Читать книгу Наследник Атлантиды - Мария Вайс - Страница 1

«Наследник Атлантиды»

Мария Вайс

Пролог первый

Мама доплетала мне вторую косу, завязала её красной лентой и перекинула её вперёд. Всегда любила красные ленты, они чудесно смотрелись в моих густых длинных чёрных волосах. Я с грустью вздохнула и бросила на своё отражение потерянный взгляд. Я закусила нижнюю губу, которая была уже и так в маленьких ранках, и опустила голову. Мама, казалась, совсем не была встревожена. Она всё еще была уверенна, что удача на моей стороне, и мне сегодня непременно должно было повезти. Но не понимала, почему мама так считала. По сути, мне никогда не везло. Хотя возможно она просто хотела казаться спокойной, чтобы мне было проще. Если это так, то у мамы выходило это весьма не плохо. Я тоже пыталась сохранить спокойствие, но частое дыхание, трясущиеся руки и серые глаза, которые были слегка красноваты и покрыты тонкой пленкой слёз, бегали из одной стороны в другую, пытаясь за что – то зацепиться и успокоиться – всё это сдавало меня. Я не знала, чего ожидать от сегодняшнего дня. Либо смерти, либо веселого праздника. Я бы предпочла второе, конечно. Но выбор был не за мной. Даже ещё вчера тоже думала, что всё обойдётся, но сегодня нет. Мне хотелось, чтобы этот день поскорее закончилось, и всё то, что нужно, случиться. Ожидание хуже всего на свете. Особенно когда это касается твоей жизни. Или смерти.

Я снова бросила взгляд на своё отражение. Казалось, что моя смуглая кожа приобрела серый оттенок, и пухлые розоватые покусанные губы казались от этого ярче. Кончик моего курносого носа тоже немного покраснел. Я пыталась не плакать, но это было сложно.

Успокаивать себя не умела. Ну, умру я, и что с того? Все мы умрём. Всё, только не тогда, когда тебе исполнится вот – вот восемнадцать и у тебя впереди вся жизнь. Сейчас, в эти часы, по – настоящему ценила свою жизнь. И я была готова на всё. Даже поступить в Академию Магии, как хотела мама, и жить за несколько тысяч миль от родного Регьюса в Флавум. Только в Флавуме была разрешена магия, в остальных же местах она была запрещена. И не понимала, зачем мне туда идти? Таланта, как у мамы у меня не было. Но сейчас была готова на всё, только бы остаться жить. Но Океан суров. И ничего не смогу изменить. Ещё вчера король Закфер знал имена жертв. И я как представлю этот список, по телу пробегает страх. Есть ли там моё имя?

Мама завязала лентой косу и ушла, поцеловав мен в макушку. Я ещё несколько секунд смотрела на своё отражение. Короткое легкое белое платье было идеально отглажено. На голубых глазах выступали слёзы. Я отвернулась от зеркала, и по щеке стекла всё – таки слеза. Я быстро зажмурилась, прогоняя слёзы, которые хотела бежать в след за этой, и вытерла щеку тыльно стороной руки. Должна быть сильно, чтобы не случилось. Не должна показывать свой страх.

Дверь скрипнула, повернулась и натянула улыбку.

– Ты такая красивая, – сказал Джеффри. – Стефани Маклин, – добавил он и усмехнулся. Когда он называл мою фамилию, я знала, что я действительно выгляжу идеально. Я глубоко вздохнула и тихо поблагодарила его. Только нужно ли это? Выглядеть идеально перед своей смертью? Мы её нужны любыми. Ей плевать, как мы одеты, и какие ленты вплетены в наши косы.

– Ну? Чего ты? – он пальцем приподнял мою голову за подбородок. Не выдержав, я крепко обняла его. Я его любила, и я знала, как ему будет тяжело, если я умру. Если меня принесут в жертву. И что будет после смерти? Будет ли моё сознание жить и помнить родных и любимых? Это, наверное, самая невыносимая боль, что может быть. Понимать, но не ощущать, не видеть. И надеюсь, что после смерти всё – таки ничего не будет. И не понимаю людей, которые верт, что жизнь после смерти всё – таки есть. Если она и есть, то полна мучений и страданий, и в таком случае, Рая нет.

– Я не хочу умирать, – прошептала я ему тихим, но полным боли голосом на ухо, каса=сь даже слегка губами его щеки. Будто умоляла его не делать этого, будто бы он мог спасти, но не делал этого. Я никогда не плакала так. Мне никогда не было так больно. Я всё больше и больше чувствовала, что мамина интуиция подведет.

– Тише, милая, – тихо сказал он, гладя меня по спине, – возможно Солдаты не войдут сегодня в ваш дом.

– Я всегда тебе верила, – я немного отстранилась от него, чтобы видеть его глаза, – и хочется верить, что это так и будет. Ты никогда не говорил того, что не может быть, – я тяжело вздохнула.

– Но это зависит не от меня в этот раз, – он опустил взгляд.

– Я понимаю. А если меня выберут, обещаешь всегда любить меня? – я понимала, что прошу глупость. Я понимала, что так не будет. Пусть пройдёт много времени, после того, как меня не станет, но он найдёт себе спутницу. Возможно, и полюбит, но эта мысль причиняла мне боль, я просто хотела услышать, что так не будет. Просто слова. Я не приказывала, ему так делать.

– Я клянусь, Стеф. Я буду всегда любить только тебя. Ни одна из девушек не сможет заменить тебя.

Эти слова меня утешили. И мне хотелось верить, что все – таки, правда Солдаты пройдут мимо нашего дома, и что меня нет в списке.

– Я очень рада, что ты сегодня пришёл, – я немного сменила тему. Не хотелось причинять боль раньше времени ни себе, ни ему.

– Ну как же, всё – таки День Рождения твоего отца, – он улыбнулся своей очаровательной улыбкой.

Да, День Рождения отца. Хороший же будет ему подарочек, если меня заберут. Но все тут прекрасно понимали, что собрались не в честь Дня Рождения, а потому что меня могли выбрать. Хотя все отказывались в это верить. Но моё сердце предчувствовало другое. И все отрицали, что собираются не потому, что хотят попрощаться со мной.

Джефф снова прижал меня к себе и поцеловал. Это немного вселило в меня надежду, что всё ещё может быть хорошо. Я в эти моменты всегда была самая счастливая и верила только в лучшее. Но в тоже время, этот поцелуй мне причинял боль. Огромную боль. Возможно, этот поцелуй мог оказаться последним.

– Кстати, – начал он, – ведь скоро и у тебя День Рождения, восемнадцать лет. Ты для меня всё ещё мелкая и вредная девчонка, – он усмехнулся, – и я приготовил уже тебе подарок.

Мне захотелось разреветься. И чувствовала, что он не успеет приготовить мне подарок. Я скорчила ему рожицу, показала язык и выбежала из своей комнаты, чтобы он не мог мне отомстить. Так хотелось быть прежней. Продолжать жить и наслаждаться жизнью.

Я села за стол, где уже сидели мама и папа.

– С днем рождения, пап, – сказала я. Хот утром уже поздравила и отдала подарок.

– Спасибо, милая, – он положил свою руку сверху моей и грустно улыбнулся. Я повернулась в сторону мамы. Её взгляд тоже изменился. Они скорбели. Джеффри сел рядом со мной.

Каждый пытался сменить тему и развеселить, в основном, меня. В один миг даже забылась, Джеффри рассказывал что – то очень смешное, что даже смеялся папа, хот этого добиться было трудно. Мама перестала смеяться, после того как она посмотрела в окно. Будто её кто – то дернул.

С моего лица тоже улыбка исчезла. Уже все смотрели в окно: к нашему дому шли Королевские Солдаты. Я покачала отрицательно головой, как будто это могло спасти меня. Моё дыхание участилось. Я отказывалась в это верить. Я знала, что большая вероятность, что меня выберут, чем нет, но всё же для меня это было чем – то не естественным. Может они просто хотят спросить чей – то адрес? Такое бывает.

Три годы мы вздыхали свободно, когда наставал этот день, девушек забирали с четырнадцати до семнадцати лет. И мне вот – вот должно было исполниться восемнадцать. Почему этот день именно сегодня? Почему не позже на три недели?

– Нет, – тихо прошептала я, – нет! – слёзы снова покатились по моим щекам, – мамочка, – тихо произнесла я и посмотрела на неё, будто она могла укрыть меня от всего этого. Мама тут же кинулась ко мне и прижала к себе. На секунду она дала мне эту защиту.

Отец стоял, закрыв рот рукой. В его глазах был ужас. Он не знал что делать. Все понимали, что нельзя этого избежать.

– Мама! – снова прокричала я голосом, полным слёз и боли. Слёзы душили меня, мама сильней прижимала меня к себе, но ничего не могло мен защитить, – Я не хочу, не хочу умирать, – кричала я, истерика быстро завладела мной, – мамочка, пожалуйста! – просила я её, по щекам матери текли молчаливые слёзы, я знала, что он ничего не сможет сделать, но продолжала просить, – мамочка! – всё повторяла я, пытаясь найти спасение. Дверь распахнулась. Отец успел лишь на мгновение обнять меня.

Они ничего мне не говорили. Я знала, что тут ничего и нельзя было сказать.

– Стефани Маклин, прошу на выход, – сказал один из Солдат. Но я не подчинилась, я пыталась насладиться объятием отца.

Меня схватили за руку и потащили на выход. Джеффри, который стоял всё это время в ступоре, кинулся за мной. Я попыталась вырваться из рук Солдата. От страха не чувствовала своё тело. Лишь сгусток боли, тонущий в страхе.

– Отпустите, прошу, на минуту! – попросила. Я вырывалась, как могла. Они не отпускали, но и не подпустили Джеффа ко мне. Один из Солдат грубо оттолкнул его.

– Я буду всегда тебя любить, Стефани! Я клянусь! – крикнул он. Он был на грани тоже заплакать, но я знала, он сильный. Он справится.

Рыдания сотрясали моё тело. Солдат продолжал грубо держать меня за руку. Он вёл меня к ландо. Один из Солдат открыл дверь, и меня затолкнули. Двое сели со мной, третий сел на лошадь.

Вырываться было уже бесполезно. Океан сам выбирает жертву, Король лишь посылает по адресам собирать девушек. Если хоть одну не принесут в жертву или вместо неё возьмут другую – Океан разозлится и поднимет уровень воды. Но не могла осознать, я до последнего смотрела на родителей и Джеффри. Мы даже не смогли попрощаться.

– Я сочувствую Вам, – шепнул мне солдат, который вёл меня. Он даже не наклонил головы. Ему даже было нельзя говорить со мной, но он сделал это.

Я кинула на него взгляд. Он гордо держал высоко голову. Пред глазами из – за слёз всё расплывалось. Не понимала в данный момент, что происходит. Это будто бы было мимолётным видением или сном. Мне так хотелось, чтобы это закончилось.

– Спасибо, – ответила тихо я, – но это излишне. Лучше бы дали попрощаться, – возмутилась я.

– Я не мог, – ответил он, всё так же прямо и высоко держа голову. Я кивнула. Возможно, у него тоже была девушка или сестра моего возраста. Наверное, он так же не мог ослушаться приказа, даже если это был кто – то из близких. Мне было так плохо, я теперь знала, что испытывают девушки, когда их ведут на смерть. Трагедией это было только для тех, кто отдавал своих дочерей. Для остальных же это было праздником. Ведь ещё год на Острове будет мир и покой.

Моя тревога стала утихать. И стала смеряться. Всего несколько минут боли и я умру. Несколько минут и больше нечего. Какие – то жалкие минуты.

Ландо покачивалась на неровной дороге. Казалось, что мы просто едем на прогулку к побережью. За окном мелькали деревья и берег океана. Такого таинственного и глубокого. Неизведанного.

Ландо остановилась. Солдат вышел сам и подал мне руку. Неожиданно, он крепко сжал её. Лошади переминались с ноги на ногу. Будто тоже ощущали тревогу.

Народу на утёсе было много, на краю уже стояли пять девушек. Рыдание сотрясали утёс. Солдаты пытались увести родственников жертв подальше.

Нас встретил король, я сделала реверанс и опустила глаза.

– Приветствую тебя, Дочь Атлантиды, – сказал он. Никогда не говорила с королём и это была честь. Честь, оказанная нам перед смертью.

Я тяжело вздохнула. Солдаты подвели меня к краю утёса. Моё сердце снова учащенно забилось. Я смотрела по сторонам. Справа на коленях на земле сидела женщина, перед солдатом, просясь к дочери, хотела ещё раз обнять её. Но её не пропускали. Хорошо, что мои родители поступили благоразумно и не поехали вслед за мной, иначе бы я сейчас так и продолжала рыдать, видя боль в глазах отца и матери.

Одна из жертв стояла и играла на скрипке. Её слёзы текли по щекам, по шеи. Но лицо её продолжало быть нейтральным. Я угадала в ней Орабель Ливенстон. Кажется, ей было семнадцать лет, она была известна тем, что часто играла на скрипке во дворце Короля. Даже эти связи не спасли её. Звуки печальной скрипки раздирали мою душу на части. На моих глазах снова выступили слёзы. Хотя даже говорят, что три года назад даже дочь короля была принесена в жертву. Но мне кажется, это просто легенды, утверждающие честность и правосудие короля. Не более.

Орабель по – королевски держала осанку, её голова была высоко поднята, как у того солдата. Играла она чудесно. В мелодии была вся грусть и боль, что есть на свете.

Внизу бушевал Океан, ожидая жертв. Его волны разбивались о скалы, пытаясь подняться всё выше, чтобы ещё раньше получить жертву. Шум волн будто подыгрывал Орабель. Она всё играла. Слёзы всё катились по её щекам. Другие девушки смиренно смотрели в пучину волн. Кто – то плакал, кто – то уже нет.

Орабель начала играть что – то другое, более быстрое. Но грусть проскальзывала в каждой ноте. Она нежно прижимала струны и быстро и профессионально водила смычком. Она даже не смотрела. Пальцы сами помнили всё. Её взгляд был поднят в небо, возможно она тоже сейчас верила, что Рай есть и мы попадём туда.

Приехала ещё одна ландо , с последней девушкой. Король тоже поприветствовал её, и Солдаты повели её на место смерти. На удивление, девушка держалась гордо. На её лице даже не было намёка на слёзы. Видно, она знала всё заранее и успела с этим смириться.

Девушку поставили с нами в один ряд. У Орабель забрали скрипку. Она не хоетла её отдвать Возникла такая резкая тишина, что хотелось закрыть уши. Лишь изредка доносились чьи – то рыдания. Это ещё хуже. Даже воздух будто бы был пропитан болью.

Один из Солдат продолжил играть на скрипке Орабель. Это было немного фальшиво, но лучше, чем тишина. Но боль по – прежнему пульсировала в груди. Сейчас её могло унять только одно. И каждая сейчас их наделась, что что – то может случиться, и мы сможем вернуться домой.

– Я люблю тебя, Дориан! – сказала этому солдату Орабель. Он ничего не ответил, лишь бросил на неё печальный взгляд. Я вспомнила, это был её брат. Их семья были все музыканты. Его любовь к ней выражала его игра на скрипке. По его щеке скатилась невольная слезинка. Он зажмурился, прогоняя слёзы. Дориан немного опустил голову, чтобы его вновь выступавшие слёзы не были видны из – под козырька кивера.

Подошедшие к нам Солдаты связали нам руки и подвели нас ближе к утесу. Они продолжали держать нас за плечи, чтобы мы не упали раньше, чем король Закфер скажет последнюю речь.

Мои плечи сжали. Я напряглась и опустила взгляд в синюю бездну. Такую пугающую, но красивую. Красота – это всегда что – то страшное.

– Ты чудесная девушка. Мне очень жаль, что так вышло, – прошептал Солдат. И понла, что он тот самый, с которым говорили в ландо.

Я заплакала. Ужас сковал меня. Я смотрела в эту синюю бездну, и моё тело немело от ужаса. Я сейчас хотела жить, как никогда раньше. Я боялась. Боялась боли, боялась смерти. Моё тело полностью сковал страх. Мне казалось, что даже не почувствую физичкой боли.

Внезапно, я вспомнила момент, когда мы впервые расстались с Джеффри. Я хотела тогда умереть. Сейчас же я проклинала себе за такое желание. Как можно хотеть смерти, когда жизнь так прекрасна?

Всего каких – то несколько минут, и я перестану что – либо чувствовать. Я перестану существовать. Боль лишь в секунду и всё. Но как бы я не пыталась, я не могла унять дрожь. Страх сковывал меня. Моё сердце было готово остановиться раньше времени.

Хватка Солдата окрепла. Он чувствовал мой страх. Он будто хотел обнять меня. Я почему – то чувствовала это.

– Покойтесь с миром, Дочери Великой Атлантиды, – завершил свою речь король. Даже не слышала, что перед этим он говорил. Послышался шорох. Солдаты сняли кивера и опустились на одно колено. Я не видела, я слышала. И знала, что так делают. Однажды я присутствовала при жертвоприношении.

– Передай моим родителям, что я люблю их, – попросила я Солдата, – и Джеффри. Что всегда буду любить его, даже когда Океан заберёт меня и моё сердце перестанет биться.

– Хорошо, леди Стефани, я сделаю это, – пообещал он. Его голос дрожал.

– Спасибо. Ты хороший Солдат, – я не видела лица его, так как стояла спиной к нему. Но ему понравилась моя похвала, – возьми ленты с моих кос, – попросила я его, – одну оставь себе, другую отдай Джеффри, – по моим щекам скатились крупные слёзы. Я хотела жить. Никто на свете сейчас так не хотел жить, как мы, семь несчастных девушек.

Солдат молча и осторожно стянул ленты с моих кос, чтобы это никто не заметил и сжал их в руках.

Раздался выстрел, говоря Королевским Солдатам, чтобы они отдали жертвы Океану. По телу прошлась еще она резка волна страха, будто пламя. Раздался визг одной из девушек. после резкий толчок в мою спину.

Пролог второй

Англия, 21 век.

Деймон весело смеялся, ему показалась очень удачной шутка Рафаэля про ту рыжеволосую девчонку, которая уже была пьяна. Но он уже несколько раз пожалел, что пришёл. Было жутко скучно, он даже не помнил, когда так было скучно ещё. Все танцевали и пили, но ему было не до этого. Впрочем, в голове совсем было пусто. Ему просто надоело все. Все эти клубы и вечеринки. Его не увлекало уже ничего совершенно.

– Что смеёмся? – раздался рядом голос. От неожиданности всё пиво изо рта Деймона оказалось на полу. Девчонка захихикала. Деймон поставил бутылку и нахмурился.

– Ты чего пугаешь, дурочка, – сказал ей Деймон. Они сидели с другом в углу за шкафом и не рассчитывали, что к ним кто – нибудь подойдёт. Рафаэль, конечно, рвался развлечься, но без лучшего друга он никуда. Хотя, Рафаэль дружил с Деймоном только из – за денег. Тот вечно возил его куда захочет и давал «в долг» деньги, который обратно Деймон не просил. Да и вокруг Деймона крутились всегда красивые девчонки, Рафаэлю было на руку.

– Ну и ладно, – обиделась Анна и ушла. Они с Рафаэлем проводили её серьёзным взглядом и снова весело рассмеялись, будто бы это было ужасно смешно.

– Чего она вообще подходила? – возмутился Рафаэль, хотя Деймон припомнил, что когда – то Анна нравилась Рафаэлю, а сейчас был настроен против неё, – и кто пригласил её? – Деймон внимательно проследил за взглядом друга. Он знал этот взгляд, за ним обычно он что – то скрывал. Возможно, подумал Деймон, что Раф возобновил отношения с Анной, просто не хотел говорить ему. Деймону не особо – то было и интересно. Он больше переживал за Джили, с которой расстался неделю назад. Она надоела ему, но что – то не давала отпустить её совсем. Какие – то мысли не давали покоя, и он даже скучал. Но он пытался откинуть мысли о ней. Это так глупо, сам бросил и скучает. Даже больше, чем глупо. Хот были ещё так же мысли, если вдруг она напиет перва, то он помирится с ней.

Деймон лишь пожал плечами, разглядывая девчонок в толпе, пока ни одна ему не приглянулась. Джилли была самой красивой, только жалко, что пустышкой. Она даже не понимала простых вещей, которые требовал от неё Деймон.

– Скукота, – протянул Рафаэль, делая лениво глоток пива. Хотя Деймон видел, что он рвался потанцевать с той кампанией весело смеющихся девчонок. Деймон думал, что уже его никто не сможет зацепить. Девчонки все были какие – то однотипные, ради них ничего не захочется сделать. Такие легко поведутся на деньги. А он уж очень рвался совершить какой – нибудь хороший поступок. Хотя даже не предполагал, что именно.

– И не говори, – подтвердил Деймон, сегодня ему совсем не хотелось веселиться. Он вообще не понимал, что с ним. Либо он вырос из этого веселья, либо просто нет настроения. Хот скорее второе. Всё – таки мысли о Джилли ещё были в его голове. В первое верить не хотелось. Всё – таки двадцать один год не так уж и много. Есть ещё время повеселиться.

– Я сейчас умру от скуки, – снова пожаловался друг, – может, пойдём что – нибудь найдём у кого «Весёленькое»? По любому у кого – нибудь есть.

– А пойдём! – поддержал его Деймон. Жутко надоело сидеть и скучать. Хотя ему мало верилось, что хоть что – нибудь осталось, что может поднять ему настроение. Но попытка – не пытка. Если они будут сидеть на месте, вряд ли ему станет весело. Если конечно, Рафаэль не пошутит. Хотя у него очень редко выходили шутки, редко, но метко.

Они увидели Джареда, у него всегда всё было. Рафаэль и Деймон целенаправленно пошли к нему.

– Есть что? – тут же спросил Рафаэль, как они подошли. Джаред сначала сделал вид, что не понял, хотя может он и на самом деле не понял, но спустя пару секунд недоумения он ответил:

– Только «Фен», остальное разобрали.

– Давай! – почти приказным тоном сказал ему Рафаэль и протянул купюру.

Джаред вел себя странно, скорее он сам был уже под чем – то. Он протянул им две таблетки и скрылся в толпе, пряча купюру в карман брюк.

Мальчишки закинули таблетки в рот и запили колой.

– Ну хоть что – то, – сказал Рафаэль, – ибо я сейчас просто засну.

Деймон согласился с ним, они направились к танцующим, настроение уже немного поднималось. Хот всё же танцевать не особо хотелось.

– Привет, красавчик, – сказала ему одна из девчонок, Деймон подмигнул ей и встал к ней ближе. Разговаривать пока он не собирался с ней, но мало ли что придёт ему в голову? Возможно, эта девочка не прочь развлечься. Хотя, хотел ли он этого сам. Он уже и не знал, что хотел.

Он кинул взгляд на Рафаэля, тот уже весло танцевал в компании трёх девчонок, приобнимая одну за талию. Удачно, обычно у Рафаэля реко выходит кого – то «подцепить». А ту сразу двух.

Деймону почему – то не особо хотелось близости, даже когда девчонка, танцевавшая рядом с ним, предприняла попытку обнять его, ему стало мерзко. Он не знал почему. Возможно, это было связано с недавним разрывом с Джилли, а может и нет. Он не понимал, что с ним происходит весь вечер. Это было так странно. Очень давно он не поводил время, настолько скучно. Лучше бы поехал по городу по ночному покатался, и то пользы бы больше было. Или, стоит, может, помириться с Джилли? Хотя, глупости.

Резко закружилась голова, он знал, что это возможно были последствия «Фена», но рисковать не стал и отправился к выходу. Было столько много народу, что он даже не понимал, откуда они взялись, зачем вообще тут собрались? Из головы вылетело всё. Музыка играла так громко, что хотелось разбить в дребезги эти колонки. В висках пульсировала боль. Он снова зажмурился. Он пробирался сквозь толпу, перед кем – то даже извинялся. Он коснулся рукой лба, с которого стекали капли пота. Музыка сливалась в один противный звенящий звук, которая противно действовала на его мозг.

Наконец, он вышел на улицу и вздохнул свежего воздуха. Сейчас ему только хотелось, чтобы пульсирующая боль в голове прошла и все эти люди ушли из его дома. Зачем вообще он принял идею Рафаэля устроить эту чертову вечеринку. И туда пришли половина тех, кого он не знал совершенно.

– Деймон? – кто – то окликнул его. Он поднял взгляд на говорившего и засомневался, что Джаред дал ему «фен», а не что – нибудь посильнее. Деймон даже зажмурился, проверить, не подводит ли его зрение.

Перед ним стоял старик, на вид ему было лет двести, не меньше, подумал он. Он обернулся назад, надеясь, что кто – нибудь выйдет, и он у него спросит, видит ли он тоже этого старика? Но никто не собирался выходить. Деймон снова посмотрел на старика. Глупости, он просто бредит.

– Кто ты? – спросил он слабым голосом, так как боль в голове ещё не прошла. Он даже нова зажмурился и дотронулся до виска. Как будто это могло ему помочь.

– Я Вестник. Посланник.

– Чего – чего? – спросил Деймон. Он уже собирался найти Джареда и отчитать его. Но старик был так реален, что Деймон лишь продолжал его разглядывать. На нём было белое одеяние. Борода была седая и почти до пояса. Густые белые брови и серо – голубые глаза. В принципе, ничего не обычного, если бы не огромное количество морщинок на лице старика.

– Король Атлантиды призывает тебя. Когда – то давно, когда тебе не было и двух лет, он отправил тебя сюда, чтобы уберечь от Океана, который вот – вот мог затопить Великую Атлантиду – продолжил старик. Он говорил спокойным и размеренным голосом. Хотя очень трудно, наверное, было сохранять такой голос, когда на тебя так пристально смотрят, как на свихнувшегося от старости дурака, – но теперь сам он болен и хочет, чтобы ты вернулся.

– Что? – спросил, нахмурившись, парень. Либо действительно Джаред ошибся, либо этот старик что – то тоже принимал, – какой, чёрт побери, Атлантиды? Какой отец? Мой отец в США живет уже как два года.

– Великой, – всё ещё спокойно ответил старик, – там творится хаос, Океан грозится затопить нашу Прекрасную Атлантиду, забирает каждый год по семь девушек. Люди страдают. Девушки погибают.

– Слушай, чувак, – усмехнулся Деймон, – не неси чушь. Нет никакой Атлантиды, а если и была, то, как мне известно, о – о – о – очень давно, – протянул Деймон. Даже боль в голове немного утихла. Однако, подумал Деймон, он этого и хотел, старик смог развеселить его.

– Она существовала всегда, – немного обиженным тоном возразил старик.

– Но почему о ней упоминают записи, как о мифической стране? – спросил Деймон, его этот разговор забавлял, он даже забыл о боли в голове.

– . Мы скрывали свой прекрасный мир. Лишь некоторым удавалось попасть к нам, но, если они возвращались обратно и рассказывали – им не верили. Ибо у нас очень удивительная цивилизация. Атлантида существует в межреальности, поэтому иногда показывалась в вашем мире. Но уже давно она не может этого делать. Магия ослабла, Океан всё больше и больше поднимается. Он требует всё больше жертв.

– Кто? Океан? – почти удивился Деймон, спустя пару секунд он рассмеялся.

– Да, Океан, – подтвердил старик на полном серьезе, – Атлантида скоро совсем исчезнет. Она не сможет появляться не только в вашем мире, но и вообще не может существовать. Океан затопит её.

Головная боль прошла. Даже ухмылка исчезла с лица Деймона.

– Но я… Я не справлюсь, – ответил Деймон. Он сам не знал, что его заставило поверить в слова Посланника. И он даже удивился своим словам, толи он решил старику подыграть, толи старик как – то смог повлиять на него и он поверил.

– Тебя всему обучат. Король болен . Но пока ещё есть время. Соглашайся.

– Я согласен, – неожиданно даже для себя согласился Деймон. В голове была полная чертовщина. Что же будет дальше? Деймону просто было интересно, к чему приведёт всё это.

Старик улыбнулся, сделал какие – то не понятные движения рукой и перед ними появился портал, издающий голубое свечение. Старик вытянул руку, показывая этим жестом, чтобы Деймон следовал первый.

Он обернулся. Ребята веселились и ничего не замечали. После он бросил взгляд на старика и сделал шаг в портал.

Глава первая

Я держала лицо над поверхностью воды так, насколько могла. Я знала, что не задохнусь под водой, но воздух был слаще, чем его отсутствие. Не могу привыкнуть, что моя жизнь теперь такая. Меня начала бить дрожь, не от того, что была вода холодная, а от ужаса. Каждая ночь была жуткая. Мне не хотелось вспоминать тот ужас, но теперь, как никогда раньше, я действительно хотела умереть. Я просто уже не могла так. Я не знаю, сколько прошло времени. И ещё больно делало то, что родители не знали, что я жива. И всё ещё скорбели. А я жива. Хотя это было трудно назвать жизнью.

Ноги болели от тяжелых и железных спутавшихся цепей, которые не давали мне ещё больше вылезть из воды и вздохнуть с легкостью воздуха, такого сладкого и желаемого. Вода немного вокруг меня была окровавлена. Раны кровоточили после ночи. В голове всё же всплыли некоторые моменты, как Океан швырял меня о камни, как я пыталась отбиться от верных его поданных, которые так и мечтали разорвать меня на мелкие кусочки. И я не знала, живы ли другие девушки. Стали ли они тем, что стала я? Подводный мир пугал меня, Океан не позволял опуститься слишком низко. Скорее не потому, что боялся показать то, где он живёт и его поданные, а просто наверху мне могли доставить больше боли. И я не понимала, зачем она была ему нужна? Зачем ему моя боль? И зачем ему? Если ему нужны слуги, то вряд ли бы доводил мен до такого состояния, или возможно он хотел, чтобы сама предложила ему себя? Это глупо, и не видела во всё этом смысла.

Ночью, когда я не была прикована, когда была почти свободна, я не могла покинуть воду. У меня не было ног. И я бы с радостью была вылезти на берег и дождаться рассвета, но погибну. А днём, когда была эта возможность, когда я была в паре метров от берега, и когда у меня были ноги – я не могла уйти. Эти цепи мне не под силу было разорвать.

В моей голове мало что осталось из прошлой жизни. Я помнила, как играла Орабель на скрипке. Играла что – то такое до боли печальное. А теперь она тоже где – то страдает, прикована цепями. Так близка к свободе, но и так же далека. А возможно, её хрупкое тело, лежит на дне, обглоданное рыбами – хищниками. А её брат один играет ночами на скрипке и плачет. И нет конца горю нашим родным. И нет конца нашей боли и страданиям.

Она превосходно играла. Я бы с великим удовольствием послушала ту игру. Я бы ещё так расплакалась, как тогда. Но слёз больше не было. Мне кажется, что я выплакала столько, что воды в Океане прибавилось на половину. А сейчас ничего нет. Лишь сердце сжимается от боли. Порой мне кажется, что эта боль превыше той боли, которую мне причиняют ночью. Но я не знала, что хуже. Всё это было едино и связано. Всё это было запредельно и нереально. Не знала, как могла это терпеть.

Я попыталась высунуться из воды чуть больше, но цепи так сильно запутались, что было это невозможно. Ещё хуже. Солнце так приятно согревало. Мне так не хватает этого тепла. Мне так не хватает моих близких. И сколько должно пройти времени, когда воспоминания сотрутся? Хотя не знала, хочу этого, или нет. Ведь воспоминание – это самое худшее и самое лучшее, что у нас есть. Мне так больно осознавать, что больше ничего не повториться, но вспоминаешь некоторые моменты и становиться так тепло на душе. И не знала, чего хочу больше. Возможно, мне стало бы проще, если бы ничего не помнила и стала бы частью Океана, но воспоминания о близких греют душу. И смогу ли без них?

Я предприняла ещё одну попытку и нырнула. Вода у берега была немного взбаламучена, и плохо было видно, где цепи переплетались. Я нечаянно слишком сильно потянула ногой, железное кольцо больно врезалось в рану. Я даже вскрикнула. Пузырьки воздуха поднялись наверх.

Я пыталась распутать цепи, мои руки тоже болели и кровоточили от многотысячных попыток. После я увидела, что дело не в том, что цепь запуталась, а что она зацепилась за корягу чуть правее. Я сняла цепь с коряги и быстро вынырнула, как будто воздух бы мне жизненно необходим. Но это было не так, я вполне могла обойтись без него. Но всё же он был мне необходим. Я ещё не привыкла жить без него. Это сложно.

Я вынырнула и села на камень. Ветерок приятно обдувал мои раны. Боль чуть утихла, я жадно глотала воздух. На берегу, заросшем травой, я увидел цветок. Он был так прекрасен, что я не смогла преодолеть желание потянуться и коснуться его.

Кандалы снова врезались в рану. Было очень больно, но я продолжила тянуться к прекрасному цветку. Вдруг я увидела вдалеке фигуру. Я склонила голову набок, будто это могло помочь мне лучше разглядеть. Человек? Но быть того не может, если бы человек мог пройти сюда, Океан не сделал бы это место местом моей тюрьмы. Возможно, это какой – то обман или иллюзия.

Я зажмурилась и ещё раз посмотрела. Да, это был человек, я не ошибалась. Я быстро соскользнула с камня. Хотелось совсем, с головой нырнуть, но я понимала, что это может быть моим спасением. Я слегка спряталась за камень, держась за него. Я хотела, чтобы он увидел меня, но на мне совсем не было одежды. Он подходил всё ближе и видимо заметил меня. Я ещё больше вжалась в камень, не зная, что ожидать от него.

– Миледи? – окликнул он меня. Я еще глубже опустилась в воду. Вода на поверхности была прозрачной. Как я давно не слышала человеческого голоса.

Я рассматривала его как дикарка. Если я не сбилась со счёта, то не видела людей около четырёх месяцев. Он был одет весьма хорошо для прогулки в лесу. На нём были брюки и белая рубашка, рукава которой были засучены до локтя, – ну право, миледи, вылезайте, – рассмеялся он. У него был весьма забавный и милых смех, – мне кажется, сегодня прохладно, чтобы купаться.

Я испуганно покачала головой. Я, наверное, должна была кричать о помощи. Но я знала, что Океан мог погубить и его. А он был так красив! Я даже улыбнулась этой мысли.

– Ах, ты ещё вздумала смеяться надо мной, дурная девчонка! – ещё громче рассмеялся он.

– Я и не думала! – наконец выдавила из себя я. Я так давно не говорила! – просто… – я замялась, – на мне нет одежды, – тихо – тихо проронила я. Мой голос звучал странно, или мне так просто казалось. Такое счастье, просто говорить!

– А где она? Я подам, – он перестал смеяться, но ухмылка не исчезла с его лица. Он был до невозможного мил.

– Её нет совсем, – ответила скромно я.

– Шутите? Вы пришли сюда голышом? – он смеялся, показывая мне свои белые зубы.

– Нет, – ответила серьезно я, а после решила пошутить над своей трагедией, – просто меня пару месяцев назад скинули с утеса в жертву Океану, – я улыбнулась, будто выдумала я, и это было смешно. Хотя снова захотелось разреветься, вспомнив игру Орабель на скрипке и прощальную речь короля. И то прощальное прикосновение Солдата.

– Господи, неужели ты смогла выжить? Ты не шутишь? – насторожился он.

– Ну как видишь, – сказала я, закрываясь ещё больше волосами.

– Давай я сейчас дам тебе свою рубашку, я отвернусь, ты вылезешь и оденешь её? Я провожу тебя домой.

– Я не могу, – грустно ответила я и опустила взгляд в воду, где поблескивали цепи сквозь небольшую муть. Не может быть всё та просто, это слишком легко. Мне казалось, что это не с проста.

– Почему?

– На моих ногах…цепи, – проронила я, опечалена тем, что наконец пришла помощь, но он не сможет помочь мне. И если он уйдёт, Океан сменит место моего «жительства» и меня вряд ли кто – то найдёт. Я полностью стану русалкой и не вспомню, кто я. Никогда. И даже эту очаровательную улыбку.

Он повернулся ко мне спиной, снял рубашку, протянул мне её.

– Вылась и надевай, я не буду глядеть на тебя, – пообещал он.

Я послушно взяла протянутую рубашку и залезла на камень. Я надела её и застегнула, она еле – еле прикрывала то, что нужно.

– Всё? – спросил он и повернулся, не дожидаясь моего ответа. Я невольно залюбовалась его красивым и подтянутым телом. Но быстро стыдливо отвела глаза, ибо он заметил мой взгляд.

– Чудесные ножки, – отомстил мне он.

Я ухмыльнулась и попыталась залезть подальше, но железо снова впилось мне в раны.

– Ай! – громко вскрикнула я, что даже птицы вспорхнули вверх на ближайших деревьях. Я зажмурилась от боли. Раны были очень глубокими, мне даже казалось, что цепь касается самих костей.

– Тише – тише, – он сел рядом со мной и взял за руку. И боль даже слегка утихла от его нежного прикосновения.

– Ты ничего не сможешь сделать, – я посмотрела обреченно на цепи. Мне вечно придётся жить с ними. И не могла представить, что это будет настолько ужасно. Лучше бы умерла.

– Смогу, – он как – то странно ухмыльнулся и что – то достал из кармана, после я разглядела, что это был ключ, – мой волшебный ключик откроет любые замки, – пояснил он.

– Откуда он у тебя? – удивилась я. Такой ключ был только у короля. И он действительно мог открывать все замки.

– Секрет, – он подмигнул мне. Кандалы упали с моих ног. Я подняла на него полный благодарности взгляд. Меня уже не волновало, откуда у него ключ. Я сразу ощутила нереальную свободу и была самая счастливая на свете в этот момент.

На ногах были глубокие раны, до костей, как и думала. Мне внезапно самой стало мерзко от их вида. Я попыталась встать, но у меня не вышло. Я почти не чувствовала ног, вместо них лишь боль.

– Осторожней, – предупредил он, – цепляйся мне за шею. Идти ты точно не сможешь, – он подложил одну руку мне за спину. Я уцепилась ему за шею, он поднял меня. Перед глазами всё поплыло, – где ты живёшь? – спросил он.

Я не смогла ему ответить. Перед глазами лишь стояли заплаканные лица родителей. Я слегка прикрыла глаза. Но свежий воздух и свобода возвращали меня к жизни. Я ещё крепче обняла его, хотя вряд ли он мог уронить меня. Он так уверенно держал меня, что захотелось навсегда остаться в его объятиях.

Густые заросли кончались, была тропинка, там стояла лошадь.

Он посадил меня на лошадь боком и запрыгнул сам. Мне так трудно было делать какие – либо физические усилия. Я уже не помнила, каково это ходить, что – то держать в руках. Это так странно, это для кого – то было обыденным, а я совершенно не помнила, как это.

Он придерживал меня одной рукой за талию, другой держал уздечки. Лошадь размеренно и спокойно шла. Сейчас мне казалось, что лучше и не могло быть. Я спасена. Я смогу жить дальше. Только бы не разгневался Океан. Только бы он не узнал, иначе зря спас этот чудесный человек.

Вдали показались башенки замка. Меня везут в замок? Он хочет сдать меня королю? Но зачем? Хотя скорее помочь мне смогут только там.

Сил спрашивать не было. Я лишь посмотрела на него испуганным взглядом, он в ответ мне улыбнулся. А если король прикажет снова скинуть меня с утёса?

– Всё хорошо, – успокоил меня он, будто бы прочёл мои мысли, – как зовут тебя?

– Стефани, – ответила я слабым голосом, даже не смогла спросить, как зовут его, моего спасителя.

– А я Деймон. Ладно, когда придёшь в порядок, я всё расспрошу тебя, и мы найдём твоих родителей. А пока успокойся. Всё будет хорошо, это я тебе обещаю, – мы въехали в ворота замка. Я всегда мечтала побывать тут, хотя бы во дворе, и ужасно завидовала Орабель. Наверное, это здорово, побывать в королевском замке, на балу.

Перед входом в замок толпились куча слуг, будто Деймон и я были ожидаемыми гостями. В чём, очень сомневалась. Это чиста случайность, что Деймон меня нашёл. И даже не хотела задумываться о будущем. Оно немного пугало мен, но теперь хотелось верить, что всё будет хорошо. Скоро мои родители узнают, что я жива и придут за мной.

Деймон слез с лошади, после снял и меня. Он аккуратно придерживал меня. Стоять было очень трудно. Мне даже сейчас было сложно представить, как раньше бегала, танцевала, самостоятельно забиралась на лошадь. Это будто бы была не я. И мне не верилось, что всё снова может быть так, как раньше.

– Расседлать Стрелу! – приказал он, – вытереть насухо! – подошёл какой – то мужчина, и тут лошадь увёл, – Молли, – он кинул взгляд на женщину лет сорока, – бегом комнату на втором этаже для гостей приготовь и пригласи туда врача. Срочно! – приказал он. На секунду женщина растерялась, она внимательно осматривала меня и, наверное, удивлялась, откуда такое «чудо» привёл этот чудесный юноша. И мне было неловко, что из – за меня людям приходилось напрягаться и что – то делать.

У него так ловко выходило приказывать и всей так подчинялись ему, мне оставалось лишь догадываться, какую должность он мог занимать во дворце. Наверное, мне очень повезло, что он нашёл меня и мне смогут тут помочь. Я наделась, что только король не рассердится.

Я стояла рядом с ним, опираясь на его плечо. Он приподнял меня и занёс в замок. Мне открылся шикарный коридор, всё было в позолоте и зеркалах. Он поднимал меня по винтовой лестнице наверх, после прошёл налево, и вошёл в комнату, дверь которой была открыта. Горничная Молли уже почти заправила постель, но Деймон всё равно опустил меня на кровать. Стало так сразу просто и легко.

– Не старайся, – попросил её Деймон, – врач обработает её раны, поможешь ей искупаться и сменишь тогда пастель. До приезда её родителей попробуй привести её в порядок, – после он повернулся ко мне, – кто твои родители?

– Джозеф и Лидия Маклин, – тихо ответила я, вспоминая, а точно ли это, может это просто выдумала? В голове всё путалось. Где сон, где фантазии, а где реальность.

– Лежи спокойно, ничего не бойся, – он ласково посмотрел на меня, Молли сейчас вернётся с врачом, и она обработает твои раны. И я пока найду твоих родителей и оповещу, что ты жива. Хорошо? Побудешь пару минут одна?

Я кивнула и прикрыла глаза. Дверь тихо закрылась, но почти тут же распахнулась, вернулась Молли с врачом. Я почему – то думала, что это будет мужчина, но это была девушка лет двадцати. Мне тем лучше.

– О, Господи, – воскликнула она, – привет, милая, – она села на кровать и взяла мою руку в свою, – где тебя так? – она смотрела с сочувствием на меня и немного с отвращением. Но её прекрасно понимала.

– Я одна из жертв. Я выжила, – пробормотала. Поймет ли она? Хотя, какая разница.

– Молли, наполни ванну, её для начала необходимо искупать, – попросила она, горничная кивнула и скрылась за дверью, которую я сразу не заметила.

Девушка убрала пряди волос с моего лица.

– Всё будет хорошо. Принц спасёт нас. И больше ни одну из девушек не скинут с утёса.

Я с надеждой смотрела на девушку. И в моей голове звучало, как волны разбиваются о скалы. И почему – то сразу стало не по себе, тревожно. Океан, но сильный, с ним не справится ни один человек.

Вернулась Молли и пригласила нас в ванную, попыталась выбросить всё из головы. Хотя, наверное, это будет со мной всю мою жизнь. В самых страшных снах будут сниться те чудовища и огромные волны океана.

– Тебе нужна помощь, Лили? – поинтересовалась Молли.

– Нет, лучше сбегай, принеси ей что – нибудь поесть.

– Как скажите, – ответила горничная и вышла из комнаты. Лили помогла мне встать и дойти до ванной, снять рубашку Деймона, а после ещё и забраться в ванну, вода была теплой, раны слегка защипали, когда я окунулась в воду. Так здорово и не привычно. А уже почти успела привыкнуть к ледяной воде в океане.

– Потерпи, – Лили держала меня за руку, другой рукой осторожно проводила губкой по моему телу, пытаясь не попадать на раны, но они были всюду. Я морщились от боли. Но это были мелочи. Скоро всё пройдет и тот ужас больше не повторится.

Вода вмиг стала красновато – серой. Лили спустила её и ополоснула меня из душа. После она помогла мне выбраться, обработала мои раны и помогла одеться в то, что принесла Молли. После горничная покормила меня вкусным и горячим бульоном. Хотя желудок не особо хотел принимать нормальную еду. К горлу подкатывали приступы тошноты.

Когда я поела, Молли заплела мои волосы в косы. Они стаи совсем длинными, ниже пояса. Я раньше так мечтала о длинных волосах.

В дверь постучались.

– Входите, – разрешила Молли, продолжая держать меня за руку.

Деймон вошел. Он был каким – то померкшим.

– Ты нашёл моих родителей? – спросила я, с надеждой смотря на него.

– Сожалею, – сказал он, и моё сердце участило свой ритм от одного этого слова, голове были разные версии того, что могло случиться, но он тут же продолжил – но твои родили, погибли в пожаре месяц назад.

Я не сразу поняла, что он сказал. Я почему – то посмотрела на Молли. Будто она могла подтвердить это. Она лишь опустила взгляд и ещё сильнее сжала мою руку. Меня затрясло. Внезапно снова ощутила всё своё тело. Я зажмурилась, мне не хотелось заплакать при Деймоне и Молли. Но горячие слезы стекли по щекам. Я давно не плакала. Очень давно. И мне не хотелось верить в то, что сказал Деймон. Лучше бы осталась там, среди волн и потеряла бы память…

Глава вторая

Мне не хотелось верить в его слова. Я просто смотрела и не понимала. Будто эту фразу сказали не мне. Все внутри меня сжималось в один комок и снова превращалось в боль.

– Может… Может ты ошибся? – с надеждой предположила я, мой голос дрожал, а комок боли будто разгорался и обжигал меня изнутри. Сердце бешено забилось. Я даже чётко слышала его стук. Мне стало трудно дышать, и мой разум не могу нарисовать картинку происходящего и понять всё.

Деймон отрицательно покачал головой и вышел, сказав напоследок:

– Молли, присмотри за ней, ей придётся погостить у нас.

Женщина кивнула и перевела взгляд на меня. Слёзы медленно, одна за другой, стекали по щекам. Папа и мама так и не узнают, что я жива. Не увижу их радостных лиц. И ничего не будет уже, как раньше.

– Держись, – подбодрила меня Молли, – принц Деймон чудесный. Он не даст тебя в обиду.

– Принц? – переспросила я. Хот это всё было так неважно.

Молли кивнула и даже слегка улыбнулась. Я, наверное, иначе отреагировала, если бы не трагическая новость. Я понимала, что ночью меня это чувство накроет с головой. Сейчас не пришло осознание случившегося. Но боль всё равно мерзко пульсировала в легких.

Я помнила, как они провожали меня. Как мама прижимала меня к себе. Они пережили мою «смерть», теперь мне придётся испытать их боль. Они никогда не узнают, что я жива, и что меня спасли. И что мы могли быть вместе, снова, как раньше. Но ничего этого не будет. И что же теперь будет со мной? У

– Поплачь, милая, проще станет, – сказала мне Молли. Ах, знала бы она, как это.

Я прикрыла глаза и откинула голову. Я уже боялась наступления ночи. Заранее знала, как мне будет больно. Когда всё осознаю. Но всё это так медленно приходило. Лучше бы сразу, чем растягивать эту ноющую боль и ждать наступления, когда разум всё поймёт и осознает.

– Как зовут тебя? – спросила Молли у меня, как будто бы это было кстати, Как будто бы это было кому – то нужно и важно.

– Стефани, – ответила я. Я не хотела, чтобы они оставляли меня одну. Но и просить было неловко.

– Если тебе стало лучше, мы могли бы выйти в парк и прогуляться, не желаешь, это немного бы отвлекло тебя? – предложила Молли, и я мысленно поблагодарила её за сообразительность. Я согласилась и начала вставать.

Я кивнула в знак согласия и встала с помощью Молли. Придерживая меня за талию, она помогла спуститься вниз. Но мы пошли не к главному выходу, куда вошли мы с Деймоном, а совсем в другую сторону.

Идти мне было не особо больно, а когда мы вышли на улицу, я и вовсе забыла о боли. На улице щебетали птицы и перелетали с ветки на ветку. Мои родители никогда уже не увидят этого, и сердце ещё больше сжалось от боли.

– Посидим или есть силы идти? – спросила меня Молли.

– Давай лучше пройдёмся, – попросила я её. Хоть ноги немного и ныли, но так приятно было идти, по земле, траве. Мурашки бежали от свежего ветерка. Я пыталась насладиться всем этим, оставив своё переживания на ночь. Хот мою боль, возможно, немного притуплена из – за того, что я уже попрощалась с ними и пережила разлуку.

Мы шли по красивой аллее. Я разглядывала каждый цветок, каждый листок и восхищалась всем этим. Я раньше могла не замечать эту красоту? Это так восхитительно! Так приятно дышать свежим воздухом и наслаждаться им, и не ждать, что ночью ты скроешься среди волн, и ночь будет длиться вечно, ибо каждую секунду будешь думать о солнце и воздухе. И действительно не осознавала раньше, насколько прекрасно это всё.

Мы почти подошли к воротам. У них стояли два Королевских Солдата. Один показался мне очень знакомым, я пошла в их сторону. Мне просто было любопытно. На удивление боли почти не было и так приятно было идти.

– У, истуканы неэмоциональные, – заругалась Молли на них, – хотя вот красивые какие, как на подбор. Стоят – не шелохнуться. Разве и остаётся, что любоваться ими.

Они стояли, гордо подняв головы. Тень от киверов падала им на лица. Один двинул еле рукой. Я посмотрела на неё. На его запястье из – под красного кителя торчала моя лента. Мне захотелось заплакать от радости и кинуться к нему, обнять его. Но я сдержалась.

– Постоишь? – попросила меня Молли, – я покопаюсь в клумбе, кроты все разворошили вновь!

Я кивнула и осторожно подошла к Солдату. Я обернулась, не смотрит ли Молли, но она копалась в земле, была к нам спиной. Я подошла к нему и взяла его за руку. Он крепко сжал ей. Я помнила, как тогда он сжимал мою руку. Это вселяло надежду.

– В семь у фонтана, – очень тихо пробормотал он и еще раз сжал мою руку.

Я кивнула и вернулась к Молли.

– Надоели эти кроты, – ругалась она, – все цветочки мои переворошили.

– Вам помочь? – предложила я, вспоминая, как всегда возилась с мамой в саду. С моей любимой мамочкой. Никогда её больше не увижу. И это так трудно понять…

– Нет – нет, деточка, не стоит! – всполошилась она.

– Я всегда маме помогала, – сказала я, смотря, как она рыхлит землю и поправляет луковицы цветов, которые выглядывали из земли. От наших цветов у дома и вовсе теперь не осталось ничего.

– Выздоровеешь, обещаю, разрешу. А сейчас даже не думай! Пойдём обратно, – она встала, распрямилась и коснулась спины.

– К Лили нужно потом забежать, – сказала она себе под нос и направилась в сторону дворца, вытирая руки о белоснежный фартук.

Я зашли в замок, Молли поменяла мне постель и уложила меня. Я вспомнила о словах Солдата, смогу ли я одна выйти в парк? И где там фонтан? Кажется, я что – то видела справа от выхода. Время было только пять, а мне уже не терпелось увидеть Солдата и рассказать ему всё. И поблагодарить за поддержку.

Молли всё хлопотала вокруг меня, и я понимала, что не удастся мне выйти одной из замка. Конечно, ничего страшного, если бы она пошла со мной, но мне проще будет одной. Ещё может понять не так.

Я сделала вид, что засыпаю. Молли сидела около моей кровати и вышивала.

– Спи, деточка, – сказала она мне, – я к себе в комнатку, не буду мешать. Позовёшь если, что. Я тут не далеко, третья дверей от лестницы.

Я что – то пробормотала невнятное ей, показывая, что я сплю. Но спать я сегодня не собиралась. Подступающие слёзы я прогоняла и оставляла на ночь. Я смотрела за циферблатом. Стрелка еле – еле подходила к шести. Я с грустью вздохнула. Мне уже не терпелось увидеться с Солдатом.