Читать книгу Водопад. Память сердца - Мариана Сейран - Страница 1

LD per l'eternita.

1

– Сделай глубокий вдох. Еще глубже. Ну же, Дани, мне нужно максимально подчеркнуть твою талию, чтоб она была тоненькой, словно у статуэтки, – швея туго затягивала белую атласную ленту на спине Даниэлы. Лента проходила через десятки петель, соединяя между собой две части корсета будущего свадебного платья.

– Как у Венеры Милосской? – Дани еле смогла выдавить из себя несколько слов.

– У нее рук не было, а у тебя платье все-таки с рукавами, дорогая, – сказала Дениз, откусив большой кусок сочного зеленого яблока.

– Ты перестанешь сегодня жевать или нет? – шутя, возмутилась Дани.

– Не могу. Мы же с тобой решили перед вашей свадьбой похудеть. В моем рационе теперь вот, одни зеленые яблочки. Честно говоря, я их видеть уже не могу, – Дениз скорчила смешную рожицу, – а ты, как я вижу, наш уговор не выполняешь? Ну-ка, втяни живот!

– Ох, лучше молча жуй своё яблоко, – пытаясь снова сделать вдох, сказала Дани.

– Девочки, я думаю, все же надо бы добавить на корсет побольше кристаллов, или, может сделать кружево в области груди? Не сильно ли просто оно выглядит для свадебного платья? – сказала Эмма, сидевшая в большом, старинном кресле, наблюдая за примеркой.

– Teyze1, сейчас так модно. Вычурность уже ушла в прошлое. Тем более, небольшая композиция из кристаллов будет начинаться от груди и спустится к животу в форме ветви. На следующей примерке мы это увидим, – заверила Дениз.

– Мам, я ведь уже говорила, что не хочу всей этой «помпезности». Мы и сам праздник не хотим делать пышным. Пусть все будет скромно, зато уютно и душевно. Нам такой формат ближе. Мне и Лео, – снова, при каждом упоминании имени своего будущего мужа, у Дани колыхалось сердце, как у юной влюбленной школьницы.

– Главное не праздник, главное – это вы. Ваша любовь. А, эффектным шоу сейчас уже никого не удивишь. Сколько случаев я знаю: невесты заказывают у меня невероятно дорогие платья, родители устраивают для них свадебный прием на широкую ногу, а что потом? Сломанные судьбы, несчастные девочки и парни, которые так и не поняли, для чего вообще в брак вступили. Год или два проходит, эти самые невесты возвращаются ко мне и просят продать их платья за бесценок кому-нибудь. «Развод и девичья фамилия», как говориться, – сказала швея, подкалывая подол платья булавками.

Девушки переглянулись.

– Нам тоже такие случаи известны, когда невесты несчастны. Многих до сих пор насильно выдают замуж, – произнесла Дениз, нервно опустив глаза в пол.

Дани понимающе покачала головой. В воздухе повисла тишина, ведь всем, кроме швеи, было понятно, что Дениз имела в виду себя.

– Ты была потрясающей невестой, – прошептала Дани, на что подруга в ответ скривила губы в подобие улыбки, – а вообще, мы ждем и вашу свадьбу с Анри. Вы уже решили, когда поженитесь?

– Ну уж нет! Хватит с меня традиционных обрядов. Мы, наверное, просто распишемся, выпьем вместе с вами бутылочку шампанского, и на этом сие мероприятие будет окончено, – отрезала Дениз.

– Это мы еще посмотрим, – в один голос сказали Эмма и Дани.

– Папа, лови, – громко крикнула Селин, ударив ногой по маленькому цветному мячу. Тот, отскочив от земли, в одночасье оказался в бассейне. Малышка, которой едва исполнилось полтора года, резво топая ножками по зелёному газону, подбежала к самому краю бассейна.

– Вы далеко собрались, маленькая принцесса? – за секунду до того момента, как Селин могла оказаться в воде, Лео подхватил девочку на руки, – ах ты проказница. За мячиком решила сплавать? Но плаваешь ты пока хуже, чем ходишь. Анри, – окликнул его Лео, – ты вообще следишь за ребенком?

– Да я буквально на секунду в дом зашел, хотел ей платье чистое принести. Она испачкалась своим ненавистным пюре из брокколи, выплюнула все обратно, – оправдывался Анри, – ну, когда уже наша мамочка вернется? Что-то я устал. Иди ко мне, доченька, – Анри посадил Селин к себе на колени, – твой папаша с трудом привыкает к новой роли – роли отца.

– Тебе идет быть папой такой милой дочки, – улыбнувшись, Лео похлопал Анри по плечу, – не останавливайтесь на одной Селин. Плодитесь и размножайтесь, дети мои.

– Мы тебе еще не надоели? Когда ты жил в квартире, я переехал к тебе, и сейчас опять всё свободное время проводим в твоем доме. Мы здесь только что не ночуем, и то, иногда бывает и такое.

– Что за вопрос? Мы давно уже стали одной семьей. Сколько мы пережили вместе, сколько всего прошли? Тюрьма, смерти, расставания. Трудности сближают, дают понять, кто есть кто. Я знаю, насколько ты верный, настоящий друг. Так что мой дом – твой дом. Тем более, я всегда мечтал о том, чтоб в здесь круглосуточно был слышен детский голосок. Пусть пока это будет моя любимая племянница, а уж потом мы с тетей Даниэлой поработаем над своими малышами, – хитро прищурившись, сказал Лео.

– Baba, bırak beni2, – Селин не терпелось вернуться к играм.

– Иди, милая, – отпустив дочь, Анри обратился к Лео, – кстати, на счет ваших будущих детей, вернее по поводу их создания: сколько тебе дней отпуска дали?

– До свадьбы месяц приблизительно, и столько же после. Не знаю, что будет с моей работой. Возможно, мне потребуется временно уехать из страны, а может дадут здесь какое-то задание. До пенсии по выслуге лет мне всего год остался. А уж потом, мы с Дани наконец-то начнем жить, так как нам хочется.

– Здорово в вашей структуре, в сорок лет уже на пенсию можно выйти.

– Так это же не всем можно. Тут зависит от многих факторов. В моем случае, так сложились обстоятельства. Я хочу совсем отойти от дел и жить в спокойствии со своей семьей.

– А вот мне еще до этого момента работать и работать, – тяжело вздохнул Анри.

– Ты только начал свой путь. Зато посмотри, какие на твоем счету громкие дела. Моё дело, дело Гаспара. Кстати, что там с мерой пресечения? Ты вроде настаивал на увеличении срока.

– «Впаяли» вашему родственнику двенадцать лет строгого режима. Я на суде «включил» наглость и настаивал на пожизненном заключении. Но, приговор уже вынесли. Он две недели назад отправился на Полярный Урал. Раньше деньги рубил на предприятии покойного брата, а теперь будет рубить лес на краю страны.

– Надеюсь, он оттуда не вернется. Сколько горя этот человек нам всем принес.

– И не говори. Даже вспоминать не хочется. Ладно, давай о хорошем поговорим. Вы уже выбрали, куда с Дани поедете в свадебное путешествие?

– Еще думаем. Выбор между Италией и Грецией. Пока не определились, да и мне все равно, если честно. Лишь бы побыть вместе, вдалеке от всех проблем, которые на нас за последний год свалились. Расслабиться наконец и забыть всё, что произошло. Мне кажется, Дани до сих пор не восстановилась морально, эмоционально. Она даже не осмелилась еще сходить на могилу Эрика.

– Неудивительно. Но, ты рядом с ней, а это главное, – Анри протянул Лео руку, чтоб тот дал «пять». В этот момент, за воротами послышался звук подъезжающего автомобиля.

– Приехали, – радостно сказал Лео, подскочив с места.

– Ура! Дениз, беги к мамочке, я наконец-то передохну от отцовских обязанностей.

2

Подойдя к воротам дома, Дани держала в руках множество бумажных пакетов со своей одеждой, косметикой и обувью. Постепенно она перевозила вещи в теперь уже их с Лео дом. Ей нравилось там находиться, она чувствовала присутствие любимого мужчины, даже когда его не было в доме. Среди выбранной им мебели, предметов интерьера, его рабочих документов, она находила свой покой, словно всё здесь было создано только для нее. Больше всего ей нравился кабинет Лео. Она навсегда запомнила, как впервые здесь оказалась, как опустилась в его большое, коричневое кожаное кресло с деревянными подлокотниками, как читала его письма из тюрьмы, рыдая без остановки. Иногда она заходила в кабинет, когда Лео в нем не было, осторожно трогала его папки, ручки, разглядывала своё фото, которое он поставил в серебряную рамку на стол. И, конечно, ей было тепло на душе от того, что он повесил напротив своего стола нарисованную ею картину – пару у водопада.

– Не тяжело, малышка? Давай-ка сюда вещи. Как прошла примерка? – на ходу быстро поцеловав Дани в щеку, спросил Лео и взял из ее рук все ноши.

– Все замечательно! Платье готово, остались пару деталей, – ответила она, входя во двор.

– И эти пару лишних деталей осели на боках твоей невесты, еле платье застегнули, – засмеялась Дениз, продолжая жевать яблоко, начатое еще в машине.

– Kızim, sus artık! (девочка моя, замолчи уже!) –Дани игриво толкнуло плечом Дениз, которая подняла руки вверх, показывая тем самым жест «сдаюсь».

– Всё-всё, больше ни слова не скажу. А где моя сладкая доченька? – подхватив на руки Селин, она вошла в дом.

– Даже если ты наберешь не пару, а двадцать лишних килограмм, я все равно не перестану тебя любить, – тихонько, на ухо Дани сказал Лео, – каждый сантиметр твоего тела… – она уже чувствовала, как её щеки начинают пылать, а ладони непроизвольно тянутся к его шее.

– О чем вы там шепчетесь, дети? – в кухню вошла Эмма, держа в руках оставшейся в машине последний пакет.

– Эмма, ну что ж вы несете эту тяжесть, я сам бы все поднял, оставьте, – Лео выхватил вещи из рук будущей тещи.

– Сейчас накроем на стол, мы дико проголодались, – сказала Эмма, – эти свадебные хлопоты очень приятные, но утомительные.

– Потерпите еще недельку, после праздника все как следует отдохнем. Вы, кстати, не надумали с нами поехать в путешествие? Я знаю, что Дани было бы приятно, если бы вы тоже провели отпуск, погрелись в теплой стране под жарким южным солнцем.

– Нет, дорогой Леон, я уже сказала, что не поеду. Во-первых, вы – молодожены, у вас начинается медовый месяц, куда вам еще с собой престарелую тёщу брать? Мешаться только буду. А во-вторых, бабушку Лилию нельзя оставлять одну. Вдруг опять накроет сердечный приступ? На персонал дома я ее не могу бросить, на них надежды нет.

– Ну, если с первым обстоятельством я не согласен, вы бы нам не помешали абсолютно, то со вторым, увы, придется смириться. Бабушка действительно не должна надолго оставаться без вас. Надеюсь, когда-нибудь мы и бабушку возьмем с собой на небольшое расстояние, сменить обстановку, побыть с нами, посемейному все вместе. Она ведь еще духом бодра и с ней действительно весело, несмотря на почтенный возраст, – улыбнулся Лео своей доброй улыбкой, – очень частое явление среди аксакалов – излишняя серьезность или раздражительность. Этого бабуля лишена.

– Да уж, маме чувство юмора не занимать. Ладно, посидели без дела и хватит. Сейчас девочки спустятся и будем готовить.

– Дениз кормит дочку, а Дани поднялась переодеться. Здравствуйте, Эмма, – подошел к ней Анри и уважительно обнял, – мы тут с Лео пытались накормить Селин, но все пюре одним ловким движением её маленьких ножек очутилось на платье и моих брюках. Пришлось мне застирывать. Я иногда себя ругаю, что пока не научился толком обходиться с ребенком. Новый статус мне дается нелегко.

– Брось, Анри, ты только месяц как папа. У тебя еще вся жизнь впереди, чтоб научиться, – подбодрила Эмма.

– Сейчас можешь как раз продолжить, забери Селин и не упускай возможность лишний раз потренироваться, – на кухню уже спустилась Дениз, держа дочку на руках, – а мы пока похозяйничаем на этой роскошной кухне.

– Да-да, мужчины, покиньте столовую и ждите, когда мы вас позовем, – спускаясь по лестнице, серьезным тоном сказала Дани. Стоявший на последней ступеньке Лео обхватил ее талию и одним движением прижал лицом к стене, разделявшей зал и кухню.

– А попозже мы найдем более интересное применение нашему кухонному столу, да милая? – проведя пальцем от шеи до копчика Дани, еле слышно произнес он. Она громко выдохнула и выгнула спину, как кошка.

– Ах… Лео. Ты постоянно меня ловишь, когда я занята, говоришь непристойные фразочки, играешь в прятки со мной, в тот момент, когда дома есть кто-то еще. Зачем ты меня дразнишь, негодяй? – Дани теряла контроль над собой в его руках.

– Неудобные обстоятельства усиливают желание и добавляют интерес, – он продолжал рисовать узоры пальцами на ее спине и голых плечах в белом спортивном топе, – делают влечение более острым, а мысли более жгучими. Ну, скажи мне, разве это не так? – резким движением, Лео шлепнул ее по ягодице, – Не так, моя девочка?

– Да, вот так… – еле выговорила она сквозь вздох.

– Тебе ведь не было больно?

– Нет, приятно,

– Продолжать?

– Да, продолжай, – шепнула она.

– Дани, ну ты где? Мы все голодные! – крикнул Анри из кухни, даже не подозревая, что происходит за стеной.

– О, а какой голодный я, ты не представляешь, – Лео аккуратно развернул Дани к себе лицом и проложил дорожку поцелуев на ее вспотевшей шее, – ну, госпожа «пока еще Бостани, но уже совсем скоро Датвес», вы свободны. Приговариваю вас терпеть муки возбуждения, пока нас не оставят одних в этом огромном доме, а если быть точнее, на кухне, – Лео хитро улыбался, в его глазах как будто плясали языки пламени, а улыбка была наглой, но милой, – а если совсем точным – на столе.

– Ты садист…– сказала Дани, прикусив нижнюю губу.

– Но, при этом очень ласковый садист. Помнишь, сколько ты дразнила меня? Соблазняла, играла со мной, зная, что продолжения не будет. Я мужественно терпел все эти испытания. Теперь, любимая, побудь немного на моем месте, по крайней мере до вечера, – подмигнув, Лео развернулся и направился во двор, – Анри, я тебя жду на улице, – крикнул он.

– Ты чего вся красная? – спросила Эмма вошедшую дочь, искреннее не понимая, в чем дело.

– Бежала по лестнице, мама, – поправляя топ, ответила Дани, кинув хитрый взгляд на Дениз.

– Ага, – та все поняла и еле сдержала смех,– так. Что у нас в меню?

– Индейка, спагетти с креветками и два салата. Один с угрём, он уже готов, я сделала нарезку утром, а овощной сейчас приготовим. Дениз, достань из холодильника сыр, пожалуйста. А, еще будет десерт.

– Но, нам с тобой ведь нельзя, – напомнила подруга.

– Давай хоть один разочек, – доставая половину домашнего пирога с малиной, украшенного слоем меренги, взмолилась Дани.

– Нет, нет и нет, выйди сначала замуж, а уж потом набирай вес, – Дениз выхватила у нее из рук большое блюдо с пирогом.

– Сталин в юбке…

– Не была бы я такой, сама знаешь, Анри бы тоже сейчас просил «один разочек выпить, одну рюмочку, одну бутылочку, одну сигаретку». А я должна все держать под контролем.

– Benim sevgilim, знаю, что тебе было сложно с ним. Но, Анри сознательный парень. Он давно уже понял, что теперь может потерять не только тебя, но и дочь. А вас он не променяет ни на какой соблазн.

– Хотелось бы верить, – Дениз пожала плечами.

– Присаживайтесь, еда уже остывает, – пригласила Эмма всех за стол.

На правах хозяина во главе сел Лео и пригласил Дани присесть рядом. Когда все заняли свои места за столом и приступили к обеду, Даниэла вдруг вспомнила другое недавнее застолье. Это был ужин в тот день, когда Лео снял их с рейса в Брюссель, а в аэропорту буквально через полтора часа произошел взрыв. Он знал о готовящемся теракте, поэтому всеми силами перед самой посадкой в самолет уговорил Дани и Дениз не лететь в Бельгию. Мама и бабушка встретили их дома и плакали от счастья, что все живы и здоровы. Разговор вышел тяжелый, но Лео, впрочем, как и всегда, взял на себя всю ответственность и раскрыл карты перед семьей Бостани.

– Я прекрасно все понимаю, Эмма, понимаю, за что была сослана ваша дочь на год в горную деревню. Знаю, что вы имеете полное право меня ненавидеть за то, что я вам солгал в день рождения Даниэлы. Вы спрашивали меня, с кем она встречается, но я не выдал наш с ней секрет. Прошу меня простить. Причина была лишь одна. Я оберегал ее, – Лео перевел взгляд на Дани, – всегда оберегал и буду это делать всю жизнь. Она хотела вас подготовить, просила дать ей время и не рассказывать про наши отношения. Понимая, что так для всех будет лучше, я тогда промолчал. Вы всегда желали для неё определённого спутника, видели рядом с ней образ, который сами для нее придумали, такого «жениха по всем параметрам». А я ни по одному не подходил. Я думаю, сейчас всем уже понятно, что ни при каких обстоятельствах, меня бы этот факт не остановил, и я бы не бросил Дани. Мне было нелегко, признаюсь. Вся эта история с Эриком, царствие ему небесное, и с Гаспаром, принесла огромную беду вам и мне, в том числе. Тюрьма наложила определенный отпечаток на моё мировоззрение. Это, словно маленькая смерть. Ты выпадаешь из обычной жизни, а погружаешься совершенно в другое состояние, другие проблемы, там у тебя меняются ценности. После возвращение оттуда, я по-настоящему начал ценить жизнь, моих окружающих, ценить всё, что имею. И терять больше я не намерен. Сейчас, я думаю, ни для кого не секрет, что я люблю Дани. Что единственный человек, ради которого я готов на всё – это она. И будьте уверены в моей серьезности. Я хочу и могу сделать ее счастливой.

После того как Лео закончил монолог, за столом воцарилась тишина. Эмма не знала, как ей реагировать, но потом собралась с мыслями и все-таки ответила.

– Прежде всего, я от всей души благодарна Вам за спасение моих девочек. Каким вы это сделали образом, я не знаю, да и не хочу знать, но я перед вами в неоплатном долгу. Если вы обещаете мне и дальше делать так, чтоб Дани улыбалась, сделать так, чтоб она жила в любви и гармонии, больше мне ничего не нужно. Да, я совершила неверный поступок, отправив ее в горы… Даже вспоминать не хочется. Удивительно, но Гаспар оказался прав. Я думала о мнении посторонних людей, но о счастье своей дочери совершенно не задумалась. Я должна тоже попросить у вас прощения. Отчасти, и я приложила руку к вашему длительному расставанию. Давайте забудем об этом недоразумении. Вы вместе действительно прошли тяжелый путь. Больше я не встану между вами.

– Ну что, горько? – радостно крикнул Анри, подняв бокал и тем самым прервав повисшую паузу.

– Тише ты, ненормальный! – Дениз, засмущавшись, ударила его ногой под столом.

Лео и Дани рассмеялись, и смех разразился по всему дому. Они нежно поцеловали друг друга в губы, стараясь не затягивать поцелуй перед взглядами собравшихся.

– О чем ты задумалась, милая? Обед остывает, а ты к нему даже не притронулась, – спросил Лео.

– Вспомнила наш ужин, когда мы с Дениз не смогли улететь в Брюссель. Вернее, ты не дал нам улететь.

– Мы тогда сорвали выгодный контракт, зато остались в живых. Лео, я тебе всю жизнь за это буду благодарна, – обратилась к нему Дениз.

В ответ он махнул рукой, как будто это было что-то малозначимое.

– Я не мог позволить себе отпустить её, – Лео посмотрел на Дани тем самым взглядом, полным тепла, от которого она таяла, словно горящая восковая свеча.

3

– Спасибо вам за прекрасно проведенное время, все было очень вкусно, – сказала Дениз, обняв Дани. Гости стояли возле ворот дома, прощаясь с хозяевами.

– Всегда рады, заезжайте завтра. Мамочка, может хоть ты останешься на ночь? – предложила Дани.

– Нет, дочь, надо ехать. Дома дела и бабушка. Наша королева-мать скучает, когда меня долго нет в доме. Сама знаешь, она итак не очень любит город, ей здесь всё чужое, как она говорит «задыхается». Ни ее коров, ни кур. Да и Алекс уже приехал, ждет меня.

– Алекс, как жизнь? – Дани махнула ему рукой, на что он в ответ показал ей «класс».

– Счастливого пути, мам. Позвони, как приедешь.

Входная дверь в дом захлопнулась и, наконец влюбленные остались наедине.

– Ну, моя принцесса, – обхватив талию Дани двумя руками, сказал Лео, – какие у нас планы на вечер? Может, по бокалу шампанского? Или, чего покрепче.

– Нужно сперва заняться разбором моих вещей. Мы с Дениз такой беспорядок навели в твоей спальне.

– В нашей, – поправил ее Лео, – я же сто раз повторял, нет больше ничего моего, всё здесь теперь наше. Делай в этом доме, что хочешь. Хоть с ног на голову переверни.

– Я пока не привыкла, этот модный загородный особняк сильно отличается от моего дома. Мои родители выбрали классику в интерьере, стиль «барокко», вензеля повсюду, золотое напыление. В лучших традициях Кавказа. А у тебя здесь так…глубоко современно. Много стекла, свет, интересная архитектура, геометрические формы во всех деталях. Это пространство можно вечно рассматривать и каждый раз находить что-то новое.

– Здесь поработала команда дизайнеров с очень хорошей квалификацией. Ты не находишь сходство с яхтой?

– Нахожу, стиль явно прослеживается один.

– Так вот, ребята специалисты по хай-тек. В их агентстве и яхту мне спроектировали. А уж потом дом.

– И получили, наверное, огромный гонорар, – выдала Дани мысли вслух.

– Достаточно внушительный, врать не буду. Но, он вполне заслужен.

– Представляю, как тебе было трудно играть в бедняка весь год, обладая таким богатством, да? – спросила Дани, вспоминая обшарпанную квартиру, в которую она приходила к Лео.

– Ну, раз я не выдал себя, значит не так уж и трудно. Это была моя работа – стать временным бедняком, – ответил он, – к тому же, я ведь не всегда жил в таком доме. Я из достаточно скромной семьи, у нас был ветхий домишко, полторы комнаты всего. Мне так и не удалось родителей при жизни уговорить переехать ко мне в новый дом. Поэтому я понимаю, когда твоя бабушка противится всему городскому.

– А ты часто сюда приезжал, пока снимал ту квартиру в районе старого моста?

– Иногда, не часто, но приезжал. Особенно ближе к выпускному. Как видишь, я тщательно готовился к твоему переезду. Пусть и с задержкой в год, но всё же, я тебя ждал. Я хотел, чтоб эту пустоту дома заполнил твой смех, твои неслышные шаги и твое дыхание. Чтоб я знал, что ты всегда где-то рядом, в пределах этого дома. Чтоб заполнить твое отсутствие, я развесил портреты. Их кстати тоже на холсты перенесли те ребята, что занимались дизайном. Ты, наверное, сильно удивилась, когда сорвала покрывала с портретов?

– Ты даже не представляешь себе насколько. Моё сердце чуть было не остановилось. Одна, затем вторая, здесь их огромное количество. Но, теперь в них нет необходимости, вместо картин буду я, живая.

– Хочешь, снимем их отсюда? – встревоженно спросил Лео.

– Пожалуй, да. Я немного смущаюсь, как будто здесь проходит экспозиция какого-то влюбленного фотографа.

– А это так и есть. Фотограф, что снимал тебя, и правда безумно влюблен, – Лео провел ладонью по волосам Дани, – мы их уберем, но одну я все-таки оставлю в своем кабинет, повешу рядом с водопадом.

– Какую же?

– Вот эту, – показал он на фотографию, которая висела ближе всего к дивану. Здесь Дани стояла на кухне в той самой квартире Лео, в которой они встречались. На ней был тонкий, белый, практически прозрачный сарафан на широких бретелях. Она мирно пила кофе, задумавшись о чем-то важном, наверное, о предстоящих экзаменах. Чистая, ангелоподобная, принадлежащая лишь ему одному.

– Я быстро тебя сфотографировал, пока ты не видела. В этом фото вся ты. И мои трепетные ожидания, предвкушение новой жизни. Я тогда еще не знал, что в скором времени окажусь за решеткой. Но эмоции, которые я испытывал, когда делал этот кадр, невозможно забыть. И передать словами. Я будто видел в тебе всё то счастье, которое наступило только сейчас, наконец-то переступив порог моего дома. В этом фото – вся моя вера в наше совместное будущее.

– Ты меня не перестаешь удивлять, Лео. Я и не подозревала, что ты снимаешь каждый мой шаг.

– Всё тайное рано или поздно раскрывается. Жаль, что не я первым показал тебе свое реальное жилище. Жаль, что ты попала сюда в связи с тяжелыми обстоятельствами. Не так должно было произойти твое знакомство с моим настоящим домом. Но, ничего уже не изменить.

В спальне приглушенно горели лишь прикроватные светильники на невысоких ножках, а свет ночной луны проникал сквозь тонкую занавеску. Перебирая пакеты с одеждой, Дани аккуратно вешала свои бесчисленные наряды в большом гардеробе, который теперь делила со своим будущим мужем. На нижние полки она укладывала всю обувь по сезонам, а в боковой выемке – сумки и аксессуары.

– А здесь что? Какие-то игрушки, – спросил Лео, протягивая ей небольшой пакет.

– Это мои фигурки, я их привозила из разных стран. Смотри, эту пирамиду мы купили с папой в Египте. А вот это – Бурдж Халифа в миниатюре, из Дубая.

– Милые сувениры из детства, – Лео понимал, насколько ей дороги такие мелочи, напоминающие отца.

Вдруг, в руки Дани попался маленький фарфоровый ангелок с крестиком в руках, сложенных для молитвы, и мягкими пушистыми крылышками за спиной.

– Эх…-протянула она с жалостью, поджав губы.

– Эту тоже купили с папой?

– Нет. Эту Эрик подарил еще в школе на какой-то праздник. Кажется, на день влюбленных. Символично, правда?

– Как будто зная, что скоро и он станет таким же небесным жителем, как этот ангелок.

– Лео, мне надо сходить к нему. До нашей свадьбы. Я еще ни разу не была на его могиле. Такая глупая смерть. Иногда меня посещает чувство вины. Как будто это я стреляла, а не Гаспар, – к горлу Дани подкатил ком. Глаза покраснели, и она больше не смогла ничего сказать.

– Тише, тише, малышка. Да, это все очень печально и глупо. Но, на его месте мог оказаться кто угодно: другой парень, Анри или даже я. Гаспар ведь мог попасть в меня. Собственно, в меня он и целился. Эрик – жертва обстоятельств. Не вини себя в том, что у кого-то оказалась гнилая натура. Рано или поздно этот человек, твой дядя, принес бы беду, только вот какую, мы уже слава Богу, никогда не узнаем. А насчет Эрика – поедем прямо завтра к нему. Заодно и навестим Рафаэля. Мне здесь, к сожалению, даже на кладбище не к кому сходить, – Лео вытер скатившуюся по щеке слезу Дани.

– Может, когда-нибудь, мы съездим на твою историческую родину? Чтоб ты мог сходить к родителям на кладбище.

– Конечно, я ведь там бываю каждый год. Теперь, будем вместе ездить. Там пора обновить памятники родителям и Анне…

– Анна – это…

– Моя жена покойная.

– Ты любил её? – неожиданно спросила Дани. Лео удивил ее вопрос.

– Любил. Только, зачем ты спрашиваешь? Мой ответ тебе мог быть неприятен. А я не хочу тебе причинять боль. Все это в прошлом.

– Нет – нет, я не ревную к той, которой больше нет. Просто, мы никогда не говорили об этом. Мне интересно…

– Что именно интересно? Как мы познакомились?

– И это тоже. Всё, что с тобой связано. Ведь и та женщина является частью твоей жизни.

– И не малой частью, – Лео достал из комода альбом для фотографий в кожаном переплете.

– Садись рядом, родная. Буду знакомить тебя с семьей. Вот посмотри, это моя мама, – с фотокарточки улыбалась красивая, статная женщина в простом, льняном сарафане. Хоть фото было и черно-белое, потрёпанное временем, Дани обратила внимание на её глаза и глубокий взгляд. Он был ей так знаком.

– У тебя глаза мамины, да? – улыбнулась она.

– Да, малышка. И глаза, и улыбка, и рост. Но, характер определенно от папы. Мама была очень ранимая, робкая женщина. Я не представляю, как она вырастила из меня нормального человека, я таким болваном был. Она терпела все мои идиотские детские выпады. Бедная моя… – Лео провел пальцем по фото, затем перевернул страницу.

– А, вот и папа. Сельский комбайнёр. Простой рабочий мужик. Народ так удивлялся, откуда у него, деревенского, такая необычная фамилия. И никто ж не верил, что его отец – то ли испанец, то ли итальянец. Папа сам не знал до конца, дедушка умер практически сразу после рождения папы. Моя бабушка взяла его, и уехала из города прямиком домой, в деревню. Она мне часто рассказывала про Европу, про потрясающие места, вселила в мою голову мечут о путешествиях. А тогда мои путешествия заканчивались в радиусе крыш всех сельских домов. За что регулярно получал от родителей.

– Хулиган, – ласково сказала Дани.

– О, еще какой, – перевернув страницу, Лео остановился на портрете Анны, его жены, – ты хотела посмотреть. Вот, взгляни, это Анна. Здесь она едва старше тебя. Уже после вручения диплома.

– Очень привлекательная девушка. А ее украшения, откуда такая редкость для того времени? – поинтересовалась она.

– Анна была из очень обеспеченной, известной семьи, я тебе говорил. И мне, чтоб не казаться нахлебником, приходилось трудиться в поте лица. Я мечтал заработать на большой дом, крутые авто и красивую жизнь без помощи ее семьи. Собственно, кое-что я успел еще при жизни Анны. Моя карьера росла стремительно. В ущерб семье, к сожалению. После её смерти, меня окутало жуткое, грызущее чувство вины. За то, что я оставлял ее без должного внимания. Без себя надолго оставлял, – Лео замолчал.

– Прости, я не хотела, чтоб ты расстраивался. Если бы я знала…

– Нет, милая, все в порядке. Жизнь полна разных красок. А моя вообще словно палитра сумасшедшего художника.

Следующая страница была пуста.

– Я оставил место для фотографии ребенка, но увы, – голос Лео дрогнул.

– Могу себе представить, как ты его ждал.

– Действительно, очень долго. Анна лечилась от бесплодия. Которого, как мне кажется, никогда и не было.

– Тогда, в чем была проблема?

– То, что Бог не дает, невозможно получить обходным путём, Дани. Нам не было дано стать родителями. Анне не было суждено стать матерью. Вот и все, – Лео захлопнул альбом, а затем присел на кровать, – я верю в судьбу. Верю в то, что есть сила, которая способна свести до конца дней и развести самым ужасным образом. Даже то, что я нашел водопад, который помог мне прийти наконец в себя, это тоже рука судьбы. В нашей власти лишь совершать поступки, а какие – выбор каждого. Хорошие или плохие. Дарить счастье и получать взамен. Или сеять хаос и жить в постоянном беспокойстве. Я даже за решеткой не переставал верить. И делать то, что должен был с полной отдачей. Я честно работал, соблюдал тюремные правила. Я просто верил, что однажды настанет конец. И, в любом случае, он будет счастливым.

– Этот конец – наше новое начало, – обняв его крепко, сказала Дани, – как бы мне хотелось стереть из твоей памяти всё плохое: смерти, тюрьму, разочарования, боль от потерь.

– С плохими воспоминаниями уйдут и хорошие, они рука об руку всю нашу жизнь сопровождают друг друга. В этом и есть прелесть жизни. Помнишь наш разговор про ад и рай?

– Помню. Ты как раз говорил про воспоминания.

– Умница. Не зря стараюсь, учу тебя уму-разуму. Однажды меня не станет, и тебе придется самой идти по жизни.

– Лео, что за настрой? Как это тебя не станет? Не говори так, умоляю, – возмутилась Дани.

– Так-то я старше тебя, не забывай. Когда я уйду, тебе еще можно будет разок выскочить замуж, – как обычно это делал Лео, под маской шутки, он выдавал свой страх, на данный момент – один из самый больших.

– Я даю тебе обещание, здесь и сейчас, что никогда в моей жизни не будет иного мужчины, кроме тебя. Только ты. Помнишь надпись на твоем браслете? – она взяла Лео за запястье, на котором красовался её подарок, – «per l'eternita». Так, и никак иначе.

Договорив, Дани страстно впилась в приоткрытые губы Лео, не дав ему возможности ответить. Тот, подчинившись её воле, покорно опустился на локти, не отрываясь от поцелуя. Медленно расстегивая его черную рубашку, пуговица за пуговицей, Дани громко дышала. Оставив Лео в одних джинсах, она губами жадно ласкала его мускулистое тело, спускаясь к дорожке ниже пупка. Лео издал протяжный стон. Его дыхание стало неровным, он аккуратно взял в руку копну густых волос Даниэлы.

– Ох… Что ты вытворяешь? – не в силах противостоять её ласкам, еле произнес он.

– То, что тебе нравится… – кончиком языка она провела вверх по его коже, потом снова вниз. А он, стиснув зубы подался ей навстречу всем телом.

– Посмотри на меня, – ласково взяв ее за подбородок, Лео заглянул ей прямо в глаза, жаждущие, манящие, – вот что заставляет меня забыть обо всем на свете. Твоя любовь, Дани, – теперь уже он не дает ей возможности ответить, ловким движением перевернув ее на кровать. Дани вскрикнула от неожиданности. Прикосновения к её белой, бархатной коже сводили его с ума. Он провел одной рукой по ее шее, а другую положил на бедро, медленно спускаясь всё ниже, – как мне нравится, когда ты покорная. Но больше я люблю, когда ты непослушная, – сказав это прямо ей в губы, он легонько потянула зубами за нижнюю губу, – и кто тебя этому всему научил?

– Ты. Ты научил, -еле дыша, желая продолжить поцелуй, Дани потянулась к нему, но он отпрял.

– Не так быстро, малышка. Сначала уберем все лишнее, – он бережно стянул с нее спортивные штаны, а затем медленно приподнял топ, – ты сегодня будешь послушной девочкой? – строго спросил он, оставив след от поцелуя на ее груди.

– Да, очень… – Дани постепенно теряла рассудок в предвкушении ласк, в которых так хотелось утонуть.

Не отрываясь от Дани, Лео быстро снял с себя оставшуюся одежду и забрал её в свой сладкий плен. В его руках она становилась податливая, отзываясь на каждое его прикосновение. Лео нравилось, что Дани раскрывалась всё больше, и что это происходило только для него. Он сделал ее уверенной, помог почувствовать себя нужной женщиной и прекрасной любовницей. Он медленно входил в неё всем телом. Она скользила по скомканной шёлковой простыни, вверх и вниз, а затем, поменяв позу, села сверху Лео, желая контролировать процесс самой.

– Хочешь быть сверху, малышка? – шепнул Лео, – давай, будь смелее. Тебе нравится?

– Да, да… – это все, что могла она произнести в тот момент.

– Покажи мне, на что ты способна…

Пряди ее длинных волос переплетались с его пальцами, обвивали ее грудь и вспотевшую шею. Она была одурманена, прижимаясь всем телом к нему всё сильнее, не останавливаясь. Она тоже хочет узнать себя, на что она способна для него. Каждое новое движение дарить незабываемые ощущения. Её колени сжимаются сильнее, он понимает, что пора дать ей то, чего она так сильно хочет, крепко сжав ее спину, двигается всё быстрее в ответ.

– Я люблю тебя… – это последнее, что слышит Дани перед тем, как дойти до финальной точки наслаждения.

4

Стоя на кухне босиком, в одной белой мужской рубашке, Дани варила натуральный кофе, аромат которого заставил Лео подняться с теплой постели.

– Неужто, это тот кофе в зеленой пачке, который мы пили на квартире? – обняв ее сзади за талию, сказал Лео сонным голосом.

– Он самый. Вкуснее я ничего не пробовала.

– Кстати, а стол мы так и не опробовали на прочность, – прищурив один глаз, игриво сказал он. Сегодня Лео был необычайно расслаблен с самого утра, хоть и полночи им с Дани было не до сна.

– У нас все впереди. Этот день и много-много следующих. Прошу к столу, завтрак и свежий кофе для моего жениха, – в руках Дани держала серебряный поднос с двумя чашечками обжигающего напитка.

– Прелесть.

– Что именно?

– И ты, и завтрак, – снова хитро прищурившись, сказал Лео, – Ну, какие планы на сегодня?

– Поедем на кладбище. А потом, встреча с дизайнером, последние доработки и детали перед свадьбой нужно обсудить, украшения для сада подобрать.

– Покажи-ка мне эскизы, – попросил Лео.

На картинках был изображен ландшафт загородного клуба, который выбрали жених и невеста для проведения банкета. В его цветущем, уютном саду, обрамлённом течением широкой, спокойной реки, и было решено отметить долгожданное событие. Небольшой деревянный стол всего на 8 человек накрыт белой скатертью и сервирован модной стеклянной посудой без изображений: широкие стеклянные тарелки, высокие бокалы из тонкого стекла и серебряные приборы. В центре стола – композиция из орхидей и пионов в белом, узком вазоне с декоративной лепниной.

– Остановились на всем белом в декоре?

– Да, раньше были в моде «фиолетовые» свадьбы, или «розовые», а сегодня в тренде классика без лишних ярких пятен. Цветы тоже белые.

– Согласен, цвета входят и выходят из моды, а цветы актуальны всегда. Арка красивая, посмотри. Элегантно украшена, – Лео показал на арку, которая предназначена для заключения и регистрации брака, – а что внизу?

– Это ленты атласные, которыми закреплены спадающие с арки цветы и ткань. Арка сама из дерева. Чтоб ее задекорировать, мы выбрали белые полотна органзы. В них и вплетут цветы и ленты. А после регистрации, арку поставят подальше, из нее получится необычная фотозона.

– Интересная идея. У меня уже появляется внутренний трепет как у юного жениха. Особенно жду не дождусь момента, когда ты оденешь белое платье, – улыбнулся Лео.

– Я надену, а ты будешь снимать, – лукаво произнесла Дани, прикусив губу.

– Я не стал озвучивать, что этот момент я жду больше всего, – подыграл Лео.

– Поверни на Пушкина. Там уже готовы два букета в цветочной лавке, – попросила Дани.

Лео отлично владел автомобилем, и Дани было очень непривычно видеть его за рулем. Теперь она все чаще выступала в роли пассажира его огромного внедорожника. Подъехав к воротам кладбища, они оставили автомобиль под статуей ангела, круглосуточно охранявшего покой «местных жителей».

– Ты знаешь, где его могила? – спросила Дани.

– Да, Анри дал мне номер, мы по нему сможем найти.

– Сможем ли? Городское кладбище очень большое словно город мертвых в городе живых. – Дани не боялась кладбищ, ведь к отцу она приходила, как и раньше, раз в неделю.

– Знаешь сколько мертвых ходит по земле, милая?

– В каком смысле? – переспросила Дани.

– Ну, например, живет человек, вроде спит, ест, встречается с кем-то или живет в браке, воспитывает детей. И делает он это все «на автомате», внутри он пуст. Мертв. Его давно убили. Возможно, предыдущие отношения. Или родители, или плохая компания псевдодрузей. И вот человек навсегда отказывается от любви. Клянется больше ее не испытывать. Женится или выходит замуж, но не чувствует себя живым. Ему все в тягость, в тягость сама жизнь.

– Это ужасно так жить, то есть существовать. Знаешь, мне иногда кажется, что я тоже убила Эрика еще при его жизни. Он ведь был в меня влюблен столько лет, а я…

– Тише, не продолжай, – остановил Лер, – Эрик очень любил себя и к тому же был глуп. Это самое страшное сочетание как для него, так и для окружающих. Но, конечно это не повод забыть его и не посещать могилу. Здесь направо. Посмотри, кажется, мы пришли.

Увидев мужчину, стоявшего спиной возле памятника, Лео и Дани не стали подходить ближе.

– Кто там стоит? – спросил Лео.

– Скорее всего отец Эрика, – Дани стало не по себе, – давай дождемся, пока он уйдет. Я не готова сейчас с ним сталкиваться и говорить о случившемся. Мне стыдно до ужаса за Гаспара. За всё, что он натворил.

– Хорошо, – согласился он, – давай тогда сначала навестим Рафаэля.

Развернувшись в обратном направлении, Дани и Лео прошли в обратную сторону. Подойдя к могиле отца, на надгробье Дани положила огромный букет темноалых роз.

– Ах, папа. Эта рана никогда не заживет… – сказала она и, сдержав слезы, перекрестилась.

– Хочешь побыть одна? – понимающе спросил Лео.

– Нет-нет останься. Мы ведь теперь все время будем приезжать вдвоем. Помнишь, как я впервые попросила тебя съездить со мной сюда? – улыбнулась она, – тогда я говорила с отцом мысленно, я была в растерянности. Не знала, что нас ждет. Я уже была влюблена в тебя, но приняла это за сумасшествие. А сегодня я здесь, чтоб попросить благословения у папы. Чтоб он помолился за нас там, – показала она пальцем на небо.

– Я думаю, он был бы рад знать, что ты счастлива, и что теперь у тебя есть надежный тыл в моем лице.

Они посидели на деревянной скамейке молча еще некоторое время, а потом снова направились к могиле Эрика. На гранитном памятнике была выгравирована его фотография в полный рост. Он улыбался. Он был молод, симпатичен, словно весь горел жаждой жизни на этом фото. Дани поставила свежие высокие цветы в вазон рядом с букетом его отца и, подняв глаза, быстро надела темные очки. Лео слышал, как она тихонько всхлипывает.

– За что молодой, счастливый парень поплатился? За что этот изверг впутал Эрика в свои грязные дела? – на Дани надвигалась истерика, но ей необходимо было выплакаться, пережить и эту боль.

– Сейчас ему хорошо, Дани. Я понимаю, что это «так себе» утешение. Но, он теперь со своей матерью. Ему здесь очень не хватало мамы. Отец никогда не был для него близким.

– Эрик, – она положила руку на его фото, – прости меня. Я надеюсь, тебе там и в правду хорошо…

Выйдя за ворота кладбища, Дани и Лео увидели женщину, очевидно, беременную на поздних сроках. Ее живот был уже крупным, сама она – стройной. А жёлтое платье, украшенное яркими стразами, переливалось и блестело на солнце.

– Дани! Привет! Давно не виделись, – она восторженно обняла её и казалось, не собиралась отпускать.

– Здравствуйте, – Даниэле стало неудобно в объятьях этой экстравагантной леди.

– А вы, должно быть… – улыбка быстро исчезла с ее через чур накрашенного лица.

– Я – Лео. Мы с вами уже встречались. В суде, – коротко ответил он, не продолжая эту тему.

– Да – да… – она не могла подобрать слов, чтоб продолжить диалог.

– Я вас поздравляю с будущим прибавлением, – Дани решила взять инициативу в свои руки.

– Ах, да, спасибо. Роды через месяц. Поскольку, я в положении, муж не разрешает мне заходить на кладбище, приходится ждать его за воротами. Знаете ли, примета плохая.

Не прошло и минуты, как к своей супруге подошел отец Эрика. Увидев Дани, он даже немного обрадовался.

– Добрый день. Дани, дорогая, как давно мы не виделись, – сказал он ей, делая вид, что вовсе не видит Лео. Обнимать Дани он не стал.

– Да, действительно, давно. Вы знаете, – не стала она медлить,– я уже долгое время хочу извиниться перед вами. За дядю, за себя, не знаю… Ведь, это вина моей семьи в том, что произошло с Эриком…

– Давай не будем продолжать. Уже ничего не вернёшь, – он отвечал коротко и без проявления эмоций.

– Вы правы, но мне теперь намного легче. Эта тема не давала мне покоя. Сегодня, я наконец сделала то, что хотела долго время.

– Надо смотреть в будущее, другого выбора у нас нет.

– Кстати, о будущем. Я вас поздравляю, скоро будет пополнение, – Дани показала в сторону его беременной жены.

– Да, мы ждем мальчика. Боли от потери сына мне не унять, конечно. Но, надеюсь, этот ребенок станет лучиком света и утешением в моей жизни.

– Я вам этого искренне желаю.

Они не стали прощаться и молча разошлись в разные стороны.

– Почему он к тебе не обратился? Ведь, уже всем известно, что это Гаспар убил Эрика, а не ты, – спросила Дани.

– Видимо потому, что я должен был быть на месте Эрика. Или он считает, что до приезда скорой помощи, я должен был его спасти. Он не понимает, что такие вещи заранее решены. Никакой случайности там не было. А может, ему стыдно, что я год отсидел в тюрьме ни за что. Из-за его сына, по сути. Ладно, давай не вдаваться в подробности. Идем, милая.

5

«Только, пожалуйста, не наливай ему много, если вы все-таки решите выпить алкоголь. Иначе завтра ты останешься без свидетеля со своей стороны!». Дениз нажала кнопку «отправить» на экране смартфона.

«Тебе не о чем беспокоиться, я знаю его норму. Отдыхайте. До завтра». Лео ответил сразу, так как понимал волнение Дениз за Анри, ведь борьба с его пристрастием к алкоголю велась не первый год.

– Ну что, по пятьдесят грамм? Сегодня можно, – Лео показал Анри на барную стойку, – выбирай любой виски, мне со льдом сделай, пожалуйста.

– Ты необычайно щедр, друг мой! На тебя положительно влияет ожидание приближающегося праздника, – иронизировал Анри.

– Ну, не хочешь, как хочешь, – Лео парировал ему и попытался встать с дивана, чтобы уйти.

– Нет-нет, я пошутил, – подпрыгнув с кресла, Анри мигом помчался к бару, – остановимся на «Чивас»?

– О, «Чивас» – то, что нужно. Наливай.

– За тебя, братишка, – произнес Анри, – я совсем недавно понял, что истинное счастье невозможно найти на дне стакана. Настоящее счастье прячется на дне твоего сердца. Меня радует, что Дани коснулась твоих самых глубоких струн души. Я сентиментальный дурак, да? – засмущался он от произнесенных слов.

– Нет, ты чертовски прав. Давай за это и выпьем. За сердца, наполненные любовью. За все счастливые моменты. За нашу жизнь, какой она есть. Со всеми ее проблемами и радостями.

– И, за дружбу! За искреннюю и долгую дружбу.

Они с громким звоном чокнулись стеклянными стаканами, внутри которых плескался отменный виски. Залпом Анри и Лео осушили их.

– Так, – Анри потер ладони, – еще по одной?

– Не разгоняйся. Завтра важный день.

– Эх, ну ладно. Тогда, я, пожалуй, поднимусь и приму душ. Мою «пламенную любовь» к ранним подъемам ты знаешь, поэтому, будь добр, сам меня разбуди.

– Хорошо, доброй ночи, брат, – Лео стукнул по плечу Анри, – я тоже минут через 10 буду уже на боковой.

Выключив основной свет в зале, Лео оставил гореть тусклым светом лишь бра. При таком освещении его дом казался еще более загадочным, геометрические фигуры пространства казались еще более правильными. Анри уже поднялся к себе в гостевую спальню, поэтому Лео спокойно мог пропустить стакан виски не боясь, что друг может выпить лишнего. Положив на дно стакана несколько кусочков льда стальными щипцами, он небрежно налил янтарный напиток так, что несколько капель разлились по барной стойке. Пригубив, он решил заглянуть в кабинет. На его рабочем столе горела настольная лампа, освещая желтым светом фотографию Дани в рамке. Он долго всматривался в нее, не в силах отвести глаз. Какое же это удивительное явление: каждая клеточка ее тела, её кожа, глаза, волосы – как он зависим от всего, что связанно с Даниэлой. Он вспоминал их первые свидания. Её робкие прикосновения, откровенные разговоры на кухне, несмелые поцелуи. Их первая поездка на остров, где в трепетном ожидании он смотрел за реакцией Дани на водопад и происходящее с ней, на ее новые необычные эмоции. Как чувства меняли краски ее жизни. Как она плескалась в воде, как они спасались от дождя. Уже тогда он отчетливо понимал, что хочет обладать ею, и душой и телом желает её одну. Но, как же было сложно не напугать юную девочку. Лео невольно улыбнулся. «Я всего себя тебе отдал. Открыв для тебя новый мир и себя самого без остатка. Знаешь, я и подумать не мог, что способен так полюбить. Жизнь – самый лучший режиссёр, она за нас придумывает такие сюжеты, которые невозможно сочинить. Теперь, мы будем вместе, и это главное. За тебя и за наш брак». Он поднес стакан к фото Дани и еле слышно прикоснулся им к серебряной рамке. Залпом выпив пряный виски, Лео отправился в спальню, не погасив настольную лампу.

Дениз аккуратно уложила дочку в маленькую детскую люльку и укрыла тонким розовым пледом. В этот момент, ее телефон едва слышно зазвонил.

– Дениз, это Алекс. Даниэла уже во дворе, – раздался голос в трубке.

– Отлично, спасибо! У нас все готово.

Ласково поцеловав Селин в лоб, Дениз вышла из спальни Даниэлы, но, вспомнив кое-что, быстро вернулась.

– Чуть не забыла, – схватила она пакет Victorias secret, – тётя, спускайся, Дани уже здесь, – постучала она в спальню Эммы.

– Почему свет не горит, ау? – возмутилась Дани. В одной руке она держала свадебное платье в чехле, а в другой – коробку с туфельками молочно-золотистого цвета, – есть кто дома? – громко крикнула она, нажав на выключатель.

– Сюрприз! –Дениз в эту же секунду выпустила огромную хлопушку с цветным серпантином в потолок. Он, словно фейерверк, ярко засверкал и разлетелся по всему залу.

– Ай! Спасибо, что не в лицо! – засмеялась Дани, уронив от неожиданности вещи, – что здесь происходит?

– Мини-девичник для тебя, дорогая! Мы тщательно готовились к твоему приходу, поэтому ты немедленно должна переодеться в мой подарок и спуститься к нам, – Дениз протянула Дани пластиковый пакет в розовую полоску.

– Ух ты, что там? Халат? –Дани расплылась в улыбке, её глаза загорелись, как у маленького ребенка.

– Нет, тоже что и на мне. Это чтоб мы были как в дурацких американских комедиях, в одинаковых пижамах.

– Я надеюсь, бабулю мы в это наряжать не будем?

– Нет, и мулатов-стриптизеров тоже не будет, к великому сожалению. Иначе твой жених меня не простит, – Дениз театрально закатила глаза.

– Фух, успокоила. Ладно, я сейчас вернусь.

– Не разбуди наверху Селин, иначе праздник станет еще веселее. Уж она то умеет гулять до утра.

Поднявшись в спальню, Дани ахнула. Вся комната была буквально завалена шариками бело-розовых тонов с надписью «Девичник». Они летали под потолком и лежали на полу так, что даже пройти к зеркалу было трудно. Уже через пару минут она стояла в шелковых розовых шортах с сердечками и такой же пижамной рубашке с коротким рукавом на трёх пуговицах. В ней Даниэла смотрелась нежной, домашней, в то же время стильной, и чувствовала она себя очень уютно. Неизменно, её шею украшал кулон с аквамарином.

В столовой ждал накрытый стол с фуршетными блюдами: канапе с креветками, корзиночки с разными начинками, и конечно, небольшие порционные десерты, макаруны всех цветов. В качестве украшения стола Дениз выбрала шляпные коробки с розами, перевязанные лентами в цвет их мини – вечеринки.

– Мне идет? – спросила Дани, поворачиваясь в разные стороны.

– Очень. Я как обычно в точку попала с размером. Ну, прошу к столу, мы заждались, – пригласила Дениз.

– Боже, как все красиво! Я и правда не ожидала ничего подобного, – восхищалась Дани.

– Эффект неожиданности всегда добавлять яркость эмоциям.

– Мам, смотрю, ты тоже в теме, – обрадовалась Дани, увидев на Эмме элегантный черный комплект для дома от того же бренда, что и на ней.

– Я хотела придерживаться стиля вечеринки. Надеюсь, у меня получилось неплохо, – Эмма немного засмущалась, – поскольку персонал сегодня я отпустила до утра, шампанское наливаем мы себе сами.

Эмма взяла со столешницы ведерко со льдом, в котором уже охладилась бутылка Moet Imperial. Игристое золотым водопадом лилось в высокие прозрачные бокалы, пенилось и искрилось.

– Дочка, за тебя и твое счастье. Знаешь, хоть ты и сама уже в этом убедилась, но я, как мама, хочу сказать тебе и от лица папы тоже. Счастье не падет на нас с неба. Не приходит в качестве награды за заслуги. Счастье мы строим сами, ежедневно работая над ним. Изо дня в день показывай свою любовь мужу, будь то первый год вашей жизни или двадцатый. Совершенно не нужно каждый день приносить жертву любви, достаточно быть внимательной, ласковой. Даже простое доброе слово – это уже проявление нежных чувств. Грей вашу любовь даже в самые холодные дни. Будь для мужа спутницей, другом, собеседником. Смейся и плачь рядом с ним. Но, и про себя не забывай. Стань для него той, которой он сам захочет подарить бесконечное счастье. А он уже хочет, я вижу. Как взрослая, как опытная женщина, я чувствую, что Леон хочет и может превратить твою жизнь в праздник вечной любви. Когда я вижу, как ты рядом с ним расцветаешь, я понимаю, что могу жить спокойно и не желать иного. За тебя, доченька. За вас.

– За нашу невесту, – громко сказала Дениз, подняв высокий бокал вверх.

Три прекрасные барышни чокнулись и распробовали сладкий напиток.

– Вы никого не забыли там? – раздался голос с лестницы.

– Бабуля? Мы думали, ты уже спишь, – бросилась к ней Дани.

– Я спала, но вы так громко открыли бутылку шампанского, что я проснулась. И, знаете, что? Налейте – ка и мне!

– Мама, ну тебе ведь нельзя! Давление, – возмутилась Эмма.

– Тогда, накапайте мне моих успокоительных капель в рюмку, я же должна с чем-то тост сказать за внучку.

За столом раздался громкий смех. Он не утихал еще долго, пока женская компания эмоционально обсуждала предстоящий праздник. Они то вдавались в воспоминания, то фантазировали, придумывая имена будущим детям Дани и Лео. Посидев около часа, Эмма и бабушка Лилия отправились спать, а девушки остались за столом, решив открыть еще одну бутылочку шампанского.

– Сегодня тебе можно десерт, в качестве закуски. Хоть одну ночь не будем думать о фигуре, – сказала Дениз.

– Не хочу. Не лезет. Переживаю очень. Какая-то тревожность на душе, – показала Дани на область груди.

– Это естественно, ты в предвкушении. За одни завтрашний день поменяешь всю свою жизнь. Станешь женой. Любимой женой, а это самое важное, – Дениз взяла Дани за руку, и она оказалась холодной, словно лед в ведре для шампанского, – Canim, ну что ты? Не стоит так переживать. Я там для тебя подготовила пару интересных фильмов, включим их наверху. В качестве обучающего пособия посмотришь, – Дениз хитро улыбнулась, а глаза её были совсем захмелевшие.

– Ты что, какое-то порно хочешь включить? – Дани еле сдержала смех.

– Нет, не совсем. Красивые мелодрамы с легкой эротикой. Тебе пригодится потом, поверь мне, – подмигнула она, – например «9 ½ недель» очень познавательное кино, со смыслом, ну и с перчинкой. Потом пересмотрите вместе с Лео. Такое надо обязательно смотреть влюбленным парочкам.

– Уговорила. Мой девичник совсем не похож на твой, да? – слегка опьянев, Дани позволила себе напомнить Дениз о её свадьбе.

– Не напоминай. В том огромном красном платье я чувствовала себя словно какая-то актриса провинциального театра, которой очень хотелось смыть грим, хну со своих рук и бежать, куда глаза глядят подальше от всей этой толпы приглашенных гостей, скинуть тонны золота со своей шеи. Мне подаренные цепи и браслеты казались наручниками.

– Слава Богу, что все наладилось. Хотя, конечно радоваться тому, что твой муж погиб – нехорошо.

– Пусть он будет счастлив в том мире, я ничего плохого никогда ему не желала, – Дениз говорила откровенно,– он был достойным мужчиной, что уж там, красивым, деловым. О таком муже мечтает каждая девушка, особенно наши, восточные. За его спиной можно было расслабиться и жить, как за стеной, не знать проблем, не решать их и не учить его ничему. Просто быть для него красивой, порядочной женой, рожать детей и беречь семейный очаг. Он не виноват ведь, что я немного раньше встретила своего непутевого Анри. Мне иногда стыдно даже, что я Ферхата обманула. И в брачную ночь сделала так, чтоб он подумал, будто я невинна. А потом, не сказав, что моя Селин – это не его дочь, – у Дениз едва навернулись слезы на глаза.

–Tamam, tamam. Давай не будем это вспоминать. Всё уже в прошлом. Ничего не изменить. Можно только принять и дальше жить честно перед собой и близкими. Ты заметила? Мы уже все находимся на максимальной вершине счастья? Мы все на одной невероятной волне.

– А завтра она нас захлестнет с головой, – подруги крепко обнялись, – Ну что, пойдем отдыхать?

Дениз громко зевала и, укутавшись в плед, легла на самый край широкой кровати, подкатив к себе люльку Селин.

– Спит мой принцесса, заряжает свою батарейку, чтоб завтра зажигать на празднике.

Дани ласково погладила девочку по щеке:

– Может, и у меня тоже когда-нибудь будет дочка? – шепнула она.

– А ты кого бы хотела? – спросила Дениз.

– Знаешь, после того, что Лео потерял своего ребенка, который так и не родился, я решила, что пол не имеет никакого значения. Лишь бы взять на руки долгожданное дитя от любимого человека.

– Ты рядом со своим мужчиной становишься всё мудрее. Молодец он, положительно на тебя влияет, – Дениз снова зевнула, – тащи попкорн, я два ведра нам купила. И выбери там на полке диск, какой тебе больше понравится. Я сгребла пол ретро-магазина, зная твою страсть к старому кино.

Пока Дани перебирала все диски с мелодрамами, её подруга благополучно и мирно заснула с попкорном в руке, не дождавшись начала фильма.

– Минус один, – улыбнулась она, поправляя плед Дениз, – сладких снов, родная.

Внимание Дани привлек один диск, на коробке которого изображен бело-розовый цветок. Названия фильма было написано на английском: «Wild orchid», ей стало интересно, что за загадочная картина кроется под яркой обложкой. Вставив диск, она промотала самое начало, пока ее взгляд ни привлекла пара главных героев. Их короткий диалог запал ей в самое сердце и заставил пересмотреть эпизод несколько раз.

«Не прикасаясь, Вы одним взглядом прикасаетесь ко мне. Вы чувствуете меня. Я не могу сказать, что чувствую сейчас», – произнесла девушка в черном вечернем платье и карнавальной маске на лице.

«Тогда, покажите мне. Ну же. Я хочу увидеть», – чувственно, с неимоверной страстью и желанием в голосе, отвечал ей мужчина.

Дани нажала на паузу. Их взгляды, «химия» между ними казалась настоящей, совсем ненаигранной. А мелодия, что играла на фоне, заставляла ее фантазию рисовать картины, сюжеты, которые бы могли произойти дальше в этом фильме. Пара напоминала ей их с Лео, их притяжение. Такая юная, невинная девушка и сильный, опытный мужчина, пожирающий ее пока лишь своими небесными голубыми глазами, не смея дотронуться.

– Ты права, – повернула она голову к Дениз, – такой фильм лучше смотреть вместе с Лео, в нашей спальне.

Дани положила диск в коробку и спрятала её в пакет с вещами, который оставалось перевезти в новый дом. Затем, она прилегла на другой край кровати и еще долго не могла заснуть, вспоминая сцену из старой мелодрамы.

6

Пронзительный звук будильника разбудил не всех спящих в комнате: Дениз и Селин проснулись, а Даниэла продолжала мирно спать. На часах уже 8 утра. Солнце давно встало и своими яркими лучами озарило спальню Дани.

– Уже? Так рано? – потянувшись, зевнула Дениз, – эй, красотка. Случайно не хочешь выйти замуж? Сегодня самый подходящий день, – легонько дотронулась он до руки Дани, – просыпайся.

– М? – Дани еще находилась во власти Морфея, греческого бога сна, и ей никак не хотелось с ним прощаться.

– Вставай же, нам пора собираться. Если, конечно, ты не хочешь потрепать нервы своему жениху, опоздав на собственную свадьбу.

– Дани, kalk artık (вставай уже), – Селин резво прыгнула на постель и крепко обняла её, – пойдем, пойдем.

– О! – от неожиданности, Даниэла резко подскочила с тёплой постели, – не проспали?

– Нет пока, у тебя час на то, чтоб принять душ и подготовиться. Скоро здесь будет стилист, фотографы, оператор, а нам еще многое нужно успеть.

На веранде особняка Бостани с самого утра кипела работа. Повара и официанты готовили праздничный фуршет, украшая длинный стеклянный стол напитками и маленькими закусками: деликатесы из лосося и сливочного мусса, прошутто с вялеными томатами в тарталетках, жаренный камамбер с брусникой в порционных тарелочках, разнообразие брускетт с начинками. Это празднество красок и ароматов только лишь одним своим видом вызывало гастрономический оргазм, еще до того, как попадало в желудок.

Весь дом и двор утопали в живых цветах: они свисали с окон дома, стояли в стеклянных вазонах по всему двору, обрамляли веранду на белоснежных перилах, лепестки роз были рассыпаны, словно серпантин, по всей придомовой территории. Сказочный замок с прекрасной принцессой, что сидела на вершине башни, ожидая принца, будто из детских историй, которые читают родители перед сном – так можно было описать происходящее сегодня в особняке.

Туалетный столик был завален тюбиками и баночками с наполнителями разных цветов и текстур. Даниэла, сидя перед зеркалом, ожидала, пока мастер закончит прическу: объемные локоны ниспадали на ее плечи, а голову украшал широкий гребень в форме ветви орхидеи. Макияж её легкий, подходящий для образа невесты, он не делал ее старше, как это часто бывает, а скорее, наоборот, освежал.

Из гардеробной доносились голоса Эммы и Дениз, которые готовили платье и длинную классическую фату.

– Можете выносить, – скомандовала Дани.

– Одевайтесь, а я подожду вас в гостиной. Дениз, будь аккуратна с лентой на спине, когда будешь продевать ее сквозь петельки. Если что, зовите, – сказала Эмма, не скрывая тревоги.

– Не волнуйся, тётя. Швея мне всё показала на примерке. Дани, – подозвала она к себе, – я тоже выйду, подожду пока ты наденешь свой свадебный комплект, – хитро подмигнула она. Разумеется, Дениз имела в виду нижнее белье невесты.

Из большой квадратной коробки молочного цвета, развязав атласный бант, Даниэла достала белое боди с гладким топом и воздушным кружевом по стану и линии живота. Затем, расшитый пояс для чулок. Этот предмет одежды был для нее чем-то новым, словно символ взрослой жизни, в которой ей еще предстояло узнать тонкости соблазнения и научиться пользоваться маленькими женскими хитростями для искушения своего мужчины. Её чулки, которые она осторожно надела последними, были настолько тонкими, что их выдавали лишь ажурные резинки у самого верха.

– Твоего Лео ждет потрясающий сюрприз, – Дениз не могла сдержать эмоции, увидев Дани в этом изящном женственном комплекте, – повернись спиной, и сделай вдох, – она приступила к шнуровке корсета сверху, спускаясь ниже к линии груди, а затем к талии. Корсет делал фигуру Дани грациозной, а его роскошная вышивка от груди до низа живота с таким же узором, как и украшение на голове, придавало особое очарование. Оно создавало витиеватый орнамент, элегантный и нежный. Пышная многослойная юбка из воздушного тюльмарина, доходившая до пола, стала прекрасным дополнением к наряду невесты, точнее, его основной деталью. Кружевные рукава платья будто спадали с плеч, но это было только иллюзией, обманом зрения.

– Последний штрих, – Дениз взяла в руки фату, – будь счастлива, милая, – шепнула она, прикрыв ею голову Дани, – ой, еще духи!

– Там, на столике возьми, – показала Дани.

– Которые из них?

– Золотой флакон. Те самые, которыми я пользовалась, когда мы только познакомились с Лео. Запах мускуса и розы у него ассоциируется со мной и нашими первыми моментами общения, я это знаю, он как-то говорил, – Дани часто возвращалась к воспоминаниям о знакомстве с будущим мужем, они грели ей душу.

Дениз нанесла несколько капель масляных духов на шею и руки Дани, и по комнате незримым облаком разнесся тот самый аромат.

– Ты готова, – восторженно сказала Дениз, не в силах сдержать слезу.

– Спасибо тебе, сестра, за то, что всю жизнь идешь со мной за руку, и в этот самый важный день для меня – ты рядом, – подруги обнялись, – только не вздумай плакать, тебя красили целый час! Весь макияж потечет.

Вдруг, раздался стук, но вместо гостя в дверях показался огромный букет пионов.

– Можно войти к невесте? – мужской голос удивил Дани.

– Крёстный! – по-детски обрадовавшись, она кинулась к двери, – ты приехал!

– Я разве мог пропустить такое событие? Боже, Дани! Какая ты красавица! Как ты выросла! – крёстный отец крепко обнял Дани, не желая ее выпускать, – прости, пожалуйста, что не уберёг…

– Что ты имеешь в виду?

– Мне прощения нет за то, что так долго отсутствовал, оставив вас на попечение этого проходимца Гаспара, – виновато сказал мужчина.

– Давай не будем о нём в такой день. Забудь. Я наконец-то счастлива. Ты здесь, со мной, что еще нужно?

– Я оставил рабочие дела, хоть и не на долго, чтоб повести к алтарю мою крестницу.

– Познакомься, это Дениз, – представила она подругу, – Дениз, это – Никос, как ты уже поняла, мой крёстный папа.

– Очень рада с Вами познакомиться, много слышала, но ни разу с вами не встречалась, – они сдержанно пожали друг другу руки.

– Взаимно, мне приятно. Я, кстати, не один приехал.

– А с кем? Ты привез какую-то прекрасную барышню? – улыбнулась Дани.

– Нет, со мной мой помощник Саймон, ты с ним пока не знакома. Совсем молодой и «зеленый» выпускник афинского университета, проходит у меня практику в качестве помощника адвоката.

– Какое имя интересное, он американец? – поинтересовалась Дениз.

– Нет, грек, как и я. Имя греческое. Я думаю, он вам потом сам расскажет все о себе, если сможете разговорить этого молчуна-скромника. Свободный, между прочим, не женат, – посмотрел он многозначительно на Дениз.

– О нет-нет, Никос, она уже замужем.

– Во второй раз, – тихонько добавила Дениз.

– А, извините, – шутливо склонился крёстный, поправив свои круглые очки, – Дани, это все прекрасно, но нам уже пора выходить.

Взяв под руку крестницу, Никос направился в гостиную по лестнице, усыпанной лепестками роз. За ними шла Дениз, придерживая фату. Вспышки фотоаппаратов слепили глаза, а несколько операторов снимали трепетный момент с разных ракурсов. Восторженный взгляды мамы и бабушки сопровождали Дани, они еле сдерживали слёзы счастья.

– А вот и мы, – произнес Никос, – давайте сделаем пару кадров, произнесем тост и можно выезжать.

7

Лео стоял у зеркала и затягивал пояс с серебряной бляшкой на черных классических брюках со стрелками. Поправив запонки, он подошел к иконе Девы Марии, что висела в его комнате. Затем, перекрестился, и глубоко выдохнул, закрыв глаза.

– Я могу войти? – услышал он голос Анри, – стучу второй раз, а ты не слышишь.

– Заходи, – Лео развернулся к нему лицом, – ну, как я? – словно юный мальчишка, Лео нервничал, но пытался не подать вида.

– А ты хорош! – Анри от всего сердца похвалил друга, на что Лео махнул рукой, не поверив, – нет, я серьезно. И тебе очень идет статус жениха. Давай, помогу с пиджаком.

– Букет привезли уже? – спросил Лео, пока Анри набрасывал ему на плечи пиджак.

– Да-да, не волнуйся, я за всем проследил. Бабочка где?

– В комоде, открой первый ящик.

Волнение Лео стало сходить на нет, когда он обратил внимание на спокойствие и веселое расположение духа Анри. Хотя, так обычно бывает, когда ты в главной роли очень важного мероприятия, а твой друг выступает в качестве помощника и соратника. Ты не в силах контролировать свое беспокойство, и все, что остается – это ровняться на философски настроенного друга.

– Пожалуйста, возьмите букет и встаньте сюда, вот так полу боком, – фотограф делал снимки пока еще неженатого Лео, чтоб потом, через много лет, он мог пересмотреть уже со своими внуками семейный архив, – а теперь улыбнитесь, вы очень серьезный.

Лео попытался выдавить улыбку, но, когда Анри понял, что это даётся другу тяжело, то стал корчить смешные рожи за спиной у фотографа, от чего жених действительно рассмеялся. Фотографы любят настоящие эмоции, и в этот раз удалось поймать удачные кадры.

– А теперь, положите букет на столик и присядьте. Мы сделаем завершающие кадры.

– Лео, поторопись, нас ждет кортеж, – поправляя свой галстук, подгонял Анри.

– Мы заканчиваем, – фотограф сделал последний кадр и отпустил замученного позированием жениха.

– Какой транспорт ты для нас снял, Анри? Надеюсь, не карету?

– Ой, а ты хотел что-то другое? Ладно, сейчас отменю.

– Ты что, на самом деле карету арендовал? – Лео уже терял контроль над собой.

– Тише – тише, – рассмеялся Анри, – шучу, какая карета? Мы же не в 18 веке.

– Надеюсь на твое благоразумие.

– Пойдем, увидишь эту красотку.

Возле ворот дома их ждал белоснежный Chrysler кабриолет, крыша которого была опущена, что давало возможность детально разглядеть роскошный коричневый салон.

– Крайслер? – Лео одобрительно покачал головой, – молодец, неплохой выбор. Я не ошибся в выборе свидетеля.

– А то, – Анри провел рукой по своим уложенным кудрям, – прыгай внутрь, поехали.

Загородный клуб напоминал графское поместье: его территория располагалась на берегу бегущей реки, обрамленной многолетними хвойными деревьями. В воздухе витал аромат свежих, недавно раскрывшихся полевых цветов. Бездонное, безоблачное, ярко-голубое небо озарялось сверкающими лучами багряного солнца. На уютной зеленой поляне расположился длинный стол, накрытый кружевной скатертью. Чуть дальше, на невысоком подиуме – свадебная арка, слегка закругленная, обвитая кустистой мелкой розой. А рядом – отдельный уголок для музыкантов, живая музыка сопровождала мероприятие от начала до самого конца. Чтобы попасть к месту, где проходило торжество, нужно было перейти реку через старый каменный мост, который также украсили дорожкой из лепестков роз, чтоб молодожёны ступали, словно по цветочному ковру. Гости уже давно собрались и с нетерпением ждали приезда жениха и невесты.

Первым к мосту подъехал Крайслер.

– Её еще нет? – обеспокоенно спросил Лео, оглядываясь по сторонам.

– Судя по всему, мы приехали первыми, – резюмировал Анри, – а на чем невеста приедет?

Не прошло и мгновения, как совсем недалеко от них остановилось ретро-авто цвета розовой пенки.

– Эскалибур, – улыбнулся Лео, – конечно же, Дани выбрала именно этот автомобиль, я должен был догадаться.

– Хороший вкус, – улыбнулся Анри, – такая милая тачка. Как раз для особого случая.

Дверь авто открылась, и первой с заднего сидения вышла Дениз в поразительно элегантном бордовом платье, облегающем фигуру. Её длинные, массивные серьги подчеркивали тонкую вытянутую шею. Анри ошеломленно смотрел на нее, не в силах произнести ни слова.

– Чего молчим, мальчики? Дар речи потеряли? – подыграла Дениз, прекрасно зная, что выглядит очень эффектно.

– Ты… Ты такая… Красивая… Я не могу слов подобрать… – выдавил из себя Анри.

– Я лишь подружка невесты. Настоящая красотка еще не вышла из машины.

С водительской стороны появился Никос и, выйдя, направился к Лео и Анри, по дороге поправляя очки. Зрение уже много лет подводило господина адвоката, постоянно работавшего ночами при тусклом жёлтом свете настольной лампы.

– Здравствуй – здравствуй, дорогой, рад тебя видеть! Я – Никос, крестный отец Даниэлы и близкий друг ее покойного отца. Боже, я так рад знакомству, – он крепко схватил ладонь Анри своей худой рукой и долго ее тряс. Видимо, крестный сделал вывод о том, что женихом является именно Анри по одному признаку: букет, предназначенный невесте, всё еще был в его руках, а не в руках Лео.

– Эээ…Мм… Мне тоже очень приятно познакомиться с вами, но тут есть один момент… Я не буду жениться, – неуверенно ответил Анри, еле сдерживая смех, – ну, как минимум сегодня.

– Что? – вскрикнул Никос от неожиданности, резко вырвав свою ладонь, – ты хочешь сказать, что отказываешь от такого райского цветка, как моя крестница?

– Я вынужден, извините. Мой райский цветок уже стоит рядом со мной, а вот его, – показал он пальцем на Лео, который едва не рассмеялся, – как раз находится в Эскалибуре. Он жених, а я просто свидетель. Мое имя Анри. Рад знакомству, – объяснил он и быстрым неловким движением отдал букет Лео.

– Молодые люди, это – розыгрыш? – крёстный искренне не понимал, что происходит. Ему было предельно ясно, что Лео достаточно взрослый мужчина в сравнении с его крестницей.

– Нет, не розыгрыш. Я Леон. Будущий муж Дани. Рад, наконец, с вами встретиться. Она о Вас только хорошее всегда говорит, – Лео протянул руку Никосу.

– Простите, друзья! Здесь произошло недоразумение. Меня, к сожалению, не предупредили, кто именно жених, – и тут уже сам Никос улыбнулся, – очень приятно! Надеюсь, мы сегодня еще пообщаемся с Вами.

– Разумеется, и не только сегодня, – заверил Лео.

– Пусть скрипач начинает, – сказала в телефон Дениз, отправив голосовое сообщение Эмме.

Никос вернулся к автомобилю, чтоб помочь Даниэле выйти. Из авто показалась её изящная, нежная рука, которую она подала крестному отцу, а затем, белая туфелька на высоком каблуке опустилась на изумрудную траву.

Наконец, появилась и сама невеста. Великолепная, статная, лёгкая, словно облако, но робкая, будто испуганное дитя. Её лицо прикрывала тонкая фата, сквозь которую Лео разглядел её глаза – бархатные, ясные. Под руку с Никосом, она всё ближе подходила к Лео. А он не мог оторвать взгляд от невесты. Своей невесты. Его непорочного ангела с чистой душой, которую она раскрыла лишь ему. Смотря на нее, Лео вспомнил весь их путь от начала до конца: первую встречу, первое прикосновение, первый поцелуй у водопада. Она – его слабость, его спасение, его тайное желание и явная страсть. Его любовь, не знающая границ. Его Альфа и Омега. Лишь думая о ней, он спасался в трудные моменты. И, лишь рядом с ней желает провести все оставшиеся дни, будь то счастливые или тяжелые.

– Дорогой Леон, – произнес крёстный, – сегодня я отдаю тебе в руки ценный бриллиант в надежде, что ты по достоинству оценишь то, что получаешь. Будь надежным, будь по-мужски мудрым со своей женой. Не обижай ее и не позволяй обидеть кому-то другому. Через этот старинный мост, что за твоей спиной, за руку её поведешь уже ты, а не я. Пусть он станет для вас порталом в новую, счастливую жизнь. Прошу, – он повернулся к Дани и трепетно поцеловал её руки.

Лео, подойдя вплотную к своей невесте, очень бережно приподнял фату и откинул ее с лица Даниэлы, поймав на себе ее восторженный взгляд. Лишь одними губами он произнес «Любимая». Дани закусила губу. Это был второй раз в жизни, когда она видела Лео в строгом костюме. О первом ей не хотелось больше вспоминать. Такой строгий образ невероятно подходил Лео, он подчеркивал его харизматичный внешний вид, придавал ему загадочность и брутальность. Взяв под руку невеста, Лео направился в сторону гостей.

Самыми первыми по мосту шли будущие молодожёны, за ними свидетели, и замыкал это шествие крёстный отец Дани. Скрипач играл романтичную мелодию, создавая торжественную, волшебную атмосферу. Затем, к нему подключились другие музыканты, игравшие на саксофонах и клавишных. Собравшиеся, коих было совсем немного, аплодировали стоя главным действующим лицам праздника.

– Прошу, молодые, подойдите к стойке для заключения брака, -любезно подозвала их регистратор к той самой белой арке с ниспадающими цветами.

На стойке уже лежали необходимые бумаги и обручальные кольца в бархатной коробочке. Кольцо Дани из белого золота, украшено небольшими бриллиантами, а у Лео было такое же, только без драгоценных камней. Внутри каждого кольца выбита гравировка «LD per l'eternita». Точно такая же, как на браслете Лео, который он получил в подарок от любимой на День рождения.

– Даниэла, прими это кольцо в знак моей любви и верности. Обещаю любить тебя и быть рядом в счастливые моменты и утешать тебя в печали. Обещаю беречь и уважать. Понимать и поддерживать. Во все дни, до последнего моего вздоха.

– Лео, прими это кольцо в знак моей любви и верности. Обещаю быть честной и открытой с тобой. Обещаю вдохновлять тебя и создать уютный семейный очаг, в который ты захочешь возвращать, где бы ты ни был. Слушать, доверять и ценить тебя. Любить и создавать гармонию для нас двоих. Во все дни. До последнего вздоха.

8

– Можете обменяться кольцами, – регистратор протянула заветную коробочку. На фоне происходящего отчётливо были слышны всхлипы.

– Сынок, ну что ты? – попыталась его успокоить бабушка Лилия, ласково погладив по плечу.

– Анри, возьми себя в руки, – Дениз дёрнула его за рукав пиджака.

– Дайте мне спокойно поплакать, – Анри действительно очень растрогался, никто не ожидал от него такой сентиментальности. Его реакция хоть немного разрядила серьезную обстановку происходящего и заставила всех улыбнуться.

– Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту, – все собравшиеся громко аплодировали и кричали «браво», а Дани и Лео застенчиво поцеловались, пока не осознавая до конца происходящего с ними, – приглашаю на первый танец молодожёнов.

Словно невесомое облако, Дани кружилась в крепких руках своего мужа. Завораживающая музыка разлилась в воздухе, и Дани не сразу узнала мотив.

– Это что-то итальянское, но я не могу вспомнить, – сказала она Лео, закружившего её в танце.

– «Ангел, лежащий под солнцем», так называется композиция, как ты могла забыть?

– Да-да, точно. Просто, я вспомнила наш первый медленный танец, на выпускном. Мне казалось, что счастливее быть уже невозможно, но жизнь доказала обратное. Сейчас я могу с уверенностью сказать, что я счастлива по-настоящему.

– Мы творим своё счастье сами. Сегодня, мы сотворили наше с тобой. Нашу семью. Нашу судьбу. Per leternita, la mia vita (навечно, моя жизнь), – нежно прошептал он ей на ухо.

Празднование напоминало домашнюю свадьбу в Тоскане: шумно, весело, посемейному. Был слышен звон бокалов, перекликаясь с пением и живой музыкой. Всем сидящим за столом хотелось, чтоб этот праздник не заканчивался никогда. А как только стемнело, повсюду зажгли высокие свечи.

– И все-таки, она сделала правильный выбор. Чего ты на нее взъелась тогда, после выпускного? – громко причитала бабушка.

– Мама, – Эмме стало крайне неудобно от слов матери, – мы уже закрыли эту тему раз и навсегда! Ну, кто не ошибается?

– Да, ты права, все ошибаются. Вот и я ошиблась, надо было сразу мне вместе с внучкой приехать и дать тебе таких…

– Бабушка, ну что вы? – перебил ее Анри, не дав закончить свою мысль нецензурными словами, – давайте я вам еще один кусочек тортика положу?

– Этот красавец хочет испортить мою фигуру? В общем, если я заработаю диабет, вы знаете, кого винить, – чувство юмора у бабушки Лилии было отменное.

– Лео, – еле слышно шепнула на ухо новоиспечённая жена, – давай сбежим?

– Что? – удивленно переспросил он.

– Давай убежим отсюда, так чтоб никто не заметил, – повторила она. В ее глазах словно плясали языки пламени свечей.

– Милая, но на свадьбе невозможно не заметить, если нет жениха и невесты, – однако, Лео такое предложение показалось заманчивым, – я кажется догадался, куда моя жена хочет убежать.

– Жду тебя в Крайслере через 5 минут, – Дани вышла из-за стола.

Под темным покрывалом ночи, яхта выглядела немного иначе, чем обычно. Она светилась, переливалась огнями, что отсвечивались на водной глади. Эта безмятежная ночь окутывала своим прозрачным одеялом тихую реку и деревья, уставшие от палящего дневного солнца.

– Прошу на борт, – Лео подал руку Даниэле, чтоб та поднялась на палубу, – добро пожаловать в наш свадебный круиз.

– И, куда мы держим путь? – кокетливо спросила она, поднимаясь и придерживая пышную юбку.

– Наш маршрут неизменен. На остров, где нас ждет загадочный водопад, первая брачная ночь, и… – из небольшого холодильника он достал шампанское, – …бутылочка коллекционного алкоголя.

– А что же делают в первую брачную ночь? – Дани казалось, что ее пьянит даже воздух, что всё в эту секунду было заполнено любовью и его искрящимся, жаждущим взглядом.

Заправив прядь выбившихся волос Дани, он наклонился и шепотом произнес на ухо:

– Разжигают пламя. Бросаются в него с головой. Отдаются друг другу без остатка. Горят и сгорают дотла, чтобы на утро воскресить друг друга нежными поцелуями и объятьями.

– Ты так тонко всё описал, что мне уже натерпится попробовать.

Раздался рёв мотора, «Renanscita» резво выдвинулась в путь. Словно победоносное знамя, фата Дани развевалась на ветру. Она стояла на палубе, и как в первом их путешествии, Лео смотрел на нее из своего укрытия, он и сейчас не мог поверить в происходящее. В руках Лео держал два высоких бокала, один из которых он протянул Дани.

– Я люблю тебя, – произнес он вместо тоста.

– А я тебя. Больше, чем можно себе представить. Больше, чем можно понять.

– Ты помнишь, как мы впервые поплыли туда? – спросил Лео, накинув свой пиджак на плечи Даниэлы.

– Конечно. Помню свои ощущения. Я не понимала, почему слушаюсь тебя. Почему мне не хотелось сбежать. Хотя, я понятия не имела, куда мы направляемся. Я стеснялась тебя. Я даже себя стеснялась. Своих мыслей. Того, что я чувствовала. Уже тогда я безумно влюбилась, сама того не понимая.

– И в какой момент ты осознала, что это любовь? – его слова заставляли Дани открыть самые потаённые воспоминания. И лишь ему можно было их озвучить.

– Когда мы во второй раз оказались там, когда ты показал мне грот, спрятанный за водопадом. Я как будто знала, что наша первая близость произойдет именно там. Мне хотелось отогнать эти непристойные ощущения, мысли о тебе и желания. Но, ничего не вышло, – Дани развела руками. Лео нагло улыбнулся.

– Я сразу все понял, еще в тот день, когда мы подавали заявления на обучение. Я увидел тебя, и первая мысль, которая у меня возникла: «Я хочу ей показать свой мир, ей обязательно понравится, ей это нужно. Я хочу остаться с ней там наедине. Я сделаю ее своей, я сделаю ее счастливой. Она будет улыбаться».

– До твоего появления в моей жизни я действительно мало улыбалась. И счастье давно уж меня покинуло. Ты вернул мне радость. Ах, я так стеснялась тебя, ты помнишь? – слегка опьянев, Дани стала более откровенной.

– Знаешь, как один писатель говорил? Любовь – это когда не стесняются. Запомни, со мной можно все. Говорить, кричать, смеяться, плакать. Не держи в себе эмоции, я хочу их видеть, прочувствовать вместе с тобой. Теперь всё изменилось. Завтра мы улетим к морю, проведем незабываемый медовый месяц. Пусть будет так, как мы давно мечтали. Ничего не бойся со мной. Пока я жив, я буду рядом.

Он провел пальцем по губам Дани, а затем, приподняв ее подбородок, оставил на них терпкий, влажный поцелуй. Дани присела на столик, чтоб не потерять равновесие. Лео жадно запустил ладонь под ее объемную юбку и дразняще провел ею вдоль ноги от коленки к бедру, нащупав кружевную резинку её тонких чулок.

– Ох, – томно выдохнул он, – а тут какой-то сюрприз спрятан от посторонних глаз? Можно мне взглянуть?

– Этот сюрприз только для тебя.

Аккуратно и медленно, он стягивал с неё сначала один чулок, затем второй, не отрывая взгляда от ее хмельных глаз. Он гладил ее оголенную кожу своими теплыми пальцами, проводя то вверх, к самой застежке боди, то снова вниз к щиколоткам.

– Тебе нравится? – словно играя с ней, спросил Лео. В ответ она лишь кивала, не в силах ответить.

– А если я сделаю так? – он опустился на колени и прикоснулся губами к кружеву на её животе, все ниже спускаясь к внутренней стороне бёдер, кусая и поддразнивая. Дани выгибалась, словно кошка, под натиском его сладострастных поцелуев, – чуть-чуть терпения, малышка. Мы, кажется, на месте.

– Это не честно, – сквозь смех, возмутилась дани, желая продолжения.

Единственным источником света, которым озарялся остров, была торжествующая луна. Раскатистый шум водопада вызывал радость в сердце Дани, и, если бы было возможно, она бы никогда не покидала это райское место. Как всегда, взявшись за руки, теперь уже муж и жена направились к жемчужине острова – к водопаду.

– Ты не поможешь мне раздеться? – подол платья практически полностью промок. Дани стояла слишком близко к маленькому озеру, повернувшись к Лео спиной.

– Разумеется, – петелька за петелькой, Лео осторожно вытягивал атласную ленту, соединяющую две части корсета. Платье мягким облаком упало на изумрудный ковер невысокой травы.

– Ты прекрасна, – её грациозное тело осталось в одном лишь белом боди, облегающим ее изящную фигуру.

– Жду тебя на том же месте, – лукаво улыбнувшись, Даниэла нырнула в воду, и, доплыв до водопада, встала прямо под его бьющий поток.

– Постой, – быстро расстегнув рубашку, а затем и небрежно сбросив с себя всю одежду, он отправился вслед за ней.

По-детски играя в воде, брызгая во все стороны, Дани вздрогнула от неожиданности, когда оказалось во власти его сильных рук. Он жадно целовал ее мокрую шею, обхватив её за талию. Она держалась за мускулистые плечи, обвивая ногами его торс. Гул водопада заглушал вырывавшиеся из её груди громкие стоны. Взяв на руки Дани, Лео внес ее в грот, спрятанный за стеной из воды.

– До сих пор не верю, что ты – моя, – Лео медленно спустил ладонь между ног Дани, и легким движением расстегнул кружевное боди, которое, промокнув, стало совершенно прозрачным, – ты только моя.

Кожа на лице Дани покраснела, щеки горели огненным румянцем. Единственным ее желанием и искушением в эту ночь, и во все остальные, был он, её любимый мужчина. При виде его абсолютно обнаженным, влажным, она почувствовала напряжение внизу живота. Он сжимал её бедра, теряя контроль над собой, теряя контроль над ситуацией, с головой падая в бездну неземных наслаждений. Его тёплая плоть сливалась с плотью Дани в едином порыве этой всепоглощающей любви. Он любил каждый её миллиметр, жадно лаская её упругую грудь. Дани покорно отзывалась на каждое движение Лео, синхронно двигаясь с ним в одном ритме. Их крики, несдержанные и дикие, слышали лишь каменные стены грота, в который не проникал свет, темнота скрывала их наготу и обнаженную страсть. Их слова были неразборчивы, их движения становились быстрее. Не в состоянии себя контролировать, Даниэла впивалась зубами в плечо Лео, эта приятная боль смешивались с удовольствием. Сладкая боль. Она чувствовала каждый его нежный и уверенный толчок в её тело. Полет над землей. Торжество любви и страсти над всем окружающим и живым. Никакого стеснения, никаких секретов. Ничего не осталось, кроме них самих, продолжительных, жгучих поцелуев, торопливых ласк, дрожащих тел. Она сделала глубокий вдох и будто распалась на миллионы частиц, достигнув максимального удовольствия. Лео почувствовал, что не в силах больше сдерживаться. Еще одно движение. Спазм. Громкий стон. Полное погружение в неземную пучину, в глубокие, грешные воды. Без сил они оба опустились на холодные камни своими пылающими телами и громко дышали. А потом, затихнув, сплелись ногами и руками в крепком объятии.

9

– Может, когда-нибудь, мы построим тут дом? – завернувшись в махровое полотенце, Даниэла присела на траву в ожидании рассвета. Лео сел позади и обнял ее за талию.

– Фантазёрка, – он ласково поцеловал ее в затылок.

Золотой, ясный рассвет постепенно нарастал, разливая лучи багряного солнца по земле, окуная их в поток водопада. Молочно – голубое небо возвышалось над островом. Воздух влажный, чистый, переполненный ароматом нектара и любовью.

– Нас, наверное, обыскались? – предположил Лео.

– Я думаю, все поняли, что мы совершили наглый побег со свадьбы.

– Ты не хочешь позавтракать?

– А что у нас есть? – Дани лежала, свернувшись на груди Лео, как маленький котенок.

– Пойдем на наш лайнер, поищем что-нибудь съедобное.

Открыв маленький холодильник, Лео не нашел ничего, кроме еще одной бутылки шампанского и плитки молочного шоколада.

– Отличный завтрак после большого свадебного застолья, не так ли? – улыбнулся он.

– Мне подходит, – Дани отломила небольшой кусочек шоколада и положила в рот.

Уже в полдень они прибыли в своей дом, где предстояли сборы чемоданов. Дани складывала разные баночки и тюбики с кремами и защитными маслами, свои летние сарафаны из хлопка и несколько купальников. Ей не хотелось брать с собой много одежды, ведь молодожены в основном проводят время в неглиже. Затем, она помогла Лео сложить его небольшой чемодан, в котором основное место занимали футболки и шорты.

Столичный аэропорт – это место, где никогда не бывает тихо. Огромный, оживленный, суетливый. Здесь пересекаются те, кто летит в командировки, и те, кто абсолютно расслаблен, отправляется в долгожданный отпуск. Пересекаются судьбы, встречи и прощания. За прозрачной панорамной стеной можно было увидеть взлётно-посадочную полосу, по которой то и дело разгонялись Суперджеты и Боинги.

– Я взял нам кофе и выпечку. Пойдем, милая, – позвал Лео.

– Обожаю летать, особенно момент посадки самолёта в другой стране. Это как предвкушение чего-то нового, неизвестного и интересного, – Дани сделала глоток и откусила слоёную булочку так, что на ее губах осталась сахарная пудра. Лео показалось это милым, и он улыбнулся, проведя большим пальцем по её губам.

– И я люблю путешествия. Жаль, что моя необычная работа не позволяла мне часто выезжать за границу.

– А что теперь будет с твоей работой? – этот вопрос давно беспокоил Даниэлу.

– Мне обещали большую должность здесь, в главном штабе. Если соглашусь, конечно. Либо, немного дотянуть до пенсии. Тогда мне, наверно, придется заняться каким-то бизнесом, чтоб не сойти с ума от безделья. Может, натуральное хозяйство? – он шутливо задумался и потер подбородок, – будем сажать за домом картофель или кукурузу?

– Кукурузу я люблю, особенно варёную, с маслом, – Дани нравилось, когда он был таким, в хорошем расположении духа, весёлым, шутливым.

– Или, может будем разводить собак?

– Да! Больших таких, волкодавов. Они, говорят, очень ласковые.

– Ласковые лишь с тем, кто их приручит. А посторонним лучше держаться от них подальше, – заверил Лео.

Раздался «электронный» голос, сообщивший о посадке на рейс. Оказавшись в самолёте, Дани и Лео практически сразу впали в глубокий сон и проспали весь полёт, утомлённые после первой брачной ночи.

Греция. Удивительная, контрастная, пропитанная историей, самобытной культурой. Её душа – в её раскатистых мелодиях, в её средиземноморских блюдах, в свободном и гордом народе. Красивом и древнем народе. В её заводных танцах. И конечно, в ласковом, бирюзовом море. А кофе? Много кофе на каждом углу, в каждой маленькой таверне. Его аромат будто преследует тебя по пятам. Перед этим соблазном невозможно устоять. И словно символ – оливки, из которых делают масло, косметику – всё, что связано с этим продуктом является визитной карточкой страны. Даниэла уже мысленно распланировала, что привезет в подарок маме, бабушке и Дениз. Наверняка, ей бы понадобился еще один чемодан, чтоб уместить все сувениры.

– Куда мы пойдем сначала? – спросила она, запрыгнув на высокую, мягкую кровать в президентском номере прибрежного отеля.

– Куда ты хочешь, принцесса? Может, сразу на пляж?

– Давай просто прогуляемся. Хочу посмотреть окрестности. Вообще, Кассандра считается самым цветущим полуостровом, самым красивым. А еще, тут столько интересных достопримечательностей!

– Мы все обязательно посмотрим. Я бы еще на острова полетел: Санторини, Кос, Корфу. Жаль, что тебя не пустят на Афон, девушкам туда вход запрещен. Придется тебе провести без меня целый день.

– Аж целый день? Я успею соскучиться! – Дани притянула Лео за майку к себе, – а может никуда не пойдем? Проведем всё свободное время в постели? Я так люблю хруст простыней в отеле: кристально белых, всегда пахнущих свежестью.

– Ты меня почти уговорила… Только вот, не понимаю, чего больше хочется: поесть, поспать или, всё-таки, тебя? – Лео забрался на кровать рядом с Дани.

– Дурачок! – они вместе рассмеялись, – а если серьезно, давай всё же выйдем, начнем наше культурное путешествие. Здесь неподалеку есть храм, пойдем, посмотрим?

Что больше всего удивило Лео и Дани, так это огромное количество греческих храмов, причем самое интересное – миниатюры церквей на постаментах можно увидеть практически через каждые пять – десять метров. Они совсем небольшие, будто коробочки на подставке. А рядом лежат тонкие восковые свечи. Просто так, если тебе нечем расплатиться, но очень хочется помолиться, можешь не платить. Бери, сколько нужно. И никто не крадёт их, все оставляют столько, сколько велит им сердце. Это ли не настоящая справедливость? Не платить за возможность пообщаться с Богом, а пожертвовать по своей возможности. Тоже самое и в больших храмах, нет никаких продавцов, а сами свечи лежат у входа, на улице. Их всегда много, на всех хватает. Внутри божьего храма не занимаются торговлей.

Весь день они купались в лучах палящего солнца, а ближе к вечеру – в волнах тёплого моря. В прикосновениях, в ласковых словах – это ведь тоже море. Море, которое всегда с тобой, в независимости от географии, если рядом любимый человек. Их тела немного обгорели, плечи Дани побаливали, и она, надев платье на тонких лямках, нанесла холодное ароматное молочко, чтоб избавиться от неприятных ощущений.

– Мы ужинаем сегодня на греческом вечере, я не говорил тебе? – спросил Лео, поправляя лёгкую льняную рубашку.

– Нет, а что там будет?

– Национальные танцы, наверное, точно не знаю.

На входе в зал, где проходил ужин, гостей встречали артисты в костюмах мифических героев, головы девушек были украшены венками из ветвей оливкового дерева. К молодожёнам, которые только вошли внутрь, подошел коренастый парень с серебряным подносом в руке, перегородив собою вход. На подносе красовались высокие бокалы с прозрачным напитком. Лео посмотрел на него, приподняв одну бровь.

– Мы можем пройти, любезный? – спросил он.

– Рецина, это рецина. Местное вино. Попробуйте, – гостеприимно протянул бокал паренёк.

Интересный на вкус напиток сначала казался терпким, а потом разливался теплом по всему телу, отдавая сосновой смолой на верхних нотках. Ароматное вино пахло цитрусом, тропическими фруктами, и немного травяной настойкой.

– Ну как тебе?

– Очень необычно, – ответила Дани, – надо будет привезти пару бутылочек этого странного алкоголя домой.

Внезапно, в зале раздалась громкая музыка, на сцене появились танцоры, вставшие в круг. Они собирались исполнить самый знаменитый и любимый греками танец– сиртаки.

– Знаешь, мы с Дениз были уже в Греции, и я могу с полной уверенностью сказать, что этот салат, – она показала на всем известный греческий салат, что лежал на столе перед ними в глубоком круглом блюде, – готовят в каждом месте по-разному. Невозможно встретить два одинаковых варианта. А еще, я ни разу не пробовала здесь такой салат с фетой. Местные готовят его с брынзой, и всегда на вкус она отличается.

– Получается, хорошо продуманный маркетинговый ход по всему миру – выдавать фету за основной ингредиент. Хотя, я вообще любитель белых, фермерских сыров. Что там у нас на горячее, интересно?

– В меню написано «Мусака». Невероятное буйство вкусов в одной тарелке. Тут тебе и баклажаны, и фарш, и овощи разные. А соус просто божественный. И кстати, сыр тоже есть.

– Мне уже нравится Греция, несмотря на то, что мы пока ничего особенного не видели, но на вкус она – потрясающая, – восторгался Лео.

Поужинав, молодожёны не стали оставаться до конца праздника и решили посидеть на берегу моря, полюбоваться полной луной. Держась за руки, они отдыхали на камнях, опустив ноги в воду. Волны ласкали их кожу, а морской шум ласкал слух. Тонкая линия горизонта, которая была едва видна, сливалась со всеми мечтами и желаниями влюбленных. Этот момент они заслужили, они его буквально выстрадали.

– Здесь люди очень набожные, ты заметила? Это прямо в глаза бросается.

– Конечно, так же как и на моей исторической Родине, в Армении. Здесь народ свою религию с молоком матери впитывают, – ответила Дани.

– Меня удивляет один факт. Дениз – турчанка. Ваши народы давно в конфликте, и на почве веры тоже, насколько мне известно. Я заметил, что вам никак это не мешает. Но, неужели, ни разу между вами не возникал разговор на эту тему? – спросил Лео, но тут же пожалел, что задал такой деликатный вопрос.

– Лео, мы никогда не поднимали национальную тему. В тот момент, когда верхушка власти пилит деньги, территории, границы и земли, мы решили не пилить друг друга и наши простые человеческие отношения. Я уважаю ее традиции и даже немного знаю язык, ну, ты в курсе. Она уважает мои. Мы слушаем одну и ту же музыку, едим одни блюда. Дениз не бросила меня, когда все отвернулись – вот главный показатель. Я не бросила ее, когда они с Анри расстались. Лишь мне она могла выплакаться и рассказать, что на душе. Вот где настоящие отношения. Мы решили выйти из этой игры. И не обсуждать то, что больно нам обеим. А любой конфликт – это больно. Больно, любимый… Люди не должны страдать и умирать потому, что каждый верит в своего Бога или потому, что власть подменяет ценности деньгами.

Ничего не ответив, он крепко прижал её к себе. Их недолгое молчание прервал телефонный звонок.

– Кто? – удивилась Дани позднему звонку.

– Генерал, – Лео поспешно ответил.

– Леон, прошу прощения. Я знаю, что ты в отпуске, но дело не терпит отлагательств. Этот вопрос я могу поручить лишь тебе. Последнее задание, и я с чистой совестью отпущу тебя на пенсию с прибавкой до конца твоей жизни и весомым набором наград. Но, ты должен быть здесь немедленно, в крайнем случае завтра вечером.

– Понял, – это все, что произнес Лео прежде, чем закончить разговор.

– Все в порядке? – лицо Дани выражало тревогу.

– Дани, любимая. Нам нужно срочно вылетать домой.

10

Даниэла в недоумении сидела напротив открытого чемодана, который еще даже не был разобран, в то время, как Лео заказывал билеты на утренний рейс через смартфон.

– Милая, – он присел на корточки напротив неё, – я все знаю, все понимаю. Мы улетели в свадебное путешествие, мы давно об этом мечтали, но тут какое-то серьезное дело, – он дотронулся до ее колен, но она ни ответила на его прикосновение, а лишь отпряла в другую сторону.

– Какое дело? Ты хоть спросил, что случилось?

– Нет, – растерянно ответил Лео, – я по долгу службы не задаю таких вопросов, особенно по телефону. Если мне сказали – ехать, значит я должен ехать. Это не просто работа, это – служба, служба Родине, стране, своему делу. Она всегда была для меня на первом месте.

– А я? Я на каком месте? – кровь прилила к глазам Дани, – я ни одного раза не упрекнула тебя в том, что ты врал мне о своей работе. Что придумал себе образ бедняка, хорошо, я вошла в твое положение, так было нужно. Но, всему должно быть своё место в жизни. Работе, семье. Да, Лео, именно семье. Я теперь твоя семья! И если ты ставишь на главное место работу, то просто подумай, каково мне это знать и с этим жить?

– Да, да, ты права, – повторял он без остановки, – я уже давно мог отойти от дел, но… Меня ценят, мой опыт важен, и, раз меня сейчас вызвали, значит, действительно, что-то серьезное произошло.

Дани закрыла глаза, будто желая поверить в то, что ей всё это показалось. Лео опустил голову, схватившись за лоб.

– Дани, я обещаю тебе. В последний раз такое происходит. Мне нужно выполнить поручение, что бы там ни было. А после, я оставлю службу в органах. Помнишь наш разговор? О собаках, о кукурузе? – провел он ладонью по её щеке, оставляя влажный след, – ну же, не печалься. Мы уже вместе. Мы женаты. Этого никому не изменить.

– Не изменить, но можно испортить. Пожалуйста, расставь приоритеты до того, как все наши ожидания и труды пойдут псу под хвост.

– Дани, мы … – он продолжал говорить, но она не слушала, зайдя в ванную комнату. Включив крутой кипяток, она встала под душ. Неслышно, Лео зашел вслед за ней и встал рядом, прямо в одежде. Промокшую и хрупкую, он обнял ее и прижал к груди.

– У нас все будет хорошо, обещаю. Верь мне, – повторял он, оставляя следы от поцелуев на ее щеках и губах.

– Присаживайся, Леон, – Генерал показал ему на кожаное кресло напротив своего рабочего стола, – я понимаю, что вырвал тебя из отпуска, но ты знаешь, что я не сделал бы этого просто так. К нам поступила важная информация об одном человеке. Вот, возьми папку.