Читать книгу Один шторм и три дня - Мария Сергеевна Голубева - Страница 1

– Пристегните ремни, наш самолет готовится к посадке, – мне опять снился все тот же сон, жаль, что наяву я этих слов не дождалась.

Полеты всегда вызывали у меня трепет с оттенком беспокойства, на что родители приводили мне статистику. Ведь чаще всего люди гибнут от дорожных аварий, нежели от падения самолета, она меня всегда забавляла, ведь никто не считал, сколько людей помещается в самолет и сколько в машину. Благо, свои мысли я держала при себе, зачем волновать родителей, раз им так проще считать. Родители у меня интересные личности, ведь не зря же меня назвали по одному из месяцев года, причем я в нем и родилась. Такой креатив был папин, но странно, что в школе меня не дразнили, хотя и могли бы, ведь Марта достаточно неоднозначное имя. Я постоянно пыталась его поменять на более стандартное: Надежда, как хотела мама, но постоянно мешали разные обстоятельства. Смешные, а порой и нелепые, они все время стояли на моем пути, пока я не смирилась и не приняла свою необычность. Мой папа художник очень обрадовался такому повороту, а маме архитектору оставалось только смириться, что она и сделала, взяв собаку и назвав ее понравившимся именем.

В общем, летать мне не нравилось, но обстоятельства к этому вынуждали, ведь попасть к морю это был самый быстрый способ. А море я обожала, попав туда ребенком, мне нравилось слушать шум прибоя, я даже накупила множество ракушек, чтобы послушать его и дома. В нашем шумном городе были только реки, да и то их каменные берега не давали возможности любоваться волнами. Как бы мне хотелось жить на побережье, чтобы наблюдать заходящее солнце и ночами различать шум волн, накатывающих на берег. Конечно, там должны были присутствовать и все блага цивилизации, чтобы я могла воспользоваться ими, дикий отдых был мне не по нраву. С палатками и рюкзаком я никогда не ходила, а родители меня не отпускали в детские лагеря, так что можно сказать, что я городской житель, только мечтающий о море. А периодические отпуска давали мне такую возможность, причем с ночевкой в хороших отелях и полноценным питанием. Мама меня не отпускала, пока не проверяла все самым тщательным образом, ни один отзыв туриста об отеле не должен был быть отрицательным. Такая спокойная жизнь расслабляла меня, только работа заставляла принимать решения и быть ответственной, да и то не всегда. Творчество меня не привлекало, поэтому я окончила курсы и устроилась обычным бухгалтером, хотя могла легко повторить любой чертеж, которые приносила мама. А папа качал головой и говорил, что я зря растрачиваю свой талант, ведь рисовать я умела весьма неплохо, и он надеялся, что я пойду по его стопам.

Однако я наблюдала за своими родителями и видела, сколько они тратят сил и нервов на свою работу, я так не хотела. Может быть, будь моя должность повыше, я бы и задумалась о творчестве, чтобы испытывать моральное удовлетворение. Но так, мне было тепло и комфортно и только что-то серьезное могло меня заставить выйти из этой своей зоны. А пока жизнь текла медленно и неторопливо, что вполне соответствовало моему настроению. Даже редкие романы с противоположенным полом меня устраивали, поскольку я не была готова к серьезным отношениям. Родители все это видели и поэтому не давили на меня, хотя и могли бы, ведь все мои романы заканчивались расставаниями. Причем мне казалось, что это не моя вина, когда ребята хотели что-то поправить в моей жизни, а я им этого не позволяла. Конечно, после такого они все уходили, ведь я не была готова ни на какие жертвы ради ни одного из них. Такому повороту я только радовалась, не понимая, что он приводит меня к одиночеству, ведь рано или поздно все они оставляли меня. А жизнь текла своим чередом, пока однажды не заставила меня принять свои условия и измениться.

Этот день начинался как обычно, на работе меня похвалили, но повышение предлагать не стали, а я на него и не рассчитывала. Обычно нам начисляли чуть больше в зарплату, но меня решили осчастливить и дать отпуск, такого я не ожидала. Сидеть дома осенью, когда за окном дожди, мне не хотелось, поэтому я недолго думая, отправилась в знакомое агентство после окончания рабочего дня. Не застав своего менеджера, я подсела к свободному и назвала первый попавшийся город на табло с курортами. Свои сомнения в правильности моего выбора он не показал, достаточно быстро оформив все документы. Теперь мне предстояло только собраться и дождаться начала отпуска, раз уж мне он выпал. Правда он был меньше чем обычно, но я решила, что стоит воспользоваться даже этими днями, чтобы отдохнуть у моря. Мама одобрила мое решение, проверив все на всякий случай, как она любила делать, однако курорт оказался не самым лучшим. Но сейчас ничего более подходящего не было, поэтому меня отпустили туда, куда я собралась. Потихоньку я начала складывать чемодан и искать книжки, которые я еще не успела прочитать, чтобы взять их с собой. До моего отпуска оставалась неделя и мне следовало подготовиться и доделать все дела на работе, чтобы уйти со спокойной душой, не получая звонки с родины.

Показав часть своей работы другому, я смогла бы уехать и на большее количество дней, жаль, их было совсем мало, мне давали чуть больше недели. Собрав чемодан, я не стала наполнять его косметикой и кремами, они мне были не нужны, я же всегда покупала их на месте. С собой у меня был только рюкзачок с купальником и шортами с футболкой, чтобы сразу переодеться и идти на пляж. Сюда же я собиралась сложить куртку, которую надену в дорогу, так было более практично. Еще там были бигуди и книжка, которую мне оставалось дочитать, ну и конечно, пляжная сумка с длинными ручками, к одной из которой был привязан платок. Я давно определила круг вещей, который мне был нужен в первую очередь, особенно если я сразу иду на пляж. Там могла бы быть и шляпа, но из-за длинных полей ее постоянно сносило ветром с моей головы, в прошлый раз я еле успела ее поймать. Собравшись, таким образом, я поехала в аэропорт, все прошло замечательно, меня даже посадили у окошка возле крыла. Пройдя регистрацию и таможню, я попала в зал ожидания, походив по дьюти фри, опустилась в кресло и закрыла глаза. Правда заснуть не получалось, вечно кто-то пытался пройти мимо и задеть меня, конечно, это случайность, ведь я села у самого прохода. Но меня все это очень раздражало, пришлось даже пересесть, правда, соседство оказалось неудачным, мужчина вел себя не культурно из-за количества уже принятого вина. Пришлось вернуться обратно и попытаться не обращать внимания на постоянно проходящих мимо людей.

Я просидела весьма недолго, объявили мой рейс, немного подождав, я тоже отправилась занимать скопившуюся очередь. Еще немножко, проверка билетов, еще, и нас пропустили по длинному рукаву прямо в самолет, знакомый шум уже встречал меня. Потом мы медленно проходили по самолету, ища свои места, когда я прошла к нему, полка для ручной клади оказалась заполнена. Я не сильно расстроилась и положила рюкзак себе под ноги, благо место позволяло это сделать. Знакомство капитана, инструкция, наконец-то зажегся значок «пристегнуть ремни» хотя я сделала это сразу. Бортпроводница прошла по салону, проверив спинки кресел, ремни и закрыв все полки с ручной кладью. Я отключила телефон, и мы медленно вырулили на взлетную полосу, турбины включились, оставалось пережить взлет. Скорость, скрежет, самолет сотрясало, будто от множества чувств, набор скорости, взлетная полоса и мы оторвались от земли. Внизу поплыли домики, речки и зеленые поля, только теперь я ослабила хватку, мои руки просто вжались в ручки кресел, показывая мой страх. Мы поднимались все выше, облака тихонько перемещались под днище самолета, воздушные кочки давали о себе знать, но я их уже не чувствовала, неожиданно уснув. Правда это продолжалось недолго, вскоре зажгли свет и стали предлагать напитки, я выбрала апельсиновый сок, достаточно быстро все опустошив. А вот ужин заставлял себя ждать, ну что же пришлось посидеть в ожидании, ведь бортпроводникам нужно было накормить весь самолет.

Наконец-то очередь дошла и до меня, вот только есть уже не хотелось, я осилила макароны с мясом, положив бутерброд и пирожное с булочкой в пакет. Туда же отправились приборы, поскольку обратно в лоток они не влезали, а также салфетка, упакованная с солью и сахаром. Таким образом, весь стандартный набор, который дают к основному блюду в лоточке у меня ушел сначала в пакет, а потом и в рюкзак. Отдав обратно бортпроводнику лоток, лоточек и стакан, я приготовилась спать, но соседи явно решили поговорить друг с другом. Они выясняли температуру на курорте, особенности расположения отеля, близость моря, в общем, все, что обычно обсуждается до начала поездки. Пришлось и мне выслушивать все это и постепенно вникать в разговор, вскоре я изложила всю информацию о курорте, которой владела сама, благо мы ехали в одно и то же место. После этого я решила, что они утихомирятся и от меня отстанут, но этого не произошло, наоборот они решили расспросить меня, ведь им ничего не было известно о такой милой соседке. Я очень старалась ограничиться самыми основными фактами, но этого было недостаточно, от меня хотели большего. Я не знала, как бы прекратить расспросы и судорожно искала предлог, чтобы уйти от такого навязчивого внимания.

– Как же Вас, такого милого бухгалтера отпустили на море?

– Это поощрение за хорошую работу, мне дали отпуск.

– А Вы решили отправиться отдыхать на такой короткий срок?

– Да, решила воспользоваться выпавшим шансом.

– Это крайне редко случается, не боитесь, что Ваше место займут коллеги? – такое мне в голову не приходило.

– Вряд ли, тем более я не успела показать все, а Вы чем занимаетесь? – хорошая мысль перевести разговор на соседей.

– Так мы с мужем психологи, работаем вместе с института, – вот так пара милых пенсионеров мне попалась, – давайте лучше про Вас поговорим, странно, Вы мечтали об этой профессии?

– Нет, но тут все спокойно, по крайней мере, сейчас, – зачем я только вступила в диалог.

– А чем мечтали заниматься?

– Знаете, я так и не определилась, но не хотела сидеть дома, и мучатся, – ой, вот я и попалась. Зачем только меня понесло на откровенность, наверняка сейчас эти двое ухватятся за мою фразу.

– Почему мучатся, милая, у Вас кто-то сидит дома и Вам из-за этого плохо?

– Да нет, просто мой папа творческий человек, художник, зависит от музы, а я такого не хочу.

– Милочка, так Вас никто не заставляет рисовать, вполне можно выбрать другую творческую профессию, все в Ваших руках.

– Да, спасибо, я знаю, – легко было вот так говорить, но даже тест не выявил моих предпочтений.

Я помнила, как проходила его, все мы классом решились на такой эксперимент и у большинства он показал путь, по которому им стоило идти, их предпочтения. А вот я и еще несколько человек только зря потратили время, нам он не дал ничего, только запутал. Ведь когда тебе выпадают разнонаправленные профессии, и ты выбираешь обе, тест не может выявить твоих предпочтений. Многие и без всякого теста знали свои сильные и слабые стороны, поэтому легко могли представить себе дальнейшее развитие ситуации. Институт, дополнительные курсы и работа ждали их, причем очень многие выбрали творческие специальности. Жаль, что я так и не разглядела в себе потенциал, заниматься тем же, чем родители, мне не хотелось, а искать что-то новое было лень. Поэтому когда нам предложили провести более детальный тест, я отказалась, может быть из-за опасения, что он подскажет мне тот путь, который я не хотела выбирать, проторенную дорогу родителей. А может, заставит искать что-то новое то, к чему я не была готова, поэтому и не хотела рассматривать такой вариант. Остальные мои школьные товарищи тоже отказались, не захотев становиться подопытными кроликами, ведь любой тест это поиск ответов, а лишь немногие способны себе задать вопрос о себе же. Я могла это сделать, но не хотела слышать ответ, а многие не решались даже на вопрос.

– Ты могла бы создавать эскизы костюмов, или вообще театральные декорации, – обсуждение продолжилось и без меня, может просто закрыть глаза, или это не поможет?

– Не переживай милая, мы будем жить рядом и наверняка тебе что-нибудь подберем, – вот это то меня и пугало.

– Агата, отстань от девочки, пусть она поспит, – ну хоть одна здравая мысль, хотя похоже меня и не собираются оставлять…

– Ну, дорогой, она же не против, – ага, сейчас, не против, надо придумать план побега, хотя один у меня уже был, я попросила своих соседей встать, чтобы выйти в туалет.

– Конечно, милочка идите, нам еще далеко лететь, – на этих словах я рванула по проходу в хвост самолета.

Зачем я только начала с ними разговор, ведь как знала, что просто так это не закончиться, надо было молчать, а мне захотелось помочь. Уснуть под такие разговоры вряд ли бы получилось, теперь же меня ждали с расспросами обратно. А избежать допроса в очереди в туалет мне вряд ли удастся, она скоро закончится и придется вернуться на свое место. Правда тут мне повезло, пока я стояла в очереди, Агата тоже решила выйти размять ноги, и встретила какую-то свою знакомую. Так что, вернувшись обратно, я смогла посидеть спокойно пока они разговаривали, вот только уснуть мне больше не удалось. Разговоры всколыхнули во мне старые размышления о жизни, чувства, я вспомнила, почему пошла в бухгалтеры, хотя никогда не думала об этой профессии. Моя подруга собралась сначала в певицы, а потом в актрисы и утащила меня тоже с собой за компанию. Кастинг мы не прошли, но сидя в очереди познакомились с другими девчонками, которые собрались потом идти делать портфолио. Конечно, подруга решила, что и ей надо, я не стала ее уговаривать не ходить, и пошла следом, но оказалось, что нужно было заплатить за работу. У подруги денег не было, а я подсчитав расходы, решила что это того не стоит, слишком большая сумма получалась за простые фотографии. Конечно, мы поругались, и она обиделась, решив, что я загубила ее карьеру актрисы, не купив портфолио. Рядом проходил набор на курсы бухгалтеров и, услышав мои выкладки, меня попросили пройти тест на бухгалтера. Потом мы с подругой помирились, но дружить, как раньше не смогли, и хотя мой хороший подсчет привел меня к выбору такой профессии, подругу я потеряла.

Отсидеться, промолчать, быть незаметной, такой был мой удел, и я всегда к нему стремилась. Для творческих профессий такой жизненный девиз был смертельным, ведь если ты не заметен, то и твои работы тоже. А если у тебя их не будут покупать, то ты долго не протянешь, ведь постоянный доход, не зависящий от настроения и музы, бывает только в офисе. Причем стабильно его получает только тот, кто его и начисляет, а это обычно бухгалтер. Вот почему размышляя о стабильности, я решила свою судьбу, устроившись сначала на курсы, а потом и в институт. Теперь я получила то, что хотела, но стала сомневаться в правильности выбора, поскольку кроме стабильности он ничего мне не приносил. Я не получала моральное удовлетворение как мама, или эйфорию от создания очередного шедевра, как папа. Но я этого и не хотела, ведь с самого начала искала другое, или все-же подспудно мечтала о таком? Теперь мне казалось, что такая стабильность убивает меня, не дает расти, но может это все внушенные мысли. Все мои друзья занимались творчеством в той или иной мере и получали удовольствие от этого. Папа вздыхал, мама суетилась, а я не знала, что делать и тонула в пучине отчаяния, не смея разобраться в себе. Может быть, не зря я встретила на своем пути эту пару, может им удастся понять меня и помочь определить дальнейший путь?

С такими мыслями я открыла глаза, бросив попытки уснуть, решив рассказать своим новым знакомым все, и перед этим захотела взять сока, но проходя мимо, услышала, как Агата рассказывала своей знакомой о женщине, пришедший к ней на прием. Дойдя до своего места вместе с напитком, я поменяла решение на прямо противоположенное, решив не говорить ничего, чтобы потом меня не обсуждали с малознакомыми людьми. Поэтому я порылась в глубине рюкзака и нашла не дочитанную книгу, открыв ее на заложенной странице, я вернулась немного назад, чтобы вспомнить повествование. Теперь у меня было занятие на остаток пути, я окунулась в него так, что даже не слышала возвращение Агаты. Дочитав книгу до конца, я положила ее обратно в рюкзак и уснула, забыв обо всех своих горестях. Даже во сне я продолжила размышлять о книге, поэтому увидела очень похожий по тематике сон, только он быстро закончился. Проснувшись, я посмотрела на своих спящих соседей, перевернулась на другой бок и уснула снова. Теперь мне снилось что-то совершенно иное, будто в глубинах моей памяти нашлась лазейка и ко мне хлынули воспоминания прошлого.

Конечно, это была школа, мои друзья стояли на линейке, а мне хотелось сбежать оттуда, мне никогда не нравилось повышенное внимание. Подруга подошла и взяла меня за руку, видимо почувствовала, что я готова сбежать, или хотела избежать внимания одного из ребят. Параллельный класс стоял достаточно близко, и она многим ребятам нравилась до такой степени, что они могли покинуть свои ряды. Обернувшись, я заметила одного из них рядом с собою, пришлось посмотреть очень строго, тогда этот парень смутился и ретировался. Подруга пожала плечами, будто это и не из-за нее вовсе, а сама стала высматривать старшеклассников. Нам они казались небожителями, с такой легкостью те общались с девчонками и с учителями. Подруге явно кто-то из них нравился, вот только она никогда не признавалась кто, а я никого особо не выделяла. Может быть, поэтому они частенько пытались пообщаться со мною, только я не знала о чем нам общаться, их уровень знаний был гораздо выше. Сама же я общалась со сверстниками, у нас было очень много общего, а старшеклассников я порою не понимала, о чем им всегда и говорила. Может быть, именно моя прямолинейность заставляла их искать со мною встречи, а может мои мысли, которые я тогда не боялась высказывать. Сейчас я уже не была такой смелой и безрассудной, смягчив характер и высказывания, хотя может в некоторых ситуациях и не стоило этого делать.

Когда же все изменилось, и я перестала высказывать свое мнение, став практически отшельником, хотя раньше не стеснялась подойти к совершенно незнакомому человеку. Хотя знаю когда, это не школа виновата, я, как и все поступила в институт, и именно там столкнулась с несправедливостью. Вначале, мне было тяжело, так же как и остальным, ведь требования изменились, успеть все казалось нереальным. Но потихоньку, мы преодолели первый курс, жаль, что не все, среди уходящих была и девочка из моей школы. Именно она рассказала остальным, что я пробовалась в актрисы, это повлияло на мнение педагогов обо мне. Но я смогла заставить их всех воспринимать себя как серьезную девушку, всех, кроме одной дамы. Все бы было хорошо, но именно у нее я и писала диплом на пару с другой девушкой, и он у меня писался очень трудно. Вначале я хотела брать другую тему, но ее отдали другому человеку, причем я узнала об этом в самый последний момент. Взяв тему сложнее, я рассчитывала на помощь, которую мне обещали, но вместо нее я получала только перечеркнутые листы. Мне пришлось просить помощи у моей напарницы и вместе мы смогли сладить со сложной темой. Вот только если ее хвалили за результат, мне не сказали ни слова, а диплом оценили очень низко. Мне было обидно, ведь мы писали про общую тему, разделив ее пополам, а оценки получили разные. Блестяще защитившись, я смогла выровнять свои баллы, но мой куратор сказала, что я всего лишь актриса и не смогу прыгнуть выше головы.

Как же было больно и обидно мне в тот момент, но я сумела это преодолеть, и отправилась работать по специальности. Правда, особенно плохо мне стало, когда спустя несколько месяцев нашу работу выложили на сайте заведения, как лучшую. Причем обе ее части, там стояли вполне отличные отметки, совсем не те, которые я получила. Как бы я не пыталась себя убедить в том, что я хороший работник и сделала хороший диплом, но осадок оставался. Эта дама сама того не ведая лишила меня уверенности в жизни и в профессии, возможно поэтому я не пыталась быть лучшей и особо не высказывалась. Вскоре все это перешло из работы в жизнь, теперь я стала совсем тихой и не особо разговорчивой, держа все свои мысли в себе. Конечно, такое поведение было не только из-за института, но то отношение ко мне послужило причиной. Жаль, что прошлое нельзя исправить, можно только примириться с ним и жить дальше, если сможешь. Я кое-как смогла, победив при этом юношеский максимализм, теперь в жизни у меня было очень много оттенков, а не только белый и черный. Правда это не всегда помогало мне в дальнейшем, а уж в личной жизни и подавно, ведь немногие выбирают серую мышку, имеющую свое мнение. И пусть она его не высказывает, но поступиться им не сможет уже никогда, вряд ли найдется хоть кто-то кто сможет и захочет приручить такую.

Началась тряска, я открыла глаза, сон из прошлого резко перевел меня в настоящее, но понять, что происходит, я не успела. Вокруг все тоже проснулись, началась суматоха, оборудование вокруг трясло, из динамиков звучал голос капитана, но нам его не было слышно так хорошо, чтобы разобрать слова. Потом включилась сирена, под ее завывания народ еле успокоился, вот тогда все услышали капитана. Его четкий голос просил занять свои места, пристегнуться и убрать все предметы себе под ноги, а лучше в карман впереди стоящего сиденья. Стало понятно, что у нас какие-то неполадки на борту, раз нас так готовят, а вскоре стало совсем страшно, с моей стороны полыхнуло пламя. Нам приказали закрыть иллюминаторы, но народ уже приготовился к падению самолета, мы стали снижаться. Ямы и кочки попадались в воздухе, все странно смотрели друг на друга, будто в последний раз. Я вцепилась в подлокотник кресла, рюкзак бултыхался под ногами, чтобы не видеть его, я надела его на спину. Его неровные движения туда и сюда раздражали, особенно когда нас попросили пригнуть голову к спинке впереди стоящего кресла. Паника подкатывала приступами, самолет болтало, откуда-то шел непонятный завывающий звук, от иллюминатора становилось жарко, будто за ним полыхал огонь. Хотя, вряд ли мне казалось, там же действительно загорелся двигатель, и огонь пошел распространяться по крылу, к фюзеляжу, именно туда, где сидела я.

Что делать? Молиться или прятаться, но поможет ли это, когда все то, что только что было незыблемо, рассыпается на части? Страх, паника, волнение подступали с разных сторон, есть ли инструкция, что делать в этот момент, или каждый решает сам за себя. Спасемся ли мы, или погибнем прямо здесь в воздухе, жар внезапно прекратился, мы вошли в облако дождя. Видимо, дождь, и разница давления потушили пожар, я понадеялась, что он не вспыхнет снова, ведь мы продолжали опускаться. Хорошо, что самолет не взорвется, но меня терзали смутные сомнения, что наши беды еще не кончились. Действительно, вместо пожара мы попали в болтанку в воздухе, на море был шторм, а под нами как раз простиралось оно. Побережье, куда мы так стремились, еще находилось где-то впереди, но теперь становилось понятно, что мы не сможем туда долететь, придется садиться на воду. Все достали спасательные жилеты, и одели их на себя, появилась хоть какая-то определенность. Я нацепила жилет прямо на рюкзак, снимать его было уже не охота, да и не верилось, что мы сейчас сядем. Слишком непривычно все было вокруг, я нацеливалась на аэропорт, а совсем не на воду и даже не представляла, как мы сядем в таких условиях. Но пришлось довериться капитану и команде, раз нам сказали, что мы сейчас сядем, значит, надо готовиться к посадке.

Я была очень одинока, ведь все вокруг летели на отдых парами, и лишь у меня ее не было, хотя, возможно так просто казалось. За соседними креслами летела такая же девушка, мне ее не было видно, но вроде там находилась одна голова. Я закрыла глаза, так проще переносить боль и безысходность, и стала впадать в какое-то забытье. Мне казалось, словно мы подлетаем к аэропорту, земля была совсем близко, своими шасси мы черкали верхушки зданий. Стоял небольшой скрежет, самолет подпрыгивал на кочках, но никак не мог остановиться, крыло никак не выпускало закрылки. Девушка через два ряда вскрикнула, она тоже никак не могла поверить в происходящее, но возможно все еще будет хорошо? Самолет начал трещать, этот звук становился все ближе и распространялся по всей обшивки, было непонятно, долетим ли мы с таким скрежетом. Показались верхушки деревьев, нас будто обдало щеткой, к скрежету добавился еще один звук, но мне сначала трудно было его определить. Потом я поняла, что мы спустились еще ниже и стали ломать верхушки деревьев, это был треск от сломанных верхушек. Внезапный удар разрушил всю идиллическую картинку, мы не садились, вокруг не было ни аэродрома, ни деревьев. Я слышала скрежет и треск разваливающегося на части корпуса, причем его слышала только одна я, а значит, наибольшие повреждения были с моей стороны.

Вот только осознать все это я не могла, вой, скрежет, треск, повторялись по нарастающей, а я так ничего и не предпринимала. Самолет все снижался, мне стало очень холодно, под ногами стала расползаться дыра, но сообщить об этом я уже не успела. Внезапно все звуки стихли, будто мы попали в мешок вакуума, или мне только так казалось. Вдоль моего кресла расползлись трещины, как клубок извивающихся змей, несущих смерть всему живому. Иллюминатор треснул, шторка, которая его закрывала, перекосилась, сквозь маленькую щелку в ней, я видела море, оно несло свои темные волны с грохотом куда-то вдаль. Трещины все увеличивались, нас постоянно потряхивало, корпус не справлялся с нагрузкой, еще немного и корабль просто развалится в воздухе. Мне хотелось встать и уйти отсюда, вот только предпринять я уже ничего не успела, кресло неестественно наклонилось и стало проваливаться вниз. Я ни за что не смогла зацепиться, соседи только смотрели на меня с ужасом, помогать было уже поздно. Треск и вой возвестили о том, что на одного пассажира на борту стало меньше, сквозь дыру стал выпадать незакрепленный багаж. Паника охватила всех, вот только я этого уже не видела, выпав вместе с креслом вниз, благо оно было снабжено парашютом, который сразу открылся. Немного покружившись в воздухе, меня отнесло в сторону от падающего самолета, парашют быстро намок и стал тянуть меня на дно. Отцепив его, я еле слушавшимися руками отодрала ремни, надула спасательный жилет и отстегнулась, сразу попав в холодную воду. Шторм еще не утих, меня болтало из стороны в сторону до тех пор, пока я не отключилась, самолет я больше не видела, даже не представляя себе его дальнейшую судьбу.