Читать книгу Шнурок - Мария Карташева - Страница 1

В прореху окна был виден кусок неба. Льдисто-хрустальное, с тонкими прожилками перистых облаков. Такое, как раньше. Но это были всего лишь нужные фильтры! Так можно было избежать постоянного спутника нынешних дней – депрессии. Просыпаешься рано поутру, а за тонкими стёклами плещется прежняя лазурная высь, подёрнутая бликами ещё тёплого солнца и не зашторенная смогом. И тогда пробуждение казалось нужным, обретало смысл.

«"Светлое будущее" – этот плакат ежедневно глядит на меня со стены недостроенного здания. Махая надорванными от постоянного ветра краями, он словно обречённая на тихое умирание приколотая булавкой бабочка. Казалось он силится улететь в прошлое, чтобы не висеть сейчас позорным пятном обещания. И это было как приговор! Плакат меня встречает, когда ветерок уносит аромат кофе, сдувая его с края чашки и провожает, когда шторы плавно скользят по карнизу, закрывая меня от мира, а мир от меня. Словно конечная остановка "Светлое будущее"!»

Сообщение на телефоне прервало душевные излияния и постоянный монолог, который Таня вела уже много дней, записывая в дневник происходящее. Это всё что оставалось, чтобы не сойти с ума и иногда вспоминать о своём прошлом и об истинном призвании. Тогда, до критической отметки, к которой люди всё-таки подвели своё существование, Таня была журналистом. Сейчас, когда речь шла только о выживании, многие профессии стали ненужными, их упразднили за ненадобностью. Да и кому нужны новости в мире, где не осталось жизни. Всемирная сеть ещё работала, но это были краткие официальные сообщения, всплывавшие текстом на экране. Сегодня сказали, что путь на новую Землю опять не найден, а точнее, снова утерян модуль, который должен был проложить безопасную дорогу.

Таня потёрла руками лицо и взглянула в зеркало. Бледная сухая кожа, блёклые глаза, давно не видевшие солнца и скромно прячущиеся в хвостик волосы, когда-то лежавшие пышной чёрной копной на плечах. Жаль душа не отражалась в зеркальной поверхности. Хотя на что там было смотреть, от неё уже почти ничего не осталось. Если раньше будни танцевали с ней зажигательные танцы страсти, окуная девушку в бесконечный водоворот событий, то сейчас жизнь превратилась в надоевший монотонный перебор простых механических действий. Дом, работа, дом. Она просыпалась, приходила на завод, занимала своё место и делала то, чему её научили на курсах переквалификации. Вечер же даровал скудный ужин и скорый сон.

Таня вздрогнула от трели телефонного звонка. Сейчас мобильник оживал не часто, ресурсов связи хватало только на оповещения, если приближалась буря. Девушка провела пальцем по экрану и поморщилась.

– Я слушаю! – Отстранённо сказала она.

– Таня, это Стас. Привет.

Девушка молча покивала, будто собеседник мог видеть её, но она уже давно не включала видеовызов со своей стороны. Остановившееся время, изменённый войной климат и то, что теперь называлось продуктами, как неумелый скульптор прошлось по её внешности, где жил только отпечаток былой красоты.

– Таня, не молчи. – Быстро проговорил мужчина.

– Слушаю.

– Так! Живо собирайся, за тобой выехали. Я выбил тебе место в экспедиции. Да? Нет? – Стас явно торопился.

– Когда?

Мгновенно прошла обида на бывшего мужа, успевшего запрыгнуть в последний уходящий поезд. Точнее, это были корабли, стартовавшие с Земли в тот момент, когда огромное пыльное облако накрыло пространство. И теперь те, кто были внизу боролись за сохранение едва теплящейся жизни человеческой расы, а те, кто были наверху, искали место, куда бы все могли дружно переехать. Но изучение глубокого космоса продвигалось с трудом, экспедиции терпели фиаско и вскоре стали призывать добровольцев. Некоторым даже удавалось соврать, что они специалисты в той или иной нужной области. Проверить степень квалификации было очень сложно.

Таня отправила на завод сообщение, чтобы её не ждали, надела удобную одежду и приготовилась. Такая сомнительная удача улыбалась немногим, лишь тем чьи профессиональные навыки могли пригодиться. К тому же человек должен был иметь специальную подготовку. Татьяна Журкова была одной из первых, кто, собирая тревожную информацию со всего мира, понял, что вскоре наступит крах. Вирусы и войны, вот что стало главным врагом человечества. И Таня хотела донести эту информацию до всех. Она пыталась достучаться до людей, но карнавал смерти приобретал всё больший размах. Приносил деньги одним и уносил жизни других, а Танины вопли отчаяния были никому не интересны. И тогда девушка приняла решение. Она прошла курсы подготовки для коммерческих рейсов в космос. Это было доступно для всех и широко рекламировалось, нужно было только обладать достаточными финансами, и тогда ты свободно получал корочки, как для дайвинга, например. Космонавтом ты, конечно, не становился, но пройденное обучение снимало ответственность с владельцев космобусов, если турист, решивший полюбоваться на звёзды чуть ближе, чем с земной тверди, получал увечья или психическое расстройство.

Во время своих изысканий Таня набрела на информацию о строительстве «капсул жизни». С помощью этих громоздких умных космических машин, которые к тому времени уже научились сносно строить, некоторые учёные надеялись проткнуть всё ещё загадочный небосвод и поковыряться в глубинах мироздания. А так как Таня поняла всю свою бесполезность на планете, то она готовилась быть одним из первых журналистов кого планировали пригласить, чтобы освещать полёты напрямую с борта космических кораблей.

Но эти трансформеры пригодились для другого, а именно для того, чтобы запихать в них более или менее нужных людей, находившихся поблизости, и отправить висеть недалеко над погибающей планетой. И в тот день когда Тане нужно было отправляться на настоящее обучение, нарастающий фурункул боли и страданий человечества прорвался и как выражался один её знакомый «бахнуло». Девушка не помнила, как она пережила целый месяц, пока за окнами на куски ломалось красное небо, буграми вставала сухая земля, смертельные торнадо плясали над исчезающими городами. Иногда она окуналась в эти воспоминания, но потом просто открывала глаза и продолжала жить, пятилетие относительного мира помогло зарубцеваться страшным ранам в душе и прикрыть выжженные в памяти дыры.

За окнами замигали проблесковые маячки, и Таня открыла дверь. Она до сих пор не привыкла, что на землю нельзя спускаться, а перебираться приходилось либо внутри уцелевших зданий, либо в летающих машинах, освоенных людьми за несколько лет до переломного момента. Те, кому удалось пережить природный гнев, выползли из-под руин и облегчённо вздохнули, казалось что вокруг всё успокоилось. Люди начали разбирать завалы, пытались построить жизнь заново. Медленно тянулся целый год осторожного освоения земли, все надеялись, что вскоре рассеется пыль, и солнце сможет снова взглянуть на планету. Но вместо этого пришлось ощутить всю горечь плодов тех времён, когда в мировой океан сливались без разбору все отходы химической промышленности. Вода испарялась, а на сушу, как в плохих фильмах ужасов, выбирались совершенно реальные обитатели недр. Химия победила биологию, точнее, позволила тем, кто раньше жил под толщей морей модернизировать свою систему жизнеобеспечения и выйти на сушу. И все, кто имел конечности, теперь бодро бегали за зазевавшимися людьми и в целом агрессивно познавали новое для них пространство. Радовало то, что летать и ползать по вертикальным поверхностям они пока не умели.

Надев респиратор и перешагнув через пугающую пустоту внизу, Таня устроилась на сиденье. Она даже не оглянулась на своё вре́менное пристанище, хотя и знала, что покидает его навсегда. Девушка просто больше не хотела воспоминаний, ломающих едва зажившее сознание.

Прокатившись на карусели бюрократической волокиты, которая странным образом сумела выжить даже в период всеобщего исчезновения, Таня с трепетом вошла в раздевалку. Сейчас никто не ждал, когда ты адаптируешься к новым условиям или психологически подготовишься к перелёту. Позвали – езжай, второй раз никто предлагать не будет, очередь огромная, мест почти нет. Девушка провела рукой по се́нсорной панели душа и даже вздрогнула, когда свежие струи коснулись кожи. На помывку отводилась одна минута, но и это было роскошью, потому что теперь влага нужна была только для того, чтобы жить. Но здесь, в единственном на Земле сохранившемся центре откуда можно было улететь в спасительный космос, всё оставалось по-старому. Был душ, еда, не нужно было бесконечно засовывать лицо в респиратор. Таня с сожалением вышла из кабинки, погрузилась в чистое махровое полотенце, а затем надела облегающий синий костюм с символикой центра полётов.

– Журкова? – В раздевалку открылась дверь и на пороге возникла тётенька с нацепленными на нос очками и с телом, укутанным в безразмерный костюм с надписью «Пищеблок». Неизвестно, где она взяла яркую помаду, но она была на губах и смотрелось это нелепо. А ещё нитка бус, мелькающих в расстёгнутом на одну верхнюю пуговицу вороте халата.

Таня ещё подумала, что здесь у людей жизнь отличается от той, которая текла снаружи. В центре полётов было не только чисто и безопасно, здесь люди ещё не потеряли индивидуальности. В то время как внизу у тебя была рабочая роба и пижама для сна.

– Да. Добрый день. – Кивнула девушка в ответ.

– Давай быстро за пайком, потом сон, потом в небо. – По-простому произнесла она обязательный перечень процедур, который Таня мечтала услышать уже много лет.

Восхитительный мякиш тоста, масло, оставляющее след на тёплой золотистой корочке, твердь ажурного сыра и глоток натурального кофе. Таня словно уже пари́ла в космическом танце, возвращаясь к прежней жизни. Вокруг были люди, бурлила жизнь.

– Журкова? – Снова позвали её по имени и девушка поднялась навстречу молодому худощавому человеку с надписью на халате «Медицина».

Сейчас особо никто не заморачивался со званиями и регалиями, просто шлёпали нужное название по трафарету на форму и на этом заканчивалось вся подготовка спецодежды к работе. Хотя и этот тип пытался выделиться. На руке его висел браслет, простенькое плетение, где одно колечко зацепляется за другое, а на шее старый жёлтый шнурок.

– Да, я Татьяна Журкова, журналист.

– А я пианист! – Неудачно пошутил мужчина, но по всему было видно, что он сказал правду. – Сейчас санитар, так что радоваться особо нечему.

– Я бы так не сказала. – Таня огляделась. – Я долгое время стояла на конвейере, мы разбирали мусор на нужный и ненужный.

– Какой мусор? – Нахмурился мужчина.

– Бытовой, органический, промышленный. Всё что откапывали в песках на Земле, в поисках нужных вещей те, кому повезло меньше чем мне. – Просто ответила Татьяна вспоминая, что в мусоре часто появлялись белые отполированные песком человеческие кости, иногда со следами зубов.

Мужчина не нашёлся что ответить, просто показал ей, куда пройти, ткнув пожелтевшими от никотина пальцами в сторону двери с табличкой «МЕДИЦИНСКИЙ ОСМОТР» и ушёл.

Таня очутилась в кабинете, остро пахнущем лекарствами, на экране вибрировала кнопка с командой «нажать». Девушка прикоснулась к надписи и стала следовать инструкциям. Благословенный сон, последовавший за проглоченными пилюлями, настиг её, когда она легла в дышащее удивительной свежестью бельё в странного вида капсуле. Прикрыв на несколько минут глаза, Таня снова открыла их и удивилась тому, что сон исчез и теперь ей придётся, как и многие часы до этого, лежать и ждать наступления вылета. Она повернула голову и буквально подскочила, крепко припечатавшись лбом о низкий потолок спального места. Пятно иллюминатора чернело пустотой космического безмолвия.

Жадно припав к стеклу, Таня рассматривала пространство, видела крутящийся вокруг Земли суховей, купалась взглядом в свете далёких звёзд, и ей казалось, что она уже дышала с мерцающим мирозданием в одном ритме.

– Привет! – Раздался голос из радиоточки у неё над ухом. – Ребятки, просыпаемся и очухиваемся. Через десять минут откроются капсулы и будем встречаться на капитанском мостике.

Девушка попыталась размять затёкшие конечности, двигала плечами, кистями рук, но всё это тело делало будто отдельно от неё. Сама Таня вглядывалась в видимый лишь через маленькое оконце чарующий бархат тёмной пустоши.

Прозвучал резкий сигнал, створки отъехали в стороны, и из капсул начали выбираться люди. Одни смущённо оглядывались вокруг, другие торопились пройти вперёд, а Таня и ещё несколько человек просто сидели на своих местах.

Некоторая слабость и лёгкое головокружение мешали быстро сориентироваться. Держась за стены, Татьяна тяжело поднялась и пошла вслед за остальными, боясь пропустить что-то важное.

– Что сидите? – Спросила она женщину, мрачно оглядывающуюся вокруг. – Мы наконец здесь!

– Не было печали! – Грубо ответила та и стала медленно вставать.

Таня пожала плечами и вышла в широкий коридор космобуса, соединяющий капсульную камеру и остальной корабль. Как только все люди покинули отсек, стена за ними резко закрылась и послышался глухой мерный стук.

– Что это? – Вслух спросила Таня.

– Как что? Гробы отшвартовались! – Хохотнул молодой человек. – Я Лазарь, ну это типа меня так надо называть. – Сказал он.

Мальчишка был долговязым, на вид ему было не больше семнадцати. Лазарь суетился движениями и был словно на шарнирах! Все слова сопровождались оживлённой артикуляцией, и ещё он постоянно рисовал картинку в пространстве длинными пальцами.

– Привет. – Проговорила Таня, которую неприятно царапнуло слово «гробы». С некоторых пор она суеверно чуралась всего, что было связано с ритуальной символикой.