Читать книгу Семь убийц и одна девушка - Марина Серова - Страница 1

Я встрепенулась, словно кошка, почуявшая приближение своего смертельного врага. Так же, по-кошачьи, медленно повернула голову к двери и прислушалась. Снаружи были слышны звуки, которые мне совсем не понравились. Не то, чтобы они были необычными, просто создалось впечатление, будто в «доску пьяный» мужик шел по коридору, мотаясь от стены к стене, ввиду своей «застенчивости» и полной невменяемости. А затем, не удержавшись на болтающихся ногах, он ударился о мою дверь, то есть приложился к ней каждой клеточкой своего проспиртованного организма. После чего – опять же, судя только по тому, что доносилось до моего слуха, – медленно сполз на пыльный плиточный пол.

Все бы ничего, я бы не обратила никакого внимания – человек отдыхает по-своему, как умеет, может быть, по-другому у него просто не получается, но я услышала явственный стон. Причем, вне всякого сомнения, женский.

На улочках города Прибрежноморска, популярного в стране курорта, праздновали День независимости России. То есть было 12 июня. И этот день мне никогда не забыть.

Уже целый час под окнами пансионата, название которого я упоминать не стану, чтобы не заниматься рекламной кампанией в пользу данного заведения, взрывались петарды всевозможных модификаций. А так хотелось отдохнуть! Вернулся усталый человек (это я про себя) к себе в номер, только прилег отдохнуть, и тут же – бум! бум! Как еще за звуковой стеной взрывов я расслышала, что происходит в коридоре?

Любопытство взяло верх над благоразумием. Я поднялась с кушетки, продефилировала по направлению к выходу из номера и открыла дверь.

К моим ногам упала белокурая кудрявая головка. Темно-серый в квадратик линолеум у самого входа оказался измазанным кровью. Кто-нибудь другой на моем месте сейчас мог сказать бы: мол, пол залит темно-красной жидкостью, напоминающей по виду человеческую кровь, и так далее. Но мне такая ерунда не присуща. Если я вижу, что на поверхности пола кровь, то значит, так оно и есть, и я так и скажу. И нечего тут наводить тень на плетень.

Я тут же нагнулась над телом, подхватила упавшую девушку под безжизненные руки и затащила в свой номер. Она внезапно громко вскрикнула, и я поняла, что сделала ей больно.

Я не ошиблась. Кровоточила ее правая рука. А если говорить точнее, то плечо. Девушка открыла глаза, подсознательно пыталась зажать рану левой рукой, но у нее это плохо получилось. Плечо было залито кровью, и пальцы неуклюже скользили.

Сначала надо было закрыть дверь номера. Отпустив незваную гостью, то есть позволив ей растянуться на полу, я прикрыла дверь, заперла ее на ключ и вернулась к девушке.

– Эка тебя угораздило! Дай-ка посмотреть, что с рукой.

Я нагнулась над белокурой красавицей. Она беззвучно плакала, закрыв глаза, и прямо на глазах теряла силы.

Огнестрельная рана. Пуля пронзила мышцы и… При чем здесь, собственно, «и»? Сквозная рана, пуля неизвестно где. Может быть, застряла в растущем у дороги дереве или в стене какого-нибудь здания. Или улетела вообще неизвестно куда.

Моя аптечка была при мне. Несолидно бегать по аптекам, если вдруг случится неприятность. Год назад мы с тетей Милой делали ремонт в квартире, так она случайно задела рукой за гвоздь, торчавший из дверного наличника, и сильно пропорола кожу. Куда лететь? В больницу? Сейчас! В автомобильной аптечке Жени Охотниковой имеется все необходимое. Рану быстренько промыли, обработали йодом, наложили повязку и – сиди, тетушка, отдыхай. Вот и сейчас поступим так же.

Я достала жгут, перетянула руку девушки выше раны и принялась обрабатывать ее. Сначала перекись водорода, чтобы смыть кровавые потеки, стрептоцид, затем тугая – но в меру! – повязка.

Главное, чтобы рана не загноилась. Но я оказала лишь первую помощь, затем обязательно нужно ехать в больницу, где раной займутся специалисты и приведут ее в порядок, не забыв задать парочку неприятных вопросов по поводу войны на улицах. Да и в милицию следует сообщить, потому что таков порядок. В принципе врачи сами должны это сделать согласно правилам.

Теперь можно разглядеть девушку внимательней. Про белокурые крашеные кудряшки я уже упоминала. Они ниспадали до плеч, едва касаясь их. Лоб чистый, как у трехлетней девочки, чуть вздернутый нос с тонкими ноздрями, дождевое облачко серых глаз. На подбородке ямочка, как у Спартака. Вернее, не у самого предводителя римских гладиаторов, а у актера, который создал его бессмертный кинематографический образ, – Кирка Дугласа. Пухлые, почти бескровные губы. Щеки, как у игрушечной матрешки, с той разницей, что у той они красные, как болгарский перец, а у моей новой знакомой в данный момент они были зеленоватые. То ли от потери крови, то ли от страха. Скорее всего одновременно от того и от другого. Бывает и такое в нашей жизни.

– Как тебя зовут? – спросила я.

– Светлана, – едва дрогнул бледный рот.

– Отличное имя, оно мне нравится. Теперь рассказывай, что случилось.

Светлана мотнула головой, будто отгоняла надоедливую маленькую мошку, норовящую сесть ей на щеку.

– Не знаю… Ничего не знаю…

Это мне уже не нравилось. Человек попадает в мои руки с простреленным плечом и заявляет, что понятия не имеет о том, что произошло.

– У тебя рука пробита насквозь. Кто в тебя стрелял?

– Я их не знаю. Какой-то пьяница вручил мне странную записку с непонятным предупреждением, но я не обратила на нее внимания. А потом началось…

– Записка с тобой? Та самая, странная, с предупреждением.

– Нет, я ее выбросила сразу же. Чушь какая-то…

– Зря! Ты поступила совсем не умно. Неграмотно с юридической точки зрения. Нападавших было несколько?

– Не знаю… Один… А может быть, трое или четверо. Может быть, больше… Я не знаю…

Девушка бредит, больше ничего конкретного не скажешь про ее состояние. Четверо убийц посреди огромной празднующей толпы? И все с пистолетами? Идиотизм. Ладно, будем играть по ее правилам. Пока…

– Стрелял один из них или вся компания производила выстрелы?

– Наверное, все четверо… Или пятеро… Кошмар какой-то!

Так-так, количество нападавших увеличилось. Скоро придем к тому, что это был целый взвод автоматчиков. Правда, если бы на Светлану было совершено нападение с использованием автоматического оружия, то она так и осталась бы лежать там… Только где – там? На лужайке или на асфальте? Или возле бассейна на территории пансионата? Мерзавцы ловко использовали момент. Когда вокруг взмывают в воздух ракеты, издавая оглушительные хлопки, можно безбоязненно использовать стрелковое оружие. Хотя я что-то не то говорю. Если, например, пистолет с глушителем, то его выстрел и в тишине трудно услышать. В принципе звучание обычного ствола распознать можно, но это под силу только профессионалу. Пистолет и петарды звучат по-разному. Лично я не напрягалась, прислушиваясь к звукам на улице, потому что слегка задремала. Только происходящее у моей входной двери заставило меня очнуться от навязчивой дремы.

– Довольно сложно услышать выстрелы, когда на улице такой шум. Музыка играет, все орут.

– Я не только слышала. Я их видела!

– Но попал в тебя один из тех, кто стрелял?..

Светлана кивнула.

– Я споткнулась на ступеньках, качнулась влево, и пуля попала в руку…

– Кто они? Ты смогла разглядеть их лица? Знакомые тебе люди или неизвестные?

– Я никого из них не знаю.

– Тогда что они хотели от тебя?

И снова движение головой – ответ отрицательный.

Я принялась рассуждать вслух:

– Если у тебя есть враги, то они могут нанять киллера. Но для этого должна быть очень веская причина – киллер стоит недешево, поэтому устранение тебя как нежелательное лицо должно принести сверхприбыль. Другую причину мы вряд ли найдем. Обычно за всем подобным стоят деньги, в каком бы виде они ни пришли к тому, кто желает ими обладать. Но сразу четыре или пять киллеров? Целая команда? Как они будут делить между собой зарплату? По какому принципу? Поровну? Или главная доля достанется тому, кто сделал смертельный выстрел? Остальные будут вознаграждены по мере меткости попадания в жертву? Ерунда какая-то. Другая версия – хулиганство. Однако тогда придется признать, что распоясалась шпана не на шутку, если принародно пытается стрелять по людям. Если имеет место версия номер два, то налетчиков мы вряд ли найдем. Поозорничали, так сказать, и скрылись. Хотя набить им морду не помешало бы, в целях воспитания. Если состоятелен первый вариант, то от тебя не отстанут, пока не доведут дело до конца. Хотя выбран странный способ – с разных точек да еще с помощью пистолета. Гораздо спокойнее инсценировать несчастный случай на дороге или подождать у подъезда дома с автоматом, на краденой машине. Короче, в милицию пойдем? Надо сделать соответствующее заявление. Поступить по-другому никак нельзя, это положение касается всех граждан абсолютно. И тебя тоже.

Светлана поджала губы, что должно было означать что-то типа «не знаю». Лично я так поняла.

– Думай, пока не поздно. Ты сама местная?

Девушка покачала головой:

– Из Тарасова.

– Откуда? – Мои глаза превратились в два блюдечка из кофейного сервиза.

– Тарасов… На Волге…

– Можешь не объяснять, где этот город находится. Я сама имею там постоянную прописку. Отдыхать приехала?

И снова отрицательный жест:

– Работать.

Это уже интересно.

– В качестве кого, если не секрет? Надеюсь, не девушкой по вызову? Здесь и своих девиц хватает, приезжих тоже – воз и маленькая тележка. Конкуренция большая. Прибрежноморск – популярный курорт.

– Нет. Я пою с группой.

– Известные исполнители? Скажи название. Извини, я не особенно слежу за культурной жизнью Тарасова по причине нехватки времени. Я с трудом выбрала несколько свободных дней, чтобы съездить на отдых. – Тут я немножко слукавила, чуть преувеличив суматошность своей жизни.

– Обычный музыкальный коллектив из филармонии… Просто договорились с местным начальством поиграть здесь в течение месяца в одном из диско-клубов.

Да, задачка…

– Рассуждаем дальше. Если у тебя есть враги, то они наверняка остались в Тарасове.

– У меня нет врагов. – По щекам Светланы потекли слезы.

– Точно?

Она кивнула.

– Надеюсь, что действительно так, – сказала я вслух, а про себя подумала, что это еще предстоит выяснить. – Родители пожилые?

– У меня одна мама – Александра Никифоровна Преображенская. Предпенсионный возраст.

– Брат или сестра есть? Я имею в виду родные, не двоюродные.

– Нет. Я единственная дочка в семье.

И неповторимая, наверное…

– Доля в музыкальном бизнесе у тебя есть?

– Нет. Просто получаю свой маленький процент от сбора. Всем остальным владеют музыканты.

– Самоучка или профессионал?

– Я закончила консерваторию, основная моя работа – в детском клубе. Зарплата там – никакая.

Это еще мягко сказано. Значит, Светлана педагог. Тогда коснемся ее окружения. Среди учителей, особенно женщин, много особ вздорных, скандальных и стервозных. Но единственное, на что они тянут в смысле доставания окружающих, – наорать на наиболее тихих и безответных.

– Жених есть?

– Кто?

– Молодой человек, с которым ты встречаешься при свечах.

– Нет.

– Даже ребята из группы не прельстили тебя? Обычно их боготворят.

– Нет-нет! – девушка замотала головой.

– Значит, поводов для ревности не подаешь никому?

– Ни в коем случае!.. Даже не думайте об этом.

Конечно, пока я перебрала далеко не весь список мотивов, по которым совершаются налеты на людей, но, чтобы продолжить его, мне нужно время, часа два, например. Приведу мозги в порядок и придумаю еще парочку вопросов.

– Если ты такая идеальная, то почему в тебя стреляют? Согласись, что ты чуть было не превратилась в труп! Если бы стрелок взял, – я посмотрела на плечо девушки, – сантиметров на тридцать левее, то пробил бы тебе сердце. После чего мы с тобой вряд ли разговаривали бы и обсуждали проблему неизвестных с пистолетами.

Странный какой-то случай. И вообще надо что-то делать, пока не пришла моя соседка по комнате. Марта Георгиевна, сутулая старая дева, тощая, как детский велосипед, носила очки с толстенными линзами на широком носу, бесформенный узел грязно-русых волос на затылке и имела низкий прокуренный голос, похожий на мужской. Я очень радовалась, когда ее не бывало в номере, потому что поговорить нам с ней особенно не о чем. Так, перебрасывались парой фраз о вещах, которые ничего не значат даже в жизни бомжей. Марта Георгиевна приехала сюда для того, чтобы осуществить давнюю мечту – найти себе спутника жизни. Такого же непонятного, как и она сама. Какого-нибудь маленького, лысенького, с толстенькими ляжками, в бесформенных джинсах мужчинку. От всей души желаю ей счастья в личном плане. Если она вдруг явится сюда не одна да еще с намеком, чтобы я часок погуляла по пляжу, то с удовольствием предоставлю ей возможность приятно провести время.

Ох не вовремя я вспомнила о соседке – в дверь номера тут же постучали. Светлана встрепенулась было, но я успокоила ее жестом.

– Это, наверное, моя соседка по комнате, не волнуйся. Она, конечно, удивится происходящему, но мы ей все объясним очень доходчиво.

Я подошла к двери, но открывать пока не стала, а спросила:

– Марта Георгиевна?

– Да, – коротко ответили из коридора низким голосом.

Я повернула ключ в замочной скважине и открыла дверь.

Вместо моей соседки по комнате на пороге стоял мужчина лет тридцати пяти, с пляжным полотенцем, перекинутым через правую руку. Гладко выбритый, с обожженным южным солнцем лицом, на глазах темные очки. Он оттолкнул меня, не отрывая взгляда от лежащей на тахте Светланы, сбросил с руки полотенце, под которым оказался пистолет. Ствол поднялся кверху и направился было в сторону девушки, которая громко закричала от ужаса. Но я ухватила кисть мужчины обеими руками, резким движением отвернула пистолет в сторону и, потянув руку киллера вниз, ударила коленом правой ноги по его запястью.

Прогремел выстрел. Пуля пролетела чуть ли не по полу и проделала безобразную дыру в нижней части дверки двустворчатого шифоньера, предназначенного для того, чтобы посетители пансионата хранили там свою одежду и прочие причиндалы.

Убийца не выпустил пистолета из руки. Он рванулся от меня и даже ударил кулаком левой руки по лицу наотмашь. Я успела нагнуть голову, и удар пришелся вскользь. Мне пришлось поднырнуть под руку с пистолетом и вывернуть ее на определенное количество градусов.

Удар ногой в живот заставил незваного посетителя согнуться и выпустить пистолет. Вторым ударом я свалила его на пол, заломила руки за спину и связала их сзади тем самым полотенцем, которое киллер принес с собой и тем самым облегчил мне работу. Правда, для того, чтобы подобрать вышеозначенный предмет, мне пришлось действовать с быстротой мангуста, проводящего разъяснительную работу среди кобр. С молниеносной быстротой, присущей только этому замечательному зверьку, я бросилась к пистолету, упавшему на пол, подобрала его и мгновенно возвратилась обратно.

– Ах, боже мой! – услышала я возглас и обернулась.

Теперь на пороге стояла недавно упомянутая мною Марта Георгиевна. Вытаращив глаза, она лицезрела эту сцену, а за ее спиной прятался мужичишка – маленький, лысенький и в очках, точно такой, какого я представляла в своем воображении. Даже насчет его одеяния я не ошиблась – на нем были бесформенные джинсы синего цвета.

– Будьте добры, Марта Георгиевна, – произнесла я, в упор глядя в ее бесцветные глаза, – не в службу, а в дружбу, позвоните в милицию. И, пожалуйста, вызовите «Скорую помощь». Кстати, нам испортили шифоньер. И к тому же здесь произошла попытка убийства.

Кто испарился быстрее – моя соседка по комнате или ее партнер, – не могу сказать точно.