Отрывок из книги
Сергей Есенин и Владимир Маяковский… Уже многие годы вокруг этих имен возникают мифы, легенды, не умолкают сплетни, а их творчество до сих пор вызывает жаркие споры, научные дискуссии. Не иссякает любовь читателя к произведениям двух соперников в искусстве начала XX века.
Однако действительно ли мы знаем, какими были Есенин и Маяковский? Не заслоняют ли от нас «эстрадный образ» и эпатаж их истинный облик – их лики человека и поэта? Какими были их взаимоотношения? С одной стороны, мы знаем многочисленные свидетельства мемуаристов, согласно которым поэты соперничали и ревновали к славе друг друга («Маяковскому не давало покоя ближайшее соседство с Есениным…»[1] – утверждал Юрий Анненков). Сами современники Есенина и Маяковского нередко противопоставляли двух поэтов. Так, Марк Шагал в книге «Моя жизнь» писал: «На собрании поэтов громче всех кричал Маяковский. Друзьями мы не были, хотя Маяковский преподнес мне одну свою книгу с такой дарственной надписью: “Дай Бог, чтобы каждый шагал, как Шагал”. Он чувствовал, что мне претят его вопли и плевки в лицо публике. Зачем поэзии столько шуму? Мне больше нравился Есенин, с его неотразимой белозубой улыбкой. Он тоже кричал, опьяненный не вином, а божественным наитием. Со слезами на глазах он тоже бил кулаком, но не по столу, а себя в грудь, и оплевывал сам себя, а не других»[2]. Юрий Анненков, вспоминая Сергея Есенина и Владимира Маяковского, говорит о них обоих сразу, в его памяти их образы остались неразделимыми, но противоположными: «Маяковский был полной противоположностью Есенину. Маяковский провозгласил: “В наше время тот поэт, кто полезен”. Есенину “миссия служительства” пришлась не по нутру. Есенин всем своим творчеством стремился доказать, что в наше материалистическое время полезен тот, кто поэт»[3]. Литературовед В. А. Мануйлов, общавшийся с Есениным в 1920‑е годы, описал в воспоминаниях выступление поэта на литературном вечере в клубе писателей на Арбате. На этом вечере присутствовал и Маяковский с Л. Брик. Мануйлов отмечал, что Маяковский чувствовал себя неуютно и во всем его облике можно было угадать некое внутреннее сопротивление энергетике Есенина: «Во время чтения Есенина я время от времени отвлекался от него и всматривался в Маяковского и его спутницу. Они слушали внимательно, не переговаривались, как это делали некоторые. В этом внимании была какая-то сдержанность и настороженность. Возбуждение Есенина вызывало в Маяковском подчеркнутую невозмутимость, быть может, чуть-чуть демонстративную. Они ни разу друг к другу не подошли, не заговорили»[4]. По словам писателя Н. Н. Никитина, Есенин «с откровенностью проявлял свое отношение к Маяковскому. Таким же откровенным был с ним и Маяковский. Они, конечно, не были друзьями, они были полярны…»[5].
.....
Впоследствии и Есенин, и Маяковский за созданным ими эстрадным образом хулигана прятали природную застенчивость и ранимость, о которой знали только люди из их ближайшего окружения.
Летом 1906 года после смерти главы семьи – Владимира Константиновича – Маяковские переезжают в Москву. Владимир учится в Пятой московской классической гимназии, которая располагалась на углу Поварской улицы и Б. Молчановки. Постепенно он сближается с революционно настроенной молодежью, входит в социал-демократический кружок Третьей гимназии, хранит дома запрещенную литературу. В результате – попадает под надзор полиции.
.....
