Читать книгу Брак в брачном договоре - Миша Димишин - Страница 1

СЛУЖБА НЕ ТРУДОУСТРОЙСТВА

Переминаясь с ноги на ногу, каменщик Гриша уже десять минут молча стоял на плотном красно-голубом ковре в кабинете директора. Директор был совершенно поглощен работой и поэтому, когда Григорий зашел к нему, он продолжал методично переворачивать листы сваленной у него на столе кипы бумаг. Он искал «Решение совета директоров о замораживании строительства жилого дома».

– Ну вот, нашел, – директор взял в руки напечатанную на фирменном бланке бумагу, поднял глаза на Гришу, поправил очки и зачитал выдержку из Решения:

– Строительство жилого дома заморозить ввиду убыточности. Расчеты с поставщиками и сторонними исполнителями работ произвести после сверки фактических объемов.

– Вот такие дела, Гриша. Это не мое решение. Я бы рад, но увы… Я ведь не только тебя увольняю. Всех рабочих, занятых на строительстве, увольняем… Убытки… А с тебя я решил начать по нашей старой дружбе. Ты ведь на стройке больше двадцати лет бессменно. Лучший каменщик. Пока деньги есть, хочу, чтобы с тобой полностью рассчитались. Я даже дал указание бухгалтерии выплатить тебе полную зарплату. За весь месяц, хотя до конца месяца еще три рабочих дня осталось.

Директор сделал опечаленное лицо, сочувственно развел руками и хотел продолжить говорить, когда в кабинет впорхнула совсем молоденькая хрупкая девушка с тоненькой папкой в руках. Не обращая внимание на присутствие Гриши, она сходу начала быстро и взволнованно говорить:

– Папа! Ты представляешь!..

Директор укоризненно посмотрел на нее и кивком головы показал ей на Гришу.

– Извините… – уже тихо и смущенно сказала девушка и села на ближний стул за длинным общим столом в кабинете.

– Адам Иванович. Тут пришли из какого-то СРО и говорят, что мы обязаны заключить с ними договор и оплатить членский взнос минимум три миллиона рублей. Иначе наша строительная деятельность незаконна. Там и штраф огромный и даже статья уголовная.

Адам Иванович тихо вздохнул.

– Ну вот видишь, Гриша, везде обложили. Приходится замораживаться. Ты знаешь, что такое СРО? И я не очень. Это Саморегулируемая организация. Чтобы иметь право строить, надо в ней состоять. Ну, в смысле деньги туда платить. Это типа крыша наша будет… Общак…

Извини, это я по привычке так сформулировал. По-нашему. Порядок наконец-то будет, а не какая-то там анархия. Каждый сам по себе. Все должно быть по правилам. Кто старший, кто шестерка… Название, правда, какое-то неблагозвучное у них вышло – СРО. Ассоциация неприятная, даже запах неприятный сразу чувствуется. Но, как говорила моя мама, царствие ей небесное «Где воняет, там и пахнет». Я же из Сибири, из крестьян. Вот некоторые думают, что я нерусский. Такое имя у меня – Адам. А вот как раз и нет. Я самый что ни на есть русский, из староверов. Имя мне такое дал мой папа. Он очень был верующий человек. Это имя из Библии. Оно только происходит от еврейского слова «Адама», что значит «Земля». Так что, я тоже от Земли. Крестьянин. Это я тебе так рассказал, чтобы ты не думал, что мне не понять рабочего человека. Давай, приходи завтра. Хотя нет. Прямо сейчас иди в бухгалтерию за расчетом. Я им позвоню.

Адам Иванович поднял трубку, нажал на селекторе кнопку «Бухгалтерия», и, когда ему ответили, начал давать распоряжение о выплате Грише зарплате. Гриша понял, что беседа с ним окончена, сказал «Спасибо» и тихо вышел из кабинета.

В бухгалтерии его утешили. Экономика, мол, в стране на подъеме. Скоро должен начаться строительный бум. Работы будет много.

– Гриша, ты же специалист – высший класс. Тебе-то чего беспокоиться? Да и живешь ты один. Дети выросли. Отдохни. Пять лет не был в отпуске. У тебя вот два месяца отпускных дней скопилось. Адам Иванович сказал, что тебе за них компенсацию выплатит – пятьсот долларов. Он человек справедливый. Никогда не обидит рабочего человека.

Начальник отдела кадров тоже в самых оптимистичных выражениях ободрил Гришу, когда выдавал ему трудовую книжку.

– Гриша, да какие проблемы? Сейчас этой работы пруд пруди. В любой газете раздел «Требуются» – минимум на три страницы… Хотя у тебя такая специфическая и редкая теперь профессия, а переучиваться, сам понимаю, возраст уже… Эх, был бы менеджер по продажам, на худой конец, бухгалтер или юрист…

Но скажу тебе так, по опыту. Первое и главное, сам объявлений «Ищу работу» не давай. Этот вариант провальный. Не берут. И второе, это тоже очень важно. Купи костюм приличный, когда пойдешь на собеседование. У нас ведь как?.. Сам знаешь. Встречают по одежке… Иногда по ней и провожают. Ну это я так, в шутку. Скажем так, без одежки приличной не встречают.

Давай!.. Успехов тебе… Извини, полно работы. Активы все в офшоры переводим. Не могу найти специалистов по международной торговле. Представь, буквально нарасхват и бухгалтера, и менеджеры и даже исполнительные директора в офшоры. А ты вот говоришь, что нет работы. Мы только за последний месяц приняли двадцать семь менеджеров и бухгалтеров и еще надо. Адам Иванович молодец. Такие серьезные дела раскручивает! Международный уровень.

Закончив процедуру увольнения из офиса компании, Гриша вышел приободренный и в хорошем настроении. Сотрудники офиса, которые ему все оформляли, были полны оптимизма, и Грише их оптимизм тоже передался. Все ведь были веселы, шутили и приятно улыбались. И потом, сегодня он за несколько месяцев работы, хотя уже и переоделся в рабочую одежду, впервые не пошел на стройку. Да и выданная ему зарплата и особенно бонус в пятьсот долларов приятно согревали душу и карман.

Гриша отправился домой. По дороге он решил купить сосисок для своего любимца кота Сержика, с которым проживал семейно, и заодно взять газеты с объявлениями о приеме на работу.

Сержик очень удивился увидев хозяина так рано пришедшего с работы. Он проснулся, потянулся неспешно и нежно заурчал спросонья. Все было приятно и спокойно.

Гриша отварил сосисок себе и Сержику, и они начали обедать. Газета бесплатных объявлений была пухлой и объемной, Гриша быстро разыскал в ней раздел «Требуются» и приступил к его изучению. Его сразу заинтересовал раздел «Работа на дому». Он был достаточно обширный.

– Ну вот, а ребята из бригады пугали, что нет работы! А ее здесь сколько угодно. Работа на дому – как раз мой профиль. Я всегда на домах работал. И на частных, и на кооперативных, и госстроительства жилья сколько раньше было… Тут вот есть и с ежедневной оплатой.

Гриша обвел одно из наиболее понравившихся ему объявлений, где оплата предлагалась сдельная, с дополнительными бонусами, и ежедневно.

Окончив обедать, он налил коту молочка в миску и стал звонить по номеру телефона в объявлении. Ответила ему сразу, судя по голосу, молодая приветливая девушка. И Гриша легко начал с ней разговор.

– Алло, здравствуйте. Я по объявлению о приеме на работу. У вас тут сказано, что есть работа на дому.

– Да, все правильно. Очень хорошо, что вы позвонили сейчас, потому что мы уже заканчиваем прием. Завтра последний день. Но вы еще успели. Вы как узнали о нас?

– Так я объявление в газете прочитал.

– Вот и хорошо. Вы уже познакомились с нашими условиями?

– Да. Условия подходящие. Ежедневная оплата. Это очень удобно.

– Очень хорошо. Тогда вам надо подъехать к нам в офис, пройти собеседование и подписать договор. Адрес нашего офиса в объявлении указан. Но учтите – завтра мы заканчиваем прием на работу и все формальности надо сделать до обеда. До часу дня. А начинаем мы прием работников с десяти утра.

– Да, конечно, не беспокойтесь. Я буду у вас прямо с утра к десяти часам.

Гриша в приятном предчувствии, как все устраивалось, аккуратно вырезал ножницами объявление о приеме на работу и положил его в карман.

Памятуя о наставлении начальника отдела кадров о том, что на собеседование следует прийти хорошо одетым, Гриша решил прикупить себе новый костюм и рубашку.

На следующее утро он проснулся, как всегда, рано, гладко выбрился, принял душ и в приподнятом настроении отправился на ближайший вещевой рынок купить себе одежду. Рынок был в пешей доступности, и Гриша был там уже через четверть часа. Покупать одежду, которую продавали мелкие торговцы прямо с рук, Грише не хотелось. Примерять ее предлагали прямо за импровизированными ширмами. Это было неудобно, а покупать солидный костюм без тщательной примерки было неправильно.

Гриша зашел в большой павильон с крупной надписью «Одежда из Европы. Лучшие бренды». И ниже была приписка «Одеваем и обуваем и мужчин, и женщин независимо от их возраста».

Торговля в павильоне действительно шла бойко. На вешалках висели разнообразные рубашки и костюмы самых известных брендов. Цены были приемлемые. Здесь же продавалась и обувь.

Как только Гриша проявил заинтересованность к одному из костюмов к нему тут же подошел маленький вьетнамец, с самой доброжелательной улыбкой снял костюм с вешалки и проводил Гришу в примерочную. Он даже помог ему облачиться в костюм и похвалил, как хорошо он сидит на мужественной Гришиной фигуре.

Гриша оплатил покупку. Стоила она триста долларов, но ему сделали скидку до двухсот пятидесяти, что тоже было приятно. Небольшая проблема возникла, только тогда, когда он решил прямо в этом костюме, не снимая, уйти из магазина. Туфли, рубашку и галстук можно было оставить, а костюм – нет. Продавец сказал, что этот примерочный костюм надо вернуть на вешалку, а Грише принесут другой, со склада.

– Хорошо, пусть будет так. Тогда я одену костюм со склада. Мне просто именно сейчас нужен костюм. Я иду на собеседование по трудоустройству. Надо выглядеть соответственно.

Гриша снял примерочный костюм, повесил снова на вешалку в магазине, и ему буквально через пару минут принесли костюм со склада, и даже не один, а целую огромную коробку с костюмами. Чтобы было легко выбрать подходящий. Маленький вьетнамец снова взялся помочь ему в этом. Они зашли в примерочную, и продавец вскрыл коробку.

Костюмов в коробке было не меньше двух десятков. Все они были аккуратно упакованы в полиэтиленовые пакеты и пронумерованы по размерам. Продавец сразу нашел нужный, достал его и развернул. Костюм был в точности, как на вешалке в магазине. Но от нахождения в плотно набитой коробке, он весь сплющился, как под прессом и теперь, для придания ему нормального вида, требовалась глажка.

– Очень хороший, – вьетнамец смахнул с костюма несуществующую пыль и поднял костюм повыше, чтобы Гриша мог еще лучше его рассмотреть и убедиться в его качестве.

– Да, я вижу. Все нормально. Костюм хороший. Только его надо гладить. Ну, зачем они их так плотно упаковывают? Вы их из Италии возите? – Гриша вопросительно посмотрел на вьетнамца и по его смущенному взгляду сразу понял, что костюм не итальянский.

– Он что, китайский? У вас ведь на магазине вывеска «Одежда из Европы».

– Из Европы! Конечно, из Европы. Мы их в Воронеже делаем. Воронеж – это же Европа. Самый центр. Костюм очень хороший.

Костюм действительно был очень хороший: и ткань, и пошив. Только замятый. Вьетнамец был совершенно прав. И, видя расстроенного Гришу, он очень мягко добавил:

– Вы не беспокойтесь. Зина через час придет. Она вам его очень хорошо погладит. Зина мастер… Очень хорошо сделает.

– Да, мне некогда ждать. Мне идти надо на собеседование, понимаешь? Я должен выглядеть прилично. Я для этого и костюм у вас купил.

– Господину не надо беспокоиться. Зина быстро погладит. Господин и без костюма хорошо выглядит. Сейчас лето. Все только в рубашках ходят. У вас рубашка новая. Очень красивая. Господин очень красивый.

Гриша посмотрел на себя в зеркало. Он действительно выглядел хорошо и без костюма. Светлая новая рубашка придавала ему молодости и свежести. Темный костюм сейчас, для лета, даже как-то не подходил. И Гриша решил идти на собеседование просто в новой рубашке и галстуке, без костюма.

К удовлетворению продавца, он положил костюм в пакет, сказал «Спасибо» и отправился устраиваться на работу.

Офис компании «Престиж» находился почти в центре, и Грише надо было добираться туда на автобусе, а потом на метро. Это могло занять не менее часа.

Найти нужный адрес было нетрудно. Здание располагалось на одном из центральных проспектов. Гриша хорошо знал эту часть города. Он ведь родился и провел свое детство в этой части Москвы, когда его родители жили там в коммунальной квартире. Единственная причина, по которой Гриша не сразу нашел нужный ему офис, была в том, что по указанному в объявлении адресу, располагался мебельный магазин. Он даже два раза прошел мимо. Но потом он все-таки зашел в него. Такое иногда случалось, что хозяева новых фирм не успевали сменить вывески старых, очень уж быстро теперь все менялось.

– Извините, вы не подскажете, где находится предприятие «Престиж». Они на дому работают. Я к ним на работу, – обратился Гриша к скучающей продавщице мебельного магазина.

– А они здесь находятся. Вот же их офис, – молоденькая продавщица указала на дверь, прямо в начале торгового зала.

В офисе «Престижа», как и положено в хорошей фирме, пахло кофе и шоколадными конфетами. Несколько посетителей, по-видимому, тоже соискателей работы, заинтересованно читали какие-то бумаги. Белокурая девушка, очевидно, секретарь, встретила Гришу неподдельной лучезарной улыбкой.

– Вы к нам на работу? Проходите в соседний кабинет. Там с вами побеседуют и, если вас все устроит, подготовим с вами договор, – она указала Грише на дверь в соседнюю комнату, и он, с некоторым волнением открыв ее, вошел внутрь.

Соседняя комната была большой, как и положено кабинету директора или его зама. Мебель была дорогая и даже изысканная. На стенах висели в красивых рамках различные дипломы и лицензии. За большим письменным столом сидел лет тридцати спортивного вида крепкий мужчина. Его осанка и одежда выдавали в нем руководителя предприятия. Во всем чувствовалась солидность и финансовое благополучие предприятия «Престиж».

– Вы к нам на работу? Присаживайтесь, – и директор указал Григорию на ближайшее кресло за длинным столом.

– Вы уже работали с пирамидальными конструкциями? У вас есть опыт или вы новичок?

Далее директор сказал еще пару предложений, сплошь состоящих из непонятных терминов, из которых Гриша не понял ничего. Но, так как он за много лет в строительстве привык, что часто за непонятными словами стоят самые простые вещи, то это его нисколько не удивило и не смутило. Вот, например. Слова «вира» и «майна», как бы непонятные, а на самом деле – это просто «вверх» и «вниз».

– Да, я много лет уже работаю. С разными конструкциями приходилось иметь дело. Всегда справлялись, – ответил он достаточно бодро и уверенно. Он действительно не сомневался, что справится с работой.

– Отлично! Если у вас уже есть опыт, вы быстро освоитесь, и я вам гарантирую ежедневный заработок до тысячи в день, а, может, и больше. Мы сейчас подготовим с вами договор, и вы уже завтра сможете приступить к работе. Вам только надо приобрести у нас инструментарий. Он не очень дешевый. Но зато очень эффективен в работе.

Гриша, как настоящий мастер, всегда работал только собственными инструментами. У него были особенные кирочки и мастерки для работы. Они были не фабричного производства, а специально изготовленные из особой стали, на заказ, и он очень гордился своими инструментами.

– Вы знаете, у меня ведь тоже есть очень хорошие инструменты. Я всегда ими работаю. Мне новых даже и не надо. Я со своими хорошо справлюсь. У меня их три комплекта…

Гриша хотел продолжить и рассказать о преимуществах своих мастерков и кирок перед обычными магазинными, но директор «Престижа» перебил его.

– Нет-нет! Это совершенно невозможно. У нас вы должны работать только инструментами нашей разработки. Они уникальны и, что особо важно, лицензированы. А вы знаете, что будет за нарушение лицензионного законодательства? Это уголовная статья. До пяти лет… Или вы используете наш инструментарий, или, извините, мы вам отказываем.

Последние слова директор сказал уже резко и властно. Он даже распрямился в своем глубоком кожаном кресле, отчего стал выше и шире в плечах.

– Хорошо, я нисколько не возражаю. Если так положено, буду работать вашими инструментами. Нет такой проблемы.

Ответ Григория практически сразу успокоил директора. Он снова погрузился в кресло и снова также мягко, как и в начале беседы, сказал:

– Это другое дело… Тогда вы нас вполне устраиваете. Подходите к секретарю, она вас оформит на работу и поможет сделать оплату за наш инструментарий.

Гриша сказал «Спасибо», поднялся из-за стола и вышел из кабинета.

В приемной уже никого не было. Видимо, предыдущие соискатели работ уже закончили свои дела и ушли. Белокурая секретарша встретила Гришу с той же неподдельной улыбкой, что и в начале их встречи.

– Все в порядке?.. Рада за вас. Сегодня у нас ведь последний день приема на работу. Давайте ваши документы, я подготовлю договор. Это недолго. Минут десять. А вы пока кофе выпейте. Я сейчас вам приготовлю.

Гриша хотел отказаться от кофе. Ему было как-то неловко пить здесь кофе. Но секретарша уже исчезла в соседней комнате. Он достал из глубины кармана свой паспорт, трудовую книжку, квалификационное удостоверение каменщика шестого разряда, удостоверение стропальщика и всякие справки о прохождении медосмотра. В отделе кадров ему их выдали, когда он увольнялся и сказали, что они потребуются при приеме на новую работу.

Секретарша вернулась с чашечкой кофе и тарелочкой конфет. И когда она поставила все это на низенький столик, за которым сидел Гриша, он протянул ей пачку своих документов.

– Нет, это все мне не надо. Только ваш паспорт. Для договора этого достаточно.

Минут через пять она распечатала несколько страниц договора и положила их на столик перед Григорием.

– Вы за инструментарий будете банковской картой платить или наличными?

– У меня нет карточки. Наличными. А сколько надо?

– Триста восемьдесят шесть долларов. Можно рублями по курсу.

Цифра Гришу немного ужаснула. Такой суммы денег за инструменты он совсем не ожидал. От неожиданности он даже с трудом отпил глоток кофе.

– Вы знаете, у меня нет столько. Есть только двести пятьдесят. Но я могу недостающие рублями по курсу доплатить, – Гриша вынул из кармана и подал девушке оставшиеся у него после покупки костюма двести пятьдесят долларов.

– Хорошо, это не проблема. Я вам сейчас рассчитаю остаток в рублях.

Секретарша все также приятно улыбнулась, быстро пробежала пальцами по кнопкам калькулятора и назвала требуемую сумму. Гриша достал из кармана джинсов все деньги, которые у него были – вчерашнюю зарплату. Он положил их на стол и долго подбирал нужную сумму. Секретарша все это время терпеливо ждала и, когда он передал ей деньги, аккуратно сложила их в стопочку.

– Я сейчас выпишу вам приходный кассовый ордер и подпишу договор у директора. И на сегодня все. А завтра наш курьер привезет вам наш инструментарий с подробными описаниями. Сегодня уже не получится. У него большая развозка. Вы по прописке проживаете? Ему куда все привезти?

– Да, по адресу в паспорте. Я там уже почти двадцать лет живу. А к работе когда можно будет приступить?

– Я думаю, послезавтра вполне сможете. Мы вам позвоним. Вот увидите, вам у нас работать понравится, – девушка еще более приятно улыбнулась и скрылась в кабинете директора с деньгами в руках.

Получив кассовый ордер, Гриша поехал на бывшую работу. Он все-таки решил забрать свои инструменты и рабочую одежду. Он ведь ее покупал себе тоже сам.

По случаю устройства на работу Гриша купил себе три баночки пива, а Сержику – сто грамм одесской колбаски, которую тот очень любил.

На следующий день Гриша решил остаться дома. Он ждал курьера из фирмы «Престиж» и звонка о вызове его на работу. Но ни курьер не приехал, ни звонка из фирмы не было. Курьер не приехал и до обеда следующего дня, и Гриша решил позвонить в «Престиж». После долгих длинных гудков ему наконец-то ответили.

– Магазин мебели «Интерьер». Продавец-консультант Галина. Чем я могу вам помочь?

– Я Гриша. Я позавчера устроился на работу в «Престиж». Я хотел бы…

Трубку на той стороне повесили. Гриша снова набрал номер телефона «Престижа», но трубку сначала долго не брали, а потом раздались короткие гудки, и дозвониться стало невозможно.

«Придется туда поехать. Наверное, секретарь, неправильно записала мой адрес и телефон, и курьер не приехал. Как-то я сразу не сообразил. Надо было самому к ним приехать еще вчера. Без всяких курьеров». Раздумывая так, Гриша быстро собрался и поехал в офис «Престижа».

Через час с небольшим он зашел в уже знакомый ему магазин мебели. В магазине было также, как и в прошлый раз, немноголюдно, и он прошел в офис «Престижа». А вот в офисе «Престижа» буквально негде было ступить. Небольшая комната, где раньше сидела белокурая секретарь, была заполнена людьми, а за секретарским столом расположился лейтенант милиции и писал какую-то бумагу. Напротив него на краешке стула сидела уже знакомая Грише по прошлому его приходу молоденькая продавщица мебельного магазина и тихо всхлипывала.

– Прошу всех, господа пострадавшие, не шуметь. От каждого возьмем заявление. Мне сначала надо представителя арендодателя опросить, – лейтенант указал на дрожащую продавщицу.

– Я, товарищ следователь совсем не представитель. Я здесь просто продавцом работаю. Мне Игорь Максимович позвонил, он сейчас в Турции отдыхает, поэтому я этим, из «Престижа», и выделила комнату под офис. Директор же распорядился, я и исполнила. А мебель для офиса они у нас из зала сами взяли и обещали оплатить, когда цену с Игорем Максимовичем согласуют. Они же ее не вывозили, я и согласилась, – и продавщица заплакала уже навзрыд.

Лейтенант развел руками и взялся за голову.

–Так, ладно. В этом балагане работать совершенно невозможно. Ты поедешь сейчас со мной для дачи показаний. И вы, господа пострадавшие, тоже приезжайте в отделение. Сразу с заявлениями о мошенничестве.

Следователь встал из-за стола, назвал номер отделения милиции, куда всем нужно обращаться, и они с продавщицей пошли на выход из магазина.

Гриша тоже вместе со всеми вышел из магазина и поехал домой. Ходить по милициям с заявлениями в его планы не входило. Ему надо было трудоустраиваться. Тем более, что после посещения магазина Европейской одежды и предприятия «Престиж», денег у него почти не осталось. Настроение было тоже не очень.

– Гриша, что такой смурной? На тебе лица нет. Устал что ли на работе? Или ты приболевший? Так заходи, я тебе настойку от простуды дам. На травах. Сама делаю.

Соседка, пенсионерка тетя Валя, сочувственно обратилась к Григорию. Первую половину дня она проводила всегда дома. Читала новости и с удовольствием смотрела разнообразные телевизионные программы. А после обеда, и особенно ближе к концу рабочего дня, когда соседи возвращались с работы, она сидела внизу возле подъезда на лавочке. Тетя Валя очень любила поделиться увиденным ею по телевизору с соседями, поэтому всегда пыталась завязать с ними разговор.

– Да, какое может быть настроение, тетя Валя. С работы уволили. Вот хотел на работу устроиться в солидную фирму. Даже деньги им за инструменты заплатил. Оказались мошенники. Такие дела.

– Гришенька! Да как же так! Ты, что телевизор не смотришь? Разве можно деньги вперед платить, да еще и в неизвестную фирму?! Сплошные мошенники. А на работу когда принимают, разве деньги берут? И как ты так попался? На работу надо через друзей или знакомых устраиваться. Вот ты же каменщик. Высший класс. Подожди… Подожди…, – тетя Валя задумалась, вспоминая какую-то важную подсказку.

– Ты, Гриш, знаешь, кто такие масоны? Я буквально сегодня про них статью прочла в газете. Про тебя сразу вспомнила. Это же общество вольных каменщиков. Они, масоны, каменщики, как ты. У них даже знаки такие строительные – циркуль, угольник и мастерок. Они своим помогают. И в России есть филиалы. Тебе надо бы к ним обратиться насчет работы. У них очень сильные связи. Вот, смотри… Это я для тебя вырезку из газеты про них сделала. Бери, там адрес их штаб-квартиры есть, в Швейцарии.

Тетя Валя вынула из кармана аккуратно сложенную газетную вырезку и протянула ее Грише. И он, хотя и с неохотой, но положил ее в свою кожаную сумку, где уже лежала строительная кирочка и мастерок, которые он забрал с прежней работы.

– Тетя, Валя, да какие масоны – вольные каменщики? Это когда было-то… Да и какой я вольный каменщик. В лучшем случае подневольный. А теперь и такой возможности нет. Стройки одна за другой закрываются. Везде сокращения и увольнения.

– Это верно, Гриша. Сейчас много безработных. Так и биржа теперь есть для безработных. Надо тебе на биржу идти по трудоустройству. Это очень солидная организация. Госконтроль. Точно не облапошат. Ты адрес в интернете посмотри. У тебя дома есть компьютер и интернет? Мне вот на прошлой неделе интернет подключили… А если хочешь, я тебе посмотрю. Внука могу попросить. Он знаешь, как с этим интернетом справляется!

–Да, есть у меня компьютер. Я уже месяц как пользуюсь. Игры разные освоил. С интернетом правда еще не очень… А ты уверена, тетя Валя, что у нас есть такая биржа? Это вроде только в Америке биржа труда.

– Точно уверена. Я кино смотрела. Там парень, тоже безработный, на эту биржу все ходил. Здесь, у нас, в Москве. У него еще девушка в аварию попала и ему очень деньги нужны были на ее лечение. И ему там работу дали. Очень хорошую.

– Ну, спасибо за совет. Я попробую. Завтра, пожалуй, и пойду на биржу. А сейчас, тетя Валя, мне домой пора. Кот мой, Сержик, закрытый в квартире целый день. А у него режим, пора уже прогуляться.

Грише не хотелось дальше продолжать разговор, потому что, если тетя Валя заговорила о кино, которое она смотрела, эта беседа могла быть надолго. Но идея найти работу на бирже сильно запала ему в голову, и Гриша решил не откладывать это в долгий ящик.

Придя домой, он, в первую очередь, позаботился о Сержике. Покормил его и вымыл кошачий туалет. Затем он приготовил себе большую чашку крепкого кофе и сел за компьютер, чтобы найти в интернете адрес Московской биржи труда. Опыта работы с компьютером у него явно не хватало, и даже по прошествии часа найти нужный ему адрес в интернете у Гриши не получилось. Выключив компьютер, он решил обратиться за помощью в этом деле к более опытной тете Вале. И Гриша пошел к ней домой, благо жила она по соседству, этажом выше.

– Тетя Валя, извините, вы можете мне помочь? Что-то не справляюсь я еще с этой новой техникой. Час бился. Не получается ничего у меня с интернетом. Не могу найти адрес этой биржи труда.

– Так запросто помогу. У меня внук сейчас как раз за компьютером сидит. Он мигом найдет, – тетя Валя сильнее приоткрыла входную дверь квартиры и громко крикнула внуку:

– Ванюша! Посмотри для дяди Гриши в интернете адрес биржи. Ему на работу нужно устроиться.

Пока Ванюша искал в интернете нужный адрес, тетя Валя слегка прикрыв дверь своей квартиры, продолжила свой рассказ Грише про всяких мошенников.

– Вот тебя, Гриша, на пятьсот долларов обманули. Это еще цветочки. Я вот про брачных аферистов смотрела, так там один женихался к красивым девушкам молодым, из состоятельных семей. Так он одну, такую симпатичную, на десять тысяч обокрал.

Проходивший по лестнице мимо них, неженатый и уже в возрасте сосед Славик, даже остановился, услышав обрывок этого рассказа.

– Теть Валь, ты что и Грише жену подбираешь? Так она ему зачем? Они и с Сержиком живут хорошо.

– Да какая жена? Вот, скажешь еще. Это тебе надо жениться, тридцать третий год пошел уже, а все бобылем ходишь. У Гриши и жена была, и сын есть. Он без работы остался. Ему сейчас трудоустраиваться надо.

Славик засмеялся. И, сделав пару шагов вверх по лестнице, обернулся и резюмировал:

– Жениться – это можно. Это дело даже приятное на какое-то время точно. Но, трудоустраиваться… Да кто сейчас трудоустраивается? Сейчас такое время настало, что все устраиваются. Без этого вашего «трудо-». Сейчас надо трудо– не устраиваться. Я думаю, пора даже термин такой ввести «трудонеустройство».

Славик, сжав кулак, сделал рукой победный жест и весело зашагал по лестнице. А Гриша и тетя Валя молча и неодобрительно посмотрели ему вслед.

Из этого состояния раздумий над высказываниями Славы о трудоустройстве, тетю Валю и Григория вывел бойких голос внука Ванюши:

– Бабушка, я нашел адрес. Там их много было разных, но я выбрал самую большую биржу. У них и здание огромное. Очень все солидно выглядит, – и Ваня выкрикнул из-за двери адрес.

– Гриша, может тебе адрес записать? – спросила тетя Валя.

– Нет, спасибо. Я запомнил. Это в центре. Я примерно знаю, где.

Гриша поблагодарил соседку тетю Валю и отправился домой. Ему надо было сделать еще много важных дел.

Кот Сержик внимательно слушал Гришу и наблюдал за его приготовлениями. Гриша тщательно отглаживал свой новый костюм.

– Ну, ничего, Сержик, не грусти. Потеряли мы с тобой много денег. Зато приобрели знания и, видишь, какой костюм. Костюм – это наши с тобой инвестиции. А, как говорит наш начальник отдела кадров: «Хороший костюм открывает важные двери, а комплимент, сделанный начальнику, откроет для тебя сейф с деньгами». Костюм уже есть, дело – за комплиментом. Но, я думаю, что лучший вариант – это молчание, которое золото.

На следующее утро Гриша проснулся, как и всегда, рано. Не было еще и шести часов. Он чисто выбрился, принял душ. Приготовил вкуснейшую яичницу с поджаренным беконом, разделил ее с Сержиком, выделив пропорциональный ему кусочек, и, неспешно позавтракав начал собираться. Ему снова надо было идти устраиваться на работу.

В этот раз он решил исполнить все рекомендации начальника отдела кадров с его прежней работы. Он надел купленные им новые вещи – рубашку, галстук, туфли и темный костюм. Свои строительные инструменты он решил тоже взять с собой. Ведь будь они у него с собой тогда, в прошлый раз, разве стал бы он платить фирме «Престиж» за их инструментарии.

Да, если бы он только показал тогда свои кирочку и мастерок, все было предельно ясно. Никакие другие инструменты, какие бы они ни были лицензированные, и близко не смогли бы сравниться с его самодельными. Такие классные инструменты из особой стали мог делать только дядя Яша, который работал на военном заводе слесарем.

Гриша уже сказал «Пока» Сержику и собирался уходить, когда в прихожей зазвонил телефон. Звонили из милиции по поводу мошенничества фирмы «Престиж».

– Алло, Григорий Алексеевич? Вы у нас в числе пострадавших. Вам надо прибыть к нам для подачи заявления. Желательно сегодня. Часиков в десять вас устроит.

– Вы, знаете, в десять мне не очень подходит. А можно, я сейчас приеду? Это же не много времени потребует?

– Да, конечно. Так даже лучше. Это формальность небольшая. Максимум полчаса займет.

Отделение милиции находилось тоже в центре, и Гриша решил заехать туда по дороге на биржу труда. Формальности оказались действительно минимальными. Следователь задал ему всего несколько вопросов, и Гриша под его диктовку написал коротенькое заявление о том, что фирма «Престиж» получила от него деньги, а свои обязательства не выполнила. Он уже открывал дверь, чтобы уходить, но следователь остановил его.

– Григорий Алексеевич, скажите, а где ваш экземпляр договора с «Престижем»? Вы его точно заключали?

– Да, точно. Я и деньги им по этому договору заплатил, – только сейчас Гриша вспомнил, что он не забрал свой экземпляр договора, когда уходил из приемной, и договор остался лежать на столе у секретаря.

– А, ну это… Я свой экземпляр у них на столе оставил.

– Понятно… То-то я смотрю, у всех по одному экземпляру договору, а ваших два в папке у «Престижа» оказалось. Вот, держите, ваш экземпляр. Не потеряйте. Потом на суде потребуется.

Следователь поднял глаза на Гришу, протянул ему договор и как-то очень странно то ли спросил, то ли просто констатировал:

– Вы же, Григорий Алексеевич, по профессии каменщик? А на работу в «Престиж» устраивались. И одеты, словно министром работаете. Или у вас сегодня свадьба?.. Хотя, извините, я не прав. У нас сегодня каждый может одеваться, как ему нравится…У меня к вам на сегодня все. Так что «До свидания».

Гриша свернул вчетверо договор, который вернул ему следователь, и положил его в карман пиджака. С радостным чувством облегчения он покинул отделение милиции и отправился на биржу труда, чтобы устроиться на работу. Благо, биржа находилась рядом и можно было легко дойти туда пешком.

Здание биржи, куда направлялся Гриша, выглядело действительно внушительно и солидно. Не менее солидно выглядели заходившие в него люди, и автомобили, на которых они подъезжали. В основном, это были дорогие Мерседесы, Ауди и даже Бентли. Подъезжавшие люди одеты были по большей части, как и Гриша, в темные костюмы. По тому, как они уверенно заходили в здание, было видно, что, в основном, это работники биржи, а не ее посетители. Их походки были энергичны и даже торопливы. По-видимому, у них вот-вот начинался рабочий день, и они старались не опоздать.

– Действительно отличное место для устройства на работу. Работники выглядят просто здорово. Хотя, оно и понятное дело. Что охраняешь, то и имеешь. Если они как раз и заняты поиском работы для других, то уж себя точно смогли обеспечить хорошей работой. Рабочий день – полный и ставки достойные, наверное, почасовые или скорее сдельные.

В этих радужных размышлениях о перспективах получить себе работу, Гриша поднялся по широким гранитным ступеням и зашел внутрь здания. Стоящий на входе охранник, в обязанности которого входила и проверка пропусков, даже и не заикнулся спросить, есть ли у Гриши пропуск. Его выглядевший дорого темный костюм без проблем «открыл двери» биржи для Григория Алексеевича.

И биржа эта была – совсем не биржа труда для безработных, а Московская фондовая биржа, где брокеры торгуют акциями предприятий.

Ванюша, внук тети Вали, не понял, адрес какой именно биржи просили его найти. Да он и не знал ничего об их различиях, и потому выбрал из интернета эту Фондовую биржу. Просто потому, что ее красивое здание понравилось ему больше остальных.

В фойе биржи было многолюдно. И все были одеты в дорогие костюмы и при галстуках.

– Хорошо, что я тоже в костюме и галстуке, – подумал Гриша, – А то выглядел бы нехорошо на фоне других.

– Господа, прошу проходить. Биржа начинает работу, – громко объявил высокий мужчина в особом форменном костюме.

И все начали проходить в большой зал, как в кинотеатре, только без кресел в ряд. В зале было много отдельных столов, отделенных друг от друга легкими пластиковыми перегородками, образующих подобие полуоткрытых кабинок. На столах стояли включенные компьютеры, а на торцевой стене располагалось большое табло, где светились и перемещались различные надписи и цифры.

Гриша остановился в нерешительности, не зная, что делать и к кому обратиться.

– Вы что, новенький? К нам на работу? Первый день? – задал вопрос какой-то из служащих, заметив растерявшегося Гришу.

– Да, я на работу… Сегодня в первый день…

– Тогда вам надо к Игорю Павловичу. Он у нас самый опытный, и все с ним начинают. Вы не волнуйтесь. Он только на первый взгляд немного строгий. Но все равно он вас должен проэкзаменовать, прежде чем вы начнете работать. Такие у нас правила.

Служащий показал Грише на седовласого лет пятидесяти мужчину, сидящего за столом в центре зала. Гриша сказал служащему «Спасибо» и направился к Игорю Павловичу. Экзаменоваться ему было не впервой. Каждый год приходилось сдавать какие-нибудь экзамены. То подтверждать удостоверения стропальщика, то техника безопасности, то еще что-нибудь.

– Игорь Павлович, доброе утро. Меня к вам послали. Я новенький. На работу. Сказали, вы меня проэкзаменуете.

– Да, кто это вам такое сказал? Вот никто не хочет дополнительно даже слово сказать. Все заняты всегда. Ну, хорошо, присаживайтесь. Вы скорее всего и лучше меня все знаете. Какой из меня учитель. Привыкли. Кто везет, того и погоняют еще. Будете для начала смотреть, как я все делаю, и понемногу сами начнете. А экзаменую не я, а вот она, – Игорь Павлович указал на экран монитора, где светились какие-то разноцветные столбики с надписями и цифрами вверху.

Гриша сел на стул рядом с Игорем Павловичем. Предварительно он снял свой пиджак и повесил на стул, как и его учитель. Свою кожаную сумку с мастерком и кирочкой он поставил рядом со стулом.

Столбики на экране менялись по высоте, и Игорь Павлович, что-то бурчал себе под нос и иногда подводил к ним мышкой курсор, набирал какие-то цифры и “ENTER”. Гриша внимательно следил за его действиями. Ничего сложного. Ему было только непонятно, что за экзамен ему надо здесь пройти, прежде чем устроиться на работу каменщиком. Но экзамены ведь бывают разные. Возможно, этот на сообразительность. На стройках надо хорошо соображать, и в особенности рабочим, чтобы косяков не напороть.

Лицо Игоря Павловича исказилось от боли. Он взялся за живот и медленно произнес:

– Чертов этот их капучино… Сволочи, берут такие деньги, а молоко несвежее наливают. Мне надо отойти ненадолго. Поработай пока сам. Лимит только не превышай и следи за профитом. Он должен быть хотя бы минимальный. Сегодня день спокойный, ничего особенного не предпринимай. Кстати, забыл спросить, как тебя зовут? Ну, да ладно. Это потом.

Игорь Павлович встал из-за стола и, корчась от боли в животе, ушел. Гриша подсел к компьютеру и еще раз внимательно посмотрел в монитор. Движение разноцветных столбиков напоминало компьютерную игру, и он решил проявить сообразительность и попробовать выровнять все столбики по высоте. Благо над ними были еще и цифры, по-видимому, они эту высоту как раз и указывали.

Сначала он робко понажимал кнопки компьютера. Столбики изменились. Потом он сделал это смелее. Он даже понял, как можно изменять их высоту. Но выравнивание всех столбиков в одну линию оказалось делом не простым. Периодически они сами по себе изменялись. Гриша решил действовать быстрее и даже совсем быстро, чтобы успевать за их изменениями и поправлять их в нужную сторону. Так продолжалось примерно минут десять и неожиданно экран компьютера погас совсем.

Только сейчас Гриша услышал, до этого он был весь поглощен выравниванием цветных столбиков, какой ужасный шум и крик стоит в зале. Многие повскакивали со своих кресел. Слышались крики: «Надо срочно остановить торги!!! Акции рушатся!!!» Все сгрудились возле большого светящегося табло.

Гриша тоже встал из-за своего стола и подошел посмотреть, почему все так кричат и что они все рассматривают на этом табло. Но там он ничего необычного не увидел. Также светились красные цифры, только теперь не изменялись. Нигде ничего не рушилось. Когда же он обернулся и хотел вернуться за свой стол, то увидел, что возле его стола уже собралась группа людей. Некоторые из них громко выкрикивали: «Кто здесь работал?! Это он все натворил?!»

По лицам этих людей и их настроению Гриша понял, что экзамен он точно провалил, а, возможно, и напорол еще какой-то серьезный косяк. Он пробрался через толпу орущих людей и вышел из здания биржи на улицу, от греха подальше.

Пройдя уже несколько кварталов, Гриша вспомнил, что забыл там на бирже свой пиджак и кожаную сумку с инструментами. Но возвращаться за ними он не стал. Зачем они теперь ему, когда нет работы.

Домой Гриша пришел, когда еще не было и двенадцати часов, и кот Сержик снова встретил его удивленным взглядом, почему он вернулся так рано. Время было обеденное, и Гриша решил сварить себе и Сержику по-быстрому суп из сосисок. И пока он резал сосиски на части он все время разговаривал с котом.

– Вот, такие дела, Серега. Если так и дальше пойдет, то через неделю придется нам с тобой идти просить подаяния. Хотя и там сейчас конкуренция, знаешь, какая. Я даже с одним из этих нищих, что в метро в переходах стоят, разговаривал. Очень приятный человек оказался. Интеллигентный даже. Да… Там разные люди стоят. Так вот, у него плакатик такой лежал: «Жадных, бедных и равнодушных прошу не беспокоиться. И не подавать».

Я у него спрашиваю: «Это почему так?». А он мне отвечает:

– Так они все равно не подают. И потом, жадный страдать станет, если свои деньги кому-либо даст. У бедных – у самих нет. Будут подавать, им еще труднее станет. А равнодушный, если даст, то обозлится и проклинать меня потом станет, что я его равнодушие нарушил. Выходит, всем им от подаяний станет плохо. А делать надо все так, чтобы и тебе, и другим становилось одновременно хорошо».

– Вот такие, Серега, есть нищие философы.

Суп уже закипел, и Гриша убавил газ, когда зазвонил телефон. Звонила его младшая сестра, которая два года назад уехала с мужем жить в деревню в Тамбовской области. Муж ее был оттуда родом.

– Алло, Гриша! Привет, как вы там поживаете. Вот стыдно сказать, а звоним друг другу только по делу. У нас с Колей к тебе сверхогромная просьба. Ты же знаешь, что мы решили себе дом новый строить. А строить у нас некому. Наши деревенские путевого сарая сделать не могут, не то что дом кирпичный. Только на тебя вся надежда. Может, ты бы взял отпуск на работе и выложил нам дом. Мы заплатим.

– Анечка! Да какой разговор? Тем более, что с работы меня уволили. И денег мне никаких не надо. Прокормите нас с Сержиком – и отлично. Колюня, муж твой, крепкий парень, будет у меня подсобником. На пару, за лето коробку и выгоним потихоньку. Могу завтра и приехать.

Анюта долго еще благодарила брата и говорила, как у них летом хорошо на природе, и он сможет еще и отдохнуть, и порыбачить.

На следующий день Гриша собрал минимум необходимых ему вещей. Достал из кладовки специальную клетку для Сержика, в которой он возил его в электричке, когда брал с собой на рыбалку. Быстро позавтракал, посадил кота в клетку для перевозки, отключил в квартире электричество и воду, и вышел из дому. Нужный ему автобус был через час.

Он неспешно перешел через дорогу, когда возле него остановился огромный черный, похожий на армейский джип, Мерседес. Передняя пассажирская дверь Мерседеса открылась, из него вышел крепкий молодой парень и вежливо обратился к Грише:

– Извините… Вы не пугайтесь. У нас к вам дело… Все хорошо… Просто надо поговорить. Присаживайтесь в машину.

Парень открыл Грише переднюю дверь Мерседеса, и когда Гриша вместе с клеткой с котом сел в машину рядом с водителем, сам сел на заднее сидение.

Водитель Мерседеса, тоже атлетического сложения, был немного постарше. Он приятно улыбнулся Грише.

– Доброе утро Григорий Алексеевич. А мы вас как раз поджидали. Не хотели вас дома тревожить. Да и соседи ваши. Лучше без лишних глаз. Дело в том, что вчера на бирже, вы оказали нам огромную услугу. Не знаю, как вам это все удалось. Вы просто молодчина. И наш шеф, он человек очень справедливый и честный, передал вам привет и подарок.

Водитель посмотрел Грише в глаза, сделал паузу, и потом пояснил: «Кэш».

Гриша взялся за ручку двери и хотел выйти из машины.

– Да, что с вами, Григорий Алексеевич? Вы подумали, что мы – подстава? Мы что, на ментов похожи?

– Нет, совсем непохожи. Но вы сказали мне «Кыш». Я так всегда коту говорю, когда сержусь на него и выгоняю.

Водитель Мерседеса даже засмеялся от такого сравнения.

– Да вы не поняли меня. Не «Кыш», а «Кэш» я сказал. Это налик, наличные деньги по-английски. Кот у вас кстати, по-моему, тоже английский. Красавец. Глаза зеленые и на тигра похож.

– А он и есть тигр, только маленький. Это порода такая – Тайгер. Он очень умный, даже разговаривать умеет.

– Ладно, я вижу вы торопитесь? Уезжать куда-то решили? Это правильно, так лучше.

– Да, я к сестре в деревню на все лето. Она в Тамбовской области живет…Скажите, а как вы обо мне узнали?

– Так вы, Григорий Алексеевич, пиджак свой там на бирже, на стуле оставили. Хорошо, что я за этим местом приглядывал. Я его и забрал. А там в кармане пиджака договор был ваш с «Престижем». Я даже Генчику, директору из этого «Престижа», позвонил, он мне по-свойски вас тоже описал и сказал, что вы у него действительно вчера были. Так что, я все проверил.

Там, правда, возле стола, где вы на бирже работали сумку вашу нашли. Я просто не успел ее забрать. С мастерком строительным и вырезкой из газеты про масонов. Вы что, правда, масон?.. Или это так, для прикола. Хотя вышло здорово. Служба безопасности решила, что это масоны и обвалили акции. И знак свой оставили. Ну, как мстили за что-то. Безопасники в Интерпол подали. Среди масонов решили искать. Только разве у них кого найдут. Голяк полный.

Водитель обернулся к своему другу, который сидел на заднем сидении.

– Санек, выдай там подарок для Григория Алексеевича. Не будем его задерживать. Там на сидении в пакете полиэтиленовом.

Санек передал Грише тщательно перемотанную скотчем упаковку в полиэтиленовом пакете и тот положил ее к себе в сумку.

– И еще, спасибо вам, Григорий Алексеевич, за хорошую работу. Этот брокер, Игорь Павлович, только голову нам морочил. Я за ним все время приглядывал. Обещал максимум до пятнадцати процентов сбить цену на акции, да и то за месяц. А вы за десять минут эти акции обрушили на сорок процентов. Мы две нефтяные компании на падении цен успели купить. Поэтому вам в Москве лучше пару тройку лет не светиться… Вам на какой вокзал надо? Может, мы вас подвезем?

– Нет, спасибо. Мы с Сержиком пешком. Тут рядом. Автобус с рынка вещевого уходит.

Гриша открыл дверь машины, повесил сумку на плечо, взял клетку с котом и отправился пешком на автостанцию. Времени до отхода автобуса осталось мало, и он прибавил шаг.

Когда Гриша вышел, Санек пересел на переднее сидение и джип уехал. Водитель джипа подождал немного пока они отъехали подальше и остановился у обочины.

– Саня, там на заднем сидении кейс лежит, давай его сюда.

Саня потянулся назад через сидение и достал кожаный кейс. Водитель открыл его. В кейсе лежали плотные упаковки долларов.

– Это, Саня, наш с тобой бонус. Тут восемьсот штук. Мне Адам Иванович этот кейс с «лимоном зелени» для брокера передал. Его вознаграждение за работу. Не отдавать же их этому Игорю Падловичу. Он все это время в сортире просидел. Прокакал он свои деньги. Хотя уверен, что он ничего особо и не делал. Рассчитывал гнида, что акции за месяц и так припадут процентов на десять. Деньги только хотел с нас срубить. А, как говорит наш шеф, Адам Иванович, все должно быть по справедливости. Как потопали, так и полопали.

– Так что, все деньги надо было этому мужику отдать? Что-то не похож он совсем на брокера? Тебе не кажется, он вообще придурок какой-то, этот Григорий Алексеевич?

– Да не, Саня, какой он придурок. Он просто думает о другом. Не о том, о чем мы с тобой. Ты что, не понял? Он же каменщик… Настоящий вольный каменщик… Только ведь, что бы вышло, не забери я со стула пиджак Григория Алексеевича? Так что, мы с тобой эти деньги тоже честно заработали. Надо только не забыть кейс пустой выбросить.

Ближе к вечеру Гриша наконец-то добрался к сестре в деревню. Анюта накрыла стол. Гриша стал доставать из сумки привезенные подарки. Вынул он и полиэтиленовый пакет, перемотанный скотчем.

– А это, Гриш, что у тебя в пакете? -спросила сестра Анюта.

– Сейчас посмотрим…

Гриша размотал скотч и достал из пакета плотные упаковки новеньких долларов.

– Ого сколько!.. Да здесь двести тысяч. – Анюта пересчитала пачки.

– Ты что, квартиру в Москве продал?

– Можно и так сказать.

Гриша со свойственным ему спокойствием завернул деньги обратно в пакет. Кот Сержик потянулся, сладко зевнул и снова закрыл глаза. Но было видно, что он подслушивает разговор.

ГЕНИИ

Не знаю, почему, но до сих пор бытует мнение, что труд из обезьяны сделал человека. Я лично это мнение не разделяю. По-моему, из обезьяны выйдет только обезьяна, из слона, конечно, слон, из бегемота – бегемот. Да и потом, еще пример, вот сколько лошадь или вол, или осел не трудятся, из них ни разу человек не получился. Из обезьяны тоже. Возможно, я не прав, возможно, прав наполовину.

Люди от животных, да и друг от друга, очень сильно отличаются способностями к изобретательству. Способностью придумывать всякие разные вещи, которых нет в природе. Так, люди придумали паровоз, автомобиль, самолет и даже подводную лодку.

Еще у некоторых людей есть тяга экспериментировать, и нередко они совершают открытия. Вот как, например, Колумб открыл Америку? Он ведь плыл в Индию. Но он решил сделать эксперимент, и, вместо того, чтобы повернуть, как все, при выходе из порта налево, он повернул направо, и оказался не в Индии, а в Америке. Поэтому, наверное, полезно иногда шагать и делать еще что-нибудь совсем не так, как все.

При этом изобретения не обязательно направлены на то, чтобы что-то улучшить. Бывает, что и наоборот, изобретают всякие вещи, чтобы с их помощью навредить. Некоторые изобретают, чтобы подводные лодки могли погружаться и потом всплывать. А некоторые бьются над изобретениями, которые сделают так, чтобы эти лодки не всплыли. Тоже самое и с самолетами. Много всякого придумали, чтобы самолеты как можно лучше летали. А сколько всякого изобрели, чтобы они падали! Я имею в виду военные изобретения.

Вот и пойми, есть ли разумность и полезность от многих идей, которые генерируют люди, и от их изобретений.

Афанасий Петрович, а все называли его душевно Петрович, почти двадцать лет работал в закрытом военном институте, который как раз и занимался всякими вредными изобретениями. Вредными, конечно, для вражеских разработок.

Если враги придумывали машину, которая могла, как крот, скрытно перемещаться под землей, то в их институте придумывали контризобретение. Разрабатывали такой прибор, от воздействия которого вражеская машина теряла ориентацию под землей и двигалась не горизонтально, а вертикально, к центру земли, пока не сгорала там, достигнув раскаленной магмы. Ну, и всякие похожие вещи там изобретали.

Петрович не был ни инженером, ни научным сотрудником. Он был обычным слесарем. Точнее, совершенно необычным слесарем. Он обладал такой смекалкой и технической интуицией, что мог запросто изобрести и без всяких чертежей изготовить, например, образец вертолето-самолета. При этом этот аппарат состоял всего из одного большого винта, внутри которого по центру была подвешена кабина для шести пилотов. И когда винт вращался в горизонтальной плоскости, этот аппарат летал, как и положено вертолету. А когда винт вращался в плоскости вертикальной, то он летал уже очень быстро, как самолет.

Дело в том, что, если вражеские радары засекали полет этого аппарата как полет самолета, он сразу автоматически зависал на месте, как вертолет. Потом летел, как вертолет, потом, как самолет или опять висел на месте. В итоге все компьютеры врагов, пытаясь вычислить и распознать такой причудливый полет, зацикливались, а иногда вообще дымились и перегорали.

Еще в этом военном институте был отдел, который разрабатывал всякие средства для борьбы с врагами в густонаселенных городах, где трудно отделить солдат противника от мирных граждан. Руководил этим отделом профессор химии Ванштейн Лев Семенович. Профессор был гуманистом и, в некотором смысле, даже пацифистом, хотя работал над военными проектами.

И он придумал такой безвредный и гуманный метод для борьбы с врагами: он создал специальный сонный газ. Газ совершенно безвредный и неуловимый никакими средствами защиты типа противогазов. Но стоило его вдохнуть совсем ничтожное количество, и люди мгновенно засыпали на десять-двенадцать часов. А потом, без всяких вредных последствий, просыпались.

Еще он создал специальные противосонные таблетки, приняв которые, все сразу просыпались. А, если их принять заранее, то и вообще не засыпали почти сутки, даже если надышались сонного газа.

Понятно, что теперь не нужно было штурмом под огнем брать города и села. Своим солдатам из спецназа выдавали противосонные таблетки. Затем весь город усыпляли сонным газом, и уснувших вражеских солдат бескровно брали в плен и разоружали. Уснувшие солдаты вообще не могли понять, что с ним произошло, потому что побочным действием сонного газа было то, что проснувшиеся от его воздействия люди напрочь забывали все, что происходило в предыдущие сутки.

Данная разработка была особо засекречена. Возможно, потому, что часто войны ведь ведут не для того, чтобы захватывать чужие территории или ресурсы. А именно лишь для того, чтобы причинить врагам своим как можно больше горя и разрушений.

Но один небольшой баллончик, на вид похожий на обычный огнетушитель, заполненный этим сонным газом, профессор Ванштейн все-таки припрятал в секретном ангаре, где хранился и вертолето-самолет, изготовленный Петровичем. Обе эти разработки еще не прошли полный цикл испытаний и не числились в реестрах спецслужб как пригодные для применения. Потому они и не были изъяты, когда институт перепрофилировали для гражданских нужд. О них вообще попросту забыли.

К счастью, наступили времена разрядки. Военное противостояние практически исчезло. Разработки военного института стали невостребованными, и институт перепрофилировали в сельскохозяйственную академию. Сначала там разрабатывали всякие сноповязалки и картофелекопалки, но потом перешли и к сложным темам. В академии открыли лабораторию генетики. И именно в ней начали трудиться добрые друзья: Афанасий Петрович и профессор Ванштейн, который и возглавил это направление работ.

Дело было новое, но тем оно было и интереснее. Генная инженерия – это ведь все-таки инженерия. Прикладная наука. И связана с изобретательством. Например, как сделать для мухи такие приспособления, чтобы она могла не просто без толку жужжать, а еще бы навозную кучу рассыпала равномерно по полю. Ну, и другие разные очень полезные вещи делала.

Разработка же, которую сейчас начали проводить в лаборатории генной инженерии, была связана совсем не с мухами. Она была направлена на то, чтобы расширить круг домашних животных. В сельском хозяйстве явно же не хватает домашних животных, способных выполнять различные утомительные работы. В основном, до сих пор используют только лошадей для вспашки полей и перевозки урожая.

А ведь нужны еще и домашние животные, которые могли бы заменить человеческий труд. Могли бы собирать яблоки с деревьев, помидоры с кустов, виноград и всякие работы делать по упаковке и сортировке овощей и фруктов. Ну, много таких работ есть.

Профессор Ванштейн пригласил к себе Петровича, чтобы вдвоем обдумать, что им предпринять и каких животных стоит приручить, чтобы обучить сельхоз-работам.

– Ну так ведь это ясно, Лев Семенович. Уверен, идеально для одомашнивания и использования на таких работах подходят обезьяны. Они ведь почти как люди устроены. Более того, они легко лазают по деревьям. Что для них – яблоки собрать или виноград? Им ведь даже лестниц не надо.

– Петрович, ты, конечно, гений. Ты, как всегда, придумал идеальное решение. Тем более, что они – обезьяны – в далекие доисторические времена ведь и сами добровольно захотели работать. Ну, когда решили превращаться в человека. А значит, у них где-то генетически заложено желание трудиться. Не стали же они примитивно рвать с деревьев бананы и кушать их. Они, заметь, не поленились, слезли с этих самых деревьев и начали распахивать поля, сажать картошку, пшеницу и даже разводить кроликов. Все идеально. Я уверен, что у нас получится их приручить и научить работать. Я читал в научной литературе, что шимпанзе легко запоминают до трех тысяч слов, и их визуальная память не хуже, чем у человека. Наверное, они даже способны понимать нашу речь.

Я подготовлю это предложение по одомашниванию обезьян и отдам на утверждение нашему главному куратору и руководителю работ. Он человек умный и дальновидный. Думаю, что эти исследования нам утвердят.

Бессменным руководителем и куратором работ в этом военном институте был генерал контрразведчик Иван Васильевич Карандашов. Он же им и оставался после преобразования института в сельхоз-академию. И хотя у него не было специального технического образования, природный ум и особая проницательность позволяли ему безошибочно определять самые перспективные и востребованные направления разработок.

Выслушав доклад Ванштейна о предлагаемом направлении научных исследований, генерал, как всегда, сходу принял решение.

– Эти работы, Лев Семенович, я считаю не просто интересными с научной точки зрения. Они будут иметь чрезвычайно важное значение в развитии нашего сельского хозяйства, а, может быть, и всей нашей экономики в целом. Представь, что будет если мы научим обезьян выполнять тяжелые и вредные работы. Да еще и практически бесплатно. Они ведь даже лучше, чем рабы, которые у римлян были: сильны, им не нужна одежда, размножаются прекрасно в любых условиях. Достаточно их только накормить, и все – они будут работать. Молодцы, у вас отличная идея. Поздравляю, я двумя руками «за».

Ванштейн вышел от генерала в подавленном настроении. Он как-то не подумал о том, что обезьян могут действительно превратить в рабов и даже хуже. А мысль об угнетении и эксплуатации людей и даже животных ему всегда была противна. Но отступать было уже некуда. Решение было принято, и работа по одомашниванию обезьян закипела.

Поначалу работы велись открыто, как все гражданские исследования, но потом пришел строгий приказ, и их сделали секретными. Это сделали по привычке, потому что раньше институт был особо секретный. Но, скорее всего, работы засекретили именно по указанию генерала Карандашова.

Ванштейн еще шутил по этому поводу: «Слава богу, что наши разработки засекретили. Если провалим работу, то хоть никто о нашем позоре не узнает. А даже те, кто и узнают, все равно ведь никому не скажут, даже нам».

А так как ген трудолюбия у обезьян очевидно был сильный, только находился в сонном состоянии, то научный руководитель проекта профессор Ванштейн решил разработать препарат, который разбудил бы у приматов этот спящий ген трудолюбия. Кстати, такой препарат мог пригодиться и людям, у которых ген трудолюбия находится все время в дреме.

Профессор ведь был отменный специалист именно в области воздействия на сон и пробуждение. Он быстро изучил процессы, связанные с засыпанием генов и разработал нужный препарат, чтобы пробудить ген трудолюбия.

Пока Ванштейн колдовал над препаратом для пробуждения генов трудолюбия, Петрович начал посещать зоопарк, чтобы познакомиться с образом жизни и повадками шимпанзе. По мнению профессора, именно они как нельзя лучше подходили для одомашнивания.

Афанасий быстро подружился с некоторыми особями. Особенно хорошие отношения у него сложились с молодым почти половозрелым самцом по имени Шмулик. Всякий раз, когда Петрович подходил к вольеру, Шмулик оставлял все свои дела, садился напротив и выразительными жестами и мимикой буквально разговаривал с ним. Он как бы спрашивал: «Ну, как дела? Какие новости и что там слышно про работу?».

Вскоре после утверждения программы работ и соответственно бюджета, по рекомендации Афанасия Петровича, Шмулика и еще пятерых его подружек самочек привезли и поселили во внутреннем парке института. Предварительно парк, конечно, оградили и превратили в подобие просторного вольера.

Шимпанзе чувствовали себя в нем просто превосходно. Тем более, что они были молоды и подросли уже до возраста любовных игр и развлечений. И вот, как раз теперь, с помощью разработанного профессором Ванштейном чудо препарата и методами воспитания, предстояло пробудить у них любовь к труду и желание трудиться. Ведь именно в такой период полового созревания все гены возбуждаются, становятся активными и даже агрессивными, стараясь победить друг друга в борьбе за продолжение их рода. Это период жизни у людей называется «переходный возраст». Известно, сколько странностей в нем происходит. И по прошествии его, ранее милые и добрые детишки, нередко резко изменяются, становятся нахальными и злыми. Бывает, что и наоборот. Это зависит от того, какие гены побеждают. Ведь столько разного от предков в нас заложено.

Петрович смастерил для обезьянок множество хитроумных тренажеров для развития у них трудолюбия. А для того, чтобы они привыкали к различным рабочим инструментам, им сшили маленькие подобия фартуков до пояса с карманами на груди, где они носили эти инструменты.

То, что разработанный препарат мотивации к усердию эффективен, профессор Ванштейн проверил на лошадях и даже на себе. После его приема лошади в два, а то в три раза быстрее вспахивали несколько гектаров земли А профессор, принимая таблетки для развития умственных способностей, мог по десять часов в день решать задачи по математике и физике.

Наступило лето, период отпусков, и почти все сотрудники академии отправились в отпуск. На работе остались всего несколько человек для обслуживания зданий и единственный сотрудник лаборатории генетики – Афанасий Петрович. Профессор Вайнштен позвал его к себе в кабинет, чтобы передать дела на период, когда все сотрудники, включая самого профессора, будут в отпуске.

– Ну что, Афанасий Петрович, остаешься здесь за старшего. У тебя будет немного дополнительных обязанностей. Тебе надо будет только следить и правильно выдавать нашим маленьким пациентам, я имею в виду шимпанзе, наш препарат для развития их способностей к трудолюбию. А все остальное будешь делать, как обычно. Тренажеры их настраивать для игр и инструменты для выполнения разных работ выдавать.

Здесь вот записаны дозировки препарата. Вот эти маленькие зеленые таблетки для развития умственных способностей надо выдавать по одной в день утром. А большие белые, для развития трудолюбия физического, – по три штуки в день. Утром, в обед и вечером во время кормления. Это очень просто. Ты ведь очень смекалистый. Уверен, легко со всем справишься. И еще. Это, Афанасий Петрович, тебе важно знать. Белые таблетки для развития трудолюбия физического подавляют умственную деятельность, именно поэтому мы даем обезьянам по одной зеленой таблеточке в день для поддержания у них умственных способностей. Так мы компенсируем негативный эффект таблеток трудолюбия, чтобы обезьянки наши не отупели.

– Да, конечно, профессор. Совершенно не беспокойтесь. Я все очень хорошо сделаю. И не такие задачи приходилось раньше решать. К вашему возвращению, уверен, уже будет положительный результат. Они ведь, эти малыши, такие сообразительные и шустрые, быстро все схватывают.

– Тебе, Афанасий Петрович, я оставлю и ключи от моего кабинета. Там есть всякие книги по зоологии, ботанике, правилам кормления животных. Если что-то будет тебе непонятно, всегда сможешь в этих книгах посмотреть. И ключи от моего сейфа я тебе тоже оставлю. Если для работы нужно будет купить что-либо срочно, возьмешь из него деньги. Там две небольшие пачки денег в рублях и еще отдельно три тысячи долларов я положил. Знаешь, сейчас с этой инфляцией, некоторые магазины фрукты заморские только за валюту продают.

– Да, спасибо, Лев Семенович, конечно, я эти книги обязательно почитаю. Я у вас, там в вашей библиотеке, видел книги по занимательной математике, физики и химии. Можно мне их тоже почитать? Я очень люблю эти предметы в занимательном виде.

– Ну, конечно, бери читай, что хочешь. Только книги на место потом поставь, где они стояли, чтобы мне их потом не искать. У меня ведь в библиотеке больше тысячи книг разных.

Да, и еще, чуть не забыл. Смотри, вот здесь в шкафу, вот в этой коробке, лежат красные таблетки. Это моя последняя разработка. Этот препарат позволяет активизировать генную предрасположенность к определенному виду деятельности, которая была у наших далеких предков. Ну, например, если был у тебя в роду, лет пятьсот назад, дедушка кузнец, то после приема этого препарата и у тебя будет стремление стать кузнецом. Я этот препарат еще не испытал до конца, поэтому его обезьянкам не давай. Еще не выяснил какие надо делать дозировки, чтобы ген определенного предка проявился. Да и как он на разные возрастные группы будет воздействовать. А малыши наши уже половозрелые. Может быть, есть противопоказания. Даже не хочется уезжать. Я ведь впервые за границу еду. И за Шмуликом буду скучать. Очень я к нему привязался. Он мне, как собственный ребенок.

Профессор обнял Петровича, дружески похлопав по спине и, передав ему ключи от кабинета и от сейфа, прямо с работы отправился в аэропорт. Он улетал на отдых в Индию на Гоа.

Афанасий Петрович сделал обход всех помещений опустевшей лаборатории, зашел в вольер к обезьянам, угостил их свежими бананами и отправился на кухню к своей подруге поварихе Свете. Со Светой их связывали давние дружеские отношения. Она нравилась ему и как женщина, но скромный и робкий Афанасий никогда даже мысли не допускал о том, что их отношения могут перерасти во что-то большее.

– Света, привет. Ты знаешь, что я теперь за начальника остался? Теперь меню на день со мной будешь согласовывать.

Петрович сказал это в шутку, но Света огрызнулась:

– Нет, Афанасий. Теперь будем жить вообще без меню. И даже чай в кабинете сам себе заваривай… Ты у нас кто?.. Правильно… Слесарь. А профессор уже на пляже в Индии загорает.

– Ну, если так, то обедай сегодня сама, – буркнул Афанасий.

Высказывание про слесаря сильно задело Петровича за живое. К нему все относились всегда, как к специалисту очень высокой квалификации, и уж никак не ниже научного сотрудника. У него одних изобретений больше десятка.

Он махнул рукой, и, явно расстроенный, отправился назад в кабинет профессора. Рассказ профессора о красных таблетках, после приема которых человеку передаются замечательные качества его предков, сильно заинтересовал Петровича. Он часто задумывался, да и другие говорили ему, что у него нет профессиональных амбиций. За двадцать лет его работы многие, используя его идеи, защитили докторские диссертации, стали профессорами, а он так и остался слесарем. А обидное замечание Светы, о том, что он всего лишь слесарь, еще более подогрело его интерес к этим таблеткам.

В детстве мама часто говорила Афанасию, что его прадед был очень известный архитектор. Следовательно, в роду у него были амбициозные предки, но ему, Афанасию, эти качества не передались. И он решил принять красную таблетку, чтобы пробудить у себя амбициозность. Профессор Ванштейн не разрешил ведь давать эти таблетки только шимпанзе.

Петрович зашел в кабинет профессора, достал из коробочки красную таблетку и положил себе в рот. Таблетка оказалась приятного кисло-сладкого вкуса. Он медленно разжевал ее, запил водой, присел на кожаный диван, который стоял в кабинете профессора и почувствовал, как его веки наливаются тяжестью. Через несколько секунд он завалился на диван и погрузился в сон.

Спал он не более получаса, и ему приснился необыкновенно яркий сон. Во сне все происходило, как наяву. Афанасию приснилось, что он спускался по веревочной лестнице из башни средневекового замка. Танцевал на балу с дамой в пышном голубом платье. Облачался в традиционную мантию магистра высшего учебного заведения. Пил из высоких кружек пиво в немецкой пивной и вычерчивал корпус парусного фрегата.

Проснулся Афанасий так же быстро, как и заснул. Сна – как не бывало. Он ощущал особую бодрость и эмоциональный подъем. И первая мысль, которая пришла ему в голову, была о Свете.

Афанасий быстро спустился во внутренний двор академии, где был небольшой парк, нарвал прямо с клумбы цветов и отправился к Светлане.

– Светочка, привет. Приношу тысячу извинений за мой бестактный вопрос о меню на обед. И прими от меня эти цветы в знак признания твоей красоты и моих искренних к тебе чувств.

Афанасий преклонил колено и вручил ей букет.

Света была симпатичной молодой женщиной чуть за тридцать. И у нее был муж и двое детей. Но признания ее красоты и выражение к ней чувств в такой форме, как это сделал Афанасий, в ее жизни не было никогда. Красивый, сильный и умный Афанасий всегда немного волновал ее женское сердце. И от высказанного им признания, ее сердце учащенно забилось, голова затуманилась и взгляд стал мягким и томным.

– Все, Света. Больше никаких обедов на работе. Мы с тобой идем сейчас обедать в ресторан.

– Афанасий… Даже не знаю, что и сказать… Хорошо, пойдем, если ты приглашаешь. Только ведь это дорого очень. И на трамвае доехать в ресторан уйдет не меньше часа.

– Дорого – это, когда нет денег. А я эту проблему решил – с легкой небрежностью ответил Афанасий и словно фокусник вынул из кармана толстую пачечку денег, которую он взял из профессорского сейфа.

– И в ресторане мы будем за пятнадцать минут. Я уже вызвал такси. Так что, едем обедать, моя королева! Буду ждать тебя внизу в фойе.

Афанасий Петрович галантно поцеловал Светлане руку.

– Ну, Афанасий, должность начальника творит с тобой просто чудеса. Я только переоденусь, и спущусь, – восторженно воскликнула Света.

Через полчаса они зашли в один из лучших ресторанов в городе, и метрдотель проводил их за столик в глубине зала. В заведении подобного рода и Афанасий и Света были впервые и поэтому, когда им подали меню в кожаных переплетах, Света, полистав его многочисленные страницы, хотя и была профессиональным поваром, не поняла практически ни одного названия. И, чтобы не выглядеть непросвещенной в тонкостях изысканной кулинарии, она отложила меню и робко сказала:

– Я бы, Афанасий, выпила только кофе, ну и какое-нибудь пирожное съела. У нас ведь мало времени. Обеденный перерыв скоро закончится.

– Ну, что ты, Света. Мы ведь никуда не торопимся. Будем обедать не спеша. Если ты не возражаешь, я сам сделаю заказ.

Петрович тоже не знал названий блюд из меню, но он сориентировался на их цены и заказал из разных разделов меню самые дорогие.

За неспешным обедом незаметно прошло более двух часов. Все это время Афанасий был очень весел, галантен и даже немного фриволен. Но, когда уже подали десерт, он неожиданно совершенно изменился, стал молчалив, задумчив и даже грустен.

Дело в том, что к этому времени воздействие на него препарата (красной таблетки) изменилось. Вначале в нем возбудились рыцарские и донжуанские качества какого-то из его дальних предков, но теперь, по прошествии времени они ослабели. Теперь же в нем проснулись такие качества, как ответственность, бережливость и чадолюбие, по-видимому, присущие какому-то другому из его предков.

Афанасий ощутил сильное угрызение совести перед своей женой за то, что он пригласил свою сослуживицу Светлану в ресторан, хотя с женой они уже несколько лет проживали раздельно. Ему стало очень совестно, что он взял чужие деньги из сейфа и сбежал с работы. И еще он с замиранием сердца вспомнил, что сегодня ему надо забрать внука из детского сада, а до закрытия оставалось менее получаса, и он мог не успеть к этому времени.

– Все Света, давай быстро допивай кофе. Извини, я совсем упустил из виду, что мне сегодня надо забирать внука из садика. Могу опоздать. Я сейчас быстро расплачусь и поедем.

Еще у меня к тебе будет убедительная просьба. Я сейчас закажу тебе такси, и ты вернешься на работу. Я забыл дать нашим обезьянам таблетки, которые им профессор прописал. Таблетки в коробочках, там в его кабинете в стеклянном шкафу на верхней полке лежат. А дозировка, каких сколько давать, на листике записана. Этот листик в шкафу рядом с коробочками лежит. Обязательно все сделай. Это очень важно. Таблетки прямо в бананы положи. Кожуру проткни и положи. А потом каждой обезьянке по банану дай. Все просто. Не подведи меня.

Последние слова Афанасий Петрович произнес холодно, даже немного сурово. Потом он подозвал официанта, сказал, что очень торопится, и попросил принести ему счет. Рассчитался он строго по счету, внимательно сверив все позиции и оставил официанту самые мизерные чаевые. И хотя ехать ему со Светой было в одну сторону, Афанасий заказал два такси, на одном из которых Света поехала на работу, а на другом – он в детсад забирать внука.

Столь резкая перемена в поведении Афанасия привела Светлану в полное смятение, так что она не промолвила ни слова. И только теперь, когда она уже ехала в такси, она наконец-то пришла в себя.

–Ну, слава богу, что так все закончилось, и после обеда не последовало никаких продолжений, – подумала она.

Своим неожиданным и страстным натиском Афанасий так подействовал на нее, что она пришла в трепет и уже не владела собой. Во время их совместного обеда в ресторане она даже позвонила мужу на работу, и сказала, что задержится на работе допоздна. А мужа она никогда раньше не обманывала. Теперь же, конечно, Светлана испытывала некоторое разочарование от того, что продолжения не последовало, но еще больше она испытывала облегчение от исчезнувшего искушения.

Когда Света приехала на работу, она с трудом, вынув почти все деньги, какие были у нее в кошельке, рассчиталась за такси. Настроение у нее окончательно испортилось, и она уже в раздражении размышляла об Афанасии.

– Вот ведь мерзавец. Первый день остался за начальника и что себе позволяет. Сейчас тоже – сам домой отправился, а ей надавал всяких дурацких поручений.

Светлана быстро поднялась в кабинет профессора, вынула из шкафа злополучные таблетки для обезьян и записку профессора с описанием дозировок. Пробежав глазами по записке, она взяла коробочки с таблетками. Из записки следовало, что таблеток для стимулирования к труду надо давать три раза в день, а для улучшения мышления – один раз. Цвета и размеры таблеток в записке не были указаны. Об этом профессор Ванштейн сказал Афанасию при отъезде только на словах. Было просто записано: «Таблетки для трудолюбия по три штуки, а для мышления по одной».

Некоторая неясность в описании, каких и сколько таблеток надо выдавать, Свету особо не смутила. А звонить Афанасию, на которого она была очень сердита, ей совсем не хотелось. Поэтому немного подумав, она рассудила так: маленьких таблеток надо выдать по три штуки и три раза в день, а больших, они же большие, только по одной.

В результате, она все перепутала, и положила в бананы девятикратную дневную дозу препарата для развития умственных способностей и только одну треть от требуемого для развития трудолюбия физического.

Быстро все это приготовив, она дала обезьянкам бананы с таблетками, и они с удовольствием их съели. Уходя с работы, Светлана так торопилась, что замкнув кабинет профессора, ключи она забыла вытащить, и вся связка ключей от кабинета, шкафов и сейфа остались висеть прямо в двери. А еще она не замкнула на замок вольер, в котором жили обезьяны, а только закрыла его дверь на щеколду.

Пока Света кормила обезьянок, Афанасий Петрович забрал внука из садика и отвел его домой. Дома он пересчитал оставшиеся у него после посещения ресторана деньги и очень огорчился. Пачка денег, которую он взял из сейфа профессора, уменьшилась почти на половину. Еще его мучил вопрос, правильно ли Светлана дала обезьянкам таблетки и все ли нормально у них на работе. Ему было очень тревожно и стыдно, что он поступил так безответственно – растратил чужие деньги и ушел с работы в середине дня.

Афанасий отправился на работу. И хотя жажда деятельности буквально распирала его и ему не терпелось попасть на работу как можно скорее, на такси он не поехал из соображений экономии. Было уже темно, когда Афанасий Петрович добрался на родное предприятие. И сторож, дежуривший на проходной, только после долгих объяснений, с большой неохотой впустил его.

Ключи от кабинета профессора Светлана должна была оставить Афанасию в вернем ящике его стола в производственном отделе. Однако их там не оказалось. Афанасий дважды перевернул все ящики своего стола, но ключей не было.

– Вот ведь никому ничего нельзя поручить, – с досадой подумал Афанасий Петрович, и уже собрался идти звонить Свете, когда услышал в коридоре легкий шум быстрых шагов. Петрович вышел в коридор, но там никого не было. Он прошел дальше и дошел до кабинета профессора. В двери висела связка ключей, которые ему должна была оставить Света, и, как показалось Афанасию, ключи слегка покачивались, будто их только что туда вставили. Дверь же в кабинет вообще оказалась не запертой, и он просто вынул из нее ключи и вошел внутрь.

– Что за чертовщина?! -Петрович в ужасе осматривал кабинет профессора.

На полу валялись книги. Дверцы стеклянного шкафа, где хранились препараты, были открыты и находившиеся там коробки были беспорядочно разбросаны и перевернуты. Но самое ужасное было то, что сейф профессора оказался не запертым и, когда Афанасий Петрович открыл его, то он был почти пуст. Не было ни рублей, ни трех тысяч долларов, которые ему оставил профессор. Исчезла также увесистая папка с описанием секретной программы исследований.

Первая мысль, которая пришла ему в голову, была о том, что в институт проникли воры, напали на Светлану, отобрали у нее ключи и похитили и деньги, и секретные документы.

Афанасий достал свой блокнотик, где были записаны номера телефонов друзей и знакомых, и отыскал номер телефона Светланы. После некоторых колебаний, так как было уже очень поздно, он поднял трубку и позвонил ей домой. Ответил ему муж Светланы.

– Алло. Извините за поздний звонок. Это Афанасий Петрович из института. Мы со Светланой вместе работаем. Она дома? Ее можно пригласить к телефону?

– Да, Афанасий Петрович, Светлана дома, но она сейчас в душе. Я ей скажу, что вы звонили. Что-то случилось? Ей куда перезвонить?

Петрович услышал, как Светин муж положил трубку телефона на стол и громко спросил у Светланы, которая была в душе:

– Свет! Тебе с работы звонят. Афанасий Петрович. Что ему сказать? Он тебя просит ему перезвонить.

Хотя и тихо, но вполне разборчиво Петрович услышал в телефонной трубке ответ Светланы:

– Скажи ему, чтобы он не беспокоился. Я все, что он просил, сделала. Ключи только, по-моему, в двери профессорского кабинета оставила. Но там, на работе, уже никого не было. Утром заберет их. Что за идиотская привычка звонить по ночам? Первый день за начальника остался, а такой балаган уже устроил.

Петрович не стал дожидаться, когда Светин муж ответит ему, и положил трубку. Объясняться со Светой, почему она оставила ключи в двери кабинета, ему совершенно не хотелось. Да и какой был в этом теперь смысл. Сам ведь во всем виноват – доверил порученную ему работу и ключи от кабинета Светлане.

Афанасий поднял книги, которые валялись на полу. Это были книги, которые он взял из библиотеки профессора для себя и оставил их столе, когда уходил. Но, когда он их собрал с пола, то обнаружил, что книг по математике, физике и географии не было. Они исчезли. Еще Афанасий не мог найти записку, которую оставил ему Ванштейн, с указанием дозировок таблеток, которые надо выдавать обезьянам. Петрович снова набрал телефон Светланы. На этот раз трубку взяла Света, и, услышав голос Афанасия, не дожидаясь его вопросов, сразу начала говорить.

– Афанасий, что это ты вздумал звонить мне по ночам. Ты что не видишь который час, или тебе, как новому начальнику, скучно теперь дома?

– Света, извини меня, конечно. Но дело в том, что я сейчас не дома, а на работе. И у нас происшествие неприятное.

– Что еще за происшествие? И я тут причем? Обезьяны что ли компот выпили, который я на завтра приготовила?

– Да, нет. Просто ты, когда уходила, оставила ключи в двери кабинета, и кто-то туда зашел и забрал все деньги из сейфа и книги со стола. Еще в шкафу все перевернуто и куда-то исчезла записка с описанием дозировок таблеток, которую мне Ванштейн оставил.

– Успокойся, Афанасий. Деньги из сейфа ты сам забрал, целую пачку мне показывал. А записку твою с дозировками я наизусть помню. Маленькие по три в день, а большую – одну. Что тут непонятного? Запиши, если не помнишь. Да и раскардаш в кабинете ты тоже, наверное, сам устроил. Ты же в обед был абсолютно не в себе. Донжуана изображал.

Света тихонько хихикнула, от чего Афанасий испытал неловкость и досаду.

– Ты совершенно уверена, что маленьких – три таблетки в день? Они же для развития умственных способностей. По-моему, их надо только по одной, а больших, для трудолюбия, по три.

– Да, Афанасий, уверена. Я хорошо запомнила содержание той записки. Там в конце, Лев Семенович еще приписал в виде шутки «Спорт и работа не совместимы с жизнью. Не допускай передозировки». Это он тебе, Афанасий, написал руководство. Все, давай до завтра. Меня муж уже в спальню зовет. А тебе не помешает самому большую таблетку для мозгов принять. Ты что-то, как стал начальником, простых вещей не догоняешь… Начальник Дон-Жуан.

Последнюю фразу Света сказала полушепотом с нескрываемой издевкой и снова хихикнула.

Бодрый и уверенный голос Светланы немного успокоил Афанасия. И еще у него наступило состояние благодушия и даже какое-то безразличное отношение ко всему. К этому времени от воздействия принятой Петровичем красной таблетки в нем начали проявляться качества благодушия, неуверенности в себе и беспечности, также свойственные какому-то из его предков.

В этом, уже благодушном настроении, Афанасий взял свой блокнотик и записал со слов Светланы, которая все перепутала, совершенно неправильные предназначения и дозировки препаратов: «Большие таблетки – для ума – по одной, маленькие – для трудолюбия – по три».

Он с удовольствием вспомнил, как они со Светой приятно обедали в ресторане. Ему представлялось теперь, что все хорошо. Вот только, какой же он был идиот, что так быстро расстался с симпатичной Светланкой. А ведь она точно была согласна на продолжение. Афанасий даже щелкнул пальцами с досады.

– Все-таки Света права. На простые житейские вещи мозгов у меня явно не хватает.

Немного поразмыслив, Афанасий достал из коробочки большую белую таблетку, как он теперь думал, для развития ума. На самом же деле, это была таблетка для трудолюбия физического, которая, напротив, подавляла умственную деятельность. Сделав сильный выдох, он проглотил таблетку и запил ее полным стаканом воды.

Воздействие препарат было практически мгновенным. Афанасии Петрович почувствовал полную ясность мыслей, как ему надо поступить и что ему надо делать. Никаких сомнений в правильности и целесообразности действий у него теперь не было. Это хорошее и полезное качество всегда характерно для людей с несколько подавленной умственной деятельностью.

Афанасий отправился в вольер к обезьянам. Он решил показать им на собственном примере, как надо трудиться. Ведь самое лучшее в обучении, это, как известно, именно личный пример.

А во внутреннем дворовом парке института, который теперь был переоборудован под вольер для обезьян, несмотря на глубокую ночь, было светло, как днем, всюду горели фонари и даже работал небольшой фонтан. Шимпанзе тоже не спали. Самочки сидели кружком отдельной группой и что-то изучали. А самец Шмулик расположился несколько поодаль от них возле небольшого бассейна с рыбками, спиной ко входу.

Семейные взаимоотношения у приматов – они наподобие, как и у людей. Правда, им, по-видимому, из-за недостаточно развитого интеллекта по сравнению с человеком разумным, свойственно многоженство и доминирование самцов над самками.

Хотя ведь разума и людям недостаточно. Бог, он ведь сделал человека разумным. Но потом выдал все-таки Заповеди.

После принятия тройной дозы препарата для мозгов у подопечных шимпанзе умственные способности усилились многократно и стали почти как человеческие. А ведь известно, что интеллект у них и так на уровне пятилетнего ребенка.

И без того шустрый и сообразительный Шмулик открыл вольер, и, когда Светлана уже ушла с работы, зашел в кабинет профессора Ванштейна. Это именно он забрал из кабинета книги, а из профессорского сейфа – деньги и секретную папку с описанием программы работ по одомашниванию шимпанзе. Теперь же, когда Петрович зашел в вольер, он перелистывал книгу по физике, а его подружки самочки с интересом рассматривали красочные картинки учебника по географии.

Приход Афанасия хотя и застал их врасплох за этими занятиями, но теперь, еще более поумневшие, они мгновенно спрятали украденные вещи. Петрович же был в очень беззаботном и благодушном настроении и совершенно не заметил ничего странного в поведении ни Шмулика, ни его подружек. Более того, его даже не удивило, что в столь позднее время, ночью, обезьянки не спали, и в вольере все еще горел свет.

– Ну, что, вижу, вы еще не спите. Это очень хорошо, – обратился он к Шмулику.

– Займемся делами. Это никуда не годится. Вы сегодня за целый день не сделали никакой работы. Что мы скажем профессору, когда он приедет?.. Стыдно, стыдно… Ну, ничего. Я сейчас сам покажу вам, как надо трудиться. Все должны трудиться. Пропитание – оно бесплатно не дается. Кто не работает, тот не ест. Верно, Шмулик?

Пока Афанасий произносил эту речь, шимпанзе внимательно и с интересом слушали его. Но от последних слов о том, что «кто не работает, тот не ест», на их лицах отобразились ехидные гримасы, а в их темных глазах промелькнуло лукавство.

– Итак, смотрите, как надо работать. Работа – это ведь польза и удовольствие одновременно.

Петрович взял заготовленные для обучения возведению стен деревянные кирпичи и с удовольствием, напевая веселый мотивчик, начал выкладывать из них подобие забора. Шмулик сидел напротив на корточках и, подперев голову руками, с любопытством и нескрываемой усмешкой наблюдал за работой. Его подружки уселись чуть поодаль, шалили и галдели. Работа, которую проделывал Петрович, их явно развлекала и веселила.

Проработав примерно полчаса, Афанасий уложил больше половины кирпичиков, и уже получилась довольно высокая стена.

–А теперь давайте будем работать вместе. Давайте, давайте, подходите. Это же просто.

Петрович жестами стал подзывать шимпанзе и показывать им, что они должны тоже складывать кирпичи.

Но Шмулик с грустью посмотрел на Афанасия, потом сделал обиженное лицо, неспешно поднялся и, повернувшись спиной, ушел в дальний угол вольера. Его подружки обезьянки зашумели, закричали, как бы возмущаясь и ругаясь на Афанасия, и тоже удалились вслед за Шмуликом.

–Вот те на! Не хотите работать. Да вы же тунеядцы! Ладно… Сегодня уже поздно. Завтра посмотрим, как вы откажетесь от работы. Кто не работает, тот не ест.

Возмущенный таким поведением Афанасий выкрикнул всю эту тираду вслед своим подопечным. Однако это не произвело на них вообще никакого впечатления.

Быстро собрав инструменты и приспособления, которые он использовал для работы, Петрович в раздражении вышел из вольера и также, как и Света, забыл замкнуть входную дверь на ключ, а закрыл ее только на щеколду. Сказывалось воздействие таблетки, усиливающей тягу к физическому труду, но подавляющей умственную деятельность. Афанасий был крайне рассеян и долго плутал по коридорам института пока добрался до проходной. Разбудив спящего сторожа, он вышел на улицу и бодрым шагом отправился домой.

В то время, когда Афанасий бродил по институтским коридорам в поисках выхода, Шмулик вышел из вольера и включил освещение. И его подружки обезьянки снова собрались вместе и увлеченно продолжили свое занятие. Из кабинета профессора Шмулик принес им красочно иллюстрированную книгу по географии, и теперь они с интересом разглядывали в ней картинки. Особый интерес и восторг у них вызвали картинки, где отображались флора, фауна и пейзажи Африканского континента.

Шмулик же потихоньку отправился вслед за Афанасием так, чтобы тот не мог его заметить. Как хищники скрытно следуют за своей жертвой. Так незаметно он вышел через проходную института и теперь шел за ним по пустым ночным улицам.

Петрович зашел в небольшой круглосуточный магазинчик и купил там себе бутылочку кока-колы, пачку сигарет и немного яблок. За всем этим действием Шмулик внимательно наблюдал через стеклянную витрину магазина. И, когда Афанасий набрав с полок магазина все, что ему было надо, подошел к кассе, достал из кошелька деньги и рассчитался за товар, Шмулик сообразил, зачем нужны эти бумажки – деньги. Он ведь забрал целую пачку таких бумажек из сейфа профессора, и интуиция подсказывала ему, что это что-то полезное. Ведь только очень полезное и ценное припрятывают от других, как, например, еду.