Знакомство по объявлению

Отрывок из книги

Итак, в коровнике Анетте делать было нечего, и Королева дала ей это понять самым убедительным и шибающим в нос образом; защитники этого малого форта удерживали его более тридцати лет и беззаветно обороняли – следовало поискать точку приложения своих сил в другом месте. Например, уже в следующую субботу бестрепетно поднять с коврика оставленный Полем перед входной дверью скомканный комбинезон, задубевший от засохшего навоза, весь в росписи пятен; Поль объяснил, что стирать его надо отдельно от других вещей, ну, может, вместе с половыми тряпками, предварительно хорошенько отскоблив жесткой щеткой, с добавлением марсельского мыла. Все это он изложил ей торопливо, со смущенным смешком, словно извиняясь, и признался, что ничего или почти ничего не смыслит в подобных делах. Потому что прежде ими занималась сестра. Анетта прекрасно поняла, что нечего и думать спрашивать у той совета; мало того, в ключевом вопросе стирки белья ей нельзя уступать ни пяди своей территории. Что касается Николь, то из всей домашней работы она как раз по-настоящему любила только стирку; ей нравилось превращать грязное в чистое, она с удовольствием вдыхала резкий запах моющих средств и слушала, как хлопают простыни, в хорошую погоду вывешиваемые сушиться на улице, на прочные веревки, натянутые дядьями на круглой, чуть покатой лужайке за домом, где в защищенных от ветра уголках по весне зацветали первые нарциссы. Она сортировала, отстирывала, старательно гладила и разбирала чистые вещи: общие, свои и дядек; в воскресенье вечером она клала на стул в прихожей, специально поставленный для этой цели, одежду Поля – безупречно ровную стопку, которую венчал зеленый комбинезон, сложенный вчетверо умелой рукой. Теперь ей приходилось с мясом вырывать из сердца привычку лично следить за всем в доме и командовать мужчинами, всеми тремя, в том числе с помощью вот этих стопок недельного запаса чистого и пахнущего свежестью белья.

Николь с самого начала, с первых слов, сказанных Полем насчет того, что надо оборудовать наверху еще одну кухню, почуяла, к чему идет дело. Женщина, которая к нему переедет, пояснил он, привезет все необходимое с собой; у нее есть все электробытовые приборы, потому что там, на севере, где она жила со своим сыном, у нее была отдельная квартира. Потом Поль добавил, что кухню они сделают открытую, без перегородки, на американский манер; Николь, в глубине души напуганная вторжением чужаков на принадлежащую ей территорию, ухватилась за это слово и передала его дядькам, которые, тут же взяв на вооружение, принялись склонять его так и этак и отныне называли будущих членов семьи только так: американцы, причем исключительно во множественном числе, как бы скопом, не делая различия между Анеттой и ее сыном; американцы, говорили они, будут питаться с Полем на своей американской кухне, наверху, а мы, галлы неотесанные, деревенщина, уж как-нибудь тут внизу поедим, на своей французской кухне.

.....

Николь с самого начала, с первых слов, сказанных Полем насчет того, что надо оборудовать наверху еще одну кухню, почуяла, к чему идет дело. Женщина, которая к нему переедет, пояснил он, привезет все необходимое с собой; у нее есть все электробытовые приборы, потому что там, на севере, где она жила со своим сыном, у нее была отдельная квартира. Потом Поль добавил, что кухню они сделают открытую, без перегородки, на американский манер; Николь, в глубине души напуганная вторжением чужаков на принадлежащую ей территорию, ухватилась за это слово и передала его дядькам, которые, тут же взяв на вооружение, принялись склонять его так и этак и отныне называли будущих членов семьи только так: американцы, причем исключительно во множественном числе, как бы скопом, не делая различия между Анеттой и ее сыном; американцы, говорили они, будут питаться с Полем на своей американской кухне, наверху, а мы, галлы неотесанные, деревенщина, уж как-нибудь тут внизу поедим, на своей французской кухне.

Дядьки, исходя желчной язвительностью, горячо обсуждали намерение Поля готовить еду отдельно, но Николь эта проблема, судя по всему, оставляла равнодушной; почти два десятка лет назад, когда Полю втемяшилось в голову поселиться на чердаке, хотя внизу места с избытком хватило бы и старым, и молодым, они с таким же возмущенным удивлением наблюдали, как племянник не покладая рук трудится ради сопливой девчонки, которая явно была не в состоянии оценить всю прелесть Фридьера. По какой-то непонятной причине, заставлявшей их посмеиваться, не разжимая превосходных зубов, узкие двери, выходившие из жилища Поля прямо на луг, они упорно называли “ослиным лазом". Значит, американцы будут протискиваться через ослиный лаз, а галлы – шествовать через главный вход; вот так-то, у них во Фридьере свои порядки, своя революционная законность, – и изощрялись друг перед другом в остроумии на тему нормандской высадки и современных десантников.

.....