Читать книгу Мишень для сердечных ударов - Марина Серова - Страница 1

– Я ошиблась, – покачала головой седая дама с добрыми уставшими глазами, – это была не порча.

Женщина, сидевшая напротив нее, облегченно вздохнула и откинулась в кресле.

– Слава богу! Это так страшно, когда кто-то тебе так сильно желает зла.

– Я ошиблась, – упрямо повторила дама, – это проклятие.

На лицо ее клиентки словно набежала черная туча. Какое-то время она переваривала услышанное, потом с надеждой заглянула в глаза целительнице:

– Значит, надо только применить другие методы, и все будет хорошо? Я опять буду здорова?

– Значит, жить вам осталось совсем немного. И спасти вас может только чудо, – пряча глаза, ответила целительница.

Каким бы мужеством ни обладал человек, какие бы силы ни стояли у него за спиной, сообщать такое всегда бывает трудно.

– Чудо, – машинально повторила женщина, – чудо. Чудес не бывает.

– Не гневи Господа, – строго поправила ее целительница, – вся наша жизнь и есть чудо. Никакие врачи, маги, ученые не могут сотворить того, на что способен он. Иди домой, успокойся, сходи в церковь. Я подумаю, чем тебе можно помочь.

– Я приду завтра?

– Нет. Не путай меня с участковым врачом. Это он может почитать литературу, посоветоваться с коллегами. Мне же должно прийти озарение свыше. Не торопи, один раз из-за твоего неумения ждать мы уже ошиблись.

* * *

– Полина! Тут такое дело! Такое! – захлебывалась в телефонную трубку моя лучшая подруга.

Я поморщилась и немного отвела от уха руку, в которой был зажат телефон: я искренне привязана к Алинке, но ее манера кричать в трубку могла напрочь отбить желание общаться.

– Нужна твоя помощь. Промедление смерти подобно. Представляешь, я попала в автокатастрофу.

Этого еще не хватало!

– Ты в порядке? – закричала в трубку уже я. – Пострадавшие есть? Авария по твоей вине?

– Есть, есть пострадавшие, – весело отозвалась Алина, вдохновленная моим интересом, – еще какие пострадавшие! Если ты дома, то минут через пятнадцать буду у тебя, я на машине.

Это хорошо, что на машине. Это значит, что громким словом «автокатастрофа» подруга назвала, скорее всего, легкую дорожную неприятность, иначе она сейчас не сидела бы за рулем своего авто. Смущало меня лишь наличие «пострадавших». Алина непредсказуема, угадать, что она имела в виду, невозможно, остается только ждать. Чтобы не мучится догадками, я отвлекла себя приготовлением кофе: все равно не отвертишься, первым делом моя подруга всегда топает на кухню. А все-таки интересно, какая помощь ей от меня нужна? Скорее всего, юридическая. Влипла в мелкую неприятность и желает сэкономить на юридической консультации: почему бы не воспользоваться высшим образованием и опытом подруги?

Через стекло террасы я увидела, как возле моего дома резко затормозила знакомая машина: металл не покорежен, пятен крови на копоте нет, подушка безопасности из окна не торчит, в общем, все в относительном порядке. Через полминуты целая и невредимая Алина уже хлебала обжигающий кофе, откусывая, по своему обыкновению, прямо от плитки шоколада.

– Помнишь, я тебе говорила, что записалась на курсы семейных психологов? Вчера было первое занятие, я поняла, что живу неправильно, и решила сегодня с утра начать новую жизнь. Понимаешь, я никогда не следовала каким-то правилам, поэтому все в моей жизни шло не так, как хотелось. Вот я и решила начать с малого. Еду я себе спокойненько, не нарушаю, аккуратно так, по сторонам не смотрю, только на знаки и дорогу. Ну, еще в зеркала, на машины красивые, водителей, а еще в одном «мерсе» такая собачка хорошенькая ехала, просто восторг! Жаль, что за рулем женщина была, а не мужчина, я бы с ним точно познакомилась! Засмотрелась я на эту собачку и не заметила, как впереди на светофоре машины притормаживать начали. Еле остановиться успела!

Алина сама плеснула себе из джезвы еще кофе и продолжила:

– Я-то успела, а вот задняя машина – нет. Ну и тюкнула меня тихонечко. Представляешь, какие ротозеи у нас на дороге встречаются? Я только неделю как поворотник поменяла, только пару часов, как новую жизнь начала, а тут – такое. Ну, я и не сдержалась немного. Выскочила из машины и давай выкладывать, все, что о водителе думаю. Смотрю, а за рулем женщина. Уронила голову на руль и трясется вся. Я сначала испугалась, подумала, она пострадала и бьется в конвульсиях, а потом смотрю – плачет. Тут я сразу вспомнила, что я семейный психолог, успокоилась сама и ее начала успокаивать. Что же мне, из-за какого-то поворотника квалификацию терять? Не стали мы с ней дожидаться страховщиков, припарковались рядышком и засели в кафешке какой-то. Ой, слушай, у них такой десерт интересный делают, бисквит то-о-оненьким слоем, а на нем…

– Алина! – прервала я ее. – Потом о бисквите.

– Ага, – согласилась она, – потом. Сначала о деле.

Алине с трудом удалось успокоить всхлипывающую женщину. Не буду спорить, подруга умеет вызывать доверие, к тому же стрессовая ситуация, видимо, способствовала взрыву эмоций, поэтому, скорее всего, женщина, ее звали Ирина, и поведала Алине обо всех своих бедах.

Ирина принадлежала к категории так называемых сильных женщин. Она умела ставить перед собой цели, умела их добиваться, но не совсем умела разбираться: что в жизни главное, а что второстепенное. Почти мужской ум и хватка помогли ей сравнительно легко достичь максимально возможных карьерных высот: в контексте маленького провинциального Горовска она имела весьма неплохой заработок и высокое положение. По крайней мере, могла позволить себе купить просторную квартиру, автомобиль престижной марки, небольшую загородную дачку. Также Ирина не отказывала себе в некоторых составляющих женского счастья: отпуск проводила, как правило, за границей, в выходные находила время на посещение салона красоты, по сезонам меняла гардероб, великодушно раздавая слегка поношенные вещи менее удачливым подругам и родственницам. Да, и главное: ей по карману было содержать ласкового и страстного мужчину, не рохлю какого-нибудь и нытика, а сильного, породистого, загорелого, с длинными идеальной формы пальцами и рельефными мышцами пресса. И это сокровище было не каким-нибудь жигало, а законным мужем!

Детей, правда, им бог не дал. Сереже все не удавалось найти высокооплачиваемую работу, а оставить свою, лишиться места, потерять квалификацию Ирина никак не решалась. Ребенок должен приходить в этот мир без проблем и загвоздок, только так Ирина понимала материнское счастье. Ничего, ей еще нет сорока, успеет. На западе и позже рожают. Только вот со здоровьем в последнее время что-то не ладилось. Сначала Ирина списала участившиеся головокружения на усталость, но после долгожданного отпуска головокружения перешли в обмороки, она начала противно и неудержимо потеть, сердце, до того спокойно стучавшее, стало так биться о ребра, что казалось, оно прорвет тонкую блузку. А еще оно время от времени мягко проваливалось куда-то вниз, как бывает на каруселях или в воздушных ямах. Это было даже приятно, но неправильно. Да и долго не замечать Ириного состояния на работе не могли: какому работодателю понравится, если ведущий сотрудник время от времени закатывает глаза и валится на бок? Ирина, конечно, ценный специалист, но из таких ценных – очередь на проходной.

Женщина пошла в местную поликлинику, врач, бесцветная тетка, лениво сняла кардиограмму и посоветовала пить витамины. При приступах – валидол под язык.

– А что вы хотите? Не девочка. Организм изнашивается.

Услышать такое в 35 лет неприятно. Да и не верится как-то. Ей еще ребенка родить надо, сад посадить… Ой, а Сережа? Неужели и он сможет понять, что она просто элементарно стареет? Она же старше его всего на два года!

– Киса, чего ты хочешь от этих зачуханных нищих теток? Они до сих пор лечат по институтским тетрадочкам. Да и диагностическое оборудование у нас в поликлинике допотопное. Нет, тебе надо взять отпуск за свой счет и поехать на обследование в Москву, а еще лучше, – за границу. Мы ведь можем себе это позволить? Если хочешь, я поеду с тобой, а если это слишком дорого, буду ждать тебя здесь, – предложил Сережа.

Ирину захлестнула волна нежности. Но в компании, где она работала, не принято было брать отпуска за свой счет, даже по состоянию здоровья, особенно по состоянию здоровья. Она так боялась потерять место!

– Ничего, я пойду работать, – продолжал уговаривать ее Сергей, – ну и что, если по специальности найти работу мне так и не удалось, можно работать грузчиком, каменщиком, вышибалой в ночном клубе. Я так люблю тебя! Я так хочу, чтобы у тебя все было хорошо!

На глаза Ирины навернулись слезы, и, чтобы скрыть их, она уткнулась в крепкое, пахнувшее дорогим парфюмом плечо. Его красивые длинные пальцы скользнули в теплую подмышку женщины, и некоторое время супружеской паре было не до свалившихся на них неприятностей. Когда страсти утихли, Сергей приподнялся на локте и весело предложил:

– Слушай, все жены моих друзей просто потеряли голову от местной целительницы, некой госпожи Серафимы. Давай я достану тебе ее телефон?

– Брось, Сережа, это все несерьезно, – лениво отмахнулась Ирина. – Ну что она может, эта твоя целительница?

– Все. Лечит, сканирует ауру, снимает порчу. Ты же прогрессивная женщина и понимаешь, что просто так ничего не бывает. Красивая, богатая, успешная, – и чтоб никто не завидовал? Ты можешь тоннами глотать валидол, а в это время насланная на тебя порча будет точить тебя изнутри. Иришечка, не стоит пренебрегать никакими методами. Тем более что ехать никуда не надо, найдешь свободное время в выходные или после работы. Соглашайся! А то я откажусь жить со старой развалиной, в которую ты превратишься. Я мужчина активный, и мне нужна сильная здоровая женщина.

Последняя шутка была решающей, Ирина согласилась записаться на прием к госпоже Серафиме.

В этом месте Алина сделала эффектную паузу.

– И ты знаешь, что заявила ей целительница?

– Не знаю, – призналась я.

– На нее действительно наслана сильнейшая порча! – с торжеством произнесла Алина.

– Не может быть, – ахнула я. – Нет, я понимаю, если бы гадалка объяснила неполадки со здоровьем экологией, возрастом, усталостью, плохим питанием, но чтобы порчей… невероятно!

– Дразнишься? – обиделась Алина. – А я тебе не сказала еще самого главного. Ты знаешь, кто наслал на нее порчу?

– Муж, конечно?

– Фигушки! Лучшая подруга! Вот так, всю жизнь дружили, вместе переживали радости и печали, и вдруг – такое.

– О подруге ей рассказала гадалка? – усомнилась я.

– Не гадалка, а целительница, это разные вещи. Конечно, она не прямо сообщила ей имя и фамилию, а описала внешность вредительницы, особые приметы, даже назвала начальную букву имени. Все сошлось. Мы с тобой должны покарать лицемерку. Виданное ли дело, желать смерти лучшей подруге только из-за того, что у той в жизни все так хорошо устроилось!

– Да, некрасиво, – поддержала ее я. – Такое не прощается. И как же мы будем ее карать?

– Жестоко. Вот взять, к примеру, тебя: у тебя роскошный дом за городом, денег – куры не клюют, весь день валяешься в саду с чашкой кофе и томиком Гончарова, и не на старой ржавой раскладушке, а на ротанговом кресле-качалке. А я вынуждена таскаться с авоськами на шестой этаж, потому что лифт все время не работает, жить с родителями, работать все дни напролет. Это несправедливо. И вот я, вместо того чтобы радоваться за тебя, решаю наслать на тебя мор. Понравится тебе это? Полина, ну, встряхнись! Ты ведешь себя, как моль в кармане шубы. Тепло, сытно, уютно и зима не скоро.

Я задумалась. В чем-то моя подруга была права. Я действительно могла считать себя весьма обеспеченной женщиной, и хлеб свой зарабатывала не у валяльного станка во вредных условиях. С некоторых пор я работала «мстителем по вызову». Началось все с того, что я разделалась с человеком, убившим моих родителей, потом разобралась еще в одной истории и наказала мерзавца, подставившего невиновного, затем вошла во вкус и стала получать за свою работу деньги. Вы даже не представляете, каково это: сменить службу юрисконсульта кирпичного завода на дело, которое приносит не только моральное удовлетворение, но и весьма высокие дивиденды. Для непосвященных я маскировалась под частного детектива, а до конца посвящен в мои дела был только мой дед, Аристарх Владиленович, или Ариша, как позволяла я себе его называть, и, отчасти, Алина. Наверное, со стороны я действительно производила впечатление богатой бездельницы и мой образ жизни мог вызвать у кого-то зависть. У кого угодно, только не у Алины.

– Не понравится, – решила я. – Тащи сюда свою жертву автогонок. Будем разбираться.

Нельзя сказать, что я поверила в эти бредни и решила поучаствовать в играх с магией, но что-то в этой истории меня зацепило. А, в общем, Алина права, мне действительно требовалось встряхнуться.

* * *

Жертва черной магии выглядела так, как и положено выглядеть подобным жертвам: очень бледная, нездорового оттенка кожа, синеву под глазами не может скрыть даже дорогой корректор, пальцы нервно и лихорадочно крутят обручальное кольцо из белого золота с небольшим, но чистым камнем.

– Юлька всегда мне завидовала. Она не признавалась, но я печенкой чувствовала: завидует. О чем бы ни говорили, что бы ни обсуждали, все склонялось к одному: у меня есть то, чего нет у нее.

– Например? – поинтересовалась я.

– Я всегда хорошо выгляжу, и она каждый раз с завистью говорит об этом. У меня нет бытовых проблем, а у нее то лифт встанет, то машинка стиральная сломается, то воды горячей нет, то сторона солнечная и летом жарко. Понимаете, я целенаправленно работаю над тем, чтобы все в моей жизни было подчинено гармонии, это не так сложно, главное – хотеть! А Юлька не хочет. Не хочет искать высокооплачиваемую работу, машет руками при одном только слове «ремонт», впадает в ужас при намеке на фитнес. Даже детей нарожала, не подумав, что сможет им дать. Представляете, оба от разных мужей, живут в однокомнатной квартире, учатся в заурядной школе по месту жительства.

– Но зависть бывает не только черная, – не согласилась я.

Почему-то на месте Юльки мне настойчиво виделась Алина: а что, у них действительно много общего. И по логике клиентки, моя подруга должна просто сгорать от зависти ко мне.

– Белую зависть придумали идеалисты, – усмехнулась моя визави. – Если тебе очень чего-то хочется, а это что-то вдруг появляется у близкого тебе человека, это раздражает еще больше. Судите сами, зависть к Билу Гейтсу, например, гораздо менее острая, чем к соседке, купившей третью шубу. Я не права?

В ее словах была определенная логика, и все же доказательств того, что именно Юлька желала ей смерти, не было. Словно подслушав мои мысли, она полезла в сумочку и выложила на стеклянный столик несколько предметов.

– Я нашла это в Юлькином рабочем столе. Пришла как-то к ней без предупреждения, она работает терапевтом в городской поликлинике, на рабочем месте ее не оказалось. Медсестра меня знает, поэтому позволила дождаться подругу в кабинете. У них все запросто, поэтому я села на Юлькино место и решила написать ей записку, так как сотовый ее лежал тут же, и позвонить я не могла. У нее бардак даже на рабочем месте: представляете на столе – ни одной ручки! Я решила поискать в столе, а там…

Ирина аккуратно достала из пакета куклу, явно выполненную кустарным способом. Пузатая игрушка была сшита из фланели, из ее круглого живота торчало с полдюжины иголок и булавок.

– Видите? Зеленые пуговицы вместо глаз, а у меня глаза с зеленоватым оттенком, и нитки для волос подобраны идеально в тон моим.

– Не убедительно, – парировала я.

Еще не хватало потакать бредням истерически настроенной тетки. Я уже жалела, что поддалась на Алинины уговоры.

– Вот, – не сдавалась она, – платочек с землей. Его я нашла у себя под кроватью после посещения этой особы. Земля, как мне объяснила Серафима, кладбищенская, платочек – Юлькин. Из набора, который я дарила ей к Восьмому марта. Это очень дорогие платки, я привезла их из Брюсселя. Ни у кого в нашем городе таких быть не может.

Это уже интересно. Либо теток кто-то сталкивает лбами, либо этой Юльке действительно не дает покоя благополучие подруги. Ирина тем временем словно из ларца фокусника доставала разные предметы: булавки, которые она находила воткнутыми в косяк своей двери, фотографии, где на ее изображении были выколоты глаза, полусгнившее яблоко с вырезанной сердцевиной. У каждого из них была своя история, и каждая история так или иначе связывалась с именем ее подруги.

– Но самое главное, – со значением произнесла Ирина, когда вещественные доказательства закончились, – это то, что на нее указала госпожа Серафима. Вы в курсе, что Серафима – целительница, которая помогает мне бороться с болезнью? Это именно она объяснила, что мои проблемы связаны с проклятием. Сначала госпожа Серафима указала на косвенные улики против Юльки, а когда я принесла фотографию, подтвердила, что это она. И самое главное…

Самым главным оказалось то, что проблемы со здоровьем у Ирины начались тогда, когда лучшей подруге было отказано от дома. По словам Ирины, дурить Юлька начала давно, когда в доме Ирины только появился Сергей. Она сразу положила глаз на эффектного мужика: еще бы, у нее-то давно никого не было. Отцы ее детей сбежали от нее давно, случайные связи заканчивались быстро, Юлька просто патологически не умела удерживать возле себя мужчин. Поэтому с первого дня начала строить глазки Сергею. Тот сначала галантно подыгрывал одинокой женщине, пока не понял, что простой товарищеский флирт ее не устроит. Между ними состоялось некрасивое и бурное объяснение, Юлька еще несколько раз пыталась соблазнить мужа подруги, пока тот не признался во всем жене. Именно от него Ирина узнала, что подруга с первых дней знакомства пыталась его у нее увести. Ирина, не долго думая, разорвала с вероломной все отношения. Тут-то и повалились на нее несчастья. Мало того, что чуть ли не каждое утро какие-то гады прокалывали покрышки ее авто, так и лифт стал застревать с подозрительной регулярностью, каблуки на дорогих туфлях ломались как на купленных в переходе, нужные мелочи терялись в самый неподходящий момент, ручка от чашки с обжигающим чаем отваливалась именно тогда, когда ее поднимала Ирина, даже ножка у изящного и дорогого кухонного стульчика не выдерживала ее идеального веса! Все это можно было бы снести, если бы не сбои в работе ее хорошо отлаженного организма.

– В милицию обращались? – брякнула я.

– Я похожа на параноика? Подумайте сами, как на меня посмотрел бы дежурный.

Это хорошо, что не обращалась. Значит, дама вполне адекватна. Вся эта история про порчу – бред, целительница Серафима просто умело завербовала себе постоянного клиента. Да и чем человек, зарабатывающий подобным способом, мог бы объяснить столь резкий надлом в жизни Ирины? Только порчей, проклятием, дыркой в ауре, что там еще имеется в их вооружении? История про порчу – бред, а то, что на мою клиентку объявлена охота, даже настоящая травля, похоже, правда. Травля не только физическая, но и психологическая. Грустно и неприятно, когда понимаешь, что сердце начинает давать сбои, жутко и безнадежно, когда чувствуешь, что тебя хотят убить. Да еще таким изощренным способом.

Итак, пока под подозрением у меня двое: Юлька и муж Ирины. С Юлькой все ясно, а с мужем? Этот плейбой уже заочно вызвал во мне антипатию, какой-то он слишком… милый, что ли? Такие милашки и зайки часто бывают неискренни. Судя по всему, своих денег у него нет, живет на средства жены. Как бы удобен ни был этот вариант, в конце концов зависимость начинает раздражать. Они женаты? Детей нет? Значит, он единственный наследник недвижимости и солидного счета Ирины.

По словам Ирины, до недавнего времени она была эталоном здоровой женщины, болезнь прогрессировала стремительно, что наводило на мысли о том, что ей могли немножко «помочь». Как? Способов множество, какой из них выбрали и кто это сделал, мне и предстояло выяснить.

Попутно следовало навестить и госпожу Серафиму. Каждый зарабатывает на жизнь своими способами, но делать деньги на несчастье других! Ирина упомянула, что, по словам Серафимы, проклятие, насланное на нее, слишком сложное, чтобы снимать его стандартными методами, потребуется долгая, сложная и дорогостоящая процедура. Моя клиентка намекнула на то, что, скорее всего, ей придется расстаться с основной частью накоплений и надолго уехать из города. Эта госпожа Серафима – типичный образчик стервятника. Налетает на погибающего, чтобы поплотнее набить брюшко. По отношению к подобным я всегда испытывала чувство здоровой брезгливости.

Мы договорились о размере гонорара, аванса, я записала интересующие меня данные и адреса и проводила мою гостью. Первым делом следовало познакомиться с Юлией. По описанию Ирины, эта особа импульсивна, простодушна, несдержанна, не умеет хитрить. Значит, понять, причастна она к несчастьям Ирины или нет, будет несложно. Я достала черный парик-каре с низкой челкой, заполнила раздобытый по случаю бланк повестки прокуратуры, завела двигатель своего мини-купера и выехала из коттеджного поселка. Оставлю у нее повестку с вызовом в прокуратуру. На повестке – номер моего мобильника. Естественно, она позвонит, чтобы узнать, в чем дело, я назначу ей встречу где-нибудь в кафе, под предлогом, что рабочие дела я вынуждена решать в обеденный перерыв (некогда, понимаете ли, так загружена), расположу к себе и напугаю тем, что Ирина подала на нее заявление в суд. В чем ее обвиняют, говорить не буду, отделаюсь туманными отговорками. Если у нее есть грех за душой, она обязательно себя выдаст, не словом, так выражением лица. А там – посмотрим. Я иногда позволяю себе не тратить время на долгие раздумья, тщательное продумывание ходов и партий. Если не знаешь, откуда лучше начать, надо окунаться в дело с головой и сразу: часто именно этот метод, вернее отсутствие всяких методов, дает весьма неплохие результаты.