Читать книгу Долги надо платить - Михаил Ражиков - Страница 1

Пролог: Приключения, рассуждения и теория магии

Приключения

Мы сидели в кожаных креслах на крыше заставы, закинув ноги на бруствер и смотрели закат.

Между нами стоял столик с кофе, фруктами и коньяком.

– Вы примете от меня вассальную присягу, Генерал?

– Объяснитесь.

– Да, я попробую.

О силовом компоненте говорить нечего. Если вы решите пойти на север в поисках Института, вы пройдете стремительным домкратом, оставляя пятнышки черноты в местах безумного сопротивления. Институт будет откатываться назад, теряя бойцов, пытающихся спрятаться во внешке или в Пекле. Не в этом дело. Я попытался только представить себе отравляющие вещества, которые может наколдовать Цирилла, и оставил это занятие.

Не в этом дело. Дело в том, что там мы – пауки в банке. Демократия по Франклину, это нормально, но правила. Правила какое-то говнецо. Живешь в дерьме и транслируешь это дерьмо в свою, вроде бы, базу. И твоя база начинает жить в таком же дерьме. И вот ты уже живешь в дерьме со всех сторон.

Один этот обед Цириллы сказал мне о вас больше, чем тома конституций. Мы съели четыре перемены блюд, и я мог есть и есть, пока перемены не кончатся, и я знал, что они не кончатся, пока я не скажу – хватит. И я сказал себе – хватит, и я почувствовал себя сытым. Такой магии не бывает, Генерал. Для такой магии нужна любовь. Настоящая любовь, вы понимаете, что я хочу сказать.

На самом деле я хотел бы быть среди ваших друзей. Но друзья – это доверие. Доверять здесь можно только тем, кого сам вытащил после загрузки и знаешь каждый его следующий день. Для доверия нужны время и события. Экстремальные события, приключения, если хотите.

Может быть, когда-нибудь. Но я не хочу терять шанса, Генерал. Поэтому вассальная присяга.

– Я принимаю. И обещаю вам, Композитор, относиться к вам как к другу, пока магия не разлучит нас.

Мы помолчали. Попробовали на вкус торжественность момента. Момент имел вкус хорошего коньяка.

– Как это будет выглядеть с той стороны?

– А вот прямо сейчас мы и посмотрим, если вы не против, Генерал?

– Где-то я уже это слышал, но моего мнения при этом не спрашивали. Наверное, этим отличаются друзья от вассалов.

– Дракон!!!

– Этим отличаются любящие женщины от вассалов, милый.

Бело-жемчужный кольчатый червь перетек через бруствер, обтек вокруг нас с Композитором, навис над ним, развернув капюшон кобры. Мы оказались под куполом, закат робко заглядывал к нам сквозь тонкие щели.

– Куда это вы тут собрались? Вы точно знаете, что такое приключения? Приключения – это когда все пошло плохо, и вам приходиться рвать свою жопу, чтобы из них выскочить. Так что, давай, трезвей, Композитор. И рассказывай, куда собрался.

– Э-э… Композитор, я представляю тебе, моему вассалу, мою возлюбленную госпожу Пулю. Ну, как-то так, да. Пуля, это – Композитор, мой вассал.

– Весьма польщен, госпожа Пуля. Композитор, глава ближайшей институтской базы к северу отсюда. Вассал.

– Пуля. С госпожой выходит перебор, тут ты прав, мой милый. Тебе лучше не говорить больше, что ты вассал, Композитор, рифма какая-то так себе.

– С радостью оставлю всякое упоминание о своем статусе, но прошу и вас, уважаемая Пуля, оставить мне право обращаться к вам, как к своей Госпоже!

– Дерзок? Или перепугался так, что отвлекаешь внимание?

– Не скрою, хотел бы обладать малой толикой смелости, потребной для дерзости пред лицом Дракона. Но и эта жизнь мне нравится настолько, чтобы этой смелости не употребить. Что до второй части вашего вопроса, Госпожа, то я удержался.

– Хочешь узнать, почему удержался, потому что мужественный такой, или я хотела, что бы ты мог говорить как человек? Ладно, прогибаться ты умеешь, не самая вредная способность. Повторю то, на что ответа не услышала. Ты куда собрался утащить Генерала, смерд?

– Аз есмь, житие мое!

– Аха! Ладно. Что за приключение ты собрался предложить Генералу, Композитор?

– Позвольте рюмку коньяку, Госпожа? Спасибо. Кхгм.

– Худенький подросток набросился на вооруженного военного, повалил его и стал бить обломком камня по шлему. Бил "даже тогда, когда шлем превратился в месиво из пластика и лица противника". Военный, правда, успел, падая, подстрелить другого худенького подростка.

– Что-о-о? Танго, что у тебя в голове?! С тобой как, все в порядке?

– Так, накатило что-то из междумирья, "Диармайд: Рукотворное зло", © Сергей Зиненко. Походу черная зависть. Почему у нас нет таких простых, но кассовых приключений?

– Может быть, потому, что ты – не худенький подросток?

– Не думаю, что все так просто, дорогая.

Рассуждения

– Они действительно в одной структуре, все эти ангелы?

– Фактом, то есть общим представлением о фактах, является то, что они были в одной структуре. Если мы последуем Завулону, и будем опираться на авторитет Библии, то вот что узнаем.

Пророк Даниил передает слова Ангела, глава десять, стих тринадцать:

«и се́ Михаи́лъ еди́нъ от старѣ́йшинъ пе́рвыхъ прiи́де помощи́ мнѣ́», и дальше «Михаи́лъ кня́зь вели́кiй»,

– один из старейшин, великий князь, но не «архангел», так он называет низвергателя падших ангелов.

Архангелом его называет апостол Иуда: «Михаи́лъ же арха́нгелъ, егда́ со дiа́воломъ разсужда́я глаго́лаше о Моисе́овѣ тѣлеси́, не смѣ́яше суда́ навести́ ху́лна, но рече́: да запрети́тъ тебѣ́ Госпо́дь.», – но ты видишь здесь будущее время, «запретит»?

И Откровение, собственно Апокалипсис, к нам некоторое отношение имеющий:

«И бы́сть бра́нь на небеси́: Михаи́лъ и а́нгели его́ бра́нь сотвори́ша со змі́емъ, и змі́й бра́ся и а́ггели его́, и не возмого́ша, и мѣ́ста не обрѣ́теся и́мъ ктому́ на небеси́. И вложе́нъ бы́сть змі́й вели́кiй, змі́й дре́внiй, нарица́емый дiа́волъ и сатана́, льстя́й вселе́нную всю́, и вложе́нъ бы́сть на зе́млю, и а́ггели его́ съ ни́мъ низве́ржени бы́ша».

Андрей, архиепископ Кессарии Каппадокийской, пишет: «Это можно относить и к первому низвержению диавола из ангельского чина», ссылаясь, во-первых, на Евангелие от Иоанна с прямой речью Иисуса Христа Сына Божиего: «Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон».

И, во-вторых, на пророка Иезикииля, словами: «Архистратиг Михаил и Ангелы, не терпя его гордости и тщеславия, прежде всего справедливо изгнали его из своего общества, как подтверждает это Иезекииль: он был низвергнут Херувимами из «среды огненных камней" (Иез. 28:16), то есть, я думаю, из среды чинов ангельских, за беззакония и неправды».

Что мы тут заметим?

Иисус Христос говорит о суде миру, и об изгнании князя мира из этого мира. Не будем уклоняться в разбирательство, что за мир, только ли та земля, на которой произошло Боговоплощение, или вся вселенная той земли, или вообще все мыслимые вселенные. Фактом является то, что речь здесь об изгнании из мира, а не из ангельской иерархии.

А ссылка Андрея на пророка выглядит в полном виде так:

«…плачь о царе Тирском и скажи ему: так говорит Господь Бог: ты печать совершенства, полнота мудрости и венец красоты. Ты находился в Едеме, в саду Божием; твои одежды были украшены всякими драгоценными камнями; рубин, топаз и алмаз, хризолит, оникс, яспис, сапфир, карбункул и изумруд и золото, все, искусно усаженное у тебя в гнездышках и нанизанное на тебе, приготовлено было в день сотворения твоего.

Ты был помазанным херувимом, чтобы осенять, и Я поставил тебя на то; ты был на святой горе Божией, ходил среди огнистых камней. Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония.

От обширности торговли твоей внутреннее твое исполнилось неправды, и ты согрешил; и Я низвергнул тебя, как нечистого, с горы Божией, изгнал тебя, херувим осеняющий, из среды огнистых камней.

От красоты твоей возгордилось сердце твое, от тщеславия твоего ты погубил мудрость твою; за то Я повергну тебя на землю, перед царями отдам тебя на позор. Множеством беззаконий твоих в неправедной торговле твоей ты осквернил святилища твои; и Я извлеку из среды тебя огонь, который и пожрет тебя: и Я превращу тебя в пепел на земле перед глазами всех, видящих тебя.

Все, знавшие тебя среди народов, изумятся о тебе; ты сделаешься ужасом, и не будет тебя во веки».

Речь о царе вполне конкретного города, Тира. Так же, как следующая сразу речь – о царе Сидона, и это финикийские города. Весьма удобно обратить внимание здесь на «херувима осеняющего» и не заметить «неправедную торговлю». Но мы обратим внимание опять на будущее время и на место: «Я повергну тебя на землю» и «не будет тебя во веки».

В общем, выходит так, что извержение части ангелов из структуры прежде начала времен – это богословская легенда, весьма слабо основанная на источниках, но укорененная в предании официального христианства.

Я же христианин не официальный, мне можно иметь собственное мнение.

Теория магии

– У каждого из вас на столе лежит камень, кусок пластилина и кучка песка. Вы можете поиграть с ними. Толкнуть камень в песок или уронить его с высоты на пластилин, и так далее, у кого на что хватит фантазии.

– Нам интересно то, что когда мы играли нашими игрушками на столе, мы не применяли ни гравитацию, ни кулоновское притяжение или отталкивание, ни магнитное, ни притяжение, ни отталкивание.

Для создания хоть какой-нибудь теории, описывающей подобные простейшие механические взаимодействия, которыми мы позабавились в начале лекции, ученые физики прибегают к довольно сложной конструкции, называемой межмолекулярным взаимодействием. И фактически, на практике, нигде ей не пользуются.

– Или более простая картинка о том же:

– Таково, уважаемые коллеги, состояние дел в той науке, которую принято считать наукой среди тех людей, которые о существовании магии не знают. Или говорят, что не знают. И так забавно получается, что раз они не знают, то магии как бы и нет. Спорить с этими людьми нам с вами нет никакой нужды, но от меня требуется вооружить вас теоретическими основами.

– Поэтому мы еще немного посмотрим на историю развития так называемой физики. Почему-то ведь они решили, что никаких сил больше нет, верно? Не клинические же идиоты у них, по крайней мере, некоторые. Во всяком случае, мы не должны о них так думать, достоверных данных на эту тему не встречается, и мы можем ошибиться.

***

– Все, абсолютно все на земле, притягивается вниз. Если нет опоры или подвеса, все падает. Это наличный неоспоримый факт, и я настоятельно рекомендую вам не подвергать это сомнению. Никаких прыжков типа я "лечу!" Вы полетите вниз и вылетите из Академии.

– С электричеством получилось не менее интересно. Древним, Фалес Милетский – к википедии! – было известно, что если потереть янтарь о шерсть, то он будет притягивать легкие предметы. Но до ученых экспериментов в большинстве наших прошлых мирах дошли только к восемнадцатому веку, и сделал это Франклин, который никогда не был американским президентом.

– И вот здесь я попрошу вашего внимания. Помните, мы выше заметили, что нет для магнетизма такой простой формулы, как для первых двух? Оказывается, нет и таких простых наглядных опытов.

Есть у Ландсберга вот такие качественные рисунки:

Рис. 195. У середины магнита сила притяжения мала, у концов его – велика. Об этом можно судить по растяжению пружины в момент отрыва железного шарика от магнита

Рис. 196. Железные опилки пристают в виде «бороды» к концам магнита и не пристают к его середине

И, конечно же, есть стрелка компаса, как самое убедительное свидетельство, что магниты – существуют.

Рис. 198. Магнитные стрелки в виде вытянутого ромба: слева подвешенная на нити, справа – укрепленная на острие

Научные опыты по магнетизму стали ставить задолго до Франклина. В 1600 году англичанин Уильям Гильберт выпустил книгу  «О магните, магнитных телах и большом магните—Земле». В ней он описал все известные на то время свойства магнитов и изложил результаты собственных опытов. Он указал на ряд  различий между электрическими и магнитными притяжениями и ввел слово «электричество».

– Итак, я говорил вам, что в воздействии магнитной силы нет обратного квадрата от расстояния. И тут нате вам! Ландсберг! Кулон! Пишут, что таки есть! Ах, что делать, что делать!

А делать вот что. Во-первых, на следующем занятии вон те два мага-убийцы представят нам результаты своих научных изысканий.

А во-вторых, раз уж вы нашли обратный квадрат, то легко найдете и то, что эта формула отнесена товарищами учеными к взаимодействию магнитных зарядов.

Давайте, пролистаем Ландсберга еще чуть-чуть. Учебники очень удобны в этом отношении.

Таким образом, мы пришли к следующему основному результату.

Никаких магнитных зарядов не существует.

Не правда ли? Иногда эти ученые просто великолепны. Как тут не вспомнить Булгаковское: "что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет".

На странице номер двести шестьдесят девять Ландсберг приводит формулу Кулона для взаимодействия магнитных зарядов.  А на странице двести семьдесят третьей сообщает, что магнитных зарядов не существует.

– А дальше произошло интересное. Магнитные взаимодействия были объединены с электрическими, и получились электро-магнитные взаимодействия. Таким образом, в настоящее время все, кроме падения на землю и внутриатомных взаимодействий, все в науке объясняется электромагнетизмом.

– Обращаю ваше внимание на то, что важно для нас. Есть какой-то феномен, событие, явление в окружающем мире. И люди объясняют это с помощью силы той или иной природы.

– В общем-то, это все, что я хотел рассказать вам сегодня о точнейшей из наук о природе – физике в соединении с математикой. Это не относится к вам, на последних партах. Вы представите нам свой труд в следующий раз.

Итак, прервемся. После перерыва перед нами встанет вопрос, а все ли феномены исследованы учеными-физиками. Нам надо найти пятую силу, которую мы с вами назовем магией.

***

– Итак, уважаемые коллеги, на перерыв я вас отправил с мыслью о том, могут ли ученые-физики быть уверены, что ими исследованы и отнесены к известным им силам все феномены из окружающего их мира. Давайте, поделитесь с нами, какие мысли посетили вас на эту тему. Да, пожалуйста?

– О магии говорят.

– Хорошо. И не только говорят, но и пишут. Если вы сделаете запрос в Городскую библиотеку, вам вернут весьма большой список. И это вполне себе занятие – прочитать это все, чтобы выловить из мутной воды хоть что-нибудь. Мы ограничимся выводом, что если пишут, значит что-то есть. Или может быть. Как говорят большинство церковных захожан: "сам я конечно в Бога не верю, но свечку ставлю, что-то там есть". Если кто-нибудь из вас найдет там что-то действительно интересное, приносите, поговорим.

– Церковь!

– Тогда уж единобожие, авраамические религии. Это большая, важная, но отдельная тема. Мы не будем рассматривать этот вопрос в рамках нашего курса. Просто хотя б потому, что любой последователь любой ветви этих религий будет отрицать какие-либо магические способности у себя самого.

– А зачем нам доказательства магии, если мы, хоть и не сравнимся с вами, но все равно тоже маги?

– Вот смотрите, рейдер на мародерке. У него много раздражителей. Он то стреляет, то бросает гранату, то бежит, то прячется, то вдруг использует свою боевую магию. Ему все время приходится решать, попадет или нет, добросит или нет, даст нужный эффект его магия или нет. При этом применение и эффективность его магии во многом зависит от его веры в свою магию. Если он вдруг решит, что его магия здесь не сработает, то скорее всего она и не сработает. И наоборот, чтобы сработала его магия, он должен верить, что она сработает. И ему некогда сомневаться, у него нет времени, чтобы укрепить свою веру в свою магическую способность.

Еще пример. Вот самородок-пловец. Его никто не учил плавать, просто когда-то кто-то столкнул его в воду, и он поплыл. И поплыл очень быстро, обгоняет многих, кого специально тренировали. Но у него нет техники, нет каких-то элементарных базовых навыков. Но выплывает только за счет одаренности, природной силы. И в конце концов проигрывает такому же красавцу, но которого тренировали окончившие институт физкультуры тренеры.

Видите ли, у меня и моих друзей очень много магических кристаллов. Просто очень много, чтобы не сказать до безобразия много. И до сих пор, если нам надо было прокачать сколько-то магов для какой-то цели, мы их просто закармливали этими кристаллами.

Но это получается как бы экстенсивный путь, как выпустить на поле боя столько бойцов, чтобы по статистике хотя бы один не стал сомневаться в нужный момент. Или получить много одаренных самородков, которых вынесет один технически грамотный бездарь.

А интенсивный путь – это школа. Школа – это система и полнота. И это, в результате, уверенность в некоторой гарантированной планке, которую ты перепрыгнешь в любом состоянии. Профессиональный стандарт, если угодно.

Синопсис

Попадание, сбор команды: Тот, Пуля, Ваня, Катя, монастырь. Задел вооружений. Восстание людей, исход. Рассуждения.

Цивилизация у Горы. Механик, Проф, Электроник. Ракетные войска. Гвардия монстров. Создание СБ. Рассуждения.

Первый выход из «песочницы», контакт с космическими, Великий Знахарь, честные менты, караван Торгового дома. Торговля за магические бриллианты. Механизированные бригады. Экипировка монстров.

Битва с непримиримыми, Береза, убийство Пули.

Захват Города, Цирилла, Бродник. Аравийский поход. Воскрешение Пули, Костяной Дракон.

Рассуждения о врагах, сектанты.

Рассуждения и практика сновидения.

Конституция города темного властелина.

Набор персонала для Госпиталя.

Контакт с Институтом, появление Композитора.

Появление игрового интерфейса, Андрей и клон Пули, настоящий Завулон. Засада сектантов, возвращение Пули и ГГ. Уничтожение сектантов на локальном участке Дороги.

Появление аватары Антагониста.

Основание магической академии.

Жизнь в долг

Однажды ты вдруг обнаруживаешь, что правила игры изменились, и мир вокруг тебя уже не тот, к которому ты привык. Внешние отличия не бросались в глаза. Те же дома, те же дороги, деревья. Что-то беспокоило, но не понятно было, что именно.

Изменения отношений между людьми не заметить было нельзя. Агрессия, так или иначе скрадываемая цивилизацией, да просто полицией, вдруг прорывается наружу. Человек человеку волк, как-то вдруг оказывается, что древние были правы.

Люди становятся киношными зомбаками. Да и попробуй не стать, если тебе надо есть ближнего уже не фигурально, а в самом натуральном виде.

Откушав, изменившиеся люди становятся настоящими монстрами, чудовищами. Если успевают, если их самих кто-нибудь не съест.

В этом смысле здесь надо говорить не о фентези, а о реалити.

И если ты реально крутой перец и не стал зомбаком, ты начинаешь свою гонку на выживание. Вооружаешься, бегаешь, прячешься, стреляешь. Недолго. Но впечатления и приключения будут яркими. Все, что ты хотел раньше, а выбор у тебя был не большой, или в полицию, или в бандиты.

В общем, разница для тебя лишь в обстоятельствах. Но у тебя есть и другая возможность. Что изменилось вокруг тебя, кроме того, что отношения стали откровенней?

В мире вокруг тебя появилась магия. Вопрос в том, успеешь ли ты это понять.

У каждого, даже у тех, кто превратился в зомби, есть шанс, у зомби он был просто очень маленький.

Но тебе повезло, и ты можешь магом. То есть волшебником, в самом прямом смысле. Если ты по какой-то причине совсем не имеешь магических способностей, это патология. Скорее всего, твои способности просто скрыты, спят. Или ты не умеешь их готовить.

Декорации при этом могут весьма отличаться от случая к случаю. Бывает, что целый мир появляется вокруг одного только тебя. Бывает, что мир остается прежним, и только к тебе приходит магия, что ты станешь делать?

Я был не один, и мир был другой.

Сергей и Алевтина – мои первые друзья здесь. Из того, что я читал о попаданиях, я знал, что новичкам надо давать новые имена. Себя я назвал Танго, Сергея – Тотом, а Алевтину – Пулей.

Еще я думаю, что здесь, в этих заметках, следует в начале оставить описание той магии, что досталась мне. Иначе трудно будет понять, что происходит.

Тут дело в том, что еще до всего случившегося, я знал, какую магию хотел бы себе получить, и это было жадное и дерзкое желание.

Я хотел быть не один. Точнее, что бы меня было много. Не в килограммах мышц, не в длине ствола. В штуках. Одна личность, но несколько экземпляров. В любой точке пространства, которую я видел или мог хорошо представить, появляется копия меня, виртуальная или реальная. И пока она остается виртуальной, ее никак нельзя обнаружить. Множественная управляемая телепортация, так это можно назвать.

И я попал, и я получил эту магию.

В том мире даже успел написать инструкцию новичкам-попаданцам в этот мир, который мне понравился. С магией и миром я угадал, все так и получилось. Но обстоятельства оказались куда более мягкими, чем это было во всех книжках, и на что я ориентировался в инструкции. Здесь она помещена в Приложении, совсем выбрасывать ее из хроники нельзя, поскольку ее прочтение заменяло много слов при первом знакомстве.

Тот

Я успел уже немного освоиться в новых обстоятельствах, и возвращался после небольшой вылазки-разведки в свою квартиру.

Нет, все-таки отмотаем ленту еще назад.

Не было ни катастрофы, ни потери памяти, никаких «где я, и что я». Ни чужого тела, ни чужого сознания, с которым надо что-то делать. Все было тихо-мирно, но имелись все признаки, описанные в книжках, которые я предпочитал. Я не указываю здесь конкретную реализацию реальности потому, что, как оказалось, это супер-вселенная, в которой есть все. То есть, все миры, которые выработало человечество.

А стартовая локация оказалась именно такой, какую я ждал. Сложность была в том, чтобы поверить своим глазам. В такой ситуации надо просто делать то, что надо делать, веришь ты в это или нет.

Я вооружился, чем было на кухне, плюс тридцатисантиметровый обрезок арматуры, отвертка и пассатижи, деньги, сумки и пакеты, перевязочные материалы, скотч, бутылка воды. И пошел.

На улице было спокойно, только полицейская машина прижалась к тротуару против движения. А в магазине на углу напротив был постакалипсис.

То есть, разгром, кровь везде, куски человеческих тел. И труп чудовища, который, надо полагать, все это здесь и устроил, а потом нашелся кто-то, кто управился и с ним. Самое главное, на его останках был не собранный лут. Это были разноцветные веселенькие камушки, очевидно, волшебные. То, что надо, то, что должно было быть. По правилам этого мира, из них следовало изготовить спиртовой раствор и потребить.

Поэтому моей добычей стала пара бутылок крепкого алкоголя, и тут я опять заметил те самые признаки приближающегося обмена между мирами. Я поторопился покинуть магазин и направился домой. На базу, как это теперь следовало говорить.

Выйдя из магазина, я увидел, что полицейская машина переместилась к моему подъезду. А когда перешел улицу и обернулся, то увидел, что магазин, из которого только что вышел, опять стоит как новенький, и на крыльцо вышел охранник. Я помахал ему рукой и отправился дальше. Психику надо беречь, на охи-ахи просто нет времени.

Возле подъезда случилось первое применение моей магии. Мне очень не хотелось приближаться к полицейской машине. Поэтому я просто захотел и оказался уже в самом подъезде, на первом этаже. Поднялся на третий этаж, а там на площадке, привалившись к двери напротив, сидел мужик.

Вот где была полная жесть, так это у него. У него погибла семья. Жена и двое детей. И жена оказалась не приспособлена к попаданию (или приспособлена, но по другому, как посмотреть), она обратилась в кровожадного зомбака. А дети были с ней, пока Тот спал в другой комнате.

В общем, их надо было похоронить, но сначала – зачистить подъезд от тех, кто оказался приспособлен иначе, чем мы. В процессе Тот увидел мою магию в действии.

Он стучался в дверь, зомбаки внутри подтягивались к ней, я телепортировался им за спину и по очереди убивал.

Тот получил магию сверхсилы. Но это уже мои предположения.

Зачистив подъезд, мы обзавелись оружием, подкрепились и пошли разобраться с этой подозрительной полицейской машиной. Нам надо было на улицу, а она встала у подъезда.

Разобрался Тот, пока я осматривался вокруг дома. И там среди нас появилась Пуля.

Тут, пожалуй, следует дать место воспоминаниям самого Тота. Для того, чтобы иметь свое отношение к реальности, ее надо знать, как минимум. А отношение к реальности твоего соратника – это часть самой реальности, которая тебя окружает.

***

«Я сильно принял перед этим на работе. Так-то я не пью. В смысле не алкаш.

Но по работе приходилось. Раньше вообще было очень редко и по другому. С бойцами после выхода на карантине.

А после ранения не комиссовали, нет. Даже вроде повышение, Москва. Она очень радовалась. Дети быстро привыкли, детский сад, пошли в школу. Им тоже нравилось.

А здесь вроде как и входит в обязанности. То, что выпивка развязывает язык, это факт, медицина. А я так-то здоровый, и к алкоголю устойчивость. Ну и химия, опять же. Курс прошел на повышение устойчивости. В общем, рычажок в кармане передвинешь, и пьешь даже больше других.

Но это редко. Так, штатно – охрана, мероприятия, выезды. Нормальная работа, только скучно. Прикольно было на месте соображать, как я бы с ребятами всю эту охрану вынес и тело упаковал.

А пить компания подбиралась как-то мутно. Нет, ребята все нормальные. Не свои, но коллеги. Непонятно, как сами компании собирались. Встречались на стрельбище, в зале. Все ничего, вдруг звонок, едешь? Наверное, это тоже кем-то планировалось. Я их пишу, они меня. Так и живем. Профессору нашему далеко еще до такого уровня.

Вот и вернулся я тогда поздно. Нет, никаких скандалов, упреков. Она все понимала. И помогала. Всегда.

Лег спать, проснулся. Очень тихо в квартире. Не должно было быть так тихо. Каникулы, все дома.

И за окном необычно. Шум есть, но не шум. Рокот. Барабаны не в такт, каждый по своему. Рев каких-то циклопических глоток. Но далеко, фоном. Не важно, Москва – это большой город. А вот дома тишина какая-то неуютная.

Встал, руками помахал. От вчерашнего никаких следов, хорошо. Я все время ждал, что утром будут последствия. Не на этот раз.

А потом я пошел их искать и нашел. Перед глазами все стоит, и я все помню. Но я не буду тебе это рассказывать. Ни тебе, ни кому. Если кому надо, пусть так и пишет, была жена и двое детей. Младшие школьники.

Выбрался из квартиры и спустился по двери на пол. Сижу, не думаю ни о чем. Только все вокруг заполняется одним, ничего больше нет. Всё кончилось. Всё. Все умерли. И я тоже умер.

***

Этот мужик, среднего роста, дохленький… ну, то есть просто нормальный, дохленькие для нас большинство, нормальные люди, все дохленькие.

Я не слышал, как он вошел в подъезд, поднялся, чуть задержался, глядя на меня. Открыл ключом Васькину квартиру и вошел туда.

Да, кукуха у меня тогда, конечно, конкретно так поехала, но видел и воспринимал я все четко, все это время. Часть меня хотела сойти с ума и не могла. А вторая, за стеклом, все примечала и все считала, минус один, минус два, минус три. Как учили.

Сел напротив, на табурете, за порогом квартиры. Вроде у себя в домике. Васька? Васьки нет. Никого нет.

И этот ушел. Исчез. Водку принес. Зачем, почему, насколько пьяным хочет меня получить, – всякая ерунда прошлой жизни пыталась заполнить пустоту.

Потом лекарство принес. Говорит – лекарство. От чего лекарство. Взял и выпил. Гадость. Но почувствовал тепло, и все стало уходить, собираясь в стеклянный шар, ушло далеко-далеко, но рядом, потому что очень большое.

Похоронить. Надо. Надо похоронить.

Лопата на балконе, ждала, пока увезем. Шесть соток. Что за дурацкая, идиотская жизнь – разрешать (!) горожанам куда-то далеко ехать и копать картошку на шести сотках. Намазать коту жопу горчицей.

Мужик дал каких-то листовок. Иеговист, что ли? Прочитал. Все буквы знакомые. Закон и порядок, теперь, говорит, нету, кончился. Убить все грозится. Зачем? Да ничего уже нету, мужик, проснись.

Менты с автоматами. И надо проверить подъезд. Надо проверить. Надо зачистить. От тех, кто превратился в зомби.

А потом пойдем сдаваться ментам. Надо взять ружье. А он как-то пропадает и появляется, не заметно для глаз. Назвался Танго, погоняло или позывной? Меня зовет Тотом.

Тяжелый был день. Все помню, а вспоминать тяжело.

Потом он сказал, что надо есть. Я не ел, как проснулся. Надо.

У подъезда стояла незнакомая легковушка, совсем не похожая на нашу канарейку.

Это – милиция?

Мужик, Танго, пошел зачищать остальные подъезды. А я открыл дверцу водителя. Девчонка, которая там сидела, стала выбираться. А пассажир схватил и попытался повалить ее. Я обошел машину и открыл его дверцу. Он вылез, у него были глаза, как у нее, там, в комнате с детьми. Танго рассказывал, как мы зачистили подъезд, не помню, как говорили с ним – помню, а как зачищали – нет.

Этого – помню хорошо. Размахнулся лопатой и раскроил ему череп. Лопату воткнул, мне еще могилу копать.

Задняя дверца закрыта, пошел к девчонке спросить ключи. Она стала доставать пистолет. Пистолет отобрал, спросил ключи. Она кивнула на мертвеца. Обшмонал, нашел ключи, пошел за машину, открыл дверцу.

Там такой же, с черными глазами, большой, резкий. Рожа в крови, не его. Убью тварь.

Потом я сидел на твари и потихоньку возвращалось сознание. Стеклянный шар с моим прошлым миром улетел очень далеко, но его еще было видно.

Меня зовут Тот, так сказал Танго. Танго появился и пошел к девчонке. Потом я стал копать могилу.

Когда я копал могилу, я родился для этого мира. Хорошо копать, и ни о чем не думать. Танго сказал, что у меня имя бога смерти. Это хорошо.

Мы принесли и положили их в могилу. Я закопал.

Они отошли, дали мне посидеть одному. Мне надо стать сильным. Мне надо найти, кто это сделал. Не знаю, кто он. Не знаю, как он это сделал. Мне надо спросить, зачем. Почему он решил, что с моими надо сделать так.

Потом на уютном домашнем верстаке, нашелся такой в нашем доме, я сделал два обреза. Девчонка оказалась стрелком. Танго отдал ей экзотический огромный винтарь, оказывается, в нашем доме был еще и такой непростой спортсмен. А девчонку он назвал Пулей. Получилась маленькая армия.

Мы посидели у Танго на кухне. Поминки – не поминки. Никто не говорил о моих, и я был им благодарен за это.

Стеклянный шар улетел так далеко, что я его уже не чувствовал. Не знаю, кажется, что с тех пор я уже ничего не чувствую. Слушаю, смотрю. Иногда хочется просто закричать. Ни в чей адрес, ни на кого. Рвать и метать не хочется. Надо придти к тому, кто это сделал, там посмотрим».

Интересно, как по разному выглядят одни и те же события у разных людей. Вот как это же было записано у меня:

«Мужик сидел у двери напротив моей, раскинув ноги и окровавленные руки. Началось. Глаза закрыты. Что началось? Первая кровь.

– Ты как? Эй, мужик… Ты слышишь?

Вот чего он промычал? По-человечески промычал, не клёкот горного тритона.

Нормальная рожа. Ну, как нормальная. Человеческая. Горе у человека. Или… Ну, короче, человеческие муки, не сожрать кого-нибудь.

И с чего бы ему меня убивать? Если не покушать? Ладно, давай поговорить. Соседи.

– Случилось что?

– Да.

Помолчали. Куда мне теперь спешить? Водки два пузыря, магазин под боком и бесплатно…

– У тебя телефон работает?

– Нет. Чо случилось-то?

– Ты кто? Васька где?

– Это мой вопрос (зря я так, попроще надо). Что за Васька?

– Василий. Живет здесь.

Ну, да. Дверь-то я сразу открыл, и теперь сидел в своей прихожей на табуреточке. Не очень вежливо, наверное, зато очень удобно.

Арматура лежала на коленях, и я прикидывал, как часто-часто буду долбить его по голове без замаха, только локтевым, или лучше только кистевым движением. Ну, если непонятка начнется, так-то зачем бить.

Большой мужик. Крепкий, стройный. На физике мне им не верховодить. А собой верховодить я ему не дам, не для того эта роза. И что делать? Кто, понимаешь, виноват?

– Нету больше Василия (точно нету?). Я за него.

– Ментам звонить надо.

Ага, звонить. На улицу выйти.

– Что случилось-то?

– Я ее убил.

Помолчали. Что тут скажешь.

– Ладно. Тебя как звать?

– Сергей. Но прихожу сам. Раньше…

Что раньше? Раньше уже ничего не было.

– Вот что. Слушай. Теперь твое имя Тот. Танго-осень-танго. Тот. Понял?

– Не в этом дело. Я убил ее.

– Услышал, понял, принял. Теперь ты. Менты у нас перед подъездом сидят, двое в машине, еще в клетке кто-то. Только они тебе не нужны. У них самих кукуха съехала, понимаешь?

– Ты не один такой, Тот, так сейчас везде.

– Ты вот что, Тот. Эй, Тот, ты слышишь меня?

– Да.

– Ок. Ничего хорошего нет, ты посиди пока, я посмотрю. Не вставай.

Пошел на кухню, налил новоприобретенной водки двести грамм в кружку. Пополам луковицу, на тарелку.

– Держи, Тот. Это чтобы голова соображала. У тебя как, кстати, с соображалкой.

– Никак. Вообще хреново. Еще вчера. А потом я ее убил.

– Хреново, конечно. Давай, я сейчас лекарство сделаю. А потом водку.

– Делай. Тебя-то как звать.

– А я Танго. Не сказать, чтобы сам.

Бросил магический кристалл в водку. Как быстро это так получилось? Вот ведь часу не прошло. В магазин просто сходил. Водка, кристалл, лекарство, кандидат в команду. Кихмет. Рояль. Карма. Эхо войны.

Пошел на кухню. А где тут у нас вороночка? А где тут у нас чистенькое полотенчико? А где тут у нас пустая бутылочка?

А вот ложечкой побултыхаем. А вот в бутылочку через вороночку с полотенчиком зальем. А вот две чистые кружечки.

Как это пьют?

– Пей, Тот, это лекарство. Не нюхай. Давай, подержу.

– Ты водку пьешь?

– Пью. Пил. Да.

– Вот держи. Вот луковица. Я сюда под рукой поставлю. Посиди здесь, не ходи никуда. Я вернусь. Вот, почитай пока.

Пакетов типа бахилы надо запасти. Прихватил парой оборотов скоча, разогнулся. В прихожке у Тота было чисто. Не в смысле чисто, а в смысле без крови и мяса. Только отпечатки от его ладоней на стене.

В маленькой комнате женский труп и два обглоданных детских.

Он ее убил. А она съела их детей.

А на кухонном столике у них была скатерка. Теперь-то она уже мой фартук.

А потом я вымыл руки водой в туалетном бачке. Теперь ее уже тоже нет. И фартука уже нет, он теперь кусок окровавленного пластика в мусорном ведре. Надо как-то намародерить много одноразовых защитных комплектов мародера. Toolkit.

Так, и бахилы туда же.

Водку он не употребил. Главу первую прочитал, хорошо ли понял? А луковицу грызанул, это, наверное, хорошо.

– Знаешь, я их завернул там. Детей вместе. Лиц не видно.

– Хочешь похоронить? Там (махнул рукой от моего кластера к его), у вас типа стройматериалы были? Найдем досок для гроба.

– Ты прочитал это?

Кивнул.

– Про магические кристаллы?

Поднял глаза, да.

– Там в комнате появился, я не стал трогать.

– Не будем в ящик. Лица закрыты, земля не попадет. Тут похороним, за деревьями. Спасибо. Принеси этот кристалл. Пожалуйста.

– Да, брат, сейчас. У тебя лопата есть?

Вот с фига – брат? Потому, что такое можно только близким.

– Лопата на балконе. Сверху. Новая. На дачу… купили.

Пакеты. Хорошо иметь запас. Занавеску из ванной, подвязал. Воды набралось не высоко, но зачерпнуть есть чего. Закрыл кран. Перчатки одноразовые же.

– Вот. Черный кристалл, только маленький. И золотистая нить.

Я протянул ему полотенце с кристаллом, из их бельевого шкафа.

– У тебя не написано про нити.

Он свернул полотенце и спрятал за пазухой.

– Новичкам это лишнее. Из такого делают стимулятор, вводят уколом. Как – не знаю, никто не описал.

– Ты не сам это придумал?

– Буквы мои, придумали писатели-фантасты. Там, в том мире. В той жизни. Много написано, многие пишут. Я много прочитал.

– И как фантастика оказалась реальностью?

– Это мой вопрос, Тот.

– Откуда у тебя кристалл?

– В магазин сходил (что за бред?). Там все, как у тебя. И кто-то кого-то съел, получился кристалл.

– Ладно, – он протянул руку к лопате, – пойдем.

– Квартиру лучше закрыть, мы не знаем, что тут в остальных творится. И внизу у подъезда менты, в машине. Сидят уже долго, не выходят.

– И что менты?

– У них оружие, Тот. В той моей жизни они катаются с автоматами.

– Менты с автоматами? В мирном городе? В Москве?

– В Москве, Тот. И это значит, что город вовсе не мирный. Знаешь, как у Троцкого? «Ни войны, ни мира, а штык в землю, руки за голову, морду в пол, живо, тварь». И берцем в морду, чтобы живо.

– Берцем?

– Это у них ботинки такие. Из кожзама, но выглядит круто, подошва толстая.

– Ладно, пойдем, посмотрим, – сказал он, закрывая дверь на ключ.

Это он уже командует или еще нет?

Водочный раствор кристалла в сумку, кружку. Что еще? Пару пакетов, последние. Закрыл тоже дверь.

– Пошли. Стой! Давай, Тот, обойдем сначала этажи, посмотрим, что там. Не хочу за спиной непонятки оставлять. Мы отсюда еще не уходим.

Он повернулся к соседской деревянной двери, а я взял со своей кухни кухонный (извините за тавтологию) топорик и … нет, не топорик, здесь отвертка… пробил височную кость ближнего ко мне мутанта из трех, топтавшихся перед дверью, ручку которой с той стороны успел повернуть Тот.

Попал. Успел выдернуть, и так же пробить второго. А третий уже успел повернулся.

– Там остался один. Зомби.

Тот обернулся.

– Дверь закрыта. Оставим его?

– Он успеет сожрать два трупа, и могут быть проблемы.

В общем, при таком раскладе мутант отжирается, если в квартире больше одного, и обращение не происходит одновременно. Живые друг дружку они не едят. Ну, пока не припрет. Развитие заметно, начиная со второго сожранного.

Проблемы оказались только в последней квартире на пятом этаже. Я хлопнул в ладоши в глубине квартиры и открыл дверь, когда мутант почти добежал до меня. Тот просто ударил его прямым в нос. Нет, физкультура в командиры группы меня не поднимет.

С последнего мутанта появился магический кристалл, и взял его Тот. Почему только один кристалл с сожравшего трех родственников, мы никогда не узнаем. Может быть, он их не любил?

Процедура умывания из туалетного бачка менее удобна, если делать это вдвоем, поэтому я ушел к соседям. В этой квартире оказался железный шкаф, который сказал мне (своим видом сказал, разумеется), что в нем может быть огнестрельное оружие. Пора бы.

– Тот, у тебя оружие есть?

– Есть. Отцовская двустволка.

– Ага. А ты с ней умеешь?

– Умею.

Ок. Спец у нас имеется. Как мне открыть эту железную… этого железного болвана? Как, как. Ключ надо найти. Где люди держат ключ от оружейного ящика? Где деньги, документы… как-то так. Сервант, верхняя боковая полка.

Двустволка. У нас намечается однородность вооружения. Все отправляется в найденную неподалеку большую сумку, и уже в ней – на мою кухню.

Тот смотрел, как я появляюсь перед ним на площадке пятого этажа.

– Кристалл развел, – показал он мне бутылку.

– Когда ты появляешься, я вижу по коротким лучам стального блеска, которые стягиваются в металлического вида поверхность, которая становится тобой.

– А сейчас, – я захотел и стал невидимкой.

– Сейчас просто мелькнула металлическая поверхность.

– А коробка с примусом? – я прихватил из оружейки что-то походно-туристическое.

– Это не примус, это спиртовая горелка, сухой спирт. Но тоже, металлическая поверхность.

– Ладно, – я вернулся, – считаю, что нам надо поесть. Давай ко мне, на третий.

– Вот и сейчас. А когда снова ушел, опять лучики.

Забавно было слышать с пятого этажа эхом того, что он произнес рядом. Но это не эхо. Это я его слышал и с того места, где был на пятом, и здесь. Прокачивается слух. Я принялся разводить очередной кристалл. Это у него дар, видеть мое исчезновение, или это все так будут видеть?

Что там с рокотом на улице? По-прежнему крутится в отдалении. Мы в каком-то центре. Глаз бури.

– Вот, яиц взял. И пара пачек пельменей. И моя горелка.

– Две горелки не одна горелка. Поджигай (это я уже командую или еще нет?). Вода в кастрюле.

Дверь в детскую я прикрыл. Еще он прихватил ружье и ленту с патронами.

– Нам надо будет спустить их к могиле, когда выкопаем.

– Все нормально, Танго. Я посмотрел. Остался только вопрос – зачем. Или почему. Ты знал об этой… О том, что творится.

– Я это даже не придумал, Тот. Может быть, поискать в фантастике, какое-нибудь объяснение найдется. Люди дофига чего придумывают.

– Но это реальность, Танго, это – реальность. Кристалл? – кивнул он на стакан, в котором я помешивал ложечкой.

– Решаешь, что тебе теперь делать? – спросил я, кивнув.

В кухоньке вдруг стало очень тесно. Я посмотрел ему в глаза. Успею ли спрятаться? Успею. Он резкий и быстрый. Но я успею стать металлическим, даже когда к носу подлетит его кулак. Даже если кулак успеет вмять мне переносицу.

Перелом носа может возникнуть при разных обстоятельствах, чаще всего из-за несоблюдения техники безопасности. Случается в основном с мужчинами от 16 до 40 лет. Смещение в правую сторону встречается в большинстве случаев, так как удар в основном наносится правой рукой в левую часть лица.

Надрыв жесткой оболочки мозга – это еще не летально. Того зомби я проконтролировал ударом в темечко, он был еще жив.

Со спины он выглядел тоже хорошо. Но не неуязвимо. Я посмотрел в глаза себе. Тот, заметил движение моих глаз, обернулся, но меня там, в коридорчике, не увидел.

Я присел на табуреточку и хлебнул. Да, не сказать, чтобы вкусно.

Чувствовать агрессию нависших за сотню кило мяса и костей теперь было просто интересно. Допил это. Поставил стакан. Пора показать себя крутым перцем?

– Извини, Тот. Давай, вернемся к началу разговора. Помнишь, что ты сказал? Ее убил ты.

Агрессия не была направлена на меня. А вот теперь ее острие можно было потрогать.

– Ты не обратился, она обратилась, почему? Я этого не знаю. Я не управляю этим процессом, и не придумываю его. В чем ты ищешь мою вину?

– Это был вопрос, Тот. Давай, говори. В чем моя вина перед тобой.

На кухне у меня (у нас – было, да. но моя хозяюшка сюда не попала) две табуреточки. Вот на вторую он и присел.

Яичницу пришлось выключить мне. А порцию пельмешек я положил только в свою тарелку.

– Извини. Ты собираешься жить. А я умер.

– В точку. В точку, Тот. Но почему ты решил, что я – живой?

Он съел свои пельмени быстрее меня. И положил половину яичницы, когда я кивнул в ответ на его вопросительный взгляд. Буду. Это была моя идея – поесть.

Ладно. Походу у бойца трудности с подумать дальше, и не дело командира подстрекать его к этому.

– Знаешь, чем отличается религия от не-религии? В религии Бог – личность. А в не религии – это сама вселенная, или какая-то совокупность всего абсолютного знания, или просто большое ничто.

– И чем же личность отличается от не личности?

– С личностью можно поговорить. Если ты сам – личность.

– И как это относится к нам?

– Улей. Все авторы на эту тему, пишут о нем, как о принимающем какие-то решения, действующем в соответствии с какими-то своими целями. Улей не просто перенес нас оттуда сюда. Опыт попаданцев говорит, что он действует и здесь, вмешиваясь в судьбу персонажей. Да, опыт придуманный. Выдумка, фантазия. Но ты сам заметил, наша проблема в том, что мы оказались в реальности этой фантазии. В этом смысле я и ты находимся в одних и тех же условиях.

– И как с ним поговорить?

– Это мой вопрос, Тот, – уже улыбнулся я.

– Давай, сделаем это и спросим.

Я – в коридоре не исчез, а переместился. Еще до того, как локализовал себя сзади машины, осмотрел прилегающую территорию. В магазине была видна какая-то возня, во многих окнах нашего дома – зомби. Некоторые окна разбили и могли выпрыгнуть. И кто знает, до какого этажа они могут сохранить активность. Со второго вывалятся точно без проблем.

Поэтому я просто обошел машину, сзади действительно сидел мент, причем уже начавший изменяться внешне. Не вылез, наверное, только потому, что не знал, что так можно. Тупо бил себя об стенку.

Спереди справа мент сидел совсем неподвижно, с закрытыми глазами. С виду человек. Справа тоже человек, но женского пола, глаза открыты, и зомби-черноты в них не было. Она пыталась шевелить руками. Не слишком активно.

Подождут.

Тут как раз зазвенело стекло, и со второго этажа следующего, советского подъезда упало тело. Довольно шустро встало на ноги.

Поэтому я вогнал ему нож в глаз и хорошенько им пошевелил. Кристалл! Убей зомби – получи кристалл. Игра для детей младшего школьного возраста.

На кухне:

– Так что, партнер, разбираемся с ментами и копаем могилу?

Партнер, да? Да пофиг, партнер, значит партнер. Не выноси мне мозг, и все будет хорошо,.. партнер.

– Зови меня Танго, Тот, это мое имя.

Вот так, партнер. Имя. А иерархию мы не будем перетирать. Ибо нефиг, Тот, дружище.

– Ментов трое. В клетке зомби, возможно, уже с кристаллом. За рулем девица, шевелится типа человек. Пассажир мутный, пока не двигается.

– Йо! Танго, – он наставил на меня палец, – никогда не греби интересное в одно лицо! Такое мое условие. Партнер!..

Подхватил ружье, ленту и ссыпался по ступеням. Из подъезда он выскочил, уже как-то нацепив ленту (патронташ!) на себя, ружье в руках, стволами вверх. Видно, готов к стрельбе. Огляделся, увидел меня, разгибающегося над трупом мутанта.

– Если они сейчас начнут прыгать, мы устанем от них отмахиваться. А стрелять не надо, не шуми.

Тот оскалился.

– Классный у тебя дар. И еще до кристаллов, да? Может, это и не дар, может, это ты такой?

– Давай, ты тогда определись со служивыми. А я с этими решу, что делать.

Я пошел вдоль дома чуть в стороне, чтобы не попасть под гильотину выбитой пластины стекла. Да и мелкие осколки неприятны, если смотреть вверх.

С первого по пятый этаж я появлялся возле мутантов и бил их ножом в споровой нарост или в глаз. Работа не сложная, но утомительная. Поэтому, чтобы не частить, обходил квартиру не спеша, ногами. Нашел еще два оружейных ящика и один настоящий сейф.

Шов между двумя половинками дома разных миров обнаруживался только по краске и обоям на стенах. Никаких зазоров по углам. Не развалится. Возможно, не развалится и в следующий раз.

Пять кристаллов. Теперь сейф, или глянуть, что там? Упс, что за «или», попаданец? Давай, привыкай быть одновременно в нескольких местах.

На улице:

Девушка обняла березку, неизящно наклонившись над… нет, это не лужа. Совсем немного сумело не стать ею навсегда.

Ее партнер валялся в метре от распахнутой дверцы, пораскинув ноги, руки и мозги. Рядом с головой воткнута лопата. Штык в землю, партнер!

Сам партнер присел на спине зомбака из клетки.

В доме:

Ключи от сейфа нашлись быстрее, чем от первого оружейного ящика. А в внутри была красивая винтовка. Вот прям красивая, извините за отсутствие описания подробностей на полстраницы. Не разбираюсь я в этом.

Если быть точным, внутри был футляр типа чемодан. А вот внутри этого уже винтовка и весь «фарш». Патроны в упаковках и много всяких причиндалов.

Положил я все это на место, место закрыл, а ключ положил в кармашек. Ему там будет хорошо.

На улице:

– Ты его руками, что ли? Тот?

Руки, красные до локтя, опущены между колен, между ног валяется нож. Чистый.

– Да, Танго, был не прав. Сначала шуметь не хотел, потом как-то подрастерялся малость. Ножом не вышло, а потом остались только руки да ноги. Лопату вон, воткнул.

– С ней говорил?

– Пистолет забрал, и все. В машине еще два ствола, автоматы.

– А пистолет где?

Тот приподнял руки. В левой, облепленной красно-черной грязью, угадывался пистолет. Похоже, этот пистолет стрелять уже не будет. Нет, он мне этого не говорил. Просто ствол из комка грязи выглядывал под неправильным углом.

– Ладно, я типа тоже монстр. Три подъезда в одно лицо, извини. Посмотри в машине, может, кристалл там?

Девица таки разогнулась и смотрела на меня, не покидая березки. Страха в глазах не увидел, но что я понимаю в чужих страхах?

Пуля

– Живая? Скажи что-нибудь.

– Не дождетесь.

– Рассказывай. … Рассказывай, рассказывай, государства здесь нет, и вопросы задаю я.

– Тогда представьтесь. Пожалуйста. Ты … ходил тут? В магазин, в подъезд? Руками смешно махал.

– Смотри ка, помнишь все.

– Помню. Да, помню все. Но как не со мной. Вот я, а за стеклом все это. Еще машиной управлять надо. Кто ты? Вы? Вы ведь вместе с этим терминатором?

– Его зовут Тот. Танго-осень-танго. Тот. Я меня просто Танго. Теперь ты.

– Младший сержант Скворцова, сэр. Выполняю патрулирование участка в составе мобильной группы. В группе два двухсотых, табельным оружием насильно завладела группа неустановленных лиц.

– Не, ну живая, чо. Только государства тут нет. Совсем нет. Нигде. Меня зовут Танго, его Тот, и да, мы типа группа. Как ты себя чувствуешь? Голова?

– Голова. Совсем плохо.

Кружка, раствор кристалла.

– На вот, хлебни. Это лекарство. Запах отвратный, но лекарство очень хорошее. Не нюхай, пей. Соберись, держи кружку, лекарства у нас не так много. Видишь, я пью.

Приложился, хлебнул из горла.

Выпила. Теперь дела пойдут. Побегут теперь дела. Быстро-быстро. Куда вот только.

– Ну, как ты? Имя как?

– Алевтина. Скворцова.

– Отлично. На вот, почитай пока.

Пошел к машине, подхватил там бывшего сослуживца Али Скворцовой, потащил в соседний подъезд, прихватил по пути первую жертву, выпавшую из окна.

Тот подтащил туда же своего клиента.

– Как она?

– Аля. Будем посмотреть. Пока адекватна. Я там крутой винтарь нашел. Очень красивая вещь.

– Нет, видно я не стрелок уже. Ружье обрежу, в упор два ствола – самый самолет.

– Мне тоже так сделай, пожалуйста. На кухне сумка, там все. Сильно измененные зомби броней прикрыты, холодным не достанешь, а так сунул два ствола – досвидос.

– Вы какие-то странные. Две ксюхи в машине, я рядом, вы у того подъезда, на меня не смотрите.

– Девочка, ты вроде нормально говоришь, и не жуешь сопли, прочитав это. Что думаешь про свою дальнейшую жизнь в этом мире?

– Прогонять мы тебя не будем. Автоматы возьми, нам без пользы, а у тебя ума должно хватить, куда стрелять. На вот, лекарства еще хлебни. Бери автоматы. Мы сейчас могилу копать будем, ты на посту. Что увидишь – кричи.

– Могилу? В же их там просто бросили?

– Могилы для людей. Для тех, кого любили».

И настало время хоронить.

Вторую лопату я нашел в доме, но копать Тот мне не дал. Вот и сидим. Тот машет лопатой, я пытаюсь собрать мысли в кучку, Аля с бутылкой раствора перечитывает инструкцию новичкам.

Нет, она, конечно, попыталась сходу поработать языком. Но я максимально невежливо, как смог, сказал ей, чтобы прочитала все еще раз, применила свои знания из школы милиции или дедуктивный метод Ш.Холмса, на ее выбор, составила предполагаемую карту мира, наложила на эту карту все, что произошло с ней после зеленого кислого тумана, потом сформулировала два действительно важных для нее вопроса, а я потом подумаю, хочу ли ей что-то отвечать.

– Можно?

– Что?

– Спросить.

– Вопрос первый, время пошло.

– Нет, нет, нет! Это не в счет!

– Что не в счет?

– Там написано, что вы должны дать мне имя.

– Не написано. Написано, что кто даст имя, тот крестный.

– Вот и дайте мне!

Переглянулись мы. Соскочить?

– Будешь ее крестить?

– Я только пистолет отобрал, ты участие проявил.

Ладно. Партнер…

– Ты сама у кого из нас просишь имя?

Аля покосилась на мелькающий блестящий штык лопаты.

– Танго, я прошу вас окрестить меня по правилам Улья.

– Хорошо. Имей ввиду, женщинам это вообще не обязательно, и они могут выбирать себе любое имя сами.

– Таля.

– Что таля?

– Имя. Танго-Аля. Танго-август-ландыш-январь. Таля.

– Ладно. Спросят имя, говори Пуля. Я, Танго, даю тебе имя Пуля.

Ой, а что это глазки у нас заблестели. А у кого это слезки сейчас потекут.

– Не следовало тебе этого говорить, Танго-Аля. Тот не потому Тот, что начинается с танго, а потому, что бог смерти.

Слезки испарились, глазки расширились. В могиле перестала мелькать лопата, но показалась харечка с вот такенными блюдцами.

– Будешь говорить о праве на самоопределение?

– Нет, не буду. Но почему Пуля?

– А Пуля потому, что ты любишь пострелушки. Любишь? Винтовку? Поэтому взяла в патруль пистолет, а не плебейскую ксюху, так?

– Так… Но как ты… Как ты узнал?!

– Ну, во-первых, мне показалось, что пулевая стрельба – это единственная причина, по которой ты в мусорне.

– Папа был милиционером. Он хороший был. Его убили бандиты. А во-вторых?

– А во-вторых… во-вторых, ты не взяла в патруль ксюху не потому, что маленькая, и таскать автомат тебе тяжело. Ты вон сейчас ее держишь небрежно, чуть ли не гадливо. Но при этом очень даже умело и сноровисто, готова стрелять.

– Верно, но это не во-вторых. Ты это сразу сказал, а что во-вторых ты не хочешь говорить, я это чувствую.

Так, дамы и господа. Снайпер-менталист, это действительно круто. Еще с богом смерти по-аккуратнее прорулить, и у нас будет умба-группа. Надо метнуться за винтовкой.

– Ладно. Снайпер нам просто нужен, вот я и загадал. Вообще, поосторожней с мечтами тут. Они сбываются, но не всегда ты хотел именно этого. А сейчас скажи нам, Пуля, что ты чувствуешь с этого направления, – ткнул я палец в сторону магазина.

– Там… один зомби, он сожрал всех, кто там был, и сейчас один. Он такой, как был старший сержант, тот что сидел в клетке. Но совсем не такой. Он еще и как человек. Он хочет к нам и боится. Он хочет нас съесть, но еще и хочет, чтобы с ним поговорили. Еще он боится того громыхания, которое слышно вон оттуда.

Это громыхание идет по кругу, и оно такое же, как был сержант, только гораздо глубже и темнее.

– Это значит, что мы сейчас похороним твоих, ты, Тот, обрежешь наши стволы, я тут нашел верстак у одного слесаря-самоделкина, а потом сходим поговорим с этим уродом и съедим его.

– Ой! Вот он сейчас реально испугался! И ему некуда убежать, со всех сторон этот рокот, которого он тоже боится.

– Всего-то он боится, типа не зомбак, зачистивший магазин в одну харечку. Мне кажется, что это он работал там охранником. Но правильно боится, кто-то ведь сожрал его в последнюю загрузку. Это, кстати, и нам звоночек. Из той толпы, что шумит там, кто-то время от времени должен сюда прорываться.

– А почему не прорывается вся толпа? С утра… ну, как проснулся сегодня, полдня прошло, этот прибой катится по горизонту вокруг нас. Такое чувство, что это ему надоест, и он придет сюда.

– Думаю, что мы сидим в центре какого-то ведьминого круга, который вреден не только обычным людям, но и монстрам. Там все время какая-то магия, а помирать не хочется никому. Чтобы прошла толпа, она должна иметь единое командование, планирование и разведку. А так голая статистика, время от времени кому-то из толпы это удается.

– А почему здесь тогда не накапливаются люди?

– Какой-то минимальный опыт для выживания нужен. Кто бы им рассказал? А потом приходит голодный ужас, и никто больше не накапливается. Да вон того магазинного парня хватит для конца такой цивилизации.

– Ладно, ты, Пуля, держи свою арту.

Я просто собрал в сумку пачки с патронами, несколько грамот со стены, пару кубков из серванта, подхватил чемодан из сейфа и вернулся в себя у могилы.

А вышло так, как будто из ничего у меня в руках оказалось много дорогих и полезных ништяков.

– Вот посмотри тут, похоже, именитый стрелок был, может быть, знаешь его?

– Слышала краем уха, не пересекались. Ой! Это мне!?

– Это тебе. В любом случае.

– А какие случаи могут быть? – Пуля смотрела почти с испугом.

– Разные. Потом поговорим, сейчас у нас дела, – я перевел взгляд на Тота.

Он вылез из канавы и отряхивал штаны. Кивнул, встретив мой взгляд.

Сейчас мы будем спускать с третьего этажа два больших кровавых свертка.

***

Мы с Пулей отошли к машине, оставив Тота одного у могильного холмика.

– А почему из других домов никто не выпрыгивает?

– Мы шумим не так уж сильно. А страх от нашего магазинного приятеля сдерживает их природное любопытство. Этот парень отожрался явно сильнее всех прочих в округе.

– Но ведь должны же быть еще бродячие мутанты?

– Наверное, и нас они боятся не меньше того парня. Ты же видела, как Тот уделал сержанта голыми руками.

– А живые? То есть не обратившиеся? Кто не мутировал.

– Нас и так уже тут много на квадратный километр. Сидят где-нибудь, спрятались.

– Мы их найдем?

– Нет. Хочешь поискать?

– Ты сказал нет, Танго, – она посмотрела мне в глаза.

Ох, гг старые пердуны, не смотрите в глаза молодым девочкам. Не то, чтобы там не могло быть чего-нибудь интересного. Просто каждый раз это будет занимать у вас все больше и больше времени. А теперь оторвитесь на минуточку, подумайте, и просто скажите мне, зачем?

Я не стал привлекать внимание Пули к тому, что Тот достал из-за пазухи сверток, развернул, сделал короткое быстрое движение ко рту, снова свернул и убрал сверток. Я буду молчать об этом кристалле».

И уже только теперь у нас начались настоящие приключения. Такие, как я люблю, безопасные.

Сержант

Мы сейчас будем пересекать сначала проспект, потом поперечную улицу. Справа от нас проспект идет к центру. В ту сторону выходят окна нашей базы, наших квартир. Это направление будем считать за ноль или двенадцать часов.

Назад по проспекту шесть часов, затем по улице справа направление три часа, налево девять. Это понятно?

У нас в подъезде граница двух кластеров. Квартира Тота загрузилась утром, моя ближе к обеду. В обед я был в магазине, пока шел, загрузился квадрант между нами и магазином. Как только вышел, загрузился магазин.

По состоянию внутренностей магазина предполагаю, что предыдущая его попадание произошло примерно сутки назад. Будем пока исходить из предположения, что сутки – это период перезагрузки всех наших миров.

Разберемся с мутантом, будем устраивать базу. Первым шагом сделаем в соседних квартирах, выходящих окнами на шесть часов, наблюдательный пункт, мы сейчас совсем не контролируем это направление. Надо будет хоть иногда туда смотреть. Сделаем там пункт складирования дерьма. Нужду справлять в пакет, пакет относим, делаем наблюдение.

Когда установим периодичность попаданий, отработаем зачистку сначала этажа, потом всего подъезда. После попаданий надо будет перекидывать из одного места в другое всю нашу мародерку.

Сразу после похорон Тот обрезал нам ружья, и мы сидели в опять маленькой кухне, но маленькая она была уже потому, что нас было трое.

Мы привязали к батарее пару веревок для экстренного спуска с третьего этажа. Мы открывали всякие разные банки и бутылки, что-то жарили-парили на двух спиртовках, подарили Пуле по кристаллу, и она поила нас лекарством собственного приготовления. Спланировали ночное дежурство и действия на случай внезапных попаданий каких-нибудь миров. Меня учили правильно пользоваться обрезом и чистить его. Пуля доставала из сумки, на которой сидела, и показывала нам всякие разные патроны, которые больше походили на снаряды для стрельбы по немецким танкам в 41-м. Сама вундервафля стояла в углу, потому что на этой кухне ей было бы тесно даже одной.

В общем, хорошо посидели. Толи поминки, толи тимбилд. И когда нажрались, что называется «от пуза», световая гамма за окном стала вечереть.

– Думаю, пора нам сходить, разобраться с тем парнем в магазине.

Возражений не последовало. И теперь мы стояли трое в ряд, а зомби имел полную возможность заглядывать нам в глаза по очереди. Он замер на крыльце магазина, а между нами была ливневая решетка в треугольном кусочке асфальта, который явно давно сюда ни от куда не попадал.

Я размышлял, что и как надо рассказать партнерам об этом, и надо ли это вообще делать. Пуля от бедра уставила вундервафлю на нашего визави, и что-то говорило мне, что она из этого положения попадет ему в любой глаз на выбор.

Тот повернул голову к нам и лениво сообщил:

– Я действительно могу подойти к этому типу, дать ему в глаз, и он не шелохнется.

Тип перестукнул копытами и снова замер.

Что делать-то? Не убийцы мы ни разу, не чистильщики. И Пуля тащится от самой вундервафли, от выстрела, от полета пули и попадания в цель, а вовсе не от того, что убьет мутанта.

Ладно.

– Эй, ты. Слышишь меня?

Глаза зомби остановились на моих.

– Подними руку.

Не получается.

– Посмотри туда, – показал рукой вправо.

Голова с туловищем повернулись куда надо. С шеей у нас проблемы.

Я пошел к нему, доставая из сумки ледяной кусище окорока. Преимущество быстрой череды попаданий, морозильник не успевает разморозиться. Мясо в левой, правую опускаю ладонью вниз:

– Лежать!

Топтун подогнул ноги (или уже лапы?), опустил морду. Будем считать, типа лег.

Глаза переводит от меня на мясо и обратно.

Шаг назад, отвожу за спину мясо:

– Голос!

– ОАААУ!

– Молодец, хороший мальчик!

Шаг вперед, мясо на ладони к морде.

Вот как с такой мордой взять с руки хозяина кусок мяса? А можно, если кусок не слишком маленький.

Очень осторожно акульи крюки цепляют кусок с ладони, клацк! – нету мяса. Какое мясо, о чем вы говорите?

– В глаза смотри.

Черная глубина. Если смотреть в бездну, бездна посмотрит на тебя, тот самый случай. Нет, зомбак, не тебе меня куда-то затягивать.

Поворачиваюсь спиной к нему, чуть промедлив, иду к людям. Смотрю в глаза им. Похоже, эти уже устали удивляться.

– Не хочу его убивать. Тот, возьмешь себе питомца? Собака у тебя была?

– Собака была. Поменьше немного.

– Как кормить? Где держать? И нафига вообще? Мы к людям выходить будем? Там-то как?

– Его диету из других зомби наша тонкая душевная организация вполне выдержит.

– Посадим на цепь у подъезда, убежит – значит не кихмет, при следующей встрече пристрелим.

– Нафига – не могу точно сказать. Этот вид родом из таких же людей как мы. Они жрут нас, мы жрем кристаллы, появляющиеся после их убийства. Таков этот магический мир. Он никому не обязан нравиться. Как он там, лежит?

– Лежит, чуть хвостиком не виляет. Чуть не считово, и хвостика нету.

– И если он будет понимать, и обязательно, жестко, выполнять команды, тогда…

– И что тогда, Танго?

– Да откуда мне знать! Инсталляция на голом бюджете. Мысль вырастить разумного супер-монстра. Что-то такое писали писатели, но вскользь, без развития темы.

– Ладно, что тут стоять, пошли домой. И цепей у нас нет, придется как-то договариваться. Тот, дай ему имя, пусть будет у нас Сержантом. В память о твоем боевом спарринг-партнере. Сволочью был не хуже мутанта.

– Почему не ты, Танго? Почему ты его мне хочешь пристроить?

– А у меня уже Пуля есть. Посмотри на свои руки, Тот. Ты уже сам становишься мутантом. С людьми у тебя будут проблемы почти такие же. И это тоже твой выбор.

– Эй, ты, слушай сюда! Я, Тот, даю тебе имя – Сержант. Если будешь жрать людей, не заразившихся или не обратившихся, убью. Есть тебе можно животных или зомби. Понял? Мотни головой, если понял. Вот так. К ноге!

Тот приблизил лицо к голове подбежавшего и севшего у ноги бывшего охранника.

– Не подведи меня, Сержант. У нас с тобой получается странное гребаное партнерство. Я не вижу, как бы тебе пришлось отвечать за меня. Но я вижу, что отвечать придется мне, если ты откусишь кому-то голову не в то время и не в том месте. Поэтому одна неправильная еда, и наше партнерство закончится тем, что я выпотрошу твои кишки и нассу в оба твоих сердца. Пошли.

Вот так. «Пошли», партнер, и пошли… Ни здрасьте вам, ни досвиданьица. И как в таких условиях работать? Я взглянул на Пулю.

– Пойдем, крестница, пошарим в остатках изобилия. Как, оказывается, дофига надо всякого барахла. И продуктов, что найдем. Хорошо, тут в холодильниках ничего не успевает портиться.

Мы вернулись каждый с парой тележек к нашему дому, где Тот приучал Сержанта к площади перед домом, за которую ему нельзя выходить. Прятаться от опасности можно в нашем подъезде на первом этаже. Ну, и не молчать, если что не штатно.

– Сержант, голос!

– ОАААУ!

Я перекинул Сержанту весь запас из подтаявшей морозилки. В ванной воду уже давно вычерпали, и пришлось еще попрыгать по квартирам, собирая из туалетных бачков. Получилось из шести бачков единовременно, дальше уже терялась пространственная ориентация.

Спросил у Пули, чувствует ли она Сержанта. Да, может определить направление и примерное расстояние по желанию, в фоновом режиме это не работает. Ну, будем надеяться, что бесшумно подскочить он пока не сможет.

Тот сказал, что хотел бы поговорить отдельно обо всем этом. А мне это уже все так надоело, устал и хочу спать.

Первая смена Пули, вторая Тота, третья Танго. Всем спасибо, все свободны.

Так закончился наш первый день в мультиуниверсуме. Судный день. Я, Пуля, Тот, Сержант. Таков получился баланс дня прилета. Очень хороший баланс, надо сказать.

Уже засыпая, вдруг вспомнил. Мы с Тотом решили с кем-то встретиться. С кем?

День второй

Сейчас, с расстояния это четко видно. Мультиуниверсум растил нас просто в тепличных условиях в ускоренном темпе. Но тогда мы об этом не могли и подумать. Просто пытались как-то жить.

***

Спал как убитый – это обо мне. Но когда Тот подошел к двери будить, множество моих клонов рассеялось в объеме комнаты, и он не решился открыть.

– Танго?

Я собрался в кучку, отчего нашлось силы открыть глаз и прохрипеть.

– Доброго, Тот, входи, встаю.

Небо уже было серым предрассветным. Мне не надо вставать, я уже стою, и одежда уже на мне.

– Входи, Тот, все мои призраки уже дома.

Надо сполоснуть мордочку, вымыть резь из глаз, проверить Пулю, накормить Сержанта и заняться планированием.

Тот не раздеваясь, только скинул свои чудовищные, где только взял, берцы (еще вчера мне пришлось объяснять ему, что это за обувь), занял пригретое местечко.

– Все тихо, Пуля спит, Сержанту притащил зомбака из соседнего дома, прибил перед тем как скормить. Тумана не видел, да и темно, рокот вокруг перемещается быстрее и как будто ближе. Нам надо поговорить о моей магии, я вижу какую-то структуру внутри живых. Пост сдал.

Что пост принял, можно было не сообщать, Тоту это уже было пофиг. Спи спокойно, дорогой товарищ.

У двери Пули притормозил, но вспомнил о гигиене. Смочил мордочку и протер глаза.

Туалет в Пекле выглядит так. Расправляешь в толчке пакет, получаешь удовольствие. Пакет вытаскиваешь и завязываешь, несешь к соседям, ставишь в рядок к другим таким же. Здороваться и ждать благодарности не надо, их собственные ароматы мешают им оценить свежие, принесенные тобой.

Выглянул из окна на шесть часов. Ничего нового, стоит такая же пятиэтажка. В лево, вправо – ничего. Предрассветная хмарь.

Теперь надо хорошо, с мылом вымыть руки, почистить зубы и еще раз размазать чистую воду по лицу. Крепость в стабе нужна для того, чтобы был горячий душ.

Метнулся в магазин на место, где был парфюм, углядел пузырек туалетной воды (выбираешь целый), протянул к нему руку, материализовался, пока падаешь – хвать, потом пачку салфеток – хвать, и вот ты уже у себя в ванной имеешь еще немного влаги.

И вот уже опять торможу у двери, за которой должна спать Пуля. Какого хрена, Танго? Перестань воображать себя гормонально-одаренным подростком.

Глазки закрыты, а дыхание пустило синкопу. Контролировать дыхание, девочка, надо было начинать, когда я был за дверью.

Ты в порядке, и это все, за чем я сюда пришел. В следующий раз надо приходить призраком, а уходить можно прямо сейчас, закончил фразу уже на кухне.

Раствор, чайник на спиртовку, выглянул, Сарж лежит на краю указанной плащади ближе к магазину и смотрит туда. К нему, не перед мордой, в стороне.

– Привет, Сержант, как ты? Завтракать? Сейчас, уже будет. Вот, – бросил к морде собранный призраками пакет.

– Ассорти, свиной гуляш и мороженое из кур. А как насчет воды, Сержант?

Писатели ничего не писали, пьют ли воду твои дикие сомутанты. Вода, Сержант? Ок, секунду…

Перед мордой Сержанта выросла горка пятилитровых бутылок, переживших битву при магазине.

– Тут такое дело, дружище. По моим представлениям скоро должен подойти плохой парень, который перекусил тобой в прошлый раз. По размерам он должен пролезть в магазин, где тебя и постиг. Но кто знает, что припрется в этот раз.

– В этот раз ты бегаешь здесь около нашего подъезда, вон там. Понял? Кивни. Наклони голову, если понял. Ок. Появляется плохой парень, ты – в подъезд и сидишь там, ждешь кавалерию. Кивни? Приходит этот гад, ты в подъезде.

Я-мы перекидал горку пожеванных пластиков в квартиру, под окном которой Сержант завтракал, а я готовил операцию возмездия.

– Сейчас ты выковыриваешь вот эти камни, – я показал на бордюры вдоль дома, – а я укладываю их ближе к подъезду. Понял? Начали. Выковырни из земли этого собянина.

А еще нам нужен лом. Должна быть у магазина какая-то подсобка с лопатами и ломом? И должна была, и есть. Правильный бизнес в Москве без лома не бывает. И куда мы его положим, чтобы не затоптали? А на кухне пусть и стоит. Есть у нас там специальный уголок для ундервафлей.

И я уже знаю, как использовать стаб. Жить там не получится, а закрома родины, хоть и маленькие совсем, в самый раз. Небольшой набор продуктов, какие-то инструменты, тот же лом. Оружие. Все это прекрасно накапливается там, вместо того чтобы дуриком перетаскивать каждый раз из квартиры в квартиру.

Если засидимся здесь, можно будет раскопать ливневку по периметру треугольника. И вообще построить там башню!

– Стоп, Сержант. А чего ты не стучишь копытами по асфальту? О как подрос, молодца! Давай, парень. Нам надо стать дохрена как крутыми, чтобы выбраться отсюда.

Чаек бы уже выкипел, если б не мой призрачный пригляд. А так даже и заварен, удобно. Теперь просто ждем, или гости, или загрузка. Хорошо бы они пришли не вместе.

Тот и Сержант, это наша бронепехота. Захват и удержание позиций. С Тотом поговорить о его магии. С Сержантом надо просто говорить, сказать всем, чтобы говорили с ним при каждом случае.

Это наш мостик между двумя расами, Тот. Подразделение зомби в разведку, и мы пройдем всех врагов как горячий нож масло. Если Сержанта поднять до разумной супер-монстра, то он сможет отвернуть или даже направить монстрячью орду. Это будет ультаматум любому противнику.

Я – разведка и диверсии. Я попал сюда с домашней заготовкой, другого объяснения не вижу этому симфоническому оркестру в кустах. Один я бы уже ушел отсюда, но что я буду там делать? Надо действовать как по пути к намеченной с Тотом цели. По крайней мере, она есть.

Пуля снайпер и менталист, ну круто вообще. Надо ей как-то обустроить полигон. Стрельбище. Да и всем пострелушки не помешают. Просто нужны, а не не помешают. Просто необходимы. Внимание простейших зомби нам уже не грозит, а больше тут пока никого нет. Так что просто вдоль улицы. Или проспекта, посоветоваться надо, откуда куда лучше протянуть стрельбище.

Дальше. Сейчас приходит элитный зомбак, Сарж прячется в подъезде, элита опускает башку, чтобы разглядеть его там, броня на загривке поднимается, я стопорю ее собяниными, стреляю в затылок, профит. Ну, такой план.

Ежели наступает попаданство, квартиру Тота разведаю, бужу его, пусть сам разбирается, зачищаю соседнюю квартиру, бужу Пулю,.. или не бужу, перенесу, пусть там досыпает, переношу всякие ништяки.

Тут уже можно будет считать день начавшимся.

Обрез чистый, патроны с пулями.

Теперь просто ждем. Можно навестить Саржа. Ему это ожидание тоже не в кайф, вдвоем веселее. Да и раннее оповещение у него может сработать. Наверняка сработает! А сбрую ему можно сделать из обрывков троса, на которых висели провода между домами.

– Сержант? Ты как тут. Что-нибудь чувствуешь?

***

Это заползло к нам с трех часов.

Сначала я, оставленный на тумбочке, услышал, как шевельнулась Пуля, потом Сарж что-то рыкнул тихонько мне и обозначил, слегка, как бульдозер, качнувшийся на рессорах, направление. С этого направления рокот ушел к шести часам несколько минут назад.

Я поднял в воздух еще одного себя, полетать вокруг нашего дома. Третьего послал туда, чисто посмотреть.

Трехэтажный дом, ползущий вдоль по осевой разметке, хороший сюжет для ютюба. Строго говоря, это была половина дома, поэтому и ползла на одних "руках". Из задницы, то есть не из задницы, а из задней стены торчала задница.

Я еще раз разделил себя, четвертый тихонько двинулся по следу наземного торнадо. Третьим же сообразил, что торчит не съеденный сапиенс, а результат бешеной регенерации супер-пупер-элиты.

Попка с ногами и остальным выглядела как у младенца, но размерчики как бы не для Тота. Саржу нельзя видеть это. Конфиденция степени "даже не думай".

Первый рисует топографию, наблюдаемую Третьим. Осталось трое плюс второй, можно попробовать подняться еще, но, во-первых, не время, во-вторых, перенести сейф – это не водичку из туалетов мародерить.

Прикинув время падения сейфа с заданной мной-сам-четыре высоты, ну там эм-же-аш и все такое, и поймав ритм, я-мы уронили сейф и срубили эту детскую порнографию. А вот эм и же, этим здесь «институтские» занимаются. Или должны бы. Так в книжках пишут. Навестим еще.

Конечно, Тот все-таки проснулся, не услышать жалобу нашего немаленького было невозможно. Слушая на него, поднялась и Пуля. Пару себя-бойцов я тут же послал к ним объясняться, а сам в четыре глаза наблюдал, что еще с этим можно сделать.

Планы были показаны войной, что и требовалось, поэтому автомат Калашникова, как всегда. По рожку в оба глаза из двух ксюх в упор, и ой, где же наши глазоньки, какой ты элитой тут ни будь, а ведь половину кто-то украл уже до нас. И на реген ушло, никто не знает сколько, ресурсов, и ох больно-то как, наверное. В общем, тушка вполне себе уже вещь в себе, не считая передней полусферы, в которой действовали оставшиеся конечности.

Пуля никуда и не собиралась, а Тот открыл школу африканских танцев аккурат на нашем стабе. Будет так себя вести, это будет мой стаб, партнер. На три часа он не мог разглядеть ничего на фоне зеленой подсветки с иллюминацией, а кукушка у него крепкая. Так что обломинго, партнер.

Сарж разделял мое мнение, занимая позицию, где лежал, игнорируя крики и пинки Тота, хотя и ощутимо вздрагивая от них. Слишком ощутимо. Ой, да Сарж! Ой, да молодца!

Когда мы-я пришли за Пулей, она обняла свою вундервафлю и затихла. Вся ее энергия ушла в лучистость глаз, таких счастливых глаз точно не бывает ни в одном из миров. Такими, наверное, и были валькирии. Но перекрещивать я ее сейчас не буду, пусть это будет ее тайным именем. Как Сарж – Сержант. Подумаю, когда дорастет до Хели.

Броня на тушке не только не встопорщилась, но и слиплась от какой-то зеленоватой гадости. Сзади под слоем той же гадости уже поднимался бугорок на срезе позвоночника. Передние концы хоть уже и не мельтешили, но выглядели вполне боеготовыми. То же заливало глазницы.

Один ствол – на задний бугорок, другой – на правый глаз, перезарядка, гильзы – вон, крохоборить не приходится, время у нас куда как дороже. Еще раз в левый глаз. И еше раз в жопо-позвоночник. Перезарядка. А ручки-то уже не так активны. Надо было кончать эту слепую дуру.

Пуля в моей-из-меня-сам-четыре коробочки (заткнись, гусар!) показала ближайшую квартиру на втором. Пара зомбаков там уже померла от разрыва сердца около двери, но я все равно выкинул их на лестницу, дверь запер. Открыл окно, коробочка влетела и отпустила снайпера.

Выстрел, коробочка уносит снайпера на базу, в тыл. И ни слова! Это точно уже почти Хель. Хельга. И Тот. Не подрались бы.

Ну, теперь лом, собирать лут, выковыривать из туши кристаллы. Нет у вас средств против Кости Капрыкина.

***

И вот как обо всем этом и дальнейшем помнит Тот:

«Мы пришли к измененному, с этими черными глазами. У него были глаза, а не дыры в черноту. Танго сказал, что мы не будем его убивать, а я и не хотел.

Почему то мне они сказали дать этому измененному имя. Я дал, и так он стал Сержантом. Теперь важно, чтобы он не ел людей. Тогда мы сможем идти вместе.

Так прошел и закончился первый день в этом мире.

А на рассвете меня поднял рев, которого было ни с чем не сравнить. Танго появился и рассказал о напавшей твари. Это было далеко и не видно. Глупо было бежать не знаю куда, если тебя не просили и не звали. Обидно было. Но прошло. Я не смогу здесь спланировать ничего стратегического. А Танго, похоже, знал, что делает.

Я не колебался добавить к черной еще одну, красную, снятую с рассветной твари. Трофеи с нее, разложенные на столе, впечатляли. Это еще одна деталь, из которой теперь состоит жизнь. Новая жизнь, у которой есть цель, принесенная сюда из старой.

Оказалось, что прорывы монстров под утро здесь нас ждут регулярно. И не следует рассчитывать, что до нас они будут добираться уже в ополовиненном виде.

Сержанту сделали разгрузку из кабельного тросика. Сразу стал похож на бойца.

Танго предложил наделать фугасов, мне идея понравилась. Фугас может решить много проблем.

Танго собирал пули и что попадется, мы доставали порох и делали фугас. Мы ждали, что перезагрузятся половинки, из которых состоит наш дом, но этого не случилось, и могила не исчезла.

Потом Танго с Пулей пошли опять в угловой магазин, и спасли там Завулон. Мужское имя иммуной заведующей дал Танго. Потом он каждый день туда ходил и спасал по одной заведующей. Было странно видеть, как его одновременно десять человек и все десять – это он один. К этому надо просто привыкнуть, магия. Это волшебный мир. Зачем ему в жертву понадобилась моя семья?

Я тоже стал волшебником. Я стал видеть внутри человека, как иммунные отличаются от тех, кого магия делает монстрами.

Толи в шутку, толи всерьез Танго стал Генералом, а я Полковником. Мне было все равно. Но это тоже была какая-то магия.

А мне надо было делать фугасы. Я приметил в округе места, где могли быть мужики с руками и головой. Повезло, собрал четверых, теперь фугасы могли делать они.

А я занялся армией из измененных бойцов. Вообще, это были разные люди, много просто старух. Но изменившись, они все становились одинаковыми бойцами, только разной силы и размера. Их надо было кормить.

Это место на самом деле оказалось гораздо безопаснее того, что описал Танго в своей Инструкции. Гражданских набиралось быстро, Завулон учила их разводить кристаллы, и они как-то устраивались.

Проблема, которую им надо было решать, это как успеть набить зомби до того, как те убегут помирать к счастливой Горе. Потом оказалось, что они придумали их разводить. Мерзкие твари, и это я не о монстрах.

Но если подумать, как им было еще добыть кристаллов. Нас они не интересовали. Дееспособны? Иди, живи. Вот они и жили как могли.

Я разбирался с армией изменившихся. Завулон пыталась удержать себя в рамках разумной благотворительности. Танго занимался тем, что было ему интересно. Безусловным альфой в Стае, которой на самом деле была наша армия, был он.

Мы здесь уже жили. Как-то, но жили. А они, иммунные, не попавшие в наше поле интересов, выживали.

И когда у них возникла организация, их агрессия была направлена против нас. Неразумно, разумеется. Не мы это придумали, не мы с ними сделали это.

Легче легкого мы могли вывести на них наших солдат. Но разве это было бы правильно, убить их всех. И очень не хотелось испытывать бойцов запретом сожрать добычу. Слишком уж несправедливо выглядело.

Хотя у изменившихся старший прав всегда, просто по определению. Абсолютная дисциплина. Но без контроля они всегда были готовы слинять. Слово дезертировать здесь не точно. Просто уйти от этого старшего, никакого негативного смысла.

Что еще? Я учился дистанционно оказывать воздействие на те структуры, которые видел внутри людей и изменившихся. Эта магия называется знахарством.

Внешние, телесные повреждения сопровождаются повреждениями этой структуры. Я могу их восстанавливать, тогда регенерация внешний повреждений происходит быстрее. Я так же могу повредить внутренние структуры, это часто оканчивалось летально. На не мутантах не пробовал, но думаю, разницы нет.

Интересно было, когда цвет структур внутри солдат стал изменяться. Причем если первоначально все становились красными, как у Сержанта, то потом у тех, кто проходил отборочные бои (у нас был конкурс на место в армии), цвет становился синим. Почему, что это значит, так и не известно.

У командного состава, выжившего, когда мы попали под действие Горы, цвет линий структуры был и красным, и синим, а в местах, где линии соединялись, цвет смешивался. Чем на нас тогда воздействовала Гора, почему мы ее не видели – еще одна загадка магического мира.

Я не буду рассказывать про Гору, сам не понимаю, почему гора костей становится чуть ли не живой.

Теперь, когда мы решили жить здесь, я постараюсь не повторить тех ошибок. Я ведь один мог все там успокоить, поотрывать придуркам отростки. Упустил возможность потренировать боевое знахарство, даже не сообразил тогда.

Ну, да что теперь.

Знаете что, я как-то устал все это набивать. Клавиши маленькие, а коготочки большие. Давайте, будут вопросы, обращайтесь, будут деньги, заходите.»

***

Из того, что еще случилось с нами на месте нашей первой стоянки, следует рассказать о Завулоне, она, точнее два с половиной десятка попавших сюда Кать, составили весомую часть нашей команды.

Моя Завулон

Я-на-тумбочке никуда не уходил, и даже постоянно общался с любопытным носиком и любопытным … э-э-э… как это называется у Тота? Выступающая броневая пластина на лице (все-таки на лице, а не на морде!), в которой имеются отверстия системы вентиляции и газоанализаторов. Как-то так. В общем, и носик – Хель, и и это свое броненосное – Тот, совали в непрерывно дополняемую карту окрестностей.

Так что здороваться не надо, и спрашивать, как дела, тоже не надо. Будет готов фугас – скажут. Вообще, на мой фломастер, надо оставить там одну, но очень глубокую воронку. Тогда после перезагрузки соседей там будет готовый котлован. Доставляем сюда прораба и ставим задачу.

Но это не срочно. Срочно составить карту и график перезагрузок. Может быть, найдется стаб и побольше.

Поэтому что? Поэтому фугас фугасом, а обед по расписанию.

– Сидите, сидите, – кивнул я не собиравшимся отрывать от стула попку и что-то большое с твердым бойцам, – есть предложение, спросите у меня, какое.

– Какое? – спросила Хельга.

– Эх, нетерпеливый ты еще боец, Пуля. Теперь ты?

– Какое у тебя к личному составу предложение имеется на текущий момент, командир?

– Эх, нетерпеливый ты еще боец, Тот. Ладно, не буду вас мучить. Смотрим в окно, что видим?

Подвисли бойцы. Я-сам-восемь на пикнике. Восемь мужиков с обрезами. Сарж с тушей, спецкомандой ему дозволено покинуть место постоянной дислокации. Шашлык-машлык, понимаешь. На обочине, ага! В Пекле не пробовали? Ну, да, про пиво и коньяки команды не было. Это, неожиданно, каждый-сам, и я-сам тоже. Ох, чую, неприятно будет, если кого-то из я-нас все-таки уконтрапупят. Держитесь тогда, гады.

– Разрешите выполнять, товарищ генерал?

– Настоятельно рекомендую, боец.

– Ой…

– Клокпопер хренов.

– Не ругайся, Танго.

– Это не было ругательством. В контексте.

– Это было бранное слово.

– Дай угадаю. В прошлой жизни коллеги не очень любили патруль с тобой.

– Не надо о грустном.

– У тебя есть оружие, кроме того противотанкового?

– Да, Тот отдал мне свой обрез, ему маленький стал, ручка, крючок, а что?

– Всегда бери, когда выходишь из квартиры. А лучше и в квартире всегда с собой. И в туалете тоже. Меня тут заведующий одного гастронома попросил тебе передать, не смог отказаться. Как тебе такая игрушка?

– Ну… Если бы еще кобура вместо ящика… Красиво, но надо пробовать.

– Вот и попробуем, обойму еще возьми, пожалуйста. Кобура вот, подойдет?

– Ты не генерал, ты Дедушка Мороз, Танго.

– Глушитель наверни, пожалуйста.

– Тогда в кобуру не влезет!

– Ну, положи вот в сумочку.

– Это не сумочка, я не пойду с этой хренью!

– Не ругайся.

– Я не ругаюсь, я просто объясняю тебе, что с этой страхоебиной я никуда не пойду!

– Ладно, просто положи в пакет, а я куплю любую сумочку, которая тебе подойдет.

– Танго! Ты ведь такой милый на самом деле, не ругайся со мной никогда, ладно? Я с кобурой пойду.

– Боец, у тебя со зрением как?

– У? Что со зрением?

– Берега теряешь.

– Ну, веди даму на шашлыки уже, генерал. Кто девушку кушает?

Ага, есть! Пошла зелень на три часа!

– Крестница.

– Да, Танго?

– Что ты думаешь про решительно закинуть голову в шопинг?

– А?..

– Понимаешь, Пуля, у нас с Тотом есть одна цель. А ты не в курсах, и я хотел бы, чтобы ты прониклась.

Я-сам обнял Хель и оказался на улице возле подъезда, выпустил. Битый час тренировался с массо-габаритными имитаторами.

– Вон там, – я ткнул в наш магазин, – сейчас будут люди. Уже зараженные, и наш Сержант среди них в виде охранника. Но какое-то время они все еще будут людьми, какими были в том, своем мире. Я хочу, чтобы ты просто посмотрела на них. Как Воланд в «Мастере и Маргарите», читала, была у вас такая книжка?

– Да, была. Как Воланд? Вот прям как Воланд?

– Как Воланд, да. Ты ведь ментат, это в чем-то даже круче. Но мне хотелось бы, чтобы ты посмотрела на них, как я или Тот. Надо, чтобы ты спросила, зачем?

Зачем они, понимаешь?

– Нет. Но я посмотрю, Танго. Как ментат?

– Вот нет. Давай без фанатизма. Просто посмотри. Поговори с ними. С любым из них, о чем угодно. На самом деле там будут бедные люди, в бедном магазине, и эта бедность будет мешать им думать о смысле жизни. Мешать, но не запрещать. Богатство, правда, мешает еще больше. Вот, я тут собрал пачку, можешь просто отдать кому-нибудь, это уже будет точь-в-точь как Воланд.

Нет, давай, говорить буду я. Я буду Котом и Коровьевым, а ты смотреть и слушать.

– Ой. Я столько денег и не видела в той жизни.

– Вот и они тоже. Кстати, здесь они могут оказаться не настоящими, это выручка гастронома из другого кластера.

– А как же мы будем покупать?

– Покупать мы будем из этой пачки, это в прошлый раз я там подобрал. Хоть и эти без гарантии.

– А когда пойдем?

– А вот сейчас кончится эта загрузка, зазеленеет там, сразу и пойдем.

– В «Мастере и Маргарите» была Гелла. А Мессир смотрел.

– В точку. Вот я и хочу, чтобы ты из Геллы стала Местрессой.

– А ты?

– А мне нечего на них смотреть. Не зачем, понимаешь? Вопрос я уже знаю, а ответа у них нет.

Надо поставить Тоту задачу, чтобы Сарж осваивал управление пустышами.

Ну, по баночке, пока не позеленело.

– Ой, а что это у нас там зелененькое? Вставай боец, харэ мед пиво по усам пускать. Пора в народ.

– Всегда готова!

– Пошути мне еще. К народу все мыслители относились серьезно.

– Зачем!

– Гы-гы-гы! Это мой вопрос, Хель.

– Вот! – пальчик уперся мне в грудь.

– Ты кого там обнимал?! Кто такая Хель!? Я все чувствую, так и знай!

– Хель – это ты, девочка. Я дал тебе другое имя. Только оно тайное, понимаешь? Когда кто-нибудь слышит, тебя звать Пулей. А то, что ты Хельга, знаем только мы двое.

– Извини меня за сумочку. А зачем?

– Проехали. Но постарайся держать, ок? Ты ведь хорошая девочка. Понимаешь, есть проблема имени. Ну, вот как смысл жизни – это непонятка феноменологическая. Дано в ощущении, а зачем – никто не знает. И параллельно есть тайна онтологическая, индивидуальный уникальный идентификатор. Что-то из Платона, если по философии. Или тайное имя у язычников. Или смена имени у монахов. Есть вообще два похожих, рядышком вопроса: кто ты и что ты.

– Понятно, что ничего не понятно. Мы сейчас будем учиться?

– Да, видишь, что-то ты поняла.

– Учиться на Воланда. Охренеть!

– Эй!..

– А чо?

***

– Мужики, я извиняюсь, это, наверное, личное, но мы команда, и лучше спросить. Как вам? Не ревнуется? – Тот кивнул вслед уходящей паре.

– Ты не догоняешь, партнер. Это не он и она, и не мы и она. Это я и она. Нас здесь не восемь, и он один, еще один на боевой кухне, и один на той крыше. Не одиннадцать. Это все только один я. Или сам-десять.

– Не понял.

– Ну, смотри…

– Стоп, командир. Сержант уши греет.

– За Сержанта можешь быть абсолютно спокоен. Он без нас никто, и прекрасно чувствует это.

– Чо, прям сразу сдохнет?

– Сразу начнет. Во-первых, социум орды. Мелких он подчинит, равные его не примут, а большие прибьют без разговоров. Он чужой там.

– Во-вторых, без патриотизма, он не сможет жить без нас. Не потому, что патриоты его не поймут, а потому что без нас он опять потеряет смысл жизни, который нашел с нами. В этом смысле он в команде больше, чем любой из нас.

– А может случиться так, что он откусит нахрен кому-то из нас голову?

– Под управлением сильного менталиста. Очень сильного. При этом Сержант будет очень хотеть откусить самого менталиста. Тому проще будет самому откусить у нас что-нибудь.

– А сам он об этом знает?

– Абстрактного мышления у него сейчас считай, что нет. Чтобы развивалось, надо с ним разговаривать. Или хотя бы давать слушать умные разговоры, как сейчас. Понять – не поймет, но осадочек останется.

– Он чувствует. Тем, что составляет сейчас его сущность. Кишками.

– Кстати, займись с ним управлением пустышами.

– Это как?

– Ну, вот он выковыривал собяниных. Потом видел, как я их выкладываю у стенки. Пусть заставит их делать это, выковыривать и переносить. Не смогут, пусть ковыряют ломами. Для этого сначала тебе самому придется объяснить ему абстракцию рычага.

– По приоритетам как? Строевая подготовка или фугас?

– Строевая. Фугас понадобится, но, видимо, не для этого котлована. Надо сделать транспортабельным. Чтобы не взорвалось на первой кочке.

– Гы. Тут надо сначала самому понять, где лом, и где в нем абстракция. Ладно, принял. Что про сам-десять?

– Вот видишь, березка?

– Да. Вижу.

– Теперь пересядь сюда, и снова на нее посмотри. Что скажешь.

– Березка. С разных направлений. Что видно оттуда, того не видно отсюда, и наоборот.

– Но ты один и тот же все это время, и тогда и сейчас.

– Да. Ты хочешь сказать, что ты вот так один, но в одно и то же время?

– В точку. Все очень просто.

– Совмещение линий времени… Но ведь так сокращается общая длина линии?

– Во-первых, ты никогда не задумывался, в чем ты измеряешь эту длину? Что является единицей измерения? Чем является инструмент? По аналогией с линейкой. Вот кусок дерева, на нем черточки. То, что между черточками – миллиметр. А со временем как?

Во-вторых, это магический мир. Здесь здоровье, вечная молодость, и линия жизни прерывается только привносимыми обстоятельствами. Эти обстоятельства можно устранять, свернув линию в клубок. Есть разница, перерезать одну нитку и перерезать клубок. В народных мудростях это один пруток и веник.

– И много нитей ты можешь намотать в такой клубок?

– В одноранговом режиме сейчас десять клонов. Может быть, уже и больше, но не хочется форсировать. В избытке информации можно захлебнуться. Ты ведь не хочешь знать об этой березке все?

– А что тут за умное слово? Одноранговость.

– Грубо говоря, полное равноправие. Нам не надо перекидывать друг другу информацию или сенсорику, все это у нас одно и то же в каждый момент времени.

– А многоранговый режим?

– Это когда кто-то из нас создаст копию себя, и будет с ней в одноранговом режиме, но в первой группе будет только он один.

– Э-э-э… Это как?

– Не знаю, еще не пробовал.

– Ага.

– Вопросы?

– Пока нет. Пока хватит.

– Ок. Ты хотел поговорить о своих способностях.

***

– Э! Уважаэмы! Эта нэлза магазын. Нелза оружиэ!

– Что-то мне кажется, это не тот. Тот добрее был.

– Кто тебе это сказал, дарагой? Пачэму нэлза? Вэздэ хажу, там хажу, здэс хажу. Пачэму магазын нэлза? – способность переговорщика патрульного полицейского из прошлой жизни. Плохого полицейского.

– Эта абрэз! Абрэз ныгде нэлза, магазын нэлза!

– Заметь дорогая, парень реально не боится. Два ствола, четыре дырки. Почему он такой смелый? Что он думает о смерти? Думает ли вообще?

– Тагада эта можна! – радостная Хель сует пистолетный ствол чуть не в зубы маладой джыгыт.

– Вай, пыстолэт можна, да? Скрыты ношэный можна, да?

– Так, так, так, друзья мои. Давайте спакойна пагаварым (тьфу на вас). Поговорим спокойно! Нам нужна твоя помощь, брат. Мы приехали далеко, ничего не знаем, что можно носить, что нельзя носить, вот обрезы взяли, думали можно, ты гаварыш нэлза(тьфу еще раз).

– Вай, эта нэ я гавару, уважаэмы, эта мэнты гаварат. Такой панымаэш злой мэнты, вэзде денгы хотат.

– Да, да, брат, деньги! Деньги правят миром. Вот, смотри, мы приехал, деньги прывез. Эта дэнги сматры, пачэму гаварат нэ дэньги?

И пачку, пачку ему, держи, охрана, всю пачку.

***

– Помнишь, я вчера говорил тебе, когда ты исчезаешь и появляешься, вижу металлик и лучи? Теперь тебя никак не вижу, а может, просто не приглядываюсь. Но хорошо вижу внутри Пули и Сержанта какие-то структуры. В тебе никаких структур. Или просто как человека, как в том мире еще, или вообще никак. А Сержанта и Пулю вижу в двух разных режимах. То как просто людей, ну и там монстра, то как объемный силуэт, в котором разноцветные тяги. В Пуле разного цвета, а в Сержанте оттенки черного и зеленого. Вот сегодня уже появилось красное.

– – Это магия, Тот. Ты видишь что-то магическое. Ты походу знахарь. Типа местный вариант лепилы, доктора. Эти структуры – визуализация той дряни, с помощью которой магия модернизирует наши тела и, надо полагать, души.

Со временем ты сможешь не только видеть это, но и воздействовать. Порвать какой-то тяж – боевое применение, срастить – лекарское. Руками они вокруг машут, но не трогают. Так что воздействие ментальное, силой воли как-то.

За подробностями надо будет приискать практикующего, опытного знахаря. Здесь, пожалуй, ты только на зомби потренироваться сможешь. Но это будет большой бонус к вашим делам с Сержантом. Боевые подразделения пустышечного мяса, это те батальоны, которые завоюют мир при должном руководстве.

– Ты не охренел, командир? Что еще за мордор?

– Я говорю о возможностях. У нас с тобой как бы другой интерес, и мы, вроде, обо всем поговорили. Но нам надо: первое, выжить здесь, второе, пройти через зелень, суперэлиту и тучу мелочи отсюда, третье, узнать что и как там, на большой земле, четвертое, выйти на контакт с теми, кто живет здесь уже давно и что-то знает обо всем этом. И только тогда паровоз делает остановку, чтобы прикинуть к носу дальнейшие планы.

И батальоны зомби все это сделают нам комфортней, а главное – быстрей. Никто не собирается завоевывать мир, партнер. Сам прикинь, на хрена бы это было надо?

– То есть знахарь здесь – это не хирург, не терапевт и даже не мануальщик. Это скорее бабка-шепталка или экстрасенс. Работает не с телом, а с локальной структурой магии в теле.

– Ну, да. Как-то так. Ты поправляешь своей хотелкой, что видишь, а потом это уже действует на тело. Сначала разбираешься что к чему, потом какие-то тяжи перекинешь местами, что-то удалишь, что-то разорвешь, что-то срастишь, где-то нарисуешь то, чего не было.

***

– Слюшай, зачэм так дэлаэш, да? Твой дэнгы думаэш всо купыт, да?

– Радость моя, объясни, пожалуйста, молодому человеку, зачем мужчине нужны деньги. Постарайся не пристрелить его сразу. И пристрели сразу, как только он соберется на тебя напасть. Ты ведь чувствуешь его намерения?

– Не беспокойся, дорогой, все под контролем. Под контролем, я в порядке. Просто прикольно получилось. Ну, все, все, крестный, все поняла, осознала, исправила.

Тогда обращаемся к народу, как и планировали.

– Дамы и господа! Граждане! Россияне! Помогите, пожалуйста, приезжим! Сами мы из моссовета, помогите понаехавшим! Есть деньги, много денег! И никто не знает, что с ними делать! Подходите, расскажите, что вы об этом думаете! Каждый, кто скажет хоть что-нибудь, получит пять тысяч рублей!

Вы, гражданочка! Вам нечего стыдится, вы можете честно посмотреть в глаза любому! Вы всегда всем говорили правду! Скажите, как ваше имя отчество, пусть все знают, вам нечего скрывать!

Таисия Николаевна! И-и-и-и-и-и..! Таисия Николаевна получает пять тысяч рублей! Прошу вас…

И во-о-о-о-от, вы все видели, как эта честно полученная Таисией Николаевной пятитысячная купюра переходит к ней!

Кто еще хочет что-нибудь сказать? Просто скажите: "Йя-а-а, йя-а-а"! Отлично! Как вас зовут? Великолепно! И вот следующий гражданин так же честно получает свои пять тысяч рублей!

Смотрите сами, это настоящие пять тысяч рублей! Вы честно получаете их за свою честную гражданскую позицию!

Кто еще что хочет сказать? Ура, товарищи! Все получают свои честные пять тысяч рублей! И вот, смотрите! Гражданин еще раз получает свои пять тысяч рублей! Прекрасно! Не беспокойтесь, никто не уйдет обиженным! Каждый из вас получит пять тысяч рублей еще раз!

Никакого обмана! Каждый честный человек имеет право получить пять тысяч рублей и не один раз!

– Немедленно! Вы слышите! Немедленно прекратите это!

Ну, наконец-то. А то я уж думал, еще пачку доставать придется.

– Вы кто, гражданочка?

– Я заведующая магазина. И я требую…

– Все, все, все! Не надо ничего требовать, уважаемая заведующая. Пригласите нас в свой кабинет, где мы вам все объясним и возместим причиненный ущерб.

***

– Прямо сейчас как себя чувствуешь?

– Нормально, – удивился-таки Тот.

– Надо поработать прямо и непосредственно на нашу с тобой конечную сверхзадачу. Вон там собраны свежие зараженные. Ожиданий, что кто-то из них иммунный, нет никаких. Просто идешь туда, и смотришь на них своим знахарским зрением. И протоколируешь клиническую картину. Кто на что похож, в каком состоянии находится. От забора и до превращения в мутанта. Мутантов строишь, я помогу, если будут трудности, но лучше сразу Сержанта вводишь в дело. Разместить можно где-нибудь в нашем доме, вон, в угловом подъезде. Собрать еду, мясо мороженое я помогу. Ну, и вперед, к большим батальонам.

Если кто-то окажется иммунным, тоже хорошо, придумаем, чем занять, живец отрабатывать. Добровольно. Не хочет, идет куда хочет.

Чтобы зря не пугать, представим тебя Джигурдой.

– Что за зверь?

– Что, не было у вас такого? Плохо мы еще помним своих героев. А Валуев-то хоть был?

– Боксер Валуев. Мелковат.

– Это ничего. Здесь вам не госдеп, здесь все включено.

***

Открываю дверь, готовясь улыбнуться охраннику, но тот стоит ко мне спиной, смотрит на кассу. Обхожу. Улыбка пусть будет. У кассы небольшая толпа, кто-то лежит. Не похоже, чтобы кто-то кого-то ел. Просто стало нехорошо.

Déjà-vu – психическое состояние, при котором человек ощущает, что он когда-то уже был в подобной ситуации, однако это чувство не связывается с конкретным моментом прошлого, а относится к прошлому в общем. В общем, так как-то в прошлом. Умели древние кратко выразить мысль!

– Внимание, граждане! Собянин немедленно дал указание всем оказать квалифицированную медицинскую помощь. Помощь уже едет!

Сам Собянин тоже едет, но задерживается. Придется подождать.

Граждане, не расходимся! Кто разойдется, десять тысяч рублей придется вернуть в бюджет.

Кроме того, кто откажется от участия в мероприятии, никаких дополнительных санкций не будет. У нас демократия!

Всех, кто уйдет, после того как вернет деньги, занесут в базу данных, особая категория. Будет учитываться при выдаче электронных пропусков. Как будет учитываться, сказать не могу, сами понимаете.

Граждане брачуюшиеся! Отдельно довожу, что после мероприятия всем выдадут поощрительную премию в размере еще десяти тысяч рублей. Тем, конечно, кто об этом не забудет к концу мероприятия.

Это шутка, граждане, давайте репетировать аплодисменты.

Нашего скромного мэра, если он приедет, мы должны встретить скромными аплодисментами. Если кто не понял, то эти двадцать тысяч рублей каждому выделены из личных средств.

Аплодисменты, товарищи! Аплодисменты, пожалуйста, тренируемся.

Кто не будет аплодисменты, тому премия по окончании не положена.

Давайте за мной, в ладоши хлоп-хлоп.

Отлично.

Теперь довожу, что все уплочено, если кто хочет пить или скушать какого-нибудь яблока.

Но не сорить!

Ни в коем случае не сорить граждане!

Скушал яблочко, огрызочек в карман, и так во всем. Каждый фантик, каждый разорванный пакетик, все в карман, граждане! Отнеситесь со всей ответственностью!

По окончании каждому можно будет взять с собой продуктовую корзиночку. Но, граждане, по окончании. Кто не будет мусорить. Добровольно самоследите друг за другом. Сейчас все должно быть аккуратненько и понемножечку. Яблочко, печеньку, чтобы не нарушать.

Сейчас посидеть можно на этих корзиночках, перевернули, сели.

Нет, на выход нельзя.

Выход под контролем товарища члена-единоросса полковника Валуева. Полковник в гриме, после операции, так что не пугайтесь. Полковник здесь поможет аплодисментами, посидит здесь рядом, поможет. Если кому будет плохо, обращайтесь прямо к нему, не ждите, пока совсем будет плохо.

Кушайте печеньки, пейте минеральную воду, all inclusive, за все уплочено. И тихо все! Тихо! Здесь вам не майдан, здесь климат иной.

***

Маленький, совсем никакущий, но отдельный кабинет. Вот и посмотрим.

– Я дам вам имя Завулон.

– Да, имя мужское, и на это есть причина. Вы бросились там на нас наводить порядок. И это значит, что у вас есть яйца.

Вы, кстати видели, что мы вооружены? А пачку денег у охранника заметили? Горный орел забыл даже, что клювик должен быть свободен.

И вторая причина, вы сейчас не сказали "что вы себе позволяете". Испугаться вы все же еще не успели, верно? Вы просто не достаточно поняли ситуацию, чтобы испугаться.

– Но есть нюанс. Имя вам может понадобится, если у вас есть иммунитет к той заразе, что сейчас превращает людей в торговом зале в вечно голодных монстров. Вы читали книжки про апокалипсис или, может быть, смотрели какое-нибудь кино?

– Отвечайте, пора уже поговорить.

***

– Что видишь, полковник?

– Зеленовато-черная линия в позвоночнике, толстеет, проникает в голову. Как в голове оформляется булавочная головка, человек плывет, взгляд уходит, мутнеет. Потом прорисовываются ответвления в руки-ноги.

– Все?

– Да, у всех, с разной скоростью.

– Ну, все-таки дождемся здесь. Буйных на улицу, Сержант уже ждет.

– Именно в таком порядке, спинной мозг – головной?

– Да.

– Попробуй проследить захват всего тела, по кровеносной системе пойдет или по нервной. Нервы – это звезда, кровь – circulationem.

– Принято, мой генерал. Циркуля…нум – это круги кровообращения?

***

– Читала.

– Что именно, позвольте полюбопытствовать?

– Да, конечно. Можно чаю? Ой, позвольте предложить вам? Чаю?

– Позволю, с удовольствием. Но ни воды, ни света уже нет. Вы ведь уже пробовали позвонить куда-нибудь?

– Да, сразу же. Нет сети. А вода у нас в большой бочке на чердаке. Дом, видите, очень старый. По московским меркам.

И генератор у нас есть. Но я пользуюсь самодельной спиртовкой. В сейфе от пожарников прячу.

– Завулон, легендирование и исполнение на пятерку с плюсом, но идея совершенно тухлая, – это мой ментат голос подает, – ну зачем вам эта детская пукалка в данной ситуации? Даже не думайте, не портите впечатление. Травмат! Охренеть…

– Пуля, сама-то… отучайся, пожалуйста. Вы вдвоем будете нашими изысканными светскими дамами. Lux in tenebris mundi.

– Вы продолжайте ваши любезные хлопоты, пожалуйста, Завулон. Вода, цистерна воды! Вы сделали нам этот день. Мы подарим вам самую легкую смерть из возможных в этом мире.

– Итак. Было бы приятно все-таки услышать от вас каких-либо объяснений.

– Нет. Если все будет хорошо, мы дадим вам почитать вводную инструкцию. Две хорошие новости у нас есть, вы имунна, уже с очень большой вероятностью, практически уверенность, и вы достаточно умны для пополнения нашей компании вселенских conquerors.

– Я не слишком сильна в бусурманских наречиях. Вы захватываете мир?

– Нет, мы должны стать настолько сильны, чтобы быть в состоянии захватить мир. Это нюанс.

– Пока я вижу только, как вы захватили мой маленький магазин и одну старушку с травматическим пистолетом.

– Вы увидите еще очень много всего интересного. Можете увидеть, если вас не сожрут. Но я хотел бы уточнить. Мы пришли сюда, в ваш кабинет, по вашему приглашению. И очень вежливо попросили вас не хвататься за оружие. Не отобрали его, даже не привстали. Так? Я хочу услышать от вас согласие. Можно просто кивнуть.

– А все, кто находился в торговом зале, уже обратились в чудовища. Типа тех, про кого вы читали. Без малейшего нашего участия в этом. Хотите посмотреть?

– Нет. Насколько понимаю, насмотреться еще придется.

– Ну, у иммунных есть плюшки. Вечная молодость и здоровье инклюзив. Но могут и сожрать.

– Я рискну. Вы предлагаете сделать это в вашей компании?

– У вас есть выбор. И если вы примете предложение, оно действует до тех пор, пока вы выполняете мои приказы. Все приказы, точно по смыслу и безоговорочно.

– Да, я согласна. Там обратились все? Касса, Мухамет?

– У вас один охранник?

– Нет, нет они вдвоем по очереди. Вчера был Ваня… ой. Вы все-таки убьете меня?

– Пуля, молчи. Это прямой приказ вплоть до его отмены. Ты молчишь. Кивни, если поняла.

***

– Тот.

– Здесь, командир.

– Любая информация, кто такой Сержант и откуда он у нас, высшая степень секретности. Как понял, прием?

– Понял, принял. Пулю ты уже убил, или у нее допуск?

– Пошути еще.

***

– Нет. Просто дела, извините, потребовалось внимание меня-всех. Ваше имя Завулон, если хотите, придумайте уменьшительно-ласкательную, женскую форму, какую угодно, но короче, не длиннее основного позывного. Сейчас я вас обниму и доставлю на командный пункт. Пуля, вернусь.

***

– Да, Хель, это была первая… не мысль, но первое намерение, как только я понял, что она сказала.

– Это его тайное имя, и знаем его только мы двое. У Тота запрет на инфу о его происхождении, и все. Завулон догадаться не должна. Ну, риск сопоставим с потерей ее для команды.

– И что я еще могу знать о тайных именах?

– Пуля и Хель – это роскошное чудо послевкусия, понимаешь? А Сарж, как я его звал про себя, и Сержант – это бутерброд с колбасой из этого магазина.

– Теперь ты назовешь его по имени, и он сначала умрет сам, и только потом позволит сделать это тебе. Но проверять так сразу не надо, без фанатизма. Ты понимаешь, что за это я бы убил Завулона, если бы не соображал чуточку быстрее, чем убиваю.

– Да, Танго. Хель понял и принял. Если ты убьешь меня, сделай это быстрее, чем я пойму, ладно?

– Ладно, я тебе обещаю это. Но ты помнишь, что это не любовный и не женский роман, это приключения самодельного религиозно-философского мыслителя в мире, ок? Любовно-эротическая линия здесь вспомогательная, секс за кадром.

– И мы продолжим шифроваться. Я буду Генералом, а Тот Полковником. Завулон не знает наших имен.

***

Новый мир – как на блюдечке! – приносит нам половину элитнейшего монстра, прокачивайтесь! Мы получили в команду Завулона. А еще тогда прозвучали просьба Хели и мое обещание. Это тоже оказалось важно.

Я начал попытки вернуть Сержанту мозги и формировать армию монстров. А разговор с Завулоном хочу сохранить полностью.

***

– Вы сколько раз перечитали инструкцию? Что-то осталось непонятно? Дополнить где-нибудь?

– Я слишком далека от реальности, чтобы быть дельным критиком. Как мне обращаться к вам?

– Я Генерал. Каждый из меня. Каждый я в пределах вашей видимости – это я, Генерал. Девочка, что вы со мной видели, Пуля. Есть еще Полковник, он сейчас формирует Армию. И вы, Завулон, это вся наша команда.

– Я собрал и уничтожил все документы с вашей подписью в вашем кабинете. Обозначьте на плане, пожалуйста, все места, где может еще оказаться ваше имя из того мира.

– Все так серьезно со старыми именами?

– Да, очень серьезно. И никому, пожалуйста, не говорите свое. Никому, это значит никому. Это вопрос вашей жизни. А вопрос вашей жизни, это вопрос жизни тех, кто с вами в одной команде.

– Эта красота – те самые магические кристаллы? У вас не написано, что они образуют гроздь. В чистом янтаре!

– На свете есть много недоступного, друг Завулон. Выбери себе самую красивую и вкусную. Ту, которую захочется. В народных мудростях об этом говорят «на тебя смотрит».

– Эту можно?

– Можно любую. Проглотить. Раствор. Вот и хорошо, молодец.

– Вы пересчитываете их?

– Не принимай на свой счет, это мои дела. "Того не существует, что нельзя сосчитать", Экклесиаст, глава первая, стих пятнадцатый.

– Мы ненавязчиво перешли на «ты»?

– Мы грубо выстраиваем иерархию. Про приказы помнишь? Если я прикажу убить детей, ты их убьешь. Речь о том, что ты будешь верить в обоснованность моих приказов больше, чем в свои морально-нравственные принципы.

– А если я не сделаю такой выбор?

– Тогда ты свободна. Я проведу тебя через наш арсенал, предложу сделать выбор там. И даже не повешу долг в красную жемчужину на ветке.

– Тогда изложите мне свои основания. Я – БРПХ, белая русская православная христианка, и это очень серьезно для меня.

– Думаю, я не стану предлагать тебе убить детей, пока у тебя не будет возможности приискать здесь православной церкви. Я бы поговорил с вашим попом. Но здесь есть сектанты, сатанисты. Они совершают массовые жертвоприношения из живых попаданцев.

Когда мы выйдем из бури, я поймаю тебе парочку для богословского диспута. Потом мы вместе отрежем им головы, ты одному, я другому. Это будет хорошее богословие.

– Так. Что-то у меня голова пошла кругом от обилия и мощи ваших аргументов.

– Это, может быть, от кристалла. Раствор.

– Да, спасибо. Все прошло, как рукой сняло.

– Я не запрещаю тебе говорить «спаси Господь». Я вообще очень толерантен. Просто не люблю негров, но первая буква в твоей аббревиатуре избавляет нас от этой темы.

– А… Не-ет! Русская здесь не значит, что… Есть православные церкви в Африке, и негр может причащаться у нас!

– Ваши-наши, ну-ну. Что же оно означает, это слово – «русская»?

– Ну,.. территорию.

– Какую территорию? С которой деньги шлют вашему патриарху?

– Молчим? Можно сказать «чо сразу деньги-то», но не говорится как-то. Ладно, следующая буква «П». Чем православные христиане отличаются от неправославных христиан?

– Символом веры!

– Круто. Я даже думаю, что ты расскажешь мне его наизусть. Давай, отмотай пленочку на слово «единосущный». Готово? «…единосущна Отцу», вспомнила?

– Да, конечно, и что?

– Кто такие ариане, знаешь? Это те христиане, от которых православные избавились, чтобы в символе веры говорить «единосущна Отцу». Так вот, ариане просили их указать в Писаниях, где там есть слово «единосущный», или вообще хоть что-нибудь о сущности Бога. Во всем Писании, включая Новый Завет.

Давай, найдем тут Библию, и ты мне укажешь такое место, которое просили ариане у православных.

– Не надо, я думаю, не указали, верно?

– Верно. Что приводит нас к мысли, что христианство несколько шире православия. И даже к более сильной мысли, что православие может оказаться в чем-то не христианским.

– Есть еще святое Предание, и Писание Нового Завета – это только часть православного Предания! Сначала была Благая Весть, а записали ее уже потом!

– У тебя с головой-то как? С логикой вообще?

Нового Завета было уже разнесено от Португалии до Индии с Китаем и Маньчжурией, когда римский кесарь организовал первый вселенский собор. И записали Новый Завет, и сформировали канонические тексты до этого, и как раз для того, чтобы никто не выдумывал никаких новых преданий, каких нет в записанном.

Так вот, арианское подобосущие и православное единосущие – это как раз та самая новость.

И это я уже не говорю о Повести Временных Лет, – была такая летопись в твоей прошлой жизни? – где греческие монахи, рассказывая о своей вере князю Владимиру, излагали ему именно что арианское подобосущие.

– Ладно, если захочешь, мы еще поговорим об этом, а против сектантов выступим объединенным фронтом.

Пока же тебе следует знать, что я не могу доверять тебе полностью из-за неконтролируемых православных тараканов в твоей голове. Это в частности, значит, что если для чего-то очень важного с моей точки зрения, тебя надо будет убить, я тебя убью.

Для понимания же, в этом мире нет ничего важного, чтобы я убил для этого Пулю или Полковника. Напротив, я убью любого и уничтожу все, чтобы они выжили. Для этого, для спасения их жизней, я убью и выпью кровь всех младенцев, до которых смогу дотянуться.

И еще, для полноты картины. И в той жизни, и в этой, я называю Иисуса из Назарета Помазанным Сыном Божиим. Термин «христианин» до сих пор мной здесь не употреблялся ввиду его полной невостребованности, и я не вижу ни одной причины здесь его востребовать.

– На этом нашу приватную беседу по душам закончим пока. До встречи с сектой или каким-нибудь православным батюшкой, хоть бы даже и негром.

Ну, или до первых литров младенческой крови. Что, кстати, вовсе не является здесь такой уж абстракцией. И не вообще, а конкретно в нашей ситуации.

– Сейчас нам пора подводить коллективно итоги дня и планировать одну намечающуюся ночнушку. Давай, я тебя обниму, и перенесемся в этот замечательный особнячок, где есть цистерна с водой и генератор цивилизации.

И помни о тайне имени, это вполне христианская фишка, если ты вспомнишь о крещальных и монашеских именах.

***

И еще один эпизод из первых дней я хочу сохранить.

***

Тук-тук.

– Ой, а кто это там к нам стучится, весь такой скромный и нерешительный? Заходи скорее, одинокий путник, в эту мрачную ночь перед нашествием жутких тварей, прорвавшихся сквозь Кольцо до твоего вкусного тельца, не следует задерживаться перед порогом убежища, двери которого всегда не заперты для тебя!

– Извини, Пуля. Я так поняла, ты ждешь кого-то другого?

– Ха-ха-ха, Пуля весело расхохоталась в ответ на твои опасения, Завулон. Я менталист, подруга. Это значит, что я точно знаю, кто и где расположен в радиусе нескольких десятков метров вокруг меня. Здесь приходится сужать, чувствовать идеальных солдат в поликлинике через дорогу не хочется от слова совсем.

Продолжаем светскую беседу?

– Да, конечно, Пуля. Я пришла поговорить. И спросить про арсенал.

– Арсенал у нас сейчас в том фургоне за углом. Пошли. А о чем ты хочешь поговорить, о статусе подруг, или о моей магии?

– Обо всем. Расскажи сначала о магии.

– В этом хорошо то, что она не работает в фоновом режиме, если ты этого не хочешь. Узким лучем я вижу всех до горизонта. Дальше земля уже начинает экранировать. Через Кольцо тоже ничего не видно, так что на самом деле горизонта я здесь никогда не видела. Вот залезу к Генералу на НП, нагляжусь досыта.

На начальном уровне менталист просто знает, когда его собеседник сознательно врет. Я вижу настроение, самочувствие и намерение действовать. Мыслей не читаю. Если только объект не расположен вблизи и его мысли не направлены на меня. Но при таких вводных этот трюк на раз получался еще в той жизни. Тебе ли этого не знать, подруга.

– Да, и о подруге тоже. Ты очень быстро определила наш взаимный статус.

– Тоже мне, бином Ньютона. Залезай, выбирай. Сюда Генерал стащил все стволы и холодняк, что намародерил вчера. Выстрелы ушли на фугасы, но всегда будет можно домародерить после загрузки. Нам самим стоит вить гнездышки на колесах. Раскладывать парфюм каждый день заново будет утомительно.

– При двукратной разнице в возрасте сложно быть подругами.

– О, фигня какая. На большой земле ты обновишься до тридцатника за несколько месяцев или недель. Здесь счет пойдет на дни, если не на часы. А вот я догоню тебя только через три года. Это магический мир, подруга.

– Не знаю что взять, даже куда смотреть.

– Обязательно нож, что придется по руке, понравится. Вот, простая финка, пойдет для начала. Понравится что-то еще, выбросишь. И пистолет-пулемет. Небольшая штучка, которая выпустит весь магазин за одно моргание глаза. Вот, подходящая машинка! Откуда только взялась тут. Ставь отсечку на три выстрела, если не хочешь со страху сразу остаться без патронов. Когда перестанешь бояться, убираешь отсечку, и у тебя в руках ультиматум для любого смелого.

Пошли отсюда, холодно. Ты как устроилась? Твоя спиртовка еще греет чай?

– Я в своем кабинете. Пойдем. Нам не надо поспать, перед тем, как начнется?

– Из меня антитеррор никакой. Да и не дадут нам поучаствовать. Если только моей железной подруге поиграть. Но с ней я и мертвая управлюсь. С моим даром можно стрелять с закрытыми глазами.

– Но мушку-то надо видеть!?

– Цель, стрелок и ствол перед выстрелом образуют единую систему. Если ты чувствуешь одно из трех, ты попадешь. А эти цели я чувствую даром. Поэтому мое состояние не играет никакой роли, а вот винтовка должна быть исправна. Генерал целый день переживал, как круто стрелок и ментат в одном флаконе.

– Мистика какая-то.

– Генерал так и говорит с самого начала. Мы втроем тут в один день попали, хоть и в разных кластерах. Я в патруле была, мужики дома. Генерал один, а Полковник с семьей. Так что можно понять нежелание генерала говорить об этом. Там есть парочка очень личных моментов. Мы вместе похоронили его жену и двух детей.

– Я свежий заварю, этим только цветы поливать.

– У тебя тут нет цветов!

– Это образное выражение, proverbium.

– Куды бечь, все полиглоты.

– Разве не Генерал заражает этим?

– Я бы нахваталась у него чего-нибудь другого.

– Мы плавно перешли к главной теме, подруга.

– Да, ты тоже на него запала? Впрочем, какой тут может быть выбор, даже не сиди мы здесь в этом гребаном œil de bœuf, извините мой французский.

– Toucher. У вас отношения?

– У меня план. А потом я буду повторять его долго и часто.

– А как ты относишься к подругам?

– Я думаю, его может хватить на много подруг. Это магия. Другое дело, что магия бессильна, когда дело касается mulierum rebus, если ты понимаешь, что я хочу сказать.

– Рано или поздно, в окружении появится кто-то еще.

– И тогда пока одна подруга занимает внимание господина, другая отстреливает кому-то башку нахрен. Хочешь на горизонте, хочешь всем рожком в упор. С Генералом это не сработает. Его слишком много. Он уже сейчас справится с одиннадцатью подругами, и ни одна из них не узнает об этом.

– Вот тут я en suspens. Ох, я дура! Его дар.

– Его дар. Поэтому хватит на всех, даже без amour trio и l'amour des femmes. Но это не значит, что бошки не следует отстреливать по мере поступления.

– Я рада, что мы сумели… поговорить.

– Ха-ха-ха, трагически захохотала Пуля. Вот на что жалуется Генерал, не хватает времени подумать. Мы свалились сюда вчера, ты – сегодня. Скажи мне, подруга, завтра ты планировала быть на рабочем месте?

Дежавю, немая пауза.

– И дети Полковника…

– И дети Полковника.

***

С наблюдательного пункта на крыше соседнего дома не заметить дам, посетивших фургон с оружием, и направившихся оттуда в магазин, было невозможно. А дальше просто случайность, всего одно фантастическое совпадение. Не случайно я поставил жучка в кабинете заведующей в расчете на завтрашнюю загрузку. И то, что она решила там остаться на ночь, было не случайностью. Но вот так совпало.

Не случайно я решил проверить работу жучка. Нет, намерения подслушать не было. Только проверка. Более того, я решил, что проверить, когда они там вдвоем, будет более этично, чем одну Завулон, что, на мой наивный взгляд, более походило бы именно на подслушивание.

Запись началась со слова proverbium, пришлось лезть в словарь. На планировании завтрашнего рабочего дня я выключил.

Когда с крыши увидел возвращающуюся к себе Пулю, решил сначала постучаться к ней, отвлечь, так сказать, ментата на себя.

Тук-тук. Она не спросила, кто там, просто открыла.

– Хель?

Больше слов в общем-то и не было.

И я сразу пошел в кабинет заведующей.

Тук-тук.

– Екатерина?

Она открыла, и опять все обошлось без слов.

Хорошо, когда девочки наговорятся между собой перед этим.

А секс. Ну, что секс. Могу сказать, что это было лучше онанизма.

Нет, я понимаю, раз уж взялся писать, то надо писать, все как было. Но я скажу так. Мой дар позволяет не только одному одновременно со многими, но и с одной неожиданно стать многим, оставаясь одним. Надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать.

Понимаете, да? Тогда представьте себя на моем месте, учитывая абсолютную связь между всеми моими копиями.

Местами новый мир бывает неплохим парнем.

***

Никто не смотрел за нами, кроме мультиуниверсума, а у меня все как-то не было возможности спросить у него, действительно ли этот секс так повлиял на меня. Следующий месяц сохранился в памяти отрывками. Помню фугасы, которые делал сначала Тот, потом люди в организованной им мастерской. Я подрывал их под монстрами. Помню одну за другой спасенных Завулонов. Помню вид тренировок армии монстров. Помню звездное небо во время ночных дежурств на крыше дома. Но месяц, почти месяц! Мне нечего сказать о нем, сравните краски первых двух дней и этот абзац.

Цитирую:

– У меня, – продолжила Завулон, – двадцать пять моих клонов, считая с сегодняшней, и еще десять девочек, которые мне понравились. Все с сильными дарами, некоторые приняли уже по второй жемчужине.

Это прошло мимо меня, хотя я сам, лично, вытаскивал из умирающего магазина каждую из этих завулоних. Отрезвление пришло с восстанием людей. И я бросил все. Оборудованные НП и КП, производственную базу (промку), какие-то начатки цивилизации. Мы ушли.

А знаете, сколько всего меня было тогда уже? Шестнадцать клонов и я семнадцатый. Сила.

***

– Что, Пуля?

– Мы не пойдем по пути монстров, добиравшихся до нас?

– Догадалась? Ладно, ладно, кулаками-то на командира махать. Давай, лучше вокруг посмотрим, да постреляем, если кого увидим. Да, вот так прямо сразу. Это война, Пуля, и не мы ее начали.

Я стоял у нее за спиной, когда она сканировала окрестности. Конечно, она видела их всех, и, конечно, она не хотела в них стрелять. Поэтому, разглядев и задержавшись на них микросекунду, она отправляла луч дальше.

Но еще один я, полностью прозрачный, стоял прямо у нее перед лицом и писал движения глаз. По считанному азимуту и дальности отправлялся еще один я и убивал всех, кого там находил.

Вот так просто. Без боёвок и хитрых планов я предпочитаю выигрывать войны.

Это был вполне рабочий вариант, двигаться отсюда наружу по пути пришельцев оттуда сюда. И один-сам-шестнадцать я пройду его играючи. Но не смогу так же сыграть теми неповоротливыми фигурками, которые идут со мной.

Поэтому мы не пойдем наружу, зачем, если выйдут только те, кого я вытащу на руках. И здесь мы оставаться не будем, хотя я походу вырезал всю боевую ячейку смутьянов. Мы зайдем глубже в око бури, что бы там стать по-настоящему сильными.

Так закончилась моя первая цивилизационная миссия. Так сформировалась основа моей команды.

Угроза

– Скажи ка мне, друг Электроник, такую вещь. Вот есть тут где-то сектанты. Или из считают сектой. Проводящие что-то типа сатанинских ритуалов с массовыми убийствами непричастных.

– Когда ты рассказываешь, Генерал, это становится увлекательным.

– Не ерничай. Давай, не будем искать в деятельности этих убийц каких-то мистических смыслов.

Давай придерживаться нашей версии, что наш магический мир – это полигон для отладки какого-то программного кода.

Нас копируют в наших прошлых мирах и воплощают здесь. Мы подвергаемся магической обработке. Кто-то плохо переносит это вмешательство, получаются монстры. Из более адаптивных получаются маги. Или наоборот, кто тут плохой, а кто хороший, не очень-то понятно. Эти жрут нас, мы убиваем их для извлечения магического лута.

И вот в этом контексте появляется секта. Они помещают магов в такие условия, что те умирают долго и мучительно.

Внимание, вопрос! Что здесь может происходить с точки зрения потока информации? Очевидно, что в мир встроена какая-то следящая схема. Сектанты подкладывают ей своих жертв.

Какого рода информация может передаваться из магов в следящую схему? На передачу какой информации могут рассчитывать сами сектанты?

– По нашей версии следящая схема работает со всеми, и монстрами тоже. В ее контексте может не быть таких понятий, как монстр или секта. Есть скопированный объект, он что-то делает, информация снимается и куда-то зачем-то передается.

Когда в одном месте происходит мучительная массовая смерть, это концентрирует информационный поток. Если каждому объекту выделен персональный жучок, то во время ритуала жучки могут как-то синхронизироваться и даже возбуждаться, захватывая вместе с сигналом от своего персонального объекта сигнал от нескольких других, испытывающих точно такие же мучения.

Очевидно, что сигнал от группы объектов и жучков превосходит обычный фон хотя бы просто по мощности. Как отвечает на такой сигнал система, не известно, нет данных.

Найди сектанта и поговори с ним, перед тем, как убить.

Дарю, то есть бесплатно, идею. У тебя есть прокачанная элитная Стая. Пусть гвардейцы наберут себе подчиненных типа бегунов и пошлют их побегать по округе. На генеральских дронов тут рассчитывать не приходится. Но тупые бегуны должны среагировать на кровь. Кровь иммунных в большом количестве. Пусть хотя бы зададут направление, доразведаем и сами.

***

– Тот, ты научил моих девушек какому-то хитрому смертоубийству.

– Уже боишься? Когда-нибудь они придут за тобой.

– Если по правде, то боюсь я, что за мной придет Пуля. Вот тут хрен знает, что делать.

– А со знахарками ты, выходит, знаешь, что делать.

– Пока никто не жаловался. Тот, ты помнишь Великого Знахаря?

– Ха-ха. Забудешь такое. А знаешь, вот когда ты сейчас спросил, я подумал, что это как-то в тему, что вы перетирали с Электроником. Вот есть в людях нечто условно называемое магической структурой, которую видят знахари, и могут на нее воздействовать.

И этот хрен с горы на меня таки воздействовал! Мадера у него хорошая была. Кстати, вот тебе еще тема – не пересекается ли это с Горой в Кольце. Хорошо, что мы свалили оттуда, беспокойство там какое-то началось.

В общем, то, что делают сектанты, направлено на магическую структуру в телах жертв. То, что я показал девчатам, сектанты делают долго и мучительно. Тот хрен делал не так долго и не так мучительно, но перепугал меня конкретно.

– Что думаешь про подчинение гвардейцам бегунов?

– Да они уже вовсю подчиняют. Сложно объяснить этим пустоголовым, что надо бегать, искать много крови, а когда найдут, передать картинку по команде. Сейчас пробуют выстраивать их в линию, чтобы передавать картинку из головы в голову по цепочке.