Читать книгу Секс в большом Г. - Михаил Дмитриевич Грушевский - Страница 1

Любовь №2.

Я обидел женщину. Она дала мне пощечину и хлопнула дверью. С лестницы донесся ее голос: «Дурак паршивый! Да что ты вообще знаешь о любви?» Шаги стихли. Моя вторая в жизни большая любовь покинула меня. Моя любовь №2. Я был готов поспорить и показать ей, что я знаю об этом. Но спорить было уже не с кем, и тогда я решил написать об этом трактат. Мне так или иначе пора было приступать к написанию очередной книги. И если в первых двух опусах я описал свою работу на телевидении и съемки передач, посвященных знаменитым дамам, то на сей раз решил заняться женщинами безвестными. Но – примечательными благодаря своим судьбам – участником, свидетелем или просто слушателем которых я стал. В моих ушах еще стоял вопрос, и я задумался, а действительно – что я знаю о любви? Я начал с пятого на десятое припоминать все когда-либо слышанные мной истории. Затем пригласил нескольких приятелей в баню, и там, за кружкой пива после парилки, полились уже их рассказы. Затем, чтобы всех запутать, я выписал все это от первого лица и добавил в коктейль собственных переживаний. Я неоднократно наблюдал, как рождается что-то объемное и целостное из составляющих, которые изначально вовсе не казались будущими частями чего-то единого. Я видел такое в музыке, в литературе, даже в промышленном дизайне. И несколько самонадеянно решил, что из этих историй вполне можно составить картину мировой любви, как из разрозненных песен моей любимой группы «АББА» вдруг сложился мюзикл. Итак, сложив все рассказы воедино и примерив их на себя, я получил историю героя этой книги – человека малосимпатичного, более чем странного, но в чем-то похожего на меня. И все же это не автобиография…

Я – телеведущий. Когда меня узнают на улице, я чувствую себя голым. Так что можно считать, раздеваться при всех мне не впервой. Но как отнесутся к моему трактату те, кто узнает себя на страницах этой книги? Если кто-то, прочтя эту книгу, почувствует себя раздетым, пусть взглянет на обложку. Я-то и вообще нагишом! Взял и разделся при всех, а был такой скромный…

Собственно эта книга – своего рода моя благодарность тем, кто в свое время мучил меня и моих друзей. Умение воспринимать удары судьбы положительно – это особый дар. Но я тщетно пытаюсь его в себе разглядеть. Ну, не забываю я обид!

А вот я обижать никого не хотел. Все совпадения случайны! Просто ситуации типические. Утверждают, что вся мировая драматургия построена на 36 сюжетах. Исходных материалов всегда было немного: нот всего семь, а основных красок вообще только три. Что касается любовных сюжетов, в этом трактате их около 30. А могло быть и больше. Ведь эту книгу на самом деле писал не я, а окружающие меня люди. (При виде этой фразы автор почувствовал себя Х.Мураками – не меньше!) Мой трактат – это коллекция человеческих ошибок, которые мне пришлось наблюдать на протяжении всей жизни. Как пишут и говорят все и везде: «На чужих ошибках не учатся, но если я хоть одному человеку помогу – значит, все было не зря!» Согласен.

С.Моэм утверждал, что писатель – самый свободный на свете человек: стоит перевести свои переживания на бумагу – и они перестают на тебя давить! А может, груз знания всех этих историй мешает моему собственному счастью? После выхода этой книги я все начну сначала. Я обидел женщину. Но я исправлюсь.

Две котлеты.

Когда-то по долгу службы я оказался в Риге. Мне предстояло провести интервью со знаменитой женщиной-сексологом, дававшей молодежи в эфире всевозможные советы. В народе ее называли «колено Латвии». И действительно, когда она водружала ногу на ногу, ее колено в кадре было бесподобно. На мой вопрос о происхождении ее занятий дама ответила шуткой: «Ну, кто-то же должен этим заниматься! Если это будет делать в эфире мужчина, все подумают, что у него что-то не в порядке. А если о сексе будет говорить женщина – то все поймут, что она просто дура!» И, поскольку я решил написать эту книгу, вывод очевиден: со мной что-то не в порядке! И это правда.

На самом деле все очень просто: она мне надоела! Стирает, готовит, зарабатывает, гуляет с моей собакой, даже гладит и постоянно молчит о том, чтобы я на ней женился. Как же она мне надоела! Пойду, пройдусь! Может, с кем познакомлюсь…

Вечерами у метро собираются кампании из девочек 12-14 лет. Пьяные и веселые, накрашенные и оборванные, они и гроза района и его опознавательный знак. Готовые на многое ради новой порции того, к чему уже давно привыкли, они просиживают на гранитных парапетах часами, ничуть не заботясь о том, что могут что-то себе отморозить. Ржут, переглядываются… Я на правах старшего решаю их предостеречь. «Стать матерью?» Эта фраза из позапрошлого века вызывает у них новый приступ гогота. «Мать – это ведь слово из самой популярной поговорки! Дайте еще пива – услышите всю целиком!» Нет, друзья, пожалуй, девочку я сегодня не хочу. Я хочу писать.

В общественном туалете, совсем недалеко от того места, где выпивают девочки, тусуются мальчики. Создавая впечатление своей занятости чем-то очень срочным, они суетятся возле умывальника и часами высматривают… Кого? Да хоть кого. С кем можно «пойти». Куда? Да хоть куда… Они, в отличие от девочек, трезвы и гораздо лучше накрашены. Они стайкой сбегаются к соседним от меня писсуарам и, вытягивая шеи в мою сторону, силятся рассмотреть, что же у меня там такое между ног? При этом улыбаются и заглядывают в глаза. И у каждого мне хочется спросить: «Мальчик, а ты уроки выучил?» Но ответ очевиден, поэтому я молчаливо застегиваю ширинку и выхожу.

Может, я просто не понимаю это «поколение пепси»? Помните Островского? Или Фадеева… (Давно я в школе учился): «Что такое родина – каждый понимал по-своему. Но все вместе они точно знали, что нужно любить и защищать свою родину…» А если перефразировать? «Что такое секс – никто не понимал вообще, но всем вместе им очень нравилось этим заниматься. Они никого не любили, даже знакомиться подчас не успевали, имен не спрашивали, а если оставались вместе на ночь, то с утра каждого из них называли просто «ты». Именно так, с маленькой буквы, и очень универсально. Пошлость была нормой их жизни и строки «Е…ся не надо стесняться, е…ся надо стремиться!» они приписывали чуть ли не Пушкину. «Любить – глупо. Любить – это про что?» И действительно… Как в одном фильме говорили: «Любовь – это контакт кожных покровов!»? Надо проверить.

Контакт там, где тесно. Пойду в клуб, потолкаюсь у барной стойки. Поднимаюсь по заплеванным ступенькам, останавливаюсь у обхарканной двери. Недовольное лицо заспанного охранника. Но я не успеваю ему не понравиться. Звонит телефон. Это моя школьная подруга. Ее сын вчера был в этом самом клубе (она рано вышла замуж и сын уже взрослый!) Он отирался у барной стойки в поисках приключений (половинки, судьбы, партнерши) и за ночь выпил немало, а к утру внезапно почувствовал укол в попу. Дома действительно обнаружил след от укола, сделанного ему прямо через джинсы. И записку в заднем кармане оных штанов: «Поздравляем! Теперь ты один из нас! Группа товарищей, больных СПИДом!» У моей подруги, понятно, истерика. Тут же созваниваюсь со знакомым врачом и отправляю бедолагу на анализ. А вот в этот клуб уже не хочется. Пойду в другой. Их тут полно.

Вхожу и удивляюсь. Все приветливо улыбаются, на ресепшн вместо охранника стоит двухметроворостая девица в диадеме. Меня радостно ощупывают и впускают внутрь. Е-мое! Это же гей-клуб! Грохочет музыка, два парня целуются взасос прямо у вешалки, а ко мне подруливает гора перьев с накрашенными губами и оказывается Сережей из моего подъезда. «Привет, сосед! Рад тебя видеть у нас! Хватит шифроваться!» Он тащит меня за руки куда-то на третий этаж. Ладно, думаю, с сексом сегодня ничего не выйдет, но можно и просто выпить. Иду к бару. Сережа пристраивается рядом и открывает рот. Оказывается, давно нравлюсь, стеснялся подойти и прочее. «Чудесно!» – проносится в моей голове. Под аккомпанемент его серенады я выпиваю три коктейля. В голове шумит. Пора в гальон. Рядом с барной стойкой – вход в темноту. Я, приняв ее за туалет, делаю шаг, и в тот же момент меня целует в губы кто-то небритый, а мои штаны расстегивают еще одни торопливые мужские руки. Третий этаж – он, оказывается, для секса. Выскакиваю обратно. С меня хватит. Пора на свежий воздух.

На улице я моментально трезвею. Прохладный воздух, свежий ветер, мягкий свет фонарей и одинокие прохожие женщины с тоскливыми глазами. Мне их не хочется. Спать не хочется, не хочется и домой. Надо зайти еще где-нибудь выпить.

Очередная неоновая вывеска. Кажется, это не гей-клуб. Точно, не гей. Здоровенный охранник преграждает дорогу. Допрашивает, кто такой и зачем сюда пришел. У него короткая мужская стрижка, бычья шея, серые брюки. Белая рубашка с галстуком обтягивает странно накачанную грудь. Грудь! Это же… Женщина! «Добро пожаловать в женский клуб!» Неужели мои ночные испытания еще не окончены? Отступать поздно. Ну что ж, войдем. Меня усаживают за столик к двум красивым девушкам – мужчине здесь одному находиться нельзя. Спрашиваю, можно ли их чем-нибудь угостить. Мне отвечают недоуменными взглядами. Смотрю вокруг – здесь все девушки парами, они заняты исключительно друг другом, но мне все равно становится не по себе, и я решаю быстро выпить и поехать домой. Но внезапно тяжелая рука ложится мне на плечо. Серые брюки, белая рубашка, галстук, накачанный торс и короткая стрижка. Обладательница всего этого улыбается и басит мне с высоты метра и девяноста сантиметров: «Намерена пригласить вас на танец!» Все смотрят на нас без тени улыбки. Понимаю: я здесь что-то вроде экзотики. Мы плывем в танце и оба пытаемся вести. Я больше выпил, и быстрее сдаюсь. Меня кружат сильные женские руки, а на ухо ложится ее фраза: «Никого не бойся, мы совсем не агрессивные!» Она предлагает мне выпить у стойки бара и щедро расплачивается сама. Я пью и соображаю, что делать дальше. В туалет не пойти – здесь мужского быть не может, нечего и спрашивать.

Впечатления более чем странные. Мне приходилось видеть женственных мужчин. Но они все равно были мужчинами. А сейчас вокруг меня… тоже были мужчины. А вовсе не мужиковатые барышни. Моя партнерша по танцу – она например, так пожала мне на прощание руку, что моя кисть хрустнула. Впрочем, от меня явно ждали бабьего взвизга и крика: «Ты что, больно же!» Я сдержался.

Озираюсь по сторонам. И опять вижу знакомое лицо. Это же моя секретарша! Она делает мне знак, и мы встречаемся в укромном уголке клуба, за большой пальмой. Она сбивчиво объясняет, что статью уже почти закончила, здесь оказалась совершенно случайно, и вообще… Дальнейшее помнится смутно. Секретарша у меня, слава богу, не пьет, она за рулем. Она отвозит меня домой, на прощание почему-то целует в ставшую небритой щеку и обещает быть на работе рано утром как штык. Я поднимаюсь в квартиру и обнаруживаю полнейшую темноту и тишину. На кухонном столе под мягким полотенцем меня ждут две еще вполне горячие и очень вкусные котлеты. Они выглядят до крайности сексуально! Почему-то вид котлет действует на меня безумно возбуждающе. На ходу раздеваясь, я устремляюсь в спальню. Две котлеты оказываются единственным признаком жизни в моей квартире. В спальне никого нет: ни ее самой, ни платья, ни записки. Ушла.

Позже позвонила моя одноклассница с благодарственными словами. Результат анализа на СПИД у ее сына оказался отрицательным, а случай с уколом в клубе – простым розыгрышем. Шутка. Да, друзья…

Дикий детский секс

Его одолевает бессонница. А что делать в пять утра, когда нет уже больше сил ворочаться в кровати? Выбор средств борьбы-то небогатый: водка-снотворное. Или все сразу. Ему это не помогает. Он лежит и думает, он лежит и просто вспоминает. А вот интересно, когда ему было не заснуть впервые в жизни? И вдруг его осенило. Он абсолютно четко увидел себя, пятилетнего, на даче. Его уложили спать. Он один в темной комнате, родители с друзьями во дворе играют в карты. У их стола стоит ведро с подожженным мусором, призванное отгонять многочисленных комаров. Его папа и мама негромко смеются, кажется, выпивают красное вино. У них – любовь. У них сплошная нега и блаженство. А он крутится-вертится в темноте. Но темнота его совсем не пугает. Где-то вдали звучит модная музыка «Трудно было человеку десять тысяч лет назад…» А он не спит. Он любопытный. Он выглядывает в окно. «Вдали музыка и огни». Видимо, танцы в пионерском лагере, они видны за деревьями. Какое-то время он наблюдает за танцующими юными парами. Сквозь сумрак ему видны даже первые поцелуи мальчиков и девочек в пионерских галстуках. Так интересно! И вдруг он начинает отчаянно рыдать. На звуки его плача прибегают родители, они искренне верят, что это темнота его так напугала. Но его никто не может успокоить. Он сам не понимает, что с ним. Это было как предчувствие того, что с ним будут в дальнейшем делать люди, и чем он им на это ответит. Тогда он впервые – нет, не понял, понять еще ничего не мог, он просто почувствовал, что любовь обязательно должна быть несчастной. И заранее это оплакал. Но при этом уже тогда знал, что любовь обязательно должна быть!

Как-то раз он – маленький – ночью испугался грозы и пришел в спальню своих родителей. Постелил свое одеяльце у них в ногах и лег на пол. Им, наверное, хотелось тогда просто побыть вдвоем. Но ведь ребенок испугался! Они положили его между собой. И он понял, что такое любовь.

Прошло много лет. Однажды, поддавшись всеобщей предновогодней истерии, он подарил своей подруге билет в кино. С первых кадров «Иронии судьбы-2», как только стал понятен сюжет, у него резко испортилось настроение. Авторы фильма пытались уверить его, что любви – нет. Он, всю жизнь свято веривший, что чувство главных героев фильма увенчалось свадьбой, вдруг до крайности оскорбился! Они – Брыльска и Мягков – не вместе?! Любимые с детства актеры вяло пытались соответствовать этой нелепой идее. А в зале все ржали и жрали попкорн. И запивали «Колой»! В отчаянии он принялся смотреть по сторонам. Как в анекдоте: «Хорошенькие есть? Нет? Тогда огонь!» Хорошенькие в зале были. Но не поодиночке. Все были парами, все были заняты не фильмом, но друг другом. Некоторые занимались этим даже слишком, на его устаревший взгляд, это все-таки занятие не для кинотеатра. И опять-таки, как в анекдоте: «А может, им просто больше негде?» Ужас. Итак, все смотрели кино, наслаждались колой, чипсами, друг другом. И только он, по меткому замечанию одной из моих подруг, вечно питающийся чужой любовью, остался голоден в этом зале. Не помогла даже гениальная Пугачева, чья песня была бездарно засунута авторами ленты под финальные титры.

Его первые любови были, конечно, неразделенными. Девочка в детском саду, правда, пообещала выйти за него замуж. Но за тринадцать лет, остававшиеся до их совершеннолетия, она передумала. Как и он сам. Ну, не больно-то и хотелось. Девочки его всегда любили – он никогда не был жадным. Однажды его мама – ему было тогда года четыре – обнаружила его подружку, играющую в песочнице в ее же ( мамы) золотых кольцах. Добрый он был мальчик. Та же его подружка через 20 лет оставила уже свои золотые серьги под подушкой у его мамы. Просто сняла и забыла. Мама сильно удивилась, а потом долго смеялась.

Классе во втором он очень сильно влюбился в одну круглую отличницу. Им не повезло. Завистливые одноклассники их задразнили, и они поссорились. У них даже дошло до драки. Он только сейчас понял, что эта драка была высшим проявлением их любви. Это был дикий детский секс, они просто сами не знали, что на них нашло, когда они, девятилетние, сильно давали друг другу поддых и выдирали волосы. Весь класс переживал. Они потом очень долго не общались. После он еще долго никого не любил. Года два. Не любил никого, кроме одной девочки в театральном кружке, который посещал. Но ей нравился кто-то неведомый. Идеал. Большое время спустя он узнал, что оказывается, он сам тоже тогда кому-то нравился очень сильно. И ему тоже было все равно…

Секс № 1.

Придя на очередную встречу одноклассников, а затем и однокурсников, он порадовался Вокруг было полно мужчин, которые в 30 выглядят на 50. Он-то не таков. Он приосанился. Через секунду ему стало стыдно.

Говорят, его испортило женское внимание. Интересно, когда это началось? Он помнил как сейчас: десятый класс, сидит он за партой, толстый-претолстый, умный-преумный, все, что учительница вещает, знает назубок. При этом глупый-преглупый, потому что мечтает о любви. И вдруг ему с последней парты передают письмо. Любовное-прелюбовное, написанное хорошим языком, даже со стихами… Дух ребенка захватило… Он лег костьми, но узнал, кто его написал. Стали они с этой Катей встречаться, а через месяц он узнал, что она на него поспорила. Чуть с ума не сошел, дал Кате в лоб и занялся подготовкой к экзаменам. Она все ходила, переживала и жалилась на него своей красивой подружке. Типа: она не спорила! А ее красивая подружка Лиля решила сама им заняться. Они вместе готовились к экзаменам, и их даже вместе таскали на педсовет. Учителя никак не могли понять, чем они занимаются на последней парте так серьезно? А они изучали репродуктивную функцию человека. В теории, по учебнику. После нескольких таких уроков его довольно сильно побил Лилин экс-друг. И он впервые задумался о двух концах одной и той же палки. А Лиля продолжила встречаться то с ним, то с эксом. Катя, та, что спорила на него, тоже стала встречаться с кем-то другим, но не уставала повторять, что не спорила. Ему это было уже совсем неинтересно. Ведь на выпускном вечере его девушкой пообещала стать не кто-нибудь, а школьная красавица Белла. И ведь стала. Он впервые попробовал шампанское, на кораблике укачивало, но они мужественно и неумело целовались всю долгую белую ночь. Наутро мама Беллы позвонила его родителям и сообщила, что губы ее дочери распухли до афроамериканских размеров и ей пришлось наложить швы. Он понял, что стал настоящим мачо и засел за учебники, чтобы поступить в институт.

Не обращая внимания на женщин и почти не привлекая их внимания, он стал студентом. Заодно он стал ярким блондином и закурил. Захотелось атрибутов новой жизни. Многие его сокурсники и сокурсницы оказались гораздо старше, и возможно, поэтому его школьная кампания не спешила распадаться. Все его школьные любови тоже куда-то поступили и прям-таки обалдевали от нового взрослого окружения. Даже на студенческие дискотеки они ходили по-прежнему вместе и старались держаться друг друга. Лиля очень нравилась его взрослым сокурсникам, но, когда его спрашивали, как она в постели, он краснел. Не мог же он в свои 17 произнести постыдное «Не знаю»!? Она танцевала со всеми подряд, а ее экс, тот, что бил его когда-то, сжимал кулаки, стоял рядом с ним и цедил: «Хорошо птичка поет, где-то сядет!» Он танцевал с другой бывшей одноклассницей, Алей. Она была толстой и не привлекала внимания взрослых друзей. К тому же она поступила в ПТУ. С ней было спокойно и уютно. Над ними смеялись, а они обменивались диетами и бегали кушать пирожки…

Как-то на дискотеке красивая и взрослая Лена с его курса предложила выпить портвейна. Он согласился. А Лена оказалась еще и нежадной, поэтому вскоре ее портвейн пили также Лиля, ее экс, Аля – всего человек пять. Красивая и взрослая Лена, только что вышедшая замуж за рок-музыканта, оказалась хорошим другом. Единственным пороком Лены оказалась крайняя болтливость. Она по сей день обожает сообщать всем вокруг, сколько лет они знакомы. Ему приходится успокаивать всех враньем о том, что Лена была лучшей подругой его мамы. В те стародавние времена никто на него особенного внимания не обращал. Но когда именно Лена стала занимать для него место на лекциях, отношение к нему резко изменилось. Ведь к Лене почти никто не смел подойти. А ему это разрешалось! Именно тогда он понял, как часто о нем будут судить, руководствуясь тем, что за женщина находится рядом !

Это не мешало ему по-прежнему встречаться с Лилей, Алей, даже Катей – они же просто дружили! Вы еще не запутались? Так же когда-то запутался и он. Утро начиналось с обзвона – с кем сегодня надо увидеться? С Алей они едут на выставку, с Катей давно собирались в гриль-бар. А с Лилей они даже попробовали лечь в постель, но обнаружили, что никто из них толком не представляет, что именно там должно происходить. Тем не менее, Лиля рассказала об этом всем остальным. Чтобы знали. И тут он наконец понял, что происходит. Это была настоящая битва. Битва за него. Но он еще не осознавал, как балует его жизнь.

Вскоре в его жизнь вошла Лада. Провинциальная девочка училась курсом младше. Она никак не могла приспособиться к столичным ритмам, и даже в общежитии повесила кружевные занавески, а на кровать посадила пару кукол. Она приходила на их домашние обеды с баночкой грибов собственного засола и подвергалась постоянным нападкам предшественниц. По такому случаю Аля, Катя и Лиля даже объединились. Они говорили ему про девушку самые обидные слова, а он терялся. Он думал, что они ее не любят, и не понимал, что не в Ладе дело. Они любили его. Каждая, конечно, по-своему. А Лада относилась к нему серьезно, как Женщина, которая встретила своего Мужчину. Ему уже стукнуло 19, но к такой серьезной роли он готов не был. Однажды на ночных посиделках (все шло чудно: родители на даче, полно портвейна) к бедной наивной Ладе подошла Лиля. И в лоб спросила: «Тебе что, прописка нужна?» Лада испарилась. Вскоре она вновь принялась вить гнездышко с одним из наших студентов. И как-то в порыве откровения призналась ему, что они сделали это. «Это – ужасно. Это возможно только по любви!» – горестно вздохнула Лада и с надеждой взглянула на него. Но она уже стала его прошлым.

Через неделю Лиля ляпнула Кате, что он плох в постели. А вскоре Аля рассказала ему, что Лиля таки спит со своим эксом. После этого все они стали ему звонить еще чаще. Лиля, Аля, Катя… Вы снова запутались? Он тоже тогда перестал соображать, с кем из них он встречается и зачем. Как-то, сидя на лекции рядом с красивой и взрослой Леной, он составил график. На бумаге он попытался сам себе объяснить, чем его привлекает каждая из девушек. На одной половине листочка были перечислены их достоинства, на другой – соответственно, недостатки. Картина была ясна, он готовился сделать выводы. Замужняя Лена только посмеивалась. На всякий случай он снова собрал всех девушек у себя дома. Для наглядности. Этот листок сдуру он забыл на письменном столе. Вот крику было! От него отвернулись все сразу.

Он успокоился и вскоре заинтересовался двоюродной сестрой собственной учительницы. Они даже пару раз встретились в кинотеатре. А Лиля, Лада, Катя и Аля постепенно стали ему снова звонить. Теперь уже втайне друг от друга. Каждая по отдельности, они попытались второй раз войти в ту же реку. А ему уже было с ними неинтересно. Гораздо позже он понял, что мужчин не интересуют женщины, которые за них борются. Битва за него? Да он сам вступил в целую серию битв за женщин. Вот это уже был настоящий азарт! Он стремительно взрослел: к его жизни стремительно приближалась женщина номер один, за ней виднелась вторая. Нет, он и не думал присваивать им номера, как не спрашивал о своем порядковом номере в их послужном списке. Первым он не был – и ладно! Самая умная из боровшихся за него девушек поступила хитрее других: своих конкуренток она при нем превозносила, им же за глаза всячески его уничтожала. О, это была война не на жизнь, а насмерть.

Привычный антураж тех лет – общежитие, дискотека… Нехитрый реквизит: болгарские сигареты, сухое вино… Диски за 40 рэ с музыкой, которой не было ни у кого, кроме него. Спрятанная в почтовом ящике дешевая порнуха. Жалкие попытки фарцовки: окурок сигареты, поданный ему интуристкой вместо пачки, которую он хотел купить. Студенчество. Катя, Лиза, Неля, Оля, Валентина… Секса не было почти никакого: так, тискались у лифта, а ведь есть что вспомнить. Смешно, но это так.

Как-то после сессии он огляделся вокруг и сделал вывод: его никто не хочет. Старшекурсница Света призналась, что рядом с ней, как в хорошем гареме, каждый мужчина выполняет свои функции. Ему, например, предложили развивать ее музыкальный вкус. Он отказался. Другая старшекурсница, Алла, высказалась еще более категорично: «Ты толстый и пристаешь ко мне!» Но он уже твердо решил стать секс-символом и взять реванш. При помощи кино, эстрады и телевизора он спроектировал собирательный образ идеального мужика: Гасконец, Бандерас, Брэд Питт, ДАртаньян, кто там еще? – и примерил его на себя. А еще уехал на практику в провинцию и при помощи нечеловеческих усилий оставил там 25 килограмм своего веса.

Он тут же стал желанным. И уже не просиживал на диване с телефонной трубкой в руке. Теперь многочисленные «они» вечера напролет ждали его звонка. Никто уже не замечал, что он все еще полноват, инфантилен и небогат. Ему даже простили то, что он блондин. Мужчина ведь должен быть брюнетом! Теперь он был страстен, дерзок и порывист. Он стал «их» секс-символом. А однажды друзья подарили ему проститутку. От волнения он напился, и бедная девушка битый час не знала, что с ним делать…

Вскоре появилась она. Его первая женщина. Ему было уже 20 лет. Поздновато по нынешним меркам, а тогда это было нормально. Она собственно не появилась. Она была давно, просто ей было не до него. Подруга его подруги, она любила саму любовь. Абсолютно современная женщина. Она его и взяла. И даже не приступом. Его мог взять кто угодно, он же очень этого хотел. Она просто позвонила и приехала к нему. Пока его родители были в кино. Она и стала его первым секс-символом. Он постоянно ее хотел, он влюбился в нее сразу. Ну, они так были воспитаны: «Не давай поцелуя без любви», а как же иначе? «Но уж если взял, держи!» Он пытался, но как можно удержать в руках ветер или воду? А она встретилась с ним еще пару раз и потеряла всякий интерес. У нее был чисто мужской подход к отношениям.

Недавно они с ней столкнулись где-то в центре города и были очень рады встрече. Окрыленный этим впечатлением, он вошел в метро и в вагоне наткнулся на вышеупомянутую Лилю, подругу своей юности. Завидев его, она устремила глаза в пол и закрыла лицо руками и волосами. Странно. Она ведь была такая веселая! Это ей принадлежала крылатая фраза: «Пришел трахаться – так трахайся, чего целоваться лезешь?»

Он вышел на следующей станции.

Запретные плоды

После того, как меня оставила моя первая женщина, я стал искать вторую. Я верил, что она будет последней, что это будет на всю жизнь. Я ходил по малочисленным советским барам и клубам. Я пил кофе – чашку за чашкой, я курил сигареты пачками. Я наряжался, я делал немыслимые прически, я ждал. И дождался. В одном кафе ко мне, улыбаясь, подошел довольно взрослый господин. «Мест за столами нет, можно к вам?» Можно, мне-то что? Выпили кофе, разговорились, он спросил разрешения угостить меня коктейлем. Кто же откажется от коктейля? Я получил пару порций нашей любимой тогда дьявольской смеси «50 ликера – 100 шампанского» и … окосел. Дальнейшее помнится смутно. Номер в «Европейской», бегущие стрелки часов, предложение купить джинсы у иностранцев из соседнего номера. Нахальные руки и губы господина, вдруг приблизившиеся вплотную. Не знаю отчего, но меня вырвало прямо на него. И пока испуганный господин отмывался и переодевался, я «сделал ноги». Нет, если мне суждено было когда-либо провести ночь с мужчиной, то уж явно не с этим. Я так спешил, что меня не остановили даже размеры стипендии советского ВУЗа: я поймал такси и примчался домой. Разделся, лег. Не мог заснуть долго, как в детстве, но уже не плакал.

Буквально на следующий день меня как активиста наградили поездкой за границу. И вот я «за бугром». Голова кружилась от весеннего пробуждения природы на фоне близлежащей соцстраны, казавшейся мне тогда каким-то преддверием рая. Мы узнавали все новые сорта пива, пробовали неведомые нам тогда йогурты, как наркотики. Оказалось, многое, казавшееся прежде запретным – то единственное, что стоило иметь. Почему нужно ходить в мешковатых штанах, если есть на свете джинсы? С какой стати я должен быть один, если уже вся группа разбилась на пары? Но группа разбилась на пары не вся. Кое-кто как будто ждал моего первого шага. Самая красивая девушка. Она тоже была одна и все на меня смотрела. Я сделал этот шаг. Последующие дни я до сих пор вспоминаю исключительно как рай и фантастику. Мы вместе гуляли, ели, пили и смотрели на соцстрану влюбленными глазами. Мне ничего большего и не хотелось, я хотел только одного: не расставаться с ней. Но всему приходит конец. Мы вернулись домой, и мою девушку встретил с букетом роз ее муж! Как-то раз мы с ней увиделись, но она лишь смотрела в сторону и бормотала, что обеденный перерыв заканчивается. Она исчезла, а я опять лежал один без сна, и откуда-то доносилась итальянская музыка, под которую мы танцевали в раю. «Мама Мария»…

Мой лучший друг Альберт примерно в то же время встретил свою большую любовь. Пять дней в неделю они сидели в одном кабинете друг напротив друга и работали. Пытались работать, получалось плохо. Их слишком сильно тянуло друг к другу. Она нравилась всем, ее хотели все мужчины. А женщины тихо ненавидели. Мой друг поначалу и не думал, что именно ему достанется это счастье. Он знал, что она замужем. Но кого это остановит в 20 лет? Получив от нее первые авансы, первые взгляды и улыбки, он искренне полагал, что уж он-то наверняка лучше ее мужа, и что они непременно останутся вместе. Я, набив к тому времени свои шишки, вовсю поддерживал друга.

И вот все у них свершилось. Альберт был просто на седьмом небе от счастья. Она, ему казалось, тоже. Они провстречались еще несколько месяцев. Он даже познакомил с ней меня, и у нас сложились очень теплые и абсолютно дружеские отношения. Она дала мне кличку «свидетель». Я думал, что речь идет об их будущей свадьбе, и не спорил. А потом случилось то, что случилось. Неприятности, говорят, по одной не ходят. И на этот раз они заявились целой кампанией.

Сначала эта женщина рассказала мне всю правду. Она прекрасно видела, что стоит ей пошевелить пальцем – и за ней пойдет любой. Но для исполнения своего дьявольского плана она выбрала именно Альберта – как самого доверчивого. А план был прост. Она искренне любила своего мужа и никогда не собиралась его оставить. Единственное, что омрачало их отношения – отсутствие детей. Мой друг был призван втайне от мужа восполнить этот пробел, а его чувство было, так сказать, приятным гарниром к основному блюду. Но что-то у них там не заладилось. Вот и все. Меня просили рассказать правду Альберту. Я долго сопротивлялся, не желая вмешиваться в их отношения. Но она меня убедила, что всем так будет легче. Можете себе представить, чего мне стоило открыть другу всю правду. Они расстались. Альберт исчез из моей жизни на несколько лет. Ее же я потом встретил. Узнал, что она наконец стала счастливой матерью при помощи очередной жертвы своей роковой красоты. Эту же историю она вскоре поведала своей подруге. И не знала, что ее муж дома. Он все слышал. Он молча плакал за стеной, а потом неслышно вышел из квартиры и больше уже не возвращался.

С тех пор, заводя серьезные отношения, я стараюсь незаметно заглянуть в паспорт, и меня интересует отнюдь не возраст. «Зачем вы, мальчики, замужних любите?» Я-то действительно любил. Как и мой друг – изменять не собирался, был готов на все ради женщин. Как, собственно, и их мужья. Я не думаю, что «все они такие». Но что происходит с женщиной, которая любит своего мужа, и в то же время всегда готова немного развлечься? И почему нас так тянуло к замужним особам, желающим разнообразия?

Босиком по ночной улице.

От Галины за километр пахло чем-то опасным и недозволенным, хотя ничего запретного она не делала никогда. Что касается ее внешности, то Галя умела даже свои недостатки обратить себе на пользу. Когда она входила в любое помещение – будь то клуб, метро, дискотека, библиотека – даже если она бывала в кампании более красивых подруг, все окружающие смотрели только на нее. В ней с юности жила прекрасная женщина, которая жаждала самореализации. И это желание, мало поддержанное природой в ее внешности, находило другие, более сложные, но успешные пути выхода. Встретив эту девушку, вы не замечали ни ее небольших глаз, ни чрезмерно развитой груди, ни откровенно широких бедер. Неклассические черты галиного лица владели потрясающей мимикой, интонации голоса были завораживающими, а довольно крупное тело двигалось с такой грацией, что никто ни секунды не сомневался: перед ним – красавица! И каждый мужчина, хоть отчасти чувствующий в себе завоевателя, устремлялся на покорение бастионов этой крепости.

Мы с ней жили по соседству и довольно долго просто дружили. Когда же я осознал, что в ее присутствии готов потерять сознание, ничего не изменилось. Мое чувство Галю совсем не интересовало. Рыцарь и кузнец. Она к этому привыкла и не замечала. И, как снегоуборочная машина, загребала лопастями всех, кто попадался навстречу. И снова и снова проверяла на них силу своих чар.

Иногда я ей надоедал. Избавлялась Галя от меня всегда довольно неуклюже, и я обиженно уходил страдать. А она возвращалась в мою жизнь – раньше или позже, но всегда веселая, и каждый раз чуть другая.

Однажды она предложила мне пожениться. Я остолбенел. Я раньше никогда не слышал, чтобы с этой инициативой выступали девушки. Не поняв тогда, что в наших отношениях роль девушки отводится мне, я стал глупо кокетничать и тянуть время. Мы продолжали встречаться, и Галина упорно повторяла, что мы готовы к браку. Но я тогда совсем не созрел для таких важных вещей. Я еще не был в состоянии отвечать за себя, а тут вдруг появится жена…

И тогда она сделала ход конем. Как-то раз Галя осталась у меня на ночь. Случилось то, о чем я мечтал так долго! Секс с любимой женщиной! Опыта мне явно не хватало, и даже тут Галя умудрилась поменяться со мной ролями. Когда все было окончено, она спокойно отвернулась от меня и заснула. А я долго лежал, глядя в потолок. Радости не было. Было странное чувство, будто меня обокрали. Позже она прочла мне целую лекцию о нашем физиологическом несовпадении. Никогда раньше мне не приходилось слышать, что член может быть для кого-то слишком большим. Мне и вообще-то казалось, что слишком большим этот орган быть не может. Мы с моим лучшим другом Альбертом обсудили это странное обстоятельство, решили сделать из этого повод для гордости всей нашей кампании, и я перестал об этом думать.

А вскоре Галя вышла замуж. Ее избранник был хорош собой, и все говорило о том, что в бедности его жене жить не придется. Она встретила этого парня на обычном домашнем «сабантуе», как тогда именовались наши посиделки. Я обиделся и тихо слинял из кампании, а Галя, оказывается, бежала за мной по ночной улице босиком. Не догнала и вернулась. Мы перестали общаться, как только в ее ушах зазвучал марш Мендельсона. Я, мне казалось, успокоился, как будто совсем потерял к ней интерес. Но мир полон добрых людей, и мне заранее сообщили дату галиного бракосочетания. Я вдруг понял, как сильно она нужна мне. И понял, что потерял Галю навсегда. Надо ли говорить, что я стоял за углом ЗАГСа и напряженно наблюдал все подробности свадебного кортежа? Слезы текли сами собой, а прохожие с изумлением оглядывали высокого юношу, который занимается таким немужским делом среди бела дня прямо на улице. А может, это были жители окрестных домов, и такое зрелище уже стало для них привычным? Галина присказка «Я и из тебя человека сделаю!» обычно раздражала. Но при мысли, что это теперь ежедневно будет говориться не мне, у меня началась паника.

Я приехал домой и никак не мог успокоиться. Слезы текли и текли, и я рассказал обо всем Альберту. Узнав, в чем причина происходящего, друг раздобыл Галин телефон и тайно от меня встретился с ней. Он хотел развернуть ситуацию в обратную сторону. Но из этого ничего не вышло. Галя вежливо выслушала сбивчивые речи Альберта, а потом сказала, что это его не касается. Друг в недоумении приехал ко мне и все рассказал. Он-то надеялся, что я сразу успокоюсь. Но как же он ошибся! Количество моих слез теперь уже было сопоставимо с Ниагарским водопадом. Не желая оставаться на одном месте в кампании свидетеля моей трагедии, я выскочил из дома и помчался куда-то в центр города. Прямо на улице я познакомился с очень взрослой женщиной из другого города. Мы поехали к ней в гостиницу, напились до полусмерти и до утра занимались…. Ну, любовью это назвать сложно. Но чем-то в этом роде мы занимались. Я узнал в ту ночь много нового. Потом меня по традиции стошнило и я сбежал домой.

А наутро мне стало легче. И тогда я вывел нехитрый рецепт избавления от сердечных мук. Чем сильнее ты изваляешься в грязи накануне – тем чище и возвышеннее парит твоя душа наутро. Я решил считать это промежуточным хэппи-эндом: ведь жизнь еще только начинается!

Вскоре Альберт поступил на актерское отделение местного ВУЗа и решил познакомить меня с красавицей-сокурсницей. Она только что снялась у Эльдара Рязанова и собиралась стать кинозвездой. Ничего не вышло ни у нее, ни у Альберта. Эта роль осталась единственной звездной в ее карьере. И, придя на встречу, заботливо спланированную Альбертом, мы с ней друг друга просто-напросто … не заметили.

В последний раз…

Смолоду я осознал, что математика и прочие точные науки категорически не желают укладываться в моей бедной голове. Когда пришло время выбирать жизненный путь, я понял, что должен направиться в какой-либо творческий ВУЗ. Довольно легко поступив в него, я узнал о существовании профильного дома творчества, да еще в самом центре города. И если на завтрак я получал гранит науки, то на ужин обычно имел совершенно другое блюдо. Времена были советские, и Дом творчества был не просто местом проведения конференций и банкетов. Здесь можно было встретить всех – от актеров и спортсменов до фарцовщиков и проституток. В баре завязывались деловые контакты, в туалете продавались американские джинсы. Попасть в ресторан Дома творчества, даже размахивая студенческим билетом, было практически невозможно. Дверь охраняла неприступная Эмилия Илларионовна, как сказали бы сейчас, «даже из гестапо выгнанная за жестокость!» Чтобы войти внутрь, требовалось, чтобы кто-то знакомый с Эмилией Илларионовной и уважаемый ею, вышел изнутри и провел тебя туда, где бурлила такая заманчивая взрослая жизнь…

И вот однажды вечером я прорвался в бар, выпил коктейль, купил в туалете вышеупомянутые джинсы и уже собирался отправиться домой, как вдруг на мою ладонь легла чья-то рука. Я посмотрел – рука была женская, красивая, ухоженная, да еще с необыкновенным перстнем. Рука принадлежала блондинке средних лет. «Привет, – легко и непринужденно, как старому другу, бросила она мне. – Что будешь пить?» От такого нахальства мой язык прилип к небу. Она заказала два коктейля и принялась болтать. Через пять минут мы уже действительно были хорошими знакомыми. Белла, так звали блондинку, представляла собой тип довольно интересный и мне тогда абсолютно незнакомый. Существовала в те годы категория «нужные люди». В нее входили директора магазинов, товароведы, завсклады и т.п. Они многое «могли» и за это многое «имели». Белла предпочитала проводить свободные вечера не с мужем, а в баре нашего Дома творчества. Она была барменшей в гостинице для интуристов.

Я ей сразу понравился, мне с ней было ужасно интересно, и мы поехали к ней в гости. «Ты не пожалеешь, – шепнула мне Белла в такси. – Я пятисотпроцентная женщина!» Мое мальчишечье сердце сжалось в комок, но отступать было некуда. Не знал я тогда слов «предохраняться» и «менопауза». И, когда мне предложили не делать первого, потому что уже наступило второе, я совсем растерялся и попросил еще один коктейль. Белла лишь улыбнулась. Мы выпили и до утра занимались сексом. Женщина была очень страстная, искушенная, и к исходу ночи я умел гораздо больше, чем днем раньше. Белла уснула, а я пошел в туалет и вдруг увидел на столике паспорт. Врать не стану, заглянул внутрь. О, ужас! Белла выглядела великолепно, но была старше моей мамы на целых пять лет! Про эдипов комплекс я уже был наслышан. Я прикрылся простыней и постарался уснуть. Утром Белла поняла причину моего смущения и, сварив кофе, решила поставить точки над «и». «Мальчик мой, я хочу тебе кое-что объяснить. Ты не должен думать обо мне плохо. Я очень люблю мужа, он никогда ни о чем не узнает, и тебе ничто не грозит. То, что произошло между нами, очень нужно мне, но не имеет никакого отношения к моей семейной жизни. Вполне возможно, что я сделала это в последний раз! А ты ужасно славный…» Это прозвучало довольно патетично.

Но бывали у нас и минуты бурного веселья. Как-то, утолив страсть, я накрылся простыней и выдал дикую чушь: «Белла, а правду говорят, что чем женщина старше, тем ее груди дальше друг от друга?» Белла смущенно воскликнула: «Ну почему?», но на всякий случай сдвинула груди руками к центру фигуры…

Мы встречались еще несколько месяцев, а потом наши пути разошлись. Нам просто какое-то время было хорошо вместе, и я до сих пор благодарен ей. Это была первая женщина с большой буквы, встреченная мной. Не буду прибегать к избитому сравнению с пышно отцветающей розой, которая сегодня еще радует ваш глаз, а назавтра уже превратится в гербарий. Я просто впервые задумался о женском возрасте. Какой ужасный, несправедливый закон – мужчина с годами лишь приобретает, а женский век так краток! Я подумал об этом, тут же перестал и с головой окунулся в вихрь общения с женщинами молодыми, часто даже моложе меня.

В то же время мой лучший друг Альберт встретил Ларису. О, эта женщина была великолепна. Красивая, умная, образованная, талантливая. Замужняя. Они служили в одной актерской труппе, и Альберт видел, как не любят ее многие актрисы. «Завидуют!» – решил он, ведь многие из них в ее возрасте выглядели настоящими бабушками. Лариса была старше нас лет на двадцать. Несмотря на это, мой друг страстно влюбился в нее и моментально бросил свою юную подружку. Его дыхание перехватывало, а сердце замирало, когда он видел профиль Ларисы в темноте кулис. Она тоже относилась к нему самым нежным образом. И вот однажды он решился и пригласил даму в дорогой ресторан. Подняв тост за спутницу, Альберт закрыл глаза и поцеловал ее в губы. Открыв глаза, он обнаружил напротив пустой стул. Минут пять он провел в оцепенении, а потом Лариса вдруг вернулась. «Решила припудрить носик!» – хихикнула она и вдруг стала абсолютно серьезной. «Давай договоримся, – предложила она Альберту. – Ни о каких глупостях между нами не может быть и речи. Ты – мальчик умный и, наверное, понял, что ты мне бесконечно дорог. Но моя семья – самое дорогое, что у меня есть. Я не могу ее разрушить. Тебе трудно сейчас это слышать, но, поверь мне, ты это переживешь легче, чем я. Если бы мы дали себе волю, это очень скоро закончилось бы. А я предлагаю тебе долгую дружбу. Что скажешь?» Ну, что он мог сказать? Кивнул головой и выпил виски залпом.

И они действительно стали дружить. Альберт в полной мере ощутил дружбу зрелой женщины. И мастера своего дела. Как когда-то Белла в нашу первую ночь, Лариса ему тоже очень многое дала. Но разговор уже шел о профессии. Хотя у них был и «их» пляж, и предпочтительный напиток, и его любимое платье. В то время чего только о них не говорили, каких приключений им не приписывали! Альберт молчал, а Лариса только улыбалась. «У кого из этих старых дур есть такой мальчик? Завидуют!» – она ласково гладила его по волосам. «Возможно, в последний раз…» Где-то мы это уже слышали…

Я тогда не придавал значения термину «теория относительности» Но прошло 20 лет, и уже я стал вступать в любовные тандемы на правах старшего. Только тут я понял, как это мучительно. Юные музы отомстили мне за душевные терзания, которые я когда-то причинял зрелым дамам. А вскоре уже мои ровесницы стали влюбляться «в последний раз». Одна из них, женщина довольно крупная, посетила врача, решив узнать, почему во время менопаузы ее постоянно тошнит. Врач удивил ее до невозможности: «Милочка, у вас седьмой месяц беременности!» И она стала мамой в 44 года.

Видимо, она решила не пропускать свой «последний раз». И откуда только женщины все об этом знают?

Блондинки в леопардовом

Ужасно волнительный период в моей жизни. Впервые в жизни мне предстояло поехать в отпуск без родителей. Я лениво разглядывал карту своей необъятной родины в поисках города – жертвы моего отдыха, затем зажмурил глаза и ткнул пальцем в пространство. «Севастополь» – открыв глаза, прочитал я название места, куда мой палец уткнулся. Надо же! Это действительно перст судьбы! Я поеду в легендарный город-порт! Когда бы еще мне довелось там побывать?! Купив билет на поезд, я вдруг обнаружил всех родственников на семейном совете: «Отпускать или нет?» – решали они судьбу нашей встречи с южным портом. Ситуацию разрешила моя двоюродная тетя, у которой в этом городе нашлись друзья детства. С ними была устроена настоящая телефонная конференция с пристрастием, а с меня взято слово жить только у них и никуда не выходить без присмотра. Я было пал духом, но на вокзале меня тепло напутствовали: «У них еще внучка есть, недавно замуж вышла! Ты дружи с ней!» Я приободрился, наличие в Севастополе кого-либо моложе 70 лет явно меняло дело.

Проведя несколько десятков часов в поезде, я совсем приуныл, но первая же встреча с городом стала настоящим праздником. Я взял такси и домчался до дома друзей детства моей тети. Оказалось, меня уже ждут. Дверь открыла настоящая секс-бомба в леопардовом сарафане. Это и была «внучка, недавно вышедшая замуж». Мне быстро сварили кофе, дали вина, сделали салат, налили супа и накормили мясом с картошкой. Все это называлось «закусить на дорожку». А дорожка вела на пляж. Туда собиралась выехать вся моя новая кампания. Набрав целую гору вещей, включая палатку и арбуз, мы наконец добрались до моря. Там уже вовсю шел отдых. Большая семья рядом усиленно пила водку и закусывала ее «борсчом» и котлетами. Я осмотрелся вокруг и не обнаружил никого, достойного сексуального интереса. «Ну и не надо мне никого, в кои веки отдохну!» – решил я и плюхнулся навзничь.

На пляже в голову приходят мысли. Причем самые дурацкие, вот например: как бы выглядел мир, если бы люди ходили голыми? На ум пришло мое недавнее впечатление от нудистского пляжа. Почему-то раздеться догола при всех первыми решаются самые страшные люди. Одежда все-таки скрывает плохое тело. Я решил считать жизнь войной дизайнеров и тренеров по культуризму. Одни маскируют наши недостатки, другие обещают избавить от них. Не бесплатно. И те, и другие призывают нас в свои объятия, а мы, не зная, где же правда, тратим деньги и на тех, и на других. С этими глупыми мыслями я отбыл в царство Морфея.

«Да ты, парень, обгорел!» – разбудил меня голос девушки, и на пляже носившей леопардовое. Ее заботливые руки стали намазывать мою алую спину кефиром. Я стонал и молчал. Мое молчание было для них признаком обморока. «Не умер бы! А то у нас вечером гости!» – это известие привело меня в себя. Внучка, недавно вышедшая замуж за капитана большого судна, ждала в гости подруг. Капитан и его друзья собирались пить пиво. К этому занятию они относились гораздо серьезнее, чем мы, холодные северяне. Пиво было закуплено в промышленных количествах, а наша домашняя секс-бомба начала краситься еще на пляже. Моряки пришли в назначенный час, ведя с собой трех беременных жен и одну невесту. Все дамы поголовно были в леопардовом. Я вел себя скромно, как обгорелый абориген, взятый в плен на далеком острове: молча сидел в углу и пил пиво. Моряки были заняты своими разговорами, их жены – своими. И только невеста одного из них заметила, что я скорее жив, чем мертв. «Меня зовут Лера. Я – невеста Олега. А ты кем работаешь?» Я сострил, что невеста Олега – это не работа, и мы подружились.

Лера была непохожа ни на кого. Совсем юная, очень красивая и какая-то бесшабашно веселая, она резко отличалась от своего окружения. Меня немного смущали длинные крашеные волосы, зеленые тени до ушей и ярко-розовые губы, но дело было на юге, и я вспомнил про чужой монастырь и свой устав. В веселых прогулках и бездумных прыжках в воду прошло три недели. Мне предстояло уехать домой. По этому случаю была устроена широкомасштабная вечеринка, в финале которой Лера поцеловала меня в щеку и ее жалобно-прощальное восклицание «Ми-ша-а!..» до сих пор стоит у меня в ушах.

И вот я дома. Загар сошел быстро, но друзья напоминали о себе регулярно, и летние впечатления не становились менее яркими. Подозревая, что Лера уже рассталась с женихом, я названивал ей каждый вечер. В мечтах я стал капитаном дальнего плавания, а Лера верно ждала меня в порту длинными зимними месяцами. В реальности мы быстро обменивались ничего не значащими новостями, а потом моя Лера подносила трубку телефона к магнитоле, откуда раздавался голос очень модного в то время Томаса Андерса. Девушка была в него влюблена, а я представлял себя и на его месте тоже. Так, под дуэт голосов певца и Леры, я засыпал каждый вечер, ожидая, что вот-вот случится чудо…

Чудо произошло после долгой скучной зимы. Как-то в мае Лера сообщила, что приезжает в мой город на целых полтора месяца. «У нас там будет практика!» – весело смеясь, воскликнула она. Никаких двусмысленных каламбуров в моем мозгу это слово не вызвало. Я стал радостно готовиться к встрече с любимой девушкой. Лера приехала, но не одна, а в кампании с такой же молодой, но отвратительной подругой. Подруга была хороша всем, кроме одного. Она ни на минуту не собиралась оставить нас наедине. Все робкие клятвы и признания, которыми я собирался осыпать Леру, каждый вечер оставались при мне. Это было невыносимо. К тому же мои родные и близкие не уставали повторять, что такой чудной девочки рядом со мной еще не было. Я безумно уважал Леру за то, что мы ни на секунду не остаемся одни. «Такой же неприступной она будет для других после свадьбы!» – твердил я себе. Друзья мои, в том числе и леопардовая секс-бомба, лишь посмеивались. А я безумно злился: «Завидуют!» За полтора месяца наши с Лерой отношения не продвинулись ни на йоту. Белокурая красавица вернулась в Севастополь, я же под предлогом очередного летнего отдыха немедленно последовал за ней.

Мы встретились в первый же день. Свидание я назначил с дальним прицелом, неподалеку от городского ЗАГСа. Паспорт прихватил с собой. Под нестареющий марш Мендельсона, доносившийся из по-летнему распахнутых окон Дворца счастья, я вручил Лере многочисленные подарки и сделал предложение руки и сердца. Деловито прибирая мои дары во вместительную пляжную сумку, девушка подытожила наши отношения: «Это невозможно… Мы – разные люди!»