Читать книгу Пустая оболочка - Марина Алексеевна Мазурова - Страница 1
ОглавлениеНе знаю, случалось ли вам биться над загадкой, решение которой ускользает? А потом, ба-бам, и все встало на свои места. Пустые оболочки – люди без души, невероятно, но есть. Я бы, наверное, отмахнулась, если услышала такое от гадалки, экстрасенса или любого другого эзотерика, но когда это слышишь от православного священника…
В Советском Союзе секса нет. Ага, как же. Был, и еще какой, в семидесятые отжигали так, как нынешней молодежи и не снилось. Клубов, конечно, не было, в современном понимании этого слова, но дискотеки в районных и городских Домах Культуры проводились регулярно. Заканчивались они, конечно, не под утро, но предприимчивая молодость всегда найдет выход из любой ситуации. Кто-то пойдет гулять по укромным местам, благо их всегда в любом городе в избытке, кто-то пойдет на свободную от предков квартиру, прихватив с собой дюжину приятелей.
Как ни билась Нина Петровна со своим старшеньким – бесполезно. Лет с четырнадцати начал гулять. Да так, что мать совершенно справедливо опасалась, что от него в подоле принесут. Собственно, так и получилось. Когда, открыв на настойчивый звонок дверь, увидела девицу с уже заметно округлившимся животом, даже не удивилась. Пригласила пройти, усадила на кухне пить чай. Сама же пошла будить ненаглядного сыночка, имея очень небольшую надежду, что приплод будет не от ее семнадцатилетнего оболтуса, который только-только поступил в институт гражданской авиации и приехал домой на каникулы отдохнуть после сдачи первой сессии.
– Ну что, Сашка, подъем, – тряхнула сына за плечо.
– Мам, ну дай поспать, что ты меня будишь, мало того, что в дверь кто-то трезвонит, так еще и ты, – недовольно пробурчал не желавший покидать свою уютную детскую постель молодой человек.
– Придется, к тебе гостья пожаловала.
– Мам, ну какая гостья, в такое время.
– Вот, ты мне и объяснишь, какая. Живо поднимайся, да штаны надень, нечего в трусах щеголять. Умойся и не заставляй себя долго ждать.
Вернувшись на кухню, принялась рассматривать девушку. Миловидная, худенькая, но непростая. Верченая девка, явно не из интеллигентной среды. Впрочем, опять же не удивительно. Сын отчего-то упорно выбирал девушек не своего круга. Поняв, что интерес к противоположному полу у него огромный, а удержать в узде невозможно, мать много раз пыталась познакомить сына с дочками подруг или просто хороших знакомых. Но каждый раз терпела поражение. Сашка откровенно издевался над очередной тургеневской барышней из приличной семьи, так, что у той едва ли не слезы выступали на глазах. Нина Петровна пыталась как-то сгладить неловкость, было неудобно и перед девушкой, и перед приятельницей. Потом махнула рукой, приняв тот факт, что сын унаследовал невероятно независимый характер от мужа.
А тот был человеком удивительным, во многих отношениях. Предприниматель по духу, он и работал снабженцем, умудрялся всегда что-то доставать, обменять, выгодно приобрести, с еще большей выгодой продать. Когда в их тресте начались проверки, выявили хищения в особо крупном размере, он и в этой ситуации сумел не чтобы выйти сухим их воды, но получить минимально возможный срок, отсидел буквально пару лет. А выйдя, устроился в другой трест, благо связи остались, где ровно так же продолжил свою деятельность. Заставить его делать то, что не нравилось – было невозможно, как и прекратить то, что доставляло удовольствие и составляло смысл жизни. И хотя у сына напрочь отсутствовал дух предприимчивости, но настойчивость в части своих желаний была ровно такая же.
Сашка только на несколько секунд смешался, увидев Люду, так звали девушку, но быстро взял себя в руки. Не стал отпираться, было дело летом, гуляли, ну вот и …нагуляли.
Хотя бы в этом ведет себя как мужик. Речь об аборте не шла, все как-то сразу и без рассуждений решили, что ребенку быть. В конце концов, он же не виноват, что у него родители – молодые придурки. Нужно было как-то вечером сказать отцу. Младшая сестренка, Светка, проснувшаяся от шума голосов на кухне, стояла в дверном проеме и буквально таращилась на девушку Саньки. Ну, еще бы, в семь лет и вот такие новости, у братика будет лялька. Представляла, как станет во дворе подружкам рассказывать, ни у кого таких историй не было.
Расспросив Люду, Нина Петровна поняла, что ее чутье и жизненный опыт не обманули, девочка была из совсем другой среды, той, что можно считать неблагополучной. Родители откровенно пьющие, живут в частном секторе в Семеновке, там ее сынок и подцепил девицу, придя с друзьями погулять после дискотеки. Узнав, что дочка беременная, папаша изрядно ее поколотил, с тех пор жизнь у Люды стала невыносимой, домой хоть не иди, в техникуме тоже стали косо смотреть, заметив интересное положение.
Зная характер мужа, Нина Петровна вечером ожидала бури. Но он, к ее невероятному удивлению, отнесся к произошедшему скорее философски. Сказал, что свадьбу сыграют позже, следующим летом, а пока, девушка будет жить у них, раз уж сын умудрился сотворить такое. Родится ребенок, будем помогать, свое же, внук или внучка.
Где-то в середине апреля родилась девочка. Назвали Ольгой. И как это часто случается с молодыми родителями, те оказались не готовы к появлению ребенка. Сашка учился в другом городе, а молодую мать совершенно не радовала перспектива быть привязанной к крохотному кусочку мяса, который отчего-то постоянно требовал внимания. Она даже не принимала участия в выборе имени. Какая собственно разница? Оказалось, что быть матерью вовсе не так интересно. Поэтому через пару месяцев, перетянув потуже грудь, она просто ушла.
Вернулась к родителям, как будто и не было беременности, нескольких месяцев отсутствия. Вроде как ненадолго куда-то отлучилась, про ребенка даже никто и не спрашивал. Приятели тоже обрадовались возвращению Людки, с ней было легко и весело. Восстановилась в техникуме, про дочь особенно не вспоминала, за то время, что прожила в квартире несостоявшихся свекров, успела понять, что ей там однозначно будет хорошо. Скакать будут вокруг Оленьки всем семейством. Можно не переживать.
Проживала молодость так, как было принято среди ее знакомых: шумно, с пьянками-гулянками. Как-то незаметно от покуривания травки перешла на вещи серьезнее. Даже не было страшно, тогда еще не знали, какая статистика выживаемости и ремиссии героиновых наркоманов, это современный Интернет расскажет и даже покажет, что бывает с разными зависимыми. А в конце семидесятых только начиналась эта эпидемия. Привыкание наступило быстро. Понадобились деньги. Начала воровать у родителей, но там не особенно разживешься, люди пьющие свою получку растрачивали за первые две недели. Да и папенька мог кулаком приложить так, что мало не покажется. Пришлось искать другие способы.
Прибилась к небольшой банде таких же, как и сама, промышлявших по большей части грабежами. Подкарауливали одиноких женщин, возвращавшихся в одиночку с работы или просто припозднившихся, пьяниц и вовсе обирали без всякого зазрения. Снимали золото, а по зиме – меховые шапки и горжетки. Все это обменивалось на дозу у цыган, естественно, что настоящей цены те не давали, ровно столько, чтобы не сдохнуть от ломки.
Но сколь веревочке ни виться.... Повязали их всех, в том числе и Людку. На суде она пыталась вызвать жалость, даже вспомнила про ребенка. Но после того, как свидетелем вызвали Нину Петровну, факт материнства сыграл скорее против нерадивой мамаши. Мало того что наркоманка, занимается грабежами, так еще и младенца бросила. Дали семь лет.
И покатились тюремные деньки, один на другой похожий. Был, правда, один плюс – пришлось переломаться на зоне. Поневоле завязала Людка. Через пять лет вышла по УДО.
Идти было, собственно, некуда, кроме как к родителям. Дом, казалось, стал еще приземистее, будто в землю ушел. Постепенно превратился в абсолютный бичевник, каких сотни по городу, грязь по всем углам, родители привычно пьяные.
– О, дочуля, вернулась, – попыталась обнять Людку мать, едва державшаяся на ногах. Даже взрыднула у дочки на плече.
– Садись, выпьем, – тут же включился отец. Ну, еще бы, такой повод.
– А что не выпить, наливай.
Новость, что Людка откинулась, распространилась по Семеновке со скоростью лесного пожара. Потянулись знакомцы всех мастей. И дружки бывшие тоже.
– Не выгонять же, хорошо сидим, – думала Людка.
С утра она даже не могла вспомнить, кто предложил ей шприц…
******
Так получилось, что Нина Петровна с мужем стали не очень молодыми родителями для Оленьки. Души в дочке-внучке не чаяли. Родных детей не особенно баловали, но для нее ничего не жалели.
Это у других была одна кукла гэдээровская, и то если повезет, у маленькой Оли они были все, какие только было можно купить, причем не только в родном городе. Предприниматель дедушка постарался, подарки вез из московского «Детского мира». Комплекты игрушечной мебели, кукольные платьица, наборчики с пупсами – всем этим буквально была заставлена детская комната. Сашка, незадачливый отец, все равно не жил дома, поэтому его комнату переделали и отвели для Оли.
И конечно наряжали ее как куклу, она и выглядела так. Нечеловечески аккуратный ребенок, такой спокойный и чинный. Это другие носятся по детской площадке, сбивают коленки, пачкаются.
–Странные эти дети, что за удовольствие копаться в песке, лепить дурацкие пирожки, раскладывать их на бортике песочницы, гадость какая-то, – думала про себя Оля.
Она никогда не любила таких игр, ей гораздо большее удовольствие приносило то впечатление, которое она оказывала на окружающих, выходя из дома, нарядная, в очередном платьице с кружевами. Тетки восхищенно охали.
– Повезло тебе, Нина, это же надо, какой ребенок-то золотой, не то что мой/моя, – вздыхала очередная мамаша, убегавшаяся за чадом и не спускающая с него глаз, чтобы не упал, не ударился или просто не убежал со двора.
Оля все это внимательно слушала и пристально рассматривала болотного цвета глазами взрослых. Были, правда, и те, кто как-то поеживался под ее взглядом, но в таких случаях Оля старалась как можно быстрее увести глаза в сторону, чтобы не заставлять нервничать взрослых. Эту особенность она тоже уловила, большинство воспринимали ее с восторгом, но были и другие, в глазах которых появлялся вопрос. Тут было нужно сразу переключить внимание, чтобы сильно долго не задумывались, и мысль не могла оформиться. Этому она научилась еще лет в пять.
Свои глаза она любила, зелено-карие, цвета хаки, считала их одним из преимуществ своей внешности. Она вообще всегда была уверена, что является неотразимой красавицей, буквально с первого шага. Никогда не сомневалась в собственной неотразимости. И имя свое любила, обычно девочки очень долго бывают недовольны тем, как их назвали. Но не в этом случае. Ольга – роскошное имя, царское, твердое и, одновременно, мягкое, можно Оленькой называть, но это уже для избранных.
И еще одно, она не умела плакать от жалости к другим, а себя жалеть у нее не было никакого повода. Потом она, конечно, научится мастерски владеть искусством выдавливать из себя слезы в нужный момент, незаметно ткнув ногтем мизинца в угол глаза. Как-то, выйдя во двор, Ольга увидела, что вся детвора сгрудилась и рассматривает что-то на земле. Подойдя, увидела непонятный мокрый комок, как потом объяснила бабка, так Оля называла про себя Нину Петровну, это был птенец голубя, еще не умевший летать. Видимо выпал из гнезда и умер, без родителей в этом мире мало кто выживет, что в дикой природе, что среди людей. Пока девчонки утирали слезы и сопли, Оля внимательно смотрела на крошечный трупик, даже подошла поближе и носком туфельки попыталась перевернуть на другой бок, чтобы получше рассмотреть. Удивительное самообладание для маленькой девочки, но на это никто не обратил внимание…
Когда Оленьке исполнилось восемь лет, любящие бабушка с дедушкой решили сделать внучке подарок. Сюрприз. Придя с уроков, она увидела в коридоре котенка. И родственников, которые едва ли не писались в штаны от умиления. Пришлось разыграть восторг.
Уж что-что, а копировать эмоциональные реакции она научилась едва ли не с пеленок. Иногда забывалась, нельзя же все время быть начеку, тогда ловила удивленные взгляды окружающих. Приходилось включаться и отыгрывать, благо репутация у нее была очень сдержанной девочки, это было на руку. Никто не ожидал больших проявлений радости или горя, привыкли с раннего детства. Единственное чему она умела не то чтобы радоваться, но от чего получала удовольствие – это вещи. Покупка очередного платьица или туфелек – вот где счастье. Подбирать сумочку к заколочкам, а бантики к колготкам она умела как никто другой.
Котенок начал бесить буквально с первого дня, Маркиз, так решили назвать домашнего питомца, отчего-то решил забавляться с обувью Оленьки. Повадился грызть шнурки на лакированных ботиночках бордового цвета. Да и поцарапать мог, этого ему она простить не могла. Заодно решила поупражняться, проверить кое-что.
В советские времена еще не было организаций, которые занимались дезинсекцией и дератизацией домов, поэтому мыши, тараканы, а то и крысы не были редкостью. Боролись с ними разными способами, шло в ход все, от сушеного репейника, разбросанного по углам кухни, до отравы. Нина Петровна хранила заветную склянку с белесыми гранулами в самом углу буфета, на верхней полке. Куда не могли забраться уже подросшая младшая дочка или, не приведи Господь, внучка.
Выбрав момент, когда дома не было никого, Оленька сдвинула кухонный стол поближе к буфету, с табуретки достать крысиный яд не получалось, как ни старалась, не хватало роста. Она и в дальнейшем будет из тех, про кого говорят: «Маленькая собачка до старости щенок». Но со стола, поднявшись на цыпочки, ей удалось подцепить кончиками пальцев пузырек. Аккуратно откупорила, не стала брать все, отсутствие яда бабка точно заметит. Взяла буквально три крупинки, напоминавшие крошечные снежки, или льдинки. Даже залюбовалась, до чего красиво выглядит. Прямо волшебно. Подпихнула склянку обратно в угол, вернула с трудом стол на привычное место, вроде так и было. Добычу спрятала в игрушечную кастрюльку, даже улыбнулась, как все оказалось просто.
Решив не откладывать дело в долгий ящик, выбрала на неделе момент, когда опять же не было никого в доме, взяла одну из крупинок, но подумав, решила, что может оказаться много, кое-как раскрошила, взяла чуточку, даже не щепотку, подмешала пальчиком в блюдце с молоком Маркиза, преодолев брезгливость, ложкой побоялась воспользоваться. Остатки яда бросила в раковину, руки тщательно вымыла с мылом.
Стала ждать. У котенка была особенность, молоко он не пил, ему наливали в плошку, тот ждал, пока в тепле оно скиснет, и только после этого начинал есть. Надоедливое животное.
На утро с удовлетворением увидела, как Маркиз едва переставляет ноги. Обеспокоенные домочадцы решили, что котенок приболел, может мышку какую отравленную поймал, тогда такое было не редкость. Принялись отпаивать бульончиком. Оленька очень сильно переживала, помогала, как могла, водичку в блюдце меняла, норовила котенка на руки взять. Выходили животное общими усилиями.
Через пару месяцев повторила опыт, только в этот раз взяла почти половинку горошины. Маркиза, бедолагу, рвало, свозили даже к ветеринару, тот ему и клизму поставил и какой-то раствор закачивал в желудок. Оленька смотрела на все эти манипуляции с нескрываемым интересом. Даже задала парочку вопросов звериному доктору, тот удивился, увидев неподдельный интерес, стал объяснять. Девочка очень внимательно слушала. Даже жаль было уезжать из лечебницы. И в этот раз котенок выкарабкался, даже пакости со шнурками оставил, как почувствовал.
– Нет, милый, тебе это не поможет, – думала Оля. Не то чтобы ты мне уж сильно как-то мешаешь, просто проверить кое-что нужно. Знать точно. А то в книжках столько всего понаписано, про какие-то переживания, страдания, боль утраты. Все это ее не трогало. Вон, бабка смотрела недавно «Аленький цветочек», так слезы утирала, уж так ей всех было жаль, и папашу недалекого, и чудовище. А что их жалеть-то? Фильм про какую-то собаку показывали, кличка у него еще такая смешная была, Бим, кажется, так вообще все рыдали. Пришлось тыкать себе в глаз, слезу выжимать.
Вскоре решила привести приговор в исполнение, для этого пришлось еще раз слазить в буфет за отравой, нужно было наверняка все сделать. Размешала в молоке три крупинки. Должно хватить. В этот раз яд подействовал не так быстро, через пару дней. У котенка пошла кровь носом и кровавая пена изо рта. Упал в коридоре, несколько раз судорожно дернулся и больше не двигался.
Оленька не отрываясь смотрела на умирающее животное и не испытывала ровным счетом ничего, то же равнодушное спокойствие, как и тогда, когда отрывала крылышки у мух или бабочек, а те какое-то время ковыляли, перед тем как дохлыми упасть у оконного стекла. Ровным счетом ничего…
*****
Школьные годы Ольги ничем особенно примечательным не запомнились, для окружающих. Аккуратная девочка, светловолосая, с огромными бантами, никогда не прогуливающая уроков, кроме тех случаев, когда сбегали всем классом в киношку. Но опять же, смотреть фильм с толпой не ходила, просто шла домой, с одноклассниками было неинтересно, все как на ладони, со своими прыщами и такими же прыщавыми любовишками.
Училась Оля не особенно хорошо, но и не плохо, этакий крепкий середнячок. Большую часть оценок составляли четверки, немного троек и столько же пятерок. По музыке и рисованию отлично ставили практически всем, так что, тут особенно гордиться было нечем. Но были еще две пятерки, которым все удивлялись, причем абсолютно заслуженные: по биологии и химии. К этим двум предметам у нее был искренний интерес и даже неплохие способности. Все абсолютно были уверены, что она после окончания школы пойдет поступать или в местный университет, или в медицинскую академию.
Просканировать школьных учителей для Оленьки не составило труда, достаточно быстро разобралась с тем, какие у кого требования. Кому параграф нужно было наизусть вызубрить. Кто-то требовал вольный пересказ. Домашку вообще не делала, всегда списывала: физику и математику у влюбленного и тайно по ней вздыхающего Димки, русский – у школьной заучки Тани, та даже сочинения за нее писала, полагая, что единственная подружка явно заслуживает такой помощи. Дружбы в общепринятом смысле слова никогда не искала, впрочем, дети по большей части сами ее сторонились, какой-то замороженной она им казалась. В приятели всегда выбирала тех, кто может быть ей чем-то полезен, чтобы можно было как-то использовать, хотя бы даже и в малом.
В выпускном классе подслушала разговор своей тетки Светланы и бабки, те думали, что дома никого нет, поэтому обсуждали на кухне ситуацию громко, не понижая голос. Оля стояла в коридоре, прижавшись к стене, буквально не дыша. К тому времени тетка уже была замужем пять лет, а детей все не было. Походили по врачам, те только руками развели. Тогда Светлана решили с мужем усыновить ребенка, но так, чтобы никто об этом не узнал. Бабка уговаривала дочку повременить, может еще и будет ребеночек. В общем, договорились сделать паузу, хотя бы еще годика три, все-таки двадцать пять лет – не так много, можно и подождать. Оленька на цыпочках вернулась к входной двери, тихонько ее открыла, вышла в подъезд. Поднялась на технический этаж, и стала думать, что же ей делать с этой информацией. Пока вроде бы ничего от тетки не требуется, да и ничего еще не сделано, нужно будет пронаблюдать, глядишь, когда-нибудь и сгодится.
Вернулась, демонстративно громко открыла входную дверь, прокричала: Есть дома кто? Бабка привычно засуетилась, нужно стол накрывать, Олюшку кормить, уставший ребенок пришел из школы. За обедом она потребовала, чтобы ей обеспечили на выпускной модное в ту пору японское платье из люрекса. Светлана, закончившая к тому моменту торговый институт, трудилась в заготконторе, естественно пообещала все сделать для любимой племянницы. Генетику не выкинешь, деловой хваткой она пошла в отца. Так что у Оли были два снабженца на все ее прихоти. Да и отец, ставший вторым пилотом, а потом и КВС, тоже всегда привозил из каждой поездки для дочки дефицитные шмотки, возможности и зарплата позволяли.
После выпускных экзаменов, которые сдала на привычные тройки-четверки, Оля неожиданно всех удивила, подав документы на факультет иностранных языков в местный педагогический институт. И как ее ни уговаривали пойти на химфак, или биофак – была непреклонна, у нее были свои резоны. Она явно не планировала свое хобби и полезный навык делать профессией. И естественно, она провалилась на вступительных, конкурс был просто бешеный. Родня подключила все связи, удалось договориться с деканом факультета, теткой суровой, но весьма практичной, чтобы взять вчерашнюю школьницу в канцелярию, дабы через год уже она могла поступить вне конкурса. Тогда были такие лазейки, многие шли работать на копеечные ставки, чтобы детей пропихнуть в заветный ВУЗ.
Первым делом, Ольга избавилась от длинных волос, пошла и сделала стильную короткую стрижку, перекрасилась в черный цвет. Она терпеть не могла родной, мышиный цвет волос, это было единственное, что ее не устраивало в собственной внешности. Посмотревшись в зеркало, удовлетворенно хмыкнула, теперь она выглядела так, как ей хотелось. Более ярко, и где-то даже инфернально…
*****
Если бы не было четвертой французской группы, то ее стоило бы придумать. Иной раз так Ольге и казалось. В нее собрали всех никчемных дур из блатных и околоблатных семейств. Что поделать, в семье не без урода, так вот все эти красотки, по большей части, были непроходимо глупы и крайне плохо обучаемы.
Несложно представить всю степень разочарования их предприимчивых и в высшей степени одаренных родителей, многие из которых были остепененными руководителями разных кафедр практически всех ВУЗов города, когда в семье появлялось такое вот «чудо в перьях». Приходилось решать проблемы в школе, чтобы чадушко не выпустили со справкой. А потом думать, каким образом обеспечить заветными корочками о получении высшего образования. Дальше уже проще – девицу выдавали замуж за сына хорошего знакомого, пристраивали на несложную и отлично оплачиваемую работу, но красивый и престижный диплом иметь было необходимо.
Каким образом про французское отделение становилось известным несчастным предкам очередной пустышки – неизвестно, система высшего образования имеет свои секреты. Но из года в год французское отделение пополнялось такими студентками, их всех спихивали в последнюю группу. Иногда в нее попадали весьма странные экземпляры, которые вообще не вписывались в какие-то рамки. Так что Оленька со своими «талантами» оказалась в нужном месте.
Она с легкостью очаровала большую часть старых курв из преподавательского состава. Тщательно поразмыслив, она появлялась в институте практически в образе стюардессы. Шелковый шейный платок был повязан с невероятным изяществом, жакет сидел как влитой. Преподавательницы едва ли не с обожанием смотрели на собранную студентку. Это у других могли выглядывать перекрученные лямки бюстгальтера из слишком глубокого выреза, или, к ужасу старорежимных дам, кое-кто мог и вовсе появиться в леопардовых лосинах. Оленька всегда являла образец сдержанности, некоторые даже видели намек на французский шик.
От этой группы не ждали ничего, французский язык безусловно пытались преподавать, но ввиду ничтожных способностей студенток, результат был практически нулевым. Но самое забавное, что в других группах, где люди действительно знали и учили предметы, всегда был отсев. Множество талантливых девушек по разным причинам не получило диплом. В четвертой группе завершить образование удалось всем.
Для успешной сдачи любого экзамена требовалось хотя бы прочитать текст на французском. Конечно, никто не поставит пятерку или даже четверку, но с третьего раза, на последней пересдаче, прочитав фрагмент из Мопассана или Золя, можно было получить в зачетку «удовлетворительно» и двигаться дальше. Оля не стала мучить себя изучением языка, нет, она могла сказать, как ее зовут, сколько ей лет, но дальше этого не особенно продвинулась. Зато правила чтения выучила достаточно быстро и с тех пор не знала никаких проблем с зачетами или экзаменами.
Были и те, кто даже в такой группе пытался хоть чему-то научиться, но Оленька все пять лет проходила с одной тетрадкой, она в принципе ничего не конспектировала, считая это ненужной тратой сил и времени. Главное – быть на занятии. А стираешь ты пальцы в кровь, пытаясь успеть за очередным преподавателем, или рисуешь чертиков – никого не волнует. Когда делили на группы, всегда присоединялась к той, где была единственная заучка, которая сделает все и за всех. Но если другие хотя бы пытались внести свою лепту, Оленька просто спокойно ждала, когда все будет готово и она сможет мелодичным голосом зачитать плоды чужого труда, получив заветную галочку или отметку в журнал.
Другой пункт, который предстояло решить – это отдельное проживание. Бабка с дедом изрядно утомили своим надзором, видимо боялись, что родительские гены могут преподнести сюрприз. По счастью тетка крайне удачно брачевалась, муж был их тех, кого называют золотая молодежь. У него уже тогда было две квартиры. Одна из них, однокомнатная, находилась как раз таки возле педагогического института, в самом центре города. Пришлось несколько месяцев изображать невероятную усталость и даже пару раз притворно упасть в обморок, чтобы показать, как утомительна дорога после учебы. Бабка насела на дочку, та на мужа, поэтому Оле даже не пришлось никого уговаривать, ей просто принесли ключики на подушке, буквально умоляя переехать. Поломавшись для вида недельку, с деланной неохотой собрала вещички, пустив слезу, перебралась. В этой квартире она проживет десять лет. Свобода…
А потом появился Андрей. Буквально прилип на улице. Ольга относилась к такого рода знакомствам не то чтобы неодобрительно, просто полагала, что ничего хорошего ждать от уличного кавалера не стоит. Но этот оказался настойчивым. Дежурил на крыльце института, пока у Ольги не закончились занятия. Увязался провожать до дома, в двадцать лет только так и бывает.
– Я могу тебя завтра в институт проводить? – робея, спросил молодой человек.
– Если хочешь – жди в половине девятого, – спокойно ответила Ольга.
К себе приглашать не стала, еще не хватало грязи в прихожей, погодка в конце сентября стояла практически английская, дожди лили не переставая, даже в центре города с газонов на асфальтовые тротуары стекала земля, превращая их в непреодолимые преграды. Перейти дорогу на светофоре было практически эквивалентно форсированию реки. Хорошо хоть снаряды на голову не падают, уже радость. Хотя, перестрелки из автоматов или другого оружия случались, лихие 90-е все-таки.
Привычно поужинала йогуртом «Фруттис», за фигурой нужно следить, из 44 размера выпадать нельзя ни при каких условиях. Нагладила блузочку на завтра и в десять вечера улеглась спать. Оля не имела привычки засиживаться у телевизора, ничего особенно интересного там нет, а с утра еще нужно успеть голову вымыть и сделать укладку. В ее фирменный стиль не вписывалась небрежность, даже в малом. Волосок к волоску, каждый в строгом порядке, ее прическа могла выдержать даже торнадо.
К ее удивлению, на скамейке уже сидел вчерашний парень. В руке была розочка. Презрительно сморщила носик и про себя подумала: Мог бы и на букетик раскошелиться. Но прохладно улыбнулась и приняла скромное подношение. На этом неожиданности не закончились, у Андрея оказалась машина, да не какие-то там жигули первой модели, а Тойота, правда с правым рулем, но неважно. Тогда только-только появились первые иномарки. И когда ей галантно распахнули дверь, решила, что явно стоит присмотреться.
С тех пор он стал ее пажом. Наивный юноша полагал, что он находится в положении молодого человека. Сдержанность принимал за скромность, нежелание близости – за целомудрие. Вот уж воистину, влюбленный мужчина глуп и порой не видит элементарных вещей. Возможно, друзья бы смогли в этом случае помочь, но Оленька ни в какую не желала ни с кем из окружения Андрея знакомиться. То у нее не было времени, то нехорошо себя чувствует, то к экзаменам готовится. А вот использовать его как таксиста, но без оплаты – очень удобно. В институт, из института, под его расписание не подстраивалась, бывало так, что он просто уходил с занятий, чтобы встретить свою королеву.
Вся эта история с ухаживаниями Ольге была на руку, просто удобно – это один момент, а второй – поддержка репутации красавицы. Она уже успела ее создать полунамеками на каких-то мифических кавалеров, носящих ее буквально на руках. Но бесконечно кормить одногруппниц рассказами невозможно, нужно что-то и показать. Так что, Андрюша с его авто и влюбленным щенячьим взглядом – самое оно.
Как-то Андрей решил сделать сюрприз, пригласил ее в гости, скрепя сердце согласилась, понимая, что уж влюбленного парня сумеет удержать в рамках. Ей стоило большого труда не смеяться в голос, когда он по дороге рассказывал ей об их общих планах. Как они поженятся, как будут вместе строить жизнь.
– Неужели он настолько глуп, неужели не понимает, что я не для него, у меня другой путь и вся эта возня в песочнице – не мое? – вихрем проносилось в голове у Оленьки. На лице при этом не отражалось ровным счетом ничего, застывшая маска с нейтральной улыбкой.
Сюрприз удался, оказалось ее ждали на семейный обед. Все в сборе. Уютная и любящая мамочка, в домашнем платье, старшая сестра и папаша, ради такого случая надевший галстук. Оленька прилепила одну из самых доброжелательных улыбок на лицо: «Ну, погоди, ты еще побегаешь за такие неожиданности, мой милый. Рад не будешь».
Оля понравилась всей семье, в этом случае она постаралась произвести максимально благоприятное впечатление. Даже несколько раз доверчиво прижалась к Андрюше, вызвав едва ли не слезы умиления у его сентиментальной мамаши. Какую невесту сынок привел в дом.
С тех пор помимо таксиста у нее еще и появился личный повар, маменька передавала регулярно кастрюльки и салатницы с разносолами для Оленьки, бедной девочке некогда себе готовить, она же учится с утра до вечера.
И вот такой конфетно-букетный период продлился практически год. Настоящие чувства делают человека уязвимым и не всегда адекватным. И вполне возможно ей удавалось бы и дальше водить его за нос, но случилось нечто незапланированное. В субботний вечер они поехали в недавно открывшийся клуб «Нирвана», и там она банально напилась. Коктейль за коктейлем, ее развезло, Андрюша сгреб свою невесту, как он думал, загрузил в авто и повез домой. В машине она уснула, на руках донес до квартиры, сумел как-то одновременно открыть входную дверь, не уронив «бездыханное тело», которое неожиданно начало подавать признаки жизни. Едва успел втащить в туалет, и вот тут-то повинуясь какому-то безудержному порыву, между приступами рвоты, Оленька и решила ему рассказать, что же она на самом деле чувствует.
– Ты идиот, – говорила она, сплевывая очередную порцию блевоты в унитаз.
– Неужели всерьез решил, что я тебя люблю и готова выйти замуж, ты себя в зеркало видел? Да с какого такого перепуга, ты вообще размечтался, что я хочу быть с тобой, мне даже целоваться с тобой противно, не то что в кровать ложиться. Ну, что ты вытаращился, не ожидал? Думал, ты меня знаешь? Ничтожество, надоел со своими цветочками и плюшевыми игрушками хуже горькой редьки. Я тебе что, трехлетняя девочка? Урод недоделанный, думаешь, если на машину заработал, то уже весь мир в кармане, как представлю жизнь с тобой – блевать тянет.
Впервые за этот год Андрей ее увидел настоящую, с холодными, пугающе-пустыми глазами, попятился от ужаса и, не произнеся ни слова, вышел.
На утро понедельника Оленька удивилась, не увидев у крыльца машину. Она, конечно, помнила, правда не совсем отчетливо, что говорила что-то неприятное.
– Ничего, пусть пообижается, прибежит как миленький, куда он денется.
Но прошла неделя, Андрей не появлялся. Пришлось усмирить злость и самой пойти на примирение, решив поймать его возле университета, где тот учился на технолога. К ее изумлению, он посмотрел на нее ненавидящим взглядом и прошел мимо. Попыталась заговорить, постоял молча, перекатываясь с пяток на носки, засунув руки в карманы брюк, усмехнулся и пошел дальше.
Сделала вторую попытку через месяц, но и она не увенчалась успехом, даже не замедлил шаг, проходя мимо нее. Поняла, что бессмысленно, но генеральный вывод из ситуации сделала, пить нельзя, только в одного, да и то нежелательно, учитывая наследственность матери и ее семейки.
История с мамашей, кстати, имела продолжение. Оленьку изредка пытались спрашивать про мать, но она всегда делала такой грустный вид, что всем становилось неловко и жалко бедную брошенную девочку. Оля в таких случаях отвечала, что никогда ее не видела. Это была неправда. Когда ей было 11 лет, мать попыталась с ней познакомиться, сидела с советской куклой на скамейке, ждала ее из школы. И даже каким-то невероятным чутьем узнала свою дочку, но та просто обошла ее, как прокаженную. Поднялась быстро в квартиру бабки и заперла дверь. С отвращением вспоминая морщинистое лицо и черные зубы чужой женщины. Нет, ее мать не может выглядеть так. Такую мать она никогда не признает. И когда несчастная женщина стала звонить, Оленька открыла дверь, уж в трусости ее нельзя было обвинить, она всегда была уверена в том, что сила на ее стороне. С ненавистью бросила бывшей наркоманке в лицо: Никогда, ты слышишь, никогда не появляйся здесь. У тебя нет дочери, и убери эту дешевку, у меня кукол полно».
До конца пережить этот «роман» Андрей смог только через 15 лет, тогда и женился. И никогда не отвечал ни на какие вопросы относительно Оленьки.
*****
Для обычного человека столкновение с пустой оболочкой – тяжкое испытание и, зачастую, наказание за какие-то прегрешения. В любом случае, требуется серьезная работа над собой. Другой вопрос, что не многие на это способны. А иногда пустые оболочки сталкиваются друг с другом. И тут уж кто кого…
Расставаться с девственностью Ольга планировала с умом, чтобы все как положено, ухаживания, дорогие подарки, лепестки роз на роскошной кровати. Поэтому лучше было не спешить, требовалось выбрать достойнейшего. Но как-то после Андрюши наметился простой с кавалерами. Решила времени не терять, выбрала для компании из однокурсниц самую интересную девушку, Оксану, оказалось очень удачно, та жила в соседнем доме.
Семья у Оксанки хлебосольная, гостям рады, поэтому столовалась Ольга каждый день у них. Особенно шикарных блюд не готовили, но борщ и котлетки были всегда. А по вечерам пятницы и субботы «подружки» ходили на дискотеку в Дом офицеров. Там тусовались новоявленные хозяева жизни, сорили деньгами, подбирали себе подружек, кто на один вечер, кто на подольше, как уж повезет.
Оксана была обладательницей эффектной внешности: очень стройная брюнетка с голубыми глазами на прелестном личике, чья живая мимика делала ее еще более привлекательной. От желающих познакомиться отбоя не было. Правда тут в дело вступала Оленька, и отчего-то пыл потенциальных кавалеров угасал. «Да ну, на…», – с такой фразой от них отошел не один мужчина. Была нужда тратить силы на ледяной бастион, кругом были веселые и гораздо более доступные девушки.
– Ну почему так? – в очередной раз сокрушалась Оксана.
– Потому что не нашего полета, вот и испугался. Настоящий мужчина должен предоставить своей женщине самое лучшее, – отвечала Оленька.
Раз за разом она вливала яд в душу самовлюбленной дурочки. Это было несложно. Подзудить, поднять самое гнусное из отдаленного уголка души, раздуть непомерные амбиции – в этом Оленька была мастерица. Она всегда знала и умела выбирать следующую цель. И откровенно забавлялась непониманием наивных дурочек. Но опять же, некоторые инстинктивно ее сторонились, не все становятся жертвами пустой оболочки. Это надо «заслужить».
Кстати, таким образом, они «продружили» почти десять лет, аккурат к тридцати годам они не то чтобы рассорились, но Оксанка вдруг поняла, что Оленька умудрилась отвадить всех парней, которые подходили к ней знакомиться. Ей стало страшно. Возраст уже был недетский, все ровесницы замужем, у большинства дети, а тут сиднем сидишь, дом-работа, работа-дом. Стала присматриваться к коллегам по работе, хоть с этим повезло, институтская приятельница Наталья поспособствовала, взяли по ее протекции в МЧС. Все мужики близкого возраста женаты, те, что постарше и разведены, искали двадцатилетних дев, с юными телами.
Пришлось поступиться принципами и взять то, что есть в наличии. А в наличии был двадцатипятилетний водолаз из пригорода, у которого в багаже девять классов, техникум и армия. Любитель пива под рыбку, футбола и посиделок с такими же друганами. Но вариантов не до фига, поэтому вышла замуж. Еще и ревнив как черт оказался, даже социальные сети проверять не брезговал, и, если что-то не нравилось, мог матом отвадить даже старых знакомых, зашедших посмотреть фото. Родился сын. Как-то гуляя по набережной с мужем и ребенком, Оксана увидела Ольгу. Демонстративно обняла и поцеловала, несказанно удивив благоверного, а затем прошла мимо, даже не поздоровавшись с бывшей сокурсницей и подругой. От греха подальше, Ольгу допускать в семью нельзя, это Оксана понимала.
Но это было потом, а пока они, двадцатилетние, предвкушали очередной веселый вечер и новые знакомства. И таковые не преминули случиться. За барной стойкой к ним подсел весьма уверенный и даже нагловатый мужчина, бесцеремонно обшарил глазами каждую. Но отчего-то решил выбрать Ольгу, обычно знакомиться подходили к Оксанке. Ольга была не то чтобы фоном, но как-то проигрывала в обаянии подружке, после, в процессе общения, легко перетягивала внимание на себя, прежде чем напугать претендента уровнем претензий.
Нового знакомого звали Владимир. Ольга попыталась раскрутить его на коктейли, безуспешно. Усмехнувшись, назначил ей встречу назавтра в четыре вечера в кофейне и фланирующей походкой направился к выходу.
К собственному удивлению, на следующий день Оленька сидела в кофейне, придя заранее, с нетерпением ожидая вчерашнего мужчину. Не то чтобы с каким-то душевным трепетом, но ей импонировала его самоуверенность, которая делала Владимира в ее глазах желанным призом и достойным внимания.
Владимир опоздал, не на много, минут на пятнадцать, даже не извинился. Едва мазнул глазами по лицу девушки, заказал себе и ей эспрессо. Ни пирожного, ни даже какой-то булочки. Он даже не предложил ей ознакомиться с небогатым меню заведения. Через десять минут посадил в машину и повез в убогую гостиницу на окраине, тоже не особенно спрашивая ее мнения по этому поводу. В дешевом и грязноватом номере, на застиранных простынях, за несколько минут, не утруждаясь предварительными ласками, дефлорировал, пошел в душ. Совершенно обалдевшая Ольга, лежа на кровати, озираясь по сторонам, пыталась понять, как ее, такую умную и расчетливую, умудрился поиметь на ровном месте черт знает кто.
– Ну, что, как тебе понравилось? – насмешливо поинтересовался вернувшийся из ванной Владимир, было совершенно очевидно, что его не на самом деле не волнует ни то, что она чувствует, ни сам ее ответ. Забавляется.
– Могло бы быть и получше для первого раза. Мы еще встретимся? – ответила она.
– А зачем? Ты в койке так себе, бревно-бревном, найду девочку погорячее. Или ты решила, что у нас отношения и роман? Так отношения у меня с женой, – огорошил мужчина.
– Отвези меня домой, – попыталась сохранить лицо Ольга.
– Еще не хватало мне по вечерним пробкам тебя катать, не принцесса, сама доберешься, мне пора вообще-то, дома ждут. Не нужно волновать супругу, – усмехнулся и вышел, аккуратно закрыв дверь.
Ошарашенная таким поворотом событий, Ольга еще какое-то время пыталась сообразить, как ей себя вести. Но что она, кроме имени этого мерзавца, собственно, знала? И как бы не хотелось отомстить, поняла, что не получится. Одеваясь, поклялась, что впредь будет умнее и все что ей нужно, будет получать до постели. Этот приз должен доставаться как можно дороже. А еще лучше вообще без койки обойтись, не особенно это и приятно…
*****
Осенью бабка сообщила новость, тетка Светка беременна, срок – недель восемнадцать. Оленька, естественно, стазу вспомнила подслушанный разговор. Собственно, она его никогда и не забывала. Просто положила в дальний ящичек памяти, на всякий случай. Теперь нужно было как-то удостовериться в том, что беременность фальшивая, а не настоящая.
Торопиться не стала, заняла выжидательную позицию. Чем больше срок, тем легче проверить. Накладных животов, имитирующих беременность, тогда еще в природе не существовало. Караулить у дома было бессмысленно, надо отдать должное тетке, время она выбрала архи удачное. Маскировать осенью и зимой псевдо-беременность легче, в пальто и верхней одежде сам черт не разберет, какая фигура у женщины. Родителей мужа тетка тоже смогла удержать в стороне, то плохое самочувствие, то на приеме у врача. Мало ли поводов не видеться? А те и не особенно стремились навещать невестку, чай не любимый сыночек, Оленька это знала. Светлана спланировала появление ребенка по всем правилам военной операции. Она не учла только одного, что четыре года назад ее разговор на кухне с матерью услышали неподходящие уши.
Когда дело касалось таких вещей, Оленька демонстрировала невероятную прозорливость. Косвенным подтверждением стал факт увольнения Светланы с работы, там имитировать интересное положение было бы сложнее, в декрет не пойдешь же с фальшивым животом. Нелогичное решение – взять и уйти в тот момент, когда нужны деньги. И сохранить за собой место на будущее – тоже вполне разумно, никто не уходит с удобной и хорошей работы во время беременности.
Но как говорят китайцы, если долго сидеть у берега реки, то рано или поздно велика вероятность того, что мимо проплывет труп врага. Кто имеет терпение, часто преуспевает там, где другие уже отчаялись. Скоро случай представился, тетка навестила бабку в один из воскресных дней, и, конечно же, Ольга была там. Кинулась радостно обнимать Светлану, чем удивила всех. Но было наплевать, овчинка стоила выделки. И то, что это не живот настоящей беременной женщины она поняла мгновенно. Удовлетворенно улыбнулась, знание чужих тайн бывает очень полезно, особенно таких тщательно скрываемых.
Тетка если и почувствовала неладное, то Оленька не дала оформиться этому ощущению. Непринужденно принялась болтать, про будущего братика или сестричку, как будет помогать с малышом. Все заулыбались. Подвоха никто не распознал.
– Идиоты, неужели они всерьез полагают, что мне в этой жизни больше заняться нечем, как менять грязные пеленки за орущим младенцем? – думала Ольга. Она вообще была не особенно высокого мнения об уме окружающих. Та легкость, с которой Оленька получала едва ли не все желаемое, давала ей такие основания.
Впрочем, она уже давно уяснила, что нужно уметь вовремя произносить правильные фразы, те, что от тебя ждут. Оригинальность не нужна. Чем банальнее и привычнее звучит то, что говоришь – тем лучше. Не стоит удивлять окружающих, если только не имеешь такой цели. Но в этом случае такой задачи у нее явно не было. Всегда и во всем Оленька стремилась усыпить или хотя бы притупить бдительность. Чем меньше ожидают от нее каких-то сложностей или пакостей – тем легче получать дивиденды.
И когда «родился» двоюродный братик, даже потратилась на миленький комплект для него, с вышивками и кружавчиками. Тогда как раз открылся магазин детской одежды из Кореи «Бэбира». Посюсюкала и поумилялась прелестному малышу. Нужно давать людям то, что они хотят. Особенно если от тебя это не требует сверхусилий.
Наступит момент, когда эта теткина тайна Оленьке непременно пригодится. Она пока еще не знала, как и когда, но что этот момент непременно наступит – не сомневалась. Такой шикарный козырь нельзя использовать по мелочевке. Нужен очень весомый повод, жизнь длинная…
*****
Никто и никогда не входит в нашу жизнь случайно. Каждый из нас должен вынести свои уроки из встречи. Но столкновение с пустой оболочкой – опыт другого порядка. Как не сойти с ума? Представить, что прелестная девушка может творить совершенно бесчеловечные вещи – просто невозможно. Поневоле начинаешь сомневаться в собственном рассудке.
Неизвестно за какие грехи Саше подкинули Оленьку на его жизненном пути. Но задержался он рядом с ней года на три. Ему тогда был двадцать один год, еще студент. Пришел в офис сотовой компании за телефоном и пропал, увидев идеальную девушку, воплощенную наяву грезу. У всех свои представления о совершенстве, у него были такие, все аккуратно, все прибрано. Робея, на на что не надеясь, попросил телефон. К изумлению Саши, она спокойно оторвала стикер, что-то написала и протянула ему сложенный клочок бумаги. Едва сдерживая дрожь в руках, развернул и увидел заветные цифры и имя феи: Ольга.
То, что она чуть старше, его не смущало. Подумаешь, всего-то четыре года. К тому же никто и никогда не заметит этой разницы. Влюбленный молодой человек начал строить планы на совместную жизнь едва ли не через месяц знакомства.
Тем временем Оленька думала, каким образом использовать наивного влюбленного дурака. Зарплата охранника, Сашка подрабатывал параллельно с учебой, явно не могла удовлетворить ее аппетиты. Первая насущная потребность, требующая безотлагательного решения, была в стиральной машине-автомате. Педантизм в части вещей у Ольги был нечеловеческий. Ничто и никогда не могло ее заставить изменить заведенный порядок. Каждую субботу она стирала свои блузочки, шарфики, кофточки. А половину воскресенья наглаживала уже высохшие шмотки, чтобы потом пять дней в неделю ходить в отутюженном. Будь она человеком и имей хоть малейшую склонность к работе, из нее вполне мог получиться отличный костюмер, а так все это выродилось в биоробота, киборга-одевалочку. Смысл существования которого – покупать, стирать, гладить, убирать одежду и аксессуары в шкаф по сезонам. Вот тогда Сашка взял свой первый кредит, любимую порадовал такой необходимой и полезной вещью.
Дальше больше, купил в кредит комплект из серег и кольца. Но Оленьке так идет черный жемчуг в обрамлении бриллиантов. Любовался на свою королеву, все больше глупея от счастья, и не замечая холодного и насмешливого блеска в глазах той, которую считал любимой. Самое смешное, что Оленька, которая не теряла ни одной вещи, через много лет забудет этот комплект в сейфе гостиничного номера Египта. Хватится пропажи только дома, напишет в турфирму, свяжется с менеджером отеля, но какое там. Легко пришло, легко ушло. Египетский уборщик номера смог подарить хорошие украшения своей возлюбленной.
Третьим пунктом в списке желаний киборга-одевалочки стоял отдых за границей. Нужно было подвести Сашку к покупке туристической путевки в Тайланд, но желательно таким образом, чтобы он не смог составить ей компанию. Пришлось изображать усталость, сходить на больничный, чтобы распереживавшийся Сашка понесся в агентство.
Отдыхать Оленька полетела с коллегой по работе, Сашке пришлось остаться дома, все-таки сессия, последняя перед дипломом. Она и потом будет часто возвращаться в Тайланд, отчего-то именно это место наиболее полно отражало ее представление об идеальном отдыхе. Ни Египет с Тунисом, ни Турция с Испанией, ни Майорка не манили ее так. Трансы на Вокинг-стрит, странные персонажи на пляже, огромное количество арабов и персов среди отдыхающих ее не отвращали. Летя в очередной раз в Патайю, разговорилась с соседом, оказалось, что отдыхать им предстоит в одном отеле. Где-то после третьего стаканчика с виски мужчина признался, что в номере и вообще в этом отеле не планирует оставаться ни дня. Он уже оплатил и договорился о собственном пребывании все десять дней отдыха в притоне для любителей однополой любви. Так и случилось, забросив чемодан в комнату, он больше не появился там. Оленька перебралась из своего дабла в его одноместный номер, так они договорились, а в день выезда, захватив его чемодан, подъехала на такси к неприметному зданию на окраине города, где богатые иностранцы могли удовлетворять свои нестандартные запросы любым способом, на какой только способна их извращенная фантазия. Забрав едва соображающую тушу неожиданного знакомого, поехала в аэропорт. С тех пор они поддерживали связь. Когда ему было нужно выбраться в секс-тур, он звонил Ольге. Покупали путевку на двоих, так было дешевле. Она оставалась одна в номере, а он таскался по всем злачным местам Патайи.
Греясь как змея на солнышке в шезлонге, она бы и не вспоминала про Сашку, если бы тот не звонил каждый день.
Только очень влюбленный мужчина может терпеть абсолютно наплевательское отношение к себе. Оленька постепенно настолько обнаглела, что во время занятий сексом с Сашкой могла, к примеру, есть яблоко. Небрежно протягивала руку, брала ломтик из вазочки на прикроватной тумбочке и, прикрыв глаза, с удовольствие жевала, не испытывая ни малейшего чувства неловкости, пока молодой мужчина пыхтел на ней. Или могла подправить форму ногтей, пилочка тоже всегда была под рукой. Свое тело она с легкостью отдавала в пользование, не испытывая при этом никакого возбуждения.
Ее даже веселили попытки партнера как-то доставить ей удовольствие. Единственно возможный способ – жесткий гэнг-бэнг или, на худой конец, выносливый партнер вкупе с дилдо. Изредка она регистрировалась с левой фотографией на сайтах проституток, но, опасаясь огласки, не часто прибегала к этому способу. Приятным бонусом от таких встреч была возможность получить деньги за то, что и так нравилось. Предпочитала выбирать командировочных и ездила к ним в гостиницу. Ее прилизанный вид офисной мыши позволял пройти мимо сутенеров, курирующих эту специфическую сферу. Предположить в ней развратную девку, которая с радостью будет подставлять все свои отверстия нескольким мужчинам, было просто невозможно. Открывалась дверь номера, где ее уже ждало шампанское и очередная компания нетрезвых мужчин. После этого всегда следовал шопинг: покупались очередная сумочка, костюмчик или босоножки. Об этой части ее жизни никто не подозревал. Немногочисленные знакомые постепенно растворялись, уходя в семьи, становилось не до нее.
Саша, решив, что у них все серьезно, вздумал ее познакомить с родителями. И если в случае ее знакомства с родителями Андрея, первого несостоявшегося жениха, она пыталась понравиться, то в этот раз в нее будто бес вселился, временами она совершала абсолютно немотивированные и идиотские выпады. Начинала дерзить или пренебрежительно, через губу, разговаривать. Матери жениха она не понравилась. Возможно, что та уже была в курсе кредитов, взятых ее сыном, чтобы обеспечить прихоти Оленьки. Взаимная неприязнь едва не вылилась в открытый скандал.
– Ну, погоди, – подумала Оленька. Эта колхозница еще смеет с ней пренебрежительно разговаривать, вопросы с подковырочкой задавать. Расплывшаяся клуша, уверенная в том, что в ее жизни все устроено. Как бы не так, муж все глаза уже проглядел, явно не отеческим взглядом рассматривает. Я тебе еще покажу, как губки кривить.
Выбрав момент, когда потенциальный свёкор отлучился в туалет, Оленька выбралась из-за стола, под предлогом посещения дамской комнаты. В коридорчике дождалась момента, когда старый дурак вышел. Стояла и прямо смотрела в глаза. Тот даже как-то задергался, было видно, что и хочется, и колется. Пришлось взять инициативу в свои руки, подошла вплотную, потянула на себя за ремень, прижалась бедрами, ощутив возбуждение мужчины. Облизнула губы, а предусмотрительно заготовленную рабочую визитку положила в карман его брюк. Усмехнувшись, оттолкнула, зашла в туалет, закрыв дверь на замок.
Вернувшись за стол, продолжила вести себя так же непринужденно-пренебрежительно, откровенно забавляясь злостью Сашкиной матери, которая даже не подозревала о сценке, развернувшейся рядом с уборной. Пару раз демонстративно поцеловала Сашку, чтобы позлить мать и заставить понервничать отца.
Тем же вечером Сашка объявил родителям, что собирается жениться на Ольге. Мать только руками всплеснула.
– Ты что, совсем слепой? Ничего не видишь?
– Мама, я ее люблю. А ты относишься к ней предвзято, тебе она сразу не понравилась. Ревнуешь, что сына другая женщина заберет?
– Вот дурачок, нет здесь ревности. Хочу, чтобы ты был счастлив, а с этой куклой пластмассовой никто счастливым не будет. Уж поверь, я жизнь знаю. Насмотрелась на таких, которые только салоны красоты, да магазины знают.
– Мам, Оля у меня красавица, ей позволительно.
– Красавица? Ой, точно дурной. Средняя внешность у нее, мнит из себя красавицу, вот это точно.
– Я не хочу больше об этом говорить.
Все это время отец молчал, думал, что же делать с тем, что ему сегодня открылось, но так ничего и не придумал. При жене определенно говорить нельзя. А вот можно и нужно ли сказать сыну, он пока не знал. Решил обмозговать со всех сторон.
Через месяц Сашка сообщил родителям, что они в ближайшие дни пойдут подавать заявление в ЗАГС. Проворочавшись всю ночь, отец понял, что сказать придется, вечером, после работы, позвал сына в пивной бар по соседству. Там, после третьей кружки пива, сбиваясь, рассказал Сашке про поведение его невесты, в качестве доказательства представил ту самую визитку. Хорошо, что хоть догадался сохранить. Было больно видеть враз посеревшее лицо сына, но лучше так.
Оленька очень удивилась, когда за весь день Сашка не позвонил ей ни разу. Она не то чтобы скучала по его звонкам или дурацким СМСкам, но нарушился заведенный порядок. После работы сама набрала, но жених не взял трубку. Не ответил и на следующий день. Так прошла вся неделя. Ольга поняла, что тот рассердился на нее, но за что – понятия не имела. Решила приехать к нему на работу, чтобы поговорить. К тому времени Сашка уже защитил диплом и из охранников продвинулся на должность какого-то мелкого чиновника в городской администрации. Выписав пропуск, дошла до его кабинета, Сашка велел подождать в коридоре. Вышел с каменным лицом, держа в руках какой-то пакет.
– Саша, что случилось? Ты почему не отвечаешь на мои звонки?
– Не звони мне больше никогда и вообще забудь о моем существовании. Да, вот, возьми, ты это забыла в штанах у моего отца, – Сашка протянул ту самую визитку. Пакет не забудь.
Обескураженная, она вышла из здания администрации, как во сне открыла пакет и увидела все сувениры и нехитрые подарки, которые дарила ему на праздники, там был даже початый гель для душа.
Еще пять лет Саша выплачивал кредиты, которые потратил на Оленьку.
*****
Во внешнем мире все эти годы тоже происходили изменения. Непутевый папаша Оленьки подженился. Точнее даже не так, привел сожительницу. Через пару лет она родила ему вторую дочь, Оксану. Еще в советское время он успел получить квартиру, причем для этого к матери прописали всю родню, создав формально стесненные жизненные условия. Аэрофлот выделил своему пилоту полноценную трешку новой планировки. Там он и проживал с Аленой, своей гражданской женой, и младшей дочкой. Оленька продолжала обитать в квартире теткиного мужа, оплачивая исключительно коммуналку.
В жизни самой тетки произошли невероятные события. Когда приемному сыну не было и года, она неожиданно забеременела. Так случается. Родители мужа, которые не знали об усыновлении, даже стали поговаривать о том, чтобы сделать аборт, погодков так сложно растить, дескать, еще успеете родить потом. Естественно, что им вежливо посоветовали не вмешиваться, но тайну раскрывать не стали, а прерывать такую долгожданную и желанную беременность никто и не думал. Счастью Светланы с мужем не было предела. Возможно, Бог увидел то, что в дальнейшем они станут идеальными и любящими родителями чужому ребенку, поэтому дал им родить свою девочку, которая не доставит никаких хлопот, в отличие от старшего сына.
Вот кто козлил по полной программе, начиная со средней школы. Сказать, что у него были сложности с учебой – ничего не сказать. Хроническая неуспеваемость по всем предметам, и не потому, что у Павлика, так звали мальчика, были какие-то проблемы с пониманием, нет, просто не хотел учиться, категорически. Родители нанимали репетиторов по всем предметам, занятия с которыми происходили в следующем режиме, мальчишка просто разворачивался задницей к педагогам и не реагировал ни на какие фразы, обращенные к нему. Поэтому родителям, чаще отцу, приходилось сидеть рядом, иначе прок от таких занятий был бы нулевым. Кое-как дотянули парня до девятого класса, уговорили завуча, не безвозмездно конечно, дать аттестат поприличнее, чтобы можно было устроить в хороший техникум. Но и там Пашка не задержался, не сдал первую же сессию. Зато с девочками начал встречаться еще в 7 классе. Светлана пыталась гонять сына и его пассий, но потом махнула рукой. Пашка был настолько неуправляемым, что она на полном серьезе сравнивала его со своим старшим братом, отцом Оленьки, совершенно забывая, что там нет кровного родства.
– Вылитый дядюшка, – так и говорила в сердцах. Это же надо, таким было уродиться.
Самое забавное, что даже внешне Пашка напоминал дядю, такой же синеглазый обаяшка. Так и жили, только годам к двадцати пяти парень взялся за ум. Ему повезло встретить девушку, которая будет старше его на пару лет, с очень жестким характером, она заставит его закончить техникум, работать он устроится в автосервис и ему там понравится. Станет отличным автомехаником, к которому клиенты будут выстраиваться в очередь. Родители смогут выдохнуть с облегчением, вечное беспокойство за сына сменится если не уверенностью, то все-таки каким-то оптимистичным взглядом в будущее.
К сложностям с сыном прибавились проблемы у мужа на работе. Завод, на котором тот трудился инженером во времена СССР, оказался совершенно ненужным после 1991 года. Потихоньку загибался, пока окончательно не обанкротился к концу 90-х. А в новой жизни этот неглупый мужчина как-то растерялся, таланта «купи-продай» у него не было. Помыкавшись без работы, устроился охранником в новомодный торговый комплекс. Зарплата была небольшая, но на продукты хватало. Жена, ушедшая с работы на базе, чтобы сохранить секрет появления Павлика в их семье, упустила возможность поучаствовать в ее приватизации. Но они никогда не жалели о принятом решении. Сын и дочь – были самым главным в жизни. Светлана взяла в аренду небольшой отдел в бывшем универмаге, начала возить одежду и обувь, основным добытчиком в семье стала она.
С младшей дочкой, Анечкой, они не знали вообще никаких проблем. Это была копия самой Светланы, ответственная девочка, учившаяся на четверки-пятерки, помогающая брату и присматривающая за ним, пока у того не появилась постоянная девушка, сумевшая направить этого балбеса на путь истинный и снять заботу с родительских плеч. Аня отлично сдала ЕГЭ, сама поступила на юридический факультет в местный университет. Золотой ребенок, к которому даже придраться было не за что.
Шли годы, муж Светланы стал поднимать вопрос, сколько лет еще племянница будет жить в их квартире, сдавая в аренду которую, они могут получать дополнительный доход. И как ни сопротивлялась Светлана, внутренне она была согласна с тем, что он говорит. Своим детям они дали намного меньше в материальном плане, чем Ольге, им приходилось довольствоваться китайскими вещами, изредка турецкими. Тот импорт, в который наряжали Оленьку, как куколку, был недоступен, слишком дорого стоили вещички такого класса. Выбрав удобный момент, решилась на разговор с племянницей.
– Оля, ты меня прости, но нам с мужем нужны деньги. Мне неудобно это говорить, но мы решили сдавать эту квартиру. Поэтому давай так, ты живешь последний месяц, а потом перебираешься или к бабушке, или к отцу. Наверное, к бабушке даже лучше. Она в квартире одна осталась, ей будет не так грустно. Да и нам спокойнее, все-таки возраст у нее уже немолодой.
– Конечно, я перееду. Постараюсь освободить квартиру даже пораньше, – спокойным тоном ответила Оленька. Она сумела обуздать злость, на какую-то секунду ей даже захотелось шантажировать тетку. Но какой-то внутренний голос удержал, слишком большой козырь, чтобы его израсходовать по такому ничтожному поводу. К тому же в голове у нее уже возник новый план.
*****
Оленька была очень падка на внешние признаки успешной жизни, модные вещи – самое важное. Логомания как-то обошла ее стороной, ввиду сложности приобретения и крайней дороговизны вещей в единственном мультибрендовом магазине города, привозившем все это «великолепие» из стоков Милана. Интернет-торговля тогда только набирала обороты. Ольга довольствовалась покупкой вещей в «Заре», но зато каждую неделю. Wish-лист без конца пополнялся крайне необходимыми босоножками под очередное платье или кардиганом под новую юбку. Но отдельной строкой стояло приобретение автомобиля и норковой шубы. Ужиматься ради покупки этого ей не хотелось. Пришлось бы выплачивать кредит и рассрочку, поэтому переезд к бабке пришелся очень кстати.
Оставалось только уговорить ту обменять трехкомнатную квартиру в улучшенке на однушку с доплатой, которую можно пустить на покупку заветной шубы и машины. Отец и тетка практически не появлялись у матери, справедливо полагая, что уж внучка, которую та вырастила с пеленок, доглядит за пожилой женщиной. К тому же у каждого в тот момент происходили значимые события в семье, росли дети, требующие внимания. Все это было Оленьке на руку.
Сперва Нина Петровна заартачилась, ей совершенно не хотелось перебираться из родного насиженного угла в какой-то другой дом, возможно, что даже и в другой район города. Тогда Ольга решила рассорить бабку с соседями, такими же слегка безумными старушками. Умело стравливая, подливая масла в огонь, питала конфликт каждый день. Писала кляузы в инстанции от имени бабки, а на бабку от имени соседок. Ко всем по очереди приходили с проверками участковый, газовая служба и ее черт знает кто. По этой части Оленька не знала себе равных, написанием жалоб она занималась в восемнадцати лет, еще живя в теткиной квартире. То деревья ей мешали, городские озеленители приезжали и спиливали, то детская площадка под окнами слишком близко расположена, и карусели переносили в другое место, от греха подальше. Ей никогда было не лень этим заниматься, дергая за ниточки разные службы, она испытывала удовольствие кукловода.
Чтобы ускорить процесс доведения бабки до нужной кондиции она отравила ее старенькую кошку. Ни жалости, ни угрызений совести она не чувствовала, прекрасно помнила свой детский опыт. Что для нее была жизнь какой-то Мурки, когда на кону шуба и авто? Успокаивая рыдающую над трупом домашней любимицы бабку, Ольга приговаривала:
– Это какой же сволочью нужно быть, чтобы бедное животное отравить. Точно соседка напротив, Зинка, недавно грозилась.
Естественно, что бабка понеслась выяснять отношения с ничего не подозревающей Зинкой.
– Ты зачем мою Мурку отравила?
– Да пошла ты, сдохла твоя кошка, слава Богу, некому будет подъезд метить. Надоела уже и ты, и твоя животина, – ответила обозленная бесконечными визитами проверяющих пожилая женщина.
– А ты не надоела? И внук твой? Алкаш он, всему подъезду спать не дает, компании через день водит.
– А тебе какое дело? За своими внуками смотри. Нечего в чужие дела нос совать.
Оленька, видя скандал, только потирала руки, знала, что еще немного, и она дожмет бабку. Пока же зарядила риэлтора на поиск варианта. И такой скоро нашелся, благо Ольга все точно рассчитала, сколько ей было нужно на покупку желаемого, а больше она даже не хотела просить, главное – быстрее продать.
– Баба, ну вот сама подумай, а если тебя Зинка отравит, как мы жить все будем? Или внука подговорит, он пьяный вообще не соображает, кинется на тебя и прихлопнет, здоровый ведь бугай.
– И ведь прихлопнет. Видать придется мне на старости лет переезжать.
Повезла она показывать бабке новое жилье в новостройке, вокруг ни деревца, сплошное поле и стройплощадка для будущих человейников, но уговорить ту было нетрудно. К тому же Оленька уже несколько дней подмешивала в чай Нины Петровны фенозепам. Счастливый покупатель бабкиной квартиры несся в регистрационную палату быстрее ветра, еще бы, практически полноценная трехкомнатная квартира с относительно небольшой доплатой – подарок Судьбы, с перевозкой нехитрого бабкиного скарба тоже помог, лишь бы та быстрее освободила жилплощадь.
Естественно, что все деньги забрала себе Оленька, в автосалоне ее уже ждал новенький Ниссан Juke, а в «Снежной королеве» отложена шубка. Жить в однокомнатной квартире с бабкой она не планировала. Позвонила отцу, пожаловалась, что Нина Петровна невыносима, не дает ей спать, а ей же еще потом целый день работать. Отец освободил одну комнату в своей квартире для старшей дочки. О продаже бабкиной квартиры она не обмолвилась ни словом.
Через пару месяцев тетка узнала, что Ольга перебралась к отцу, поэтому поехала навестить мать. Каково же было ее удивление, когда дверь материнской квартиры открыл абсолютно незнакомый мужик в майке-алкоголичке и семейных трусах.
Изумлению Светланы не было предела. Мысли в голове пронеслись одна хуже другой. За несколько секунд она успела представить, что мать убили черные риэлторы, а в квартиру заселились криминальные элементы.
– Вы кто? – спросила ошарашенная женщина.
– Как кто? Я – хозяин этой квартиры, – почесывая живот, ответил неприятный тип в несвежей майке.
– Хозяин? И как давно?
– А ты что это мне вопросы задаешь? Сама-то кто такая будешь?
– Дочь хозяйки, приехала маму навестить. И вот вижу вас.
– А, так ты дочка Нины Петровны. Так бы и сказала. Мы с ней квартирами обменялись. Она тебя что, не предупредила?
– Звонила, но эту новость она мне отчего-то не сообщила.
– Давай, я тебе сейчас адресок нарисую, там теперь твоя мамашка живет. Да ты проходи, не стесняйся, – по-свойски махнул рукой мужик.
Светлана прислонилась к стене в коридоре, ее едва держали ноги. Хорошо, что мать хотя бы жива. Она совсем замоталась, Павлик козлил более обычного, поэтому последние недели разговаривала с матерью по телефону в режиме «привет-пока», понадеявшись на племянницу. Мужик вернулся из комнаты, на ходу выдергивая врезающиеся в широкий зад трусы, протянул ей замызганный клочок бумаги, на котором корявыми буквами карандашом был кое-как написан адрес.
– Знаешь, где это? – ухмыльнувшись, поинтересовался новый хозяин родительской квартиры.
– Найду, – бросила через плечо уже в подъезде Светлана.
Поймала такси на улице, водить машину она так и не научилась, назвала адрес, и, откинувшись на заднем сиденье, попыталась как-то уложить в голове последние новости. На предпоследний этаж буквально взлетела, дожидаться лифта не было никаких моральных сил. Звонок едва не утопила в стене, настолько сильно давила на кнопку. Дверь открыла старенькая растерянная мама, которая, увидев дочку, просто расплакалась. Ругать пожилого и больного человека Светлана не смогла. Жить бабушке среди строительной площадки, в новом доме, где лифт ломался через день, оказалось очень неудобно. Магазин был далеко, а сил было очень мало, поэтому иногда приходилось ложиться спать голодной. Все это Светлана выслушала, едва сдерживая гнев. С Оленькой она потом будет разбираться, сейчас же нужно было как-то решать эту проблему. Мать она заберет к себе, пока не придумает способ отменить договор мены. Собрала вещи, предупредила мужа, чтобы освободил комнату Юли. Дочка поживет в зале, ничего с ней не случится.
В доме у дочери старушка пришла в себя, некогда боевой характер вернулся. Пашку дрессировать стала немилосердно, тот фыркал, но ругаться не решался. Юлька и вовсе не отлипала от Нины Петровны. Раньше они не особенно часто общались. Все силы бабушки уходили на Оленьку, так уж получилось, что весь жар души и практически всю любовь она подарила именно ей. Другим внукам выдавалось по остаточному принципу. И не оттого, что уж такими скупыми на чувства были бабушка с дедушкой. Просто Оленька потребляла слишком много, соперников она не переносила. Всегда и всё только ей одной должно доставаться.
Естественно, что с договором мены Светлана поехала к брату, по телефону такие вещи не обсуждаются. О том, что денежки получила племянница, она уже знала. Хотелось посмотреть в наглые глаза и выслушать объяснение. Брат удивился, но, как обычно, не предложил никакого решения проблемы, пожилой раздолбай, который так и не повзрослел. В их семье всегда старшей была она, несмотря на то, что по возрасту значительно младше брата. Оставалось дождаться Ольгу с работы.
Увидев тетку, Ольга даже не дрогнула. Она была давно готова, с самого первого дня к ее визиту. Даже возможные реплики имелись.
– Ну, здравствуй, племянница дорогая, – с нескрываемым ехидством начала Светлана.
– Добрый вечер, тетя. Как дела? Как семья? – не моргнув глазом ответила Оленька.
– Какой же он добрый, когда я сегодня узнала, что мою мать фактически обманом заставили переехать в какую-то новомодную халупу.
– А кто ее заставил?
– Ты еще спрашиваешь?
– Конечно, спрашиваю, мне интересно, кто же этот коварный злодей?
– А не ты ли руку к этому приложила?
– Я? А зачем мне это?
– А деньги кто взял? Я так поняла, ты себе машину уже купила.
– Бабушка мне сама предложила, она же меня любит. Я сперва отказывалась, но она настаивала, ты же сама знаешь, что ей для меня ничего не жалко. У нее в доме конфликт начался с соседкой, та ее Мурку отравила. И сын у нее – опасный тип. Я бабулю отговаривала, предлагала все обдумать, но она решила обменять квартиру. Как я могла ее удержать?
– А мне позвонить не догадалась? – уже не так уверенно произнесла тетка.
– Бабуля запретила, сказала, что нечего тебя впутывать, у тебя с детьми забот хватает, – еще более уверенно ответила Оленька. Она от души забавлялась тем, с какой легкостью отвела все подозрения от себя и не подкопаешься ведь.
– Тетя, неужели там все так плохо?
– Там не просто плохо, для пожилого человека – хуже некуда, завтра пойду к адвокатам, нужно будет искать способ расторгнуть договор.
Всю следующую неделю Светлана посвятила тому, что ездила от одного адвоката к другому и везде получала один и тот же ответ. Все сделано по закону, документы в полном порядке, придраться не к чему, ничего сделать нельзя. Временами на нее просто накатывало отчаяние от собственного бессилия. Она обратилась уже ко всем знакомым, коих было немалое количество, со своей просьбой. И когда уже почти потеряла надежду, ей позвонила начальница, с ее первой работы, той самой базы и сказала, чтобы она к ней подскочила завтра где-нибудь в обед, у нее есть вариант, но это нетелефонный разговор.
На базе, казалось, ничего не изменилось. Только офисное здание из силикатного кирпича стало еще серее. Тот же затертый пол из бетона с кусками мрамора, слегка выщербленные лестничные марши, деревянные панели в кабинете у директрисы. Разве что техника стала современнее. К ее удивлению, бывшая начальница ей обрадовалась, сердечно обняла, вроде бы и не общались особо когда-то ввиду разницы в возрасте и положения, но время иногда не только отдаляет людей, еще и сближает. Секретарь принесла им чай, вазочку с конфетами, Светлана в деталях рассказала всю историю с родительской квартирой, понимая, что от ее правдивости будет многое зависеть. Начальница ненадолго задумалась, потом произнесла:
– Кому бы другому не стала помогать, но для тебя сделаю, знаю, что хорошая ты баба, не подлая, а это в нашем поганом мире редкость. Есть у меня один юрист, еще с 90-х дела вместе делали, рисковый мужик, с большими связями. Да ты не бойся, он с тебя много не возьмет, ты же не с улицы, а от меня придешь. Решит твою проблему. Вот тебе его визитка. Завтра с утречка набери. Я с ним сегодня перетолкую.
Светлана едва не задохнулась от нахлынувшего чувства благодарности, едва сдерживая слезы, стала сбивчиво что-то говорить. Начальница только рукой махнула:
– Да брось ты, деньги в этой жизни не все, иногда и что-то хорошее нужно делать. Все под Богом ходим.
