Среди мириад «хайку», «танка» и прочих японесок – кто их только не пишет теперь, на всех языках! – стихи Михаила Бару выделяются не только тем, что хороши, но и своей полной, безнадежной обруселостью. Собственно, потому они и хороши… Чудесная русская поэзия. Умная, ироничная, наблюдательная, добрая, лукавая. Крайне необходимая измученному постмодернизмом организму нашей словесности. Алексей Алехин, главный редактор журнала «Арион»
Оглавление
Михаил Бару. Скрипичный снег
Скрипичный снег
Предисловие
Обещастье
Рисунок пером
Из акварели в гравюру
Скрипичный снег
Семь мраморных слоников
Послесловие
Избранные переводы из книги «Следы птиц» Хайку Северной Америки, Австралии, Британии, Новой Гвинеи и Крайнего Севера. в переводах. МИХАИЛА БАРУ
Из антологии современных североамериканских хайку «Мгновение хайку». An anthology of contemporary north american haiku «Haiku Moment»
Антология хайку. The Haiku Anthology
Из антологии «Хайку: поэзия древняя и современная». Haiku: Poetry Ancient & Modern
Анита Вирджил
Из книги «Одна снежинка – еще не снег»7
Из антологии хайку. «The Haiku Anthology»
Из антологии «Мгновение хайку». «Haiku Moment»
Хайку по-еврейски. Дэвид М. Бадер
Из антологии британских хайку. The Iron Book of British Haiku
Из первой австралийской антологии хайку. First Australian Haiku Anthology
Из антологии новогвинейских хайку «Луна и кускус». An Anthology of New Guinean Haiku «The Moon and the Possum»
Из антологии хайку народов крайнего севера «Далекая яранга»
Отрывок из книги
Среди мириад «хайку», «танка» и прочих японесок – кто их только не пишет теперь, на всех языках! – стихи Михаила Бару выделяются не только тем, что хороши, но и своей полной, безнадежной обруселостью. Собственно, потому они и хороши.
Генеалогия этих маленьких творений восходит не только, да и не столько к классическим образчикам Басё и Иссы, но и ко всему нашему отечественному литературному хозяйству, да хоть к «деревенской прозе» – особенно если понимать ее широко, например с охотничьих баек Ивана Тургенева.
.....
Ну да, это чудесные японские трех- и пятистишья подсказали сугубое внимание к природе и к детали, тонкость чувствования, придали отваги уложить поэтическое высказывание буквально в несколько строк. Но и хватит, можно забыть о системе слогов и прочих условностях, можно шутить, когда взбредет, с «сезонным» словом, можно населить безлюдную заморскую форму отечественными обитателями: японскими очками не скроешь русской физиономии и уж тем более того, на что через эти очки глядишь…
Вот и получилась чудесная русская поэзия. Умная, ироничная, наблюдательная, добрая, лукавая. Крайне необходимая измученному постмодернизмом организму нашей словесности.
