Читать книгу Я.. - Марина Александровна Колечкина - Страница 1

Предисловие.

Для начала. Я… не хочу, чтобы вы прочитали её впопыхах. Это неправильно. Вникните, порассуждайте, а главное посмейтесь. Книга, созданная для вашего смеха и глубокого погружения в философию жизни. Шучу! Просто, постарайтесь разглядеть в ней скрытый смысл, который я вкладывала.

У каждого человека, в какой-либо период его жизни, появляется заветная мечта. Найдя и определив её, человек устремляется к ней и идёт, как на лучик света в конце туннеля.

Но, мечта – это лишь часть жизни, не весь её смысл. Но, это очень важная часть. Исполняя свою мечту, мы выполняем своё предназначение, так или иначе. Но жизнь не может заканчиваться после исполнения мечты.

Рассуждая над своей заветной мечтой, на лице всегда появляется улыбка. Но, мы никогда не задумываемся, что может быть после её исполнения. После того, как всё желаемое у нас в руках, или сейчас сидит рядом с нами.

Что дальше? Многие подумают, что всё будет только лучше и, нельзя с ними спорить. Они правы. Но, неужели жизнь пойдёт ровнее и ничего нового не произойдёт, когда цель всей жизни достигнута?

Ответ есть: перепутье. Для кого-то мечта будет развиваться, и расти – человек будет продолжать идти в том направлении, которое он выбрал в своей мечте. А может, его ждёт что-то другое. Может, он достигнет мечты, как потолка и задастся новым путем. Всё зависит от него.

Но, не всегда будет так, что после исполнения заветной мечты, загаданной в новогоднюю ночь или на падающую звезду, станет проще… Нет. Так не будет.

Приятного чтения, читатель!

Эта история о героине Лили, у которой исполнилась одна такая мечта – стать писательницей. И, пользуясь своей специальностью, она и расскажет её сама.

Пролог.

Я, Лили, в детстве мечтавшая о карьере писателя, даже и представить не могла, что будет после этого. Точнее после мечты. Более того, я не думала об этом и боялась даже думать. Мне хотелось лишь достичь этой цели – стать писателем. А там, как пойдёт. Но, кто знал, что всё обернётся именно так…

В один день я проснулась и кое-что осознала.

Время около девяти утра. Было пасмурное и ничем не примечательное утро в городе Санергов. Будильник рвался в бой. Настроение было паршивым, и я чувствовала себя такой же разбитой, как и во все последние дни. Без желания вскочить с постели, побежать собираться на любимую работу. Без желания продолжать писать, заниматься делом всей жизни. Мне казалось, что из моей жизни ушла сама её суть, её смысл. А всё из-за того, что пропала цель…

Всю жизнь, начиная с сознательного возраста, я жила карьерой: ставила цели и достигала их, стремилась к чему-то, писала, выпускала книги. Всё это время у меня была цель – мечта. Но, потом я вмиг стала известной писательницей, и мир лёг к моим ногам. К ногам девочки Лили, которая и представить себе не могла, что её имя будет печататься на обложках её книг. Но, я никогда не думала, что будет дальше. Позже я решила найти постоянную работу и нашла. Теперь я устроилась на работу и стала главным редактором журнала «Aicy». Но, это всё не то… Будто все желания сбылись и некуда больше стремиться. По–то–лок. Конечно, можно сломать его и идти ещё выше, но правильно ли это. И… Именно ли этого хочет моя душа?

Так грустно рассуждать можно ещё долго, поэтому лучше забыть, а там всё само образуется. Но в глубине души, мне бы хотелось, чтобы что–то поменялось…

Глава 1. Жизненная ситуация.

Я живу в прекрасном огромном доме. Каждый день, я просыпаюсь в просторах, что можно эхо услышать от одного: «Доброе утро, Мурка!»

Зная, что пора уже вставать, я открыла глаза и увидела свой белый высокий потолок. Долго же я отстраивала этот дом. Сладко зевнув, я перевернулась на другой бок, чтобы дотянуться до тумбочки рукой и взять телефон. Время было: 9:20....

– Как?! Уже так много? Я же опаздываю! – вскочив с постели, восклицаю я. – У меня же собрание в офисе журнала! Мне нужно быть в 10:30!

Буквально через полчаса, я вылетаю из своего светлого панциря, под названием дом и отправляюсь в этот сложный насыщенный непостоянный мир – мир людей и нелюдей, активности, шума города и машин, мечтателей и логиков–руководителей.

По выходу из веранды меня встречала только начинающая цвести яблоня. Потрогав и вдохнув сладкий запах, я услышала знакомое: «бип–бип». Это Мила звала меня, чтобы я наконец села в машину. Для справки, Мила была моим водителем.

Она улыбалась мне сквозь лобовое стекло и я, вспомнив, что немного опаздываю, направилась в машину.

– Доброе утро, Лили! Вы сегодня прекрасно выглядите! – ответила Мила, словно робот, который говорил один и тот же текст каждый день. Я покорно поблагодарила её и мы тронулись. и доставала свой блокнот, чтобы набросать пару строчек книги, хоть сегодня мне этого хотелось меньше всего.

Как правило, по дороге я писала или дописывала свои книги.

Сегодня я должна была закончить первую часть своей книги. Периодически я отвлекалась на виды Санергова, на прекрасные высотки, и они дарили мне вдохновение и даже были соучастниками написания. Солнце уже окончательно пробудилось и освещало весь город. Его лучики пробивались ко мне в машину.

– Лили, ваше кофе, – спустя пару минут, сказала Мила и подала мне мой любимый латте.

Мы ехали, а из моей головы не выходила занудная мысль о том, что же будет дальше. В душе было какое-то волнение, будто я в первый раз еду на работу. Будто что-то ожидало меня сегодня. И за счёт этого в моей душе держался позитивный настрой.

Подъезжая к перекрёстку уже издалека можно было увидеть высокое облитое лучами солнца здание. Серебряные блики становятся ещё ярче на фоне голубо–синего глубокого неба. И где–то на предпоследнем этаже царит эстетика, чистота, свет! Это место где я работаю. Моя давняя мечта, которая сбылась. Именно там находится офис, где я ежедневно работаю над своими статьями, проектами изо дня в день. Ощущение, что ты едешь не на работу, ты направляешься в дом. Тёплый и заботливый, где всё построено с таким трепетом и усилиями, спустя годы, спустя трудности и проблемы. Но, с недавних пор, я чувствую какое-то давление от родных стен. Будто они стали мне малыми…

– Лили, мы подъезжаем. Время около полчаса одиннадцатого, – уведомляет меня Мила и останавливается, поглядывая на моё красивое здание. Ну, как моё…

– Эй, девушка! Не задерживайте нас! Проезжайте, вы, что не видите, что уже зелёный свет вам глаза выедает, нет? – кричали разорённые водители сзади Милы. Но, казалось, что обращались они ко мне. Ведь, я иногда тоже вожу машину…

Прибыв в свой офис с утренней чашкой кофе, я замечаю, что около офиса уже максимальное движение: люди входят, выходят, проходят мимо. Вся улица заполнена прохожими. Все кругом настроены доброжелательно, их лица расписаны улыбками, а мне сегодня не до веселья. Но, несмотря на это, я обязана сохранять позитивный настрой и верить в лучшее, ведь за мной стоят люди. И я за них несу ответственность.

Я немного опаздывала, поэтому решила пробежаться, как в былые годы, но это немного отразилось и на моём состоянии и на причёске…

Взъерошенная я забежала в кабинет и сумасшедшими глазами и мигом осмотрела кабинет. Солнце пробивалось сквозь ставни и сжигало с невероятной силой спины пиджаков коллег. Люди, сидящие напротив широких окон, смешно щурились от солнца, но старались делать вид, что это не помеха для того, чтобы слушать мужчину в смешной кепке, который начал что–то рассказывать. Заметив меня, смешной мужчина в кепке смущённо замолчал, но я кивнула ему, чтобы он продолжал, и он покорно стал рассказывать дальше. А я тихонечко прошлась до своего стула. Помню, как в первый раз я пришла в этот кабинет…

Глава 2. Мокрая бумажка.

Я пришла в этот кабинет, у меня дрожало всё, что только способно дрожать у человека: руки, челюсть, коленки и многое другое. Скрежетали зубы. Это было первое в моей жизни обсуждение выходившего журнала, точнее его статей, оформления. И я должна была представлять свою колонку в журнале. Было волнительно – это нечего сказать. Даже казалось, что людям, заметившим моё тревожное состояние, передавалось моё волнение. Потому что, посмотрев в лицо, очень неловко севшего на стул человека, с испуганными как у зайца глазами и уже с мокрой бумажкой от влажных ладоней, на которой написана крохотная статейка, не можешь не сочувствовать ему.

Я со вниманием слушала людей, которые тоже что–то говорили, потом к ним подключались другие, и начиналось бурное обсуждение дизайна, моделей, фотографий. Я наблюдала за ними, как маленькая девочка, которая проникла в высший свет и удивляется каждому слову.

Мои ожидания немного покосились. Они чувствовали не сплочение, как я ожидала, а конкуренцию, желание выделиться перед боссом. Как животное, среди стаи набросившееся на мясо, пытается ухватить как можно больший кусок, так и каждый пытался выкинуть новую идею, мысль, чтобы его заметили, отметили и, конечно же, похвалили бы.

Так, увлекшись их обсуждением, я совершенно забыла, что я тоже стала частью этого сумасшедшего процесса. Я очнулась, когда на меня вдруг обратились все взгляды и смотрели на меня с вопросом. Оказалось, они ждали мою статью. Я даже не заметила, как босс попросил меня представить её, хотя от его врождённого звучного голоса просыпались все. Немного помявшись, я уверенно встала и приготовилась к вещанию. По началу, я заикалась и сильно торопилась, съедая слова, но к середине, уже обретя абсолютную уверенность, моя статья начала именно "звучать". Как песня, как вода на водопаде, как шелест листьев. Периодически я посматривала на их холодные лица, но пыталась ни приписывать их грустные мины к моей статье.

Наконец, отрапортовав и довольно приземлившись на свою космическую станцию под названием стул, я с нетерпением ждала восхищенных взглядов, похвал, комплиментов и кучу появившихся поклонников. Но, взглянув на вокруг сидящих, я резко поменяла свои ожидания и уже надеялась, чтобы в первый день работы меня не выгнали с неё. Моя мокрая статья выглядела, словно маленькая рыба, среди акул – больших папок рядом сидящих людей. Воцарилось молчание. Боже! Оно казалось мне вечным, хотя длилось от силы минуту. Все были заняты делами: кто писал что–то, кто даже пытался разговаривать по телефону. Я на тот момент усомнилась, услышал ли вообще кто–нибудь мой "рассказ". Сердце билось так, что я чувствовала его у себя в горле, а руки вместе с зубами снова предательски начали дрожать. Неприятно. Понимать и даже знать, что с этими холодными и незаинтересованными людьми я должна была работать. Особенно вот тот мужчина, ему же абсолютно по барабану до моей шикарной статьи.

От нервного мандража меня отвлёк голос женщины, которая громко передавала свои показания рядом сидящей коллеге. Жужжащий голос мешал мне волноваться, и я выглянула посмотреть, какую пчёлку мне придётся видеть в этом улие каждый день. Осторожно, не заметно для неё и для окружающих я облокотилась назад на стул и вытянув шею так, чтобы увидеть её из–за широкой спины мужчины, который сидел рядом со мной, я увидела чёрную кудрявую маленькую головку с по-детски милым, но стильным бантиком на голове. К сожалению, я смогла узреть только её волосы и спину, ведь она сидела, полностью повернувшись к своей собеседнице лицом, а ко мне соответственно спиной. Но, к счастью или нет, её подруга заметила мой настороженный взгляд на шевелюру её черноволосой знакомой. Она, выпучив глаза на меня и тут же похлопав подругу по плечу, кивнула головой на меня, чтобы она повернулась. Широким движением, так что аромат брюнетки донёсся до меня, она все-таки соизволила повернуться и взглянуть своими большими детскими глазами на моё испуганное лицо. Это была мой нынешний водитель Мила. Спрашивается, зачем водитель работает в журнале? Мила, будучи совсем молодой просто искала себя и нашла себя… у меня водителем. И не подумайте, что это я переманила её к себе!

На тот момент она так же, как и я была совсем юной с наивными карими красивыми глазами, которые скрывались под тонкими изысканными очками, которые нежно лежали на вздёрнутом крохотном носике. Она удивленно стала смотреть на меня в ожидании, что я смутившись отвернусь, но я не могла. В тот момент, когда я увидела её глаза, меня будто ударило молнией, побежали мурашки. Что–то манило к ней, и я не способна была отвернуться. Пересилив себя, и сконфуженно осознав всё то, что сейчас произошло, меня, будто собственноручно повернул обратно мой стул. Я сидела и краснела в стол за то, что сделала. А про мою статью комментариев так и не поступало.

Прошло десять минут. У меня начался бешенный внутренний диалог, который так свойственен был моей натуре:

«Да сколько можно! Я больше не могу здесь сидеть, я же сразу поняла, что это место не подходит мне! Всё, я сейчас встану и уйду. Прямо так и сделаю…»

– Э-э… Мисс! – прервал мои мысли генеральный директор, – Нам вполне понравилась ваша статья. Я думаю, вы можете иметь право вставить её в наш журнал. Передайте её нашему главному редактору, она об этом позаботится, ведь так, Анжела? – нежным и беззаботным голосом, говорил он.

– Да! Спасибо! Хорошо! – неуместно и излишне возбуждённо выкрикивала я.

Оказалось, они всегда так долго обдумывали и обсуждали между собой то, что им представляли, а потом только говорили своё мнение. Вскоре, босс рассмотрел меня и в один прекрасный день назначил ведущим редактором.

Глава 3. Серая кепка, как средство привлечения.

Я решила взглянуть на босса, потому что боялась того, что буду обвиненной за опоздание. И был повод: наш босс – Петр Кирилыч, сидящий во главе стола, пронзал меня строгим взглядом. Но в этом взгляде было что–то доброе и ласковое, если приглядеться. Но многие сотрудники не приглядывались, поэтому считали его тираном.

Петр Кирилыч был человек в возрасте, но, несмотря на это в нём ещё жил активный и жизнерадостный парнишка. Он выглядел моложе своих лет, и входил в группу тех людей, у которых жизнь идёт полным ходом. Ухоженная внешность, вычищенные ботинки, отглаженные брюки и всегда чистый пиджак – всё это свидетельствовало о наличии заботливой жены. В его глазах ещё оставалась та детская непосредственность и беспричинная радость, какая бывает обычно у влюбленных мальчиков. Он любил жизнь, работу, своих детей, и это выражалось в каждом его поступке. Я и мои коллеги очень редко видели его в плохом настроении и редко получали от него жестокие выговоры. Наш Пётр Кирилыч к каждому находил свой подход, ведь обладал талантом психолога, стимулировал каждого и практически никогда не повышал голоса. Поэтому, увидев его строгие глаза, я лишь чуть-чуть улыбнулась и кивнула, в знак того, что больше такого не повторится.

Человек, который только начинал вещать, когда я вошла, продолжал что–то рассказывать.

Я стала копаться в сумке, выкладывать ручки, папку. Голос вещавшего вдруг задрожал неизвестно от чего, и я решила поднять глаза на него. Странная большая загораживающая свет из окна, новая для меня фигура, стояла и испуганно смотрела на меня.

«Это ещё кто? Новенький?» – подумала я и пригляделась к нему.

По его реакции на меня стало сразу понятно, что он глубоко неуверен в себе, но может умело это скрыть. Я специально проедала его глазами, но в какой–то момент он собрался и продолжил бархатным басом что–то рассказывать. Его внешность была нетипичной, но в некоторых чертах была своя привлекательность и приятность. Кудрявые чёрные волосы вытарчивали из–под серой кепки,  густые брови были почти скрыты ей. У него было круглое лицо, с добрыми, даже по-детски наивными карими глазами. Но эта детская невиновность не отменяла рассудительности и глубины взгляда. Чем–то он напоминал Пушкина… По сравнению со склонившимися занятыми сотрудниками до стола, он казался очень высоким. Одет он был в серый кашемировый пиджак, который хорошо был посажен в плечах, а под пиджаком была хорошая чёрная водолазка.

«Либо женат, либо живёт с мамой», – подумала почему–то я.

Всё было неоспоримым, кроме его головного убора… Это было максимально ужасным в его образе. Кепка была совсем не уместна. Неужели сложно снять головной убор, ведь ты пришёл на собрание, в офис.

Интересно, что же думал обо мне этот странный незнакомец, наш новый сотрудник?

Глава 4 Джексон, но не Майкл.

Сегодня утром я отправился на собеседование. Приехал я в Санергов не давно и именно потому, что меня позвали на хорошую должность арт–директора. Я был очень польщён этим и даже привёз маму с собой!

Пётр Кирилыч, который рисковал стать моим боссом, попросил начать меня показать и немного рассказать о своих эскизах. Он предварительно попросил меня сделать их. Я встал и неловко начал открывать папку и что-то рассказывать. Но меня прервала влетевшая красивая полная жизни девушка, с бурной ситуацией на голове и приятным ароматом духов. Одетая строго и официально она не теряла своего внутреннего скрытого задора, а её круглые стильные очки добавляли ей искренности и детский задор. Больше всего меня очаровали её длинные тёмно-русые волосы, которые были очень тонко накручены. Когда она присела и взглянула меня, я увидел глубокие и небесно голубые глаза. После этого я не смог ничего говорить. Она удивлённо смотрела на меня эти воротами в небеса и будто не понимала моей цели пребывания здесь и как меня такого земля носит. А я что–то продолжал рассказывать. Но потом она переключилась на босса, на сотрудников и будто забыла обо мне. Я закончил свой рассказ, и вдруг началось движение, которого не было вообще до её прихода. Она будто была той шестерёнкой, которая запускала весь процесс. Все, как заворожённые следили за каждым её движением.

– Как же она прекрасна! – думал я. Такое счастье будет видеть её прелестную походку, милые очертания, и слышать её голос каждый день! Я, кажется, счастлив.

Все вокруг что–то активно обсуждали, вероятно, предстоящий выпуск журнала, но я не мог слышать их слов. Она заглушала их своей внешностью.

Наконец, Пётр Кирилыч вспомнил про моё существование и обратился ко мне с вопросом:

– Джексон, вы позволите мне представить вас нашим сотрудникам? – мило и непринужденно сказал и встал Петр Кирилыч.

– Да, конечно. – ответил я, пытаясь понизить голос и сделать подобие баса, тем самым показать мужество и уверенность ей.

Я медленно встал, не отводя взгляда от своего шефа, будто надеясь на его поддержку.

– Дорогие мои друзья, – начал было он, – сегодня к нашему дружному коллективу присоединился очаровательный человек и думаю прекрасный будущий ваш сотрудник. Я могу ведь на это надеяться?

– А… Да! – быстро ответил я.

– Так вот! – перебил он. Пожалуйте, Джексон Оби. Он будет занимать должность арт–директора нашего журнала. Я о нём довольно много наслышан – тараторил он, перечисляя все мои заслуги и как можно лучше описывая и представляя меня.

Я лишь стоял и смотрел на реакцию всех окружающих, потом смотрел в окно и не заметно, как мне казалось, поглядывал на неё. Она с интересом, скучив милые бровки, внимала тому, что говорил Петр Кирилыч.

– Ну… – потеряв нить мысли и утвердившись, что он перечислил всё, перевел всё на меня. – Джексон, я думаю, я достаточно доложил о вас, теперь можете описать вас сами о ваших качествах.

Я что-то невнятно начал рассказывать про моё детство, где раньше работал. Мне казалось, что я несу полный бред, но все мило улыбались и совершенно не замечали о моих недостатках речи. Все лица были расписаны улыбками, кроме одного. Кроме неё… Кроме её лица.

После моего представления, я вернулся на своё место и началась опять та бешеная суета, которая была до этого. Теперь я старался вникнуть во всё, что обсуждали и уже привык к образу моей фаворитки. Её чудные очки и длинные ресницы, нежно порхающие теперь стали привычными и обыденными. Локоны тёмных волос, нежно растрепавшиеся, уже стали родными и чувствуя их боковым зрением, становилось теплее. Я совершенно не заметил, как перечисляя у себя в голове все её внешние качества, я уже сидел упялившись на неё, подперев подбородок рукой, как вдруг внезапно услышал произнесённое моё имя.

– Джексон, Лили! Прошу сюда! – сказал Петр Кирилыч и указал рукой на пустое центральное место подле него.

Я встрепенулся, немедленно вскочил и покорно подошёл к нему. Как выяснилось, Лили, девушка, которая поразила меня, плавно и не спеша поднялась со стула и шикарной походкой медленно подошла ко мне… Точнее, к нам.

Босс продолжал:

– Напоследок у меня для вас, коллеги,  есть небольшая, но радостная новость, – обратился он к сидящим, радостно посматривая то на меня, то на Лили. – Через неделю вы едете в поездку за границу. У вас будет совещание с нашими иностранными коллегами. Браво! – сказал он и неожиданно для нас обоих пододвинул нас друг к другу.

Все вокруг захлопали, стали радоваться за нас. Я чувствовал себя будто на свадьбе: рядом прекрасная девушка, все счастливо смотрят на нас вопросительными глазами, будто требующими что–то сделать.

"Горько!" – послышалось у меня в голове. И я сам с собой усмехнулся.

Сказать, какие эмоции были на тот момент в моей душе, невозможно. Радость, счастье и шок – были основополагающими. Конечно, я стеснялся её, но был просто на седьмом небе от счастья, что я, какой-то незаурядный Джекс, любящий мамину картошечку на завтрак, еду с этой шикарной дивой! Я был счастлив.

Глава 5. Серая кепка добралась и до Лили.

Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать! Более того, вдавливая меня в пол своим присутствием, он ещё и вместе со мной поедет в эту поездку. Кажется, мне кто–то говорил, что мне предстоит парная командировка, но как обычно не придала этому значения. И теперь, этот красивый высокий мужчина едет со мной. Уже представляю эти косые и завистливые взгляды коллег женского пола. Да, зачем представлять, они уже смотрят на меня более чем осудительно! Как будто я виновата в том, что через неделю, тет-а-тет я буду ежедневно общаться с этим симпатягой…

После данного объявления объявили конец собрания и все разошлись по своим местам. Только мы с новым арт–директором остались стоять. Как его там зовут, я не совсем расслышала. Кажется, Джексон…

Вернувшись в кабинет, я вернулась и к работе. Конечно, в таком кабинете всегда поднимается настроение и хочется работать. Обустраивала я его сама, как и свой дом. Больше всего я мечтала о панорамных окнах, таких, которые были в американских фильмах у бизнесменов. И эта мечта сбылась: панорамные окна забирали солнце с улицы и давали ему пройти сквозь себя. Прямо с входа, можно было заметить большой длинный стол, за которым обычно я и работала, а за ним кожаное кресло. Если взглянуть направо, то можно увидеть диван, а рядом с ним и шкаф с книгами, плотно примыкающий к стене. Слева у меня было пустое пространство, где я обычно ходила и рассуждала над волнующими меня проблемами. А волновало меня многое…

Сев на своё чудное кресло, я начала работать: перебирать статьи, звонить дизайнерам, договариваться с моделями. И периодически в мою голову лезли мысли о новом сотруднике. Нельзя сказать, что этот симпатяга прямо покорил меня, скорее он не понравился мне вообще. Где это видано, чтобы из какой-то глубинки сразу назначали на такую должность какого-то парня? Именно это возмущало меня, и поэтому я ревностно относилась к нему.

Только я забыла о нём и окунулась с головой в работу, как кто-то нерешительно постучался в дверь. Сквозь стеклянную дверь, видны были очертания высоко человека с широкими плечами. Я крикнула: «Можете войти», и странный юноша выглянул из-за двери. Он не входил, а только показал своё лицо в неуместной кепке. Конечно же, это был Джексон.

– Можно войти? – скромно спросил он так тихо, что мне пришлось напрячь слух, чтобы услышать его. В ответ ему я кивнула головой.

– Я зашёл… познакомиться.

– Нас вроде бы уже познакомили, – не смотря на него, отвечала я.

– Точнее… я хотел сказать, что рад нашему знакомству, – неловко поправляя кепку, говорил он. – Вот моя визитка, – сказал он и достал из кармана тоненькую карточку.

В его больших руках она выглядела крохотной. Он положил мне её на стол, а я презрительно продолжала наблюдать за ним.

– Эй, Джекс… – вдруг сказала я, скрестив руки на груди, и откинулась на кресло назад. – Можно тебя так называть?

– Называйте, как хотите, Лили. В ваших устах любая вариация моего имени звучит прелестно… – неожиданно обретя смелость, сказал он.

Я удивилась такой его резкой перемены и внезапно возникшей уверенности.

– Хорошо… – смутилась я и совершенно забыла о том, что хотела ему сказать.

– Ярче всех цветов… – продолжал странными словами он.

– Что ярче всех цветов? – недоумевая, спросила я.

– Ваше имя, разумеется. Точнее моё… в ваших устах. – выпалил он. – Разрешите идти?

Я, ополоумев, ничего не смогла ответить на его внезапные комплименты и он поспешно ушёл. Очень странный этот Джекс: то неуверенный, то такой наглый. И как же меня бесит его кепка…

Глава 6 Неожиданная ожидаемая встреча.

«Ярче всех цветов» – откликалось у меня в голове, когда я выходил из кабинета Лили. Со мной прощались все сотрудники, которые мне встречались, но я был сосредоточен на своих мыслях и даже не смогу вспомнить, кто улыбнулся мне, а кто завистливо обернулся. Я думал только об одном:

«Неужели я смог это сказать прямо ей в глаза? Это так странно и не похоже на меня. Я будто обрёл крылья, которые дали мне абсолютную уверенность! Такие непрозрачные комплименты летели из моих уст. А что если она догадалась о моём отношении к ней? Нет- нет, думаю, в голове такой деловой девушки нет места дурным мыслям. Тем более, я просто сделал ей комплимент, а не признался в любви… Джекс…Она ведь так же меня назвала, как называет меня мама: так нежно и игриво – Джекс…»

И я шёл и повторял: «Джекс, Джекс…», виляя бёдрами и стараясь сделать тон голоса похожим на нее. И когда у меня это получалось, по телу пробегали мурашки.

Светило яркое солнце, по небу плыли томные, будто влюблённые тучки и я счастливый парил над асфальтом. В этот момент, мне казалось, что каждый прохожий замечал моё настроение и ощущал его вместе со мной и от этого улыбался мне. Теперь я стал замечать то, что не замечал раньше: насыщенные зелёные деревья, холодный ветерок, пахнущий уже не весной, а начинающимся летом, пение птиц и множество красивых и счастливых людей. Раньше я видел их загруженными и глубоко несчастными, каким я сам и был, а сейчас почти каждый с прекрасным настроением целенаправленно двигался на работу, на учёбу, куда угодно, довольным этой жизнью.

Становилось значительно теплее и мне даже напекло на макушку, точнее на мою кепку. Сняв её, я увидел мир намного шире. Из-за козырька я не мог видеть того полноценного голубого неба. На минуту я остановился посреди дороги и стал им любоваться. Только подняв глаза и присмотревшись, ты ощущаешь себя в большом прозрачном шаре, границы которого так далеки и размыты, что кажется, что мир безграничен. Так и сейчас, я видел и ощущал себя частью безумного мира, словно снеговик в снежном шаре. Как я мог носить эту кепку и не замечать той красоты природы, мира, жизни! Я был настолько погружен в свои проблемы, что не замечал всего этого. Но главное – это осознание, и я осознал. Теперь я понимаю, как ничтожны были все тревоги по сравнению с тем великим счастьем, которое я ощутил сегодня утром. То самое чувство я ощущал очень давно и сейчас всё, как в сказке, вернулось ко мне.

В таком романтическом настроении я совершенно забыл, что должен был ещё встретиться с другом, но ноги волшебным образом сами, по памяти, вели меня к кафе, в котором мы должны были встретиться. И я направлялся к нему.

Подходя к кафе, вдалеке я увидел фигуру маленького человека с бодрой походкой, которой обычно ходили молодые офицеришки. Приближаясь ко мне, он посматривал на витрины, в которых он видел своё отражение и по пути прихорашивался. Я успел заметить, что на нём была шляпа-цилиндр, которая добавляла ему роста, идеально подходящая ему и сидящая просто великолепно на его ровной по очертаниям голове и богатое дорогое кашемировое пальто бежевого цвета. Ботинки его были вычищены и куплены по последней моде, а брюки изумительно выглажены со стрелочками. С виду он производил впечатление аристократа, у которого за границей большой пентхаус и трёхъярусная яхта. Уже подойдя ко мне ближе, я увидел задористые, зелёные боевые глаза, которые смело смотрели на меня. Тонкие, но достаточно густые брови в то время то приподнимались, то опускались на его лице, что делало его гримасу забавнее. Остановившись прямо передо мной, он, сняв шляпу в знак уважения и слегка подав тело вперёд, открыл свои рыжие кудрявые волосы.

– Здравствуй, Джекси! – сказал он и пожал мне руку.

Это был мой друг Бессарион Руги.

Глава 7. Кафе – не для обеда.

Что-ж… Вот и познакомились со мной, Бессарионом. Точнее с Сарри, как меня называют все знакомые. Я востребованный ведущий, но толком, на постоянной основе нигде не работаю. Зарабатываю в бегах, так сказать, но это не мешает мне жить в достатке. Одним словом, спокойная жизнь и нудная рутинная работа не для меня. Постоянно экстрим, внезапность, непредвиденность это моё всё, точно так же, как и нескончаемое чувство юмора. Я люблю смешить людей, а они рады слушать мои шутки. Вообще я бешеный, неуёмный, изворотливый человек, поэтому работа ведущего идеально подходит мне.

Часто я «в мыле» прибегал к Джексону на встречу и всё это время рассказывал о том, какое мероприятие у меня было сегодня и какое ещё предстоит. Но, бывали и случаи, когда я весь день отдыхал и ждал заказов. Мне нравится то, что моя жизнь не постоянная функция, а прерывистая и динамичная. Мне нравится быть на волоске от жизни, а потом ощущать полноту счастья, а потом опять попадать в трудности. Периодически в детстве у меня были испытания, наказания, но они сделали меня сильнее. Я привык к этому и искал этого во взрослой жизни: когда после тяжелого наказания наступает блаженство. И оно, несравнимо ни с чем в жизни…

В личной жизни мне «повезло». Моя жена является прекрасной, цветущей, полной жизни девушкой, но… такой она казалась лишь с первого взгляда. На людях она старалась показать всю щедрость души, высокие нравы, культурность, манеры, но в семейной жизни была жестокой эгоисткой и даже содержанкой. Она стремилась стать популярной и не работала. Почему я до сих пор её не бросил, если знаю её недостатки, остаётся загадкой… Но, лучше меня может описать только мой лучший друг Джексон, с которым мы с детства дружим…

...........................................................................................................................

Мы вошли в кафе и заняли ближайший столик. Сарри, как я его по–дружески называл, был в таком же прекрасном расположении духа, как и всегда. На его лице не было ни единого намёка на усталость, и он сразу начал спрашивать у меня о делах. Это было удивительно, ведь обычно он начинал рассказывать о себе, своих успехах, прошедших днях, и я едва мог вставить хоть слово о себе. Но сейчас, его вдруг подменили. Я был рад этому факту и даже решил заказать себе пирожное.

– Ну, рассказывай, – начал Сарри, открыв меню и внимательно вглядываясь в него, – как идут твои дела? Ты мне пару дней назад рассказывал, что сегодня у тебя должно быть собеседование по поводу новой работы…

– Да. Всё прошло более чем удачно. Меня назначили на должность арт–директора, я невероятно рад этому, – поделился я своими эмоциями и увидел улыбающиеся глаза Сарри. – Ты ведь знаешь, я так долго шёл к этому и сейчас добился, чего хотел! Но это не главное…. – немного замявшись, продолжал я.

– Что не главное? Точнее, что главное? – не понимая, пытался выяснить Сарри.

– Понимаешь… Мне назначили поездку через неделю за границу…

– Да ведь это же прекрасно, друг мой! – перебил меня он.

–– Ты не понимаешь… Я еду не один, а с девушкой.

– Да ведь это же вдвойне прекрасно! Ну, она симпатичная, да? – интересовался он, со свойственным ему намекающим прищуром.

– Да, очень… Но я не смогу с ней нормально общаться. Видел бы ты её: она как ангел с неба спустившийся, как первый луч солнца весной. И я… Неудачник, – огорчённо отвечал я.

– Кажется, я что–то понял, – с заметным намёком тихо, искажая голос, произнёс он. – Тебе она нравится. Это точно.

– …А ещё у неё такой чудесный голос, а особенно смех – замечтавшись продолжал я. – Я так давно не испытывал подобного чувства, Сарри. Но боюсь, оно сгорит понапрасну, ведь я ей совершенно не интересен. Ее, наверное, влекут успешные, умные, целеустремлённые мужчины.

– А может, и вовсе не влекут… – тихо вставил Бессарион.

– Не понял. Ты о чём?

– Ну, вдруг ей не мужчины нравятся… – слегка подмигивая, продолжал вести свою линию Сарри.

– Перестань думать о глупостях! Для меня это очень серьёзно.

– Ладно, ладно пошутить уже нельзя, Джекси!

– Я сегодня даже решился зайти к ней в кабинет, – продолжал я. – Она смутилась: начала глазами бегать.

– Испугал девчонку, ловелас, – посмеивался мой друг.

– Она так поддельно улыбалась, что я читал на её лице: «Боже, когда ты уже уйдёшь?» А я ведь только вошёл.

И тут подходит официант с моим долгожданным пирожным и чем–то непонятным на подносе для Сарри.

– Что это ты заказал, дурачок? – с недоумением смотря на «заказ», спрашиваю я Сарри.

– В Малайзии и Сингапуре… – начал он.

– Довольно популярен этот десерт. – подхватил вдруг официант.

– Да… Он представляет собой смесь из ледяной стружки, сдобренной красной фасолью, кукурузой, зеленым желе и сгущенным молоком…

– Что придает ему весьма красочный вид. – добавлял официант.

Я на миг почувствовал себя на каком–то спектакле, где скоморохи вдруг начали рассказывать о каком–то радужном пирожном, до которого мне совершенно не было дела. Я лишь спросил: «что это?», а они стали мне рассказывать историю создания, место зарождения, происхождения, ингредиенты. Будто, заучив этот текст, они поочередно рассказывали его мне:

– В основе такого десерта всегда остаются ледяная стружка и красная фасоль,– взял на себе инициативу официант, – а остальные ингредиенты варьируют от пальмовых семечек, дурно пахнущего фрукта дуриана до красного желатина.

– Какой ужас… – лишь смог вымолвить я. – Ах вот, что это за запах! Сарри, ты не меняешься… – рассматривая «это» и стараясь не вдыхать запах, комментировал я.

– А представляешь, как это вкусно! Попробуй! – предложил Сарри и протянул ложку с пирожным к моему рту.

– Нет, нет, спасибо. Приятного аппетита! – стараясь скрыть своё истинное отношение к этому пирожку, отказался я.

– Так, на чём мы остановились? Ах да, на красотке, в которую ты успел втюриться! Ну–ну… – начиная уплетать свой десерт, говорил он.

– Забыли, Сарри! – с недовольством отвечал я. – Ты уже надоел со своими намёками! Ни о каких любовных отношениях не может быть и речи!

Сарри спокойно всё осознал и ничуть не расстроился, а продолжал тихо, молча поглядывая в окно, есть своё «недоразумение». Мне немного стало стыдно за свой гнев, вылившийся в адрес друга, но я переломил это чувство и тоже с удовольствием ел своё пирожное. Мы оба молча, смотрели в окно и думали о своём.

Сохранялось гробовое молчание, как вдруг я услышал звоночек двери, обычно звеневший, когда кто–то входил в это чудное кафе. Спиной я почувствовал прохладный весенний ветерок, залетевший с улицы, и лёгкий аромат цветов. Тёплый, сладкий, нежный, невероятный аромат напоминал мне что–то знакомое. Вдруг сердце у меня сжалось в камень, а потом, разлетевшись на миллион кусочков начало биться, подступая к горлу. Я понимал, что вошла она.

– Эй, Джекси! А как тебе вон та, мм? – доедая своё чудесное пирожное, сказал Сарри и показал ложкой на Лили.

Я обернулся и действительно увидел Лили, которая женственно вошла в кафе и села в угловой диван. Я с бешеным биением сердца повернулся обратно к себе и стал смотреть в свою пустую тарелку.

– Друг, с тобой всё хорошо? Что–то ты побледнел… – заволновался он.

В тот момент, мне кажется, я должен был посинеть. Я обернулся снова посмотреть на неё. Она сидела одна за дальним столиком. Её очаровательные локоны свисали над этой книжкой, а очки лежали на столе. Я первый раз увидел её без очков, но она так же была прелестна, как и в них. Она была сильно чем–то озадачена, совершенно не замечая моего пристального взгляда, и ничего не заказывала. Присмотревшись, я увидел, что она что-то читала. В голове пронеслась мысль: «Может подойти к ней?» Но, тут же её сменила другая мысль: «Глупо, очень глупо… Я не буду этого делать»

–Джекс-о-о-н-н! – шёпотом позвал меня Сарри. – Ты чего на неё так упялился?

– Сарри… – поворачиваясь ко мне и серьёзно глядя на него, сказал я. – Ты не поверишь. Это она…

Глава 8. Пустынные мысли Лили.

После ухода Джекса, я принялась за работу. Часы летели, как минуты и я не успела заметить, как послышался стук убегающих каблучков, что означало законный перерыв на обед. Это был главный определитель обеденного перерыва, ведь все сотрудницы побежали по кафешкам.

Обычно, все работники нашей компании ходили в одно единственное ближайшее кафе – Роуз. До него достаточно было пройти несколько шагов. Это было очень удобно для короткого обеденного перерыва, и я отправилась именно в него.

«Какое всё-таки весеннее солнце! Чудно!» – направлялась я к кафе, любуясь природой. «Ещё утром я была совсем подавлена, а сейчас! Я, кажется, счастлива! От того, что я вижу это солнце, от того, что я вдыхаю весенний воздух, от того, что я осознаю начало и пробуждение настоящей жизни, от того, что я живу!»

С такими мыслями я не заметила, как дошла.

Входя в кафе «Роуз», сразу чувствуется  запах кофе, который не оставляет меня равнодушной никогда! И, очевидно, я сразу же несусь его заказывать. Но, сегодня, этот аромат подействовал на меня в обратную сторону, и я быстро направилась к столику с угловым диваном, который был будто вне кафе. Я вдруг почувствовала себя незащищенной, и на душе стало тревожно. Недалеко от меня, справа стояла большая белая колонна, и она давала мне ту опору, которая мне вдруг понадобилась. Подошёл официант, спросил, что мне нужно, на что я ему быстро ответила, что ни в чём не нуждаюсь, чтобы он побыстрее ушёл. Мне казалось, что все глаза вдруг направлены на меня. Но спустя несколько минут, я успокоилась. Играла весёлая музыка, свойственная кафе, а я сидела, вжавшись в угловой диван. Я взяла с собой кое-что почитать. Это был мой дневник, который я нашла сегодня утром и взяла с собой…

Это случилось, когда я искала нужные бумаги у себя в ящике в кабинете. Дневник скрывался в глубине под ними. Я начала его читать ещё там, но потом, вспомнив, что я всё-таки не маленькая девочка, которой уже под тридцать, и что я редактор известного журнала я отложила его в сторону. Но, когда пришло время обедать, я снова заметила его. Только он оставался лежать на столе. «Может взять и почитать с собой?» – вдруг подумала я и незамедлительно взяла его.

Вот и теперь я держу его у себя в руках и предвкушаю прочесть свои строки.

Незаметно достав дневник, я открыла его на том месте, где и остановилась:

«Сегодня я начала писать книгу про пустыню. Просто села однажды, подумала, и первым словом оказалось: пустыня. Надеюсь, у меня получится написать что-то действительно нужное и интересное для людей. А ещё…»

И дальше шло перечисление разных событий, новостей и многого другого, что обычно и должно быть в дневнике шестнадцатилетней девочки.

И постепенно я подобралась к самому интересному:

«Я уже на середине написания своего рассказа. Один раз я даже давала читать предисловие и первые главы ей, моему идейному вдохновителю»

«Ей? Кому это?» – изумилась я и продолжила читать.

«Она внесла несколько коррективов, а потом поделилась своим рассказом. Я стала замечать, что начинаю сильно погружаться в свой рассказ и приближаюсь к новой мечте – побывать в пустыне»

Эти строки вообще выбили меня из колеи. Почему вдруг пустыня? Неужели это было так давно, что я не помню своих мыслей? Но вдруг в моей голове начали всплывать чёткие воспоминания, будто кто-то услышал меня и отправил их мне на почту – в голову.

Я начала вспоминать и про пустыню, и про рассказ, и про неё. И вспомнила всё в отчётливости.

– Я вспомнила её – прошептала я сама с собой.

«Это же было прекрасное время! Как я могла его забыть?» – недоумевала я.

Как только я готова была взлететь от этих строк, меня осадила следующая запись:

«Боже, мне так плохо сегодня. Мой рассказ не склеивается, ничего не пишется. В голову ничего не идёт. А вдруг я не буду писателем? Вдруг это не моя судьба? Как бы мне сейчас хотелось в пустыню… Лили, если ты читаешь меня сейчас, прошу тебя. Вспомни, как тебе было плохо в этот день и исполни мечту. Побывай в пустыне».

В этот момент меня будто ударило под дых и я сложилась пополам, почти достав головой до стола.

«Пустыня? Может именно это мне сейчас нужно?» – подумала я и, будто сдавшись, легла головой на стол.

Волосы свисли вниз вместе с руками. Глаза закрывались, и мне впервые было всё равно до того, что подумают люди в тот момент, ведь я была просто раздавлена. Я даже почти заснула, но тут…

– Лили, что с вами? – прозвучал мужской голос.

Я подняла голову. Передо мной стоял Джексон.

Глава 9. Забавный клоун.

«Боже, как неловко!» – подняв свою голову со стола, подумала я.

– Да, всё в порядке, – судорожно поправляя волосы, стеснённо отвечала я.

– Вы очень бледны. Может, воды? – заботливо спросил Джекс.

– Нет, спасибо… – смутилась я. – Сейчас уже обеденный перерыв закончится. Я пойду…

– Может вас проводить? – не отступал он.

– Нет, нет. Не стоит… – пыталась отделаться я.

Он стоял и пытался что-то ещё предложить, но у него не осталось больше идей. Я поспешно встала и собралась уходить, как вдруг…

– Эй, Джекс! – вдруг, из ниоткуда, послышался тонкий мужской голос и через секунду из-за широкой спины появился маленький рыжий человечек с шляпой в руках, – может ты познакомишь меня с очаровательной дамой, мм? – сказал он и лукаво улыбнулся мне.

По его активной манере и голосу, можно было подумать, что он либо ведущий, либо… клоун. Он был одет очень хорошо и представлял впечатление человека успешного, богатого и по–хитрому умного. Он стоял и ухмылялся мне. Вероятно, он пользовался большим спросом у большинства женщин, ведь эти зелёные яростные глаза, короткие огненные вьющиеся волосы не могли оставить равнодушной ни одну даму. И даже, по секрету сказать, и меня. Он был просто переполнен флирта и будто создан был для этого. За счёт этого хотелось отвечать ему тем же. Но, в этих глазах виднелась чертовщинка очень даже крупная, что раззадоривало. У меня внезапно поднялось настроение от этого молодого человека. Несмотря на то, что я видела в нём кучу отрицательных качеств, он мне понравился.

– Э… – вяло начал Джексон. – Лили, познакомьтесь, это мой близкий друг – Бессарион, – сказал он.

– Именно так! А вы, как я понимаю, та самая Лили? – подав своё тело вперёд, говорил Бессарион.

– Та самая? – удивлённо переспросила я.

– Ну, конечно! Я о вас наслышан! – намекая на что-то, продолжал он.

Джексон, в это время, молча, стоял и наблюдал за моей реакцией на Бессариона. Но после последних слов он вдруг резко побледнел и начал странными движениями сзади поправлять пиджак Бессариона.

– Интересно… – усмехнулась я, и, откинувшись на диван, скрестила руки на животе. – Откуда же? – с заискивающей интонацией спросила я, поглядывая на уже покрасневшее лицо Джексона.

– Как же! Вы известный главный редактор журнала «Aicy»! – воскликнул на всё кафе маленький человек в очаровательной шляпке – цилиндре.

Тут Джексона «отпустило», и он заметно расслабился.

– А ещё вы прекрасный писатель! – не угоманивался Бессарион. – Я читал вашу книгу, она прелестна. Очень увлекательный сюжет, а вы очень привлекательны… – затихая на слове «привлекательны» сказал он, продолжая флиртовать.

– Благодарю, – ярко улыбаясь, сказала я. – Но, боюсь, мне нужно идти.

– Я прово… – сказал Джексон, хотя мне проводить.

– Не стоит, Джекс. Не надо меня провожать. – перебила его я. – Не хочу отрывать вас от такой приятой компании. – заметно повеселев, делала я скрытные комплименты Бессариону.

– Рад был знакомству, – отвечал Бессарион и радостно улыбался мне глазами так, что казалось, что он подмигивал и сейчас.

– Я тоже. До скорой встречи! – попрощалась я.

– Прощайте! И… Лили! – вдруг обратился Бессарион.

– Да? – повернулась я с вопросом.

– Можно просто Сарри… – добавил он с уже с влюблёнными глазами и счастливо улыбнулся мне на прощание.

На это я лишь скромно улыбнулась, и, выйдя из кафе, скрылась из виду.

Глава 10. Джекс, клоун и истерика.

«Ьэужз!» – было у меня в голове, когда я стоял и не мог ничего вымолвить ей напоследок и не заметил, как мой друг начал уводить у меня из–под носа, возможно, мою судьбу! Когда она ушла, я не выдержал:

– Что это сейчас было?! – набросился я на Сарри.

– Эй, Джекс, успокойся! В чём дело? Всё прошло великолепно – довольно отвечал мне он.

– Великолепно?! А ничего, что я должен был с ней разговаривать, а не ты! Ты же всё испортил! – не мог успокоиться я, чуть ли не плача от обиды.

– Ну, всё, всё. Успокойся! Я не хотел, чтобы это пошло тебе в убыток. Я даже и не знал, что тебе это не нравилось. – притворившись невинным зайчиком, успокаивал меня Сарри, гладя по спинке.

– Не знал? А ты что не чувствовал, как я тебя одёргивал сзади, чтобы ты перестал с ней открыто флиртовать и намекать на что–то? – успокаиваясь, но не сдавая позиций продолжал выяснять я.

– Да? Это был ты? А я уж думал, что это официант со мной заигрывал. Ты же видел, как он на меня смотрел… – смешно говорил он.

– Перестань ёрничать! Ты же флиртовал с ней открыто, прямо на глазах у друга. – сказал я и отпрянул от него.

– Да причём тут флирт, дорогой мой! – говорил он и величественно прохаживался по пустому кафе, затрагивая столы и стулья, как его собственный хозяин. – Я просто хотел поднять девушке настроение, и, заметь, мне это удалось. Тем более твоя грустная мина не смогла бы помочь ей ничем… – повернувшись ко мне и любуясь своими ухоженными руками сказал он.

– Знаешь что?! – не выдержал я. – Это очень низко! – сказал я и пройдя несколько шагов, сел в тот угловой диван, где сидела она.

Сарри не сразу понял, что я обиделся, но потом сообразил и подошёл ко мне.

– Низко, низко… Я признаю. Ну, – неприятно смутившись, – прости меня… – медленно подходя ко мне, говорил Сарри. – Ты же знаешь мою натуру. Я не могу сдержаться от флирта, когда вижу симпатичную девушку.

– Но ты знал, как я к ней отношусь…

– Знал, знал, – близко подойдя, сказал он и сел рядом со мной. – Я постараюсь больше так не поступать с тобой. – с грустными глазами сказал Сарри. – Ты не сердишься больше? – спросил он.

– Мне просто обидно. За тебя и твою жену. – серьёзно отвечал ему я.

– Э-э… Ладно. Давай забудем эту тему. Тем более, тебе не зачем расстраиваться. Я видел, как она заинтересована в тебе. – пытаясь приободрить меня говорил он.

– Правда? – обрадовавшись, сказал я.

– Ну, а зачем мне тебе врать? – улыбнувшись своей фирменной белозубой улыбкой и подняв левую бровь, сказал он.

– Я мог бы сейчас быть с ней, она почти согласилась, чтобы я её проводил, а тут ты! – мямлил я, словно маленький обиженный мальчик.

Сарри хотел что-то ответить, но с улицы послышалось: «Бип-бип!»

– Ой! Это кажется за мной, – испугался Сарри. – Да, вижу серую машину. Она…

Это была Элли – жена Сарри, которая приехала забрать моего друга.

– Приехала за мной, что это с ней? – удивительным голосом, поднимая плечи, говорил он. – Тебя подбросить до дома? Или… У тебя другие планы? – снова намекая, продолжал Сарри.

– Езжай один. У меня ещё планы… – беспричинно грустно вздохнув, сказал я.

– Тогда удачи, друг! – махнув рукой напоследок, сказал он и исчез за дверью кафе.

Я ещё долго стоял в кафе и провожал его взглядом. Он мило, но поддельно поцеловал жену в стильных солнечных очках и красном платке на голове, которая ждала его у машины. Потом они сели, улыбаясь друг другу, и медленно испарились. А я всё стоял и переваривал этот день. Я смотрел на то место, где сидела Лили, и не смел больше приблизиться к нему. Посмотрев на время, я решил всё-таки пойти домой, хоть было ещё три часа дня. Выйдя из кафе, я посмотрел на ближайшую высотку, на самую её вершину. Каждый зеркальный блок блестел от солнечного света, и я понимал, что где-то там высоко сидит Лили, ведь это здание, где теперь работаю я и она…

Я пришёл домой около шести вечера. Всё это время: с обеда и до вечера, я гулял. Просто гулял по улицам города и рассуждал о моей цели в жизни, о самом смысле, о людях которые, мне встречались и о моём отношении к ней. О том, искренен ли со мной Сарри, говорил ли он правду, или он что–то задумал. О многом я думал и дома. И вечер плавно перешёл в ночь. Было тоскливо и беспричинно грустно. Неизвестно от чего. Я жил один, и в моей одинокой квартире сегодня было ужасно тоскливо. Я всегда мечтал о семье. Чтобы, приходя с работы, навстречу мне бежала маленькая толпа детишек, моих продолжателей рода, которых я люблю и которые любят меня. А где-то  из кухни, бросив готовку, вышла бы моя любовь и нежно поцеловала меня и стала расспрашивать о прошедшем дне. Но, это лишь мечты. И пока, мне до них далеко.

Я долго не мог заснуть. Я думал о ней. Больше всего она занимала мою голову. Даже не первый день работы предстоящий мне завтра тревожил меня, а только Лили.

«Интересно, что она делает прямо сейчас?» – подумал я.

Глава 11. И снова он.

Я сидела на кровати, подобрав к себе ноги, и рассуждала о том, как быстро прошёл день. За окном была глубокая ночь. На часах было без пяти двенадцать. Такого яркого и насыщенного дня у меня не было уже давно… Очень давно я не испытывала настолько разные эмоции: от глубокой задумчивости и грусти до беспричинного счастья и даже флирта.

– Глубокой задумчивости… – повторила вслух я и вспомнила дневник и его содержание.

Я планировала почитать на ночь книгу, но решила продолжить читать дневник. Я до сих пор не могла понять истоки моей мечты и почему именно пустыня? К сожалению, это было больше десяти лет назад, и поэтому тот образ мыслей я уже забыла. Мне было сложно понять ту маленькую юную, неопытную меня, но дневник был средством для этого. Для познания себя. Как заботливая и беспокойная мама пытается понять трудного подростка, так и я пыталась понять саму себя в этот период становления.

Читая дневник, я всё больше и больше погружалась в свои мысли, в голове всплывали какие-то трогательные моменты. Первая настоящая любовь, дружба, интересы, хобби – все моменты, будто недостающие пазлы заполняли пробелы в памяти, по мере чтения от одной странички к другой. Тогда я думала, что дневник – это забава, но сейчас, читая эти недетские строки, я понимаю, что дневник – это очень полезный способ выражения мыслей, подобный написанию книги. Со второго прочтения я погрузилась гораздо глубже, и поняла, что всё зависит от восприятия или отношения. Как фраза «красота – в глазах смотрящего» отражает этот факт. Подойдя умиротворённо, в этом дневнике я увидела глубокий потенциал. Мудрые мысли, грамотность – я будто читала книгу!

Но, больше всего я думала о ней. О той, которая вдохновляла меня на то, чтобы я создала первое произведение, с которым и прославилась. В голове всплывало многое, что связывало нас. Мне казалось, что этот дневник нескончаем, ведь я никак не могла его дочитать. Зевнув пару раз, я уже не в силах была дальше читать. Я положила дневник под подушку и заснула. Мне приснился сон…

Глава 12. Явления.

Пустыня. Кругом лишь пески и я среди них одна. Дует сильный ветер, который развевает мои волосы. Я одета, словно бедуин и еду на верблюде куда-то вдаль. Но, мне неизвестно, куда мы направляемся. На горизонте показываются фигуры, которые тоже двигаются на нас. Становится страшно. С каждым шагом верблюда, мы всё ближе к той многочисленной толпе, которая идёт с востока. Но, вблизи они оказываются не такими страшными. Я решаюсь спросить у них, куда я иду, может они знают:

– Здравствуйте. Куда я направляюсь?

– День добрей. Ты идёшь к центру, там где живут все бедуины.

Я продолжала идти туда, но города бедуинов так и не показывалось. Кругом лишь пески. Мы шли очень долго, и, наконец, что-то начало прорисовываться вдали. Какие-то хижины, фигуры людей, которые были там. Мы вошли в город. Все местные жители странно поглядывали на нас с верблюдом, кроме одной девушки. Она стоял далеко, но я чувствовала, что она знает меня так же, как и я её. Я хотела приблизиться и разглядеть её лицо, но оно вдруг помутнело и растеклось. Испугавшись зрелища, я упала с верблюда и проснулась. Уже наступило утро.

– Вот это сон… – с ужасом вслух сказала я. – Что же это значит?

Но не успела я рассудить над этим, как будильник оглушил меня и перебил все мысли. С раздражением я выключила его и вялая поплелась собираться на работу.

Очередной день. Новый день. Но теперь вялая я и перепутанные мысли. Сегодня было ослепительное солнце с самого утра и, к большому сожалению, оно не радовало меня, а наоборот раздражало.

На улице было почти 20 градусов тепла. За последние годы ещё не было такого тёплого апреля. Весна, с нетерпением ворвалась к нам и по праву стала ранней… вялый настрой постепенно начал отходить, но всё равно давал о себе знать. После завтрака он улетучился вообще.

Что-то поменялось в моём сознании. Неизвестно моему рассудку, но может известно сердцу, дневник так повлиял на меня или …

– Что или? – только проснувшись и ещё зевая, спросил из ниоткуда появившийся ангелок, сидящий на правом плече.

– Действительно? – тихо сказал демон, лежащий на левом плече. Он с трудом открыл глаза и ещё посапывал.

– Или… – продолжила я, решив поиграть с ними.

– Ну-у? – с нетерпением, вытянув шеи, говорили ангел и демон уже бодрее.

– Джексон, – тихо сказала я.

– Кто–кто? – не расслышав, переспросили они.

– Жорик, говорю. Работает у нас. Симпатичный парень.

В ответ на это они вяло переглянулись и скрестили руки на животе. Они продолжали ждать ответа, глядя на меня, как на провинившуюся девочку в детском саду.

– Да, Джексон, – сказала я. – Довольны теперь? – немного обидевшись, закончила я.

В этот момент ангел с демоном быстро переглянулись, подлетели к моему лицу и серьёзно пожали друг другу руки.

– Поздравляю вас, коллега, – с наигранно-серьёзным видом сказал Демон.

– Взаимно, – едва сдерживая смех, с почтенным видом ответил Ангел.

В этот момент они оба повернулись ко мне, смотря куда–то в пол и иногда поднимая глаза, когда удавалось сдержать смех. Так выглядят люди, когда собираются сказать с серьёзным видом явно что–то смешное.

– Дорогая, Лили – сказал Ангел.

– Значит… Заходили мы вчера к Купидону… – таинственно продолжал Демон. – И он нам сообщил, что ваше сердце пронзито его стрелой. – задрав нос, сказал Демон.

Они парили прямо перед моим носом, то отдаляясь, то приближаясь снова и заглядывая в мои глаза, выискивая там начинающуюся любовь. Это раздражало.

– Ну, началось! – сказала я, и резко смахнув их рукой от лица в сторону, пошла в неизвестном направлении подальше от этих свах.

После этого Ангел с Демоном были на восьмом небе от счастья.

– Влюблена, – шептали они и посмеивались, прикрывая свои маленькие ротики маленькими ручками.

Потом началась пародия на меня: Демон, виляя бёдрами и сложив губки «в уточку» рассекал воздух, закатывая глаза и вздыхая.

– Ах.… Как это хорошо быть влюблённым, – кокетничал он.

В этот момент я повернулась, скрестив руки на груди с вопросительным взглядом, обычно свойственным учителям. Они, с выпученными глазами, как будто их застали за каким–то очень секретным делом, замерли. Их наивные лица вытянулись и сделались по–детски смешными. Демон, так и оставшись с губами «в уточке» спрятался за Ангела, а тот лишь улыбнулся мне, подмигнув и снова намекнув на моё состояние. Я не понимала их, как и не понимала сейчас себя. Неужели, в моей душе проснулось это чувство? А может… именно это то необходимое, что должно случиться со мной. Именно это поставит меня на ноги и я заживу полноценно и больше не буду думать о том, что же дальше?

За окном вдруг потемнело, и пошёл дождь. Я подошла к окну. По стеклу стекали крупные капли, а внизу бежали люди без зонтиков в поиске места для укрытия от ненастной погоды.

– А такая прекрасная погода была с утра… – заметила я, вздохнув.

Всё настроение вдруг исчезло. Но, деваться было некуда и я отправилась на работу.

Дождь продолжал идти даже, когда я уже прибыла в свой кабинет и успела подготовить к выпуску журнал. И, несмотря на плохую погоду, мои дела уже начинали идти более, чем хорошо: мою книгу одобрило издательство и скоро они свяжутся со мной!

Но, до поры, до времени дела шли ровно. Конкретно до того момента, как ко мне влетела бешенная кудрявая блондинка с большими голубыми глазками. Они постоянно глядели на меня по-детски наивно вот уже неделю. Её рот всегда был приоткрыт в улыбке, что добавляло ей ещё больше детскости. Она была высокой и невероятно красивой, но в силу своих восемнадцати лет была непосредственной и немножко легкомысленной. Но это не мешало ей умной, любознательной и целеустремлённой девушкой. Блондинку звали Джули, и она являлась моей близкой подругой.

Глава 13. История блондинки.

Привет. Я Джули, или Джу. Ой… Надо же тут по-другому. Ага…

С недавних пор я работаю в этом офисе на первом этаже: принимаю звонки, провожаю гостей… Но в будущем я крупно хочу всё изменить!

Лили за одну неделю стала моей близкой подругой, которая на первых порах помогала мне с работой, обучала всему. Хоть у нас и была большая разница в возрасте, это не мешает нам прекрасно общаться на любые темы.

Как только я прибыла на работу, я побежала к Лили. Она встретила меня с равнодушным и сосредоточенным лицом. Но, потом улыбнулась.

– Лили, доброе утро! – задорно крикнула я так громко, что она вздрогнула.

– Доброе, доброе… – набирая что–то на компьютере, равнодушно отвечала она.

Я подошла и села, напротив на неё.

– Лил, у меня к тебе дело. Мне нужно отбежать на полчасика кое–куда. Посидишь на телефоне?

– Угу… – не расслышав сначала моих слов, сказала она, – Стой! Как на телефоне? – услышала всё-таки она.

– Ну…

– А! – догадалась она, – И куда это тебе в начале рабочего дня понадобилось «отбежать»? – вспомнив своё преимущество начальника, немного заигрывая, спрашивала Лили.

– Э–э–э… – замешкалась я и сделала миленькие глазки, чтобы Лили растаяла.

– Всё ясно! – воскликнула она и подскочила со стула. – Опять?!

– Ну, что ты начинаешь, Лили? – всплёскивая руками, сказала я и надула щёки, как маленькая. – Ты же знаешь мою проблему…

Проблема в том, что я просто вынуждена в девять утра быть в кафе «Роуз». Я понимаю, как это глупо следить за человеком, который нравится, но по–другому не могу.

– И долго ты ещё будешь просто так сначала следить за этим человеком, а потом феерично проходить мимо него, чтобы он тебя заметил? – спрашивала Лили меня.

– Я… просто пока не готова к отношениям, – грустно отвечала я.

Лили встала и начала ходить возле меня.

– Но зачем ты тогда следишь за ним? – пыталась выяснить Лили и, видимо, объяснить что-то.

– А вдруг я решусь? Может это произойдёт именно сегодня? Поставь же меня на своё место, – умоляла я.

– Хорошо… Но в последний раз. Если не решишься сегодня, то больше я тебя никуда не пущу.

– А вот и не решусь! – решила пококетничать я.

– Джу… Ты неисправима, – немного улыбаясь, сказала она. – Только полчаса. И ни минутой больше! – кричала она мне вслед, когда я уже была у лифта.

Глава 14. Прятки или салки?

Сразу после побега Джули, я отправилась на её рабочее место. Закрывая свою полупрозрачную дверь на ключ, я беспокоилась о том, что Пётр Кирилыч может заметить, что меня нет в своём кабинете. А ещё хуже, застать меня на другом месте. Самое интересное и опасное, что кабинет босса находился практически рядом с моим кабинетом. Дрожа руками и стараясь не цокать каблучками, я пробралась с папками, сумочкой и телефоном в руках, как озабоченный суслик к лифту и судорожно стала нажимать на кнопку лифта, оглядываясь по сторонам. Я наблюдала за цифрами, обозначающими этаж на котором находится лифт. Судя по ним, он медленно поднимался с нижних этажей, как назло. Я просто умоляла эти цифры быстрее сменять одну на другую, потому что чувствовала, что меня могут застать. Лифт уже подъезжал, как только я почувствовала тёплое тяжёлое дыхание в спину.

– Здравствуйте, Лили!  – дотронувшись до меня и выглянув из-за моей спины через плечо, сказал человек.

Добрыми глазами смотрел на меня этот человек – Пётр Кирилыч. Сердце ушло в пятки.

Он стоял и ждал, пока я отвечу, но я лишь вытаращила глаза и надеялась, что Петр Кирилыч вдруг махнёт рукой и уйдет. Но, как же глупо было думать так в мои 27 лет. И, слава богу, я решилась ответить ему что–то.

– Д–д… День добрый, Пётр… Кирилыч.  – ответила я дрожащим голосом.

– Добрый, добрый… – осматривая меня с ног до головы, говорил он будто в нос.

Он застал меня на полусогнутых ногах, когда я стояла, оперев своё тело на стену возле кнопки лифта.

– Всё в порядке? – судя по моему положению, спросил он.

– Да! Более чем…

– Вот и хорошо. – сказал он и бодрой походкой пошёл в свой кабинет.

«Зачем только он подошёл ко мне и начал дышать в спину?» – думала я, пока спускалась на лифте.

Прибыв на её рабочее место, я сразу же начала убираться! Там всегда царила не постоянность, творческий беспорядок. Я же не могла спокойно на это смотреть, ведь для меня очень важно, чтобы атмосфера рабочего места была максимально уютной, в которой хотелось бы работать и работать. Я не могу сказать, что на моём столе всегда идеальный порядок, но я к этому всегда стремлюсь. Постоянно делаю разные расстановки, переставляю и убираю лишнее. Можете назвать меня параноиком в этом деле, но я просто на этом помешана!

Её работа заключалась в ответах на звонки, подписании каких–то бумаг, помощи новым людям. Банальность. Я, правда, думала, что это пустяки. Но это не так легко для интроверта, ведь каждую минуту раздаются звонки, каждую минуту приходят люди, задают вопросы, их нужно провожать к определённым людям. Конечно, где найти время на уборку рабочей атмосферы? Я разрывалась на её рабочем месте, так же, как и на своём.

Но в один момент всё прекратилось, и я даже испугалась такого внезапного затишья. Казалось, что в мире всё замерло вместе с этой тишиной. Вокруг никого не оказалось – я сидела одна на первом этаже. Улица за стеклянными дверьми тоже опустела.

– Подозрительно, таинственно и загадочно всё это… – произнесла сама с собой я.

Но, недолго меня это настораживало. Я сразу осознала всю прелесть тишины и свободы от дел Джули, и решила, наконец, заняться своими делами.

Закопавшись в своих бумагах, я и не заметила, как солнечный свет пробился сквозь тучи и осветил часть моего стола, словно разрезав его пополам, как пирог на тёмную неосвещённую часть и на светлую. Стало чудесно тепло и проснулось весеннее продуктивное настроение. Я продолжала работать, подписывая бумаги, составляя планы на ближайший месяц, договариваясь с моделями и фотографами на съёмки.

Движение вновь возобновилось на улице и в офисе вновь начали входить и выходить люди. Среди них зашёл и Джексон. С большой картиной, на которой была непонятная разноцветная мазня. Зайдя, он остановился и стал любоваться потолками, как в первый раз. Видимо очень они ему пригляделись. Довольно вздохнув полной грудью, он направился дальше. Немного обидно, но он совершенно меня не заметил (будто приняв за Джули, и не считая нужным поздороваться). Он холодно поздоровался с навстречу идущим Петром Кирилычем…

– Пётр Кирилыч? – вскочила я и спряталась за стол.

«Боже, он сейчас заметит, что никого нет за столом ресепшена, и нам попадёт! И где же Джули?! Время уже подходит!» – начала паниковать я.

Глава 15. Невероятное стечение обстоятельств у Джу.

Всё в том же кафе, в то же время, и в том же нетерпимом ожидании увидеть его, я сидела и посматривала на часы. Мой загадочный незнакомец, которого я ждала, всегда был точен и приходил в одно и то же время. Но сегодня, он забыл о своей пунктуальности. Прошло десять минут спустя, как он должен был явиться. Это навевало странные мысли. Я продолжала ждать.

«Может, с ним что–то случилось?» – вдруг заволновалась я.

Что же будет, если он не придёт. Я сойду с ума! Вот, что будет. Если бы я знала, где он и что с ним, я бы полетела и спасла его.

Солнце, начинавшее прибывать и светить всё ярче через прозрачную витрину, освещало мой столик в кафе, будто разрезая его пополам, как пирог. Кафе пустовало. Сегодня все посетители вдруг куда–то исчезли, оставив меня в одиночестве наедине со своим начинающимся волнением. Взглянув на часы, я увидела, как минутная стрелка подходила к цифре «6», что означало полчаса десятого, я вскочила, вспомнив про указ Лили, и побежала к дверям. Но, вспомнив, что забыла сумочку, я вернулась забрать её и опять побежала, сверяя свои часы с часами кафе. Заглядевшись на них, яне заметила резко открывшуюся дверь и, повернув резко голову, ударилась о дверь. Перед глазами закружились птички, и я потеряла сознание. Очнувшись, я увидела его – мою мечту, за которой я гналась так долго и снова потеряла сознание.

Глава 16. Тяжёлая ноша кавалера.

«Не верится, что теперь я, какой–то там Джексон, буду работать в этом прекрасном здании», – думал я по дороге на работу.

Пройдясь по свежим улочкам от недавно прошедшего дождя и вдохнув тот неповторимый аромат озона, я со счастливым расположением духа и отличным настроем на работу вошёл в здание офиса.

Войдя в стеклянные двери, я не смотрел по сторонам, а целенаправленно надвигался к лифту с картиной, которую я принёс, чтобы повесить в своём кабинете. Первый этаж этого огромного здания был его лицом. Я даже не знал, что всё это здание принадлежит только компании журнала. Всё там было красиво: и стеклянные двери, в которые я успел зайти и стильный лаконичный дизайн. Смесь белого с прозрачным, будто стеклянным, как вода, голубым – было главным цветом этого этажа. Самое прекрасное, что было там это высокие потолки, которые равнялись трём этажам обычного дома. Рядом с лифтом находилась тонкая прозрачная лестница с голубоватым отливом, которая вела в какое–то определённое место. Мне хотелось сходить сначала туда и узнать назначение этого мини–этажа. Он как бы парил в воздухе, но был там крайне необходим для стиля, для дизайна. Мне бы хотелось там работать…