Читать книгу Остров зелёных попугаев - Марина Валерьевна Боева - Страница 1

Глава 1

Анна

Луч утреннего солнца проник через завешенное ажурным тюлем окно. Робко лёг светлой полосой на окрашенную белой масляной краской дверь с металлическим кольцом вместо ручки. Тяжело скрипя, она открылась. В комнату вошёл невысокий мужчина в синей футболке и джинсах. В руке он нёс прямоугольную клетку с плоской крышей, раскачивающуюся в такт его шагам. В ней, так же раскачиваясь и оглядываясь по сторонам, сидел встревоженный переменами волнистый попугайчик.

Мужчина поставил проволочный домик на старинный туалетный столик с резными изогнутыми ножками. Посмотрел ещё несколько минут на птичку и вышел.

На просторной постели, стоявшей в углу комнаты, проснулась девочка. Она лежала, не открывая глаз, и вспоминала сон, желая продлить увиденную в нём сказку. Это была необыкновенная девочка. Ей всегда снились удивительные, полные ярких сюжетов сны. Она улыбалась воспоминаниям, как вдруг в воздухе раздалось громкое и незнакомое ей щебетание. Недоумевая, мечтательница открыла глаза. Чириканье повторилось. Девочка резко села на край кровати. Увидев напротив клетку, опустила ноги на пол, встала и пошла по прохладным половицам к столу. Попугай замер и внимательно взглянул на неё глазами-бусинками.

– Какая красивая птичка! – воскликнула Анна. Она с родителями приехала на летние каникулы в деревню.

Под торжественные звуки марша они поднялись по трапу на борт небольшого теплохода «Соловки». Дав задний ход и повернув на сто градусов, он отправился в плавание, оставив позади любимый город и очертания серо-голубых сопок. Море во всей своей красе сверкало серебряными бликами. В ясном небе кружили неистовые чайки. Пассажиры на палубе кидали им кусочки хлеба, а птицы хватали их на лету, тем самым веселя публику. На скамейках разместились геологи с рюкзаками, исполненные романтики и желания приключений. Девочка стояла и любовалась морем. Она могла часами смотреть на колышущиеся волны. Ночь путешественники провели в каюте, уснув под звучание монотонно работающего мотора и винтов, бороздящих воду.

Море ещё не проснулось. В ранний утренний час оно выглядело густым гигантским зеркалом, в котором отражался огромный диск оранжевого солнца. Теплоход остановился на рейде.

Нарушая безмолвную тишину и размеренно пыхтя, к теплоходу приближалось небольшое судно. Людей, следовавших в деревню, оказалось немного. Они не торопясь спустились в дору. Аня присоединилась к счастливым детям, которые сидели на крыше кабины. Её ждали незабываемые летние каникулы.

Море зачаровывало своим величественным спокойствием, но именно сейчас девочка вспомнила его другим. Был сильный шторм. Дору то приближало, то отдаляло от теплохода волной. Люди по команде скидывали вниз сумки и чемоданы. Когда судно было ближе всего к трапу, прыгали сами. Мужчины на доре принимали по очереди пассажиров и прятали их под плотный брезент от морских брызг и паники. Чуть позже Анна видела, как их маленький кораблик скатывался с гребня громадной волны в тёмную водяную яму, а затем героически вскарабкивался наверх.

Дора вошла в устье реки и через некоторое время пришвартовалась к деревянному причалу, на котором стоял старичок в клетчатой рубашке и кепке. Его глаза улыбались. Внучка крепко прижалась к теплой щеке деда.

Деревня, в которой жили бабушка и дедушка, была окружена с двух сторон водой, а с третьей – дюнами. В давние времена здесь рос густой хвойный лес. Люди строили дома и корабли. Они постепенно вырубили деревья, а пожар завершил уничтожение леса. Под действием ветра на деревню стали наступать подвижные пески. На многие километры вокруг образовалась песчаная пустыня. Деревенька превратилась в большую песочницу. Детям же нравилось бегать босиком, строить песчаные домики и прокладывать дороги для игрушечных машин.

По деревянным мосткам путешественники прошли до середины деревни.

Здесь уже второе столетие стоял родовой дом. От старости он присел, и его глаза-окошки оказались у самой травы. Незабудки с любопытством заглядывали внутрь. Доски обшивки посерели. Из кирпичной трубы приветливо струился дымок. А крыльцо, пристроенное сбоку, весело зазывало всех зайти. Две избы, соединённые небольшими сенями, вмещали на лето всю семью. Одна – окнами на речку, другая – на улицу. В каждой избе печь, загородка и горница. На углу дома табличка с цифрой тридцать семь и две красные звезды. Это память о бабушкиных братьях, ушедших защищать Родину и не вернувшихся с войны. Путники с сумками и чемоданами в прекрасном настроении проследовали в дом.

В избе пахло пирогами: калитками с картошкой, шаньгами со сметаной и творогом, кулебяками с рыбой. На столе, повидавшем не одно выросшее в этом доме поколение, на фигурных ножках шумел жаровой самовар. Угольки в его трубе ещё не погасли, на ажурной конфорке стоял заварной чайник. В сахарнице из толстого гранёного стекла лежал кусковой сахар. Варенье, конфеты, баранки, печенье и галеты приглашали дорогих гостей отведать ароматного морошкового чая.

– Я ходила проверить баню. Затопили к вашему приезду, – в избу вошла бабушка. Маленькая худенькая старушка с мягкими, вьющимися, белыми как снег волосами. Её добрые светлые глаза сияли радостью.

От наступившей долгожданной встречи все были взволнованны и веселы. Казалось, разговоры никогда не закончатся. Гости разложили по новым местам свои вещи. Вручили подарки и сувениры, купленные в городе. Семья расположилась за столом.

В деревне чай пили по-особенному, из блюдец. Вода в самоваре продолжала долго кипеть, поэтому налитый в чашки через изогнутый краник кипяток долго не остывал. Кубики сахара в чай не клали, а раскалывали их щипцами и ели вприкуску. Чайная церемония длилась долго. Самовар на столе был главным, важным, полным уважения и достоинства свидетелем многих семейных встреч.

Спустя некоторое время Анна отправилась в баню, которая стояла на высоком берегу реки.

Баня была построена прадедом-помором. Деревенские жители называли обрывистый берег угором. По всему угору находились соседские бани, амбары, сараи и склады. Под угором отдыхали на якорях лодки, карбасы и катера. Раньше баня топилась по-чёрному, позже печь переложили. Пристроили сарайчик для хранения дров. К крыше прикрепили высокий шест со скворечником, в котором лесные птички каждое лето выращивали своих птенцов. Установили флюгер.

Аня вошла в предбанник и открыла дверь в парилку. Лицо обдало жаром и запахом берёзового настоя. Наклонив голову, чтобы не удариться о косяк двери, девочка шагнула внутрь.

Тут разместились котёл, каменка и полки в два уровня. На скамье для мытья стоял таз с замоченным в кипятке берёзовым веником. На верхнем полке лежала мама.

– Ну-ка, Аня, поддай жару!

Аня взяла ковш. Набрала из котла горячей воды и вылила на каменку. В бане стало ещё жарче. В крохотном окошке у самого пола виднелась широкая река. На противоположном берегу реки рос лес. В лесу жители деревни собирали грибы и ягоды, ходили на озёра ловить рыбу. Во время отлива на реке появлялись песчаные отмели – ко́рги. После бани Анна заплела косы, надела любимое платье и отправилась в клуб.

Клубом называли бывший дом деревенского попа. Одноэтажное здание с невысоким крыльцом. В нём находились бильярдная комната и кинозал с рядами кожаных кресел. Через маленькое отверстие на противоположной от сцены стене на белый экран направлялся волшебный луч, уносящий зрителей в необыкновенный мир кинематографа. Бобины с киноплёнкой доставлялись самолётом.

Между деревней и морем располагался аэродром. Грунтовая взлётно-посадочная полоса, ограниченная по бокам оранжевыми сигнальными тумбами. Тут же находился домик для пассажиров и пилотов. В хорошую погоду здесь совершали посадку самолёты АН-2 с двенадцатью пассажирскими местами. Они в народе назывались кукурузниками.

Анне приходилось летать самолётами. С высоты хорошо просматривались лес и дороги, сёла, реки и море. Встречать почту и фильмы приезжала телега, запряжённая уже не молодой лошадью. Первый киносеанс в клубе проходил для детей. Второй, более поздний – для взрослых. Мужчины надевали в кино пиджаки, женщины – нарядные платки. В клубе проводились собрания, праздники и танцы под проигрыватель с пластинками.

Попугай Марк оказался в деревне случайно. Туристы оставили его проживающему по соседству мужчине. Сосед, узнав о приезде Анны, решил подарить птицу девочке. Отец вручил ей коробку с кормом для попугаев, зеркальце и серебряный колокольчик.

Аня исправно ухаживала за птичкой. Кормила и поила его вовремя, прибиралась в клетке. Она любила подолгу наблюдать за ним, а он довольно смешно потягивался, зевал, почёсывался и пел. Попугайчик создавал свою собственную, неповторимую песню из чириканья, стрекотания и переливчатой трели. Девочка читала ему вслух книги. Он забирался на перекладину под самым потолком клетки и дремал, спрятав голову под крыло.

– Аня, выходи гулять! – послышался крик с улицы.

У калитки ждали девочки. Накрыв клетку покрывалом, она через минуту была с ними. Подружки побежали к реке, где на берегу стояли высокие качели – два столба с металлической поперечиной, к которой были прикреплены подшипниками толстые верёвки. Они обвивали широкую доску, предназначенную для сидения. Подруги удобно разместились на ней. Анна встала на край доски и принялась её раскачивать. Доска медленно сдвинулась с места и начала двигаться назад и вперёд, всё выше и выше. И вот они взлетают ввысь, в небо, и стремительно летят вниз к земле. От страха замирают сердца. Перехватывает дух. От радостного настроения Аня запела песню, и девочки подхватили знакомый им мотив. Высоко светило солнце, в небе летали чайки, на реке слышался звук моторки, ветер играл локонами волос. Через некоторое время Анна сбежала по мосточкам под угор, где её ждал дедушка.

Они сели в голубую с белой полосой лодку. Такая лодка была одна единственная во всей округе. Дед сделал её из фанеры. Лёгкая, словно пёрышко, понеслась она по реке под белым парусом, оставляя позади деревню и ласточкин городок. Дедушка и Анна долго плыли, то на вёслах, то под парусом, больше молча, наслаждаясь красотой окружающей их природы.

По дну лодки зашуршали водные растения. Рыбаки подгребли ближе к берегу, где из воды торчали ветки кустов. Мимо на спине проплыла усатая выдра. Дед поднял со дна мерёжи – сеть, натянутую на деревянные обручи в форме конуса. Оказалось, что выдра, проследовавшая мимо, успела первой проверить ловушку для рыбы. Она хорошо подкрепилась, съев весь улов и оставив после себя рыбьи скелеты. Очистив сеть, дедушка с внучкой поставили её на другое место и поплыли дальше. На пути им встретилась важная мама-утка с выводком крошечных утят. Самый любопытный утёнок отстал от семейки, но, испугавшись лодки, побежал по воде на неокрепших лапках догонять маму, оставляя за собой фонтан брызг.

Анне вспомнилось лето на тоне́ – в рыбацком поселении из двух домов.

В одном из них жила бригада рыбаков, в другом – она и дед-бригадир. По утрам девочка умывалась водой из рукомойника, который был прикреплён к стене на крыльце дома. Причёсывала волосы. Завтракала и бежала к реке встречать рыбаков. Они к этому времени возвращались с промысла. На дне карбаса стояли деревянные ящики с сёмгой, а мелкую рыбу мужчины отдавали ей. Сёмгу отвозили на ферму, которая находилась в устье реки. Там её взвешивали на напольных весах, записывая в журнал ежедневный рекорд в килограммах. Разделывали и солили в огромных деревянных бочках.

Когда на тоню́ приехала бабушка, вместе стали ходить в лес собирать ягоды. Однажды на поляне встретили пятнистого зайца. Он начал менять летнюю шубку на зимнюю и выглядел очень забавно. Никого не замечая вокруг, забыв о возможной опасности, заяц кувыркался через голову, а увидев людей, устремился в кусты.

Лето заканчивалось, и вместе с ним закончилась белая северная ночь. Из соседнего дома мужчина с сыном каждый вечер выходили на угор и смотрели на звёзды. Они о чём-то долго разговаривали. Ане тоже хотелось смотреть на звёзды вместе с ними, но она так и не решилась подойти.

Наловив на продольник камбалу, смешную рыбу со сплющенным телом и глазами, расположенными на одной стороне, дед с внучкой вернулись домой. Девочка вошла в свою комнату и увидела, что её любимый попугай исчез. Покрывало упало на пол, дверца клетки открыта. Весь вечер Аня не могла найти себе места. Всё думала, почему не закрыла окно, уходя на улицу. Ей было очень грустно, она всё плакала и плакала. Устав от переживаний, прилегла на кровать. Не снимая одежды и обняв подушку, уснула крепким сном.

Глава 2

О дружбе и любви

Анна и мама прилетели из путешествия по Италии – страны солнца, моря и любви к искусству, подарившей миру плеяду писателей, поэтов, художников, музыкантов и великих учёных. Они две недели любовались архитектурой итальянских городов и прекрасными пейзажами, а потом всей семьёй поехали в родную милую деревню на берегу Белого моря. Эта поездка оставила о себе самые приятные воспоминания, яркие впечатления и положительные эмоции.

Анне понравилось странствовать, знакомиться с новыми городами и достопримечательностями. Она первый раз летела на большом самолёте, смотрела в иллюминатор и восхищалась проплывающими мимо ландшафтами и облаками.

Пассажиры вышли из аэропорта Мальпенса, сели в автобус и поехали в Милан. В предвкушении необычных ощущений девочка ожидала увидеть в окно автобуса много интересного, но по пути им встречались промышленные здания, склады и заборы. Она почувствовала лёгкое разочарование. Автобус подъехал к одному из крупнейших вокзалов Европы, к зданию из серого камня с множеством барельефов и скульптур на фасаде. Большие парные фигуры пегасов привлекли к себе внимание Анны.

Вокруг фигур находились небольшие композиции с изображением римских сенаторов в тогах. Мама с дочкой вошли в центральный зал вокзала под стеклянной ажурной крышей с высокими арками в стиле Древнего Рима, стенами, украшенными живописными майоликовыми панно. Здесь было просторно и светло. Купив билеты до городка Дезенцано-дель-Гарда, они на поезде отправились в путь.

Их встретил небольшой уютный городок, расположенный на юго-восточном побережье самого большого озера Италии. Они шли от вокзала по спускающейся дороге.

– Готова к началу открытий? – спросила Анну мама. – Италия, словно книга, открыла перед нами свою первую страничку.

– И сюжет этой книги будет неожиданным, любопытным и увлекательным, – предположила Анна.

Путешественницы продолжали идти к гостинице по узким улицам с булыжной мостовой, минуя кафе, сувенирные лавки и магазины.

– Если говорить об истории этого городка, то он известен со времён Римской империи, – рассказывала мама, – в этом месте были обнаружены руины и найдено много старинных вещей. Когда-то здесь построили крепостные стены, но спустя время от них осталась только одна башня.

Перед ними открылся потрясающий вид на голубые просторы озера. Вдоль набережной, мимо многочисленных лодок и яхт, прохаживались ранее приехавшие туристы. Тут же прогуливались утки и лебеди, по-видимому, совсем ручные. На следующее утро мама купила билеты на прогулку по озеру. Судно отчалило от пристани и проплыло мимо старого построенного из камня маяка.

Маяк был возведён на длинном моле. У его подножия сидели рыбаки и фотографировались гости города. Кораблик направился к Сирмионе – первому населённому пункту на карте. Здесь сохранился с древних времён замок Скалигеров. Крепость с мощными стенами, башнями, лестницами и переходами служила когда-то военным портом веронской флотилии. Следуя своим маршрутом по сказочно красивому озеру, образовавшемуся в глубокой древности, в долинах, проторенных ледниками, он причаливал и покидал небольшие живописные городки. Города утопали в зелени пальм и кипарисов, цветущих кустарников и виноградников, оливковых и апельсиновых деревьев. Они располагались по всему периметру озера.

Пассажиры сходили на пристани или неспешно поднимались на борт. На корабле громко объявляли: «Манерба, Портезе, Сало, Гардоне, Мальчезине». На западном берегу путешественниц встретил городок с цитрусовым названием Лимоне-суль-Гарда с узкими мощёными улицами, маленькими площадями, домами, украшенными цветущими бугенвиллеями, с колокольной башней церкви Сан-Бенедетто, с лимонными садами в виде ступенчатых террас.

Горы, окружающие озеро, становились всё выше и выше. Озеро постепенно сужалось. Перед ними открывались захватывающие красоты альпийского величия. Отчалив от города Торболе, кораблик направился к конечному пункту, расположенному на самом севере озера, Рива-дель-Гарда.

Среди ясного солнечного дня небо непонятно откуда собрало над городом тучи, и хлынул дождь. В Дезенцано вернулись вечером с новыми и незабываемыми впечатлениями, а на следующий день посетили восхитительную Верону.

Анна сидела на берегу озера, на большом камне, опустив босые ноги в воду. Волны ласкали ноги, снимая с них ноющую усталость, накопившуюся за день ходьбы по Вероне. Девочка достала из сумки блокнот и ручку. Открыла на первой странице и начала писать рассказ для Сергея. Аня давно познакомилась с этим мальчиком. Они часто проводили вместе летние каникулы в деревне. Потом он писал ей письма, прикладывая то открытку, то засушенный цветок, а однажды даже бабочку. Она любила получать эти письма и читать его рассказы. Сейчас была её очередь сочинять:

«Подростки Микеле и София шли от вокзала Верона Порта Нуова к античному римскому амфитеатру Арена-ди-Верона, расположенному на главной площади города Пьяцца Бра. К этому времени солнце было высоко в небе, стояла жаркая погода. Они шли и разговаривали на совершенно разные темы.

– Каждый человек нуждается во внимании. Все хотят заботы, доброты и любви, – рассуждал Микеле. – Когда человека не ценят, не уважают его особенности, он становится одиноким. У тебя когда-нибудь было чувство, что ты никому не нужна?

– Небезобидное чувство, – ответила София.

– Почему? Что плохого в том, что хочется быть кому-то нужным?

– Когда люди думают, что их никто не любит, они волнуются только о себе. Им всегда будет недостаточно тех чувств, которые могут предложить другие. Ненужный человек прячется в своём мире, закрытом от всех, или, наоборот, винит в своих бедах окружающих.

– Представь, насколько плохо одинокому человеку. У него появляются мысли о своей бесполезности, отсутствии друзей.

– Когда у человека всё хорошо, есть и друзья. Но если ему плохо и он исчез на какое-то время, то и друзья растворяются во времени. Был момент в моей жизни, когда я почувствовала, что никому не нужна. Почти разочаровалась в людях. Я старалась помочь друзьям в трудную минуту, они же, пережив неприятности, благополучно забывали меня.

– И как ты решила эту проблему?

– Я поняла, что родители – единственные люди, которым я по-настоящему важна. Не критикуют, не осуждают, не сравнивают. Обязательно выслушают и поддержат.

– Отношения с родителями могут быть не очень хорошие. Тогда человек действительно одинок.

– Необходимые люди всегда появляются в нужный момент. Надо только уметь ждать. Я изменила своё отношение к одиночеству. Да и одинокой по-настоящему мне уже не стать. У меня есть родители, к общению с которыми я стремлюсь. Друзья тоже есть. Те же, что и раньше. Некоторые не умеют искренне радоваться моим успехам, другие – посочувствовать. Нужно уметь верить и прощать. Когда я нахожусь одна в комнате, могу спокойно обдумывать свои планы, рисовать, сочинять стихи и рассказы. Одиночество может быть полезным.

– Рассуждать о жизненных планах и творчестве интереснее вместе с друзьями, – ответил Микеле. – Существует много занятий, которые можно делать в обществе. Например, шёл бы я один по улицам Вероны, любовался её красотами, а поделиться впечатлениями не с кем. Но мы идём с тобой и видим одно и то же, дышим одним и тем же, может, даже по-разному, но одновременно.

– Наше счастье и благополучие зависит от того, насколько мы ценим других людей, – подытожила разговор София. Они незаметно для себя подошли к центральной площади Вероны.

– Давай воды попьём, жарко очень, – попросила София. Дети присели за столик под брезентовым тентом, который спрятал их на время от палящих лучей солнца.

Они увидели амфитеатр Арена-ди-Верона, который построили древние римляне.

– Амфитеатр строился для проведения зрелищных гладиаторских боёв и цирковых представлений, – рассказывал Микеле, – их устраивали в честь прибывшего в город почётного гостя или погребения важного сановника. В средние века амфитеатр был местом церковных судилищ. Спустя несколько столетий в этом месте проводились сражения доблестных рыцарей. В наше время здесь каждый год проводится театральный фестиваль, организовываются оперные постановки.

В подтверждение этих слов дети заметили рядом с амфитеатром декорации к спектаклю: повозки с инвентарём, оружием – и двух огромных рыцарей. Один пленял другого.

– А вдруг эти рыцари оживают ночью и ходят по городу в поисках своей возлюбленной сеньориты, – представила София.

Микеле и София вышли на улицу Виа Капелло и увидели небольшую арку. Подойдя к ней, оказались в шумной толпе иностранцев. Туристы старались написать на стенах имена своих возлюбленных или приклеить записку с пожеланиями долгих и счастливых отношений с избранником. Пройдя через арку, дети оказались во внутреннем дворике Джульетты. Люди столпились около бронзового изваяния девушки, по очереди подходили к статуе, фотографировались, загадывали желания. Некоторые из них поднимались на балкон Джульетты. Рядом с двориком находилось множество сувенирных магазинчиков и мастерских, где можно было приобрести подарки для влюблённых. Девочка и мальчик купили замочек в форме сердечка и прикрепили его на специально отведённое для этого место.

Дети отправились дальше.

– А я считаю, что у Ромео и Джульетты не было настоящей любви, – вдруг сказал Микеле.

– Была, – возразила София, – настолько сильная, что Ромео и Джульетта были готовы на жертвы ради любимого человека. Только смелые и чистые душой люди могут испытывать такие чувства.

– Это не любовь была, – продолжал Микеле, – любовь по своей сути созидательна, а в этой привязанности было только разрушение, которое привело в тупик. Такие отношения не могли развиваться, об этом и писал Шекспир.

– Шекспир писал о зарождении первого чувства любви, которое было убито бессмысленной и неуступчивой враждой. Родители Ромео и Джульетты переступили через влюблённость детей, потеряли их и только тогда осознали свою вину.

– Обидно, когда влюблённые люди не могут быть рядом друг с другом, но человек должен жить, а не умирать во имя любви.

– Каждый может прочитать произведение Шекспира по-своему, – закончила спор София.

Разговаривая, дети незаметно вышли к римскому арочному мосту Понте-Пьетра. Перешли через реку Адидже и оказались около холма Сан-Пьетро.

– С этого места началась история Вероны, – сказал с гордостью Микеле, – поднимемся на смотровую площадку, оттуда открываются удивительные виды на реку, на старинные каменные домики с черепичными крышами».

Анна закончила писать. Она понимала, что рассказ получился необычным. Завтра её ждал ещё один из прекраснейших городов мира – Венеция. При этой мысли сердце девочки учащённо забилось. Венеция…

Пока она путешествовала по Италии, Сергей приехал в деревню.

Мальчик пришёл к дому Анны и постучал в дверь.

– Входите, – послышалось в ответ. Он вошёл в комнату и увидел бабушку. Сидя за столом, она перебирала письма и открытки, складывая их аккуратно в коробку. Старушка подняла голову и внимательно посмотрела на Сергея.

– Здравствуйте, Мария Петровна, я пришёл к Вам с небольшой просьбой, – начал мальчик. Он нерешительно остановился на пороге.

– Проходи, Серёжа, – пригласила она. – Я подумала, ты пришёл узнать о моей внучке. Аня ещё не скоро приедет.

– Я хочу попросить Вас, – продолжил он, – разрешить мне посадить в вашем палисаднике розы.

– Розы? – бабушка была удивлена неожиданной просьбой. Она какое-то время молчала. – Даже не уверена, приживутся ли они.

– Я построю для них небольшую теплицу.

Они вышли на улицу и определились с местом для посадки кустов.

– Розы очень любят свет и тепло, – говорила бабушка, – поэтому важно правильно выбрать для них место. Неправильный выбор приведёт к тому, что розы будут плохо цвести или погибнут. Для посадки подойдёт южная сторона палисадника.

На следующее утро Мария Петровна увидела у себя во дворе Серёжу с горой деревянных брусков на земле. Он начал строительство теплицы.

Бабушка занималась приготовлением обеда и время от времени подходила к окну, чтобы посмотреть, как продвигаются дела у юного строителя. Вот появился фундамент для теплицы, позже – стойки, через какое-то время она увидела, как дед помогает мальчику строить крышу. Когда каркас теплицы был закончен, позвала их обедать.

Через день Серёжа с дедом переправились на лодке за реку,  чтобы набрать земли для посадки роз.

Они обтянули каркас плёнкой и посадили кусты. Через некоторое время стало ясно, что растения прижились.

– Эти розы станут символом нашей дружбы с Анной, – думал Сергей, – как в сказке «Снежная королева». Такие розы были у Кая и Герды до того, как в сердце мальчика попал осколок зеркала тролля. Вот так попадёт в сердце осколок кривого зеркала, и будешь смотреть на всех с раздражением и злостью. Если бездушие и бесчеловечность можно излечить любовью, то, наверное, любовь можно уничтожить равнодушием. Попробуй быть равнодушным к человеку, не писать писем, не звонить, избегать разговоров, не замечать поступков, и ты непременно потеряешь его. Если только этот человек не будет силён духом настолько, чтобы бороться за тебя, как Герда.

Глава 3

Жизнь поморов

Сергей каждый день поливал розы. Потом к нему присоединились Ира и Оля – сёстры, живущие в деревне.

– Вам бы всё путешествовать в далёкие страны. А историю своей Родины вы изучаете? Интересуетесь прошлым нашей деревни? – спрашивала бабушка.

– Расскажите, – просили дети. Ребята собирались в свободное время в доме Марии Петровны. Она вспоминала молодость, рассказывая об удивительной жизни поморов.

– Начинался день в деревне рано утром. Пробудившись, вставали, умывались и молились. Женщины шли к скотине: к коровам и овцам. Давали им сено, убирали в хлеве. Мужчины шли давать ягель оленям. Управившись со скотиною, ставили самовар и завтракали. Затем женщины месили тесто, наставляли квашню. Затапливали русскую печку. Ставили в печь пойло в чугунах. Как только пойло закипало, несли скотине. Доили коров. Придя в избу, цедили молоко, разливали его по крынкам. Мужчины уезжали в лес за сеном, ягелем и дровами. Дети уходили в школу. Женщины варили обед, стряпали хлеб и кулебяки. Девушки мыли посуду, помогали матерям делать уборку. К двенадцати часам дня мужчины возвращались из леса, и семья обедала.

Если хозяин задерживался в лесу, то и обед наступал позже. После обеда женщины ставили в печь пойло для скотины, на вечер. Родители и старики ложились отдыхать. Вечером носили воду ушатами, ходили к скотине, накладывали в печку дров для утра. Ужинали и пили чай с парным молоком. В десять часов вечера ложились спать. Перед праздниками или в воскресенье молодёжь с согласия родителей шла гулять до двенадцати часов ночи. Все пять дней недели занимались повседневной работой. По субботам мыли полы. В те времена полы были некрашеные, белые. Их шоркали голико́м, обрубленным сухим берёзовым веником, с песком. Топили бани и мылись. Вечером шли в церковь к всенощной. Придя из церкви, ужинали, пили чай и ложились спать. В воскресенье и в праздники вставали раньше, чтобы успеть справить все дела, обрядиться и пойти в церковь к службе. Возвращались, завтракали кулебякой с рыбой, пирогами. По понедельникам стирали бельё, полоскали на реке или в ручье. Зимой – в проруби.

Основным питанием поморов была рыба. К приёму пищи собиралась вся семья. На стол стелилась скатерть, по краям стола клали полотенца из мешковины. Полотенца нужны были для вытирания рук, рыбу ели руками. Сельдь беломорская мачком (тушённая на ладке с водичкой) или в кулебяках, в ржаном тесте. Треска с картошкой жаренная в растительном масле или сёмужьем сале. Корех, камбала, щука, сёмга во всяком виде. В те времена супы называли щами.

Варили щи из дичи, куропатки и глухаря. Жарили телятину или варили из неё холодец. Заготавливали грибы, жарили с картошкой в русской печи. В пост хлебали редьку с квасом. Ели каши с киселём или молоком. Блины и творог. Пили простоквашу, ряженку. Пекли пироги. Ржаное тесто ставилось на опаре каждый день. Белое, на дрожжах, только в праздники. Шаньги и калитки с крупой, картофельной замяткой. Пироги: грибовники, волнушники, гороховики, репники. В праздники – пироги с брусникой, творогом, рисом, изюмом, морошкой. Из пресного теста пекли калитки, калачи, колобки.

Бабушка Анны не ожидала, что дети заинтересуются рассказами о прошлой жизни поморов и будут записывать незнакомые им, странные слова, а также воспоминания.

– Жили тогда люди в бревенчатых домах, которые строили сами, – продолжала она, – размер дома зависел от бюджета и численности семьи. Семьи тогда были большие. Дом мог состоять из одной избы или из двух, передней и задней, они разделялись сенями. Встречались дома с тремя избами: передней, задней и боковой. Полутораэтажные дома имели до пяти комнат. У купцов были двухэтажные дома, по десять – двенадцать комнат. Со спальнями, залами, кухнями, парадными и рабочими входами, с лавками и магазинами.

В каждой поморской избе, в углу у порога, стояла русская печь. В ней пекли, варили обед, грели воду для стирки, мытья полов, посуды, грели пойло для скотины. Печь состояла из бочки и двух кожухов, лежанки. Каждая деталь печи имела своё название. Спереди – устье, которое всегда смотрело в окно.

После того, как вытопится печь, устье закрывали заслонкой. В печку были вмонтированы дымоход и вьюшки. На кожух ставили самовар. В кожухе сделан душник – отверстие для самоварной трубы. Самовары были угольные. Угли морили в морильнице. Между печью и стеной в полу – ход в подполье. Для печи использовали ухваты – металлические рогатины, насаженные на палку. Они предназначались для того, чтобы ставить чугуны. Пекло – лопаты, на которых садили в печь пироги, хлебы на специальных листах. Вечером на пекле клали дрова. Кочергой загребали угли. Помелом, веником из сосновых веток на длинной палке, обметали печь.

В её фундаменте был прилавок, в нём хранили все печные принадлежности. В углу, около печи, у входных дверей – рукомойник и рукотёрник, умывальник и полотенце для рук. От печи под потолком – две балки. На них стелили доски – полати. Передняя балка называлась воронец. На полатях спали дети и подростки. Напротив печи стояла деревянная кровать, на ней спали родители. У кровати висела зыбка для маленького ребёнка. В стенах – окольницы, окна. Ниже окон – подлавечья, лавки. В углу под потолком – божница для икон. Под иконами – лампадка, которую зажигали в праздники и перед воскресеньем. Перед столом – лавки, скамейки. В переднем углу – посудный шкаф, над ним – наблюдник для тарелок и чашек. В печном углу – полицы для ладок и крынок, печные лавки. У кожуха – кадка с водой.

Стряпали обычно на столе. В подполье под кухней хранили продукты. Рубленый погреб под второй комнатой летом набивали льдом для хранения портящихся продуктов. Особенно – для рыбы. Её хранили в бочках. У купцов были печи-голландки.

Подсобными постройками считались баня, где воду нагревали на камнях; хлев для одной или двух коров; двор для овец; пригон для оленей; амбар для хранения сетей и предметов рыболовства, карбасов, лодок.

Ребята слушали бабушку очень внимательно, а Серёжа записывал рассказ в блокнот. Это было уже прошлое, которое они не увидят и, возможно, о котором уже никто не расскажет.

– Узнавая историческое прошлое, культуру и быт поморов, испытываешь чувство гордости и уважения к предкам. Осознаёшь себя частью чего-то большего и значимого, чем ты сам, – рассуждал он. – Не зная прошлого, невозможно понять настоящего, представить будущее. Из таких рассказов складывается история народа и всей страны. Знание истории – это самоуважение, которое придаёт силу и уверенность.

– Из села в село пассажиров и почту возили на карбасах. Карбас был первой необходимостью в хозяйстве, служил для работ, связанных с водой. Большой карбас – для рыбной добычи. Он обычно находился на тоне. Для передвижения по реке использовали лодку. Зимой и весной пассажиров, почту, грузы между сёлами перевозили на оленях.

Метили родившихся оленей весной – вырезали клеймо на ушах, ушопятна. У каждого хозяина были определённые знаки. Делали запись в метрической книге, которую хранили в церкви. В книге записывались родившиеся дети, ушопятна, названия тонь, сенокосные угодия.

Олень – безобидное животное. Хозяин на него не имел почти никаких затрат, кроме как накопить по осени ягеля. Летом олень ходил свободно, его выпускали на выпас весной. Кроме пометки на ушах вешали на шею деревянную дощечку – кейкало. На ней писали фамилию, имя хозяина, его адрес. Оленей ловили осенью сностегой, то есть верёвкой.

– Бабушка, а как развлекалась молодёжь в ваше время? – поинтересовалась Ира.

– Танцы были? – спросила Оля.

– Молодёжь того времени умела крепко трудиться, но умела и веселиться, – продолжала рассказывать бабушка, – сами себе веселье организовывали. Зимой в рождественский пост у девушек были вечеринки с рукоделием. На вечеринки к девушкам приходили парни. Пели, шутили. Закончив работу, данную матерью на вечер, девушки шли погулять на горку, покататься на санках, поводить хороводы.

Весной и летом играли в лапту, в лунки, в рюхи.

Ставили качели около домов. Для малышей – в избах. В центре деревни молодёжь ставила большие качели. Вместо верёвок на ней были судовые цепи. По вечерам в праздники на этих качелях девушки исполняли песни, а парни их медленно качали, стоя на концах доски.

Осенью на тонях рассказывали сказки, при этом работали. Молодёжь по вечерам и воскресеньям ходила в гости на другие тони. Если была гармошка, то с нею. Плясали на улице.

Когда осенью провожали рекрутов, напевали: «Поезжает мой да любезный во дороженьку», «Из-под кустика-куста ракитного». Девушки своим любимым вышивали носовые платки, шили капшуки под табак, махорку.

Самым важным делом зимой была подготовка к лову. Девушки и женщины вечерами чесали и пряли лён. Мужчины и подростки вязали сети. Все зимой пилили и кололи дрова, точили пилы. Мужчины после Сретения выезжали на торосовый промысел. Возвращались после Благовещения. На торос ездили на оленях.

К выезду готовились заранее. Женщины пекли пироги. Провожали промысловиков со слезами. Такой лов был опасным. По возвращении с тороса мужчины привозили самодельные прялки, веретёна, игрушки. Изготавливали их в свободное время. Хозяюшки зимой занимались рукоделием. Вязали чулки, рукавицы, носки. Шили и чинили бельё, верхнюю одежду, спальные принадлежности. Девушки во всём помогали матерям. Вязали кружево и вышивали только по воскресеньям. Мужчины мастерили мебель и деревянную посуду, щепали лучину для освещения, плели корзины, чинили оленью упряжь, шили обувь. Всё это создавали по вечерам при лампе. Занимались мужчины зимой охотой и озёрным ловом рыбы.