Читать книгу Исправленному верить - Маргарита Петровна Булавинцева - Страница 1

Работа над ошибками.

В учительской она была одна. Стояла возле окна, обхватив себя за плечи и пытаясь разглядеть, что же творится там за этим окном. Надо же, первый день зимы, и такая вьюга! Как там писал классик, не видно ни зги! Сплошная серо-белая круговерть. Такое впечатление, что порывами ветра снег с земли взметается ввысь, и оттуда вновь падает с размаху, куда придётся. Снежная крупа хлещет по окнам, как картечь, не ровен час, разлетятся вдребезги. Ох, не приведи Господи, сейчас оказаться где-нибудь на открытом месте! Сколько же ещё будет продолжаться эта свистопляска?

Свои уроки сегодня Маргарита Павловна уже, как говорится, отвела. Писали её семиклассники очередной диктант. Может, пока непогода держит её в школе, начать проверять? Ох ты ж, Господи! Сколько же ошибок наваляли! Даже умница и отличница Светочка Козлова целых три сделала! Нет, всё – неохота. Да и у неё в голове этот метеорологический катаклизм тоже какой-то сумбур наворочал….

Хотя, вполне возможно, что причина-то – совсем в другом: очередной пьяный скандал мужа вчерашним вечером, практически бессонная ночь, подскочившая под утро температура у маленького сына, брюзжание и скорбно поджатые губы её матери – и вот оно неважное самочувствие и плохое настроение. Как долго я ещё со всем этим мириться смогу? Безнадёга какая-то…

А снежный буран, похоже, всё набирает обороты. А она даже рада этому обстоятельству! Да-да, у неё реально есть причина, чтобы не идти сейчас домой. Пусть ненадолго, но отсрочить это возвращение в ад семейной жизни. Здесь, в школе, молодая учительница русского языка и литературы чувствовала себя на своём месте. И ничего, что взяли её только на время декретного отпуска основного работника, и работать приходится во вторую смену, и семиклассники ещё тот контингент – главное – она не под одной крышей с этим недоразумением под кодовым названием «муж» и не досягаема для ценных указаний своей матери.

Хотя её-то Маргарита Павловна всё же может понять. Жили они с матерью в двухкомнатной хрущёвке, жили не тужили, по-женски обустраивали быт, вели хозяйство, и вдруг – на тебе – Виталик! Просто, как снег на голову! Нет! Ведро помоев.

Кому что она хотела доказать, выскочив на третьем курсе филфака, можно сказать, за первого встречного? Нет, конечно, парень прилагал неимоверные усилия, чтобы понравиться, ну, там цветочки, пирожное-мороженое, стихи при луне – это да. Да и однокурсницы, опять таки резко зауважали: как же из семидесяти студенток потенциальным женихом была выбрана именно она, эта очкастая коротышка Ритка! Значит, есть в ней что-то особенное, привлекательное для мужчин! «Ага, инфантильность, наивность и простота, что хуже воровства»,– спустя год, диагностировала своё тогдашнее состояние Маргарита.

Ладно, она, книжная кисейная барышня, но мама-то, мама куда смотрела? Или та, рано овдовев, сама совсем не разбиралась в мужчинах и семейной жизни? Захотела виртуально наверстать упущенное, выдав дочку замуж и поселив молодых в соседней комнате? Или считала замужество для девушек такой же неизбежностью, как службу в армии для парней? Охо-хо….

Теперь-то и она понимает, что своим отношением к зятю, как к дорогому гостю, которого не знают, в какой угол посадить и каким заморским яством угостить, много дров наломала. Пытается хоть как-то облегчить жизнь дочке, помогает с маленьким Кирюшкой, когда та на работе. Хотя, а куда ей деваться? На одну её пенсию всех не прокормишь, а учительская зарплата дочери, хоть и небольшая, помогает хоть как-то сводить концы с концами. Этот-то… ни на одном рабочем месте дольше месяца не задерживается. Да и какую работу может найти в наше время человек без образования? Тем более что и сам-то не особо ищет. А ведь какими баснями их кормил, когда в женихах ходил: и автомобильные курсы-то он закончил, и возьмёт машину в аренду, и колымить разными перевозками будет – только карман для бабла подставляй!

Почему же только теперь Маргарите стала ясна причина той настойчивости, с которой этот Виталик добивался её руки и сердца? Тьфу ты, хватит этой патетики – руки и сердца! Да не Маргарита была нужна этому парню из общаги какого-то там завода, а отдельная жилплощадь и городская прописка. Надоело, видишь ли ему, общежитское житьё-бытьё, да и многочисленная родня из близлежащего посёлка достала. А тут как раз эти бабёнки подвернулись, мама с дочкой. И сам не ожидал, что всё, как по маслу, пойдёт. Вцепились, прям, в него мёртвой хваткой, можно подумать было, что он последний шанс для этой девчули. Ну, да, она не как в журналах печатают, обычная, но ему-то встречались и похуже.

Так что поженихаться Виталию пришлось совсем не долго, свадьбу сыграли через два месяца после знакомства. А ещё через пару месяцев, когда молодая жена забеременела, и главное – он был прописан в квартире, и начались метаморфозы, со всеми, так сказать, вытекающими явлениями.

Маргарита старается не вспоминать, как совмещала свою беременность с учёбой в университете, как тщетно пыталась устроиться на работу, получив «свободный» диплом, лежание с маленьким Кирюшкой по больницам – мальчик родился очень слабеньким и болезненным…. И всё это на фоне постоянных безобразий молодого мужа, который во всех своих неудачах винил всех и вся и заливал, как водится, свои неприятности самогоном. Благо этого «добра» в то непростое для страны время было предостаточно.

А мама, знай, одно талдычит, ничего, доча, все так живут, наш-то хоть рук не распускает, вон тёть Нинину Ленку муж-то опять отколошматил… Потерпи, вот притрётесь, он образумится, а как ты хотела? Ох, не знаю, не знаю, но только вот совсем не о такой семейной жизни ей мечталось. Господи, Боже мой, ну, не дай же мне пропасть в этой трясине отчаяния!

Вот поэтому предложение подменить ушедшую среди года в декрет учительницу русского языка и литературы в одной из районных школ Маргарита восприняла, как подарок судьбы, перст Божий, манну небесную и что-то там ещё. Главное – появилась причина, оправдывающая её отсутствие в ставшем постылом доме. Да и финансы, опять-таки, хоть и небольшие, но свои появились.

За окном быстро темнело. Свет редких фонарей выглядел размытыми смазанными пятнами, как на картинах импрессионистов. А снег всё валил и валил… Но хочешь не хочешь, а надо было собираться домой.

Прозвенел звонок с последнего урока. Во вторую смену учились только седьмые и девятые классы. Поэтому особого шума, который стоит на переменах в первую смену, и не было. Или и учеников так непогода утихомирила, не горлопанили они в рекреации, как это обычно бывает?

– Любуетесь на эти хляби небесные, коллега? – это в учительскую вошёл историк Игорь Георгиевич. – Хоть с ночёвкой в школе оставайся. Может, по кофейку? У меня настоящий, мне сестра из Израиля присылает.

Он достал из портфеля маленький термос, и через секунду по учительской поплыл аромат этого волшебного напитка. Маргарита улыбкой поблагодарила историка, приняла протянутую крышку от термоса с дымящимся напитком и неожиданно для себя спросила:

– А что же это вы, Игорь Георгиевич, сами-то в Израиль не уехали? Говорят, там лето круглый год. Грелись бы сейчас на солнышке, сидя под пальмой…

–Трудно сказать, наверное, я ещё не все свои дела здесь, в России, закончил.

– Например? – но ответа не последовало, так как в учительскую вошли ещё несколько учителей.

Они о чём-то громко спорили и, увидев Игоря Георгиевича, обратились к нему за разъяснением какого-то спорного вопроса: тот слыл эрудитом.

Маргарита, услышав весело перекликавшихся на школьном дворе детей, поняла, что и ей тоже можно выдвигаться домой. Снег, действительно, падал уже не так густо, да и вьюга уже утратила свою ярость. Пора.

Решила идти пешком. Вряд ли в такую метель будут ходить автобусы, они, как обычно, где-нибудь на отстое. Правда идти придётся через железнодорожный переезд: школа стояла на окраине города, в захолустном районе. Ну да ничего, там есть пешеходный виадук над путями, а за ним прямая дорога вдоль заводской стены. Минут за сорок доберётся до дома.

Хотя её ноги, ну, явно отказывались топать в этом направлении. Да понятно всё: небольшое удовольствие видеть постоянно опухшую с очередного перепоя рожу мужа, слушать капризное хныканье приболевшего сынишки и недовольное брюзжание матери. И так изо дня в день… Безнадёга-а-а…

Сердце в груди колотилось почему-то явно в ускоренном темпе. «Что это за кофе такой термоядерный у нашего историка? Я прям сейчас просто взорвусь!» – Маргарита, действительно, дышала, будто пробежала стометровку. Ай! Поскользнувшись, поднимаясь по лестнице на виадук, она упала на колено. От острой боли в ушибленном колене у неё аж в глазах потемнело! Не стесняясь возможных свидетелей, она выкрикнула несколько ругательств – весьма экспрессивных выражений!

Слёзы градом полились из её глаз. И так себя ей стало жалко, так горько, что вот бредёт она одинёшенька в темноте, в такую непогоду, вьюга пощёчинами колючего снега хлещет её по лицу… И что никто её особо-то и не ждёт дома. Да и свою единственную жизнь проживает она так же бездарно и тускло! Растрачивает её на тех и на то, что ей так немило, так чуждо! Ох, совсем о другом ей мечталось-грезилось на пороге юности. Как?! Как же она умудрилась так всё исковеркать в своей жизни! Позволила распорядиться ею другим людям! Господи! Услышь меня! Не могу, не хочу жить так больше! Нет у меня больше никакого терпения! Молю, помоги, дай сил, чтобы что-то изменить в своей жизни или… всё-таки принять неизбежное! Я словно на дыбе маюсь! Господи-и-и!!!

Для Маргариты стало полной неожиданностью, когда она увидела стоящую неподвижно на виадуке человеческую фигуру. Всё бы ничего, да вот стояла эта самая фигура за оградой пешеходного перехода, придерживаясь вывернутыми руками за прутья ограждения! Практически висела над рельсами. По-видимому, эта фигура собиралась прыгнуть с моста вниз. И была она женской!

«Анна Каренина! Мать твою!» – Маргарита беспомощно оглянулась назад, но нет, ни сзади, ни впереди на мосту никого больше не было. Что же сделать? Ой, прошмыгнуть мимо и бегом домой – не её это дело! Может, это какая-нибудь местная сумасшедшая так развлекается. Но только ноги будто примёрзли, ни шагу ни вперёд ни назад сделать невозможно. И вдруг невдалеке раздался тепловозный свисток, это товарняк приближался к переходу, ну да, вот и свет его прожекторов трубами протянулся перед составом. И Маргарита поняла, что эта безумная сейчас прыгнет вниз, под этот призрачный, в снежном ореоле, товарный поезд.

Как это у неё получилось, непонятно, но она одним прыжком преодолела эти несколько разделявших их метров и вцепилась в воротник пальто этой сумасшедшей. При этом Маргарита Павловна орала не своим голосом, призывая, как ей казалось, эту отчаявшуюся женщину одуматься, забраться обратно на пешеходный настил. По омерзительному запаху сразу поняла, что потенциальная самоубийца пьяна, а ещё – то, что она гораздо крупнее, и удержать её будет практически невозможно.

Товарняк свистнул ещё раз, словно удивился, увидев этих двух копошащихся на краю моста, и загрохотал под ними. И тут случилось непредвиденное: пьяная баба, похоже, передумала прыгать, рывком развернулась и ухватила бедную учительницу за плечи. Да вот только, действительно, она была гораздо массивней своей спасительницы! Её нога соскользнула с парапета, стараясь удержаться, она со всей дури дёрнула Маргариту, и та, сделав замысловатое антраша ногами в воздухе, перевалилась вместе с первой через перила.

Обе женщины свалились на проходящий под переходом товарный состав. Та, что в пьяном дурмане пыталась изобразить Анну Каренину, действительно, попала в щель между вагонами, и сразу же нашла свою смерть под тяжёлыми колёсами. Маргарите же повезло больше: её тело угодило на открытую платформу, гружённую каким-то щебнем. Она упала на него плашмя. Яркая вспышка в глазах и сразу же непроглядная темнота отключившегося сознания.

И покатило её бесчувственное тело куда-то в южном направлении. Тетрадки с диктантом из учительской сумки разлетелись, как испуганные птицы, в разные стороны. Их разбросало ветром по снегу на рельсах и насыпях на десяток метров вокруг.