Оглавление
Майкл Левитон. Если честно
Пролог
Часть первая. Просто быть искренним
Глава 1. Большинство людей
Вежливо – не значит уважительно
Скисшее молоко
Чудо на Хануку
Детсадовские лицемеры
Жопендрежничество
Глава 2. Мое не-образование
Все мы немножко критики
Спроси у раби
Смейтесь над чем-нибудь настоящим
Шах и мат
Ложные обвинения
Глава 3. Подростковые истины
Высокая самооценка
Глава 4. Семейный лагерь
Правда или действие
Майкл Левитон лжет
Песенные ламентации
Другая версия событий
Все будет хорошо
Сделка с дьяволом
Часть вторая. Честный труд
Глава 5. Открытый микрофон
Стандартные вопросы
Ненастоящий рог настоящего единорога
Глава 6. Это ненормально
Высокие потолки
Похороны рыбки
Добро пожаловать в реальный мир
Быть вежливым весело
Болея за травму
Глава 7. Знать ее – значит любить ее
Ненужные уроки безнадежности
Лучшее, что есть в расставании
Воровская честность
Игра в «страхи»
Я сам в младенчестве
Глава 8. Неудобные вопросы
Девочка, которая кричала: «Волки!»
Глава 9. Вежливо отказаться – значит согласиться
Часть третья. Нечестные деньки
Глава 10. Запретные темы
Один ты считаешь это ложью
Мысли шире, делай ярче
Обед с Чеховым
Неизмеримая глубина разговоров ни о чем
Глава 11. Это ненормально
Имитируя беспечность
Дурное семя
День противоположностей
Глава 12. Милосердие цензуры
Шкала честности семьи Левитон
Постскриптум о правде
Благодарности
Об авторе
Отрывок из книги
Честные деньки подошли к концу. Всю свою жизнь я держался за правду, но пора наконец и мне сдаться и начать лгать. Я совершенно не был уверен в том, что у меня получится; три мои предыдущих опыта вранья – в пять лет, затем в восемнадцать и в двадцать шесть, по одной лжи на декаду – дались мне с большим трудом и отвращением, но я должен был хотя бы попробовать. Настал мой момент истины – то есть момент лжи.
Я плюхнулся на диван в тускло освещенной квартире в Бруклине, которую мы еще каких-то пару месяцев назад делили с Евой. Причем я специально оставил включенной только одну неяркую лампочку – я привык гордиться своей способностью с достоинством переносить любые лишения и несчастья, но мне все равно было невыносимо больно смотреть на кусочки того мира, который мы строили вместе с Евой на протяжении последних семи лет. Подаренный мною винтажный туалетный столик, у которого она прихорашивалась по утрам, ее мольберт, картины, рисунки, музыкальные инструменты, обеденный стол, который мы смастерили, приладив столешницу из орешника к кованым ножкам швейной машинки «Зингер» 1930-х годов – я физически не мог все это видеть, а потому сидел в темноте.
.....
– Что значит поддашься? – спросил я.
– Я не буду жать изо всех сил. Дам тебе выиграть.
.....
