Михаил Елизаров – прозаик, музыкант, автор романов «Земля» (премия «Национальный бестселлер»), «Библиотекарь» (премия «Русский Букер»), «Pasternak» и «Мультики», сборников «Ногти» (шорт-лист премии Андрея Белого), «Мы вышли покурить на 17 лет» (приз читательского голосования премии «НОС»), «Кубики».
«Было бы ошибкой воспринимать «Бураттини» как эссеистику в чистом виде. Перед вами, скорее, монологи персонажей из ненаписанного романа. Герои язвят и философствуют, потом совершают какие-нибудь абсурдные, провокационные поступки – в обычном романе это называется сюжетом. Поступки, собственно, остались «за кадром», поэтому читателю предлагается совершать их самостоятельно, по мере прочтения» ( Михаил Елизаров ).
Содержит нецензурную брань
Оглавление
Михаил Елизаров. Бураттини
Мультфильмы
«Ну, погоди!»
«Козлёнок, который считал до десяти»
«Возвращение блудного попугая» Трилогия
Возвращение I
Возвращение II, или «Это я – Кешечка»
Возвращение III, или «Бегство в народ»
Сказки
«Колобок»
«Хоттабыч» как предупреждение
«Незнайка» и проблема «лишнего человека» при коммунизме
«Незнайка на Луне»
«Три поросёнка»
«Снежная королева» Квадрология
Развенчание гностического мифа
Культ нордического матриархата
Космогония льда
Любительский алхимический опыт
«Городок в табакерке» и «Шкатулка с секретом»
Бураттини. Фашизм прошёл
Фильмы
«Собачье сердце» – сбитые ориентиры. Киноверсия
«Муха» I
«Муха» II
«Кинг-Конг»
«Кинг-Конг жив»
Да, смерть!
Предметы
Про пистолеты
Убийство оружия
Про марки
Фантомы
№ 1
№ 2
№ 3
Мой Арбат
I
II
Города
Ивано-Франковск
Харьков
Берлин
Москва
Аркадий Гайдар
На страже детской души
1
2
3
4
5
6
7
8
Разное
Познание в беде
Вечным сном
Творог
Общество детского спектакля
Синдром Туретта как лексикон свободы
1
2
3
Новое
Homo Militaris О поэтике Гайдара
«Призрак» бродит по Нью-Йорку
«Чёрная курица, или Подземные жители», или Куры не то, чем кажутся
1
2
3
4
«Левша» Сказ о русском одолении
Отрывок из книги
Мир, в котором живут персонажи «Ну, погоди!», – развитая антропоморфная цивилизация, технический уровень которой соответствует государственной социалистической модели семидесятых годов XX века, утопическое общество с решённым национальным вопросом. Звери различных видов мирно сосуществуют друг с другом – что-то вроде рая свидетелей Иеговы и носовского Солнечного города. Каждый занят своим делом исходя из природных склонностей: Бобёр – строитель, Пёс – сторож. Зачем же Волк преследует вечно ускользающего Зайца? В подобном, фактически утопическом, обществе «каннибализм» был бы предельно маргинальным явлением.
Волк, без натяжек, – маргинал этого мира. Он не работает, а подрабатывает (на стройке), подвержен мелким порокам – курению, пьянству. Волк грешит нарушением социалистического дресс-кода: он стиляга с гитарой. Но даже при всех этих социальных минусах Волк тянет всего лишь на обычного городского шалопая, люмпена, хулигана, но никак не на маньяка.
.....
Но вот возвращается англосакс, попугай спешно комкает разговор, бросает трубку.
Видно, что Кеша жутко боится Хозяина. Вскоре становится понятно почему. Тот помыкает никчёмным попугаем, издевается, унижает. Из любимца и фаворита Кеша превратился в прислугу, в раба. Кеша хнычет: «Вовка так любил меня, буквально носил на руках».
