Читать книгу Записки из подземки - Мария Геннадьевна Косовская - Страница 1

Общительный

– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Сокольники»

В вагон зашел и сел напротив меня жизнерадостный мужчина, который сразу же, с любопытством, заглянул в телефон девушке по соседству. Он ждал, что она обратит внимание и, таким образом, между ними завяжется диалог. Но она как будто намеренно его не замечала. Тогда он склонился и, тыкая пальцем в смартфон, стал давать советы. Не знаю, была ли у нее там игра или переписка с любовником, но девушка одним коротким взглядом окатила мужчину презрением и пересела. Мужчина добродушно пожал плечами и оглянулся на пассажиров, как бы говоря: «Нет, ну вы видели? Я ж как лучше хотел!» Но никто не смотрел на мужчину. Я тоже отвернулась и подглядывала искоса, чтобы он не зацепился взглядом. Тогда он стал делать сигналы девочке с самокатом. Переднее колесо на остановках наезжало на ногу соседу. Девочка, заметив это, стала держать самокат подальше. Мужчина решил помогать ей, показывая расстояние до ног соседа. Девочка испугалась и вышла на Красносельской, волоча за собой самокат. На Комсомольской в вагон вошёл старик с палочкой. Мужчина встал и предложил своё место. Но дедушка не хотел садиться. Мужчина настаивал, жизнерадостно и возбужденно – наконец-то у него нашелся собеседник. Так они препирались три станции, пока дедушка, раскрасневшись от раздражения, не вышел на Охотном ряду. Мужик, облегченный тем, что ему удалось с кем-то конструктивно поговорить, встал у двери, облокотился на нее и закрыл глаза. На лице его блуждала мечтательная улыбка.

Охотный ряд

Анастасия, или просто Тюша, как звал ее в минуты нежности муж, отпросилась с работы пораньше, чтобы встретиться с Андреем.

Андрей звал ее Сяся, и Анастасию это раздражало. Но она все равно ехала на встречу, сидя на прохладном сидении в конце вагона. Она прикрыла глаза и представляла себе будущее свидание. Ресницы ее подрагивали, да и сама она была взволнована и напряжена.

Эта встреча была нужна ей, чтобы спасти брак. Как бы абсурдно это не звучало. Анастасия встречалась с любовником, чтобы любить мужа. Ради семьи она жертвовала собой. Ведь только так могла простить мужа и зажить с ним после очередной ссоры, как ни в чем ни бывало. Это была не месть. Нет, Анастасия никогда не испытывала злорадства по отношению к мужу. Тем более, что ему, кажется, действительно было плевать. На все неприятные переживания жены он давно перестал обращать внимания, определив их для себя как «ПМС», и давая ей возможность самостоятельно выкарабкиваться из эмоциональных ям. Он был занят какими-то таблицами и графиками: расчетом рентабельности, анализом эффективности, оптимизацией функционала и прочее. В последние годы карьера его пошла в гору, он был востребован, хорошо оплачиваем и всеми любим. На любовь к жене сил не хватало. У Анастасии, наоборот, к сорока годам пробудился пылкий темперамент, ее мучало желание, какого она никогда не испытывала в молодые годы. И когда она, намытая и намазанная персиковым лосьоном, стыдливо прижималась ароматным боком к мужу, он устало морщился и отодвигался.

– Горячая, прямо как батарея.

Тогда она, больше не прислоняясь, начинала поглаживать его живот. Он, не открывая глаз, просил:

– Тюш, давай не сегодня.

Анастасия обижалась, отворачивалась к стене, бывало, плакала потихоньку. Утром была раздражена и всем вокруг недовольна. Ворчала: кран течет, дверцы у шкафа сломаны, давно пора купить новый пылесос, но мужу ведь некогда, у него работа.

– Да заткнешься ты наконец, – не выдерживал муж. – Пилит и пилит!

Анастасия замирала, смотрела испуганным взглядом. От его ледяного спокойствия губы ее начинали дрожать. Тогда она запиралась в ванной и плакала, ожидая, пока муж уйдет на работу. Частенько подобное происходило при сыне, хотя Анастасия, как могла, скрывала от мальчика супружеские ссоры. Аркаше шел пятнадцатый год, и к странному поведению матери он привык. Не вдаваясь в причины, он списывал ее грозовое молчание и порывистые движения на женскую эмоциональную нестабильность. Он не лез в отношения родителей. Поругались – помирятся. С кем не бывает. Впрочем, так же думал и муж: побесится – перестанет. И только Анастасия знала, чего это стоило им всем.

Любовник ее был такого же возраста, как супруг, но имел еще не остывшие эротические интересы. После встречи с ним Анастасия остро ощущала свою сексуальность, стыд и любовь к мужу, которая проявлялась на контрасте с тем чувством, что поднималось в ней от близкого общения с Андреем. Он изображал любовь: «Солнце мое, ты прекрасна. Видеть тебя – это такое счастье! Позволь держать тебя за руку. О, красивейшая из женщин. Очаровательница моей души! Королева!» Любовь его выплескивалась через край, и начинала раздражать уже через пару часов . Но этого времени вполне хватало, чтобы у Анастасии действительно появись манеры королевы: низкий грудной смех, великодушие Мессалины, которой не нужно ничего выпрашивать, а можно милостиво повелевать. Все это нравилось ей самой, хотя где-то в глубине души она знала – Андрей притворяется, играет роль, в которую сам верит. Но стоило им провести вместе хотя бы день, и она видела, что начинала его раздражать. Он, не привыкший к жизни с кем-либо, выдумывал поводы сбежать в свое антикварно-неухоженное одиночество. Их встречи, вся эта наигранная слащавость, навязчивая внимательность и до нелепости дурацкий секс неизменно заканчивались разочарованием и усталостью друг от друга. Но, тем не менее, оказывая нужный терапевтический эффект.

Анастасия ехала в метро и думала об этом. Чувство тоскливой ненужности накатывало на нее. Вспоминалась обида на мужа. От жалости к себе выступили на глазах слезы. Стараясь скрыть их, Анастасия сильно зажмурилась и ждала, когда приступ слезливости пройдет. Не хотелось плакать на людях. Когда она открыла глаза, из толпы на нее вопросительно смотрел сын.