Читать книгу Миры для нас. Часть 2 - Мелена Реймс - Страница 1

Елена почувствовала легкое царапающее скольжение по ребрам и вдохнула очень близкий запах мокрого мха и леса.

Открыв глаза, она увидела верхушки деревьев над собой. Переведя взгляд вниз в попытке понять, что так щекочет кожу, она обнаружила себя совершенно голой посреди густого леса. Рядом на корточках сидел подросток лет двенадцати, с интересом рассматривая ее и тихонько счищая веточкой прилипшие к телу листья.

Молодая женщина пошевелилась, пытаясь встать, и мальчишка испуганно отскочил, громко замычав и бросаясь наутек.

Елена приподнялась и села, оглядываясь вокруг. Огромный смешанный лес, приятно пахнущий хвоей и сырой после дождя корой, простирался справа и слева от нее.

Не успев как следует осмотреться и начать хоть что-то соображать, девушка увидела возвращающегося к ней мальчика с пожилой хмурой женщиной в длинной юбке и заправленной внутрь холщовой рубахе с повязанным поверх по-старушечьи платком.

Присмотревшись к мальчику, она увидела, что он тоже одет в совсем простую груботканную рубашку и явно короткие для его длинных худых ног штаны, грязные на коленках и сплошь покрытые мхом. На ногах у обоих Елена разглядела бесформенное чудо, отдаленно напоминавшее старинные сабо, которые она видела как-то раз в музее.

Женщина размотала свой платок и протянула ей, давая понять, что пора бы прикрыться от рассматривающего ее во все глаза подростка. Елена стала кое-как прилаживать его на уровне подмышек и громко ойкнула от острой боли в плече.

С трудом закончив, она с удовольствием почувствовала себя защищенной. Стоять нагишом в утреннем лесу становилось все неприятнее.

«Пойдем», – глухо сказала женщина по-английски, и девушка последовала за ней. Мальчишка бежал поначалу вприпрыжку далеко впереди, но потом, обернувшись и увидев, что ей тяжело ступать по острым обломкам веток босиком, и что она значительно отстала от них, вернулся и взял ее за руку. Этот дружеский, полный сочувствия жест, наполнил ее теплом. Она уже поняла, что мальчик немой и заметила немного неестественное наивно-радостное выражение лица, свойственное некоторым детям с задержкой развития.

Оказавшись у довольно крепкой на вид маленькой хижины, девушка остановилась на пороге, не решаясь войти. Вся скромная утварь и обстановка в полутемном помещении подтверждали давно пробирающуюся в мозг мысль, которую Елена отгоняла все это время. Она опять непонятным образом оказалась в чужой реальности. Каждый раз, когда это случалось, гораздо легче было наблюдать со стороны, чем становиться участницей событий. Здесь же она была самой собой.

– Меня зовут Гранта, а это – Хоуп, – проговорила женщина все тем же глуховатым голосом и с непривычным для Лениного слуха акцентом. Собственно, кроме ирландского акцента девушка ни в каких других не разбиралась и тут же мысленно посмеялась над собой, сказав, что бесполезно заниматься лингвистическим анализом, ведь находилась она уж точно не в двадцать первом веке. «Понимаю и слава богу», – решила Елена и поблагодарила женщину за гостеприимство. Та в свою очередь с интересом прислушивалась к голосу незнакомки, тоже понимая ее слова, но находя манеру и произношение очень необычными.

Молодая гостья удивилась, заметив, что этот факт скорее обрадовал, чем испугал женщину, глаза которой подобрели.

Через несколько дней, проведенных с Грантой и Хоупом, не задающих лишних вопросов о том, кто она и откуда, как будто подробности их не волновали, девушка начала постепенно привыкать к ним и выходить из состояния заторможенности, с которым очнулась в лесу. Окружавшая ее до этого невидимая капсула постепенно таяла и позволяла мозгу свыкаться с осознанием реальности и неизбежности находиться здесь столько, сколько придется. Предложить ему что-либо другое не представлялось возможным.

Хоуп не отходил от своей новой знакомой ни на шаг, словно приклеенный. Елена играла с ним, то сооружая вместе шалаш, то человечков из палочек и листьев, при виде которых мальчик начинал восторженно жестикулировать и высоко подскакивать от радости, то носясь вместе с ним по лесу, играя в догонялки. Девушка вскоре поняла, что он хоть и немой, но не полностью глухой и поэтому разбирал некоторые простые слова, пытаясь по-своему объясниться с ней при помощи жестов. Молодая женщина пожалела, что не знает языка глухонемых, а то бы обучила его ему, хотя Гранта неплохо понимала незамысловатые знаки жизнерадостного подростка и разъяснила ей некоторые из них. Елена старалась помогать гостеприимной, немного угрюмой хозяйке и даже научилась доить козу, вызвав у той поначалу своим неумением и страхом искренний смех. Гранта была уверена, что ее гостье счастливым образом удалось сбежать от банды головорезов, орудовавших по соседству. Она узнала об этом у кузнеца, когда ходила лечить от укуса пчелы его младшую дочь. Бандиты украли уже в разных деревнях несколько молоденьких девушек, которых больше никто не видел.

Поскольку гостья не могла толком объяснить старой женщине откуда она взялась, неся по ее мнению несусветную чушь о своем таинственном появлении в лесу из другого мира, в котором раньше жила, Гранта пришла к выводу, что девушка слегка сдвинулась от пережитого шока и надругательства над ней.

Никто в деревне не знал о новой обитательнице ее скромной хижины. Слывя в округе хорошей врачевательницей, женщина тем не менее держалась вдали от людей. Откуда она сама появилась в этих краях, Гранта не хотела рассказывать, и девушка не настаивала, счастливая уже от того, что ей предоставили без лишних разговоров помощь и кров.

Как-то Хоуп принес из леса маленькую косулю с поврежденной капканом задней ногой. Все самоотверженно ухаживали за ней, и не без помощи целебных примочек и мазей Гранты больная через довольно короткое время смогла ходить, слегка прихрамывая. Чувствуя, что ей долго не прожить калекой в лесу, животное не убегало, став их общей любимицей. Елена и Хоуп подолгу уходили с ней, бродя по вьющимся среди начавшей опадать листвы тропинкам.

Во время одной из таких длительных прогулок они выбрались к незнакомой им широкой лесной дороге.

Четвероногая подружка выскочила из леса, а заслышав стук приближающихся копыт, испуганно остановилась. Мальчик, увидев мчащегося во весь опор всадника, бросился на середину, чтобы отогнать животное к обочине. Девушка едва успела метнуться к нему, увлекая за собой почти из-под копыт резко останавливаемой громким окриком лошади.

Откатившись в неглубокий овраг, она услышала возмущенный голос спешившегося всадника.

– Какого черта вы, сопливые мальчишки, лезете под копыта моей лошади?! Вам жить надоело?!

Выбравшись с Хоупом из оврага, Елена увидела высокого брюнета, который держал под узцы белого стройного жеребца, все еще дрожавшего от возбуждения и широко раздувающего ноздри.

Молодая женщина смотрела на него во все глаза, не замечая, как громко говорит по-русски:

«Светка, если бы ты знала! Я все-таки увидела белого коня и Мангуэла с ним в придачу!»

Мужчина с недоумением рассматривал ее глазами Джона и хмурил его густые брови. Он являл собой потрясающую копию молодого британца за исключением более длинных черных волос, естественная волнистость которых была не так заметна из-за короткой стрижки ее обладателя в Лениной настоящей реальности.

Удивление же незнакомца росло не только от неизвестных ему слов ее наречия, но от того, что он обнаружил перед собой не мальчишку-шалопая, как ему показалось вначале, а хрупкую девушку со странными очень короткими волосами на голове, полной прилипших листьев и грязи от падения в канаву. Та же грязь была на правой щеке, придавая ей очень забавный вид. Огромные серые глаза показались ему удивительно красивыми.

– Я не понимаю, мисс, что вы там бормочете, но вы только что спасли жизнь этому глупому мальчишке, подвергнув себя огромной опасности. Будьте осторожны и не попадайтесь больше на моем пути.

Мужчина ловко вскочил в седло и вскоре исчез за поворотом.

Девушка никак не могла опомниться и все смотрела на дорогу с оседающей пылью, поднятой копытами его лошади.

Незаметно наступил октябрь, и ходить всем втроем в разноцветный лес было настоящей радостью. Гранта всегда с удивительной терпеливостью объясняла Елене, как отличить полезные для еды и приготовления ее снадобий грибы и коренья.

В один из таких совместных походов, вовсю стараясь выбирать правильно, чтобы доставить радость старой женщине, девушка вдруг увидела мчащегося к ней с громким мычанием и расширенными от ужаса глазами Хоупа. Разглядев две покрасневшие дырочки на ладошке сбоку, Елена без раздумий схватила мальчика за руку и, надавив вокруг укуса, стала попеременно отсасывать и сплевывать выступающую из ранки кровь. Отрезав затем маленьким острым ножом для кореньев клочок своей чистой рубашки, она замотала ранку и строго сказала немного успокоившемуся подростку, чтобы он прижал руку к груди и не шевелил ей.

Подоспевшая испуганная Гранта, узнав, что сделала девушка, бросилась ей на шею со слезами благодарности. Та и сама была несказанно счастлива от того, что так быстро и правильно отреагировала.

У мальчика все-таки немного поднялся жар, и Гранта заботливо пичкала его козьим молоком, уверяя, что это лучшее средство при укусах и воспалениях. Девушке тоже пришлось пить дополнительную порцию на протяжении нескольких дней.

К счастью, все обошлось, и добрая женщина стала относиться к своей новой знакомой совсем, как к дочери.

Прошла зима, а за ней наступила весна. Гранта сетовала, что в этом году май слишком холодный, и некоторые нужные ей травы могут не успеть набраться полезных сил из-за короткого солнечного периода. Елена, благодаря ее наставлениям, начала очень неплохо разбираться в свойствах многих растений и научилась различать их.

В одно наконец-то теплое июньское утро, молодая женщина собирала в лесу чернику неподалеку от маленькой речушки, к которой очень любила ходить с Хоупом. Сегодня он остался дома помогать Гранте, и Елена с наслаждением поедала крупные синие ягоды, не особенно пока утруждая себя наполнять корзинку.

Услышав отдаленные голоса, идущие с другого берега реки, девушка подняла голову и увидела скачущую во весь опор девочку лет семи, а немного поодаль преследующего ее всадника.

– Кэтти, остановись! – кричал он. – Ты сорвешься!

Но лошадь, по всей вероятности, не слушалась испуганную наездницу и остановилась, как вкопанная, только у самого края, выбив тем самым юное создание из седла. Девочка кубарем скатилась вниз и упала в воду. Елена знала, что берег там совсем невысокий и несчастная вряд ли сильно ударилась. Проблема была в глубине реки, дно которой обрывалось сразу, и только умеющий плавать мог, не боясь, заходить там. Без опоры под ногами девочка тут же принялась барахтаться и наглоталась воды.

Все произошло так неожиданно, что потрясенная Елена очнулась, лишь увидев, как голова горе-наездницы стала погружаться.

Она нырнула в воду одновременно с мужчиной на противоположном берегу. Тот вытащил девочку, когда девушка уже почти доплыла до них. Опустив ребенка на траву, мужчина в панике пытался привести его чувство, но кроме как без толку трясти бедное дитя ни на что не годился. Времени прошло немного, и Елена знала, вспомнив занятия по медподготовке, что у нее еще есть шанс. Девушка решительно отодвинула мужчину и принялась сдавать экзамен по спасению утопающего.

В ужасе наблюдающий за ее манипуляциями спутник девочки, в котором она узнала едва не сбившего ее в лесу незнакомца, в один из моментов рванулся отобрать у нее неподвижное тельце, но тотчас был остановлен гневным криком, который спонтанно сорвался с губ молодой женщины.

«Джон, отойди!»

Мужчина застыл на месте, раскрыв рот не столько от возмущения, сколько от удивления при звуке своего имени, произнесенного незнакомкой.

Закрыл он рот лишь услышав кашель приведенной в чувство девочки, которая поддерживаемая новоиспеченным доктором сплевывала речную воду в траву.

Он ринулся к малышке и, подняв, крепко прижал к себе.

Пришедшее в себя юное сознание обхватило руками его шею, заставив свою спасительницу внезапно поймать себя на мысли, что она с удовольствием проделала бы это сама.

Елена любовалась его сияющим от счастья лицом и не сразу ответила на страстный возглас.

– Милая девушка! Я не знаю, как это у вас получилось, но моя Кэтти жива. Теперь я – ваш вечный должник!

Молодая женщина молчала, думая о другом Мангуэле, который тоже спас ей жизнь.

Мужчина вдруг понял, кого напоминает ему стоящая напротив отважная ныряльщица. Это была девушка, бросившаяся под копыта его лошади, чтобы уберечь от удара мальчика-подростка на лесной дороге. Только волосы ее заметно отрасли, а огромные глаза казались теперь не серыми, а синими.

– Жаль, что вы не понимаете меня, – продолжил он, вспомнив как она говорила в тот раз на неизвестном ему наречии, – но я еще раз от всей души благодарю вас. Вы спасли самое дорогое для меня существо на свете.

– Я хорошо понимаю вас, сэр, – ответила она ему на неожиданно чистом английском. – И сама очень рада, что мне удалось. Никогда раньше не занималась спасением утопающих.

Незнакомец потрясенный слушал мелодичный голос, осознавая, что понимает произнесенные слова, только непривычное построение фраз и легкий акцент говорившей смущали его.

Не в состоянии от крайнего удивления вымолвить ни слова, он оглядел ее с ног до головы, остановившись при виде прелестной женской груди, обозначившейся под насквозь промокшей льняной рубашкой.

Елена, проследив его взгляд, тихонько чертыхнулась и, в упор смотря на мужчину, тихо пробормотала по-русски:

«Ну, да. В гардеробе, который мы делим с Грантой нет бюстгальтеров. А у вас такие же бесстыжие глаза, как и у вашего двойника».

Он отвел взгляд и принялся усаживать девочку в седло своей лошади, ласково спрашивая, сможет ли она быть смелой и сильной и крепко держаться.

– Да, дядя Джон, – пролепетала та и улыбнулась.

Мужчина достал из седельной сумки два пледа и, накинув один на свою маленькую племянницу, двинулся к уже начавшей немного дрожать от холода незнакомке.

– Вы можете простудиться. Позвольте? И, не дожидаясь согласия, укутал ее плечи.

– Срочно возвращаемся домой. Нам всем нужен хороший грог. Садитесь на лошадь и не бойтесь. Она больше не понесет, – сказал он голосом, не терпящим возражений и, даже не взглянув в ее сторону, запрыгнул на свою.

– Здесь совсем недалеко, – продолжил он, устраиваясь в седле и только сейчас заметил покрасневшую от смущения девушку.

– Вы что, не…, – начал он и, пробормотав с досадой «О, боже мой!» тотчас спешился. Легко подняв, он усадил ее в по счастью оказавшееся дамским седло и, дав поводья в руки, принялся терпеливо объяснять: «Только дерните их немножко, чтобы она пошла и все. Животное знает дорогу и последует за моей лошадью. Ваша задача держаться в седле. Ну? Справитесь?» – спросил он, непроизвольно положив руку на колено девушки и тут же убрал, не упустив из внимания, как ярко загорелись ее щеки.

Недалеко оказалось на самом деле прогулкой километров в шесть, не меньше, и Елена умоляла, чтобы они поскорее доехали, потому что у нее все затекло от напряжения, так она боялась сползти с дурацкого седла.

Показавшийся в конце концов дом был настоящим чудом. Представляя из себя букву «П» с красивой лепкой каменных симметрично расположенных балконов, его можно было бы даже назвать замком, вид которого ему придавали центральная башня и две боковые поменьше. Огромный сад, полный цветов, многочисленные вьющиеся причудливым рисунком дорожки среди аккуратно подстриженной зелени травы вызвали у молодой женщины невольный возглас восхищения, заставив забыть об усталости.

Бросившийся им навстречу камердинер принял на руки девочку и поспешил в дом.

Заботливый дядя ее тем временем крепко взял измученную наездницу с обеих сторон за талию и ловко опустил на землю.

Та невольно охнула, ступив на твердую поверхность, потому что все тело и особенно ноги затекли во время поездки.

– Вас может быть тоже донести? – насмешливо проговорил он, делая движение, чтобы подхватить ее, но девушка, почти отскочив от него в сторону, сказала:

– Нет, благодарю, – и заругала себя на чем свет стоит, потому что тотчас покрылась густым румянцем.

«Она очень очаровательно краснеет», – подумал мужчина. «Хотелось бы мне увидеть, как пылают ее щеки в порыве страсти».

Крамольная мысль тут же проступила на его лице, и Елена рассердилась, сказав себе: «Похоже, не этот Мангуэл оставил Джону в наследство свое забрало».

Войдя внутрь, мужчина отдал ее на попечение кудахчущей от волнения экономке, велев посмотреть не осталось ли еще каких-нибудь платьев его сестры, чтобы молодая гостья могла переодеться после горячей ванны.

Девушка спустилась лишь через два часа, с трудом выбрав подходящее из трех предложенных платьев. Она с ужасом отмела все с жесткими вставками, давившими ее то спереди то сзади, с сочувствием думая о бедных женщинах, вынужденных носить эти орудия пытки. Остановившись на легком платье-сорочке, отделанном оборками с пеной кружев по горловине и пышным рукавам до середины руки, она скользнула в верхнее синее платье, состоящее из кокетливо украшенного корсета с очень оригинальными едва заметными крючками и продолжающей его длинной юбки. К счастью, у Елены с бывшей хозяйкой оказался один размер, и, натянув белые чулки, она вставила ноги во вполне очаровательные туфельки на невысоком каблуке. Не имея никакого представления по какому случаю разрешается надевать такой наряд, она спустилась вниз, немного пожалев о чересчур по ее мнению глубоком вырезе на груди, который был едва припорошен белым кружевом.

Хозяин замка сидел у камина в гостиной, вытянув к огню длинные ноги в высоких черных сапогах.

Увидев в дверном проеме любимое платье сестры, он вздрогнул, но тут же облегченно вздохнул, заметив, что одета в него другая женщина.

Это платье очень шло ей, подчеркивая тонкую талию и выделяя синеву глаз.

Мужчина вскочил, чтобы поприветствовать незнакомку, потрясенный произошедшей с ней переменой. Из почти мальчишки, уведенного в первую встречу и простой девушки в крестьянской рубашке, спасшей малышку Кэтти, она превратилась в восхитительную молодую леди, которую бы тотчас окружила толпа кавалеров, окажись это чудо в светской гостиной английского высшего общества, к которому он принадлежал.

– Вы потрясающе выглядите, мисс…, – проговорил мужчина, внезапно сообразив, что даже не знает ее имени.

– Джон Мангуэл, – представился он, галантно поклонившись и заметил, как молодая гостья слегка вздрогнула, услышав его имя.

«Везет же мне на Джонов Мангуэлов», – пронеслось тем временем у нее в голове.

– Лена, – сказала она, по привычке протягивая руку для пожатия, но мужчина поцеловал ее, немного сбитый с толку.

Разряд, прошедший через все тело девушки от прикосновения его губ напомнил боль, испытанную из-за неисправного удлинителя, когда она как-то схватилась дома за провод мокрыми руками, намывая пол в кухне. Почти подскочив на месте, она почувствовала, что вся горит. Потрясенный мужчина смотрел на нее, широко раскрыв свои черные, как омуты глаза. Недоумение от такого острого реагирования этой загадочной женщины на обыкновенный светский жест, который Мангуэл повторял раз по десять на приемах, опять вызвало в его голове беспутные мысли.

Елена опустилась в кресло у камина, надеясь, что гостеприимный хозяин не заметит, что с ней произошло. «Через некоторое время можно будет сослаться на жар от огня и отсесть подальше», – подумала она и встретила его глаза с проскакивающими, словно искры смешинками. Девушка тотчас поняла, что он угадал ее уловку и, откинувшись к спинке кресла, с шумом выдохнула воздух, слегка надув щеки. Непосредственность этого движения, которое любая светская матрона посчитала бы верхом неприличия, еще сильнее очаровала Мангуэла.

– Не знаю стоит ли предлагать вам бренди, Лена. Кажется, вам и без того жарко, – сказал он, почти смеясь.

– Вы обещали хороший грог, – просто ответила девушка.

– Действительно, – проговорил он, начисто сраженный ее манерами, и поднялся, чтобы выполнить обещание.

Вернувшись с приготовленным напитком, он обнаружил Елену уже на маленьком канапе у окна.

Отдав ей собственноручно сделанный грог, мужчина встал поодаль, облокотившись о край камина и слегка согнул ногу в колене, поставив ее на носок с непринужденным изяществом танцора. Сделал ли он это нарочно или нет, предоставив ей лицезреть во всем великолепии свою стройную подтянутую фигуру в свободной белой рубашке, заправленной в темно-серые облегающие штаны и длинные по ноге черные сапоги из тонкой кожи, девушка не знала, но, почти не скрываясь, любовалась им. Весьма бесстыдно, по мнению заметившего это Мангуэла, взгляд женщины скользил по нему, а застряв на уровне паха, заставил испытать непривычное для него чувство смущения.

«Кто она такая, черт возьми!» – разозлился он, переместившись в кресло у камина и задал мучивший его вопрос.

– Вы сказали, что вас зовут Лена. А как, позвольте, ваше полное имя? Откуда вы родом?

«Не говорить же ему, что меня зовут Елена Маслова, и что я из его далекого будущего», – решила девушка. «Он быстро спровадит меня в сумасшедший дом». Поэтому поведала лишь часть правды, объяснив, что ничего не помнит о себе кроме этого короткого имени, и что ее около года назад подобрала в лесу добрая женщина, живущая там уединенно с немым мальчиком-подростком.

Такая версия совсем не устраивала логический мужской ум, и Мангуэл нахмурился.

Допрос прервала маленькая Кэтти, влетев в гостиную и захлопав в ладоши при виде своей спасительницы.

– Какая же вы хорошенькая, мисс Лена, – защебетала она, подбегая к девушке и усаживаясь рядом.

– Ты подслушивала у дверей, несносная девчонка! – притворно строго сказал ей Мангуэл, понимая, что никак по-другому она не смогла бы узнать имени их таинственной гостьи.

– Toi tout savoir,[1] – воскликнула девочка на неправильном французском, и Елена мгновенно исправила ее: «On dit «tu sais tout», mon ange».[2]

Эта реплика окончательно доканала Мангуэла. Мужчина вскочил с кресла и встал перед ней, скрестив на груди руки.

«Итак, мадам. Вы еще ко всему прочему владеете французским», – голос его стал ледяным. «Что за комедию вы ломаете?!» – гневно спросил он, раздувая свои красиво очерченные широкие ноздри.

– Я не ломаю никакую комедию и отреагировала на ошибку вашей племянницы случайно, – спокойно ответила девушка. «Как заправский педагог», – тихим шепотом добавила она, и Мангуэл, будто услышав ее, строго спросил:

– У кого вы работали раньше гувернанткой?

Эта неожиданно возникшая в его голове мысль значительно упрощала восприятие интригующего поведения их гостьи.

– Ах, как здорово! – вмешалась девочка. – Мисс Лена будет моей новой гувернанткой! – и радостно закружилась по комнате.

Мангуэл чуть не расцеловал свою шумную племянницу, позволившую внезапно получить предлог удержать молодую женщину в доме.

– Я не знаю, Лена, какая тайна заставляет вас скрывать ваше происхождение, – осторожно начал мужчина, сменив тактику, – мне это безразлично, потому что вы уже доказали свою исключительную порядочность спасением двух жизней. У меня к вам предложение. Нам недавно пришлось уволить гувернантку Кэтти, и я как раз подыскивал ей замену. Вы согласитесь заняться ее воспитанием?

Молодая женщина потрясенно молчала, не зная, что ответить.

Ее собеседник, истолковав это по-своему, продолжил. «Я предлагаю вам отличное месячное жалованье и удобную комнату в ваше полное распоряжение».

«Мне все же доведется поработать на Мангуэла», – развеселилась вдруг Елена и, тихонько погрозив пальцем юному созданию, продолжающему вертеться и скакать, сказала: «Я – очень строгий учитель».

– Должен ли я воспринимать это как согласие? – вопросительно выгнул бровь мужчина, в очередной раз поражаясь ее манерам.

– Именно. Благодарю вас, мистер Мангуэл, – с достоинством ответила девушка.

Пышногрудая экономка Розальда, очень терпеливо и доброжелательно объяснившая расположение ближайших к ее комнате помещений замка, сразу понравилась Елене. Она же предложила ей выбрать подходящие вещи из гардероба покойной матери маленькой мисс. При этом женщина тяжело вздохнула и нервно затеребила надетый поверх платья фартук. Девушка поняла, что смерть сестры Мангуэла была без сомнения тяжелой утратой и решила как-нибудь при случае поподробнее расспросить об этом Розальду.

Ужин накрыли в центральном зале замка, очень красиво освещенном пламенем свечей в старинных канделябрах. Находившийся в отдалении от стола камин не мог достаточным образом согреть слишком просторное для этого помещение, и Елена поначалу поеживалась от холода. Удивительно вкусное вино, которое подали к ужину, скоро согрело ее, позволив почувствовать себя лучше. Без конца стрекочущая Кэтти полностью занимала внимание Мангуэла, и они едва обменялись с ним парой нейтральных реплик об изысканности предложенных блюд и кулинарных достоинствах повара.

Девушка чувствовала иногда на себе его пристальный взгляд. Все чаще он ложился на глубокий вырез ее платья, заставляя молодую женщину невольно краснеть. Когда сопротивляющуюся девочку все-таки отправили спать, в огромном зале стало совсем тихо. Было слышно даже тиканье каминных часов.

Елена подумала, что для них двоих этот зал слишком неуютный.

– Давайте перейдем в библиотеку, – проговорил Мангуэл, угадав ее мысль. – Я прикажу подать чай туда и заодно покажу вам книги. Уверен, что вы любите читать.

Молодая женщина согласно кивнула и последовала за мужчиной, освещающим путь в по всей вероятности центральном коридоре замка, вскоре закончившемся сбегающей вниз лестницей. «Мне надо побыстрее изучить расположение помещений при дневном свете, чтобы не заблудиться здесь», – подумала она.

Библиотека оказалась маленькой и уютной. Запах старинных переплетов смешивался с едва уловимым чуть пряным ароматом, происхождение которого здесь девушка пыталась отгадать. Ответ она получила довольно быстро, увидев как Мангуэл зажег причудливой формы свечку, от чего приятный аромат усилился.

– Мне это позволяет расслабиться, когда я читаю, – пояснил мужчина, улыбнувшись немного смущенно. Елена поняла, что он, пожалуй, позволил себе признаться ей в чем-то очень личном, наверняка обожая уединяться в этом помещении за книгами и почувствовала поднявшуюся в ней нежность от этого доверия. Девушка начала разглядывать полки, освещаемые пламенем светильника в руке Мангуэла. Он комментировал почти каждый том, неотступно следуя за Еленой. Его близость и теплое дыхание на затылке мешали слушать, и в конце концов девушка совсем потеряла нить объяснений. Остановившись, она едва разобрала его голос, проговоривший в самую макушку:

«Я вас утомил».

Мангуэл и сам устал от собственных рассуждений, но не мог прервать их, потому что боялся, что тут же набросится на эту удивительную женщину, так внезапно ворвавшуюся в его жизнь. Приподнятые на затылке в замысловатое сооружение светло-русые волосы открывали тонкую шею с несколькими выпавшими из прически более короткими прядями, которые поблескивали в пламени свечей, притягивая его с неодолимой силой. Ему хотелось зацепить их, осторожно намотав на палец, и прижаться губами к шелковистой коже на открывшемся пространстве. Оказавшись опасно близко, Мангуэл невольно потянулся, чтобы воплотить свое желание в реальность, но раздавшийся стук остановил его в последнюю секунду.

Чай для них принес дворецкий, заставив Елену еще раз подумать, что женская часть прислуги не имеет сюда доступ. Кресло у оригинального резного столика оказалось в единственном экземпляре, что было вполне понятным. Хозяин галантно предложил девушке его занять, разливая горячий чай в фарфоровые чашки. Елена вдруг вспомнила те, из которых они пили чай с леди Мангуэл в ее французской квартире, но тут же сказала себе, что вряд ли возможно, чтобы сервиз сохранился в семье так долго.

Заметив удивленный взгляд молодой женщины, направленный на подобие миниатюрной фляжки, из которой он налил себе в чашку немного темной жидкости, мужчина пояснил, что это приятная настойка из ягод, которая добавляется для вкуса в чай.

– Хотите попробовать? – спросил он.

– С удовольствием, – согласилась Елена, почему-то представив физиономию бывшего шефа, отпускающего шуточку по поводу ее пристрастия к алкоголю.

Мангуэл плеснул немного ей в чашку и встал напротив со своей, с наслаждением отхлебывая чай и удивляясь ее внезапно появившейся веселой улыбке.

– Здесь я и работаю и отдыхаю, – проговорил он, медленно перемещаясь вдоль стеллажей и останавливаясь у девушки за спиной.

Пленительный вид глубокого декольте заставил его поменять намерение продолжить свое движение, и мужчина замер, не в силах оторваться от вздымающейся при вздохе женской груди.

«Возможный исход вашего усиленного дышания в затылок и стояния за спиной, мистер Начитанность, мне известен заранее, благодаря весьма близкому знакомству с отягощенной вами порочной наследственностью Мангуэлов», – подумала Елена и, откинувшись назад, подняла на стоящего за ней мужчину глаза. Этот жест, полный смешанной с вызовом неповторимой сексуальности, заставил того очнуться. Он намеренно перегнулся через ее плечо, чтобы поставить на столик чашку и, придвинув стоящий в углу невысокий широкий табурет, уселся возле нее, расставив ноги и уперевшись руками спереди.

– Вы – настоящий дьявол в юбке, мисс Таинственность. Пожалуй, я поторопился, предложив вам остановиться под крышей этого дома.

– Вряд ли вы мне поверите, но я усиленно пытаюсь сохранить верность одному члену вашей семьи…

Мангуэл резко встал и в одно мгновение оказался на Ленином месте в кресле, а она, совершенно потрясенная такой удивительной ловкостью – на его коленях.

– А теперь мне хотелось бы услышать про «усиленно пытаюсь», – нагло ухмыляясь, заявил он.