Читать книгу Случай Мэннинга - Мэри Блэкуотер - Страница 1

Он был в ужасном настроении и его желудок на это отреагировал, поэтому сегодня он обошёлся лишь закуской и мятным чаем. Он взглянул в панорамное окно, из которого все так же виднелось невысокое кирпичное здание. Сегодня выдалась на редкость сухая серая погода. Его психоаналитик уже говорил ему, что все болезни идут от нервов, а ему необходимо разобраться в первую очередь со своим отношением к жизни. Так недалеко и до нервного срыва. А перманентное психическое напряжение, которое он испытывал все острее, в итоге приведёт его лишь к апатии и ещё большим проблемам. Высокий обмен веществ не всегда хорошо, он лишь спасает от жирного брюха, если не забываешь бегать. Хотя в конкретном случае ему хватало и постоянного стресса. Поэтому выглядел он отлично.

Не спеша он сделал глоток мягкого ароматного чая и, расслабленно выдохнув, постарался абстрагироваться. Доктор прописал ему успокоительные, но он их не принимал. Он терпеть не мог таблетки, от них он чувствовал себя потерянным. И беспокойство действительно отступало, медленно, но верно. Начать нервничать легче лёгкого, но вот успокоиться так же быстро не получится, это занимает в лучшем случае минуты, но в основном это часы иногда даже дни. В фирме дела шли хорошо, даже более чем и, как ни странно, это и выводило его из себя. Он считал, что дело в его нынешних занятиях, ему все приелось и потому, срочно нужно было испытать что-то новое, что взбодрит его и заставит почувствовать жизнь. Прыгать с парашютом он, конечно же, не собирался, ведь он не самоубийца. Втопить педаль в пол, да и прокатиться с ветерком. Неплохая идея. Хотя в прошлый раз это ему не помогло. Тогда он ехал с кислой миной на ста семидесяти и лишь больше начинал переживать за то, когда понимал, что может не вписаться в очередной поворот. Нет, ему нужно было что-то иного характера.

В кармане зазвонил телефон, но он не захотел отвечать. Он знал, кто это звонит. В фирме разберутся и без него. Наклонившись в сторону, он заглянул через панорамное окно, устремив свой взгляд на здание напротив. Телефон не переставал названивать и он, поглядывая в окно, отключил звук. В одном из окон напротив стоял человек в голубой рубашке, синем галстуке и черных брюках. На его голове красовалась залысина. Приложив трубку телефона к уху, тот хмурым взглядом смотрел в никуда, покусывая губы. Мэннинг взглянул на свой телефон, потом вновь на худого человека в окне неподалёку и нажал сброс. Тот живо отнял трубку от уха и, злобно пронзив ту взглядом, что-то произнёс. К сожалению, Мэннинг не только имел хорошее зрение, но и прекрасно читал по губам. Набрав номер своего секретаря, он попросил ту подготовить приказ об увольнении мистера Роберта Кейна.

– Сам ты засранец, – сказал Мэннинг, отхлебнув разом полстакана.

Он опрокинул голову и потёр виски, посмотрев по сторонам на улицу. Ему все осточертело. Он понял, что на него нашло. Незаметно к нему подобралась апатия. Если так продолжится и дальше, то недалеко до ипохондрии. Однажды он её уже испытал и это ему совершенно не понравилось. Исключительная мнительность, копание в себе на фоне постоянного беспокойства. За те два беспокойных месяца голова его прибавила несколько седых волос. Говорят, что ипохондрия обычно связана с отсутствием деятельности. Отнюдь. В его случае она была вызвана однообразным образом жизни, большей частью которой была именно работа. Сколько он себя знал, он всегда находился в рабочем режиме. Отдыхая дома и часто перед самым сном, он думал о предстоящей сделке. Редкие путешествия по стране и за её пределами поначалу позволяли ему развеяться. Однако, в последний несколько лет они не оказывали на него сколь-нибудь положительного эффекта.

С людьми он вёл себя на полном автопилоте. Снаружи он выглядел, как и подобает выглядеть состоятельному серьёзному джентльмену, с которым честь иметь дело. Слов на ветер он никогда не бросал. Скверные личности его боялись, а многочисленные друзья всегда готовы были встретить его с распростёртыми объятиями. Он естественно понимал, что взаимовыгодное сотрудничество делает из людей очень приветливых и терпеливых личностей. Однако он знал, что друзей у него все-таки больше чем людей, привыкших примерять маски.

Мэннинг уже было хотел заказать что-нибудь покрепче, чем виски, однако понял, что этим проблему не решить. В предыдущий раз лишь одна порция виски усугубила ситуацию. В последние годы он совершенно перестал дружить с алкоголем. Скорее это хорошо, чем плохо. Конечно, он пробовал и «травку», но на него этот способ расслабиться никак не действовал. Единственное, что из этого выходило, так лишь кратковременные приступы обжорства, которые он успешно сдерживал сырым миндалём и горьким шоколадом.

Вновь посмотрев через окно на проезжую часть, он обратил внимание на очень симпатичную молодую девушку, стоявшую возле входа в ресторан. Та говорила по телефону, а её большие зелёные глаза смотрели прямо на него. Она видела человека в отличном костюме и физической форме, его стальной взгляд привлекал её. Она прикусила нижнюю губу, неоднозначно давая понять, что Хэртвуд определённо в её вкусе. Совсем скоро позади остановилась машина и кто-то окликнул девушку. Та обернулась. Две девушки в машине помахали ей, призывая скорее садиться к ним. Напоследок блондинка снова бросила взгляд на Мэннинга, но тот уже смотрел в сторону бара.

В эти моменты он сам себя не узнавал. Ему стало безразлично все. Даже лёгкое волнение, которое испытывает каждый мужчина при взгляде в глаза очаровательной девушки, в этот раз его не посетило. Однако пропустить стаканчик он все же побрезговал. Предварительно предупредив по телефону секретаря, он поторопился домой.

Пройдя в дом, он не стал утруждать себя даже переобуванием. Вместо этого он прошагал через холл, пинком распахнул двери и, протопав пыльными туфлями по персидскому ковру, упал на приобретённую за баснословную цену вишнёвую софу. Закинув ноги на хрустальный кофейный столик, он задумался.

– Что-то не так?..

Мэннинг вскрикнул в ужасном испуге. Этот крик в свою очередь заставил вскрикнуть старого слугу, а за ним последовала и хрустальная люстра высоко над ними, разлив свой мягкий звон по всему помещению. Оба схватились за сердце, испуганно выдохнув в унисон.

– Господи боже! Тим! – приходя в себя, произнёс Мэннинг.

– Простите, сэр. Я и подумать не мог, что так вас напугаю, – ещё не до конца придя в себя, ответил седой дворецкий.

Выждав минуту, дворецкий поставил на столик высокий стакан, наполнив его минеральной водой. Мэннинг не переставал удивляться тому, как же точно почтенного возраста дворецкий угадывал его желания. Взяв стакан, он осушил его залпом. Из глаз брызнули слезы, а в горле приятно защекотало. Он любил так делать, это хорошо бодрило.

– Почта? – спросил Мэннинг.

– От мистера Мэллоуза, – Тим протянул ему два письма, – и от вашей жены. Прошу прощения, бывшей жены, сэр.

– Можешь идти, Тим.

И дворецкий так же незаметно исчез, как и появился.

Бросив одно из писем на стол, он нехотя открыл другое. Письмо от его бывшей «горячо любимой» жены. Прошло уже больше года с того момента, как он распрощался с этой двуличной стервозой, но вот она ему снова пишет. Это уже второе письмо, а ведь он дал ей ясно понять, что если она снова к нему обратится, то потеряет ещё больше. «Куда уж больше, – сказала она тогда. – Знаешь, я рада, что это произошло. Потому что, что бы ты ни сделал, тебе будет намного больнее, чем мне. И знаешь, я испытываю от этого непередаваемое удовольствие», – эти слова он хорошо запомнил.

Быстро пробежав глазами по строкам, он не нашёл в этом послании ничего удивительного. В прошлом она просила денег для себя, давила на его честь, взывала к чувствам. В этом же принизилась до того, что слёзно умоляла выслать денег хотя бы «для моей несчастной дочери». «Её дочери?» – подумал он, презрительно сжав губы. – «Не нашей, а именно её». Несмотря на вновь вспыхнувшую в нем злобу, он быстро взял себя в руки. Мэннинг знал, что она уже заплатила свою цену, пускай даже и такую высокую.

Немного поёжившись, он вскоре был разбужен вновь возникшим дворецким.

– Прошу прощения, сэр, – сказал тот, – но к вам пришли мистер…

– Скажи, чтобы пропустили, – перебил, зевнув Хэртвуд. – Сразу после того, как вызовешь Джона в холл.

– Сию минуту.

С этими словами дворецкий удалился.

Мэнниннг спустил ноги на пол и взглянул на часы. Хорошенько размяв похрустывающую шею, он встал и уверенным шагом вышел в холл, в котором Тим уже встречал двух гостей в серых костюмах.

Едва те, вежливо поздоровавшись, прошли внутрь, как буквально ворвавшийся в помещение Мэннинг схватил одного из них за грудки. Протащив того через несколько столов, он сгрёб им несколько коллекционных тарелок и ваз, после чего, швырнул на звенящий осколками пол. Второй гость немного оторопел. После чего попытался остановить владельца, но вовремя заметил за углом человека в чёрном похоронном костюме с пистолетом наготове. Глядя на него слоновьим взглядом, тот неодобрительно покачал головой. Намёк был воспринят адекватно.

Получив несколько неприятных ссадин, человек с опрокинутым достоинством быстро вскочил на ноги и нанёс хорошо поставленный удар обидчику. Атака разбилась о жёсткий блок, после чего Мэннинг отступил, проведя джэб в челюсть. Не ожидая такого резкого поворота событий, оппонент пропустил этот удар и начал терять равновесие. Но Хэртвуд не позволил тому упасть. Вместо этого он вновь схватил того за грудки и запустил в стену. От удара об неё, противник тяжело закряхтел и упал на колено. Но Мэннинг ещё не закончил. Схватив осевшего оппонента за кучерявые черные волосы, он запрокинул его голову и протолкнул в ноздрю того позолоченную авторучку. Тот вскрикнул.

– Что мне мешает проткнуть твою поганую головёшку?! – яростно процедил Мэннинг.

– Стой, стой! – закричал в ответ тот.

Ручка в носу сделала его голос неуклюже смешным. Но никому сейчас было не до смеха.

– Я сказал сломать ей ногу, а не раскроить череп о чёртов бампер!

– Это не я! – вскрикнул черноволосый. – Не мы!

– И я тебе должен поверить?

– Я клянусь!

– Пошёл ты!

– Я могу поручиться, – начал второй.

– Иди к чёрту! – пренебрежительно бросил через плечо Хэртвуд. – Да кто ты такой.

– Если бы это было так, – продолжил тот, – мы бы не стали сюда приходить и отказались бы от гонорара.

– Ты думаешь дело в деньгах?

– Нет, я так не думаю, сэр, – сказал тот, сделав шаг назад и подняв руки.

Воцарилась тишина, прерываемая стонами человека с письменным прибором в носу.

– Сэр, я вам все сейчас расскажу, и вы поймёте, что нашей вины здесь нет. Прошу только, отпустите моего коллегу.

– Ничего, мне и так удобно, – бросил Мэннинг. – Выкладывай!

– Хорошо, сэр, – продолжил высокий крепкий человек. – Но для этого мне понадобится доктор Уайт.

– Доктор кто? Какой ещё доктор?

– Так зовут моего товарища, которого вы сейчас держите.

– Доктор? – наигранно удивился Хэртвуд. – Зачем он тебе? Ведь ты рассказывать собрался. Или вы что, пантомиму будете показывать? Давай не тяни, твоему другу немного неудобно.

– Я сейчас чихну! – промямлил Уайт. – Убери ручку.

– Тебе же хуже, – наклонившись ближе, прорычал Мэннинг.

– Послушайте, мы видели убийцу, – сказал напарник, – в тот день, в среду. Мы прибыли на место и…

– Что «И»? Продолжай.

– Она пегеходила догогу, – подхватил Уайт. – Мы собигались осуществить оговогённое мегоприятие в опгеделённом месте.

– Мы сообщаем вам некоторые подробности, чтобы вы поняли, что мы ничего не утаиваем, – уточнил второй.

– Сопговодив цель до места, – продолжил гундосить человек с занятой ноздрей, – я вышел из машиды для осуществления пгоцедугы. В этот момент объект пегешла догогу в положенном месте, по напгавлению ко мне. Я хогошо её видел. Она пгактически пегешла… но мне очень неудобно говогить, нос опух… Отпустите же меня.

– Все остальное вы знаете, – остановил его коллега. – Сиреневый Бьюик Ривьера девяносто седьмого.

– Она даже не обегнулась, когда он засигналил. Слишком поздно, конечно. Белый пагень, коготкие светлые волосы. Лет двадцать – двадцать пять.

– Номер машины? – вопросительно процедил Мэннинг, пристально глядя ему в глаза.

Уайт достал из кармана бумажку и сунул ему. Молча взглянув на номер, Мэннинг наконец выдернул ручку из неположенного для неё места. После этого собеседник с облегчением выдохнул и медленно встал, зажав кровоточащий нос платком.

Бросив ручку на пол, Мэннинг сел на пол и сложил руки на коленях.

– И за что мне вам платить? – холодно заметил он.

Двое переглянулись.

– Тем не менее, – сказал крепыш, – ваше требование было выполнено.

– Она уже была мертва, – подхватил Уайт, разглядывая кровавое пятно на носовом платке.

– То есть, – сказал Хэртвуд, – её сбили, а потом вы подошли к ней… лежащей на земле и… сломали трупу ногу? Верно?

– Будьте уверены, сэр, – добавил второй, – доктор Уайт оказал ей все процедуры первой помощи, пока я вызывал скорую помощь.

Мэннинг поднял брови и задумался. Двое не смели нарушить тишину.

– Оговорённая сумма будет перечислена в полном размере, сегодня же, – бесстрастно произнёс он и лениво встал с пола.

– Если хотите, мы можем его найти, сэр.

– В этом нет необходимости джентльмены.

– Мы всегда к вашим услугам, – прохрипел Уайт.

– Всего доброго, – завершил второй.

Хэртвуд кивнул, молча проводив их взглядом.

***

– Вам пришло письмо, сэр, – сообщил Тим, как всегда незаметно появившись в спальне.

– Неужели? – сказал Мэннинг, стоя перед высоким зеркалом, завязывая галстук. – От кого?

– Бандероль от мистера Найтблюма.

– Это что, шутка. Ни припомню, чтобы он раньше что-нибудь отправлял.

– Хотите, я открою?

– Да. У меня нет времени на его очередные розыгрыши. Кстати, давненько он не показывался. Интересно, что этот засранец задумал на этот раз?

– Думаю, что сегодня вам больше подойдёт зелёный галстук.

– Ты думаешь? – сказал Мэннинг, примеряя предложенный цвет.

Дворецкий неспешно удалился.

Немного подумав, он переменил своё решение и сказал дворецкому оставить посылку в его кабинете, потому как сам ей потом займётся. Ему было неизвестно, что мог прислать такой отправитель. Это вполне мог быть компромат. Потому, на всякий случай, заперев бандероль, он отправился в фирму.

Вернувшись вечером, он далеко не сразу вспомнил про посылку. Едва он успел положить ту на стол, с целью вскрыть, как в кабинете раздался звонок.

– Категорически не совету вам этого делать, мистер Мэннинг, – прозвучал низкий неспешный баритон в трубке.

Не сказать, что его можно было так легко застать врасплох, но, тем не менее, Мэннинг малость опешил. Он с подозрением посмотрел на трубку телефона.

– Можете не пытаться, – сказал незнакомый голос. – Меня вы в ней не разглядите.

– Очень смешно, – холодно начал Мэннинг, но его перебили.

– Вам действительно смешно? Расскажите насколько?

– Настолько, – процедил в ответ Хэртвуд, – что я готов сплясать на твоей наглой роже.

– Боюсь, мистер Мэннинг, что если наш разговор продолжиться в подобном ключе, то мы не сможем перейти к сути.

– Что же, прекрасно. Для начала назовитесь и вы.

– Моё имя вам…

– Ничего не даст? – закончил за него Хэртвуд. – Знакомые слова. Если тебе есть что сказать, давай выкладывай. В противном случае я кладу трубку.

– Вскроете посылку – вы умрёте. Вызовите полицию – умрёте. Всего доброго.

Вдоволь наслушавшись коротких телефонных гудков, Мэннинг положил трубку. В этот раз он все-таки принял одну из таблеток доктора. После этот престранного звонка, он был раздражён и попросту зол, в то время как другой на его месте испытал скорее страх и задался бы определёнными вопросами. Он же понимал, что то, что вывело его из себя, было всего лишь то, что его потревожили в столь поздний час. Мэннинг понял, что так продолжаться больше не может и он, взяв себя в руки, решил, что в следующий раз будет очень вежлив с этим бесцеремонным неизвестным человеком. Перед сном он принял ещё две таблетки, запив их тёплым молоком, и благополучно уснул с улыбкой на лице, как, впрочем, и всегда.

На следующее утро он чувствовал себя необычайно свежо и безмятежно. Таблетки оставили чувство лёгкой затянувшейся сонливости, которое к счастью улетучилось сразу после того, как он завёл мотор любимого Шелби. Прокатившись с ветерком и чуть было, не сбив толстую собаку, перебегавшую дорогу в неположенном месте, он вскоре прибыл в офис. День проносился незаметно.

Солнце исчезало, рабочий день заканчивался, но рабочий вечер только начинался. Его ожидали на благотворительном банкете. Надо заметить, что и там ничего особо обстоятельного не произошло. Натянутые улыбки, заученные реплики, канапе, непереносимое им шампанское и аплодисменты, а также пару наглых взглядов от очередных новичков, возомнивших себя бог весть кем. Все как обычно. Произнеся свою скромную речь, он уже было собирался уходить, как заметил её. Очаровательная блондинка с выразительными глазами, а также ещё несколькими другими чертами, бывшими совершенно в его вкусе. Именно её он видел тогда у «Лазана». У них довольно быстро завязался разговор. Неплохой вечер, неплохая компания. Ничего больше, ничего меньше.

На утро, налюбовавшись татуировкой геккона на её лодыжке, он вызвал Джесси, так её звали, такси. И, конечно же, перед уходом поцеловал ей ручку, что вызвало у неё улыбку. Мэннинг отправился в кабинет, чтобы, наконец, заняться посылкой.

Достав ту из сейфа, он вновь услышал звонок. На этот раз такое совпадение показалось ему по-настоящему странным.

– Мистер Мэннинг, – послышался тот же голос в трубке.

– Вы не ошиблись, – спокойно ответил тот.

– Итак. Раз вы все ещё живы, могу предположить, что вы не вскрывали посылку от вашего друга.

– Ваше предположение верно, – произнёс Хэртвуд, рассматривая небольшую увесистую коробочку.

И только сейчас он заметил на ней, рядом с подписью Хэмминга, знак, напоминавший циркуль с лупой. ещё студентами они с Хэммингом сочинили этот условный знак. И этот знак обозначал – опасность. Он и сам удивился, вспомнив это. Значит, это было так. Но зачем тому было присылать опасную посылку? Этого он не знал, но был несколько рад, что сразу не вскрыл её. Но причём тут этот неизвестный.

– Вы меня слышите?

– Да. Прошу, продолжайте, – ответил Хэртвуд.

– Как вижу, сегодня вы настроены на цивилизованный диалог.

– Разумеется. Насколько помню, наш «цивилизованный» диалог закончился на угрозах с вашей стороны.

– Возможно для вас, все так и выглядело. Я лишь предупредил вас о последствиях, о которых вы и не догадывались.

– Что же там, бомба?

– Если скажу «да», то вы немедленно вызовете сапёров. Но так как данные люди связаны с правительством, это повлечёт за собой те же последствия, равносильные вскрытию этой посылки. Поверьте, мне это не выгодно, как и ваша смерть. Поэтому я отвечу «нет» и это тоже будет правдой.

– Иными словами, в коробке находится некое смертельно опасное вещество. Вдобавок к этому, если я, пусть даже и невольно, придам огласке полученное мной неведомо что, находящееся под охраной этого вещества, либо устройства, что неважно, то мне грозит смерть? От вас?

– Как я уже сказал, ваша смерть мне не выгодна.

– Значит, есть кто-то третий.

– Вы совершенно правы. И этот «третий» не будет разговаривать с вами по телефону либо иным способом. Как только он узнает, что то, что ваш друг так пытался скрыть от него, находится сейчас у вас в руках, то поверьте, убьёт нас обоих не задумываясь.

– Не знаю, как насчёт вас, но добраться до меня будет нелегко. И я, собственно считаю, что именно этот факт останавливает вас от самоличного отъёма у меня данной вещицы. У меня есть основания считать, что вы всего лишь очередной прохиндей.

– Вижу, что вы сомневаетесь в весомости моих слов, поэтому я вам расскажу, как все будет. После того, как вы отдадите посылку властям, к вам очень скоро явятся, скажем так, «федеральные агенты», которых ваша охрана будет вынуждена пропустить…

– Вы недооцениваете мою охрану.

– В таком случае она будет убита. После этого вас заберут, под любым правдоподобным предлогом. Вам покажут ордер, а ваш адвокат перестанет отвечать на звонки. Вы добровольно сядете в их машину и, на этом для вас все закончится.

Конечно, столь уверенные заявления выглядели глупо, но почему-то Мэннинг почувствовал, что его собеседник не шутит.

– У меня много друзей, – предупредил он.

– Они отвернутся от вас после того как узнают, что вы вели антиправительственную деятельность, торговали наркотиками или насиловали детей. Какая разница. Вы не хуже меня понимаете, что, если государству что-то понадобится от человека, оно это получит. Правительство всегда в выигрыше.

– Попахивает заговором.

– Вы меня совсем не слушаете, мистер Мэннинг.

– Ах да, «третий». И… это все… он может сделать?

– Как вы выразились этот «третий» может вовремя потянуть за нужные нити. Для него правительство лишь универсальный инструмент.

– То есть, вы говорите мне, что этот некто не является частью правительственной структуры, а лишь запускает туда свои руки, когда ему это нужно?

– Точно подмечено. Мне нравится это выражение.

– Зачем же вы мне все это рассказываете?

– Чтобы вы поняли, мистер Мэннинг, что я не лгу.

Он хотел уже было возразить, но промолчал. Так продолжалось несколько мгновений.

– И? Вы мне не скажете, что там внутри?

– Естественно. Могу лишь добавить, что вещь внутри не представляет для вас интереса и тем более ничего не стоит. Но для меня она важна как фамильная ценность.

– У вас её украли? Но зачем, с какой целью?

– Этого я, к сожалению, не знаю, но знаю, кто сделал. И вот я нашел его, но к моему сожалению он уже успел отправить её вам. И поэтому я считаю, что вы окажетесь намного благоразумнее этого человека.

– Он пострадал? – спросил Хэртвуд холодным тоном.

– За воровство он заплатил сполна. Будьте уверены.

– То есть, я разговариваю с убийцей?

– Убийство, мистер Мэннинг, это самая примитивная, более того презренная и крайне безынтересная вещь в мире. Мистер Мэннинг.

– Да? Я вас внимательно слушаю.

– Для вашего же спокойствия и не только вашего, необходимо вернуть эту вещь на положенное место.

– Отдать её вам?

– Так будет лучше для всех.

– Мне нужно подумать.

– На это у нас нет времени, мистер Мэннинг.

Голос на том конце становился все более тяжёлым. Он начинал вызывать неприязнь. От такого гудящего, словно загробного голоса у него разболелась голова. Но в этом голосе было что-то ещё. С каждым словом, которое тот произносил, в сознание Хэртвуда начинали закрадываться неведомые нотки гнетущего отчаяния. И это ему совершенно не нравилось.

– Будь по-вашему, – сказал Мэннинг, утомлённо потирая переносицу. – Позвоните завтра в это же время.

И не дожидаясь ответа, положил трубку.

Разумеется, он не верил ни единому слову неизвестного. Какой нонсенс. Да что он себе позволяет, считает его круглым идиотом. Чтобы в такое поверить, нужно быть самым наивным из глупцов. Но что странно, неизвестный, по всей видимости, был уверен в том, что говорил. И это указывало на то, что тот был либо помешанным сумасшедшим, либо хорошо подготовился к этому разговору. «Подготовился», – сказал вслух Хэртвуд. Он вспомнил первый звонок. Тогда звонивший будто предугадал его действия. Это говорило лишь об одном – за ним наблюдали. Мэннинг посмотрел в окно, у которого сидел. Просторный сад в восточном стиле упирался в высокую стену. Из-за неё не выглядывало ни одного строения. Тогда он посмотрел в окно, что было позади него. Здесь, где стена прибрала к себе псарню и склад, он заметил выглядывающий над стеной шпиль радиовышки. Там было, где расположиться. Но как же незнакомец мог его видеть через забранные плотными шторами окна.

Это навело его на мысль, что возможно в кабинете могли быть установлены «жучки». Что же, если это было действительно так, то это значило, что против него сейчас готовилась большая афера.

Не откладывая дело в долгий ящик, он вызвал специалистов. Приставив к ним охрану, на случай, если те вздумают оставить своих насекомых взамен, сам он вышел в сад осмотреться. Мэннинг понятия не имел что ищет. У него было, возможно ошибочное предчувствие, что звонивший был намного ближе, чем казалось.

Вскоре после того как специалисты, не обнаружив ничего подозрительного, покинули здание, он приказал охране прочесать весь особняк вдоль и поперёк. Поиски оказались безрезультатными. Мэннинг был вне себя от радости. Загадки, интрига, ему это очень нравилось. Он, казалось, проснулся от этого приятно щекочущего ощущения опасности.

Итак, первым делом после довольно плотного обеда он отправился на таможню. Дадли Блэкмор, его старый приятель, великодушно распорядился, чтобы ответственные сотрудники оказали содействие мистеру Хэртвуду. И, вскоре после того, как загадочная посылка была помещена в аппарат и подвергнута сканированию, на мониторе высветилось её содержимое. Если бы. Указав на тёмный, синеющий на экране монитора брусок, специалист сообщил ему, что рентгеновские лучи не способны проникнуть сквозь стенки коробки. И, если учитывать вес бандероли, то деревянная коробочка внутри покрыта как минимум трёхмиллиметровым слоем свинца. Поблагодарив сотрудника за его время, он отправился обратно.

По пути к себе, Мэннинг ожидал преследования. Во всяком случае, ему так хотелось. И ему даже показалось, что пару раз за ним подозрительно плелся старенький Мерседес.

Повернув на Ньюхолл, он выехал на перекрёсток и, замешкавшись, слишком поздно заметил машину. Вцепившись в руль, Мэннинг сгруппировался. Звук тормозов, скрипящих покрышек, громкий грохот, звон бьющегося стекла перебили сигналы движущегося транспорта. Удар пришёлся в бок, обе машины развернуло почти параллельно. Послышалось шипение. Сквозь облако пара, окружившее обе машины, вскоре проступили фигуры и раздались обеспокоенные возгласы прохожих. Приходить в себя Мэннингу не пришлось, он был в порядке, лишь немного взбудоражен. Он отстегнул ремень. Ему попытались помочь двое подростков, подоспевших к машине, но он прекрасно обошёлся и без их помощи. К тому же выбраться из машины без крыши не составляло особого труда. Отделавшись лишь несколькими едва заметными ссадинами и лёгким ушибом плеча, он посмотрел на другой автомобиль. Тому повезло меньше. Сквозь дымку пара, тянувшуюся из-под покорёженного капота старенького БМВ, вскоре проступили лица. Полный мужчина, лет пятидесяти, сидел, уткнувшись сломанным носом в руль. Сидевшая рядом женщина смотрела по сторонам непонимающим взглядом. У неё был шок. Вскоре подоспели очевидцы аварии. Мэннинг уже набрал телефон скорой помощи, как краем уха услышал возгласы позади. «Держи его!». Обернувшись, он увидел двоих убегающих прочь подростков. Лишь на мгновение заглянув в салон своего кабрио, он понял в чем дело. Мигом перемахнув через капот, он рванул за ними.

Бегать он умел, потому быстрыми размеренными движениями уверенно догонял воришек. Совсем скоро один из них начал сдавать – увесистая коробочка оказалась непомерно тяжела для него. Сбросив её тому, что постарше, он резко сменил направление. Мэннингу он был не нужен. Миновав модный бутик, подросток сиганул в переулок, Хэртвуд последовал за ним. Виляя между мусорных баков, он бежал дальше. Чуть не споткнувшись об один из них, преследователь малость отстал. Воришке этого хватило чтобы исполнить свой план. Добравшись до тупика, тот встал у металлической сетки и перебросил через неё бандероль уже поджидавшему с другой стороны дружку. Едва он успел это сделать, как нарвался на кулак преследователя в дорогом блейзере, от чего быстро скуксился в углу.

В считанные мгновения перемахнув через ограду, Хэртвуд устремился за другим. Убегающий мальчишка споткнулся, но быстро подскочив, ухмыльнулся и бросился наутёк. В этот момент из-за угла показались двое, лет по двадцать. Самый крупный из них, высокий тип атлетического сложения скривил наглую ухмылочку в ожидании удивить преследователя. Мэннинг на мгновение остановился, согнулся и присел, уйдя в защиту. В тоже мгновение, отклонившись, он резко разорвал дистанцию и жёстким апперкотом сломал челюсть зазнавшемуся здоровяку. Единственное, что тот смог сделать, так это как последний дилетант вытянуть вперёд руки и, оттянув голову подальше от удара, по-дурацки зажмуриться. За что и поплатился. Тут же получив бейсбольной битой по плечу от второго, что пожирнее, Мэннинг прикрыл левой голову и ответил ему ударом под дых. Издав сиплый вздох, тот ослабил хват. Хэртвуд вырвал из его рук биту и, сделав коронный замах, сломал толстяку колено. Тот вскрикнул от боли и грузно рухнул на землю. Тем временем, остановившийся на несколько мгновений воришка, очевидно для того, чтобы ехидно поглазеть на драку двух его друзей со скромным джентльменом, вскоре понял, что расклад не в их пользу и вновь припустил. Выбив мениск мычащему здоровяку, таким образом, приведя и его в горизонтальное положение, Мэннинг швырнул биту в убегающего. Отскочив от стены, та полетела в цель, но неожиданно ударила мальчику по голове, от чего тот встал как вкопанный. Выронив посылку, тот схватился за голову и задрожал. В следующий момент он запоздало вскрикнул и упал на землю.

Мэннинг поспешил к нему. Мальчик лет двенадцати бился в конвульсиях. Из его рта шла розовая пена – он прикусил язык. Тут он почувствовал крайне неприятный, специфический запах, напоминавший запах какого-то лекарства. В следующий миг, попав в лёгкие, тот вызвал приступ сильной тошноты, от чего Мэннинга обильно стошнило прямо на бедного воришку. Отёршись, он встал, как вкопанный, а поджилки затряслись при виде лежащей на асфальте помятой бандероли. Времени думать о смерти не было. Вернувшись к стонущим неподалёку здоровякам, он сорвал с обоих мастерки, не забыл вставить пинка и вернулся к мальчику. Протерев рукоять биты, он бросил ту в бак и, плотно завернув тяжёлую коробочку в мастерку, на время отложил её в сторону. Скрутив другую в рулон, он повернул мальчика на бок и подложил её тому под голову, чтобы тот не задохнулся. Посильнее сдавив ему мизинец, он заметил, что судороги ослабли.

Пока Мэннинг наблюдал за мальчиком, он проанализировал собственное состояние. Жжения в носу или легких, также, как и рези в глазах не последовало. Обычно это первые признаки действия отравляющих газов. Обычно.

Через пару минут, мальчик постепенно пришёл в себя. Судороги прекратились, а глаза устало посмотрели на Хэртвуда. Он похлопал его по щеке. Дождавшись помощи, он поспешил удалиться.

Добравшись до дома, Мэннинг первым делом вызвал своего лечащего врача, а после немедля занялся бандеролью. Как только он упаковал коробочку в плотный пакет и обмотал скотчем, израсходовав на это два рулона, то поспешил убрать её подальше. Дожидаясь доктора, он внезапно почувствовал слабость и головокружение. Тут в его голову начало закрадываться смутное беспокойство. Кто знает, что могло просочиться наружу из этой чёртовой посылки. Беспокойство переросло в страх. Что если он действительно отравился и конец его ближе чем он думает. Ближе чем сам доктор. Он почувствовал холодную тошноту в желудке. Попытавшись абстрагироваться от приставучих беспокойств, он постепенно начал справляться с ними. Благо, что, когда он возился с повреждённой бандеролью вновь, запаха он не почувствовал. А учитывая тот факт, что он прекрасно чувствовал аромат свежесваренного кофе, говорил о том, что с обонянием у него все в порядке.

Наконец-то дождавшись доктора, он изложил ему все, что было необходимо, касаемо того тошнотворного запаха. Внимательно его выслушав, доктор Коллинз провёл осмотр и довольно быстро успокоил его, добродушно сообщив, что его жизни ничего не угрожает. Но чтобы быть уверенным до конца, он произвёл забор крови на анализ.

Беспокойство отступило вовремя. Он взглянул на часы – почти пять. Во всем этом, однако, было нечто неуловимо притягательное. Столько событий за один день с ним ещё никогда не приключалось. Сидя на просторном балконе второго этажа и попивая кофе с дим-самом, Мэннинг разглядывал свой прекрасный сад, в котором, кстати, совсем недавно произвёл небольшую перестановку. Он наслаждался днём, он чувствовал себя Индианой Джонсом. Оставалось разве что отыскать сокровища. Кто знает, быть может оно совсем недалеко. Быть может Хэмминг и в самом деле отправил ему нечто ценное? Но если так, то что, а главное с какой целью. Ведь никаких инструкций к коробке приложено не было.

По какой-то причине отправитель решил, что вещь в посылке будет у него в безопасности. Либо это было отчаянной мерой – он хотел, чтобы посылка была подальше от того места, где он сейчас находится, либо. «Либо у Хэма есть какой-то более мудрёный план», – подумал он. Во всяком случае, было понятно, что посылка не должна достаться этому типу или типам. А недавняя передряга на дороге не имела отношения к незнакомцу, ведь авария не была подстроена, а те воришки случайно подвернулись под руку. Хотя, опять же, ничего нельзя было исключать окончательно. Но если этого не делать, то можно успешно увязнуть в несметном количестве вариантов. Ему нужно было что-то более определённое, то, что давало бы зацепку. Пока у него был лишь разговор. Безусловно, и он мог помочь.

Исходя из того, как говоривший формировал слог, оставался невозмутим и что странно – буквально предвидел вопрос и мгновенно отвечал – он сделал вывод, что этот человек мог действительно представлять угрозу. Имея не только богатый опыт, но и неплохое чутье, Мэннинг в два счета раскусил бы дилетанта, но как уже было сказано – это не тот случай. Однако здесь было что-то ещё. Ему совершенно не понравилось, как тот произносил слова. Несмотря на отличный английский в его чётко поставленной речи, однако же, улавливался налёт некоего акцента. Возможно следы дефекта речи. И ещё одно, судя по чрезвычайно низкому грубому голосу, неизвестный курил и курил много.