Читать книгу Когда погаснет Солнце - МеРи Назари - Страница 1

Шелковистые складки короткой туники мягко струятся по юному телу. Щеки пылают под стать отблескам ткани. Слаженные движения тренированного тела способны приворожить взгляд искушенного военачальника.

Легкий, но уважительный поклон.

– Ты звал, отец?

Климент I отложил меч в сторону, снял квадрошлем и обнажил руки для объятия.

– Белый цвет тебе к лицу, – сказал он, подставляя для поцелуя тщательно выбритую щеку, и не сдержал упрека: – Тебя снова долго искали, Муся.

– Прислали эрго-аспидистру, папа, с затененной стороны Меркурия. Она боится солнца. Поместила ее в бункер на Таганской.

Лоб дочери приник к отцовскому плечу.

– Как ты думаешь, папА, будет она теперь создавать энергию?..

– Все от солнца, – покачал головой отец. – Но в сталинский бункер?. Твоё самоуправство недальновидно, дочь. Недоброжелатель придаст ему политическую окраску.

– Повелеваю изъять экспонат. Немедленно.

Губки дочери надулись.

– Но папа…

«Никогда не оправдывайся», – прозвучали в голове слова фрейлины Беатрис. И дочь продолжила, но уже, согласно уроку, в жеманной манере и с наступательными нотками:

– А я приказываю – не зови меня больше Мусей.

Проведя рукой по плечу дочери, отец промолчал. В который раз подумал: «Алмаз!»—и не удержал вздоха: – «Как жаль, что она не мальчик – был бы хороший помощник в делах ратных и государственных!» – И – сразу – другая мысль: «Даже если это и алмаз…то как “обтачивать” девочку? Дипломатия невозможна без компромиссов…Нет-нет, я пасс». – Приправленные затаенной горечью мысли вытеснила спасительная мудрость: – «Может и правда, что не делается, то к лучшему?»

Он усадил дочь на канапе и присел рядом.

– Близится твое совершеннолетие. Ты уже знаешь, что ожидает тебя?

Брови девушки нырнули к переносице, но взлетевший боковой краешек одной спрятался под черным локоном, обличая любопытство. Смысл предстоящей беседы угадывался. Неужели то, чего она всеми силами стремилась отдалить, уже не за горами? Успокаивало отсутствие

Императрицы: не может же отец без матери…

Надежды не сбылись, и то, чего она опасалась, было озвучено. Не то, конечно, не то, чего хотела б она услышать от отца! Губы досадливо сжались. Похоже, в глазах родителей ей вечно суждено быть ребенком. И замужество тут не причем.

– Этот заика?.. – попыталась угадать она кандидата после оглашения отцовских планов.

Отец взял ее прохладную ладошку в свою – широкую и теплую, и удерживал несколько секунд. Она же выдернула руку и засунула в складки легкого шелка.

Что ж, его вина. Своенравную дочь выпестовал он, долгие годы не желая смириться с мыслью о том, что наследника династии не будет. Следует ли теперь удивляться качествам строптивого мальчишки, которые приобрела дочь?

– Георгий – неплохая партия, Мария.

Ага, Романовы. Слухи о возможной помолвке с бывшей царской фамилией давно муссировали во дворе все кому не лень.

Она скаламбурила:

– Я предпочла бы партию СОТ.

– Что это?

– Социальное Освоение Трапписта.

Брови сошлись у Императора.

Он встал и, запахнув плотнее халат, подошел к окну. Рубиновый луч на шпиле Спасской башни задержал его взор, концентрируя мысли.

Не спуская глаз со сверкающей звезды, Климент I вспоминал последнее донесения спецслужб Космоэкспансии и сравнивал с очерком «Wоrld-СМИ», предоставленного референтом для ознакомления.

«Хваленая дипломатия в очередной раз потерпела фиаско, – писал иноземный журналист. – На этот раз удалось совершить посадку без единой потери в космических кораблях и в личном составе, но миссия не достигла намеченной цели – контакта не получилось. Жители исчезли, словно испарились. Их жилища брошены в спешке, горшки разбиты, трапезные столы опрокинуты…что далеко от представления о скором понимании двух продвинутых цивилизаций. Следует признать: это фиаско».

Известие взорвало мировую общественность, но никто, кроме самого близкого окружения Императора, ведать не ведал, что оно – чистой воды блеф, грандиозная, инициируемая землячеством НАСА, мистификация, сравнимая разве что с «высадкой» американцев на Луну.

Император скрипнул зубами.

«Необходимо этот вопрос взять под контроль. Неужели, в штат стартового сервиса «Лучей» втесался свой, российский, Гюнтер1?».

До сих пор проникнуть за пределы Солнечной системы не удавалось никому. Даже беспилотным зондам. Траектории «вояджеров», «пионеров», «лучей» закруглялись самопроизвольно, и в лучшем случае, летательные аппараты возвращались обратно. После третьей неудачи вдохновение футуристов-космологов упало.

Остановка в движении – смерть идеи. «Бойся стагнации пуще войны», – так учила история русского мира. Для России опыт иных цивилизаций, тысячелетиями существовавших в прошлые времена без изменений, неприемлем.

Восхождение – так придворные историки окрестили динамичное расширение границ Российской Империи – мобилизовало Климента l и отодвинуло собственную жизнь на второй план.

Можно было бы плюнуть на фальсификацию данных по контактам. Но пауза?.. Император, как никто другой понимал, что происходящее, а если точнее, «непроисходящее» с Траппистом – это калька с реального положения дел гораздо ближе…в самой Солнечной системе.

ЦЕРЕРА – вот имя этой проблемы.

…Встречая на своем пути закоснелые общества, Империя практиковала метод изоляции. В отсутствии «врага» изолированный социум нестоек и поедает сам себя, как растение в отсутствие солнечного света. Замкнутость приводит к тому, что изолят либо сам выходит на связь, уже доросший до контактов, либо, разгрызаемый внутренними противоречиями, самоуничтожается. Так случилось на острове Пасхи. Деятельная ранее культура превратилась в овощную рассаду, из жажды покоя усекшая свои корни.

Но в этот раз наитие Климента I подсказывало ему, что возникшая остановка в Восхождении станет изматывающим экзаменом на прочность Империи. А последняя дорога ему тем, что создана вопреки предсказаниям социальных экспертов на обломках проржавелого мироустройства, проеденного финансовыми язвами и источенного перевернутыми представлениями. Издержки остановки нетрудно предсказать: изнурение боевого духа и обрушение баланса движения. Но и искусственный прорыв изоляции приведет к непредсказуемым осложнениям.

Казалось, выхода нет.

…Забыв о дочери, Император хлопнул в ладоши и, выглянув в коридор, отдал распоряжение созвать консилиум. Имена приглашенных девушка не расслышала.

–Я хотела бы попросить тебя, па, – сказала она по возвращении Величества, уже в парадном облачении, – перенести процедуру помолвки, пока Империя не выйдет из неблагоприятной полосы.

Все это время, пока Император любовался панорамой Кремля, она вспоминала урок по макияжу, немудреные заповеди преподавателя. Красота, говорила леди Беатрис, это то, ради чего стоит жить, и главный попутчик в этом деле – зеркало. И Принцесса, вся в процессе ожидания, иногда оглядывала свое отражение в полированном бюро, будто спрашивая о чем-то.

Отец прямо взглянул дочери в лицо. Мария повзрослела, это несомненно. Внешне она все больше походит на драгоценный камень. Но утонченность и лоск, привитый стараниями фрейлин, по понятиям Императора, отнюдь не огранка бриллианта и веры дочерним словам не прибавляли. Время – истинный ювелир. А его недоставало.

– Это я буду решать, – заявил он, – что основное, а что второстепенное – пока ты несовершеннолетняя.

– Пока несовершеннолетняя… – повторила дочь.

Упреждая резонное обвинение, Император поднял руку.

– Ты моя дочь и Принцесса, и это налагает на тебя дополнительные обязательства.

Раздосадованная отказом, дочь вычерчивала вензеля загнутым носком китайской тапочки на мраморной мозаике и настаивала на своем:

– Всю жизнь я слышала от тебя, отец, что эти обязательства, в первую очередь, касаются долга ставить государственные задачи выше собственных, а теперь именно в тот миг, когда возникла проблема, а я вошла в силу, чтобы помочь тебе справиться с ней, ты как специально отстраняешь меня. Связываешь по рукам и ногам. Это, по меньшей мере, несправедливо!

– Вошла!..—повторил он, сдерживая усмешку. – Этого недостаточно, чтобы судить о справедливости.

Он прислушался, больше всего мечтая о завершении несвоевременной, как он полагал, дискуссии. За внешней дверью раздались отрывочные фразы и быстрые шаги, и, легонько постучавшись со стороны зимнего сада, дворецкий внес с собой порыв влажного осеннего воздуха.

– Государь…

– Никита, – упредил дворецкого Император, – обожди секунду. Вот что, – сказал он, обернувшись к дочери, – ты можешь идти. Но обдумай на досуге мое предложение, чтобы в ближайшее время мы могли обсудить твое будущее. Во всяком случае, знай, что я, напротив, вначале намерен определиться с твоей судьбой, и лишь потом заняться государственными делами.

С этими словами он покинул обескураженную дочь.

Направляясь в сопровождении дворецкого к высокой стеклянной двери, Император замедлил шаги, словно давая возможность Марии выразить свои чувства, но, не дождавшись реакции, нажал на ручку и оказался в Тронном зале.

Навстречу шли Тайный Советник Калитин, Маршал Космической армады Савельев, чуть позади – седобородый эзотерик Тюрин – фаворит Императрицы.

– Революция, Всемилостивейший Государь! – повторял Калитин, обмениваясь рукопожатием с Императором. – Ведь это подлинная революция в лучшем ее смысле – технократическом.

Устроившись на креслах ближайшего алькова, доверенные лица Императорского окружения принялись обсуждать недавнюю весть: ученые РАН официально объявили об обнаружении в геноме человека гаплогруппы, ответственной за формирование в человеке любви к отечеству. Назвали ее Делькадой.

Советник ликовал и благодарил провидение молитвенным речитативом:

– Да спустят нам Небеса нужное знание, да благословят нас и да поможет нам Бог в Имперской Экспансии! Внедряя, размножая, способствуя распространению ничтожной атомной комбинации с помощью мало-затратного синтеза, мы добьемся феерического эффекта. Представьте только: для правки мозгов достаточно алюминиевой кастрюльки на всю страну! Весело! Делькада изменит человечество, попомните мое слово, следуя русской пословице: «Мал золотник да дорог». Вам еще не весело? Мне – да. Да-да-да!

Остальная часть консилиума не разделяла восторга господина Калитина и только мрачнела от оптимистичных эскапад.

Все знали: водился за импульсивным Советником такой грешок – включать здоровый скепсис только когда жареный петух клюнет. И тогда он становился нормальным здравомыслящим государственным деятелем, давно доказавшим способность решать серьезные задачи.

– Это опускание населения, – возразил господин Тюрин, дождавшись долгожданной паузы. – Принижать, чтобы быть сверху – закон низших ступеней иерархии, это примитивно, легко, лежит на поверхности. Бесовщина, масонство и рухлядь истории. Мы не временщики.

– Я тоже думаю, что не стоит увлекаться достижениями науки, ведь она ящик Пандоры, – сказал Маршал, одновременно читая с экрана на стене полный текст новости. И попенял Советнику: – Вы увлечены научными погремушками сверх всякой меры, Ваша Светлость.

– Я знаю, что вы имеете в виду, Ваше Высокопревосходительство, – ответил господин Калитин. – Как же иначе? Именно в вашей вотчине немало тому примеров. Не буду утомлять перечислением. Но тогда здравый смысл прессовался рыночными отношениями. Иное дело сейчас, в эпоху натуральной экспансии, когда свободное движение вширь…

– Но «внедрять, размножать, способствовать», как вы имели честь выраз…подразумевать, господин Советник, – прервал Император, – это отработанные слоганы более раннего прошлого России, это тоже неправильно в отношении чувств наших с вами сограждан. Чем это лучше зависимости от финансовой конъюнктуры?..

– Мы, господа, – подтвердил эзотерик мысль Императора, – живем в абсолютном монархическом обществе, где важен эфирный взлет каждой сущности, а не тяжелое выдавливание душевных эманаций научными фокусами.

– Но речь идет о счастье ваших поданных,

Ваше Величество, – пытался склонить Императора на свой лад Советник, – ибо любовь к отчизне его обязательный компонент, как говорили древние…и вы могли бы модернизировать и ускорить этот процесс.

– «Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой» – не на то ли безумие вы совместно с Беранже меня толкаете? – Общество оживилось, а Император неожиданно закончил: – Я согласен рассмотреть это открытие, но в другом ключе.

Император поведал собравшимся о тревожном предчувствии относительно недавних неудач в развитии контактов с населенными планетами. Сообщения о Трапписте, как очевидный блеф, он отверг, но коснулся ситуации на планетах Пояса астероидов и системы Юпитера. Тут он не стал сдерживаться и назвал позицию жителей Цереры – так называемых сторов – подлым непотребством. Новое слово в лексиконе Императора оживило общество.

– Агрессивное изгойство, – предложил вариант Маршал Савельев.

– Возможны разные смыслы, – сказал Советник Калитин. – Добровольный остракизм – обычное следствие братоубийственной руины…

– Судя по возрасту обломков, руина преследует данный регион уже не один миллион лет, – сказал Император.

– Пришла беда – открывай ворота, – вздохнул погрустневший Советник.

– Благодарю за совет, господин Калитин, – ответил Император.

– Возможна и другая причина этого явления, – заявил эзотерик Тюрин. – Она связана с иным, нежели наш, способом развития. От Дьявола, если позволите.

– Ну уж, сразу и ругаться, я в чертей не верю.

Верите или не верите, Ваше Императорское Величество, дело добровольное. Но православная традиция их не отрицает.

Император обернулся к Маршалу.

– Как покончить с агрессивной изоляцией поселян Цереры? Это важно. Негативизм склонен почковаться пагубными производными. Мы потом удивляемся, откуда. А вам, маршал, вменены военные обязанности. Ставлю вопрос ребром, господин Савельев, не пора ли нам форсировать поиск средств для генетической корректировки изолятов? Вы брались проработать этот вопрос.

Маршал Космической Армады привстал, кашлянул, оправил мундир и произнес:

– Закон Восхождения гласит: ты не имеешь права деградировать, ты можешь только постоянно совершенствоваться и развиваться, двигаться вверх ко все новым вершинам в своем пути, вовлекая в радиус влияния все новые и новые сферы, сообщая и им импульс своего развития. Ты должен быть фронтом непробиваемой волны, а если встречаются неодолимые скалы, то огибай их, не разбивая – они измельчатся непрестанным движением потока, пока не превратятся в строительный материал для иных сооружений…

– Благодарю и вас, Ваше Превосходительство, за освежение в памяти золотого правила Космоэкспансии, – положил конец спичу Император. – Давайте без общих фраз, друзья, сразу к делу.

И Маршал Космической Армады, снова кашлянув, хорошо поставленным голосом безо всякого перехода сказал:

– Вариант приемлемый. Но устойчивый эффект РАН гарантирует лишь при всестороннем изучении генома изолятов. Я со своей стороны готов оказать содействие по организации тотального забора, отбора и хранения образцов, последующей доставки и охраны персонала в процессе изучения…

– Исключено, – запротестовал Император, – ни этически, ни физически, ни Бог ведает как. Я подразумевал бесконтактные методы! Примерно, как изучение состава звезд через телескопы, или по какому-нибудь цветовому смещению в спектре… да мало ли чего может прийти в ученые головы. Но теперь, понимаю: был наивен и ошибся, обратившись к вам как эксперту, ведь вы человек военный и понять явление остракизма вы по определению не способны.

– Разрешите вклиниться в любопытнейший диалог, – сказал эзотерик, уловив сдвиг дебатов в непродуктивную фазу. – Хочу под наш диспут подложить астрологическую, так сказать, мину.

Он оглядел всех. Присутствующие настороженно смотрели на него. Господин Тюрин продолжил:

– По нашим наблюдениям свершилось некое изменение, которое однозначно указывает на перелом в ходе событий. Конкретно: цивилизация сторов подошла к критической точке. К Солнечной системе приближается комета Лючия. Она подсказывает имя причинного фактора: просветленные… Семь астероидов на ее пути в созвездии Девы дают основания полагать, что, встретившись с ними, Лючия собьет их с курса, и не исключено, что столкнет, так сказать, лбами в определенной точке… То есть в точке, которая, собственно, хорошо известна. – Господин Тюрин заглянул в астрологические схемы, проверяя себя, приложил ладонь ко лбу, затем развел обе руки в стороны и произнес, будто и сам не веря своим словам: – Одним словом, ЦЕРЕРА ДОЛЖНА ПОГИБНУТЬ.

Со стороны казалось, что серьезные люди несут чушь. Банально, выносят мозги.

Поэтому Принцесса с легким сердцем отстранилась от двери и направилась в Учебный зал на занятие фрейлины Беатрис – наставницы по флирту и обольщению мужчин.

*

…Простившись с занудной Беатрис, ученица – с посвежевшими щечками, напудренным носом и хорошо подведенными глазами – полетела к терну. Там испокон происходили секретные встречи двести первого со сто тринадцатым – и место встречи изменить нельзя. Как всегда, пребывая в цейтноте, она скороговоркой выложила суть проблемы в космосе, а Зоряна сказала, что с этим геморроем пора кончать.

Но как?

Надо думать.

Помолчав немного, Принцесса сказала, что уже подумала, но скажет позже – после тренинга по прыжкам с парашютом, куда уже опаздывала.