Читать книгу Ад идёт за тобой - Михаил Семёнович Карабашьян - Страница 1
ОглавлениеРаскалённый прут мучительно медленно приближается к моему глазу. Я знаю, что будет дальше.
Глазное яблоко лопнет и вытечет наружу, принося мне мучения, которые нельзя сравнить ни с чем. Я знаю это, потому что на прошлой неделе этот раскалённый до бела кусок железа уже выколол мне оба глаза, как за неделю до этого и так далее.
Я знаю, что сопротивляться бессмысленно, но животный страх заставляет меня это делать. Я рвусь в цепях, напрягая все мускулы. Бесполезно. От собственной беспомощности становится горько где-то там, где должна быть душа. К горлу подступает противный ком, который невозможно проглотить. Из глаз текут слёзы. Я закрываю глаза и, как можно крепче, сжимаю веки, надеясь, что они защитят меня от неминуемых страданий.
Я больше не вижу этот мир. Лишь слышу, как всюду вокруг меня орут и стонут тысячи проклятых душ, подвергаясь пыткам, до которых не додуматься человеку….
Как и положено в аду.
Глава 1
Летаргический сон (Летаргия) – болезненное состояние, характеризующееся медлительностью, вялостью и усталостью. От комы отличается тем, что организм больного не находится под угрозой смерти.
Я всё ещё скован и мои глаза по-прежнему закрыты. Секунды тянутся как столетия. Любопытство уговаривает открыть веки, но я знаю, что тогда произойдёт.
Мои мучители тут же вонзят в них прутья с нескрываемым удовольствием, наслаждаясь моим душераздирающим криком и хохоча. Но я не дам им такого шанса. Я подожду, пока они выйдут из себя. Это мой единственный способ сопротивления.
Внезапно, я оказываюсь в месте, о котором забыл много веков назад. Я сижу на скамье в парке. Рядом сидит человек, похожий на меня. Мой брат. В наших руках что-то холодное, и от этого веет приятным ароматом. Если постараться, я могу вспомнить название… Моро… Да. Мороженое. Мы едим его. От воспоминаний о вкусе кружится голова. Мы с братом смотрим на небо, наблюдая за лениво ползущими по нему облаками. Дует приятный ветерок, приносящий с собой запах радости и жизни. Я закрываю глаза, вдыхаю этот запах полной грудью и понимаю, что-то не так.
Глаза открылись сами собой. Я привязан к больничной койке. К моей руке подключен медицинский аппарат неизвестного назначения. Я в одиночной палате. В больнице.
Чувствую зуд в другой руке. В неё воткнута капельница. Всё выглядит очень естественно, но я знаю, это – очередная пытка, участвовать в которой у меня особенно нет желания.
Я вырываюсь из ремней удивительно легко, что лишь доказывает мою правоту. Освобождаю руки и спрыгиваю на пол. Ноги тут же ощущают холод напольной плитки. Чувствую, что сейчас кто-то войдёт. Так и есть. Через секунду дверь в палату медленно открылась и в неё вошёл демон в облике обычного санитара. Я набрасываюсь на него, избиваю и валю на пол. Не задерживаюсь – добивать нет времени. Бегу дальше по коридору. Навстречу медсестра с каталкой. Очень хитро. Опрокинув каталку, я сбиваю медсестру и бегу дальше, чувствуя затылком погоню. Но я не дам себя поймать. По крайней мере не так быстро.
Вижу выход. Ускоряюсь. На пути встаёт верзила в костюме охранника. Наскакиваю на него. Ломаю нос локтем. Слишком просто. Видимо решили дать мне надежду на спасение, чтобы потом вновь растоптать её, принося боль гораздо сильнее физической.
Я добегаю до выхода и распахиваю дверь. Тут же падаю на колени мгновенно обессилев.
Яркий белый свет бьёт в глаза. Холодный запах свежести щекочет ноздри. Мороз пробирает до костей, а крупные хлопья снега медленно опускаются с небес, превращаясь в капли влаги на моём теле.
Возвращается слух, и я слышу вопли. Радостные вопли детей. Глаза привыкают к свету, и я смотрю в их сторону. Отара ребятишек под присмотром катается на ледовых горках. Мне страшно.
Я поднимаюсь с колен и возвращаюсь в больницу, где меня уже ждёт не меньше дюжины врачей со смирительными рубашками в руках.
– Где я? – даже собственный голос звучит пугающе.
– Что? – спрашивает один из докторов.
– Ничего.
Я спокойно иду обратно в палату, а врачи медленно расступаются передо мной.
***
Я сижу на койке и вожу пальцем по листку прозрачного пластика, который мне дала медсестра, сказав, что это – компьютер. Жаль, она не сказала, как его включить. И вот я уже час пытаюсь активировать его, борясь с желанием разбить.
Слышу, как кто-то подходит к двери моей палаты. Она открывается и входит врач. Я чувствую, он нервничает, но не обращаю на него внимания и продолжаю возиться с… компьютером.
Доктор кашляет, надеясь привлечь моё внимание. Безрезультатно. Тогда он начинает говорить:
– Здравствуйте. Меня зовут Андрей Иванович Борг. Я – главврач этой больницы и Ваш лечащий врач. Рад наконец-то познакомиться.
Он протягивает руку. Я не реагирую.
– Вы, – в голосе Андрея чувствуется раздражение, – настоящий феномен! Ваш случай летаргического сна не имеет аналогов в истории! Человек, который проспал двадцать пять лет и при этом…
– Сколько лет?
– Двадцать пять, – неуверенно отвечает врач и делает шаг назад.
Я смотрю на него и пытаюсь осознать то, что услышал. Перевожу взгляд на прозрачный кусок пластика, который вдруг покрывается видениями сотен лет, проведённых мной в мучениях в аду. Здесь же прошла лишь четверть века.
– Ясно, – отвечаю я, когда поток видений оборвался.
Доктор продолжает:
– Так вот. Несмотря на Ваше столь длительное бездействие, Ваш организм он… Он просто в потрясающем состоянии! Это неповторимый случай! И нам нужно провести ряд анализов и тестов так как…
– Что?! – я отвлекаюсь от компьютера.
– Тесты. Мне нужно провести их. Надо проверить работу ваших органов, мозга и нервной системы.
– Нет! – я мгновенно оказываюсь рядом с Андреем, прижимаю его к стене и хватаю за шею, – Никаких тестов! Хватит с меня!
Я поднимаю его над полом, держа за горло.
– Столько лет меня разбирали и собирали, а затем снова разбирали…. Ставили опыты, резали, протыкали… Больше не позволю!
Я разжимаю руку. Врач падает и растягивается на полу, задыхаясь.
Я чувствую, что кто-то опять стоит за дверью. Она открывается и в палату входит новый человек. Знакомый мне. Не помню откуда.
При виде меня он расплывается в улыбке.
– Брат! – кричит он и бросается ко мне с распростёртыми руками.
Через миг он валяется на полу рядом с Андреем, сжимая разбитый нос.
– Лёха, – стонет он, – ты чего!?
Лёха…. Сколько мыслей в голове…. Да. Кажется, так меня звали когда-то. А ещё он назвал меня братом. Вспоминается видение. Парк, лавочка, мороженое, брат…. Я могу вспомнить как его зовут.
– Артём? – с трудом, но я вспоминаю имя.
– Да! Проклятье! Я примчался к тебе, как только узнал! И что в итоге?!
– Успокойтесь, – Андрей наконец-то отдышался и теперь помогает Артёму подняться, – у Вашего брата эмоциональное расстройство. Это – реакция на пробуждение. Скоро пройдёт.
Я отворачиваюсь. Беру компьютер и иду с ним к окну, за которым по-прежнему идёт снег. Такой белый и несокрушимо холодный.
К двери палаты снова кто-то подходит. Я чувствую холод и пьянящий аромат женских духов. Для носа, привыкшего к запаху серы, он кажется чем-то фантастическим.
Дверь отворяется (надо бы её запереть), и в палату врывается высокая блондинка в чёрном пальто и очках в чёрной оправе. Она ведёт себя и говорит так, будто не только в палате, но и в целом мире кроме неё никого не существует.
– Меня зовут Егорова Светлана Маратовна. Я – репортёр журнала «Наука и жизнь». Наша редакция хочет опубликовать историю про Вас и Ваш случай, и я здесь для того, чтобы задать несколько вопросов. Более того. Я теперь Ваш личный гид по, новому для Вас, миру и с радостью помогу Вам освоиться в нём. У Вас есть вопросы?
– Да, – я протягиваю компьютер, – как его включить?
В этот момент доктор выходит из себя. Он начинает что-то щебетать про то, что больному (очень смешно) нужен отдых. Он выталкивает обоих посетителей из палаты закрывает дверь, и мы остаёмся одни. Снова.
– Так вот, – отдышавшись говорит Андрей, – нам необходимо провести Ваше обследование. Это не обсуждается! Если не для Вас, то хотя бы для окружающих Вас людей. Им следует знать, что Вы!..
– Хорошо, – я останавливаю поток слов доктора, – только объясните, как это включить.
Глава 2
Как сильно может измениться мир за год? А за два? А за двадцать пять? Мировая война. Ядерный конфликт. Полёт на марс, обернувшийся катастрофой. Политическая и гражданские реформы. Скачок технологического развития. Новый ледниковый период….
Я с удивлением узнаю, что сейчас середина лета и откладываю компьютер, устав читать краткое содержание лет, которые я проспал. Оказалось, компьютер включается фразой «Добрый день». Поразительная вежливость по отношению к гаджету.
Я ложусь спать, но не могу уснуть. Стоит сомкнуть веки, как перед глазами вновь всплывают столетия, проведённые в аду. Я встаю и слоняюсь из угла в угол по палате до самого утра.
Утром приходит Андрей Иванович и ведёт меня к специалистам различного профиля. У меня берут кровь, меряют давление, проверяют зрение, слух, рефлексы и работу внутренних органов. Всё идёт хорошо. Не задалась только беседа с психиатром. Бедняга со слезами выбегает из кабинета. Зато тест на физическое состояние превосходит все ожидания врачей. Они в восторге.
Тесты закончились только под вечер. Я возвращаюсь в палату, там меня ждёт ужин. Поднимаю крышку контейнера. Безвкусные рыбные палочки и картофельное пюре. Закрываю крышку. Я не голоден.
Вскоре приходит Артём. У него в руках сумка, из которой доносится аппетитный аромат, от которого меня сразу же тошнит.
– Привет, братишка, – он словно не помнит о нашей первой встрече, – ну как ты тут? Я привёз тебе одежду и нормальной еды.
Он протягивает сумку мне, и я достаю из неё одежду. Контейнеры с едой ставлю рядом со своим ужином.
– Не голоден? – усмехается брат.
Я киваю головой. Не хочу объяснять ему о пытках чревоугодия.
– Ну и напугал же ты нас всех, братик!
– Напугал?
– Да. Когда… уснул. Бум и как сквозь землю провалился. На телефоны не отвечал. На работе не появлялся. Двери заперты изнутри. Пришлось получать разрешение и вскрывать квартиру. Сперва все решили, что ты умер. Потом проверили – спишь. Попробовали разбудить, но не вышло. Потом приехали врачи, осмотрели тебя и сказали, что эта штука зовётся летаргический сон. «Слава Богу» подумали мы. Кто бы знал, что спать ты будешь так долго.
– Поверь, я бы очень хотел проснуться раньше.
– Верю, – Артём улыбается, не до конца понимая о чём я. Оно и к лучшему.
Мы сидим молча какое-то время. Я чувствую, что брат хочет ещё о многом рассказать, но не знает с чего начать.
– Ладно, – всё-таки говорит он, – я поеду. Врач сказал, что тебя можно будет забрать завтра домой. Вот мои обрадуются, когда узнают.
– Твои?
– Ага. Жена и дети. Сейчас приеду и расскажу, что дядя Лёша возвращается домой.
Артём прощается, похлопав меня по плечу (всё же осторожничает). Я снова остаюсь один. Сижу молча и смотрю в пол. В голове только слова Артёма «Возвращается домой».
Смотрю в окно. На улице уже ночь. Хорошо бы лечь поспать, но я знаю, что не смогу. Выхожу из палаты и иду в кабинет, где проходил тест на физическое состояние. Встаю на беговую дорожку и бегу.
***
Вернувшись утром в палату, встречаю там Андрея Ивановича. Он смотрит на меня, и я читаю в его взгляде смесь раздражения и беспокойства.
– Где Вы были?
– Бегал?
– Во сколько же Вы проснулись?
– Я не спал.
– Всю ночь?
– С тех пор как вернулся.
– Какой ужас! Вы же себя в могилу сведёте! Как Вы себя чувствуете?
Он подходит ко мне и светит фонариком в глаза.
– Нормально.
Я прохожу мимо Андрея и сажусь на койку, смотрю в пол. Врач смотрит на нетронутые контейнеры с едой.
– Вы не голодны?
– Сыт по горло.
– Ясно. Что ж, – доктор тяжело вздыхает, – У меня хорошие новости. Все тесты показали отличный результат, и мы больше не имеем оснований держать Вас в больнице. Сегодня за Вами приедет брат, хотя я бы порекомендовал Вам ещё какое-то время понаблюдаться у врача.
– Как скажете.
– Это значит, что Вы последуете моему совету?
– Это ничего не значит.
Пробурчав что-то под нос, Андрей уходит. Я снова остаюсь один. Смотрю на один из контейнеров. Протягиваю руку и открываю его. Стейки. Когда-то я любил их, наверное. Беру один и откусываю небольшой кусок. К горлу тут же подступает рвотный рефлекс, но я стараюсь его сдержать. Медленно жую. Спустя пару минут мне всё-таки удаётся проглотить кусок мяса. Смотрю на надкусанный стейк в руке и возвращаю его назад в контейнер.
Вскоре приезжает Артём.
– Ну как, братишка? Готов ехать домой?
Я смотрю на брата, не зная, что ответить. Но тут заходит Андрей и спасает меня.
– Я зашёл попрощаться, – говорит он и протягивает мешочек с баночками таблеток, – принимайте по одной раз в день, и Ваше самочувствие улучшится.
Я чувствую, что он хочет что-то ещё сказать, но мнётся. Ладно, подожду. Мне некуда спешить.
– А Вы…, – он набирается смелости, – Вы не против, если я опубликую Ваш случай в медицинском журнале? Я давно искал интересную тему для статьи. А Ваш случай – настоящий фурор!
Я жму плечами и отвечаю:
– Не против.
Через несколько минут мы с Артёмом уже едем на снегомобиле – гибриде автомобиля и снегохода. Брат решает провести небольшую экскурсию по городу. Хорошая идея.
Я смотрю в окно и вижу мир, лишившийся тепла. Повсюду, все как один, люди в шерстяных пальто, куртках и шапках. Единицы в шубах и дублёнках (видимо те, кто побогаче). Все спешат куда-то, стараясь как можно меньше времени проводить на улице, где холод пробирает до костей.
Этот же холод и руководил постройкой города. Всё вокруг создано исходя из одной единственной цели – сохранение тепла. Дома – бараки вдоль дороги стоят на сваях вплотную друг к другу. У каждого есть несколько общих стен с соседями. Между домами и землёй – прослойка, чтобы тепло не уходило в промёрзшую землю. Улицы очень узкие. Ширины как раз хватает для того, чтобы мог проехать снегомобиль и никого не задавить.
– Ну как тебе? – спрашивает Артём?
– Терпимо. Так что всё-таки случилось?
– Никто толком и не знает. Кто-то утверждает, что всему виной глобальное потепление, кто-то, что ядерный конфликт. Самая модная теория – солнце больше не даёт тепла из-за какого-то там анти-излучения. Так или иначе, мы теперь живём в холоде, каждый день измеряем уровень радиации и пьём гору таблеток для повышения сопротивляемости организма.
– Могло быть хуже.
– Да уж конечно, – брат усмехается, не понимая, что я не шучу.
Через какое-то время брат снова заговаривает:
– Я думал закатить вечеринку в твою честь. Прям торжественное возвращение. Чтоб с гостями и друзьями. Но не сложилось. Так что посидим тихо. По-семейному. Катя готовит праздничный обед.
– Катя?
– Да. Так зовут жену. А мальчуков: Витя и Лёша. Лёша тот, что помладше. Угадаешь с одного раза, в чью честь его назвали?
– Неудачный выбор.
– Да ладно тебе. О, вот мы и приехали!
Сказав это, он поворачивает, и мы заезжаем в гараж под одним из домов. От других он отличается цифрой 21 под самой крышей.
– Добро пожаловать! – брат хлопает меня по плечу и выходит из машины.
Я иду следом. Мы выходим из гаража и заходим в дом. Артём приветливо сообщает, что мы вернулись, а мои руки сами-собой сжимаются в кулаки. По телу забегали мурашки. Сердце забилось чаще. Я чую его. Этот запах я не перепутаю ни с чем. Он где-то рядом, но я никого не вижу.
– Знакомьтесь, – говорит Артём, когда в холл заходит его жена, – Катя, это Лёша – мой пробудившийся старший брат. Лёша, это – моя супруга Катя.
– Очень приятно, – демон в теле моей невестки улыбается и протягивает мне руку.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не броситься на неё с кулаками. Лишь молчу в ответ и не свожу с неё глаз.
Демон опускает руку и обращается к брату:
– Милый, может заберёшь детей пораньше из школы? Думаю, ради такого случая они могут пропустить пару уроков.
– Отличная идея! Я мигом!
Схватив пальто, Артём выбегает из дома. Мы с Катей смотрим друг на друга не мигая. Через пару минут слышно, как снегомобиль отъезжает, и я хватаю первое, что попадается под руку. Бью наотмашь. Пластмассовый совок разбивается об голову демона, но тот даже не реагирует.
В один миг, оказавшись рядом со мной, Катя толкает меня через весь холл, и я врезаюсь в стену. На секунду теряю ориентацию, но демон уже рядом. Бью первым. От удара в челюсть одержимая валится на пол, но тут же подскакивает, мы начинаем бороться, переталкиваясь от стенки к стенке.
Внезапно, Катя хватает меня и швыряет в гостиную. Снова врезаюсь в стену. На этот раз сильнее. Вижу, как демон мчится на меня. Подбираю кочергу возле камина и бью ей. Катя отшатывается и падает на стул. Я наступаю.
– Остановись! – демон вскидывает руку, – А что ты скажешь брату, если убьёшь его женщину?
– Правду.
– Думаешь он тебе поверит?
– Не знаю. Но я должен выгнать тебя из его жены.
Демон смеётся в ответ.
– Чтоб ты знал, идиот, она сама меня пригласила.
Я останавливаюсь в шаге от врага. Слышно, как открывается дверь. В дом врывается сквозняк вместе со взволнованными детскими голосами. Быстро же Артём вернулся.
– Ну давай, – Катя подмигивает и наклоняется ко мне, подставив шею, – прямо на глазах у детей.
Я бросаю кочергу на пол.
– То-то же, – усмехается она.
Демон подмигивает мне, встаёт и уходит в холл, встречать семью. Я до хруста сжимаю кулаки, не понимая, что делать дальше.
Глава 3
Праздничный обед продлился до поздна. Артём без умолку рассказывал истории из нашего детства, Катя не переставала над ними смеяться, а дети смотрели на меня так, будто я был каким-то пришельцем и каждый раз отводили взгляд, когда я смотрел на них.
– А помнишь, как мы с мамой и папой поехали в горы с ночёвкой? – вдруг спрашивает брат.
Я смотрю на него и в памяти возникают образы словно из другой жизни.
– Что с ними? – спрашиваю я в ответ.
– С кем?
– С родителями.
Артём вдруг замолкает, а улыбка на лице одержимой исчезает. Она говорит детям, что пора идти делать уроки и уходит с ними из-за стола. Брат провожает их взглядом и начинает говорить, не поворачиваясь ко мне.
– Снегом замело. Когда все смекнули, что случилось, началась полнейшая неразбериха. Стали экстренно строить резервации, типа нашей, и свозить в них всё и всех. Первыми эвакуировали правительство и богачей. Потом военных с семьями, потом медиков и всякого рода специалистов. Стариков и больных оставили на последнюю очередь. Только большинство из них той очереди не дождалось. Как и мама с папой. Они так и остались там, где-то. Под толстым слоем льда и снега. Поэтому я был счастлив, когда узнал, что тебя всё-таки эвакуировали в безопасное место. Правда сперва я жил в другой резервации, но за пару лет сумел добиться перевода сюда.
Артём перестаёт говорить. Я тоже молчу. В голову приходит осознание его слов. Я вдруг понимаю, что весь мир, в котором я жил прежде, теперь мёртв. Умер под снегом вместе с друзьями и родственниками. Но, как бы мне ни хотелось, я не могу заставить себя переживать по этому поводу.
– Кстати, – брат вспоминает что-то важное, – Аня тоже жива. Сейчас в Москве. Крупная шишка в научном мире. Она долго ждала, что ты очнёшься. Но так и не дождалась. Можно с ней связаться, если хочешь.
– Не хочу, – отвечаю я, вспомнив, о ком говорит брат.
– И то верно, у неё уж новая жизнь, наверное. Ни к чему ворошить прошлое.
Снова наступает тишина, которую прерывает дверной звонок.
– Артём! – раздаётся голос Кати, – открой пожалуйста.
Глава семьи извиняется и выходит из-за стола. Я слышу, как открывается дверь и в дом врывается холод и знакомый аромат, перебивающий вонь серы. Вскоре брат возвращается с довольной улыбкой.
– Лёш, – говорит он, – это к тебе.
Тут же за ним на кухню врывается Светлана.
– Здравствуйте! – так же решительно говорит она и так же решительно протягивает мне руку, – Как Ваши дела?
Я смотрю на неё молча.
– Простите моего брата, – вмешивается Артём, – он всегда был букой. А после пробуждения стал ещё хуже. Прошу, присаживайтесь. Чаю?
– Кофе пожалуйста.
Артём кивает, подмигивает мне и уходит за напитком.
– Итак, Алексей, – Света достаёт папку и кладёт на стол передо мной, – здесь всё необходимое для вас. Вся информация о новом мире, Ваш личный номер, документы на жильё и кредитная карта. Как я уже говорила ранее, наш журнал давно следит за Вашим случаем, и меня приставили к Вам как личного помощника в освоении после пробуждения. Естественно не просто так. От вас требуется отвечать на мои вопросы и активно помогать в составлении статьи для журнала. Когда Вам будет удобно начать?
– Никогда.
– Что это значит?
– Это значит, что разговор окончен.
Я встаю из-за стола и выхожу из кухни. Света вылетает следом за мной и встаёт на пути.
– Вы не имеете права отказаться! – заявляет она мне.
Я отодвигаю её в сторону, нахожу взглядом первую попавшуюся дверь, прячусь за ней и запираюсь. Оказывается, это – ванная. Снаружи слышен голос Светланы. Девушка явно раздражена. Я не обращаю на неё внимание, ведь впервые вижу собственное отражение в зеркале с тех пор, как вернулся.
***
Я смотрю на себя и не узнаю. Сколько уже времени прошло? Не могу сказать. Но я по-прежнему не могу узнать в зеркале это бородатое, лицо с серыми глазами мертвеца.
Стук в дверь отрывает меня от зеркала. Это Артём. Я знаю.
– Лёш, выходи. Мальчишки хотят повидаться перед сном. Да и ванная нужна всем.
Я ещё раз бросаю взгляд на отражение и выхожу. Светланы нигде нет. Только её папка лежит на столе. Я беру её и сажусь на диван.
– Я извинился перед ней, – говорит Артём, – объяснил, что у тебя эмоциональное расстройство. Ты не слишком груб с ней братец?
– Переживёт, – отвечаю я и открываю папку.
Внутри, как и сказала Света, документы на квартиру, само-собой в Москве (конечно же столицу сохранили), карточка с моим фото и цифрами рядом с ним (видимо личный номер), кредитная карта и кое-что ещё – компьютер, как тот, который мне давали в больнице. Только меньше. «Добрый вечер», говорю я, и лист пластика оживает. По нему начинают растекаться цвета, превращаясь в дисплей мобильного телефона. На дисплее окошко с надписью: «Введите личный номер».
– Хороший подарок, – оценивает Артём, – видишь? Она хорошая. А ты ей грубишь. Позвони ей, когда успокоишься. Она просила.
В этот момент к нам с братом подходит демон и подводит за руку племянника, названного в мою честь. Маленький Лёша протягивает мне рисунок, от которого меня бросает в дрожь.
– Как красиво, – оценивает брат, – сам рисовал?
– Нет, – отвечает ребёнок, – мама помогала.
Я смотрю на Катю, которая расплывается в ехидной улыбке и сбегает, не в силах сдержать смех. Возвращаю взгляд к рисунку, на котором детской рукой нарисован спящий человек в окружении ангелов.
– Я нарисовал, потому что Дядю Лёшу охраняли ангелы всё это время, а потом разбудили его.
– Очень красиво малыш, – говорит его отец, – так ведь, дядя Лёша?
Не говоря ни слова, я вскакиваю с дивана, хватаю пальто и выбегаю на улицу, разминувшись со смеющимся демоном. На улице уже темно. Не беда – глаза видят в темноте. Холод прочищает нос от запаха серы. Только вот куда идти? Плевать. Иду туда, куда смотрю.
***
Открываю глаза. Я что спал? В голове каша, как после похмелья. Я что пил? Не помню ничего из прошлой ночи. Вдруг осознаю, что я в чужой постели. Сажусь. Одежды нет. По всей комнате стоят палочки с благовониями. Сильно пахнет ладаном. На руках бинты. На левой замотано предплечье, на правой – кисть. Снимаю бинты с левой. Там надпись на латыни.
Начинаю снимать бинты с правой, но тут открывается дверь и в комнату входит девушка. Одежды на ней не больше чем на мне, в отличии от татуировок. Всё её тело, с головы до ног, покрыто самыми разными рисунками.
– О! – восклицает она, без тени стеснения, – Проснулся!?
– Кто ты? – спрашиваю я.
– А ты не помнишь? Я – Юля. Мы вчера в баре познакомились. Ты напился и потащил меня гулять по городу. Потом пришли ко мне, ты заставил меня сделать тебе татуировки по картинкам с телефона.
– Твоя работа? – показываю ей предплечье.
– Ага. И крест на кисти тоже.
– Крест?
Я снимаю остатки бинтов. На тыльной стороне кисти набито распятие.
– Что потом? – спрашиваю я.
– Потом мы поднялись сюда. Ты достал нож, начал размахивать им и требовать, чтоб я разделась. Затем разделся сам и лёг спать. Ты странный, ты знаешь это?
– Знаю. Что за нож?
– Рядом с тобой, на полу.
Я смотрю вниз. Возле ноги лежит обоюдоострый клинок с длинным лезвием с долом, овальной гардой и эргономичной полимерной рукояткой. Беру в руку. Удобно держать, не скользит и не будет. Где же я его взял?
– Где моя одежда?
– На стуле, – Юля кивает в сторону, – ты её по комнате разбросал. Я всё собрала. Не бойся, ничего не пропало.
– Я не боюсь.
Встаю, начинаю одеваться. Юля, судя по всему, тоже.
Похоже я вчера хорошенько прошёлся по магазинам. Комплект термобелья, тёплые армейские штаны из укреплённой ткани. Зимние ботинки из того же комплекта, белый свитер и длинная кожаная куртка с меховым подбоем. Проверяю карманы. Помимо телефона нахожу ещё перчатки, и серебряную фляжку с… водой. На поясе ножны. Убираю в них клинок. Удобно. Легко достать, а со стороны не видно.
– Ты так вчера и не ответил, что за письмена я тебе набила?
– Это латынь. Заклинание для изгнания демона.
– А что такое демон?
– Неважно. Сколько я тебе должен?
– Нисколько. Ты вчера расплатился. Сразу после работы.
– Почему ты не позвала на помощь?
– Зачем? Ты не показался мне таким уж опасным. Скорее милым (милым? Ну точно).
Прохожу мимо девушки и иду к выходу.
– Ты это, – окликает меня хозяйка, – заходи ещё как-нибудь. Только лучше трезвым.
Не отвечаю. Выхожу на улицу. Смотрю на дом Юли. От других его отличает неоновая вывеска «Tatoo салон». Осматриваюсь. Рядом на площади стоит церковь. Ну куда же без неё. Смотрю на часы. Не знаю где их взял, но часы хорошие. Вдруг осознаю, зачем делал татуировки. Спешу домой, пока брат не вернулся с работы.
Дорогу нахожу быстро. Захожу в дом. Кати не видно, но по запаху определяю, что демон здесь. Нахожу её на кухне. Она стоит и, как ни в чём не бывало, режет салат.
– О, вернулся? Новая причёска?
Не отвечаю. Набрасываюсь на одержимую женщину, но та отбрасывает меня. Я врезаюсь в плиту и скатываюсь на пол.
– Всё не угомонишься?
Она подходит, берёт меня за шею и поднимает над полом.
– Пожалуй, придётся сказать Лёше, что ты уехал из города.
Я чувствую, как её рука сжимается на моей шее. Достаю из внутреннего кармана флягу и брызгаю из неё в демона. Катя отпускает меня и хватается за лицо, словно я брызнул кислотой. Я так и знал. Вода святая.
Наношу удар. Демон валится с ног. Одергиваю левый рукав, читаю заклинание. Свет начинает мерцать. Всё вокруг дрожит. Демон кричит. Бросается на меня. Я снова бью. Затем снимаю перчатку и кладу ладонь на лоб одержимой. Её начинают бить конвульсии. Я дочитываю заклинание.
– …. Аминь.
Тело кати обмякло. Я чувствую, как запах демона выветривается из дома.
Беру невестку на руки и несу в зал на диван. Она бредит. Даю ей выпить святой воды на всякий случай. Никакой реакции. Катя безмятежно засыпает.
Похоже ужин придётся заказывать на дом.
Глава 4
Через пару часов дети возвращаются из школы. Видя, что мама спит, они тихо уходят в свою комнату. Я сижу в кресле и жду, когда Катя проснётся. Вскоре она открывает глаза.
– Что произошло? – она смотрит на меня так, словно видит впервые в жизни.
– Ты была одержима. Теперь всё хорошо.
– Нет! – она резко садится, – Нет! Зачем?! Это ты? Зачем ты это сделал?! Кто тебя просил?!
Она начинает плакать, спрятав лицо в ладони. Не похоже, что она рада освобождению.
– Ты не понимаешь! – бубнит она сквозь слёзы, а затем уходит в спальню.
Я остаюсь на месте и действительно ничего не понимаю. Вспоминаю слова демона о том, что Катя сама его позвала. Что-то здесь не так.
Вечером приходит Артём. Видя состояние жены, он сам готовит ужин и кормит семью. После ужина я и брат сидим на креслах в зале напротив камина и смотрим на огонь.
– Ну и? – спрашивает он, – куда ты ушёл вчера?
– За покупками.
– На ночь глядя?
– Да.
– А можно было как-то иначе уйти? Лёша решил, что это его рисунок так тебя расстроил, и ты ушёл (какой проницательный мальчик).
– От части, так и было.
– Чего?
– Неважно.
– А, по-моему, важно, Лёш. Он твой племянник. И он, мне кажется, больше чем кто-либо ждал твоего возвращения. Ведь его назвали в твою честь, и ему было так интересно узнать какой ты.
– Ну вот он и узнал.
– Проклятье! Лёша! Что такого было в рисунке?!
– Долго объяснять.
– Я никуда не спешу.
Пристально смотрю на брата. Он так же смотрит на меня. Что ж.
– Если коротко, – отвечаю я, – то ангелов рядом со мной не было.
– А кто был?
– Не ангелы.
– Понятно.
– Правда?
– Да. Андрей Иванович предупреждал о твоих навязчивых идеях про демонов. Ты принимаешь свои лекарства?
Тяжело вздыхаю.
– А что с Катей? – продолжает брат, – Ты её тоже как-то расстроил?
– Кстати о ней. Как вы познакомились?
– Через общих друзей. Приятель устраивал вечеринку. Там и встретились. А потом как-то закрутилось…. Вот уж четырнадцать лет не раскрутится.
– И как? Всё хорошо?
– Не совсем, – брат вздыхает и делается печальным, – Когда родился Витя, всё было нормально. Но после рождения Лёши, у Кати случился сильный гормональный сбой. Началась депрессия. Она начала пить. Много пить. Ничего не помогало. Она несколько раз пыталась бросить, но всё тщетно. Я постоянно ездил за ней. Забирал из бара, от друзей, просто искал на улицах. Бывало даже забирал из полиции. Честно признаюсь, было тяжело. Но потом, как-то раз, всё вдруг прошло само-собой. Однажды днём она пришла домой счастливая. Сказала, что теперь всё будет хорошо. И действительно. С того дня всё изменилось в лучшую сторону. Мы стали прям идеальной семьёй. И пока, слава Богу, всё так и остаётся.
Брат замолкает, а у меня нет желания говорить ему, что Бог тут уж точно не причём.
***
Ночь. Я лежу на диване в зале и не сплю. Прошлой ночью я, видимо, отоспался на неделю вперёд. Встаю, начинаю ходить по дому. Вдруг меня осеняет мысль, что я ни разу не мылся с момента пробуждения. Принюхиваюсь к себе. Проклятье! И как меня до сих пор никто не окатил из ведра?
Иду в ванную. Стоило мне намылиться, как кончается горячая вода. Не беда, моюсь под холодной. Закончив с вытиранием, смотрю на себя в зеркало. Прекрасно. Значит ночью я ещё заскочил к цирюльнику, так как от бороды не осталось и следа, а волосы теперь коротко подстрижены.
Возвращаюсь на диван. Лежу с закрытыми глазами, стараясь не обращать внимание на воспоминания. Чувство тревоги заставляет открыть веки. Слышу, как открывается входная дверь и, вместе с холодом, в дом заходит кто-то неизвестный.
Некто бесшумно проходит через холл и движется прямиком ко мне. Я не жду гостей. Он осторожно подходит к дивану. Его лицо скрыто капюшоном. Незнакомец тянет ко мне руку, но в следующий миг уже лежит на полу, а мой нож давит ему на горло.
Я снимаю капюшон. Подо мной лежит молодой парень, лет девятнадцати. Его глаза такие же, как у меня.
– Меня зовут Максим, – отвечает он на не заданный вопрос, – в прошлом году я попал в аварию и пару месяцев был в коме. Но это так врачи сказали. На самом деле, я был там. Ну, ты понимаешь. Внизу.
– Что тебе нужно?
– Может уберешь нож?
– Нет.
– Ладно. Я пришёл сказать, что таких как ты и я много. Мы – избранные.
– Чего?
– Это не так просто объяснить. Сходи завтра в церковь и спроси отца Александра. Он всё тебе расскажет.
Воспользовавшись паузой, юноша скидывает меня и убегает к выходу. Я иду следом, смотрю за дверь. На улице только ночь и метель. Больше никого. Запираю дверь на замок.
***
Утром иду в церковь. Она одна в резервации. Стараюсь не смотреть на дом Юли, проходя рядом с ним.
В церкви меня встречает запах ладана и воска. Здесь не пусто. Несколько людей стоят по углам и молятся перед иконами. Подумать только! Столько всего похоронил снег, а иконы уцелели. И как вообще люди сохранили веру после всего, что случилось?
Подхожу к ближайшему человеку и спрашиваю Александра. Мне указывают на неприметную коморку. Иду туда. Захожу без стука. Вижу священника. Он стоит перед… иконой.
– Заходи, – он даже не смотрит на меня, – я вижу, Максим передал послание?
Молчу в ответ. Закрываю дверь, прохожу и сажусь на скамью. Священник наконец-то поворачивается ко мне.
– Здравствуйте, Алексей. Рад Вас видеть.
– Мне нужны ответы.
– Конечно. Они всем нужны. Что Вы конкретно хотите знать?
Смотрю на него, и мои руки сжимаются в кулаки.
– Ясно, – он вздыхает, – тогда начну с самого начала….
Он берёт библию, открывает на первой странице и начинает читать:
– В начале была лишь пустота и….
Я не заметил сам, как оказался рядом с Александром, выбил книгу из его рук и схватил его за грудки.
– Я пришёл не ради твоей пустой болтовни, священник!
– Терпение, я только….
– Терпение?! – я припечатываю его к стенке, – не говори мне о терпении! Я терпел две с половиной тысячи лет муки, о которых ты даже не слышал! Отвечай, зачем?! ЗА ЧТО?!
– Ты был избран! – голос священника дрогнул, и я отпускаю его.
Он соскальзывает по стене на пол и продолжает:
– Ты – воин небес на земле. Тебя избрали, как одного из многих, и отправили в ад на подготовку. Всеотец наслал на тебя сон, чтобы ты был закалён в огне, словно разящий клинок, теми, с кем тебе же и предстоит биться.
Я отхожу. Нащупываю скамью и медленно сажусь на неё. Александр продолжает монолог:
– На земле множество слуг князя тьмы. Ты уже и сам мог убедиться. Они живут здесь, скрываясь среди людей и ждут приказа, чтобы начать нападение на наш мир. Но их нельзя обнаружить. Никак. Только ты и подобные тебе могут отличить их от простых людей, сразить и изгнать навеки туда, где им и место. Ты и такие как ты – сильнейшее оружие против них. И наша единственная надежда.
– Надежда на что?
– На победу в битве за мир. Тебя избрали, как лучшего из многих.
– Я об этом не просил. И уж точно не желал, чтобы у меня отнимали половину жизни ради разборок Бога со своим сынком.
– Ты не понимаешь Алексей. Раз он избрал тебя, значит у него были на это основания. Ты ему нужен.
– Да?! А где он был, когда был нужен мне?! Когда я молил о пощаде, получая наказания, которые даже не заслужил, где он был?! Сидел наверху и молча наблюдал. Так пусть теперь и он не ждёт от меня помощи! Я и раньше не верил в Бога, а сейчас, зная, что он есть, уж точно не его фанат.
Выхожу из коморки, хлопнув дверью. Иду к выходу. Останавливаюсь перед распятием, плюю в его сторону и ухожу из церкви.
***
Дома меня встречает Артём. У него выходной.
– Привет, братец. Где был?
– В церкви.
– Серьёзно? Ты? А что ты там делал.
– Искал ответы на вопросы. Как Катя?
– Не знаю, её нет дома. Наверное, лучше.
Внезапно раздаётся ритмичный мотив из кармана моих брюк. Это телефон. На дисплее надпись: «Светлана Игоревна». Похоже эта девушка не из тех, кто сдаётся легко. Сбрасываю звонок.
– Кто там? – спрашивает брат.
– Света.
– Почему не отвечаешь?
– А надо ли?
– Конечно да. Она очень мила и, думаю, правда может тебе помочь снова стать нормальным человеком. Позвони ей. Сейчас же. При мне.
– С какой стати?
– Ты расстроил моего сына и теперь у меня в долгу.
Вот же гад, нашёл рычаг давления. Звоню Светлане. Она тут же отвечает.
– Алексей! Наконец-то! Я уж подумала, что Вы правда решили не сотрудничать с нами.
– Так и было.
– Неважно. Я прошу Вас встретиться ещё раз. Вы знаете, где в городе парк? Отлично. Встретимся там в половине четвёртого. Я буду ждать в кафе.
Света кладёт трубку. Не похоже, чтобы она умела ждать.
– Ну как? – спрашивает брат.
– В половине четвёртого в парке.
– Будь с ней помягче, хорошо? Кто знает? Вдруг у вас что-то получится.
Я смотрю на брата. Он улыбается своей добродушной улыбкой. Но теперь у него звонит телефон. Артём поднимает трубку, и улыбка тут же исчезает с его лица.
– Да, – говорит он кому-то с другой стороны линии, – да хорошо, я сейчас приеду.
Он кладёт трубку.
– Что-то случилось?
– Не знаю…. Катя, она…. Мне нужно ехать. А ты иди к Свете и будь с ней мил. Бывай.
Сказав это, Артём одевается и выходит из дома. Я смотрю на часы. Десять минут четвёртого. Если Света и умеет ждать, то явно недолго.
***
Парком оказался большой стеклянный купол-теплица собранный из сот, внутри которого среди невысоких кустов и скромных клумб с цветами располагались площадка, небольшая аллея и малюсенькое кафе из небольшого вагончика и трёх столиков рядом с ним. За одним столиков сидит Света и ждёт меня.
Я подхожу к ней, она встаёт и протягивает мне руку. Вспоминаю просьбу брата и пожимаю её. Несильно. Видимо девушку это устраивает. Она улыбается и приглашает меня присесть.
– Я заказала Вам мороженое, надеюсь, Вы не против, – говорит она.
– Что именно Вы хотите обсудить? – отвечаю я.
Света вздыхает, отпивает кофе и начинает говорить:
– Я звонила своему директору, и рассказала ему, что Вы не горите желанием сотрудничать, и уж тем более уезжать из города. Тогда он велел мне оставаться здесь и писать о Вас без Вашего согласия. Я считаю, что это неправильно, но, если Вы не оставите мне другого выбора, я буду вынуждена так поступить. Поэтому я в последний раз предлагаю Вам сотрудничать.
Тут приносят мороженое. Я смотрю на него и, странно, не испытываю отвращения.
– Что если я откажусь? – спрашиваю я, беря в руку десертную ложку.
– Статья будет написана так или иначе, но наш журнал не будет Вас спонсировать. И Вы потеряете друга во мне навсегда.
Я зачерпываю ложкой мороженое из пиалы, осторожно кладу его в рот и меня накрывает волной фантастического вкуса. По телу бегут мурашки. Я вдруг оказываюсь посреди ничего, наполненного только сливочным сладким вкусом замороженного молока. Я открываю глаза. Света сидит напротив и ждёт, что я отвечу. Но я не помню вопроса. Хочу попросить её повторить, но тут, неожиданно, включается истошный вой сирены.
– Только не это! – Кричит девушка и в ужасе прячется под стол.
Я смотрю по сторонам. Немногочисленные посетители парка следуют примеру моей спутницы и прячутся кто-куда. Хозяин кафе запирается в своём вагончике. Я вдруг понимаю, что остался один. Что всё это значит?
Ответ появляется сам собой. Верхняя сота купола разбивается, и в парк, вместе с холодом, стеклом и снегом, попадают огромные, волосатые и злые существа, похожие на людей. Выпрямившись во весь рост, они глядят на меня сверху вниз.
Их трое. Из одежды только изодранные брюки. Черный мех, запорошенный снегом, колышется на сквозняке. Острые когти на руках в любую секунду готовы вонзиться в меня, а угрожающий оскал клыков говорит о том, что беды не избежать. В моей руке сам-собой оказывается нож. Схватка началась.
Первый из троицы бросается в атаку. Он бьёт меня огромной лапой, угрожая убить с первого удара. Я уворачиваюсь, пропускаю зверя мимо, и мой нож тут же вонзается в его спину, перебивая позвоночник. Его хруст пробегает лёгкой дрожью по моей руке.
Зверь падает на пол без признаков жизни, заливая всё вокруг горячей кровью. Его товарищ подбегает ко мне и сшибает своей тушей. Я отлетаю, но умудряюсь приземлиться на ноги, и снова бегу в сторону врага.
Видя это, тварь злобно рычит и бежит навстречу. Я наскакиваю на неё и вонзаю клинок ей в подбородок. Противник падает, так и не поняв, что случилось.
Вынув нож из поверженного врага, оборачиваюсь к последнему. Успеваю поставить блок. Меня отбрасывает в стенку парка. По стеклянной соте пробегает паутинка трещин. Я не в силах пошевелиться. Даже вдохнуть не получается.
Черная тень нависает надо мной, заслоняя весь мир. Я чувствую, как в меня впиваются когти. Ничего. Это больно только в первый раз. Перед глазами размытый образ зверя. Я стараюсь смотреть в его глаза. Они похожи на людские.
Рот наполняется кровью. В ушах стоит звон, я вижу, что зверь что-то мне говорит, но не слышу, что….
***
Темнота резко сменяется на яркий свет. Я сажусь. Снова больничная палата. Кажется, та же самая. Проверяю себя. На животе пара рваных шрамов. Ещё пара на груди. В целом нормально. Открывается дверь в палату. Увидев меня, медсестра вскрикивает и убегает. Вскоре вместо неё прибегает Андрей Иванович.
– Это правда! – он подходит и начинает осматривать меня, – Невероятно! Вы живы!
– Не делайте поспешных выводов.
Я встаю и начинаю одеваться. Новый свитер? Интересно, чей подарок?
– Вы хоть понимаете, как Вам повезло!? Только псих в одиночку выйдет один против снежного, а тут трое! Хорошо, что подоспела охрана и расстреляла последнего. Иначе он бы Вас прикончил.
– Да уж. Повезло.
– Но Вам и так досталось! Честное слово, когда Вас привезли, я думал, что Вы умрёте! Но и тут Вы меня одурачили и полностью восстановились всего за три дня! Это невероятно!
– Три дня? – я надеваю куртку, – Долго. Раньше хватало одной ночи.
Глава 5
Через пару часов я прихожу к дому брата. Уже ночь, но я слышу из-за двери, что дома не спят. Я захожу. В нос бьёт новый запах. На этот раз алкоголя. Слышны крики и детский плач. В зале Артём пытается успокоить сыновей. Катя, объятая белой горячкой, кричит что-то несвязное. Увидев меня, она вскрикивает: «Это твоя вина!» и бежит в мою сторону, но спотыкается и падает.
Я смотрю на Артёма. В глазах брата мольба о помощи. Я беру племянников на руки и уношу их в детскую. Сажусь с ними на кровать. Дети в слезах, а я не знаю, как их успокоить. Зачем-то звоню Юле. Через пол часа она уже сидит рядом со мной и успокаивает детей. Лёша и Витя потихоньку перестают плакать, несмотря на ругань из-за двери.
– Ты ведь была не обязана приезжать, – говорю я вместо благодарности.
– Нет, но тебе нужна была помощь. А раз уж самому убийце снежных нужна помощь, значит дело действительно серьёзное.
– Уже знаешь?
– Ты шутишь?! Весь город уже в курсе! Твоя подруга журналистка уже целую статью об этом написала. А когда люди узнали, что ты делал татуировки у меня в салоне, от клиентов не стало отбоя!
– Ясно. А кто они, эти снежные?
– Люди. В далёком прошлом. Когда начался холод, все искали способ приспособиться к новым условиям существования. Группа учёных предложила вариант с применением генной инженерии. Они создали вакцину, от которой у организма должна была повыситься сопротивляемость холоду и, без должной проверки и разрешения, испытали её на себе и ряде добровольцев. Результат ты видел.
– Такой себе результат.
– Да уж, сомнительный. Но дальше больше. Вскоре, эти существа объявили себя новой, улучшенной расой людей. Они предложили всему миру на добровольной основе примкнуть к ним. Это встретили волной протеста, но были и те, кто согласился стать «улучшенным человеком». Довольно много причём. Поняв, что ситуация серьёзная, новое правительство попыталось урегулировать вопрос с ними, но снежные решили, что им никто не смеет ставить условия, озлобились на весь остальной мир и теперь живут где-то там, в снегах. Иногда они нападают на резервации, вроде нашей. Никто не знает зачем.
– А охрана?
– О! Она есть. Только чаще всего она не успевает среагировать. А обычным людям не справиться со снежными…. Кто ты?! – неожиданно резко спрашивает она.
Юля смотрит на меня пронизывающим взглядом. Кто бы мог подумать, что она на него способна?
– Не знаю, – честно отвечаю я, – но я тоже когда-то был человеком.
***
Всю оставшуюся ночь я сижу под дверью, слушая, как с другой стороны ругаются Катя и Артём. Невольно закрадывается мысль, что это – моя вина. Юля и дети спят вместе.
Под утро скандал утихает. Катя засыпает, а Артём уезжает на работу, попросив меня присмотреть за женой и отвести детей в школу. С этим вызывается помочь Юля. Я в очередной раз поражаюсь её альтруизму.
Я остаюсь дома. Через час Юля возвращается.
– Ну как вы тут? – спрашивает она.
– А тебе разве не нужно на работу?
– В этом и прелесть быть хозяйкой салона. Я могу выходить на работу, когда захочу. Я принесла поесть. Не хочешь?
– Нет.
Девушка пожимает плечами и уходит на кухню. В этот момент в дом врывается Светлана. В её руках газета. Она бросает ею в меня и кричит:
– Вот! Полюбуйся! Во всех новостях пишут только о тебе! Ты теперь народная звезда! И чья это заслуга?! А ты! Ты даже спасибо не сказал! Даже не позвонил, когда в себя пришёл! Чем я это заслужила?!
Она падает в кресло и начинает плакать.
– Я переживаю, верчусь, как белка в колесе…. Даже свитер тебе новый купила! А ты…. За что ты так со мной?
Я перевожу взгляд с девушки на газету. Я и правда на всех страницах. Меня нет только в колонке анекдотов и в некрологах. Зато на первой странице крупным планом циклично повторяется фрагмент моей драки со снежными.
– Как в Гарри Поттере, – говорю я.
– Что?
– Ничего.
– Нельзя ли потише? – спрашивает Юля, заходя в комнату с бутербродами на тарелке.
– А ты ещё кто? – возмущается Света и встаёт с кресла.
– Юля. Приятно познакомиться.
– Что она здесь делает?! – вопрос адресован уже мне, но отвечает снова Юля.
– Лёша позвонил мне, попросил помочь.
– Что?! Ты позвонил ей?! Не мне?! После всего, что я сделала?!
– Не кричи! Здесь вообще-то люди спят! – на лице Юли появляется злоба, – А тебя так вообще не приглашали!
– Вот значит как?! Подружку себе завёл?! Ну и чёрт с тобой! Я ухожу!
Светлана уходит так же, как и пришла: ярко, быстро и решительно. Следом за ней, без объяснения причин, уходит и Юля.
Я снова остаюсь один в компании газеты в руке и тарелки с бутербродами на столе. Женщины….
***
Пока Катя спит, я изучаю газету. Ещё одно чудо современной науки.
Она сделана не из бумаги, а из светочувствительного полимера. По сути, она – такой же компьютер, только из нескольких гибких страниц, которые можно даже свернуть в трубку. На каждой странице можно настроить оформление, яркость и язык, а на главной странице, из бегущей строки и всплывающих окон выбрать, какие статьи хочешь читать, и на какой странице их сохранить.
Прочитываю все статьи обо мне, включая Светину. Надо отдать ей должное, подбирать слова она умеет. Кладу газету на стол, кое-как съедаю один бутерброд. Ухожу мыться. Возвращаюсь – Катя ещё спит.
Внезапно, меня одолевает чувство пустоты. Мне нужно чем-то себя занять, но я не знаю чем. Снова беру газету. Анекдоты. Не смешно. Снова статьи про меня. Уже не интересно. Статья про историю резервации, выпущенная ко дню её основания. Он, кстати, в эту субботу. Ничего интересного, кроме того, что она находится на самом тёплом месте в стране. Какое же тогда самое холодное? Вакансии на работу…. Инженер водяного снабжения (сантехник), инженер электроснабжения (электрик), специалист по управлению снегомобилем (водитель)…. Как красиво названы довольно обычные профессии. Когда-то я всё это умел.
Задерживаю взгляд на объявлении «Требуется охранник». Звоню. На работу уже завтра. Отлично. Тут просыпается Катя. Первым её словом был хриплый и протяжный стон, полный боли и страданий. Затем звучит более членораздельное: «Пить».
Приношу ей стакан. Женщина жадно впивается в него, делает пару глотков, а затем выплёвывает содержимое.
– Вода?! К чёрту воду!
– Другого ты не получишь.
– Да?! Хочешь поспорим?
Даю ей пощёчину.
– Очень по-мужски, – говорит она, потирая лицо, – ну давай, крутой парень. Бей меня! Ты ведь так решаешь все проблемы?! Ну же! Ты всё равно не сделаешь мне больнее, чем есть сейчас! Думаешь я счастлива от того, что меня видят такой муж и дети? Представь себе, нет!
– И ты решила избавить себя от страданий, продав душу?
– А что оставалось? Я всё перепробовала! Я ложилась в клинику семнадцать раз! Семнадцать! И всё без толку! Все эти заговоры, амулеты, зашивания…. Всё оказалось бесполезно! Кроме одного.
– Сделки с демоном?
– Да! И всё было хорошо, пока не появился ты! Убирайся прочь! Я ненавижу тебя! Убирайся!
Она отворачивается и начинает плакать. Без сил что-либо сделать, я ухожу из комнаты, оставив Катю наедине с… внутренними демонами.
Подумать только! Ей проще продать душу, чем вылечить зависимость. Остановите землю, я сойду.
***
Вечером Артём возвращается с детьми. Катя всё-таки нашла выпивку и теперь спит. Наверное, так лучше. Артём уходит готовить. Племянники остаются со мной в зале. Без Юли наше общение с ними сводится на нет.
Через целую вечность брат зовёт детей ужинать. Зовёт и меня, но я отказываюсь. Сообщаю ему, что нашёл работу и завтра уже выхожу. Он одобрительно кивает, а затем, видя в моих руках газету, выхватывает её, раскрывает и таращится на меня удивлёнными глазами.
– Это что, газета?! Откуда?!
– Света принесла. В чём дело?
– В чём дело?! Это же газета! Ты хоть знаешь, сколько она стоит?!
– Нет, если честно. Много?
– Дороже чем моя машина! Звони Свете, сейчас же! Пусть приходит на ужин. Это не обсуждается!
– Хорошо.
Послушно выполняю указание младшего брата. Света берёт трубку не сразу. Потом, после нескольких упрёков в мой адрес, она соглашается на предложение поужинать с моей семьёй.
Кладу трубку. С удивлением осознаю, что очень мало знаю о жизни брата.
– Артём, – зову я.
– Да?
– А кем ты работаешь?
– Я-то? Инженером в котельной. Можно сказать, я приношу тепло во все дома в городе.
– Ты много получаешь?
– Нормально. А что?
– Ничего. Дай кредитку на секунду.
Артём с подозрением протягивает карту. Я вбиваю цифры в телефон и перевожу на счёт брата все деньги со своего. Восемьсот тысяч. Не знаю, много это или нет, но брат падает в кресло, когда ему приходит уведомление.
– Но зачем? – он удивлённо смотрит на меня, – зачем так много?
– Затем, что мы – семья.
***
Мы все сидим за столом. Племянники с восторгом смотрят на бегущие картинки в газете, где я дерусь со снежными. Артём говорит им смотреть внимательнее, потому что завтра утром новости обновятся и в газете уже будут другие статьи. Света внимательно следит за нами и что-то записывает в телефоне. Очень много спрашивает брата о нашем с ним детстве и жизни до того, как я уснул. Он с охотой отвечает, а я просто сижу вместе с ними за столом и наслаждаюсь мороженым, которое так заботливо привезла Светлана. Удивительно как мало мне, оказалось, нужно теперь для счастья.
– Лёша, – зов брата вырывает меня из прекрасного забытья, – ты тут?
– Что?
– Я как раз рассказывал Свете, что ты раньше отлично готовил. Может удивишь нас?
– Нет.
– Как всегда, немногословен, – усмехается Света. Похоже у неё хорошее настроение.
– Тётя Света, – зовёт гостью младший племянник, – а Вы пойдёте с нами на праздник? (Этого ещё не хватало).
– Праздник? – переспрашивает она.
– Да! Мы в субботу собираемся в дом мэра на ежегодную ярмарку в день основания резервации, – оживляется Артём, – пойдём с нами! Ты нам уже как член семьи.
– Ну…. Если никто не против, – говорит девушка и смотрит на меня.
Получаю пинок под столом от брата.
– Не против, – отвечаю я.
– Здорово! – Витя радостно хлопает в ладоши.
– А Юля пойдёт с нами? – тут же спрашивает Лёша. (Отличная работа, племянник).
– Юля? – переспрашивает Артём и смотрит на меня.
Я вздыхаю и смотрю на Свету. Хоть она и пыталась скрыть недовольство, это не очень получилось.
– Ну так что? – переспрашивает Лёша.
– Не знаю, – отвечаю я, – я её не спрашивал. Спроси сам, если хочешь.
– Можно? О! Круто!
Ну вот. Оба племянника довольны, а я словно зажат между молотом и наковальней….
Когда мы заканчиваем ужинать, Артём велит мне проводить гостью. Иногда мне кажется, что он старший брат, а не я.
Я и Света переходим в холл. Девушка начинает одеваться.
– Свет, – зову я.
– Что?
– Я…. Спасибо тебе. (Подумать только, я смог выговорить это слово).
Она не отвечает и иступлено смотрит на меня.
– Правда, спасибо. Ты на самом деле очень много делаешь ради меня. А я…. Мне трудно это всё. И я….
В следующий миг я ощущаю на губах её поцелуй и замолкаю. Он длится недолго, но эффект от него я запомню на всю жизнь.
Отстранившись, девушка улыбается, говорит: «Пожалуйста» и уходит. Я снова остаюсь один.
Как же здесь всё сложно….
Глава 6
На следующий день брат подвозит меня до работы.
– Больница? – спрашивает он.
– Да, а что?
– Ничего, просто это забавно, не находишь?
– Нет.
Выхожу из машины и иду внутрь. Там, у стойки регистрации узнаю, куда идти. Нахожу начальника охраны. Он представляется как Михаил Сергеевич и говорит, это большая честь, что убийца снежных будет работать у него. Как бы мне отделаться от этого прозвища?
Он проводит меня по больнице. Встречаю знакомые лица. Многие при виде меня спешат поскорее ретироваться. Заходим в комнату охраны. Там трое. Один – охранник, с которым я столкнулся при побеге, Двое других – лысеющий мужчина в почтенном возрасте с пышными усами и молодой верзила с отсутствием полёта мысли на лице.
Знакомлюсь. Моего друга со сломанным носом зовут Егор. Он почему-то сразу меня невзлюбил. Усатого зовут Василий Карпович, а верзила представился как Вован.
Мне показывают мой шкафчик, объясняют суть работы и говорят, что надо купить униформу. Всё вроде несложно. До конца дня слоняюсь по больнице. Спускаюсь в подвал. Там расположен морг. Отличное место. Тишина и покой. Внезапно, раскрываются створки грузового лифта и весь подвал окутывает демоническим зловонием. Санитары вывозят из лифта каталку с трупом, внутри которого спрятался демон.
Санитары завозят каталку в зал для вскрытия, но мне туда доступа нет. Что-то здесь не чисто. Ну ничего, я ещё разберусь с этим.
Поднимаюсь к стойке регистрации. Там Вован о чём-то рассказывает заведующей. Судя по её лицу, уже очень давно.
– Здарова, Лёха! – почти кричит мой напарник, – Ну как дела?
– Порядок. Тебя искал начальник.
– Сук! Ну чё ему надо?! Ладно, схожу. Маша, не скучай. Я скоро вернусь.
Он подмигивает заведующей и уходит. Маша облегчённо вздыхает.
– Вот же балабол, – говорит она, – спасибо.
– Сейчас в морг кого-то привезли. Кто это? Можно узнать?
– Сейчас попробую.
Девушка проверяет информацию на планшете, но ничего не находит.
– Странно, – говорит она, – никакой информации нет. Наверное, ещё не внесли в базу или не опознали. Такое бывает, особенно если это бездомные. Они замерзают на улице, их находят привозят сюда. Такое часто случается.
Часто. Это слово меня настораживает.
– А что такое? – спрашивает Маша.
– Ничего. Показалось, что мой знакомый.
– Ну ты подойди попозже. Может что и выяснится.
– Хорошо.
Ухожу. Делаю ещё один обход по больнице, но в итоге всё равно оказываюсь в морге. Демон всё ещё здесь. Я чувствую.
***
Ухожу вечером домой. Напросился завтра в ночное дежурство, чтобы разобраться что к чему.
Холод на улице отрезвляет голову. Мороз щиплет лицо. Ветер проникает под одежду и щекочет рёбра. Холодно. На самом деле холодно.
Рядом останавливается снегоуборочная машина. В открывшемся люке я вижу Макса. Он улыбается при виде меня.
– Садись, подвезу.
Не имею возражений.
– Ну как ты? – спрашивает юноша, когда машина трогается с места.
– Порядок.
– Откуда идёшь?
– С работы.
– О! И кем устроился?
– Охранником в больнице.
– Отлично. Работа – это хорошо. Помогает вернуться к нормальной жизни после…. Ну ты понял. Всего этого.
Ах если бы…
– Ты уже виделся с Александром? – продолжает юноша.
– Ты ведь сам знаешь ответ.
– Знаю. И не совсем понимаю.
Наверное, он ждёт, что я спрошу: «Чего?», или что-то вроде. Ладно. В конце концов он подвозит меня до дома.
– Чего не понимаешь?
– Тебя! Ты…. Понимаешь? Все тебя ждали! Александр говорил, что из забвения вернётся воин, который будет лучшим из всех. Он будет грозой демонов и прочих слуг тьмы. А ты….
– Продолжай.
– А ты ведёшь себя так, будто тебя всё это не касается. Будто не знаешь об опасности, которую представляет зло.
– Я не просил, чтобы меня включали в эту войну добра со злом, Максим. Я просто хотел жить, а оказался пешкой в руках сил, наплевавшим на мою жизнь. Так же, как и ты. С чего вдруг я должен теперь им помогать?
– Потому что ты лучший.
Я отворачиваюсь и смотрю на пробегающие в окне дома.
– Есть кое-кто получше.
– Кто же?
Я не отвечаю на вопрос. Молча смотрю в окно, дома за которым медленно размываются и превращаются в видение воспоминаний, о которых невозможно забыть….
…. Я и множество других проклятых душ, таких как я, бегут по раскалённой земле, спасаясь от стаи бесов, которая неизбежно их настигнет.
Мы бежим сломя голову. Слышны плач, стоны, тяжёлое дыхание и, всякий раз как летучие твари кого-то забирают, душераздирающие крики и мольбы о помощи.
Среди всего этого, я вдруг слышу смех. Затем вижу человека, который не бежит, но идёт навстречу крылатой смерти. Он смеётся, раскинув руки.
Не знаю почему, но я подбегаю к незнакомцу. Пытаюсь потащить за собой, но он вырывается и встречает подлетевшую к нему тварь кулаком в морду.
Бесы по размеру не больше младенца. Очень злого, зубастого и крылатого младенца. Незнакомец с лёгкостью разделывается с ними по одиночке. Бьёт, грызёт, втаптывает в землю. Их становится всё больше. Они налегают на смельчака стаей. Вгрызаются везде, куда могут дотянуться. В конце концов человек падает полу съеденный, но с улыбкой на лице. Затем бесы берутся за меня.
Мне потребовалось потом много времени, чтобы отыскать этого безумца. Но я сделал это. В одной из ям, куда сбрасывают останки душ на восстановление, я встречаю его. Он, единственный из всех, лежит молча и не шевелится. Я ложусь рядом и зачем-то спрашиваю:
