Читать книгу Самайн - Мария Михайловна Изместьева - Страница 1

«Какое же мрачное утро. Впрочем, как и всегда. И зачем я проснулся?»

Вэйланд только открыл глаза, но его настроение уже было отвратным. На улице хмурилось безграничное, но такое пустое небо. Немного побаливала голова. А еще сегодня тот самый день…

– Омерзительно.

– Проспался, наконец? – раздался резкий женский голос из-за двери.

– Будь твоя воля, не просыпался бы вообще, – ответил он, переворачиваясь на другой бок.

– Что сказал? А ну поднимай свой зад с кровати и иди на работу, опоздаешь еще!

Адель была взволнована и необычайно радостна. Интересно, с чем бы это могло быть связано?

– Не кричи в этом доме, женщина! Ты хоть поесть мне приготовила?

– Вот еще! Что найдешь в холодильнике, то и съешь. Все, давай, выкатывайся из комнаты, надоело тебя звать!

Вэйланд пробубнил что-то нечленораздельное, но все же поднялся.

«И зачем мне сегодня куда-то идти? Хоть один день можно было бы…»

Вэйд прикусил губу и легко спрыгнул с кровати. Не сегодня. Сегодня не тот день, когда можно поваляться в кровати.

Он быстро заправил постель, посмотрел в зеркало. На него смотрел мужчина средних лет со слегка опущенными волосами цвета вороньего крыла, серебряными глазами и прямым носом. Он коснулся поверхности зеркала, небрежно смахнул пыль. Взглянул на часы.

«Черт, опять без завтрака… Но на работу я все же вовремя не приду».

Вэйланд быстро надел на себя офицерский мундир и вышел из своей комнаты. Невысокая женщина лет тридцати пяти на вид с волосами цвета смолы и такими же темными глазами укоризненно смотрела на мужа.

– Опять опоздаешь! И что мне с тобой делать, лентяй? – собирая в плетеную корзинку сладости, раздосадованно произнесла она.

– Не командуй в этом доме. Я сам знаю в какое время мне нужно вставать, а в какое идти на работу. В холодильнике ничего нет со вчерашнего дня. Иди лучше купи чего-нибудь.

– Ха, да как будто там можно пробиться сегодня! Твоя башка совсем не варит, раз ты такое говоришь.

– Что ты заладила, женщина?

– Так Хэллоуин на дворе, дорогой, – подчеркнув последнее слово, сообщила Адель, но вдруг закусила губу.

Вэйланд отвел взгляд.

«Ты думаешь, сам не догадался, дорогая? Ладно, неважно. Она сегодня особенно взволнована. Интересно… почему?»

Он надел свою фуражку и вышел из дома.

– Возвращайся пораньше, сегодня будет тыквенный пирог, – бросила вслед Адель.

Мужчина на мгновение остановился, но не обернулся. Дел сегодня было очень много. И первое из них – отнюдь не встать на пост жандарма и даже не показаться в участке. Вэйланд быстро двигался вдоль улиц и зашел в маленький цветочный магазинчик. Пара хризантем и пара алых пионов. Дороговато, но, что уж поделать. Таковы традиции этого дня.

Вэйланд задумчиво шел по улицам, разглядывая букет.

– Сладость или гадость?!

– Ого, кого я вижу! Нелл, должна сказать, твой костюм мумии просто великолепен!

– Эй, ты все успел подготовить?

– Почти, осталось только скелетонов достать.

– Дубина, их все уже давно раскупили!

– Мама! Мама! Купи!

– Фу, Бекки, нашла какую пакость попросить!

– Ну купи-и-и!

– Да зачем тебе эта летучая мышь?

– О, это… это мне? Боже мой, Фер… Как ты догадался, что мне нравятся черные розы?

– Разумеется, я не мог не догадаться! Ведь такая прекрасная девушка заслуживает только самое лучшее!

– О Фер…

«И почему я никогда не дарил ей цветы? Скупился, видимо. Что ж, теперь не приходится».

Он не заметил, как вышел из города и быстро очутился возле кладбища. Аккуратно прошел между низкими калитками, безымянными могилами и подошёл к одному декоративному заборчику. Снял цепочку и вошел на небольшую территорию с надгробием. С портрета смотрела красивая, еще не пожилая женщина с едва поседевшими волосами, темными, как ночь, глазами, и обворожительной улыбкой.

– Здравствуй, мама, – тихо сказал Вэйланд и присел на скамейке, положив цветы. – Прости, что так давно не заглядывал. Знаешь, мы с Адель живем хорошо. Она, наконец, забеременела и я верю, что это будет сын. Насчет имени мы пока не определились. Как думаешь, если мы назовем его Марком? Знаешь… не люблю Хэллоуин. Не понимаю, что люди находят в этом дурацком празднике. Наряжаются в скелетов, дарят мертвые цветы, вешают на стены плакаты с надгробиями… Дебилы.

Вэйланд и рад был посидеть еще подольше, но, увы, больше опаздывать было нельзя, поэтому он поднялся.

Прошло не меньше сорока минут.

«Хуже этот день уже не сделать», – хмыкнул он, заходя в участок.

– О, Ребель! Легок на помине! – раздался знакомый бархатный бас начальника.

Вэйланд не счел нужным как-то реагировать. Он прошел внутрь маленького кабинета и уселся в кресло, скрестив руки. Глаз он из принципа не поднимал.

– Надеюсь, ты готов к сегодняшнему дежурству? – продолжил начальник.

– Дежурству?

– Так как сегодня праздник, я всех отпускаю с работы пораньше. Но не тебя. Ты пропустил две смены: твоя очередь отрабатывать. Будешь сегодня на дежурстве допоздна.

– Нет, не буду, – разглядывая свои ботинки, меланхолично ответил Вэйд.

– Будешь, иначе вылетишь. У тебя уже есть два выговора, поэтому не советую получать третий. Ты знаешь, я не церемонюсь.

Вэйд посмотрел на стену.

«Черт, и какого этого оборотня в погонах сегодня дернуло? Адель снова будет недовольна. А если потеряю работу, то вообще будет в бешенстве. Козел».

– Ты все понял, Ребель? Проведешь сегодня дежурство до восьми без сучка и без задоринки – можешь быть свободен.

– Спасибо за подачку, шеф, – огрызнулся Вэйланд, встал со своего места и вышел из участка.

«Дебил. Как он меня бесит! Вот когда жену заведешь, посмотрим, как запоешь! Мудила».

Он гневно расхаживал по улице, смотря себе под ноги.

Стук!

– Эй, смотри, куда идешь! – зло произнес Вэйд, потирая плечо.

– Да как ты смеешь, презренный…

– Эй, успокойся. Простите, господин полицейский, мы не хотели вам мешать.

Вэйланд дернул головой и пошел дальше. Вышел на главную площадь, где стоял памятник Петру Амьенскому. Что это за личность и почему удостоилась памятника, Вэйланд не знал, зато отлично видел место, где простоит все свое долбанное дежурство. Он подошел к постаменту и запрыгнув на него, облокотился на рясу Петра. Запрокинул руки и стал лениво наблюдать за прохожими.

– Идем скорее! Я тебе покажу старушку, которая дает много конфет!

Он сидел…

– Рэй, ну помедленнее, не убежит же она от нас!

И сидел…

– Сладость или гадость?!

И сидел…

– И победителем сегодняшнего конкурса становится… Элеонора! Ее костюм мумии поразил всех жюри своим изяществом и реалистичностью.

Много времени…

– Гав-гав-гав!

Пока не наступило семь.

– О, суетных дней взметенный карнавал!.. Я так ждал этого, Петр, просто не поверишь… И с каждым годом все прекраснее: декорации качественнее, развлечения организованнее, а лица, человеческие лица!.. Человеческие голоса! Смех… голос агитации… Чудесно, Петр, жалко, что так мало…

На плече у мужчины висела небольшая полая Джек-тыква с улыбающейся рожей.

– Быть может, месье, стоит наполнить ее содержимое кишками этой приставучей, слюнявой, крысообразной… – он не договорил, лишь оскалился и наклонился к тявкающей собачке. Та неожиданно заскулила и, поджав хвост, побежала прочь. Мужчина разогнулся и бросил пристальный взгляд на город. – И что вы находите в этих созданиях? Они же слабы, глупы и совершенно невыносимы!

– Ох, Петр, как можно говорить такие неделикатные вещи! – лирический тенор поправил воротник костюма и полушуточно-полу-укоризненно посмотрел на того, кого называл Петром, сверху вниз. – Когда-то и я таким был.

Широкий в плечах мужчина чертыхнулся сквозь зубы, но затем приложил руку к груди и тихо произнес:

– Прошу прощения, месье, я не хотел вас задеть.

– Все хорошо, Петр, – он улыбнулся, и его клыки блеснули под бликами от Джек-фонарей. – Можем купить хотдоги, говорят, в них есть мясо.

– С вашего позволения, месье, я откажусь. Я пришел сюда не за тем, чтобы доедать пережеванное и переваренное мясо.

– Ах, точно… Совсем забыл, что ты не питаешься вредным фастфудом… – он зарылся худой рукой в белоснежные волосы. Немного подумал. – Я уверен, что сегодня без развлечения ты точно не останешься. Просто нужно выбрать.

– Аргх, как обидно! – взвыл Петр. – И почему только один? Разве нельзя использовать весь этот город? Зачем эта вечная осторожность?

– Мы обсуждали это не единожды, – сказал его друг без всякой улыбки, и внезапно его лицо постарело лет на пять. Выглядел он довольно молодо: максимум лет на тридцать, быть может, даже двадцать четыре. – Ты хочешь такого конца?

Петр вздрогнул и опустил глаза. Сам он выглядел довольно странно: на вид ему нельзя было дать больше двадцати семи, но его волосы были абсолютно седыми, а глаза, казалось, горели изумрудным пламенем.

– Вы правы, месье. Черт, как я ненавижу свою слабость! Будь у меня такая же сила как у Джеймса, я бы… Аргх, где та надоедливая крысообразная? Хоть с ними развлекаться можно!

С этими словами мужчина сунул руки в карманы свободных джинс и стал быстро удаляться от своего друга. Жандарм задумчиво погладил подбородок.

«Странные они какие-то. И что означает фраза «использовать весь город»? Они что-то затевают. Прослежу за ними. Сначала за тем белобрысым».

Это была великолепная карусель. С восьминогими единорогами и тарантулами, белоснежными лисицами и скелетами лошадей, зараженными зомби-вирусом пони и голубыми свинками… На них сидели счастливые худые детишки, чьи лица были раскрашены под привидения, скелетов и ведьм. Они смеялись, дразнили друг друга, махали маме с папой ручкой для фотографии…

– Стоп! Вам сюда нельзя: это только для малолетних!

Он отошел от охранника и продолжил наблюдать за блистающей крутящейся платформой.

– Проклятая крысообразная, нигде найти не могу! Но зато… О, месье! Месье, я только что нашел красивый-прекрасивый кастет! Может, у вас… Месье, почему вы такой грустный?

– Аттракцион только для детей, – объяснил он, не отводя блуждающего взгляда от единорога.