Читать книгу Марблит - Мария Руднева - Страница 1

Эпиграфы

“Я подарю тебе ключи от города

Город не выдержал блокады

Город становится облаками

Пеплом и порохом…”

Е. Гопенко

“Черные птицы из детских глаз

Выклюют черным клювом алмаз…”

В. Бутусов

Глава 1.

(в которой Меган, Хью и Бритт попадают в крупные неприятности)

Часы на безымянном перроне показывали три часа. По полуночи – судя по темноте, окутавшей пустынную платформу. Фонари отливали зеленым, отчего казалось, что и снег – зеленоватый, и все вокруг выглядело декорацией полузабытой сказки. С точки зрения Меган – так себе ощущение.

Девочка поправила рюкзак за спиной, проверила сохранность фотосумки и огляделась. Кондуктор буквально выставил ее из поезда, не дав до конца проснуться. Но даже сквозь не до конца разогнанную дрему Меган начинала догадываться, что что-то пошло не так. Вместо большого, красивого вокзала, фотография которого послужила бы обложкой для журнала “Вестник Колледжа “Долина Грез”, Меган оказалась на продуваемом всеми ветрами заснеженном перроне, в полной тишине и одиночестве.

Хотя последнее оказалось не совсем правдивым. В скором времени Меган разглядела вдали еще две фигуры и поспешила навстречу. Надежда, что это были бы станционные смотрители, которые подсказали бы название станции или расписание поездов, растаяла несколько шагов спустя.

Кажется, здесь были только такие же затерявшиеся пассажиры, как и она.

Меган подошла поближе и окликнула их:

– Эй! Вы тоже не понимаете, что происходит?

Некто, по глаза закутанный в длинный шарф, утвердительно кивнул. Его спутник развернул огромную по размерам карту, и теперь пытался что-то на ней разобрать. А ведь известно, чем больше карта, тем мельче шрифт! Мерцающего света от фонарей явно не хватало.

– Дать фонарик? – спросила Меган.

Человек-с-картой кивнул, и Меган полезла расчехлять рюкзак. Фонарик (как и спички, складной нож и много других полезных вещей) она всегда носила с собой – никогда не знаешь, что и где пригодится. Вот и сейчас – на карте, наконец-то, стало возможным разобрать остановки на маршруте поезда.

– Да что за чушь! – выругался владелец карты. – Нет такой станции!

– Горы есть. А станции нет, – раздалось из-под шарфа.

Горы?

Меган обернулась. Так и есть: привыкшие к темноте глаза разглядели могучий горный хребет, окруживший станцию со всех сторон. Поезд в самом деле следовал через горы насквозь, пересекая границу между двумя странами, но, выходит, не преодолел и середины пути?

– Полная ерунда, – резюмировал Шарф и тяжело вздохнул.

Его спутник хмыкнул и принялся сворачивать карту.

– Разрешите вас обрадовать: мы нигде, – сообщил он. – И здесь нет даже кофейного автомата.

– Здесь нет даже названия станции, – пожала плечами Меган. – И станционных смотрителей. Никого нет.

– А вас тоже ссадили с поезда без объяснения причин? – поинтересовался владелец карты.

Меган кивнула.

– Я спала. Все произошло слишком быстро, чтобы я начала возражать.

– И меня сморил сон. Причем незадолго до остановки. Но сколько – сказать не могу, часы встали! – из-под огромного шарфа высунулась худая рука и продемонстрировала электронные часы.

03:00.

– И никуда дальше!

Владелец карты – Меган плохо различала его в темноте, но дала бы ему лет семнадцать на вид – полез в карман и достал смартфон.

– Тоже три часа! – разочарованно воскликнул он. – И сеть пропала!

– Если мы в горах, то неудивительно, что связи нет, – ответила Меган, но немедленно полезла проверить свой телефон.

Тоже самое сделал Шарф.

Связи не было.

– Мы пропали! – прогундел Шарф. – Даже согреться негде!

– Я вижу там какой-то навес, – сказал владелец карты. – Посмотрим, что там?

Троица направилась к высокому навесу-павильону. Он выглядел закрытым, темным и необитаемым.

– Я, кстати, Меган, – девочка решила, что оставаться безымянными незнакомцами в такой обстановки мало радости. – Меган Лин, учусь на журналистку, поехала делать проект для колледжа…

– Хью Гилберт, – ответил владелец карты. – Поехал проветриться на выходные. Вроде как недалеко.

– Бритт, – коротко обозначил себя Шарф и снова умолк.

Меган так и не поняла, мальчик он или девочка, но сейчас были вещи, занимающие ее намного больше. Например – что делать дальше.

Хотя бы не в одиночестве, подумала она. Хотя бы тут есть кто-то, кроме меня.

Мрачный навес в самом деле оказался павильоном. Закрытые окошки венчала неосвещенная надпись “касса”, табло, обозначенное “расписанием”, было пустым.

– Гостеприимное место, – поежилась Меган.

Потянувшись, она зачем-то постучала в накрытое на щеколду окно – словно надеялась, что кассир уснул и проснется от стука, чтобы прийти им на помощь. Чуда не произошло, и касса оставалась безжизненной и молчаливой постройкой, не готовой дать ни тепла, ни света, ни хоть какого-то понимания происходящего.

Хью тем временем обошел постройку по периметру и крикнул:

– Здесь есть дорога!

Меган и Бритт присоединились к нему и увидели: в самом деле, узкая дорожка, утопающая в темноте, уходила куда-то вдаль.

– Может быть, там есть какая-то деревушка? – с надеждой спросила Меган.

– Стоит проверить, – поежился Хью. – Чую, так мы долго не протянем.

– Хочу обратно в поезд, – проворчал Шарф по имени Бритт. – Там приятно качало и снился хороший сон.

– Скоро мы уснем навсегда, если не поищем людей, – сказала Меган и первая спрыгнула с перрона.

Внезапно над ней зажегся фонарь. Такой же круглый и зеленоватый, как и те, что освещали станцию. Хью заинтересованно хмыкнул и обошел Меган, продвинувшись по дорожке.

– Интересно… – пробормотал он, силясь увидеть в темноте чугунный столб второго фонаря.

Однако фонарь вспыхнул раньше, чем Хью дошел до него.

– Да будет свет! – заявил он.

– Странно все это, – пробормотала Меган, оглядываясь по сторонам. – Как-то тревожно.

– Альтернативы нет, – обернулся Хью. – Попробуем найти хотя бы жилье… Или, может, выберемся на шоссе? Где шоссе, там и заправка…

– Не помню в горах заправки, – сказал Шарф. – Но шоссе – это машины. Люди. Хотя я за то, чтобы уже куда-нибудь прийти.

Меган невольно вспомнила фразу из одной статьи по выживанию, прочитанной во время учебы в “Долине Грез”: “Если вы попали в странную ситуацию, заблудились или потеряли ориентиры, оставайтесь на месте до тех пор, пока вас не найдут!”. Во фразе была своя логика, но было холодно и так пустынно, а Хью и Бритт уже двинулись вперед по дорожке, фонари на которой зажигались с каждым новым шагом. Поэтому Меган тряхнула головой, выкидывая из нее все полезные и ненужные сейчас советы сразу, и поспешила следом за новыми знакомыми.

Фонари, все как один, были похожи на ягоды бузины, подвешенные на чугунных черенках. Их зеленоватый свет добавлял призрачности пейзажам вокруг: молчаливые горы, снег, и наползающий под ноги холодный туман.

– Смотрите! Дорога! – закричал Хью и в три шага добрался до самого настоящего шоссе.

Хотя Меган не стала бы так гордо звать двухполосную узкую дорогу для автомобилей, одну их тех, что изрезали горы насквозь как следствие человеческой практичности. Но и ее сейчас только обрадовало наличие дороги. Возможно, здесь будут машины. Возможно, кто-то поедет в столь поздний час и остановится помочь им…

Фары автомобиля вынырнули из темноты, рассекая туман. Раздался гудок клаксона.

Хью, Меган и Бритт ошарашенно взирали на автомобиль, затормозивший перед ними. Даже в тусклом свете фонарей, оставшихся за спиной, было видно, что машина – ретро-раритет, такие давно остались только в музеях да у безумных коллекционеров, и возвращались на ход разве что на парады музейных древностей. Однако эта машина явно была не из таких – как и ее хозяйка, высокая пышная женщина в синем костюме с меховой оторочкой, выглянувшая из распахнувшейся водительской двери.

– Доброй ночи! – весело сказала она и улыбнулась так очаровательно, что Меган сразу захотелось подружиться с ней.

– Простите, дети, я опоздала. Новые таможенники совсем не разбираются, что к чему, вот и задержали меня. Садитесь скорее, вас давно ждут! Вы, наверное, замерзли?

Меган, Хью и Бритт переглянулись с одинаковым непониманием в глазах. Их ждали? С другой стороны, разве не рассчитывали они на помощь, когда шли сюда?

Хью решительно шагнул к ретро-раритету и дернул заднюю дверь на себя:

– Очень замерзли, – доверительно сообщил он. – И совершенно не понимаем, где находимся.

– Да, что это за станция? – спросила Меган, забираясь на переднее сидение.

Задние она ненавидела с детства, но Бритт и Хью спокойно разместились на них вдвоем.

Женщина перевела на нее растерянный взгляд и снова улыбнулась – на этот раз виновато. Синяя помада на ее губах смотрелась на удивление естественно.

– Я разве не сказала вам? Как я могла забыть! – она рассмеялась и завела мотор.

Автомобиль медленно двинулся по шоссе. На горизонте показались огни – далекие и разноцветные, но совершенно явные огни!

Убедившись, что огни были замечены всеми, женщина торжественно произнесла:

– Добро пожаловать в Марблит – город Грёз!

Слишком много грёз в моей жизни, подумала Меган. Неприятности – они чаще всего с них и начинаются.

Но обратной дороги не было. Автомобиль медленно катился по шоссе, набирая скорость, а впереди отчетливо проявлялись из тумана высокие башни и украшенные разноцветными огнями стены незнакомого города…

Глава 2.

(в которой таможенники Марблита плохо ориентируются в ситуации, а тетушка Мэйв проявляет гостеприимство)

Прошло совсем немного времени, и машина затормозила у высоких кованых ворот. Меган недоуменно разглядывала их через лобовое стекло: двадцать первый век на дворе, а где-то до сих пор пользуются воротами для въезда в город?

– Это что, ворота? – подал голос Хью с заднего сидения.

Просунув голову между подголовниками передних кресел, он внимательно следил за тем, как ворота ползли вверх, в черноту ночного неба. Без единого скрипа или стона ржавого железа – идеально смазанные ворота, какие можно встретить разве что на въезде в рыцарские замки, куда туристы валом ломятся поглазеть на живую старину. Может, тут город из таких же?

Меган переглянулась с Хью и они синхронно пожали плечами.

Автомобиль медленно вкатился по узкой подъездной дорожке между двух высоких башен. Меган уже ожидала увидеть подвесной мост и ров с крокодилами, но все оказалось куда прозаичнее: контрольно-пропускные пункты одинаковы на любых границах. Правда, вместо прозрачно пластиковых стен у этого были из фиолетового стекла.

Путь машине теперь преграждал шлагбаум, а их небольшого окошка выглянул усатый круглолицый охранник в ливрее. Высунувшись почти по пояс, он прокричал:

– Пропуска! Предъявите пропуска! Вы подъехали к Сторожевой Башне!

Женщина усмехнулась напомаженным ртом и сказала, обернувшись к пассажирам:

– Не обращайте внимания, мои дорогие. Я быстро с этим разберусь.

Она вышла из машины и подошла к охраннику. Между ними завязался оживленный разговор, из которого до Меган долетали отдельные слова вроде “непорядок!”, “распоряжение!” и “так положено!”. Сопровождалась перепалка бурной жестикуляцией с обеих сторон.

Наконец, устав от препирательств, женщина полезла в карман платья и достала что-то блестящее и круглое. Меган не смогла со своего места разглядеть, что именно, но убедилась: в глазах охранника в ливрее вещь имела по-настоящему большое значение. Он сразу подсобрался, приосанился и вылез через окно целиком, оказавшись на деле длинным и тощим, отчего круглое лицо смотрелось особенно нелепо. Оказавшись на земле, он поспешил к шлагбауму и залебезил на ходу:

– Госпожа Мэйв… Что же вы сразу не сказали… Да я бы никогда… Да если бы только знал, что господин Дро…

– Идиот! – воскликнула женщина, которую назвали госпожой Мэйв. – Я же только недавно проезжала здесь. Я покинула город через Ворота Мраморная Вуаль, и тебе должны были немедленно донести, что я вернусь не одна, а с гостями!

– Да если бы я только знал! – почти взвыл охранник в ливрее. – Госпожа Мэйв, вы же все время меняете машины! Невозможно выучить каждую!

– Тебе должны были немедленно отправить сообщение!

– Так и обращайтесь к таможне Ворот Мраморной Вуали по вопросу, отчего не передали! – надулся охранник в ливрее. – У нас на Сторожевой Башне все серьезно! Мы здесь такого не допустим!

– Такого – какого? – усмехнулась Мэйв, возвращаясь за руль.

Охранник в ливрее крутанул рычаг шлагбаума, поднимая его вверх, и, подняв палец в небо, значимо проговорил:

– Такого несерьезного безобразия!

– Ну-ну, Тьебо-Тьебо, я еще подниму вопрос, что тут безобразие, а что нет, – покачала головой Мэйв и завела мотор.

– Какой странный человек… – прошептала Меган, и Мэйв тут же обернулась к ней:

– Не обращайте внимания. Таможенник Тьебо здесь совсем недавно. Ходячий пример того, как легко переборщить с оловянностью…

– С чем? – удивился Хью.

– А, забудьте, – махнула рукой Мэйв. – Как жаль, дорогие мои, что вы приехали так поздно. Вся красота Марблита откроется вам только с утра. Хотя… Обратите внимание, какие у нас прекрасные фонари!

Фонари в самом деле были хороши. Меган подумала, что они намного изящнее, тем те бусины-ягоды, освещающие платформу. Высокие столбы тянулись вверх, уподобившись извилистым ветвям дикого винограда, и лампы-грозди светили ярко и мощно, отражаясь во всех поверхностях вокруг. Когда глаза немного привыкли к свету, Меган стало ясно, что все вокруг – дома, мостовые, указатели и витрины – сделаны из камня и стекла. Город – по крайней мере, эта его часть – напоминал огромный витраж.

– Вот это да… – прошептала девочка. – Госпожа Мэйв, здесь так красиво!

– Зови меня тетушка Мэйв, детка, – смеясь, подсказала женщина. – Госпожа я только для дурачков вроде Тьебо-Тьебо, а так – ну какая я госпожа? Я так рада, что тебе нравится. Наш Марблит – очень красивый город, ты права. Ты еще успеешь насладиться видом. Это только окраина.

– Тетушка Мэйв, а куда мы едем? – подал голос Хью.

– Для начала отправимся ко мне. У меня дом большой, в нем хватит места трем несчастным заблудившимся детям. Все говорят: на кроватях тетушки Мэйв самые лучшие сны! Вам не помешает горячая ванна, сытный ужин и добрый отдых. Вы же наверняка замерзли?

– Очень, – прогундосил Шарф по имени Бритт, и Меган вдруг поняла, что ее знобит.

На заднем сиденье завозился Хью: видимо, и до него добрался морозный холод пустынной платформы.

Сияющие огни и витражи Марблита проносились мимо, и, под мягкий ровный ход автомобиля, Меган задремала. Очнулась она уже когда двери гаража захлопнулись за ними. Меган выбралась из машины и огляделась.

Гараж сам по себе был похож на дворец: весь выложен темно-зеленым камнем с золотистыми прожилками, с диванами и столиками по углам. Если бы не машина в центре помещения и несколько больших шкафов, сложно было бы сказать, что это за место.

– Стражник у шлагбаума сказал, что у вас много машин, – оглядевшись по сторонам, сказал Хью. – А где они все?

– Я не храню их в одном месте, – пожала плечами тетушка Мэйв. – Одна надоедает – появляется другая. С этим все просто. Ну, не будем долго стоять в гараже, здесь холодно, а ковры постоянно куда-то исчезают. Идите в дом.

И она первая поднялась по широкой лестнице к высоким резным дверям. Меган удивилась, увидев вместо обычного дверного замка львиную пасть с зажатым в зубах кольцом. Этим кольцом тетушка Мэйв постучала в дверь, и та открылась ей навстречу.

Меган, Хью и Бритт поспешили следом за тетушкой Мэйв и, переступив порог, оказались в самом красивом доме из тех, где им когда-либо доводилось бывать. Высокие потолки освещались множеством огней. Дом был такой большой, что люстры, само собой, не справлялись, и потому светильники сияли с каждой стены, да и по потолку был словно сонм звезд рассеян. Меган на мгновение ослепили все эти огни, и, только привыкнув к ним, она смогла разглядеть роскошную обстановку. Тетушка Мэйв, кажется, предпочитала старину во всем – не только в автомобилях. Широкие кожаные диваны выстроились рядами вдоль стен, резные деревянные стулья украшали шелковые чехлы, а массивный обеденный стол стремился, казалось, в бесконечность – такой длинной и широкой была эта комната. Только одна комната! Гостиная или столовая, Меган не могла дать точного определения. А вот Хью смог:

– Точь-в-точь зал из “Красавицы и чудовища!”

Меган захихикала. Теперь ассоциации возникли и у нее. Тем более, что наверх уводила широкая лестница, устланная золотистым мягким ковром.

Тетушка Мэйв с улыбкой наблюдала за ними:

– Впечатлены?

– Очень! – искренне ответила Мэган. – Здесь так красиво.

– Такой у меня скромный домик, – засмеялась Мэйв. – Полно, дети, вы, наверное, проголодались. Сейчас принесут еду, потом – горячая ванна с пеной и спать, спать. Не стесняйтесь, я очень люблю принимать гостей, но гости в Марблите сейчас такая редкость!

– Я никогда не слышал про Марблит, – заметил Хью, выбирая себе место за столом. – Сложно приехать в город, которого нет ни в одном путеводителе.

– Вау, горничные! – восклицание Бритт отвлекло от сказанного Хью.

И в самом деле – две самые настоящие горничные подвезли столик на колесиках и принялись накрывать на стол. Меган впервые видела дом, где хозяйничали бы горничные. Но Мэйв, кажется, была очень богата, а у таких людей свои причуды. Тем более, что содержать такой громадный дом совсем без помощи вряд ли было возможным.

Меган еще показалось странным, что горничные были на одно лицо, но она не придала этому значение. Слишком много вкусной горячей еды одновременно возникло на столе. Хью, Меган и Бритт поспешили к столу, не дожидаясь повторного приглашения тетушки Мэйв. Только сейчас они осознали, как сильно замерзли и проголодались.

В доме тетушки Мэйв было очень тепло, поэтому Меган повесила куртку и шарф на спинку стула – а горничная немедленно куда-то их унесла. Наверное, в прихожую, ведь люди обычно приходят и уходят через прихожую, если только их не приводят через гараж. Вторая горничная поступила так же с длинным пальто Хью.

Шарф и Бритт тем временем перестали быть единым целым, и Меган отметила, что Бритт, скорее всего, девочка. По-крайней мере бирюзовые волосы и тонкие черты лица наводили на эту мысль. Но точно сказать все равно не получалось, а спрашивать было неловко: обидится еще. Поэтому Меган переключилась на более чем насущное: на еду.

Кормили у тетушки Мэйв, что называется, на убой. По крайней мере тяжелый деревянный стол в какой-то момент в самом деле был готов прогнутся под весом блюд. Ужинали в тишине – только и слышно было, как вилки звенят о тарелки. Хью то и дело подскакивал на месте и тянулся попробовать что-то еще, Бритт занималась своей тарелкой с обстоятельной горкой салатов и горячих блюд, а Меган нашла среди всего многообразия лимонный пирог с витражной глазурью, который окупил в ее глазах весь этот странный вечер. К лимонному пирогу у нее была слабость с детства, но вкуснее, чем этот, она еще не пробовала.

Видимо, усталость, сытный ужин, тепло и сладкий чай сделали свое дело – у Меган очень быстро начали слипаться глаза. Словно угадав ее состояние, Хью потянулся и с удовольствием зевнул:

– Сейчас бы поспать… После королевского ужина! – сказал он.

Тетушка Мэйв, которая ничего не ела, но с удовольствием наблюдала за гостями, тут же ответила:

– Ваши спальни уже готовы. И горячая ванна тоже! Меган, твоя комната – первая на втором этаже. Хью, ты займи следующую, а для Бритт – та, что в самом конце, с сиреневым витражом.

Горничные засуетились, убирая со стола. Меган первая поднялась на второй этаж и огляделась: из огромного холла расходились по сторонам несколько коридоров. Вверх уходило сразу две лестницы. Хью и Бритт, снова кутающаяся в бесконечный шарф, поднялись следом. Хью на ходу доедал кусок пирога:

– Нашла, где наши спальни?

– Видимо, вот здесь… – Меган толкнула первую дверь, украшенную золотым витражом с зелеными прожилками.

Сама комната оказалась небольшой. Деревянная мебель, подобранная с большим вкусом, превращала ее в настоящую сказочную спальню. Вместо обычных оконных стекол золотились витражные стекла, такие же, как в двери. Бархатное покрывало цвета охры закрывало огромную кровать, даже на вид такую уютную, что хотелось немедленно лечь и закрыть глаза.

Еще одна дверь вела в ванную комнату, откуда доносились запахи шоколада, апельсина и корицы.

– Ничего себе! – присвистнул Хью.

Он поспешил открыть свою дверь, где витраж состоял из черных и белых асимметричных стеклышек. И вся комната его оказалась черно-белой, но такой же уютной и располагающей ко сну, как и та, что досталась Меган.

– А моя – сиреневая! Вся целиком! – крикнула Бритт. – Мой любимый цвет!

– Чудеса, – пробормотала Меган себе под нос.

– Ну все, до встречи! – махнул рукой Хью и скрылся за дверью.

– Спокойной ночи! Радуюсь нашему знакомству! – Бритт кивнула Меган и ушла к себе.

Меган закрыла дверь изнутри и некоторое время наблюдала за игрой золотистых бликов на светлых стенах.

И только после горячей ванны, согревшись в тепле на мягчайшей перине под тяжелым одеялом, Меган подумала сквозь подступающий сон: почему никто из них не спросил, куда и зачем повезла их тетушка Мэйв? Где на карте расположен этот город Марблит?

И… Разве они называли тетушке Мэйв свои имена?

Глава 3.

(в которой Меган находит карту Марблита, а часы показывают три часа дня.)

Утро не разочаровало. Завтрак оказался ничуть не хуже ужина, и выспавшиеся, отдохнувшие гости налегали на него на радость хозяйке. Тетушка Мэйв проследила, чтобы их тарелки и чашки опустели, и только потом сказала:

– Простите, ребятки, я не смогу быть вашим гидом: меня срочно вызвали на службу. Что поделать, такая уж у меня жизнь, сегодня я тут, а завтра там. Но не волнуйтесь, вряд ли вы заблудитесь в Марблите: мой дом легко найти, ведь Площадь Цветов совсем рядом. А вам будет даже интереснее исследовать город без меня. Вечером встретимся и поделитесь впечатлениями, хорошо?

Меган удивленно на нее посмотрела. Как будто она собиралась задерживаться в Марблите, ведь ее наверняка ждут, и поезд, выходит, вчера не приехал вовремя – какая поднимется паника! Надо бы хотя бы позвонить по тому номеру, что записан в блокноте, предупредить о задержке… Но прежде, чем она сумела сформулировать вопрос, Хью опередил ее:

– У нас точно не будет проблем с нахождением здесь? Не нужна ли нам регистрация или виза?

Тетушка Мэйв удивленно на него посмотрела:

– Дорогой, какой ты умный! А я, глупая, совсем забыла об этом. Конечно, вот ваши Пропускные Жетоны! Теперь, даже если таможенники вздумают допрашивать вас, вы просто покажете их и к вам не возникнет вопросов.

Меган, Хью и Бритт разобрали жетоны. У Меган оказался жетон из золотистого стекла, такого же цвета, что и витражи в ее комнате. Она украдкой посмотрела на те, что достались Хью и Бритт. Черно-белый и сиреневый кусочки стекла быстро исчезли у них в карманах. Тетушка Мэйв суетилась у высокого настенного шкафа, открывая и закрывая какие-то ящички.

– И, конечно, мне следовало подумать заранее… Кто бы мог подумать, какая рассеянность! Хью, как хорошо, что ты напомнил о таких важных мелочах, вам же наверняка захочется поесть мороженого или выпить шоколаду… Вот, возьмите. Здесь хватит на все развлечения, какие только захотите!

Меган осторожно развязала синий мешочек, который вручила ей тетушка Мэйв. В нем оказались маленькие стеклянные бусины, переливающиеся всеми цветами радуги.

– Что это? – спросила она.

– Это чтобы заплатить за шоколад! Вы же в Марблите! Ваши обычные деньги здесь не в ходу.

– Странно, а я считал, обычно люди используют монеты и кредитные карты, а бусинами обмениваются только в отсталых африканских странах, – усмехнулся Хью, подбрасывая мешочек в руках.

– Да ладно тебе, красивые бусины, – подала голос Бритт, разглядывая одну на свет. – Мы здесь гости, если помнишь. “В Риме будь как римлянин”.

– Правильно, так что будьте римлянами, а вернее, марблитцами, и отправляйтесь на прогулку! – подбодрила их тетушка Мэйв. – А если вы устанете и захотите отдохнуть, просто возвращайтесь сюда и трижды ударьте в дверное кольцо. Ваши комнаты будут ждать вас в любое время!

Меган вышла на крыльцо и обомлела. Вокруг нее сияла, залитая солнечным блеском, городская площадь. Всюду, куда падал глаз, ее устилали кусочки разноцветной мозаики, сияя и переливаясь разноцветным ковром. Легкий морозец окутал Меган, покусывая лицо и руки. Но это был не лютый кусачий холод прошлой ночи. Скорее он подстегивал скорее идти вперед, на беспечную прогулку, какой у Меган не было еще много лет.

Меган осторожно шагнула на мозаичную мостовую – вдруг заледенела, стекло все-таки? Но нет. Стекло было матовым и, наверное, обработано чем-то против скольжения; идти было легко и приятно, и блестящие на солнце стеклянные камешки вызвали прилив бодрости и отличного настроения.

– Ух ты! – шумно выдохнул Хью прямо над ухом. – Ну и ну! Вот так городок, а я о нем ничего знал!

– Никто не знал, – Бритт озиралась по сторонам. – А он есть. Ну чего? Будем таскаться втроем или разойдемся?

По тону Бритт Меган поняла, что бы выбрала она. Поэтому быстро сказала:

– Я бы прогулялась немного одна. А потом было бы неплохо всем вместе где-то пообедать. Хью?

Хью пожал плечами:

– Вы, девчонки, вечно залипаете на свои магазины. Я уж лучше сам.

Меган проглотила все, что хотела сказать в ответ на его “вы, девчонки” и “магазины”, и только кивнула. Таких парней, как Хью, у них училась половина колледжа. И все же… В этот странный переплет с не отмеченной на картах станцией в горах и неожиданным городом они попали вместе. И держаться им следует вместе, просто на всякий случай.

– Хорошо. Видите, часы? Давайте запомним время и встретимся… Ну, через два часа.

– Меган, не хочу тебя расстраивать, но они не ходят, – сказала Бритт.

Меган обернулась. Бритт стояла под часами и сравнивала время с теми, что были у нее на руке.

– Механические, – пояснила она. – От отца достались. Их сломать невозможно. Электроника тут вся выходит из строя, я уже проверила. А эти идут. Так вот, сейчас не три часа.

– На платформе тоже было три…

– Х-ха, часы, которые всегда показывают три часа ночи! – громко расхохотался Хью.

Проходившая мимо старушка в соломенной шляпе, сощурившись, покачала головой:

– Нечего смеяться над историей, молодой человек, – наставительно сказала она. – Эти часы показывают три часа ночи с момента основания города! И в их честь все остальные часы мы останавливаем тоже на трех часах. Так что, малыш, и ты свои останови, – кивнула она на механические часы Бритт и удалилась, что-то напевая.

Бритт проводила ее взглядом, полным возмущения:

– Вот еще! Остановить мои часы!

Она натянула рукав куртки, полностью закрывая часы, и насупилась, уткнувшись носом в свой огромный шарф.

– Ммм… Возможно, здесь определяют время как-то иначе? – предположила Меган, стараясь ничему не удивляться.

– Да, только мы не знаем как, – хмыкнул Хью. – Ну и порядочки здесь. Мы точно еще в Европе?

Никто ему не ответил.

– Тогда так, – нарушила неловкую тишину Меган. – Гуляем два часа по ощущениям. Потом собираемся… Например, в том кафе на углу. Видите, оно открыто, столики вынесены на улицу, хоть и холодно, и люди сидят.

Крыша у кафе была яркая, красная, а стекла – зеленые, и дом стоял углом к дому тетушки Мэйв.

– Кстати, запомнить бы дом… – Бритт достала тетрадь с коричневыми страницами и карандаш и начала зарисовывать величественное крыльцо с колоннами и львами.

В глазах у львов блестели красные камушки.

Меган с интересом покосилась на блокнот. Бритт дернула краешком губ, улыбаясь:

– Не рискну фотик доставать. А рисовать проще.

– Ты так классно рисуешь! – восхищенно сказала Меган.

– Да, неплохо, – оценил Хью.

Бритт тем временем набросала три одинаковых крыльца и, вырвав листы, отдала их Меган и Хью в руки. В углу она приписала название кафе “Цветочный сон”.

– Это чтобы точно не заблудились. И было у кого спросить.

В голове Меган мелькнула и исчезла какая-то мысль, слишком быстро, чтобы можно было ее ухватить. Пообещав рано или поздно поймать ее, она повернулась и первой пошла через площадь, к узким улочкам и призывно манящим окнам домов напротив.

Ей начинал нравиться сияющий Марблит.

Город, залитый морозным солнцем, казалось, весь состоял из стекла. Витражи, мозаика, яркое преломление света были повсюду. Не только площадь была вымощена мозаичным узором – каждая улочка переливалась всеми оттенками красного, желтого, зеленого и синего. Окна домов были отделаны позолоченными рамами, а входные двери украшали звериные головы с кольцами в зубах. Точно такого же льва они видели сегодня на двери дома тетушки Мэйв.

Меган много путешествовала, но еще никогда не видела такого города.

Сказочного города.

Где платят стеклянными бусами, и не работает электроника… Все было так странно. И в то же время увлекательно.

Да, увлекательно – то самое слово.

Меган уже очень давно ничего не увлекало. И загадочный Марблит со всеми его странностями разжег в ней давно забытый огонек предвкушения приключения. В конце концов, раз уж волею судеб она оказалась здесь – почему бы не изучить городок и его порядки? Они здесь должны быть особенными.

А потом… Потом она напишет статью для Вестника Колледжа “Долины Грез”. Только надо разобраться, заработает ли здесь фотоаппарт. Или попросить Бритт сделать рисунок в красках. Меган подпрыгнула на месте – так ей понравилась идея. Еще никогда обложкой Вестника не становился рисунок. Все, должно быть, устали от скучных фотографий.

Надо будет поговорить с Бритт – согласится ли? Но это после, после… А пока – гулять!

Меган всегда нравилось гулять по городу рано утром. Когда солнце уже встало и начинает пригревать (а зимнее солнце всегда пригревает по особенному, ласково покусывая мочки ушей и кончик носа, но при этом ощутимым теплом забираясь под воротник), а люди еще не проснулись, не выбрались из теплых домов и коконов одеял, чтобы приступить к ежедневной рутине. Чистый, умытый городок в горах, еще не объятый утренней суетой, а оттого пустой и необычно тихий, радовал ее сердце.

Бакалейные лавочки еще дремали, прикрытые изнутри плотными шторами, вывески над небольшими магазинчиками свидетельствовали об их сути: шляпа, ножницы, ботинок, очки и раскрытая книга… Меган с любопытством озиралась по сторонам. Городок-то совсем точно из Средневековья, сохранил свои традиции. Старушка Европа хорошо заботится о своих наследниках, это точно. Но и городское управление старается. Все так чисто – ни бумажек на мостовой, ни пластиковых бутылок. И светофоров тоже нет, и дорожной разметки. Меган вдруг остановилась посреди улочки, на каоторую забрела окольными путями, и осознала: город в самом деле был совсем средневековым.

Здесь не было видно ни одной привычной глазу коммуникации. Разве что фонари на стенах домов…

– А вдруг и они газовые? – пробормотала Меган. – Я уже и не знаю, что от тебя ожидать, городок… Ну, пошли дальше.

Эта мысль – как и прочие ранее – мелькнула в ее голове, и исчезла, точно изгнанная морозным ветром.

Меган не знала, сколько прошло времени – маленькие узкие улочки горного городка захватили ее, заманили в разноцветную паутину маленьких стеклышек, то круто взлетающих вверх, то спускающихся вниз. Город просыпался, и Меган, посматривая по сторонам, отмечала: вот вышел булочник, сдергивая тяжелые шторы с витрины, открывая деревянные двери – и сразу аромат свежей выпечки заполнил город. Одновременно с ним открывались другие лавки по соседству: прачечная, книжный магазин, бакалея, и старушка из трикотажной лавки выставила на улицу стул, укутанный теплым пледом, а следом вынесла большой клубок разноцветных ниток: не иначе, как намеревается приманивать покупателей своей работой! Все это было так не похоже на чопорные окрестности колледжа “Долина Грез”, где все было подчинено строгому расписанию и отчетности, что уголки губ Меган то и дело норовили разъехаться в улыбке: просто от странного ощущения счастливой свободы. Точно как в детстве, когда отпускают побегать в незнакомом чужом дворе, где все надо поскорее изучить. Поймав ощущение, Меган удивилась: она считала себя очень разумной, и не стремилась возвращаться в детство. Но чувство было приятным.

Тем временем мозаичная улочка вильнула, огибая чугунный фонарь с ягодкой-лампой и магазин сладостей на углу, и Меган оказалась на площади. Но эта была не та площадь, где они договорились встретиться с Хью и Бритт, и дом тетушки Мэйв находился в другом месте. Тесно окруженная разноцветными домами с яркими окнами, площадь была совсем небольшой, однако яркие краски мостовой наводили на мысль, что не просто так она огорожена небольшими мостками по обе стороны, и не просто так высокие деревянные лестницы на них заканчиваются платформами, подвешенными над площадью.

На одной из таких лестниц сидел человек в зеленой шапке. Увидев Меган, он улыбнулся щербатым ртом и помахал рукой:

– Доброе утро! Идите скорее сюда!

Меган приблизилась. Человек в зеленой шапке вскочил на ноги и согнулся в приветственном поклоне.

– Давно я не видел такую хорошенькую леди! – улыбчиво прощебетал он. – Так рано, а вы уже на ногах! Пришли, наверное, посмотреть на Карту? Тогда вы выбрали самое правильное время. Стоит солнцу подняться повыше – и все. Набегут и потопчут!

– Карту? – непонимающе моргнула Меган. – А, это место…

В самом деле – что-то было изображено на мостовой, только снизу и не разобрать, что.

– Карта Марблита! – торжественно произнес человек в зеленой шапке. – Ох, ох, сколько не огораживай – все равно потопчут, такие уж у нас люди, слоняются то туда, то сюда. А я – Кип. Это сокращение от Кипера. Охраняю нашу карту как могу. Ну, и показываю ее всем желающим.

– Я Меган, – улыбнулась девочка.

Странный человек ее совершенно очаровал.

– Вы же тут новенькая? – присмотревшись, воскликнул Кип. – Значит, вы еще не видели Карту. Да вы еще и Марблита не видели, небось?

– Я буквально вчера приехала, – кивнула Меган. – Видите ли, произошла какая-то ошибка… Сбой в расписании, и поезд приехал на станцию, и нас высадили… Хорошо, что госпожа Мэйв помогла…

– О, старая тетушка Мэйв! Никогда не оставит в беде заблудившееся дитя! – в голосе Кипа слышалось искреннее тепло. – Ну, иди сюда, девочка. Обычно я беру бусину за возможность подняться на платформу, но только не с тебя, не этим солнечными утром. Проведу просто так. Осторожнее, ступеньки могут скользить!

Меган, держась за перила, поднялась по довольно крутой деревянной лестнице на платформу и ахнула. Всю площадь в самом деле занимала карта города, выложенная цветным стеклом и камушками. Маленький город с извилистыми улочками и несколькими площадями был изящно вписан в горный пейзаж. Меган подняла голову. Только теперь, поднявшись на уровень городских крыш, она могла разглядеть их – черепичные, яркие, украшенные задорными флюгерами, а над крышами возвышались снежные шапки гор.

Вдалеке поднимался дым.

– Нравится? – прокричал снизу Кип, сложив рупором ладони.

– Очень нравится! – отозвалась Меган.

Вид захватил ее.

– А почему карта на земле? Прямо на площади, а не на стене или где-то еще?

– Чтобы любой мог найти свой дом! – ответил Кип. – Чтобы что-то найти, надо внимательно смотреть сверху вниз. Такие тут правила!

Объяснение показалось Меган исчерпывающим, хотя она сама вряд ли смогла объяснить почему. Но, не задумываясь больше, она оперлась о перила и стала рассматривать высокие башенки и городские стены, узорчатые дома и вывески, часы на площади и дом тетушки Мэйв – а напротив настоящий дворец, на который они с утра умудрились не обратить внимания… Меган почувствовала, как по спине пробежал тревожный холодок.

Глава 4.

(В которой Хью попадает крайне в неловкую ситуацию. )

Хью всегда считал прогулки пустой тратой времени. Еще ему казалось, что только последний дурак будет использовать вместо асфальта, плитки или хотя бы булыжников стекло! А ведь город был буквально устлан им.

И первое, на что наткнулся Хью, завернув за угол дома тетушки Мэйв, была большая вывеска стеклодувной мастерской. Витрины, уставленные стеклянной посудой и фиалами всех видов и форм, подсвечивалась изнутри прозрачным зеленым светом, постепенно меняющимся на фиолетовый. Тяжелая дубовая дверь стояла приоткрытой, подпертой небольшой табуреточкой. На табуреточке уже лежала газета, свернутая и нетронутая еще. Не иначе, как газетчики начинали свою работу еще до рассвета!

Хью помедлил на пороге и все-таки заглянул за дверь. В отличие от прогулок, чужая жизнь всегда представляла для него немалый интерес. А Марблит был необычным городом: здесь бусины использовали вместо монет, и не ловил интернет, и не было и намека на электричество и радио! Хью специально оглядел комнату перед сном – ни единой розетки. Что само по себе было странно.

“Странно” – то слово, что преследовало его мысли со вчерашнего вечера. Поезд завез не туда – странно. Тетушка Мэйв – странная. Попутчики тоже те еще попались…

Хью усмехнулся про себя: по ту сторону гор его никто не ждал, он просто сбежал из своего унылого городка с обмельчавшей рекой, насквозь фальшивого и стремящегося к каждому туристу повернуться красивым фасадом. Хотелось чего-то нового, свежего воздуха, новых впечатлений. Значит, не так уж и важно, на какую станцию в конечном итоге приехал поезд – вот они, впечатления.

Стекольщик в полосатом халате и почему-то сапогах, с не до конца проснувшимся лицом, держащий в руке чашку с чем-то дымящимся, поднял голову и выдохнул:

– Мамочки! Посетитель!

Хью улыбнулся практически против воли: столько растерянного обаяния было в этом стекольщике.

– Молодой человек! – стекольщик всплеснул руками и едва не выплеснул из чашки горячее и дымящееся прямо на пол, но удержал. – Такая рань, такая рань… Вы подумайте, и уже посетитель. Ба-а!.. Так вы новичок? Только приехали? Неужели пройдоха Мэйв отпустила вас совсем-совсем одного? Это же Марблит! Заблудиться здесь – раз плюнуть, а его карту не может выучить и сам Мэр! Право же, никто до конца не знает, не меняется ли карта каждую ночь, впрочем, то надо спрашивать у старого Кипера, он следит за картой, а я так… Стекольщик. Делаю всякие штуки из стекла на продажу, да собираю последние новости. А зовут меня Джим. Джим-Стеклодув. В Марблите каждый меня знает, это я изобрел стекло, которое не так-то просто разбить! Теперь из него делают все зеркала, витражи и посуду.

– О. Здорово. Рад знакомству… В смысле… – Хью решительно шагнул вперед и протянул стекольщику руку. – Я Хью Гилберт, я здесь проездом и я – знаете? – просто обожаю карты!

– А вы уже видели Карту Марблита, юный Хью? – спросил Джим-Стеклодув.

Он наконец отставил свою чашку в сторону и зажег огонь на маленькой горелке. Сверху он поставил кастрюлю, в которой грелось молоко. Поймав вопросительный взгляд Хью, он пояснил:

– Я сейчас сделаю и вам какао, юный Хью. Утро такое время, которое лучше всего начинать с какао. Иначе весь день потом не задастся. Это примета у меня такая, не подводила еще никогда.

– Признаться, от горячего какао я не откажусь, – улыбнулся Хью. – Значит, вы работаете со стеклом? Я смотрю, в этом городе профессия популярная.

– Не “популярная”, юный Хью, а уважаемая! – Джим-Стеклодув поднял палец, словно в подтверждение своих слов. – Стекольщики издавна ценились жителями Марблита. Здесь ценят красоту витражей и мозаик, а господин Мэр жизни не видит без цветных зеркал и стеклышек… Вот и стараемся. Опять же, украшения из стекла, посуда, да мало ли чего интересного можно придумать? Завораживает процесс!

– Никогда не видел, как из стекла делают поделки, – сказал Хью. – Может быть, вы покажете мне?

– Покажу с удовольствием! – Джим-Стекольщик просиял от удовольствия, а может быть, внимания, что проявлял к его делу Хью и перелил какао в еще одну пузатую чашку. – Но для начала прошу: какао!

Хью сделал большой глоток и с удивлением понял, что вкуснее какао еще не пил. Хотя может быть все дело в том, что он вообще не слишком любил какао. Предпочитал черный кофе на завтрак, и пиво по вечерам – благо, выглядел он старше своих восемнадцати, и пиво ему зачастую продавали, не спрашивая документов.

– Так вот, юный Хью, вы спрашивали как делают поделки? Я покажу вам. А вы пока пейте какао, пейте. В это время суток молоко лучше пить с шоколадом, настроение сразу скачет вверх, а здесь это немаловажно.

Джим-Стекольщик выкатил небольшой столик и расставил все необходимое. Хью устроился поудобнее: чутье подсказывало ему, что ради утреннего гостя хозяин лавки расщедрится на небольшое представление.

Так и вышло: стеклодув так увлеченно занялся процессом, что Хью на некоторое время потерял счет времени. А ведь ничего особенно Джим-Стекольщик не сделал. Всего лишь маленькую чашку без ручки, больше похожую на рюмку для венского шнапса.

– Вот, возьмите! – Джим-Стекольщик протянул рюмку все еще завороженному Хью. – Возьмите-возьмите, юный Хью, не стоит стесняться. Просто чашечка. Я мог бы сказать, что это волшебная чашечка, что испивший из нее наполнится мудростью или сможет смотреть сквозь морок… Да ведь то будет неправдой, и не люблю я это. Зато чашечка при себе найдется всегда, выпить из родника или колодца… Стекло не разобьется, даже если упадет с высоты, поверьте. Мой секрет!

Хью бережно, несмотря на уверения в крепкости стенок рюмки, взял ее в руку и поднял на свет. Синее стекло переживалось всеми оттенками неба и моря. Только убирая рюмку в карман Хью осознал, что точно такой же странный цвет в солнечную погоду имеют его собственные глаза.

Джим-Стекольщик подмигнул ему.

– Заходите, навещайте старика, юный Хью, – прокряхтел он. – А то слишком часто бывает не с кем выпить чашечку какао.

Хью пообещал непременно навестить его снова и вышел за дверь.

Оказывается, он провел в гостях у стеклодува достаточно времени для того, чтобы город начал оживать. Повсюду открывались двери, множество табуреточек оказалось выставлено на улице, и на них лежали свежие газеты.

Хью вспомнил, что Джим-Стекольщик не взял с него платы, и, подумав, украдкой засунул в газету одну бусину из мешочка, полученного от тетушки Мэйв. Больше всего в этой жизни он не любил оставаться у кого-нибудь в должниках.

Узкие улочки Марблита путались между собой и путали Хью. Побродив по ним меньше получаса (по внутренним ощущениям), он начал сомневаться, найдет ли дорогу обратно. Потом, рассудив, что тетушка Мэйв явно известное в городе лицо и к особняку на площади кто-нибудь да выведет, продолжил прогулку. Солнышко пригревало, и он расстегнул куртку и подставил теплым лучам лицо. Зима совсем не ощущалась здесь. Солнечные зайчики танцевали над мостовой.

Хью прикрыл глаза и улыбнулся, впитывая солнце. Дома оно почти не показывалось из-за туч, вечная дымка зимы серостью окутывала улицы и дома, и, по правде сказать, за перевалом он тоже не надеялся отыскать его. И так повезло…

От размышлений о солнце и городах его выбил резкий толчок в грудь. Хью пошатнулся и едва не рухнул на мостовую; чья-то рука удержала его. По груди потекло мокрое.

– Простите! – раздался над ухом взволнованный голос. – Простите, я так невнимателен!

Хью открыл глаза, осознав, что от неожиданности продолжал держать их закрытыми. С раннего детства он привык, что если закрыть глаза, проблемы и неожиданности обойдут стороной. Конечно, с возрастом он понял, что это не так, но сейчас детские привычки вернулись вновь.

– Простите, – человек, едва его не уронивший, полез в карман и достал платок. – Я вас еще и испачкал!

Хью перевел взгляд на свитер: по нему картинно стекали кофейные потоки. Потом посмотрел на человека. Человек обладал пронзительными голубыми глазами, ясными и чистыми, как небо над головой, обворожительной улыбкой и пустым кофейным стаканом в руках.

– Я с самого утра такой неуклюжий! – человек, не дождавшись реакции Хью, принялся обтирать его сам. – Уронил книги, потерял ключи, только собрался выпить кофе, чтобы голову привести в порядок, задумался – и вот. По утрам здесь редко кто гуляет, совсем не думал, что встречу кого-то…

– Я, вообще, сам виноват, – улыбнулся Хью.

Растерянность незнакомца тронула его.

– Только вчера ночью приехал в город, а здесь все необычно… Зазевался по сторонам, ворон, что называется, не считал, и налетел на вас.

– Нет-нет-нет, это я на вас налетел! С меня причитается компенсация. Вы уже пили кофе?

Хью хотел было ответить про завтрак у тетушки Мэйв, какао у Джима-Стекольщика, и про то, что с Меган и Бритт они собрались пойти в какую-то кондитерскую, но у незнакомца был такой взгляд, что у Хью не повернулся язык.

– Нет, – ответил он, ни капли не покривив душой. – Кофе я сегодня еще не пил.

– В таком случае, позвольте пригласить вас в одну кофейню неподалеку. Вы выглядите как книголюб… Простите мое поверхностное суждение. Но если это так, то вам понравится это место.

– Книги я люблю, – ответил Хью. – И наверняка там можно будет помыть руки и замочить свитер? От кофе остаются пятна…

– Пятен не останется, я оплачу вам чистку у лучших прачек Марблита, – заверил незнакомец и протянул ему руку. – Меня зовут Таласс. Могу я узнать ваше имя?

– Хью Гилберт, – Хью пожал протянутую руку и только тут заметил одну странность. Никто в Марблите не называл ему фамилий: только имена.

– Можно просто Хью, – поспешно добавил он, не желая нарушить какую-то негласную традицию.

– Рад знакомству, Хью. Уж простите за то, как оно началось.

Место, куда Таласс привел Хью, оказалось неожиданным: словно книжную лавку оборудовали под кафе. Повсюду высились книжные полки и темного дерева, а все пространство между ними занимали хаотично разбросанные столики со стеклянными столешницами. Глубокие кресла выглядели удобными и словно заманивали посидеть с книгой час-другой, не отвлекаясь на пустяки.

Хью такие кресла любил. Подобные были в библиотеке колледжа, где он часто проводил свободные часы.

– Я ведь даже не спросил, пьете ли вы кофе, – сокрушенно вздохнул Таласс.

– Я пью кофе, – поспешил успокоить Хью. – А здесь можно брать книги?

– Конечно! – Таласс жестом подозвал молодую женщину, сидевшую за конторкой. – Это книжная лавка Брукс. Ее семья долгое время держала эту лавку просто как книжный магазин, но потом кто-то из гостей посетовал, что нельзя выпить чашечку чая за книжкой… И Брукс взяла на вооружение идею!

– А если гость испачкает книгу чаем?

– Тогда он просто заплатит за нее, – пожал плечами Таласс.

Брукс подошла к ним с кожаной папкой меню. Таласс отвел в сторону ее руку, протягивающую папку:

– Нам два кофе и самые свежие пирожные. Хью, вы предпочитаете молоко, сахар?..

– Ни то, ни то, – ответил Хью. – Просто черный кофе.

– А мне с молоком, пожалуйста. Представь себе, взял кофе на углу у Черномалла, и пролил все на юношу. Невероятно стыдно!

– Пока ты искупаешь свою вину в моей лавке, никто не в убытке, – рассмеялась Брукс и вышла за дверь – видимо, там располагалась кухня.

Хью с интересом проводил ее взглядом. Брукс была миловидна, с лицом, полным веснушек, и очень обаятельна. Почти как Таласс.

– Итак, вы сказали, что приехали в город ночью? – спросил Таласс. – Я слышал ночью шум поезда, но, признаться, не был уверен, что это наша линия…

– Что, поезда здесь ходят не регулярно?

– У нас особенное движение.

– И расположение? – спросил Хью. – Города под названием Марблит нет на картах. И сеть здесь не ловит.

Таласс пожал плечами:

– Скажем так: не на всех картах есть Марблит. Он и правда глубоко в горах. Не самый популярный маршрут. Вам здесь нравится?

– Еще не распробовал. Только выбрался погулять. Кстати, а что случилось с евро и долларами?

– В смысле “случилось”?

Хью вытянул из кармана мешочек.

– Тетушка Мэйв – женщина, которая встретила нас на станции и пустила погостить, не знаю уж почему – дала эти стекляшки, сказав, что ими тут расплачиваются. Это правда так, или она решила над нами пошутить? Было бы крайне неловко…

– О, не бойтесь. Мэйв никогда и ни над кем не шутит, она – самый серьезный человек в городе. Еще бы, ведь она помощница самого Мэра! А что до бусин… В самом деле, мы платим ими, а не теми деньгами, что приняты в Европе. Потому что мы – обособлены. Государство в государстве, что-то вроде того.

– Как княжество Монако?

Таласс задумчиво кивнул:

– Наверное. Почти как княжество Монако.

Брукс принесла поднос с напитками. Хью отметил, что поднос тоже был деревянным, зато чашки – из переливающегося стекла.

– Я много путешествую, – сказал он. – Но города, подобного Марблиту, еще не встречал.

Таласс встретился с ним взглядом и вдруг подмигнул.

– Что могу сказать, мастер Хью… Вам повезло!

Глава 5.

(в которой присутствуют карусель сна, галстук Мэра и рисунки Бритт)

Что до Бритт, то она никуда не пошла. Она не любила гулять по незнакомым городам, быстро в них терялась и не могла найти дорогу назад. В глубине души она подозревала, что в и нынешнее приключение влипла только потому, что отправилась путешествовать в одиночку, несмотря на попытки Брайана и Ри ее отговорить. Но братья никогда не вмешивались в ее решения: могли давать советы и предлагать варианты, но в конечном итоге слово оставалось за ней. Теперь Бритт в глубине души сожалела об этом.

Брайан и Ри снились ей ночью, но поговорить с ними не получилось. А два чужака, с которыми судьба свела ее на заснеженном перроне, разбежались кто куда поодиночке. Бритт оставалось только удивляться: кто добровольно останется в одиночестве? Но и навязываться им не захотела. Осталась в своем собственном, совершенно недобровольном, одиночестве, и пошла гулять по площади. Здесь тоже было красиво. Очень красиво. И никуда не надо было идти.

Площадь – видимо, центральная, как часто бывает в небольших европейских городах – с четырех сторон была окружена домами. Бритт помнила, что главным зданием положено быть либо ратуше, либо дворцу, либо собору. Никаких церквей поблизости не наблюдалось, а вот ратушу она опознала сразу: по помпезному виду и флюгеру на островерхой башенке. Бритт пересекла площадь и прочитала табличку на двери. “Ратуша города Марблита” – гласила табличка, а вокруг не было ни охраны, ни работников, да и сам дом выглядел тихим и сонным. Видимо, у главы города рабочий день начинался позже, чем у тетушки Мэйв.

Бритт обернулась. Дом тетушки Мэйв стоял прямо напротив, окна в окна. Видимо, их гостеприимная хозяйка в самом деле занимала высокое положение в городе, раз ее дом так удачно расположен.

По другим домам сложно было сказать, жилые они или нет. Магазинных витрин было не видно, но и только. Быть может, там сплошное засилье юристов и менеджеров. Бритт терпеть не могла юристов и менеджеров. А художники точно не выбрали бы себе подобные дома: в них тесно творить.

На площади было пустынно. Только в западной части высилось какое-то сооружение, прикрытое шторой – не иначе, как от снега или дождя. Бритт заинтересованно покосилась на него и решила посмотреть: что там?

Она почему-то подумала про трибуну. Если есть Мэр, как она краем уха слышала их разговоров, то должна быть трибуна, с которой оный Мэр зачитывает свои указы. Она устроила альбом для рисунков поудобнее под мышкой и решительным шагом направилась к темнеющему в рассветных сумерках полотну.

“Было бы забавно, если бы трибуна тоже была из стекла”, – подумала Бритт, наблюдая свое отражение в крупных мозаичных плитках, которыми была вымощена площадь.

Здесь определенно очень, очень, очень сильно любили стекло. Иначе сложно было объяснить страсть к витражам и мозаике и пренебрежение простым, проверенным временем крепким булыжником.

Широкое плотное полотно определенно скрывало что-то, что, при ближайшем рассмотрении, никак не могло оказаться подиумом. Из-под ниспадающей ткани, похожей больше на цирковой шатер, проступали странные силуэты. Конструкция не была огорожена ничем, поэтому Бритт сочла возможным заглянуть под необычный шатер и узнать – что же все-таки он скрывает. Она приподняла тяжелую, промерзшую за ночь ткань, ощутив покалывание в ладонях от соприкосновения с холодной материей, и просунула под нее голову. Ее обдало холодом. Она присмотрелась и в сумерках увидела раскосые голубые глаза, смотрящие прямо на нее.

Бритт громко охнула и отшатнулась, попав в чьи-то крепкие объятия.

– Леди, позволите узнать причину вашего испуга? – вкрадчиво прошептал голос в самое ухо.

– Т-т-там… глаза! – выдавила Бритт, чья натура, впечатлительная, как у многих истинных художников, легко дорисовывала собственной фантазией любые намеки реальности.

– Глаза наверняка расположены на голове, а голова – на плечах, а стало быть, и бояться не стоит, – неизвестные руки отпустили плечи Бритт.

Человек обошел ее со стороны, давая себя рассмотреть. Одет он был чудно: в старомодный длиннополый пиджак нежного зеленого цвета, фиолетовый галстук, расписанный часами и звездами, а в глазу у него торчал настоящий монокль.

– А вы кто? – осторожно спросила Бритт.

– Я? – человек крутанулся вокруг своей оси. – Мое имя Дроссельфлауэр. Дрос-сель-фла-у-эр. Почти как Дроссельмейер, только у меня в имени есть цветы, и я – знаете – просто терпеть не могу кукол! Особенно всяких щелкунов.

– Меня зовут Бритт, – поспешила Бритт восполнить недостаток вежливости, который начинала ощущать со своей стороны.

Дроссельфлауэр рассеянно улыбнулся.

– Красивое имя, ни мужское, ни женское, скорее английское, – пробормотал он. – Так вернемся к тому, что вас испугало. Разрешите показать?

Бритт заинтригованно кивнула. Дроссельфлауэр ухватился за тяжелый позолоченный шнур, которого Бритт не видела раньше, и с силой дернул вниз. Ткань медленно опустилась на землю, надуваясь, как парашют, открывая взгляду величественную старинную карусель.

Все в ней поражало воображение: размеры диковинных животных под позолоченными седлами, мощные столбы, поддерживающие фигуры на весу, гигантский купол, расписанный яркими звездами… Фантасмагорические фигуры выступали из туманной дымки и высились над Бритт, поднимаясь над ее головой. Чтобы подняться на карусель, надо было воспользоваться лесенкой. Другие же наоборот – дремали, точно верблюды, преклонив колени, почти на уровне ее роста. У одной фигуры Бритт увидела глаза, что напугали ее. И поняла, наконец, что было не так. Дело было в этих глазах – человеческих, на звериных мордах, да и не морды то были, а лица… И вовсе не лошади и верблюды кружились под веселую музыку в карусели. Крылатые сфинксы и огромные змеи с витой бородой – вот кто это был.

– Неплохо, да? – спросил Дроссельфлауэр, подходя ближе.

Он похлопал сфинкса с человеческим лицом по фиолетовому боку. Бритт захотелось сию же секунду нарисовать его руки: тонкие, с длинными пальцами, затянутые в светлые замшевые перчатки.

– Меня напугал… взгляд. Очень живой.

– Да, такова природа стекла. При необходимости оживит все, что угодно, но придаст ему мертвый вид!

Бритт присмотрелась. Глаза фигур были все до единого выполнены из стекла.

– Здесь что же, все из стекла? – выпалила она.

Дроссельфлауэр рассмеялся.

– По большей части. Такой уж город! Что стоит изобрести неразбиваемое стекло крепче алмаза, и не использовать его в быту? К тому же цветные стеклышки это так красиво…

Глаза его подернулись мечтательной дымкой.

– Я хочу нарисовать их, – прошептала Бритт.

– Так нарисуй. Что тебе мешает?

– Я не знаю… Как передать эти цвета.

Небо окончательно прояснилось, и солнечные лучи добавили стеклянным фигурам оттенка и глубины. Они мерцали и переливались, как мерцает и переливается морская вода на глубине.

– Ничего не мешает попробовать, – шепнул ей на ухо Дроссельфлауэр.

Бритт заворожено кивнула.

Скинув шарф прямо на землю, она принялась обустраивать рабочее место. Ей уже много лет не требовалось удобство для творчества: она рисовала где угодно, где застал порыв, и привыкла сидеть и на обледенелых перилах, и на грязной земле. Чистая мозаичная мостовая казалась подарком судьбы. Разве что шарф для тепла скинуть вниз: все-таки земля промерзла за холодную ночь.

Альбом для рисования Бритт разложила на коленях, сложив ноги по-турецки. Карандаши, фломастеры и цветные мелки появились из глубины ее необъятной сумки; из этой стройной баррикады, похожей на армию готовых к бою солдат, Бритт выбрала свой любимый карандаш, который использовала для ночного неба и сделала первый штрих.

Дымчато-сиреневый бок сфинкса начал проступать на белом плотном листе.

Глава 6.

(В которой Меган, Хью и Бритт встречаются в кофейне “Цветочный сон”)

В условленное время Меган, Хью и Бритт встретились у дверей кафе под названием “Цветочный сон”.

Меган подошла первой и мерзла, пританцовывая у дверей, спрятав руки в карманы. Пока ждала остальных, рассматривала обстановку. За закрытой дверью кафе (конечно же, витражной, с узором из красных и зеленых стекол в виде диковинных цветов) виднелись деревянные столики и стулья с мягкими подушками на сиденьях. Должно быть, хозяева кафе заботились о тепле и удобстве гостей. Столиков в это время года на улице не было, однако небольшая веранда была украшена в цветами, развешанными в красивых кашпо. Меган не удержалась и потрогала одно из них за листик: растение было настоящим.

– Не надо трогать цветы! – раздалось за ее спиной. – Ты можешь повредить их и они погибнут.

Меган обернулась.

Бритт стояла позади нее, прижимая к груди альбом для рисования. Рюкзак повис у нее на локте, шарф огибал шею в один оборот, волосы растрепались, а на лице застыло мечтательно-восторженное выражение художника, получившего в свое распоряжение на время всю красоту мира. Правда, его немного портило колючее выражение глаз, которые Бритт не спускала в руки Меган – пока та не вернулась в карман.

– Хорошо-хорошо, не буду, – примирительно улыбнулась Меган. – Ты давно пришла? Я не слышала твоих шагов.

– А я вообще тихо хожу, – пожала плечами Бритт. – И я не уходила отсюда. Рисовала. Увидела, что ты подошла, и перестала рисовать.

– Понятно… – Меган было не по себе от ее колючести.

Интересно, подумала она, шарф у Бритт такой же колючий, как она сама?

Торопливые шаги каблуков по мозаичной мостовой отвлекли ее от мыслей. Хью стремительным шагом вырулил из-за угла и направился к ним.

– Мы в самом деле будем там сидеть? – вздохнул он. – Надеюсь, у них есть мясо!

– Увидим! – сказала порядком замерзшая и уставшая от чужого ворчания Меган, и первой толкнула тяжелую дверь.

Кофейня внутри оказалась совсем не похожей на ту, в которой Хью пил кофе с Талассом. По обстановке сразу было видно, что кофейня стоит на ратушной площади, и сюда заходят на кофе-брейк вполне себе серьезные господа. Правда, сейчас было совершенно пусто.

Меган выбрала столик у окна. За желто-зелеными витражами площадь выглядела еще более сказочной и совсем не настоящей. Бритт и Хью сели рядом. Бритт выложила на стол альбом для рисования, Хью повернулся к окну и спиной и закинул ногу за ногу.

Никто из них не произнес ни слова, пока не подоспела миловидная официантка маленького роста, похожая на тоненькую фею, и поставила перед каждым по кружке горячего шоколада:

– Это от заведения, – ослепительно улыбнулась фея. – Вы ведь только прибыли в Марблит и первый раз у нас? Добро пожаловать. Мы любим, любим гостей!

– А скажите, – кашлянув, спросил Хью. – У вас есть что-то с мясом?

Фея растерянно моргнула:

– Вообще у нас сладости… Но можно сделать для вас бутерброд!

Хью махнул рукой, соглашаясь на бутерброд, Бритт немедленно захотела сладкого, а Меган ограничилась шоколадом. Тревожащее чувство странности происходящего вернулось вновь. Однако шоколад заглушил тревогу: ничего лучше она еще не пробовала. И только сделав первый глоток горячего густого напитка – настоящего, а не разведенного какао, который предлагали в колледже на обед – она поняла, что продрогла почти до костей.

– Ну что? – Хью с минуту расправился с бутербродом и ощутил потребность поговорить. – Нашлось что-нибудь интересное?

– Да тут весь город… Интересный, – ответила Меган. – Я побродила по улицам, но все было закрыто. Зато нашла еще одну площадь. Та, на которой мы находимся, называется Площадь Цветов. А та, другая – площадь Карты. Это мне Кип рассказал, местный охранник. Он меня и на платформу провел, посмотреть на карту – она вымощена мозаикой по всей площади! Марблит, оказывается, немаленький город. И со всех сторон – горы, горы…

– Я никуда не ходила, – пожала плечами Бритт. – Сидела тут и рисовала. Красиво же. Зато видела карусель. Отличная карусель, когда ее запустят, можно и покататься. Так мне сказал тот человек.

– Какой человек?

– Со странным именем и в дурацком галстуке. Назвал себя Дроссельфлауэром; понятия не имею, в самом деле его так зовут, или он выдумал, но мужик забавный. И рисовалось здорово, как раз потеплело слегка.

Меган бы не сказала, что вокруг потеплело, хотя замерзшие пальцы, обхватывающие чашку, начинали медленно отогреваться.

– Ну а ты, Хью? – спросила она. – Познакомился с кем-то из местных?

– Да, – помедлив, ответил Хью. – Со стекольщиком. Зовут Джим-Стеклодув. Он тут самый известный, по его словам. Но других стекольщиков я не знаю: пришлось поверить на слово.

Почему он умолчал о встрече с Талассом, он вряд ли смог объяснить и сам. Просто почуял нутром, что не строит заговаривать ни о нем, ни о чудесной кофейне с книжными полками: приберег это знание для себя.

Бритт тем временем принялась раскладывать на столе свои рисунки. При взгляде на сфиксов и змей, кружащих вокруг карусели, Меган почувствовала смутную тревогу. Возможно, дело было в руке Бритт и в смысле, которым она наполняла фигуры, но… Меган резко расхотелось идти смотреть на карусель.

И вообще – захотелось домой, в убогую комнату общежития, на застеленную старым бельем кровать, проснуться от странного сна, побежать на вокзал и успеть на нужный поезд, чтобы выполнить задание для журнала…

– Когда мы собираемся обратно? – спросила она.

Хью и Бритт синхронно подняли на нее удивленные взгляды:

– Обратно?

– Ну да. Мы все ехали по делам. У нас были цели и планы перед тем, как мы застряли на том перроне. У меня задание для журнала… И я уже опаздываю на целый день с его выполнением, между прочим. Не хотелось бы попусту обострять отношения с редакцией…

Бритт пожала плечами:

– А здесь ты задание выполнить не можешь? Обязательно тащиться через горы?

Меган растерянно моргнула:

– Ты… о чем это?

Бритт подперла кулаком лицо и угрюмо посмотрела на Меган так, словно это Меган мешала ей немедленно вернуться на площадь и продолжать рисовать.

– Здесь тебе что, плохо? Прекрасный город. Ходи-снимай.

– Я не могу снимать! – почти закричала Меган. – Здесь не работают фотоаппараты, и вы знаете об этом не хуже меня, и телефоны не работают, и вообще здесь все странное. Странное! Неужели не обращаете внимания сами? Стеклянные шарики вместо денег! Мозаики вместо мостовой! Все люди вокруг приветливые и улыбаются! А нас сюда привезли почти насильно… Почему вас ничего не смущает?!

– Допустим, смущает, – хмыкнул Хью. – А орать так зачем?

Меган осеклась.

Хью продолжил:

– Мы здесь оказались не по своей воле, а по какой-то ошибке или умыслу. Кто и по какой причине так с нами поступил, почему именно мы – в этом надо разобраться. Пока с нами обращаются хорошо: дали денег и отпустили погулять. Надо присматриваться, прислушиваться и говорить, а не бросаться очертя голову на Сторожевые башни.

– Именно. А если нас просто не выпустят?

Меган вздохнула. Хью и Бритт, несомненно, были правы – вот только что делать с их правотой?

– Охолонись, – смягчившись, попросил Хью. – Если хочешь знать, нам это тоже не нравится. Верно, Бритт?

Бритт кивнула.

– Тебя кто-то хватится дома? – спросил Хью. – Как быстро?

– Нескоро, – помолчав, ответила Меган. – Официально меня отпустили на выходные, но в колледже знают, что у меня фотопроект и я могу задержаться. Поездку я оплатила сама… Некоторое время никто и вспоминать обо мне не будет.

– Я так и думал. Я живу сам по себе.

– В интернате внимания не обратят, что меня нет, – вставила Бритт.

– Стало быть у нас есть время. И мы используем его, чтобы разобраться, что это за место. Оно… – Хью помедлил, подбирая слова. – Неплохое. Не злое, как мне кажется. Мне здесь нравится. Но то, что мне где-то нравится, не значит, это тут не может быть вреда. Будем осторожными и поищем ответы на вопросы.

– Например, как тетушка Мэйв узнала, что мы на вокзале?

– Или… откуда она знала наши имена?

Хью кивнул.

– Именно. А для начала – допьем напитки и вернемся погреться в особняк Мэйв и послушаем, что она нам расскажет. Бежать впереди паровоза глупо. Особенно когда и паровоза на горизонте нет.

Посидев еще немного за столиком, они расплатились с феей-официанткой за напитки (за все ушло три стеклянных шарика) и вышли на улицу.

Глава 7.

(В которой Меган и Бритт выясняют, кто такой господин Дроссельфлауэр, а Хью подводят обстоятельства)

На площади царило оживление. Люди, одетые в яркие пальто и палантины, сновали туда-сюда, направляясь по только им известным делам.

До дома тетушки Мэйв было рукой подать. Хью шел молча, погруженный в какие-то свои мысли, убрав руки в карманы длинного пальто. Бритт, снова закутанная в шарф, разглядывала площадь, задержавшись взглядом на вновь закрытой плотным покрывалом карусели. Меган ежилась от холода, внезапно ставшего особенно ощутимым, и спешила к дому, радуясь, что тот находится совсем ближе. Поднявшись на крыльцо, она оглядела площадь.

Прямо напротив высился помпезный особняк с высоким шпилем. Шпиль украшал медный петушок, вертящийся под порывами ветра.

– Мы на самой Площади Цветов, – проговорила она. – Это центр города! Вот этот дома со шпилем – резиденция Мэра города, господина Дроссельфлауэра. Он там в самом деле живет, этот Мэр, не только работает… Кто же тогда тетушка Мэйв, что живет в подобном месте?

– Наверняка она занимает высокое положение, – ответил Хью. – Возможно, нам стоит и об этом ее расспросить. В конце концов, что плохого в том, чтобы мы – гости издалека, случайно здесь оказавшиеся – забросали свою гостеприимную хозяйку вопросами? Не вижу здесь ничего плохого.

В словах Хью был свой резон. Для трех подростков, затерянный среди гор в городе, где не было ни единой вышки сотовой связи, вполне естественно было наброситься с расспросами на гостеприимную хозяйку – особенно после утренней обзорной экскурсии по Марблиту.

Меган, стоявшая ближе всех к дверям, взялась за тяжелое дверное кольцо и трижды ударила. Послышался шум и скрип, двери распахнулись, пропуская гостей в сонный темный зёв особняка.