Читать книгу Соцветие миртериума - Мария Вилонова - Страница 1

– Эльин, держись, безднов болван…

Я крепко сжимал руку брата и даже не вполне понимал, что меня больше пугает – ее совершенно сумасшедшая температура или абсолютная мягкость и безвольность. Мы вдвоем с серионцем вытащили брата из кареты с пару минут назад. Врач, молодой совсем мальчишка, только окончивший школу, судорожно пытался плести Нити, ругался себе под нос и – мне даже не требовалось видеть ткани мироздания, чтобы это понимать, – раз за разом расплетал узор и начинал его заново. Угробить собственными руками сына генерала Равела сразу после выпуска – перспектива та еще, понимаю. Только меня волновали не его карьера и спокойный сон – меня волновала жизнь брата. А основная проблема теперь была в том, что кроме этого неопытного юнца у нас с Эльином никого не осталось.

Как мы втроем уносили ноги от ренегатов, я не желал даже вспоминать. Не бой – безднова бойня, стоившая жизни без малого пяти десяткам моих солдат. Я злился на магов до безумия – серионцы же должны чуять чужое присутствие. Эльин, пока был в сознании, заверял, что они не всесильны, что не способны заметить людей на таком расстоянии, но мне было плевать глубочайше. Я магом не был ни капли, я рассчитывал на этих людей. А они нас погубили. И погибли сами, давая возможность отойти…

Наверное, будь брат в лучшем состоянии, я бы скорбел о них. Уверен, что скорбел бы. Где-то в глубине души я прекрасно понимал, что Эльин прав, что такое случалось и раньше, что их бездновы Нити не дают полной защиты ни от засад, ни от узоров ренегатов, ни от смерти. Я еще прощусь с ними, я еще отомщу за них, знаю, просто… Все мое существо сейчас было поглощено страхом от того, что к их именам прибавится еще и брат. В такие моменты я просто сумасшедше злился и ничего с собой поделать не мог.

Мы остались втроем. Я, Эльин и этот мальчишка-врач. Первая его операция после выпуска, мечтал служить в армии, о доблести и подвигах мечтал, все рассказывал в лагере байки о своих успехах в академии и школе. Болван. Жаль его, но, честное слово, – просто полный болван.

Брата зацепили в битве. Когда мы отошли достаточно, он смерил мальчишку насмешливым взглядом и почти вежливо попросил убрать от него руки. Подлатал себя сам как смог. И вроде даже помогло, на какое-то время. Только с каждым днем ему становилось все хуже. К своим мы вдвоем Эльина тащили, его лихорадило, он бредил и уже не мог идти сам. Нам досталась безднова карета и слабая надежда, что мы успеем добраться до Сериона, чтобы отдать братца нормальным врачам. Надежда, которая теперь, когда мы уже почти доехали, когда оставалось всего-то полдня пути, растаяла вовсе.

– Ты его лечишь или угробить пытаешься?

Я поднял глаза. Девушка, почти девочка, стояла у опушки леса и внимательно наблюдала за нами. Довольно рослая, но жутко худая, в поношенном костюме из плотной ткани, перемазанном землей и соком растений. В руках – корзина с травами и кореньями, светлые вьющиеся волосы слегка растрепаны, в них запутались мелкие веточки. Даже симпатичная на самом деле, на вид лет семнадцать, не больше.

– Исчезни, – прошипел я и перевел взгляд на брата.

Девушка, полностью проигнорировав приказ, подошла и присела на корточки напротив, рядом с совершенно сдавшимся серионцем.

– Тебе нужно, чтобы он помер или чтобы выжил? – уточнила она, не глядя на меня.

– Угадай, – сквозь зубы выдохнул я.

– Тогда вели своему недоучке убрать от него руки, – холодно предложила девчонка и принялась распутывать наскоро наложенные серионцем на вновь открывшиеся раны бинты.

Я бы мог, конечно, ее остановить сейчас. Мог сделать так, чтобы она ушла, даже сбежала прочь, только вот вновь оставить брата наедине с помощью нашего вчерашнего школьника точно означало его угробить. Девчонке хоть выдержи хватает не морщиться и не бледнеть всякий раз, когда она видит кровь.

– Рэго, она же алхимик, – раздраженно заявил серионец.

– И о чем, по-твоему, это говорит? – уточнил я холодно.

– Скажи ему заткнуться, – с ледяным спокойствием велела девчонка.

– Рэго…

– Ты услышал, что от тебя требуется, – отрезал я.

Я внимательно наблюдал за травницей. Девушка срезала бинты, достала из старой, перештопанной сотни, кажется, раз кожаной сумки какие-то пузырьки и принялась обрабатывать раны. Эльин застонал, но, учитывая, что это был первый звук, помимо свистящего хрипа, который я слышал от брата за последние пару дней, я даже обрадовался. Немного.

– Ида!

Там, где с десяток минут назад стояла сама девушка, замер парнишка лет пятнадцати и почти с ужасом наблюдал за нами.

– Приведи отца. – Не оборачиваясь, велела девчонка. – Нужна помощь. Пусть захватит омессу, альтрас, настой миртериума и сухой ярвец.

– Это же маг!

Я посмотрел на мальчишку вновь. Он стоял и разглядывал моего брата почти с отвращением.

– Пошел, живо! – рявкнула девушка, все так же продолжая заниматься раной.

Я тяжело вздохнул. Просто прекрасно. У меня тут обиженный на весь мир юнец, которому не дали оттачивать свое мастерство на умирающем Эльине, девчонка с замашками отменного командира, которую я впервые встретил, и второй мальчишка, до жути, кажется, невзлюбивший магов. И от этих троих зависит теперь жизнь моего брата. Какое там прекрасно, это же просто превосходно, бездна меня забери.

Нет, я и раньше знал, что Дети Нитей относятся к алхимикам как к отребью. Эльин и сам раздраженно вздыхал всякий раз, когда слышал о травниках или видел их в отдаленье, если мы проезжали мимо их мелких поселений. Догадываюсь, что и алхимики от такого поведенья не испытывают искренней любви к магам и отвечают им ровно теми же чувствами. Но подобного единодушия в их отношениях я не ожидал совершенно. И не хотел его встретить вовсе, особенно здесь и сейчас.

– Что будет, – осторожно поинтересовался я, – если он не принесет все те вещи, которые ты назвала?

Девушка подняла на меня глаза, каре-зеленые, с едва различимыми искорками Нитей Разума вокруг зрачка и, слегка нахмурившись, спросила:

– Кто он тебе? Я чую, как ты за него переживаешь.

– Брат. Младший.

Она коротко, печально улыбнулась и вернулась к обработке раны. Вопрос травница предпочла проигнорировать, что, собственно, дало мне некоторое представление о возможном ответе.

Я продолжал ее внимательно разглядывать. Девушка сосредоточено работала: растирала в перепачканных кровью пальцах какие-то листочки, кидала их в свои пузырьки и даже, кажется, временами подплетала Нити. Ее спокойствие, молчаливая уверенность в действиях и отточенность движений успокаивали и завораживали меня. Да и, кажется, не только меня.

– Не так, – мальчишка-серионец, следящий за травницей, неожиданно подался вперед, – Ослабь чуть нижнюю Нить и перекинь большим пальцем в центр.

– Неужели? – холодно усмехнулась девушка. – И что это изменит?

– Так удобней. И узор будет проще доплести после в узкий. – Он потупился и, немного помолчав, добавил: – Попробуй. Пожалуйста.

Травница тяжело вздохнула, коротко тряхнула головой, смахивая непослушный завиток волос, и слегка прикусила губу. А после улыбнулась и уже вполне дружелюбно сказала:

– Ладно, умник, что-то ты понимаешь. Может, тогда поможешь?

Серионец уселся рядом с ней с довольной улыбкой. Они заговорили, перекидывались временами какими-то фразами, смысл которых я не понимал и не желал о нем задумываться. Теперь, рядом с этой девушкой, и от нашего врача появился какой-то толк, что не могло не радовать. Эльин, кажется, задышал ровнее. Я отпустил руку брата, поднялся, размял ноющие мышцы и принялся бродить по опушке леса. За спиной я слышал голоса двух лекарей, спокойные, негромкие. Надежда, что все придет в норму, а Эльин выкарабкается, вновь забрезжила где-то в отдалении.

– Рэго…

Я обернулся. Серионец стоял, переминаясь с ноги на ногу и отчаянно избегал смотреть мне в глаза.

– Она права, – выдавил он словно нехотя. – Нельзя его сейчас тащить дальше. Если придут алхимики, лучше… – он на мгновение запнулся и с явным усилием заставил себя договорить: – Оставить его им хоть на несколько дней. Их бездновы зелья, они помогают, я вижу. А вот Нити… не уверен, что наши справятся так же хорошо.

– Что с моим братом? – почти спокойно спросил я.

– Заражение крови и… – Он поморщился. – Возможно, в рану попал какой-то паразит. Я его не вижу, хоть убей, но и не смогу, пока… не вылупятся остальные. И никто из наших не увидит. Эти люди, они живут на границах с Сууледом и знают симптомы. У них есть травы и что-то там еще, они умеют это лечить, а мы… – он зажмурился и с тяжелым выдохом закончил: – Мы нет.

– Может, только ты не умеешь? – холодно уточнил я.

Перспектива оставить брата с людьми, которые не выносят магов, меня нисколько не прельщала.

– Слушай, – он провел рукой по волосам и мрачно ухмыльнулся. – Признаю, я ко всему этому был не готов даже отдаленно. В жизни оно все как-то… хуже, чем в учебниках, знаешь ли. Страшнее и слишком многое от тебя зависит. Понимаю, я не справился. Только вот… Рэго, я в нашей библиотеке сотни часов провел. Даже в теории нет информации о том, как такое лечить. Тут не помогут Нити, а если и помогут, нужные узоры еще поискать придется. У Эльина нет на это времени. А я… Я хочу его спасти, понимаешь? Если для этого следует отдать его алхимикам, я готов просить тебя сделать так.

Не знаю, с какой бездны, но его слова успокоили меня и заставили мыслить трезво. Парень не виноват, что видел кровь только когда брился. Не виноват в том, что переоценил себя и представлял бой, как поют об этом в балладах музыканты. Сколько ему там, восемнадцать? На пять лет меня младше, на три года младше Эльина. Только мы с братцем смерть и битву впервые увидели слишком давно, еще курсантами, а у этого мальчишки не было ничего, кроме его детских фантазий о подвигах. В школе и на курсе академии о нем отзывались хорошо, хвалили. Уверен, парень станет достойным врачом, просто гражданским. На войне ему явно делать нечего, он и сам это прекрасно, кажется, понял.

– Езжай в Серион, – велел я. – Доложи в штаб и скажи, что я просил отправить сюда Иръята. А сам… береги себя. И чтобы я тебя даже близко к армии больше не видел.

Он печально усмехнулся, поклонился и побрел к карете. Я проводил его взглядом, четко понимая, что вот только что разрушил наивную детскую мечту. Но некоторым мечтам лучше не исполняться вовсе, особенно когда от тебя до ужаса многое зависит.

– Эй, – травница окликнула серионца, когда он уже отвязал коня и приготовился уезжать. – Спасибо за совет. Действительно, удобней.

Мальчишка улыбнулся уже веселее, кивнул и отправился в путь.

Я вновь вернулся к девушке, уселся напротив и внимательно оглядел в очередной раз. Вся перемазалась кровью: костюм, руки, даже на щеках, – и словно плевать на это хотела. Сколько ей, все-таки? Вряд ли больше семнадцати. Сумасшедшая выдержка, откуда в девчонке, всю свою короткую жизнь прокопавшейся с растениями, такое взялось?

– Рэго Равел, – представился я, когда осознал, что мы так нормально и не познакомились. – Старший сын генерала Тэю.

– Ида, – она протянула мне ладошку, заметила кровь, смущенно улыбнулась и попыталась убрать руку. Я успел дотянуться и пожать ее прежде, чем девчонке это удалось.

– А фамилия? – относительно весело уточнил я.

Ида смерила меня насмешливым взглядом и сообщила:

– Наша деревня зовется Миртсин. Иного имени у меня нет.

– Соцветие миртериума, – я улыбнулся. – Красиво.

Она коротко усмехнулась и вернулась к работе. Я продолжал наблюдать за девчонкой: за спокойными, твердыми движениями и сосредоточенным, полным уверенности лицом.

– Ида, – позвал я, наконец, – почему ты помогаешь магу?

Девушка словно нехотя оторвалась от своего занятия, посмотрела на меня, слегка вздернув соболиную бровь, и спокойно отрезала:

– Я помогаю человеку, Рэго Равел.