Читать книгу Цесаревич. Корона для «попаданца» - Михаил Ланцов - Страница 1

Александр стоял обнаженным у открытых настежь дверей, выходивших на просторный балкон, откуда открывался прекрасный вид на ухоженный сад в стиле американского классицизма. Строгость и аккуратность его форм слегка оттенялась тем, что он буквально весь утопал в густом тумане, что поднимался от реки. Получался практически сказочный, а в чем-то и мистический вид.

Кружка горячего, терпкого чая приятно грела руку и бодрила одним своим видом. Из-за плеча великого князя доносилось мерное сопение юной Элизабет, которое довольно мелодично перекликалось со звуками сада, вызывая на лице Саши довольную улыбку. Все складывалось как нельзя лучше. После разгоревшейся в декабре прошлого года газетной кампании, Александр оказался в сильном выигрыше. Картину не портили даже северяне, у которых по вежливым просьбам ряда состоятельных джентльменов, заинтересованных в хороших отношениях с удачливым генералом конфедератов, ни одна из серьезных газет не рисковала поливать великого князя грязью. Например, бойню у фермы Миллс, и ту выставили как вину погибшего Авраама Линкольна, который своими необдуманными поступками привел САСШ к решительному поражению. А над известным генералом Ирвином Макдауэлом был даже устроен показательный процесс. Его обвинили в государственной измене и должностной некомпетентности и, осудив, еще в апреле расстреляли. Эту практику «громоотвода» предложил Корнелиус Вандербилт, резонно заявив, что без «козлов отпущения» американское общество может взорваться. Кто-то должен быть показательно растерзан. Саша был не против подобного подхода, тем более что его те же газетные компании возносили буквально до небес. Особенно Александру «досталось» от южан, которые возвели его в статус легендарного героя, который самоотверженно боролся за добро и справедливость. Вот у этой хоть и милой, но очень восторженной девочки «крышу» и снесло. Пообещав отцу покончить с собой, если он попытается ей противиться, Лиза поехала в Балтимор добиваться взаимности от ее кумира. Хорошо еще фан-клуб не организовала.

Александр, за минувший год перебивавшийся лишь случайными связями, изголодался по большой, чистой и, главное, регулярной любви, а потому сильно не противился. Тем более что Элизабет была в его вкусе и действительно очень хороша собой. Это, правда, породило несколько скандальных статей в газетах, но подобные недоразумения получилось очень быстро и аккуратно уладить. Несколько вежливых бесед с редакторами, пара журналистов, посмертно освоивших благородное дело водолазов, и свобода слова Северной Америки снова была в безопасности.

Отец же Лизы, понимая, что должен поучаствовать в жизни своей непутевой дочери и хоть как-то спасти ее безнадежно рушащуюся репутацию, решил с отмашки президента Дэвиса пригласить Александра пожить в своем небольшом имении, что раскинулось в пригороде Ричмонда. Прекрасный особняк, утопающий в пышном саду – уютное гнездышко для парочки. Простой ход, который позволил снизить накал светских сплетен, могущих отозваться неприятным эхом в Великобритании. Получение особняка дало возможность девушке «сидеть на попе ровно» и не носиться за Александром по городам и весям. Конечно, поначалу ей это очень не понравилось, и она пыталась сопротивляться, но Саше удалось внушить девушке, что у возлюбленной столь величественного героя не должен быть статус собачонки. Тем более что ее поведение провоцировало других девушек на подвиги, и если она не хотела потерять Александра, то должна была вести себя благоразумно. В общем, долго ли коротко ли, но Лиза немного пришла в себя и перестала мешать своим восторженным поведением и дикими выходками безумно влюбленной женщины великому князю в его делах, которых было очень много.

Все его «телодвижения» в Северной Америке делились на две части: политические и коммерческие.

Политические дела свелись к четырем основным направлениям.

Первым стало урегулирование послевоенного положения между Союзом и Конфедерацией. В частности, границы. Первоначальный план, предполагающий утверждение состава Союза из двадцати штатов и пяти незаселенных территорий, пришлось подкорректировать. Западную Вирджинию пришлось отдать северянам в качестве двадцать первого штата. Этот небольшой пятачок земли оказал слишком бурное сопротивление во время референдума, и, дабы не плодить слухи, правительства обеих стран пошли на уступки жителям. Впрочем, в качестве компенсации, был подписан контракт, который предполагал постройку за счет правительства Союза одноколейной железной дороги от Нового Орлеана до Сан-Франциско. Причем в довольно скромные сроки – пять лет. Территориальное же деление в остальных местах особых вопросов не вызвало, так как мормоны, имеющие огромное влияние в землях Юты, Невады и Колорадо, полностью поддержали эту инициативу. Тут дело заключалось в том, что Юг был куда более благопристойным и набожным, по сравнению с Севером, и это сыграло довольно важную роль. Аналогично урегулировать вопрос вышло и со штатами, отходящими по договору к Югу: Калифорнией и Канзасом. На этом, собственно и закончили, перейдя к формальностям, связанным с пересечением границ и межгосударственным взаимодействием.

Вторым направлением стали индейцы. Александр понимал, что никаких условий для заселения на русском Дальнем Востоке для индейцев нет, поэтому непродуманных резких движений в этом вопросе предпринимать было нельзя. Это вылилось в создание межправительственного комитета, который стал заниматься вопросами экстрадиции «краснокожих» с территории САСШ и КША. Как вы понимаете, уровень расизма и нетерпимости в те времена в Северной Америке был очень высок, поэтому за предложение великого князя ухватились как за спасательный круг. Причины было две. Первая – финансовая, вторая – этическая. Американцы пытались выглядеть в глазах европейского общества цивилизованными людьми, а массовое вырезание туземцев своими руками несколько портило этот образ. Да и невыгодно это было. Нужны были свободные земли для переселенцев, а перманентная война с «краснокожими» могла идти вечно и поглощать весьма солидные суммы далеко не резиновых бюджетов. Даже регулярную армию после войны что САСШ, что КША собирались содержать исключительно для борьбы с этими «пернатыми проблемами». В общем, с трудом и спорами, но получилось утвердить долгосрочную программу, согласно которой индейцы могли жить либо в резервациях, либо выселяться на Дальний Восток, принимая гражданство Российской империи. При этом условия жизни в резервациях им создавались невыносимые. Все транспортные услуги по перевозке через Тихий океан людей с имуществом, а также помощь в виде «подъемных» средств ложились всецело на плечи этой межправительственной комиссии. Так же, как и создание невыносимых условий жизни в резервациях, так и помимо них.

Третьим направлением стало заключение трехстороннего договора, согласно которому САСШ и КША признавали за Российской империей владение крошечным, незаселенным архипелагом Мидуэй. А также отхождение Гавайского королевства в сферу влияния России. Никаких разногласий или проблем просьба Александра не вызвала, так как в обществе САСШ и КША никаких реализуемых интересов к этим островам не питали. Только политические миражи. Конечно, признание сферы влияния подобными «папуасовыми» странами мало что значило, но по крайней мере это давало основание развитию вопроса в совершенно ином ключе. Ведь Франция, претендовавшая на эти земли, не имела не только подобной поддержки, но и вообще всячески связывалась по рукам и ногам Великобританией, которая принципиально не желала отдавать ей эти острова.

Последним направлением в политическом аспекте, которым занимался великий князь последние полгода, стала Мексика. Восьмого января 1862 года испанские войска, переброшенные с Кубы, высаживаются в Веракрузе и занимают его. Начинается активная подготовка для приема французского экспедиционного корпуса. Но уже десятого января Александр выступает перед Балтиморским собранием с предложением помочь Мексиканской республике отразить интервенцию европейских держав. Его слова попали на благодатную почву, так как руководство Севера имело «большой зуб» на Великобританию, которая выступила инициатором этой интервенции, а южане затаили обиду на Францию, которая угрожала вступить в войну на стороне Севера. Да и доктрину Монро никто не отменял в обоих государствах. В общем, великого князя поддержали самым решительным образом. Поэтому уже в первых числах февраля на южной границе Техаса был сосредоточен сводный корпус, состоявший из лучших частей Севера и Юга под командованием полного генерала Романова Александра Александровича. Под тотемным знаменем вставшего на дыбы медведя (которым пользовался великий князь со времен обороны Вашингтона) собралось двадцать три тысячи триста десять солдат и офицеров и двести три орудия. Для вооружения этого корпуса с армий обоих стран собирали нарезные пушки, казнозарядные карабины и винтовки Шарпса, револьверы и прочее. Все лучшее, что смогли найти.

События развивались очень быстро. Поэтому уже двенадцатого февраля Александр встретился с президентом Мексиканской республики Бенито Хуаресом. Никаких длительных переговоров было не нужно, так как этот, уже не молодой сапотек[1] отлично понимал ситуацию, а потому проявил максимальную сговорчивость. В тот же день он подписал акт о признании КША независимым государством и договор, согласно которому Мексиканская республика признавала интересующие Александра острова сферой влияния Российской империи. Поэтому уже четырнадцатого февраля корпус генерала Романова перешел границу и двинулся на город Веракруз, в котором к тому времени было не более тысячи солдат и офицеров испанских колониальных войск. Это обстоятельство вынудило Францию свернуть программу высадки французских войск, перейдя к дипломатическим методам. Воевать с прекрасно вооруженным корпусом, имея за плечами очень растянутые коммуникации, Наполеон III посчитал неразумным.

Но одной только политикой Александр не ограничился. Выступив в роли посредника торговых операций по продаже торгового флота северян южанам, для сохранения кораблей от уничтожения англичанами, и продав САСШ Капитолийский форт, великий князь, возомнивший себя великим комбинатором, на этом не остановился. Не смог. Там все было «приколочено» настолько «ржавыми гвоздями», что «вынести вместе с забором» «чесались» не только руки, но и остальные части тела. Как вы понимаете, душа старшего прапорщика не могла вынести подобного беспорядка и вопиюще требовала действий.

Его компания с необычным для аборигенов названием «Рога и копыта» умудрилась сунуть свой нос в целый ряд финансовых проектов как Севера, так и Юга. Самым рискованным и авантюрным делом, впрочем, сошедшим Александру с рук из-за активного использования подставных лиц и вымышленных персонажей, стал проект «MMM». Простые три буквы без расшифровки очень хорошо запомнились не привыкшим к такому обращению непуганым американцам. Во главе этого предприятия встал вновь всплывший на рынке предприниматель Джон Сильвер, который два года назад решительно прогорел на попытке организовать оружейное производство. Как раз то самое, станки для которого позже всплыли в Москве. Александр не стал особенно мудрить и решил воспользоваться заготовками Сергея Мавроди, тем более что Новый Свет с такими формами бизнеса был еще не знаком. Да и в Европе к тому времени существовало всего несколько прецедентов, да и то иного плана. Само собой, деньги из предприятия выводились через фирмы-однодневки, которые оказывали компании «МММ» разнообразные услуги. Например, создание уникального дизайна рекламных плакатов за очень большие суммы. Подобные моменты ставили власти обеих стран в сложное положение – так как не к чему было формально придраться. Уже к маю 1862-го компания Джона Сильвера смогла изготовить и продать билетов «МММ», которые не были ни акциями, ни векселями (просто фантики с непонятным статусом) на сумму в более чем пятнадцать миллионов долларов. Крупные игроки с этой во всех отношениях непонятной компанией не связывались, а вот простые американские граждане, имевшие более-менее ощутимые накопления, поддавшись на обещанные им интересные проценты от владения билетами, активно вкладывались, создавая ажиотаж. Впрочем, для великого князя было важно не столько это, сколько то, что его имя вообще нигде не фигурировало в этой компании. То есть он оставался «белым и пушистым», как в знаменитой характеристике на Макса Отто фон Штирлица из кинофильма «Семнадцать мгновений весны».

Вывозить эти средства за пределы САСШ и КША было очень опасно, так как их нужно было как-то «отмывать» и легализовывать. И именно в ходе этих операций появлялась большая опасность подставиться, уж больно большие суммы получались. Да и вообще переводы столь значительных сумм между государствами без внимания не останутся, поэтому их желательно осуществлять легальным путем. В связи с чем Александр, пользуясь той же схемой с однодневными компаниями, начал организовывать скупку долевого владения в целом ряде коммерческих объектов. Естественно, доли были небольшие, дабы не привлекать излишнего внимания. Деньги, проходившие от «МММ» через фильтр из пары десятков фирм-однодневок, вкладывались в хлопковые плантации юга и наиболее интересные заводы и фабрики севера. После чего фирма-инвестор брала у торгового предприятия великого князя «Рога и копыта» срочный кредит под бешеные проценты с грандиозными «неустойками» на ту или иную сумму и через некоторое время прогорала. И доля в заводе или плантации, которой владела эта компания, переходила в руки великого князя в качестве погашения задолженности. Впрочем, финансовый ажиотаж, который охватил как Союз, так и Конфедерацию в 1862 году из-за деятельности «МММ», привел к тому, что уровень подобной дикой бизнес-активности стал совершенно зашкаливающим. Как говорится – дурной пример заразителен. Ежедневно создавались и прогорали сотни мелких предприятий самого разного толка. Рынок буквально сходил с ума. Поэтому на фоне этого Хаоса деятельность компании «Рога и копыта», имевшей весьма солидные наличные средства для инвестиций, казалась нормальной. В отличие от других инвесторов аналитики компании «Рога и копыта», как считал Вандербильт, просто лучше оценивали риски. Хотя где-то на краю сознания у Корнелиуса проскакивали мысли о том, что уж слишком успешен этот странный русский принц.

Впрочем, 20 марта 1862 года, после неудачного покушения на великого князя уже французским националистом на улице Нового Орлеана, Александр решил, что пора и честь знать. Новые «эксцессы» не сулили ничего хорошего, так как, если в прошлый раз ему получилось избежать негативной репутации, то теперь все было сильно сложнее – Саша был очень популярной персоной и любой, даже самый малый скандал журналистами был бы раздут до невероятных размеров.