Читать книгу Неисправимый мечтатель и Розовый дракон - Мария Александровна Савельева - Страница 1

Когда-то, давным-давно, на бескрайних зелёных полях Фантазии, по которым так любил гулять ветер Перемен, и плодовых садах Сновидений, благоухающих сочными ягодами и разноцветными цветами, появилась великая страна Мечты. Она возникла будто из воздуха. Взяла и раскинулась до самого горизонта, заполняя собой каждой уголок оставшегося пространства.

«Откуда же взялось такое чудо?» – шептались феи и другие волшебные существа, населявшие луга. Каждый город этой страны представлял собой тесное собрание разноцветных домиков с круглыми дверями и остроконечными крышами. Крыши венчали флюгера, по своей форме олицетворявшие хозяина дома – мечту человека. Как же ветру Перемен нравилось играть с этими флюгерами! Тогда он твёрдо решил обзавестись таким же, но с тем, чтобы тот сам указывал ему путь.

Высоким и светлым был тот дом, чей человек держал мечту в самом сердце, размышлял над ней, преображал и действовал. Сад домика расцветал буйной зеленью, цветами и плодами. Каждому хозяину приходилось ой как нелегко в сентябре, когда нужно было собирать урожай.

Дружные соседи всегда помогали друг другу. Особенно если с кем-то приключалась беда – его человек оставлял свою мечту «на потом» или, того хуже, отказывался от неё. Каждый старался помочь забытой мечте: делился урожаем, навещал каждый день, водил на городские праздники. Брошенным мечтам приходилось очень трудно: их дом ветшал, крыша проваливалась и ветру Перемен было невозможно добраться до их флюгера.

В городах Мечты сами собой строились улицы и бульвары. Вымощенные брусчаткой бульвары то там то тут превращались в изумрудного дракона длиной в целый квартал. Ну любил он притворяться брусчаткой, что с ним поделаешь. Местные жители с пониманием относились к его причудам. Ведь всякий раз, как он залегал возле чьего-то дома, тому улыбалась удача. Да такая, что ни в жизни столько четырёхлистных клеверов не сыщешь! Проулки и улочки впадали словно ручьи в уютные круглые площади, посередине которых обязательно вырастал фонтан. Часто они переставали плескаться водой и пускали солнечных зайчиков в прохожих. А иногда сговаривались вместе и запускали в небо сказочный рисунок из радуг. Да что иногда, каждый день! Легко понять почему рядом с ними всегда располагались стайки кафешек и лотки с воздушными шарами, на которых можно было подняться и посмотреть представление вблизи.

Мосты в тех городах любили казаться гигантскими слонами, сцепившимися хоботами и хвостиками. Они кочевали от берега к берегу, словно единое стадо, помогая путникам перебраться через реку Снов. А вот моргнёшь и уже тебе снова виден только лишь мост с высокими арками и соединяющими их тросами. Но стоит только захотеть, искренне пожелать, как снова великанское строение превращалось в добродушного слона с разноцветной тюбетейкой на макушке. Не забудь ему подмигнуть, когда встретишь. Они это любят.

Был в той стране и величественный замок короля и королевы. Весь сотканный из серебристых с золотым тонких волосков человеческих мыслей, которые появляются, когда люди размышляют о своей мечте. Сияние его озаряло всю округу далеко за пределами страны Мечты. Только вот короля с королевой там не было. То есть одного какого-то короля и одной какой-то королевы. Как можно сказать чья мечта главнее другой? Если мечта тебя выбрала, значит она необходима миру и воплотить её такой важной и волшебной можешь только ты сам, никто другой. Такие эти мечты своенравные, удивительные, живые. Ну точь-в-точь как их люди. Поэтому каждый день на трон забирался новый король и новая королева, которые отлично поработали для своей реализации.

Каждую ночь в страну Мечты прилетали души детей, которые приходили к своим мечтам во сне. Дети лакомились в саду своей мечты свежими фруктами, гуляли по набережным, наперегонки катались на самокатах или велосипедах, болтали с мостами или летали в небе вместе с феями, драконами или птицами. Всё это время они мечтали и радовались тому, как свершатся их смелые фантазии. Они запускали космические корабли и путешествовали в глубины вселенной, создавали новые города, технологии, сочиняли сказки и рисовали картины. В своих мечтах дети выращивали сады, способные прокормить миллионы людей, они спасали жизни и предотвращали бедствия. Каждый пытался помочь нуждающимся своего мира справиться с трудностями. А потом вместе похохотать от души из-за щекотки ветра Перемен.

Так страна Мечты благоденствовала много-много лет. Её замок рос и рос до самого неба, а дома городков становились высокими многоэтажками, в которых часто селился уже не один хозяин, а целые компании друзей, сплочённых одной мечтой. Волшебные существа обожали гулять по улицам и набережным этой страны, навещать её сады, всегда полные удивительных сокровищ и сладких лакомств. Ну ещё скамейки были там удобные, чего уж говорить. Кормушки везде расставлены и на любом газоне можно валяться хоть весь день. Всем были там рады.

Но однажды случилось странное. Один из домов, что совсем прохудился, чья крыша настолько провалилась внутрь, что стала скорее полом и ни один лучик солнца не мог дотянуться до его флюгера, стал странно чернеть. Соседи много раз стучались к мечте, что жила в этом доме, хотели её покормить, обнять, но та не открывала. Она была безутешна, обливаясь страшными слезами забвения. Её когда-то молочные крылья в горошек стали тускнеть и покрываться перепонками, тело исхудало и сломалось пополам, а глаза превратились в два бельма. Прекрасная птица, что летала выше всех над мостами, стала уродливым подобием червивого яблока, изъеденного почти до самых косточек.

«Как жаль, что ты глупая».

«Бессмысленная потеря времени».

«Кому ты нужна? Ты же бездарность!».

«Жизнь жестока и сложна, найди надёжную работу и живи как все нормальные люди!».

Время от времени соседи слышали, как чёрная мечта шепчет ночами странные фразы. А когда к её дому приближалась душа ребёнка, та набрасывалась на неё с оскаленными зубами и всё кричала и кричала: «Перестань бредить! У тебя не получится, это слишком сложно! Пора взрослеть». Дети плакали, но их мечты старались их успокоить, обнять и подбодрить волшебными искорками счастья. Помогало, но не долго.

Вскоре таинственный дом вконец почернел и превратился в сплошное пятно, где еле-еле можно было разглядеть очертания совершенно прозрачного пристанища чёрной тени сгнившей мечты. Поначалу из того пятна доносились лишь тихие всхлипы, но после того, как сосед в очередной раз хотел покормить погибшую мечту, она бросилась на него и очень больно укусила. Рана засочилась светом, от которого тень потеряла рассудок и кинулась на соседа, стараясь впитать как можно больше его света.

Трагический случай стал городской новостью номер один, короли и королевы были в панике, такого не было никогда. Как вдруг подобная ситуация произошла снова, а потом ещё раз и ещё. По всей стране стали десятками чернеть дома. В каждом городе находилось по нескольку улиц, почерневших до основания. На остальных же тут и там нападали чёрные тени. «Что за век настал у человечества, что дети перестали мечтать?» – с испугом думали граждане страны Мечты. И только ветер Перемен знал, что стране суждено пройти через жестокие испытания, чтобы сохранить свой свет.

Тогда он начал вести свою книгу Времени, в которой записывал то, что происходит, что может произойти, и чему никогда не бывать. Хранил он её в своём доме, каждый об этом знал, секретов тут не было. Но выведать у ветра что же им теперь делать так и не удалось. Он твердил: «Флюгер покажет». И улетал причёсывать траву на лугах.

«Так скоро не останется никаких лугов, чтобы ты мог их причёсывать, глупый ветер!» – разозлился один из королей. Но мудрая королева его успокоила: «Не печалься, мой король, ветер сам не знает, что будет, он лишь придаёт сил переменам, а происходят они благодаря мечтам. Не переставай верить в нас». Её милая улыбка была такой теплой, что король не смог больше грустить, а твёрдо вознамерился найти смельчаков, которые способны противостоять трудностям времени и идти за своей мечтой несмотря ни на что.

По крайней мере, пока всех их не съели, они будут бороться. Черные мечты назвали дриморами, а их окрестности Забвением. Страна мечты была под угрозой и не было уже в ней такой мечты, что могла бы гордо возвысить свой дом над садами. Каждый боялся, что на него налетят тени и унесут с собой в темноту. Но ситуация стала ещё ужаснее, когда мечты стали просто исчезать.

Дриморы научились пересекать реку снов и попадать прямо к детям в сновидения, где под видом доброго котика или любимой мамы, мудрой бабушки или чудного волшебника рассказывали ребёнку, что его мечта – это бессмысленная трата времени, что в этой жизни его душа должна отдохнуть от свершений, поэтому не стоит идти против предначертанной судьбы. «Кроме того, это очень сложно и страшно начинать что-то новое, переходить за грань привычного, – говорили они, – зачем тебе нужны лишние разочарования и переживания, трудности, их ведь не избежать на этом пути. Тогда как ты можешь быть как все и не волноваться ни о чём, жить в своё удовольствие и только. Как это сладко, прекрасно, спокойно. Усни…»

А иной раз они выбирали чувство вины или долга, и тогда получалась речь об обязанностях перед родителями и ответственности перед обществом, которые мы все несём: «Оставь пустые мечты, ты должен следовать зову предков и делать то, что нужно и важно для семьи сейчас!» Или что-то вроде того. Так или иначе, но мосты стали рушиться.

Как-то раз придя домой слишком поздно, Тау не обнаружил свою маму дома. Это было нормальным явлением. Та всегда работала до конца смены в больнице и ещё брала сверхурочные. Она не была таким уж трудоголиком, просто «деньги всегда достаются тяжким трудом», говорила она и собиралась на вторую работу. Кроме медсестры, она подрабатывала сиделкой у пожилых людей или тех, кто пережил тяжёлые травмы. Выходило так, что спала она всего пару часов в сутки и этим очень гордилась, но всегда чувствовала усталость, что плачевно отражалось на её характере.

Тау было всего двенадцать лет, но он уже твёрдо знал, что жизнь жестока и слабым тут быть запрещается. За своё место нужно бороться, сопли не размазывать и никому не доверять. Черноволосый мальчуган с голубыми глазами, всегда ходил с руками в карманах и длинной чёлкой на глазах. Учителя в школе ругались на его прикид, но потёртая джинсовка и чёрные брюки в высоких ботинках были его доспехами в слишком рано начатой битве со всем миром. Он был неглупым парнем и всегда стоял особняком в любой компании, не слишком сближаясь, не слишком отдаляясь от общества дворовых бунтарей.

Когда в школе началось деление на профессии в прошлом году, он, не сомневаясь выбрал военную специальность, чтобы после девятого класса попасть в кадетский корпус и уже ни о чем не думать, а просто стрелять куда скажут. Так он это понимал, по крайней мере. Мама ничего не говорила про его выбор, казалось ей было всё равно, главное, чтобы не тратил время на пустые мечты. И он не тратил.

Только иногда, доставая из нагрудного кармана уже прилично измятый листок, он разворачивал его и подолгу разглядывал свой портрет, который однажды нарисовала ему мама. Она тогда переживала особенно сложный период на работе, больницу могли закрыть. Да и с личной жизнью у неё там что-то в очередной раз расклеилось. Она как-то по-особенному взяла руку Тау, приложила к своему заплаканному лицу и сказала – «Давай помечтаем?». Тау обомлел, но протестовать не стал, момент был уникальным. Она начала взахлёб рассказывать, как обожала рисовать в детстве. Как ей казалось, что она вырастет и обязательно станет художником. Вот ну просто точно и всё тут, решено! И тут она вскочила, быстро выхватила с полки лист и принялась рисовать его лицо, так смешно вытаскивая кончик языка и периодически сдувая выбившуюся прядь с лица. Это был краткий момент счастья, чистого, искристого, свежего как глоток воздуха, сладкого как мороженое. Тау цеплялся пальцами за диван, чтобы запомнить даже его шероховатую поверхность в этот миг. Боялся глубоко вздохнуть, чтобы не спугнуть эти секунды, когда мама, кажется, была по-настоящему счастлива и причиной тому был он.

– Мам, ты скоро домой? Смена уже четыре часа назад кончилась… – промычал Тау в трубку.

– Давай только без этого ладно? Я занята. Разберись со всем сам, не маленький уже. Ложись спать. И не вздумай сюда притопать! – бросила она ему в ответ и отключилась.

– Мам… – позвал он телефонные гудки.

Ну конечно же он потопал. Это был его излюбленный и самый действенный протест – буквально выцарапать маму с работы, чтобы та поспала чуть больше и наконец что-то поела. Выходя в ночь, Тау почувствовал бодрящую свежесть осеннего воздуха, только ничего бодрого в нём не было. Моментально продрогнув до костей, мальчик пошёл до боли знакомыми переулками короткой дороги до маминой больницы. Идти было недалеко, всего пять-шесть поворотов и один неудобный переход. Неудобный переход был просто метров на пятьдесят дальше маршрута, который пролегал через глухой поворот. Из него частенько выскакивали машины на полном ходу. Но Тау был уверен в своей неприкосновенности, потому что «да кому он нужен».

В этот раз поворот был совершенно тихим, пять полос абсолютно пустой дороги. Он преодолел бы их без проблем, если бы не маленький свёрток на самой середине третьей полосы. Свёрток шевелился и пытался размотаться, но, видимо, был завязан в узелок. Тау хотел было быстренько добежать до него, но в этот момент в глаза ударил ослепительный свет дальних фар. Его подбросило высоко в небо, казалось, он вообще полетел куда-то прочь, сдавило грудь. Он увидел то самое лицо мамы. Она улыбалась сквозь слёзы, освещённая солнцем. А потом мир выключился.

Мальчик очнулся от каких-то странных чавкающих звуков и громких криков не то тигра, не то коровы… «Что за…» – пронеслось в его голове, когда он приподнялся и обнаружил себя в кустах, за пределами которых происходила какая-то массовая потасовка не иначе как из мультика. Мультяшность происходящему придавали участники событий – чёрные бестелесные тени с уродливыми очертаниями и громадного роста, нереально пушистый, совершенно розовый дракон. Тау быстро смекнул, что чёрные напали на розового и хотят его как будто съесть. Протерев ещё раз глаза и ещё раз, мальчик встал в полный рост, чем привлёк внимание собравшихся. Тени зашипели и, казалось, подались немного назад, а дракон выдохнул что-то вроде «ТЫ?!».

«По-моему я сплю или сильно ударился головой», – подумал Тау и чуть было не вывалился прямо перед драконом. Тени зашипели ещё сильнее и на разные лады заговорили «это ключ», стараясь встать куда-то подальше от него. Дракон же наоборот приосанился и даже сумел отпихнуть связывающих его теней. Когда мальчик окончательно продрал глаза и уверено пошёл посмотреть, что за причуда ему кажется, тени заметались и бросились врассыпную.

Переформировав свои ряды, злые силы слепились в бесформенный комок тьмы и начали новую атаку. Тау подошёл к дракону и с любопытством погладил его шерсть, от чего та заискрилась радужными огоньками. А дракон будто стал ещё больше. Пушистый кот с рогами и торчащими зубами, костяным гребнем по всему хребту, имел такой милый образ, что на него невозможно было смотреть без улыбки. Почти незнакомое чувство тепла любви вдруг разлилось в душе Тау и побежало щекоткой по его телу. От неожиданности он рассмеялся и положил ладонь себе на грудь, а другой всё ещё держался за кота-переростка. В этот момент дракон вдруг закрыл глаза и встал во весь рост, словно что-то подняло его в воздух. Расправил громадные крылья и потряс головой по часовой стрелке и против. Вся шерсть на его теле заходила волнами, рассыпая вокруг искры света. Он стоял объятый пламенем, неистовый как сама мечта. А потом резко опустился на четыре лапы и приготовился к прыжку. Дракон топнул лапой и пучок света разнёс подступающие тёмные силы. Просто смёл их, как и не было, оставляя за собой лишь странную парочку – мальчика и его мечту.

Ещё несколько минут Тау с драконом стояли, переводя дух после битвы. Они оба не понимали, что только что произошло, но эффект был потрясающим. Вокруг снова застрекотали цикады, лёгкий ветерок трепетал прохладой в колосках трав, а небо озарилось яркой луной. Словно в мире только что воцарилась гармония, хотя бы на несколько мгновений.

– Опа, а ты крутой парень! – восхитился зверь, отряхивая с шерсти остатки искр.

– Я ничего не сделал. – Тау всё не мог прийти в себя от пережитого чувства и лёгкого головокружения.

– Как это не сделал! Ты же спас мне жизнь. А я уж думал ты про меня забудешь в конец.

– Но я же ничего не сделал. И я тебя впервые вижу. И вообще всё это сон. – сознание Тау сопротивлялось происходящему слишком реалистичному сну.

– Что сон – это верно. Тут ты прав. Коготочки мои, ты глянь как их разметало, даже соплей не осталось. Да ты мощный. – рассмеялся кот и хотел было потереться о коленку Тау привычным котячьим жестом, но забыл, что стал раз так в пять больше мальчика и чуть было не сбил его с ног.

– О чём ты? Кто ты? Где мы? – еле успел отскочить юный гость страны Мечты.

– Ну значит так. Тебя легко понять, ты тут никогда не был. Но я не в обиде, я чуял носом, что флюгер тебе ни к чему, ты сам по себе вообще нереальный. – глаза кота сделали круг по своей орбите, что он подчеркнул ещё и оттопырив один пушистый пальчик, и крутанув им у виска. – Это страна Мечты, тут живут мечты детей, даже больших детей, короче людей, вообще всех людей. Но тут у нас проблемка нарисовалась: мечтушки стали с ума сходииить, кусаться повадились, да чернеть стали домики. Мой вот тоже истёрся, но я там и так не помещался. Чем чернее дом – тем я больше. Так и стал вот, крокодилом каким-то.

Нелепость рассказа настолько умилила Тау, что он с трудом удержал максимальный уровень своей серьёзности на лице. Но для сна вполне сойдёт, мало ли что приснится.