Шахматово. Семейная хроника

Оглавление

Мария Бекетова. Шахматово. Семейная хроника

Предисловие

Вступление

Глава I. Сестры Бекетовы

Глава II. Отец

Глава III. Мать

Глава IV. Шахматовский обиход

Глава V. Покупка и устройство Шахматова. Первые впечатления. Первоначальный вид и убранство

Глава VI. Шахматовский двор и сад

Сад

Глава VII. За чертой усадьбы. Пруд и долина на полях

Колодезь

Соседи

Орешник

Прогулки за пределами Шахматова

Глава VIII. Тетя Соня

Глава IX. Мамаечка

Глава Х. Семья Ковалевских

Глава XI. Окрестности деревни и крестьяне

Гудино

Шепляково

Ананьевна и Романыч

Осинки и Тараканово

Глава XII. Шахматовское хозяйство. Отец в деревне. Наши отношения с крестьянами

Глава XIII. Подруги и поклонники

Леля Мазурова

Глава XIV. Друзья дома. Старшее поколение. Анна Николаевна Энгельгардт

Глава XV. Первые годы в Шахматове

Глава XVI. Отец поэта Александр Львович Блок

Глава XVII. Друзья дома младшего поколения

Глава XVIII. Блок и Шахматово

Отрывок из книги

Шахматово куплено моим отцом А. Н. Бекетовым в 1875 году[1]. То было время назревающего балканского вопроса. Русские добровольцы стремились на Балканы за генералом Черняевым. Достоевский был занят «Дневником писателя» и тоже балканским вопросом, Толстой печатал в «Русском Вестнике» «Анну Каренину». Тургенев царствовал в «Вестнике Европы». «Отечественные записки» с жадностью читались либералами и народниками. Главным образом поглощались щедринские очерки, с упоением расшифровывался знаменитый эзоповский язык, повторялись словечки… Тургенева многие предпочитали даже Толстому и Достоевскому. То было время передвижных выставок и направленства во всех искусствах, не исключая и музыки.

Последнее, т. е. перестановка двух младших сестер, имело полное основание, так как и в детские, и в молодые годы я часто играла роль старшей сестры для Аси. Я была солиднее, выдержаннее, серьезнее, а она сорванец и всеобщий баловень. Характеристики трех сестёр в общем очень верны, но вот как было на самом деле.

.....

Стихи эти я невзлюбила тем более, что учитель заставлял нас произносить их, нарушая ритм, т. е. останавливаясь с ударением после слова «ходят».

Марья Петровна Спешнева была женщина еще молодая и обаятельная. Все гимназистки ее обожали и смертельно боялись. Таково было ее моральное воздействие без применения каких бы то ни было наказаний. Помню, как я, девочка далеко не робкая и в то время довольно самоуверенная, от смущения не могла петь в ее присутствии, когда меня вызвал Горянский, сказав предварительно Марье Петровне, как я хорошо пою для своих лет (мне было в то время лет восемь, и я отличалась особенно верным слухом). Обязанности инспектрисы исполняла приятельница Марии Петровны, розовощекая старая девица с локонами, очень добрая, но глупая и педантка Мария Дмитриевна. В гимназии был очень строгий режим. Требовалось не только прилежание и хорошее поведение, но и строгость в костюме. Ученицы носили форму: коричневое платье с черным передником, но если девочка надевала, например, брошку, Мария Дмитриевна делала ей выговор в мягкой, но скучной форме, вроде следующего: «Ты хочешь показать, что у тебя есть брошка, Ляля? Аня Иванова, пойди сюда». Аня подходила. «Скажи, Аня, у тебя дома есть брошка?» – «Есть, Мария Дмитриевна». «Вот видишь, Ляля, у Ани тоже есть брошка, а вот она ее не надела. Никогда не носи в гимназии брошку, сними ее». Таким путем преследовалось тщеславие.

.....