В тени старой шелковицы
Описание книги
«В тени старой шелковицы» – первая художественная книга журналиста Марии Дубновой. Это беллетристика, но здесь нет вымышленных фамилий и имен, это подлинная, длиной в сто лет, история семьи автора. В этой семье никто не боролся с режимом, люди, как могли, пытались выжить в тяжелейших условиях: голодали, прятались от погромов, делили квартиры, пели, отмечали еврейские праздники. Отправляли передачи в лагерь и навсегда переставали молиться, потеряв детей. У них был трудный быт и четкое представление о счастье: когда все живы, не голодны и не в тюрьме. Книгу дополняют фрагменты подлинных писем, написанных в 1951—1952 годах в местах заключения одним из героев повествования, и фотографии из семейного архива.
Оглавление
Мария Дубнова. В тени старой шелковицы
Личное дело
В тени старой шелковицы
Прабабка
Сто лет назад. Шелковица
Как Шлёма и Мариам смерть обманули
Мезальянс
Елизавета Бам
Погромы в Александрии
Сёма
Уехал
Наследник миллионеров
Жемчужина
Кустарная работа
Знакомство
Девочки мои
На наши головы. Хана и ее дочка Розочка
22 июня
Боренька
Отец
Бегство
Коломна
Квартирный вопрос
Липецк
Проклятые «мерседесы»
Начало катастрофы
Арест
Братья и сестры
Работа! Работа!
Первый приговор
Санаторий на свежем воздухе
Полгода свободы
Детский мат
Выжили
Абитуриент
Эпилог
Бумажный солдат Соломон Хоц
Фрагменты писем Соломона Хоца, присланных из мест заключения и сохраненных его женой Ольгой Хоц[27]
Письма из Липецкой исправительно-трудовой колонии № 33
Письма из Бобровской инвалидной трудовой колонии № 3
Отрывок из книги
Я ее помню, застала. Мою прабабку звали Бабжень, но я старалась ее никак не называть, только мычала что-то невразумительное: «М-м-м…» У меня к тому времени уже было две бабушки, и третья казалась лишней. Говорить «Бабжень» было амикошонством: прабабка была вылитая баба-яга. Большие круглые черные глаза, нос крючком, губ и вовсе нет – рот был тоненькой скобкой концами вниз. Взрослые говорили, что я на нее очень похожа, просто вылитая. Я страшно обижалась, но в ответ неизменно слышала одно и то же: «Бабушка Женя в молодости была красавица!» В это вранье я не верила ни секунды.
По утрам Бабжень сидела на кровати и кушала простоквашу. Я прабабки побаивалась и старалась не смотреть в ее сторону.
.....
– Можно, конечно, подумать, что это было плохое начало семейной жизни. Но так подумать может только неблагодарный, пустой человек. Сейчас повсюду убивают, жгут, режут, грабят, везде беда, смерть, сироты. И нашим Гилелу и Лизочке предстоит жить в такое время и на такой земле. И этот налет – добрый знак свыше: да, будет трудно, и смерть пройдет рядом, но она пройдет мимо. И все будут живы, и дом будет полон детей! Сегодня – самый счастливый день в вашей жизни, потому что вы стали мужем и женой и потому что вы остались живы – и не потеряли родственников. А хлеб? Будет и хлеб, и вино, и яблоки, и гефилте фиш, и цимес… А, Фейга? Будет?
– Будет. Будет. Конечно.
.....