Оглавление
Мишель Пастуро. Синий. История цвета
Введение. Цвет и историк
Глава I. Редкий цвет
От начала начал до XII века
Белый и два его антагониста
Бытовые красители: вайда и индиго
Краски для живописи: лазурит и медная лазурь
Видели ли синий цвет древние греки и римляне?
Правда ли, что в радуге отсутствует синий цвет?
Раннее Средневековье: о синем цвете – или очень мало, или ничего
Рождение богослужебных цветов
Прелаты-хромофилы и прелаты-хромофобы
Глава II. Новый цвет
XI–XIV века
Роль Пресвятой Девы
О чем говорят гербы
От короля Франции до короля Артура: рождение «королевского синего»
Вайда, «синее золото»
Окрашивание в красное и окрашивание в синее
Запреты на смешивание и протравливание
Книги рецептов
Новый цветовой порядок
Глава III. Высокоморальный цвет
XV–XVII века
Законы против роскоши и предписания об одежде
Цвета предписанные и цвета запретные
От модного черного до высокоморального синего
Реформация и цвет: богослужение
Реформация и цвет: искусство
Реформация и цвет: одежда
Палитра художников
Новые задачи и новые классификации цвета
Глава IV. Любимый цвет
XVIII – ХХ века
Синее против синего: война вайды и индиго
Новый пигмент: берлинская лазурь
Романтическая синева: от фрака Вертера до блюзовых ритмов
Французский синий: от герба до кокарды
Французский синий: от кокарды до флага
Красный флаг
Белый флаг
О том, как синий цвет стал играть важнейшую роль в политике и на войне
Самый распространенный цвет: от военной формы до джинсов
Любимый цвет
Заключение. Синий сегодня: нейтральный цвет?
Литература
Отрывок из книги
Цвет – не столько природное явление, сколько сложная культурная конструкция, которая сопротивляется любой попытке обобщения, кроме анализа. Тот, кто берется его исследовать, неизбежно сталкивается со множеством трудноразрешимых проблем. Вероятно, именно поэтому так мало серьезных работ, посвященных цвету, и еще меньше тех, где автор критически и тщательно исследует феномен цвета в исторической перспективе. Зато много таких, где авторы, произвольно оперируя категориями пространства и времени, предпочитают исследовать сомнительную универсальную или архетипическую истинность цвета. Между тем для историка ее просто не существует. Цвет – прежде всего факт общественной жизни. Нет транскультурной истинности цвета, как бы ни старались уверить нас в обратном некоторые книги, опирающиеся на превратно понятые положения нейробиологии или – что еще хуже – скатывающиеся в псевдонаучную эзотерическую психологию. К сожалению, библиография по истории цвета катастрофически переполнена подобного рода трудами.
В таком положении дел отчасти виноваты сами историки, поскольку они редко уделяли внимание цвету. Однако у этого невнимания есть свои причины, которые сами обладают ценностью исторического факта. В основном они обусловлены трудностями, возникающими при попытке рассмотреть цвет как полноправный объект исторического исследования. Эти трудности бывают трех типов.
.....
Все эти трудноразрешимые проблемы объясняют, почему нам так непросто определить место, которое синий цвет занимает в Библии и у народов, упоминаемых в Библии. Очевидно, его место не столь значительно, как у красного, белого или черного. Но добавить к этому очевидному факту хоть что-нибудь – задача почти невыполнимая. Казус с одним древнееврейским словом, вызвавшим ожесточенные дискуссии, доказывает, насколько опасны могут быть попытки передать современной терминологией цвета то, что в древних текстах обозначало лишь вещество или свойство. В древнееврейском тексте Библии часто встречается слово tekhelet. Некоторые переводчики, филологи и толкователи решили, что оно обозначает оттенок цвета – глубокую, насыщенную синеву. Другие, более осмотрительные исследователи, поняли это слово как обозначение вещества, красителя животного происхождения, «взятого из моря», возможно, какой-то особой разновидности моллюска семейства мурицевых или багрянок; однако у них не вызвало сомнений утверждение, что это вещество красило именно в синий цвет[11]. А между тем, не только из мурекса, но ни из одного вида моллюсков, служивших в библейские времена источником сырья для красильщиков Восточного Средиземноморья, нельзя получить стойкую, яркую краску определенного цвета. Цвет, который производят эти моллюски, варьируется от красного до черного, включая все оттенки синего и фиолетового, и даже еле уловимые блики и отсветы, которые вписываются в желто-зеленую гамму. Вдобавок, уже после того, как краска въедается в волокна ткани, цвет продолжает меняться, и эти изменения со временем не прекращаются: главная особенность всех пурпурных тканей древности – невозможность определить их изначальный цвет. Перевод понятия tekheletкак «синий» или даже попытка ассоциировать это вещество с синим цветом с филологической точки зрения – рискованная гипотеза, а с исторической – попросту анахронизм.
О драгоценных камнях в Библии сказано больше, чем о красках. Но и в этом случае при переводе и интерпретации текста у исследователя сплошь и рядом возникают вопросы. Например, сапфир, чаще других упоминаемый в книгах Ветхого Завета[12], не всегда соответствует камню, известному нам под этим названием, и порой у него больше общего с лазуритом. Такую же путаницу мы наблюдаем у греков и римлян, а также в раннем Средневековье: большинство энциклопедий и трактатов о целительных свойствах драгоценных камней хорошо знают эти два минерала (которые, как правило, считают равноценными) и четко различают их, но под одними и теми же названиями могут подразумевать то сапфир, то лазурит (azurium, lazurium, lapis lazuli, lapis Scythium, sapphirum)[13]. И тот и другой применяются в создании украшений и великолепных произведений искусства, но лишь лазурит дает краску, которой пользуются художники.
.....
