Читать книгу На трубе - Мария Сергеева - Страница 1

Посвящается Саше

На трубе

(Драма в четырёх облаках)

Действующие лица:

А – полное имя Ангел (юноша, без внешних признаков божества)

Б – сокращение от Безумно влюблённый человек (девушка)

В – Витя

Г – Гости

Д – Доктор

Е – Егор Валерьевич (тренер)

Ж – Женщина

З – Знакомые

Сцена 1

(Полупустая комната. В комнате сидят двое. Пару минут они молчат, потом начинается диалог)

Б: Я больше не ем сирень.

А: Что?

Б: В детстве говорили, что если найти цветок сирени с пятью лепестками, то можно загадать желание, съесть цветок, и желание сбудется.

Я больше не ем сирень.

А: Сколько вы не виделись?

Б: Два с половиной года.

А: А виделись?

Б: Три дня.

А: А с рукой что?

Б: Кошка.

А: Я есть хочу.

Б: Долго нам ещё тут сидеть?

А: Наверное, пока дождь не закончится.

Б: На улице нет дождя.

А: Тогда не знаю.

(Стук в дверь)

Б: Стучит.

А: Нет, показалось. Уже давно не стучит.

Б: А если снова?

А: Так не бывает.

Б: Может, дождь?

А: Не думаю. (Оглядывается) Это твоя комната?

Б: Моя.

А: Не очень похоже, что здесь кто-то живёт.

Б: Я живу.

А: Пусто тут.

Б: У меня долго не было своей комнаты. И всегда очень хотелось. Даже не для того, чтобы сидеть там одной, а чтобы можно было развешивать плакаты музыкантов. Я приходила в гости, где была комната с плакатами, и всегда это придавало особую атмосферу. Я здесь два года живу – ни одного плаката, ни картины, ничего.

А: Ты теперь меньше слушаешь музыку?

Б: Нет. Просто мои музыканты всегда в голове. Так больше помещается и пыль протирать не надо. Вообще, чем больше человек начинает работать, тем меньше он склонен создавать особые условия. Просто работаешь всегда и везде… Ты тоже много работаешь?

А: У меня нет своей комнаты.

Б: Прости.

А: Зато все помещаются.

Б: Недавно пыталась сделать коллаж из фотографий с друзьями. Не получилось. У нас почти нет совместных фотографий. Мы забываем их делать.

А: А с ним есть фотографии?

Б: Есть. Он говорит, что он мне не друг.

А: «На Плутоне есть жизнь. Алан Стерн из Юго-западного исследовательского института в штате Колорадо напомнил, что на карликовой планете были обнаружены метан и окись углерода в замерзшей форме. Их взаимодействие с космическим излучением и приводит к возникновению веществ, поглощающих ультрафиолет, что и говорит о том, что на Плутоне может существовать простая жизнь…».

Б: Закрой.

А: Почему?

Б: Потому что «простая жизнь» звучит как приговор. Ещё и книжка старая. Плутон давно уже не планета.

А: Да? Сто лет не читал… Или даже 110.

Б: Перестань так себя вести.

А: А что я? Я есть хочу.

Б: А я ничего не хочу.

А: Это потому что ты скучаешь?.. Ну и молчи. Как по мне, нет ничего лучше, чем говорить о жизни.

Б: О нём.

А: Что?

Б: Лучше говорить о нём.

А: Послал Бог собеседника.

Б: Он любит кошек.

А: Он же единственный, кто их любит.

Б: Ещё любит старое кино.

А: Согласен – уникальный человек!

Б: И Родину.

А: Ну всё, и я люблю. Давай лучше обо мне?.. Я вот, когда мороженое съедаю, палочку сразу не выбрасываю, а чуть-чуть её грызу. Иногда в автобус запрыгиваю, на номер не смотрю, еду и думаю, не туда ведь еду – и приезжаю не туда. А ещё меня в детстве машина сбила!

Б: Видимо, сильно.

А: Сильнее не бывает. Я ещё пешком под стол ходил… Слава Богу, обошлось. Врач хороший попался. Но полтора месяца в больнице провалялся. Парень со мной лежал. Тоже несколько переломов. С дерева упал. Любил по деревьям лазить. Вот меня и выписали вместе с Лазарем. Кличка у него такая была.

Б: Дурак ты, вот что. Это не смешно.

А: Может, и дурак. Но кошки меня не царапают.

Б: Ты слышал, точно не стучит?

А: Нет. Но у меня и слуха нет. Помню, как-то раз пели с ребятами, на похоронах…

Б: Уйди, пожалуйста.

А: Не умею в закрытую дверь. Маленький я ещё. Поиграй со мной.

Б: Ещё чего.

А: В прятки. Давай?

Б: Не буду.

А: Я спрячусь, а ты пока отвернёшься к двери. Если найдёшь, потом ты будешь прятаться. А не найдёшь – тогда я могу первым прибежать к двери и сказать: «Туки-туки за себя»…

Б: Наконец-то стучит?!

А: Не стучит. Это я просто. Как жизнь на Плутоне.

Б: (поёт)

– «Но странный стук зовёт в дорогу.

Может, сердца, а может, стук в дверь.

И когда я обернусь на пороге,

Я скажу одно лишь слово: “Верь!”».

А: Вот номер!

Б: Я плохо пою. Люблю Цоя. Я пою, когда мне грустно. Обычно военные песни. Они хорошо отвечают на вопрос – зачем?

А: А он не отвечает?

Б: А я ему не звоню.

А: Говорю же – вот номер.

Б: Не трогай больше мои вещи!

А: Я ничего не брал.

Б: Тогда откуда у тебя телефон?

А: Я умею читать мысли.

Б: Уходи по-хорошему.

А: Правда.

(А садится сбоку лицом в зал, Б в центре разворачивается спиной к зрителям)

Б: У нас ночь и дождь.

Тучи. Тучи. Тучи.

Фонари на мосту не видно из-за тумана.

Я люблю, когда фонари. С ними не страшно и проще уснуть.

С 10-го этажа хорошо видно небо. Хотя сейчас в нём дождь. Конечно, я думаю о тебе. Я вообще всегда думаю о тебе. И днём. О том, как ты живёшь, какое у тебя настроение, о том, как жаль, что ты ничего не рассказываешь, и какие прекрасные у тебя стихи… Я очень скучаю… Небо. Небо же никому не принадлежит? Оно общее. Точнее, принадлежит всем. А значит небо немного и твоё. Может, не всё, но какой-нибудь кусочек обязательно твой. И он где-то находится. Этот кусочек. И может, совсем не в Москве. И не в Африке. Может, даже у нас. Может, прямо перед моими окнами. По какой-нибудь вероятности очень возможно, что я сейчас смотрю в твоё небо.

Смотрю в твоё небо.

Твоё небо!

Б: Зачем ты так?

А: Я только хочу, чтобы что-нибудь изменилось. Не знаю, что. Но так больше нельзя…

Б: А так – можно?

А: Я помочь хочу.

Б: Уходи, пожалуйста.

А: И ещё… Я тебя обманул. Не читаю я мыслей, просто нашёл письмо в книжке. Больше не буду.

Б: Уходи.

Сцена 2

(Разбивается окно, в него вваливается человек без сознания, но с парапланом)

Б: АААААА!

А: Спокойно, это ко мне.

Б: У него кровь!

А: У меня вот нет крови, но это погоды не делает. Отвернись, пожалуйста. Не хочу, чтобы видели, как я плохо целуюсь (делает искусственное дыхание прилетевшему).

В: А я было думал – всё.

А: Ничего-ничего, даже на Плутоне есть жизнь. А тут-то!

В: Спасибо. Вы волшебник.

А: Не волшебник. Но «Космос» в руке держал. Сигареты такие. Советские.

В: Помню, летел. Застрял на дереве. Здание помню рядом синее. Автомат с газировкой.

А: Слушай, унесённый ветром, а чем ты вообще занимаешься?

В: Витя я. На физмате учусь. Третий курс.

Б: А мы просто сидим.

А: Ты, может, и сидишь, а я есть хочу… Понимаешь, Витя. Мы тут немного заперты.

В: И я, получается?

А: Получается. Но ты не переживай. Мы ждём перемен.

В: