Отрывок из книги
Рига встретила приезжих пронзительно-холодным влажным ветром. Неля поежилась в своем зеленом зимнем пальто с коричневым воротником из мутона. Хорошо, что платок у нее шерстяной импортный веселенькой расцветки, из московской «комиссионки». Виктор был в черной форменной шинели и фуражке, теплая зимняя каракулевая шапка осталась в чемодане, белое шелковое кашне совсем не грело. Шапку, кстати, выписали ему на прощание, в Советской Гавани. По званию ему полагалась цигейка, но на эти мелочи внимания не обращали ни патрули, ни начальство, а друзья даже завидовали. «Краб» на ушанке украшен золотой тесьмой. Маринка шиковала в новых беленьких шубке и шапке из «Детского мира».
Пока осматривались на перроне, подбежал поеживающийся от ледяного ветра матрос, представился и взял чемоданы. Автомобиль типа «козел» с чёрными военными номерами ожидал на привокзальной площади. Жаль, конечно, что не «Победа», но рангом они еще не вышли, так что спасибо за машину вообще, могли бы ехать автобусом или искать такси. Города из наполовину замерзших окон было практически не видно, да и ехали они не через центр. Дорога занимала минут сорок, шла мимо аэропорта, облицованного коричневым гранитом. По Маринкиным понятиям он был гораздо более красивым, чем серые бетонные строения Совгавани и даже Москвы. Водитель сказал, что от аэропорта можно пешком дойти до Болдерая, но это займет около часа. Потом, когда Неля будет работать в авиаотряде, этот путь ей иногда придется проделывать именно пешком, когда автобусы еще или уже не ходят.
.....
По воскресеньям Здановичи ходили на теоретические занятия в яхт-клуб. Их учили вязать узлы, рассказывали о различных конструкциях яхт, правилах поведения на воде, учили отличать байдевинд от фордевинда и бакштаг от оверштага. В мае теоретически обученным «юным яхтсменам» выдали старенький швербот. Для общего понимания: швербот – это почти яхта, но с подвижным килем – швертом, который на мелководье можно было поднять вверх и подойти ближе к берегу. Проходимость такого судна для неглубокой реки была даже лучше, а в море супруги собирались выходить пока нечасто и только в погожие дни. Им разрешалось самолично назвать свое транспортное средство, привести в порядок, покрасить и спустить на воду. Выдали яркую красную краску для приведения в порядок корпуса и немного белой – для названия. Корабль назвали Мариной, втроем красили все воскресенье, проведя у стапеля почти весь день, даже перекусывали рядом на траве. Придя через день вечером проверить, подсохла ли краска, увидели ужасную картину: яхта «плакала» всеми своими бортами. Около швербота на деревянном стапеле стояли двое и смеялись над потеками: «Красочку-то надо было получше втирааать!». В следующее воскресенье борта ободрали, ошкурили и вновь покрасили, лакированные внутренние поверхности слегка обновили. Еще через неделю навесили новый такелаж и смогли отчалить. Дочь прыгала вокруг, путалась под ногами, потом была удалена к Ларионовым, которые тоже были яхтсменами и тоже, наконец, могли отметить начало сезона выходом на неширокие просторы реки Лиелупе. Яхточка у них была побольше, места вокруг сплошь знакомые, хоженые-перехоженные, и Юрий обещал показать их Здановичам. Воскресные семейные походы на яхтах по Лиелупе стали постоянными, выходы порыбачить, покупаться, за маслятами или малиной продолжались до октября. Маринку научили управляться со шкотами, убирать голову, когда гик перекладывали, и присвоили почетное звание матроса. Следует уточнить, что любой, получив единожды гиком по голове, станет уворачиваться своевременно)).
Тем временем привыкшая работать Неля, умирая от скуки, вычитала в газете, что рижский авиаотряд набирает стюардесс со знанием иностранного языка перед открытием международных линий. Она прекрасно прошла собеседование, и ей предложили на время, пока нет международных рейсов, полетать на внутрисоюзных. После двухнедельной подготовки начались ее мытарства по освоению новой профессии. Хамство, унижение и приставания на борту, высокомерие пилотов, ночные пешие походы из- и в- аэропорт в зависимости от времени вылета и возвращения. Никакой справедливости: летный экипаж после приземления в другом городе мог выйти в люди, погулять, прошвырнуться по магазинам и рынкам, подремать в служебных комнатах отдыха, стюардессы же должны были дождаться уборщиков, проследить за ними, принять работу и… заняться подготовкой салона к новым пассажирам. Иногда у Вити получалось встретить или проводить жену, но далеко не всегда он мог найти для этого время, служба требовала полной отдачи. Маринка была брошена на саму себя и на беременную соседку. Девочка была ответственная, умелая и не жаловалась. Наоборот, выяснив у соседки, что два маленьких яйца, это почти как одно большое, сообразительная любительница витаминов А, Д и кальция варила два вместо одного и удивляла родителей невесть откуда взявшимся диатезом.
.....
