Читать книгу Чёрные розы - Маргарита Анатольевна Смородинская - Страница 1

Дорога петляла из стороны в сторону. По бокам вырастали шикарные дома, некоторые из которых больше напоминали средневековые замки. Что происходило в этих домах, кто в них жил, увидеть было невозможно, потому что из-за глухих заборов выглядывали только крыши. Навигатор, предлагая объехать двухкилометровую пробку, повёл в объезд через какой-то элитный дачный посёлок.

Василиса с Настей прилипли к окнам – однообразный пейзаж федеральной магистрали приелся, а тут было на что поглазеть. Смена картинки немного их оживила.

Руслан лениво крутил баранку – всё, что происходило за окнами его автомобиля, совершенно никак его не трогало. Ему хотелось поскорее отвезти домой Настю и Василису, в конце концов, он дал слово их отцу, что вернёт их в целости и сохранности.

Вместе с друзьями Руслан договорился на эти выходные поехать на рыбалку. Конечно, он взял с собой Василису. Они встречались уже месяц, но страсть как будто разгоралась в нем сильнее с каждым днём. Когда её сестра узнала, что они едут на рыбалку с ночёвкой в палатках, она так ныла, что могла уговорить и мёртвого. Руслан видел, что Василиса не очень хочет тащить с собой сестру, но сказал, что она им никак не помешает, к тому же девушкам её возраста не пристало сидеть дома, надо развлекаться на полную катушку. Василиса скривила кислую мину, но согласилась, потому что ей жутко не хотелось в глазах Руслана выглядеть ненавистницей своей собственной сестры.

Вот так они все и оказались вместе. А сейчас возвращались обратно домой.

Руслан глянул на Василису. Она жевала жвачку и смотрела в окно.

Первый раз увидев Настю, Руслан не поверил, что они с Василисой сёстры, настолько разными они были: Василиса – высокая блондинка с такой внешностью, что её не стыдно и на обложку журнала поместить, Настя же была миниатюрной брюнеткой, очень миловидной хохотушкой. Она тоже была по-своему красива, вот только не было в ней того шика, которым обладала её сестра.

Когда Руслан знакомил своих друзей с Василисой, у них у всех рты открывались – такой эффект Василиса производила на всех, кто видел её впервые.

Два дня на природе пролетели незаметно, наполненные новыми впечатлениями.

Василисе казалось, что Настя вела себя как пятнадцатилетний подросток, хотя ей уже исполнилось семнадцать. Но в целом всё прошло хорошо.

– Ой, смотрите, какая развалюха, – захихикала Настя, показывая в сторону обветшалого покосившегося дома. От дороги этот дом загораживал полулежащий почти сгнивший забор.

– Даааа, – протянула Василиса. – Как-то не вписывается этот сарай в общую концепцию.

Руслан хмыкнул:

– Почему это не вписывается? Этот дом наверняка остался ещё от старого посёлка. Здесь же не всегда были эти шикарные особняки. Когда-то тут были самые обыкновенные дома.

– Откуда ты это знаешь? – спросила Настя.

– Я этого не знаю, – спокойно отозвался Руслан. – Просто это вполне логичный вывод.

Возле дома, о котором ребята завели спор, за забором ближе к дороге, росло дерево странной формы. Точнее сказать, оно уже скорее всего перестало расти, потому что судя по засохшему стволу и раскинутым в разные стороны сучьям без листьев, оно давно было мертво. На фоне остальной бурной растительности это дерево казалось сюрреалистичным арт-объектом, поставленным для того, чтобы пугать проезжающих мимо него водителей. Оно выглядело как забытая декорация из сказки. Василиса вспомнила, как в детстве мама показывала ей сказки Алексанра Роу. Она очень любила эти сказки, потому что они были по-настоящему волшебными, как бы сейчас сказали, атмосферными. Несмотря на то, что искусство кино ушло далеко вперед в плане различных спецэффектов, сказки Роу, по мнению Василисы, не удалось переплюнуть ещё ни одному режиссёру. Как ему удавалось создавать свои удивительные миры, – это загадка, но Василиса была уверена, что это старое дерево отлично вписалось бы в одну из сказок любимого режиссёра. Оно как будто было создано для этого.

Когда дерево осталось позади, Василиса оглянулась. Ей показалось, что дерево передвинулось на другое место. Василиса вздрогнула. Нет, просто показалось, каждый дурак знает, что деревья не умеют двигаться.

– Ой, а вон смотрите какой домина огромный, – восторженно закричала Настя, показывая на длинный дом красного кирпича, замаячивший впереди.

Василиса оглянулась назад и наградила свою сестру взглядом, который обозначал, что если та сейчас же не замолчит, то она её прибьёт.

– Ого! И правда, длинный дом, – сказал Руслан. – Вот кому-то повезло так повезло.

Все трое уставились на причудливое здание с остроконечными башенками, украшавшими фасад. Хозяин этого дома явно обладал незаурядной фантазией. В стиле постройки чувствовалось влияние готики: остроконечные ажурные башни, стрельчатые окна. Скорее всего, хозяин в детстве зачитывался мрачными романами о Средневековье.

– Ой, так это не целый дом, – разочарованно протянула Василиса.

Ребята, когда подъехали ближе, заметили, что дом вовсе не был таким длинным, как им показалось издалека. Примерно в середине дома был небольшой промежуток, который делил дом на два отдельных здания.

– Странно, – сказал Руслан. – Для двух разных домов слишком маленький промежуток.

– Ага, – вставила Настя. – Его как будто ножом разрезали, как праздничный торт.

Василиса заглянула назад за сиденье и показала Насте кулак. Настя фыркнула.

Впереди ехала машина, которая повернула направо. Руслан посмотрел в навигатор и повернул было следом за машиной, но та, не успев проехать и нескольких метров, развернулась и поехала в обратную сторону.

– А что это она назад едет? – спросила любопытная Настя.

– Так там мужик, наверное, тоже по навигатору едет, – сказал Руслан. – Но там скорее всего тупик. Обманул нас навигатор.

Руслан выехал обратно на развилку и повернул налево. Машина, которая ехала впереди них, уже скрылась где-то впереди.

– Упс, – сказал Руслан.

– Что такое? – встрепенулась Василиса.

– Посмотрите назад.

Настя и Василиса вытянули шеи, чтобы увидеть, что привлекло внимание Руслана: сзади выстроилась вереница машин.

– Похоже, и тут пробка образовалась, – разочарованно сказал Руслан. – Срезали, называется.

Настя захлопала в ладоши:

– Никогда пробок посреди посёлка не видела.

– Да не радуйся ты, дурочка, – обрезала её Василиса. – Мы таким образом домой только к ночи приедем.

– Ну и что? Зато весело.

Василиса закатила глаза. Так и знала, что Настя будет привлекать к себе внимание и трындеть всю дорогу. Надо было наотрез отказаться брать её с собой. Пусть бы лучше Руслан принял её за ненавистницу сестёр, зато её психика была бы спокойна, и ей не пришлось бы наблюдать всю эту клоунаду, которую устраивает её родная сестрица. Василиса попыталась взять себя в руки. В конце концов, она взрослый человек, который умеет держать свои эмоции под контролем. К тому же, скоро эта эпопея закончится, и они окажутся дома. Чтобы она ещё раз согласилась взять Настю с собой – да она скорее съест живую гусеницу. При мысли о мохнатой живой гусенице, изгибающей своё противное тело, Василису передёрнуло. Ладно, с гусеницей был перебор, никаких гусениц из-за своей наглой сестрицы она есть не собирается. Она самостоятельный человек, и только ей решать, кого и куда ей с собой брать.

– Руслан, а можешь остановиться? – подала с заднего сиденья голос Настя. – Я пить хочу, у меня уже язык к горлу присох.

– У тебя язык к горлу присох, потому что ты трындишь слишком много, – язвительно сказала Василиса.

– Да ладно, Васька, не злись, – с улыбкой сказал Руслан. – Немного размяться не помешает. Вон как раз и магазин, а когда следующий будет, неизвестно. А у меня сигареты закончились.

– Йес! – закричала Настя.

Василиса сжала губы и отвернулась. Ну почему всё время получается так, как хочет Настя? А она, Василиса, в этой ситуации выглядит как злобная мымра.

Руслан съехал на обочину и остановился у магазина.

Это был обычный поселковый придорожный магазин. На нём красовалась вывеска, на который был изображен кусок сыра, помидор и колбаса. Наверное, суть этой вывески заключалась в том, чтобы вызывать аппетит и желание зайти в этот магазин, но вывеска настолько поблёкла и покрылась пылью, что ничего, кроме желания отпустить по поводу неё какой-нибудь сарказм, она не вызывала.

Руслан вылез из автомобиля и потянулся.

Василиса вышла с недовольным видом.

У Насти на лице играла улыбка.

На улице было уже почти темно. Возле магазина стоял неопрятный мужчина в резиновых тапках.

Василиса бросила взгляд на его ноги и сморщила нос: «Да тут не то что педикюром не пахнет, тут вообще ножницы навряд ли хоть когда-то касались этих ногтей», – подумала она.

Мужчина схватил Руслана за рукав рубашки:

– Молодой человек, закурить не найдётся?

– Не, дедуль, – весело сказал Руслан.

– Фу, какой навязчивый, – тихо сказала Василиса. – Ненавижу таких людей. Он себя вообще в зеркало видел? А ещё лезет к приличным людям…

– Да ладно тебе, Васька, обычный сельский мужик, – Руслан притянул к себе Василису и поцеловал в ушко. – Не обращай внимания. Ты просто немного устала.

Троица зашла в магазин. Василиса инстинктивно зажала нос рукой – запах рыбы был непереносим.

– Фууууу, – протянула она.

– Да уж, с этим не поспоришь, – сказал Руслан. – Интересно, как продавщица целый день тут сидит?

Руслан подошёл к прилавку. В торговом помещении никого не было.

– Эй, есть тут кто? – крикнул он.

Из подсобки выплыла дородная фигура продавщицы в синем халате.

– Ну есть, – сказала она.

– Бутылку «Акваминерале» без газа и «Кент» четвёрку, – сказал Руслан.

Продавщица повернулась к троице задом, чтобы взять с полки воду.

– «Акваминерале» ему, фраерок хренов, – пробубнила она про себя.

Руслан открыл рот от удивления и посмотрел на Василису и Настю, чтобы понять, не послышалось ли ему.

Девушки переглянулись.

Руслан услышал, как Настя издала сдавленный смешок и пулей вылетела из магазина.

– Что? Что вы сказали? – Руслан был в полном недоумении.

– Ничего, – буркнула продавщица и положила на прилавок пачку сигарет и бутылку воды.

Руслан вытащил двести рублей.

– Сдачи не надо, – сказал он и, взяв свои покупки, вышел из магазина. Василиса шла за ним следом.

На улице Настя хохотала, держась за живот и сгибаясь пополам.

– Господи, фраерок, – еле выдавила она из себя. – Да она из какого века вообще?

Руслан посмотрел на Василису и тоже захохотал.

– Фраерок, – Василиса не выдержала и тоже прыснула от смеха.

– Продавщица-динозавр – где бы мы такое ещё увидели? – Настя согнулась от нового приступа смеха.

– Это скорее не продавщица-динозавр, а продавщица-монстр, – Василиса подхватила общее настроение веселья.

– Фраерок, ой, я не могу, я сейчас описаюсь, – Настя никак не могла успокоиться.

Руслан почесал голову:

– Так меня ещё никто не называл.

– Всё когда-то бывает в первый раз, – сказала сквозь смех Василиса.

– Ну всё, девчонки, хватит смеяться. Давайте загружайтесь в машину, а то уже совсем темно.

Девчонки притихли и молча сели по своим местам: Василиса на переднее сиденье, Настя – на заднее.

На улице и правда почти совсем стемнело. В этом незнакомом месте было как-то неуютно, хотелось поскорее покинуть его.

Усевшись в привычную уже машину, девчонки успокоились.

Настя открыла воду и стала пить, причмокивая.

Руслан закурил.

– Надеюсь, никто не против? – запоздало спросил он.

Никто не был против.

Веселье, резко вспыхнув, также резко погасло. В салоне воцарилась тишина.

Приборная доска светилась успокаивающим голубым светом.

Пока ребята были в магазине, пробка рассосалась, и дорога теперь была свободна. Навстречу ребятам неслись новые деревья, заборы, дома.

– Сука, – выругался Руслан.

Василиса открыла глаза – оказалось, что она задремала.

– Что случилось? – спросила она.

Настя с любопытством выглядывала с заднего сиденья.

– Да навигатор завис.

– Это не повод выражаться при ребёнке, – вяло сказала Василиса.

– Кто тут ребёнок? – возмутилась Настя.

– Извини, – сказал Руслан. – Просто не вовремя всё это. Я даже примерно не представляю, где нахожусь.

Василиса включила телефон.

– Интернета нет.

– Чёрт, – снова выругался Руслан.

– Не нервничай, – сказала Василиса. – Как-нибудь доедем.

Настя молчала.

– Ладно, – Руслан вцепился в руль. – Всё в порядке. Будем ехать прямо – куда-нибудь да приедем.

Василиса посмотрела в окно. Вокруг была темнота. По обе стороны от них одни деревья. Куда они вообще попали? Это была явно не большая трасса. Всего лишь какая-то проселочная дорога. Но просёлочная дорога какого посёлка или деревни? А может, здесь вообще вблизи нет населённых пунктов? От этих мыслей девушка поёжилась. Она оглянулась назад. Настя сидела притихшая и испуганная. Злость на неё у Василисы пропала – она видела перепуганную девчонку, которая не понимала, что происходит. Да она и сама ничего не понимает, но нельзя показывать свою растерянность. Это создаст настроение общей паники и ни к чему хорошему не приведёт.

Василиса сжала руки в кулаки и начала повторять про себя: «Всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Всё будет хорошо» – аутотренинг совсем не помогал.

Фары выхватывали из темноты деревья и дорогу, но за светом фар ничего не было видно – фонари не горели, точнее, их просто не было.

Василиса, чтобы отвлечься от неприятных ощущений, начала размышлять о причинах того, как они втроём оказались в этой дурацкой ситуации, что послужило отправной точкой для происходящего. Получалось, что, как всегда, виновата Настя, потому что если бы она не начала ныть, то им не пришлось бы останавливаться и идти в магазин за водой, и тогда, вполне возможно, они спокойно доехали бы до дома. А если бы она вообще с ними не поехала на рыбалку, то в этой ситуации они бы не оказались сто процентов. От этих мыслей Василиса выпрямилась и заёрзала на сиденье. Нет, ну надо же, опять всё сводится к Насте. Как же она ей надоела.

С тех пор, как умерла мама, прошло пять лет, но Василисе очень её не хватало. После её смерти папа, который вечно был занят работой, чтобы обеспечить дочерей, переложил заботу о Насте на Василисины хрупкие плечи. Василисе новая роль совсем не приносила радости, но деваться ей было некуда. Настя, если честно, тоже была не в восторге от того, что папа назначил Василису её «опекуном», потому что считала себя вполне самостоятельным человеком, который сам может за собой присматривать и отвечать за свои поступки. Но с папой лучше не спорить.

Руслан вёл машину достаточно быстро. Василиса немного пришла в себя после долгой утомительной поездки по жаре. Сейчас было прохладно, а темнота настраивала на романтический лад. Вот если бы с ними не было Насти, то они занялись бы чем-то очень приятным прямо в машине. Василиса давно об этом мечтала, но ей не хватало решительности сказать об этом Руслану. Сейчас был такой момент, когда она готова была сказать ему всё, что угодно. Василиса оглянулась назад. Похоже, мерная езда укачала Настю, и она задремала. Василиса положила руку Руслану на бедро и посмотрела ему в лицо, чтобы понять его реакцию. Он улыбнулся и потянулся рукой в её сторону.

– Руслан!!! – дико закричала Василиса. – Дорога!

Руслан вцепился в руль мёртвой хваткой и уставился в лобовое стекло. На дороге прямо перед ними стоял человек.

– Твою мать! – закричал Руслан.

Он резко крутанул руль вправо. Машину тряхнуло. Василиса вцепилась руками в сиденье, но от резкого поворота больно ударилась головой о стекло. Настя проснулась и непонимающе хлопала глазами.

Василиса чувствовала, как дрожат у неё ноги. Если бы она сейчас встала, точно упала бы.

– Где он? – спросил Руслан.

– Кто? – испуганно спросила Настя.

– Мне кажется, ты его сбил, – сказала Василиса.

Руки у Руслана дрожали. Он открыл дверцу и осторожно вышел из машины.

– Что случилось? – спросила Настя.

– На дороге какой-то человек стоял, – сказала Василиса. – По-моему, мы его сбили.

– Господи, – Настя прикрыла рот рукой.

– Пойду посмотрю, что там, – сказала Василиса и вышла из машины – томиться в неведении было выше её сил, лучше узнать правду, какая бы она ни была. Настя последовала за ней.

– Ну что? – спросила Василиса.

– Тут нет никого, – Руслан развёл руками.

– Куда же он делся? Он же прямо перед нами стоял. Он не мог никуда уйти за это время, – сказала Василиса.

– Эй! – крикнул Руслан. – Тут есть кто-нибудь?

Руслан замолчал, прислушиваясь. Ответом было стрекотание сверчков и больше ничего.

– Слава богу, что мы его не сбили, – Настя с облегчением выдохнула.

– Чертовщина какая-то, – сказал Руслан и закурил.

Василиса облокотилась о бампер и посмотрела в небо. Какая же красота. Жаль, что она так редко замечает то, что её окружает, а ведь природа – это настоящее чудо. Звёзды мерцали в вышине, как будто манили её за собой в бескрайние дали. «Надо чаще смотреть в небо», – подумала Василиса.

– Темень-то какая, хоть глаз коли, – сказал Руслан.

– Ой, смотрите, а там дом какой-то, – взвизгнула Настя. – Вон огни горят.

Василиса посмотрела в ту сторону, куда указала Настя. Там и правда было какое-то жильё.

– Неужели? – с сарказмом произнёс Руслан. – Столько километров уже отмахали, а это первый признак жизни.

Руслан затянулся и посмотрел в небо, как будто что-то обдумывая.

– Так, предлагаю вот что, – сказал он спустя минуту. – Пойдём сейчас к этому дому и спросим у хозяев, где мы находимся и как нам отсюда выехать. В такой темноте мы всё равно ничего не найдём, учитывая то, что интернет отрубился.

– Хорошая идея! – Настя захлопала в ладоши.

– А по-моему не очень, – нерешительно сказала Василиса.

– Решения тут принимаю я, – шутливо сказал Руслан и взял Василису за руку. – Пойдёмте.

– А машину никто не угонит? – с опаской спросила Настя.

Руслан улыбнулся неотразимой улыбкой:

– Ты видишь тут хоть одного человека?

Настя пожала плечами.

Василиса нехотя поплелась за Русланом. Выставлять себя трусихой и истеричкой ей не хотелось. Она прекрасно знала, что парни не любят истеричных девушек. Потерять такого хорошего парня, только начав с ним встречаться, ей совсем не хотелось. Она переборет свой страх. В конце концов, это не надолго. Они только зайдут, спросят то, что хотели, и пойдут обратно. Настя пошла следом.

История, в которой все они оказались, с каждым часом принимала всё более худший оборот. Если честно, Василиса боялась того, что их может поджидать по дороге к этому дому.

Троица шла по узкой тропинке, протоптанной людьми. Трава была высокая и щекотала голые Василисины ноги. В поход она отправилась в коротких шортах. Комары, конечно, доставляли ей много дискомфорта, но Василисе так хотелось продемонстрировать всем свои длинные стройные ноги. Настя поступила более благоразумно, надев обычные джинсы.

– Поворот не туда, – вдруг ни с того ни с сего сказала Настя.

Василиса почувствовала, как по её коже побежали мурашки.

– Что? Что ты сказала? – спросила она.

– Поворот не туда. Ты разве не смотрела такой фильм?

– Не помню.

– Зато я знаю этот фильм, – спокойно сказал Руслан. – Там группа молодых людей заблудилась в лесу и попала в дом маньяка.

– Ужас какой, – сказала Василиса. – И зачем вы мне всё это сейчас рассказываете? Причём тут вообще фильм?

– Сама не знаю, – пожала плечами Настя. – Просто вдруг вспомнила про него. Мы с вами тоже, вроде как, группа молодых людей, которые потерялись в лесу.

– Настька, лучше помолчи, иначе я тебе сейчас врежу, – Василиса была не на шутку рассержена поведением сестры. Из-за её прихоти они сейчас здесь оказались, а она ещё и шутки шутит.

Руслан посмотрел на Василису так, как будто первый раз её видит.

– Полегче, детка. Она ничего такого не сказала.

Василиса вдохнула в себя побольше воздуха от возмущения, чтобы выдать гневную тираду, но на выдохе передумала что-либо говорить. Не хватает ещё из-за своей бесцеремонной сестрицы поссориться со своим парнем. Василиса надула губы и отвернулась.

– Не обижайся, – попытался смягчить свой выпад Руслан и прикоснулся к Василисиной руке. – Но ссорится сейчас нам совсем ни к чему.

Василиса молчала.

Настя ушла вперёд, то ли чтобы больше не провоцировать Василису, то ли её вело любопытство.

Руслан взял Василису за руку. Руку она не отдёрнула. Прикосновение было очень приятным, но Василиса почувствовала, что молодой человек напряжён. Неужели он волнуется? Или боится? Василиса попыталась отогнать от себя эту мысль. Сейчас она чувствует себя более-менее в безопасности, потому что рядом мужчина, на которого можно положиться, который защитит, если что. Но если он и сам боится… Тогда получается, что они как стадо барашков, которое разбежится в разные стороны при малейшей опасности.

Вдруг Настя застыла посреди дороги как изваяние и подняла голову вверх.

– Насть, ты чего? – спросила Василиса, когда подошла к ней поближе.

Настя молчала. Руслан заглянул ей в глаза – взгляд был остекленевший.

– Вась, а она у тебя ничем не болеет? – испуганно спросил он – ему не хватало сейчас только больной сестры его девушки, с которой в дороге случился приступ.

– Да нет, не болела никогда ничем, – испуганно сказала Василиса и потрясла Настю за руку – реакции не последовало.

Вдруг Настя резко повернулась в сторону Василисы и тихо сказала:

– Он зовёт меня.

Василиса закрыла рот рукой, чтобы не закричать от страха. Вся история, которая происходила с ней сегодня, начинала казаться ей чем-то нереальным. Разве может быть на самом деле то, что она сегодня увидела? Сначала зависший навигатор, потом мужик, ниоткуда появившийся посреди дороги, а потом пропавший неизвестно куда, Настя со своими дурацкими розыгрышами.

– Что? – спросил Руслан, которому и самому стало не по себе.

– Что? – спросила вдруг Настя как ни в чём ни бывало.

– Что ты сейчас сказала?

– Я? Ничего, – Настя непонимающе смотрела на Руслана.

– Ладно, проехали, – сказал Руслан.

Василиса недоверчиво посмотрела на свою сестру. Что это сейчас было? Она разыграла всю эту сценку, чтобы лишний раз привлечь к себе внимание? Если так, то реакции она не дождётся. Что ни говори, а актриса из неё никудышная. Василиса будет делать вид, что ничего не произошло, что всё как обычно. Подлым червячком к ней в мозг проползла мысль, что Настя таким образом пытается привлечь внимание Руслана. Нет, такого просто не может быть. Настя, конечно, та ещё штучка, но чтобы пытаться увести парня прямо из-под носа собственной сестры – на такое она вряд ли способна. Или всё-таки способна?

– Ух ты! – сказала Настя. – Смотрите.

Перед ребятами был самый настоящий фонтан. Вода журчала успокаивающе. Настя подбежала к нему и намочила руки.

Василиса и Руслан осмотрелись. То, где они сейчас находились, напоминало какой-то парк: ухоженные подстриженные газоны, аккуратные тропинки, вдоль которых росли липы. Чуть вдалеке Василиса увидела красивую белую ротонду, поддерживаемую тремя пилястрами.

– Ничего себе! – присвистнул Руслан. – Да тут целая усадьба.

Со стороны дома, который оказался просто огромным, доносилась красивая старинная музыка и смех. Окна светились, а за ними мелькали кружащиеся в танце силуэты людей.

«Дом» напоминал скорее английский замок. Один из фасадов выделялся башней в неоготическом стиле, другой фасад был окружен балюстрадой и украшен колоннами с кариатидами. От одного взгляда на это творение дух захватывало, настолько поражал размах того, кто всё это построил. Подсветка делала этот замок таинственным и притягательным.

– Эх, – вздохнул Руслан. – Сейчас бы креслице – и никуда бы отсюда не ушёл. Фонтан, музыка, не хватает только еды.

Руслан потянулся и погладил себя по животу.

– От еды бы я тоже не отказалась, – сказала Василиса. – Когда мы последний раз ели?

– С утра, – сказала Настя, проглатывая слюну. – Я бы не отказалась от борща со сметаной.

– А я бы поел шашлычка со свежими помидорками, – сказал Руслан.

– Прекратите! – возмутилась Василиса. – Я есть хочу, а в ближайшее время нам, похоже, это не светит.

В это время от дома отделились две фигуры и направились в сторону неблагополучной троицы. Они о чём-то оживленно беседовали. Судя по голосам, это были мужчина и женщина. Мужчина что-то рассказывал, а женщина смеялась.

– Здесь какой-то маскарад, что ли? – спросил Руслан, когда увидел, во что одета эта пара. На женщине было пышное длинное платье с кринолином, а на голове невероятно высокая взбитая причёска. Мужчина был одет в очень обтягивающие брюки и в какой-то то ли камзол, то ли жакет, Руслан даже не знал, как называется эта одежда.

– Здравствуйте! – поздоровался Руслан.

Василиса с Настей тоже поприветствовали незнакомцев.

Те продефилировали мимо них, даже не удостоив взглядом. Мужчина с женщиной ни на секунду не прервали свой разговор, как будто кроме них тут никого не было.

Ребята переглянулись с недоумением. Такого они никак не ожидали.

– Н-да, – протянула Настя. – Вежливость из них так и прёт. В костюмы нарядились, а даже элементарных правил поведения не соблюдают.

– Похоже, нам тут не рады, – сказал Руслан.

– Ну а что ещё было ожидать от этих чванливых богачей? – чуть не плача сказала Василиса. – Мы для них всё равно что пыль под ногами.

– Ты права, – согласилась Настя.

– Ну хоть когда-то я права, – огрызнулась Василиса, которая была уже на грани срыва.

– Думаю, что внутрь идти не стоит, – Руслан почесал голову. – Только время потеряем.

– И зачем только попёрлись сюда? – Василиса отвернулась в сторону и стала ковырять землю кроссовкой.

Руслан подошёл к Василисе сзади и обнял её:

– Васька, не расстраивайся. Пошли к машине. Куда-нибудь да приедем.

Василиса вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

– Хорошо, пошли. Мне тут что-то совсем не нравится.

Все трое поспешили в обратную сторону. В это время из-за туч вышла Луна. Всё вокруг осветилось её мягким струящимся светом. Василиса остановилась и оглянулась назад. В свете Луны замок выглядел зловещим. Не хватает ещё летучей мыши на фоне круглого диска Луны и Дракулы, спешащего полакомиться кровью заблудившихся путников. Василиса вздрогнула и поспешила за Русланом и Настей.

Когда все трое наконец подошли к машине, Василиса вздохнула с облегчением. Сейчас она сядет в мягкое уютное кресло, которое будет всю дорогу обволакивать её тело своим теплом, и забудет обо всём, что произошло. И тут вдруг она заметила, что на капоте что-то лежит. Сначала Василиса подумала, что это ветка упала с дерева, но взяв эту «ветку» в руку, она поняла, что это вовсе не ветка, а цветок, а если быть точнее, роза. Василиса с отвращением швырнула цветок на землю, как будто это была не роза, а мерзкая гадюка.

– Откуда тут взялась эта роза? – озадаченно спросил Руслан.

– Что-нибудь полегче спроси, – сказала расстроенная Василиса.

–По-моему, у тебя появился тайный поклонник, – попробовал пошутить Руслан, чтобы немного разрядить обстановку.

– Ой, а тут записка лежит, – Настя помахала запиской, которую нашла на том же самом месте, где минуту назад лежала роза, перед лицом сестры.

– Что там написано? – спросил Руслан и заглянул через плечо Насти, пытаясь увидеть записку. Почерк, которым она была написана, Руслан назвал бы корявым. Создавалось впечатление, что её написал первоклассник, который только-только научился выводить печатные буквы.

– «Для тебя, Василиса», – прочитала Настя.

Кровь отхлынула от лица Василисы. Она схватилась за крышу машины, чтобы не упасть.

– Что за…? – Руслан выругался. – Какого хрена? – Даже в темноте было видно, как он напряжён. – Быстрее в машину и валим отсюда.

Руслан открыл дверцу и быстро плюхнулся на сиденье. Василиса и Настя последовали за ним. Почувствовав себя в относительной безопасности, ребята немного расслабились.

– Руслан, сделай потеплее, а то у меня зуб на зуб не попадает, – попросила Василиса.

Руслан прибавил тепла. Разомлев, ребята постепенно совсем расслабились.

– Вась, а какого цвета была та роза? – спросила Настя.

– Мне показалось, что она чёрная, – мрачно сказала Василиса.

– Дурочка, – усмехнулся Руслан. – Разве бывают чёрные розы? Это была обыкновенная красная роза. Просто было темно, вот тебе и показалось. У страха глаза велики.

– А мне тоже показалось, что она была чёрная, – тихо сказала Настя.

– Прекратите нести бред, – разозлился Руслан. – Чёрных роз не бывает.

– Не бывает? – взъелась Василиса. – А бывает так, что тебе на капот кладут розу в совершенно незнакомом месте, где ты в первый раз и никого там не знаешь, и в записке пишут твоё имя? Так бывает? – голос Василисы сорвался на крик.

– Прекратите базар! – закричал Руслан и ударил кулаком по рулю. – Иначе я вас сейчас высажу, и до дома вы будете добираться сами, как хотите. Навязались на мою голову. И без вас тошно, а вы ещё масла в огонь подливаете.

Василиса замолчала. В воцарившейся тишине слышно было, как она всхлипывает.

Навигатор тренькнул и замигал. На экране появилась извилистая зелёная линия со стрелкой. Руслан откинулся на спинку сиденья:

– Ну всё, девчонки, жизнь налаживается.

Василиса посмотрела на навигатор и почувствовала невероятное облегчение. Всё, что произошло за последние несколько часов, показалось ей таким далёким и нереальным. А что если просто взять и обо всём забыть? Зачем ломать голову над вопросами, на которые она всё равно никогда не найдёт ответы? Так она и сделает. Василиса откинулась на спинку сиденья и стала думать о том, чем бы она занялась с Русланом, если бы с ними рядом не было Насти.

***

– Настюха, просыпайся! – Василиса тормошила сестру за плечо.

Настя приподняла голову с подушки:

– Что, уже курьер приехал? – папа дал Насте денег на новые кроссовки, и сегодня её ждала грандиозная примерка.

– Нет. Разговор есть.

Настя засунула руку под подушку и достала оттуда телефон:

– Ты чего, сеструха, совсем сдурела? Время семь часов. Я спать хочу.

– Ну спи, спи. Так мы с тобой всю свою жизнь и проспим.

– Да что случилось-то? – Настя приподнялась на локте и уставилась на сестру.

– Ничего не случилось. Пока. Но скоро вполне может случиться.

– Васька, да объясни ты нормально, что происходит-то?

– А ты в последнее время не замечаешь ничего странного? – Василиса присела к сестре на кровать. Она была в пижаме и не расчёсанная.

– Да нет, – Настя пожала плечами. – Вроде, всё как обычно.

– Ну а ты подумай хорошенько. Сегодня у нас какой день недели?

Настя задумалась:

– Суббота, кажется.

– А суббота у нас что?

– Что? – Настя уставилась на Василису.

– Суббота у нас выходной день, причем для всех. В том числе и для нашего папы. А ты видишь его дома?

– Я не знаю, Васька. Я спала.

– А вот я тебе скажу. Он куда-то уехал. Его нет дома. И время сейчас… – Василиса помахала рукой, предлагая Насте закончить её мысль.

– Семь часов. И что? Какой вывод я должна из этого сделать? – Настя начинала злиться на сестру. Разбудила её ни свет ни заря и несёт какую-то чушь – по-другому это никак не назовёшь.

– Как ты думаешь, Настюха, куда может ездить человек каждые выходные в такую рань?

– А он что, каждые выходные ездит? – на Настином лице было написано неподдельное удивление.

– Ну ты даешь, сестрёнка, не замечаешь, что у тебя под самым носом происходит. А ещё он каждый день на работе стал задерживаться. Он же домой приходит практически ночью. А раньше такого не было. Ну что, Настюх, в твоем мозгу уже зашевелились какие-то мысли?

– Ты что, хочешь сказать, что наш папа..?

– Ну, ну, продолжай…

– Да нет, Васька, не может такого быть, – Настя отмахнулась от Василисы рукой как от назойливой мухи. – Ты же знаешь, как папа маму любил.

Настя села на кровати и задумалась:

– Но если даже и так, какое мы имеем право его осуждать? Он же мужчина, и ему тоже хочется… любви.

– Настя, я посмотрю, как ты заговоришь, когда он нам сюда новую маму-стерву приведёт.

– Васька, – Настины глаза наполнились слезами. – Новую маму он нам не приведёт. Мама у нас одна… была… и есть.

Василиса смутилась:

– Да я не это имела ввиду. Просто… я не готова увидеть папу с другой женщиной.

– Я тоже, – всхлипнула Настя. – Но если это так, то нам придётся смириться.

– Не знаю, как ты, но лично я с этим мириться не собираюсь. Давай-ка, Настюха, поднимайся, пойдём на кухню обсудим, как нам исправить сложившуюся ситуацию, – Василиса прошлёпала босыми ногами на кухню и загремела посудой.

Настя свесила ноги с кровати и задумалась. Хоть она и пыталась оправдать папу перед сестрой, но, честно говоря, сама мысль о том, что папа нашёл себе женщину, была ей неприятна. Пожалуй, стоит обсудить с сестрой, как исправить положение. Вдвоём они может что-то и придумают.

***

Настя и Василиса сидели за кухонным столом и завтракали. У каждой из них на тарелке лежал омлет с беконом, в котором они вяло ковырялись вилками. Чай в кружках уже давно остыл.

Василиса уставилась на геометрические узоры, нарисованные на клеёнке, которая покрывала стол. Клеёнка была выцветшая, потёртая, изрезанная во многих местах. Если бы мама была жива, она бы не потерпела такого. Эта клеенка давно бы уже отправилась на помойку, а на её месте появилась бы другая, новенькая и блестящая. Да, папа совсем не следит за хозяйством. Василиса встрепенулась. Хотя почему папа? Папа работает, ему некогда. Это они с сестрой, две хозяйки, запустили всё. Когда мама была жива, у них дома всё сверкало чистотой, а слово «уют» было не пустым звуком. Василиса вздохнула и посмотрела на Настю. Сидит как сонная муха. А ей сегодня документы в университет отвозить.

Из ванной доносился плеск воды – папа намывался перед работой. Да что же он так долго? Хотя понятно, для чего он там намывается. После работы опять к любовнице поедет. Василиса швырнула вилку на стол. Послышался звон – вилка ударилась о тарелку.

– Вась, ты чего? – Настя как будто вышла из транса и подняла глаза на сестру.

– Ничего, – буркнула Василиса и отодвинула от себя тарелку. – Аппетита нет.

– А вилками-то зачем кидаться?

– Не твоё дело.

В это время послышался звук открываемой двери. Из ванной вышел папа. Он на ходу вытирал полотенцем голову. Вид у него был довольный.

– Девчонки, – весело сказал папа, заходя на кухню. – У меня для вас новость.

Василиса и Настя быстро переглянулись. Василиса сжала губы.

– Новость? – спросила она. – И как бы ты оценил эту новость, папулечка? Хорошая она, по-твоему, или плохая?

Отец с недоумением посмотрел на Василису, улыбку с лица как ветром сдуло.

– По-моему, хорошая, – сказал он.

– Пап, можешь не утруждаться, мы уже всё знаем, – сказала Василиса.

Настя с укором посмотрела на сестру.

– Откуда? – отец явно был удивлён.

– Пап, мы не слепые. Ты что, возомнил себя великим конспиратором? Ты думаешь, что мы ничего не замечаем? Что мы совсем дурочки?

– Честно говоря, я не понимаю твоей реакции, Василиса, – сказал папа.

Василиса чуть не задохнулась от возмущения:

– Ты делаешь всё втихаря, у нас за спиной, а потом удивляешься моей реакции? Пап, ты что, с дуба рухнул?

Настя схватила сестру за руку:

– Васька, успокойся.

Василиса вырвала свою руку из рук сестры.

Отец стоял как громом поражённый. Такой реакции он никак не ожидал.

– Василиса, так разговаривать я с собой не позволю. Я твой отец в конце концов. Будь добра соблюдать субординацию. Я хотел для вас сделать сюрприз, а что в итоге? – голос папы с каждым словом набирал обороты, грозя перерасти в ор.

Василиса уставилась на отца:

– Сюрприз? Ты говоришь, что хотел сделать для нас сюрприз? Как у тебя только язык поворачивается? Нам таких сюрпризов не надо. Мы твоя семья, и ты мог бы предупредить нас об этом.

– Я не думал, что для тебя это так принципиально, – сказал папа.

– Да ты никогда о нас не думаешь. Тебе плевать на наше мнение, – голос Василисы сорвался на визг.

– Ну знаешь, – папа сжал кулаки. – Я кучу денег потратил, в долги залез, а ты…

Василиса встала из-за стола. В глазах её блестели слёзы.

– Какой ты мерзкий, пап.

Настя зажмурила глаза и закрыла уши руками.

Василиса схватила тарелку с омлетом и швырнула её в стену. Звон разбитого стекла был оглушительным. Василиса выбежала из кухни.

Настя посмотрела на папу. На нём лица не было. Она подошла и молча обняла его:

– Пап, ну не расстраивайся.

Отец вздохнул и потрепал Настю по волосам:

– Всё будет хорошо, Настёна.

***

Всю ночь Денис плохо спал. Ещё бы, завтра он едет заключать договор о покупке жилья. Собственного жилья. Поиском дома он занимается с зимы, а на дворе уже лето в самом разгаре. Последнее время для него было чередой бесконечных поездок с риелтором, когда он смотрел дома, оценивал, сравнивал. Если честно, то Денис от этого ужасно устал. Ему хотелось, чтобы поскорее нашёлся подходящий дом, он бы его купил и наконец-то закончилась вся эта эпопея. Но постоянно что-то не подходило: то внутри дома были слишком обшарпанными, то планировка дурацкая, то цена завышенная, то месторасположение неудачное.

Два раза Денис уже был готов к покупке, но сделки срывались. Не по его вине. Покупку первого понравившегося ему дома он уже подтвердил агенту, и Анна (так звали агента) уже начала вести переговоры с продавцом, но в итоге оказалось, что дом не оформлен. Денис сказал, что готов оплатить продавцу оформление, чтобы не возиться с этим самому. Продавец согласился, но с оформлением возникли какие-то сложности из-за того, что буквально месяц назад ввели какой-то дурацкий закон и выяснилось, что место, в котором он построен, попадает в природоохранную зону и строительство там вообще запрещено.

Денис очень расстроился, потому что ему казалось, что дом уже практически принадлежит ему. В нём было всё, что он хотел, за исключением балкона, на котором он хотел сидеть по вечерам, пить вино и любоваться закатом. Но с этим он уже смирился, потому что цена у дома была более чем подходящая.

В следующем доме, который приглянулся Денису, тоже не было балкона, но, столкнувшись с невезением при покупке первого ома, Денис с легкостью закрыл на это глаза. Его не смутило даже то, что этот дом стоил немного дороже первого. В остальном же он казался ему вполне подходящим. Особенно ему нравилось то, что он располагался в тихом местечке, где соседей было совсем не много. А какая там была природа! Совсем рядом с домом было озеро, на противоположном берегу которого стояла какая-то старинная белая церквушка. Вроде бы ничего особенного, но всё это в совокупности создавало потрясающий вид.

Денис уже представлял, как будет по выходным рано утром выходить на рыбалку, ходить в лес, который тоже был в шаговой доступности. Фактически дом располагался на границе леса.

Когда Денис приехал смотреть этот дом, который первоначально привлёк его внимание на фотографии, он был очарован пением птиц, которые заливались так, как он никогда в своей жизни не слышал. И помимо пения птиц никаких звуков не было – ни шума дороги, ни криков детей. Тишина и благодать. Это подкупило его окончательно. После нервной работы хотелось приходить домой и просто наслаждаться тишиной. Денис закрыл глаза на то, что дом внутри был немного обшарпан, потому что его долгое время сдавали. Он однозначно требовал небольшого ремонта, но руки у Дениса были на месте и в этом он проблем не видел.

Денис внёс задаток и договорился, что в ближайшую субботу приедет подписывать договор о покупке. Но в пятницу Анна позвонила и сказала, что в эти выходные хозяева приехать на сделку не смогут, потому что у них возникли какие-то проблемы. Денис напрягся, потому что у него уже вторая следка висела на грани срыва. Анна успокоила его и сказала, что ничего страшного нет, договорятся на следующие выходные. Но ни на следующие, ни на какие другие выходные договориться не удалось. Хозяева тянули с продажей дома, придумывая всё новые причины, чтобы не приезжать. Денис сидел как на иголках, понимая, что что-то тут не так, не просто так они тянут с продажей. Но зачем тогда вообще было выставлять дом на продажу, если есть сомнения? На этот вопрос ответа не было.

Недели через три Анна позвонила Денису и сказала, что хозяева сняли дом с продажи. Денис был в шоке – сорвалась вторая сделка. Анна тоже нервничала, потому что в её практике подобных ситуаций не было ни разу. «Неужели это я такой невезучий?» – думал Денис. Анна успокаивала его, говоря, что, значит, это были не его дома, что он найдёт себе намного лучше. Честно говоря, Денис уже в этом сомневался, а вся эта история с покупкой дома начинала напоминать ему какую-то второсортную комедию.

И вот когда он уже совсем отчаялся, Анна сказала, что присмотрела для него дом, который, как ей кажется, для него очень подходит. Она также рассказала, что этот дом продается уже года три и изначально стоил намного дороже. На днях хозяин дома принял решение снизить цену на треть, но даже с учётом этого цена была выше той суммы, которой Денис располагал. Денис понимал, что покупать этот дом не будет, потому что у него не хватает денег, а влезать в долги он не собирался, но Анна так настаивала, что ему стало неудобно, и он согласился поехать его посмотреть только для того, чтобы она от него отстала.

Но когда Денис приехал на место и увидел этот дом, он понял, что хочет здесь жить. Это был дом его мечты. В нём был даже балкон, который так ему хотелось иметь в своем доме.

Денис решил не затягивать с покупкой, потому что, учитывая его «везучесть», дом запросто мог уплыть к кому-нибудь другому – цена была уж слишком привлекательной. Денис занял недостающую сумму денег у друзей, и вот сегодня он наконец-то едет покупать дом.

Утром он встал разбитым, заварил себе кофе, пересчитал деньги уже, наверное, в сотый раз. Всё было в порядке, но Денис страшно нервничал – не каждый день он покупает дома. Деньги Денис аккуратно завернул в пакет и положил его в портфель. В голову лезли всякие мысли. А что если вдруг у него украдут деньги? Никто, конечно, не знает, что он везёт крупную сумму денег, но… Об этом знает Анна и её коллега Максим. Конечно, маловероятно, что они будут красть у него деньги, это будет слишком прозрачно, их быстро вычислят. Но они ведь могут об этом кому-нибудь рассказать. Хотя это тоже глупости. Денис понимал, что все сценарии, которые крутились у него в голове, больше подходили для какого-нибудь дешевого криминального фильма, но ничего поделать с собой не мог.

Выйдя во двор, Денис прислонил свой распухший от денег портфель к колесу своего чёрного «Опеля» и открыл багажник. Положив туда портфель, Денис сел в машину. Потом подумал и снова открыл багажник, запихнул портфель поглубже и прикрыл его сверху подушкой – на всякий случай.

Ехать надо без остановок, никуда не выходить, чтобы не дай бог кто-нибудь не забрался в машину и не унёс его портфель с деньгами.

«Ну, с богом» – Денис плавно выехал со двора.

Погода была замечательная. Было тепло, светило солнце, но Денис от волнения не замечал того, что происходит вокруг, он курил сигарету за сигаретой и гонял навязчивые мысли.

Выехав из города, Денис засомневался: а положил ли он портфель с деньгами в багажник? Сначала он поставил его на землю, что, по его мнению, было полным безрассудством, но он был в таком состоянии, что это было неудивительно. Но вот положил ли он его потом в багажник или нет? Да это же просто глупо – мысленно заверял себя Денис. Он прекрасно помнил, как залез в багажник второй раз и прикрыл портфель подушкой, запихнув его предварительно поглубже. Или ему просто кажется, что он это сделал?

Денис притормозил у обочины, открыл багажник и вылез из машины. Портфель лежал на том месте, куда он его и положил. Денис выдохнул и снова сел на своё место. Не стоило и проверять, и так всё ясно было. Куда мог деваться портфель, если он положил его собственными руками в багажник? Нервы, нервы…

Когда до места назначения оставалось километров сорок, Денис понял, что очень хочет есть. С утра он выпил только чашку кофе, да за время поездки выкурил полпачки сигарет. Надо бы остановиться перекусить, а то ему предстоит тяжёлый день, и навряд ли он успеет выкроить минутку, чтобы поесть.

Остановившись у ближайшей заправки, Денис вышел из машины и оглянулся. У каждой из четырех колонок стояло по машине. Две машины стояли также возле магазина. Денис специально припарковался так, чтобы его машину было видно из окон магазина.

Зайдя внутрь, он заказал себе хот-дог и, пока продавщица готовила его, щедро посыпая поджаренным луком и поливая кетчупом и горчицей, Денис заметил, как к его машине подошёл какой-то худой невысокий мужчина в красной бейсболке и заглянул в салон. Денис сорвался с места и выскочил из магазина.

– Мужчина, хот-дог! – закричала продавщица, уставившись вслед Денису, который выглядел в этой ситуации как сумасшедший.

Мужчина в бейсболке вздрогнул и отскочил от машины, увидев бегущего Дениса с выпученными глазами.

– Ты чего тут? – нервно спросил Денис.

– Да я ничего, – промямлил испуганный мужчина в бейсболке, боком отодвигаясь от Дениса.

Денис показал ему кулак, подождал, когда он отойдёт подальше и зашёл обратно в магазин.

– Девушка, вы меня извините, – начал Денис.

Продавщица молча отдала Денису хот-дог и отвернулась. «Наверное, она уже привыкла ко всяким неадекватным типам», – подумал Денис. На самом деле ему было немного стыдно за своё поведение. Да что там немного? Ему было безумно стыдно!

Усевшись за руль, Денис быстро сжевал хот-дог и поехал дальше. Теперь у него хотя бы есть силы для того, чтобы выдержать этот напряжённый день. Обычно когда Денис ехал, он наслаждался видами природы, но сейчас все красоты как будто проходили мимо его сознания, настолько он был напряжён.

Анна уже ждала его в агентстве. Когда Денис приехал в агентство первый раз, ему немного страшно было туда заходить. Само агентство по недвижимости располагалось на втором этаже небольшого кирпичного здания со сгоревшей крышей, а вот на первом находился центр похоронных услуг. Для того чтобы добраться до места назначения, нужно было пройти коридор, вдоль одной из стен которого был ряд окон, за которым зловеще торчали надгробные памятники разных форм и расцветок. Вообще Денис заметил, что в этом городе было как-то слишком много фирм, предлагающих ритуальные услуги. То ли тут было слишком плохое место, в котором люди часто умирали, то ли наоборот слишком хорошее и людей сюда как магнитом тянуло, чтобы умереть среди красивой природы. Невольно вспоминался мастер Безенчук из «12 стульев». Но умирать Денис пока не собирался, а вот природа здешних мест покорила его окончательно и бесповоротно.

– Ну что, Денис, подписываем договор? – спросила Анна, улыбаясь.

– Подписываем. Куда ж деваться? – подхватил Денис её шутливый тон.

Анна распечатала на принтере договор и протянула его Денису:

– Проверяйте внимательно, каждая цифра важна. Хотя мы с Максимом уже всё по десять раз проверили. Ошибок быть не должно.

Денис достал свой паспорт и стал сверять данные с данными в договоре.

– Может, кофе? – предложила Анна.

– Не откажусь.

Анна вскипятила чайник и заварила кофе в пластиковый стаканчик. Денис положил туда сахар, который нашёл на столике.

– А давайте я ещё паспортные данные хозяина проверю.

– Не вопрос, – сказала Анна и подала Денису скан паспорта хозяина.

«Скоровозов, – прочитал Денис. – Ну и фамилия».

Он внимательно вчитывался в каждое слово, всматривался в каждую букву, ища подвоха, но подвоха вроде не было. Хотя…

– Анна, я тут кое-что нашёл… неувязочка, так сказать…

– Что за неувязочка? – занервничала Анна.

– Да вот тут посмотрите… в дате рождения хозяина. В договоре написано восемнадцатое число, а по скану мне кажется, что там шестнадцатое. Ну вот посмотрите, на шестнадцатое это никак не похоже.

Анна с облегчением выдохнула:

– Денис, всё в порядке. Я этот вопрос уточняла. Дата рождения у хозяина дома именно восемнадцатого.

– Да? – на лице Дениса было недоверие. – А то сами понимаете, одна неверная цифра, и договор будет недействительным.

– Все нормально, не нервничайте так, всё будет хорошо. Между прочим, хозяин тоже нервничает, такой мнительный попался. Думает, что вы можете его кинуть.

Денис засмеялся:

– Это как же я его могу кинуть?

– Договор подпишете, а деньги не заплатите, – улыбнулась Анна.

– А я вот боюсь, что деньги заплачу, а дом у них останется.

Анна засмеялась:

– Ну, товарищи, вы даете.

Подписав договор, Денис поехал с Анной в банк, чтобы передать продавцу деньги. Продавец оказался щуплым мужчиной невысокого роста. Высокий мускулистый Денис на его фоне казался просто великаном. Мужчина постоянно щурился, теребил на себе рубашку и приглаживал волосы – было видно, что он очень сильно нервничает.

Когда всё закончилось, Денис выдохнул с облегчением. Он держал в руках подписанный договор и ключи от дома. После всего, через что ему пришлось пройти, он не верил, что стал собственником жилья. Осознание пока ещё не пришло к нему.

***

Утро выдалось на редкость хорошее. Василиса проснулась от того, что солнечные лучи щекотали её щёки. Она включила телефон, который валялся на полу рядом с кроватью – вчера опять допоздна зависала в соцсетях. Каждый раз даёт себе зарок поменьше тратить время на это бесполезное занятие, но как только открывает свою страницу и видит десятки непрочитанных сообщений, руки сами так и тянутся к экрану. Потом Василиса анализирует потраченное зря время и приходит в шок от того, сколько бы всего полезного она могла сделать, если бы только не была так зависима от смартфона.

Время было всего восемь часов утра, но спать, как это ни удивительно, совсем не хотелось. Настроение было отличное, энергия била ключом. Василисе не хотелось лежать в постели. Она встала и пошла в ванную. Посмотрев на себя в зеркало, она осталась довольна. Поспала всего несколько часов, но никаких кругов под глазами и помятого лица, Василиса выглядела посвежевшей и отдохнувшей, на щеках играл здоровый румянец.

Девушка взяла зубную щётку и намочила её под струёй теплой воды. Оглянувшись в поисках зубной пасты, она скорчила недовольную мину – тюбик был пустой, его выкрутили до такой степени, что ни капли уже оттуда выжать было невозможно. Василиса взяла ножницы, которые валялись на стеклянной полочке и разрезала тюбик по шву. Повозив щёткой по внутренней стенке тюбика, Василиса критично посмотрела на щётку и принялась старательно чистить зубы. Ну, хоть так. Ходить с утра с не чищенными зубами Василиса бы не смогла. Ей проще было отказаться от косметики, чем не почистить зубы. Но зубную пасту надо обязательно сегодня купить. Уже несколько дней Василиса напоминала себе про то, что она заканчивается и надо зайти купить новую, но в итоге забывала об этом. Сегодня критичный день: либо она купит пасту, либо придется ложиться спать, не почистив зубы.

Иногда ей казалось, что Насте и папе наплевать на свою гигиену. Нет пасты – и ладно, можно и без неё обойтись.

Сегодня Василиса собралась с Русланом в парк. Там будет выступать на концерте его лучший друг Миша. Руслан должен зайти за ней в одиннадцать часов, так что у неё ещё куча времени. Надо сходить в булочную и купить чего-нибудь вкусненького к чаю. Настя будет довольна. Она любит сладкое, но вот встать с утра и пойти в магазин – это не про неё. Она любит подрыхнуть подольше, поваляться в постельке, понежиться. Ну вот Василиса и устроит для неё сюрприз в виде утреннего чаепития с вкусняшками.

Она немного подкрасилась и надела легкое короткое голубое платье. Пожалуй, можно в нём и на концерт пойти. Оно выгодно облегало фигуру Василисы и открывало её стройные длинные ноги, которыми она очень гордилась. Когда она засовывала ноги в кроссовки, услышала сонный голос Насти:

– Вась, ты куда в такую рань?

– До магазина, сонная тетеря. А ты пока чайник ставь. Приду – будем чай пить.

Дверь захлопнулась. Настя еле открыла глаза. И как это её сестра умудряется так рано вставать и быть при этом бодрой?

Настя спустила ноги на пол и поплелась на кухню ставить чайник.

Она уселась на стул и стала смотреть в окно. Солнце палило беспощадно. Если сейчас такая жара, то что же будет к обеду, когда солнце войдёт в полную силу? Об этом и подумать было страшно. Настя не любила жару. В жару она чувствовала себя как вялая сонная муха, которая медленно плывёт в варенье.

Из оцепенения её вывел звонок в дверь. Неужели Васька что-то забыла? Так зачем в дверь звонить? Ключом открыть не судьба? Или она просто хочет погонять свою сестру?

Настя вышла в коридор, открыла дверь и уже открыла рот, чтобы отпустить что-нибудь язвительное в адрес Василисы. На пороге стоял Руслан.

– Ой, – Настя отскочила от двери, пытаясь натянуть пониже свою короткую майку. Кроме неё и стрингов, на ней больше ничего не было.

Руслан улыбнулся и закрыл глаза ладонью:

– Я не смотрю.

Настя метнулась в комнату.

– Я сейчас. Ты проходи на кухню пока.

Руслан прошёл на кухню. У Василисы он ещё ни разу не был, но квартира у них была со стандартной планировкой, к тому же огромными размерами не отличалась – не заблудишься. Руслан неловко уселся на стул и стал оглядываться вокруг себя. Кухня была небольшой, но обставлена была со вкусом. Стол и стулья были из одного гарнитура, к тому же явно не дешевые. На тумбочке стояла микроволновка, в углу холодильник – ничего лишнего. Тот, кто обставлял эту кухню, явно ценил минимализм.

Взгляд Руслана упал на полусобранную картинку из паззлов, которая лежала на подоконнике. Хотя она была собрана не целиком, рисунок прослеживался отчётливо: это было море на фоне высоких гор, уходящих под самое небо. Зрелище было завораживающим. Руслан подвинул картинку к себе поближе и поставил её так, чтобы солнце не слепило глаза.

В это время вошла Настя. На её щеках играл румянец:

– Руслан, как-то неловко получилось…

– Да забей. Всё нормально. Что я, голых девушек не видел? – Руслан улыбался, смотря на смущённую Настю. – А это кто собирает? – он кивнул в сторону картинки из паззлов.

– А, так это я собираю, – оживилась Настя. – Нравится?

– Прикольненько так. Только я вот всегда поражался терпению людей, которые собирают паззлы. Это же долго.

– Зато это успокаивает. И к тому же ты и представить себе не можешь, какое испытываешь удовлетворение, когда ставишь на место последний кусочек, – Настя улыбалась. – Хочешь, покажу картинки, которые я уже собрала?

– Давай, – согласился Руслан.

Настя достала из-за холодильника три картины, вставленные в рамы, и аккуратно положила их на стол. На первой картинке был изображён ночной город, на второй – маленький домик посреди леса, с третьей смотрел тигр, и взгляд у него был как живой.

Руслан наклонился, чтобы получше рассмотреть картины.

– А что же они у тебя за холодильником пылятся? Такую красоту надо вешать на стены.

– Да я просила папу, но ему всё некогда, – грустно сказала Настя.

– А хочешь, я повешу? – предложил вдруг Руслан.

– Правда? – Настя недоверчиво посмотрела на Руслана.

– Кривда, – усмехнулся Руслан. – Неси дрель, гвозди и молоток. Сейчас всё будет.

Настя, радостная, побежала в кладовку. Всё, что нужно было Руслану, она нашла без труда. Их кладовка была образцом порядка – папа никогда туда ничего не складировал, как делают многие люди, все ненужные вещи он безжалостно отправлял на помойку. Оставлять что-то на всякий случай было не в его правилах.

– Ну что, где твоя комната? – Руслан взвешивал в одной руке молоток, в другой – дрель.

Настя зашла с Русланом в комнату и показала, куда повесить её шедевры.

Руслан работал со знанием дела: ловко просверлил дырочки, забил в них деревяшки. Настя внимательно наблюдала за Русланом. Когда он прибивал гвозди, футболка у него задралась, открыв плоский подтянутый живот, от самого пупка и вниз, под джинсы шла дорожка из темных волосков. Настя сглотнула.

– А ну-ка давай сюда картину, – сказал Руслан.

Настя взяла картину и бережно передала её в руки Руслану. Руслан закачался на стуле. Настя инстинктивно подняла руки, чтобы его поддержать. Они скользнули по его животу. Настя до неприличия долго держала свою ладонь там, где её быть не должно. Щеки её вспыхнули. Где-то внутри неё появилось странное ощущение, которого раньше она никогда не испытывала. Ей хотелось опустить свою руку ниже, чтобы почувствовать: там волосы такие же шелковистые, как сверху?

Настя посмотрела Руслану в глаза. Он поменялся в лице. Его глаза как будто заволокло туманом, в котором она сейчас утонет.

– Насть, ты чего? – голос у Руслана был хриплый.

Настя убрала руку и отодвинулась от него.

Когда пришла Василиса, все картины уже были развешаны, а вид у Руслана и Насти был как у двух побитых собак.

***

Музыка гремела оглушительно. И слава богу, думал Руслан. Разговаривать с Василисой почему-то не хотелось. Всю дорогу она сверлила его подозрительным взглядом.

Концерт был в самом разгаре. Василиса двигалась в такт музыке. Руслан смотрел на неё невидящим взглядом и думал о своём. А подумать было о чём. Внезапно нарисовалась проблемка, о которой он и думать не думал. Имя проблеме было Настя. В его мозгу не было даже и проблеска мысли, что Василисина сестра может на него смотреть как-то иначе, как просто на парня сестры, потому что он её воспринимал только так. Настя казалась ему забавной девчонкой, с которой было весело проводить время (это он понял за два дня, которые они вместе провели на рыбалке), но после её сегодняшней выходки Руслан не знал, что и думать. Он, конечно, может игнорировать её приставания. Но… Если она, как сегодня, будет без зазрения совести лезть к нему в трусы, то тут уж он за себя не ручается. У любого нормального парня реакция на подобные действия будет одинаковая. М-да, дела… Руслану Настя показалась застенчивой и стеснительной для своих семнадцати лет. Василиса выглядела более раскрепощённой. Но сегодня Настя открылась для него совсем с другой стороны. Сначала вышла встречать его в стрингах, а потом и вовсе залезла к нему в джинсы. По сравнению с ней Василиса была сама целомудренность. Во всяком случае, в отношениях с ней инициативу проявлял Руслан. Василиса только давала ему прозрачные намёки. А Настя оказалась вон какой шустрой и прямолинейной. Никаких прелюдий – сразу в трусы.

Теперь придётся избегать оставаться с ней наедине. Василиса ему очень нравилась, и он не хотел получить грандиозный скандал из-за того, что её сестрица возомнила себе бог знает что. Бабы, блин, все проблемы из-за них.

Руслан подошёл к Василисе, обнял её за талию и слегка поцеловал в губы. Хватит уже думать, пора наслаждаться хорошей музыкой и шикарной девушкой.

Заключительным номером концерта был номер Миши, друга Руслана. Он выступал с песней, которую написал сам. Руслан с Василисой подошли поближе к сцене. Песня была очень романтичной. Василиса положила голову Руслану на плечо, он посмотрел на неё нежным взглядом. Что ни говори, а музыка управляет настроением человека.

В то время как парочка наслаждалась друг другом, сбоку от сцены на лужайке завязалась потасовка. Двое парней атлетического телосложения повалили на землю тщедушного пацана и метелили его ногами по всему, по чему попадали. Он тщетно пытался прикрыть руками голову, но мощные берцы, в которые были обуты эти два молодчика, лупили и по голове. Вокруг уже собралась толпа. Народ кричал парням, чтобы те прекратили, но тех, похоже, это только ещё больше раззадоривало. Кто-то наконец догадался позвонить и вызвать полицию. К парням подбежал охранник, но, получив ногой в лицо, отошёл в сторону, держась за кровоточащий нос. Учитывая габариты ботинок, которые по нему прошлись, вполне возможно, что он был сломан.

Руслан молча отодвинул от себя Василису и быстрым шагом пошёл в сторону потасовки.

– Руслан! – крикнула Василиса и закрыла лицо руками. Ой, что сейчас будет!

Руслан уверенным шагом подошёл к одному из парней и схватил его сзади за руку:

– Эй, пацаны, вы чего? Двое на одного – не честно.

– Чё ты сказал, утырок? – парень повернулся в сторону Руслана. – Те чё, больше всех надо, да? Вали, куда шёл.

Руслан не сдвинулся с места.

– Ты чё, не понял?

– Отстаньте от парня, я сказал!

– Не лезь не в своё дело, дятел! – парень размахнулся кулаком. Руслан отклонился в сторону и немного присел – удар прошёл мимо. Глаза у парня налились кровью.

В это время послышались звуки полицейских сирен. Второй парень махнул рукой тому, с которым разговаривал Руслан:

– Валим!

Парни со всех ног бросились бежать. Они обогнули сцену, на которой продолжал петь Миша, и побежали в сторону лесопарка.

Руслан подошёл к Василисе, взял её за руку и быстро повел в сторону от всего происходящего.

– Пойдём, Василис, а то ещё допрашивать сейчас начнут.

Василиса, которая ещё не пришла в себя после увиденного, покорно пошла за Русланом.

Зайдя в укромный уголок парка, где не было людей, Руслан прислонил Василису к дереву. Уткнувшись носом в её волосы, он представлял полуголую Настю.

***

– Девчонки, погорячились – и хватит. Завтра едем смотреть наш новый дом. Я понимаю, у вас там эмоции и всё такое. Да, вам, наверное, хотелось принимать участие в выборе, но поверьте, я так устал от этих дорог. Я полгода мотался выбирать эти дома. Они мне уже по ночам снятся. Просто не хотел вас мучить, вот и всё. Для вас же старался.

Настя уставилась на Василису. У той покраснели щёки, она поменялась в лице.

– Значит, любовница, да, Вась? – с ехидцей спросила Настя.

Денис вопросительно посмотрел на Василису.

– При чём тут любовница? – осторожно спросил он.

– Пап, слушай, а ты в тот раз, когда хотел нам новость сообщить, ты о чём хотел рассказать? – тихо спросила Василиса, стараясь не смотреть отцу в глаза.

Денис упёр руки в бока.

– О том и хотел сообщить, но ты же сказала, что вы с Настей уже в курсе, – Денис медленно переводил взгляд с Насти на Василису и обратно.

– Пап, так ты что, дом купил? – спросила Настя.

– Вообще-то да. А вы что подумали?

Настя завизжала и бросилась отцу на шею.

– Папочка, папулечка, я так рада! Дом! Настоящий дом? Наш? – Настя прыгала около отца как маленький ребенок.

– Пап, ты прости… Просто я другое подумала… И всё так совпало. Ты на все выходные куда-то уезжал, да и после работы постоянно задерживался – что мы ещё могли подумать?

– Не мы, а ты, – поправила её Настя. – Это же ты всё придумала.

– Так ты-то меня тоже поддержала.

– Ну всё, девчонки, прекратите ругаться. У нас же такое событие. Василис, так ты что, решила, что я себе любовницу нашёл?

– Ну да, пап, прости.

– Ну вы даёте, девчонки, с вами не соскучишься, – Денис засмеялся в голос. – Это же прям сюжет для кинокомедии.

***

– Пап, долго ещё? – Настя изнывала от жары. Кондиционер в машине некстати сломался, а градусы уже зашкаливали. Когда они ехали с открытыми окнами, их приятно обдувал ветерок, а вот стоять в пробках было сущим адом.

– Да нет, Настён, почти приехали уже. Мы бы уже давно на месте были, если бы не эта пробка, – Денис вздохнул. По обе стороны от него стояли такие же бедолаги, как и они: вспотевшие недовольные лица, нервное постукивание по открытым окнам, обречённые взгляды. Когда он ездил сюда зимой, никаких пробок и в помине не было – долетал за два часа. Но сейчас лето, все едут на природу. За два часа не доедешь, да ещё ремонт дороги затеяли на два километра.

Настю всегда очень сильно укачивало в машине, особенно когда они попадали в пробку. Всё осложнялось тем, что Василиса не хотела уступать ей место на переднем сиденье, потому что всем известно, что сзади укачивает больше. Как бы Денис её ни уговаривал, Василиса была непреклонна: это её место и она его уступать не собирается. Настя, чтобы не создавать конфликт, покорно соглашалась сидеть сзади. Господи, думал Денис, Василисе двадцать три года, а ведет она себя как подросток, и когда только повзрослеет?

– Упс, – громко сказала Настя. – Что я тут нашла! – Её голос дрожал от возбуждения.

– Что? – Василиса с неподдельным любопытством обернулась назад.

Настя листала новостную ленту в соцсетях. Повернув экран телефона к сестре, Настя спросила:

–Вась, а это случаем не Руслан твой?

Василиса выхватила телефон из рук сестры. На экране была фотография: лежащий на земле окровавленный паренёк и рядом с ним трое здоровых пацанов, один из которых Руслан. Фотограф так «удачно» поймал кадр, что выглядела эта сцена так, будто Руслан был заодно с теми двумя извергами. Надпись под фото гласила: «Трое парней избили свою жертву прямо во время концерта».

Василиса почувствовала, как учащенно забилось её сердце.

– Ничего себе! Это же неправда!

– Почему неправда? Вот же фотография! Вот твой Руслан, – сказала Настя.

– Что там у вас, девчонки? – спросил Денис, чувствуя, что назревает скандал.

– Да тут, пап, Васькин Руслан, оказывается, в парке парня какого-то до крови избил, да ещё и не один, а с какими-то отморозками, – ехидно сказала Настя.

Денис напрягся – не хватало ему ещё криминала в семье. Избить-то тоже можно по-разному. Как бы там убийством не запахло.

– Да тебе-то откуда знать, что там было? Дура! – закричала Василиса и, схватив Настю за волосы, прижала её голову к спинке сиденья. – Не знаешь, не мели языком.

– Отпусти меня! – завизжала Настя.

– А ну прекратили! – заорал Денис. – Вы в машине, а не в лесу.

Василиса отпустила Настю.

– Что там у вас? – спросил Денис.

– Пап, – начала истерическим голосом Василиса. – Мы с Русланом были на концерте. Там началась драка – двое каких-то парней избивали третьего. Руслан подбежал помочь, а теперь в соцсетях выставили, будто и он тоже избивал.

– А как это можно так выставить, если на самом деле он никого не избивал? – с сомнением в голосе спросил Денис.

– Вот посмотри, пап, – Василиса повернула к отцу телефон.

Денис внимательно всмотрелся в фотографию.

– Так ты говоришь, что он в драке не участвовал? – с сомнением в голосе спросил он.

– Нет, папа, говорю же тебе, что нет. Да я с ним была. Я всё видела.

– Вась, ты хочешь сказать, что это фотошоп? – спросила Настя.

– Не знаю. Может, просто такой ракурс неудачный.

– А этот парень, которого избили, он хоть… – Денис замялся. – Живой остался?

– Не знаю, – сказала Василиса. – Мы убежали оттуда, когда полиция подъехала.

Денис ударил рукой по рулю:

– Вот я так и знал, что тут что-то не так. Вась, зачем же вы убежали, если, как ты говоришь, в драке Руслан не участвовал?

– Не знаю, – неуверенно сказала Василиса. – Просто не хотели с полицией связываться. Они бы начали всех допрашивать.

– И что в этом такого, если вы ни в чём не виноваты? С места преступления бегут только преступники.

– Да какие преступники? Перестаньте уже на меня наезжать! Если вы мне не верите, это ваши проблемы, – Василиса скрестила руки на груди и уставилась в боковое стекло.

Денис примирительно похлопал дочь по руке:

– Ладно, Василис, будем считать, что ты права, раз другой версии всё равно нет, но если вдруг что-то всплывёт…

– О май гат! – Василиса всплеснула руками.

Настя протянула:

– Телефончик мой верни.

Василиса со злобой швырнула телефон на заднее сиденье.

В это время Денис впился рукой в клаксон:

– Да ты что творишь-то, б…ь, м…а с Нижнего Тагила? Руки из ж..ы растут, а за руль лезет, х.. очкастый.

– Пап, не выражайся, – сказала Василиса.

– Да как тут не выражаться-то, когда одно му…ё на дорогах?

Василиса на заднем сиденье веселилась:

– Пап, ты окно открой и погромче ему крикни, чтоб слышал.

***

Денис свернул наконец с трассы и выехал на узкую просёлочную дорогу. По обе стороны буйно росли деревья, а когда они закончились, открылся огромный бесконечный луг, на котором росло море цветов.

Настя ахнула:

– Я столько цветов никогда в жизни не видела. Ой, смотрите, а вон колокольчики. Я думала, что колокольчики только в сказках существуют, а они, оказывается, на самом деле есть.

– Вот что значит городские жители. Для вас колокольчики – это какая-то невидаль, – сказал Денис.

– Пап, ты тоже городской, – сказала Настя.

– Это я сейчас городской, – усмехнувшись, сказал Денис. – А раньше был деревенским.

Василиса с Настей переглянулись. Было стыдно, но они никогда не интересовались прошлым своего отца. Они знали, что его родители умерли, когда Василиса и Настя были ещё маленькими, а вот кто они, где роились, где жили – это им было неизвестно.

– Пап, ты в деревне родился? – осторожно спросила Настя.

– Да, в деревне, – сказал Денис. Он прекрасно знал, что в том возрасте, в котором сейчас находились его дочери, им было неинтересно прошлое их предков. Он и сам начал интересоваться историей своего рода только совсем недавно. Так устроены люди: когда есть ещё возможность узнать что-то о своих родных, им это не интересно, а когда просыпается интерес, уже и спрашивать не у кого.

Денис остановил машину и вышел покурить. Василиса и Настя тоже вышли из машины размяться. Настя подошла к колокольчикам. Они были такими тонкими и хрупкими, почти прозрачными, что казалось, сейчас зазвенят. Цветы были покрыты нежным пушком. Настя осторожно понюхала колокольчик:

– Просто чудо какое-то.

– Красота! – Денис потянулся, разминая затекшее тело.

Настя стояла ошеломлённая. Её нельзя было назвать монстром мегаполиса, который никогда не выбирался на природу. Она часто гуляла в парках, ездила в походы, но здесь возникало такое чувство, какого она ещё никогда не испытывала – чувство простора и грандиозности этого мира, в котором она была всего лишь пылинкой.

Настя пыталась вдохнуть в себя как можно больше воздуха, чтобы наполнить себя этим ощущением ещё больше. В её мозг как бабочка влетела мысль: я не уникальная, как думала до этого, я умру, как и все, и стану травинкой, вокруг меня будут летать шмели и пчёлы, но я не буду этого осознавать. Это открытие потрясло Настю. У неё закружилась голова: то ли от мыслей, то ли от избытка кислорода, которого в городе всегда не хватало.

Денис докурил сигарету и сел в машину.

– Ну вот, девчонки, мы почти у цели, – сказал он, когда Настя и Василиса расселись по своим местам.

Когда наконец начались ряды домов, Василиса и Настя прилипли к стёклам, пытаясь угадать, какой именно дом их. Улица, по которой они ехали, утопала в зелени. Запах трав и цветов дурманил. Денис поворачивал то в одну, то в другую сторону. «И как папа запомнил эту дорогу? – думала Настя. – Тут же столько поворотов».

Наконец возле одного из домов Денис остановился. Настя быстро открыла дверь и выпрыгнула из машины. Василиса вышла медленно.

Настя закрутилась, осматривая дома, которые стояли поблизости, и пытаясь угадать дом, который принадлежал теперь им.

– Пап, вот этот? – Настя указала рукой в сторону небольшого голубого домика. Он был очень аккуратным, уютным.

Василиса окинула дом критичным взглядом, на её лице читалось одобрение.

– Нет, – сказал Денис.

– Пап, ну не этот же, – сказала Настя, недоверчиво глядя на огромный дом с балконом. Выглядел он просто потрясающе и стоил, наверное, кучу денег. Такой дом их семья позволить себе могла только в мечтах.

Денис помрачнел:

– А что, не нравится?

– Так он дорогущий, – сказала Василиса. – Это точно не наш.

– Так вам нравится, девчонки? – Денис расплылся в улыбке.

– Ещё бы, – сказала Настя.

– Так вот это теперь наш дом, – сказал Денис и обвёл дочерей победным взглядом.

– Пап, да не может быть, – Настя закрыла лицо руками. – Ты не шутишь? Ты купил этот дом?

– Да, он наш. Пойдёмте смотреть, – Денис достал из кармана ключи и пошёл на крыльцо.

Крыльцо было немного пошарпано, от верхней ступеньки отошла реечка, но это всё такие мелочи по сравнению с общим впечатлением грандиозности этого дома.

Денис открыл дом, и все вошли внутрь. Справа располагалась ванная комната. В ней было окно. Солнечные лучи весело лились внутрь – занавесок не было. Прямо по коридору располагалась комната, а слева огромная кухня-гостиная. Когда Настя и Василиса увидели эту огромную кухню, вдоль круглых стен которой располагались бесконечные окна, они ахнули от восторга.

Настя забежала туда и провальсировала по кругу.

– Вот это кухня! Да тут танцевать можно!

Денис смотрел на искреннюю радость своих дочерей и испытывал огромное удовлетворение – не зря он всю зиму и весну таскался в поисках дома, присматривался, приценивался. А как была бы рада Вика, если бы дожила до этого момента. Она всегда мечтала о большом доме. Но когда они были молодыми, денег никогда не хватало. Они еле сводили концы с концами, покупали только самое необходимое. Развлечения и покупка одежды были для них непозволительной роскошью. Василису они одевали в основном в то, что отдавали им Викины подруги. С обувью было более проблематично. Её иногда приходилось покупать самим, потому что, как выяснилось, дети носят обувь так, что для повторной носки она уже в большинстве случаев не годится. И когда Вика покупала Василисе осенние ботиночки или босоножки на лето, это делало в бюджете ощутимую прореху, приходилось ужиматься ещё больше.

Когда родилась Настя, в финансовом плане уже стало полегче. Хотя они продолжали пользоваться ношеными вещами, но иногда Вика могла себе позволить купить Насте новую кофточку или платье. Как она радовалась покупкам – не описать словами!

Эх, сегодня они должны были войти сюда вчетвером. На глаза Денису навернулись слёзы. И за что такая несправедливость? Вика ведь была совсем молодая: красивая, жизнерадостная, любящая.

Настя увидела лестницу на второй этаж и вприпрыжку побежала наверх. Лестница была хорошая, винтовая. При выборе дома на эту деталь Денис тоже обращал внимание. Во многих домах лестницы были такие, что по ним подниматься было страшно, а спускаться еще страшнее. Казалось, одно неосторожное движение – и твои бренные косточки так и останутся бездыханно лежать у подножия. Эта лестница была с широкими ступеньками, и подниматься по ней было одним удовольствием. Кстати, подумал Денис, подниматься по лестнице полезно, физический труд, так сказать, ноги подкачиваться будут, да и для сердца полезно.

Второй этаж окончательно покорил сердца Василисы и Насти. Три большие комнаты, перед балконом просторная светлая гостиная, а с балкона открывался шикарный панорамный вид. О таком можно было только мечтать, но факт оставался фактом: этот дом принадлежал им, из мечты он превратился в реальность.

Странная штука, но когда мечта наконец исполняется, она не кажется уже такой несбыточной, как когда ты её себе представлял. Наверное, для того, чтобы не испортить очарование мечты, надо мечтать о чём-то по-настоящему несбыточном. Чем выше мечта, тем сильнее стремление к ней.

Василиса зашла в комнату, окна которой выходили на балкон, и плюхнулась на большую кровать:

– Чур, это моя комната.

– Так не честно, – заныла Настя.

– Почему это не честно? Я первая её забила, так что извиняй, Настёна.

– Настя, тебе на выбор ещё целых две комнаты, – сказал Денис. – Одна внизу и две тут.

– Пап, но Василиса себе самую хорошую выбрала, это не честно.

– А чем другие комнаты плохие? Мне, например, все нравятся, каждая по-своему хороша, – сказал Денис.

– Ладно, Васька, я свою комнату так обставлю – ты потом локти будешь от зависти кусать.

– Посмотрим, – сказала Василиса, перекатываясь со спины на живот.

– Ну что, девчонки, располагайтесь, раскладывайте свои вещи. Пока у меня отпуск, тут поживём. У нас ещё столько дел: дом застраховать надо и на сигнализацию поставить.

Настя побежала вниз за сумками.

***

Вечером, когда вещи были разобраны, а эмоции немного улеглись, Василиса с Настей решили немного прогуляться, осмотреть окрестности.

Выйдя из дома, они направились в противоположную сторону той, откуда приехали. Когда дома по обе стороны закончились, дорожка повела их в какой-то парк. На небе уже полыхали первые отблески заката. Окружающие предметы казались ненастоящими, как будто девушки попали в сказку. Василиса снова вспомнила Александра Роу – прекрасная была бы экспозиция для одной из его историй.

Василиса вдыхала остывающий после дневного жара воздух и наслаждалась тишиной. Что ни говори, а место папа выбрал хорошее. Кругом цветы, трава – да они просто в рай попали. В городе такой звенящей тишины днём с огнём не сыщешь – шум машин преследует тебя круглосуточно. Со временем ты перестаёшь его замечать, но всё остальное перестаёшь замечать тоже. Ты словно превращаешься в какую-то бездушную машину, которая выполняет определённую функцию: встаёшь утром, идёшь на работу или учёбу, потом возвращаешься, ужинаешь, смотришь телевизор и ложишься спать, чтобы завтра снова попасть в эту бесконечную круговерть. Нет времени замечать, что происходит вокруг тебя, нет времени прислушиваться к своему внутреннему голосу. А тут и зрение, и слух как будто обостряются, пытаясь выловить из этой тишины хоть какой-то звук.

– Вась, смотри, – в голосе Насти сквозило изумление.

Василиса внимательно присмотрелась и поняла, что вызвало такую реакцию сестры. Среди деревьев была видна металлическая ограда. Она почти заросла кустарниками, но сомнений не было: они с Настей стояли прямо напротив входа куда-то, в этом месте ограда разрывалась. Возможно, когда-то давно, здесь были ворота, но сейчас просто зияла прореха. Интересно, что же там, за этой оградой? Сёстры, не сговариваясь, ускорили шаг. Неизведанное всегда манит. Наверняка местные жители излазили это место вдоль и поперек, и для них тут уже ничего не было в новинку, но Настя с Василисой были здесь впервые, и для них это было настоящее открытие.

– Я всегда обожала заброшенные места, – сказала Настя.

– Да это не заброшенное место, Настюх, просто какой-то местный парк.

– Зачем тут парк? Кругом природа, – Настя обвела рукой окружающие их просторы.

– Ну не сидеть же целый день на своем участке, – возразила Василиса. – Прогуляться тоже хочется.

– Да тут столько места, гуляй – не нагуляешься, – Настя покачала головой. – Смотри, – вдруг сказала она.

Василиса уже увидела, что впереди что-то белеет сквозь зелень деревьев. Что это такое, было пока непонятно, но когда они подошли поближе, это оказалось мраморной чашей на подставке. Похоже, когда-то здесь был фонтан. Сейчас чаша была засыпана листвой и иголками от хвойных деревьев, и снаружи, и внутри она была покрыта мхом.

Настя сковырнула мох ногтем и понюхала его:

– Фу, – она скорчила недовольную гримасу и быстро стряхнула мох на землю.

– Нечего всякую гадость хватать, как маленький ребёнок, – нравоучительным тоном сказала Василиса.

– Нечего всякую гадость хватать, – передразнила её Настя.

Василиса подняла с земли палку, подошла к чаше и пошевелила палкой листья, которые лежали внутри. Вдруг она отскочила в сторону и бросила палку. Сердце заколотилось так, что девушка на мгновение перестала слышать все окружающие звуки.

– Что с тобой? – Настя заглядывала Василисе в глаза.

– Там… – Василиса показала в сторону чаши.

Настя подняла палку и пошевелила ей листья.

– Что ты там увидела, гадюку, что ли? – спросила она.

– Роза, там роза… чёрная, – еле выдавила из себя Василиса.

Настя вытряхнула из чаши все листья.

– Иди посмотри, тут ничего нет.

Василиса с опаской подошла к чаше – там было пусто. Она внимательно осмотрела листья, которые валялись вокруг – никакой розы не было.

– Насть, я тебе клянусь, там была роза. Я же не сумасшедшая, – Василиса выглядела удручённой. – Чертовщина какая-то. Что-то мне тут не нравится.

– Сейчас обратно пойдём, не расстраивайся, – сказала Настя. – Знаешь, у меня такое странное ощущение…

– Какое? – испуганно спросила Василиса.

– Мне кажется, что я тут когда-то была.

– Это называется дежавю, – сказала Василиса.

– Да нет, это не дежавю. Вась, давай ещё немного пройдёмся. Я просто хочу убедиться, что я здесь никогда не была.

– Ладно, – согласилась Василиса. – Только недолго, а то скоро уже стемнеет.

Сёстры двинулись дальше по той же тропинке, по которой шли до этого. Пройдя совсем немного, они увидели сквозь ветви деревьев какое-то здание. Оно было настолько разрушенное, что если бы сейчас было немного потемнее, то они его попросту не заметили бы. На его стенах и крыше выросли небольшие деревья, оно всё было покрыто зелёным мхом. Время – самая лучшая маскировка, подумала Настя.

– Интересно, что это такое? – спросила Настя.

– По-моему, когда-то это был шикарный замок, – сказала Василиса.

– Вась, а помнишь, мы когда с Русланом ехали, попали в какую-то усадьбу?

– Помню. А что? – спросила Василиса.

– У меня такое впечатление, что это она и есть, – сказала Настя.

– Да нет, Настён, ты чего? У тебя просто воображение разыгралось. В том здании жили люди, там какой-то праздник был. Вспомни-ка. А это здание заброшенное. Да тут сто лет уже никто не жил. Посмотри. Оно же всё мхом покрылось. Ещё несколько лет – и от него ничего не останется.

– Вась, я всё понимаю, чисто логически такого не может быть, но только мне всё равно кажется, что это то самое место. Бред, конечно, но… У меня прям мурашки по коже… – Настя обняла себя руками, как будто замёрзла.

– Всё, пойдём, сеструха. Хватит на сегодня впечатлений, – Василиса резко развернулась и пошла в сторону выхода. Почему-то вдруг девушка почувствовала себя тут неуютно, словно откуда-то из глубины дома на неё повеяло холодом.

***

– Василиса, ты можешь научить меня писать?

– Что? – не поняла Василиса. Перед ней стоял молодой человек, на вид ему было приблизительно лет двадцать пять. Да он, по всей видимости, прикалывается над ней. Научить его писать – да где это видано, чтобы человек в таком возрасте не умел писать?

– Ну буквы, слова, – нерешительно сказал молодой человек.

– У меня нет настроения участвовать в глупых розыгрышах, – отрезала Василиса.

– Я не шучу, – парень теребил полы своего поношенного пиджака. Пиджак выглядел каким-то странным, как будто его достали из сундука прабабушки или прадедушки, да и сам паренёк имел потрёпанный вид. Весь он был какой-то несуразный, даже причёска выглядела так, будто его просто окромсали ножницами. Василиса посмотрела на его руки: под ногтями была грязь и их явно давно не стригли. Откуда он вообще тут взялся?

– Так ты можешь научить меня писать? – повторил парень.

Василиса стояла возле заброшенного здания, возле которого они недавно гуляли с Настей. Она прекрасно понимала, что поблизости никого нет, а этот парень внушал её какой-то бессознательный страх.

– Пожалуйста, научи меня писать, – парень достал из кармана пожелтевший и помятый листок бумаги и перо.

Василиса, всё ещё сомневаясь, нерешительно взяла в руки то, что протягивал ей молодой человек.

– Хорошо, – Василиса присела на корточки и разложила листок на коленях. – Что будем писать?

Парень присел на корточки рядом с Василисой.

– Напиши своё имя.

Василиса с недоверием посмотрела ему в глаза. Не увидев ни капли насмешки, она медленно опустила перо на бумагу и аккуратно большими печатными буквами написала своё имя.

Молодой человек наклонился над листком так, перед глазами Василисы замаячила его макушка, и стал медленно водить пальцем по листку.

– Ва-си-ли-са, – по слогам прочитал он. – А теперь напиши Никитушка.

– Никитушка? Кто такой Никитушка? – Василиса пристально посмотрела в глаза молодого человека – их словно заволокло туманом.

– Это… Если ты моя невеста, то тогда он наш сын, – медленно произнёс парень.

Василиса вскочила на ноги и швырнула листок в молодого человека.

– Какая я тебе невеста? Ты что, ненормальный?

Парень поднял руку и выставил перед собой ладонь. Василиса почувствовала, как какая-то непреодолимая сила словно пригвоздила её к месту.

– Напиши.

Василиса словно зомби, который подчиняется чьим-то командам, подняла листок с земли, присела и послушно написала слово, которое попросил написать молодой человек.

Он наклонился и, медленно водя пальцем по бумаге, прочитал по слогам написанное. После этого он закрыл глаза руками. Василиса по его подрагивающим плечам поняла, что он плачет. Ей стало жалко его. Кто же такой этот Никитушка, который вызывает в нём такие эмоции?

– Как тебя зовут? – спросила девушка.

Молодой человек, продолжая всхлипывать, взял из её рук перо и, поставив его на бумагу, стал выводить на бумаге букву «Я». Буква получилась кривая, как будто её написал ребёнок. Рука парня замерла. Василиса ждала, что он продолжит, но он сидел тихо, словно к чему-то прислушивался.

– А дальше? – не выдержала девушка.

В этот момент молодой человек поднял голову и, открыв рот, закричал так, что у Василисы заложило уши. Поднявшись на ноги, он поднял руки к небу и… начал распадаться. На землю падали чёрные розы. Их становилось всё больше и больше. Василису заваливало этими цветами, который источали удушающе-сладкий аромат. Ей стало трудно дышать. Она хотела убежать, спастись от этих ядовитых цветов-убийц, но ноги не слушались её, как будто стали ватными и не хотели двигаться. Когда цветы закрыли грудь Василисы, она закричала и… проснулась.

Тяжело дыша, она медленно осознавала, что это был всего лишь сон. Это неудивительно, первый день на новом месте, много впечатлений – пыталась успокоить себя девушка, но тревога всё равно не отпускала её.

***

Валя сидел за столом и собирал паззлы. Сегодня у него был самый настоящий праздник: паззлы состояли из полутора тысяч деталей. Должно хватить на целую неделю. И картинка должна получиться красивая: горы и бескрайнее море. Валя никогда не видел ни моря, ни гор, да он, честно говоря, кроме дома и близлежащих окрестностей вообще ничего не видел, но картинка ему очень нравилась. Она вызывала в нем какое-то странное чувство, которое он не мог идентифицировать и дать ему название.

Валя рассортировал все детали по цветам. Ему нравилась упорядоченность, и он совсем не понимал, почему мама постоянно обвиняет его в неаккуратности и в том, что он превращает их дом в свинарник. Хотя если быть объективным, это мама разводит дома бардак, оставляя после себя на полу пустые бутылки и недоеденную еду на столе. Тараканы в их доме были не непрошенными гостями, а полноправными жильцами. Валя, который не был избалован общением с другими людьми, частенько вел с ними беседы. Он ловил их, сажал к себе на ладонь и рассказывал им разные истории, которые придумывал на ходу. Он называл тараканов своими друзьями, но когда заканчивал свою очередную историю, безжалостно убивал их. Ему казалось это вполне закономерным: заканчивалась история, значит, и слушатель больше не нужен.

В доме было тихо. Мама куда-то ушла. Валя был этому рад, потому что когда мама была дома, тишины не было. Она постоянно приводила с собой друзей. Они все вместе пили и вели себя очень шумно. Друзья у мамы всё время менялись. Вале казалось, что он никогда не видел в доме одни и те же лица. Мама была непостоянной.

Вале нравилось, когда мама в перерывах между бесконечными попойками, обращала на него внимание. Когда он был маленьким, она пила меньше и занималась с ним больше. Она покупала ему раскраски, карандаши, книги. Вале очень нравилось, когда мама читала ему. Когда-то давно у неё был очень красивый голос, который он мог слушать бесконечно. Сейчас было уже не то: голос у неё стал каким-то грубым и неласковым.

Хоть Вале и не нравилось, как в последнее время ведет себя мама, он очень любил её и был ей бесконечно благодарен за то, что она заботится о нём и оберегает от враждебного мира. Ну кто бы ещё так заботился о нём?

Валя провёл пальцами по картинке, которую он уже успел собрать. Она была прохладной и гладкой на ощупь. Эти паззлы были напечатаны на белом картоне. Вале нравились качественные паззлы, но, к сожалению, чаще всего мама покупала ему дешёвые паззлы на сером картоне. Они расслаивались и выглядели неопрятно. Валин перфекционизм негодовал против такой несправедливости, но ему приходилось довольствоваться тем, что купит ему мама. Однажды он завёл разговор о том, чтобы устроиться на работу для того, чтобы зарабатывать деньги и покупать, что ему захочется. Мама устроила Вале скандал, обвинив его в черной неблагодарности, что Валю до сих пор мучило чувство вины. Как он мог так поступить с мамой, которая делала для него всё? Когда он вспоминал об этом, его щёки начинали гореть от того, что их заливал густой румянец. Если бы можно было забрать назад сказанные слова, Валя сделала бы это, не задумываясь. Ему очень не хотелось огорчать маму.

На крыльце послышались шаги, скрипнула дверь.

– Сынок, мама пришла!

Валя услышал стук сбрасываемой на пол обуви. Он поерзал на стуле, поправил паззлы.

Мама вошла на кухню. В руках она что-то держала.

– А ты заметил, да?

Мама поставила на стол торт.

– Валечка, у тебя завтра День рождения, вот мама и купила для тебя торт. Мы с тобой не можем пропустить такое событие. У тебя ведь юбилей. Тебе тридцать годиков. Мой малыш, – мама потрепала Валю по голове и поцеловала его в щёку.

Валя подвинул торт, который мама поставила прямо на собранные паззлы – они были мокрыми.

– Мама, – начал возмущённый Валя.

Мама резко поменялась в лице:

– Что мама? – завизжала она. – Я забочусь о тебе. Купила тебе торт, а ты опять недовольный. Неблагодарный. Сколько раз я тебя просила не собирать паззлы на кухонном столе. Но разве ты меня слушаешь? Делаешь всё по-своему, а потом меня во всём обвиняешь

Мама смахнула торт со стола. Он упал и, вывалившись из коробки, размазался по полу.

Валя вскочил со стула и начал, захлёбываясь слезами, собирать испорченный торт обратно в коробку.

Мама выбежала из кухни, хлопнув дверью.

Валя собрал торт в коробку и положил его на подоконник, вытер пол тряпкой и снова сел за стол.

«Ну зачем я так себя повёл? Мама хотела как лучше. Торт для меня купила. Подумаешь, немного паззлы испортила. Хотя нет… Не подумаешь. Она совершенно не ценит мой труд».

Валя представил, как садится к маме на постель и начинает ей рассказывать какую-нибудь длинную историю. Мама закрывает глаза, убаюканная его ласковым голосом, и тут Валя начинает её душить.

Валя встряхнулся. Надо собирать паззлы, а не мечтать. Впереди у него ещё столько работы. Почти все стены их с мамой дома были обклеены картинками, которые Валя собрал из паззлов. Но оставалось ещё много свободного пространства, которое во что бы то ни стало нужно заполнить. Мама не знала, что у Вали была цель обклеить весь дом картинками из паззлов. Весь его мир состоял из маленьких кусочков. Одни были яркими, другие тусклыми и бесцветными. Валя мечтал собрать одну целую картину, но у него это никак не получалось. Казалось бы, что может быть проще? Нужно просто как-то совместить все имеющиеся у него картинки в одну, но на самом деле это оказалось ой как сложно. Картинки не хотели складываться. Они жили каждая своей жизнью и совершенно не хотели совмещаться с остальными. Валю это злило. Очень злило. Да ещё мама со своими вечными претензиями. Валя сжал кулаки. Он почувствовал, как кровь резко прилила к его лицу.

Хлоп – под потолком лопнула лампочка. Осколки разлетелись по всей кухне. Мама будет недовольна. Очень недовольна. Плевать.

Валя расслабился, разжал кулаки, подвинул к себе паззлы. Медленно, очень медленно, сквозь разрозненные кусочки проступали коричневые горы и синее море.

***

С утра мама разбудила Валю и поздравила с Днем рождения. С тех самых пор, как он себя помнил, мама преподносила ему один и тот же неизменный подарок. Валя так к нему привык, что ничего другого ему и не хотелось. Однажды Валя сказал маме, что у него в голове часто возникают мысли, чтобы такой подарок ему подарила какая-нибудь девушка. Маме очень не понравилось то, что сказал Валя, и она постаралась выбить эту дурь из его головы, причём выбить в буквальном смысле этого слова. После выбивания дури оказалось, что у Вали сломана нога. Мама не повела его к врачу, не вызвала скорую. Она на месяц положила Валю в кровать и ухаживала за ним. Кость срослась, но с тех пор Валя прихрамывал.

Мама не выпускала Валю из дома. Мир он познавал втайне от неё. Если бы она узнала маленький секрет своего непутёвого сына, она бы сделала всё, чтобы больше он никогда из дома не вышел, поэтому Валя очень тщательно следил за сохранностью своей тайны. На прогулки он выходил только тогда, когда мама засыпала мертвецки пьяной на своей кровати или в другом месте. Весь его мир ограничивался небольшой окрестной территорией, которую он уже знал, как свои пять пальцев, а общение с людьми – подглядыванием за ними. Он научился прятаться так, что никто не догадывался о его существовании. Если бы кто-то его заметил, мама непременно бы об этом узнала, и тогда его кратковременные прогулки прекратились бы навсегда. Валя так рисковать не мог, потому что эти тайные прогулки значили для него слишком много.

Как часто он корил себя за то, что делает что-то вопреки маме, да ещё и втайне от неё, но лишить себя удовольствия видеть что-то ещё помимо их надоевшего старого дома он не мог.

После того, как Валя получил подарок от мамы, он прошёл на кухню, сел за стол и стал заниматься привычным занятием – собирать паззлы. Мир, нарисованный на картинке, настолько увлёк его, что он не замечал ничего вокруг себя. От дела его отвлёк скрип половицы – на кухню вошла мама. Её пошатывало. Она открыла дверцу холодильника и достала оттуда бутылку дешёвого красного вина.

– Сынок, пойду выпью за твоё здоровье, – мама подняла бутылку кверху и посмотрела на Валю мутным взглядом.

Валя ничего не ответил. Это была уже третья бутылка, которую за сегодня выпьет его мама. Значит, скоро она уснёт и можно будет совершить очередную вылазку. Валя заранее знал, что сегодня помимо основного, он получит для себя ещё и этот подарок. Руки у Вали задрожали от возбуждения. Он схватил первый попавшийся паззл и примерил его к верхушке горы. Да, это он. Паззл встал как влитой. Сегодня его день.

Валя переводил взгляд от одной кучки паззлов к другой, которые он предварительно очень скрупулёзно рассортировал: в одной лежали частички гор, в другой – моря, в третьей – зелени, в четвертой – земли; сложнее было с небом, потому что те кусочки, которые он отложил, пометив их мысленно как «небесные», могли быть и светлой частью моря. Ну да ладно, с этим он разберётся по ходу дела. Главное, что работа шла, и шла хорошо, что не могло не радовать молодого человека.

Примерно через полчаса Валя услышал скрип кровати – значит, мама уже легла. Ещё несколько минут – и раздастся храп, тогда смело можно будет выходить на прогулку. Валя аккуратно сдвинул все кусочки паззлов, чтобы они не потерялись, а уже собранную картинку перенёс на подоконник.

Услышав сигнальный звук храпа, Валя потихоньку прошёл в свою комнату, надел чистые джинсы, футболку, причесался и вышел на улицу. Жили они с мамой почти на самой окраине поселка, поэтому можно было не опасаться, что его кто-то увидит, но Валя шёл очень осторожно, постоянно оглядывался, прятался за кустами, приникал к заборам. Самыми большими врагами для него были кошки и особенно собаки: если от людей можно было спрятаться, то от всепроникающего нюха животных спрятаться было невозможно. Но Валя научился справляться с этой ситуацией: он приручил практически всех окрестных собак вкусняшками, которые таскал для них из дома. Ради кусочков мяса собаки готовы были идти на компромисс с Валей и не облаивать его при каждой встрече. Все были довольны: собаки угощением, а Валя тем, что продолжает оставаться невидимкой.

Рядом с домом, в котором жил Валя вместе со своей мамой, находился дом, который давно уже пустовал. Валя об этом, конечно же, знал и использовал участок, прилегающий к нему, как самую близкую дорогу, чтобы сразу попасть на поле, не мелькая по проселочной дороге. А уж по полю можно было легко добраться до заброшенной усадьбы. Валя любил там гулять. Для него это место было как глоток свежего воздуха. Местные там бывать не любили, считая, что там какая-то аномальная атмосфера, поэтому для Вали это была самая настоящая находка: пустота и безлюдье, он чувствовал себя самым настоящим хозяином на территории этой заброшенной усадьбы.

Подходя к дому, Валя заметил рядом с участком какую-то незнакомую машину. Интересно, кто это тут припарковался? Вроде бы, все местные паркуют свои машины рядом со своими домами. Кому понадобилось ставить свою машину рядом с пустующим участком? Странно. Надо будет потом выяснить, что это за машина.

Валя быстро свернул с дороги и проскользнул на участок. И тут его сердце учащенно забилось: на балконе кто-то сидел. Валя быстро метнулся в обратную сторону, но голову обожгла мысль: а вдруг этот человек его заметил? Тогда его вылазки окажутся под угрозой. Начнутся разбирательства, мама узнает, что он без её ведома разгуливает по улицам – и всё, прощай, мир. Валя скрылся за кустами и начал пробираться в обратную сторону. Надо же быть таким неосмотрительным идиотом. Он же увидел машину. Надо было сначала разведать, откуда она тут. Да только полный дурак мог не догадаться о том, что дом просто-напросто кто-то купил, вот и появилась тут эта машина. Валя чуть ли не рвал на себе волосы от досады. И понадобилось же кому-то покупать этот дом. Теперь вся его спокойная размеренная жизнь оказалась под угрозой. Этот дом стоял самым последним в ряду домов, так что теперь незамеченным ему вряд ли удаться мимо него проходить, да к тому же ещё оказывался закрытым самый короткий путь к усадьбе, теперь придётся идти через весь поселок.

Валя затаился в кустах, сжал кулаки и почувствовал, как из его глаз потекли слёзы от бессилия что-либо изменить. Да, он не мог ничего изменить, потому что он как бы даже и не существует как человек. Его просто нет, он невидимка. А как может что-то изменить тот, кто даже не существует? Слёзы текли и текли из его глаз обжигающим горячим потоком. Валя не вытирал их руками, его сжатые кулаки продолжали безвольно висеть вдоль туловища. Слёзы стекали по щекам, ручейками пробирались через шею внутрь футболки и там, впитываясь в мягкую ткань, исчезали. Исчезали так же, как когда-то много лет назад исчез он сам.

Вале хотелось упасть на землю, впиться ногтями в траву и закричать: «Послушайте все, я существую! Меня зовут Валя! Я такой же, как вы все! Я есть! И я не хочу, чтобы в этом доме кто-то жил! Я прошу вас, оставьте для меня на этой земле хоть чуточку места! Я такой же человек, и имею на это право!» Но он не закричал, потому что не мог себе этого позволить. Валя только сильнее сжал кулаки, почувствовав, как что-то давит на его голову изнутри, пытаясь разорвать её. Виски пульсировали. Послышался треск разорвавшегося стекла. В кустах разлетелась на множество мелких осколков бутылка, которую кто-то сюда забросил. Валя разжал кулаки, голову отпустило.

Так, надо выбираться из этих кустов и идти в усадьбу другим путем. У Вали сегодня День рождения, он планировал эту вылазку, и он не отступится от своей затеи. У него не так часто бывают такие прогулки, упускать такую возможность только из-за того, что какие-то ненормальные въехали в дом, Валя не собирался. Он осторожно выглянул из кустов: дорога была свободна. Он вылез и тихонько начал пробираться в сторону парка.

В голове крутились нехорошие мысли. Как отразится на его жизни то, что рядом с ним поселились новые соседи? Что это за люди? Будут ли они совать свой нос не в свои дела? Все эти вопросы не давали Вале покоя, но ответов на них не было. Поделать он всё равно ничего не мог, поэтому придётся принимать ситуацию такой, какая есть, и подстраиваться под неё.

Одно было понятно: прежней жизни пришёл конец. И то, что ему теперь многое придётся в своём распорядке поменять, было понятно уже сейчас.

Выйдя наконец из посёлка, Валя вздохнул свободнее. Дальше всё было проще, так тщательно прятаться уже было не нужно. Валя знал, что в заброшенную усадьбу из местных жителей никто не ходит, этого места боялись как огня, почему-то считали его каким-то нехорошим, то ли проклятым, то ли демоническим. Валя же там чувствовал себя прекрасно. Это место он излазил уже вдоль и поперёк. Даже внутри здания изучил каждый уголок, несмотря на то, что заходить внутрь было запрещено из-за аварийного состояния: в любой момент там могло рухнуть что угодно. Валя, прогуливаясь по заброшенному дворцу, буквально рисковал своей жизнью, но ни за что на свете не отказался бы от этого единственно доступного для него развлечения. Если бы у него отняли эти вылазки, он бы, наверное, сошёл с ума.

Валя побродил по парку, вдыхая свежий, ничем не загрязнённый воздух. Глядя на высоченные деревья, неконтролируемо растущие вокруг и с каждым годом создающие всё более непроходимые заросли, Валя попытался представить, как на самом деле выглядят горы. Одно дело видеть их на картинках и даже по телевизору и совсем другое увидеть их вживую. Валя бы многое отдал, чтобы посмотреть на них. На картинках они выглядели так величественно. В реальности от них бы, наверное, захватило дух. А ещё он мечтал увидеть море. Синее, бескрайнее, навевающее мысли о вечности. В детстве мама читала Вале много книг про море, и он буквально бредил им. Он просил маму отвезти его на море. Мама каждый год обещала свозить его туда. Сначала Валя верил, что когда-нибудь он увидит то, что приводит его в восторг, но проходили годы, и надежда его таяла.

В серванте на стеклянной полке лежала ракушка, которую мама привезла из поездки, в которой она была, когда Вали ещё не было на свете. Когда Валя был маленьким, мама брала эту ракушку, прислоняла её к Валиному уху и давала ему послушать. Валя как заворожённый слушал этот глухой далёкий звук. Ему казалось, что море зовёт его к себе. Его душа рвалась туда, где штормовой ветер и неспокойные волны накатывают на берег. Его душа рвалась и плакала.

Когда-нибудь он обязательно поедет на море и в горы.

Задумавшись, Валя не заметил, как подошёл ко дворцу. Его сердце ёкнуло, когда он заметил, что у окна справа от главного входа стоит какая-то девушка и заглядывает внутрь. Он почувствовал укол ревности. Этот дворец принадлежит только ему. Никто не имеет права вот так запросто тут ходить и тем более смотреть внутрь. Он сделал шаг вперед и хотел было сказать девушке какую-нибудь колкость, но вовремя себя одернул: нельзя идти на поводу своих эмоций – эту истину он усвоил чётко. Валя отступил назад, спрятался за дерево и стал наблюдать. Девушка просто стояла и, поднявшись на цыпочки, смотрела в окно. Он не видел её лица, но фигура у неё была что надо. Валя мысленно представил, как кладёт руки ей на бёдра – они, наверное, упругие, девушка очень молодая. Волосы у неё были чёрные. Как крыло ворона, подумал Валя. Она была невысокая, вся такая миниатюрная. Он бы смог поднять её одной рукой. Интересно, как она пахнет?

Эта девушка вызывала в Вале странные чувства. Она казалась нереальной посреди этой заброшенной усадьбы и в то же самое время ничего более реального и представить было невозможно. Ему безумно хотелось дотронуться до неё, чтобы почувствовать её тепло. Надо сдерживать себя! Надо себя сдерживать! Он не может так подставлять себя из-за какой-то девицы. Мало ли их, всяких-разных, околачивается тут в округе? Что же, теперь ставить под угрозу своё единственное в жизни развлечение? Валя начал выкручивать пальцы на своих руках.

Девушка стояла почти неподвижно, вглядываясь внутрь дворца. Наверное, под впечатлением от увиденного. Да там было от чего впечатлиться. Такой красоты и великолепия, какая была в этом дворце, Валя никогда в своей жизни не видел.

Молодой человек вспомнил, как он первый раз забрёл в этот парк и зашёл во дворец. Он тогда просто потерял дар речи от представшего перед ним зрелища и несколько дней находился в состоянии потрясения, ни о чём другом думать не мог.

Размечтавшись, Валя не заметил, как девушка повернулась и начала спускаться по лестнице. Молодой человек резко присел и спрятался за ближайшим кустом. Потихоньку он начал отходить, стараясь не наступать на ветки, чтобы не шуметь – за то время, что ему приходилось быть невидимкой, Валя научился ходить практически бесшумно.

***

Василиса уехала встречаться с Русланом, и Настя с папой остались в доме вдвоём. Папа купил себе пива и сидел на балконе, наслаждаясь закатом. Насте было скучно, ей хотелось гулять. Она одела толстовку, джинсы и кеды и вышла на улицу.

Ноги сами собой повели её к заброшенному парку, в котором они гуляли вместе с Василисой. Не то чтобы она была такая бесстрашная, просто есть вещи, которые сильнее нас. Она шла туда, не задумываясь. Деревья и дома отбрасывали длинные тени – вечерело.

Настя жила в этом доме уже четыре дня, и ей казалось, что за это время всё вокруг стало для неё родным и знакомым. Но заброшенный парк был зловещим. Было в нём что-то неуловимое, что заставляло её сердце сжиматься от страха. Что это, она понять не могла. Объективно, ни в парке, ни в усадебном замке ничего страшного не было – это были самые обыкновенные заброшки, по которым Настя любила лазить вместе со своими бывшими одноклассниками. Конечно, когда они ходили на вылазки в такие места, это было не просто так, для обычных прогулок можно было выбрать более удобные места, в которых ты не рискуешь каждую секунду свалиться в какую-нибудь заросшую шахту или оказаться заваленным рухнувшей прогнившей конструкцией. Дураку было понятно, что по заброшкам ходят в поиске экстремальных ощущений. Настя обожала ощущение всплеска адреналина, когда сердце останавливалось в груди, а во рту появлялся металлический привкус. Только в такие моменты она ощущала полноту жизни.

В группе, не считая Насти, было пять человек, причём девочкой она была в единственном экземпляре, все остальные были парни. Однажды Настя предложила создать группу Вконтакте, в которую они будут выкладывать отчёты с разных вылазок, писать о своих впечатлениях, делиться фотографиями. Все остальные поддержали Настину идею, но когда создавалась группа, никто и предположить не мог, что она наберет такую бешеную популярность. Собственно, рассчитывалась она только на своих, но когда их видео стали набирать за сутки не одну тысячу лайков, а на группу подписалось несколько тысяч человек, Настя только хлопала глазами, не понимая, чем они заслужили такую популярность. Многие начали проситься, чтобы их взяли на очередную вылазку. Некоторых ребята брали. Некоторые даже просились и во второй, и в третий раз, но в основном это были единоразовые вылазки, после которых люди не то чтобы теряли к этому занятию интерес, просто интереснее оказывалось смотреть про экстремальные приключения, лежа в тёплой постельке, чем самому подвергать себя опасности.

Настя знала, какие ощущения вызывают места, которые были покинуты людьми, но этот замок… С ним что-то было не так. Ощущения, которые он транслировал в сознание Насти, не были похожи ни на какие другие. Он вызывал у неё дикий панический ужас и в то же время тянул к себе как самый мощный магнит. Настя понимала, что не сможет противостоять его притяжению. Она шла и чувствовала себя, как овечка, которую ведут на жертвоприношение, она знает свою участь, но ничего сделать не может, это не в её силах и не в её воле.

С такими мыслями Настя не заметила, как оказалась около замка. Увидев его мрачные поросшие мхом стены, Настя вздрогнула. Многочисленные окна таращились на неё словно глаза чудовища. Насте хотелось укрыться от этих пожирающих ушу взглядов, но вместо этого она осторожно поставила ногу на первую ступеньку разрушенной лестницы и убедилась, что она не качается. Настя поставила ногу на вторую ступеньку – что-то хрустнуло, и вниз посыпались каменные крошки. Настя вздрогнула, сердце учащённо забилось. Не бойся, успокаивала Настя сама себя, тебе же не впервой, ты уже столько заброшенных зданий облазила. Но страх и не думал отступать. Аккуратно поднявшись по лестнице, Настя оказалась на огромном крыльце, когда-то обнесённом по всему периметру портиком. Сейчас от него остался только небольшой кусочек слева от лестницы. Скорее всего, остальное растащили местные жители.

Настя подошла к входной двери, постояла около неё несколько минут, но открыть так и не решилась. Пройдя вдоль стены, она поднялась на цыпочки, заглянула в окно и распахнула глаза от изумления. Насколько снаружи здание выглядело ветхим и убогим, настолько внутри оно поражало великолепием.

По всей видимости, она смотрела в вестибюль. Он поражал своими размерами. На второй этаж вела парадная лестница. Пол был устлан мозаикой. Стены и потолок украшала изящная лепнина. Несмотря на то, что оконные проемы были покрыты плесенью, а стены во многих местах пошли трещинами, лепнина сохранилась великолепно. Такой красоты Настя ещё никогда не видела.

В самом центе зала под куполом висела металлическая конструкция, которая когда-то была люстрой. На ней ещё осталось несколько одиноких хрустальных подвесок.

Если даже сейчас, изрядно растащенное и подпорченное временем, убранство помещения поражало своим великолепием, как же потрясающе оно выглядело, когда здесь кто-то жил? Настя живо представила, как к парадному подъезду приезжает карета, из неё выходят нарядные дамы в пышных платьях и модных шляпках и медленно шествуют в парадную залу, где ослепительно сверкают люстры, играя светом на мозаичном полу. Вот бы сейчас оказаться такой дамой и попасть на бал в этот замок. И тут Настя вспомнила, что она уже видела такой бал-маскарад, когда они заблудились вместе с Русланом и Василисой. Настя отпрянула от окна и спустилась по лестнице. Пора домой. Уже почти совсем стемнело. И тянет же её на такие рискованные прогулки на ночь глядя. В такие места надо ходить днём при свете солнца. Тогда мало вероятности, что что-то может произойти.

Настя вышла на тропинку и быстрым шагом двинулась в сторону дома. Где-то в глубине лесопарка протяжно заухала сова. Звук был настолько жутким, что Настю бросило в дрожь. Господи, откуда здесь совы? Насте казалось, что совы обитают только в фильмах ужасов. Да и вообще совы ведь ночные птицы, насколько она знала из книг и фильмов, а сейчас ещё не ночь.

Девушка вспомнила, как папа ей рассказывал, что совы по ночам могут издавать такие жуткие звуки, что бывали такие случаи, когда люди, заблудившиеся ночью в лесу, сходили с ума. Совы умеют кричать голосами людей и других животных, их звуки душераздирающи.

Настя прибавила шагу. Она уже почти бежала. Вот ворота уже позади. Слава богу, осталось совсем немного.

И тут вдруг Настя встала как вкопанная. Перед ней стоял замок, и выглядел он сейчас ещё более зловеще, чем до этого. Окна нижних этажей как будто сложились в зловещую ухмылку. Настю затрясло. Такого просто не могло быть. Она удалялась от замка, а получилось, что каким-то непостижимым образом снова оказалось рядом с ним. Это противоречило действующим земным законам физики. Всё время только удаляясь от замка, она могла оказаться рядом с ним только в одном случае: если бы обошла кругом всю Землю.

От страха ум её отказывался работать. Нужно было решить, что делать дальше, но Настя была в ступоре.

Послышался звук подъезжающего автобуса. Да, это был автобус. Обычный поселковый автобус, который возит рабочих на работу или курсирует межу соседними деревнями. Автобус остановился около Насти, двери с шипением открылись. Настя заскочила внутрь и плюхнулась на сиденье. Двери закрылись, и автобус тронулся. В салоне стоял какой-то странный запах, напоминающий запах, когда чиркают спичкой.

Дорога была неровная, поэтому автобус трясло так, что Настя подпрыгивала на сиденье. Немного оправившись от испуга, девушка начала осматриваться. Автобус был пустой, она была единственным пассажиров на весь салон. Настя вытянула шею, чтобы посмотреть, кто водитель. За рулём сидел невысокий полноватый мужчина лет сорока пяти – ничего подозрительного, он был настолько обычным, что Настя даже скривилась.

Внутри было тепло, Настя понемногу успокаивалась. Сейчас приедет домой и поймёт, что это всё просто глупые страхи. Ничего ведь не произошло. Настя разомлела в тепле, расслабилась и, откинувшись на спинку сиденья, смотрела на проплывающие мимо деревья. И тут ей в голову пришёл вопрос: а откуда вообще в лесу взялся автобус? Он явно не рейсовый. Если бы он был рейсовым, то было бы странно, что остановка находится посреди заброшенной усадьбы. Никакой остановки там не было – это Настя прекрасно помнила. Тогда что он там делал? И почему она села в него, даже не задумываясь о том, куда он едет? С чего она взяла, что он довезет её до дома? От этих мыслей кровь отлила от лица девушки, у неё закружилась голова. Но если она сейчас начнёт паниковать и кричать водителю, чтобы он её выпустил, он подумает, что просто какая-то ненормальная. Хотя… ну его… пусть думает что хочет. А вдруг он маньяк и таким изощренным способом подбирает себе жертв посреди леса?

Настя вцепилась в переднее сиденье.

– Мужчина, – крикнула она водителю. – А куда мы едем?

Ответа не последовало.

Настя высунула голову в проход, чтобы посмотреть, слышит ли её вообще водитель. Вместо мужчины за рулем сидел чёрт с рогами и копытами. Настя оцепенела. В это время чёрт повернулся в сторону Насти и подмигнул ей.

Настя вскочила с сиденья и бросилась к дверям. В это время автобус, как в сказке про Золушку, рассыпался, и она оказалась стоящей на дорожке, ведущей к дому. Она, не чуя под собой ног, бросилась бежать и бежала, не оглядываясь и не переводя дыхания, до самого дома. Взлетев на крыльцо, она села на ступеньки и разрыдалась.

***

За окном занимался рассвет. Горизонт, на сколько хватало видимости, окрасился в розовый цвет. В низинах стелился туман. День обещал быть хорошим.

Но только не для Аполлона. Он выглянул в окно и нервно пригладил свои волнистые светлые волосы. Весь его режим был нарушен. Он всю ночь пытался поймать волну, которая унесла бы его в мир грёз и фантазий. Волна его так и не настигла, но из-за бессонной ночи мужчина чувствовал себя усталым и разбитым.

Аполлон взял со стола пачку сигарет и заглянул в неё. Там одиноко лежала одна единственная сигарета. Получается, что он за ночь выкурил целую пачку и даже не заметил этого. Это не хорошо, надо сбавить темпы потребления сигарет. Аполлон закурил последнюю. Вся комната была в дыму. Казалось, что она погрузилась в предрассветный туман. Аполлон подошёл к окну и открыл его. Туман начал понемногу рассеиваться. Мужчина включил электрический чайник и насыпал в чашку три ложки кофе.

Когда кофе немного остыл, он немного отхлебнул из чашки и сразу почувствовал прилив бодрости. Вместе с приливом бодрости к горлу неприятно подкатила изжога.

Аполлон скривился, отставил чашку с кофе и подвинул к себе ноутбук.

«Я медленно прихожу в сознание и осматриваюсь вокруг себя. Ничего нового. Один и тот же навевающий тоску пейзаж. Бескрайнее поле, усыпанное разными цветами, кое-где по одиночке или небольшими группами растут небольшие деревца и кусты. Всё, что я вижу, – это небо, которое каждый день разное. Мне нравится, когда оно ясное, чистое, голубое с белыми пушистыми облаками, которые плывут неведомо куда. И тогда я смотрю на них и представляю, как взлетаю на одно из этих облаков и лечу вместе с ним смотреть мир. Наверное, в мире много чего интересного, чего я никогда не увижу. Больше всего я не люблю, когда идёт дождь. Хотя… дождь тоже бывает разный. Когда на небе светит солнце и дождь тихонько моросит, – это даже приятно. После такого дождичка я чувствую себя бодрым и отдохнувшим, как будто заново родился. А бывает дождь злой. Он хлещет меня плотными ледяными струями, от которых я сгибаюсь и припадаю к земле. Ветер мутузит меня из стороны в сторону, пытаясь вырвать с корнем. Я сопротивляюсь, как могу. После такой погоды я чувствую себя измотанным, еле живым и долго прихожу в себя».

Аполлон остановился и перечитал написанное. Господи, какой бред! Это никуда не годится. Это же просто галлюцинации какого-то наркомана. Он почувствовал, как по позвоночнику пробежал холодок. Неужели талант покинул его навсегда? Но что тогда ему делать? Если он не сможет больше писать, то чем тогда он будет зарабатывать себе на жизнь? Пойти работать в офис каким-нибудь менеджером ему не позволит гордость. Как это он, известный писатель, опуститься до такой низости? Да в него же потом все будут тыкать пальцами и стыдить. Нет, такой участи он не хотел.

Аполлон не был рождён для того, чтобы влачить жалкое существование, на которое обречено большинство людей, которые не обладают никакими талантами. Как проходит день обычного человека? Он встаёт с утра, недовольный, силой вытаскивает себя из постели и идёт на работу, которая чаще всего не только не приносит никакого удовольствия, а наоборот раздражает, высиживает на ней целый день, а потом выжатый как лимон, идёт домой и без задних ног падает на постель и засыпает для того, чтобы выспаться перед очередным каторжным днём. И для чего тогда жить, если ни один день не приносит удовольствия? Нет, такая жизнь не для него. Каждый день должен радовать. Его бог отметил печатью таланта, а раз ему дан талант, значит, надо им пользоваться. Но вот что делать, когда талант вдруг ни с того ни с сего пропадает? На этот вопрос у Аполлона ответа не было.

Аполлон жил в доме один. Несмотря на то, что ему было уже за сорок, он не имел ни семьи, ни детей. И это было не от того, что у него что-то там не сложилось с личной с жизнью. Напротив, личная жизнь у него была очень бурной и весьма разнообразной. Любая женщина, узнавая о том, что он известный писатель, была готова переспать с ним в первый же день знакомства. Дальше этого отношения, как правило, не заходили не потому, что женщины были против, а потому что Аполлон не хотел останавливаться на ком-то одном. Он хотел попробовать многих. Зачем зацикливаться на одной, когда жизнь дает ему возможность наслаждаться бесконечным разнообразием?

К созданию семьи Аполлон относился с презрением. Семья – это для среднестатистических обывателей. Дом, жена, дети, собака – фу, это так пошло. Писатель должен быть загадочным, недосягаемым для обычного человека, божественным. А когда у тебя под ногами бегают сопливые дети и жена зудит в ухо об очередной шмотке – какая уж тут недосягаемость и загадочность? Аполлон не мог взять в толк, как самый знаменитый в мире писатель Стивен Кинг мог опуститься до такой низости. Но это его личное дело. А он, Аполлон, будет жить по своим правилам. Он станет круче Стивена Кинга. О нём заговорит весь мир.

Из грёз его вывел надоедливый голосок, который напомнил ему, что он впал в творческий кризис, выхода из которого пока не нашлось.

Впрочем… Есть одно средство. Аполлон старался прибегать к нему как можно реже, чтобы не злоупотреблять. Это средство было припасено на самый крайний случай. И, похоже, этот крайний случай сейчас наступил.

Аполлон встал с кресла, подошел к стеклянному шкафчику и достал оттуда бутылку виски и низкий бокал. Плеснув немного на дно, Аполлон открыл дверцу морозильника и достал три кубика льда. Лёд приятно стукнулся о дно бокала. Мужчина взял бокал в руки, поболтал кубики льда, наслаждаясь их приятным позвякиванием, и сделал большой глоток.

По телу разлилось приятное тепло. Аполлон посмотрел на своё отражение в окне, поднял бокал и улыбнулся. Удобно устроившись в кожаном кресле, Аполлон положил ноутбук на колени и застучал по клавишам.

***

После прогулки Валя пришёл домой вовремя. Мама как раз заворочалась в своей кровати и через несколько минут поднялась, чтобы пойти в туалет.

– Сынок, – крикнула она. – Как у тебя дела?

– Нормально, мам, – ответил Валя, радуясь тому, что вовремя успел прийти.

– Паззлы собираешь?

– Да, – сказал Валя и, быстро подойдя к столу, разложил паззлы.

Перед ним снова были горы и море, и небо, и солнце, но через всё это почему-то проступала фигура незнакомки, которую он сегодня встретил в заброшенном парке.

Почему он о ней думает? Валя никогда особо не интересовался людьми, так почему же эта девчонка не идёт у него и головы?

Валя попытался сосредоточиться на паззлах. Нужно найти кусочек, который закончил бы вершину горы, но он словно куда-то запропастился. Из тех кусочков, которые были перед ним рассортированы, ни один не подходил. Неужели мама его потеряла или выбросила? Без этого кусочка стопорилась вся сборка: Валя не совсем понимал, что же там должно быть дальше. Мама снова его подводит. Мама снова лезет не в свое дело. Мама снова трогает его вещи. Его вещи. Валя чувствовал, как внутри него закипает возмущение. Мама лишила его целого мира, который безусловно открыт для любого человека. Так почему она лишает его кусочка чего-то личного даже здесь, в их доме, в котором для него сосредоточился весь мир?

Валя встал со стула и опустился на четвереньки. Пелена от накативших слёз мешала Вале искать потерявшийся паззл. Он обшарил весь пол, заглянул под холодильник, под все тумбочки – паззла не было. Неужели из-за мамы, которая постоянно сует свой нос куда её не просят, он лишён теперь удовольствия собрать эту картину? Картину, которая нравилась ему больше, чем все когда-либо собранные им. Эта картина была самая красивая. Для Вали она имела какое-то магическое притяжение. Он пока не понимал, что именно, но чётко знал, что картину надо собрать во что бы то ни стало.

На кухню, пошатываясь, вошла мама. Валя ползал на четвереньках по кухне.

– Что с тобой, сынок? – мама смотрела на сына с недоумением.

Валя поднял глаза от пола, и мама на мгновение увидела в его взгляде неизмеримую ненависть. Она отшатнулась. Одна секунда – и взгляд сына снова был обычным: покорным и заискивающим.

– Мам, ты мои паззлы не трогала? – спросил Валя. – У меня один кусочек потерялся.

– Да нет, сынок, ты же знаешь, что я твои вещи не беру.

Снова этот взгляд. Одна секунда – и опять покорность и заискивание.

Мама открыла холодильник и достала бутылку пива. Налив его в чашку, она сказала:

– Сынок, за тебя. Ещё раз с Днем рождения.

– Спасибо, мам.

– А ты чего торт не ешь? Для тебя ведь покупала.

Вале хотелось крикнуть: мама, я же не свинья, чтобы есть торт, который побывал на полу! Но он тихо сказал:

– Просто не хочется.

– Ну как хочешь, сынок, – сказала мама. – Захочешь – поешь.

Мама поставила чашку на стол и пошаркала к себе в комнату.

Валя поднял чашку – под ней расплылось мокрое пятно. Валя сжал зубы и, взяв тряпку, тщательно вытер его.

Приведя стол в порядок, Валя стал собирать ту часть картинки, где все кусочки были на месте. Понемногу он успокоился и расслабился. Он собирал море и представлял, как мама подносит к его уху ракушку. Ему казалось, что он на самом деле слышит сейчас шум моря, видит, как волны накатывают на скалы и, вспениваясь, разбиваются о них. Море – это такая стихия, которую не остановить, если она разбушевалась. Иногда он представлял, как стоит на берегу моря, а набегающие волны лижут ему ноги, и от этого он явственно ощущает мурашки по всему телу. Но в душе у Вали было не это спокойное, ласковое, беззаботное море. В его душе бушевала стихия, которую он пока, как мог, сдерживал, но она вот-вот готова была вырваться наружу и крушить всё на своём пути – таким было море в его душе.

***

Ночью Валя долго ворочался в постели. То ему было слишком жарко, и он скидывал с себя одеяло, то ему мешали крошки на простыне, и он начинал лихорадочно скидывать их на пол, то ему становилось холодно, и он закутывался в одеяло до самого носа.

Поднялся ветер, и на кухне беспрестанно хлопала форточка. Валя понимал, что это просто форточка, ничего страшного, но в комнате было темно, и воображение рисовало каких-то сверхъестественных существ, которые пытаются пробраться в дом, чтобы схватить его и утащить навсегда к себе в адское подземелье, где он будет обречён на вечные муки.

Нужно было просто встать с постели, пройти на кухню, закрыть форточку и спать спокойно, но как страшно было вставать и идти по холодному полу в полной темноте, где за каждым углом таится потенциальная опасность, где за каждой дверью прячутся монстры.

Ты же не маленький, уговаривал себя Валя, чтобы бояться темноты и монстров, но только глубже забивался в одеяло, поджимая под себя ноги. Когда его голая пятка ненароком оказывалась снаружи, он молниеносно подтягивал её под одеяло, потому что ему казалось, что монстры только и ждут, когда какая-нибудь часть его тела высунется наружу, чтобы тут же цапнуть его и напугать до полусмерти, чтобы он уже ничего не соображал от страха, и тогда уже можно будет делать с ним всё, что угодно.

А вот если бы рядом с ним рядом лежала та девушка из заброшенного парка, ему наверняка было бы не так страшно. Вряд ли она боится темноты и монстров так, как боится их он. Скорее всего, она вообще ничего не боится, раз в полном одиночестве забрела в парк, который все здравомыслящие люди обходили стороной, боясь даже на некоторое расстояние приблизиться к нему, как будто лес был чумным. Конечно, Валя ни за что в жизни не признался бы ей в своих страхах, но ощущать рядом тепло чьего-то тела, наверное, само по себе было успокоительным.

Валя вспомнил то упоительное ощущение, когда он маленьким прибегал в комнату к маме, когда ему становилось страшно, и ложился к ней под бочок. Рядом с мамой становилось так тепло и уютно, все страхи пропадали бесследно, как будто их и не было, и Валя мгновенно засыпал. Но это было рядом с той мамой, с мамой из прошлого. А эта мама была совсем другой. Она была злой и несправедливой, она была вредной и надоедливой. Она не любила Валю, и он это чувствовал. И в ответ ненавидел её.

Валя лежал под одеялом и слушал, как хлопает форточка. Хлоп, хлоп-хлоп, хлоп-хлоп-хлоп. Пожалуй, в этом хлопанье есть какая-то закономерность. Может, злые сущности, пытаются передать Вале какое-то сообщение? Вот только как он его поймёт, если не знает языка их сигналов? А может, это они таким образом играют музыку? Но такая музыка Вале не нравилась, она вызывала нехорошие мурашки на его бледной астеничной коже.

Валя попытался представить, как будет выглядеть та девушка из леса, если разденется. От возникшей в воображении картины Валю бросило в жар. Его руки шарили по телу, пока наконец не достигли той точки, которая больше всего нуждалась в разрядке. Вскоре Валя уснул.

***

В восемь часов зазвонил будильник. Аполлон застонал и схватился за голову. Она раскалывалась. Учитывая то, что спать лёг он только в семь часов утра, вытаскивать себя сейчас из постели было полным кощунством, но в половине десятого Аполлон должен был быть у врача, а потом у него назначена встреча с издателем. И то, и другое мероприятие откладывать было нельзя, поэтому Аполлон выполз из постели и потащился в ванную чистить зубы. Каждый шаг отдавался нестерпимой болью в правом виске, от которой хотелось завыть. Аполлон снова застонал и изо всех сил сжал голову двумя руками, пытаясь утихомирить боль.

Мужчина зашёл на кухню и пошарил рукой по микроволновке, пытаясь найти пачку обезболивающего, которое, как он помнил, положил туда накануне. Посмотрев на упаковку, которая оказалась у него в руках, Аполлон чертыхнулся. Не то. Это были другие таблетки. Куда же делось это чёртово обезболивающее? Аполлон наклонился над микроволновкой. Висок пронзило дикой болью. Мужчина схватился рукой за тумбочку и присел. Господи, как же болит.

Потихоньку поднявшись, он наконец нашёл то, что искал. Плеснув в стакан воды из-под крана, Аполлон проглотил таблетку, не разжёвывая. Во рту остался горьковатый привкус. Аполлон сел на стул и свесил голову к коленям. Чёртова жизнь. Чёртова голова. Когда же это наконец закончится? Состояние у Аполлона было подавленным. Он доковылял до ванной и тщательно почистил зубы, пытаясь удалить запах перегара после выпитого виски. Поднеся руку ко рту, Аполлон дыхнул на неё и принюхался. Вроде, не пахнет. И слава богу. А то если ему сейчас по дороге попадётся гаишник, будь они все неладны, то он может пропустить целых два важных визита.

Кое-как расчесав волосы, Аполлон надел заранее выглаженный светлый костюм и светлую рубашку. Жарковато, конечно, будет сегодня в костюмчике, но не в джинсах же ехать на встречу с издателем. Про него и так уже судачили направо и налево, что он якобы пьёт как сапожник. Не хочется лишний раз подтверждать эти слухи и приезжать на важную встречу в непотребном виде. Сегодня он должен быть одет с иголочки.

Аполлон обулся и взял с полочки ключи от машины. Открывая дверь, он почувствовал, как вдоль лба прошла приятная волна расслабления. Голову понемногу отпускало – таблетка начала действовать. Жизнь налаживается.

Аполлон завёл машину и плавно вырулил со своего участка. Проезжая мимо дома своей соседки Людмилы, Аполлон с брезгливостью посмотрел на женщину, которая несла в руках бутылку дешёвого красного вина из местного магазина. Вот кто настоящая алкоголичка, подумал он, с утра уже накачиваться собралась. Если Аполлон пил для удовольствия и для того, чтобы расслабиться и снять напряжение, то она пила только для того, чтобы напиться. Как иначе можно объяснить выбор напитков, которые она выбирала для употребления? Да эту кислятину пить невозможно. После такого вина потом, наверное, неделю изжога мучает и похмельный синдром. Лучше бы водку пила, честное слово, и опьянение быстрее наступает, и не так противно. Хотя водка водке тоже рознь. Аполлон, например, предпочитал водке виски. У него это был самый любимый напиток, хотя от бокала-другого красного вина за обедом он себе тоже не отказывал – и бодрит, и даёт подзарядку для воображения.

Заскочив в магазин за сигаретами, Аполлон плюхнулся на сиденье, достал сигарету и с удовольствием закурил. С тех пор как он ночью выкурил последнюю сигарету, он не курил, а для него это было слишком долгое воздержание.

Припарковавшись у поликлиники, Аполлон зашёл в вестибюль и оказался около окошка регистратуры. Настроение его тут же упало ниже плинтуса. За окошком сидела кудрявая змея в очках. Сейчас опять начнётся. Аполлон сделал вежливое, насколько получилось, лицо, и заглянул в окошко.

– Женщина, доброе утро!

Змея зыркнула на него поверх очков и ничего не ответила.

– Я к неврологу записан на полдесятого.

Змея вперила в Аполлона вопросительный взгляд.

– Женщина, я к неврологу записан, – повторил Аполлон, чувствуя, как внутри у него начинает всё закипать.

Змея подпёрла голову руками и в упор смотрела на Аполлона, ничего не говоря.

– Карту мне дайте, пожалуйста, – сквозь зубы процедил Аполлон.

– На кого карта? – безучастным голосом спросила змея.

– Меня зовут Аполлон Некрасов.

Змея покопалась в картах, которые лежали рядом с ней на столе.

– Нет здесь такого.

– Дайте я поищу, – Аполлон с нетерпением протянул руку через окошко за картами.

Змея протянула Аполлону карты и молча следила, как он ищет свою.

– Ну вот, – довольный Аполлон сунул в окошко найденную карту.

Змея поправила очки и внимательно прочитала, что написано на карте.

– Но эта карта не на Аполлона Некрасова, а на Фёдора Кузнецова.

Аполлон достал из кармана паспорт и ткнул змее в окошко.

– Чокнутые ходят тут всякие, – забубнила змея. – Если Фёдор, так и говори, что Фёдор. А то Аполлон. Выдумал. Вот, держите свою карту, Фёдор Николаевич, – змея протянула карту в окошко, придерживая её за один конец.

– Меня зовут Аполлон, – твёрдо сказал Аполлон и потянул карту на себя. Змея держала её цепко и не отпускала. – Женщина, вот как вам только не стыдно. Вы же меня прекрасно знаете, и каждый раз одно и то же устраиваете.

– Вот именно, что я вас прекрасно знаю, и можно было за это время уже смириться с мыслью, что вы Фёдор, а не Аполлон. Или поменяйте имя в паспорте, раз вам своё так не нравится.

– Не ваше дело, – сказал Аполлон и вырвал наконец карту из рук змеи.

Как же Аполлона бесила и эта поликлиника, и эта неизменная змея в окошке. Тысячи читателей по всему миру боготворили его, для них он был почти что богом. Они с нетерпением ждали выхода каждой его книги и, когда книга наконец выходила в свет, их восторгу не было предела. А для этой змеюки он был просто сумасшедшим пациентом, обычным сорокапятилетним мужиком, у которого не все дома. Вот это и раздражало больше всего. Аполлон пытался добиться к себе должного отношения, но тем самым, похоже, ещё больше распалял змею.

Поднявшись на третий этаж, Аполлон без труда нашёл нужный ему кабинет. Как раз подошло его время. Около кабинета никого не было, и Аполлон, осторожно открыв дверь, вошёл внутрь. Врачей он не то чтобы боялся. Просто врачи всегда ассоциировались у него с болезнями, а соответственно и со смертью. Здоровые люди ведь по врачам не ходят, соответственно, каждый поход к врачу мог обернуться для него приговором.

Молодая врач что-то печатала на компьютере. Она улыбнулась Аполлону:

– Проходите.

Аполлон подошёл к столу и сел на стул, тяжело вздохнув.

– Что у вас? – повернувшись к нему, спросила девушка.

– Понимаете, – начал Аполлон, с трудом подбирая слова. – У меня в последнее время очень сильно болит голова. Бывает, что и кружится, очень сильно, так что у меня просто всё плывёт перед глазами, – Аполлону было очень тяжело говорить все эти слова. Ему казалось, что когда эти явления просто были частью его существования, они не имели под собой никакого веса, а когда он произносил их здесь, сидя в кресле у врача, они приобретали какой-то особый смысл. Он как будто сам себе подписывал смертный приговор.

– И как давно вас это беспокоит? – спросила девушка, внимательно глядя на Аполлона. Наверное, почувствовала запах перегара, подумал он. Ему почему-то вдруг стало так стыдно за себя, что захотелось провалиться сквозь землю. Он посмотрел на себя глазами этой молодой девушки. Кого она видит сейчас перед собой? Стареющего мужчину, пытающегося убежать от своего возраста, от которого к тому же пахнет перегаром. У Аполлона встал ком в горле. Слава богу, что эта девушка не умеет читать мысли.

– Примерно полгода назад у меня это началось, – сказал Аполлон, уже ждущий, что девушка начнёт его упрекать за то, что он так долго не шёл к врачу. Но девушка ничего не сказала. Она попросила его вытянуть вперёд руки и постучала по ним молоточком. Руки Аполлона нервно подпрыгивали от каждого прикосновения. Затем девушка попросила Аполлона встать, вытянуть вперёд руки, закрыть глаза и достать поочередно каждой рукой до кончика носа. С этим заданием Аполлон справился очень плохо: руки упорно не хотели находить кончик носа, они тыкались то в щёки, то в глаза. Аполлон даже покраснел от стыда за свою неуклюжесть.

– Садитесь, – сказала девушка и начала что-то печатать на компьютере.

Аполлон сидел ни жив ни мёртв, ожидая страшного диагноза. Но никакого диагноза не последовало.

– Я вам даю направление на МРТ. Вам нужно сделать томографию головы.

У Аполлона внутри всё оборвалось.

– Зачем мне томография?

– У вас такие симптомы… Надо проверить голову. Мало ли что… Сами понимаете. Возраст…

Девушка взяла бланк со стола и начала в нём что-то заполнять. Аполлон сидел не шевелясь. Куча мыслей понеслась у него в голове. Что с ним такое происходит? Зачем ему нужна томография? Неужели у него что-то с головой? Аполлон вспомнил всякие истории из жизни о том, как от опухоли мозга умирали не только простые люди, но и знаменитости, и похолодел. А может, у него тоже опухоль мозга? От этого у него голова так дико и болит. У него и до этого закрадывались подобные мысли, хотя скорее это были даже не мысли, а только силуэты мыслей, которые Аполлон старательно от себя отгонял. Нет, такого просто не может быть. Умереть может кто-то другой, но не он. Смерть – это что-то абстрактное, она не для него. А если вдруг всё-таки..? У Аполлона закружилась голова, и он покачнулся на стуле.

Девушка подняла на него голову.

– Мужчина, вам плохо?

– Нет-нет, всё в порядке, – сказал Аполлон упавшим голосом и постарался выпрямиться.

Ему бы сейчас разузнать у врача, расспросить, о чём конкретно говорят его симптомы, что же у него за болезнь такая загадочная. Можно даже задать вопрос шутливым тоном, чтобы не показывать, как он напуган. Но Аполлон боялся. Боялся услышать правду. Пусть лучше он находится в счастливом неведении. А ещё он не хотел показаться малодушным трусом перед этой молодой красивой девушкой, ведь тут шути-не шути – она всё равно поймёт, что он боится.

Девушка дописала бумагу и подвинула её Аполлону.

– В регистратуре поставите печать. Сзади написан телефон, по нему запишетесь на МРТ.

Аполлон взял листок дрожащими руками и медленно поднялся со стула. Он открыл было рот, чтобы всё-таки спросить про свой диагноз, но в самый последний момент передумал и направился к выходу.

Всё было как будто в тумане. Он не соображал, что делал. Подойдя к окошку регистратуры, он молча просунул туда листок. Змея посмотрела на него из-под очков. Как же Аполлон её сейчас ненавидел. Ведь он умрёт, а она останется жить. Хотя ему жизнь намного нужнее, чем ей. Осознать такую несправедливость было вряд ли возможно. Он умрёт, а она останется. Он, известный писатель, а она просто вредная баба, которая сидит в этой регистратуре со времён Ноева потопа. Господи, почему жизнь так несправедлива к нему?

Змея шлепнула на бумажку печать и швырнула её Аполлону. У него не было сил на то, чтобы ей что-то сказать. Он взял бумажку и вышел из поликлиники.

И как он сейчас поедет на встречу с издателем в таком состоянии? Единственное, чего хотелось Аполлону, – это лечь в постель, свернуться калачиком и накрыться тёплым одеялом. Но Аполлон прекрасно понимал, что встреча была слишком важной, чтобы взять и просто не прийти на неё.

Мужчина заехал в ближайшую кофейню и заказал себе американо. Сейчас только так он мог немного взбодриться и прийти в себя. Официант быстро принёс заказ, за что Аполлон был ему безмерно благодарен. Обжигающий кофе немного привёл Аполлона в чувство. Надо выбросить на время все эти мысли из головы, ведь никакого диагноза ему никто пока ещё не поставил. Диагноз будет известен только после того, как ему сделают МРТ. Надо успокоиться и взять себя в руки. Он же мужчина, а не какая-то сопливая баба. И даже если диагноз будет неутешительным, надо встретить смерть достойно. Аполлон закурил и осмотрелся вокруг.

Напротив него за столиком сидела маленькая худая бабулька. Она одной рукой держала чашку с кофе, шумно из неё отхлёбывая, а в другой у неё была авоська, которую она не выпускала из рук. Откуда она откопала эту авоську? – размышлял Аполлон. С такими авоськами ходили в советские времена. Губы у бабульки были густо накрашены ярко-красной помадой, которая оставляла на чашке жирные размазанные следы. Аполлон поморщился. А ведь кому-то потом придётся пить из этой чашки. Была б его воля, он бы таким бабулькам наливал кофе в пластиковые стаканчики, чтобы не пачкали общественную посуду.

Сбоку от Аполлона сидела парочка: молодой человек в обтягивающих джинсах и девушка в очень короткой юбке. Молодой человек под столом запустил свою руку девушке под юбку, при этом они мило о чём-то беседовали, как будто ничего не происходило. А они ведь думают, что никто не видит, чем они там занимаются. Аполлон перевёл свой взгляд направо. Там сидел мужчина и задумчиво смотрел в окно. Одной рукой он ковырялся в носу, делая это настолько откровенно, что Аполлону стало неловко, и он отвернулся. Боже, что за паноптикум?

Аполлон расплатился и вышел из кофейни. На душе было противно. К тому же надо было спешить на встречу с издателем. Аполлон сел в машину и врубил музыку на полную громкость. Из динамиков орал Фараон. Аполлон с удовольствием слушал молодых современных исполнителей, они наполняли его энергией, давали мощнейший заряд бодрости. Только его коробил мат, который в некоторых песнях просто зашкаливал, а ещё у него вызывал недоумение тот факт, что рэперы и прочие музыканты и певцы, которым было лет по девятнадцать, очень часто поют в своих песнях про сук, которых они ежеминутно трахают. Господи, как времена-то изменились, думал Аполлон. Где же были эти суки, когда ему было девятнадцать? В то время он бы всё отдал, если бы ему показали хотя бы одну такую. Эх, он в свои девятнадцать секс видел только во сне.

Аполлон одернул себя. Он, похоже, превращается в какого-то старого пердуна, который ругает молодёжь за распущенность и аморальное поведение. А ведь совсем недавно и он был молодым, и его также ругали представители старшего поколения. Ничего не меняется в этом мире, с грустью подумал Аполлон, кроме того, что мы неумолимо стареем.

Музыка немного отвлекла Аполлона от невесёлых мыслей. Подъезжая к зданию издательства, мужчина был уже относительно спокоен.

Михаил уже ждал его в своём кабинете.

– А, Аполлон, проходите, проходите.

Аполлон поздоровался и уселся в глубокое кресло напротив стола, за которым сидел Михаил. Он делал вид, что разглядывает картину за спиной Михаила, а на самом деле вглядывался в его лицо, чтобы угадать по нему в каком тот настроении и что готовит ему эта встреча.

Михаил молчал и стучал ручкой по краю стола – собственно говоря, скорее всего ничего хорошего этот звук не предвещал. Аполлон откашлялся. Михаил отложил ручку в сторону и, сцепив руки в замок, положил их на стол.

– Ну что я хочу вам сказать, дорогой Аполлон?

Аполлон выпрямился и одёрнул на себе пиджак. К чему эти вступления? Неужели сразу нельзя сказать своё мнение? И с каких это пор Михаил стал называть его «дорогим»?

– Роман ваш… – Михаил замолчал, видимо, подбирая слова. – Как бы вам сказать… В общем, это полное говно.

Аполлон дёрнулся в кресле. Щёки у него покраснели от возмущения. Такого от Михаила он никак не ожидал. Его издатель был хоть и строгим, и даже придирчивым, но никогда еще Аполлон не слышал от него настолько грубых слов. Что же сподвигло его так оценить результат его полугодовой каторжной работы? Неужели роман настолько плох? Руки у Аполлона вспотели. Он почувствовал, как по спине стекает струйка пота. Несмотря на то, что сейчас он находился в творческом кризисе, он всё равно был уверен, что роман, который он написал, заслуживает внимания. Он буквально выстрадал его, вложил в него самые сокровенные свои мысли, которые до этого боялся поведать бумаге. И вот результат. Его роман только что назвали говном. Аполлон кашлянул и поднял глаза на Михаила. Тот смотрел куда-то поверх его головы.

– И почему вы так считаете? – еле выдавил из себя Аполлон.

– А вы сами не видите очевидного? Все ваши персонажи картонные, сюжет вымученный, ни одного искреннего свежего слова. Сплошные банальности. Это никуда не годится. Это болото, трясина. Признаюсь вам честно, я даже не смог дочитать ваш роман до конца. О чём вообще ваш роман, Аполлон? Что вы хотели им сказать? Почему ваш главный герой такой… обыкновенный?

– А про кого я должен был писать? – взорвался Аполлон. – Про маньяка, про сумасшедшего, про больного идиота? Или, может, про наркомана?

Руки у Аполлона тряслись от обиды и злости.

– Не злитесь, это вам не идёт, – спокойно сказал Михаил. – И скажите мне, чем плохи маньяки? Маньяки как раз интересуют людей. Людям всегда интересна тёмная сторона их людской сущности. Им интересно покопаться во внутренностях таких личностей. Ну а что вы можете сказать об обычном простом человеке? Ничего нового. Это скучно, Аполлон, скучно, понимаете?

– Скучно? – Аполлон вскочил с кресла и заходил по кабинету. – Да я всю душу в этом романе наизнанку вывернул, а вы мне говорите, что вам скучно? Значит, для того, чтобы мой роман понравился, я должен нести всякую чушь про маньяков и прочий сброд?

– Аполлон, а вы всё схватываете на лету, – сказал Михаил и деланно зааплодировал. – Да, если хотите, называйте это так, но суть именно в этом. Вы должны заинтересовать читателя, а вы меня как читателя не заинтересовали. Максимум, что можно делать с вашей книгой, – это читать на ночь как средство от бессонницы. А книга должна цеплять так, чтобы вам не захотелось спать, пока вы не дочитаете её до конца.

Аполлон почесал голову.

– Михаил, честно говоря, вы сбили меня с толку. Я даже не знаю, что вам сказать. Я был уверен на сто процентов, что роман вам понравится. По сравнению с предыдущими книгами этот роман просто шедевр. Мне кажется, я вырос, и этот роман тому подтверждение.

Михаил усмехнулся:

– Куда вы выросли, Аполлон? Куда? Да вы не выросли, дорогой мой, а попросту исписались. Давайте будем называть вещи своими именами.

Аполлон сидел как громом поражённый. Он и сам чувствовал, что пик его творческой карьеры далеко позади, но одно дело, когда ты понимаешь это где-то в глубине души и совсем другое, когда тебе говорит это посторонний человек, причём совершенно не стесняясь в выражениях.

– Аполлон, давайте сделаем так. Через месяц вы пришлёте мне наброски нового романа с учётом тех пожеланий, которые я вам изложил. Если он мне понравится, мы продолжим с вами работать. Если же нет… извините, – Михаил развел руки в стороны. – Я не могу тратить время на… бездарность. Надеюсь, мы друг друга поняли.

Михаил отвернулся от Аполлона и включил компьютер.

Аполлон вышел из кабинета. Руки у него дрожали. Случилось то, чего он боялся больше всего на свете. Даже на заре его карьеры, когда он был молодым начинающим писателем, ни один издатель не разговаривал с ним в таком тоне. Если ему отказывали, то всегда в мягкой форме с намеком на то, что вполне возможно, что в будущем его рукопись окажется интересной и нужной и её напечатают. В нём видели потенциал. Сейчас же издатель видел в нем немолодого мужчину, который исписался. Да, он старел, и вместе со старостью у него пропадал талант. Раньше Аполлону часто снились сны, в которых он садился перед чистым листом бумаги и не мог выдавить из себя ни строчки. После таких снов он просыпался в холодном поту, хватал ноутбук и начинал писать. Только после того, как он исписывал две-три страницы, он успокаивался и ложился спать дальше.

Сегодня какой-то день разочарований и боли. Как будто весь мир ополчился против него. А что он такого сделал? В том-то и дело, что ничего. Но ведь и талант тоже даётся не за что-то, а просто так. Человек уже рождается с этим талантом, а ведь она пока ещё ничем его не успел заслужить. И также внезапно талант может пропасть. Без всяких на то причин.

То, как разговаривал с ним Михаил, пошатнуло самооценку Аполлона так, что дальше было и некуда. А почему, собственно, он молча выслушивал от него все оскорблениями, которыми тот сыпал как из рога изобилия? Он что, не мужик? Да надо было просто послать его на … По крайней мере Аполлон испытывал бы чувство удовлетворения, а сейчас ему было противно от самого себя. Повёл себя как слюнтяй, как тряпка. Единственное, чего он не сделал, так это не расстелился перед Михаилом, чтобы тот вытер об него ноги. Господи, как тошно-то.

Если бы роман был у Аполлона в печатном виде, он бы сейчас, как Гоголь, бросил его в печку и сжёг к чёртовой матери. Так бы хоть душу свою очистил. А что ему остаётся делать? Только проклинать себя за свою бездарность и безропотность.

Приехав домой, Аполлон наполнил ванну, и, налив полный стакан виски, погрузился в воду по самую шею. Вода была верным средством, чтобы смыть весь негатив, накопленный за день.

***

– Вась, ну пошли со мной, – ныла Настя. – Я одна боюсь.

– Ну ты же в прошлый раз не боялась, когда туда попёрлась, – Василиса была непреклонна. – Чего тебе там надо было? Что ты там забыла?

– Я и сама не знаю. Просто дома делать нечего было, вот я и пошла прогуляться, – Настя пожала плечами.

– А что, другого места для прогулки не нашлось?

– Вась, да хватит тебе нравоучения мне читать. Просто пошли по-быстрому сходим, и сразу вернёмся обратно. Обещаю. Вась, ты же знаешь, что эта флешка очень важная. На ней видео с нашей последней вылазки с ребятами. Больше ни у кого его нет. Только на этой флешке. Я не могу так подвести ребят. Они же на меня рассчитывают.

– Насть, если эта флешка такая важная, зачем ты с ней в лес пошла?

– Я же тебе говорю, что просто забыла, что она у меня в кармане лежит.

– Насть, да ты пойми, что искать флешку в лесу – это всё равно что искать иголку в стоге сена.

– Я примерно знаю, где она может быть, – сказала Настя.

– И где же?

– Скорее всего, она валяется на крыльце того дома.

– На крыльце того дома? – Василиса уставилась на Настю взглядом, не предвещающим ничего хорошего. – Ты что, лазила в тот дом? Ты вообще понимаешь, что делаешь, а? Ты видела те стены? Да их пальцем тронь, они на тебя целиком обвалятся. Ты со своими вылазками совсем с ума сошла. Разве можно так рисковать?

– Да не кипятись ты так, Вась. На самом деле там всё не такое разваленное, как кажется на первый взгляд.

Василиса открыла было рот, чтобы с новой силой обрушиться на Настю, но та её опередила:

– Я внутрь не заходила. Только заглянула в окно. Видела бы ты, как там красиво. Это и впрямь самый настоящий дворец, как в сказке.

Василиса молчала.

– Вась, ну пожалуйста. Один разок. Обещаю, что больше туда ни ногой.

– Как же, поверила я твоим обещаниям, – ворчливо сказала Василиса, но чувствовалось, что она уже оттаяла.

– Спасибо, Васька, – Настя чмокнула сестру в щёку.

– Ладно, собирайся, пока светло. Не вечером же туда идти.

Настя запрыгала вокруг Василисы:

– Я всегда знала, что ты у меня самая лучшая сестра на свете.

– Хватит подлизываться, – улыбаясь, сказала Василиса. – Иди давай собирайся.

Настя побежала наверх, быстро надела джинсы и рубашку с длинным рукавом. Запрыгнув в кроссовки, она выбежала на улицу. Василиса уже ждала её на крыльце.

– Ну что, пойдём? – Василиса легко спрыгнула с крыльца.

Когда девушки оказались перед воротами, ведущими в парк, Настя почувствовала, что задыхается. Её как будто резко погрузили под воду, не дав набрать в лёгкие воздуха. Это ощущение длилось всего лишь мгновение, но Настю это так напугало, что у неё затряслись ноги. Но, конечно, говорить об этом Василисе она не будет, иначе та развернётся и пойдёт домой. Она и так не хотела сюда идти, Настя её еле уговорила. Так что рисковать Настя не будет, тем более от её малодушия пострадают ребята, которые вовсе ни при чём. Это она виновата, что такая растяпа, что потеряла флешку с видеозаписью. Надо исправлять свою оплошность.

Настя сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоиться (да и на всякий случай, чтобы хватило воздуха, если вдруг она опять начнёт задыхаться) и пошла вперёд. Бояться не надо. В этом парке она уже была, и не раз, так что ничего нового она здесь не увидит. А то, что произошло с ней здесь в прошлый раз – можно списать это на какую-нибудь галлюцинацию. Вот только с чего бы ей быть, этой галлюцинации? Настя ничего не употребляла и не страдала никакими психическими заболеваниями, но разрешить себе поверить в то, что всё происходило на самом деле, она себе не могла – это было слишком страшно, это противоречило всем физическим законам. Она запретила себе думать об этом. Ничего не рассказала ни Василисе, ни отцу. Страшно было даже представить, чтобы бы было, если бы они узнали о том, во что влипла Настя. О том, чтобы Василиса с ней сейчас шла в этот парк, не было бы и речи.

– Ой! – вскрикнула вдруг Настя и схватилась за ближайшее дерево, чтобы не упасть – её нога зацепилась за корень, торчащий из земли.

Василиса ахнула:

– Настя, блин, аккуратней. Смотри куда идёшь. Не хватает ещё травму здесь получить. Я тебя как потом отсюда потащу?

– Да всё нормально, Вась. Просто споткнулась. Ничего же страшного не случилось, – Настя потирала ногу.

– Точно всё нормально? – Василиса с подозрением смотрела на сестру.

– Да нормально, я же говорю. Ты что, никогда в жизни не спотыкалась?

– Ладно, раз всё в порядке, тогда пойдём. Только будь осторожнее.

– Хорошо, – сказала Настя – спорить с сестрой ей не хотелось.

Девушки зашагали по тропинке, которая вела прямо к усадебному дому. Когда из травы вынырнула чаша фонтана, которая так напугала Василису в тот раз, когда она была здесь с Настей, она остановилась.

– Погоди, Настён, хочу кое-что проверить.

– Что ты хочешь проверить? – поинтересовалась Настя.

– Сейчас увидишь.

Василиса подняла с земли палку, которая валялась рядом с чашей. Ей показалось, что это была та самая палка, которой Настя выгребала листья из чаши.

Настя уставилась на сестру – неужели полчаса назад это она читала ей морали?

Василиса осторожно подошла к чаше и заглянула в неё. Кроме хвои и сухих листьев там ничего не было. Девушка тихонько дотронулась палкой до верхнего слоя листьев, словно боялась, что оттуда сейчас выползет огромная ядовитая змея. Потом докопалась палкой до дна – там тоже ничего не было. Василиса выдохнула с облегчением.

– Вась, ты что, розу искала?

– Нет, просто хотела удостовериться, что её тут нет.

– Ну ты даёшь, сестра, – возмущённым тоном сказала Настя. – И кто это мне тут недавно морали читал?

– Насть, мне это нужно было для своего успокоения. Мне эти розы покоя не дают, понимаешь? – на глазах у Василисы показались слёзы. – Они мне уже во сне снятся. А как бы ты себя чувствовала, если бы тебе подложили эти розы в совершенно незнакомом месте, да ещё и с запиской, что эти розы предназначаются именно тебе?

– Васька, я даже не знала, что ты из-за этого так переживаешь, – Настя подошла к сестре и обняла её.

– Конечно, переживаю. А ты как думала? Ведь и в тот раз, когда я увидела здесь эти чёртовы розы, ты их не заметила. Как такое может быть? Как они могли появиться и сразу же пропасть? Или я схожу с ума, или…

– Что или?

– Или эти розы – предвестники моей скорой смерти.

У Насти по коже пробежали мурашки от слов сестры. У неё в голове такие страшные мысли, а она даже не знает об этом. И какая она после этого сестра?

– Васька, не говори глупости. Это был просто чей-то глупый розыгрыш.

– Нет, Настя, это не был розыгрыш, и ты это прекрасно знаешь не хуже меня. Никто ведь не знал, что мы туда поедем. Да мы и сами не знали. Мы оказались там совершенно случайно.

Настя понимала, что сестра говорит правду, что так и есть на самом деле, но признавать этот ужас не хотела.

– Вась, не накручивай себя. Ничего плохого ведь не происходит.

Не происходит? Ещё как происходит. Да вокруг творится что-то невообразимое, чему нельзя придумать никакого логического объяснения.

– Ладно, давай потом об этом поговорим, – сказала Василиса, вытирая набежавшие слёзы. – Надо поскорее найти твою флешку и выбираться из этого заколдованного места.

Заколдованного? А ведь и правда это место заколдованное, думала Настя. Как тонко подметила это Василиса. Только прочувствовать всю его заколдованность удалось пока в полной мере только Насте. То, что она тут пережила, по сравнению с увиденной её сестрой чёрной розой, было настоящим адом.

Погружённая каждая в свои мысли, девушки не заметили, как почти подошли к усадебному дому. Настя схватила Василису за руку, останавливая.

– Ты чего?

– Посмотри, – сказала Настя, указывая рукой по направлению к одной из тропинок, ведущих к дому. Незнакомый молодой человек что-то сажал в землю. Девушки остановились и стали молча наблюдать за ним. Он выкапывал небольшие ямки, ставил в них небольшие кустики, которые лежали рядом с ним, завернутые в мешковину, затем засыпал их землёй и поливал водой из лейки. Для того чтобы расстояние межу кустиками было одинаковое, молодой человек тщательно замерял его толстой красной верёвкой.

– Кто это? – тихо спросила Настя Василису.

– Не знаю, – так же тихо ответила Василиса.

– Это же, вроде как, заброшенная усадьба. Что он тут делает?

– Что-то сажает, – тихо ответила Василиса.

– Так странно, – Настя пожала плечами.

Василиса схватила Настю за руку и потащила её в сторону молодого человека.

– Ты куда меня тащишь? – Настя сопротивлялась и пыталась вырвать свою руку из руки Василисы.

Подтащив сопротивляющуюся Настю ближе к молодому человеку, Василиса громко спросила:

– Здравствуйте! А вы кто и чем тут занимаетесь?

Молодой человек вздрогнул и уронил на землю куст, который только что достал из мешковины и собирался посадить его в заранее выкопанную ямку. Внимательно осмотрев Настю и Василису, молодой человек, видимо, понял, что опасности они не представляют и расслабился:

– Я садовник, – сказал он и продолжил своё занятие.

– Садовник? – Настя с Василисой переглянулись. Садовник в заброшенной усадьбе. Ситуация становилась всё более нелепой.

– А чей вы садовник? – спросила Василиса.

– Ничей, – буркнул молодой человек.

– Так не бывает, – усмехнулась Василиса. – Если вы садовник, значит, вы чей-то. Или вы тут просто так, – Василиса кивнула на кусты, которые сажал молодой человек, – свою рассаду сажаете?

Пока Василиса устраивала перепалку с этим так называемым садовником, Настя внимательно его разглядывала. А он был очень даже ничего, отметила она для себя. Худой, поджарый, на нём не было ни капли лишнего жира – прямо как любила Настя. И симпатичный. С таким лицом он запросто мог быть самым крутым парнем в любой компании. И глаза у него были такие красивые, голубые, они словно затягивали Настю в свою глубину. Пожалуй, он даже симпатичнее Василисиного Руслана.

Молодой человек бросил на Василису холодный взгляд. Настя заметила, как зашевелился его кадык.

– Ладно, чего с ним разговаривать? – сказала Василиса и направилась в сторону дома. Настя поспешила за ней.

Поставив ногу на первую ступеньку лестницы, ведущей к парадному входу, Василиса почувствовала, как кто-то грубо схватил её за локоть и отшвырнул в сторону. Она еле успела схватится за обломок балюстрады, иначе упала бы прямо на острые камни. Обернувшись, она увидела, что рядом с ней стоит садовник и смотрит на неё злыми глазами.

– Ты чего? – спросила Василиса, которая уж никак не ожидала от этого парня таких диких выходок.

Настя наблюдала за этой сценой и не знала, что ей делать.

– Туда нельзя ходить. Это не ваш дом, – твёрдо сказал молодой человек.

– А чей? Твой, что ли? – дерзко спросила Василиса, немного оправившаяся от первого шока.

– Нам только флешку найти надо. Я её тут, кажется, потеряла, – умоляюще сказала Настя.

Взгляд молодого человека немного потеплел, но всё же он резко бросил:

– Нет. Туда вы не пойдёте.

– И что ты с нами сделаешь, если мы туда всё-таки пойдём? – спросила Василиса.

– Попробуйте, – сказал парень и встал прямо напротив Василисы.

– Сумасшедший дом какой-то, – покачала головой Василиса. – Ну и что делать будем?

Настя растерянно смотрела на сестру – такого поворота событий она не могла представить ни в одной своей фантазии. Самое страшное, что она предполагала, – это то, что она просто не найдёт свою флешку. А тут просто боевик какой-то.

– Ладно, Вась, пойдём отсюда, он же просто чокнутый какой-то, полнейший неадекват, – сказала Настя. Ей уже было не до флешки, унести бы ноги от этого больного на голову.

– Не то слово, – Василиса скривила рот.

Девушки отошли от дома и одновременно оглянулись назад. Садовник стоял на ступеньках и смотрел им вслед. Сёстры быстро отвернулись.

– Какой неприятный тип, – сказала Василиса.

– Да, – вздохнула Настя. – И в то же время такой симпатичный. Просто красавчик.

Василиса посмотрела на сестру как на сумасшедшую.

– Красавчик, говоришь? Да этот красавчик меня сейчас чуть не убил.

– Да я же ничего не говорю… – оправдываясь, пробубнила Настя. – Просто… правда красивый ведь.

Василиса сделала такое выражение лица, от которого Насте перехотелось ещё что-то говорить.

До дома сёстры добрались без происшествий. Настя была подавлена тем, что так и не нашла флешку и подвела тем самым своих друзей. Но уже ближе к дому в её голове начал вырисовываться план, как она может загладить перед ними свою вину. Да, она точно знала, как это сделает.

***

Валя возвращался с очередной своей вылазки. Сегодня она была короткой. Мама ушла в гости к своей подруге. Валя знал, что у неё она пробудет максимум часа два, но всё равно рискнул выйти из дома. На такой отчаянный поступок его толкнуло безумное желание увидеть незнакомку, которую он встретил вчера в лесу. Кто она такая? – этот вопрос мучил его с такой силой, что хотелось получить ответ немедленно. Интересно, она случайно оказалась в этом парке или пришла в него с определённой целью? Он одновременно ненавидел её за то, что она посмела ступить на его территорию, и жаждал с ней встречи. Зачем, он и сам не смог бы ответить на этот вопрос, ведь общаться ему всё равно с ней было нельзя. Но просто посмотреть на неё ему никто не запрещает, об этом всё равно никто не узнает.

Вот именно для этого и отправился Валя сегодня в лес: чтобы снова увидеть незнакомку. Просто увидеть, ничего больше. Шанс, что она будет там и сегодня, был ничтожно мал, но Валя об этом не думал. Не будет, так не будет, значит, он вернётся обратно.

Валя с самого детства был невезучим. С ним всегда происходили самые худшие расклады любых ситуаций. Если была небольшая опасность того, что его укусит собака, то она его кусала; если была хотя бы маленькая доля вероятности того, что ему на голову упадёт кирпич, то он обязательно падал (не обязательно кирпич, но это дела не меняет). Но сегодня мир непонятно по какой причине вдруг повернулся к нему солнечной стороной. Уж за какие такие заслуги, Вале было невдомёк, но факт оставался фактом: он встретил в лесу ту самую незнакомку, и даже не одну. Их было целых две. Она была вместе со своей подругой. О таком везении Валя и не помышлял, поэтому домой возвращался довольным, как никогда в жизни. Теперь будет о чём помечтать на досуге.

До дома оставалось всего ничего, но тут вдруг прямо перед ним из-за поворота вырулил чёрный «Мерседес». И как это он его не услышал? Видимо, так размечтался, что перестал реагировать на окружающие звуки. Валя шарахнулся в сторону и еле успел спрятаться в кустах. В голове застучали молоточки. Не увидеть Валю водитель просто не мог. Он выехал прямо на него. Этот настырный белобрысый сосед не нравился Вале больше всего. Ему почему-то всегда казалось, что он Валю видит, но просто делает вид, что не замечает его. Это с его стороны была как будто какая-то игра, правила которой Валя не знал.

Когда Валя начинал рассуждать здраво, он понимал, что это всего лишь его больная фантазия. Никто его на самом деле не видит, иначе об этом бы всенепременно узнала его любимая мамуля, но она до сих пор ничего не знала, да и мужчина этот не сделал ни одной попытки с Валей пообщаться. Валя просто параноил, вот и всё.

Валя затаился в кустах и почти перестал дышать. Сердце стучало так, что за его стуком он больше ничего не слышал.

«Мерседес» остановился у ворот, и мужчина вышел из машины. Он встал и повернулся в ту сторону, где прятался Валя. Молодой человек замер. Ему показалось, что мужчина пристально вглядывается в тот в куст, за которым он сидит. Да нет же, нет. Никто на тебя не смотрит. Успокойся. Мужчина засунул руки в карманы светлых брюк и, открыв калитку, зашёл на свой участок.

Валя перевёл дыхание и приложил руку к левой стороне груди, пытаясь утихомирить разошедшееся сердце. Опасность миновала, но организм, похоже, этого не понимал.

Валя выбрался из укрытия и осторожно добрался до дома. Слава богу, больше никаких приключений с ним по дороге не произошло, иначе его психика не выдержала бы этого. Зайдя в дом, Валя сразу понял, что мамы ещё нет. Он выдохнул с облегчением. Разувшись, он прошёл на кухню и сел собирать паззлы. Нужно было отдышаться и успокоиться, а то мама заметит, что он взбудоражен, и будет задавать лишние вопросы. Никаких разборок ему не хотелось. Валя пытался сосредоточился на картинке, которую собирал, но перед глазами почему-то стояла та девушка из леса. В прошлый раз Валя видел девушку только со спины, а сегодня увидел её лицо. Если честно, вторая девушка была симпатичнее, точнее сказать, она была просто сногсшибательной, скорее всего, какая-нибудь модель. Но по непонятной причине черноволосая девушка всё равно понравилась ему больше. Было в ней что-то такое, от чего у него шли приятные мурашки по коже.

***

На следующий день Аполлон снова проснулся с дикой головной болью – да, виски вчера он точно перебрал. Но стресс нужно было чем-то снимать, иначе бы он просто сошёл с ума. Как хорошо, что сегодня никуда не надо ехать, можно просто отдохнуть и расслабиться, посвятить этот день полностью себе и творчеству.

Пока Аполлон стоял под упругими струями душа, смывающими с него остатки сна, он обдумывал планы на день. Сегодня точно никакого алкоголя, да и вообще с этим надо завязывать. Ему уже не тридцать лет. С такими темпами потребления спиртного он через год-два превратится в дряхлого спившегося старикашку с трясущимися руками. Тогда о женщинах придётся забыть: кому будет нужен убогий алкоголик, даже несмотря на то, что он известный писатель? Да и писательство его стоит под большим вопросом после вчерашнего разговора с Михаилом. Как он его вчера отделал! Аполлон уже немного пришёл в себя после хлёстких слов, которые услышал вчера в свой адрес. Первые эмоции улеглись, и Аполлон пытался проанализировать сложившуюся ситуацию на холодную голову. Собственно, никакой трагедии вселенского масштаба вчера не произошло. Да, его роман разгромили в пух и прах. А разве не громили его ранние романы также? Просто за последнее время он, привыкший к славе и вежливому обхождению, забыл, как это неприятно, когда критикуют твоё выстраданное детище.

Нужно сделать выводы, взять себя в руки и сесть писать что-то другое. Пытаться исправить роман, который Михаил забраковал полностью, не было смысла. Надо искать новые идеи. Вот только где же их взять?

Аполлон вылез из ванной, насухо вытерся мягким махровым полотенцем и пошёл на кухню готовить себе завтрак. Пожалуй, яичница с беконом будет в самый раз. Аполлон не хотел заморачиваться никакими изысками. Пообедать сходит в ресторан, а сейчас можно и яичницей ограничиться.

Аполлон закурил и достал из холодильника четыре яйца. Достав из упаковки тонкие полоски порезанного бекона, Аполлон бросил их на заранее раскалённую сковородку. Бекон зашипел и съёжился. В нос Аполлону ударил аппетитный запах, который он с удовольствием втянул носом и улыбнулся.

Поочередно разбив в сковородку яйца, Аполлон выбросил скорлупу в мусорное ведро.

Так, а прежде чем он сядет завтракать, надо выпить таблетку обезболивающего. Голова раскалывалась, но по сравнению со вчерашним днём это были цветочки. Но терпеть эту боль он не будет. Сегодня Аполлон решил прогуляться, а то от неподвижного образа жизни он скоро совсем заплывёт жиром. Надо размяться. Вообще, конечно, неплохо бы заняться бегом. Бег, во-первых, полезен для здоровья, тренирует сердечную мышцу и насыщает кровь кислородом. Ему с его вредными привычками просто необходимо заниматься спортом. А во-вторых бег помогает думать. Во время бега можно было бы черпать идеи для своих книг. Вот только… Аполлон прекрасно понимал, что он может планировать что угодно, а как дойдёт до дела… Размышлять о том, как ты будешь бегать по утрам – это одно, и совсем другое на самом деле вытянуть себя утром из тёплой постельки и пойти на холодную улицу.

Аполлон запил таблетку обезболивающего холодной водой и выложил яичницу в тарелку. Какая вкуснотища! Раз у него хороший аппетит, значит, всё хорошо. Обычно при головной боли Аполлон и крошки в себя запихнуть не мог. Пока он ел, ему в голову неожиданно пришла идея. Аполлон даже перестал жевать. Интересно, и почему эта идея не посетила его раньше? Всё было настолько очевидно и просто, что было удивительно, как он не додумался до этого раньше. Тут скорее сработал закон о том, что человек обычно как раз не замечает именно того, что находится у него под самым носом. Да! Да! Внутри Аполлон ликовал. Как-то всё так совпало. Наверное, пока он спал, его мозг обработал информацию, поступившую к нему за день, состыковал его с предыдущей и сейчас выдал результат. Ведь вчера Михаил подкинул ему отличную идею о том, что книгу надо писать не про нормальных людей. Слава богу, Аполлон не исписался, он пока ещё ого-то, ему пока есть о чём писать. Только почему он раньше не воспользовался тем, что у него происходило под самым носом?

Писатель – этот тот, кто замечает такое, чего не видят остальные люди, и делает из этого историю, так какого чёрта он столько времени игнорировал сюжет, который так и просился на бумагу?

Аполлон доел яичницу и надел спортивный костюм. Сидеть на месте он уже не мог. Надо идти на улицу и там всё хорошенько обмозговать. Аполлон уже знал, о чём будет его следующая книга. Надо было только обдумать детали.

***

– Тпру, – Василий остановил лошадей. – Барыня, Варвара Николавна, приехали.

Варвара Николаевна потирала глаза после сна. Дорога была долгая и её укачало. Вытащив свое дородное тело из кареты, Варвара Николаевна потянулась. Она была ещё сонная, но когда увидела усадьбу во всем своём великолепии, её толстые губы невольно расплылись в довольной улыбке.

Она подошла к карете и постучала по дверце:

– Алексей Михалыч, приехали, вставай.

Из окна кареты показалось заспанное помятое лицо с растрёпанными соломенного цвета волосами. Мужчина вылез из кареты и огляделся по сторонам.

– Полюбуйся, – сказала Варвара Николаевна, уперев руки в бока. – Вот наша усадьба.

– Какая? Вот эта? – в голосе мужчины сквозило неподдельное удивление.

– Да, Алексей Михалыч, вот эта самая.

– Так… она ж королевская, – Алексей Михалыч решил, что жена решила над ним пошутить. – У нас на такую денег отродясь не было.

– Это у тебя не было, – недовольно сказала Варвара Николаевна. – А у меня были.

– Мы ж не короли какие и не князья, чтоб в таких хоромах жить, – сказал Алексей Михайлович.

– Ещё и королей, и князей переплюнем, вот увидишь. Такие балы закатывать будем, – Варвара Николаевна мечтательно закатила глаза.

– Балы… – проворчал мужчина. – Мы ж не графья, чтоб балы закатывать. На что их закатывать-то?

– Цыц, – Варвара Николаевна топнула ногой. – Ты мне поговори ещё, старый хрыч. Чтоб никому не ляпнул, что мы из простых. Понял, дубина стоеросовая?