Читать книгу Рубиновые бусы - Мил Рэй - Страница 1

Старуха Ганна была сегодня не в духе. Она швырнула несколько монет на стол сухой морщинистой рукой и надменно сказала стоявшему в дверях юноше:

–Наверное, во всем Прикарпатье не найдется помощника глупее, чем ты, Микола. И за что я плачу тебе, скажи-ка на милость? За грязные рамы? Или за вот эту пыль в уголках картин?

–Пани, их невозможно чистить еще аккуратнее, – горячо оправдывался хлопец. -Картины старые.. Разве, что краски совсем смоет водой!

–Твой отец, – захрипела старуха.– Он был другом моего покойного Панаса. Только поэтому я терплю твою глупость. Ступай, завтра вычистишь картины снова.

Микола поклонился Ганне и быстро вышел из дома. Больше никаких поручений на сегодня старуха не объявила, и хлопец зашагал по неровной, вымощенной серым булыжником, мостовой в сторону торговых рядов.

На углу он увидел своего брата Остапа, да его друга Тараса, чинно стоявших возле мастерской, доставшейся старшему брату в наследство от безвременно почившего отца. Микола обогнул лавку старьевщика, да так и замер без слов на противоположной стороне улицы.

Возле булочной он заметил красавицу Магду. Девушка вышла из лавки с небольшой корзиной, накрытой белым рушником с вышитым красным узором, и, оглядевшись по сторонам, пошла от чего-то не прямо, куда вела ее обычная дорога, а к тому месту, где стоял Микола.

До чего же она была хороша!

–Я думала, встречу тебя у тетушки дома, – приветливо сказала девушка и подошла совсем близко к нему. –Я несу свежий хлеб. Тетушка Ганна будет рада. Тот хлеб, что печет Олэна, совсем ей не по вкусу.

Своих детей у старухи не было. После смерти мужа Панаса, старьевщика и любителя всякой стоящей вещи, Ганна осталась одна в богатом доме. От жалости она приютила осиротевшую племянницу Магду.

Кроткая девушка во всем слушала своенравную тетку. Та не обижала Магду, щедро одаривая золотыми украшениями да дорогими нарядами. Девушка же от души была благодарна сварливой Ганне, и, несмотря на немалое количество прислуги, старалась угождать и прислуживать ей.

–Пришлось мне уйти раньше времени сегодня, – грустно промолвил хлопец. -Пани Ганна совсем разозлилась из-за старых картин.

Едва Магда заговорила с ним, слова сами собой полились из уст Миколы и он готов был рассказывать о чем угодно, лишь бы черноокая панночка постояла еще хоть мгновение рядом.

Он жадно рассматривал красивую племянницу своей старой хозяйки. Уж всем она была люба молодому парубку: червонные губы манили его словно маковые цветы, а темные очи в обрамлении густых ресниц светились необыкновенным светом.

Микола уже не слышал, о чем говорила панночка, без стеснения рассматривая ее, как самую прекрасную картину, какую когда-либо видел в жизни.

–Микола? Ты совсем не слушаешь меня? – переспросила Магда.

Его имя из уст панночки заставило парня оторвать взор. Смутился Микола и быстро опустил глаза в пол, решив, что девушка заметила, как он ее разглядывал.

–Простите, панна. Впервые мы с вами вот так свободно ведем беседу, здесь. Без пристального внимания вашей тетушки.

И точно! Старуха давно заметила, что стоит племяннице оказаться подле хлопца, как Микола теряет дар речи. Лицо его становится красным, как у дворового слуги Ганны, старого русина, махнувшего больше чем надо горилки. А еще Микола пытается украдкой уловить малейшее движение красавицы Магды и будто невзначай заговорить с ней, не боясь гнева хозяйки. Но этому союзу не бывать и во век, пока жива старая Ганна!

–Не обижайся на тетушку! Картины и драгоценности ей милее, чем люди, – звонко засмеялась Магда и одарила его самой прекрасной улыбкой.

Своими острыми черными глазами она разглядывала парня так, что ему стало неловко. Микола стоял молча, не смея и глаз поднять на нее. Магда немного отодвинула рушник и из корзины донесся запах свежего хлеба. Белыми тонкими пальцами Магда оторвала щедрый ломоть и протянула его Миколе. Парень взял угощение и поблагодарил Магду. Девушка снова улыбнулась и, попрощавшись, поспешила домой.

Невинная встреча привлекла внимание Остапа, и уже подходя к мастерской, Микола слышал зычный смех своего брата.

–Когда ты перестанешь выполнять капризы старой Ганны? – смеясь, спросил Миколу Тарас.

–Микола готов, чтобы старая ведьма тащила его за чуб до самого Тернополя, – хохотал Остап. -Лишь бы только увидеть красавицу Магду еще раз.

Краска залила его лицо, и Микола недовольно глянул в сторону Остапа.

–Пани платит мне за работу, – оправдывался тот. -А Магда вправду красива и это видят все.

–Подумай! Разве ж пара простому хлопцу племянница богатой ведьмы?– сменив тон, сказал брат.

–Гораздо больше мог бы получать и здесь, – вмешался в их беседу Тарас. -И тогда заслали бы сватов к Магде! От чего, Остап?

–Не хочется мне быть родней с нечистой силой, – недовольно бурчал брат. -Она старика Панаса в могилу свела! Давно люди говорят, что все добро, которое нажила старуха – не что иное, как сделка с самим сатаной!

Тарас усмехнулся и только сильнее набил люльку душистым табаком.

– Сам отец наш, Архип, видел, как Ганна ночью обращается в ведьму и летает над Карпатами, – задумчиво произнес Остап и посмотрел вдаль. – Вот ка бы старая ведьма отправилась обратно в преисподнюю, только тогда и о сватах можно думать!

О том, что хозяйка Миколы была несметно богата знали, пожалуй, в каждом дворе. Все свое добро вдова старьевщика бережно хранила в одной из комнат большого дома и постоянно осматривала. Ей доставляло удовольствие прохаживаться между стенами со старинными картинами, созерцая удивительный мазок кисти и преломление света палитры красок.

Когда-то покойный муж купил несколько рукописных икон у вороватого дьячка, да так и стал промышлять продажей всякой редкости. Вскоре иконы по странным причинам были все проданы, и с того времени коллекцию Ганны пополняли только лишь редкие картины, старинные книги и великолепные драгоценности работы самых искусных мастеров. Простые люди же не верили в удачливость вечно пьяного кутилы Панаса при сделках с ценностями, а объясняли такое внезапное обогащение не чем иным, как дружбой старой пани с самим дьяволом.

Панас давно уж отправился к праотцам и теперь властная Ганна могла распорядиться имуществом по своему усмотрению. Она заходила в свои покои и садилась у старинного зеркала в резной золоченой раме. Ганна открывала шкатулку красного дерева и принималась наряжать на свои крючковатые пальцы драгоценные перстни. В этот момент ее тусклые глаза светились каким-то странным живым огнем от созерцания великолепия золота и серебра тонкой работы.

Никому не было разрешено прикасаться к сокровищам старухи. Лишь только расторопному и простодушному парню Миколе была доверена ответственная работа – чистить рамы дорогих картин. Еще он должен был следить за надлежащим состоянием книжных переплетов старинных книг, купленных в разное время пьяницей Панасом по бросовой цене у воришек да разорившихся богачей.