Читать книгу Девятый Призрак - Maria Kowalsky - Страница 1

Октябрь в этом году холодный, заставляет кутаться в пальто или повыше поднимать воротник куртки, и не вытаскивать рук из карманов без особой надобности. Колючий ветер, угрюмо завывающий между бессильно обнаженными ветвями деревьев, гоняет песчаные смерчи, устраивает карнавал в декорациях опавшего багрянца и позолоты, безжалостно кидает ледяные капли дождя прямо в лицо. Небо мрачного свинцового оттенка, и кажется, что таким оно всегда и было, что только почудилось пылкое лета и светлый, в дымке костров, сентябрь.

Впрочем, округ Манхейм не располагает к любованию красотами природы. Оказавшиеся по какой-либо причине за бортом успешного существования люди всеми силами стараются прокормить семью, дожить до следующего утра, не потерять работу. И наступление холодного сезона для них в первую очередь значит возрастающие траты на отопление. Правительственные законы здесь уступают место тем, что создаются в гонке на выживание и подписаны кровью.

Никого в Манхейме не удивляют перебои в системе энергоснабжения, и никто не собирается тратить свое драгоценное время на то, чтобы с этим что-то делать. Привыкшие ко всему люди предпочитают просто не выходить из домов с наступлением темноты.

Оно и верно. Во тьме порой скрывается зло даже большее, чем кто-либо может себе представить.

Особенно в этот день.

Сияние Эвергарда по ту сторону залива едва добирается до старого моста через речушку, впадающую в этот самый залив. Округа залита мраком и тишиной, и только свет далеких звезд едва касается неподвижного силуэта, слившегося с тенями. Хотя, если подойти ближе, можно заметить тщательно укрытый ладонями от пронизывающего ветра огонек сигареты.

Это нарушение негласных правил, но прямо сейчас ему плевать на все правила.

На мокрой после недавнего дождя мостовой лежит тело человека, с которым он прошел огонь и воду, в котором был уверен, как в себе самом… и который в итоге попытался его убить.

Воспоминания оставляют четкий отпечаток, и его не смыть никакой кислотой. Так всегда бывает.

«Я знаю твои страхи, Следопыт», шепчет существо, вселившееся в тело Антона Корелли, ядовито ухмыляясь и не обращая внимания на нож в своей груди. «Я вижу твою душу, читаю в ней…»

«Просто знай: я уже иду за тобой», отвечает Хэйворд. Глазами бывшего напарника на него смотрит извечная Тьма, радостно скалясь и безмолвно отвечая: я жду.

Очень хочется выругаться, да так, чтобы услышали в самом Эвергарде, этой обители расслабленных богачей. Но он сдерживается, и только яростно затягивается, не желая признаваться самому себе, что пальцы все еще подрагивают. Ему чудится, что чужая кровь все глубже уходит под кожу, вырисовывая новые капилляры, и от этого становится немного жутко.

То, что он умеет делать лучше всего – охотиться на демонов и прочих существ из Иного мира, то и дело прорывающих Заслон. Когда кто-то оказывается на грани отчаяния, и уже не верит в то, что ему помогут официальные власти – он идет к Хэйворду. Неважно, что у него нет постоянного штаба: каждый в Манхейме, кто нуждается в его помощи, получает ее. И ради того, чтобы не гас огонек веры в него, Хэйворд готов жертвовать собственным покоем.

В конце концов, разве у него есть выбор? После всего, что с ним случилось. После стольких лет в мире, который он сам для себя создал и наполнил отголосками памяти о былом, надежно заперев их в самой глубине сердца и открывая эту дверь только для того, чтобы впустить новое тягостное воспоминание.

Из бездны между прошлым и настоящим его выдергивает едва ощутимая вибрация упрятанного в карман куртки телефона. Хэйворд делает еще одну затяжку и вытаскивает телефон.

– С тобой все в порядке? – В голосе девушки ясно слышна тревога. Оно и понятно: он опаздывает на встречу на целых… Два часа?

– Нехило тут временные петли закручены, – замечает он вполголоса, прищуренными глазами наблюдая за мерцанием огней города на горизонте. Кажется, плавучий остров Ровена; а впрочем, неважно.

– Застрял на мосту Памяти? – девушка вздыхает, то ли утомленно, то ли с облегчением. Хэйворд провожает задумчивым взглядом проплывшую под мостом морену, делая пометку: сообщить надзору о сбежавшей хищнице, пусть проверят наличие выводка.

– Типа того.

– Поторопись, пожалуйста, – просит она. – Времени совсем мало.

Хэйворд мрачно усмехается своим мыслям и щелчком выкидывает окурок за перила.

Время в эту ночь и шесть следующих играет на стороне Иного мира, а значит, предстоит та еще неделька: беготня по закоулкам и пустырям с огромным риском умереть в расцвете сил от рук, лап или щупалец какой-нибудь иносторонней твари. И абсолютно неважно, сколько раз ему уже доводилось проходить через это.

Айсейри никогда не баловал людей легкой жизнью.

Семь дней, когда границы между мирами истончаются, облегчая перемещения между измерениями. Время разгула нечистой силы, осенний бал потусторонних существ, для людей означающий только одно: можешь кидать все усилия на то, чтобы спрятаться от тьмы, но кто даст гарантию, что тьма уже не прокралась в твой дом, не завладела душой твоей молодой жены, не спит в колыбельке, приняв образ твоего маленького сына?

Веками раньше люди приносили жертвы, чтобы умилостивить прибывших из Иного мира. Затем языческие ритуалы ушли в тень, прячась от яркого света науки. Но пришло время, когда даже наука не могла объяснить все происходящее в мире. И ритуалы вернулись, такие же жестокие и кровавые, как и прежде.

Ряды поклонников Тьмы растут, и никого уже не удивить обескровленным или причудливо изрезанным трупом в подворотне: дань вампирам и сифам соответственно. Начинают пропадать дети, которых потом изредка находят задушенными. Полиция с ног сбивается, расследуя запутанные дела, а в конце октября вакханалия доходит до пика, и уж тогда остается только одна рекомендация: запритесь дома, и ни за что никому не открывайте. Повезет, так никто не постучится вкрадчиво, не начнет скрестись, медленно проводя острым когтем по металлу двери и по напряженным нервам. А вот если не повезет…

Все это привычно для Следопыта, но приятного в том, чтобы прогуливаться по абсолютно пустынной улице, все равно мало. Поэтому, добравшись до места назначения, он едва слышно выдыхает и опускает напряженные плечи, и без стука входит в ярко освещенную комнату, в которой сидят несколько человек.

Офицеру Еве Стил на вид не больше двадцати лет, и Хэйворд в который уже раз удивляется, что могло заставить эту девочку стать полицейским. Однако решимость в синих глазах и упрямо сжатые губы говорят о ее характере, и Хэйворд улыбается, узнавая в ней себя в молодые годы.

Она встречает его быстрой улыбкой и показывает на стул за ближайшим к ней столом. Хэйворд разглядывает собравшихся, отмечая, что не знаком только с двоими из пятерых.

Мэри Мартинес, с которой он знаком уже два года, кивает в знак приветствия и снова переводит взгляд на Еву. Серебристоволосая девушка за кафедрой, кажется, немного смущена всеобщим вниманием к своей персоне, но продолжает доклад по расследованию дела об убийстве нескольких семей.

Сидящий за первым столом, чуть наискосок от докладчика, крепкий мужчина в синей куртке прерывает ее:

– Я по-прежнему считаю, что все приведенные доказательства скорее подходят под другое дело…

– А я была уверена, что вы так скажете, поэтому приготовила доклад специально для вас, – тут же парирует Ева.

Хэйворд слегка наклоняется к Мэри – она сидит через проход, совсем недалеко:

– Я-то надеялся пропустить все эти формальности, потому и опоздал.

– Видимо, все остальные тоже на это надеялись, потому и пришли только полчаса назад, – со смешком отвечает Мэри. – Есть что-нибудь?

Хэйворд на миг закрывает глаза, и перед ним встает образ Корелли. О таком не хочется рассказывать, такое надо оставлять при себе.

– Нет, ничего особенного. Застрял в пробке.

– Где ты нашел пробку в Манхейме в канун дня всех святых? – вполголоса интересуется кудрявый парень за его спиной, прячась от острого взгляда Евы. Впрочем, та слишком занята спором с оппонентом, чтобы обращать внимание на кого-то еще.

– Кто тебе сказал, что я был в Манхейме?

– Заказ? – деловито уточняет парень. – Или подвернулось что-нибудь?

– Парочка демонов, решившая позабавиться с подростками. С одним расправился быстро, второго пришлось догонять.

– Что мне не нравится в нашей работе, так это, что нельзя и заикаться о премиальных, – ворчит парень. Его зовут Тихо Веллингтон, и он помогает Еве по давней дружбе. – Просто потому, что официально нашей команды и не существует. Мы в поте лица охотимся на этих тварей, а утром приходит полиция, живенько так улики и трупы собирает, и все – они герои и молодцы. А нам потом пару недель раны зализывать, и надеяться, что в следующий раз удача не отвернется.

– Обидно, – соглашается Хэйворд. Веллингтон негромко хмыкает:

– Человек с каменным сердцем еще помнит, что значит понятие «обида»?

– Не спеши с выводами, ладно?

– Хорошо, офицер Стил, – оппонент Евы, утомленный ее напором, машет рукой и начинает собирать свои бумаги, разбросанные в пылу спора по столу. – Будь по-вашему, все равно не переспорю. Я в который уже раз закрою глаза на ваши несанкционированные похождения, но и вы мне пообещайте, что не будете лезть за границы. Договорились?

Хэйворд прямо-таки чувствует, как Еве хочется задать этот же вопрос одному неуемному Следопыту, но девушка сдерживается, и быстро кивает.

– Мы будем паиньками, шеф Моргулис, – обещает Веллингтон и показывает Еве поднятый большой палец. – Все, как в инструкции.

– Сильно сомневаюсь, что лично вы, Веллингтон, знаете значение этого слова, – Моргулис с пыхтением выбирается из-за стола, оглядывает всю компанию и хмурится. – Вы мне обещали.

– Конечно-конечно, – это снова Веллингтон, уже показывающий Мэри что-то в телефоне. Ева стоит, сложив руки на груди, и тщетно пытается казаться строгой и серьезной. Как только Моргулис закрывает за собой дверь, девушка расплывается в улыбке:

– Получилось!

– А когда не получалось? – спрашивает Веллингтон, отбирая телефон у хихикающей Мэри и кидая в карман. – Ладно, ребята, давайте к делу. Меня дома ужин ждет, и вообще…

– Ого, – Мэри изумленно округляет глаза. – И когда это ты успел обзавестись этим «и вообще»?

– Все-то тебе докладывать надо…

– Спасибо, что пришел, – Ева подходит ближе, улыбается Хэйворду немного нерешительно. Несмотря на все, через что они прошли вдвоем, она все еще чуточку стесняется старшего товарища.

– Ни за что не откажусь принять участие в хорошей охоте, – отвечает он. – Подробности расскажешь?

Ева на мгновение задерживает дыхание, потом шумно выдыхает и жестом подзывает выбравшего тихое местечко в темном углу человека:

– Думаю, сегодня он будет лучшим рассказчиком.

– Свидетель? – Хэйворд поднимает брови. Ева кивает, и вид у нее при этом такой, что непонятно: то ли ей грустно, то ли тревожно.

– Свидетель того, как все начиналось, – отвечает хриплым голосом мужчина, выйдя на свет, и опирается о кафедру, скрестив руки на груди и разглядывая всю компанию. – Йохан Цейсс.

На вид ему лет сорок. Насмешливый взгляд серых глаз, замечающий любую мелочь, тонкие губы, сжатые в ниточку, темные волосы с проседью на висках – внешность, рассказывающая не так уж много. Разве что о пытливом уме, упрямстве и остроумии. Хотя Хэйворд со свойственной ему въедливостью легко проникает под черно-белую маску, предлагаемую Цейссом, и читает в каждом его движении настороженную готовность к действию и уверенность в своих силах. Этот человек давно перерос стадию эмоциональной нестабильности и метаний, и вряд ли его можно вывести из себя колкостью.

– Начиналось? – недоуменно хмурится Веллингтон. – То есть, двадцать один год назад…

– Мы с товарищем в последнюю ночь октября решили кое-что проверить на пустыре, – негромко говорит Цейсс, глядя в пол и сунув руки в карманы длинного плаща. – Ну, и допроверялись: наткнулись на дэвонов, когда они только вылезли из своего чертового портала. Еле ноги унесли. А ведь нам крупно повезло.

Ева при этих словах ёжится и обхватывает себя за плечи. Хэйворд без слов протягивает ей свою куртку. Понятно, что дело совсем не в холоде, но как-то Ева Стил обмолвилась, что присутствие Хэйворда вселяет в нее уверенность, и с тех пор он старается ненавязчиво опекать ее.