Оглавление
Malte Rolf. Польские земли под властью Петербурга. От Венского конгресса до Первой мировой
ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
СЛОВА БЛАГОДАРНОСТИ В СВЯЗИ С РУССКИМ ИЗДАНИЕМ
СЛОВА БЛАГОДАРНОСТИ
Глава I. ВВЕДЕНИЕ
ЦАРСТВО ПОЛЬСКОЕ И ПЕТЕРБУРГСКАЯ ВЛАСТЬ
КОНТЕКСТЫ: ТЕРМИНЫ, КОНЦЕПЦИИ, ПРОБЛЕМЫ И ДИСКУССИИ14
Глава II. УСТАНОВЛЕНИЕ РОССИЙСКОГО ВЛАДЫЧЕСТВА НАД ВОСТОЧНОЙ ЧАСТЬЮ РАЗДЕЛЕННОЙ ПОЛЬШИ (1772–1863)
РАЗДЕЛЫ ПОЛЬШИ, ГЕРЦОГСТВО ВАРШАВСКОЕ И ВЕНСКИЙ КОНГРЕСС (1772–1815)
ЦАРСТВО ПОЛЬСКОЕ МЕЖДУ ВЕНСКИМ КОНГРЕССОМ И НОЯБРЬСКИМ ВОССТАНИЕМ (1815–1831)
ЧИНОВНИКИ, ЦЕНЗОРЫ И ЖАНДАРМЫ: ЭПОХА ПАСКЕВИЧА (1831–1855)
СМУТНОЕ ВРЕМЯ: РЕФОРМЫ И ПУТЬ К ЯНВАРСКОМУ ВОССТАНИЮ (1856–1863)
Глава III. СТРУКТУРЫ, АКТОРЫ И СФЕРЫ РОССИЙСКОГО ВЛАДЫЧЕСТВА В ЦАРСТВЕ ПОЛЬСКОМ ПОСЛЕ 1863 ГОДА
ЦАРСТВО ПОЛЬСКОЕ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ПРИВИСЛИНСКИЙ КРАЙ: РЕЖИМ ПОСЛЕ ЯНВАРСКОГО ВОССТАНИЯ (1863–1915)
Русификация, деполонизация или внутреннее государственное строительство? О горизонте действия имперских властей
Система управления Привислинским краем после подавления Январского восстания
ИМПЕРСКАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ И «ЛИЧНОСТНЫЙ ФАКТОР»: НАМЕСТНИКИ И ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРЫ 1864–1915 ГОДОВ
Федор Федорович Берг и Павел Евстафьевич Коцебу
Петр Павлович Альбединский
Иосиф Владимирович Ромейко-Гурко
Павел Андреевич Шувалов и Александр Константинович Имеретинский
Михаил Иванович Чертков и Георгий Антонович Скалон
Десять посланников царя: коллективный портрет варшавских генерал-губернаторов
СЛУЖБА В ЧУЖОЙ СТРАНЕ: ИМПЕРСКИЕ ЧИНОВНИКИ В ЦАРСТВЕ ПОЛЬСКОМ
ГРАНИЦЫ, ШЛАГБАУМЫ И НЕПОДВЛАСТНЫЕ ИМ ИДЕИ: ЦАРСКАЯ ЦЕНЗУРА И ПОЛЬСКАЯ ПУБЛИЧНАЯ СФЕРА
Царская цензура в Царстве Польском: законы и институты, конфликты и ментальности
Польская альтернативная публичная сфера? Подпольная деятельность и трансграничная коммуникация
Цензура и русская публичная сфера в Варшаве
«В БОРЬБЕ С ЛАТИНСТВОМ»: ПОЛИТИЗАЦИЯ РЕЛИГИИ И КОНФЕССИОНАЛИЗАЦИЯ ПОЛИТИКИ
Нация и религия в эпоху конфессиональной парадигмы
О школьных молитвах и изображениях Богоматери: камни преткновения религиозной политики в мультиконфессиональной империи
Глава IV. ИМПЕРИЯ И МЕГАПОЛИС: ПРИМЕР ВАРШАВЫ
ЦАРСКАЯ БЮРОКРАТИЯ И ГОРОДСКОЕ ПРОСТРАНСТВО: МОДЕРНИЗАЦИЯ БЕЗ САМОУПРАВЛЕНИЯ. ВАРШАВА В 1880–1915 ГОДАХ
Варшава около 1900 года: гибель оккупированного города или рождение европейского мегаполиса?
«Двоевластие» в Варшаве: президент города, обер-полицмейстер и муниципальная администрация
Генерал-губернаторы и петербургские министры: Варшава как имперский город. Взгляд из столицы на локальный контекст
МОДЕРНОСТЬ КАК ГОРОДСКОЙ ПРОЕКТ: О ПРЕОБРАЖЕНИИ ВАРШАВЫ И О ЗОНАХ КОНТАКТА В КОНФЛИКТНОМ СООБЩЕСТВЕ
Позитивисты и филантропы: варшавское общество и имперская бюрократия в процессе городской модернизации
Домовладельцы и спекулянты, концессии и коррупция: модернизация как бизнес
Технократические представления о городе будущего: инженеры и модернизация города
Имперское владычество и городская модернизация. Выводы
Глава V. ФОРМЫ ИМПЕРСКОГО ОБЩЕСТВА
«РУССКАЯ ВАРШАВА»: ИМПЕРСКОЕ ОБЩЕСТВО В ГОРОДЕ НА ВИСЛЕ
Благотворительное общество, мужской клуб и книжный магазин: точки формирования русской общности в Варшаве
«Золотые годы»: русская община в конце XIX века
Культурные контакты и этническая самоизоляция: повседневная жизнь русских в многонациональном мегаполисе
Образы города, пространственные структуры и культурные иерархии: о топографии русской Варшавы
«Национализация» образования? Императорский университет в Варшаве и политизация профессуры
Глава VI. ИМПЕРИЯ В КРИЗИСЕ: ЦАРСТВО ПОЛЬСКОЕ В 1900–1914 ГОДАХ
РЕВОЛЮЦИЯ 1905–1907 ГОДОВ В ЦАРСТВЕ ПОЛЬСКОМ
1904–1906: долгая революция в Царстве Польском
«Восстановление порядка»: декабрь 1905-го – 1907 год
Изменения в иерархии страхов и уроки 1905 года: как мышление царских чиновников поменялось после революции
ДЛИННАЯ ТЕНЬ РЕВОЛЮЦИИ: ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ И ПРЕОДОЛЕНИЕ КРИЗИСА. 1907–1914 ГОДЫ
Обычная жизнь при чрезвычайном положении: 1906–1909 годы
Нормализация? Социальная жизнь и политическая публичная сфера в период парламентаризма и свободы прессы. Варшава в 1909–1914 годах
Между молотом и наковальней: польско-еврейский конфликт и антиеврейский бойкот 1912 года
Чужой край? Царство Польское накануне Первой мировой войны
Глава VII. ЦАРСТВО ПОЛЬСКОЕ И РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ: ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПРИВИСЛИНСКИЙ КРАЙ ПОД ВЛАСТЬЮ ПЕТЕРБУРГА
ПРИВИСЛИНСКИЙ КРАЙ: ЦАРСТВО В ИМПЕРИИ
«Местные особенности» приграничного района: Царство Польское как особая провинция империи
Провинциализация центра? К вопросу о месте и роли польских земель в Российской империи
АРХИВЫ, БИБЛИОТЕКИ, СОКРАЩЕНИЯ
БИБЛИОГРАФИЯ851
ИЛЛЮСТРАЦИИ
Отрывок из книги
На Английской набережной дул ледяной ветер и стояла кромешная тьма; было раннее утро, но люди, пришедшие за два часа до открытия, уже записывались в очередь в читальный зал Российского государственного исторического архива. В связи с предстоящим переездом РГИА должен был вот-вот закрыться на неопределенный срок, и в старом здании Сената в эти мартовские дни 2005 года царила суматоха, то и дело напоминавшая мне очерки Джона Рида о Смольном во время Октябрьской революции: словно в улье, где неустанно и на пределе сил трудится огромное количество пчел, хаотичное движение и гудение заполняли пространство между колоннами исторического здания, до 1917 года слышавшего только исполненную достоинства поступь престарелых сенаторов. Именно здесь выступали со своими речами некоторые из главных героев моей монографии, до выхода которой оставалось, когда я сюда пришел, еще десять лет; отсюда они пытались повлиять на судьбу империи и ее западной периферии. Теперь, в 2005 году, каждое утро по импозантной лестнице, созданной Карло ди Росси, топали тяжелые ботинки историков – тех, что мчались наперегонки к последним еще работавшим аппаратам для чтения микрофильмов и своим видом напоминали мне идущие на штурм здания революционные народные массы. В этой невероятно увлекательной обстановке, где исторические слои и образы разных времен накладывались друг на друга, где в плохо освещенном читальном зале прошлое царской эпохи все еще воспринималось как настоящее, я начал архивные изыскания для своей книги. Это было особое, захватывающее очарование первого часа, которое затем сопровождало меня в течение десяти лет и давало силы продолжать проект до конца.
Начавшееся тогда долгое путешествие привело меня во множество других архивов, и по ходу его возникло несколько публикаций, но все же только сейчас, с появлением этого, дополненного русского издания книги, путь для меня завершается. Ведь у авантюрных истоков моего исследовательского проекта лежала идея рассказать «всю» историю Царства Польского под властью России с 1815 по 1915 год, и лишь позже, учитывая сложность того режима господства, который сформировался после Январского восстания (1863–1864), я решил сосредоточиться на второй половине этого столетия. Поэтому я с такой радостью принял предложение Алексея Миллера и российского издательства «Новое литературное обозрение» («НЛО») включить в книгу и разделы о более ранних этапах российского господства на территории прежней Польско-Литовской шляхетской республики: это дало мне возможность представить гораздо более полную картину истории разделенной Польши под управлением Петербурга, и только благодаря этому работа наконец может считаться выполненной.
.....
Первые действия как Паскевича в новой должности, так и петербургских властей после подавления «мятежа» были направлены на наказание повстанцев. Всеобщая амнистия, объявленная царем, не распространялась на тех, кого были основания считать «изначальными заговорщиками». В результате 80 тыс. человек из Царства Польского и западных губерний были сосланы в Сибирь, имения дворян, подозреваемых в участии в восстании или его поддержке, были конфискованы и переданы неполякам, в первую очередь русским. По оценкам, таким образом лишились своей собственности 3 тыс. землевладельцев, связанных с восстанием. Кроме того, значительная часть солдат и офицеров бывшей польской армии должны были отныне нести службу во внутренних районах Российской империи. Немало поляков было отправлено на Кавказ, где в 30–40‐е годы бушевала кровопролитная война79.
Репрессивные меры коснулись и католической церкви. Архиепископ Варшавский потерял титул примаса, был закрыт ряд монастырей и церквей, подвергались аресту ксендзы. Ценная церковная утварь конфисковывалась в массовом порядке, как и другие, светские культурные ценности (в том числе большая библиотека Варшавского общества друзей наук), – все это было отправлено в Петербург. В последующие годы православной церкви оказывалось демонстративное предпочтение, была образована православная Варшавская епархия, а католическая церковь подвергалась мелочной регламентации со стороны органов власти, в которых все больше влияния приобретали русские чиновники, вмешивавшиеся во внутреннюю структуру костела. Действовали правила, дискриминировавшие в смешанных католико-православных семьях тех из супругов и родителей, кто принадлежал к католическому вероисповеданию.
.....
