длинные бусы обрамляли ее тонкую шею, опускавшись гроздьями на большую грудь, где среди многочисленных драгоценностей висел фамильный амулет с родовым гербом. Она прошла вперед так и не дождавшись разрешения могучего орка. Шла так легко и быстро, словно под ногами ее был воздух, а за спиной росли широкие крылья, так плавно и по-ангельски несшие ее прямиком к трону короля.

Она остановилась лишь тогда, когда Лориэль встала перед ней и громко крикнула, первой, не стерпев такой наглости за которую многих других казнили бы не задумываясь. Затем поднялся и орк, но он… он молчал, словно прикованный невидимыми нитями черных глаз, окруженных плотными ресницами.

Гостья слегка отошла назад, поддавшись крику королевы, но осталась очень близко к трону, давая грозному орку внимательно осмотреть ее как дорогую вещь, не имевшую цены и не доступную простым смертным. Затем поклонилась. Слегка. Как бы сделав одолжение всем присутствующим и тем, кто был до нее и преклонялся перед силой и могуществом нового короля.

– Меня зовут Сатифа. Я прибыла с востока. Из далеких земель, где вода дороже золота и даже короли вынуждены ходить на поклон к водоносам. Прошу извинить меня за опоздание, но погода в наших землях очень привередлива, как строптивая жена, поэтому прошу принять меня несмотря на окончание церемонии.

Она еще раз поклонилась, но не ниже того, как сделала это раньше. Затем молча стала ждать ответа. Шахгар остался неподвижен. Лориэль смотрела на него и не могла понять, что сейчас произошло с ее мужем и почему эта незнакомка так грубо нарушила установленные правила, ворвавшись в тронный зал даже не дождавшись на то разрешение.

– Почему ты молчишь?! – громко спросила она орка, отчего тот будто очнулся от сна.

– Я… что… хорошо. Пусть говорит.

Она не верила своим ушам. Всего несколько секунду назад он был готов уничтожить любого, кто посягнет на его власть, а сейчас… просто потерял над собой контроль. Женщина смотрела на орка, переводила взгляд то на него, то на стоявшую гостью, чьи глаза, черные, не имевшие зрачков, как ночь, смотрели на них и не знала, что и говорить.

Слегка пошатываясь, орк поднялся со своего трона и вытянул руку. Это был сигнал-разрешение, позволявший гостям нести свое слово, с которым они явились к королю.

Улыбка появилась на лице Сатифы.

– Я представляю могущественное королевство моего отца Сиддика, великого правителя и близкого друга самого могущественного человека на земле, чье имя позволено называть лишь в присутствии моего отца. Весть о твоей победе, Шахгар, пронеслась по нашим землям как песчаная буря и вскоре дошла до моего отца. Мы так же как и ты, вождь орков, уважаем силу и ценим людей, способных контролировать и направлять это грозное оружие. В этом есть истинное могущество любого правителя – знать, когда и в какой мере применять его.

– Чего ты хочешь?

– Мои люди принесли тебе дары: золото, серебро, лучшее оружие наших мастеров и самое главное – мир, который я хочу заключить с тобой.

– И все? – подозрительно спросила Лориэль, глядя как сверкают глаза ее мужа, не переставая смотревшие на прекрасную гостью.

Она была такой красивой, что даже женщина поймала себя на этой мысли и была готова разорвать ее и выбросить, лишь бы ее тут не было. Внутри все вспыхнуло. Едкое чувство начало наполнять ее как высохший кувшин.

Что это? Ревность? Почему она ощущало это именно сейчас? Прошло столько времени, столько женщин и девушек проходило мимо нее и мужа, и никогда не было даже малейшего намека на состояние, которое сейчас овладевало ее. Но она… она была другой. Сатифа буквально источала красоту, от которой было невозможно скрыться. Ее фигура, ее тело, стройное и извивавшееся, как змея, вползавшая на камень ранним утром, желая побыстрее погреться в лучах жаркого солнца. И глаза… Черные, как ночь, как кровь Арха, запекшаяся на рукоятке топора Шахгара. Они не имели зрачков и никогда нельзя было сказать куда сейчас в этот момент смотрит эта женщина и что скрывается за этим непроницаемым зеркалом ее души.

– Да. Все. – она немного замолчала, но после, совсем тихо, так что этого не услышали даже король с королевой, добавила, – Пока все.

После этого она развернулась и медленно вышла в открытые двери. Там ее ждала прислуга, всюду следовавшая за ней, и прежде чем скрыться за массивными дубовыми дверями, последний раз бросила черный взгляд на все еще находившегося под впечатлением Шахгара.

Лориэль была вне себя от ярости. Теперь она понимала, что так сильно вызвало ненависть и огненную ревность внутри нее. Женщина ушла, но ее запах все так же витал в этом огромном помещении и казалось сам призрак Сатифы, женщины с востока все еще был здесь, рядом с ней и с ее мужем.

Не выдержав все этого, она встала со своего трона и направилась к выходу. Орк молчал, ничего не говорили и так же молча провел ее взглядом до самых дверей, где она в сопровождении орочьей охраны, направилась обратно в свои покои. Там она встретила ту самую женщину-орка, что теперь была няней для молодого вождя и следила за всем, что так или иначе касалось ее сына. Каждый момент его жизни был у нее под контролем. Большая, с такими же массивными и сильными руками как и мужчин-орков, она была и кормилицей, и защитником в одном лице.

Увидев как королева вернулась, она отступила от кроватки, откуда уже вовсю доносились ребяческий смех. Немного грубый, едва ли напоминавший обычный детский смех, какой бывает, когда человеческий ребенок радуется появлению своей матери или лучам солнца, жарко касавшихся молодого тела. Смеялся как человек, но голос его не был таким же.

Она наклонилась к нему, погладила по головке и малыш, поддавшись инстинктам, схватил ее руку своей, так сильно сжав, что женщина невольно вскрикнула от боли, причиненной ее собственным ребенком. На крик женщины малыш рассмеялся. Маленькие клыки оголились и лицо расплылось в удивительной, но совершенно не человеческой улыбке.

– Он сильный, – сказала нянька, глядя как потирает покрасневшее место на руке, где крепко сжались пальцы будущего вождя. – Почти как и его отец. Шахгар силен и сын его будет таким же. Может даже превзойдет его по силе и могуществу. Я слышала как шептались старухи. Мать Шахгара верит, что сами боги даровали ему великое будущее и с ним великую силу. Она будет крепнуть внутри него и расти. Вы должны гордиться им.

Она сказала это и легонько коснулась ее плеча. Нянька была одной из тех орчих, что уже давно воспринимали Лориэль как свою. Даже тогда, когда не было еще ни ребенка, ни великого исхода из пустыни, ни той победы, даровавшей всем им новый дом в окружении плодородных земель и журчащих рек. Она видела в ней «свою» почти сразу, когда она появилась в лагере в сопровождении Шахгара. Просто теперь это чувство укоренилось в ней настолько, что внешний вид не играл совершенно никакой роли.

– Он совсем не похож на человека, – робко сказала она, – Я думала, что…

– Боги все решили за нас, – нянька подошла еще ближе и огромная рука легла на ее плечо. – Разве мы вправе диктовать им наши желания. Им виднее, а значит и ребенок родился таким, как им они его задумали. Пусть же все будет так, как и должно, а будущее само раскроет перед нами дорогу.

Может так, а может и нет. Женщина смотрела на своего сына и не могла понять почему ей хотелось увидеть в нем человека, а не орка. Он был силен как его отец, даже сейчас, в столь маленьком возрасте его сила была очевидна, но ей хотелось воспитать в нем именно человека. Такого какого она хотела видеть и в своем муже. Но орк и меняться никогда не будет. Она сама стала свидетелем бесполезности всех усилий. Однако сын ее все еще ребенок. Она может изменить его в лучшую сторону. Постараться заглушить дикую часть ее ребенка и слегка… очеловечить, чтобы оба народа смогли принять его как своего родного правителя. Она хотела этого и должна была хотя бы попытаться осуществить задуманное.

Ее мысли роились внутри нее и с каждой секундой все сильнее наполняли разум женщины не давая думать о чем-нибудь другом. Ребенок смеялся, глядя на нее, хохотал, оскаливался и вновь успокаивался. Он рос так быстро, что женщина не верила во все происходящее. Она думала, что все увиденное обман, что это злая шутка невидимого волшебника, заставившего время внутри этого места идти гораздо быстрее обычного, заставляя организм ее ребенка развиваться не по правилам, придуманными природой.

– Это всегда так происходит, – будто читая мысли женщина, ответила орчиха. – Жизнь в пустыне никогда не была легкой и природа научила нас рождаться сильными и мужать быстрее, чем люди.

– Как быстро? – спросила Лориэль.

– Пять-шесть лет и он будет похож на юношу, способного самостоятельно постигать все умения. Это дар, полученный нами от Ранкар взамен недолгой жизни в пустыне.

– Не понимаю.

– Не все дети рождаются как бы нам того не хотелось. Дерево Мун само решает кому даровать право выйти в этот мир, а кому так и остаться в небытие. Твоему сыну повезло. Он будет сильным и возмужает быстрее остальных.

– Значит, орки не стареют?

– Почему же? Конечно, но не так быстро и очевидно, как твой народ. Правда не многим удавалось умереть от старости. Чаще смерть находит нас во время войн и болезней, голода, вызванной небывалой засухой, и просто случаев, когда сами боги хотят прервать нашу жизнь. Надеюсь здесь, – она провела взглядом по комнате и остановилась у окна, откуда веял приятный прохладный ветерок, – где нет недостатка в пище и воде мы наконец узнаем каково это умирать в своей постели.

Она замолчала и вместе с ней замолк ребенок. Он погрузился в сон, настолько крепкий, что ни голос женщин, ни звуки с улицы, откуда сейчас доносился крик крестьян и простого люда, собравшихся у стен замка и встречавших новых гостей из далеких земель, не могли потревожить и разбудить его. Он заснул и вместе с ним вскоре заснула и женщина.

От усталости она проспала практически весь день. До самого вечера ее разум пребывал в умиротворении и был спокоен, пока ближе к ночи, когда караул обыденно обходит свои позиции, осматривая каждый закоулок, кто-то не потревожил ее. Она поднялась на локтях и увидела недалеко от себя Шахгара, стоявшего молчаливой статуей у накрытой кроватки. Оттуда доносился смех. Несмотря на позднее время ее сын бодрствовал и совершенно не собирался спать.

Женщина встала с кровати и подошла к своему мужу. Он даже не обратил на нее внимание, полностью погрузившись взглядом на своего мужавшего с каждым днем сына. Это был орк. Настоящий. Неподдельный. Все в нем было от отца. Та же внешность, те же глаза, казалось женщина-человек здесь была лишней и никои образом не относилась ко всему этому.

– Он будет как я. – сказал он едва слышно, – Таким же как я. – повторил он, но уже значительно громче. – Я сделаю из него настоящего воина. Настоящего орка, достойного своего отца и той власти, что вскоре будет дарована ему по праву наследства.

– Наследства? – спросила Лориэль, помня, как Шахгар убил своего отца, тем самым утвердив себя в качестве единственного вождя в племени. – Ты не боишься, что он возьмет власть в свои руки, как и ты когда-то сделал это?

Но орк лишь улыбнулся. Его радовала мысль, что когда-нибудь, когда придет время и его сын ощутит силу в руках и мышцах достаточную, чтобы сразиться с ним, он с достоинством передаст ему власть, какой бы цены ему этого не стоило.

– Я это и имел ввиду. – добавил он, не отрывая взгляда от переворачивавшегося с одного бока на другой сына. – Все произойдет в соответствии с нашими традициями. Так было, так есть и так будет.

– Но…

– В этом нет ни капли кровожадности, Лориэль, это наша жизнь. Власть не так сладка, как может показаться тем, кто пытается овладеть ею. Она сопряжена с риском, кровью, предательством и убийствами. Он должен понять сразу, еще с малых лет, что его ждет там. И только спустя годы, когда он созреет для решения, я с большим удовольствием сражусь с ним.

– А если ты его убьешь, что тогда?

Но лишь отмахнулся.

– Он мой сын. И если он унаследовал хотя бы часть той силы, что есть во мне, боги помогут ему.

Потом наступило напряженное молчание. Женщина не могла смириться с тем, что Шахгар говорил ей. Нет, только не с ней и не с ее сыном. Она даже представить себе не могла как все это будет выглядеть, как она будет смотреть на это. Как сын убивает собственного отца и потом всходит на трон. Нет! Не бывать этому. Хотя…

Она вдруг задумалась и в тишине этого неловкого молчания вдруг появился смех. Детский, но едва похожий на человеческий. Ребенок смеялся. Улыбался матери с отцом, раскрыв свои большие коричневые глаза и внимательно осматривая каждого из них.

– А если по-другому…– она смогла сказать только начало, как орк грубо перебил ее.

– И речи быть не может!

Он рыкнул очень громко и страх тут же охватил ее. Что это? Такого она еще не видела его раньше.

– Он орк и останется им несмотря ни на что. Власть требует силы – она у него есть. Власть требует решительности, действий, и я научу его этому. Тебе трудно принять это потому что ты….человек.

На последних словах он немного осекся и гневный взгляд его тут же потух. С того самого момента, когда они оба стали единым целом и дали миру нечто большее, чем просто союз двух противоположностей, она считала, что смогла если не искоренить животную часть его натуры, то хотя бы смягчить, добавив в нее человеческого сострадания, понимания того, что в мире, помимо силы и грубости, есть множество других способов добиваться своего.

Но все оказалось бесполезно – он остался прежним. Таким же самым, как и в тот день, когда она впервые увидела его.

Она отошла от кроватки, вернулась к постели и хотела было прилечь, но сон давно перестал тревожить ее сознание. Теперь оно было полностью во власти мыслей, терзавших ее как голодные звери, нарвавшиеся на раненую антилопу. Из открытого окна дул прохладный ветер. Последние огни светившихся домов постепенно умирали на ее глазах, погружаясь в ночь и засыпая прямо в эту минуту.

– Послушай, – орк внезапно заговорил, – я хочу, чтобы он был силен. Чтобы был достоин своего места и той власти, что перейдет к нему. Ты видела этих людей во время приема? Вся эта толпа, ненавидящим взглядом сверлившая нас и где-то внутри себя убивавшая и ждавшая, когда мы оба с тобой отправимся в иной мир. Они нам не союзники. Они – враги. Пусть еще не проявили этого, но вскоре их подлая сущность покажет свое истинное лицо. Я видел их глаза. Они не довольны. Они желали другого короля и другой королевы. Ни ты, ни уже тем более я не способны удовлетворить их желания. Поэтому каждый день для нас может стать последним.

– Ты говоришь о покушении? – тревожно спросила женщина.

– Все возможно. Мне сказали.

– Кто?

– Это неважно. Главное то, что в безопасности мы можем чувствовать себя лишь отчасти. Именно поэтому я не могу позволить своему сыну вырасти слабым. Вызовы требуют силы и безжалостности, и я сделаю все, чтобы он умел управляться с ними. После этого он отошел от кроватки и быстрым шагом, не видя, как Лориэль провожает его недоуменным взглядом, направился к выходу. В темных каменных коридорах сейчас было непривычно холодно. Со всех сторон так и веяло прохладой, терзавшей голые участки тела и заставлявшие кожу становиться грубой, а мышцы непроизвольно сокращаться. Он шел на встречу. Давно намеченную, но отложенную специально для того, чтобы увидеть своего сына и…поговорить с женой. Это было необходимо сегодня как никогда. Он помнил встречу с той женщиной-послом, помнил, как словно завороженный следил за каждым ее движением и не мог оторваться, как будто волшебство невиданное им доселе приковало его и не дало оторвать глаз. Он шел чтобы все окончательно решить не мог позволить встретиться с ней, не поговорив с женой.

Они нашли друг друга в условленном месте, на первом этаже в скрытой от посторонних глаз комнате, где еще при короле Трое было хранилище и потайной ход, которым бежавший из замка Горл и его сын Малик смогли воспользоваться и незаметно скрыться из осажденного замка. Теперь же он стоял у его дверей и совершенно нерешительно, будто ему всего каких-то пару лет и за ними его ждало очередное испытание, никак не мог протянуть руку и отворить замаскированную дверь. Но набравшись сил все же сделал это.

Здесь все было очень маленьким, даже само помещение оказалось тесным для громадного орка, цеплявшегося своими плечами за висевшие на стенах зажженные факела. Огонь играл в этом темно месте, но немного пройдя и присмотревшись, его взгляд уловил едва заметное движение перед собой. В каких-то паре метров от него, стоя у скрывавшихся в глубине вырытого тоннеля каменных ступенек, стояла она. Та самая женщина, о которой так много было сказано ему лично и которая так грубо, наплевав на все и презрев любые правила потребовала аудиенции у самого короля.

Она стояла скромно, поддерживая свое длинное платье, а возле нее настороженно оглядывался слуга, который вскоре по ее указанию покинул это место, оставив их наедине.

– Он здесь был лишний, – начал было орк.

– Не стоит волноваться, ваше высочество, этот человек ничего и никому не расскажет. Его глаза и уши видят и слышат только то, что нужно.

– Любого можно заставить говорить. – огрызнулся ее дерзости Шахгар.

– Но только не его.

Она продолжала перечить ему все сильнее вызывая внутри орка чувство ярости.

– Он немой. – резко выпалила она, – Его язык никогда не скажет лишнего, а глаза черны так же, как и мои. У нас в королевстве знают как подбирать прислугу, Шахгар, так что будь уверен, что все останется только между нами.

Шахгар? БУДЬ уверен? Что все это значит?

Он король или кто?

– Ты говоришь со мной так, будто я один из твоих служанок, бегающих за тобой как крысы. Мне приходилось убивать и за меньшее.

Сатифа молчала.

– Ты посол – я это знаю. Знаю так же и о тех правилах и гарантиях безопасности, что предоставляются посланникам других королевств. Однако, – Шахгар начал приближаться к женщине и вскоре оказался прямо перед ней, отчего она лишь немного повернулась к нему и направила свои бездонные черные глаза в его сторону, – у всего есть предел.

– Ты хочешь убить меня? – спросила она совершенно спокойным голос, будто и не было никакой угрозы и перед ней стоял и не король вовсе, а простой человек, чье имя для нее не значило ровным счетом ничего. – У тебя есть такое право. Право, как короля, как орка, чье могущество и слава разлетелись далеко за границы Тройтистских долин. Быть может и моя смерть станет лишь одной из многих в череде убийств, которыми ты проложил себе дорогу к трону.

– Ты ничего не знаешь!

Орк сжал огромный кулак и с силой ударил им по столу. Огонь стоявшей свечи затрепетал и на мгновение погас. В следующую секунду, когда все восстановилось и свет ровно осветил все пространство перед ним, он… не увидел ее. Она исчезла буквально у него из-под носа, а орк так ничего и не смог заметить. Шахгар повернулся. Осмотрел все пространство, но нигде в этом маленьком и очень тесном помещении не было даже намека на высокую и статную женщину. Она не могла скрыться, не могла убежать – ее шаги он бы услышал в любом случае, не могла и просто раствориться. Он чувствовал ее дыхание, слышал как билось ее сердце в груди и все это говорило лишь об одном – она человек, а не призрак, а значит не могла пропасть бесследно.

Свеча опять задрожала. Огонь заплясал в темном помещении и резко погас. Всего каких-то несколько секунд прошло с этого момента, как вдруг, из темноты, словно блик от внезапной магической вспышки, к его лицу подлетело нечто и, схватив за горло, обвило его руками стиснув так, что он не смог пошевелиться. На горле ощутилось холодное лезвие длинного клинка, а позади – ехидное хихиканье той самой женщины.

Сатифа появилась очень резко и внезапно. За каких-то пару секунду ей удалось обвести вокруг пальца грозного воина и застать врасплох, готовая одним легким движением закончить жизнь прославленного орка.

– Вот видишь, Шахгар, – ее голос сладко обвивал его, – Оказывается все может резко измениться в любую секунду, если не знать с кем имеешь дело.

Она держала одной рукой клинок, а второй ласково водила ладонью по грубому орочьему лицу. – Ты сильный… могучий…. не чета тем слабакам с которыми мне доводилось видится раньше. Столько лет я служила послом своего королевства, была в таких землях, о которых ты, великий орк, даже не слышал, и везде я всегда встречала одно и тоже. Толстые, напыщенные, зажравшиеся самодовольные болваны, взошедшие на трон дождавшись смерти своего отца. Никто из них никогда не владел своими королевствами по праву. Как мужчина. Они все пришли на готовое. Но ты… – она подвела свою голову совсем близко к его затылку и чуть не касаясь губами его уха прошептала, – ты не такой. Ты лучше их. Сильнее. Именно поэтому я здесь.

Свет вновь погас. Хватка ее стальных рук ослабла и орк ощутил легкость в движениях. Ее не было больше за его спиной, но даже сейчас его безопасность не была полной. Затем свеча загорелась сильнее прежнего и Шахгар увидел ее на том же месте, где она и исчезла. Ее лицо украшала приятная улыбка. Глаза смотрели на него и медленно, оценивающе, то опускались с головы до ног, то вновь поднимались.

Он был готов взорваться яростью. Так с ним еще никто не обращался! Никто! Все, кто пытался хоть как-то измываться над ним, смеяться, погибали так быстро, что сами не успевали понимать это. Но она…Сатифа будто не видела в нем врага. Она нисколько не боялась громадного орка, способного одной рукой обхватить ее горло и сломать, даже не побелев от напряжения. Она игнорировала угрозу с его стороны и тем самым еще сильнее привлекала его внимание.

– Раз уже наше более близкое знакомство завершено, уверена мы бы могли обсудить некоторые детали будущего наших королевств.

Орк сел на стоявший перед ним стул и стал внимательно слушать. Где-то за стеной, скрывавшей эту потайную дверь слышались далекие и глухие шаги, но все внимание теперь было сосредоточено на разговоре.

– Что именно?

– Делом в том, что Трой был нам обязан, Шахгар. Обязан многим. Не знаю говорили ли тебе об этом или местные купцы и знать решили умолчать о столь пикантных подробностях, но суть долга такова – королевство очень сильно задолжало нам. И мой отец прислал меня сюда, чтоб мы смогли найти выход из этой ситуации попутно обговорив дальнейшие торговые соглашения.

Она приятно улыбнулась и повернулась к нему боком. Так, чтобы все ее тело приняло слегка изогнутую форму, но осталось красивым.

– Трой мертв, а вместе с ним умерли и те договора, что вы заключали.

– Я знала, что ты начнешь именно с этого. Но боюсь, что все не так просто. Отец мой заплатил вперед и очень сильно рисковал тем самым.

Женщина достала небольшой свиток и протянула его королю. Орк развернул его, но ничего понять не смог. Цифры были для него неизвестны и все что там оказалось записано лишь еще сильнее загоняло его в угол.

– Это мне ни о чем не говорит.

– Лориэль тебе расскажет.

Он поднял свои большие глаза и посмотрел на нее.

– Она ведь дочь Троя. Образованна. Пусть она тебе расскажет обо всем, что там написано, а я подожду. Мне спешить некуда.

– И ты так просто доверишь мне это? – он поднял в руке свиток и потряс им в воздухе. – Не боишься, что я уничтожу ее. Сожгу прямо сейчас на этом самом огне.

Но Сатифа лишь рассмеялась.

– Это лишь оттиск от настоящего документа. Я дам его тебе, а ты проверь, но слишком не затягивай – я ведь женщина, ждать могу долго, но лишь столько сколько посчитаю нужным для себя.

Она встала из-за стола и медленным шагом направилась к двери. Проходя возле огромного орка, она слегка вытянула руку и коснулась его вспотевшего от напряжения лица. Шахгар замер на месте, но ничего не сделал. Дверь распахнулась – живительная прохлада хлынула внутрь. Сатифа выскользнула наружу и уже на пороге бросила орку последние слова, которые сразу въелись в его память.

– Мы еще увидимся, орк, и надеюсь наша следующая встреча принесет куда больше приятных моментов.

Потом сделала шаг в сторону и исчезла в темном коридоре.

На следующее утро все началось с самого начала. Проблемы королевства вдруг в одночасье начали сыпаться на голову вождя орков как из рога изобилия. Каждый день что-то да происходило за пределами замка. В далеких и отделанных землях, куда власть Шахгара еще не смогла добраться и грабители, пользуясь все еще нестабильным положением орков в королевстве, творили бесчинства, грабя и убивая любого, кто смел проезжать по их территориям. Приказы орка всегда были короткими. Никто никого не жалел. Он верил, что сила и власть, какой бы ценой она не досталась ему тогда. Могла быть удержана лишь твердой рукой, пусть о обагрённой алой человеческой кровью. Никто и ничто не смел ставить под сомнение силу орка и почти каждый день из замка в намеченные земли отправлялись небольшие, но очень хорошо подготовленные отряды диких орков, бросавшихся в бой, стоило им только завидеть противника. Банды исчезали, преступники заканчивали свои жалкие жизни в петле и вскоре, кусок за куском, земли на окраинах королевства стали подчиняться власти Шахгара. Не сразу, но этого удалось добиться, ценой большой крови, хотя и пролитой отнюдь не из самых лучших представителей человеческого рода.

Лориэльвидела как сильно менялся ее муж. Видела и начинала с каждым днем все сильнее бояться его. Ведь страх перед очередным бунтом, шанс которого и так был минимален, загонял огромного волка в ловушку, из которой он мог и не выбраться. Несмотря почти на полную безопасность, собачью верность всех соплеменников, почитавших его как бога, он видел во всем и в каждом предателя, желавшего воткнуть ему в спину нож и завладеть всем, что он так с трудом смог завоевать.

Каждый новый день как испытание. Он был вне себя, кричал, пытался контролировать все и вся, чтобы ни одна малейшая проблема или странный случай не прошли мимо него. Он поменялся слишком быстро и даже присутствие жены и растущего сына не могли смягчить его выплескивавшийся гнев.

Лориэль боялась, что однажды его руки, сжимаемые в гневе оружие, могли дотянуться и до нее. Страхи все сильнее овладевали ее. Давили на нее, шепча на ухо что будущее для нее вовсе не такое радужное, каким она себя его представляла. Орк сходил с ума – по крайней мере ей так казалось и подозрения, которых раньше и без того было слишком много, теперь с новой силой нахлынули на нее. Женщина чувствовала, что здесь не могло обойтись без нее – без этой Сатифы. Уж больно резко она вошла в их жизнь и так ненавязчиво, но с упорством настоящей соперницы взялась за них. Она видела ее почти каждый день. Она всегда появлялась именно в ту секунду, в тот момент, когда она с Шахгаром проходили мимо, шли на собрание старейшин или на обсуждение королевских дел. Всегда и везде. Даже когда она не видела ее своими глазами, что-то внутри подсказывало ей: она здесь, совсем рядом, где-то в тени, за спинами других присутствующих, скрывает свои черные бездонные глаза, чтобы ты не смогла их увидеть. Со временем страхи только усилились. Ночь не приносила радости – Шахгар все чаще задерживался где-то за пределами замка, вместе с отрядами своих братьев охотившись на остатки разрозненных бандитов и уцелевших северян. Все чаще его глаза горели огнем, налитые кровью, все чаще он был груб и неприветлив. Он перестал видеть в ней женщину и все больше концентрировался на ребенке.

Его отношение к нему всегда и во всем строилось лишь на принципе силы. Никакой жалости! Никакой гуманности и сострадания! Только кровь и сила и мощь. Вот те три столпа на которых теперь зиждилась власть Шахгара в Тройтистских долинах. Люди еще сильнее стали бояться орков. Идея дружбы, совместной жизни обеих рас, на которую так сильно рассчитывала Лориэль, таяла с каждым днем все быстрее и быстрее. Крестьяне боялись, купцы и знать все больше и больше роптали о нежелании прислуживать новому королю и постепенно начинали взывать к помощи королевы.

Она встретилась ними ранним днем, когда все еще спали, а Шахгар, увлеченный охотой, был далеко и мог вернуться только к полудню. Несколько десятков купцов, бывших чиновников покойного короля буквально облепили Лориэль моля женщину повлиять на обезумевшего орка и хоть как-то смягчить его гнев по отношению к людям. Она видела их слезы, понимала жалобы и тот страх, что сейчас исходил от них как жар от кипящего котла. Но что она могла? Как разговаривать с орком, который не понимал человеческих чувств и был другим не просто внешне. Его сознание и общее понимание того как должно строиться королевство вместе с взаимоотношениями двух противоположных рас было сформировано и уже не подлежало какому-то изменению.

Королева лишь развела руками на мольбы своих подданных и молча удалилась к себе в покои где к тому времени уже находилась нянька-орк. Ее сын проснулся. Немного раньше обычного, но уже изрядно проголодавшись стал поглощать принесенную пищу с непередаваемым аппетитом.

– Ваш сын растет на глазах, моя королева. – орчиха по-доброму взглянула на женщину и снова перевела взгляд на наследника. – Такой аппетит достоин особого внимания.

– Каким он будет, как ты считаешь? – спросила она, осторожно приближаясь к кроватке.

– Сильным, – не без удовольствия ответила орчиха. – Как настоящий орк. Воин. Таким каким он и должен быть.

– Я о другом.

Лориэль не знала как бы удобнее подвести разговор к самому главному. К тому, что уже много дней терзало ее и требовало ответов. – Я говорю о характере. Шахгар хочет, чтобы он был безжалостным.

Орчиха глубоко вздохнула.

– Все орки отличаются буйным нравом, королева. Такова наша природа. Мы слишком долго рождались и жили в самых суровых условиях, где жизнь могла закончиться в любую минуту. Доброта, любовь и прочее – это были не самые главные чувства, в которых нуждались настоящие представителя нашего племени. Чаще всего мы полагались на инстинкты. Чутье. Предчувствие. Это да. Остальное было не таким важным. Если орк не был силен и безжалостен, то никто его никогда не будет воспринимать всерьез. Он становился слабым в глазах своих соплеменников. А слабый орк – мертвый орк. Такие у нас долго не жили. Поэтому Шахгар прав, королева. Ваш сын должен быть сильным и безжалостным, только тогда его будут уважать. Страх самое лучшее оружие в руках умелого воина, а любовь… – она немного помолчала, – это все приходящее и не столь важное.

Разговор закончился и Лориэль вышла из комнаты. Ее сын продолжал есть, радуя старую няньку, глядевшую за ним своими огромными глазами, но саму королеву начали терзать сомнения и страхи. Она не хотела, чтобы ее единственный сын вырос именно таким. Нет, это было бы самой большой ошибкой в ее жизни, если бы она не смогла воспрепятствовать этому. Но как сказать об этом Шахгару? Он будет вне себя от ярости, когда узнает о ее желании воспитать сына именно таким как она хотела Он уже не раз упрекал ее в этом, твердил, что она сделает из него «орчиху, которой останется лишь взять в руки черпак и встать у котелка», но ей почему-то казалось, что она сможет сделать все как надо, нужно лишь время, которого теперь у нее было предостаточно.

Следующие несколько часов она провела в тронном зале принимая у себя людей, пытавшихся вымолить у королевы определенные привилегии. Положение людей во все усиливавшемся орочьем королевстве становилось незавидным. Повсюду сновали отряды орков, многое что было обещано когда-то Шахгаром и Троем в одночасье рассыпалось как карточный домик. Король мертв, и с ним умерли и те договоренности. Так по крайней мере всегда отговаривался сам Шахгар, когда жена поднимала вопрос о своих подданных. Вскоре вернулся и он. Уставший, но довольный. На теле виднелись красные пятна, рукоять топора и громадное изогнутое лезвие оказались обагрены алой запекшейся кровью. Охота прошла удачно.

Орк прошел через весь тронный зал – пришедшие поговорить с королевой люди быстро расступились перед идущим грозным вождем и вскоре вовсе вышли за пределы помещения, оставив мужа и жену наедине друг с другом.

Он сел на свой трон, устало подпер рукой тяжелую челюсть и посмотрел на свою жену. Она стала для него какой чужой. Он больше не видел в ней ту, которая когда-то покорила его своим упорством и желанием жить вопреки всему. Что это?

Но вождь молчал, хотя сама женщина не могла не «слышать» этих размышлений. Слишком многое сходилось для нее именно в этом простом выводе. Орк разлюбил ее? Перестал видеть желание, переведя все свое внимание на ребенка и… на эту ведьму.

Лориэль отвернулась и так просидела почти все время, пока к орку не явился его маленький вездесущий лазутчик.

Гоблин верно служил своему хозяину все это время. Он был всегда там, где это было необходимо и видел все, что скрывалось от глаз простого человека. Подвернув свой плащ и закинув его за плечи, он преклонил свое колено у трона своего вождя, устремив свои два блестящих глаза прямо на Шахгара.

Тот поблагодарил его за службу и хотел было начать свой доклад, как вдруг остановился, незаметно кивнув в сторону женщины.

– Можешь говорить.

– Дурные вести, владыка. – начал быстро гоблин, – Женщина не соврала. Я смог прочитать договор Сатифы и теперь могу сказать, что каждое ее слово подкреплено королевской печатью обеих королей. Трой заключил торговую сделку с Сиддиком, однако с момента смерти короля поставки давно прекратились и теперь король требует либо оплаты, либо возврата денег.

Лориэль внимательно слушала гоблина. Шахгар приносил ей этот договор недавним вечером и каждое слово, начертанное на небольшом свитке, было ею уже давно изучено. Печать оказалась подлинной. Только Трой владел ею, и никто другой не мог поставить ее за него, а это значит, что Сатифа здесь только за одним – за долгами. И только боги могли знать на что она была готова, чтобы вернуть их.

– Что мы можем им предложить? – строго спросил вождь орков.

– Боюсь, что ничего, владыка. Королевский казначей сказал, что таких денег сейчас нет – все ушло на войну с… нами. Все до последней медной монеты.

Гоблин склонил голову и стал ждать реакции своего вождя. Дело приобретало мерзкий оттенок и все, что мог сейчас предложить орк послу с востока – это обещания. Но сколько он мог тянуть? Как долго женщина останется здесь, чтобы лично увидеть расчет по скопившимся долгам.

Шахгар повернул голову к жене и спросил ее мнения.

– Мне сложно сказать.

– И все? Это все, что ты можешь сейчас сказать? – голос орка стал резко меняться. Его тело буквально вздулось, а вены на висках были готовы лопнуть в любую секунду.

– А что я могу сказать? Ты король. Ты все хотел контролировать лично, вот и пробуй теперь разобраться с нахлынувшими делами.

– Не надо меня упрекать! – рыкнул Шахгар и руки его сжались в кулаки.

Лориэль машинально отклонилась назад, стараясь избежать готовившегося удара, но орк быстро остановился. Его глаза горели огнем и все в нем говорило лишь об одном.

Страх. Вот что сейчас чувствовала женщина, глядя на своего мужа.

Гоблин все еще стоял на своем месте. Ответ задержался, но вскоре маленький лазутчик получил что хотел. Вождь подозвал его, склонил громадное тело и наклонившись почти к самому уху что-то прошептал, после чего юркий слуга Шахгара быстро развернулся и убежал в сторону дверей. Лориэль так же встала и последовала за ним.

– Ты не можешь так просто взять и уйти! – кричал он вслед уходящей женщине. Не можешь, Лориэль! Я здесь главный!

Но она уже не видела его. До нее доносилось лишь грозное рычание взбесившегося орка, готового броситься за ней вдогонку и убить, разрубив своим еще покрытым кровью топором.

Она внимательно прислушивалась к шагам позади себя. Боялась, что именно сейчас ее слух поймает громоздкие шаги за своей спиной, но вскоре и утихли даже самые малейшие звуки. Лориэль завернула за угол, спряталась от посторонних глаз и…расплакалась. Столько всего произошло за последние несколько дней. что она просто не могла понять как такое вообще могло произойти. Возвращение домой не принесло ей ровным счетом ничего кроме слез и страха за свое будущее и будущее подраставшего ребенка. Что-то странное творилось внутри могучего орка. Он изменился прямо на ее глазах. Вместо мягкости и человечности, дикость и животное начало еще больше взяли власть над ним. Слезы текли по ее щекам. Глаза стали красными и через несколько минут кто-то из проходящих услышал ее плач, заглянув в темный угол опустевшего коридора. Это была одна из старух, прислуживавших в замке в качестве ее личной помощницы. Она села рядом с ней, обняла женщину и стала что-то шептать ей на ухо. Странные и неизвестные слова наполняли ее разум, приятным теплом растекавшиеся по всему ее телу от головы до самых ног. Ей вдруг сразу стало хорошо. Страхи мигом ушли, боль в ногах и во всем теле растворились будто их и не было вовсе.

Она подняла глаза и тут же успокоилась.

– Не волнуйся, дитя мое, все будет так как надо. – она говорила так мягко и так тихо, что никто кроме не мог услышать слов загадочной старухи.

Затем она встала, сказала, чтобы женщина зашла к ней вечером перед сном и быстро удалилась обратно по своим делам. Лориэль еще долго оставалась под впечатлением от случившегося, но так и не смогла понять, как все это произошло.

Вечером она осторожно, чувствуя какой-то неведомый страх перед пожилой женщиной, явилась к ней в маленькую комнатушку, выделенную для прислуги в замке и напоминавшую скорее монашескую келью, где едва могли разминуться два небольших человека. Старуха сидела за столом, перечитывала открытую книгу и, заметив вошедшую королеву, старавшуюся держаться при виде ее обезображенного, но все еще сохранившего человеческие черты лица, позвала ее к себе.

Лориэль села напротив нее и со страхом смотрела на впавшие глаза и морщинистое лицо.

Старуха успокоила ее и заговорила вполне обычным, почти звонким голосом как у молодой девушки.

– Не бойся. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь при виде меня. Все испытывают подобное в первый раз. Но хочу заверить тебя, королева, внешность обманчива, особенно когда это касается женщин.

Она улыбнулась и кожа ее лица всколыхнулась волной морщин. Затем, перевернув прочитанную страницу, вновь посмотрела на королеву.

–Я увидела тебя в том коридоре плачущей и мне сразу почувствовалось, что тебе нужна помощь, моя королева.

– Да, – робко ответила Лориэль, – Сейчас мен нужно это как никогда, но как ты можешь мне помочь. Ты ведь просто прислуга.

– Быть может, за внешностью скрывается куда больше, чем может показаться на первый взгляд. Я могу гораздо больше. И ты сама в этом убедилась совсем недавно.

Королева молча согласилась со странной старухой, все смотревшей на нее и не спускавшей глаз. Свет из маленького окошка редкими лучами падал на деревянный стол и все, что могла видеть сейчас Лориэль перед собой это лишь несколько бумажных свитков, обломок керамической посуды и та самая книга, толстым томом лежавшая под руками старухи.

– Как тебе это удалось? – наконец решила спросить Лориэль, – твои слова, они…они были мне незнакомы. Что это был за язык?

– Тебе он действительно незнаком, но это сейчас имеет второстепенное значение, главное то, что я могу помочь тебе в твоих проблемах.

– Ты говоришь о моем сыне?

Старуха кивнула головой.

– Но кто ты и как можешь помочь?

– Твой отец был мудрым человеком, девочка моя. Гораздо мудрее и умнее, чем могут подумать его приближенные. И когда он принимал решение о сдаче оркам замка в обмен на гарантии жизни своих подданных, он сделал самое важное, что только мог на тот момент. Но власть в любом королевстве держится не только на оружии и золоте. Есть вещи, неподвластные простым смертным, о которых говорят лишь в полслова, да и то, когда рядом никого нет. Это сила, сокрытая от взора простого люда, сила о которой мечтают многие, но получают лишь единицы. Я служила твоему отца верой и правдой многие десятилетия, а до этого и его предкам. Твоему деду, отцу Троя, и еще многим тем, кто был до них.

– Ты одна из них? – с опаской спрашивала женщина, – Но ведь это все сказки. Отец сам об этом говорил, он ведь…

– Я знаю. Я сама ему советовала об этом. Ты должна была пойти по нашим стопам. Стать такой же, как и я, быть вовлеченной в круг избранных и принять на себя все тяготы и заботы по овладению волшебством мироздания. К сожалению обстоятельства вынудили тебя пойти другим путем…

– Это невозможно. Это просто….бред какой-то. Я так устала, я так сильно вымоталась за все время, что нахожусь в замке, что мне может привидится все что угодно.

– Понимаю, – спокойно ответила старуха, накручивая на свои тощие пальцы прядь седых волос, – все не верят в это. И я не верила в свое время. Но как видишь все так, а никак не иначе.

– Значит отец врал?

– Отец оберегал тебя. Внутри него боролось слишком много желаний, чтобы ему было легко принять из всего множества вариантов какой-то один. Он хотел внуков, хотел наследника, чтобы было кому передать власть и спокойно отойти в мир иной, но мы здесь и плата за силу и власть, безопасность и мирное будущее, есть дочь короля, которая должна согласно правилам пойти по нашим стопам и стать одной из нас.

– Значит все было ложью. И что теперь? – Лориэль вдруг начала вставать, но неведомая сила усадила ее обратно, сковав руки и ноги невидимыми кандалами.

– Нет, просто не все должно открываться сразу и для всех. Ты была слишком маленькой, когда Трой предложил посвятить тебя в наши знания. Я была против. Он согласился. Теперь же совсем другое время.

– Значит я буду такой как ты?

Но старуха в ответ отрицательно покачала головой, указав ей своим тонким, почти костлявым пальцем, на нижнюю часть ее тела.

– Ты уже не можешь быть одной из нас. Твое тело осквернено и рождение ребенка довершило неизбежное.

– Тогда зачем ты мне все это говоришь?

– Будущее, Лориэль. Я знаю твои страхи, знаю, о чем ты думаешь каждый день не переставая. Ты боишься за своего сына, боишься за то, в кого он может превратиться.

– Да, это так, – согласно ответила женщина.

– Я могу тебе помочь. Шахгар, твой муж стал жертвой незнакомки. Пока что он сам этого не понимает, но вскоре все станет еще хуже.

– Сатифа.

– Она очень сильна, моя королева. По-настоящему могущество ее еще никто не видел, но одного того, что она способна иметь власть над разумом людей и орков, делает ее очень опасной не только для тебя. Но и для твоего сына.

– Чего она хочет?

– Власти. Это главная ее цель и на пути к ней, она не остановится ни перед чем. Ты должна бежать отсюда, как можно дальше и скорее.

– Но куда?

– Есть одно место. Там ты встретишь человека, который сможет тебе помочь. Я все тебе объясню. Ты должна была стать одной из нас, но судьба распорядилась иначе. Что ж, значит и я имею право в этой ситуации воспользоваться привилегией сделать все по-своему.

Она закрыла книгу и наклонилась к Лориэль.

– А теперь слушай меня очень внимательно и запоминай каждое слово. От того как ты все сделаешь зависит жизнь твоего сына и существования рода в целом.

Она вытянулась и начала шептать ей на ухо все, что должна была услышать королева. Внутри кельи наступила тишина. Звуков не было, лишь едва слышимое шептание вонзалось в голову женщины, раскрывая перед ней страшное и совсем недалекое будущее ее королевства.

Когда она появилась, орк уже ждал ее недалеко от того места, где свою смерть нашел бывший король Трой. Огромный дуб в это время дня был похож на мертвую статую, лишенную зелени и напоминавшую каждому путнику, проходившему этими местами о том, что тут когда-то произошло. Смерть короля, а после и предателя Гирма стала для этого места роковыми. Тут больше ничего не росло – земля стала сухой и безжизненной как в пустыне, не было слышно щебетания птиц, а дикие животные, водившиеся здесь в больших количествах – покинули это место, оставив некогда обжитые места.

Сатифа явилась одна. В отличие от Шахгара, взявшего с собой лучших своих воинов в качестве личной охраны, она была полностью лишена хоть какой-то внешней защиты, хотя все ее поведение говорило о том, что в нем она вовсе и не нуждалась. Она скользнула мимо стоявших кольцом вооруженных орков, ее длинное платье скрыло ее резкие движения и к удивлению охранявших тут же очутилась в шаге от вождя Шахгара. Но орк был готов к этому и спокойно отнесся к быстрому маневру, оставшись стоять на месте, никак не отреагировав на мгновенное появление женщины.

Охрана расступилась.

– Ты опоздала. – с упреком начал орк.

– У меня была причина, вождь. – Сатифа широко открыла свои черные глаза и бездонное море взгляда поглотило орка. – Что же ты решил?

Орк медлил. Причина была очевидно. Казна королевства оказалась пуста в не самый подходящий момент. Люди работали, шахты едва-едва приходили в норму, но все это вряд ли могло наполнить королевство деньгами, в которых он о сейчас катастрофически нуждалось.

– Мне нечем отдать тебе то, что ты хочешь. – орк смотрел на нее не переводя глаз. Она была прекрасна. Так сильно хороша собой, что ничто в этой жизни не могло сравниться с красотой этой восточной женщины. Ее фигура, ее лицо, мягкое и гладкое так и манило его животную сущность, требуя от вождя незамедлительных действий. Но тут его мысли прервались далеким воем волков. Стая пробегала вдалеке опустевшие поля, быстро сокращая расстояние до ближайшего леса. Орки насторожились, но опасность быстро миновала вместе с последними хищниками, скрывшимися в лесной чаще.

Сатифа обратилась к нему. Бесцеремонно, по-простому, положив свою холодную ладонь на широкую грудь орка.

– Что ты делаешь? – спросил он, не зная как реагировать на происходящее.

– Твое сердце, – ответила она. – оно такое сильное. Такое горячее. Я чувствую как оно бьется внутри тебя. Этот огонь. Эта мощь.

– Мне нужно знать, что ты скажешь о долгах.

– О них? – она переспросила, словно этот вопрос был для нее впервые услышан. – А может и не стоит заострять внимание на таких мелочах. Деньги? Что сегодня деньги, когда власть может быть утеряна и получена даже без них. Золото. Металл, который твой и мой народы почитают за богов. Разве можно говорить о них как о чем-то существенном, когда есть сила гораздо более могущественная, чем золото.

– Я тебя не понимаю.

– О-о я могу тебе все объяснить.

Сатифа развязала платок на своей голове и оголила свои длинные вьющиеся волосы. Как она сама выразилась «…делала это нечасто, поэтому ему стоило оценить такой поступок с ее стороны».

– Мой отец хочет возврата долгов, но у меня есть для тебя иное предложение.

– Оно так же скреплено королевской печатью?

Женщина замялась и не сразу, но ответила.

– Нет. Это мое личное предложение. Почему бы нам не объединить усилия и не стать единым целым. Скажем так – два царства соединяться в одну могущественную империю, которая растянется от самых горячих песков моей родины, до снежных предгорьев твоих земель. Сила, которой не будет равных.

– Ты хочешь союза?

– Почему нет? Мы друг друга очень хорошо дополняем. Твоя сила и мои богатства. Отец сделает все, чтобы я была счастлива, даже если приищется бросить ради этого все сокровища мира. Ты не будешь иметь недостатка ни в чем. Золото польется рекой в казну твоего королевства…нашего общего королевства.

Наступило молчание. Сатифа сделал все, чтобы заинтриговать своего собеседника и теперь как настоящая охотница, расставившая ловушки для сильного зверя, ждала подходящего момента. Шахгар медлил. Что-то во всей этой картине не вязалось с прекрасными образами будущего, что так рьяно рисовала перед ним эта загадочная женщина. Она кружилась вокруг него, ее руки то и дело оседали на его плечах и холод ее тела пробирал его до самых костей. Она была как один концентрированный осколок льда, чья сила оказалась заточена в человеческом теле. Была ласкова с ним в нужный момент, знала, когда нужно улыбнуться, а когда молча пройти мимо. Умела общаться с ним и знала, когда стоит говорить, а когда и замолчать. Сатифа становилась для него чем-то большим чем просто послом далекого королевства и это упорство очень сильно напоминало ему Лориэль.

– Нашего королевства быть не может.

– Это почему? – она возмущенно прищурила черные глаза. – В этом мире нет ничего невозможного, вождь, и тебе это известно не хуже меня. Что же может нам помешать осуществить задуманное? Какой противник или враг встанет у нас на пути? Покажи мне его?

Он хотел было ответить ей, но вскоре передумал. Сатифа видела его нерешительный взгляд, видела, как он лихорадочно рыскал по округе будто пытаясь найти там ответ на поставленный вопрос, но не найдя, просто переставал отвечать, думая, что молчание сделает все дело за него. Но женщина не сдавалась. Она еще сильнее набросилась на него, сжимая своими невидимыми кандалами и лишая вождя возможности сопротивляться.

– Ты хотел сказать о своей жене? Я знаю, это трудно, но думаю и эту проблему можно с легкостью решить.

В эту секунду орк вспыхнул гневом и крепко схватил женщину за плечи. Его громадные толстые пальцы были готовы раздавить незнакомку, когда он в неудержимой ярости прижал ее хрупкое тело к стволу умиравшего дуба.

– Лориэль не проблема! – рычал он, – Она моя жена! Слышишь! Она моя жена!

Но Сатифа лишь смеялась ему в ответ, даже не думая молчать.

– Все проходит орк, и это пройдет. Ты ведь больше не любишь ее. Я знаю это. Я видела это в твоих глазах. Тебя она больше не интересует.

– Это неправда!

Она рассмеялась еще сильнее, оголив свои белоснежные зубы. Глаза широко открылись, и она прямо посмотрела ими в его глаза.

– Ну посмотри же на меня, Шахгар. Смотри внимательно, прямо в них и ты увидишь, как сильно ты ошибаешься в своей жене. Она ведь человек. Ты всегда презирал людей, всегда считал их слабыми и недостойными быть рядом с тобой. Что же изменилось? Ответь мне? Какая сила заставила тебя изменить свое мнение? Любовь? Любви не существует, Шахгар. Любовь – это обман природы, создавшей всех нас, чтобы род не прервался и не сгинул в междоусобных войнах. Так почему же теперь, когда ты больше ничего не чувствуешь к этой несчастной, ты все еще сопротивляешься и пытаешься убедить себя в обратном. Неужели те дни в пустыне и в той пещере так сильно въелись в твою память.

Услышав это, Шахгар отпустил женщину и отошел на несколько шагов назад.

– Откуда тебе это известно? Тебя ведь там не было. Ты…ты… ничего не могла знать об этом.

Она вновь расхохоталась и на этот раз ее волосы, черные как ночь, поднялись в воздух поддавшись напору внезапно налетевшего с юга ветра.

– Я очень многое знаю о тебе, Шахгар и именно поэтому здесь.

– Ты ведьма! – рыкнул он и повернулся лицом к своим охранникам, – Убейте ее! Прямо сейчас и закопайте под этим деревом!

Он рычал и кричал, но охрана, стоявшая сейчас спиной к нему, будто не слышала его слов. Он подбежал к одному из них, одернул его за плечо, но, когда лицо орка-воина повернулось к нему, глаза оказались пусты и черны, как и у Сатифы. Охранник стоял неподвижно и совершенно не узнавал в нем своего вождя. Отбежал от него к другому – все тоже самое, к третьему, к четвертому и так до последнего, пока не удостоверился, что вся его охрана оказалась полностью подчинена этой женщине.

Смех ее заставил орка повернуться. Теперь женщина стояла перед ним, с покрытой головой и спокойно ходила вокруг неподвижных фигур охранников, внимательно заглядывая им в лица.

– Что же они не слушаются тебя, Шахгар? Почему не спешат выполнять твой приказ?

– Ты колдунья! Ведьма!

– О эти старые имена, они звучат как музыка в моем родном доме. Еще. Еще, прошу тебя, говори. Не останавливайся. Перечисляй все имена, которые ты знаешь. Они ласкают мне слух, как будто всего прошлого и не было. Как будто я вновь у себя в королевстве и среди толпы в мою сторону доносятся эти прекрасные имена.

Орк попытался схватится за свое оружие, но пояс был пуст и топор. С которым он никогда не расставался, лежал у самого корня высохшего дуба. Сатифа увидела его и кивком головы предложила взять его.

– Ну же, Шахгар. Сделай это. Всего каких-то пару шагов и ты получишь что хочешь, а потом, когда лезвие разрежет мою плоть и кровь хлынет на землю, ты вновь сможешь дышать спокойно, ведь так?

Женщина отступила в бок, открывая путь к оружию, при этом внимательно следя за каждым движением великого вождя. Не теряя времени, орк бросился вперед, всего за каких-то пару шагов преодолел большую часть расстояния и был готов уже вот-вот схватить его, как вдруг все его тело налилось тяжестью и как срубленное дерево рухнуло на землю в нескольких шагах от дуба. Он превратился в неподвижное изваяние, как и его слуги. Тело не слушалось его, конечности едва могли двигаться, а глаза так и остались смотреть вверх, где вскоре появилась и Сатифа. Она присела на одно колено и опустилась к лицу беспомощного орка. Черные глаза смотрели на него и когда она приблизилась к его губам, женский голосок проник в его голову, лишив воли.

– Ты будешь моим, Шахгар, хочешь ты этого или нет. Но вместе мы сможем осуществить мечту, в которой не будет места никому кроме нас с тобой.

Затем ее губы впились в него, окончательно затушив в нем любое сопротивление.

Лориэль не узнала его, когда он появился в замке. Он молча вошел в свои покои, даже не взглянув на сына и рухнул на кровать. Никаких слов, никаких приветствий или пожеланий. Женщина почувствовала неладное, но побоялась заговорить с ним о проблемах, нахлынувших на них в последнее время. Сон охватил могучего орка и теперь он был уже далеко. Там, где никто уже не мог до него добраться. Сын заплакал. Впервые зам многие дни Лориэль услышала его плачь. Подбежала к кроватке, схватила его обеими руками и несмотря на вес ребенка, который уже сейчас превосходил любого своего сверстника, принялась успокаивать его. Он был очень сильно похож на своего отца, практически идеальная копия со всеми даже самыми мелкими деталями. Но что будет если и буйный характер Шахагар передастся малышу, когда о вырастит и начнет понимать окружающий мир именно так как этого хотел его отец.

Она поцеловала его и когда тот успокоился, положила обратно в кроватку. Время бежало слишком быстро. Старуха говорила правду. Все до последнего слова начало сбываться прямо у нее на глазах. Помнила, как она рассказывала ей о странном поведении мужа, о том, как он сильно изменится в ближайшее время и будет все меньше и меньше походить на того орка, с которым она прожила уже достаточно долгое время.

Она не врала. Судьба вновь требовала от нее решительных действий и Лориэль была готова на них. Вспомнила и слова своего отца, говорившего, что когда опасность нависает над королевством каждый из его подданных и в особенности члены королевской семьи должны принять на себя всю опасность и быть готовыми пожертвовать своей жизнью

К сожалению все самые большие страхи королевы начали подтверждаться уже на следующий день. Шахгар был молчалив и совсем не имел никакого желании говорить хотя бы о чем-то, что было связано с королевскими делами и теми проблемами, что уже сейчас раскалывали общество орков и людей на две противоборствующие половины. Он просто уходил от ответственности, не имея никакого желания вдаваться в подробности. И так день за днем, неделя за неделей. Конфликты начали вспыхивать в разных уголках королевства. Сначала небольшие, а потом и вовсе перерастали в столкновения местных жителей с дикими сородичами Шахгара полноправно считавшими себя хозяевами завоеванных земель. Десятки погибших и покалеченных почти каждый раз находили на местах таких столкновений. Сначала обо всем старались молчать, делая вид будто ничего ровным счетом и не произошло, но вскоре скрываться друг от друга очевидный факт разлада двух непримиримых рас было уже бессмысленно.

– Сделай же что-нибудь! – буквально кричала Лориэль на своего мужа, который за недели превратился в безвольное и апатичное существо. Пыталась достучаться до Шахгара, но он был будто под гипнозом. Стоило ему только проявить хотя бы малейшее желание что-то предпринять. Как с ним происходило неладное и он вновь возвращался в свое первичное состояние. Он пропустил все. Все самые важные заседания, советы, проблемы, кричавшие ему во все горло, даже взросление своего сына. Месяцы проходили в кромешном безумии, которое женщина пропускала через себя и пыталась не обращать внимания на орка.

Люди роптали. Нет-нет, а воздухе начало появляться тревожное ощущение бунта. Это мерзкое состояние, когда она видела все происходящее, но никак не могла повлиять на него, оставаясь лишь молчаливым наблюдателем того, как все ее королевство превращалось в обитель деспотичного орка. Он то просыпался, набрасываясь на всех и каждого, то вновь входил в забвение. Его разум был подобен замыленному стеклу, где временами что-то появлялось, но за этими неопределенными картинами было сложно разглядеть истинную причину его состояния, хотя сама королева вполне осознанно понимала, что дело здесь не могло обойтись без Сатифы.

Однако она исчезла. Уже очень давно. Почти сразу как она последний раз встретилась с Шахгаром, женщина собрала своих людей и быстро, не сказав никому, выехала в сторону границы Тройтистских долин, где ее и смогли увидеть местные патрули, патрулировавшие местность в поисках последних очагов северян. Они-то и доложили королеве о ее отъезде.

Однако отсутствие ее вовсе не говорило о том, что она не могла приложить руку к тому, что сейчас творилось во всем королевстве. Сатифа была очень сильна. Старуха говорила ей об этом почти все время пока они разговаривали вместе. Твердила о том, что ей стоит избегать конфликта с этой женщиной, пока сын ее не подрос и не возмужал. Рассказывала, как много злых дел было совершенно людьми ее рода, прибывавшими в эти земли еще с незапамятных времен. Все говорило лишь о том, что нельзя было спускать со счетов такую вероятность.

Наконец, когда спустя два месяца после ее исчезновения долины впервые за многие десятилетия накрыло волной черной чумы. Это язва на теле ее прекрасных земель накинулась на королевство в самый тяжелый период е жизни. Вся округа и земли вдруг в одночасье вымерли, кто по-настоящему, не совладав с жуткой болезнью, отправился в мир иной, кто просто – закрывшись у себя в домах, отказывался выходить на улицу и идти работать, чтобы обеспечить продовольствием хотя бы часть королевской семьи и их подданных. Страх накрыл огромные земли. Дымы костров, поглощавших в себе и проглатывавших тела погибших, взвивались в самое небо, уходя далеко вверх и расползаясь во все стороны подобна маленьким змеям. Ничто не могло сравнится с этой погибелью, охватившей Тройтистские земли. Ни война, которую они пережили, ни многие другие проблемы, теперь казавшиеся им просто маленькой шуткой судьбы, готовившей их к настоящим проблемам.

Крестьяне в поисках помощи иногда выходили к замковым вратам, но те лишь отвечала огнем из стрел и копий, бросаемых защитниками в безоружных людей, чтобы те как можно дальше отошли от крепости и не пустили внутрь заразу. Сколько их погибло не знал никто. Тел не считали, их просто сгребали в кучу и сжигали те немногочисленные добровольцы, вызвавшиеся поработать могильщиками на свой страх и риск в обмен на будущую работу и должности внутри замка. Однако смерть не выбирала и косила всех, кто осмеливался подойти к ней на такое опасное расстояние. Вскоре исчезли и они и тела погибших так и оставались лежать на земле, пока к ним из ближайших лесов на стали стягиваться стаи волков и других хищников.

Они растаскивали останки погибших и еще сильнее усугубляли ситуацию в королевстве. Если раньше зараз бушевала толь в части небольших земель в том числе и центральной, то теперь животные и грызуны мигом разнесли ее по всем прилегающим землям, превратив некогда цветущий край в черный и обугленный кусок смерти.

– Что с нами будет? – кричали женщины и старухи, молившиеся своим богам и моля их о помощи. Звали на помощь короля и королеву. Но Лориэль уже давно не верила в высшие силы, Шахгар же просто сидел на своем троне абсолютно безразличен ко всему, что творилось за пределами белоснежных стен его замка.

Женщина пыталась отыскать ту женщину, что когда-то рассказал ей обо всем. Помнила она и слова о «…страшной черной смерти, влетевшей в ее родные края». Тогда она еще не совсем понимала смысла этих слов, но теперь, глядя с высоты своего балкона, как когда-то она смотрела на пришедших с войной орков, теперь она видела лишь бесконечные погребальные костры, дымившиеся на всем протяжении до самого горизонта. Зараза не отступала и конца и края ей было не видно.

Искала эту женщину почти два дня. Но все, когда она спрашивала отрицательно качали головой. Никто не знал ее. Ни внешность, ни даже та келья, где она видела ее, сейчас были пусты и не хранили в себе ничего, что могло навести ее на след незнакомки. А может все показалось? Может и не было никакой старухи, а все, что было увидено ею лишь плод ее уставшего воображения, загнанного в угол многочисленными проблема. Но если это так, то почему все, о чем шептала тогда эта старая женщина постепенно, шаг за шагом сбывается с поразительной точностью? На этот вопрос у нее не было ответа.

Разочаровано Лориль вышла обратно к себе в покои и подошла к сыну. Он вырос. Быстрее, чем говорили женщины-орки, став выше и сильнее всех своих человеческих одногодок. Поразительно! – подумала она, как за такой небольшой период времени он смог превратиться в маленького малыша с неуемным аппетитом в красивого даже по орочьим меркам подростка.

Сын был поистине силен и храбр. Его руки крепко держали оружие, а широкие плечи и толстые ноги придавали ему угрожающий вид. Но таким он был лишь внешне. Забота человека и женская любовь смягчили его нрав, хотя и не смогли выкорчевать полностью. Он обнял свою мать, что-то прошептал ей на ухо, но она не услышала, да и было ли это необходимо, когда за дверями этой комнаты бушевала смерть и ее подданные умирали как мухи.

– Рангул, как я рада, что ты так быстро вырос.

Она погладила его по щеке.

– Что там снаружи? Я видел столько костров.

– Чума, мой милый сын. Боги прокляли нас и в наказание наслали эту напасть.

Он повернулся к окну и еще раз посмотрел туда. Зрелище было не из приятных и молодой орк быстро отвернулся.

– Нужно просить богов смилостивиться.

Но Лориэль лишь покачала головой.

– Это не поможет. Проблема в другом. Чума лишь начало всех бед, Рангул, быть может мы еще не знаем как многое нам придется перенести, чтобы все вновь встало на круги своя.

– А что отец?

Вопрос больно ударил по женщине. Внутренняя боль, едва затихшая, с новой силой обострилась в ее голове. Нет, она не хотела говорить об этом, но сын упрямо смотрел на нее такими же большими коричневыми глазами как у Шахгара и в них Лориэль видела его. Того самого вождя, которого она когда-то полюбила и спасла от смерти в пустыне. Что это? Игрушка богов? Их очередная шутка, призванная сильнее сдавить сердце женщины и превратить его в бесформенный кусок мяса?

– Не знаю, милый мой сын, он уже много дней находится сам в себе. Его ничего не интересует. «Только сила и смерть» – его единственные слова, которые он повторяет каждый раз на любые вопросы к нему. Я запретила раз0говаривать с ним любому под страхом смерти. Отца лишь кормят и поят, большее ему сейчас и ненужно.

– Он умирает?

– Не могу сказать. Все слишком сложно. Если бы у меня были ответы на все вопросы, я бы не пыталась вырваться из этого замкнутого круга, будто маленькое животное, попавшее в мышеловку и бьющееся изо всех сил.

– Разреши мне с ним поговорить?

– Нет! – крикнула Лориэль и схватила сына за руку не желая отпускать в покои короля, – Нет! Ни в коем случае! Ты… ты не должен видеть его в таком виде!

– Но почему? – повторял Рангул, – я уже был там, я видел его и ничего страшного не произошло. Поверь матушка, я смогу постоять за себя в случае чего.

Она плакала и не хотела отпускать его. Только не сейчас, только не к нему!

Он сделает из него монстра, заставит превратиться в безжалостного орка-убийцу и перенять все его привычки. Сын взрослел, становился все больше и сильнее. Сейчас, как говорила нянька-орчиха, наступал тот период, когда каждый из молодых орков должен был принять на себя обязательства быть воинами и делом доказать это перед лицом опасности. Но то было в пустыне, что он сделает с ним здесь, в королевских покоях? Неужели заставит выйти за пределы замка, где бушует чума и в поединке с противником показать себя во всей красе?

Пока же женщина рассуждала, ее ладонь раскрылась, и орк свободно и без усилий вышел за пределы комнаты. С той стороны все было тихо. Так тихо как бывает разве что на кладбище в самую тихую ночь. Не было слышно ни голосов, ни шагов. Ничего что вообще могло сказать, что в этом месте обитают люди или орки. Прошел несколько десятков метров по витиеватым коридорам пока не остановился у дверей в покои своего отца. Охрана смотрела на сына вождя и расступилась лишь спустя несколько секунд, открыв дорогу к своему повелителю. Рангу вошел и двери за ним захлопнулись так же быстро, как и открылись.

Шахгар сидела в своем кресле, совершенно не обращая на него внимания. Одетый в повседневную одежду, его руки были обрамлены тяжелыми наручами, будто он только что вернулся с большой битвы и еще просто не успел окончательно снять с себя все элементы брони.

– Я здесь, отец. Твой сын.

Он старался сказать это громко и как можно сильнее, но голос предательски дрожал. Он впервые видел своего отца именно в таком состоянии. Глаза почернели – в них практически не было видно зрачков, тело стало холодным и походило на глыбу льда, завернутую в форму могущественного воина и ждавшего своего часа.

Вождь поднял голову и посмотрел на своего сына. Улыбка скользнула по его лицу, но вскоре пропала. От нее вдруг начало веять какой-то опасностью и Рангул резко попятился назад, столкнувшись спиной с закрытой на замок дверью.

Нет, не такого отца он ждал увидеть прямо сейчас.

Тот встал со своего кресла – огромное тело взбугрилось напряженными мышцами, и направился прямо к своему сыну. Шаг за шагом, пока их лица не встретились на одной линии, взгляды не пересеклись.

Рангул смотрел в бездонную глубину его глаз и не мог поверить, что сейчас перед ним был именно его отец.

– Я ждал тебя, сын мой.

Голос вождя грохотал в каменном помещении.

– Как жаль, что ты столько тянул дабы встретиться со мной.

– Я хотел тебя увидеть, но матушка не позволяла мне этого.

– Не позволяла! – вскипел он. – Как она могла не позволить тебе! Ты же орк, ты мой сын.А для моего сына не может быть никаких препятствий! Слышишь меня, никаких!

Он поднял руку и с силой ударил ею по деревянной перегородке, отчего та жалобно затрещала и чуть было не сломалась пополам. Сила отца была непостижима для Рангула, но он не боялся его, он чувствовал себя в безопасности даже сейчас, хотя понимал, что поединка со своим отцом он не переживет.

– Ты слишком долго находился под опекой женщины, сын мой. Пора и мне взять тебя на попечение. Я сделаю тебя воином. Сломаю тебя и потом заново сложу, как новый дом. Ты будешь прочнее и сильнее любого орка на всей земле, но произойдет это лишь в том случае, если ты сам того захочешь.

Рангул молчал.

– Ты ведь хочешь быть таким?

Сын утвердительно ответил.

– Вся сила и мощь, все сокровища и женщины будут твоими, когда внутри тебя соединится самое лучшее что есть во мне. Я стал вождем и одолел людей не потому что был слаб и немощен, а лишь благодаря своим умениям, когда хитрость и сила чередовались в моих руках. Быть может стоит принять решение и стать по-настоящему сильным.

Он протянул своему сына руку и ждал, когда тот ответит ему взаимностью. Время шло. Орк нервничал, но все еще был готов пойти навстречу сыну. Ждал, пока терпение его не закончилось и пронзительный рык не вырвался из его легких.

Рангул остался стоять на своем месте. Предложение было отклонено и Шахгар, взбешенный этим, разносил в щепки все, что попадалось ему на пути. В гневе он был страшен. Сын вышел за дверь, с удивлением обнаружив, что она вновь свободно открыта. Прошел еще несколько десятков шагов, пока крики и шум не пропали и не растворились в каменных стенах огромного замка. Отец был другим. Матушка говорила правду. Она не соврала. До этого момента у него были сомнения относительно своего отца, относительно того, что он был вне себя и теперь просто не контролировал собственную силу. Что-то владело им и управляло. Какая-то невидимая сила, что не могла быть обнаружена простым глазом, питалась гневом Шахгара как питательным соком, все сильнее и сильнее порабощая некогда великого воина, делая из него игрушку в руках злобного кукловода. Поверил в это по-настоящему, как никогда, и уже идя обратно к своей матери был готов ответить ей на все назревшие вопросы.

Но она молчала. Не сразу, но ему удалось хоть как-то завести разговор на эту тему, говоря лишь о том, что он был вынужден увидеть, когда вошел к своему отцу. Лориэль молча следила за своим сыном. Наблюдала за каждым его движением, словами, что сейчас лились из его легких, звонким голос еще молодого орка разлетаясь по ее покоям. Ей хотелось верить, что ничего страшного не произошло, что влияние Шахгара никак не сказалось на ее сыне. Именно на ее. Теперь вождь был далеко от того орка, с которым она когда-то была вынуждена делить ложе. Он стал другим. Резко и бесповоротно. Теперь его жизнь принадлежала кому угодно, но только не ему.

Заем, когда все вопросы были озвучены и ответы постепенно стали раскрывать страшную тайну всего происходящего, Рангул не мог поверить своим ушам.

– Как такое возможно? – спрашивал он, все ближе подходя к своей матери, – Разве человек может завладеть разум орка? Ведь это неосуществимо.

Но Лориэль стояла на своем. Ведьма исчезла из замка и спросить было уже не у кого, однако чары ее до сих пор владели разумом владыки Шахгара делая его очень опасным для них обоих.

– Мы должны уйти отсюда. Как можно скорее.

– Но почему? Разве нельзя как-то попытаться снять заклятие и вернуть разум отца.

Королева хотела в это верить. Молила богов, чтобы нашелся хоть какой-нибудь маленький шанс избежать той судьбы, что вновь готовила ей жизнь. Старуха не врала. Все происходило именно так Сын был против. Сопротивлялся. И как сильный подросток был готов совершить слишком много глупостей, последствия которых могут испортить жизнь во всем королевстве гораздо сильнее. Нет! Нужно действовать так как им было суждено.

Перед глазами опять появился образ ее покойного отца. Клятва слабыми звуками зазвучала е нее в голове.

Опять…опять она должна жертвовать. Собой. Своими близкими. Сыном. Опять бежать. Скрываться в далеких землях пока Рангул не окрепнет и не получит тех знаний, с которыми никакая черная магия Сатифы не сможет справится. Это нужно было сделать, но сделать так, чтобы сын все узнал постепенно, не сразу. Будущее для него не должно было открываться слишком быстро – он мог раньше времени бросить вызов судьбе, которая никогда не любила подобных вещей.

Наконец, когда последние слова растворились в воздухе и наступила тишина, Лориэль тихо, почти на ухо, рассказала ему о том, что они должны сделать в ближайшее время.

– Судьба, сын мой – это гораздо больше, чем просто набор событий, встающих перед нашими глазами. Это путь, по которому каждому из нас суждено пройти. Противиться не стоит – это не будет иметь результата. Каждому придется вынести свою часть, и мы должны послушаться совета мудрейшей и бежать из замка.

– Но вдруг все изменится? Ее же нет здесь. Она исчезла. Быть может и сила ее чар развеется со временем.

– И сколько ждать? – вопросом ответила Лориэль, – Сколько дней, недель, а может месяцев нам придется просидеть в замке под неусыпным контролем твоего отца-деспота, ставшего самым главным врагом своего же народа. Даже орки бояться его, что уже сказать о моем народе.

Женщина посмотрела в глаза своего сына и заметила, как что-то человеческое стало формироваться внутри них. Блеск его взгляда еще не стал хищным как у орков, но и человеком его назвать было тоже нельзя. Он был на распутье, откуда вело только две дороги и Лориэль, как матери, как человеку, не хотелось, чтобы он выбрал ту, которая и без того была усеяна костями убитых ее мужем врагов. Достаточно смертей и убийств! Пусть миром правит разум и мудрость, а не сила и кровь!

– А если он узнает? – ломаясь под действием воли своей матери спрашивал Рангул. – Если ему все станет известно?

– Тогда нас ждет забвение. Мы должны все держать в строжайшем секрете. Никому ничего не говорить и быть готовым в любую минуту бежать из этого места, превратившегося из прекрасного дома, в котором я выросла, в обитель кровожадного и обезумевшего правителя.

За дверями что-то заскрежетало. Мать с сыном насторожились, но вскоре оказалось, что охрана делала обычный обход и вскоре исчезла в глубине многочисленных каменных коридоров.

– И когда же? – спросил сын.

– Я все тебе скажу заранее. Просто будь наготове.

Так и закончился один из самых важных разговоров Лориэль со своим сыном. Жребий брошен. Граница судьбоносного решения все ближе и ближе подступала к ней, и она уже чувствовала, как росла внутри нее тревога, словно огромное пожарище подступало к ее дому. Но жизнь и будущее было куда важнее сиюминутной слабости, ведь когда-то и она впервые чувствовала слабость и боль, уходя из родных земель и ступая в муртвую пустыню Ранкар.

– Он поймет меня, – сказал она вслух как бы невзначай и тут же осеклась. Ее слова пролетели небольшое расстояние и тут же уперлись в закрытую дверь Сына не было. Он ушел, оставив ее наедине со своими мыслями, терзавшими ее как голодные звери.

Лориэль вернулась к своей постели, почувствовала, как слабость растеклась по всему телу и без сил рухнула на нее. Сон поглотил ее, приняв всю боль размышлений на себя.

Проходили дни. Все королевство жило перманентным страхом. Будущее для каждого человека либо орка в этих краях было неопределенно и могло закончиться в любую секунду. Шахгар безумствовал как никогда раньше. Всюду ему мерещились враги и заговоры, предатели и пособники его самых заклятых врагов приобретали в его помутненном рассудке материальные образы, становясь теми невинными жертвами, которые вскоре заканчивали свою жизнь на виселице.

Сын видел это и с каждым днем убеждался в правоте слов своей матери. Каждый раз, когда над горизонтом вздымались клубы черного дыма и чума вновь накрывала земли своим багровым покрывалом, Рангул со слезами отчаяния возвращался к Лориэль, чтобы вместе, как когда-то и она сама со своей верной служанкой, пойти против всего и выжить в этом страшном мире.

Наконец настал день, когда терпеть все это было уже невозможно. Крики людей и мольбы о помощи уже не могло заглушить даже самое сильное снотворное снадобье. Она встала перед зеркалом, посмотрела на свое постаревшее, испещренное многочисленными морщинами лицо, и направилась в комнату к сыну. Стража пропустила ее в ту же секунду, хотя и в них она уже не могла видеть той безопасности, о которой когда-то мечтала вернувшись домой. Рангул был одет, кожаные легкие доспехи лежали на нем как влитые, взял свое оружие и, поцеловав мать, вышел впереди ее. Орки не обратили на это внимание. Никто не верил, что такое вообще могло случиться и сама королева вместе с сыном захочет выбраться из замка в такую пору, когда даже птицы замертво падали с неба, попав под мертвое дыхание бушевавшей чумы.

Но боги хранили их. Как никогда она была преисполнена верой, что теперь то никто не сможет ее остановиться.

Утро. Холодное и почти безжизненное. Красное солнце едва начало выползать из-за горизонта, как вдруг, где-т вдалеке, почти у самой кромки, разделявшей далекие границы Тройтистских долин и голубое, но уже безжизненное небо, появилась огромная птица. Она падала вниз с криком похожим на плачь, широко раскинув крылья и затем, почти коснувшись земли, вновь воспаряла в самое небо.

«Знак» – подумала Лориэль, незаметно спускаясь по закрытой лестнице и мельком глядя в открытые бойницы откуда давным-давно стража вела огонь из луков по наступающим противникам.

Остановилась на секунду, посмотрела вперед и взгляд ее стал сопровождать необычную птицы, появившуюся как раз в тот момент, когда они уже почти спустились в самый них и были готовы броситься наутек, лишь бы быстрее покинуть это место.

– Что ты там увидела? – окликнул ее Рангул, нервно оглядываясь по сторонам. – Нам нужно идти.

И они ускорили шаг. Теперь уже не осталось сомнений, что все было сделано правильно. Решение тяжелым камнем осело у нее в душе и теперь ничто не могло сдвинуть или изменить его.

Дверь распахнулась. Они вышли с тыльной стороны замковых оборонительных сооружений и быстро направились к потайному проходу, построенном еще во времена Гальвурга, отца Троя. Еще девочкой отец водил ее к нему, чтобы в случае опасности она могла самостоятельно покинуть осажденный замок и теперь эти знания как никогда кстати пригодились беглянке.

Они осторожно прошли около двадцати шагов, пробегая расстояние между узкими улочками, где теперь во времена чумы не было ни единой души, скользнули в темный закоулок, спустились по крутой лестнице прямо канализационный тоннель, откуда в ноздри тут же ударил резкий запах смерти. Трупы стали сбрасывать сюда уже несколько недель назад. Мерзкий запах разлагавшейся плоти наполнил это место, отчего женщину едва не стошнило. Но нужно было идти. Как можно быстрее. У них было от силы несколько часов, может до полудня, когда прислуга принесет еду и начнет допытываться у стражников об исчезновении королевы с сыном. Вот тогда-то и начнется погоня. Шахгар сделает все, чтобы вернуть своего единственного сына и сделать его таким, каким он желала всю свою жизнь. Лориэль не могла допустить этого и несмотря на подкатывавший к горлу комок и возможный рвотный порыв, все же нашла в себе силы, чтобы продолжить путь.

Это было идеальное место с точки зрения скрытности. Никому в голову не могло придти, что именно здесь, среди вони и отходов может скрываться тайный путь из замка в лесные просторы, где можно было направиться в любом направлении и запутать следы даже самой грозной погоне. Спустились еще ниже, ступеньки окончились у небольшой развилки, где вокруг мусора и царившей смерти, они выбрали единственный путь восточнее спуска. Бежали изо всех сил. Спотыкались, падали и вновь встававли. Сколько прошло времени? Как много пути они преодолели? Она спрашивала себя все и не знала, что ответить. Сын был рядом. Он мог бы бежать гораздо быстрее, но мать не поспевала за молодым орком, отчего Рагнул всегда держался рядом. Пробежали развилку, потом второй поворот, на третьем с неба вдруг упало несколько солнечных лучей и приторно-гнойный запах вдруг сменился свежим лесным воздухом, наполнявшим канализационных сток приятным ароматом. Здесь трупов уже не было. Журчала вода и несколькими метрами дальше они оба увидели заросший кустарником проход, от старости покрывшийся мхом.

– Вот и конец – с легкостью выдохнула женщина и переступила через ручеек, журчавший у нее под ногами.

Орк достал из-за пояса оружие, несколькими ударами прорубил свисавшие колючие кустарники и первым сделал шаг вперед.

Они выбрались. Вокруг был сплошной лес, а под ними, бурным потоком лилась река. Ни одной души рядом, никаких орков или разбойников. Одна сплошная тишина. Лориэль приподнялась на небольшой пригорок и посмотрела туда, где, по ее мнению, должен был находиться замок. И действительно. Вдалеке, почти скрывшись за высокими кронами вековых деревьев, она увидела белые стены ее родного замка. Теперь он был далеко. Удивительно, как быстро они смогли преодолеть такой путь, спасшись от угрозы расправы от рук собственного мужа и отца.

Глаза ее наполнились слезами – женщина вновь покинула родные края, но земля, земля то! Она ведь все еще под ее ногами. Здесь ее родные долины, родные поля и луга! Почему она плачет? Ведь она на своей земле. Она все еще королева!

Успокоение работало слабо и вскоре сдерживать эмоции оказалось невозможно. Прильнув к стволу молодого дерева – она заплакала. Сын видел это и хотя первые несколько секунд хотел успокоить ее, в последний момент решил не вмешиваться. Ему были чужды слезы человека. Он не понимал их и всякий раз, когда видел мать плачущей, старался уйти подальше и переждать все это, чтобы не задавать ненужных вопросов. Тем не менее путь был проделан и оставалось уйти глубоко в лес, чтобы потом, после восьми дней пути по нетронутым человеком местах оказаться у гигантского обрыва, откуда открывался прекрасный вид на Великий Океан. Провианта было не так уж и много, но это были ее места, ее родина, здесь она знала все что можно было принимать в пищу, а что стоило обходить стороной. Природа защитит ее, она поможет ей, как родной дочери, вскормленной в этих долинах и выросших в этих леса.

Она вытерла слезы, посмотрела на стоявшего неподалеку сына и позвала его к себе.

Лориэль долго говорила с ним, спускаясь немного ниже по пути, тянувшемуся в глубь черного леса. Рассказывала о том, как она получила свободу, как выстояла в тяжелейших условиях мертвой пустыни Ранкар и как там, в пещере, где еда и вода были такими же ценными, как и золото в королевстве, она почувствовала, что беременна им. Рангул слушал ее очень внимательно. Схватывал каждое слово и впитывал словно губка. Ничто не ускользнуло от его внимания. Он столько раз слышал о пустыне. О ее бесконечных горячих песках, о бурях, сметавших все на своем пути и являвших собой самое страшное, что только можно было повстречать в тех краях. Даже Арха не страшили молодого орка как рассказы об этом явлении, приводившем в страх даже самых бывалых воинов-орков.

Они шли быстро, преодолели несколько крутых спусков и уже у самой кромки леса обернулись назад, чтобы в последний раз (а может и нет) посмотреть на белоснежные стены удалявшегося замка, которым вскоре, если верить словам старухи, суждено было покрыться алой кровью.

– Война не закончилась, Рангул. – сказала она как бы невзначай, но после прямо посмотрела на сына, – Я сильно ошибалась, когда считала, что все самое страшное позади.

– Что нас ждет? – тревожным голос спросил сын.

– Многое, но еще не время говорить об этом.

Теперь все было закончено. Мосты сожжены. Решение принято. Нельзя было останавливаться и как бы тяжело не было, каким бы страшным и неприглядным казалось для нее будущее, пути назад не было и не могло быть. Предначертанное должно было случиться, глупо сопротивляться самой судьбе, желая изменить ход истории, где они были всего лишь фигурами, двигаемые мудрыми игроками, для которых размен с противником был всего лишь очередной хитрой комбинацией.

Солнце блеснуло им напоследок, Лориэль подняла небольшую сумку, где было собрано все самое необходимое и съестное, затем повернулась лицом к лесу и шагнула в его черноту. Сын последовал за ней, полностью подчинившись, как и его мать, воле великой судьбы.

Когда в замке заметили исчезновение королевы с сыном, было уже довольно поздно. Начались поиски, допросы, но все безрезультатно. Лишь несколько охранников-орков видели как пара выходила из своей комнаты и ушла вниз, где их следы терялись. Шахгар был готов на все, чтобы вернуть своего сына. Именно сына. Разум его помутился окончательно и злоба, спавшая в нем уже очень давно, вдруг вырвалась наружу и начала делать свое черное дело. Его больше не волновала женщина, только сын! Только его наследник. Кто он без него? Без наследника не может быть будущего для его королевства. Без единственного родного существа, кому и должно было перейти вся его власть и могущество. Бешенство овладевало им. Что-то потустороннее и чуждое диктовало ему волю, в соответствии с которой он должен был бросить все и отправить отряд на их поиски. Не в силах сопротивляться, он сделал все так и вскоре орки наполнили прилегающие территории королевства, рыская и обыскивая каждый дом и уголок. Страх перед вождем был сильнее смерти, бушевавшей в этих краях. Никто не смел перечить великому вождю, налитыми кровью глазами смотревший на своих подчиненных соплеменников и требовавший во чтобы то ни стало найти их.

– Любой ценой! – рычал он, сжимая своей огромной лапой окровавленный топор. – если через три дня их не будет здесь, ваши головы лягут на пол перед моим троном!

Он не врал и все это понимали, нервно сглатывая скопившуюся во рту слюну.

Поиски начались сразу, без промедления, но шансы на благоприятный исход таяла с каждым днем, пока наконец, измученные продолжительными поисками, они не вернулись к трону своего вождя и, упав на колени, взмолились сетуя на то, что им не удалось найти беглецов.

Шахгар всегда держал слово. Сдержал его он и теперь. Казни продолжались почти весь день с самого утра и до позднего вечера, пока ненависть орка не была полностью удовлетворена. Провал.

Тем не менее все было не так плохо. Через несколько дней в королевстве появилась она. Сатифа появилась как туман ранним утром и незаметно для стражников проскользнула в покои обезумевшего короля, где встретила измученного орка радостной улыбкой.

Они говорили. Долго, почти несколько часов женщина шептала ему на ухо свои ласковые речи, все сильнее и сильнее поглощая и истощая волю вождя и подчиняя его себе. Ее взгляд скользил по нему, руки не отрывались от тела.

– Ты мой, – шептала она ему, – мой навечно.

Сопротивление было сломлено. Ничто теперь не могло быть выше и важнее для орка чем воля Сатифы. Его прекрасной женщины, ставшей ценнее любого существа на этой планете, ценнее Лориэль, ценнее даже сына. Она смеялась глядя на него и еще сильнее обхватывала своими руками, как паутиной оплетая его с ног до головы.

Когда все было сделано и последние капельки рассудка потухли в глазах великого воина, она отошла немного назад и заговорила с ним почти ледяным тоном, изредка вкрапляя в него теплые слова лести.

– Они ушли, ведь так?

– Сбежали, – рычал он.

– Что ж, – продолжила она, – может это и к лучшему. Чего греха таить, ты ведь давно хотел от нее избавиться, ведь так?

Она обняла его сзади и посмотрела своими черными глазами ему в лицо. Орк молчал. Внутри него еще сопротивлялось что-то, но вскоре сила Сатифы преодолело и этот рубеж, заставив вождя сказать нужные для нее слова.

– Да, хотел.

– Вот и прекрасно, – радостно и смеясь вернулась она на свое место, – Но ты хочешь отомстить ей за бегство?

– Хочу.

– Хочешь увидеть как она будет умирать а твой сын увидит, как должен настоящий правитель решать сложные проблемы в своем королевстве, даже если для этого придется пожертвовать собственной женой.

Он одобрительно кивнул.

– Тогда я помогу тебе. Я скажу куда ушли Лориэль с Рангулом. Помогу тебе настигнуть их и наказать.

– Куда они ушли? – сам не свой говорил орк.

– Есть лишь одно место, где еще могла скрыться Лориэль от твоих воинов, но и оно уязвимо, потому что я ведаю про него. Дай мне десяток твоих лучших воинов, и я сама принесу голову твоей Лориэль и положу у твоих ног.

Орк вдруг наклонился вперед и встал со своего трона. Повернулся к Сатифе, стоявшей в своем длинном до самого пола бирюзовом платье и смотревшей на вождя как на своего слугу.

– Сделай это, – прошептал он, кланяясь своей новой госпоже, – Сделай и тогда я буду тебе обязан до конца своей жизни.

Сатифа смеялась, слыша какие слова говорил ей некогда непокорный воин, понимала так же что говорит орк вовсе не то что хочет сам, а то, что желает сама Сатифа. Ее сила поистине была безгранична и чувство безнаказанности лишь еще сильнее разжигало внутри нее тщеславие.

Отряд был готов по первому приказу короля. Лучшие воины какие только могли служить Шахгару теперь полностью починялись «черной женщине». И хоть остальные подданные старались обходить могущественную незнакомку, были и те, кто пытался прислуживать ей, получая взамен золото и драгоценности, коих у нее было предостаточно. Вскоре они ушли. Шахгар остался один, но власть Сатифы все еще была сильна над ним. Замок погрузился во тьму. Люди и даже орки боялись выходить на улицу без лишнего повода. Всюду царил страх за собственную жизнь и когда-то прекрасный замок с его величественными белоснежными стенами, вдруг начал окрашиваться в кровавый цвет казненных и повешенных в назидание другим на тех же самых стенах преступников.

Орк не жалел никого. Смута постепенно накрывала Тройтистские земли, что собственно не могло не радовать лишь одного человека.

Они бросились в погоню сразу, как только все было готово. Нашли потайной туннель, прошли по нему путь, который совсем недавно преодолели Лориэль и Рангул и вскоре вышли на поверхность. Среди растянувшегося перед их взором древнего леса дикие, служившие под началом Шахгара, напали на след беглецов.

– Они ушли вглубь леса, госпожа. – отчитался кто-то один из них и тут же бросился вперед. Группа из орков последовала его примеру, рассредоточившись и как голодные собаки, напавшие на след раненого зверя, помчались к самой кромки леса.

Оставалось совсем чуть-чуть. И хоть след женщины и сына был уже едва различим, Сатифа знала, что встреча их состоится очень скоро. У обрыва Великого Океана, где она сможет одним махом избавиться от двух проблем сразу, после чего королевство станет ее навсегда.

Мать с сыном достигли цели только на восьмые сутки. Как раз к тому моменту они уже полностью исчерпали все свои запасы провианта и последние сутки шли уже голодными. Лориэль была слаба. Сын всеми силами поддерживал ее и помогал преодолевать дорогу, всецело веря своей матери и надеясь, что очень скоро они придут туда, где их ждет защита и горячая пища. Но к своему удивлению, когда перед их глазами распростерся громадный утес и под ним, как бьющиеся армии, зашумели волны океана, они без сил упали на каменную почву и тяжело вздохнули. Путь был окончен, но теперь их ждало разочарование, ведь ничего из того, о чем они надеялись так и не воплотилось в реальность.