Читать книгу Коллекционер душ. Книга 2 - Михаил Липарк - Страница 1

– Значит ты думаешь…что был у Великой русской стены, только за завесой? – Серый сидел на кровати моей сестры, напротив меня, и гнул козырек своей кепки.

Свирепая бычья морда под надписью «Chicago bulls» смотрела на меня с его головного убора и как будто тоже ждала ответа.

– Вы сами сказали, что такой огромный разрыв существует только за стеной, – развел руками я. – А почему она покрыта огнем? Думаю, что материал, который вплавляют в ставни и в эту…стену, выглядит для существ с той стороны примерно так. Именно пламя не позволяет монстрам пройти сквозь преграду и оказаться по эту сторону.

– Ты думаешь, что именно русская стена мешает чудищам добраться до тех разрывов, которые появляются каждый день в городах? – вклинился в наш разговор Жендос, пережевывая во рту бутерброд с салом.

– Это моя версия, – ответил я.

– Значит вся эта толпа монстров копит силы, чтобы ворваться в наш мир и попробовать прорваться через Казачью Заставу? – Серый почесал свой шрам.

– Опять же, я так считаю. Могу ошибаться. Но мы все равно обязаны как-то предупредить тех, кто несет там службу. Подготовить одаренных к битве. Боюсь, это все, что мы можем сейчас сделать.

Мои друзья погрузились в молчание на минуту. Может больше.

– Можно попробовать написать письмо, – наконец сказал Серый. – На почте получится узнать адрес. Я видел, что там даже марки продаются с изображением Казачьей Заставы.

– Это самый верный способ, – кивнул я. – Я напишу письмо и отправлю его на север. На этом наша миссия будет закончена. Спасибо парни, что сходили со мной на кладбище.

– Фигня! – отозвался Жендос. – Мы ведь так и не узнали ничего о коллекционере. И зачем он убивал людей возле разрыва, который ведет к Казачьей Заставе.

– У меня есть идея, – шмыгнул носом я. Кажется, поднималась температура. – Глобус говорил про жертву, которой удалось вырваться из лап коллекционера. Нужно найти эту девушку и поговорить с ней. Может она поможет собрать нам этот пазл?

– Ты думаешь вся эта история…не выдумка? – поднял брови Жендос и потеребил мочку своего оттопыренного уха.

– Надо проверить.

– Я могу попробовать узнать ее имя, – Серый надел кепку на свои сальные вьющиеся волосы.

– По рукам, – я встал с кровати, чтобы проводить парней к выходу.

– Мы не остаемся у тебя на ночь? – заканючил Жендос.

Я посмотрел на свои «Montana», надетые на левую руку. Половина девятого. Отрицательно помотал головой.

– Кажется у меня температура, пацаны. Вам лучше по домам, вы еще успеваете до начала комендантского часа.

Нехотя, но парни все-таки засобирались домой.

Я вышел из дома вместе с друзьями, чтобы дойти до круглосуточной аптеки и купить все необходимое для того, чтобы быстро встать на ноги. «Терафлю», которое я привык пить при каждом подобном случае в будущем, в аптеке не оказалось. Вернее, о нем тут вообще ничего не слышали. Поэтому я закупился обычным парацетамолом, анальгином, сиропом от кашля и аскорбинкой.

Весь следующий день я провел дома, пытаясь побороть простуду. Это оказалось куда легче, чем я думал. Мой детский организм справился с хворью так быстро, что я мог бы обойтись и вовсе без таблеток. Старые традиционные методы – подышать вареной картошкой и горячее молоко с медом, вполне бы справились за один день.

Вот они, преимущества молодого организма. Меня и похмелье не будет мучать лет эдак до двадцати восьми. Однако и разум сейчас другой. Не готов я спускать дни напролет на светские вечеринки и тусовки. В первую очередь хочу сделать жизнь своих близких счастливой.

Впереди меня ждала неделя каникул и я не терял попусту время. Мне все еще нужно как можно быстрее заработать на поддельные паспорта, чтобы начать новую жизнь, когда получится отыскать мать и освободить сестру.

Сперва пришлось поменять номер телефона в объявлении по уборке на домашний Клавдии Петровны, а затем расширить штат бабушек, работающих на меня клинерами. Замена оператора прошла почти незаметно. После этого, чтобы увеличить свои доходы, я начал раскручивать курьерскую службу. «Доставка на двух колесах». Доставку по городу всего, что помещалось в рюкзаке на спине курьера.

Глобус, брат Серого, привлек своих знакомых велосипедистов, они своих, а те своих. Достаточно быстро мне удалось закрыть начальные требования к штату и запустить рекламу в газете.

Дело пошло. Правда пришлось превратить свою квартиру в притон для подростков с приставками, официальным разрешением дымить – все равно все шторы были прокурены от пристрастия отчима к «Приме», – но зато, как только приходил заказ, один из парней тут же отправлялся на доставку. Следующим шагом будет – подкопить денег, чтобы открыть бизнес официально. Тогда можно будет закупить пейджеры, посадить операторов, и при поступлении заявки рассылать курьерам сообщения о заказе. Тот, кто первым перезвонит в офис, за тем и будет закрепляться заказ. В общем, дел невпроворот. Поэтому мне срочно нужно найти достойных людей, которые могли бы этим плотно заниматься, пока я хожу в школу и продолжаю развивать свои магические способности.

Неделя каникул за всеми этими, далеко недетскими, делами пролетела незаметно. Девятого ноября я с трудом продрал глаза, чтобы встать в школу.

Первый снег. Ровно в этот понедельник, когда началась вторая четверть, на улице сильно подморозило и сугробы заняли свое место на уставших газонах. Световой день стал еще короче, поэтому я добирался до школы при свете фонарей и никак не мог окончательно проснуться.

– Здрасьте, тетя Фай! С первым снегом! – я стряхнул с пальто снег и протянул его гардеробщице.

– И тебя, Костя! – она взяла одежду и пошла к вешалкам.

– Как каникулы? – кто-то подтолкнул меня в спину.

Я обернулся. Альфред Баконский. Тип, который помог мне с контрольной по Знакам в прошлой четверти. На улице метет, а он так и не променял свою синюю кепку «USA» на головной убор потеплее. Ну правильно, с такой шевелюрой можно всю зиму без нормальной шапки проходить и не заболеть.

– Каникулы, как каникулы… – пожал плечами я и взял свой номерок у тети Фаи.

Я уже собирался уйти, как вдруг, отдавший свой пуховик одноклассник, схватил меня за руку и не позволил этого сделать.

– Ты мне кое-что обещал. Помнишь, Фунтик? – поднял брови он.

Наверное, Баконский про их несостоявшуюся дружбу с Клаус.

– Помню.

– Я хочу, чтобы ты сделал это сегодня, – он взял номерок и пошел рядом.

– Сегодня? – нахмурился я.

– Я уже понял, что иначе тебя не дождешься.

У меня глаза до сих пор слипались, да и вообще, не очень хотелось заниматься сводничеством в первый учебный день. Я думаю, как до конца уроков досидеть, а тут мне еще задачку подкидывают.

– Слушай… – начал я.

– Нет, Фунтик, – перебил меня Баконский. – Это ты меня послушай. Если ты сегодня не поможешь мне с Клаус, то я расскажу Сергею Леоновичу кто нарисовал для тебя контрольную в прошлой четверти.

Я проснулся мгновенно. Одновременно от наглости этого бастарда и от злости на него. Я уже приготовился вылить на одноклассника свой гнев и поставить мелкого на место, как тот вдруг подмигнул мне и перешагивая через ступеньку ускорился, очень скоро оказавшись на другом лестничном пролете.

Вот маленький засранец! Пункт сто двадцать четыре правил школы о недобросовестном отношении к учебе ставил меня в тупик. Если он расскажет, да еще и умудрится доказать факт того, что я воспользовался его помощью… Ничего хорошего меня не ждет. Победоносная ухмылка Кипятка и кабинет директора с неизвестными последствиями – это минимум, учитывая мою не самую светлую репутацию в прошлом месяце. Черт… Придется закрыть должок.

– Привет, Клаус! – радостно произнес я, усаживаясь за парту рядом с Жанной.

На девчонке лица не было. Бледная как смерть. Она смотрела в одну точку в тетради и не шевелилась.

– Жанна? – изменил я себе, назвав ее по имени.

– Привет… – она встрепенулась и бросила на меня короткий взгляд.

Этого оказалось достаточно, чтобы я понял, что произошло что-то дурное.

– Что случилось? – нахмурил брови я.

– Жозеф… – обронила она.

– Жозеф?

Жозеф… Точно! Жозеф! Это ее кот. Да, я помню. Его усыпили в начале одной из четвертей. Камни в почках. Это нередкое последствие для котов, которые сидели на «Китикете». Похоже сегодня именно этот день. Бедная Клаус. И в зрелом возрасте нет ничего хорошего в том, когда приходится прощаться с питомцем, а будучи ребенком это вообще конец света. Нужно ее поддержать. В той жизни у меня вроде получилось.

– Послушай…

– Что? – Клаус подняла на меня свои большие мокрые глаза.

Но вдруг я передумал говорить то, что хотел сказать. Ведь я был лишь в шаге от того, чтобы закрыть перед Баконским свой долг. И эта ситуация как раз вовремя. Правда теперь мне придется показаться полным остолопом, но…переживу. Важнее сейчас выполнить обещание перед бастардом. Если мой способ ей поможет, то какая разница, кто в итоге станет утешителем и получит все лавры?

– Что? – повторила моя соседка по парте.

– Жалко твоего кота, – с сочувствием произнес я и пожал плечами.

– Угу, – отозвалась Клаус.

Затем она достала из нагрудного кармана платок и вытерла щеки.

Меня так и подрывало сделать то, что я уже сделал однажды. Успокоить ее, помочь справиться, но не мог. Сейчас не мог.

Скрепя зубами я дождался звонка на урок, открыл последнюю страницу в тетради и написал Альфреду целую инструкцию по завоеванию внимания моей соседки по парте.

Все просто. Баконский должен будет подсесть к Клаус на перемене перед следующим уроком и поинтересоваться тем, что у нее стряслось. Жанна признается в потере питомца, и тогда тайный воздыхатель произнесет фразу, которую я потребовал от него заучить. После уроков он отведет ее в зоомагазин. Там покажет других ручных животных, расскажет бредовую историю про переселение душ и тогда рыжая девочка влюбится в белого кролика, который проживет с ней до конца школы. Этот поступок поможет Клаус справиться с трагедией и рассмотреть в Альфреде чуть больше, чем просто своего одноклассника.

Еще во время первого урока, я передал Баконскому лист, на котором он внимательно прочел инструкцию по соблазнению, написанную мной, и кивнул в ответ.

Фух. Кажется, я решил одну из своих проблем. Теперь можно откинуться на деревянную спинку и подремать с открытыми глазами.

– …и если вы сейчас не поймете геометрию, то можете вообще забыть про сложные Знаки, которые будете изучать в старшей школе…

Говорила учительница и стучала указкой по нарисованному на доске трехмерному ромбу, когда послышался другой стук. В дверь.

– Войдите! – строгим тоном откликнулась женщина с шалью на плечах.

Старая деревянная, покрашенная шестью слоями белой краски, дверь медленно и со скрипом отворилась. Все мои одноклассники, включая меня, вытянули шеи, чтобы посмотреть кто пришел.

– А, это вы… – робко ответила всегда строгая Зоя Михайловна и машинально убрала клок вьющихся волос за ухо. Как будто кокетничала.

Я вернул взгляд на вход. Через секунду в кабинет вошел мальчик. Которого я знал.

– Ребята, познакомьтесь, – учительница взяла новичка за руку и вывела к доске. – Это аристократ Всеволод Яблоньский. Ваш новый одноклассник.

Вышедший с моей помощью из комы мальчишка смотрел на всех томным взглядом. Исподлобья. Его черные волосы были зачесаны на бок. Я бы сказал прилизаны. А на носу сидели круглые очки. Точно, как у Гарри Поттера. Только этот волшебник был одет в рубашку, галстук и черную жилетку. Рукава на его рубахе были закатаны, а на запястьях красовались тату в виде Знаков.

– Ему уже разрешили нанести тату? – шепнула Клаус.

– Он сирота, – ответил я. – И будущий глава клана. Разрешение ему не нужно.

– Расскажи о себе, Всеволод, – учительница по математике села за свой стол и оперлась на него локтями.

Все замерли. От паренька исходила мощнейшая энергетика. Не знаю как это объяснить, но все завороженно глядели на новичка и даже не перешептывались.

Вместо ответа Всеволод прошел между рядами и сел за парту. На мое бывшее место. Рядом Солониным.

Глаза растерянной Зои Михайловны забегали, а затем она взяла себя в руки, поднялась с места и заговорила:

– Всеволод долгое время болел. Но сейчас он здоров и готов продолжать обучение. Прошу любить и жаловать, – закончила учительница и посмотрела на начерченную на доске фигуру. – На чем я остановилась? Ах да…

Я не отрывал взгляда от Яблоньского. Этот парень был не из мира сего. Жутко странный. Хотя… Может просто загадочный?

– Антропов, Парфенов! – вдруг перебила сама себя Зоя Михайловна. – Давайте, расскажите всем, о чем вы там перешептываетесь!

Я посмотрел на Кипятка. Вот на кого он переключится теперь… Человека, который заберет его законное место главы клана, когда достигнет совершеннолетия. Любой здравомыслящий человек не стал бы испытывать судьбу, домогаясь до будущего авторитета. Но только не Парфенов…

Намечается что-то интересное. Но это уже не мое дело. Пусть битва кланов разворачивается без моего участия. Хотя, если мне удастся отправить Парфенова на Казачью Заставу, я, так или иначе, сыграю свою роль.

Только-только мне удалось сосредоточится на учебе, как протяжный звон заставил учеников тут же смахнуть учебники в портфели и не обращая внимания на то, что учительница еще продолжала объяснять домашнее задание, свалить из кабинета.

Клаус была не первой, но и не последней. Как только она вышла, новоиспеченный Дон Жуан поторопился за ней, размахивая моей любовной инструкцией. Пятиклассник все еще разучивал подходящую фразу. Я помотал головой, предчувствуя, что Баконский провалит миссию и принялся медленно собирать вещи в рюкзак – нужно было дать время Альфреду завести разговор и навести мосты.

В конце концов в кабинете нас осталось только трое. Я делал вид, что завязываю шнурки, а сам украдкой смотрел, как Всеволод, не торопясь собирает свои вещи и выдержанно слушает треп Солонина, который уже разглядел в аристократе своего нового друга. Внезапно дверь хлопнула, и я увидел, как Кипяток с Антроповым вернулись в класс. Что-то мне подсказало не высовываться сразу, и я притаился.

– Эй, задрот, а ну дал отсюда! – огрызнулся Парфенов, подойдя ближе и Солонин тут же схватил свой портфель и запинаясь о школьные стулья через несколько секунд добрался до выхода.

Антропов тут же закрыл за ним дверь и несколько раз провернул ключ в замочной скважине.

– Новичок! – Кипяток садится на парту рядом с Яблоньским. – Я знаю кто ты.

Всеволод в присущей себе манере закидывает рюкзак на плечо и хочет уйти, но Парфенов спрыгивает со стола и преграждает ему путь.

– Ты тот коматозник, который планирует забрать мое место, когда ему стукнет восемнадцать, – не унимается хулиган.

Яблоньский не отвечает.

– А знаешь, что было бы отлично? – продолжает Кипяток. – Если бы ты отправился вслед за своим папочкой на тот свет и не вставлял тут никому палки в колеса…

Пауза.

– Твои предки принесли больше пользы, после того как разбились…

Слышу, как открывается разрыв. Это Всеволод. Сейчас мой выход.

– Парни! – я выползаю из-под парты и успеваю заметить, как Яблоньский поглощает энергию. Портал закрывается. – Чем занимаетесь?

Антропов с Парфеновым одаривают меня своими презрительными взглядами.

Подхожу ближе. Вокруг правой ладони Яблоньского витают разряды электрического тока. Я как раз вовремя. Еще бы мгновение, и он подпалил бы задницу Парфенову. Но и сам отправился бы на Казачью Заставу за нарушение одного из самых строгих правил.

– Рад тебя видеть, Всеволод. Смотрю ты уже познакомился с двумя индивидами из моего класса, – протягиваю новичку брошюру со сводом правил, которую когда-то забрал из кабинета директора. – Познакомься еще вот с этим. За такие фокусы в стенах школы, – киваю в сторону его руки. – Можно уехать очень далеко и очень надолго.

– Тебе че надо, Фунтик? – огрызается Парфенов.

Пропускаю мимо ушей.

– Пойдем. Покажу тебе, где находится кабинет Щитознания. Он тут недалеко.

Плечом отталкиваю Кипятка и прохожу к выходу.

Парфенов скрипит зубами, но спускает на тормозах. Новичок проходит следом мной. Я беспрепятственно поворачиваю ключ в замке и открываю дверь. Через секунду мы оказываемся в шумном коридоре.

Крики бегающих туда-сюда первоклассников не дают услышать шаги Яблоньского. Оборачиваюсь. Он все еще идет следом.

– Если ты применишь магию в стенах школы, тебя могут исключить, – говорю я и вновь протягиваю брошюру. Мой спутник наконец берет ее, но все еще ничего не отвечает. – Одиннадцать лет назад такого правила не было?

– Не было, – коротко отвечает Всеволод и мы идем дальше в полном молчании.

– Странно, – я пожимаю плечами. – На брошюре написано, что год издания тысяча девятьсот восемьдесят пятый.

Не отвечает. В моей голове проносится тысяча мыслей. Никак не оставляет в покое один вопрос – как аристократ, уже два года на момент катастрофы учащийся в школе и соблюдавший эти правила, банально не знает, самого строгого из них?

Я останавливаюсь. Смотрю в глаза мальчишке, который также пристально смотрит на меня. Кажется, я догадываюсь…

– Владлен?