Читать книгу Зайка - Мелисса Юрьевна Алькова - Страница 1

Глава 1. Зайка

Если бы мне по-другому пришлось переживать постапокалипсис, я бы, наверное, не смог бы избрать лучшего для этого способа, чем для меня избрала судьба.

Зачем-то (бог знает, зачем) я выбрал в своих скитаниях дорогу, которая показалась мне наименее примечательной за счёт отсутствия на ней всякого намёка на растительность в принципе, и через минут 20 наткнулся на развалины чего-то, что, наверное, когда-то было городом. На меня смотрели безликими чёрными дырами трещины в стенах, а камень уже кое-где рассыпался в белый песок, который был тут повсюду, куда не кинешь взгляд. Хотя, за 20 лет после взрыва удивительно, что вообще хоть какие-то стены зданий тут сохранились.

Я побрёл по этому городу в поисках, прежде всего, природных источников воды, и наткнулся взглядом на кусок зеркала, на который, по-видимому, никто ещё не позарился. Я поднял его с земли и посмотрел на себя. Кучерявые волосы, бывшие когда-то моей главной гордостью, запутались и сбились в один огромный колтун. Борода свисала с подбородка, глаза были тусклыми и усталыми, кожа – как будто сгоревшей не на солнце, а на большой сковородке. Одежда моя тоже изрядно потрепалось за дни странствий. Прошло уже 53 дня с тех пор, как меня выгнали из общины. Впрочем, я ни о чём не жалею.

Я вздохнул.

«Конечно, жалею» – подумал я. Решение выгнать меня из общины далось старейшине нелегко, но таков закон. Я ведь крал еду. Не вина старейшины, что мне не хватало еды. Теперь вот еду краду у местной фауны. Правда, саму её на вкус попробовать так и не решился – кто его знает, что со мной будет, если я съем, скажем, песчаного тюленя.

А город всё тянулся вперёд. Я стал размышлять о людях, которые раньше жили в этих домах. Наверное, у них было побольше, чем эти стены. Вкусная еда, тёплый очаг, любимые люди рядом – этого сильно не хватает сейчас в этом мире. Ну, не берусь отвечать, пожалуй, за весь мир. Но мне этого всего точно сейчас не доставало.

Кроме стен тут были трубы – много труб, которые валялись там и тут. Кое-где росли кактусы, были и какие-то колючие кустарники. Зря я всё-таки пошёл этой дорогой. Кажется, что-то съедобное исчезло тут ещё до взрыва, а после остались жить только тараканы. С другой стороны, так мне и надо. Я уже наел своё.

И тут я услышал позади себя хруст ветки. Я замер, обыскивая глазами местность на случай, если в меня начнут стрелять. К моему ужасу, я понял, что нигде такого места нет, и даже стены, как назло, отступили на десяток метров вперёд. И вот, когда я уже нашёл для себя укрытие в виде обломка огромной трубы, застрявшей в песке, сзади меня послышался шепот:

– Пссс, зайка, ты чего тут делаешь?

Я медленно, стараясь не делать резких движений, обернулся. За кустом я увидел густую копну рыжих волос. Затем я увидел голову, довольно красивую голову. На плечах у девушки были перья неизвестной мне птицы, а за спиной – пара кроличьих тушек и импровизированный веник из каких-то кореньев. Она с интересом и даже каким-то любопытством оглядывала меня.

– Ты кто такой? – наконец, спросила она.

А ещё у неё был лук со стрелами, который не давал мне покоя. Свои стрелы я давно потратил, а лук потерял. «Какие у неё намерения?» – вертелось в моей голове». И ещё: «Что ей ответить?».

– Ну, я…эээ…странник, – неловко ответил я, – Путешествую по этим пустыням. А ты кто?

Она замялась. Было видно, что она, как и я, придумывает такой ответ, чтобы рассказать о своих намерениях, но при этом не до конца удовлетворить моё любопытство. В мире после взрыва не любят излишнюю откровенность.

– Я тут живу, – она пожала плечами.

– Ясно, – я закивал головой. Этот разговор явно переходил в разряд неловких разговоров. – А ты одна?

– Нет, нас очень много. А ты один тут?

Я кивнул. Даже не представляю, кто может жить в такой разрухе. В моей общине были красивые дома, сады, огороды, искусственные реки и даже канализация, и всё это обнесено огроменным забором. Но тут? Кто тут вообще может выжить? Разве что эти кролики…хотя, наверное, и их тут не слишком много.

Поэтому следующий вопрос пришёл в голову сам собой:

– А где вы…хм…обитаете? – я окинул взглядом стены.

Она лукаво наклонила голову.

– Я бы тебе показала, но…

– Что «но»? – эта манера всё скрывать меня и самого раздражала, уже давно. Но я знал: если она почувствует от меня злость, это её спугнёт. Меня бы спугнуло. Так как мне бы не помешал спокойный ночлег, чистая вода и вкусная еда, терять знакомство с этой девушкой мне было невыгодно. Поэтому я постарался придержать свои чувства и отвечать максимально вежливо. – Почему ты не можешь этого сделать?

– Потому что я тебя совсем не знаю, зайка, – она хмыкнула и смерила меня взглядом с ног до головы, как бы прикидывая, сколько я ем и на что я годен. Собственно, мои догадки были недалеки от истины. – А ты, может, умеешь чего-нибудь?

Она была абсолютно спокойна, но не давала мне при этом расслабиться, создавая во мне какое-то внутреннее напряжение. Она как будто ежесекундно сканировала меня взглядом, стараясь разглядеть все мои достоинства и недостатки. И я чувствовал, что ей это удавалось – понятия не имею, как, но удавалось. От неё было не скрыться – ощущение, что я стою перед ней абсолютно голый, и она видит все мои изъяны, которые мне бы хотелось скрыть.

Я пожал плечами.

– А как тебя зовут? – спросил я.

– Можешь называть меня Ева.

– А я Стив.

– Я буду звать тебя зайка.

Этим она поставила окончательную точку в наших отношениях. Как оказалось, «Стива» мне нужно было ещё заслужить. Начал я с презентации своих навыков и умений.

– Я прекрасно умею красть. Ещё умею готовить мясную запеканку. Правда, сам я мясо не ем, – это был честный ответ, потому что нечестный я просто не успел придумать. Да и он вряд ли бы мне помог под её пристальным взглядом. И теперь я даже не надеялся, что он мне чем-то поможет, этот честный ответ.

Но я не знал Еву.

– Сойдёт, – она приподняла подбородок вверх и сощурила глаза.

Я даже сначала не понял.

– Сойдёт для чего? – недоумённо спросил я.

– Для общины, для чего ещё? – раздражённо ответила она. – Ты же всё ещё хочешь посмотреть, где мы все живём, зайка?

Я молча кивнул, не зная, что ответить. Дом мне был нужен сейчас. Нужен был безопасный ночлег, еда и вода. Я так устал от скитаний, что был бы рад хоть один день побыть среди людей в относительной безопасности.

Она вышла из куста. Теперь я увидел, что она была одета удобные, н слегка потёртые рыжеватые брюки и светлую кофту с длинным рукавом, на которые неуклюже были надеты «погоны» с красноватыми перьями. На голове у неё, помимо прямых рыжих волос, красовалась пара тонких косичек. Светлая кожа, почти нетронутая загаром (что было для меня странно в условиях пустыни) красиво отблёскивала в закатных лучах солнца. С собой у неё, помимо кроликов и веника, был лук и колчан стрел со светлыми наконечниками.

– Идём, – она развернулась, по-видимому, больше не собираясь мне ничего говорить. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

Мы шли по пустым сумрачным переулкам, состоящим целиком из белых полуразрушенных стен. Они все были настолько одинаковые, что больше походили на лабиринт, который не пройти обычному смертному. Только если ты знаешь дорогу (как Ева), ты сможешь найти путь. Если бы я пошёл дальше сам, скорее всего, я бы заблудился. Так что я был рад уже тому, что встретил провожатого. Впрочем, меня слегка пугала атмосфера неизвестности.

– Куда мы идём? – спросил я.

Ева даже не оглянулась в мою сторону.

– Я не знаю, что тебе ответить, – честно призналась она. – Очевидно, ответ «ко мне в гости» может тебя устроить.

Он меня ни капельки не устроил, и пришлось идти дальше в абсолютном молчании.

Наконец, мы подошли к очередной совершенно белой стене. Ева подошла к ней вплотную, нажала на какой-то камень, и в «полу» (в земле) открылся люк, в который мы с Евой вполне могли пройти. Такие люки были распространены повсеместно, однако, в пустыне среди развалин это было идеальное место – если бы не мой проводник, я бы даже не заподозрил, что тут есть вход в общину.

Мы стали спускаться по ступенькам. Поначалу, было темно. Но постепенно мои глаза привыкли к полумраку. Источников света здесь было откровенно мало. Где-то каждые метров 10 светила одинокая, тусклая лампочка. Видно было, что электричество тут вырабатывалось кустарным методом – где-то в этих подземных залах и туннелях была комната, где посменно люди крутили педали, добывая энергию для всего городка. Настоящие герои, как по мне. Но света мне не хватало.

Так мы и шли – всё вниз и вниз. Становилось всё холоднее. Размеренный шум города, похожий на нечто среднее между жужжанием пчелы в жаркий летний день и на работающий двигатель, еле долетал до моих ушей. Очевидно, город находился глубоко под землёй, а потолки здесь были просто титанических размеров. Когда я был ребёнком, мама читала мне истории о подземельях гномов, и сейчас я вспомнил о них. Эти подземелья мне представились такими же, хотя кроме темноты, тусклых лампочек, лестницы и слабого силуэта Евы впереди я ничего не видел. Но мог себе представить.

Я поёжился. Так холодно бывает в пустыне в ночное время. Но я привык, и шёл дальше, за Евой. Просто надеялся на то, что меня не убьют, а наоборот, накормят, напоят и уложат спать. Хотя второе сейчас, в полной темноте, казалось мне таким маловероятным и далёким от правды, что, заключай я с кем-то пари, я бы поставил на свою смерть. Молчание Евы только прибавляло мне тревоги.

И вдруг что-то хрустнуло у меня под ногой. Ева обернулась. В этом свете её лицо было совсем не таким, как там, на поверхности. Она шикнула на меня.

– Мы пришли, – шепотом сообщила она.

«Пришли куда?» – подумалось мне, но я решил тактично промолчать.

И тут я увидел массивную дверь, до самого потолка. Пятидесятиметровая, титаническая деревянная дверь, которая уходила куда-то под своды пещеры, под самый потолок. Если бы я мог видеть её всю, у меня бы захватило дух. Но я мог разглядеть лишь то, что было у меня прямо перед носом.

Ева постучала. В двери отрылось крохотное окошко, из которого виднелись лишь чьи-то глаза, уставшие, но довольно беспокойные.

– Ну чего тебе, Ева? – проворчал чей-то хриплый голос.

– Я принесла ужин Линде, – она помахала кроликами. – И лекарство для Питера, – теперь она сунула к окошку коренья.

Глаза в окошке сузились. Взгляд незнакомца упал на меня. Наверное, с его места я казался лишь фигурой в тусклом свете. Но этого было достаточно. Кто-то по ту сторону двери причмокнул пару раз, как бы прикидывая, что делать.

– А это кто? – наконец, спросил он.

Ева обернулась ко мне, затем посмотрела прямо в глаза в окошке.

– Это зайка.

– Господи, Ева, опять? Ну, куда мы его денем? У нас и так еды в последнее время мало, сама знаешь. Взяла моду подбирать всяких бездомных странников и приводить их сюда и… – хриплое ворчание по ту сторону двери, казалось, не собирается прекращаться.

– Он умеет красть, – перебила поток недовольства Ева. – И готовить мясную запеканку.

– Мясную запеканку? – голос в окошке задумался и замялся. Снова послышалось причмокивание. – Ладно, проходите.

Послышался скрип, рокотание каких-то старых механизмов, и тяжёлая, массивная дверь начала медленно открываться, впуская меня и Еву в её дом.

Теперь я увидел человека, стоящего за дверью. Это был низкий, пухлый человечек, почти лысый, с красным и потным лицом. Он стоял рядом с табуреткой, на которую поднимался, чтобы доставать до окошка. Одет он был в широкие штаны, светлую рубашку и плащ, который застёгивался на шее красивой серебряной пряжкой в виде звезды.

– Это Руфус. – сказала Ева, – он охранник ворот и их смотритель.

– Приятно познакомиться, я…

– Добро пожаловать в город, зайка, – с улыбкой ответил Руфус.

Глава 2. Городские легенды

Сначала я чуть не ослеп и не оглох. Потому что город, в котором мы оказались, был совсем не таким, каким я его представлял себе, находясь снаружи. Он был ярким, светлым и полным жизни. По бокам довольно широкой улицы виднелись магазинчики с разным барахлом, повсюду были неоновые вывески, а улицы были полны людей.

Жилые дома походили на двухэтажные виллы, другие – чуть беднее, у них были кирпичные стены и окна представляли собой дыру в стене. Но в каждом доме, вне зависимости от достатка, жители старались сделать свой дом уютным и комфортным для жилья. Например, у многих на подоконниках стояли ёлочки (в таком холоде только они бы и выжили, но чёрт знает, откуда они здесь взялись), у кого-то в комнатах были лампочки, светильники, гирлянды, у некоторых были даже шторы на окнах.

Я смотрел по сторонам, стараясь не отставать от Евы, потому что понимал, что, если потеряюсь, меня вряд ли кто-то здесь будет искать, и я останусь сам по себе среди совершенно незнакомых мне людей. Поэтому, пока мы шли по оживлённой улице, я замечал лишь то, что было прямо передо мной. Но потом мы вышли в красивую узкую улочку, на которой было совсем не так много людей, и я смог оглянуться по сторонам. Первым делом я почему-то посмотрел наверх – и обомлел. Ведь наверху было полноценное ночное небо.

– Светящиеся бактерии, – Ева ловко предупредила мой вопрос. Мы остановились, и она тоже посмотрела на «небо», – У нас тут всегда ночь, но зато какая!

Мы стояли и вдыхали холодный сырой воздух, восстанавливая дыхание после быстрой ходьбы по главной (как я понял) улице. Мне вспомнились вывески и уличные фонари, и я закусил губу, вспомнив, как ехидно размышлял о крутящих педали людишках. Мне стало стыдно.

Но Ева сделала вид, что не заметила этого. Она просто слегка дотронулась до моего плеча и знаком показала продолжать путь. Среди одинаковых улочек моя провожатая ориентировалась очень хорошо, и вскоре нашла нужный дом. Он был таким же, как и сотня похожих, как две капли воды, домов. В окне на подоконнике стояла маленькая сосна, а с правого края свешивалась ткань, приобретая некое подобие занавески.

В животе у меня заурчало. Я даже не сразу понял, почему. Но, как только мы с Евой подошли вплотную к двери, и она позвонила в звонок (это был просто колокольчик на двери), я понял, что вызвало у моего организма такую реакцию – мой нос уловил отчётливый, почти забытый мной запах жареного кролика. Но я узнал его сразу, сейчас я не мог его перепутать ни с чем. И тут же забыл о том, что я не ем мясо.

Дверь нам открыла красивая женщина лет тридцати с пышными тёмными волосами и тёмными глазами. Она улыбнулась, и, обращаясь к Еве, спросила:

– Кто это?

– Можешь звать его Зайка, – небрежно бросила та, потрясывая перед лицом женщины свежим уловом, – Посмотри лучше, что я принесла!

Женщина добродушно улыбнулась. Ей шла эта улыбка. Всё в ней было какое-то спокойное и безмятежное – от василькового платья, вышитого красивыми узорами, до длинных пышных ресниц на веках.

– О, кстати, это Линда, – сказала Ева, уже заходя на порог дома.

Я кивнул, пробормотал: «Приятно познакомиться» и постарался как можно незаметнее прошмыгнуть в дом. Мне не хотелось нарушать спокойную, размеренную жизнь домочадцев своим приходом. Но, похоже, я ничуть никого не смутил.

В доме был большой камин, в котором горел огонь. Я на секунду задумался, куда выходит дым из этого камина, но подумал, что это слишком неважно, раз тут это никого не заботит, и промолчал. Около камина были повсюду раскиданы подушки, а у стены стояла кровать, где виднелся кто-то замотанный с головы до пят в какой-то плед. Он повернулся к нам спиной, и я видел лишь, что человек этот совсем невысокого роста. Не иначе, мальчишка или девчонка.

Ева села на подушку около камина, развязала пучок кореньев и принялась чистить и резать их большим ножом, который лежал на столе чуть поодаль от неё. Стол тут служил, по-видимому, какой-то большой полкой, потому что был завален всякими вещами, и мне, человеку только что пришедшему, было сложно вычленить из этой горы хлама хоть какую-то отдельную вещь.

Я тоже сел на подушку. В это время Линда зашла в комнату, пройдя сквозь «дверь» из нитей бус, и принесла три чашки какого-то ароматного напитка, напоминающего чай или кофе. Я взял чашку в руки, и почувствовал приятное покалывание в замёрзших пальцах.

Я старался молчать, но Линда сама решила завести разговор.

– Кто вы? – спросила она ласково, – расскажите о себе поподробнее.

Я пожал плечами и решил отшутиться.

– Я Зайка.

Линда улыбнулась. У неё была очаровательная улыбка.

И тогда я принял решение рассказать всё – от начала и до конца.

– Я родился в Америке, в Висконсине. Собственно, мне было 5 лет, когда прогремел знаменитый взрыв, благодаря которому мы теперь разбросаны по всему миру. Мои родители успели уйти в укрытие вместе со всеми остальными, и, конечно, забрали с собой меня – я был единственным ребёнком в семье. Мы были некоторое время в относительной безопасности, но пробыли под землёй вместе с другими людьми в укрытии долгое время, и мои родители не смоли адаптироваться. Мне было 15, когда умер папа, и 16, когда умерла мама. Они до сих пор похоронены в Висконсине. Через десять лет после этого объявили, что воздух во внешнем мире абсолютно безопасен, и я был одним из первых, кто вышел на поверхность после этого. Вместе с остальными первопроходцами мы основали общину, в которой были люди, находившиеся с нами. Но мне там не очень доверяли, да я и не заслужил их доверия, – тут я смутился, – и совсем недавно, месяца полтора назад, может, больше, меня изгнали из общины во внешний мир. Я скитался повсюду, питаясь ягодами и кореньями, а потом меня нашла Ева. Вот, в общем-то и всё.

Линда кивнула. Я так и не понял, что она обозначила этим кивком – то ли она одобрила мою историю, то ли поверила в неё, то ли просто ставила точку в разговоре. Как бы там ни было, она хранила молчание, и спокойно пила напиток, который был у неё в кружке.

Огонь в камине уютно потрескивал, и это заставляло меня всё чаще закрывать глаза и всё дольше оставлять их закрытыми. Я поменял не одно положение, прежде чем поставил кружку рядом с собой и незаметно для самого себя провалился в сон.

Спал я долго и беспокойно. Мне снился тогда карлик в носатых ботинках, который говорил со мной тонким, писклявым голосом и всё время требовал денег, которых у меня не было. Он очень раздражал и заставлял меня злиться. Проснулся я не в лучшем расположении духа.

А проснулся я раньше всех. Я лежал в том же положении, в котором засыпал. Кружки рядом не было. Зато на мне был тёплый, колючий плед. Была темнотища, хоть глаз выколи, но я отчётливо слышал размеренное дыхание справа, храп слева и тихое посапывание чуть поодаль от меня – я предполагал, что там угол. Удостоверившись, что сейчас не лучшее время просыпаться, я снова провалился в сон, ещё более беспокойный, чем первый.

Проснулся я от того, что меня кто-то лизал в нос. Я с трудом открыл глаза, и в свете камина увидел кошку – чёрную с белыми лапками. Она выглядела довольно дружелюбно и лизала мне лицо. Я погладил её, она замурлыкала.

– Познакомься с Лирой, – услышал я голос Евы позади себя, – Похоже, ты ей нравишься.

Лира села вскоре около меня, но так, чтобы я больше не мог её гладить, и стала внимательно на меня смотреть. В какой-то момент мне показалось, что она всё-всё про меня поняла. И именно в этот момент она отошла, запрыгнула на стол и стала умываться.

– Что-то странное творится в городе, – Линда зашла в комнату, оставляя за собой шлейф из приятных кухонных запахов, которые включали в себя специи и жареное мясо.

Я приподнялся на своей импровизированной кровати и сел на подушки, всё ещё завёрнутый в плед. Мне было довольно тепло и комфортно в нём. Ева что-то делала, сидя за столом, но мне не было видно, что именно. Затем она повернулась к Линде, и я увидел, что она пишет что-то на листке бумаги.

– Да, и уже давно, – Ева склонила голову набок, – Не иначе, дракон проснулся.

Линда засмеялась. У неё был приятный звонкий смех.

Я непонимающе посмотрел на них обеих, и Линда заметила мой взгляд.

– Ева верит, что далеко в этих пещерах, где и не слышно звуков города, обитает дракон. Это старая сказка для этих мест, практически городская легенда, которая была тут ещё до взрыва. Но я считаю, это просто сказки, старые легенды, и никакого дракона в этих пещерах нет и в помине.

– В таком случае, что там, дальше этого города? – мой вопрос показался мне более чем невинным, но он заставил Линду и Еву переглянуться.

– Никто не знает, – ответила Линда тихо.

Глава 3. Карлик в носатых ботинках

Через пару минут Ева закончила писать что-то на бумаге, взяла лук и стрелы и вышла за порог, оставив листок на столе и меня в полном непонимании.

– Она ушла на охоту, – сказала Линда, – Чаю?

Я кивнул. Линда отправилась на кухню, напевая мелодичную, звонкую песенку. Вскоре она начала греметь чашками и чайником. От этих звуков зашевелилась фигура около стены, которую я раньше старался не замечать и о ней не спрашивать. Мальчик (а это оказался именно мальчик) с тяжёлым вздохом перевернулся на другой бок, теперь он был лицом ко мне, и я смог его рассмотреть.

Мальчику было от силы лет 12. Когда-то смуглые щёки теперь были бледными и впавшими, глаза были такими тусклыми, что едва угадывалось, что они голубого цвета. Он облизал высохшие губы и безмолвно уставился на меня, слабо улыбнувшись.

– Я Пит, – прошептал он.

По-видимому, мальчик ничего больше не смог бы сказать, потому что он устало прикрыл глаза и стал дремать.

– Я Стив. То есть Зайка, – сказал я, не совсем уверенный в том, что Пит меня слышал.

В это время Линда принесла на подносе три кружки чая. Одну она поставила передо мной прямо на пол, поднос с остальными двумя поставила на стол. Одну чашку с подноса она принесла к кровати, и принялась поить Питера чаем, а он жадно пил его, пару раз всё же закашлявшись. Затем Линда села за стол и стала пить свой чай, пробегая глазами по тому листку, который оставила Ева.

– Говорят, ты мастер готовить мясную запеканку? – сказала она, оторвав взгляд от листка.

– Ну… – я замялся, так как не знал, как правильно ответить, – По крайней мере, когда-то я был мастером в общине по приготовлению мясной запеканки. Но я уже давно её не готовил, так что не знаю, получится ли у меня сейчас.

– Тогда чего мы ждём? – улыбнувшись, сказала Линда. – Идём скорее на кухню, приготовим вместе!

Первое, что я увидел, когда зашёл на кухню – это беспрестанно снующие туда-сюда существа. Ростом они были по колено, выглядели очень похоже на людей, только более тощие, но от этого не менее пропорциональные. У них была кожа всяких оттенков – от изумрудного до глубокого синего, но главная особенность, которая тут же бросалась в глаза – это длинный изогнутый нос. Мешает ли он им видеть – до сих пор для меня большая загадка.

При виде меня они тут же побросали свои дела и скучились вокруг меня, хлопая своими длинными ресницами и не смея вздохнуть. Никто из них ничего не говорил, все только смотрели. Мне стало в этот момент очень неловко. Но положение спасла Линда.

– Ну что вы, что вы? – ласково сказала она, – Это наш гость, Зайка. Он будет помогать нам теперь. Возвращайтесь к своим делам, милые.

Существа огорчённо вздохнули и разбрелись по углам.

– Кто это? – удивлённо спросил я у Линды так, чтобы они ничего не услышали.

– Это подземные феи. Мы с Евой приютили их, и теперь они помогают нам по хозяйству, – ответила Линда вполголоса, – Остальные погибли во время взрыва – их колонию разрушил обвал, который случился во время него – это те, кому удалось спастись.

Я сочувственно кивнул.

– Ну что, мясная запеканка?

Кухня, надо сказать, была на редкость уютная. В маленьких деревянных шкафчиках стояла медная посуда, на кухне была маленькая плита, кран с мойкой и даже лампы тут светили ярко, чтобы всё было видно. Также в шкафчиках стояли специи, крупы, травы, коренья и варенья. На столике у стены стояла ваза с засохшими цветами, а стены были выкрашены в красивый кофейный цвет.

На плите, конечно же, стоял чайник, и Линда убрала его, поставив на плиту вместо него сковородку, которую отобрала у одной из фей. Затем она достала откуда-то свежую тушку кролика и вручила её мне.

– Разделывать доверю тебе, – с улыбкой сказала она.

– Надеюсь, я вас не огорчу, – я улыбнулся в ответ.

Пока мы готовили мясную запеканку (в основном, делал её я, а Линда помогала мне), подземные феи сновали туда-сюда и переговаривались между собой, украдкой на меня глядя. Иногда я ловил на себе их взгляд, и они ужасно в этот момент смущались. В основном их жёлтые глаза (иногда они были оранжевые или рыжие) выражали те же самые эмоции, которые читаются и у людей. По крайней мере, было очень похоже. Но речи их я не понимал, да и не пытался. Cам этот народец показался мне довольно занятным. До взрыва я бы и помыслить не смог, что они могут существовать на свете. Но после… пришлось повидать всякого. Поэтому подземным феям я даже не был как-то удивлён.

В конце концов, запеканка была готова. Я красиво порезал её и аккуратно выложил на тарелки. Линда ловко подхватила их, поставила на поднос и понесла в зал вместе с кружками чая.

Мы переместились в зал и сели пить чай с запеканкой (я снова забыл, что не ем мясо, так как есть было больше нечего), поставив поднос прямо на пол. Если честно, меня так и подмывало спросить обо всём на свете, но моя излишняя скромность удерживала меня от этого. А может, я просто не хотел показаться глупым или назойливым. Поэтому мы просто молча пили чай и смотрели на то, как в камине горит огонь. Молчание показалось мне очень неловким, но Линду, похоже, это совсем не заботило – она выглядела так, будто для неё это самая комфортная обстановка на свете.

Поэтому я первым решил прервать эту минуту тишины.

– Скажи, как так получилось, что вы живёте вместе с Евой?

Линда пожала плечами.

– Когда мы встретились, она уже жила здесь. Она нашла нас с Питером и приютила, вместе с поземными феями. Питер – мой сын, и мы изначально были вместе, а с Евой мы вскоре стали подругами. Кроме того, я помогаю ей по хозяйству.

Любопытство пересилило меня.

– А Питер, он… что с ним? – неловко спросил я.

Линда пожала плечами.

– Он болеет уже довольно долгое время, и никто не знает, что с ним такое. Мы с Евой стараемся лечить его всем, чем только можно. Но он всё равно становится с каждым днём всё хуже и хуже, – Линда вздохнула, – Я так за него переживаю, – она взглянула на кровать, где Питер свернулся в клубок и вновь повернулся лицом к стенке, не желая ни с кем общаться.

Я кивнул. Но у меня были ещё пара вопросов. Я чувствовал себя так, словно беру интервью, но я просто хотел быть больше в курсе дел, чувствовать себя более комфортно и чуть менее тревожно хотя бы.

– А как давно вы здесь?

– Где-то полгода, – ответила Линда.

– Кто они такие, кстати?

Линда снова пожала плечами и изобразила крайнюю некомпетентность в данном вопросе.

– Они просто живут у нас, вот и всё. Помогают по хозяйству, как и я. Мы встретили их в пещерах, они скитались, и у них не было дома, мы решили взять их с собой.

Я отхлебнул чай из кружки. Он был крепкий и пряный, и с него хотелось спать. Я стал отчасти понимать Питера, который всё время спит. Я тоже почувствовал такую потребность, хотя спал недавно. Но мясная запеканка получилась совместными усилиями просто на славу. У меня одного бы, надо признать, такой замечательной запеканки ни за что бы не вышло.

Поэтому вскоре я поставил чашку на пол и улёгся на подушки, всё так же не отрываясь от горящего камина. Я думал о своих скитаниях, об этой общине, о Линде и подземных феях, о Питере, о том, что сейчас делает Ева и, наконец, о том, что она сказала о городе – что здесь происходит что-то странное. Что именно, она не сказала, Но «что-то странное» из уст Евы звучало как-то страшновато даже для тех, кто знал её всего сутки. А в моём случае так и было.

Я думал об этом так много, что даже не заметил, что глаза мои закрылись, и я уснул крепким сном. Во сне ко мне снова приходил карлик в ботинках и требовал у меня золота, а также смеялся надо мной, корчил рожи и танцевал свой странный танец. Одет карлик был в синий костюм и держал в руке странный синий мешок, довольно большой. Он тряс этим мешком у меня перед носом и хвалился своим богатством.

Проснулся я от того, что кто-то аккуратно меня трясёт за плечо. Я открыл глаза, и увидел подземную фею. Точнее, сначала я увидел большой длинный изогнутый нос, затем широкие оранжевые глаза, и уж потом всю фею целиком.

Она смотрела на меня испуганным взглядом и показывала знак «тихо», поднося палец к губам и показывая рукой куда-то в сторону кухни. Линда спала неподалёку от меня на всё тех же подушках. Я покосился на неё, затем снова посмотрел на фею, которая также косилась на Линду.

По какой-то причине я поверил фее, и, аккуратно поднявшись с подушек, пошёл за ней. Подземная фея привела меня на уже знакомую мне кухню, остановилась посреди комнаты и достала из кармана мятый, потёртый и поблекший клочок бумажки и протянула его мне. Я напряг всё своё зрение и в тусклом свете огней разобрал корявые, неровные буквы. На бумажке было написано: «Помоги нам». Вдруг из соседней комнаты послышался стук каблуков, подземная фея выхватила у меня из рук записку, подпрыгнув вверх, и тут же куда-то исчезла, оставив меня в полном недоумении.

Линда вошла в комнату и уставилась на меня.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она недоверчиво.

– Я искал воды, пить захотелось, – соврал я.

Линда кивнула, видимо, удовлетворённая моей ложью.

– Вода там, – Линда указала на большую деревянную бочку в углу кухни.

Затем она задумалась на секунду.

– Я могу чем-то тебе помочь? – спросила она.

Я замотал головой. Линда удовлетворённо кивнула, развернулась и ушла в зал, оставив меня размышлять над тем, что только что произошло со мной. Я и сам не понимал, зачем соврал Линде, но часть меня, которую моё сознание изо всех сил игнорировало, уже знала ответ: я просто не доверял ей.

В это время я услышал, как скрипит входная дверь, и направился туда, чтобы узнать, кто пришёл. Пришла Ева – принесла кроликов. Вид у неё был мрачный и задумчивый, как у грозовой тучи, когда ещё не полился дождь. Она отдала кроликов Линде, и та удалилась на кухню.

– Что-то случилось? – спросил я у Евы.

Она не сразу поняла, что я спросил, и посмотрела на меня непонимающим взглядом, оторвавшись от своих мыслей. Я повторил свой вопрос.

– Да, – она говорила медленно, но чётко, – в городе становится холоднее. С запада идёт туман. Земля ведёт себя странно – как будто готовится к чему-то, я чувствую мелкие толчки. Это не к добру.

После этого короткого отчёта для меня она села на подушки, достала нож и начала методично точить веточки, которые, видимо, принесла с собой. Постепенно эти веточки приобретали очертания стрелы, потом ещё одной. Всё это время Ева сидела хмурая и напряжённая.

– Послушай, Ева, может, покажешь мне город? Я не совсем понимаю, как туман может существовать под землёй, но, может, ты покажешь мне этот туман и всё остальное? Как думаешь? – осторожно сказал я.

Ева серьёзно посмотрела на меня, и, наконец, осознав смысл моих слов, пожала плечами.

– Почему нет? – сказала она и встала, накидывая на плечи плащ и протягивая другой мне. – Одевайся, там холодно.

Я накинул плащ, который Ева мне вручила, и мы вышли за порог. Я снова с наслаждением вдохнул холодный, немного затхлый (но всё же хоть какой-то) воздух подземелья. Мы шли по узким улочкам, которые походили одна на другую, пока не вышли на главную улицу города, где толпились люди, беспрестанно что-то продавая, покупая, заходя в маленькие магазинчики и выходя из них с покупками.

У одного из таких магазинчиков мы и остановились.

– Мне нужно купить кое-то в этой лавке. Пойдёшь со мной? – спросила Ева.

Я кивнул, и мы зашли внутрь.

Магазинчик был куда больше, чем казался снаружи. Прямо в скале были выбиты многочисленные полочки, заваленные всяким барахлом. В основном, это были украшения, но продавалась тут и посуда, и мебель (которая аккуратно стояла в углу в единой композиции), и одежда, и обувь. В углу магазинчика стояла огромная лестница, уходящая в самый потолок, а стойка продавца наоборот, была невероятно низкой.

Как только мы зашли внутрь, из-за стеллажа донеслось шуршание, и вскоре показался и сам продавец магазина. Это был тот самый карлик, который так настойчиво являлся мне во снах.

– Вам что-нибудь подсказать? – с улыбкой спросил он, глядя на меня и на Еву.

Глава 4. Знаменательное событие

Всё-таки я много раз замечал, что есть что-то во снах особенное. Сны – это искажённое сознание, и порой оно, как в кривом зеркале, отражает реальность, а порой способно отражать её чётко и ясно, без искривлений – неизвестным нам способом. Но ничего из этого не произошло со мной в этот раз.

Я ничего не сказал этому карлику и ничего не сказал Еве о том, что видел его во сне. Просто не придал этому большого значения – подумал, обычное совпадение, догадки моей фантазии. И тут же забыл об этом.

Ева купила в лавке верёвку и тоненький кусочек стекла – очень тонкий. Она положила всё это в карман пальто, которое предусмотрительно надела перед выходом, и мы отправились по городу дальше.

Признаться честно, город был не хуже наземных городов. Помимо вышеупомянутого лабиринта домов и бесконечной череды торговых лавок, тут были и весьма уютные, хорошо освещённые аллеи, величественные здания, уходящие самый свод пещеры, и даже деревья, которые росли прямо в каменном тротуаре. Были даже сады с цветами у тех домов, которые выглядели особенно богато. Всё это живое великолепие отсвечивало слабым светом, и это выглядело просто поразительно.

Мы шли по городу, а домов становилось всё меньше, но зато больше стало деревьев. Они становились более ровными рядами. Они все становились одинаковыми, а фонари теперь были через каждые три дерева. В какой-то момент, чем дальше мы шли, тем бледнее светили деревья, а затем они будто бы пропали – утонули в кромешном мраке. Впереди ничего не было видно и слышно, только темнота и молчание.

Ева достала фонарик и включила его.

– Подержи, – попросила она.

Я взял фонарик и стал светить вперёд. В это время Ева достала стекло, присела на корточки и вытянула руку вперёд. Так она сидела (а я стоял, держа фонарик) минут пятнадцать. Затем Ева шепотом позвала меня:

– Посвети сюда.

Её шепот отозвался гулким эхом где-то впереди. Я послушно подошёл, и мои шаги тоже стали многократно громче. Я почти слышал, как колотится моё сердце – то ли от холода, то ли от страха.

Я подошёл поближе, посветил фонариком на её протянутую руку, в которой было стекло. На его поверхности я увидел капельки конденсата, что для этих мест не новость. Но меня удивил цвет конденсата – он был абсолютно синий.

– Это здесь всегда так? – спросил я.

Ева нахмурилась.

– Примерно неделю уже.

– А из-за чего это происходит? – мои вопросы казались мне наивными и глупыми, но мне было любопытно, поэтому я всё равно их задавал.

Теперь Ева пожала плечами.

– Хотела бы я знать.

Тут неподалёку послышался стук камня о пол пещеры. Мы обернулись, и я направил туда свет от фонаря. Я едва успел заметить какую-то тень, но списал это на воображение.

– Что-нибудь видел? – спросила Ева обеспокоенно.

Я отрицательно замотал головой. Ева прищурилась, глядя на меня.

– Точно, зайка?

Я кивнул. В конце концов, всё это было неточно и непонятно.

Ева развернулась в сторону города.