Читать книгу Дневник самоубийцы - Мяхар - Страница 1

Часть 1

Понедельник.

11:10

Стою на табуретке, делаю из веревки петлю и слушаю звонки в дверь.

Звонят, кстати, уже раз двадцатый. Странно, умереть я решил в основном потому, что никому не нужен.

Пойти, что ли, открыть?

Ладно. Повешенье подождет.

Застывший на пороге кот разочарованно отошел в сторону и так же возмущенно посмотрел на дверь, как и его хозяин за две минуты до этого.

– Милый!

– Кэйт?

– Я… фу, а чем это у тебя так пахнет?

– Холодильник сдох. Давно. Что хотела?

– Гм, ну ты как всегда… так, о чем это я?

Стою, опираясь плечом на косяк, и смотрю на симпатичную блондинку в топике и шортах. Тяжело вздыхаю.

– А, да! Я… я беременна.

Широкая улыбка и мольба в глазах.

Киваю. Захожу в квартиру, долго с руганью роюсь в комоде, роняю на пол кипу газет, матерюсь. Возвращаюсь с изжеванным письмом и вручаю ей.

– Читай.

– Э… что это? – Недоумение в глазах.

Вежливо улыбаюсь. На листке жирными, но мелкими буквами написано, что у меня рак чего-то там, и к тому же я бесплоден… а еще у меня зрение садится. Не зря, так сказать, сходил на полное и очень дорогое обследование, из-за которого не осталось денег заплатить за электричество, и у меня сдох холодильник и отключили телефон… ах, да, а еще кот третий день голодает. По-моему, вчера жрал тараканов – сам видел.

– Ой. У тебя… рак?

– Да. – Гордо.

– И бесплодие. – Мрачно.

Вздыхаю, улыбаюсь, глажу по головке и с треском захлопываю дверь. На чем я остановился?

Ах, да. Веревка.

Кот подошел к табуретке и задрал голову, внимательно наблюдая, как хозяин сосредоточенно намыливает намотанную на крюк от люстры веревку. Люстру, как и все ценное, вчера украли воры, пока хозяин ходил выносить мусор.

Хозяин приполз ближе к ночи, плохо пах и весь был в рыбьей чешуе. Сказал, чтобы от него отстали, и рухнул у двери. Еды при нем не было.

Итак… прощай жестокий мир. Вздыхаю. Оглядываюсь по сторонам и просовываю голову в веревку.

В дверь стучат.

– Кто там?

– Свои. – Мрачно.

Еще более мрачно смотрю на кота. Тот расширенными глазами следит за каждым моим движением. Вздыхаю, высвобождаю голову, снимаю веревку и иду открывать дверь.

В коридоре стоит бугай с монтировкой и очень мрачно на меня смотрит.

– Да?

– Ты Влад?

– Да.

– Ты моему босу денег должен. – Глядя на покачивающуюся в руке петлю.

– Меня обокрали. – Обаятельно улыбаюсь, щуря заплывший глаз.

– Жаль.

Стоим. Молчим. Думаем.

– Значит… денег не будет. – Хмуро.

Он – гений. Я это сразу понял.

– Прости, брат, как видишь… сам вешаюсь.

– Вижу.

Меня отодвигают, заходят в дом, садятся на диван в комнате и смотрят.

Вопросительно поднимаю бровь.

– Я должен убедиться. Шеф не простит, если что.

Вздыхаю, ругаясь сквозь зубы, захлопываю дверь, иду в комнату, набрасываю веревку и встаю на табуретку.

Кот и мужик – смотрят.

Я – стою.

Да идите вы все!.. Просовываю голову в петлю.

Звонок в дверь.

Замираем.

– Погоди. – Мужик встает и идет открывать.

У меня что, сегодня день открытых дверей? Злюсь. Встаю на цыпочки, вытягивая ею. Мне тоже интересно – кто там.

– Вы Влад Жирковийской?

– Да. – Мрачно поигрывая монтировкой.

В коридоре сглотнули.

– Мы э-э… рады Вам сообщить, э-э… – Заглядывает в квартиру. Машу ему рукой, цепляясь за петлю и стараясь не навернуться раньше времени.

Высокий прыщавый паренек бледнеет и сбивается с мысли.

– Так чё надо? – Бугай тоже недоволен.

– Вы э-э… выиграли! Машину. Мерседес, так сказать… вон там стоит во дворе. Распишитесь и… я пошел отсюда.

– Иди, распишись! Дурик.

Хмурюсь. Хочется теперь повеситься из принципа.

– И я забуду про долг. Машину только заберу, уж не обессудь.

Вздыхаю. Вылезаю из петли, иду разбираться.

Дурдом.

На полу воет голодный кот, старающийся не упасть от слабости.

12:10

Влад ушел, пожелав удачи. Паренек тоже смылся. Сидим с котом на полу и мрачно смотрим на табуретку. Кот тихо воет, прижимаясь к стене плечом и икая от голода. У меня тоже бурчит в животе. Отковыриваю правой рукой край половицы и из тайника достаю сто рублей. Молча их рассматриваем. Кот ну о-очень жалобно мяукает.

… В магазин, что ли, сходить.

14:32

Я наелся. Мурз наелся. Сидим в комнате, смотрим на телевизор, подключенный к старму аккумулятору, и пытаемся его включить. Трещины на экране не смущают. Да и звук уже есть.

О! Картинка появилась. Ложусь, прижимая к боку счастливого кота, смотрю, как девушки выступают на сцене, потрясая прелестями и отсутствием голоса. Хотя… голос тут явно не главное. Вот если бы картинка так и не включилась…

В коридоре упала на пол приставленная к косяку дверь. Поворачиваем с Мурзом головы, ждем.

Ничего не происходит. Так и уснули. В обнимку.

19:41

Слышу, как дождь барабанит в окна. Напряженно так, тягостно. Изредка косая ветка дерева бьет по стеклу, царапая мокрыми ветками, словно корявыми пальцами. Горит ночник, который нашел в кладовке и все никак не решался выкинуть. Ворам он тоже не приглянулся. Страшный больно. Сижу на кресле, смотрю на свет и тупо включаю и выключаю лампочку, работающую на батарейках. Кот вздрагивает на каждый щелчок, но упорно спит на полу, раскинув лапы и громко храпя. Телевизор молчит, и я никак не могу вспомнить: успел ли его выключить, или он тоже сдох.

19:45

Мне так плохо… мне так хреново. Дернул кота за хвост, но эта скотина даже храпеть не перестала. Пришлось рвануть сильнее, нечаяно сдернув с дивана. Храп оборвался, в руку вонзилось много когтей и зубов.

Занят.

20:12

Вот раньше люди верили в сказки. Волшебство… фентези. А что теперь? У тебя рак – ляг и помирай. Одинокий, никому не нужный, выпавший из жизни.

Только коту и нужен, от чего тот, кстати, не в восторге.

Сидим в комнате. Я бинтую порезы, зверь сидит на подоконнике и грустно смотрит наружу. Чувствую, тоже сбежал, если б мог.

Никто меня не любит.

Затылок холодит стена, глаза сами собой закрываются, а зубы сжимаются до хруста. Вот так. За один день. Ни мебели, ни девушки, ни будущего. Вот так… и друзей таких, чтоб позвонить можно было, нет. Все давно разъехались, да и… да и просто по жизни я скорее одиночка.

У руки стало мягко и тепло. Удивленно смотрю на Мурза. Желтые глаза внимательно смотрят в ответ.

Улыбаюсь и осторожно глажу. И умирать ведь как-то не хочется сразу. Из-за кота… кто его кроме меня кормить будет?

Все. Хватит ныть. Завтра же ищу работу… и продолжаю жить.

Вторник.

21:16

Я грузчик. Бригадир сказал, что это ничего, у поломойки вон вообще два высших образования, но с работой, тем не менее, худо-бедно справляется. Я кивнул и сунулся в грузовик.

Первым же мешком с товаром меня сбило и припечатало к полу.

Все поржали. Я очнулся только к вечеру.

Завтра – снова в две смены. Нда… зато на аванс заплатил за электричество и стырил сосисок коту. Едим.

22:19

Что у нас по телеку? Бабы… блондинка… адвокат. Любопытно.

24:40

Теперь я знаю: ради карьеры можно стать выкрашенным в белый чмом с розовой собачкой и стразами на штанах. Похихикал, прилепил на джинсы десяток страз с люстры… с ее остатков. Кот заценил, оттяпал и себе две стекляшки – катает по полу.

Среда.

02:15

Кот все еще катает камушки. Пробовал отобрать – откуда-то достает новые. А если я встану с дивана еще раз… кастрирую вручную.

03:14

Бздынь.

Бздынь…

Шмяк. Бздынь.

Виуууу..... плюх.

Открываю правый глаз, глядя на часы. Темно.

Мимо уха с воем кто-то пронесся. Мурз жег.

Утыкаюсь лицом в подушку, сжав зубы и зажмурив глаза.

03:20

Я убил кота об стену, вставил стекляшку в зад…ну и громко рассмеялся прямо в рожу.

Потом проснулся.

Нда-а… чего только не приснится.

Бздынь.

04:15

Сжимаю Мурза в объятьях и упорно сплю под его хриплые стоны. Ничего, ничего. Мне в пять вставать. А стекляшки я все равно уже искать не буду. Хрр....

05:00

Хр…

05:30

Хр…

06:12

Вашу ж мать! Где штаны?! Ну, Мурз.... А, вон еще одни. Быстрее!!

06:15

Бегу по лестнице, сжимая в руках кота и ручку двери. Так, а зачем мне кот? Кота нахрен взял?! Блин, я опаздываю!

У меня форточка открыта, закину его с улицы и всего делов. Хорошо на втором живу, прямо над козырьком подъезда. А на козырек забраться – раз плюнуть.

06:16

Кот вынес стекло рядом с форточкой и орет в доме что-то матерное. Ну-у… я пошел. Не скучай, Мурз!

09:12

Я опоздал… шеф орет. Коллектив снует мимо, довольно улыбаясь: я сегодня вкалываю сверхурочно.

Прелесть какая. И это, по словам шефа, мне еще крупно повезло, что не уволили.

Эх…

14:23

Разгружать ящики – страшно интересно. Тупеешь на глазах.

Еще полфуры. У нас обед вообще будет?

Такое ощущение, что я уже никогда не разогнусь. Подаю напарнику стотысячную коробку. И мне плохо. Реально плохо.

Но молчу.

Я же мужик!

15:33

Жадно пью холодный лимонад. Купил в автомате. Вкусно.

При этом – лежу на каких-то тюках, во все той же фуре и пытаюсь не заснуть.

Вот оно… счастье. Тупо не работать.

17:45

Я не доживу. Если что – был коммунистом.

21:20

Упал напороге, сжимая в руках пакетик с кискасом. Кот хлопочет вокруг, выковыривая пакетик из-под меня. Мне даже дышать трудно… там тоже есть мышцы.

22:12

Подполз к дивану, кое-как залез и укрылся курткой. Из окна дует.

Спать.

Месяц спустя.

Четверг.

12:10

1) Нашел под диваном старые джинсы.

2) Дали зарплату.

3) Я уволился. (Ребята заметили стразы на штанах и сделали неправильные выводы. Вспомнил, что купил на рынке черный пояс по карате – долго летал по складу с криком: "Кий-яяяяяя!", – громя все подряд. В итоге всех завалило, а меня уволили. Вот такие вот дела.)

Ну и ладно. Зато у меня есть деньги.

Пятница.

Сплю.

Суббота.

А на сколько хватит 15000? Если посчитать в сигаретах, кискасе и дошираке… надолго.

Счастливый уснул.

Воскресенье.

Залепил окно рулоном скотча. Теперь в доме тепло. Относительно. А еще я приволок со склада два одеяла и подушку. Старые и драные, они там все равно были никому не нужны.

Чувствую себя бомжом.

Не брился.

Понедельник.

Смотрим с котом "Не родись красивой". Меня до глубины души тронула судьба девушки с косичкой. И она ведь еще улыбается.

Мне явно рано сдаваться. Кот икает у тарелки с собачьим кормом, пытаясь понять: что же тут не так?

Вторник.

13:10

Я побрился, умылся, помыл полы, повесил найденную в кладовке картинку с кактусом на фоне звезд. Долго восхищался, после чего окончательно закопался в кладовке.

Столько всего нашел!

А главное – у нас теперь есть тумбочка. И как я про нее забыл? И вешалка из старой лыжи. И эта… ковер! Правда, маленький. Кот на нем умещается с трудом, но расставаться не спешит. Щедро подарил ему находку.

О, ща сериал начнется. Побегу смотреть.

15:62

Я опять все напутал – сериал вечером.

Почистил зубы, лег спать.

Чувствую себя… обновленным.

20:34

Мятый и сонный одним глазом угрюмо смотрю на Катеньку. Катенька жжет и пепелит. Только что единолично спасла фирму, перекрасилась, одела какую-то вазу и теперь все орут, что она красавица, каких свет не рожал.

А у меня скотч отклеился и кот воет над педигрюпалом. Ненавижу, когда у других все хорошо. Надо вставать… нет. Не надо.

Завтра же иду искать работу.

Среда-пятница.

Записывать особо нечего.

Суббота.

22:54

– Поздравь меня, Мурз, я снова полноправный член общества… в смысле теперь работа есть.

Мурз подозрительно оглядывает сливки, соображая, как они отреагируют на уже булькающий в желудке педигрю. Рискнул отпить.

Продолжаю излагать радостные новости: работать буду продавцом пылесосов. И даже опытный образец приволок. Буду тренироваться.

23:12

Пропылесосив воющего кота в третий раз, понял, что мне скучно. Долго и вдумчиво пылесосил его коврик. Кота несло на газетку. Я так понял, что молоко все-таки нашло собачий корм и бурно отреагировало с ним на стресс от пылесоса.

Воняет, однако.

Воскресенье.

02:14

Кота все еще несет. Спать невозможно, а эта скотина еще и допила сливки, надеясь, что поможет.

Идиот.

04:16

Если я не посплю – завтра не смогу хорошо отрекламировать пылесос. Он, кстати, уже пованивает, как и все вокруг. Я замонался убирать.

Мурз!

05:55

Пора вставать.

Наверное. Нет, точно.

В комнате чисто, свежо и тихо. А куда я вчера дел кота ?

Мурзик, выходи.

06:40

Убегаю на работу. Кота так и не нашел. Наверное, где-то прячется, правда, ума не приложу где. Кладовку я три раза проверил. Ладно. Что я забыл? Сотовый, выданный на работе, ключи от двери… так и не привинтил ее на место. О, галстук! Я должен выглядеть представительно.

Изучаю всю гамму зеленого цвета. Кейт, когда их дарила, сказала, что они подходят под цвет моих синих глаз. Я тогда еще разнюнился, полез целоваться, страшно был счастлив.

Теперь вот думаю: к черной куртке и белой рубашке галстук цвета детского поноса точно подходит?

А, ладно, зато глаза на таком фоне будут практически сверкать.

14:10

Страшно нервничая, долго стучал в первую квартиру. Осмотрев меня в глазок, дверь так и не открыли. Обиженно ухожу.

14:12

Стучу соседям, объясняю в щелку, что пришел бесплатно пропылесосить. Мне не верят, просят оставить пылесос за дверью и свалить. Улыбка тухнет на лице и в глазах. Хочется выбить дверь и убить всех пылесосом. Я что, так страшно выгляжу?

Снял галстук.

15:37

Квартира сверкает, преследующие меня по пятам из комнаты в комнату домовладельцы все еще не верят, в чудо-свойства "Пылесвиста 3000". Пропылесосил им еще и тюль… Лучше бы я этого не делал.

19:01

Так ничего и не заработал. Ни одного не продал. Денег нет. Работа разонравилась.

Зато пару раз чаем напоили. С баранками. Добрые у нас люди, когда откладываешь пылесос в сторону и начинаешь рассказывать историю своей жизни.

21:16

По телевизору рекламируют Хауса. Буду смотреть. Все равно больше заняться нечем.

А еще я купил нам с Мурзом пива и воблы в честь первого рабочего дня. Кот, нашедшийся под диваном, воблу одобрил, пиво пригубил, но пить не стал. Впрочем, после молока он теперь вообще к напиткам с подозрением относится.

23:01

– Мария! Ты любишь меня?!

– ДАААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! – От рева заложило в правом ухе. Я даже проснулся. Ну… девочка, насколько я понял, ждала, что парень спросит об этом серий тридцать назад. Эта, к примеру, 35-я. Блин, что я включил. Где пульт? Мурз, не хамей. Убери лапу.

Где тут футбол? Так. А кто победил?

Гм…

23:04

А кто воблу сожрал?!

Воскресенье.

14:41

Лежим.

Выходной.

Кто идет за клинским? И фисташек бы…

Нда.

15:10

Повернулся на левый бок. Прищемил кота.

Что-то мне подсказывает, что придется поворачиваться обратно.

16:48

День пролетел так незаметно. Уже вечер. Почти. А я…

А я опять в депрессии. Нда.

Вообще, по логике, только теперь и стоит жить на всю катушку. Попробовать то, что никогда не пробовал. Потратить все деньги на фигню и.... и голодать еще месяц до получки.

Так. Я пошел зарабатывать. Мурз – сторожи дом.

Скоро начнется новая жизнь. Я тебе это обещаю. А там, глядишь, и доктора неплохого найдем.

Кот радостно устраивается в центре нагретого дивана, мало обращая внимания на мои счастливые лозунги.

Ну и фиг с ним. Я пошел.

22:31

Сначала упала дверь, потом я сверху.

У меня теперь нет куртки, двух пылесосов и зуба. Глаз заплыл и не открывается. Кот… трется о щеку, немного переживая.

Это судьба.

23:49

Сидим на кухне. Морщась, прикладываю холодную банку пива к веку и смотрю в желтые огромные глаза урчащего Мурза.

– Завязываем. Так дело не пойдет.

Осторожно глажу рыжий мех. Красивый он у меня, зараза.

Часть 2

Две недели спустя

Вторник

21:19

Руки подрагивают от напряжения. Поясницу неприятно обдувает холодный ветер. А в голову лезет всякое…

– Эй, придурок! Руку давай!

Подняв голову, смотрю на лысых парней с татуировками по всему телу. Там было все: языки пламени, голые девушки, драконы и даже пара сердечек с включенными в них именами любимых в данный момент подруг.

И ведь они реально предлагают помощь. Готовы протянуть руку, ну или на худой конец запустить в меня тяжелым стальным крюком, плотно привязанным к старой веревке. Но я гордо отворачиваюсь и пытаюсь крикнуть, куда именно они могут пойти со своей помощью.

Где я при этом нахожусь? В воздухе. На высоте 43 этажа. Завис, обхватив руками и ногами тонкий прут арматуры. Он чуть покачивается на ветру. Как и я. И вишу я так уже довольно давно. С полчаса как.

– В голову не попади, Вован! Шеф убьет!

– Ша, не пыли. Все будет в лучшем виде.

Мимо уха свистнул тяжелый крюк и упал куда-то вниз, звучно ударившись о балки и пару бетонных блоков этажом ниже.

Пытаюсь вспомнить хотя бы одну молитву. Перед глазами почему-то тут же вспыхнула картинка с томом и Джерри.

Крюк бросили снова. Не попали. Грустно наблюдаю за одноглазым верзилой сматывающим канат и изображающим бойскаута. Его худой и сильно нервный товарищ пытается убедить меня подползти к ним по-хорошему, изображая любящего родителя.

– Мы те денег дадим! Только харэ психовать.

– Не надо. – Грустно и едва перекрикивая ветер, который на такой высоте, к слову, не маленький. Или просто осень началась?

– Поверь, покончить с жизнью можно куда круче. Хочешь, лимонку подарю? А автомат? Ну, хочешь, мы тебя потом с моста сбросим? На глазах у сотен телекамер. Какая смерть!

– Нет.

– Ну, ты пойми, мы не звери и просто хотим с тобой поговорить.

– Я не знаю где закопаны три миллиона. Честно.

– Дык я ж те верю. Ты думаешь, я не верю? А я верю. Вот глаза у тебя сейчас такие честные… аж сердце сжимается.

Мимо снова просвистел крюк. Теперь с левого бока. Руки соскользнули и я, вскрикнув, повис вверх ногами.

Бандит, бледный, как смерть, дернулся было ко мне, но на балку, из которой торчал злосчастный прут – не полез.

– Ты как?! – заботливо.

Еще бы. Его, если меня к шефу не доставить, сделают утешительным призом и расстреляют из пулемета в назидание другим.

– Нормально. – Пытаясь зацепиться руками.

Но в руках внезапно оказалось нечто совсем иное: тот самый крюк, который, счастливый до соплей, здоровяк все-таки добросил.

– Держись!

– Привяжи себя к нему!

– Обмотай трос вокруг талии!

Надрывались ребята, прыгая на этаже и искренне за меня переживая. Молча изучаю крюк, закрываю глаза и… выпускаю его из рук, после чего медленно крещусь левой рукой посреди гробовой тишины.

– А может его грохнуть? Достал, падла. – Тихо предложил кто-то.

Но я услышал и, закончив креститься, показал средний палец. Подумав, показал и второй.

– Да он издевается! – психанул здоровяк, и крюк засвистел в воздухе с удвоенной силой.

Я же каким-то чудом сумел ухватиться за прут руками и снова повис на нем на подобие пиявки, обхватив покрепче и пытаясь сообразить, на сколько меня еще хватит.

– Ну, хочешь, мы тебе половину отдадим? – угрюмо предложил худой переговорщик.

– Нет. – Грустно ответил я и снова зажмурился.

21:35

Прибыл шеф. Мне обещали 20-80% и место в банде. Пытаюсь донести до него такую простую мысль о том, что деньги я потерял, причем по пути домой. Шеф – грузный старик с сухим ледяным голосом, обозревавший мир с инвалидной коляски, почему-то не поверил.

– Мальчик, ты ведь сам у нас их спер…

– Я случайно.

– … из цельнометаллического сейфа…

– Я пиццу доставлял.

– …набрав секретный код.

– Я думал это домофон!

– Хм. То есть ты вошел в мой дом, спустился в подвал, случайно набрал нужный номер и убежал, взяв горсть рубинов на прощанье?

– У меня… финансовые трудности. А пиццу забрать так никто и не вышел. Вот я и полез в подвал. А там дверь! С кнопками. Ну, я и набрал…

– Ну, хорошо. – Устало сказал шеф, прикрывая глаза и доставая пистолет. – Не хочешь по-хорошему, спрошу иначе.

С ужасом смотрю в черное дуло своей смерти.

– Итак. Куда ты дел рубины?

Дернув глазом, вспоминаю, как пришел домой и обнаружил в кармане куртки огромную дырень… камни высыпались по дороге в подкладку, а из нее – в грязь.

– Я… меня обокрали. Это были злые люди в белых капюшонах с золотыми зубами. Их было больше… я чудом ушел.

Мне почему-то не поверили и открыли огонь. А день так хорошо начинался… я работу нашел.

22:14

Когда ты летишь вниз. С высоты в 46 этажей. В голову приходит разное. Мысли сумбурны и больше похожи на яркие анимационные картинки, мелькающие перед глазами. Странно, но за те несколько секунд я успел подумать о многом…

Я пожалел, что разошелся со своей девушкой. быть папой, даже и чужим, наверное, клево.

Порадовался, что умираю от страшной болезни: не так обидно падать.

Ужаснулся: как бездарно потратил отпущенное мне время (надо было заложить квартиру и месяц не выходить из борделя).

Пожалел кота, запертого дома (смерть его будет мучительной, если только он не доведет соседей воплями до инфаркта).

Понял, что слишком закомплексован. Я в целом красив и жить мог бы еще долго… многое б успел.

Пожалел, что не умею кататься на мотоцикле.

Жаль, что у меня нет мотоцикла.

Просто пожалел себя: у меня вообще ничего нет.

Резко захотел жить. Пусть неделю, пусть месяц, но жить! И желательно на всю катушку.

После чего все же достиг земли, влетев в огромный контейнер, наполненный мусором и парой водяных матрацев, видимо, протекавших.

Последнее, что помню: вокруг много воды, грязи, страшно воняет и тело ломит так, будто члены ограбленной банды по очереди пинали меня последние 3 часа.

Среда.

04:18

Жизнь – она такая разная. Вот лежу на свалке. Весь в грязи. Вонь страшная. Что-то ползает вокруг, шевелится… а я счастлив. Счастлив настолько, что моя широкая сияющая улыбка страшно пугает местно сторожа застывшего напротив с дробовиком наперевес.

– Э. ты живой? – вежливо уточни ли у меня, удерживая рвущегося с цепи ротвейлера на месте.

– Да. – Тихо выдохнул я, набрал полную грудь воздуха и, закашлявшись от удушья, сел. – Живой.

04:47

Сторож оказался мировым человеком с хорошим чувством юмора. И моя душещипательная сага не могла оставить его равнодушным.

– Три мильёна! – охреневал он, удерживая подрагивающими руками ополовиненную бутылку водки. – Потерял!

Мрачно отпиваю из стакана, морщась от запаха сивухи. Как бы не ослепнуть.

– Где потерял-то?

– В канализации. – Убито.

– Не понял. Ты енто неудачно упал или так хитро линял?

– Это я так хитро упал, уматывая от банды. Что интересно: даже ногу не сломал.

– Так, пошли! – Резко встав и схватившись за стол для опоры. – Они ж еще там! Рубины! Среди дерьма. – Тихо, задумчиво, мечтательно.

– Дядя Митя, ты не прав. Там канализация! Там говна по колено, и бордюр не везде. Это кранты.

– Дурак ты! Сам искать буду. Да один токо камень вылечит мне грыжу, радикулит и импотенцию!

– Да?

– Про остальное я вообще молчу. Пошли, говорю! А то убью. – Мрачно поднимая дробовик.

– За что?!

– За разочарование.

05:19

По колено в… воде… ищем рубины. Дядя Митя – с вдохновением. Я – с ужасом.

05:23

Откачиваю дядю Митю. Он ушел на глубину и едва выплыл. Размышляю о дыхании "рот в рот". Хочется понять, отчего моя жизнь стала настолько красочной.

05:45

Дядя Митя спасен. Давлю рвотные позывы, одновременно вытряхивая содержимое сапог. Хорошо хоть дядя Митя сапоги хорошие дал. Рыбацкие! Короткие только. Мне бы по грудь.

Звякнув, на каменный бордюр выкатилось что-то черное, тускло сверкнув в темноте.

Ковыряю камень пальцем, внутренне замирая от восторга. Неужели рубин?!

05:51

Да. Рубин. Настоящий.

Дядя Митя уже снова лазает в отходах, напевая "Врагу не сдается отважный варяг". Сижу, глупо улыбаясь и мечтая об ужине в шикарном ресторане наедине с котом. Кот будет жрать колбасу прямо со стола. Я – вкушать лобстеров, запивая банкой холодного пива. Красота. Нет, положительно, надо нырять. Течение тут слабое, наверняка и остальные камни где-то рядом.

09:32

Я ненавижу… канализации…

У дяди Мити сердечный приступ: он нашел сразу пять рубинов.

Откачиваю старика, умоляя не умирать здесь и сейчас. Непрямой массаж сердца удается не очень. Он кряхтит, что-то пытается сказать. Счастливо ржет, кашляет, снова что-то вещает.

Его бы в больницу… но дотащу ли?

10:19

В приемном покое наши личности произвели неизгладимое впечатление на медсестер. Больных сдуло. Запах дерьма мощно осел на стенах, полу и халатах жмущихся у дальней стены санитаров.

Стою с трудом, удерживая дядю Митю на руках и молча изучая лица эскулапов.

– У него сердце. Помогите!

Бледно-серое лицо врача выглядит не шибко располагающе. Он что-то говорит толстой тетке со стетоскопом, та поворачивается к санитарам с режительным пыражением лица… Но тут я молча кладу дядю Митю на пол и достаю из склизкого кармана камень.

– Рубин. – Уточняю я. – Настоящий.

И кидаю его врачу. Тот ловит легко, мгновенно перестав морщиться и определяя ценность на глаз. Санитары сдвинулись ближе, также изучая грязное сокровище.

Через полчаса дядя Митя чистый лежал в лучшей палате. А меня клятвенно заверили в том, что пациент будет жить. После чего предложили кофе и кушетку для ожидания.

Я попросился в душ. И на лицах гиппократов расцвели первые робкие улыбки.

21:18

Дверь открыл не сразу – слишком плотно вошла в проем. В левой руке огромный пакет с едой. За дверью – тихое сопение, переходящее в первый, робкий мяв.

21:22

Дверь заела намертво, открыть сложно. Кот, сообразивший, что за дверью хозяин, да еще и с едой – громко орет, обдирая остатки фанеры с тонкой деревяшки.

Довольно улыбаюсь, радуясь, что меня кто-то ждет и любит.

21:38

Уронил пакет, разбил банку со сметаной. Вопли за дверью тут же поменяли тональность. У кота случилась истерика. Он в этой квартире без еды уже дня три. Я вообще поражаюсь, как он выжил.

22:16

Сижу под дверью, жду слесаря. За ней – гробовая тишина. Подозреваю, что кот, не выдержав накала эмоций, умер в одном шаге от долгожданной кормежки.

По небритой щеке бежит слеза. Вспомнилась добрая сказка "Белый Бим черное ухо". Тот тоже не дождался.

22:38

Я, кажется, уснул. Рядом кто-то чавкает.

Медленно открываю глаза и смотрю на рыжую костлявую спину животного, пожирающего сосиски вместе с оберткой. Кажется, это мой мурзик. Осторожно глажу. Кот замирает, перестает жрать и тихо, утробно рычит, вздыбив шерсть и выпустив когти.

Медленно убираю руку. Кот продолжает жрать. Сижу, представляю, как он: забрался на форточку, рискуя жизнью, сиганул с высоты второго этажа. Выжил! Вполз в подъезд и залез на пятый этаж… Да-а. И ведь кому рассказать – не поверят.

А мне теперь с ним даже спать страшно. Он с детства мстительный. А за полет с такой высоты может ночью и убить по-тихому. Надо бы его накормить хорошенько. Так, чтобы даже до лотка не дополз от обжорства.

23:14

Слесарь так и не пришел, зато мимо проходил лысый сосед с третьего этажа. Мне пожелали хорошего вечера, выслушали трогательную историю о сломанной двери и умирающем в квартире попугае. Проникнувшись, вежливо снесли дверь внутрь, решив помочь птичке. К счастью, Кешу искать не стали, пожелав хорошего вечера и умотав наверх по своим делам.

Радостно встаю, беру кота на руки и гордо вхожу в квартиру, буквально ощущая, как карман оттягивает целая горсть рубинов (дядя Митя свои проглотил, заявив, что если выживет – достанет, а нет, так и нефиг кому-то знать).

– Эх, Мурзик. Заживем!

Кот икал, пытаясь слезть с рук. Живот не принимал сосиски после трехдневного голодания и угрожал вернуть их миру.

– Купим мебель, вставим окно, дверь поставим! Стальную. С кодовым замком, реагирующим на сетчатку глаза.

– Маууу. – Грустно.

– Не боись. Тебе сделаем дверцу на уровне пола. И она тоже будет открываться после скана сетчатки глаза. Главное – научить тебя смотреть в одну точку. И чтобы, открываясь, она не била тебя по голове… а то как долбанет – и не будет Мурзика.

– Мауу…

Отпускаю кота и гордо иду на кухню изучать холодильник. А в нем на дверце кучкой сидят три таракана и, замерев, смотрят на меня с такой надеждой… даже рука не поднимается убить.

23:43

Я сыт, счастлив. Сижу, открыв подержанный, купленный в кредит ноутбук, в который уже вставлена флешка, способная, по уверениям продавца, подарить мне три часа сверхскоростного интернета.

Кот ползает вокруг, пытаясь одновременно отблагодарить одобрительным мурчанием и сообразить: как можно лечь так, чтобы на живот ничего не давило. В том числе пол. На полу валяются пара тарелок, банка из-под сметаны, ошметки сосисок, островки кетчупа и много-много оберток от сырков. Ну и бутылки. Три бутылки из-под пива. Четвертую я крепко держу в руках, то и дело отпивая из горла и чувствуя себя Алладином, обнаружившим джина в банке из-под сардин.

Четверг

01:15

Инет заработал!

Сижу, изучаю маркет, одновременно тыкая пальцем в кнопки новенького сотового с уникальной симкой. По уверениям все того же продавца, деньги с нее снимаются только если сам их туда положил. Если не положил – работает за чужой счет. Ну, не знаю. Но идея мне нравится.

01:34

Почесываю храпящего кота, лежащего пузом кверху и впервые за последние две недели сытого и довольного жизнью.

Я заказал столько всего… но в сумке так много денег (продал один рубин в ломбарде, рассказав трогательную историю об умершей бабушке, оставившей всего один камень в наследство, зато крупный).

Итак. По пунктам:

–– Стальную дверь + установку.

–– Киви (никогда не ел киви, но всегда хотелось).

–– Стриптизерш.

–– Новый диван.

–– Огромную плазму.

–– Пластиковые окна (прости, Мурз, не сигать тебе больше с третьего этажа).

–– Эротический массаж на дому.

–– Кресло-вибромассажёр с подогревом, раскладывающееся на манер кровати.

–– Много коньяка.

–– Туалетную бумагу.

–– Торт.

–– Водяной матрац (всегда мечтал).

–– Обогреватель.

–– Зубную пасту.

Сижу, жду, мечтаю. Еще немного, и в квартиру больше не будет задувать холодный воздух. Я буду валяться со стриптизершами на водяном матрасе. А рыжая мулатка будет делать мне эротический массаж. Мгм… дожить бы.

А пока я забрался на старый диван, накрылся курткой и довольно вырубился, как только голова коснулась подлокотника.

10:51

Звонок в дверь. Кот на полу дернул лапой и затих. За всю ночь он не проснулся ни разу. Даже позы не поменял. Так и лежал: пузом вверх, с раскинутыми в беспорядке лапами и открытым ртом.

В дверь осторожно постучали. Дверь начала падать. Ее бережно подхватили и водрузили на место. Сонно за этим наблюдаю, пытаясь вспомнить, что было вчера.

– Кто там?

– Доставка и установление дверей. – Подумав, голос радостно добавил. – Металлических.

– Устанавливайте. – Согласился я.

– А вы нас впустите?

Я сразу представил себе группу озлобленных вампиров, не решающихся без приглашения переступить порог моего дома.

– Погодите. Ключи найду.

За дверью в замешательстве закопошились, дверь дрогнула и снова начала падать. Ее вновь подхватили, не решаясь отпустить.

– А вы понимаете… тут ключи уже и не нужны. Дверь сломана.

– А?

– Дверь, говорю, сломана.

– Чего? – Дергая за хвост кота.

Кот храпеть перестал, но глаза так и не открыл, предпочитая терпеть.

– Дверь сломана! – Рявкнули из коридора. И та, в подтверждение все-таки рухнула на пол, подняв тучу пыли и хорошенько грохнув.

Изучаю красное от гнева лицо молодого паренька, за которым переступали с ноги на ногу двое рабочих с инструментами в руках и мечтой пообедать на лицах.

– Сломал – плати. – Сообщил я, не меняя ни позы, ни тембра голоса.

Паренек задохнулся от гнева. Я же снова лег на диван, мечтая, чтобы меня оставили в покое и дали поспать.

12:34

Прибыли танцовщицы. Точнее стриптизерши, но отличий как таковых я не нашел. Работа с дверью пошла веселее, девочки, проигнорировав мою недовольную тушку – переключились на рабочих, изучая процесс отдирания косяка от двери с непонятным энтузиазмом.

14:09

Мне привезли окна. Извинились за задержку. Стриптизерши, во всю хозяйничавшие на кухне, приняли ребят как родных и лично предложили перебить все окна в квартире, чтобы тем не мучиться.

Я попытался вмешаться, но не успел. На кухне теперь ветрено.

14:27

Меня утешили, пообещав поставить стеклопакеты везде, где только можно. Раздухарившись, я попросил остеклить ванну. Народ пошел изучать ванну, прикидывая как это будет. Я – сидел на кухне, ел бутерброды и мечтал о новой, современной, уникальной квартире.

14:39

Прибыл водяной матрац. Его бросили в комнату, прямо на осколки стекла. Счастливые стриптизерши, не разобравшись, решили на нем попрыгать и залили соседей снизу.

15:11

У меня есть кресло – Вибромассажер. Сижу, массажируюсь, пока по квартире слоняется толпа народу. У меня нет двери, косяка окон, рам и подоконников. Думаю: не переклеить ли мне обои. И паркет бы поменять. Квартиросъемщики снизу выясняют: кто тут главный урод, заливший их новый евроремонт. Не откликаюсь, делая вид, что я тут тоже случайно.

15:27

Прибыла полиция. На меня орут соседи, менты, стриптизерши, которым я пока не заплатил, ибо считаю, что не за что (лично я ничего стриптизного так и не увидел) и рабочие, требующие оплату вперед. Сижу в виброкресле, вибрирую, думаю о жизни.

15:31

С порога громким гнусавым голосом уточнили: кому тут сделать эротический массаж.

Вытягиваю шею и изучаю стоящего за спиной соседки высокого лысого мужика с лопатоподобными руками и татуировкой в виде русалки на бицепсе левой руки.

Надеюсь, он выберет не меня. В конце-концов, тут полно народу. Некоторые даже в форме.

15:43

Эро-массаж так и не состоялся, и мужик расстроено ушел. Зато слиняли соседи и стриптизерши. Ни те, ни те так ничего с меня и не получили, но много и долго угрожали о последствиях. Ну-ну. Я онкобольной. Я последствий не боюсь.

Рабочим заплатил. Половину. Ребята работают.

Выковырял кота из-под дивана. Принюхался. Мечтаю о новом диване, прижимая к себе мокрое, перепуганное животное, так и не отошедшее от взрыва водяного матраца. Кажется, он при этом проходил мимо и даже рискнул его понюхать. После чего взрывной волной его снесло к стене и залило водой по самые уши. Боюсь, психика пушистика накрылась.

21:43

У меня стоят окна, дверь и новый диван. Полы еще мокрые, но терпимо. Изучаю плазму, стоящую на косолапой тумбочке времен гражданской войны. И так тихо вокруг… словно в банку попал.

22:34

Принесли пиццу, суши и киви с тортом. Сижу на кожаном диване, ем суши, глажу немного пришедшего в себя кота и смотрю Дом 2. Там сегодня заселение в городские квартиры. Все ненавидят всех, но стараются выглядеть достойно, даже поливая грязью соперника. Соперник не менее достойно поливает в ответ, вспоминая умные мысли и сидя к телекамерам под правильным углом и в оптимальной позе. Никогда не думал, что строить любовь так сложно. Может, тоже туда пойти? Рассказать о тяжелой болезни и однушке в Москве… Уверен, после этого нежное чувство вспыхнет в сердцах многих.

Пятница.

15:38

Сижу на кухне в семейных трусах и ем торт ложкой. Кот объедается сметаной, оставив без внимания трех тараканов, совершающих дерзкий рейд в холодильник. Сегодня там изобилие. Даже кусочек масла есть. И икринки. Две. Уверен, через пару месяцев тут будет бегать целая банда таракашек, искренне уверенных в том, что еда – нечто вечное и легкодоступное.

17:26

На сайте "Любовьфарэвер.ru" мне предлагают широкий выбор молодых незамужних дам с претензией на оригинальность. Выставляю фото слегка отфотошопленного ДиКаприо и пишу о себе:

"Молод, красив, обаятелен. Мечтаю создать семейную пару с девушкой в возрасте от 17 до 45 лет. Обеспечен квартирой, машиной. Имею небольшой бизнес по сбыту цветных металлов. Садист."

Ставлю музыку Бетховена, выставляю фото ДиКаприо на пляже, в салоне, в авто и в ювелирном. Пытаюсь понять, какая девушка напишет мне первой и напишет ли вообще.

21:19

Зашел на сайт. У меня 121 сообщение. Так популярен я не был даже в детском саду, когда принес с собой первый в Москве гейм-бой.

Суббота.

01:18

Свята. – Что значит садист? Ты бьешь женщин?

SADO1. – да.

Свята. – Сильно?

SADO1. – бывает. Но после всегда дарю им бриллианты. По камню за синяк.

Свята. – У тебя было тяжелое детство? Тебя, наверное, бросила мама, и ты мстишь за боль утраты.

SADO1. – Думаешь?

Свята. – Уверена. Или девушка, которую ты любил.

SADO1. – Собачка умерла. Жужу. Мне было 3.

Свята. – Какой ужас. Может, встретимся?

SADO1. – А ты не боишься?

Свята. – Я стойкая женщина. И ты мне понравился. На фото и по переписке. Сразу видна тонкая, ранимая натура и испуганный ребенок, сидящий внутри.

SADO1. – Бриллианты я дарю только после свадьбы. До свадьбы бью просто так.

Свята. – Урод.

На этом разговор оборвался, и меня поставили в игнор.

Моя тонкая нервная душа снова ранена в самое сердце.

02:55

Зайка278. – Привет, садист!

SADO1. – Привет.

Зайка278. – В чем проявляется твой садизм?

SADO1. – А какая разница?

Зайка278. – Ну, может, я мазохист)

SADO1. – Издеваюсь над слабым полом. Бью, ругаюсь матом, кидаюсь ножами, могу побрить налысо.

Зайка278. – Хм. А ты очень богат?

SADO1. – На яхту хватило.

Зайка278. – А замуж сразу возьмешь?

SADO1. – Можем встретиться у загса. Я буду в коже и цепях.

Зайка278. – Ок. Как насчет завтра?

SADO1. – … в чем подвох?

Зайка278. – Да не боись. Я не кусаюсь. Просто надоело быть нищей. А бить могут и бесплатно. Ты хоть мани обещаешь.

SADO1. – Ну… ладно. Завтра в 10. Загс на белорусской. Жду.

Зайка278. – Ок. Кстати, ничего, что я бывший мужик?

SADO1. -… мне уже грустно. А кем ты работал(а)?

Зайка278. – грузчик)

SADO1. – кхм. Твой рост?

Зайка278. – 2 метра, восемь сантиметров. Но обещаю давать себя бить. Люблю чувствовать себя слабой.

SADO1. – Я… подумаю. Если отважусь – напишу.

Зайка278. – Да ты не бойся. Ребенка усыновим, характер у меня хороший. Люблю готовить и убирать. Просто жить негде и уроды достали.

SADO1. – Да… мне жаль.

Зайка278. – мне тоже. Кстати, я сразу догадалась, что фотка не твоя. Небось, и бизнеса как такового нет?

SADO1. – Нет. Я так понимаю, что и ты не двухметровый грузчик, сменивший пол?

Зайка278. – Я никогда не вру.

SADO1. – И снова жаль.

Зайка278. – А давай встретимся? Я не навязываюсь. Просто уже месяц тут зависаю. С тобой прообщалась дольше всего.

SADO1. – Я тебя в жены не возьму. Извини.

Зайка278. – Да ничего. Я понимаю. Да и все равно без любви в загс не пойду. Просто хотела на тебя посмотреть. Рожа у тебя красивая. Хоть и не твоя.

SADO1. – Спасибо.

Зайка278. – Ты хоть садист?

SADO1. – Нет. Я умирающий неудачник, сидящий в пустой квартире с котом. Квартира, кстати, не моя. Она записана на сестру вдовы моего дедушки, живущую в Белоруссии.

Зайка278. – Поняла, не претендую. А от чего умираешь? Со скуки?

SADO1. – Рак.

Зайка278. – Стадия?

SADO1. – Мне дали 6 месяцев.

Зайка278. – круто. Слушай, ну, правда, давай встретимся? Ты-то меня бояться, по идее, не должен. Все равно помираешь.

SADO1. – Мгм.

Зайка278. – А я готовлю классно. И убираю хорошо. И жить мне негде.

Изучаю заваленный обертками, щепками, стеклом и обрывками матраца пол.

SADO1. – Хорошо. Встретимся в полночь на пимпинском кладбище.

Зайка278. – У тебя там друзья?

SADO1. – У меня там могила. Будущая. Да и живу рядом. Почти.

Зайка278. – Ладно, у ворот. В два. Пока.

SADO1. – Пока…

Закрываю комп и задумчиво смотрю на кота. Тот сидит на полу и вежливо вылизывает правую лапу, не решаясь начать драть кожаный диван в моем присутствии.

– Знаешь… я, кажется, только что нашел девушку… которую интересует мой тонкий внутренний мир.

Кот, зевнув, залез на диван и с удобством на нем устроился, ненавязчиво толкнув меня лапами. Вздыхаю и размышляю о том, стоит ли пойти и помыться перед свиданием. … нет. Это уже перебор. И так сойдет.

11:01

Утром все кажется не таким, как вчера. К примеру, я уже полчаса как пытаюсь понять: зачем поставил будильник на такую рань. Как правило, если идти никуда не надо – я сплю днем, зависая ночи напролет в интернете… если он есть. А он был.

Сажусь и отпускаю полузадушенного кота, которого спросонья принял за будильник. Кот мявкнул, расцарапал мне руку в назидание и упрыгал по своим делам на кухню.

Наверняка опять начнет гоняться за тараканами. Вторую половину ночи именно этим он и занимался, переворачивая стаканы, тарелки и все то, что я вчера оставил валяться на столе, стульях и полу… я свинтус, знаю. Но так даже лучше. Если моя знакомая увяжется за мной до квартиры (читай: я не смогу сбежать), то вид этого свинарника наверняка заставит ее слинять, зажав нос на прощанье.

13:21

Я приехал раньше! Какой кошмар. Размышляю о том: стоит ли купить девушке венок из роз, если учесть, что он похоронный?

13:47

Старушки уломали на венок. С их точки зрения, любая баба будет досмерти рада такому подарку у ворот кладбища. А ежели не по нраву – могу вернуть. Им-то цветы уже лет сто не дарили. Ни пластиковые, ни настоящие.

14:01

Она опаздывает. Да и ждать надоело. Можно сказать, что я пришел вовремя, но срочный вызов сдернул меня с места на работу. Венок только вернуть надо. И на сайт не лазать дня два-три. или месяц.

14:05

Уже у маршрутки меня догнал громкий мощный крик:

– Стой!

Оборачиваюсь и чувствую, как сердце, стукнув, ухнуло куда-то вниз, плюнув на все остальные органы и ткани. Ко мне, высоко задрав юбку, на 12-сантиметровых шпильках несся он… Майк Тайсон во плоти. Высокое, мощное тело и рельефные мышцы резко контрастировали с длинным красным париком, съехавшим набок. Огромная девичья грудь, практически полностью оголенная нескромным вырезом, так и норовила покинуть плотные объятья ткани, под мышкой она держала ротвейлера… дополните образ небритыми ногами, ярко алой помадой и маленьким ридикюлем – и вы поймете, почему я влетел в маршрутку без очереди, сумел захлопнуть дверь, отпихнув пару полупьяных старичков и рявкнул водителю "Гони"! – с такой экспрессией, что маршрутка, взвизгнув колесами, мощно ушла в бок, набрав скорость на развороте и.... рухнула в кювет.

Последнее, что помню: неумолимо приближающийся подлокотник. Потом боль, звездочки и скрежет металла сквозь пелену боли.

16:32

Белая палата. Мониторы. Шипение аппарата ИВЛ сбоку. Медленно заползающий в голову ужас. Это все? Конец? Я умираю? А как же мои 6 месяцев?

– Ты как?

Медленно поворачиваю голову и смотрю на очень несчастного мужика, с трудом уместившего на тоненькой хрупкой табуретке, натужно поскрипывавшей под его весом. Помада смазалась и в основном украшала щеку, парик был снят, обнажив лысину. Длинные ресницы со стразами на концах выглядели особенно нелепо и как-то гротескно, что ли.

– Ты кто? – Прошептал я, пытаясь пошевелить хотябы руками. Организм таинственно молчал, не спеша огорчать мощными болевыми импульсами, тошнотой или внезапным метеоризмом.

– Зайка278. Ты мне свидание назначил, помнишь? Кстати, спасибо за венок… ты первый, кто подарил мне цветы. Прости… что так получилось. Ты, наверное, ожидал… немного другого.

– Сколько я уже тут? Лежу.

– Полчаса. Доктор тебя осмотрел и сказал, что ты отделался легким испугом. А вот водитель в реанимации. Врачи борются за его жизнь. Говорят, ручник пришлось спиливать. Он так и не разжал пальцы.

– Гм.

– Меня, кстати, Катя зовут. А тебя?

Лежу, молча глядя на засиженный мухами потолок и мечтая повернуть время вспять. Ведь как чувствовал, что не стоит ехать на кладбище. Чего поперся?

17:41

Меня выписали. Сказали, что шишка на голове – не смертельно, а сотрясения мозга нет в виду отсутствия последнего. Хорошо хот в той маршрутке я был единственным пассажиром. Хотя, полицейские все равно попросили оставить телефон, адрес, паспорт и чистосердечное.

Вступился Катя, заявив, что лично все видел: меня похитили и попытались увезти насильно и по пьяни. Люди в форме внимательно слушали. Катя, возвышавшаяся на голову над каждым из них – подавляла мощью и напором. Ей поверили, меня отпустили. Я даже сказал что-то вроде "спасибо". Мне тепло улыбнулись в ответ.

17:51

У Кати есть грузовик… маленький такой грузовичок. Меня предложили подвести до дома. Не нашелся как отказать.

18:57

Мне сказали, что я симпатичный и вошли в мою квартиру. У меня истерика, которую я пытаюсь скрыть за чуть подрагивающей губой. Кот, сидевший посреди коридора, с ужасом обозрел гору мышц, плавно вплывшую в дом. Не рискнув что-то мявкнуть, тихо уполз под диван. Но Катя, пробасив "какая прелесть", подняла диван одной рукой и вытащила его второй. Кот впечатлился настолько, что не справился с мочевым пузырем. Что, впрочем, Катю ничуть не расстроило и, почесав животное за ушком, она ушла замывать платье, вернув мне кошака.

Никогда еще Мурз не был мне так рад.

20:43

Квартира сияет. Полы отражают потолок. На кухне что-то варится и скворчит на сковородке. Сижу в чистом свитере и новых штанах. Гм… а я думал: если дать денег – меня бросят. Но нет, мне купили в ближайшем супермаркете комплект трусов, кофту, ботинки, зонт и штаны. И пару рубах: розовую и синюю. Даже и не знаю. Это как-то трогательно, что ли. Особенно если учесть, что вместе со шмотками Катя принесла три пакета с едой и чистящими средствами, пару дешевых ковров и новые занавески. Мне страшно вставать с дивана. Я не узнаю свой дом.

Кот апробирует новый мягкий стул на колесиках, наподобие офисного. Стул ему нравится, частично на нем уже есть следы острых когтей. Чувствую, что каждый, кто будет на нем в дальнейшем сидеть – получит страшную мстю в тапки.

Стул, небольшой стеклянный столик и большой матрац с тремя комплектами постельного белья Катя возила с собой в грузовике. Там же, думаю, и жила.

21:55

На стол поставили кастрюлю с супом, сковороду с жареной картошкой, сельдь под шубой, чайник, чашки, тарелку и пакет томатного сока. Нос не верит сам себе и пытается понять в чем подвох. Глаза заняты тем же, пока руки осторожно тянутся к тарелке. Я так роскошно не ел уже… давно. Смотрю на Катю.

– А ты?

– Я не голодная. – С широкой улыбкой, пробирающей до дрожи.

– Я настаиваю. – Не очень представляя, как буду поглощать еду на глазах у голодного грузчика.

Катя не стала больше ломаться и сходила за тарелкой, ложкой и табуреткой.

Я включил телевизор и бережно разлил чай. Что ж! Приступим. И очень надеюсь, что это действительно съедобно.

22:43

– Расскажи о себе. – Лежа на диване и медленно переваривая полкило картошки под шубой.

Катя сидела на ковре и возилась с пультом от телевизора, перенастраивая яркость, контрастность и прочее. Уже нашла двадцать дополнительных каналов. Да и яркость больше не травмирует зрение.

– Да нечего особо рассказывать. Родился в Америке. Но маме разонравился папа, и она, забрав меня, вернулась на родину. Жили небогато. А мой акцент бесил и без того не шибко приветливую детвору. Так что с 5 лет я стал драться, с 7 пошел в школу карате. В 12 перешел на кикбоксинг и так там и остался. Одновременно закончил школу и пошел учиться на программиста. Когда мне исполнилось 19, мама нашла нового мужа в Австралии и, написав трогательную записку помадой – улетела жить на континент. В записке она сказала, что верит в меня и если что – вернется. Только вот новый адрес не оставила.

– Нда. Грустно.

– Да нет. Нормально. Жаль только что пришлось бросить универ, так как стипендии на житье не хватало. Год-два я еще крутился. Стал выступать на ринге за деньги, неплохо зарабатывал. По ночам разгружал вагоны. Купил грузовичок… а потом пара травм, вылет с арены и много счетов за лечение. Если бы не грузовичок – точно б коньки отбросил.

– А сейчас тебе сколько?

– Знаешь, у дамы как-то не принято спрашивать о возрасте.

– Хм… а когда операцию сделал? И на что?

– Когда травму получила. Говорю же: деньги тогда были, да и все равно пришлось выйти на больничный. Я решила убить одним махом двух зайцев и исполнила детскую мечту.

– Мгм.

– Я тебе не нравлюсь, вижу. Но главное в женщине – не внешность, а внутренне содержание. Я многое видела и многое знаю. И совершенно точно знаю, что женщины во мне больше, чем мужчины.

– Ну… я в чужую психику не лезу и всегда благодарен, если мне отвечают тем же. А готовишь ты классно.

– Спасибо.

Воскресенье

11:23

Со мной попрощались, попросили не шалить, попытались чмокнуть в лобик, но я был грубо против. Тогда мне просто помахали ручкой и ушли, оставив меня в полном одиночестве, с надушенным листочком в руках. На листочке рядом со следом от губной помады был написан ее телефон. Листок я спрятал подальше, дабы не рисковать. Мало ли: напьюсь когда-нибудь или просто начну сходить с ума. От одиночества.

19:20

Доел картошку, выпил сок, изучаю холодильник, радуясь обилию продуктов.

Понедельник.

01:18

Смотрю ужастик. Кот сидит рядом и поедает огурец. Это у него такая новая мания: есть все, что не съедобно, но интересно. За окном полная темень, в доме неожиданно тепло. Новый обогреватель уютно шкворчит рядом с телевизором.

На экране ребята отважно лезут в подвал, дабы проверить, что именно там так стонет и куда делся Зак, минут пять назад оравший "Помогите, мне оторвали ногу!".

Монстры, не веря своему счастью, ожидают прибытия закусок.

Микроволновка, пискнув, сообщила о готовности пиццы. Подливаю себе пива и думаю о том, может ли жизнь быть прекрасней?

01:22

В дверь тихо постучали. Не реагирую. Главные герои только что нашли Зака и теперь в панике бегают по подвалу, вереща от ужаса. Монстры носятся следом, пытаясь поймать шуструю добычу, неслабо отбивающуюся всем, чем ни попадя.

Стук повторился.

– Кто там?

– Это я.

Удивленно перевожу взгляд на дверь.

– А поконкретней. – Отпивая из бутылки

– Катя.

Давлюсь пивом, отодвигая бутылку и пытаясь снова начать дышать.

– Кх-кх-кх… Аргкх! Кх-кх… ты, кх-кх, что-то, кх, забы-кх-ла?

– У меня украли грузовик. Можно я у тебя переночую?

– Как это кх-кх, укх-рали?

– Просто. Влезли внутрь, пока я спала, дали по башке арматурой и вывалили наружу как куль с мукой.

– И… ты хочешь остаться у меня?

– Мне больше некуда пойти. Завтра же найду койко-место и свалю. Мне всего на 1 ночь.

В телевизоре главный герой истошно заорал и начал отстреливаться из старого дедовского пулемета. Монстры, не ожидав такой подлянки, рванули врассыпную, срочно разыскивая выход.

– Ну… эээ… я… я ключи потерял! Прости. Сам не могу выйти. Слесарь обещал прийти завтра.

– Да? Ясно… можно я тогда у тебя на пороге подремлю? На улице холодно, а тут все ж-таки теплее.

– Ну, да. Конечно. Нет проблем.

За дверью притихли. А я подошел к окну и долго изучал окрестности на предмет небольшого грузовичка. Такого там и впрямь не оказалось.

04:32

Вот странно человек устроен. Ему о кладбище думать пора, а он все о себе беспокоится, переживает. Как бы кто не обидел, не влез в дом с арматурой или просто не плюнул в душу, прикинувшись другом. Последнее особенно ценно. Я давно заметил: как только на душе погано – к людям начинаешь относиться как к зверям. Того и гляди оттяпают полруки или ноги. И чем ласковее с тобой говорят, тем сильнее хочется окрыситься в ответ, дабы человек отстал и прекратил изображать, что он тебя понимает, сочувствует и очень хочет помочь. Дудки. Знаю я вас. Все вы гады, думающие только о себе. Впрочем… я и сам не лучше. Тоже особо ни о ком не думаю. И все, на что меня хватает: закупориться в квартире с котом и заказывать себе еду по интернету. И если кот от этого вполне себе счастлив, то я – не очень. Мысли… чем дольше ты один, тем чаще они лезут в голову, выстраиваются перед тобой расстрельной командой и начинаю палить по самому больному. Думаешь сразу о стольком… столько проблем сразу вылезает. И в итоге общий вывод всегда один: я неудачник, чмо и вообще прыщ на теле человечества, в сущности, особо никому не нужный. И когда я сдохну, всем станет только легче: кто-то получит мою квартиру, кто-то – деньги, которые не успею потратить. Только Мурза жаль… прикипел я к нему, да и кому он нужен без меня? Лежит вон на своем любимом офисном кресле, посапывая на полный желудок и временно абсолютно счастливый.

Нда… а ведь и впрямь, кому я его оставлю? Что с ним станет? Помрет от голода на улице? Или замерзнет? Преставлюсь-то я к зиме. Или…

Мрачно встаю и иду к двери. Повернув ключ в замке, рывком открываю ее и изучаю тело, упавшее к моим ногам.

Тело с трудом село и удивленно посмотрело вверх, не спеша подниматься.

– Заходи.

– Но ведь… ага. Поняла.

Молча наблюдаю за тем, как в дом проникает огромная угроза моему психическому состоянию, после чего закрываю дверь.

12:49

Нда. Это была длинная ночь…

Сижу на диване, почесываю спину и одновременно пытаюсь нащупать ногой кота. Того нет. Зато с кухни доносятся упоительные запахи и тихое утробное мурлыканье.

Встаю, заправляю рубаху в трусы и гордо отправляюсь туда же, в надежде поесть.

– Кхм!

Изучаю высокую фигуру, завернутую в короткий халатик, предположительно мой. Чувствую себя хлюпиком с претензиями.

– Доброе утро. – Мне широко и нежно улыбнулись.

Хочется выйти и побиться головой о стену, но я мужественно держусь, изучая блюдо с блинами.

– Это мне?

– Угощайся.

– Спасибо. – Не заставляя упрашивать и пододвинув все блины разом. – Ты… побрила ноги?

– Заметно? – смутилась девушка.

– Я был в ванной. Очень.

– Прости.

– Ну… эээ… ладно. Кстати, – наматывая блин на вилку, – я решил сделать тебе предложение века.

На меня удивленно покосились, застыв с поднятым на лопатке блином.

– Ну, короче, ты, наверное, уже в курсе, что у меня тяжелый характер и почти всегда плохое настроение. Но я богат! И у меня есть квартира.

– Погоди. У меня где-то был коньяк в сумочке.

Молча наблюдаю, как Катя выходит, роется в рюкзаке, с которым вчера пришла, и заходит обратно. Через минуту у меня перед носом застывает стакан со 100 граммами дешевого коньяка. Молча выпиваю, вежливо прошу добавки. Мне наливают до краев, с надеждой наблюдая за моим лицом. Чувствую себя девственником, не решающимся сделать неприличное предложение даме в возрасте. Дама в свою очередь переживает, что это предложение так и не поступит.

– Ну, так вот. Если ты выдержишь меня до моей безвременной гибели – оформлю на тебя квартиру в обмен на заботу и питание моего кота. Он здесь уже обжился и… привык как-то. Не хочется бросать его просто так.

Катя хлебнула из горла, изучая кухню взглядом собственника.

– Но предупреждаю! Надо будет делать все, что я попрошу, плюс уборка, стирка, готовка и прочее и прочее. В противном случае – просто подыщу себе еще кого-нибудь на сайте.

– Ну… я давно хотела попробовать себя в роли домохозяйки. Только учти. Я – девушка приличная и мое тело священно!

Давлюсь блином, пытаясь жестами показать, что полностью с ней согласен.

– А так я согласна. Кстати, тут у помойки я видела прекрасный диванчик. Можно мне…?

– Можно. Я только вчера его вынес.

Мне широко и радостно улыбаются, заранее нежно и трепетно любя таким, какой я есть.

Эх, доброта моя…

16:34

Мы нашли общий язык. Катя переименована в Сашу и ходит по квартире в дедушкином спортивном костюме, пережившем войну, голод и день победы. Странно, но ей он в пору. И почему мне дедушкины гены не передались?

Также у нас запрещены разговоры про пол и прочее. Да, я шовинист! Но на душе как-то спокойнее стало. Теплее, что ли. Кстати, в том сундуке, что я отрыл в шкафу, кроме дедушкиного костюма была еще куча всякой всячины. В том числе и книга по оккультной магии, по уверениям автора, написанная на человеческой коже кровью незачатых детей. Последнее представить особенно трудно. Если их не зачали: как тогда кровь добыли?

Предлагаю Саше поиграть вечером в некромантов. Взмыленный боксер, драящий ванну, моего энтузиазма не разделял, ибо количество плесени на ее стенах перешло из разряда грибок в царство "мох" и смертельно напугало Доместос и прочие чистящие средства.

Периодически забегая в ванну, вношу те или иные предложения, наблюдая за работой человека и бурно радуясь, что драю не я.

– А может, ты еще и ремонт сделаешь?

– Надо будет – сделаю.

Восхищенно улыбаюсь, изучая напряженную спину будущего домовладельца.

– До моей кончины?

– До.

– За неделю?

– Могу и за неделю.

– О как. А кондиционер установишь?

– Можно.

– И батареи бы поменять.

– Ну…

– И стиралку. Говорят, ее подключить – плевое дело.

– Я это…

– А еще я всегда мечтал о ночном небе над головой. Чтоб светило по ночам. Мигало так… смогешь?

– Попробую. – Мрачно.

– Круто.

22:18

Изучаем с котом меню. Сегодня у нас утка по-пекински, вермишель под сыром и борщ. Я заказал всего понемногу. Кот выбирает между сметаной, кискасом и пивом, которое я щедро налил ему в плошку вместо воды. Ну а что? Есть повод. Я страшно богат.

– Тебе у меня нравится? – уточняю я у Саши, изучающего дно кастрюльки из-под борща. Ничего, в следующий раз приготовит побольше.

– Знаешь… я, кажется, у тебя не останусь.

Хмурюсь, недоуменно изучая сосредоточенное лицо девушки.

– Почему? Из-за ремонта?

– И не только. За последние 8 часов ты меня так загрузил, что я впервые подумала о работе грузчика, как о чем-то простом и несложном.

– Ну… ты отлично отдраила ванну. Думаю, она нескоро станет прежней. Я даже вспомнил, что у меня на плитке были рыбки, а не крокозябры с выпученными глазами.

– И ты… ты не воспринимаешь меня как женщину! Одел в треники, зовешь Сашей. Это ранит.

– Могу называть Катей. Да за такой борщ – хоть Василисой Прекрасной!

– Нет. Не могу. Прости, но завтра я ухожу.

С этими словами меня покинули, напрочь испортив настроение на ближайшие 24 часа.

Воскресенье.

Катя все же ушла. Одела платье, каблуки, парик и ушла. Незаметно сунул ей в карман рубин. Зачем? Не знаю. На душе как-то муторно было. Да и жаль ее. Все же человек пытается быть собой. Я вот тоже… пытаюсь. И ничего толкового из этого не выходит…

Оглядев идеальный порядок в квартире и стопку выглаженного чистого белья в шкафу – принял решение не мусорить и начать новую чистую жизнь.

Понедельник.

Звонила Катя. На сотовый. Сказала, что я – хороший человек и просто замечательный мужик. Наверное, нашла рубин в кармане.

Вторник.

Еда кончилась. Желание продолжать чистую жизнь тоже. Раковина переполнена грязной посудой. Повсюду окурки. Учусь курить. В конце-концов, рак легких мне не грозит.

Пятница.

Кот уже неделю живет почти на чистом пиве. Ходит немного по дуге, иногда икает, в целом: всем доволен и постоянно мурчит, даже если его никто не трогает.

Суббота.

01:19

Сижу в кривой пентаграмме, заключенной в круг. Вокруг меня свечи. Много. Большинство – черные, но есть и желтые и даже пара новогодних. На коленях лежит открытый фолиант, краткое содержание которого убеждает владельца в том, что он теперь всемогущ с большой буквы. Кот с интересом катает по полу одну из свечей, впервые протрезвев (пиво кончилось, пришлось налить воду).

Так, что тут у нас? Заклинание силы! Одним движением глаза смогу поднимать из могил мертвых. Нет, это как-то страшно. Так на чью-нибудь могилку на похоронах взглянешь и доказывай потом родственникам, что похороны надо продолжать несмотря на попытки открыть гроб изнутри.

Та-ак. Заклинание правды. Каждый, кого я поцелую – скажет правду. Хм… а если это будет следователь, а мне позарез надо будет доказать, что он взяточник? Я на суде что, его взасос должен буду поцеловать… после чего он жеманно признается в том, что и впрямь виноват? Нет. Лучше не искушать ни себя, ни судьбу.

Заклинание "психо". Судя по картинке, я смогу двигать предметы силой мысли. А что? Буду движением брови пододвигать стул даме в ресторане, паря, как супермен, над столом. Ай, да что там? Буду как человек-паук! Кидаться паутиной, ловить преступников и упархивать с мест преступления в почестях и славе.

Задумчиво листаю дальше, мечтая о великих подвигах и свершениях. И почему-то кажется, что скоро все меня будут любить…

Хм. Заклинание здоровья. Любая болячка выйдет из тела и станет вашим верным спутником. При слове "фас" – нападет на врага и высосет его душу. Ингредиенты: человеческое сало, когти вурдалака, мелкое животное (предпочтительно живое), кровь девственницы. Задумчиво смотрю на кота, радуясь наличию одного из ингредиентов. Кот радостно прыгает по коридору, заигравшись со свечкой.

02:08

Почти все готово! Аккуратно положил в кастрюльку свиное сало, обрезки ногтей с правой ноги и щедро залил все кетчупом (выглядит как кровь, да и какая разница чья она, если другой все равно нет). Месиво закипело, почернело и прилипло к стенкам. Я перенес все в пентаграмму, посадил рядом вырывающегося кота. Вручил ему его свечку и быстро произнес заклинание, сидя на диване – подальше от эпицентра.

02:10

Сверкнула молния, грохнул гром, за окном забарабанили крупные капли дождя. Кот – как сидел рядом с котелком, так и сидит. Разочаровано изучаю заклинание в неярком свете ночника (лампочка в люстре еще вчера перегорела). Может, я ударение куда-то не туда поставил? Или букву забыл.

Читаю его еще раз, выразительнее, радуясь стеклопакетам, почти не пропускающим шум грозы.

02:12

Кажется… я умею колдовать. Кот, правда, так ни в кого и не превратился, зато рядом с ним в полу открылась огромная дыра и из нее полезло нечто злое, клыкастое и сильно костлявое.

У Мурзика шок. Он сидит с выпученными глазами и наблюдает за процессом. Я с трудом опознал в пришельце флуоресцирующий трехметровый скелет с клыками и когтями, после чего на автомате рванул вперед, схватил кота и выдернул его из круга.

Стою, дрожу, прижимаю к себе непривычно тихого Мурза. Тот тихо сопит и по свитеру медленно расползается мокрое пятно.

02:34

Изучаем скелет. Я осушил уже полбутылки водки и готов примириться с его присутствием в моей комнате. Скелет попался буйный и после того, как выбрался из дыры – тут же начал метаться по пентаграмме, вереща на ультразвуке и царапая когтями невидимый барьер.

Соседи уже минут двадцать избивают батарею, призывая пристрелить собаку или кота (смотря кто орет). Не реагирую. Просто сижу, пью, глажу кота и слушаю, как дождь барабанит по окнам.

02:45

Пришел сосед сверху. Молодой, красивый и с красными от недосыпа глазами, он сказал, что у него есть дробовик, и я должен его впустить. Встрепенувшись – несусь открывать дверь, вырываю у злобного мужика ружье и бегу обратно в комнату. Кот, улепетывая на крейсерской скорости, искренне верит в то, что я решил пристрелить его. Сосед что-то проорал про боевой заряд. Я крикнул: "Ага!" – и дважды разрядил ружье в комнате под вой вжавшегося в угол кота. Что интересно: скелет визжать перестал. Хотя и не был ранен. Мурз тихо сполз по стене, отключившись от страха.

Недовольно изучаю дыры на стене и иду возвращать ружье соседу. К моему удивлению: на пороге никого не оказалось, равно как и на лестничной клетке.

03:56

Оно опять воет. То тихо, то громко и так пронзительно… словно кто когтями скребет по стеклу. Изучаю книгу, пытаясь понять, как заставить его меня вылечить. К сожалению, ни по-русски, ни по-английски, ни по-французски оно не понимает. Даже немецкий его не прошиб.

В дверь снова стучат, просят открыть. Молча иду, открываю. По пути бросаю взгляд в зеркало, секунду любуюсь небритым взлохмаченным мужиком в трусах и с винтовкой в руке.

За порогом стоит мой новый сосед снизу (прошлые съехали после потопа). Вид у парня не лучше, чем у меня. Видимо, только недавно домой пришел и мечтает поспать хотя бы пару часиков до смены.

– Ты не мог бы заткнуть свою болонку? – тихо, с ненавистью. Сжимая топор в руке.

На винтовку он даже не покосился. Это сразу вызвало робкое первое чувство глубокого уважения в груди.

– Это не болонка.

– Да хоть бульдог. Или я его заткну.

– Ну, попробуй.

Меня молча отодвигают, входят в квартиру и идут в комнату. С интересом за ним наблюдаю, считаю до 10.

На цифре 5 он вышел, прошел на кухню, взял со стола непочатую бутылку водки и долго пил, глотая спирт как минералку.

Закрываю дверь и довольно улыбаюсь. Я не один, нас теперь двое.

04:12

– Это что за хрень? – сидя на полу и упираясь спиной в диван. Я сидел рядом, изредка прикладываясь к бутылке и изучая тоже, что и он.

– Скелет.

– Вижу, что не шарик. Что оно тут делает? Или у меня крыша съехала?

– Нет. Я – молодой колдун! И решил сегодня попробовать свои силы в магии.

– Попробовал?

– Да.

– Понравилось?

– Не очень.

– Тогда завязывай и вертай его туда, откуда вызвал! Мне в 6 утра вставать, с*ка!

– Прости, но я не знаю, как его вернуть. Я… пару ингредиентов перепутал, и вылезло не совсем то, что планировалось.

– А ну дай посмотреть.

Передаю книгу. Слава углубился в чтение.

…

– Кровь девственницы была?

– Свою дал.

– Ты девственница? – Мрачно.

– Нет.

– Вот и он – не пудель. А что с когтями вурдалака?

– С ноги состриг.

– Хм… а питомец?

– Кота стало жаль.

Слава покосился на все еще валяющегося в отключке кота и две дыры от дробовика в стене над ним.

– Ты бы еще из гаубицы пальнул. Бедное животное.

– Я целился не в него, а в скелет. Мурз просто мимо пробегал.

Слава вздохнул, ушел на кухню, налил там воды из-под крана, вернулся и, демонстративно кинул в нее свой крестик. Чуть поболтав им в воде, он щедро плеснул оной на скелет. Тот стал мокрым и разозлился так, что от визга заломило уши. Соседи мгновенно откликнулись, изувечив батареи, завибрировавшие в такт визгу.

– Еще есть идеи? – проорал я, пытаясь перекричать скелет.

– Ща! – крикнул Слава, отобрал у меня бутылку и плеснул в скелет спиртом.

Возмутившись, иду отбирать последние запасы алкоголя, но тут скелет начал таять, шипеть, кряхтеть, а вскоре и вовсе превратился в полупрозрачную лужицу, пол под которой почернел, оплавился и ссыпался вниз, образовав небольшую дыру с неровными краями. Стоим, молчим, впечатляемся.

Лично мне хочется выпить. Опять. И хорошо бы в компании.

Заглянув в дыру, Слава признался, что видит свою квартиру. Я на всякий случай извинился и предложил передвинуть на дыру стол. Мне сказали куда я могу пойти со своей любезностью и, уперевшись в края дыры руками, спрыгнули вниз.

Машу рукой на прощанье, на что меня просят свалить и прибить что-нибудь сверху.

– Спасибо. – все же сказал я.

– Не стоит. А еще раз услышу хотя бы шорох – твоя участь будет не лучше чем у скелета.

Киваю и кладу перевернутый стол на дыру. После чего и сам бодро иду спать. День был длинный.

Суббота

12:51

Сижу с котом на кухне, курю и изучаю старые, местами слипшиеся страницы. Кот периодически намекающе показывает лапой на стол, имея в виду банку сардин, в данный момент закрытую. Я периодически беру его за шкирку и ссаживаю обратно на пол, показывая, что занят. Но кот каждый раз каким-то невероятным образом снова просачивается мне на руки, пожирая взглядом сардины.

– А что если вызвать духа мудрости и спросить: как мне вылечиться?

– Мау.

– Правда тут что-то про оплату говорится. Но ничего не разберешь – все заляпано кровью.

– Мау.

– Согласен, видать, кто-то уже вызывал. Хм… а если вызвать вот эту тварь? Тут говорится: "и вызвавший ныне и в гряде веков навеки останется здравым". Заманчиво.

– Мау-у! – с угрозой, пытаясь дотянуться лапой до банки.

Ссаживаю рыжего на пол, переворачиваю страницу.

– А вообще страшно до жути. Я никогда еще живых скелетов не видел. Ведь если задуматься – нормальный человек уже давно бы в психушке был, а я…

В дверь позвонили. Удивленно переглядываемся с котом.

– Кто там?

Послышался сочный мат и удар ногой в дверь. Видимо, свои.

На пороге стоит Слава. Встрепанный, трезвый, злой и с синяками под глазами.

– Что за хрень я видел вчера?

Смотрю в черные, окутанные сетью капилляров радужки, и жестом приглашаю его войти. Что радует – у него в руках бутылка водки. Видать, уже размышлял о случившемся.

13:43

– Так не бывает.

– Не факт.

– Но я сам видел.

– Нда.

– Дыра опять же. Прям в потолке.

– Это да.

– А может, мы оба тронулись?

– Я смертельно болен.

– Чем?

– Острый психоз, перемежающийся шизофренией и попытками вовлечь окружающий в личный мир ужасов и кошмаров.

– Ну-ну. У меня дядя психиатр. Поверь, на моем фоне – ты образец нормальности. Я бы даже сказал эталон.

– Слушай… а как ты… пол литра выдул и говоришь как по нотам? И хоть бы каплю мне налил, гад.

– Иди и купи сам. А это мое. – Отхлебывая из горла и постукивая пальцем по кильке.

Кот загипнотизировано следил за пальцем, сидя у меня на коленях. При любой попытке его снять выпускались когти, так что я смирился.

– А у тебя… какие проблемы? – рискнул спросить я.

– Острые.

– Ты маньяк?

– Смотря, что ты под этим подразумеваешь.

– Хорошо, скажу попроще: приставать не будешь?

– Нет. Но убить могу. У меня периодически бывают вспышки ярости. Я себя не контролирую. Но так как дядя – большая шишка в психиатрии, меня пока не загребли.

В животе шевельнулся ужас, но, подумав, снова уснул. Ну да, мне-то чего бояться? Смерть от удара тупым предметом всяко предпочтительнее того моря приятных ощущений, что меня ждет. Замечаю, что черные глаза пристально за мной наблюдают. Понял, что уже должен придумывать причины остаться в гордом одиночестве и заикаться от ужаса. Ну не судьба.

– Подумаешь. – Храбро отвечаю я. – А я нечисть могу вызывать. А ты чего не на работе?

– Уволили.

– За что?

– Не выспался.

– И?

– Шеф прикопался.

– И ты его избил? – шепотом. С восхищенным ужасом. Представляя своего первого начальника на месте жертвы (стодвадцатикиллограмового Петра Анатольевича с мерзким характером и привычкой орать на меня по утрам).

– Нет. Прибил к стене костюм. Строительным степлером. Не вынимая владельца. И рот заклеил скотчем. После чего сел работать.

– Круто. А он что?

– Висел. Тихо так. Глаза только хлопали и ботинок подергивался.

– А что народ?

– Делал вид, что все нормально. Работал. Даже кофе себе наливали. И если бы кто-то все-таки не звякнул в полицию… – черные глаза угрожающе сузились.

Пододвигаю к себе кильку и начинаю автоматически ее открывать. Отвлекла боль в ногах. Кот от избытка чувств выпустил все когти разом и заурчал как паровоз. За что получил крышкой от кильки по морде и был сброшен на пол. А я ушел дезинфицировать десять глубоких порезов в ванну.

13:54

Когда я вернулся: ни кота, ни следов кильки не обнаружилось. Лишь блестящая баночка и вылизанный дочиста пол. Думаю, пошел пить. Хорошо в его поилку много воды помещается: можно долго воду не менять.

– Как тебя зовут?

Смотрю на Славу, сидящего все на той же табуретке, но уже с пустой бутылкой в руках.

– Влад.

– Значит так, Влад. Завтра приедет мой квартиродатель, и если он увидит дыру на потолке – выселит меня к чертовой бабушке. Еще и денег захочет. Как итог: я сорвусь, и будет труп. Это понятно?

– Чей? – испуганно.

– Твой. Если не поможешь залатать дыру.

– Но я не уме…

– А мне плевать.

И парень ушел ко мне в комнату, лег на диван и пообещал оторвать что-нибудь жизненно важное, если побеспокою. После чего уснул.

Чувствую себя… как-то неправильно. Не об этом я должен волноваться в свои последние дни полноценной жизни. Не об этом.

22:32

Прочитав все о том, как латать потолок, в интернете – ушел на стройку воровать цемент, доски, кирпичи и тачку, чтобы все это довести.

22:41

Тихо, красиво. Луна взошла. Я один в целом мире. Я. И три ротвейлера.

22:42

Стою на горе кирпича и бросаюсь им в ротвейлеров. Собаки красиво уворачиваются и лают так, что все окрестные коты заткнулись нафиг. Зову на помощь во всю глотку, жалея, что одел черный свитер и чулок на голову.

22:49

Я сумел добраться до стройобъекта. И даже забраться на второй этаж по отвесной стене. Собаки остались внизу, кажется, никто моих криков так и не услышал. Думаю они загрызли сторожа.

23:11

Набрал побольше кирпичей, погрузил их в мешок и отволок к краю первого этажа. Стены нет, так что можно просто сбросить вниз. Изучаю три задранные морды с живейшим интересом наблюдающие за моими пертурбациями. Вспоминаю, что мне еще нужны были доски и цемент.

23:19

Цемент не нашел. Доски – нашел. Сижу, кидаю кирпичами в собак, пытаясь объяснить им, что со мной шутки плохи. Чулок на всякий случай не снял – а вдруг запомнят.

23:25

На лай приковылял небольшой старичок с бутылкой сивухи и дробовиком. Меня назвали нечистью и попытались сбить. Все что успел – повернуться задом, в которой сторож и вкатил полный заряд соли.

В тот самый миг из головы начисто выдуло всю депрессию и мысли о смерти. Страшно захотелось жить.

23:28

На карачках убегаю от старичка, путешествующего зигзагами. Периодически он запихивает в ствол боевые патроны и палит ими мне вслед. Попытки объяснить, что надо стрелять солью не возымели должного действия. Мне назвали фашистом, гнидой и прочими нехорошими словами. Пытаюсь понять: и чего мне дома не сиделось?

23:31

Собаки сумели забраться наверх. Как – не знаю. Но они очень умные. Теперь идут по следу. Прячусь за каменной стеной, подгребая к себе кирпичи. Живым не дамся.

23:40

Не знаю.... Как в тумане все. Ничего не помню. На моих руках кровь. Кажется, моя. В правой – дробовик. Дед скулит что-то, съежившись в углу. Ротвейлеры держатся на почтительном расстоянии, изучая винтовку со знанием дела. Медленно засыпаю в ствол соль из дедова коробка и, широко улыбаясь, целюсь.

– Ну и кто теперь тут гнида?

По-моему для сторожа ответ очевиден.

Воскресенье

01:13

Ввалился в дом с полным мешком кирпичей и винтовкой. Ноги дрожат, руки – тоже. Легкие ходят ходуном, перед глазами темно. Очень хочется пить и лечь. Но сначала…

Вхожу в комнату, кладу кирпичи, навожу ствол и взвожу курок. Черные глаза медленно открылись, и на меня взглянула сама бездна, заставив пальцы дрожать с утроенной силой.

– Ну, давай. – Шепнул он. – Стреляй.

И я, утерев нос грязным рукавом, выстрелил. Солью. В пятую точку. Ибо спал Влад на животе.

…

01:34

Мой дом похож на поле боя.

В нем стоны, дым и запах гари.

В нем много страха, много крови.

И жмутся к окнам злые твари.

Я подниму приклад винтовки.

Я посмотрю в глаза костлявой.

Мне не страшны ее уловки.

Сегодня я за костоправа.

Стою, курю. Потираю выбитое и недавно снова вправленное плечо. Ребра, кажется, в паре мест треснули. Но я не уверен. Влад перебирает струны гитары, стоя у окна. Сесть он не может. Так что пока просто стоит. Мне немного легче: между моей пятой точкой и солью была целая спецовка.

– Красиво поешь. – Смотрю в щелку правого глаза, пытаясь улыбнуться распухшими губами.

– Знаю. – Кивнул он. – А ты живучий. И верткий. Молодец.

Пытаюсь снова улыбнуться, но сильная боль не дала растянуть губы. Поэтому просто киваю.

– Еще раз так сделаешь – беги.

– Так я бежал. – вспоминаю я.

– Беги из дома, а не в туалет. Кстати, этой фанеркой, что ты называешь дверью, только от тараканов и закрываться.

– Я думал, тебя она остановит. А теперь новый унитаз надо покупать.

Слава не отреагировал, задумчиво перебирая струны.

– Я цемент не нашел. – Рука зависла, гитара замолкла. Мне стало душно и холодно одновременно. – - Там ротвейлеры были и сторож. Поверь, это анриал.

Влад вздохнул, достал мобилу и набрал номер.

– Ало, Серый? Пришли мне мастера. Дыру в потолке залатать. Нет, все живы. Кирпичи свои. Не надо? Как скажешь. Договоримся. Пока.

И трубку повесили. Кошусь на валяющийся в углу мешок с десятью кирпичами, добытыми в неравном бою. И мне больно. Так больно…

– Чулок-то сними, педик. Я тебя из-за него так и отмутузил. Узнал не сразу. – Влез в мои мысли Слава и гордо удалился на кухню.

Медленно стягиваю капрон и смотрю на дрожащего кота, забившегося за диван. Места там было мало. Кота слегка сплющило. И сам он вылезти сможет вряд ли. Зато какое облегчение было написано в круглых глазах, когда в мужике с винтовкой кот впервые признал хозяина.

А еще через секунду из-под дивана показался край маленькой рыжей лапки. А кот тихо мяукнул, попросив его вытащить.

19:21

Сижу, пью пиво и смотрю новый показ сериала "выбери себе жену". На экране молодой прилизанный миллионер придирчиво выбирает спутницу жизни из двадцати шести манекенщиц. Его минимальные требования:

–– Красивая.

–– Умная.

–– Смелая.

–– Честная.

–– Умение готовить, стирать и подчиняться – обязательны.

Странно, но умных, честных и смелых он отсеял сразу как полных "дур". А с другой стороны… в чем-то его логика мне понятна.

– Какой Ваш любимый цвет?

Ресторан, свечи, красавица с накладными бровями, ресницами и грудью… музыка сфер, исторгающаяся из скрипки бледного паренька на заднем плане.

– Эээ… хи-хи. Ну… я не зна-аю. – Старательно хлопая ресницами. – Наверное, красный.

– Какая жалость, но у меня для тебя есть только черный Лэнд Крузер.

– О, но я обожаю черный! Он такой стильный! Такой… такой настоящий. – Сжимая руку миллионера и мысленно уже рассекая перед подругами на дорогом внедорожнике.

– Думаешь? А мне кажется черный мрачноват. Да и машина даме… как-то не комильфо. Может, все же рубиновое ожерелье?

– Эээ… да. – С напряженной улыбкой, пытаясь мысленно понять: что дороже, и на что реально можно рассчитывать.

– Но у тебя зеленые глаза. К ним бы так подошли изумруды.

– Я возьму все. – Наконец решилась дама, и ее широкая многообещающая улыбка заставила миллионера поперхнуться шампанским. В ней было столько… не каждый вынесет.

– Кх-кхм… грхм… Таня.

– Да? – Нежно сжимая его руку в тисках своих тонких пальчиков.

– Ты… ты не такая как другие.

– Да. – Еще нежнее, с придыханием. Нога при этом как бы случайно показалась из-под стола и оголилась до бедра, покачиваясь на уровне столешницы.

– Ты не меркантильная, тебе от меня нужны не только деньги. Я сразу это понял.

– Милый, я люблю только тебя.

Миллионер вежливо улыбнулся и попытался отобрать руку. Но пальчики держали крепко, а острый маникюр намекал на возможные травмы. Подумав, руку оставили, решив, что и так сойдет.

– А потому… это тебе. – Щелчок пальцами, и официанты, высыпавшие, как тараканы, буквально окружили счастливо пискнувшую девушку морем цветов. Уверен, домохозяйки сейчас утирают слезы и каждая из них уверена, что вот она бы…

В дверь постучали, нарушив трогательность момента. Недовольно изучаю бутылку пива, зажатую в руке, словно именно она была во всем виновата.

– Влад, открывай! Это мои ребята, дыру заделывать будут. – Крикнули из дыры в полу.

Недовольно встаю, бережно выключаю телевизор, смущаясь от того, что обо мне могут подумать матерые строители, увидев, что я смотрю женское шоу и… иду открывать, пока кот ввинчивается в щель за диваном. Это правильно. Жизнь его в последнее время многому научила. К примеру, тому, что не стоит проявлять лишнее любопытство и бежать к каждому, кто ломится в дверь.

19:30

Трое ребят отодвинули меня в сторону, внесли в квартиру какие-то доски, мешки. Прошли в комнату, грохнули все это на пол и навернули телевизор. Экран дзынькнул и раскололся пополам. Вилка вылетела из стены вместе с розеткой. Я их уже ненавижу.

20:12

Уставшие парни пытаются вытащить из-за дивана кота. На кыс-кыс он не отзывается, тушенку игнорирует, попытки отодвинуть диван переносит нервно: стараясь постоянно находиться под ним. Диван уже сделал круг по комнате и разворот на бис. Кот так и не показался, демонстрируя чудеса гибкости и цепкости.

21:19

Всех выгнал. Изучаю пятно бетона посреди комнаты. Под ним – непрочный каркас, расположенный на шкафу в квартире Славы. Сам сосед стоит у меня на пороге с раскладушкой и чемоданом.

– Что делаешь? – уточнил он.

– Диван двигаю. – Стараясь не потерять сознание от натуги. Это был старый диван. И в нем хранились такие раритеты, о которых даже моя бабуля говорила с придыханием.

– А кто орет?

– Кот.

– Почему?

– Он под диваном.

– Решил отыграться на коте или просто не заметил на развороте и теперь плющишь бедное животное?

– Нет. Он уже полдня там и вылезать отказывается.

– Может, застрял?

– Может, застрял. Мне фиолетово.

– Эх ты. Гринписа на тебя нет. А ну, отойди.

Молча уступаю место особо умным. Влад нагнулся и рывком попытался приподнять диван… А с виду умный парень. Неужели 4 глубокие борозды в паркете ничего ему не сказали?

Послышался хруст. Изучаю глаза соседа. Теперь они чуть навыкате .

– Твою ж… ***.

– Выпрямиться можешь?

Он осторожно разогнулся. Снова что-то хрустнуло. Тем временем, из-под диваны выполз сильно помятый кот со скошенным на левую сторону мехом, буквально прилипшим к пузу и спине. Зашипев на Славу, он бодро умотал в коридор к тарелке с водой. Похлопываю парня по плечу и многозначительно хмыкаю. Тот – сел на диван и закрыл глаза. Кстати, я заметил: всякий раз, когда он сильно зол – он закрывает глаза. Видимо. Чтобы успокоиться.

22:32

Смотрим телек, перетащенный в мою квартиру из хаты Славы. Ему фиолетово что смотреть: у него сильно болит спина. Так что смотрим шоу про миллионера, продолжающего выбирать между грудью, ногами и интеллектом. Ну… бюст у оставшихся трех героинь впечатляет, ноги тоже. Так что, думаю, теперь дошла очередь до интеллекта.

– Я отдам эту розу той… – стоя среди роскоши зимнего дворца в свете софитов и камер. Три бабы смотрели на цветочек так, как мой кот смотрел на сметану месяц назад. Мы тогда сильно голодали и… еды не было вообще дня три. А тут так сразу сметана. Он чуть не скончался от шока и понимания того, что это может быть только глюк. – … той, которая докажет, что по-настоящему любит меня.

– Как думаешь, какую выберет? – не удержался я.

Впервые за последние месяцы у меня есть человекообразный собеседник, а я страшно люблю болтать.

– Мне пох.

– А? тебе плохо?

– Нет. Мне пох.

– А, ясно. А ты бы какую выбрал?

Широкий экран плазменного телевизора, высотой в полтора метра удостоился беглого взгляда хозяина.

– Рыжую.

– Она дура.

– Не вижу минусов.

Задумчиво изучаю вырез алого платья рыженькой. И все равно она мне не нравится.

– Вы, наверное, хотите понять: как именно сможете доказать любовь ко мне?

Бабы напряглись как гончие перед забегом.

– Все просто! Надо лишь преодолеть себя и… спрыгнуть с моста.

Даже Слава отвлекся от внутренних терзаний, изучая всю гамму эмоций на лицах ошарашенных барышень. Рыженькую сразу жаль. Ее бюст утянет на дно не хуже двух булыжников.

– К ногам у Вас будет привязана эластичная веревка. Едва коснувшись воды, вы взлетите вверх, в мои объятья. Та, что сможет после этого сказать мне о том, как сильно она любит меня: и станет моей женой.

Представляю себе визжащее существо с перекошенной рожей, которое достают из бездны. Я тоже думаю, что в первую очередь оно рванет именно признаваться в любви, забыв о других насущных потребностях и даже умудряясь улыбаться перекаченными ботексом губами… Если только ботекс куда-нибудь не сместится. Сила гравитации – страшная вещь. И это я еще не упомянут грудь… Да, визжащее существо, выкинутое в бездну с двумя такими мешками … уверен, что-то порвётся обязательно: или веревка, или…

– Чего ржешь? – уточнил Слава.

– Радуюсь.

– Чему?

– Я буду первым, кто увидит смерть во имя любви.

– Их привяжут веревкой, забыл?

– Смерть съемочной группы. Или ты думаешь они после такого всем мило улыбнутся и расцелуют миллионера? Эти дамы готовы идти по головам и знают запах крови и денег.

– Гм.

Дам пришлось долго уговаривать. Но решились все! Их посадили в самолет, перевезли через океан, высадили у моста, доставили на его середину и предложили выбрать: кто прыгает первой.

А я их недооценивал. Они дерутся за веревку! Видимо, каждая полагает, что та, кто прыгнет первой – незаметно перегрызет веревку в полете и тем угробит соперниц.

– Девушки! Не спорьте. Выберу я. – вызвался миллионер, но его никто не слушал. Ветер шумел, да и дамы были заняты грызней. – Дамы. Позвольте же мне…

Мужику, не глядя, съездили по морде и попросив не лезть, не разобрав в темноте кто это вообще был. Крупный план: расцарапанный миллионер, недоверчиво изучающий зрителя.

– У тебя еда есть?

– Полный холодильник.

С пола скромно мяукнули.

– Принеси пива и пиццу.

– Сам неси.

– Или убью. – Тем же тоном, флегматично изучая стену.

– Хорошо. До рекламы подождешь? У меня, кстати, пива нет.

Слава выругался и полез в карман за телефоном.

– И пиццу закажи.

– А что в холодильнике?

– Мау.

– Котлеты.

– Мау?

– Из чего?

– Рыбные, кажется.

– Ма.... Мау!

– Вот коту их и отдай.

Кот поддерживающе заурчал и начал тереться о ноги, распушая приглаженный мех.

– Обойдется.

Ногу легонько царапнули. Пока шаловливо.

Но я думал о другом: там, на экране! Девушка с моим любимым четвертым размером груди и ботексом в губах, бровях и, кажется, ягодицах – готовилась прыгнуть в бездну. Она нацепила откровенный купальник. И бледная, местами синяя кожа, тщетно пыталась согреться, кутаясь в тончайшие кусочки ткани. Плюс пять, однако. И ветрено. Очень ветрено. Так что в итоге… сомневающуюся мадам просто сдуло в бездну.

Визг, что-то черное и мелкое, упавшее вниз. Оборванный трос. И тишина в эфире.

Через минуту миллионер подошел к краю и испуганно посмотрел вниз. Стоявший рядом менеджер держал его за руку мертвой хваткой.

Оставшиеся две девушки, тоже в откровенных купальниках, пытавшихся переплюнуть наряд усопшей, жались друг к дружке, осознавая, что вот это могли быть они.

– Выключай. Я сказал вырубай! – прошипели с экрана.

– Это прямой эфир, не могу!

– Уволю. – За кадром.

– Да не могу я! Еще пять минут сказали работать.

– С*ки. то есть… гм.

Копошение, копошение. Кадр перевернулся, потом еще раз и встал боком, выхватив встрёпанную тушку мужика с микрофоном.

– Эээ, уважаемые зрители. – Похрипел ведущий, пытаясь улыбнуться. – Здесь и сейчас… вы видели… высшее проявление любви. Она… любила!

Рядом со мной тихо хрюкает Слава, согнувшись пополам. Кажется, его отпустило.

– Мы будем вечно помнить эту жертву… она… была не напрасна.

На заднем фоне девушки вяло одевались, передумав прыгать.

– Но давайте же спросим, что именно в этот самый момент думает наш герой!

Вспомнился дом два. Миллионеру, все еще что-то разглядывающему в бездне, сунули под нос микрофон.

– Что Вы, как мужчина, подвергнувший девушку такому немыслимому испытанию, можете сказать сейчас нашим телезрителям?

Миллионер посмотрел на микрофон, потом снова вниз и тихо сообщил:

– Нихрена себе жвахнулась.

После этого пошла реклама.

– Хорошее шоу. – Хлопнули меня по плечу, после чего набрали номер из быстрого набора. – Алло, пицца? Три с курицей и сыром. И пива. А мне плевать, что у Вас его нет. Плачу втройне. Во-от. То-то. Давай, рыбкой. А то передумаю.

Понедельник

00:12

– И тебе ее не жаль? – спросил я, все еще обсуждая шоу и поедая огромные куски пиццы, стоя у подоконника.

Слава сидел на раскладушке с вырезанной в центре дырой, устроив себе импровизированный насест.

– Тебе ж сказали: она любила. А любовь к деньгам – губит людей.

– А может она и впрямь в него влюбилась. Ну, распереживалась, не затянула узел и упала. С кем не бывает?

– Со мной Я бы все узлы проверил и позвонил адвокату и паре друзей. И ежели чего – эти дурики не то, что вещать в камеру – сидеть бы не смогли.

– Заряд соли. – Понимающе сказал я.

Взгляд Славы стал тяжелым. Поражаюсь, как он вообще сидит. Видимо, сила воли и дыра в брезенте сыграли свою роль.

– Ой, прости.

– Скажи спасибо, что я добрый. – По нервам словно ножом прошлись.

Не глядя беру воющего у ног кота и прижимаю к себе. Рыжий вырывается, одновременно изучая стол. – Но за языком следи.

– Ага, понял. А ты, кстати, кем работаешь?

– А тебе-то что?

– Да так… денег у тебя много.

– Тоже хочешь?

– Да нет… я богат.

– Ну-ну. Бандит я. Доволен?

– Грабишь, убиваешь, насилуешь?

– А ты чего больше опасаешься?

– Не знаю. По-моему, все плохо. Но хуже всего последнее.

– Тогда тебя насиловать не буду. В виде исключения. – С интересом изучая мою рожу из-за черной челки, скрывавшей выражение глаз.

– А от меня вчера девушка ушла. – Зачем-то сообщил я.

– Сочувствую. Как звали?

– Таня. Она была высокая, сильная и недавно сменила пол.

В кухне повисла нехорошая тишина.

– Я тоже никого не насилую. – Зачем-то доверился я.

Воздух словно сгустился. Я понял, что опять говорю не о том. А все моя болезнь и привычка пьянеть от двух бутылок пива.

– Слав, ты… не переживай. Ты, конечно, симпатичный…

– Вот сижу я и думаю. – Грустно заметил парень, проворачивая в руке нож. – Ты такой смелый или просто дурак?

12:41

Лежу на полу… на расстеленных куртках. Правая рука забинтована. Голова гудит. Во рту такой привкус… словно кто-то сдох. И настроение лирическое.

За окном солнце. Птички надрываются, смеются дети на площадке. Хорошо. А я вот так лежу и думаю о всякой чепухе. Ну, вот, к примеру, насколько я бездарно трачу оставленное мне время. Другой бы начал пить, кутить, занял бы миллиона два, поехал в Лас-Вегас, попробовал бы все прелести мира. Заработал гонорею, сифилис и много других ценных вещей. И умер бы счастливый от пули случайного сутенера. Ну, или нарвавшись на кий в пьяной драке в какой-нибудь забегаловке.

Другой бы полез на телевидение. Снял бы сильно модный сезон: моя последняя неделя. Его бы травили, жгли, насиловали. А он бы терпел! И всему миру показал бы, что можно выдержать многое и даже это. Ему бы дали много денег. Жил бы на роскошной вилле…

А третий бы просто пошел и начал выполнять все неосуществленные желания. Ведь… желаний всегда много. Особенно в детстве. Только некоторые выполнять стыдно. Другие кажутся неосуществимыми и лень тратить силы впустую. Третьи… так. А чего я желаю? Надо бы припомнить, что и когда я в жизни хотел.

–– Стать космонавтом.

Нет, это не серьезно. Инвалидов в шатлы не берут и помирать в космосе не позволяют. Хотя и странно, хлопот меньше: выпустил на орбиту и пущай летает, обозревает землю стеклянными глазами.

–– Завести собаку. Большую такую, чтобы все завидовали и боялись одновременно.

Интересно, птичий рынок уже закрыт? И можно ли завести сразу взрослую собаку? Не сожрет ли? А впрочем, какая разница? Надо съездить. А ежели сожрет – избавлю себя от страданий.

–– Завести кучу друзей.

Разве что в онкоцентре. Представляю радостные рожи умирающих и кислые выздоравливающих (им с этим еще как-то жить). А кстати, чего я лечиться не пойду? Подумаешь, неоперабельно, не лечится и вообще "Вы труп, так что не мешайте людям работать". Вот пойду и начну… и оставшиеся 2 месяца проведу по больницам, под капельницами, уколами, таблетками… небо только через решетку видеть и буду… Нахрен. Да и незачем. Детей нет. Жены нет. Друзей тоже не густо. А тот псих, что вчера меня по пьяни в плечо пырнул, мне и вовсе не друг никаким боком. Вон, спит попой кверху. Небось, соль еще сказывается.

–– Сделать тату в виде черепа на лице… чтобы все оборачивались и содрогались, не сразу врубаясь, что у меня есть кожа. И мышцы. Ну и все остальное.

–– Проэпилировать подмышки: говорят тот, кто сделал это добровольно – настоящий мужик и сможет выдержать все что угодно.

–– Кутить до утра в стриптиз-баре… накачанным, как культурист. И чтоб все бабы в восторге.

–– Сделать зубы.

–– Бросить бабу.

–– Нанюхаться кокаина.

–– Выучить боевые искусства.

–– Купить часы роликс и Мазератти.

–– Прийти на работу: накаченным ниндзя в черном костюме с роликсом и серьгой в ухе… вмазать шефу. Дать ему сотню баксов, чтоб не орал. И гордо выйти под восхищенные взгляды коллег-грузчиков.

Усмехаюсь и думаю о спрятанных рубинах. А что я собственно теряю? Да и пока ничего толком не болит: надо двигаться. Стараться. И помереть молодым, в полном расцвете сил! А не в петле над табуреткой с выпученным глазами и вывалившимся языком.

19:21

Стою на пронизывающем ветру. Льет дождь, утопая в ботинках и превращая куртку в плохо подогнанный дождевичок. Хочется материться и срочно вернуться домой: в тепло, уют, туда, где есть бутылка вина, стакан коньяка, горячая пицца и диван с одеялом. А еще там есть телевизор. И сосед… который спал, когда я сваливал.

– Мужик, че ищешь?

– Птичий рынок. – Тоскливо оглядывая палатки со шмотьем, вокруг которых клубятся покупатели. Тут дешевле, значит лучше. Но за все надо платить: и мокрые девчушки меряют мини-юбочки на посиневшие от холода мокрые ноги.

– Это здесь. Птичку хочешь?

Изучаю довольное лицо грузинской национальности, в глазах которого я впервые не ощущаю себя бомжеватым гопником.

– Нет. Собаку.

– Шпица?

– Нет.

– Пекинеса?

Разговор начал меня доставать.

– Ротвейлера.

Глаз продавца дернулся, лицо стало задумчивым. Изучаю продаваемую им рыбу. Рядом гордо кренилась набок палатка с трусами на все случаи жизни. Н знаю, что чем пахло, но выглядело это занимательно. Видимо, потому я здесь и остановился.

– Месяц? Два? Три?

– Взрослого.

На меня почему-то все еще смотрели с вниманием, а не с легким ужасом или истерикой.

– А зачем тебе взрослый? Грабят?

– И стреляют. И режут. И вообще меня все заколебали, и я хочу друга и охрану.

– Хм… пошли.

И, бросив рыбу, двухметровый грузин встал, отряхнул колени, схватил меня чуть маслянистой рукой за локоть и куда-то бодро потащил. От удивления я даже не сопротивлялся. Тем более что, если честно, шансы вырваться у меня были нулевые.

19:32

– Вася! Вася! Ва-ася-я!!

Стою, улыбаюсь прохожим, откидывая со лба мокрую челку и радуясь, что мы стоим в крытой части рынка. Тут воняло экскрементами, шерстью, едой и многим чем еще. Вдалеке был слышен крик попугая. Его перекрывали мяуканье котов, лай собак, гомон продавцов и даже рыбки старались булькать по-громче. Чтобы их тоже заметили. Тут прямо аншлаг. А я думал, что один такой: в дождь поехал за собакой.

– ВАСЯ!

Схватившись за сердце, нервно жмусь к стене. Расстояние до нее я преодолел за полторы секунды, хотя до нее было метров 5. Но вопль сработал, Вася вышел! Из глубины, из-за досок и картонных коробок. Огромный, черный, с наколками по всему телу. Он был прекрасен, как только может быть прекрасен мясник, пришедший на пробы в пилу 5. Его бы с руками и ногами отобрали, честное слово. Даже и говорить ничего б не пришлось: просто пару раз мелькнул бы в кадре со зверским выражением лица, и инфаркт зрителя гарантирован. Вот и у меня… сейчас инфаркт, кажется, будет. Он мне еще и улыбается.

– Это Вася. – Улыбнулись мне, показывая рукой на ужас прерий.

– Слава. – Пискнул я.

– Тебе собака нужна? – уточнил Вася.

– Да, не то, чтобы очень, я просто… – взгляд Васи похолодел, а руки с хрустом сжались в кулаки. Я понял, что задел что-то важное в его душе.– Да-да! Очень! Побольше и… покруче. Щенок не нужен. Вот.

Вася еще секунду смотрел мне в глаза (за эту секунду перед ними промелькнула вся моя жизнь наиболее зрелищными отрывками) после чего ушел обратно з ящики. Что-то грохнуло, послышался звук, больше похожий на гром, грянувший у самого уха, и… все стихло.

Нервно смотрю на грузина, вспоминая, что вообще-то ничем ему не обязан. Да и вообще у меня дел полно: еще татуировку на все лицо сделать надо. Пицца опять же.

– Ты куда?

Смотрю на продавци рыбы, пытаясь взглядом передать ответ.

– Вася сказал, что найдет пса. Значит найдет. Да не бойся. По деньгам не обидит. Он добрый. – И мне широко улыбнулись.

Я для себя перевел это как: "Только попробуй: догонит и убьет". И уходить почему-то расхотелось. Ну что я собачку не посмотрю? Ну, вытащит какого-нибудь волкодава. Ну и что? Просто скажу, что я его боюсь и свалю по-тихому. Кстати, у меня же еще и кот дома есть! Он явно не одобрит прибавление. Тем более взрослое. Тем более если оно будет больше его. И генетически запрограммировано на убийство кошачьих. Нет, точно обидится.

– О, а вот и Вася!

Я почему-то тут же широко заулыбался. Наверное, чтобы он воспринял мой отказ спокойнее.

– Вот. Подойдет? Я людей насквозь вижу. Твой. Подойдет.

На меня смотрели с надеждой. Надежда в глазах маньяка всегда фатальна и почему-то всегда хочется ее оправдать. Но мне было не до этого. Я с ужасом смотрел на своего будущего питомца, пытаясь понять, чего я вообще на рынок сегодня поперся? Сидел бы дома, лазал по интернету, изучал фотки. А тут прям так в живую…

Это был немецкий дог. Огромное сильное черное, как ночь, животное, голова которого почти доставала мне до плеча. Даже среди своих сородичей он был великаном. А здесь… среди щенят и прямо рядом со мной он мне казался ожившей собакой баскервилей.

– Мама.

– Нравится?

Мне начали обнюхивать. Мышцы словно парализовало. Все, о чем я мог думать, это:

–– Эти челюсти перекусят мне руку за один укус.

–– Собаки чуют, когда их боятся и звереют.

Обнюхивание продолжилось, но уже со спины. На смену оцепенению пришла дрожь. Молча достаю все деньги и передаю их Васе. Я понял. Они так вымогают деньги. Я согласен. Пусть берут все, но умереть вот прям щас от потери крови и жуткой боли мне очень не хочется.

– Это что? Все мне? Да не, он столько не стоит. – И мне вежливо вернули большую часть.

– Я… я…

Дог закончил меня обнюхивать, встал справа, небрежно отодвинув грузина и сел, глядя прямо перед собой.

– Я знал. – Расцвел Вася, едва ли не пританцовывая. – Тебе страшно повезло, мужик. Он ни к кому не подходил, а тебя признал сразу. Думал: ни в жизнь его не отдам. Страдал больно. Ел мало. Похудел.

Ну да. А у меня дома кот как раз на закуску.

– Да ты не боись! Он смирный, хорошо выдрессирован. И умный, скотина. Команды знает. Так что никто тебя больше не тронет.

Ну да. Просто ночью лягут сверху… или прикусят случайно – и, пиши, пропало.

– Эй, ты чего? Мужи-ик.

– Спа…сибо. – прохрипел я. После чего развернулся и пошел к выходу, едва переставляя не сгибающиеся ноги.

Ну их всех. Не возьму я его. Пусть дальше ищут хозяина.

Рядом раздалось бодрое клацанье когтей по бетону, и черная голова прочно зависла у моего правого плеча.

– Пока! Еще заходи! – крикнули вслед.

И я понял: это конец, от собаки мне не избавиться.

21:56

Стою у палатки, скармливаю ему колбасу. Уже пятый батон. Сам укусить боюсь: мало ли как это расценят.

22:32

– Эй, дядя. Закурить не найдется? Ой. Простите. Ээээ… сигарет не хотите? Свежие.

– Ррррр, ГАФ!

Визг и стук подошв улепетывающих гопников.

Прочищаю пальцем ухо, временно слегка оглохнув.

23:21

Медленно спускаюсь в метро, отчаявшись оторваться дворами. Думал, ему надоест ходить за мной. Нифига.

23:25

Медленно отъезжаю от перона. Собака осталась стоять на платформе. И молча смотрит мне вслед. Не могу перестать улыбаться. Хочется прыгать, бегать, кричать от счастья!

23:27

А если его обидят? Нет, а если он кого сожрет? Гавкнет хоть раз – вызовут охрану и пристрелят… или забьют палками. А он будет просто сидеть и ждать когда я вернусь…

Расчувствовавшись – сел в обратный поезд и зачем-то поехал назад.

23:31

Вокруг собаки собралась толпа и два полицейских. Гордо заявляю, что пес мой, и я только что его купил. Меня попросили одеть на него намордник и выйти на улицу. Ибо нельзя. Гордо удаляюсь, свистнув своему личному догу.

Странно, но он пошел. Все с тем же невозмутимым видом, с которым шел за мной до этого. Словно и не думал, что я в принципе могу его бросить. Это почему-то тронуло. Да и… ну мало ли, а вдруг он не любит котов?

Вторник

01:54

Я дошел! Я добрался! Таксисты нервные стали. Хоть бы один тормознул! Не говоря уже о частниках. Кстати, я дал псу имя: Монстр. По-моему очень подходит. И солидно звучит: "Монстр, ко мне!". Куда лучше, чем какой-нибудь пухлик, бобик или шарик. Они бы их еще параллилепипетрами называли. Ой, как же я устал.

Стою перед дверью. Думаю. Кот тихо мурчит с той стороны, чуя хозяина и желая отблагодарить за оставленный в тарелке корм. Монстр стоит рядом, невозмутимо ту же дверь изучая. Внезапно захотелось пообщаться, словно это отсрочит похороны кота.

– Гм. Монстр, там, за дверью, твой новый дом.

Голова дога повернулась, и он перевел на меня взгляд коричневых, как шоколад, глаз.

– Ну и там уже живет мой… кот. Очень надеюсь, что ты наелся колбасы и отнесешься к нему снисходительно. Уверяю тебя, особенно сильно он досаждать не будет, а при виде тебя и вовсе вряд ли вылезет из-под дивана хоть раз в жизни.

Собака продолжала молча смотреть.

– Вот… а еще там есть один человек… его есть не надо. Но и церемониться нехрен. Он гость. Временный. И ему, в принципе, уже пора. Кажется, цемент уже застыл и пол починен.

Потеряв ко мне интерес, дог пошел нюхать дверь. Кот мурчал во всю, царапая когтями кожу, которой было обито железо, и отказываясь принюхиваться к новым запахам.

– Что ж, надеюсь, ты меня понял. – Сказал я и храбро повернул ключ в замке.

Выражение морды кота было непередаваемым. Он сидел на пороге, смотрел в глаза дога, и пытался понять: что происходит.

– Кс-кс. – Сказал я.

Кот медленно повернул голову, посмотрел на меня, тяжело задышал и начал пятиться.

Дог также молча двинулся вперед, поигрывая мышцами под тонкой кожей. Кот замер. Его осторожно обнюхали. Под котом стало мокро. У него явные проблемы с мочевым пузырем. Мурза таем временем лизнули в нос… заодно обслюнявив всю морду и вздыбив на ней шерсть. Пушистик не возражал. Даже не мигнул. И не пошевелился.

– Рыжик… это монстр. Монстр, это рыжик. Ну… я надеюсь, вы подружитесь.

И я вошел в квартиру, закрыв за собой дверь.

07:13

Меня поднял крик Славы. Он орал что-то патетичное и с многочисленными угрозами. Звал меня. Стою на кухне, курю, наблюдаю рассвет.

– Слава!!

– Что?

– Убери этого монстра!

– Не могу.

– Он мне встать не дает! Рычит!

– Он меня не слушает. Просто взял и увязался.

– Слушай, если ты сейчас что-нибудь не сделаешь, то в квартире будет труп. Либо мой, либо его!

Вздыхаю, тушу бычок и иду в зал. Там у дивана сидит монстр и молча смотрит на Влада, лежащего на животе. Кота нигде нет. Крови тоже, что радует.

– Фу. – Неуверенно сказал я.

Собака посмотрел на меня, после чего молча отошла в угол и села. Влад подорвался, назвал меня уродом, взял вещи и свалил из квартиры. Неуверенно улыбаюсь, глядя ему вслед. Надо же. Как, оказывается все просто.

– Кс-кс. – Оглядываюсь по сторонам. – Кыска. Ты где?

И тишина была мне ответом.

Среда

15:20

Собака съела все запасы и 4 пиццы. И как в нее только влезает? Кот так и не появлялся. Исследовал диван. Кота не нашел. Также его не было в туалете, на балконе и в кухне. При этом отметил неестественную чистоту тарелки, в которую я вчера досыпал дорогого сухого корма. Монстру я поставил ведерко. В комнате. Чтобы кот, если он еще здесь, мог спокойно поесть в коридоре.

Четверг

Без Влада скучно. Да и вообще депрессия наваливается.

Позвонили из тату-салона. Сказали, что мастер ждет меня для нанесения татуировки. Убеждали, что лучше нанести картинку мышц, прикрепленных к костям черепа. Эффект содранной кожи всегда более пугающ и гарантированно убережет меня от шпаны, гопоты и обкуренных нариков. Еще ни один человек, столкнувшись с таким в темном переулке сухим не уходил. Гарантия – год. На вопрос: а что будет через год? Меня уверили, что ничего, просто дольше гарантию они не продляют.

Пятница.

12:44

Сижу в кресле тату-мастера с котом на руках. Худой и местам лысый, Мурз постоянно дрожит и икает от каждого звука. Где он прятался – не знаю. Ел и пил только по ночам. Но когда я уходил – успел втиснуться в щель между дверью и косяком, буквально пролетев под носом у провожавшего меня монстра. Я и раньше знал, что кот трус, но что настолько…

Ой. Как больно. Сжимаю кота сильнее, стараясь не орать и не реагировать на звук машины. Голова плотно зафиксирована в специальной железке. Ненавижу свои желания.

16:52

Иду домой. Лицо распухло и потеряло чувствительность. Если бы я был садистом – пошел бы работать в такой салон. Даже просто наблюдая получаешь хороший заряд чужой боли. А если еще и сам рисуешь…

Когда я разрыдался в кресле, у меня из рук выковыряли полудохлого Мурза и радостно сообщили, что я – трехсотый клиент и мне положен бонус: анальный пирсинг за те же деньги.

Всего один жест объяснил им, что от бонуса я отказываюсь. Говорить я не мог: меня обкололи новокаином, чтоб так не орал.

Кот спит за пазухой. Его напоили молоком и дали много сухого корма. А заодно сделали укол с успокоительным. Домой идти не хочется. Там дог… взгляд которого пугает меня до икоты. Эта зараза еще и приноровилась спать у моей кровати и будит в 6 утра и 6 вечера… дабы я с ним погулял. А я не гуляю. Просто лежу и думаю: когда придется снова лазать по полу с совочком, убирая за псом.

19:30

Кот спит на диване. Дог лежит у дивана. Стою на кухне, курю и смотрю в окно. Скучно. Плохо. Депрессия. Влада давно нет… зря я его выгнал. Вдвоем веселее. Вот так всегда: сначала плюну в душу, а потом раскаиваюсь. Вот и остался один на закате жизни. Совсем… один. А мог бы быть с Кэйт. Еще полгода. Пусть беременной, зато девушкой. Да и какое мне дело от кого этот ребенок? Не мог соврать, что ли?

Надо выпить. Срочно. И заказать еще пиццы. Даже если это грозит алкоголизмом.

22:11

По всей комнате натыканы свечи. Пол изрисован пентаграммами, символами и смайликами. Сижу в центре и в неверном свете пламени изучаю ветхие страницы книги заклинаний. Они все больше походят на человеческую кожу, а буквы… буквально сочатся кровью. С другой стороны, я выпил столько, что вообще не уверен, в каком измерении сейчас нахожусь. Что бы прочитать? Закрываю глаза, открываю страницу наугад и громко, заунывно читаю ту околесицу, что там написана. Немного мешают черепа и брызги подсохшей крови. Но лишь немного. Буквы вдавлены в страницы и прощупываются на ощупь.

Заклинание закончено. Кое-как встаю… на карачки и ползу к подоконнику. Дог стоит у двери в коридоре. Кот все еще спит на диване. Не хилую ему дозу успокоительного вкололи. В следующий раз попрошу себе такую же. Ох, как лицо-то болит. Словно с меня и впрямь содрали кожу и прижгли раскаленным железом. Ненавижу татуировки.

Минут через пять в комнате заклубился туман. Тонкой струйкой белого дыма он поднимался из щелей между половиц и, прижимаясь к полу, растекался по комнате, намертво законсервированный в границах пентаграммы. Ну, или октаграммы. Я все ети многоугольники называю одинаково.

Сижу, жду, прижав к себе ноги и мечтая о чем-нибудь незабываемом и не шибко болезненном. Надеюсь, это будет не монстр из ада. Уж больно не хочется снова угодить под пытки. Хм… туман во что-то собирается. Любопытно.

– В дверь постучали.

Недовольно смотрю на нее, не понимая кого там еще принесло.

Стук стал настойчивее. Долбили ногой.

– Кто?

– Я!

– Слава?

– Да, ***, открой!

– Не могу. Я занят.

– Чем? У меня в квартире из потолка вылезли руки! И пытались меня схватить!

– Какие руки?

– Костлявые! С глазами на пальцах.

– Ты пил?

– А это важно? – пытаясь выбить дверь плечом.

– Нет. Просто поддерживаю разговор.

– Ты снова взял книгу?

– Мне было скучно.

– Зато мне теперь очень весело! Они идут за мной, Влад! Да открой ты, ***!

Недовольно слезаю и аккуратно, по стеночке, иду к двери, огибая линии на полу.

Слава был встрепан, лицо в порезах, в руках – окровавленный меч.

– Катана? – с ноткой восхищения уточнил я, изучая древнее японское оружие.

– Ятаган. А ну отойди.

Парень ворвался в комнату и посмотрел на туман, поднявшийся уже на метр над полом. Он все еще не покидал пределом белых линий, но в его центре клубилась, менялась и сгущалась какая-то масса.

– Что ты прочел?

Пожимаю плечами и сажусь на пол. У меня вырвали книгу и уставились на заложенную страницу.

– Это? – Книгой мне едва не выбили глаз.

– Осторожно.

– Это?!

– Нет. Не это. Что, думаешь, я такой тупой, чтобы читать что-то под картинкой с вывернутым наизнанку человеком?

– А что тогда?

– Соседняя страница.

Влад углубился в чтение.

– Ну, что там?

– Не знаю. Звучит крайне загадочно.

– Как?

– Изъятие дха.

– Из кого?

– не знаю. Но судя по тому, что все соседние страницы испещрены самыми неожиданными видами пыток, думаю, ничего хорошего. А в главу по лечению ты залезть не мог? Или плодородия. Виагра бы тебе не повредила. Где тут свет?

Тыкаю пальцем вбок.

Щелчок, свет включен, Влад смотрит на меня и лицо его медленно меняется. Он побледнел, тихо выругался и рухнул передо мной на колени. Пытаюсь отползти, не понимая, с чего такой эффект.

– Когда? – шепнул он.

– Что?

– Когда с тебя содрали кожу?

Ах, да. Татуировка. Нервно улыбаюсь и провожу пальцем по щеке.

– Все нормально, не боись.

Парень осторожно тыкает в щеку пальцем. Начинает дышать, зрачки снова сужаются, а лицо понемногу розовеет.

– Знаешь, ты был дебилом. А теперь еще и урод.

– Знаю. Зато гопники страшатся.

– И я их понимаю. На какой *** тебе это ***?

– Для красоты.

Бровь Славы дернулась, но он мудро промолчал. Просто выключил свет и сел на пол рядом, наблюдая за туманом. Монстра он уже не боялся. Видимо потому, что собака вообще никак не отреагировала на его приход.

23:08

– Интересно, почему руки появились только у меня? И по всему потолку, а не только под пентаграммой. И что они там сейчас делают? – рассуждал Слава.

– Может, побочный эффект?

– Может. Кстати, ты ничего не слышишь? Какой-то скрежет за дверью.

– Думаешь, отросли настолько, что приползли за тобой?

– А хрен их знает, ща в глазок посмотрю.

Молчание. Тихий мат.

– Что там?

– Ты прав. Они там. – Тихо. – Ты ведь знал, да?

– Нет. Просто у меня хорошо развито воображение.

– И что делать?

– Ну… давай подождем, посмотрим, что дальше будет.

Слава посмотрел на меня, потом снова в глазок и сел рядом, подтянув к груди ноги и уперевшись спиной в стену.

Масса в центре пентаграммы приняла очертания человеческого существа, и туман потихоньку начал рассеиваться. Сидим, ждем, молчим. А скрежет за дверью все нарастает. Вовремя я сменить ее решил. Прошлая фанерка давно бы уже сдалась и, судя по лицу Славы, он тоже представлял себе этот эпичный момент. После которого его бы выволокли отсюда сотни длинный костлявых рук обратно в его квартиру. И ведь кому расскажешь – не поверят. Еще и в дурку запрут.

23: 15

– Кажется, это человек. – Заметил я, изучая образ в пентаграмме.

– Больно худой. И длинный. – возразил Слава.

– Ну, в любом случае, стоит неподвижно. Думаю, что стоит подойти и познакомиться.

– Погоди. – Обнажая меч, засунутый было в ножны. – Ладно, иди. Я подстрахую.

– Интересно как? Кинешь в него меч?

– Зачем? Так зарублю, если что.

– Получается, при этом "если что" я буду уже мертв? Я ведь буду стоять спереди. А знаешь, я передумал: у тебя меч – ты и иди. А мне и тут комфортно.

– Издеваешься? Это ты его вызвал!

– И что? Что-то не устраивает – никого не держим.

– Ты у меня сейчас первым на этом мече повиснешь.

– Ну и пожалуйста. Тебе же еще и срок впаяют, если руки или монстр за ночь не сожрут.

– ***

Фыркаю и демонстративно отворачиваюсь, скрестив руки на груди.

– Ох, ***, и дал же *** соседа. Выживу – кастрирую как минимум, изобью до полусмерти – как максимум. Еще и ребят позову, ***.

Молча слежу за тем, как он идет к пентаграмме, не реагируя на угрозы. А мне пофиг. Сейчас он тут не самый страшный.

Слава подошел близко. Очень. И зажег свет в комнате. Щурюсь, пытаясь рассмотреть нашего гостя. Для чего пришлось встать. Ибо тумана было еще много.

Высокий (метра два) и худой, он смотрел на Влада алыми, как горящие угли, глазами и не шевелился. То есть вообще. Даже не дышал.

В остальном парень было очень похож на голого мужика. Все при нем. Только бледноват, ребра торчат, и волос нет.

– Ты кто? Что тебе надо? Какова твоя цель? – тихо спрашивал сосед.

Молчание. И только скрежет за дверью, становившийся все настырнее, прорывал густое покрывало тишины в квартире.

– Влад, он не отвечает. Спроси ты.

– А почему я?

– Ты призвал, ты и спрашивай!

Вздыхаю и послушно подхожу к пентаграмме.

– Привет.

Взгляд алых глаз сместился. И теперь уже мне довелось испытать всю его силу. Словно бездна смотрит на тебя. Или смерть. Неприятно и зябко как-то.

– Кто… ты?

Тишина.

– Как тебя зовут? Откуда?

– Ригхэйм. – И алые глаза ярко сверкнули в темноте.

Суббота

01:23

Я не помню сколько прошло времени. За окном зарядил дождь, изредка на черном небе прорывает тьму молния или грохочет гром. И именно в эти моменты так радуешься своим новым пластиковым окнам и работающему обогревателю. А еще я рад горячему чаю, сушкам, банке малинового варенья и холодцу.

– Я не перестаю на тебя поражаться. Вроде все есть: голова, руки, ноги, деньги, квартира. Даже пса завел. И все равно тебя куда-то тянет навстречу приключениям. – Слава сидел на дырявой раскладушке, положив рядом с собой тарелку холодца и сжимая в руках большую чашку кофе.

– Нет в тебе азарта. – Грустно усмехнулся я.

– Поверь, я в жизни видел многое. Большую часть – под кайфом. Перепробовал все и думал, что удивить меня уже нечем.

– Так ты наркоман?

– Нет. Не люблю зависеть от вещей. Предпочитаю чтобы окружающие зависели от меня.

– Хм… а у меня так никогда не получалось.

– Противоположности. Но ты не ответил. Вот нахрен ты снова полез в эту книгу? Прошлого раза не хватило?

– Мне стало скучно.

– ***. И как ты еще жив?!

– А мне недолго осталось. Врачи дали полгода. Осталось еще несколько месяцев относительно свободной жизни.

Влад долго смотрел на меня, потом отпил кофе и о чем-то задумался.

– У меня рак. – Решил я надавить на жалось, оскорблённый отсутствием сочувствия.

– Я понял.

– И?

– Что? – поднимая на меня взгляд черных глаз. Как две дыры на лице, честное слово. В них может и душу затянуть.

– Тебе меня не жаль? – И что я несу? А впрочем, ну какая разница.

– Нет. Меня больше волнует то, что стоит в соседней комнате и на данный момент сказало всего одно слово. Не факт, что приличное.

Фыркаю и наливаю еще чая. Взгляд остановился на двери, а точнее застывшем на пороге черном доге, в пасти которого висел кот. Кота держали аккуратно даже бережно. Но при малейшем усилии могли запросто перекусить пополам. Глаза кота были круглыми и отчаявшимися. Его трясло.

– Давай сюда. – Кивнул я Монстру.

Как ни странно, но дог послушался, подошел и передал кота мне. Мурз тут же попытался залезть ко мне за пазуху, но, потерпев неудачу, просто сунул голову мне подмышку. Его все еще трясло, но кот был свято уверен, что если спрятана голова – всего остального тоже не видно.

– Красивый пес. Где откопал?

– На рынке. Мне его выдали и сказали, что он мне подойдет. А он и увязался… пришлось взять с собой.

– Нда. С таким и жить не страшно, и умирать спокойно. А кот у тебя трус.

– Он просто немного нервничает. Года три никаких гостей, а тут сразу двое и такие необычные.

Слава хмыкнул и провел рукой по шее Монстра. Дог тихо, но очень проникновенно зарычал. Руку тотчас убрали и даже отодвинулись вместе с раскладушкой.

– Так, ладно. Я – спать. И до утра не будить, понял?

– Как спать? А этот?

Этот, чую, никуда не денется. А спать надо. И вообще у меня башка болит – не гунди.

Молча наблюдаю за тем, как Влад с удобством устраивается на животе, практически мгновенно отрубаясь. Круто. Мне бы так. А может плюнуть и пойти спать в комнату на диван? Ну, подумаешь, мужик голый. Он же заперт. Да и все равно я сплю с закрытыми глазами.

Коту только корм дать надо… и собаке чего-нибудь. А то сожрет кого-нибудь невзначай. Пиши потом объясниловки в прокуратуре.

01:39

И как всегда, когда надо спать – тебе не спится. Ты лежишь, смотришь квадратными глазами на потолок, в голове проносятся тысячи мыслей ни о чем и зверски хочется спать, но… не спится.

Вздыхаю и поворачиваюсь на бок. Становится еще хуже. Вот был бы я геем – тогда еще ладно… а тут и противно и страшно одновременно.

– Ты бы хоть оделся.

Молчание. Фигура в пентаграмме даже не пошевелилась. Просто осталась стоять, изучая меня рубинами глаз.

– А то смотреть страшно.

Демонстративно отворачиваюсь и упрямо закрываю глаза. Все равно засну. И все тут.

01:15

А еще в детстве был случай: влюбился я в тоненькую светловолосую девочку. В первом классе дело было. Но любил ее – страсть. Конфеты из дома таскал, варенье. Рюкзак ее тягал от дома, на переменах, и обратно до дома. Списывать давал… а она все равно с Сережкой целовалась. Правда, через 20 лет. Но я был упорен. А Сережка… ему достаточно было только пару раз хмыкнуть, да заржать, как конь – и ее сердце, не выдержав, таяло как сосулька под солнцем. Через 20 лет со мной попрощались лаконично, всего одной фразой "Жирковийской – ты достал!". И гордо учесали за разбитным бабником.

Через месяц она позвонила. Сказала, что была не права, Серёга – козел, а я – свет в оконце. Мне разрешили приехать и привезти цветы и мелодраму. Думаете, я гордо отказался? Нет. Ломанулся, как бизон при виде самки. Но… не успел. В квартире откуда-то оказался некий Паша, которому тоже признались в расстроенных чувствах и пожаловались на Сережу. Ну а то, что Паша жил в том же доме обеспечило ему победу в гонке за сердце и постель прекрасной дамы.

…

Или вот интересная история моей неинтересной жизни: в 20 лет я решился прыгнуть с парашютом. А все Димон. Он уверял, что после этого прыжка автоматически становишься мужиком, прыщи мгновенно исчезают, растет мощная щетина, и все бабы твои, особенно если видели твой нереально мужской вылет из дверей вертолета. Я много думал. Но когда узнал, что на очередной прыжок кроме Димона едут еще и 5 прекрасных дам… (ну, хорошо: 3 прекрасные и 2 не очень), то решился. И, ограбив заначку отца, отправился на сексуальные подвиги, граничащие с риском для жизни.

Вначале все было несложно. Мы гордо заполнили анкеты, отдали по 800 р и выслушали инструктаж, затянувшийся на целый час. Ну, остальные слушали, а я строил глазки Оксане – единственной, которую не смущало количество алых пятен на моей физиономии. Оксана реагировала одобрительно, а под конец инструктажа и вовсе взяла меня под локоть, игриво прижавшись бедром. Мне сказали, что имя Влад безумно сексуально. Я понял, что прыгну даже без парашюта.

Потом нас попросили попрыгать с тренажера, одев конструкцию из верёвочек. Смысл был в том, чтобы прыгнуть и ничего себе не защемить. Я прыгал лучше всех, с суровым выражением лица и мужским "хеком". Оксана стояла рядом, жевала жвачку и о чем-то шепталась с подружкой, изредка бросая на меня пытливые взгляды.

Но час икс пробил, на меня одели тяжелу. Конструкцию, кепку с очками и сказали, что я пойду первым. Ибо выше остальных. Я посмотрел на Оксану… она смотрела на Петю. Тому парашют шел больше. Что ж! Решил я. Посмотрим как она запоет когда я первым вылечу из вертолета и дерну за кольцо.

Потом был взлет. Вертолет в воздухе. Вокруг бледные лица. Дверь открыта и под нами простирается далекая-предалекая земля с бусинками-фигурками, крошечными домишками и ненастоящими деревьями. Ветер гудит. Мне показывают, что я должен прыгнуть первым. А я… я вдруг понял какая это глупость: превратиться в крохотную лепешку ради большой любви на одну ночь.

Выкидывали меня втроем: в том числе пилот. Ребята смотрели на это квадратными глазами и помогать не спешили, понимая, что они следующие. Как на зло, в самолете были одни новички. Тем, кто прыгал второй раз, наша высота казалась детской. Не понимаю почему.

Первым вылетел пилот. Я оказался настойчивее и лягался лучше. К счастью, наученные горьким опытом, парашютами были оборудованы все. Но теперь возникла другая насущная проблема. Все с ужасом смотрели на штурвал, слабо покачивающийся из стороны в сторону перед пустым креслом.

Я понял, что если не прыгну – меня гарантированно убьют прямо там. Поэтому, ласточкой проскочив между ног инструктора, стоявшего с малиновым выражением лица, сиганул за борт… и вцепился в ступень самолета, болтаясь примерно в километре над землей.

Меня пытались втащить обратно и набить морду. Потом, плюнув, начали отцеплять пальцы, пытаясь сбросить вниз. Я так визжал… до сих пор стыдно.

Но их было больше, грубая сила победила. И, не прекращая орать "Мама!", я рухнул вниз, дергая за все, что хоть как-то напоминало кольцо. В итоге у меня открылись и основной и запасной парашюты одновременно. Позже, мне рассказывали, что вся база с замиранием сердца следила за тем, как я то падаю, то парю в небесах, оторвавшись от вихляющего из стороны в сторону летательного аппарата…

И тем не менее я выжил! И через минуту меня уже обнимал серый от переживаний инструктор. Я вежливо вырывался, краем глаза, наблюдая как к нам бежит пилот, а за ним из несущегося к земле самолета вываливается кучка верещащих первоиспытателей вперемешку с инструкторами.

Потом была красивая вспышка, и алое облако навсегда оборвали существование парашютной базы N6.

С тех пор я иногда прихрамываю, дёргаюсь от резких звуков и на дух не переношу самолёты. Нет, не подумайте, я приземлился целым. Просто ребята… ну не могли не высказать мне всей своей благодарности чуть позже: за потерянную работу, высокую дозу адреналина и сотни исков, которые последовали позже.

Кстати, Оксана так со мной и не стала встречаться. А жаль. И чем я хуже пилота?

…

Хм… помогло. История моей жизни вообще довольно унылая и от воспоминаний меня всегда клонит в со…

03:15

Вас когда-нибудь мучала бессонница? Лежишь, зверски хочется спать, но в голову лезет сразу столько мыслей, что просто не успеваешь погрузиться в дрему. Тебя, как огромного усталого кита то и дело вытаскивают из пучины очередным гарпуном воспоминаний, нервируя и не давая затонуть. И вроде бы и гарпуны тонкие – не больно, скорее щекотно. Но затонуть не получается. И это печально.

Вспоминать свою жизнь не хочется. Думать о будущем – тем более. Вот и получается, что сидишь ты вместе со своей ненаглядной депрессией, осторожно заглядывающей в глаза. Ей интересно: пора, или нет? Готов погружаться в пучину отчаянья или еще рано? И я не знаю, что ей ответить, кроме как истериковать, бегать, хвататься за какие-то идеи, проекты, делать татуировки и прочую чепуху, лишь бы не думать о ней… Хотя… когда она рядом – так уютно, тепло, хорошо. Словно натягиваешь давно знакомое теплое одеяло, устраиваешься в постели и засыпаешь. Вокруг все свои, все свое. Не страшно. Не больно. Просто хочется спать…

Поворачиваю голову и смотрю на светящегося в темноте голого мужика, стоящего в центре комнаты. Скрежет за дверью стал тише, менее навязчивым, но стихать окончательно не собирался. Не удивлюсь, если Влад лежит на кухне, смотрит в потолок и тоже не спит. Просто прислушивается, стараясь не сильно думать о происходящем, дабы не потерять остатки разума. А мне вот не думать уже нельзя. В смысле – поздно. Не за что больше цепляться. За разум? А зачем? Месяц-два и от него мало что останется. Тело, чувства… все превратиться в один сплошной жгучий комок накатывающей боли – последнюю мою спутницу на пути в царство агонии. Пусть не сегодня. Но скоро. И хотя я пока не чувствую этого, но тело знает – она рядом. Та, что с косой. Или без… никогда толком не задумывался о том, как она выглядит. Да и не хотелось. Не нужно это все было. Надо было крутиться, зарабатывать деньги, строить личную жизнь, думать о семье. И зачем? Вот лежу я сейчас и думаю: а зачем мне все это так уж было нужно? Что бы это решило? Что изменилось бы, если б я был богат, женат и у меня была куча детей? Пусть даже они бы меня любили и готовы были самоотверженно рыдать у гроба дни напролет. То есть… это и есть конечная цель в жизни? Чтобы было кому рыдать? Или чтобы когда совсем хреново кто-то был рядом, и я мог наблюдать как ему несладко… больно. Не знаю. Думаю, если бы у меня все это было – я бы нашел в себе силы и ушел умирать один. Или нет? Ведь так страшно лежать там, в темноте. Знать, что скоро все закончится. А дальше – неизвестность, полная и абсолютная темнота. И если верить священникам – рай или ад. И мне точно никто билет в рай не заказывал… Хотя, если верить паре моих знакомых физиков – там нет ничего. Минута боли, истерика ментальной сущности, распадающейся на бессвязные волновые колебания, и все. Тебя нет. Ты никогда не рождался и все твои достижения, все, за что ты рвал жилы и готов был не спать ночами, не есть, не любить, не жить.... все это тлен, прах и даже меньше.

Нет. Хочется верить. Хочется верить в высший разум. В то, что ты кому-то сильно нужен, пусть это и не доказано. Хочется… хочется жить так сильно, как никогда раньше – когда жизнь воспринималась как само собой разумеющийся факт, не достойный пристального внимания.

Я вдруг понял, что щека у меня мокрая. Провел рукой и понял две вещи: 1) давно не брился, 2) это слезы.

Закрываю глаза, глубоко вздыхаю и понимаю, что не смогу заснуть. Мысли огромным снежным комом катились с горы истерики, разжигаемые пламенем депрессии. И страх, таившийся в каждой из них, нарастал так быстро и мощно, что к утру я вполне мог сойти с ума.

Выдахаю и резко сажусь, цепляясь за обивку дивана. Открываю глаза и начинаю смеяться. Меня трясет, смех истерическими всхлипами лезет из горла, не давая успокоиться. Но ведь… это и вправду весело: я схожу с ума от того, что может произойти только через пару месяцев, а здесь, в этой комнате, прямо передо мной сидит выходец с того света и смотрит прямо на меня, готовый забрать в ад уже сейчас. И кто сказал, что все не кончится сегодня? Кто сказал, что у меня вообще есть эти два месяца? Или один. Или неделя. Может и часа-то не осталось, и уже через минуту руки смогут проскрести дыру в стальной двери, проникнут внутрь, схватят меня и затащат прямо в круг…

Как ни странно, но эта мысль меня успокоила. Смех оборвался. Я смог перевести дух и заметил, что все это время пришелец не отрывал от меня взгляд алых глаз.

– Кто ты? – Спросил я, вытирая слезы с щек.

Тишина.

– Можешь, конечно, играть в молчанку, но мне все это как-то надоело. Так что если ты ответишь на мои вопросы, вот это, – потрясаю в воздухе поднятой с пола книгой заклинаний, – отправит тебя туда, откуда ты пришел, а может и еще глубже. Причем не факт, что в собранном виде.

Книга пришельца заинтересовала. На нее он смотрел так, словно смертельно отравленный на шприц с антидотом. Внезапно существо дернулось и рухнуло передо мной на колено, склонив голову вниз.

– Хм… Ну, допустим. А говорить ты умеешь?

– Да, лэрд.

Голос звучал глухо, как из бочки. И словно со крежетом. От чего по коже побежали мурашки. Впрочем, радоваться надо, а не огорчаться. Можно сказать, есть контакт с внеземной жизнью и реальный способ отвлечься от тяжелого самокопания.

– Отлично… кто ты?

– Твой раб.

– Круто. И откуда?

– Царство мертвых.

Тяжело вздыхаю, я таки был прав…

– А как выглядит этот твое царство?

– Тьма, камни, сталь.

– А огня там нет?

– Есть.

– Много?

– Много.

– Ясно, ясно… А что это за руки за моей дверью растут из пола?

– Защита. Уничтожить живое. Защитить хозяина. Дать завершить… ритуал. Для этого нужна жертва. Но они ее не поймали.

Как хорошо, что тут нет Влада.

– Хм, ну и… зачем ты явился?

– Хозяин призвал. Я должен перевести его через черту. Вылечить. Но нужна жертва.

– Ага, вылечить… Ну-ну. Слушай, а ты… не мог бы свалить обратно без меня? И руки из коридора прихватить?

– Заклинание активировано. Прервать может… жертва. – Он явно подбирал слова, не очень хорошо оринтируясь в языке. Но смотрел в упор, словно выжигая дыру в голове. И от этого становилось все более не по себе.

– Это как?

– Открой дверь. Стражи завершат начатое.

У меня дернулась бровь. Поворачиваю голову в сторону двери и вижу мирно стоящего там Влада, потягивающего пиво.

– Полезешь к двери – убью. – Тихо сообщил он.

– И в мыслях не было. – С самым честным видом ответил я. – Я просто думаю как бы сделать так, что бы мы оба выжили, а заклинание само рассосалось?

Как ни странно, но ответил опять же монстр из пентаграммы.

– Войди в круг.

– Зачем? – наивно уточнил я.

– Нужна жертва. – Спокойно ответил он. – Либо он. Либо ты, лэрд.

Сижу, смотрю в пол, дабы не смотреть на Славу. Мозги гудят. Мне… мне надо выпить. Выхожу, иду на кухню, нахожу ополовиненную бутыль водки и залпом допиваю ее до дна. Боль, огненный шар в желудке, потеря сознания. Ой… как больно-то, я ведь никогда ничего крепче пива не пил…

04:41

Влад меня откачал. Точнее… я очнулся в ванне, сверху лились потоки ледяной воды, а все рецепторы посылали мозгу панически атаки. И мозг реагировал, посылая не менее панические атаки мышцам. В итоге я ругался, вырывался, все время падал и одновременно пытался понять: где нахожусь и почему мне так плохо.

– Очнулся? – Воду выключили.

Тянусь за полотенцем, тихо поскуливая от пережитого ужаса.

– Отлично. Тогда успокой дога, и иди за мной. Обсудим планы по жертвоприношению.

Поднимаю голову, смотрю в черные глаза Влада, и мне становится слегка не по себе… Хотя сам не понимаю почему.

05:21

Сидим на кухне. Пьем чай. Слава меряет шагами кухню, вслух рассуждая над ситуацией, пока я бережно отхлебываю из чашки ароматный напиток.

– Просто попроси его убрать руки из подъезда.

– Ты сам-то себя слышишь? – изучая печенку, но пока не рискуя ее брать. – Как я "это" могу попросить вообще о чем-то? Он же псих и хочет крови.

– Гав, ГАВ! – За дверью.

– Влад, не пори чушь. Ты его хозяин и может приказать что угодно.

Мрачно смотрю в сторону.

– Влад, поверь, как только все это закончится, я выйду из твоей квартиры и больше никогда не вернусь. Возможно, даже съеду. Нет, точно съеду. Заведу бабу. Женюсь. Нарожаю детей. Но пока мне просто нужно чтобы ты как-то убрал все это.

– Что все? – Устало. Кутаясь в полотенце.

– Все! Руки, собаку, мужика.

– Ты о тех, что скребутся в дверь?

– Да!

– Прости. – Закрывая глаза и откидываясь на спинку. – Не могу. В книге было написано: заклинание призыва нельзя прервать. А ему нужна жертва.

– Но он же не сказал: какая именно. Правильно?

– Да. Он сказал: или ты, или я.

– А может и нет. Возможно сгодится кот.

Мрачно смотрю в ответ, сильно и в корне не согласный.

– Тронешь кота – сам сотру линию пентаграммы. И пусть пришелец сам выбирает приглянувшуюся жертву.

Влад встал и долбанул рукой по зеркалу так, что на пол осыпались сотни острых осколков, после чего долго матом орал, что именно думает обо мне, всей этой хрени и темной магии, книги по которо мне так и неймется почитать.

Сижу, ежусь, дрожу от холода и тускло на него осмотрю, стараясь не мешать. Пусть человек выговорится. Ему-то помереть через пару месчяцев не светило. И если бы не я – прекрасно жил бы себе дальше, ни о чем толком не думая.

И действиетльо, через пять минут Слава выдохся, сел рядом и посмотрел на меня. Молча вытираю голову полотенцем, изучая осколки, разлетевшиеся по кухне. Одну ногу я даже успел порезать. Немного. Но кровь течет…

– А может я просто сошел с ума? Может все это мне просто чудится? – хмурился Славка.

– Вместе с ума не ходят. Не бывает одной галлюцинации на двоих. Хотя… мы могли чем-то надышаться. Или травануться, или… или я твой глюк. – Вздыхаю и осторожно встаю, стараясь не повредить ноги сильнее. Смотрю на друга: бледного, встрепанного, злого и очень напуганного. – Ну, или ты мой.

– Утешил, мля.

Улыбаюсь и выхожу с кухни, полный решимости довести дело до конца. Но… получаю сильный удар по голове, и падаю на пол. Последняя мысль: вот бы Монстр его сожрал за такое.

09:21

И снова прихожу в себя. Только уже на диване. В своей комнате. Свет бьет по глазам и проникает через них в мозг, пугливо жмущийся к черепу в поисках спасении. Голова раскалывается, кот нагло лежит на животе и мурчит во все горло. Слава сидит на подоконнике с мечом и мрачно смотрит в центр комнаты, который, к слову, пуст. Пентаграмма все еще там. Но мужика в ней нет. За дверью никто не скребется. И дог вполне спокойно сидит у ног Славы, пока тот почесывает его за ухом.

– Предатель. – Сиплю я, пытаясь встатьм и имея в виду Монстра.

– Он просто определил вожака. – Понял мою мысль Влад, убирая руку от шеи пса. – Считай теперь это мой питомец. Уж прости.

– Забирай. – С сожалением фыркнул я. – Все рано он ел как лошадь и пугал больше меня, чем окружающих. Хотя… охрана была знатная. С котом так по подворотням не пройдешь: никто не будет стелиться вдоль стен и вежливо извиняться за отдавленную ногу при виде вздыбившего шерсть кота.Мурз у меня вообще улиц побаивается. Предпочитает дом.

– И… что ты сделал? – Попытавшись было сесть, но, впрочем, тут же передумав и осторожно укладываясь обратно.

– Да ничего особенного. Почитал книгу, нашел главу, которую ты зачитал, дал мужику жертву, и он сгинул, пообещав вернуться если что.

– Жертву? – Переводя взгляд с кота на дога и обратно.

– Поймал трех тараканов. Не то, чтоб пришелец был счастлив, но долго отрывал им лапки, наблюдая за последсвтиями.

Морщась, все же сажусь, тихо поскуливая от боли. Да, накрылось мое внеплановое исцеление в аду. Впрочем, туда попасть время у меня еще будет.

– Кажется, у меня сотрясение мозга.

– Поверь, это не самое страшное, что ты мог получить сегодня.

Слабо улыбаюсь и пытаюсь отблагодарить Славу. Но тот жестом обрывает хвалебную речь, хлопает дога по шее и гордо отчаливает из квартиры, прихватив с собой не только мою собаку, гордость и надежды на чудесное исцеление, но и книгу по черной магии, крепко сжимая ее под мышкой. Ну и ладно. Не больно-то и надо! Хотя, конечно, жаль…

12:21

Проснулся после изнуряющего душного сна в пустой квартире. Что характерно: разбудили вопли кота, убивающегося над пустой тарелкой. Воды у него тоже не было, так что мой подъем был встречен радостно и с ноткой искренности.

14:56

Бездумно переключаю каналы, доедая пятый кусок пиццы. Как же это удобно: заказать пиццу по телефону и не париться. Долго выбирал коту еду по интернету. Взял самое дорогое и оригинальное: сухой корм в виде головок разных зверушек. Особенно порадовали кусочки в вид свиных головок. Пятачки у хрюшек были розовые, глазки черненькие, десерт – мягкий. Не знаю, как кот, а я был под впечатлением и страшно хотел разглядеть эту хрень поближе.

Так… чего бы еще для души заказать? А что я все для себя, да для себя. Сходил, притащил кота, посадил на колени и, невзирая на недовольство последнего, углубился в дебри интернета.

Итак! Чего не хватает для полного счастья коту?

–– Когтеточка! Как практически мультимиллионер, я сразу забил на дешевые бюджетные варианты и сразу открыл что помоднее. Порадовала когтеточка в виде американских горок: метр в высоту и два в длину. Она так изящно выгибалась, закручиваясь в мертвую петлю, что я понял: кот будет в восторге и простит мне все.

–– Лазалка. Там было все! Гамак – три штуки. Столб для лазанья: 4 штуки. Различные полочки, домики и огромный уютный бокс где-то под потолком. Не представляю, как мой Мурз будет летать по этой хрени, выписывая пируэты и то и дело рискуя сверзиться с высоты двух с половиной метров прямо на когтеточку… Но я обязательно за этим пронаблюдаю и лично организую его первое посещение бокса и первое с него падение… ну, или прыжок. Тут уж как повезет.