Читать книгу Коновал. Книга третья - Михаил Александрович Савинов - Страница 1

Глава 1

Дату, двадцатое сентября девяносто пятого года, я по многим причинам, запомню надолго.

Ничего не предвещающий обычный будничный день, уже клонился к своему логическому завершению, когда в прихожей моей квартиры, раздался короткий, и как тогда показалось, тревожный звонок.

Привычным движением, открыв входную дверь, я с удивлением обнаружил за ней, совершенно незнакомую мне личность, без сомнения мужского пола, облачённую в далеко не свежую рабочую фуфайку и натянутую до самых глаз чёрную вязаную шапку. Словно чего-то от меня ожидая, человек пару секунд неуверенно потоптался на месте, после чего, молча сунул мне в руку небрежно сложенный обрывок бумаги и, не сказав ни слова, поспешил удалиться прочь.

Плохо понимая, что все это значит, немного брезгливо разворачиваю грязновато серого посланника и быстро пробегаю глазами по его неровным строкам, после чего, повторяю это ещё раз, но уже вслух.

– Выручай, дружище. Жду тебя в посёлке "Октябрьский" возле магазина. Он там один, так что не промахнёшься. С. Кон.

Отлично понимая, кому принадлежат эти строки и что конкретно мне необходимо сделать, я всё же, не бросаюсь сломя голову на зов, и на то, были свои весомые причины.

Казалось, что могло быть проще. Мой старенький, но ещё вполне рабочий «Москвич», стоял прямо под окнами подъезда, да и расстояние до пункта назначения было не больше сотни километров. Однако, беря во внимание ночное время суток, обледеневшую после первых заморозков дорогу и почти лысую летнюю резину, на обновления которой, в те мутные девяностые годы, у меня катастрофически не хватало денег, поездка, сея, могла быстро закончиться, ещё едва начавшись.

Стараясь не думать о плохом, осторожно предупредив жену, что возможно вернусь поздно, я стал собираться в дорогу. С Коновалом мы не виделись более двух лет. Звонил он мне, правда, за это время раза четыре, но никогда в разговоре не упоминал о своей готовящейся поездке в наши северные края, а тем более в один из отдалённых, доживающих свой век и уже практически разрушенный годами и пожарами посёлок. Но раз уж парень оказался там, то стало быть, случилось нечто, что выходит за рамки моего понимания.

Поездка, как и предполагалось, была более чем кошмарная. Машина вела себя на покрытой ледяной коркой дороге, мягко сказать, непредсказуемо. По этой самой причине, первая часть пути, была невероятно долгой и нервной, и только когда мой москвичёк свернул на шершавую ухабистую грунтовку, водила смог позволить себе малость расслабиться и заметно прибавить обороты своего автомобиля.

Находящееся на самом краю цивилизации поселение, из которого мне предстояло выхватить друга, находилось в обширном лесном массиве, и преимущественно тянулось вдоль единственной на сотни километров, убитой тяжёлой лесовозной техникой дороги. Один, за одним, выхваченные фарами из темноты остовы крайних полуразрушенных бараков, вероятно ещё гулаговских времён, зловещими призраками появлялись из тьмы, и медленно проплывая мимо осторожно двигающейся машины, так же зловеще уходили назад, в кромешную чернь осенней ночи.

– Здесь бы голливудские ужастики впору снимать, а не свидания назначать, – невольно вырвалось у меня, проводя взглядом очередной, заросший мхом скелет дома.

Между тем, автомобиль уверенно вывез меня в центральную и похоже жилую часть посёлка, где я стал усиленно шарить глазами по сторонам, в надежде отыскать хоть какой-то намёк, на единственный, как было сказано в послании, магазин.

И только когда стало казаться, что до рассвета найти его так и не удастся, тусклая лампочка, над одним из немногих оставшихся целых домов, высветила потрёпанную временем вывеску, означавшую что место нашей встречи, мной, все же найдено.

Не глуша мотор и явно не горя желанием покидать хорошо прогретый салон автомобиля, я нетерпеливо, дважды нажал на клаксон. И почти сразу, из-за бревенчатого угла магазина, неторопливой и заметно хромающей походкой нарисовалось нечто, внешне очень похожее на конкретно спившегося бомжа, причём в самой последней стадии своей деградации.

Узнать в нём дышащего силой и здоровьем друга, было невероятно сложно, и только когда тот тяжело рухнул на заднее сидение, и не здороваясь, первым делом поинтересовался, нет ли у меня чего-нибудь пожрать, я убедился что это именно он, Сашка Коновал.

Всю обратную дорогу, которая была все так же нервна и долга, мой пассажир спал. Причём сон его, несмотря на жуткую тряску, был поистине мертвецким. Однако, стоило только машине припарковаться рядом с подъездом моего дома, Санек тут же проснулся, и все так же молча, направился следом за его постоянным жильцом, туда, где на последнем пятом этаже, находилось моё трёхкомнатное, достаточно благоустроенно жилище.

Стараясь не разбудить сладко спящее семейство, сразу отправляю друга в ванную комнату, где его ждало чистое белье, бритвенные принадлежности, и что самое желанное для измотанного путника, горячая вода.

Пока Коновал приводил себя в порядок, а это было не менее часа, я брезгливо сгрёб в большой полиэтиленовый мешок его остро пахнувшие гарью лохмотья и выставил все это за дверь. Затем приготовил не очень изысканный, но все же достаточно сытный ужин и ожидая гостя, наконец-то смог расслабиться в своём любимом мягком кресле.

Вероятно я все же уснул, потому как, не слышал, что в кухню вошёл достаточно посвежевший путник, и сев за стол, стал в одиночку поглощать все, что могло годиться в пищу.

Не мешая ему в этом, я сквозь приоткрытые глаза, стал молча рассматривать заметно осунувшееся лицо Санька, ёжик его поседевших волос и не привычно с сутулившуюся фигуру. Особенно меня, зацепил реально странный и какой-то отрешённый, блуждающий взгляд друга. Прекрасно понимая, что с парнем случилось нечто, что выходит за рамки обыденной жизни, ловлю себя на мысли, что сейчас, я точно не горю желанием интересоваться его странным вояжем в наши северные края.

Стараясь хоть как-то вывести парня из жестокой депрессии, наливаю ему добрую дозу сорокаградусного зелья, но даже это верное средство не дало ожидаемого мной эффекта. Впавшие щеки бойца оставались все так же белы, а тяжёлый, глядящий в никуда взгляд, был более чем серьёзен, что более чем, красноречиво указывало, на нежелание бойца перейти к доверительной душевной беседе.

День следующий, я, начал с того, что отправил детей в школу и позвонил своему начальству, у которых, не без труда выбил для себя пару законных отгулов. После чего, снова завалился на диван, с одной лишь целью, поскорей наверстать упущенное, за не простую прошедшую ночь.

Проспал я пару часов, не больше, а когда проснулся, первым делом отправился с визитом в предоставленную другу отдельную комнату.

Парня я застал стоящим у окна. Глядя сверху вниз, на повседневную будничную суету улицы, он тихо и как-то обречено произнёс, – Возня, просто пустая мышиная возня.

Почувствовав спиной моё присутствие, Сашка оглянулся, и вместо приветствия, сходу попросил дать ему что-нибудь из тёплой одежды.

– Пойду, отзвонюсь шефу, потом сразу в гостиницу. У меня там есть все необходимое, по крайней мере, на первое время, – после чего, все так же монотонно, без намёка на эмоции добавил, – Которого у меня не так много.

Что означали эти слова, я не знал, но желая отвлечь парня от мрачных дум, и чисто для поддержки разговора поинтересовался, – Шеф у тебя все тот же, Волков.

Вопрос мой, похоже, его задел, Сашкино лицо стало разом жёстким и сосредоточенным. Он как-то странно посмотрел мне в глаза и тихо произнёс, – Надеюсь что да, хотя не исключено, что уже и нет.

– В смысле, – чуть потерявшись, переспросил я.

– В самом прямом, – зло, сквозь зубы процедил Коновал. – Обложили кардиналы серые, пахана нашего. Не даёт им покоя его принципиальность и методы работы, только и ждут, что бы тот слабину дал, что бы в клочья порвать его.

Это были последние слова, что я услышал от него сегодня. Накинув на себя мою утеплённую куртку, джинсы и ботинки, Сашка открыл входную дверь, и, не оглядываясь, и не прощаясь, быстро исчез за ней.

Коновал появился в моем доме вновь, только спустя двое суток, и что характерно, выглядел он теперь весьма достойно. Каким образом он смог себя так быстро восстановить, было для меня загадкой. Впрочем, я слишком рано порадовался за своего друга, внутри его что-то конкретно поменялось. И это стало очевидно, уже в первый час нашего общения.

Молча пожав протянутую ему руку, он сходу ошпарил меня своей просьбой.

– Братан, – прошептал заговорщицки он. – К завтрашнему утру, ты должен мне достать надувную лодку, рюкзак и какой-нибудь пистолет, лучше «Макаров», с тремя полными обоймами, после чего, отвезёшь меня туда, откуда ночью забрал, а если получится, то чуть дальше.

Пообещав Сашке всё, кроме конечно ствола, я сделал попытку отговорить его от очередной вылазки в лес, но тот меня точно не слышал, и даже предупреждение, что не сегодня – завтра может повалить снег, нужного действия не имело. Единственное на что он согласился, это одноствольное, видавшее виды ружье, что я предложил ему, взамен требуемого пистолета, который мне, при всём желании, взять было неоткуда.

Утро следующего дня выдалось пасмурное, но что немаловажно, с плюсовой отметкой на градуснике. Пока я прогревал до нужной температуры двигатель машины, Коновал тщательно упаковал рюкзак в багажник, поверхностно проверил ружье на его пригодность к стрельбе, и оценив набитый до краёв патронташ, вполне довольный, разместился рядом с водительским сидением.

Мой аппарат, уже тронулся было в путь, когда Сашка вдруг опомнившись, сунул руку в карман своей кожанки и достал стандартный почтовый конверт.

– Это для шефа, на случай если я вдруг не вернусь. Здесь краткий отчёт о моей командировке. Но ни куда отправлять его не надо, Волков сам тебя найдёт. После чего он взял минутную паузу, и угрюмо глядя в никуда, тихо добавил, – Может быть это, кому ещё пригодится.

Невольно поддаваясь траурному настроению друга, аккуратно сорвав с места своё взревевшее, повидавшее жизнь точило, я вполне законно поинтересовался. – Неужели всё так серьёзно.

Сашка, как мне тогда показалось, будто ждал этого вопроса. Похоже, всё, что накопилось в нем за время долгих скитаний, просто давило грузом на его измотанную психику, и сейчас реально рвалось наружу. А отдушиной тому, судя по всему, должен был стать снова я, как субъект, вполне пригодный, что бы перекинуть на себя, хоть какую-то часть, той самой ноши.

Глава 2

– Все началось с гнилой и дурно пахнувшей карусели, что закрутилась вокруг моего шефа ещё год назад, когда он перешёл дорогу неким, очень серьёзным людям, из так называемой касты неприкасаемых, – угрюмо, без подготовки начал свой рассказ Сашка.

– Моя работа до того дня, была более чем шикарная. Заключалась она в негласном сопровождении разных государственных особ высокого полёта и естественно всего того, что те таскали с собой. И не поверишь, за все это время, мои способности, а именно, адекватно реагировать на все происходящее, так ни разу, ни кому и не понадобились. О чем я, конечно, ничуть не сожалел и даже наоборот.

И вот когда казалось, что жизнь удалась, мне пришло сообщение, в котором был приказ, срочно явиться по обозначенному адресу, причём в строго указанное там время.

В квартире, помимо самого Волкова и меня, в предвкушении серьёзного дела, маялся мой новый напарник Юрка Классик, пребывающий как обычно в хорошем душевном расположении. Он, начал было что-то рассказывать о своих недавних подвигах, но его резко перебил наш общий босс.

– Я вас здесь собрал не для товарищеских посиделок. В самое ближайшее время, нам предстоит достаточно не простая и возможно опасная операция, напрямую связанная с государственным интересом, всеми нами любимой страны.

В отличие от нас с Юркой, с порога удобно устроившихся в креслах, Волков продолжал оставаться на ногах, и теперь, нервно шагая по комнате, почти не делая паузы, сразу после вступительного слова, он перешёл к более конкретному изложению темы.

– Буквально на днях, наши серые кардиналы, собираются переправить за бугор, а если точнее, из Москвы в Турцию, большую партию старинных и невероятно дорогих ювелирных изделий, не исключено, что из государственного фонда России. Примерная их стоимость, исчисляется не одним, а десятками миллионов американских долларов. И как вы понимаете, задача наша заключается в том, что бы, не допустить вывоз из страны, этой части её национального богатства, кто бы из верхов, за этим не стоял. По имеющимся у меня сведениям, – после короткой паузы продолжил свою речь полковник, вполне убедившись, что его слушатели успели переварить выше сказанное, – Охрана бронированного кейса с ценностями, будет очень серьёзной. Однако на борт самолёта, поднимется максимум десять человек, включая и самих мутных дельцов. По этому, перехват будет проходить в воздухе, где нас меньше всего ждут, а вот, как мы это сделаем, давайте прокачаем сей вопрос, вместе.

Глава 3

Как ни странно это звучит, но вся наша операция по пресечению незаконного вывоза национального достояния за кордон, начинала свой разбег из туалетной комнаты, что предназначалась, только для персонала здания аэропорта. Профессионально загримированный под второго пилота самолёта, я, в ожидании условного сигнала от Волкова, занял позицию вблизи большого зеркала, в которое, то и дело поглядывал, придирчиво оценивая свою стандартную лётную форму. Рядом, прикалываясь и весело щерясь, стоял Классик. Его настроение можно было понять, потому как, его голову украшал его ярко-рыжий женский парик, а всё остальное тело, казённый халат и тапки уборщицы аэровокзала. Вооружение моего напарника состояло из швабры и ведра с водой, сама же, работа парня в этом деле, была короткая, хотя и очень ответственна.

Условный сигнал от шефа ударил по нервам, словно звон боксёрского гонга. Отсчитав после него, ровно пять секунд, Юрка ударом ноги открыл дверь, и выскользнул с ведром и шваброй в коридор, а прозвучавшее сразу оттуда громкое мужское ругательство, более чем красноречиво указывало на то, что парень не промахнулся и попал именно туда, куда и был нацелен.

Засуетившаяся с извинениями мнимая уборщица, делая вид, что хочет помочь пилоту отряхнуть с кителя воду, поставила ведро на пол, и с тряпкой в руке, аккуратно, но настойчиво подтолкнула его за дверь, перекрывшую зону возможной видимости. После чего, ржавоволосая особа, мощным рывком швырнула летуна в дальний конец туалетной комнаты, а его место в коридоре, тут же, занял я.

Грубо оттолкнув назойливую тётку в сторону, двойник пилота громко обозвал её безмозглой курицей, и поправляя на ходу форменный костюм, быстро зашагал, вслед за командиром воздушного судна, который был предварительно проинструктированный лично Волковым, причём в довольно жёсткой форме.

Делая вид, что все идёт в штатном режиме, оба лётчика беспрепятственно вышли из здания и направились к подготовленному к вылету самолёту.

Всё это время, на некотором отдалении, нас вели люди в штатском. И если судить по их ровному поведению, можно было смело утверждать, что первая часть операции прошла вполне удачно.

Когда воздушное судно с ценным грузом на борту, ревя моторами, стало медленно выруливать на взлётную полосу, в пилотской кабине, прямо за нашими спинами, нарисовалась внушительная фигура, комода образного человека всем своим видом показывая, что в полёте, всё будет достаточно серьёзно.

Я, что выглядело вполне ожидаемо, оглянулся назад, проявляя законный интерес к новоявленной особе, и тут же мне в щёку упёрся ствол чёрного крупнокалиберного револьвера, который натурально утопал в огромной лапе присматривающего за нами мена.

– Смотри прямо, воздухоплаватель, – грубо пробасил тот. – Целее будешь.

– Ты там, аккуратней, со своей дурой, а то пальнёшь ненароком, – делая вид, что испугался, кидаю ему в ответ, и выразительно указав пальцем вниз, добавляю. – Ведь, туда рухнем.

– Не бзди авиация, – хохотнул в ответ тот, – Будешь вести себя правильно, не рухнешь. И как бы в довесок к сказанному, чувствительно ткнул своей пушкой мне в шею.

Когда самолёт, набирая нужную высоту, оставил за хвостом огни нашей столицы, агент Волкова, сосредоточившись на предстоящем деле, принялся не спеша раскручивать второй акт данного мероприятия. А начал с того, что небрежным движением отстегнул ремень безопасности и сделал попытку встать на ноги. Однако почувствовав тяжёлую руку на плече, тут же вернул свою пятую точку назад в кресло.

– Послушай дружище, – откровенно возмутился я, – Мне по малому отлучиться надо, на земле извини, как-то не срослось.

– Потерпишь, – рявкнул в ответ тот, и через секунду немного смягчив тон, басисто хохотнул. – Разрешаю справлять нужду здесь, можно прямо в штаны.

– Хорош стебаться над человеком, – вмешался в разговор командир судна. – Пусть выйдет на пяток минут.

– Пасть свою закрой, – грозно прорычал в ответ громила, и чувствительно ткнул рукояткой пистолета в спину пилота. – У меня приказ, до посадки, ни кого из кабины не выпускать.

Этот удар, был конкретной его ошибкой. Потому как в следующее мгновение, короткоствольный револьвер, был профессионально выкручен из руки придурковатого качка, а сам он, получив злой и точный удар в нижнюю часть живота, рухнул на колени, с побелевшим и перекошенным от боли лицом.

Быстро подхватив воронённый трофей, коротким ударом в затылок отравляю хозяина сей пушки на пол, и приказав командиру взять курс на Питер, осторожно открываю дверь в салон лайнера

Моё неожиданное появление, застало присутствующих точно врасплох, чем я естественно, не побрезговал воспользоваться.

Всего их было семеро. Трое из которых, явно относящих себя к сливкам общества, уже по хозяйски расположились вокруг не большого раздвижного столика и готовы были, не откладывая на потом, порадовать своё нутро дорогим коньяком, бутербродами с икрой, и прочим изысканным деликатесам.

С обеих сторон, сие скромное товарищеское застолье оберегали две пары рослых ребят, аккуратно упакованных в одинаковые черные костюмы.

Я успел сделать буквально несколько шагов, когда крайняя двойка молодцов, решительно встала у меня на пути.

Ничуть не сбавляя ход, на выдохе, бью кулаком с права, на лево, точно в гладко выбритую щеку парня, и не отвлекаясь на падающее кулём тело, тут же, повторяю схожую процедуру, но уже левой рукой и в обратном, направлении.

Не дав последнему рухнуть в проход, подхватываю его за грудки, и прикрываясь им как щитом, снося по пути столик с яствами, врезаюсь в следующую пару телохранителей. Отдать должное последним, те быстро въехали в сложившуюся ситуацию. Выхватив свои пушки, они даже сумели сделать пару-тройку выстрелов, однако прицельными их назвать было трудно. Помимо меня, прикрытого живым щитом, у охраны была большая вероятность повредить самолёт или случайно зацепить пулей кого-нибудь своих боссов. Ну, а когда я сблизился с ними на расстояние удара, шансов остаться на ногах, у стрелков уже не оставалось.

Следуя строгим инструкциям шефа, работать аккуратно, без жмуров, взбунтовавшийся второй пилот, чисто для острастки размахивая револьвером, сразу приступил к следующему этапу операции, а именно, к непосредственному отъёму драгоценностей.

– Ну что, господа расхитители социалистической собственности, – решая чуток потрепаться, оскалился хищной улыбкой я. – Вас сразу вальнуть, или малость побеседуем.

Первым отреагировал на мои слова самый молодой и пожалуй самый мордастый из троицы. Вероятно, уже подающий большие надежды сподвижник наших псевдо реформаторов, нервно подорвавшись на ноги и брызжа слюной, громко заорал. – Да ты что себе позволяешь, щенок, ты хоть знаешь на кого ты сейчас хвост свой поднял. Да тебя уже завтра в мелкую пыль сотрут и растопчут.

Ответом ему была звонкая и очень жгучая пощёчина, от которой боевой дух пахановской шестёрки мгновенно остыл и толстый зад его, быстро нашёл своё место на покинутом, было, кресле. Больше не отвлекаясь деталями, теперь уже на прямую, обращаюсь к старшему группы, седовласому мужчине с суровым волевым лицом прирождённого лидера.

– У меня к вам дядя, имеется взаимовыгодное предложение. Вы сейчас добровольно, без нервов, возвращаете то, что незаконно вывозите из страны, а я, в благодарность, оставляю всем вам жизнь и гарантирую свободу.

Седой, холодно выслушав предложение, бесстрастно глядя мне в глаза, словно пред ним, стоял уже на половину покойник, ледяным голосом выдвинул свою видимость сложившейся ситуации.

– Ты даже не представляешь парень, в какое дерьмо, ты только что влез, при чём, по самые уши. Впрочем, у тебя ещё есть шанс остаться, какое-то время, на этом свете, и что немаловажно, с хорошими деньгами. Правда для этого, ты нам сейчас сдашь тех, кто послал тебя сюда, бросишь пушку на пол, и до самой посадки будешь вести себя тихо, и подчёркнуто скромно.

Терпеливо дав ему высказаться, я ни сколько не смутившись, решил сразу снять сей гнилой вопрос с сегодняшней повестки дня.

– Да ты дядя, похоже, все концы попутал. В дерьмо вляпался именно ты, вся твоя продажная кодла. Вот почему, не стоит туда тащить тех, кто видит жизнь с другого стороны бугра. А от щедрот твоих гнилых, за версту мертвечиной тянет, и ты знаешь это лучше меня. Так что давай сейчас, без этих ваших кремлёвских разпальцовок, на которые мне, просто плюнуть и забыть. И как бы подводя черту под затянувшейся словесной перепалкой, я подцепил стволом револьвера тяжёлый тёмно-серый кейс, что важно лежал на соседним сидении, и подтянув его к себе, в слух выдал первое что пришло тогда в голову.

– Экспроприация у экспроприаторов.

Вслед за кейсом, заимел себе нового хозяина и чёрный бронежилет новейшего облегчённого образца, что висел на спинке того же кресла, предусмотрительно прихваченный кем-то в полет.

Не горя желанием получить подлую пулю в спину, я тут же, одел его на себя, и не обращая внимания на язвительные замечания на этот счёт, стал не спеша изымать оружие, у выведенной из строя охраны. После чего, мне оставалось лишь ждать посадки самолёта в аэропорту Питера, и с нескрываемым интересом наблюдать, как вся компания понемногу приходит в себя.

Воздушное судно я покинул естественно первым, едва только смолк шум его моторов.

Ориентируясь лишь по огням вокзала, и отлично понимая, как дорога сейчас каждая секунда, бегу в полной темноте к точке передачи ценностей, о которой мы ранее условились.

Чёрный джип сотрудника конторы я разглядел только когда, тот был уже совсем рядом. Получив короткий ответ на свой условный сигнал, вполне довольный чисто проделанной работой, без суеты и спешки направляюсь к приоткрывшейся задней двери машины, где вручаю кейс и пакет с трофейными стволами, протянутой из салона руке.

Затем была яркая вспышка, резкий удар в грудь, и жёсткое падение спиной на аэродромное поле.

Я ещё не успел толком осознать случившееся, когда джип тихо завёлся, и не включая фар, медленно обогнул меня по дуге, после чего снова зловеще остановился рядом.

Только бы не в голову, успел подумать я, и второй, контрольный выстрел ударил жуткой, ломающей ребро болью, в левый бок.

Прошло несколько мучительных минут, прежде чем боль немного утихла, и мне удалось подняться на ноги. С трудом делая каждый последующий вздох, кое-как освободившись от спасшего жизнь бронника, скрепя от боли зубами, стараюсь как можно быстрей убраться с аэродромного поля. Анализировать и делать какие-то конкретные выводы по поводу случившегося, желания пока у меня не было. Одно было ясно, что попал я сегодня конкретно.

Сделав всё, что бы остаться не замеченным, оставляя за спиной зону аэропорта, весь остаток ночи упорно бреду вдоль автотрассы по направлению к городу.

Одновременно с рассветом, ко мне пришло некое везение в лице пожилого таксиста, удачно подхватившего раннего клиента возле самой заправки, и за хорошую плату, доставившего его по нужному адресу.

Дав команду бомбиле остановить машину за квартал от своего дома, ни сколько не сомневаясь в том, что на меня уже объявлена охота, не брезгуя всеми мерами предосторожности, осторожно прохожу под окнами старенькой хрущёвки и стремительно поднимаюсь на пятый этаж, на площадке которого, находилась моя временная квартира. Там, внимательно осмотрев замки, и убедившись, что контрольная метка, оставленная мной, не нарушена, быстро открываю дверь, и так же быстро проникаю в прихожую.

То, что меня подло подставили и не менее подло вынесли смертный приговор, было понятно и где-то, даже логично. Всё произошедшее, как нельзя точно вписывалось в нравственность эпохи лихих девяностых годов. Особенно удручало то, что помимо власти и криминала, к всеобщему беспределу, был причастен и сам сотрудник конторы. Лично к Волкову, у меня претензий не было. Его единственный просчёт заключался в неудачном выборе, как минимум, одного из своих подчинённых, который непосредственно был задействованный в этой операции.

Многократно прокручивая все произошедшее в своём кипящем от мыслей мозгу, я параллельно принял душ, смазал огромные лиловые синяки от пуль испытанным таёжным бальзамом, и пока закипал на кухне чайник, стал спешно набивать большую спортивную сумку всем самым необходимым.

Отлично понимая, что времени у меня максимум час, в лучшем случае два, быстро готовлю завтрак, и так же быстро с ним расправляюсь.

Как показал дальнейший ход событий, такая спешка имела под собой весомые основания. Прошло буквально пара минут, как я встал из-за стола, когда в мою дверь, кто-то дважды, с коротким промежутком позвонил. Уверенный, что это точно не сосед за спичками, осторожно, стараясь не шуметь, сжав рукой обрезок водопроводной трубы, что всегда хранился в доме, мгновенно занимаю выжидательную позицию возле самого косяка входного проёма.

Как я и полагал, ждать долго не пришлось, звонок скоро повторился, после чего, кто-то, стал уверенно копаться в дверном замке, который на удивление быстро поддался, и дверь, легко уступая давлению, на половину приоткрылась. Почти сразу в прихожую скользнул неизвестный, держа перед собой тетешник с длинным черным глушителем.

Вот тут, дежурный обрезок водопроводной трубы, действием доказал свою значимость. Короткий, ломающий кость удар по запястью, крик боли, и сразу ещё один, точно такой же, но уже в темя киллера. Одновременно с рухнувшим на пол телом, мной, была моментальная произведена смена позиции. Последнее стало как нельзя вовремя. Подтверждением этому стали две пули, одна-за одной, вошедшие в стену, где только что находился я. Второй из нанятых кем-то убийц, явно не учёл особенности планировки данной квартиры и потому, влетевший ему в голову чайник с крутым кипятком, был для него совершенно неожиданным и очень болезненным сюрпризом. И только наркоз, в виде все той же многоцелевой трубы, на какое-то время успокоил его невероятно жуткую, от обильных ожогов боль.

Но и мне эти резкие телодвижения дались не просто. Сломанные ребра, после дикой встряски, вновь разболелись, причём, ничуть не меньше, чем сразу, после близкого знакомствами с девятимиллиметровыми маслинами пистолета «Макарова».

Пробравшись чердаками в крайний подъезд своего дома, наспех загримированный париком и усами, я без каких-либо проблем покинул дворовую территорию, где ранним воскресным утром скучало без дела десятка полтора подержанных, отечественных машин. И только убедившись, что слежки за мной из них точно не ведётся, заметно прибавляю шаг, параллельно проворачивая в мозгах вопрос, что мне, со всем этим, делать дальше. Вариантов было несколько, хотя все сводилось к одному, для начала нужно было найти надёжную и тихую берлогу, в которой бы я мог зализать раны и переждать наивысший пик активности, связанный с моей скромной персоной.

Родительский дом, дачу на Карельском перешейке, а так же фазенду Медведя, я отмёл сразу, потому как, надо быть порядочной сволочью, то бы подставить под удар, кого-то из своих близких. И тут я вспомнил про маленькую, но уютную комнатку в спортзале Боксёра, где начиналась моя профессиональная карьера бойца. Это был наиболее оптимальный вариант решения вопроса, правда была одна небольшая, но существенная заковырка, за кем в данный момент, могло числится, сие скромное спортивное помещение. Самого Николаича я не видел наверно года два, и потому отправляясь туда, Сашка мог надеяться только лишь на одну удачу.

Скорее всего, кто-то там, наверху, меня все же услышал, потому как госпожа фортуна, именно сегодня повернулась ко мне лицом.

С Боксёром мы едва не столкнулись лбами в узком и, как всегда плохо освещённом, трёхметровом коридоре, который начинался сразу за тяжёлой железной дверью, скрывающее хорошо мне знакомое подвальное помещение.

– Вот так встреча, ну прямо снег на голову, – на одном выдохе гаркнул Боксёр, заключая меня в свои железные объятия. – Признаюсь братуха, давно тебя ждал, ну хотя-бы, одного короткого звонка.

Ничуть не сомневаясь в искренности его слов, морщась от боли, осторожно освобождаясь от крепких объятий и коротко, не вдаваясь в подробности, объяснил причину своего визита.

– Да, без проблем, – все так же улыбаясь, откликнулся на просьбу бывший тренер. – Комната твоя в порядке, а распоряжения по ней будет сделано. Так что живи Санёк сколько потребуется, а мне, извиняй, срочно в гости надо, к прибалтам лечу, примерно на неделю. Дело замутили там долгосрочное и очень денежное, поэтому всё, надо лично проверить, да ещё раз грамотно перетереть. Вот почему, повезло тебе дружбан, ещё минута и разминулись бы надолго.

Разговор наш длился максимум пять минут, после чего, Боксёр познакомил меня с пацанами, которые азартно накачивали мускулатуру на новых тренажёрах, и, дав им кое-какие указания, поспешил в аэропорт.

Глава 4

Последующие две недели, тянулись невероятно долго, хотя и не совсем праздно. Быстро сойдясь с тамошней молодёжью, я стал ежедневно и не без азарта, давать им уроки бокса. После чего, висевший без дела, мой старый знакомый мешок, вновь стал остро востребован, примерно так же, как и в годы своей молодости.

Между тем, все попытки связаться с шефом, как впрочем, и с Классиком, были одна-за одной провалены. Эта неизвестность, давила на мою психику в десятки раз сильней, чем сломанные ребра, и потому, когда однажды, на другом конце провода я вдруг услышал знакомый голос напарника, с моих плеч как будто и в самом деле свалился огромный груз.

История, рассказанная Классиком при встрече, не стала для меня сенсацией, она вполне логично и последовательно вписывалась в это, откровенно грязное дело. Но главное для меня, что все фишки теперь, были строго расставлены по своим местам, ну, а сам Юркин рассказ, звучала примерно так.

– Проводив взглядом быстро набирающий высоту самолёт, мы с Волчарой, вполне естественно загрузились в мерс, и сразу взяли курс на Питер. Его идея привлечь к перехвату ценностей своего быстро растущего зама, мне почему-то сразу не понравилась. И хотя, его рожу, я видел всего лишь пару раз, какого-то доверия, она у меня не вызывала точно. Но сам понимаешь, давать шефу указания и советы, задача не наша, да и не услышал бы он меня.

Короче, тормознули нашу тачку молодцы в брониках, при калашах, с полностью закрытыми рожами, и ни где-нибудь, а на самом въезде в город.

Ни представившись и ничего не объяснив, они грубо вытащили нас из салона и зацокали в браслеты.

Придерживаясь ранее оговорённой легенды, я выдал себя за обыкновенного рядового бомбилу, желающего хорошо заработать. Мол, ничего не знаю, просто подхватил на трассе голосовавшего человека, очень приличного с виду и подписался доставить его по Питерскому адресу.

После, более чем жёсткого допроса, что продолжался несколько часов подряд, я понял следующее, шефа нашего подставили конкретно, причём вместе со всем его содержимым, то есть с нами, а что самое гнусное, всё, что было тобой конфисковано с борта самолёта, повесили чисто на него. И что бы доказать обратное, а именно, что Волков по всем статьям чист и действовал строго в интересах своего государства, нам с теперь просто необходимо найти эти цацки, и заставить крысу Карпенко, который эту подставу организовал, во всём сознаться.

Выслушав рассказ напарника, я естественно поинтересовался причиной, по которой его отпустили на волю, что выглядело, не совсем логично для данной истории.

– Так уж и отпустили, – хохотнул Классик, – Кто бы их спрашивал. Хотя грешным делом, я и сам на это, едва не повёлся, когда на третьи сутки, мне неожиданно вернули все мои вещи, вместе с документами и ключами от машины.

– Вали отсюда парень, – кинул мне в спину старший из дознавателей, и моли бога, что мы не нарыли на тебя что-либо. Потом, как бы опомнившись, он, уже более мягким тоном, попросил меня подбросить двух своих сотрудников в район Озерков, типа, выручи, срочно надо.

– Да без проблем, – дал добро я, одновременно, наверно по привычки, оценивая потенциал двух крепких ребят в кожанках, довольно угрюмо топтавшихся сразу за дверью кабинета.

Последние, явно что-то мутили, особенно это было заметно, когда они стали тщательно подыскивали себе место для высадки. В конце концов, мне дали команду остановиться в безлюдном месте, невдалеке от густых зарослей приозёрной поросли.

– Спасибо братела что подвёз, ну, а если что не так, извини, ни чего личного, – произнёс на прощание сидящий рядом со мной субъект, одновременно бросая быстрый взгляд на напарника, что находился у меня за спиной. Как оказалось, его слова были условным сигналом к действию, и в следующий момент, мою шею обвила капроновая удавка, а мои руки были плотно прижаты к телу.

Примерно такое развития событий, было вполне ожидаемо. Поэтому, ответный ход Классика, был мгновенный и просчитан до мелочей. Благодаря ему, шнурок убийцы захлестнулся не на самом горле, а на несколько сантиметров выше, то есть на подбородке, что давало мне не плохой шанс. А дальше, воздавая должное школе греко-римской борьбы, я без особого труда высвободил руки из захвата, и прихватив левой рукой пальцы неблагодарного соседа, стал с силой выворачивать их, причём, строго в обратном направлении их естественного расположения. Следующим действием, был точный удар правым локтём в лицо, после которого, я, уже остался один на один с душителем.

Ослабив удавку пальцами руки, несколько раз бью, всё тем же, локтём туда, где предположительно, должна была находиться шея, или голова противника. Заполучив такой жёсткий ответ на свою подлую выходку, парень, быстро въезжая в проигрышный расклад сего мероприятия, бросил концы шнура, и отработанным движением сунул было руку к спрятанной под курткой кобуре, но это, ему уже не помогло. В самый пиковый момент, я с разворота всадил душегубу кулак в висок, и этого, вполне хватило, что бы на долго отбить у него охоту к подобного рода занятиям. Дальше выстроилось всё как нельзя в ёлочку. Машина моя в гараже отдыхает, два ствола на кармане, ну, а мальцы-удальцы, сейчас наверно, усиленно пытаются вспомнить и понять, кто они такие, и как оказались на больничных койках, – по обычному бесшабашно хохотнул Классик, подводя итог своему рассказу, и как мне показалось, не без удовольствия вспоминая очередное своё приключение.

– Про тебя Юра, я все понял, давай ка, поделись своими соображениями на счёт того, как шефа нашего из беды вызволять будем.

Классик в ответ на минуту задумался, за тем, глядя мне в глаза, непривычно серьёзным голосом произнёс, – Есть у меня братан, кое какие наработки, давай оттуда и начнём плясать. Завтра, я покажу тебе дом, в котором живёт водила, нашего с сученного майора. Его мне, как-то показывал Волков, когда мы проезжали с ним мимо.

Уже на следующий день, ближе к полудню, сполна расплатившись с таксистом доставившего нас до места, на ходу обговаривая детали перехвата и допроса шофёра, мы, более чем вальяжно, без суеты вошли во двор нужной нам многоэтажки. Но то, что нам сразу бросилось в глаза, заставило напарников заметно снизить, даже ту, достаточно скромную скорость своего передвижение.

Необычно большое скопление людей, возле одного из подъездов дома, с редкими букетиками красных гвоздик в руках, невольно наводило на мрачные мысли, и по своему, настораживало.

Аккуратно подойдя к стоявшей чуть в стороне пожилой женщине, я очень тактично поинтересовался, на счёт усопшего. И пока та подробно рассказывала, какой это был замечательный человек, народ у подъезда заволновался и почти сразу из проёма вышли четверо мужчин, с темно алым гробом на плечах.

Оставив тётку причитать и охать в одиночестве, мы оба, аккуратно направляемся к скорбной процессии и почти сразу убеждаемся в самых худших своих подозрениях.

Сделав Юрке знак следовать за мной, одновременно пройдясь взглядом по всем припаркованным рядом машинам, мысленно отмечаю для себя одну тёмную иномарку, с наглухо затемнёнными окнами и тихо работающим дизельным двигателем.

Мои мысли о засаде тут же подтвердил шедший рядом Классик.

– Хвост за нами, братан, и похоже, люди серьёзны, при волынах.

– Вижу, не суетись, – кинул я в ответ, выхватывая краем глаза, медленно двинувшейся, в след за нами автомобиль. – Убирает Карпенко всех, кто был в курсе его дел, потому Юрок, будь готов работать адекватно.

– Добро, – коротко кинул в ответ тот, и скользнул рукой к спрятанному за пояс оружию.

Выйдя из арки дома, мы резко ускорились, и промчавшись вдоль стены, прикрываясь от сторонних глаз густыми кустами разросшегося шиповника, нырнули за угол, всё той же многоэтажки. Проделали напарники, сей манёвр столь стремительно, что когда машина преследователей выехала со двора, оба, были уже, вне их видимости.

Занырнув в крайний подъезд, из которого чинно выплыла объёмная мамаша с ребёнком, мы заняли выжидательную позицию возле слегка приоткрытой входной двери.

Казалось бы, все сделано правильно, но недооценивать противника было рано, и в этом мы очень скоро убедились.

Спустя максимум минуту, преследовавшая нас машина осторожно въехала во двор и замерла возле прогуливающейся рядом толстушки, с которой мы только что разминулись. После короткой беседы, та охотно указала рукой на подъезд, в котором скрылись двое незнакомых ей мужчин, после чего слегка придерживая ребёнка за руку, грузно пошлёпала прочь.

– Ну, вы нарвались собаки, – зло процедил Классик, наблюдая как трое крепких мужиков, резво покинув иномарку, и на ходу запуская правые руки за отвороты курток, решительно двинулись в нашу сторону.

– Раз такое дело, давай устроим товарищам по оружию неожиданный и достаточно болезненный приём с сюрпризом, – соглашаясь с решением Классика оторваться по полной, ответил я, и сорвавшись с места, бегу в верх на площадку первого этажа, где начинаю стучать и звонить во все ближайшие квартиры. Быстро проделав данную процедуру, спешно возвращаюсь назад, где прячусь за открытой дверью метрового коридорчика. Сам же Классик выбрал позицию в самом подъезде, вполне готовый к радушному приёму, более чем не желанных гостей.

Последние, оказавшись в полумраке дома, и неожиданно обнаружив там стихийное собрание возмущённых звонками жильцов, на пару секунд затупили, на что и был сделан наш расчёт.

Пропустив мимо себя здоровяка со спрятанным за спину стволом, а за тем и его сподвижников, скользящим движением выхожу из укрытия и парализующее тело ударом, с силой бью кулаком в позвоночник замыкающего шествие человека.

В ту же секунду Юрка, без особых проблем и как всегда лихо, уложил на пол шедшего впереди мордоворота. С мужчиной, оказавшимся зажатым с двух сторон, мы обошлись так же быстро и не менее грубо, чем с его товарищами по оружию. Попав под жернова четырёх увесистых кулаков, он очень скоро превратился в обездвиженное тело, с отбитыми напрочь мозгами.

Не сговариваясь, и отлично понимая что нам дальше делать, мы, не обращая внимание на шокированных от произошедшего жильцов дома, на предельных оборотах бросаемся к припаркованной возле дома иномарке.

Застигнутый врасплох водитель, получив насколько болезненных тычков в рёбра, и закошмаренный приставленным к затылку пистолетом, клятвенно пообещал нам под гарантию жизни, рассказать всё, что знает о Карпенко и отвезти туда, куда ему будет сказано.

Спустя примерно час, получив не совсем ценную для нас информацию, немного озадаченные тем, что именно нас считают убийцами конторского водилы, мы, держа данное слово, отпустили машину, и уже на автобусе, отправились ко мне в каморку, что бы в более спокойной обстановке обмозговать и переварить все произошедшее и услышанное. Но вышло так, что планы наши пришлось конкретно подкорректировать, по достаточно весомым причинам.

Едва мы переступили порог комнаты, как нам на встречу подорвался вернувшийся с поездки Боксёр, причём видок его, был, мягко сказать не важный. За время своей командировки Николаич заметно осунулся и что самое странное, его, знакомый всем стальной взгляд и голос, теперь были далеко не такими уверенными и твёрдыми.

Поздоровавшись, он с явным вопросом, не моргая, упёрся в меня глазами.

– Да все в порядке, расслабься, – успокоил я Боксёра. – Юрок мой кореш, и ты можешь ему доверять точно.

Такой ответ заметно снял напряжение с хозяина комнаты. Нервно кинув тело в кресло, он сразу, без разминки перешёл к делу.

– Помощь мне нужна твоя, срочно. Не поверишь, эти мои новые и трижды долбанные компаньоны, реально собрались кинуть меня на бабки. Вернее будет сказать, уже это сделали. Совсем молодёжь отмороженная пошла, ни каких тебе понятий, ни каких устоев и авторитетов, вообще ни чего святого для них просто не существует. И ведь не бояться же падлы ничего.

Выпалив все это, на одном дыхании, Николаич, вновь нервно вскочил на ноги и сжимая кулаки, стал разъярённым зверем метаться по каморке.

– Что самое обидное, все дело, было зачато мной, и деньги вложены в него тоже мои. От компаньонов лишь крыша требовалась надёжная, которую, по договорённости, должны были, обеспечивают их отцы, мужи очень высоко полёта. И вот теперь, когда дело практически оформлено, парни открыто предложили мне слиться и не отсвечивать, типа свали папаша в сторону, не мешай подниматься молодёжи, само собой, без расчёта на какие-либо дивиденды. Причём весь разговор этот происходил у меня дома, но ублюдков и это не смущало. Гадом буду, кабы, не моя семья, напуганная наглым наездом, уложил бы всех этих гнид, прямо на месте. Но нельзя мне Санёк, их сейчас, в открытую давить, достаточно всего одной зацепки и влупят мне срок по полной программе, отвечаю. Что, кстати, вполне логично вписывается в планы компаньонов.

На этой, сверх эмоциональной ноте, Боксёр взял минутную паузу, после которой, так и не дождавшись от меня вопросов, продолжил.

– Корче, надо эту оборзевшую ботву, вернуть на землю. Типа, показать им, их истинное место.

– Да, без проблем, – потирая руки, кинул ему Классик. – Перевоспитание придурков, моя конкретная слабость.

– Ты краем не забыл, сколько тебе отвалили за твою слабость, – поспешил вставить я, напоминая ему армейское прошлое.

– Был грешок, переусердствовал, – усмехнулся парень. – Но ведь это, только для общего блага.

– Самое противное, – продолжил возмущаться Николаич. – Что всё спланированно парнями на провокацию жёсткого конфликта, что бы потом, было законное основание избавиться от меня, причём на долго.

Заверив Боксёра, что все будет сделано в лучшем виде, мы тут же, всей троицей отправились в кафе, что бы восстановить потраченные за день калории, а за одно и перетереть детали предстоящего дела.

Уже заметно стемнело, когда машина Боксёра вывезла нас на окраину солидного дачного посёлка. По его словам, именно там сегодня должна была тусоваться компания молодых беспредельщиков, обозначивших себя истинными хозяевами жизни.

Если поначалу у меня и были какие-то сомнения на их счёт, то при виде одуревшей от выпитого кодлы, что дико визжала и нервно дёргалась в такт, не менее дикой музыке, все вопросы, тут же, сами собой отпали.

Большой костёр, горевший рядом с шикарным, трёхэтажным особняком, хорошо освещал восемь, извивающихся полуголых фигур вооружённых бутылками и банками с каким-то веселящим душу пойлом. Брезгливо глядя на эту, так называемую золотую молодёжь, мне стало по настоящему, противно, за наше ближайшее будущее, куда катили его, их высокопоставленные папаши.

Все парни как один, находились в каком-то сумасшедшем трансе, и остановить их Классик смог, только размозжив о камень, орущий и визжащий магнитофон.

И что меня в тот момент поразило, так это полное отсутствие у всей компании обычного рефлекторного ступора на всё произошедшее, пусть короткого, но вполне естественного для нормального человека.

Конкретно слетевшая с катушек кодла, казалась только этого и ждала, и жутко вопя бросилась на Юрку.

Помня наш уговор, вмешаться только в крайнем случае, я стал с интересом наблюдать за своим напарником. А тот, похоже, получая от подобной драки огромное удовольствие, умело блокируя и плетя руки нападавших, он одного, за одним укладывал их на землю, своими короткими, хорошо поставленными ударами кулаков.

В лёгкую разложив молодёжь на траве, причём в самых непристойных позах, Классик, малость отдышавшись, достал из пакета длинную, привезённую с собой верёвку и связал ею ноги всей компании разом. После чего, содрал с парней полностью одежду и принялся методично приводить их в чувство, поливая ледяной колодезной водой.

И вот тут случилось непредвиденное. Истерично лающая, молодая немецкая овчарка, что была пристёгнута к столбу у фасада дома, неожиданно порвав поводок, вырвалась из темноты и сходу бросилась к Юрке.

Лишь в самый последний момент, в падении, я успел крепко ухватиться обеими руками за длинный обрывок плетённого кожаного поводка, и упреждая агрессивные деяния собаки, что есть силы дёрнуть овчарку на себя. Та, от неожиданности, не удержавшись на лапах, несуразно крутанулась в воздухе и грузно рухнула спиной на землю. Получив в довесок увесистый пинок, точно в заднюю часть своего тела, животное, разом растеряв боевой пыл и, по-видимому, в крайне-паническом состоянии души, тут же метнулось обратно в темноту.

– А как ты думал, – усмехнулся я глядя на растерянный вид Классика.

– Им же на тренировочных площадках упорно вдалбливают, что человек их реально боится, и что кусать людей можно безнаказанно. А тут, вдруг нарисовался, такой облом.

Глава 5

Методы перевоспитания золотой молодёжи у моего напарника были свои, возможно где-то дикие, но реально нужные, и в первую очередь им самим, что бы, как Юрок выразился, постараться прожить чуток подольше. Чисто по этому, его широкий солдатский ремень, мгновенно и безжалостно пресекал все угрозы и оскорбления в свой адрес, оставляя яркие следы, на изнеженных бледных ляжках парней.

Не очень большой любитель долгих нравоучительных тёрок, я, недолго думая, отправился в дом, предварительно прихватив с собой три шампура с ещё горячим мясом. Там, не снимая ботинок, с удовольствием устроившись на шикарном диване, и не отвлекаясь на шум за окном, с аппетитом берусь за свой поздний ужин.

Прошедший день, хоть и выдался для моей нервной системы очень даже напряжённым, но и это, не заставило меня расслабиться тем баночным пойлом, что литрами вливали в себя молодые отморозки.

Разбудил меня Юрка под самое утро, когда уже достаточно рассвело, а значит оставаться далее в пределах домового участка, было бы, крайне не разумно.

Результаты воспитательной работы моего приятеля были, как говориться, на лицо, и реально на лицах парней так же. От наглой пацанской самоуверенности, теперь не осталось и следа. Испуганные глаза последних, словно у забитых дворовых собак с ужасом следили за каждым шагом и жестом воспитателя, а их обнажённые тела лихорадочно трясло, как от утренней прохлады, так и от сильного эмоционального стресса.

– Повезло вам нынче шавки, – напутствовал их на прощание экзекутор. – Дела у меня сегодня в городе срочные образовались, да ещё спасибо скажите дружбану моему, уговорил он, дать вам ещё один шанс на исправление. Но зарубите себе на будущее, что ещё плохое про вас услышу, вам эта ночь, реально райской покажется, всех до одного найду и в землю, головой вниз закопаю, верите?

– Верим, верим, – всхлипывая, поспешно закивали в ответ слушатели.

Как мне тогда показалось, сей урок воспитания для молодого поколения, оказался более понятен и значительно полезней, чем годы стараний их педагогов и родителей. За эту кошмарную ночь, они возможно впервые вынырнули из мира сладких иллюзий и очутились в том времени, где сила и беспредел правит свой волчий закон жизни.

Весь следующий день, мы упорно напрягали наши мозговые извилины, пытаясь извлечь дивиденды из информации, полученной от перехваченного нами водилы. Однако, те оказались крайне мизерны, что бы их можно было, как- то использовать. К тому же, предпринятые нами активные действия, по любому спровоцировали противную сторону на более серьёзный ответный шаг, и это всегда следовало учитывать и постоянно держать в голове. Помимо самого Карпенко, который заметая следы, реально жаждал нашей смерти, не стояло забывать о кинутых нами кремлёвских паханах, которые, без вариантов, вывернут нас наизнанку, лишь бы вернуть своё. А убедить их в том, что кейс с драгоценностями бесследно исчез, едва ли у кого, сейчас могло получиться. К тому же, мы не могли тогда знать, что есть ещё одна заинтересованная в быстром обогащении сторона, которая успешно запустила свои щупальца, практически во все государственные структуры и теперь, решала свои дела, хоть и примитивно, но достаточно быстро и кардинально.

– Послушай сюда, Коновал, – неожиданно эмоционально подорвался Юрка, что ещё секунду назад что-то серьёзно обдумывая. – Надо найти способ, что бы всех наших недоброжелателей, реально столкнуть лбами. Типа закинуть им левую дезу, и пусть рвут друг, друга, а мы тем временем, под шумок, попробуем найти нашего гнилого майора.

– Мысль хорошая, не спорю, – согласился я, глядя в глаза раздухарившемуся напарнику. – Только, как именно это сделать. К тому же, они, скорее всего, заключат промеж себя союз, и скрепят его нашей с тобой кровью.

Всю эту ночь напарники практически не спали. Упорно обдумывая возможную картину совместных действий, мы по очереди выдвигали свои очередные идеи, но, не одна из них, не давала нам гарантии на реальный успех.

Кто бы тогда знал, что противная сторона, окажется, более опытнее и проворней своих оппонентов и уже сделала свой реальный ход.

Под самое утро, едва мы только уснули, в коморку не стуча завалился Боксёр, и тяжело оседлав стул, стал терпеливо ждать, когда его постояльцы достаточно очнуться от сладкой дрёмы и обратят на него своё внимание.

– Опять что-то не так с бизнесом, – нарушил затянувшуюся молчанку я, параллельна свешивая ноги с дивана и пытаясь, поймать ими свои тапочки.

– Нет, – тяжело выдохнул тот. – Там как раз все в ёлочку, спасибо. А вот у вас ребятки, похоже, пожар, – покачивая головой, угрюмо промычал Николаич. – Сегодня в кабаке, ко мне подсел один старый кореш, сосед по солнечному Магадану, человек уважаемый и авторитетный хоть и с душком конкретным. Пару минут он меня аккуратно прощупывал, а потом, предъявил мне два фоторобота, вот эти, – боксёр сунул руку в карман куртки и положил на стол два портрета, с очень даже узнаваемыми физиономиями. – Так вот, он очень просил меня, помочь найти этих людей. Типа говорит, бойцы эти, кинули на большие бабки очень серьёзных людей и что в прошлом они точно были многообещающими спортсменами, боксёрами или борцами, причём из местных, а значит я, вроде как, должен их знать. На мой вопрос, что за интерес к ним такой, он ответил, что лично у него, ни какого, а кому именно парни сильно задолжали, лучше мне не знать. Хотя, – немного задумчиво произнёс Боксёр, подводя итог сказанному – Если судит по его раскрасневшейся морде, интерес Князя, тут явно просматривается.

Отлично понимая что петля-удавка над нами уже расправлена, и что вот-вот захлестнётся вокруг шеи, я едва не крича, перебил собеседника. – За тобой и твоим земелей, кто-нибудь, в кабаке, часом, не наблюдал?

– Да, тёрся у него за спиной какой-то мутный чел, с очень неприятным взглядом, – немного растерянно подтвердил мои опасения Боксёр.

– Тогда позвольте вас всех поздравить с плохой новостью, – мы, скорее всего уже в ловушке, – язвительно объявил я, и ни чего толком не пояснив, тут же отдал команду Юрку, срочно собирать вещи, и не мешкая рвать когти на выход, но уже через минуту, к нам пришло понимание, что с бегством мы точно опоздали. Резкий дверной звонок, словно током ударив по нервам, реально ввёл всю нашу троицу в секундный ступор.

Шёпотом приказав всем замереть на месте, осторожно поднимаюсь по ступенькам в верх, и приложив ухо к железной входной двери, делаю попытку, хоть как-то определиться с находящимися по ту сторону визитёрами.

Гадать по этому поводу, пришлось не долго. Тихий скрежет отмычки в замке, более чем наглядно подтвердил наши самые худшие подозрения.

Оружие наше хранилось в тайнике, далеко за пределами спортзала, потому надеяться мы могли лишь на свои кулаки, да ещё на то, что визитёрам, мы нужны были только живыми. По крайней мере, до первого допроса.

Отступив из узкого коридора в скромный своими размерами спортивный зал, коротко размяв руки, наша компания приняла привычную для себя боевую стойку, готовые на все сто, достойно встретить пришедших по наши души гостей.

Даже навскидку, тех было больше десятка. Спортивные костюмы, резиновые дубинки, сверхсерьёзные лица, все это, я отметил за долю секунды, быстро проигрывая в голове варианты предстоящей драки.

Благодаря узкому коридору, большой численный перевес был частично смазан, и потому защищающиеся не были сразу смяты быстро надвигающейся на них людской массой.

Резким движением, уйдя из-под летящей в голову дубины первого ворвавшегося в подвал бойца, жёстко отвечаю ему ударом кулака под грудину, после чего, сразу делаю шаг назад, вежливо уступая место падающему, почти двух метровому телу. Последнее, удачно рухнув прямо под ноги атакующей нас братве, внесло короткое, но всё же замешательство в их стан, чем мы конечно, не побрезговали воспользоваться.

Уступая значительно превосходящему нас числу нападающих, мы, не сговариваясь, растянули их в стороны, где разбив на группы, принялись за то, что лучше всего умели делать.

Наши противники без сомнения прошли хорошую школу спортивных единоборств, но их подвело то, что ставку они делали на своё примитивное резиновое оружие. Последние легко перехватывались простыми классическими движениями, после чего следовали тяжёлые ответные удары очень злых кулаков, от которых, противник без вариантов, один за одним выходили из строя.

Что бы разобраться с тремя наседавшими на меня бойцами, ушло не больше одной минуты. Уложив их на пол и быстро осмотревшись, срочно принимаю решение идти на помощь Николаичу, который отчаянно отбивался, от наседающих на него трёх плечистых качков, мастерски используя два килограммовых диска, снятые со спортивной штанги, которые он использовал на манер кастетов.

Братва, ни как не ожидала моей атаки сзади, и потому, была буквально сметена нами на дощатый пол, туда, где их, уже поджидали братья по оружию.

За Классика я не переживал, и предоставив ему полную свободу действий, не без интереса наблюдал как он, в свойственной ему борцовской манере, без суеты блокируя руки нападавших, и прикрываясь их же телами, целенаправленно выводил парней под удар, и на секунду взрываясь, отправлял тех, одного за другим в глубокий нокаут.

Примерно ещё через минуту, ударом ладони поздравив друг друга с победой, мы, прихватив брошенные в суете сумки, не теряя драгоценного времени, поспешили к выходу.

Осторожно выглянув на улицу, Боксёр указал мне рукой, на стоявший метрах в двадцати, чёрный внедорожник.

– Тут и гадать не нужно, Князя это работа. Он за бабки, не то, что меня, всех родных своих сдаст, – зло прошептал Николаич. – Забыл собака, кто на зоне шкуру ему, не раз прикрывал. Ну да ладно, сейчас я ему про это напомню.

– Стоп, – скомандовал я. – Не светись зря, тут простой мордобой уже не катит, потому как последствия, могут грозить тебе, большими проблемами.

Классику, объяснять что-либо не пришлось. Он не хуже меня понимал, что пришедшего по наши души авторитета, оставлять в живых, было нельзя, ни под каким видом.

Аккуратно проскользнув вдоль стены дома, парень, поравнявшись с машиной, резко открыл заднюю дверь и быстро нырнул вовнутрь.

Глава 6

Минуло больше недели, после того, как мы с Юркой срочно поменяли место своего проживания. Благо желающих сдать квартиру, причём в нужной нам части города, было предостаточно.

Все это время напарники занимались исключительно слежкой за всеми знакомыми им ранее личностями. Скажу честно, это было не сложно. Хороший грим, бомбилы, готовые за деньги гнать куда прикажут, а главное, слабая подготовка объектов наблюдения, которые даже представить не могли, что кто-то, их может вести. Правда все это, пока не давало желаемых результатов, и мы, все так же оставались далеки от всех интересующих нас вопросов.

Как ни странно, но Волков сделал все это за нас, и не через кого-нибудь, а через Боксёра, которого он лично никогда не знал, но был наслышан о нём, чисто по моим рассказам.

В тот день, я позвонил Николаичу, и едва только успел поинтересоваться состоянием его здоровья и дел, как тут же, вместо ответа получаю предложение на немедленную встречу.

Честно сказать, мы с напарником никогда не сомневались в способностях Волкова убеждать людей, вот почему, ничуть не удивились той информации, что тайно просочилась на волю, из одиночной камеры изолятора.

Сие сообщение было оптимально коротко, лишь точное число, примерное время и место нашего предстоящего пересечения.

– Кто передал записку, описать сможешь, – опасаясь подставы поинтересовался я у Боксёра.

Тот на несколько секунд задумался, потом как-то неопределённо пожал плечами. – Да хрен его знает, с виду мужик как мужик. Дал прочитать маляву и тут же, при мне её сжёг. После чего, не прощаясь, сразу за дверь.

– На провокацию не похоже, хотя от конторских, можно ожидать любой подставы. Скорее всего, полковник умышленно кинул дезу, о содержимом своего гаража, что бы обязательно вытянуть их досмотр, – высказал свои соображения Юрка, осторожно осматриваясь по сторонам.

В свою очередь, я, не навязчиво, посоветовал Николаичу быть осторожней с такими визитёрами и по возможности сменить на время адрес проживания, а ещё искренне извинился, за то, что невольно втянул его в эту мутную байду.

– Будем надеяться, что всё когда-то устаканется, – как-то неуверенно отмахнулся Боксёр, и крепко пожимая наши руки, и добавил. – Своих, я сразу после ночной драки. отправил к тёще на юга, типа, пусть на солнышке погреются, подальше от дел столичных.

За тем, не прибавив ни слова, Николаич решительно повернулся к нам спиной, и не оглядываясь, быстро смешался с людской толпой, сплошным потоком входящим в здание подземки.

Время на подготовку к предстоящей операции, у нас оставалось чуть более суток, вот потому все её детали, мы оговаривали реально по ходу следования к личному гаражу Волкова. Я был там всего пару раз, но хорошо запомнил место, где именно он находится. По этому, мы без особого труда отыскали его, среди сотни серых, таких же, как он, кирпичных братьев.

Быстро определившись по месту и просчитав в деталях предстоящее мероприятие по силовому освобождению нашего шефа, мы, что бы лишний раз не светиться, и не привлекать к себе внимания людей, поспешили, покинуть сей одноэтажный городок автолюбителей.

Ночь перед операцией, не скрою, стала нервной, что совсем не удивительно. Предстоящее утро, было для нас связанно не только с большим риском провала, завтра нам предстояло открыто вступить в конфликт с государством, а значит, сразу стать вне его закона. Но другого выхода просто не было, уж больно тщательно и хитро провернул все это дело Карпенко, одновременно делая себе продвижение по службе и получив в довесок, реально огромное финансовое состояния.

Глава 7

Светло серебристый микроавтобус немецкого производства я зацепил глазом сразу, лишь только тот въехал на территорию гаражного кооператива. Находившийся на противоположном ряду гаражей Юрка, на мой короткий свист, отозвался вскинутой вверх рукой, после чего, снова слился с тёмным рубероидным покрытием крыши.

Убедившись, что объект движется в нашу сторону, я тут же последовал его примеру, сосредоточившись лишь на звуке приближающегося автомобиля.

Сигналом к действию для меня, стал металлический звук отпираемого замка. Осторожно приподняв голову и мгновенно оценив обстановку, совершенно неожиданно для всех, чьё внимание, естественно было сейчас приковано только открывающейся железной двери, делаю прыжок на землю, точно за спины тех, кто пришёл сюда с обыском.

Ближайшая пара, едва успев повернуться на шум, была мной мгновенно атакована и рухнула на землю раньше, чем смогла адекватно на всё это отреагировать.

В след за мной, тоже самое проделал Классик, обрушившись живой лавиной на стоявшую рядом, и отвлёкшихся на меня другую пару сотрудников того же ведомства.

Реакция Волкова на происходящее была мгновенна. Он с силой рванул на себя здоровяка, что был, пристегнут к нему наручниками, и ударом головы в переносицу, на какое-то мгновение вывел его из равновесия. Этих секунд вполне хватило, что бы рядом оказались мы, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Освобождённый от браслетов Волков, ни на что другое, не отвлекаясь, первым делом набросился на одного, из медленно приходящих в себя людей и прямо на месте устроил ему допрос с пристрастием. Мы с Юркой, в сей процесс, благоразумно не вмешивались. Но для себя отметили, что допрашиваемый следак, похоже, с лихвой задолжал нашему, заметно похудевшему шефу.

Конфискованный микроавтобус, мы бросили рядом с первой же, попавшейся на пути станции метро, по средствам которого, уже без приключений добрались до своей съёмной квартиры.

За всю поездку, вызволенный нами из-под стражи Волков, упорно хранил молчание, но мы с напарником прекрасно понимали, что мозг шефа всё это время напряжённо над чем-то работал. Именно по это смой причине, его подопечные старались вести себя сдержанно и не донимать полковника рвущимися наружу вопросами. И только после получасового горячего душа, и хорошей дозы конька, Волков наконец-то взорвался длинной тирадой крепких слов, полных негодования и возмущения.

Если его речь скомпоновать в несколько раз и подвести итог всему сказанному, то вырисовывалось следующее, нам требовалось срочно найти Карпенко, который по его сведениям срочно взял отпуск и отбыл в неизвестном направлении, изъять у него кейс с ценностями и заставить его дать против себя показания.

Искать майора, по мнению Волкова, следовало в первую очередь у его родственников, проживающих сейчас в ближнем зарубежье. Для этого, нам предстояло срочно покинуть город, естественно ночью и только грузовым железнодорожным транспортом, после чего, определившись по месту, продолжить движение в южном направлении все тем же способом, вплоть до самой границы. Что будет потом, даже в случае удачного возвращения украденного, он не знал, но сделать это, было теперь делом его офицерской чести, равно как и жизни.

К вечеру следующего дня, все приготовления к нашему выдвижению были готовы, и нам с Юркой оставалось лишь ждать команду к началу действий.

Глава 8

На товарную станцию наша группа явилась порознь, причём совершенно разными маршрутами.

Встретившись в условном месте, в точно оговорённое время, троица под покровом темноты затаились в придорожных кустах железнодорожного полотна, и стала терпеливо дожидаться первый, тронувшейся в путь состав.

Выбранный нами вагон, был с высокими бортами, и совершенно пустой. К его комфорту, можно было смело отнести лишь металлический грохочущий пол, точно такие же стены, сказочную красоту звёздного неба и ещё, более чем отличную вентиляцию холодного осеннего воздуха.

Не стану вдаваться в подробности этого ночного путешествия, но, слава богу, все когда-то кончается и первые лучи проснувшегося солнца, мы встретили уже в лесу, возле жаркого костра, этого извечного источника тепла и жизни, и как следствие, всеобщего оптимизма.

Узнав у местного населения название ближайшего города, мы тут же раскинули на жухлой травке карту бывшего союза республик, и детально просчитали путь нашего дальнейшего следования. А был он, равно как в песне поётся, далёк и долог, хотя нашу компанию это не смущало, денег у нас было предостаточно, время тоже, ну а сил, так это просто немерено.

Вновь не стану подробно рассказывать о том, как прошли последующие трое суток пути, ни чего особенного там не было, включая и сам переход условной границы союзного государства. Сердце тревожно забилось лишь когда, мы с Классиком, примитивно маскируясь кустами, заблокировали отходы из родового гнезда Карпенко. Сам же шеф, принципиально отвергнув нашу помощь, лично отправился в добротную рубленую хату, где по его сведениям проводил свой отпуск майор.

Пробыл он там минут десять не больше, после чего, заметно разочарованный, почти бегом выскочил наружу, и не оглядываясь на нас, сразу стал пытаться остановить двигающуюся в нужном направлении легковушку.

Удалось ему это, лишь с помощью стодолларовой купюры, да и то, не с первой попытки. А транспортом нашим на время стал знаменитый своими выдающимися ушами, ужасно рычащий выхлопными газами сквозь прогнивший глушитель, запорожец.

Несмотря на свои скромные размеры, мы весьма удобно разместились в его салоне, и весело переглядываясь, сопровождаемые неимоверным треском, покатили к летнему лагерю, где по имеющимся сведениям, в данный момент проходили сборы будущие бойцы и лидеры неформальных националистических движений.

Спустя примерно час мы прибыли к намеченному пункту назначения, а сказать точнее, в районе видимости небольшого палаточного городка. Там, в эти утренние часы, проходило некое массовое мероприятие, очень похожее на физическую зарядку.

Оставив в посадках свои дорожные сумки, мы тщательно выбрали удобное место для обзора и принялись с интересом наблюдать за резвящимися там бритоголовыми парнями.

Последние, между тем, по свистку старшего построились в ряд и по-армейски дисциплинированно, шаг в шаг, ушли на пробежку, которая продолжался около тридцати минут. За тем у бойцов были водные процедуры и только потом завтрак. К сожалению самого Карпенко, мы так и не увидели, но время, когда можно было нагрянуть к ним в гости, теперь, было определено точное.

Ну, а пока, вполне удовлетворённые всем увиденным, мы с удовольствием последовали примеру молодых боевиков, то есть, разом, как и те, приступили к своей утренней трапезе.

Не спеша, пережёвывая свою немудрённую походную снедь, а параллельно с ней все увиденное, мы пришли к единому мнению, что бритоголовые молодые люди, были однозначно пророссийского толка. И хоть оружие, из которого они расстреливали краснозвёздные мишени, было пневматическое, расслабляться на этот счёт, нам точно не следовало.

Эту ночь мы провели возле небольшой тихой речушки, которая вяло петляя, медленно несла свои мутные воды сквозь заросшие травами поля, куда-то, в укутанную туманом даль, когда-то братской нам республики. Пару раз за вечер к нам подходили местные рыбаки и как заведено, интересовались уловом праздно отдыхающей компании. На что мы, смеясь, показывали им банку кильки в томатной заливке, после чего те, понимающе оценив ответ, надолго, уже не задерживались.

Утром следующего дня, когда практически весь контингент лагеря отправился на обязательную пробежку, мы быстрым шагом вошли на его территорию и сходу направились к центровой палатке.

Там, у самого входа, нам преградила путь двухметровая фигура гладковыбритого боевика в новом камуфляжном комбинезоне. Последний, в достаточно грубой форме, посоветовал нам свалить отсюда и как он выразился, пока ещё на целых, не поломанных ногах.

Из нашей троицы, ближе всех к нему был Классик, и хочу отметить, сработал он громилу очень даже грамотно, причём, именно в своём излюбленном стиле борца.

Жёстко схватив бойца железной лапой за плечо, он с силой рванул его вниз и на себя, одновременно разворачивая под убойный удар своего правого кулака, после знакомство с которым, боевик кулём сунулся в землю и похоже затих надолго. На шум, из палатки подорвалась ещё парочка возрастных пузатиков, уже далеко не пацанского возраста, где их ждало очень болезненное приветствие от нарисовавшихся рядом незнакомцев.

Не заморачиваясь по пустякам, Волков первым ворвался в координационный центр, и обнаружив там своего бывшего зама, принялся яростно месить его всеми четырьмя конечностями.

– Где кейс падаль, – натужно дыша, повторял он, раз-за разом накидывая тому злые и реально заслуженные калатухи.

Однако Карпенко, умело прикрываясь обеими руками, упрямо игнорировал сей вопрос, чем вызывал у шефа уже плохо контролируемую ярость.

Серьёзно опасаясь, что Волков, отобьёт тому, вместе с мозгами и память, Юрка попросил меня придержать шефа и взялся за допрос лично сам.

Схватив пальцы продажного майора в тиски своих рук, он с такой силой стал их мять и крутить, что мне пришлось, срочно заткнуть тому рот первой, подвернувшейся под руку тряпкой. Однако Карпенко хоть и был на гране болевого шока, упорству своему, пока изменять не собирался.

Умышленно дав майору небольшую передышку, Классик цинично пояснил, что это была только разминка, после чего вновь, с ещё большим усердием взялся данную экзекуцию.

На этот раз, едва только суставы пальцев дружно и громко захрустели, пока ещё действующий сотрудник конторы сломался конкретно. Рухнув со стула на колени, он, с мокрыми от слёз глазами, и реально задыхаясь от боли, отчаянно закивал головой, давая понять своему мучителю, что готов на разговор.

Сквозь стоны и всхлипывания, глядя на свои исковерканные кисти рук, майор поведал нам, что бронированный кейс с драгоценностями, хранится не здесь, а у его знакомых в подвале гаража, и что типа место это, находится в десятке километрах отсюда.

Получив то, чего мы все, так жаждали услышать, отлично понимая, как дорога сейчас каждая секунда, разом хватаем крысу майора под руки и на предельных оборотах спешим покинуть территорию лагеря.

До посёлка, в который нам предстояло добраться, мы домчались на легковой попутке, правда уже без её хозяина, которого пришлось плотно упаковать по рукам и ногам, потому как здесь был определённый риск, быть раньше времени опознанными.

Как и в прошлый раз, лучшей приманкой для бомбилы стала стодолларовая купюра, которая сработала не хуже чем полосатый жезл гаишника, и как компенсация за неудобства была засунута в карман его брюк.

Отойдя от болевого шока, Карпенко ещё как-то пытался хитрыми уловками оттянуть момент расставания с ценностями, но справедливость все же восторжествовала, и время нашего триумфа пришло, которое мы дружно отметили диким победным воплем.

Упаковав драгоценный кейс в обычный полевой рюкзак, Волков вторым действием достал из кармана портативный диктофон и приказал бывшему коллеге, под гарантию жизни, в подробностях, рассказать все, как была спланирована и реализована данная подстава с последующим присвоением ценностей. А главное, на чем настаивал наш шеф, было признание Карпенко в осознанной подрывной деятельности против Российской федерации. На последнее, тот согласился лишь под согласие оставить его здесь, на территории сопредельного с нами государства.

Дав железное слово офицера, полковник, доведя задуманное до конца, уже собрался было отдать команду на отступление, когда в ворота гаража кто-то настойчиво постучал.

– Не открывайте, – испуганно засуетился Карпенко, – Это люди из легиона. Они в живых не оставят ни кого.

– Не бзди, шкура, – кинул ему Волков, заметно поражённый такой оперативностью нацменов. – Откроишь дверь по команде, и сразу падай на пол.

Ощетинившись тремя «Макаровыми», мы мигом разобрались по гаражу, готовые достойно встретить хоть самого дьяволом, хоть с чёртом на пару, а не то, что кодлу бешеных русофобов.

Хозяин гаража сделал всё, как было ему велено. Трясущейся рукой он откинул железный засов и с силой толкнул ногой узкую полутораметровую калитку, после чего, тут же, ломанулся в ближний от себя угол.

Парни что пришли по наши души, похоже, были полностью отморожены на всю голову. Пули, вслепую выпущенные из «Калашникова», изрешетили едва ли не все содержимое гаража, и только удачно выбранная нами позиция, уберегла всю троицу, от тяжёлых ранений и смерти.

Ответом на эту дикую выходку, был всего один девятимиллиметровый посланник, отправленный точно в лоб, твёрдой рукой нашего полковника. Мгновенная гибель своего командира и безоговорочного лидера, которого бритоголовый молодняк считал конкретным суперменом, отрезвляюще подействовала на всех без исключения. Смерть, ещё недавно казавшаяся им чем-то далёким, киношным и явно не про них, теперь стала до жути близка и реальна. От вида чёрной дыры в голове, страшного оскала мертвеца, и его остекленевших, устремлённых в небытие глаз, у большинства бойцом разом отпало всякое желание, как минимум на сегодня, считать себя круто сваренным.

Воспользовавшись затишьем, мы разом распахнули обе дверные створки и открыли перекрёстный огонь сразу из трёх стволов.

Стреляли мы, естественно в землю, но и этого оказалось достаточно, что бы обратить в паническое бегство дюжину некогда бравых молодчиков.

Карпенко, в отличие от нас, прямо сказать не повезло. Вероятно кто-то, то там, на верху, все же лишил его своей защиты и покровительства. Одна из автоматных пуль, после обычного рикошета, плашмя врезалась ему в лицо, нанеся страшное смертельное увечье.

Если отвага рядовых бойцов нас хорошо повеселила, то их командиры и координаторы были намного серьёзнее и опасней в своих действиях.

На отбитой у бойцов буханке, мы успели проехать максимум километров пять, когда на перекрёстке просёлочных дорог, на нас вылетел военный КамАЗ с совершенно выцветшим брезентовым кунгом, и с нескрываемым намерением расплющить наш ветхий внедорожник.

Уходя от столкновения, я резко ударил ногой по тормозам, и рывком бросил машину в придорожный кювет.

Едва наша троица успела покинуть опрокинутый на бок УАЗ, как тут же оказалась лицом к лицу с десятком накачанных силой и злобой молодцов в военном камуфляже и с бейсбольными битами в руках. Остановил их яростный бросок в бой, только предупредительный выстрел в воздух, и красноречиво направленные в их сторону три, девятимиллиметровые пушки.