Читать книгу Дети Нитей. После бури - Мария Вилонова - Страница 1

Я ненавидел магов, сколько себя помню. Удивительно было бы предположить иное, если ты родился и вырос в разрушенном ими Элледе, да еще должен был, в итоге, стать следующим главой Дома. Десять моих предшественников, включая аккари Найта, отчаянно старались найти способ упокоить душу Анха. Мы все считали, что вечное прозябание на изнанке мироздания – последнее, чего заслуживает этот человек. Все надеялись уберечь наш мир от опасности того, что он все же выйдет сам. Каждый верил, что после этого Элурен сможет, наконец, отомстить Детям Нитей. Но никто не нашел вариантов, кроме как открыть собственную дыру. Лично изорвать ткань мироздания не осмелился ни один из нас. Чем дольше Анха находился там, тем крепче становилась наша ненависть к магам. Уверен, в конечном итоге она могла бы потягаться силой даже с чувствами аккари Найта и тайфу Шаана. В любом воине королевства, к слову. Во мне – тем более. Я вырос на этой истории, человек, чье имя я имел честь носить, был моим героем. Я знал его судьбу, кажется, наизусть с самого детства. Зачитал до дыр дневники с его воспоминаниями. Найт не стал тогда скрывать ничего, честно и открыто описав и собственное уважение к Рицико с Вейнором, и дружбу с Тин, и то, чем в итоге все обернулось. Магам нельзя доверять – так учил он. Дело не в коконах, так что те, кто сейчас плетет Разум – такие же Дети Нитей, предатели и трусы. Да, их обманули, да, они имеют право вернуть долг, но никогда не станут делать этого по собственному желанию. Не отдадут и капли власти, что попала в их руки. Я вырос, впитав в себя эти мысли, чтобы после учить так же Минко. А потом Анха пришел на Восток.

Когда мы узнали, я был в ярости. Дети Нитей позволили магам Запада изорвать ткань мироздания, не защитили ее. Позволили черному кокону идти по их землям, а сами разбежались, спрятались по городам. В мире плодились дыры, уже не одна – сотни и тысячи, а те, кто обязан был защищать его, снова спасали собственные шкуры. Когда я стоял на мосту к Элледу, а за моей спиной громыхали телеги, когда мы уходили из города, уводили граждан, что вынуждены были теперь жить в палатках и молить богов о чуде, ненависть во мне множилась с невероятной скоростью. Тогда, думаю, даже чувства последних мастеров школ можно было бы посчитать легкой неприязнью по сравнению с тем, что ощущал я. Мне казалось, хуже уже некуда, но чем дольше Анха находился в мире, чем больше плодилось дыр и тварей, тем сильнее становилась во мне эта ненависть. В тот момент, когда я был вынужден отправить сына в его первый дозор с Аратом, я искренне решил – если пойму, что нам все равно не жить, прежде чем Анха обратит весь наш мир в одну сплошную дыру Пустоты, я найду каждого из Великих Мастеров Востока и убью их лично. Терять все равно будет уже нечего. Но все оказалось куда интересней, и они нашли меня сами.

Когда ко мне заявился Минко и рассказал, как его спас маг, я очень удивился. Тому, что они вообще имеют представление, что можно не только кого-то предать, но еще и спасти. Сын просил выслушать этого мага, уверял, что он не настолько плох, как предполагалось. Я прекрасно понимал, что Минко провел рядом с одним из Детей Нитей достаточно времени, чтобы привязаться к нему. Это было проклятьем Мейет для каждого из нас, мы не могли сопротивляться. Но все-таки маг спас моего сына. Я был вынужден согласиться на разговор. Ну что может изменить один короткий диалог, думал я. Слишком хорошо я знаю историю разрушения Элледа и побега Детей Нитей, чтобы купиться на их фальшивые уловки. Я не верю им, и ничто в этом мире не заставит меня поверить. Ни одно слово уже ничего не исправит, моей ненависти должно вполне хватить на маленькую беседу. Я был полностью уверен в себе и своей твердости, но… Это же Алво. Человек, которого сейчас я зову своим лучшим другом, и теперь меня временами удивляет. Тогда же, в первую нашу нормальную встречу, изумил бесконечно.

Все пошло не так, как я предполагал, ровно сразу. Капитан Алво Равел, видите ли. Старший в Совете Домов предпочел представиться как обычный офицер. Он не лгал – я прекрасно видел естественные плетения его эмоций. Он искренне разозлился на вопрос о том, почему помог одному из нас. Просто помог, потому что нужна была помощь. Наплевав на дыру, которой не мог не видеть. Он, понимаете ли, не откажет в защите только оттого, что боится сдохнуть. В памяти, помимо моей воли, всплыл в тот момент образ Рут, последнего раадена Востока. Я не забывал, кем они были. Все аккари Элледа не забывали, все тайфу Ассы, включая Арата, тоже. Может, потому мой старый друг и предпочел услышать нашего мага тогда, когда встретил? Я, в принципе, именно поэтому предпочел сам.

В конечном итоге я решил помочь ему с королем. Они тоже имеют право знать, что происходит, верно? Сложно пытаться решить проблему, в которой ничего ровным счетом не понимаешь. Я был должен за жизнь сына, к тому же этот маг действительно оказался не так плох, как предполагалось. Я прекрасно знал, что проклятье Мейет меня еще не коснулось, не чувствовал ничего, кроме ненависти и презрения. Алво до сих пор любит припоминать, что даже не чуял тогда ни капли злости, только желание прикончить немедленно.

Отриус о моем отношении к магам знал прекрасно. Потому, когда я пришел просить его встретиться с одним из них, только слегка поехидничал, просто для собственного успокоения. А после согласился на короткий разговор. Король, в отличие от меня и Арата, плетения эмоций читать не умел. Может, даже не догадывался, что подобное возможно. Аккари Найт и тайфу Шаан тогда не рассказали Торусу, опасались, что ассадену за такое все-таки запретят касаться Нитей. После тоже, наверное, никто не говорил. Я – точно нет. Мысль о том, что мы не сообщили сразу подобную информацию, привела бы любого из королей в сумасшедшую ярость, настолько сильную, что и Мейеден, боюсь, перестал бы существовать вовсе. Так что Отриус не мог видеть, как именно Алво отреагировал на его историю о возникновении Детей Нитей. Не понимал, что мага трясло от гнева настолько сильно, что Пустота наполняла его кокон с бешенной скоростью. Не знал, что он до этого выпил при мне зелье, и она вообще расти перестала. Когда наш неожиданный собеседник вытащил из сумки трактат Анха, я, признаться, с трудом сдержал желание его немедленно убить и забрать книгу. Они имели право вернуть долг, да. Но я был уверен, что он этого не сделает. К тому же, он еще и торговаться собрался. Я очень старался удержать в себе те презрение и ненависть, которые питал к магам на протяжение всей жизни. Пытался не поддаваться, не верить его словам. Только уже не мог. Не из-за проклятия Мейет, а потому, что за всеми его словами стояла жизнь моего сына, которую он спас, а теперь медленно умирал сам. Снова, кажется, глубочайше наплевав на эту маленькую деталь. Ему уже сказали, что Нити Разума усиливают Пустоту, он должен был хотя бы попытаться успокоиться, для собственного же блага. Должен был постараться спасти свою шкуру хоть так. А его волновали люди, которые погибают из-за прихода Анха. Перед моими глазами снова стояли те, кто нас не оставил. Последние мастера школ. Теперь я решил, что следует напомнить о них и Отриусу.

Только когда Алво поднялся с трактатом, я в полной мере оценил, что есть проклятье Мейет. Я готов был его убить, если он попытается унести книгу, да. Но отчаянно молил при этом всех богов, чтобы он отдал ее и не ушел сам. Мне оказалась настолько омерзительна мысль снова остаться в одиночестве, что сводило зубы. Магам нельзя доверять. Они не отдадут и капли власти, которая попала им в руки. Я знал, что он уйдет. А он – остался.

В тот момент, когда Отриус приказал почистить его кокон, я был почти счастлив. А дальше… Маг, конечно, не знал о том, что в последние мгновения жизни Анха ждал трактат, но догадался без проблем, что именно этот труд значил для Великого Мастера. Я видел, как он испугался. Один из Детей Нитей, этих отвратительных предателей, испугался за людей Элурена. Сказал, что не подпустит Анха к нашим гражданам, заставит остальных защитить королевство. Странная череда совпадений и случайностей, маленьких личных выборов. Которая привела, в итоге, к тому, что в этой войне и в этом мире аккари Элледа впервые за девять столетий истории моих предков оказался не один. Я хотел ему верить, уже совершенно не в состоянии был переступить через это желание. Хотел считать его другом. Потому что иначе весь мой Дом, все мое королевство и я сам обратились бы в прах. И, после, весь остальной мир. К нам шел мертвый Великий Маг Пустоты. А этот странный, совершенно непонятный мне человек, вечно делающий принципиально не то, чего я от него ожидал, стал единственным за долгое время крошечным лучиком надежды. Никакая воля богов не могла бы так сильно привязать меня к нему, как то, что происходило в тот момент с нашим мирозданием, честное слово.

Так в моей жизни появился первый из них. Один из Детей Нитей, которых мне следовало продолжать ненавидеть, конечно же. Просто этот по какой-то счастливой случайности отличается от остальных. В прошлый раз их было четверо, тех, кто оставался магами-воинами до последнего вздоха. Мне достался единственный. Но это, в любом случае, лучше, чем ничего.

Когда Алво потребовал показать ему Пустоту, я сомневался недолго. Мне не нравилось, что райлед считает и зовет ее бездной. Да, ее следовало бояться, ничего, кроме страха, он ощущать и не мог. Мне хотелось, чтобы он увидел ее другой, правильной, чтобы сделал свои личные выводы на ее счет. Он сделал. А я впервые в жизни после предложил кому-то катиться в бездну. Мне не слишком приятно было это ругательство, принятое на Востоке, – я знал, откуда оно. Но что еще я мог ответить на его желание закрывать дыры вместе со мной, раз я потом смогу почистить его кокон? Алво тогда смирился, каким-то чудом, с его-то неуемностью. Может, просто настолько не ожидал от меня подобных выражений, что оценил ситуацию по достоинству. А я искренне посчитал, что одной истории о том, как маги с коконами закрывали дыру, хватит вполне. Даже ее было слишком много. Он такой: нормальный, приличный маг, был у меня один. Я не имел права его потерять. Это было, в принципе, последнее, чего я хотел.

Мы приехали в Райлед, и меня даже слегка кольнула некая печаль, когда я наблюдал встречу Алво с сууледом. Наверное, прекрасно иметь таких друзей. Собственный отряд мастеров, в котором всегда можешь рассчитывать друг на друга. Мне подобного было не дано. Я слишком хорошо знал древние легенды о том, чем когда-то был Эллед и главы его школ. А хотелось знать каково это. Короткое мгновение сожаления, но я все-таки был рад, что человек, за которого Алво жутко переживал, жив и невредим. Доверять сууледу я не собирался по определению, хотя то отношение райледа к нему, которое я заметил, слегка сгладило мои эмоции к магам. Я старался сдерживаться, хотя бы потому что эти люди дороги Алво. В конце концов, он прав, я с ними еще незнаком. Пусть и не ждал от них ничего удивительного и хорошего, пообщаюсь и продолжу ненавидеть с чистой совестью, решил я. Так будет даже правильней. А потом… потом их у меня стало шестеро. Тех, в ком я тоже видел последних мастеров школ. В которых, как бы ни пытался, не мог найти и намека на то, что они бы ушли. Только, может, следом за Рицико, в стремлении поскорее оторвать его дурную башку. Особенно Орлин. Если бы в нашем мире можно было вернуть мертвеца к жизни, она бы сделала это. Просто ради того, чтобы прикончить лично. Об этом говорило мне каждое мгновение той безграничной ярости и ненависти, которые я наблюдал в ее эмоциях на Совете. Рядом с ними даже мои собственные чувства казались смешным детским недовольством.

После того, как мы обсудили все, что могли, Ани-Ла утащил меня в город. Мы просто бродили по Райледу и разговаривали. Естественно, о Пустоте, но я прекрасно понимал его любопытство. Суулед, к тому же, явно загорелся желанием показать мне все интересные, по его мнению, места здесь. Мне они тоже понравились. Лавочки, алхимические огороды, крошечные детали и элементы города, которых без него я бы, наверное, и не заметил сам. Ани-Ла даже немного расстроился, что мы не успеем посетить библиотеку, потому что, как он сказал, остальные наверняка уже скоро соберутся. Темы побега Детей Нитей суулед не касался вовсе, и я, не выдержав, просто из интереса спросил, что он по этому поводу думает.

– Что до сих пор не могу найти достаточно подходящей им мучительной смерти, – дернул плечом Ани-Ла и кивнул на какую-то таверну: – Пошли, выпьем кофе и к нашим. Они уже точно теперь вместе у Алво в кабинете.

К нашим. Такая коротенькая фраза просто не должна вызывать настолько сильных эмоций. Я был не просто не один: нас было семеро. Я жутко боялся, что это снова ошибка. Тин была лучшим другом аккари Найта, он в ней тоже не желал сомневаться в принципе. Меня пугало то, насколько легко отступила во мне ненависть к этим людям. Насколько я хотел быть одним из них, пусть даже они и не имели представления о том, что я, по сути, тоже Великий Мастер. Я пытался сопротивляться, из последних сил, хотя бы этому вечеру в компании тех, кому просто сумасшедше боялся и, одновременно, хотел верить. Но, если уж Ани-Ла что-то решил, его, пожалуй, и полный кокон Пустоты не остановил бы от того, чтобы добиться цели. Что ему мои, совершенно бессмысленные на его вкус, отказы.

Три дня. Три бездновых дня, и я не просто прекратил всякие сомнения насчет Великих Мастеров Востока, я осознал, что последнее в жизни, чего я хочу, это расстаться с ними из-за дурацкого условия короля. Если бы мне предложили на выбор погибнуть, защищая мир от возвращения Анха, или выжить, но обязательно закрыть границы, я бы предпочел сдохнуть.

«Добро пожаловать в семью, Найт».

«Пошли, выпьем кофе и к нашим».

Сууледы, Алво прав, вы одним своим существованием сводите с ума все наше мироздание. Я просто до безумия счастлив, что вы такие у нас есть. Честное слово. То, что веками называли проклятием Мейет, я тогда предпочел расценить как дар, наряду с Пустотой. Череда случайностей и странных совпадений… А история, та история, которой я практически жил все свое детство, вновь повторилась. С новыми решениями и новыми выборами. Только в этот раз мы не то, чтобы просто справились. Мы победили.