Что может быть лучше? (сборник)

Оглавление

Михаил Армалинский. Что может быть лучше? (сборник)

Фантазмы

Млечный путь женщин

Любимое дело

Поэтические предпочтения

Любимый вальс

Напрасные дары

Вытекающие последствия

Посредница

Недоступность

Она, не глядя

Крепкий коктейль

Телесный ум

Орление

Любвеобильный песенник

Типун

Прошлый дом

Что может быть лучше?

Заблудившийся сфинктер

История о двух влюблённых, у которых было много любовников

С головы на ноги

Верность полу

Фантазёры

Поговорила поговорками, послал пословицей

Кисло-сладкая месть

Чаща

Офонарение

Дурачьё

Гипнотический пас

Точка, набранная курсивом

Чистое золото

Ко мне!

Гадание по сути

Жидкая улика

Потопы

Измышления

Нули да палочки

Достоевский у Тихона, Армалинский у Матрёши

Поздравление с 8-м – матом

Десадовские запреты, или золото – в говне

Секс в поэзии Бродского. Наблюдения с комментариями

Эйнштейн как ёбарь, и я как Эйнштейн

Сгущая краски

Верность – ревность – древность

О пользе сексуальных наслаждений для детей

Вечный голод, или святая порнография

О волосах лобковых

Идеальное изнасилование

Отрывок из книги

На одной из самых крупных молочных ферм в два дня умерли все коровы от неизвестной болезни. В течение следующего месяца неуловимый летучий вирус уничтожил практических всех коров в стране и лишил людей молока, сыра и прочих бессчётных молочных продуктов, без которых людской рацион стал ужасающе непривычным. Непривычность быстро сменилась болезненностью, так как оказалось, что многим людям молочные продукты просто необходимы.

Джордж Сток, успешный предприниматель, заболел то ли из-за отсутствия молока, то ли из-за шока, что его вложения в молочные фермы были потеряны. В то время его жена Марго родила их второго ребёнка, и Джордж, лёжа в гостиной на диване, наблюдал за женой, кормившей его трёхмесячного наследника.

.....

Учительницей моей была Римма Львовна, которой было тогда под сорок. Она была высокая, худощавая с прямой спиной. А также добрая и любящая своих учеников, каждого звала «голубчик». Все годы, что я её знал, она носила одну и ту же причёску: пробор посередине, гладкие длинные волосы, прижатые к голове, убраны назад, но по пути полностью закрывающие уши. А на затылке волосы были собраны в небольшой низкий витиеватый узел, проткнутый шпильками.

На стене над пианино Римма Львовна вывесила портреты в рамочках – Чайковского, Мусоргского, Глинки, Глазунова, Римского-Корсакова и Моцарта. Ощущение мощи «Могучей кучки» плюс Моцарт врезалось в память. Под их величественными обликами я разучивал пьесу: «Жили у бабуси два весёлых гуся».

.....