Читать книгу Осень на кончиках пальцев - Мэй - Страница 1

Для подготовки обложки использована фотография автора.

1.

Смерть не вписывалась в благопристойные стены школы Эштон хилл.

Как и Джейсон Фэйберн.

Он стоял у изгороди, заросшей дикими розами, зная, что угол старинного школьного здания отлично закрывает его. Не видно ни от входа, ни от подъездной дорожки. А так удачно расположившаяся аллея старых вязов с переплетенными тугими ветвями не дает увидеть и из окон.

Сигареты отсырели, заставляя Джейсона вполголоса ругаться и проклинать рано наступившую осень. Она только насмехалась ворохом пожухлых листьев под ногами и влагой, приникавшей к лицу и рукам, заставлявшей виться непослушные темные волосы Джейсона.

Наконец, ему удалось закурить, и он с наслаждением впустил в легкие порцию едкого дыма. Высокий, худощавый, презиравший форму и строгий школьный устав – будь его воля, он бы так и ходил в коже и перехваченных булавками футболках.

Миссис Ривер уже успела заметить, что Джейсон Фэйберн прибыл на занятия. Она, конечно же, ничего не сказала, слишком хорошо воспитана, но неодобрительно поджала губы, заметив его проколотую бровь. Джейсон только выше задрал голову.

И сейчас стоит спрятать окурок и снова вернуться к остальным. С гордо поднятой головой и язвительной насмешкой, с которой он сроднился.

Не думать о Кейт.

Опустившись на корточки, Джейсон спрятал окурок в пожухлой листве и примял носком ботинка. Глубоко вздохнул и, сунув руки в карманы, зашагал обратно.

Эштон хилл возвышался равнодушной викторианской громадиной. Школа-пансион, куда сейчас сгружали деток торопливые родители. А потом снова ныряли в тепло дорогих автомобилей и укатывали в Лондон зарабатывать очередные тысячи фунтов.

Джейсон насмешливо смотрел на запруженную подъездную дорожку, мельтешение людей и вытаптываемые газоны. Велдиш, местный садовник, наверняка снова будет ворчать.

Толпу Джейсон ненавидел. Чувствовал себя неуютно, так что предпочел остаться в тени главного крыльца, у стены, увитой еще зеленым плющом.

Джейсон надеялся, его тут не заметят. Он переждет наплыв и пойдет к жилому корпусу, что станет «домом» до следующего лета.

– Мистер Фэйберн.

Голос мисс Паркинсон неприятно резанул, хотя Джейсон искренне не понимал, что его так раздражает. Учительница всегда излучала добродушие и старательную участливость. Высокая, всегда в платьях до пят, чем неизменно радовала директрису. Она смотрела на учеников сквозь толстые стекла очков и уверяла, что всегда готова помочь.

Джейсон ей не доверял.

– Мисс Паркинсон. Добрый день.

– Каким ты стал высоким!

С удивлением Джейсон заметил, что и правда почти догнал высокую учительницу.

– Надеюсь, ты готов к выпускному классу. В этом году придется хорошенько поработать, Джейсон. И позволишь совет?

– Конечно, мисс Паркинсон.

Как будто у него есть выбор.

– Пожалуйста, давай без твоих обычных фокусов. Это правда важный год.

Стиснув кулаки, Джейсон кивнул. Он первые часы в школе, а его уже начинает всё раздражать! Он понадеялся, что теперь мисс Паркинсон оставит его в покое, но не тут-то было. Она наклонилась и подозрительно нахмурилась:

– Мне кажется, мистер Фэйберн, или я чувствую запах сигарет? Вы знаете, это категорически запрещено в стенах Эштон хилла. Очень надеюсь, что это запах из салона машины, в которой вы приехали.

– Нет, я просто успел выкурить сигарету, пока никто не видит! – вспылил Джейсон. – Жаль, что не с травкой.

Мисс Паркинсон отшатнулась, с притворным ужасом глядя на Джейсона. И наверняка принялась бы снова высказывать, если бы в этот момент рядом с ней не возник Эйдан Хилл.

В прошлом году они с Джейсоном были одного роста, но теперь Эйдан оказался ниже почти на полголовы. А вот его улыбка осталась той же: открытая, располагающая. Особенно учителей: они любили его за безупречные манеры и отличные оценки – ученик, которым можно гордиться. И хвастаться перед другими.

Голубоглазый, с тонкими светлыми волосами, даже сейчас, посреди осенней мороси, он казался безупречным в идеальном шерстяном пальто цвета грозового неба.

– Мисс Паркинсон! – воскликнул он. – Рад вас видеть. Как кошки?

– О, спасибо, Эйдан, малышки прекрасно себя чувствуют. На самом деле, я подумываю взять третью, но не уверена …

– Вам стоит поговорить с моей матерью, она обожает кошек и отлично в них разбирается. Она еще не уехала и будет рада переброситься парой слов.

Или, как подумал Джейсон, воспитание миссис Хилл просто не даст ей вовремя уйти.

Эйдан тем временем подхватил мисс Паркинсон под руку и ненавязчиво подтолкнул в сторону подъездной дорожки, где и правда еще виднелся автомобиль Хиллов. Приподнявшись, Эйдан успел почти доверительно шепнуть учительнице:

– Пожалуйста, будьте снисходительны к моему другу, они с мисс Фостер были близки.

Мисс Паркинсон сочувственно кивнула и даже похлопала Эйдана по руке, но мысль обсудить кошек ее явно вдохновила, так что она заторопилась по гравиевой дорожке.

Поправив перчатки и небрежно висящий на шее шарф, Эйдан повернулся к Джейсону. Внимательно на него посмотрел и даже не подумал смахнуть с лица совсем неидеально упавшую прядь:

– Я только узнал о Кейт.

Джейсону снова нестерпимо захотелось курить. Он кивнул и сунул руки поглубже в карманы куртки, подрагивая от пронизывающего ветерка. Чертов холод, чертова школа.

Эйдан прищурился и кинул только:

– Пойдем.

Они вместе двинулись в сторону, нырнули за здание. Мокрые листья липли к ботинкам, когда Эйдан привел Джейсона к той же ограде. Облокотился спиной о шероховатый ствол вяза, не очень-то заботясь о дорогом пальто.

Достав из кармана пачку, Джейсон молча протянул ее Эйдану. Сняв перчатку, тот аккуратно выудил сигарету. Подождал, пока Джейсон достанет зажигалку и даст прикурить, закрывая рукой треплемый ветром язычок пламени.

Откинувшись обратно на ствол дерева, Эйдан запрокинул голову, прикрыл глаза и затянулся. Аккуратно выпущенный белесый дым сливался со светлыми волосами.

Эйдан курил редко, но уж если курил, то искренне наслаждался процессом. Так, что Джейсон даже завидовал и чувствовал себя немного неуютно со своими торопливыми короткими затяжками.

Открыв глаза, Эйдан в упор посмотрел на Джейсона:

– Все только об этом и сплетничают. О смерти Кейт Фостер. Ты знал?

– Нет. Тоже здесь услышал. Ну, мы встречались с ней давно, а последний год почти не общались. Тем более, летом.

Джейсону хотелось сказать, что он даже не знает, как погибла Кейт. Она ничем не болела, конкретную причину ученикам не сообщили, так что все, конечно же, начали воображать ужасы. Он и сбежал от них сюда, когда понял, что больше не может выцеплять краем уха разговоры об убийствах и изнасилованиях. Воображение живо подкидывало ему распахнутые мертвые глаза Кейт и ее светлые локоны, испачканные в крови.

Джейсон со злостью затушил окурок об изгородь, когда понял, что руки дрожат. Эйдан смотрел на это молча, потом сунул сигарету в зубы и достал из внутреннего кармана пальто фляжку:

– Лучше поможет.

Джейсон даже не понял, что это, но едкое пойло теплым комком ухнуло куда-то в желудок.

– Спасибо, – выдохнул Джейсон, возвращая фляжку.

Кейт Фостер была похожа на Эйдана. Такая же аккуратная, безупречная, одна из лучших учениц школы. Она громко смеялась и не стеснялась говорить вслух о том, что думала. Великолепно держалась в седле, а целовалась так, будто была для этого рождена.

Кейт и Эйдан абсолютно не интересовались друг другом, зато с Джейсоном девушка встречалась почти год. И расстались из-за какой-то ерунды, прямо перед каникулами. А когда вернулись в школу осенью, оказались чужими друг другу людьми.

Джейсон думал, он позабыл о Кейт Фостер. Но сегодня узнал, что она мертва.

– Попробую разузнать подробности, – сказал Эйдан. – Если хочешь.

– Нет. Или лучше, просто не говори мне.

– Как пожелаешь. Твоя сестра здесь? – сменил тему Эйдан.

– Да, конечно. И она обязательно захочет поздороваться с тобой.

– Отлично. Давай найдем.

Эйдан затушил докуренную до фильтра сигарету и старательно спрятал ее в листьях. Выпрямился, явно готовый уходить, но Джейсон позвал:

– Подожди! Прости, новость о Кейт выбила меня из колеи. Расскажи, как ты… как прошло твое лето.

Остановившись, Эйдан обернулся и пожал плечами:

– Как и всегда.

Семья Хиллов жила на севере летом, так что Джейсон не видел друга несколько месяцев. Конечно, они общались, но он лучше многих знал, что Эйдан не из тех, кто будет вдаваться в детали.

– Большую часть времени я провел с отцом и кузенами, обсуждая семейное дело. И с доктором Стивенсоном.

– Он… – Джейсон замялся, не зная, как спросить и не уверенный, что стоит.

– Он говорит, терапия работает отлично, так что в выпускном классе я могу наконец-то отказаться от таблеток.

– Это же прекрасно, Эйдс!

– Да. Главное, не начать слышать голоса в Эштон хилле. Он к этому располагает.

Это называлось галлюцинациями, хотя точного диагноза Джейсон не помнил – наверное, он записан в личном деле Эйдана, но в школе о его проблеме знали только учителя.

И Джейсон.

Он ценил, что друг доверил ему свою тайну, хотя иногда и сам недоумевал над вопросом, который мучил половину школы: как смогли сойтись двое таких непохожих друг на друга людей? Да так, что никто не рискнул бы задирать одного из них, не рискуя навлечь их общий гнев.

Джейсон ненавидел любые правила. Эйдан эти правила и приличия олицетворял.

– Идем, – повторил Эйдан. – Хочу поздороваться с твоей сестрой.

Они нашли ее перед школой, в окружении нескольких девиц, часть из которых ее обожала, а часть ненавидела и стремилась походить на нее. Нейтральных эмоций она не вызывала никогда.

Увидев рядом Джейсона и Холли Фэйберн, мало кто усомнился бы в том, что они брат и сестра. Невысокая, тонкая, сплошь в черном, со связкой тяжелых кулонов в виде черепов и серебряными кольцами, унизывающими все пальцы. Она еще не успела переодеться в форму, так что щеголяла драными колготками и презрением к тем, кто не восторгался ею.

Темные волосы, как у брата, так же слегка вьющиеся от влаги, те же большие темные глаза и чуть вытянутое лицо с острым подбородком.

Все знали, что за сестру, которая младше на два года, Джейсон порвет любого. Иногда в прямом смысле: в прошлом году выпускник Ричи решил приударить за Холли, когда она того не хотела… в итоге оказался со сломанной рукой. Джейсону вынесли серьезное предупреждение и не исключили только из-за того, что приехал отец и всё уладил.

– Эйдан!

С радостным воплем Холли повисла на шее Эйдана, а он смущенно обнял ее в ответ.

Половина девиц школы мечтала об умнице Эйдане Хилле. Но единственной, кто смогла его покорить, стала Холли Фэйберн. Которая старательно держала дружескую дистанцию – а Эйдан с присущей ему деликатностью не просил большего.

Отстранившись, Холли посмотрела на брата:

– Только узнала о Кейт. Мне жаль.

Джейсон кивнул. Он знал, что сестра говорит искренне, но и обсуждать не хотел.

– Ладно, – Холли отстранилась от обоих и с задором подмигнула. – Хочу послушать девчачьи сплетни. Но вечером встречаемся на обычном месте.

Ускользнуть после отбоя не составляло проблем для бывалых обитателей школы.

Говорят, Эштон хилл построил богатый банкир в 19 веке. Он жил в доме со своей большой семьей… пока все они либо не погибли, либо не сошли с ума.

Говорят, перед войной в доме проводились магические ритуалы. И настоящей кровью перед огромным зеркалом холла чертились тайные знаки для призыва демонов из других миров.

Говорят, призраки многих прежних владельцев до сих пор бродят по скрипящим половицам.

Говорят, когда последний владелец пришел в этот дом, коридоры наполняли сотни и сотни бабочек, устроивших в стенах гнезда.

Но точно известно, что последний владелец привел дом в порядок и открыл его двери. Превратив в закрытую школу Эштон хилл.

Джейсон помнил, как впервые увидел здание, которое показалось ему мрачным и неприветливым. Как будто холодным и безразличным: он мог поверить, что изящные балконы и высокие окна видели чужие смерти – и только равнодушно присыпали трупы пожухлыми листьями.

Холли пришла в восторг: она тогда увлекалась готическими романами, и школа в стороне от дорог и шумных городов ей понравилась.

Именно она первой обнаружила заброшенную часовню. Прямо за теннисными кортами раскинулась роща, постепенно переходившая в лес, но уже далеко за территорией школы. А вот у ограды, вросшей в землю, теснились развалины часовни.

Больше всего они походили на нагромождение камней, покрытые мхом, заросшие травой и скрытые деревьями вокруг.

В день приезда, накануне начала занятий, Джейсон и Холли установили собственный ритуал: они приходили сюда, зажигали свечи и распивали бутылку вина, стащенную из запасов отца.

Позже они делали это уже не одни.

Сегодня Джейсон и Эйдан задержались, потому что вместо привычного корпуса их поселили в другой, для выпускников. Они потратили много времени на разбор вещей, а потом чуть не заплутали в темноте, подсвечивая коряги фонариком.

– Твоя сестра нас опередила, – шепнул Эйдан, заметив огонек впереди.

Холли успела зажечь свечи, расставив их в маленькой комнате, где давно обвалилась крыша. Сама уселась на вросший в землю камень и встретила с укоризной:

– Я успела задубеть, пока вас ждала!

В форму она так и не переоделась, поэтому осталась в драных колготках и куталась в тонкую куртку, в которой красота явно превалировала над удобством. Без лишних слов Эйдан снял пальто и накинул на плечи Холли.

Когда-то Джейсон честно спросил у сестры, почему ей не нравится Эйдан. Она очень удивилась:

– Просто он твой друг. И мой. Я не хочу портить это попытками чего-то… иного.

В первый год они не знали, что делать с бутылкой, и как ее открыть, поэтому пришлось просто откалывать горлышко. Теперь Джейсон вытащил из кармана складной нож, где притаился и небольшой штопор.

Он сделал первый глоток кисловатого вина, подняв тост:

– Что ж, за наш последний год в этом месте.

– И мой предпредпоследний, – хихикнула Холли.

Им вторили ночные птицы, может, даже совы, но Джейсон ни черта не разбирался в живности, зато насторожился, когда ему показалось, что где-то вдалеке полицейские сирены.

– Вы слышали последние сплетни? – шепотом спросила Холли.

Чем меньше вина и не прогоревших свечей оставалось, тем больше хотелось говорить приглушенно и о страшном.

– Говорят, смерть Кейт не была несчастным случаем. И у нее нашли дневник. Она весь последний год увлекалась привидениями и тайнами Эштон хилла.

– В этом нет ничего странного, – чуть громче и грубее, чем хотел, заявил Джейсон. Зашарил по карманам в поисках сигарет. Ему просто хотелось занять руки. – Тут половина учеников ищет привидений.

– Кое-кто видел.

Пачка наконец-то нашлась, но первым сигарету перехватил Эйдан. Усмехнулся:

– Могу посоветовать им неплохого врача. И прочитать лекцию о галлюцинациях.

Холли веселья не разделяла:

– Здесь точно творится какая-то чертовщина. И Кейт наверняка знала. Она… говорят, у нее в дневнике есть указание на какое-то место, вне территории школы. Будто там то ли труп, то ли кости.

– Боже, Холли, – Джейсон закатил глаза. Иногда увлеченность сестры подобными штуками вызывала только недоумение.

Холли ничуть не растерялась. Перехватила у брата сигарету и зажигалку. Огонек отразился в кольцах у нее на пальцах.

– Можешь не верить, Джей, – заявила она. – Но посмотрим, к кому побежишь, если к тебе придут призраки!

– Главное, никакого экзорцизма, сестренка. Мои демоны мне дороги.

– Пусть они поумерят твой пыл, чтобы доучиться в школе.

– Только ради тебя.

Звучало шутливо, но Джейсон знал в глубине души, это правда. У него не раз и не два возникали мысли бросить всё и сбежать куда подальше. Или не сдерживаться, когда от него снова требовали дисциплины или соответствия каким-то правилам.

Но из-за сестры он каждый раз сдерживался. Не мог же оставить ее одну, младше на два года она всегда оставалась его ответственностью.

А потом появился Эйдан, спокойно и уверенно показавший Джейсону, что и дружба не пустое понятие, не слово, придуманное для того, чтобы не было скучно просиживать уроки.

Эйдан сидел в одной рубашке и, кажется, совершенно не мерз. Он перехватил бутылку, поболтал остатками вина на дне и поднял свой тост:

– А я прикрою вас. Как всегда.

Эйдан Хилл действительно умел находить общий язык не только с учениками, но, что куда важнее, с администрацией. Неизменная улыбка, так похожая на идеальную вежливую маску, что приросла к лицу старшего Хилла. Как-то Эйдан сказал, что именно отец его и научил: будучи милым, ты добьешься от людей куда большего.

Джейсон был одним из тех, с кем Эйдан не пытался быть очаровательным, а просто оставался собой.

И если при ярком свете он был готов прикрывать спину буйного друга, то, когда сгущались тени, только Джейсон мог держать на поводке тех демонов, что терзали самого Эйдана.

Комната была непривычной, но такой же небольшой и аккуратной, как предыдущая. Джейсон не понял сразу, от чего проснулся: от ветвей деревьев, скребущих по каменной кладке ниже окна, от холодного, завывающего ветра, или просто плохо спалось на новом месте.

Он уставился в стену, где красовался уже прилепленный плакат рок-группы, перевернулся на другой бок, и только тогда понял, что его разбудило.

Джейсон вылез из-под одеяла, поежившись от холода. Но не стал искать обувь и, осторожно касаясь ледяного пола босыми ногами, подошел к кровати Эйдана. Тот спал, но, судя по резким, прерывистым движениям, снился ему кошмар.

– Эйдс… эй.

Джейсон легонько потряс друга за плечо. Тот вздрогнул и распахнул глаза. Ошалело огляделся, явно не сразу понимая, что происходит, и где он находится.

– Всё хорошо, Эйдс, это был просто сон. Дурацкий сон. Всё в порядке.

Он знал, что Эйдан слышал не столько слова, сколько привычный успокаивающий тон. Наконец, он моргнул и сел на кровати.

– Спасибо, Джей.

– Воды принести?

Встрепанные светлые волосы Эйдана в лунном свете казались совсем белыми. Он покачал головой, нахмурившийся и явно думающий о чем-то своем. Посмотрел на друга:

– Мне снилась Кейт. Какого черта она мне снилась? Я ее почти не знал.

2.

Джейсон проснулся от того, что кто-то громко барабанил в дверь.

Это оказалось так внезапно, что он буквально скатился с кровати, не очень понимая, где находится. В глаза бросалась незнакомая обстановка, но Джейсон не растерялся, особенно когда услышал голос сестры:

– Джей, черт возьми!

Холли явно злилась, а если она умудрилась пробраться в жилой корпус мальчиков, значит, была причина. Натягивая штаны и вчерашнюю валявшуюся футболку, Джейсон глянул сначала на подготовленную форму, а потом на часы. Зашипел ругательства и запустил подушкой на соседнюю кровать.

Эйдан и сам уже проснулся и сидел, сонно озираясь. От подушки он, конечно, не увернулся.

– Мы проспали! – заявил Джейсон. – Чертов будильник не звенел…

– А ты его вообще ставил?

– Если такой умный, сам бы и поставил, – огрызнулся Джейсон.

Он подскочил к двери и распахнул ее, пока сестра не выбила ударами – хотя на самом деле был рад, что Холли разбудила.

Она стояла в школьной форме: не подумала застегивать пиджак хотя бы на одну пуговицу, белая рубашка тоже была расстегнута у горла, а узел ослабленного синего галстука болтался чуть выше груди. С маленькой, едва заметной булавкой в виде черепа.

Холли выбрала самую формальную форму и, конечно же, долго пыталась привести ее в небрежный вид. В том, что длина клетчатой юбки чуть меньше положенной, Джейсон никогда не сомневался, хотя покупкой формы всегда занималась Холли и мачеха.

Сестра со всем возможным скептицизмом, старательно выгибая бровь, посмотрела на брата, а потом ему за спину – и тут же смущенно опустила глаза:

– Думала, вы давно встали.

– Проспали, – ответил он, старательно пытаясь подавить зевок. – Ты чего пришла?

– Мог бы поблагодарить! Хотела первой рассказать.

Холли наклонилась ближе к брату и шепотом сказала:

– Недалеко от школы нашли останки.

– Труп? – Джейсон аж проснулся.

– Останки, им лет сто. Сейчас это территория города, но раньше принадлежала Эштон хиллу.

Явно удовлетворенная, что она первой принесла сплетню, Холли развернулась, чтобы незаметно уйти из корпуса. Джейсон еще несколько секунд пялился ей вслед, потом захлопнул дверь. Успел заметить проскользнувшего в ванную Эйдана:

– Если поторопимся, еще успеем на завтрак.

Джейсон хотел сказать, какой завтрак, когда тут останки, но Эйдан прав: труп сотню лет лежал, а ходить голодным до обеда сомнительное удовольствие.

Он успел переодеться в темно-синюю форму с красным галстуком выпускника и маленькой булавкой-черепом, как у сестры. Плеснул водой в лицо и, махнув рукой на расческу, привел волосы в порядок пятерней.

В форме Джейсон чувствовал себя неуютно, она казалась неудобной, стесняющей движения, поэтому после занятий, когда правилами разрешалась неформальная одежда, он первым делом натягивал джинсы и футболку.

На Эйдане форма сидела превосходно, как будто сшита на заказ по его меркам – хотя так, скорее всего, и было, его родители никогда не скупились. Сначала Джейсон думал, что таким образом от его друга просто откупаются, он не раз видел подобное, но потом познакомился с мистером и миссис Хилл и с удивлением понял, что они, кажется, правда любят единственного сына.

Эйдан любую одежду мог носить так, будто это королевская мантия, а у него на голове всегда невидимая корона. При первой встрече именно за это Джейсон его возненавидел: ему было тринадцать, и в комнату подселили новичка Эштон хилла, как успели насплетничать, с отличными показателями успеваемости, но никогда не учившегося в школе-пансионате.

Увидев тогда аккуратного Эйдана, Джейсон только яростнее растрепал свои волосы и подумал, что точно возникнут проблемы. Высокомерных заучек он не любил, и долгое время в комнате шла настоящая «холодная война» – хотя, как потом понял Джейсон, исключительно с его стороны.

Их отношения потеплели, когда они впервые подрались, и Эйдан легко одолел задиристого Джейсона.

Лёд тронулся, когда Эйдан рассказал, что пришел в эту школу, потому что здесь лучшая подготовка для поступления в Оксбридж. Заучек Джейсон не любил, но амбициозных людей уважал.

Но друзьями они стали, когда Эйдан заболел.

В школе не зря был форменный свитер с треугольным вырезом, который ученики предпочитали носить зимой: жилые корпуса в основном новые и теплые, а вот в старинных зданиях, где проходили занятия, сквозняки гуляли знатные. Непривычный Эйдан попросту простыл.

Но к вечеру у него поднялась температура. Это уже потом Джейсон узнал, что Эйдан просто плохо ее переносит, даже небольшую, но тогда не на шутку перепугался. Разбудил школьного врача, заставил прийти к ним в комнату.

После Эйдану наверняка хотелось спать, но он внимательно слушал сбивчивый рассказ Джейсона о матери и о том, как та долго болела, прежде чем умерла. Он никогда и никому об этом не говорил, но тогда то ли действительно перепугался, то ли Эйдан просто умел слушать.

А после тот сам показал ему таблетки и поделился, что с детства ходит по врачам и знает, что такое шизофрения и галлюцинации.

– Но я давно ничего подобного не вижу, таблетки работают. Только поэтому родители отпустили сюда.

Тогда Джейсон понял, что Эйдан просто хотел быть самостоятельным, поэтому и уговорил родителей на школу-пансион. И это желание Джейсон уважал.

– Если ты не захочешь со мной общаться, я пойму.

Что-то было тогда в интонации Эйдана, что Джейсон понял, такое уже случалось. Но он только искренне и безразлично пожал плечами.

После той ночи они проспали не только завтрак, но и первые уроки. И стали лучшими друзьями на удивление всей школе: оказывается, там уже делали ставки, кто кого.

В столовой почти все уже ушли, так что Джейсон торопливо начал есть, усевшись за столик, и искренне удивлялся, чего Эйдан задерживается. Когда тот наконец устроился напротив, то даже не казался торопящимся.

– Это весь твой завтрак? – поинтересовался Джейсон.

– Я не голоден, – взяв в руки булочку, Эйдан начал крутить ее в руках, не очень торопясь есть. – Зато Дейзи рассказала больше об останках.

– Кто такая Дейзи?

– Главных сплетниц школы стоит знать в лицо, Джей.

Проследив за взглядом друга, Джейсон увидел светленькую девушку с двумя хвостиками, которая тоже явно припозднилась и усаживалась за столик неподалеку. Она несильно изменилась за лето, и Джейсон ее узнал.

– Ааа, вот эта Дейзи. Которая на тебя запала. Смотри-ка, она даже после каникул не теряет надежду.

– Ешь свой завтрак, пока не огрёб, – миролюбиво предложил Эйдан, продолжая крутить в руках булочку. – Дейзи говорит, останки нашли у Берли-роуд, около озера.

– Довольно далеко.

– Раньше всё это было территорией Эштона.

– А с чего их сейчас нашли?

– Хороший вопрос. Местные говорят, полицейские приехали на конкретное место за день до начала учебного года. Хотели скрыть, но кто-то из учителей проговорился.

Джейсон вспомнил рассказы Холли о том, что в дневнике Кейт были указания какого-то места. Всё это начинало очень не нравиться, особенно задумчивый взгляд Эйдана. Он никогда не был склонен к чертовщине и посмеивался над теми, кто всерьез верил, что в старых зданиях могут жить призраки.

Но он обожал загадки.

– Держи.

Достав откуда-то сложенный вдвое лист бумаги, Эйдан положил его перед другом.

– Что это?

В голове Джейсона пронеслась сотня вариантов, начиная с того, что перед ним копии избранных мест из дневника Кейт заканчивая тем, что это приглашение в тайное общество.

– Твое расписание, – пояснил Эйдан. – Так и думал, что ты не удосужился вчера заглянуть к миссис Уинтерли.

Джейсон потыкал ложкой кашу, подумав, что Эйдан был не так уж не прав, отказываясь от завтрака.

Первые школьные дни всегда наполнены суетой – и надеждой, что в этом году что-то изменится или пойдет не так, как обычно. Не то чтобы лучше, просто… иначе. Джейсон верил в это каждый раз, он искренне полагал, что худшее, что может быть, это рутина.

Нынешний год выделялся хотя бы тем, что был выпускным. Хотя все детали о предметах были обговорены еще весной, так что сейчас Джейсон совершенно не ощущал, что это его последний год в Эштон хилле. Только учителя постоянно напоминали – да Эйдан кучу времени проводил у университетского консультанта.

Сам Джейсон лишь смутно предполагал, чем он на самом деле хочет заняться в жизни. Отец ни на чем не настаивал, и это была Холли, кто предложил:

– Раз тебе так нравится читать, займись литературой.

Кто угодно другой вряд ли мог представить Джейсона, на полном серьезе изучающего английскую литературу. Он опасался, что Эйдан вообще рассмеется, уж друг-то лучше многих знал, что усидчивостью в большинстве предметов Джейсон не отличался.

Но Эйдан серьезно кивнул:

– Я видел, как ты пишешь. И как проводишь всё свободное время с книгой. Почему нет.

Отец воспринял на удивление спокойно, а мачеха так вообще была в восторге. Только благодаря ей в свое время Джейсон в принципе не бросил читать.

Сейчас он тоже устроился с книгой на ступеньках жилого корпуса. Пока не стемнело, здесь было хоть и промозгло, но по-своему уютно, а рок в наушниках отлично отделял от окружающего мира.

Когда начало темнеть, зажглись фонари, но на лестнице свет был очень мутным. Джейсон опустил книгу и вытащил наушники. Между корпусами стелился белесый туман, скрадывая звуки, делая всё будто бы нереальным, как во сне. Особенно главное и самое древнее здание школы, с чуть крошащимся камнем, огромной лестницей и высокими окнами, связанными вьющимися карнизами.

Джейсон так засмотрелся на мрачное, будто плывущее в тумане, здание, что вздрогнул, когда услышал шаги – но тут же узнал голос, Холли без слов напевала «Дым над водой».

Их отец никогда не был серьезным бизнесменом, получившим свое дело еще от деда. Он был обаятельным засранцем, который умудрился от менеджера музыкальных групп продвинуться до важного поста в какой-то звукозаписывающей компании. Он и с матерью своих детей познакомился на концерте.

Так что многие детские воспоминания Джейсона наполнены грохотом тяжелой музыки, светом и энергией.

Ему было пять, когда мама заболела, и шесть, когда умерла. Джейсон помнил, как держал на кладбище ладошку четырехлетней сестры. Всё остальное смазалось в памяти, но это он помнил хорошо.

Когда отец женился во второй раз, Джейсон искренне попробовал ненавидеть мачеху. Но она оказалась тихой и спокойной, сразу предложила перевести детей в обычную школу, а не пансион, и наедине сказала, что вовсе не планирует заменять мать.

– Но мы можем подружиться.

Джейсон тогда отказался возвращаться, он привык к стенам Эштон хилла, Холли тоже. Хотя она никогда не говорила, осталась бы, если брат уехал.

Прекратив напевать, Холли уселась рядом с Джейсоном и облокотилась на ступеньку выше:

– Так и знала, что ты здесь. Как только не мерзнешь?

– Всё дело в прослойке жира.

– Да ты тощий, как Эйдан!

– Он просто мало ест, а я – активный.

– Ага, – хмыкнула Холли. – Видела, как ты сегодня на занятиях по регби чуть нос парню не сломал.

– Я предпочитаю другие виды спорта.

– Ты предпочитаешь уличные драки! Не знала бы, сколько читаешь, решила, что ты двух слов связать не можешь.

Джейсон с подозрение глянул на сестру:

– Что ты вообще там делала?

– Ты что, как можно упустить момент посмотреть на старшеклассников?

Джейсон знал, что у его сестры не было проблем с ухажерами. Сначала он даже пытался запомнить их имена, потом хотя бы лица, но в итоге плюнул и просто сказал Холли, что, если кто-то будет слишком навязчив, пусть скажет ему.

Он запоздало понял, что сестра, как и он, вряд ли кому расскажет о своих проблемах, предпочитая решать их сама. Да и авторитет Джейсона, который готов и руку за сестру сломать, действовал безотказно.

Она пришла только один раз, и то Джейсона не оказалось на месте.

Он разговаривал с кем-то из учителей, а вернувшись в комнату, нашел там заплаканную Холли. Она сидела на кровати, забравшись туда с ногами, в руках дымилась большая чашка чая, Эйдан тихонько гладил ее по голове и говорил, что всё хорошо.

Он метнул такой взгляд на Джейсона, что тот проглотил все вопросы и покорно уселся на соседнюю кровать. Успокаивать у Эйдана всегда получалось лучше, как он говорил с легкой усмешкой, наловчился с лошадьми отца, но Джейсон подозревал, что это природные таланты.

Холли тогда осталась у них, а когда заснула, они вдвоем пошли к Говарду Мэтьюзу, вытащили из постели и наглядно втолковали мысль, что не стоит зажимать девочек и лезть с поцелуями, когда они того не хотят.

– Я почти не видела Эйдана в последние дни, – сказала Холли.

– Его сейчас волнует только Оксбридж, – хмыкнул Джейсон.

И подумал, это к лучшему, по крайней мере, университеты отвлекли его от загадок Эштон хилла и чьих-то останков, о которых сейчас не было даже слухов.

Всё было хорошо, если б Эйдану не продолжала сниться Кейт.

Это не было кошмарами, и поначалу Эйдан даже не признавал, упрямо говоря, что всё нормально. Но Джейсон видел, что тот плохо спал, а по утрам не выглядел отдохнувшим, наоборот, только густели тени под глазами.

– Похоже, мое подсознание говорит, что надо узнать о Кейт, – улыбнулся тогда Эйдан. – Хотя, скорее, она просто воплощение беспокойства. Мне говорили, такое может быть после отказа от таблеток.

Джейсон не считал это нормальным. И больше всего его бесило, что Эйдан и не думал с ним делиться – но так бывало всегда, когда дело касалось таблеток.

Однажды, в первые каникулы их дружбы, Джейсон был в гостях у Эйдана. Большой шикарный дом, пропахший специями для глинтвейна, печеными яблоками и хвоей. Какие-то кузены и дальние родственники, которые собирались к Рождеству. На праздник Джейсон уезжал домой, но тогда Эйдан притащил какого-то крепкого алкоголя, и они впервые в жизни напились.

Они едва держались на ногах, но Джейсон отлично помнил, как Эйдан спустил все таблетки в унитаз и шептал:

– Я просто хочу быть нормальным.

Джейсон тогда неуместно смеялся и говорил, что нормальных не бывает. Он пытался объяснить, что имеет в виду, но так и не смог, а потом они уснули.

Утром Джейсон боялся, им не миновать взбучки. Его собственный отец легко заводился, мог громко отругать, хотя так же быстро остывал и в итоге махал рукой:

– В твоем возрасте я был таким же.

Но мистер Хилл сына не ругал. А мать Эйдана принесла ему новые таблетки. И Джейсон подумал, что иногда ругань лучше, чем жалость.

Сейчас Джейсону хотелось как-то помочь другу, но он ничего не мог сделать с тем, что у того в голове. Или с таблетками. Зато вполне в его силах кое-что другое.

– Надо выяснить про Кейт, – неожиданно сказал Джейсон.

Холли рядом выпрямилась и, хмурясь, посмотрела на брата:

– Зачем?

– Это… мне кажется, эта тайна занимает Эйдана. Да и я сам хотел бы знать, что произошло.

– Предлагаешь вызвать духа?

Джейсон во все глаза уставился на сестру, но она, кажется, предлагала совершенно серьезно. И даже легко представлялось, как они сидят с доской и, закатив глаза, взывают к привидению. А оно появляется, почему-то в простыне и с криво вырезанными отверстиями глаз – Джейсон в детстве пытался так изображать духа на Хэллоуин.

– Нет, – мрачно сказал он. – Я о том, что неужели ее младшая сестра не проговорилась?

Холли насупилась:

– Неа. Я пыталась. И остальные девочки тоже. Она ничего не говорит о смерти Кейт.

– Попытайся еще. Только будь аккуратна. Ты ведь не хотела обсуждать смерть матери, она тоже наверняка не хочет.

На лице Холли промелькнуло выражение, после которого она перестала походить на задиристую девчонку. Она знала, что это такое, терять близких.

– Я попробую. Может, ей просто не с кем поговорить. А ты?

– Разузнаю у друзей Кейт.

Джейсон не стал говорить, если Эйдан отвлечется от своих университетов, придется еще и пытаться узнать в городе об останках. Но если на них действительно указала Кейт в дневнике, то всё связано.

Джейсон поднял голову, вглядываясь в туман. Уже начинало подмораживать, так что он спрятал руки подмышками, немного дрожа. Но если прищуриться, мог легко представить высокую ладную фигурку Кейт, которая легко сбегает по огромным ступеням и машет рукой. Он почти слышал ее смех.

Он хотел знать, как и почему она умерла – и в чем связь со школой.

3.

Холли свое имя любила.

Отец рассказывал, что врачи утверждали, будто после Джейсона у них больше не может быть детей. Но мать так хотела еще одного сына – или маленькую дочь. Поэтому, когда она всё-таки родилась, пусть это и не было так просто, ее назвали Холли. С намеком на благословение. На праздник, который она принесла – полное имя звучало Холлидей Фэйберн.

Как смеялся Джейсон, «праздник, который всегда с тобой».

Она сама предпочитала значение «падуб». Холли нравились нарядные кусты с острыми листочками, усеянные россыпью красных ягод. Куда круче и красивее какого-то благословенного святого или праздника – хотя серьги в виде маленьких черных крестов Холли обожала.

Именно за них теперь и выговаривала миссис Дженкинс. Маленькая сухонькая старушка слыла самой грозной защитницей строгих правил. В ее представлении юные леди должны выглядеть скромно, а говорить исключительно шепотом, опустив глаза в пол. Миссис Дженкинс преподавала английский язык, и ее предмет был сущим наказанием для Холли.

Но она хорошо усвоила простые принципы: молчи, соглашайся и тебя отпустят побыстрее. Главное, не возражать и просто делать по-своему.

Это Джейсон всегда начинал возражать, но Холли полагала, брат неправ. И ему стоит поучиться сговорчивости, если он хочет чего-то добиться.

Когда миссис Дженкинс наконец-то отпустила ее, Холли задорно расстегнула пиджак, закинула за спину рюкзак и, насвистывая мелодию, направилась на выход.

После занятий центром школы становилась лестница главного здания. Огромная, широкая, выщербленная сотней прошедших лет с момента строительства, дождями и ветрами. Ее, конечно же, подновляли и регулярно ремонтировали, но каменные ступеньки умудрялись сохранять благородный старинный вид.

Триш Кларк уже устроилась там, благоразумно подложив под юбку книги. Опершись рукой о камни, она с притворным равнодушием смотрела на многочисленных школьников, что выходили из здания или наоборот, шли туда. Миниатюрная блондинка, она накручивала на палец локон, выбившийся из стянутого черной лентой хвоста.

Остановившись рядом, Холли не решилась садиться на холодные ступени. В конце прошлого года ей уже попало за то, что книги и учебники отсырели и пришлось покупать новые. Вряд ли отец обратил бы внимание на лишние траты и выговоры, но тогда и у Джейсона возникли проблемы в школе, так что отец действительно вспылил.

– Тебя опять эта мымра задержала? – поинтересовалась Триш. – Вот ведь неймется.

– В этом году явно решила начать с меня свои воспитательные беседы.

Триш только фыркнула. Ее собственный внешний вид всегда оставался безупречным. Но обманывались им только учителя: все девочки школы знали, что Триш Кларк сама еще та змеюка, любимым занятием которой всегда оставались сплетни.

Когда Холли только попала в эту школу, она держалась особняком. Привычно огрызалась на всех вокруг, не стеснялась показывать средний палец и писала смски своей подруге Келли, которая осталась в прошлой школе. Только ответные сообщения приходили всё реже, а потом и Холли потеряла интерес к бывшей подруге.

С Триш она решила подружиться, чтобы понять, кто есть кто в новой школе: Триш знала всё и обо всех. И сейчас, наверное, именно ее Холли могла бы назвать лучшей подругой.

– Расскажи о Лорел Фостер.

Триш приподняла брови и уставилась на Холли, накручивая на пальцы прядь волос:

– Сестра Кейт? Да что про нее говорить. Тихоня, с отличными оценками. Бегала в прошлом году за Берни Миллзом. Представляешь? Где она и где Берни.

Берни Миллз был местной звездой регби, заносчивый мальчишка, с которым Триш пару раз обжималась. Уж конечно, она считала, что куда более достойная пара для Берни. Тот, правда, предпочитал крутить со всеми, кто оказывался в его поле зрения. Если, конечно, у них достаточно длинные ноги.

– Меня не это интересует, – отмахнулась Холли.

– О!

Хитро прищурившись, Триш подмигнула подруге.

– Хочешь узнать побольше о смерти Кейт? Не выйдет. Эта Лорел молчит и ничего не рассказывает. Если хочешь попытаться, начни с библиотеки, она часто там бывает.

В книгах Холли разбиралась неплохо благодаря брату. Читать, как он, не особо любила, но разговор поддержать могла. Она задумалась, как бы подобраться к тихоне Лорел, которая отмалчивалась на все вопросы, когда Триш издала странный звук. Который, как знала Холли, можно было считать восторгом.

Проследив за взглядом подруги, она увидела брата. Вместе с Эйданом они спускались по другой стороне лестницы, увлеченные разговором. Оба в школьной форме, но Джейсон хмурился, ему явно не нравилось, о чем говорили. И вряд ли осознанно, он расслаблял узел галстука, чтобы стянуть его с себя.

Триш очень хотела познакомиться с Джейсоном, и как-то Холли даже пришлось их представить. Но к вящему неудовольствию Триш, Джейсон даже не обратил на нее внимания. После этого интерес Триш перекинулся на Эйдана, но тут она благоразумно не просила свести их, а просто восхищалась издалека.

– Нет, ну идеальный же, правда! – вздохнула Триш.

Холли только закатила глаза, не желая развивать тему. По правде говоря, она полагала, Триш могла бы подойти Эйдану: такая же идеально аккуратная, может, не настолько обаятельная, зато красивая и с длинными ногами.

– Он же бывал у вас дома, да? – спросила Триш. – Ты могла пригласить меня. И я бы случайно вышла из душа, а халатик распахнулся…

Она явно начала предаваться фантазиям, и Холли осадила ее:

– Обычно Джей к нему ездит.

Сама Холли никогда не бывала у Хиллов. Зато хорошо помнила тот раз, когда у них на пороге появился Эйдан. Это было прошлым летом, сразу после окончания учебы. Джей тогда первый год общался с Эйданом, а Холли его плохо знала. Но именно она открыла дверь и с удивлением узнала друга брата. Стоял поздний вечер, Эйдан вымок под дождем, дрожал от холода и спрашивал, дома ли Джей.

Брат ее прогнал, не давая услышать разговор. Только после, когда Эйдан принял душ и переоделся в сухую одежду Джея, а отец пожал плечами, что у них можно остаться, Холли осторожно принесла брату и его другу чай. Ее не прогнали, и это стало первым вечером, который она провела вместе с ними.

Тогда и узнала, что Эйдан планировал провести несколько дней у Молли, у которой уехали родители, а потом уже домой. Только что-то пошло не так, Молли, с которой они встречались, выгнала его прямо вечером.

– Я ей всё рассказал, – хмуро говорил тогда Эйдан. – А она назвала меня психом и выставила.

Холли не знала, о чем он, но тогда прониклась сочувствием, а в следующие несколько дней, пока Эйдан оставался у Джея, и интересом. Так что даже перестала ревновать брата к новому другу.

Раньше их всегда было двое, Джей и Холли, против остального мира и всего, что только может быть. Но появился еще и Эйдан, который неожиданно и для Холли стал важен.

– Ты ему нравишься, – сказал Джей в прошлом году.

Но Холли фыркнула в ответ. Она совсем не хотела портить дружбу. И понимала, что, если что, больно будет даже не ей, а брату.

Джейсон часто показывал ей рассказы и наброски того, что писал. Холли нравились рассказы брата, он умел подмечать детали и показывать вещи с неожиданных сторон. И ей врезалась в память фраза… после визита Эйдана и знакомства с ним поближе, она поняла, о чем писал Джейсон.

«Расскажи о собственной боли. А я поделюсь своей. И мы никогда не будем одиноки».

В библиотеке Холли бывала редко. На самом деле, ей быстро становилось скучно среди одинаковых стеллажей и цветных корешков. Она искренне не понимала, как можно на полном серьезе проводить кучу времени на пластиковых стульях, среди запахов страниц.

Как-то Джейсон сказал, что среди книг проще прятаться. Холли была не согласна. Она считала, что прятаться лучше в переполненных комнатах и на вечеринках – никому не придет в голову приглядываться к тебе в толпе.

Триш сказала, сестра Кейт сейчас в библиотеке, так что Холли отправилась между стеллажами, успев заглянуть в зал на первом этаже, где иногда проходили лекции. Там царила пустота, только мистер Тэрайн, глава библиотеки и архива, уточнил, смотря поверх очков, нужно ли ей что-то конкретное. Холли покачала головой, сослалась на школьную программу и отправилась на второй этаж.

Лорел Фостер сидела за одним из столов. Подперев голову руками, она читала, и одна из кос то и дело норовила упасть на страницу. Лорел с раздражением отбрасывала ее назад, но та снова скользила на бумагу.

Может, как и Джейсон, Лорел предпочитала прятаться в библиотеке. По крайней мере, покрытые словами страницы не выспрашивали о смерти сестры.

Холли стало почти стыдно, но интерес был сильнее. К тому же, она понимала, почему Джейсон хочет узнать о смерти Кейт. Он заслуживал это.

Решительно взяв со стеллажа книгу, Холли направилась к столикам. С громким скрипом подвинув стул, уселась на него верхом, смотря на поднявшую голову Лорел. Хлопнула своей книгой по столу.

– Мне нужен совет.

Подумав, добавила:

– Пожалуйста.

От Лорел пахло травами, а глаза у нее оказались такими же большими и прозрачно серыми, как у Кейт. Только Холли помнила, как задорно смеялась Кейт, как ни на минуту не останавливалась, всегда энергичная и решительная.

Лорел казалась бледной тенью сестры. Хрупкая, бледная, с водянистыми глазами и будто никогда не улыбающимися губами. Словно высохшая, листок, который вот-вот сорвется с дерева под осенним ветром. Даже ее волосы вроде походили на волосы Кейт… но у той всегда шелковистые, блестящие, у Лорел же они были собраны в две жидкие косы с выбивающимися прядями.

– Что за совет? – вздохнула Лорел и опустила глаза на книгу.

«Франкенштейн, или современный Прометей» Мэри Шелли.

– Я хочу прочитать что-то вроде этого, – сказала Холли. – Только современное.

– Рада, что ты умеешь читать.

Сначала Холли не поняла, а потом чуть не задохнулась от возмущения: эта спокойная девица с водянистыми глазами вздумала над ней смеяться! Хотелось оттаскать ее прямо тут за ее жидкие лохмы или высказать всё, что Холли считает нужным. Но она вспомнила Джейсона: брату важно знать правду о смерти Кейт. Ради этого можно и потерпеть.

– Рада, что ты умеешь язвить, – в тон ответила Холли. – Так поможешь или нет?

Лорел моргнула, но то ли не нашлась, что ответить, то ли не ожидала такого напора. Поэтому начала выяснять об авторах, и Холли порадовалась, что насчет мистики всегда спрашивала у брата, и он таскал ей книги. Так что оказалась подкована в теме, и спустя минут пять девушки уже вовсю беседовали.

Когда Холли наконец-то выбрала подходящую книгу, Лорел вздохнула с чувством выполненного долга: как будто ей было важно найти, или просто интересно.

– Не знала, что ты интересуешься мистикой, – Лорел вернулась на свое место за столом, но продолжать чтение не спешила.

Усевшись на стул верхом, Холли пожала плечами, вертя в руках книгу. Не та тема, о которой она могла бы рассказать Триш или еще кому-то из девочек.

– Думала, ты тоже начнешь спрашивать о Кейт, – продолжила Лорел.

Сейчас она и вправду походила на сестру. При поиске книги в ее глазах зажегся настоящий интерес, так что из мутных они стали яркими, на бледной коже появился румянец. И Холли сказала правду:

– Я хочу знать, что случилось с Кейт.

Лорел тут же помрачнела, но Холли продолжила:

– Это важно моему брату.

– Джейсон, – Лорел нахмурилась. – Кейт много о нем рассказывала. Они были близки.

– Да. Ему это важно.

Лорел пожала плечами:

– Они расстались. И последний год Джейсона что-то не очень интересовала Кейт.

– Это их дело.

– А ее смерть – не ваше.

Холли с трудом удержалась, чтобы не ответить что-то резкое. Лорел снова превращалась во вредную девчонку, которая, кажется, из чистого упрямства не хотела ничего рассказывать.

– Вам всем лишь бы любопытство удовлетворить, – заявила Лорел. – Мерзко. И вы все мерзкие. Ничего не знаете о боли.

Холли собиралась плюнуть на всё и уйти. Напоследок, может, высказать этой Лорел всё, что о ней думает. Упрямая девчонка – понятно, почему у нее нет друзей, с таким-то характером. Но последняя фраза основательно выбесила. До такой степени, что Холли прошипела:

– Может, мы просто не показушничаем? Когда мама умерла, я не ходила по углам с таким высокомерным видом!