Читать книгу Пустые взгляды - Марк Мишин - Страница 1

В один из тех шаблонных вечеров пятницы, когда значительная часть молодого населения торопится в рюмочные, клубы и просто домашние посиделки в кругу друзей, в комнату пятого этажа номер 517, жарко беседуя, вошли двое с пакетами в руках. Разговор был то ли о вариантах знакомства с девушками на улице или в баре, или любом другом обыденном месте, то ли о китайской медицине и ее возрастных преимуществах перед привычной нам, жителям 21 века, европейской медициной. Колин, отхлебывая смачный глоток из жестяной банки энергетика, ждал пока его «здоровая пища» в вакуумной упаковке, купленная в ближайшей лавке не более чем 5 минут назад, согреется в микроволновке. Микроволновка, выполняя свою работу, и стала тем самым предметом, которая в этот вечер может и ненадолго, но объединила Колина и Мёрфи в простом и незатейливом диалоге о женщинах и медицине.

Разговор начал Мёрфи: «Колин, я не могу поверить, что ты, просто листая фотографии на экране своего телефона влево и вправо, умудряешься найти тех, с кем можно без каких-либо проблем провести ночь или прожить целую вечность в унисон. Последнее, конечно сложнее, чем «без каких-либо проблем».

Колин отвел от телефона взгляд, глаза его были строгими и напоминали кровавую луну, через призму обыкновенно стоявшего смога в нашем городишке, и очень коротко и небрежно бросил: «Это из разряда тех вещей, которые делаешь просто для убийства времени».

Этот ответ Мёрфи не особо устроил. Он ждал большего. Его внутренний романтик ждал большего, но усталость и апатия после рабочего дня с легкостью урезонивали любые его потуги на хоть какие-то простейшие действия, направленные на выяснение истины. Мёрфи сидел у окна в этой без малого 16-метровой прямоугольной коробке, смотрел в сторону двери и, подняв глаза на потолок, в очередной раз обратил внимание на шесть приклеенных на монтажную пену потолочных плиток.

На старом потолке зелено-плесневелого цвета с вкраплениями желтых ржавых пятен, похожих на расплескавшийся пакетированный чай, виднелись всего шесть белоснежных, ослепительно белых потолочных плиток, приклеенных ровно над входом в комнату, олицетворяющих собой ковровую дорожку, что-то праздничное и торжественное. Плитка – единственный элемент декора, который был в этой комнате, когда в нее въехал Мёрфи.

Арни, предыдущий жилец комнаты, путем исследования в интернете различных способов монтажа плитки к потолку, наткнулся на самый простой, и сообщил об этом ближайшим людям, каковыми были, как Колин, так и Мёрфи. Он отпросился пораньше с работы и поехал в строительный магазин для покупки всех ингредиентов для приготовления вечернего блюда по новому рецепту.

Каждый раз, поднимая взор к потолку, Мёрфи, задумывался об Арни и его способностях в этом ремесле, но 10 жирных пятен от монтажной пены, оставшихся после попыток приклеить позже еще пару плиток уже самим Мёрфи, говорили о том, что был выбран просто неудачный рецепт. Шесть белых квадратов на потолке работали отличным порталом в то время, когда на пороге этой съемной комнаты впервые появилась Арни, Мёрфи и Адам.

Поднимаясь по ступеням лестницы старого здания из красного кирпича, вселяющего одновременно, как полнейшую безнадегу, так и крепкое постоянство, ненужное и вредное для молодого человека, примерно между третьим и четвертым этажом Мёрфи начал чувствовать усталость в плечах и легкую одышку. В одной руке у Мёрфи был пакет с кюветом и телескопическими ручками для валика, бумажным скотчем, целлофановыми лентами, мусорными мешками, и, конечно же, самими валиками, мягкими, как шкура стриженого ягненка, а в другой руке для соблюдения баланса пятнадцатилитровое ведро белой краски среднего качества. Как сказал продавец, что «это «лучший» вариант из всех представленных на витрине».

Чувствуя слабость в теле, Мёрфи подумал про себя: «Старое пятиэтажное здание. Неужели подниматься как раз на пятый этаж?» И невольно озвучил эту же мысль вслух. Адам, шедший в половине пролета за ним, бывавший уже здесь и ранее помогавший Арни с подъемом стройматериалов для предстоящей «вечеринки», громко на выдохе сказал: «Именно так: с лестницы выйдешь, уткнешься в коридор, вот там налево и до середины». Здание вдоль было разрезано темным длинным коридором, к которому с обеих сторон в бешенном ритме были врезаны комнаты с однотипными старыми деревянными дверками, и только один Бог знал, что за каждой дверью находится. В нашем случае это комендант общежития.

Мёрфи и Адам дошли до комнаты – дверь была приоткрыта, так как Арни был уже внутри. Несмотря на его излишний вес и почти двойную разницу в возрасте с Мёрфи и Адамом, он преодолел пять этажей и дистанцию в полкоридора гораздо быстрее, чем парни, тащившиеся за ним. В этот момент у Мёрфи окончательно закрепилась мысль: что человек все-таки стареет не телом, а прежде всего душой, чем бы она не была.

Мёрфи зашел в комнату и застыл у порога. Тяжелый, влажный, прохладный воздух ударил ему в нос. Атмосфера по тяжести запаха была сравнима лишь с благоуханием ладана в старых деревянных церквях. Пересушенные и засаленные бумажные обои, бравшие в плен саму душу комнаты, по-видимому, служили в роли огромных и всеобъемлющих икон, сопоставимых по своей силе и мощи только с настенными рисунками православных храмов. Обои были везде: на стенах, на полу, на потолке и даже на обратной стороне двери. Если человек после потери сознания очутился бы на полу этой комнаты, он натурально сошел бы с ума, так и не поняв, где низ, а где верх. Был в этом храме и иконостас, благородно оставленный предыдущими хозяевами, которые, возможно, сошли с ума. Иконостас в момент, когда Мёрфи зашел в комнату, переливался золотым перламутром от пробивающихся через него лучей и развевался по ветру, от открытых нараспашку окон. Только богу комнаты известно, из каких ликов могли состоять плотные золотисто-грязные шторы, висящие на пустой, ржавой, давно никому не нужной и непонятно как закрепленной гардине. Старая, служившая своему царю и государству батарея, иногда выглядывала из-за занавесок, но роли никакой не играла. Между входной дверью и окном середину комнаты занимала не особо старая и оттого не внушающая доверия кровать с волнистым, вдавленным какой-то неведомой силой матрасом. Слева и справа от кровати стояли две тумбочки, и казалось, этому союзу из тумбочек и кровати есть что сказать нынешнему миру. Еще был шкаф. Сразу слева. В углу.

Адам безмолвно протолкнул застрявшего в дверном проеме Мёрфи в комнату и поставил свои два пакета возле кровати. Свободного места становилось меньше. Запах стал еще сильнее и еще тяжелее. Мёрфи повернул сразу налево к шкафу и поставил всё принесенное рядом. Места почти не осталось. Воздуха тем более.

Мёрфи понимал, что с минуты на минуту поднимется вопрос о том, как сдирать обои. Он не отличался хорошими навыками в ремонте или любом труде, который связан с проявлением физической силы и мелкой моторики. Но при этом любил такие рабочие моменты всей душой. Любил за то, что подобного рода труд всегда имеет четкие очертания понимания окончания процесса. В этой работе всегда можно все разложить на крошечные этапы. Переходя от одного к другому, он ставил себе как будто галочку, которая мотивировала его на выполнение следующего задания. Непонятных, размытых, абсурдных задач с толстым шлейфом сюрреализма ему хватало на основной работе.

– Сходи к Алексу в комнату напротив, – проговорил Арни, уставившись на ребят, – попроси у него пульверизатор.

– Слушай, да зачем нам пульверизатор, – риторически возмутился Мёрфи, – намочим просто тряпки хорошенько, и двое из нас будут стены промачивать, а оставшийся третий аккуратно шпателем сможет подцеплять обои, да и отрывать от стены.

– Алекс за пару дней до нас эту работу уже проделывал – явно, и не желая отказываться от заготовленного плана, аргументировал Арни, – и, по его словам, так гораздо быстрее и экономит силы.

Пока Арни и Мёрфи пытались выяснить, чей план был лучше, Адам незаметно юркнул в дверь и вернулся с тряпками, решительно переданными Мёрфи и пульверизатором, который он оставил себе.

Полное ведро теплой воды уже стояло в комнате. Тряпки кружились в нем. Резервуар пульверизатора был наполнен.

– Ну что, друзья, – оглядел всех со своей редкой искренней улыбкой Мёрфи, – начинаем!

Мутные ручейки воды на стене вбирали в себя всю тяжесть атмосферы этой комнаты, и чем больший путь они совершали, тем стремительнее катились к финишной линии. Шторы, как два караульных, расположились по обе стороны от окна. Солнце искоса освещало комнату. Арни занялся потолком, лицо у него было серьезное и величественное, как будто орудовал он настоящим брандспойтом, а не механизмом, предназначенным для полива комнатных цветов. Пульверизатор все-таки оказался малоэффективным. Комната превратилась в сырую, пропитанную влагой старую пещеру. Ее постоянные жители протестовали, бегали, падали, тонули. Три друга находили одно за другим тараканьи пристанища. Сдирая аккуратно обои, они договорились лишь взглядами устроить соревнование: чей кусок обоины будет больше. Внезапно все остановились. Их взоры были притянуты творившимся в центре комнаты. Над кроватью армия мелких капелек от пульверизатора вальсировала со стройными лучиками яркого солнца, создавая разноцветную радужную ауру в понурой влажной комнате.

Работа продолжилась.

В один момент, видимо, продолжая внутренний диалог, начатый в машине, но уже вслух, Мёрфи натужно пробурчал: «Люди постоянно ищут любовь, не совсем даже понимая или ощущая, что это такое. Мы меняем тех: в кого влюбились, с кем просто переспали, кто нас отверг, и каждый раз находим чудовищно-безмерное количество поводов: почему нам стоит расстаться, каждый раз думаем, что именно этот раз все-таки не тот самый, а если это не любовь – значит, это совсем не серьезно».

И все же Мёрфи был из тех, кто верил в идею любви, но абсолютно разуверился в возможности встретить ту самую, хотя именно сейчас нуждался в этом большего всего.

Немного взволновано, буквально через мгновение, Арни решил высказаться:

– Я ваше поколение не понимаю, вам с Адамом по 26 лет, вы приятны для девушек, но при этом постоянно вертите носом и ни с кем особо даже не сближаетесь. Так можно всю жизнь возле прилавков ходить и остаться у кассы одним с пустой тележкой.

– И голодными. – шутливо, сдирая очередной кусок обоины и пытаясь разрядить серьезность разговора, вставил Мёрфи.

– А что ты предлагаешь? С первой встречной венчаться и надеяться, что все как-то срастётся? – атаковал Адам.

– Да почему сразу с первой встречной, – удивленно и сбавляя обороты, медленно проговорил Арни, – Не думаю, что такие крайности нужно рассматривать. Никто не говорит, брать первую встречную, но и идеально совместимых людей не существует. Всем нужно время для притирки. И вообще, я считаю, что в отношениях всегда один любит больше, чем другой. Если другой вообще любит изначально.

– Не знаю, я не вижу смысла в отношениях, если к друг другу с самого начала не тянет, если нет магии, если не хочется делать безумные поступки, – упрямо, но уверено сказал Адам.