Читать книгу Не шути со мной, Рыжая - Мария Абдулова - Страница 1

– Ох, Анечка, как же я тебе благодарна. Спасибо, что приехала так быстро, – молодая женщина лет тридцати, одетая в черный кружевной пеньюар торопливо закрыла за пришедшей гостьей входную дверь и также быстро направилась обратно вглубь дома, цокая каблучками домашних туфель по дорогому паркету.

– Не нужно благодарить, Белла, я всегда рада вам помочь, – бросила в след Анна, не переживая дойдут ли сказанные слова до хозяйки дома, потому что если судить по предыдущему опыту, то можно смело сделать вывод, что Белла Уварова, которая была новой звездой отечественного шоу-бизнеса, слышит только то, что ей хочется услышать, а ненужное она пропускает мимо ушей.

Поэтому, когда вместо ответной любезности из гостиной донеслись очередной тяжкий вздох и сетование на судьбу, Аня не удивилась и сама повесила куртку на крючок в прихожей, подхватила сумку с остальными необходимыми вещами и направилась работать.

– Это просто какое-то издевательство, Анечка. Иначе я это и назвать никак не могу.

– Что вас так расстроило, если не секрет? – полюбопытствовала Аня, войдя в гостиную, на секунду задержавшись в дверях, невольно залюбовавшись богатым убранством комнаты, хотя и видела всю эту дорогую мебель, технику и прекрасные портьеры не в первый раз.

– Да, какой уж тут секрет, если уже завтра об этом событии будет говорить вся пресса, – всплеснула руками Белла, также любуясь, но только не интерьером комнаты, а своим отражением, усевшись возле зеркала. – Понимаешь, дорогая, я специально освободила этот день от всех своих планов, чтобы просто отдохнуть душой и телом, разгрузить голову и набраться сил, но совершенно внезапно мне позвонили и пригласили на мероприятие, от которого я просто не могу позволить себе отказаться. И вот теперь пришлось отправлять горничную к себе в квартиру за платьем, а тебя срочно отрывать от всех дел.

– К какому часу нам нужно быть готовыми?

– К семи. Горничная уже забрала платье и едет сюда.

–А можете описать в каком платье вы будете? – Аня достала из сумки новую недавно купленную палетку теней и со вздохом завела непослушный локон за ухо, жалея, что перед выходом поленилась убрать в волосы в нормальный тугой хвост, а теперь на это просто не хватало времени.

– Я могу тебе его показать, – женщина достала телефон в блестящем чехле из кармана халатика и пару раз проведя наманикюренным пальчиком по сенсорному экрану, протянула его Анне. – Вот оно.

С дисплея смартфона на Лебедеву смотрела все та же Белла в вечернем платье фасона русалки чёрного цвета, плотно облегающее фигуру и с опущенными с плеч бретелями, которые эффектно подчеркивали глубокое декольте.

– Вам очень идёт это платье, – улыбнулась Аня и вернула телефон хозяйке.

– Спасибо, дорогая, я знаю, – протянула Уварова, снисходительно улыбнувшись. – Так мы успеем приготовиться?

– Конечно, успеем. У вас есть пожелания?

– Я полностью доверяю твоим золотым ручкам.

– Тогда прошу вас повернуться ко мне лицом и начинаем.

Белла, снова тяжело вздохнув, закрыла глаза и вытянула шею, подставляя своё лицо под опытные руки Ани, которая по привычке оглядев каждую его чёрточку, принялась за работу.

Обычно в такие моменты каждый её клиент вёл себя по-разному: кто-то спокойно сидел на стуле, не мешая Ане работать, или просили включить телевизор или музыку для фона, кто-то не вылезал из своего смартфона, будто от телефона зависела целая жизнь, а вот Беллу Уварову нельзя было отнести ни к первой, ни ко второй, ни к третьей категории. Эта женщина, вообще, порой вводила Лебедеву в ступор. Хотя, при первом знакомстве Аня даже подумать не могла, что за несколько лет работы визажистом, при которой она частенько знакомилась с различными людьми, в том числе известными и влиятельными, её сможет удивить женщина, примерившая на себя образ светской львицы. В первую встречу, что состоялась около года назад, Уварова сразу же заявила, что, во-первых, она терпеть не может накладные ресницы и “Анечка, пожалуйста, без смокиайс- такой макияж меня старит”. Привыкшая к различным капризам клиентов, Лебедева в тот момент лишь пожала плечами и едва не выронила кисточку из рук, когда в разгар работы, после почти часа молчания, услышала весьма искреннее: “Анюта, у вас очень необычная внешность, вы знаете? Веснушки, рыжий цвет волос, кудряшки… Вы очень красивая девушка!”. Сама же Аня так не считала, тем более, что перед ней сидела платиновая блондинка с чистой кожей, стройными ногами и без лишних килограмм, от которых сама Лебедева никак не могла избавиться, но предпочла лучше согласиться, чем возражать и доказывать свою правоту. К тому же, клиент всегда прав, и кто она такая, чтобы с ним спорить, правильно? Всего лишь визажист, но Беллу, кажется, этот факт абсолютно не смущал и даже наоборот, будто подстегивал к тому, чтобы попытаться развязать разговор.

– Когда-то я тоже хотела стать рыжей, Аня, – призналась однажды Уварова. – Но не моё, к сожалению. А это ваш натуральный цвет? – дождавшись утвердительного кивка, она со вздохом продолжила. – Зря вы это сказали. Теперь я ещё больше вам завидую.

С тех пор прошло несколько месяцев, за которые Белла успела сняться в кино, запеть, выпустить линейку дизайнерской одежды под своим именем и переехать в огромный загородный дом, а её слова порой звучали у Ани в голове, несмотря на то, что она всё также жила в однокомнатной квартире, доставшейся в наследство от бабушки, продолжала работать визажистом и до сих пор пыталась сбросить парочку лишних килограмм. И нельзя было сказать, что она была недовольна своим доходом или внешним видом, скорее даже наоборот, Лебедева свою жизнь любила всей душой и не согласилась бы её поменять на другую, но понять истинный смысл слов Беллы всё же хотелось. Разве можно завидовать рыжим кудрявым волосам и веснушкам на носу? Вот знала бы Белла сколько она тратила времени по утрам, чтобы хотя бы просто расчесаться, то Аня бы посмотрела на неё.

Лебедева фыркнула, пытаясь сдунуть мешающий локон с лица и не отвлекаться от работы.

– Дорогая, ты сегодня какая-то молчаливая, – приоткрыв один глаз, заметила Белла.

– Я просто сосредоточена, Белла. Нам же нужно успеть к назначенному часу? Лучше расскажите, как прошло то ваше мероприятие, к которому вы готовились неделю назад. Это же был модный показ или я что-то путаю?

– Путаешь. Модный показ был две недели назад, а на прошлой неделе была выставка.

Женщина, вдруг сморщив носик, вскинула одну руку вверх, останавливая, и прикрыв рот другой ладонью, тихонько чихнула.

– Будьте здоровы.

– Спасибо, Анечка, – Уварова шмыгнула носом и перевела взгляд на зеркало. – Ещё простуды мне не хватало. Вот говорила же, что заразит меня, но нет же, приспичило ему, – пробормотала женщина в полголоса, покачав головой, и снова повернулась к Ане. – Продолжай, а я пока расскажу тебе про ту художественную выставку, раз тебе так интересно. Это было просто прекрасное мероприятие, а уж какие люди его посетили я, вообще, молчу. Я вот, например, познакомилась с…

Через час с небольшим под нескончаемые рассказы Уваровой о светском бомонде и различного рода мероприятиях, на которые ей посчастливилось быть приглашённой, макияж был закончен. У Ани болела поясница, ныли ноги и устали глаза, а Белла, как всегда, сияла во всём своём великолепии, стоя перед зеркалом.

– Анечка, спасибо большое ещё раз за помощь. Деньги на столе. Тебе вызвать такси? – не отрываясь от разглядывания своего отражения, поинтересовалась Белла.

– Нет, спасибо, не нужно. Я на машине. Хорошего вечера, Белла, – попрощалась Лебедева, не забыв забрать гонорар, и направилась к выходу из гостиной.

– Пока-пока, – прощебетала вслед довольная Уварова.

Февральский вечер встретил Аню морозом и ветром, поэтому путь от крыльца до её белого «опель астра» занял не больше минуты, а дорога из загородного элитного коттеджного посёлка до города, к её сожалению, продлилась гораздо дольше, чем хотелось бы. Мороз крепчал, а она всё больше раздражалась из-за надоедливых пробок в центре. Вот дёрнул же её чёрт ехать именно по этому пути, ведь могла бы и объехать по другой дороге, но желание оказаться поскорее дома перевесило здравый смысл. Раздражения добавило и воспоминание о том, как убирая деньги в кошелёк, она вытащила из сумки записную книжку и забыла положить обратно. Теперь её записи, что всегда были рядом с ней, лежали на журнальном столике в доме Уваровой. Она даже сама не могла понять, что в тот момент её бесило больше – пробки или собственная забывчивость.

Только оказавшись, наконец, в своей любимой квартирке, Лебедева смогла вернуть прежнее спокойствие с помощью сытого ужина и шоколадного тортика на десерт. И наплевать даже на ненавистные лишние килограммы, с которыми велась долгая и временами успешная борьба, а насчёт записей отправила смс-сообщение Белле с просьбой не выкидывать и отдать ей их при следующей встрече.

Завершение дня Аня встретила с бокальчиком вина за просмотром романтической комедии, не догадываясь, что в это же самое время в доме, который она покинула несколько часов назад, мужчина, стоявший у окна в гостиной, разглядывал в неярком свете ночника записную книжку с немного обшарпанной обложкой и аккуратно выведенной простой синей ручкой надписью: “Собственность Анны Лебедевой” на первой странице.

На его губах появилась весёлая улыбка.

***

Так уж вышло, что через стенку, по соседству с Аниной квартирой, проживал мужчина, который после первого дня проживания в их доме дал понять, что, во-первых, он жаворонок, во-вторых, немного глуховат на правое ухо, и, наконец, в-третьих, всем сердцем любит творчество Олега Газманова. И поэтому, когда вместо уже ставшего привычным “а я ясные дни…”1 Лебедеву разбудило в восемь часов утра “а я милого узнаю по походке…”2 в исполнении Гарика Сукачёва, стало понятно в ту же минуту, что сегодня ясного дня не предвидится точно. Анюта это отчётливо осознала после того, как в сахарнице не оказалось сахара, заклинило дверцу шкафа-купе и сломался кран в ванной.

Для полного счастья в это утро не хватало какого-нибудь не особо приятного подарка от погоды в виде очередной метели или возвращения репертуара Газманова с есаулом и конём в придачу, но вместо этого раздался телефонный звонок и грустный голос сестры по другую сторону телефона.

– Что случилось? – обеспокоенно, спросила Аня, отставив кружку с несладким чаем в сторону.

– Да так… – тяжело вздохнув, расстроенно протянула Юлька. – Ты дома сейчас? Я приеду?

– Да, дома. И прихвати по дороге сахара, если не сложно.

– Через десять минут буду. Жди.

Спустя двадцать минут Юлия уже сидела за кухонным столом и подперев подбородок рукой, терпеливо ждала, когда старшая сестра разберётся с покупками.

– Я же только сахара просила, Юль.

Аня вытащила из пакета банку кабачковой икры, которую терпеть не могла ещё с детства, и вопросительно посмотрела на сестру.

– Сахар – это сладкая смерть.

– И поэтому ты решила взять сразу три упаковки, чтобы наверняка, да? И чем же я тебе так не угодила? Или это ты для себя? – усмехнулась Лебедева, но заметив, как Юля пропустила её шутку мимо ушей, думая о чём-то своём, нахмурилась. – Начинай рассказывать, а я пока чай налью.

– Глеб, – после недолгой паузы произнесла сестра, благодарно кивнув, когда Аня поставила перед ней кружку с чёрным чаем и вазочку с её любимым печеньем.

– Что Глеб?

– Вызвал сегодня с утра к себе, а там адвокатша эта его… Говорит, что, всё, мол, на развод документы собираемся подать. А сам Глеб мне в глаза не смотрит, уткнулся в отчёты свои, которые я же ему принесла вчера, и кивает только, как китайский болванчик, на все её слова. Тоже мне мужик! Когда замуж звал, так на четвёртый этаж пробрался через балкон, а сейчас посмотреть на меня боится.

Юля отпила чай из кружки, даже не заметив насколько тот горячий, и потянулась к сладкому, пока Аня, сложив губы трубочкой, изо всех сил пыталась не обжечься. Своей везучести она и так не особо доверяла, а уж сегодня тем более.

– Подожди, я не поняла. Так они только собираются на развод подавать или уже подали?

– По их словам вроде, как только собираются, но ты знаешь эту стерву… Она то одно говорит, то другое.

– Не разговаривай с набитым ртом, – машинально сделала замечание Анна, будто перед ней не молодая женщина двадцати восьми лет с драмой в личной жизни, а девчонка с разбитыми коленками и веснушками на носу только-только закончившая седьмой класс, что имела невероятные способности по выведению её из себя. – Может, она тебя просто побесить решила? Поговори с Глебом наедине. Пусть сделает уже что-то с этой своей адвокатшей… Ты ему всё-таки пока жена.

– Поговорю, – согласилась сестра. – Только, что толку? Наедине со мной он снова тот самый Глеб, за которого я вышла замуж, и мы вроде бы находим общий язык, но как только появляется эта, то он на глазах меняется. Тряпка. Им можно ноги вытирать.

– Тогда зачем терпеть всё это? Зачем, Юль? – громко отставив чашку, уже не в первый раз задала вопрос Лебедева. – Уходи оттуда и дело с концом. Сколько раз тебе можно говорить об этом?

– Ну, уж нет! Эта фирма моя настолько, насколько и его. Я так просто не уйду! Тем более, как эта мымра меня видит, так сразу пар из ушей валит, так что попорчу я ещё ей кровушку… Попорчу!

– Юлька, Юлька, – удручённо покачала головой Аня. – Ведь взрослая уже, а мозгов… Ой, ладно, делай, как считаешь нужным, но потом не говори, что я не предупреждала.

Лебедева махнула на сестру рукой и снова отпила уже немного остывший чай. Спорить с младшей сестрой перестала ещё несколько лет назад, когда поняла, что, Юля такая же упрямая, как она сама. Поэтому было легче сейчас оставить всё, как есть, чем пытаться доказать сестре её неправоту.

– Вот увидишь ещё, Ань, они увидят… И…

– Конечно-конечно, все всё увидят.

– Ой, ты-то хоть не нервируй меня! – воскликнула Юлия и недовольно посмотрела на старшую сестру. – Лучше расскажи, почему вчера вечером не позвонила? Я ждала между прочим!

– А я, между прочим, работала. Белла внезапно позвонила и попросила приехать. У неё там мероприятие какое-то наметилось неожиданно. Ну, а после неё пришлось домой по пробкам возвращаться. Домой без ног, без рук зашла. Поужинала и на боковую.

– Понятно. Я как раз сегодня перед работой видела твою Беллу в светских новостях. Говорят, мол, лучше всех выглядела вчера…

– Ну, ещё бы! – усмехнулась Аня и вытянула ладони вперёд. – Видишь эти золотые руки? Всё благодаря им.

Юля усмехнулась.

– Как говорится, сам себя не похвалишь – никто не похвалит, да?

– Конечно! А ты как думала? – улыбнулась в ответ Аня. – Пока от других похвалы дождёшься, так сколько времени может пройти?

– Скромность – наше всё, да? – уже в голос захохотала Юлия, заражая смехом и старшую сестру. – Кстати, раз уже заговорили про твою работу, то скажи, ты в эти выходные свободна? Я хочу, чтобы ты со мной по магазинам съездила. Я, наконец, решилась диван сменить в гостиной, но если одна поеду, то опять ничего не выберу.

– Ох, Юль, я даже не знаю, – Аня озадаченно вздохнула, задумавшись. – Я не помню, есть ли у меня кто-то на выходных или нет. Я же в последнее время не брала почти никого из-за поездки на мастер-класс, но вот, по-моему, кто-то у меня был записан на субботу.

– Так что, всё-таки? Едешь со мной или нет?

– Подожди, я сейчас в записях посмотрю, – Лебедева поднялась со стула, но сразу же села обратно, вспомнив о вчерашнем вечере. – Нет, не смогу посмотреть. Я же вчера их у Беллы оставила.

– Ты? – удивилась Юля. – Ты оставила свои драгоценные записи, с которыми не расстаёшься, у Беллы? Ушам своим не верю! И как же ты без них теперь? А я всё думаю, чего ты такая беспокойная сегодня…

– Совершенно не смешно! – фыркнула Аня. – Я просто достала их из сумки, но потом забыла их вернуть обратно. И ничего я не беспокойная! Чего ты выдумываешь? Просто сегодня с утра пораньше вместо Газманова меня “милый” разбудил…

И словно в подтверждение её словам за стенкой зазвучала упомянутая Анной песня.

– Вот слышишь?! – воскликнула Лебедева, вскинув ладонь вверх и указывая на стену. – А потом оказалось, что закончился сахар, кран сломался и это только десять часов утра! Я уже боюсь представить, что дальше будет!

– Ну, во-первых, сахар я тебе уже купила и, как видишь, с запасом, – после недолгой паузы проговорила Юля, прислушавшись к песне. – Во-вторых, вызовешь мастера и кран починят. И, наконец, в-третьих, что ты имеешь против Сукачёва? Мне нравится, как он поёт…

– Тогда, давай-ка, моя золотая, ты переедешь сюда и будешь наслаждаться его песнями, а я в твою квартирку…

– Ну, нет, не настолько он мне нравится, – пошла на попятную сестра. – И мне долго от тебя до работы добираться…

Аня, покачав головой, снова махнула на сестру рукой и тяжело вздохнула, когда песня в очередной раз зазвучала на повторе.

– Сегодня вечером поеду за записной книжкой и тогда скажу тебе про выходные, хорошо?

– Хорошо, – согласилась Юлия. – Тогда я у тебя сегодня после работы остаюсь, идёт? А то опять забудешь мне позвонить, а я, как дурочка, буду ждать, ночь не спать, за свою любимую старшую сестрёнку беспокоиться…

– Ой, да, что вы говорите? – шутливо протягивает Аня. – А как же “мне долго от тебя до работы добираться”, м?

– Так я остаюсь или нет? – сделав вид, что не услышала, переспросила младшая сестра.

– А ты как думаешь? Конечно, оставайся. Что за глупые вопросы? Только учти, мы либо заказываем еду на дом, либо сидим голодом. У меня нет настроения, чтобы что-то готовить, да, и времени, впрочем, тоже.

– Не беспокойся на этот счёт, – подмигнула Юля, развеселившись в предвкушении весёлого вечера. – Ужин с меня.

Проводив сестру и проверив у неё в сумке наличие ключей от квартиры, Аня прибралась на кухне и в комнате, а затем начала потихоньку собираться к Белле.

Уварова встретила её также, как и вчера в кружевном полупрозрачном пеньюаре, только на этот раз ярко-красного цвета со смартфоном в одной руке и с бокалом вина в другой.

– Анечка, здравствуй, дорогая, – прощебетала женщина, невесомо чмокнув Лебедеву в щеку. – Как твои дела? Ты видела меня в новостях? Как я выглядела? Скажи же, что вчера мы на славу постарались?

– Вы всегда прекрасно выглядите, Белла, – улыбнулась Аня, расстегивая пуховик. – А вчера были просто неотразимы.

Уварова гордо вскинув подбородок, отпила из бокала и довольно улыбнулась.

– Я тоже так думаю, Анюта, – женщина подошла к зеркалу и поправила светлые локоны, любуясь собой. – Мне уже столько предложений поступило после вчерашнего мероприятия, что голова кругом просто… – Уварова тяжело вздохнула, продолжая крутиться возле зеркала. – А времени совсем нет, Анют… Не разорваться же мне, в конце концов, но всё равно мне все звонят, пишут, интересуются…

– Эм, Белла, я… – попыталась вклиниться Аня.

– Вот, например, сегодня позвонили, когда я была на пилатесе, и попросили, чтобы я… Я! – Белла обернулась к Лебедевой, подняв указательный палец вверх. – Прорекламировала у себя в социальных сетях мясной ресторан! Представляешь, Анют?! Какими же нужно быть невеждами, чтобы просить меня об этом! Ведь все же знают, что я уже несколько лет вегетарианка! Кошмар какой-то!

– Да, вы правы, но, Белла…

– А знаешь, что самое ужасное? – прервала её снова Уварова. – После того, как я отказалась, мне позвонила подруга и сказала, что это же самое предложение сделали Марго и она согласилась! Ну, конечно, как она не согласится! Ведь всё назло мне делает…

Лебедева тяжело вздохнула и прислонилась плечом к стене, приготовившись к долгому рассказу о том, как Марго – бывшая лучшая подруга Беллы, а по совместительству телеведущая, певица и модель в одном лице, постоянно вставляет Уваровой палки в колёса и завидует её успехам. Аня за год работы с Беллой уже была научена тому, что если речь заходит о “глупой деревенщине Ритке”, если выражаться словами последней, то время будет тянуться очень долго и лучше не пытаться этот разговор прервать, а просто молча стоять и изредка кивать, соглашаясь с чем бы то ни было. На этот раз возмущения и недовольство Беллы закончилось через пятнадцать минут неиссякаемого потока слов, в суть которых Аня даже и вдуматься не пыталась, поэтому она на секунду замешкалась, когда Уварова внезапно обратила на неё своё внимание.

– Анечка, а ты зачем приехала? Мы же вроде не договаривались сегодня и у меня никаких мероприятий не намечено на вечер… Или я что-то путаю?

– Нет-нет, Белла, я приехала по другому поводу. Я вчера у вас забыла свою записную книжку. Помните, я вчера вам писала насчёт неё?

– Ах, да, точно, дорогая, у меня совсем вылетело из головы, – Белла резким движением перекинула волосы с левого плеча за спину и кивнула в сторону лестницы, что вела на второй этаж. – Как поднимешься, то поворачивай сразу направо. Открываешь первую дверь по правую сторону от тебя и там, в комнате, увидишь свою книжку на столе.

– Хорошо. Спасибо, Белла, – улыбнувшись, поблагодарила Лебедева и направилась по указанному хозяйкой дома пути.

Поднявшись на второй этаж и сразу же найдя нужную дверь, она зашла в комнату, осматриваясь. Первое, что бросилось в глаза – огромная кровать, что была, кажется, с размером Аниной комнаты, и разбросанная по полу, на первый взгляд, мужская одежда. Посчитав, что это не её дело, Лебедева отвернулась и наткнулась на большое полотно с репродукцией картины Маковского “Надоела”, что висело на стене, напротив. Аня усмехнулась, любуясь картиной, вспомнив, как однажды увидев её на бескрайних просторах интернета, не смогла удержаться и не отправить её сестре с тонким намёком на то, чтобы та перестала беспокоить её по пустякам, когда она работает. Юлька смогла оценить юмор только после того, как Лебедева ей объяснила спустя пару дней, но картина запомнилась и запала в душу обеим и стала негласным символом сестринских отношений. Поэтому, увидев шедевр живописи здесь в доме Беллы, Аня несколько удивилась, но пройти мимо и не полюбоваться им хотя бы пару секунд не смогла. Лебедева даже не удержалась и сделала пару фото на телефон, чтобы потом показать Юле, прежде чем смогла вернуться к истинной цели своего нахождения здесь.  Отыскав глазами стол, о котором говорила Белла, она подошла к нему, но кроме различного вида косметики, парфюма и стопки журналов с Уваровой на обложке на нём ничего не было.

– Ну, и где же она? – пробормотала себе под нос Аня, нахмурившись.

Снова оглянувшись в поисках записной книжки, Лебедева неуклюже запнулась за загнувшийся уголок ковра. Пытаясь сохранить равновесие, она по инерции отступила на несколько шагов назад, в следующую же секунду натолкнувшись на что-то спиной. В голове пронеслось: “Не дай бог что-то ценное! Я ведь тогда за всю жизнь не расплачусь!”, но все мысли здравые и не очень исчезли, когда она, обернувшись, вскрикнула от неожиданности, прикрыв рот ладонью.

– Ой, мамочки!

Перед ней стоял мужчина, на котором из одежды были только комнатные тапочки на босых ногах, полотенце на шее и… И, собственно, всё. Во всём остальном же он был полностью обнажён. То есть совсем голый. Нет, она не была ханжой или маленькой девочкой, у которой алели щёки стоит ей только подумать, откуда берутся дети. Как никак, ей уже тридцать лет. За плечами несколько серьёзных и не очень отношений с противоположным полом. В конце концов, именно она, Аня, объясняла сестре какими частями тела мальчики отличаются от девочек, и почему нужно бить именно туда в особо опасных ситуациях, но… Но сейчас она была совершенно не готова увидеть перед собой абсолютно голого мужика, стоящего на расстоянии каких-то двух шагов от неё.

Щёки против воли залились краской смущения, и захотелось отвернуться в эту же секунду, стыдливо выбежав из комнаты, как можно дальше, вот только сделать этого не получалось. Взгляд будто приклеился к мужскому телу, отмечая каждую деталь. Широкие плечи, которые, между прочим, всегда были Аниной слабостью. Мощная грудь с порослью тёмных волос. Узкие бёдра и… И Лебедева никогда в жизни не признается себе, что так открыто и долго пялилась туда, куда приличной девушке пялиться не стоит. Тем более, когда этого мужчину она увидела первый раз в жизни.

– Какого спрашивается хрена?! – проговорил голый незнакомец, а если быть точнее, проревел во всю мощь своего низкого, басовитого голоса.

Аня вздрогнула и, растерянно хлопнув ресницами, запрокинула голову вверх, всматриваясь в мужское лицо. Сведённые к переносице тёмные густые брови, поджатые губ и ходившие ходуном желваки на скулах, открыто свидетельствовали о том, насколько мужчина недоволен сложившейся ситуацией, а взгляд светлых глаз, обещавший ей долгую и мучительную расправу, в лишний раз это подтверждал.

– Ты глухая?! Я два раза повторять не буду. Если сейчас же не ответишь, какого лешего ты делаешь в моём доме, то пеняй на себя, поняла?! Не посмотрю, что баба, за шкирку со второго этажа выкину!

Лебедева сглотнула тягучий ком в горле, проследив за тем, как с чёрных мокрых волос срывается капля воды и медленно стекает вниз по шее. Он, вообще, кажется, весь был в этих каплях, стекающих по телу. Вероятно, только-только из душа, а тут она свою записную книжку ищет и картины рассматривает.

– Эй, алё, – мужчина пощелкал перед её лицом пальцами. – Ты, правда, глухая, что ли? Или тупая? Или и то, и другое?

– Я… Я…

Голос слушаться категорически отказывался и пришлось прочистить горло, чтобы вернуть над ним контроль, но вторую попытку заговорить на корню обрубила открывшаяся дверь спальни и появившаяся в комнате Белла.

– Что за крики? Ой, Котик, познакомься, это мой визажист – Анечка, – с порога начала женщина. – Давно хотела вас познакомить, – улыбка на пухлых губах Уваровой медленно потухла, сменившись полнейшим недоумением. – Пупсик, а почему ты голый?

Этот вопрос мгновенно возвращает Аню в реальность, и она едва ли не отпрыгивает на несколько шагов назад, отворачиваясь, пряча красные щёки и свой внезапно проснувшийся постыдный интерес к телу чужого мужчины. Да, и к тому же нутром чувствовала, что ещё мгновение и терпение “Котика” закончится окончательно, а её и так взглядом за эти несколько минут он уже успел четвертовать, скормить дворнягам, воскресить и снова четвертовать. Большего она, кажется, не выдержит.

В следующую секунду, как Лебедева и предполагала, “пупсик” взорвался.

– Белка, мать твою, какой к чертям визажист? Ты в своём уме, вообще? Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты сюда никого не пускала?! Ты не понимаешь совсем? В доме до хрена комнат, занимайся своими делами там, где твоей душе угодно, но не здесь!

– Хорошо-хорошо, Котя, как скажешь… Но, всё-таки, почему ты голый?

– Может, потому что я в душе был? Выхожу, а тут эта рыжая стоит… – мужчина небрежным взмахом руки указал на Аню. – И, вообще, почему она здесь все ещё?! Уведи её, Белка, с глаз моих, и чтобы больше я её в своём доме не видел!

Уварова, проворно ухватив оглушённую криками и несправедливыми обвинениями Лебедеву за локоть, вывела последнюю из спальни, на ходу уговаривая “Пупсика” не злиться и не нервничать. Аня же послушно передвигала ногами, боясь оторвать взгляд от пола, чтобы не дай Бог не наткнуться на ещё кого-нибудь обнажённого. Даже, когда за её спиной с громким хлопком закрылась дверь, она не смогла перестать смотреть себе под ноги.

– Анюта, прости, пожалуйста, это моя вина, – словно сквозь толщу воды дошли до шокированной Лебедевой слова Беллы. – Я тебе не так объяснила. Тебе нужно было зайти сюда, – женщина кивнула на дверь, что находилась напротив комнаты, из которой они вышли. – Вот говорю же голова кругом… Просто ужас какой-то!

Сил, чтобы ответить у Ани нашлось только на прощание и скомканное извинение. Лебедева даже не совсем понимала, как дошла до своей машины и села за руль. Записная книжка вылетела из головы, а вместо дороги перед глазами стояли широкие плечи и яростный взгляд, от которого у неё переворачивалось всё внутри с одного места на другое. Она даже немного приоткрыла окно, чтобы успокоиться и охладить мысли, позабыв о возможности заработать таким образом воспаление лёгких, но манёвр не удался. Щёки всё так же горели и вовсе не от январского мороза, а мысли продолжали разбегаться в разные стороны.

Дома её встретила Юлька уже без макияжа на лице, с небрежным пучком на макушке и в пижаме. От деловой леди, с которой Аня пила чай утром, не осталось и следа. Сестра открыла ей дверь с полной миской чипсов на перевес и широкой улыбкой.

– Ну, наконец-то! Я уже заждалась тебя! Смотри, у меня уже всё готово. Заказала роллы, пиццу, по дороге фруктов купила и кое-каких овощей на завтрак, ну и так по мелочи ещё, – девушка приподняла вверх миску и весело подмигнула. – Ну, и, конечно, вино взяла. Отметим твой отъезд и, надеюсь, мою покупку дивана, – заметив, что сестра никак не реагирует на её слова и лишь молча раздевается, пряча взгляд, Юля заволновалась. – Анют, ты чего? Что-то случилось? На дороге что-то?

Лебедева вздохнула и, наконец, подняла на младшую сестру глаза. От недоумевающего вида Юли ей стало ещё хуже. Хотя несколько минут казалось, когда она была наедине с самой собой, что стыд и смущение не могут стать ещё больше, но сейчас они увеличились до размера вселенной. Аня, не выдержав, прижала холодные с мороза ладони к горящим щекам и снова вздохнула.

– Ань, ты чего? – сильнее забеспокоилась Юля.

– Юль, – неуверенно протянула Лебедева, решив зайти издалека. – А ты знала, что у Беллы, оказывается, мужик есть?

– У Беллы? Твоей Беллы? – не сразу поняла Юлия, о ком спрашивает старшая сестра. – Нет, не знала, но, в принципе, почему бы ему и нет? Она всё-таки видная такая… Чего ей одной-то быть? И… – принялась рассуждать вслух девушка, но потом опомнившись, гневно на Аню посмотрела. – Тьфу на тебя, Нютка! Что за вопросы, вообще? Какая мне разница есть у неё мужик или нет?

Аня шмыгнула носом и медленно обошла сестру, направляясь в комнату, где также медленно села на диван, не замечая накрытого стола, включенного сериала и немного приглушённого цвета. Мысленно она всё ещё была в доме Уваровой, а точнее в спальне, рядом с голым «Котей». И как бы она не старалась вернуться обратно в знакомую и родную обстановку своей квартиры, прогнать смущающие образы из головы не получалось.

– Так есть или нет?

Юля со стуком опустила миску на стол перед Аней, заставив сестру подпрыгнуть на месте от неожиданности.

– Кто есть? – переспросила Лебедева, недоумённо моргнув и вернувшись в реальность.

– Мужик, спрашиваю, у Беллы есть?

– Ну, есть, кажется… – вполголоса пробормотала Аня, но благодаря слуху, который обострялся всегда в нужное время и подходящем месте, Юля смогла разобрать каждое слово и прекращать допрос явно не собиралась.

– И? – нетерпеливо спросила младшая сестра, изнывая от любопытства.

– И я, кажется, опозорилась, Юль, – призналась Анна, наконец, отведя пальцы от лица. – Ох, Юлёк, мне так ещё никогда стыдно не было…

Через десять минут, во время которых для смелости была откупорена бутылка вина и наполовину осушен первый бокал, Лебедева поведала сестре обо всём, что с ней приключилось около полутора часов назад, а затем ждала ещё пару минут, пока Юля успокоится и перестанет хохотать в голос.

– Ну, и что за беспокойства такие, я не могу понять? – сквозь смех со второго раза проговорила младшая. – Чего ты, в конце концов, там не видела?

– Да, вот и именно, что видела-то, как раз, всё, понимаешь? – перед глазами снова возник образ голого “Пупсика” и Аня резко качнула головой из стороны в сторону, пытаясь от него избавиться. – Просто я не ожидала… Он как-то внезапно появился, и я просто, как дура стояла и пялилась на него…

– Ну, тут я тебя осуждать не буду, если, конечно, там было на что пялиться… – поиграв бровями, намекнула Юля.

– Ну, да, было… Но ведь это меня не оправдывает! Сейчас тогда, что ли, на каждого эффектного мужика так пялиться? – возмутилась Аня и, не усидев на месте, вскочила на ноги, принявшись мерить шагами комнату.

– Ооо, так он даже “эффектный”, – протянула сестра, не на шутку заинтересовавшись. – А зовут как? Знаешь?

– Нет, но для Беллы он “Котя” и “Пупсик”.

– А он её как называет?

– По имени.

Юлька замолчала, задумавшись над словами старшей сестры, давая той время на передышку, благодаря которой Аня смогла немного прийти в себя, переодеться и умыться. В комнату она вернулась уже более или менее успокоившись, готовая приступить к вкусному ужину и просмотру новой серии сериала и уже, наконец, забыть неловкий инцидент, хотя бы до завтрашнего утра, но вот только Юля такой прекрасный повод над ней поиздеваться упустить не могла.

– Вот в такие моменты я благодарю папу за то, что ты на свет появилась, – неожиданно заявила младшая сестра, едва сдерживая смех. – С тобой иногда такие ситуации случаются, что я потом друзьям, как анекдот рассказываю, честное слово. Всегда у тебя что-нибудь да происходит! Я прямо завидовать уже скоро начну…

– Чему тут завидовать-то?

– Ну, в моей скучной жизни максимум, что может произойти, так это кто-нибудь из соседей журналы мои заберёт или на моё место паркуется, а у тебя приключения на любой вкус. Сегодня голый мужик Беллы, завтра – всемирный заговор, а послезавтра и вовсе – конец света.

– Ой, не каркай мне тут, Юль! Тьфу, тьфу, тьфу, – постучав костяшками пальцев по деревянной столешнице, недовольно проговорила Аня.

– Ну, ладно-ладно, не злись так. Я тоже постучу! Тьфу, тьфу, тьфу, – повторив жест сестры, Юля придвинулась к ней ещё ближе и заговорщицки наклонившись, спросила. – Ну, и какой он? Давай, рассказывай, я жажду подробностей.

– Какой-какой? Большой такой… – сдалась на уговоры Аня, не подозревая, как в это же время на другом конце города, в доме Уваровой “Пупсик”, уже будучи полностью одетым, скрывался от Беллы, которая решила сгладить неприятную ситуацию очередной неудачной попыткой приготовить ужин и собой в новом полупрозрачном белье.

Но ни сгоревшей яичницы, ни женского тела в гипюре мужчине не хотелось, поэтому он с удовольствием прятался в своём рабочем кабинете с бокалом коньяка в руках и в компании тишины, которая в последнее время была не частым гостем в его жизни.

Записная книжка в обшарпанной обложке, к которой он периодически против воли возвращался взглядом, так и осталась лежать на краю письменного стола.