Читать книгу Самая короткая ночь в году - Н. М. Фишер - Страница 1

– Доброе утро!

– Привет! Мне как всегда, пожалуйста.

– К сожалению, карамель закончилась, хотите имбирный пряник?

– Да, давайте попробую.

Приветливая девочка-бариста, улыбнувшись, удалилась к кофе-машине.

Каждый день вот уже почти полгода, как возле метро открылась уютная кофеенка с райскими ароматами на всю улицу и парой-тройкой уединённых кабинок, чтобы неторопливо провести утренний ритуал, я прихожу сюда и трачу приличную часть моего заработка.

И пусть, удовольствие стоит денег, даже такое кратковременное, как чашка капучино с сиропом.

Я, бывая не самой общительной, но всегда наблюдательной, знала таких же, как и сама, постоянных клиентов и даже успела составить примерную картину их жизней и увлечений.

Не слишком болтливая, но всегда светящаяся изнутри, бариста, например, обожала растения и имела дома внушительную коллекцию.

– А хотите, я отщипну вам кусочек папоротника? – спросила я, принимая пряный напиток, увенчанный рисунком молочного цветка.

– Папоротника? – переспросила удивленная девушка.

– Ну да. Я меня огромный куст, стоит его рассадить, как он снова удваивается в размерах. Скоро заполоню всю квартиру. Могу и вам кусочек выделить.

– Вы знаете, – она все ещё удивленно изучала черты моего лица, – я не против. Только вы, наверное, ведьма – папоротники очень прихотливые, за ними нужен специальный уход. У всех, кого я знаю, они погибали.

– А у меня вот прут, – пожала я плечами.

Ведьма. Вот опять. Сколько раз за мою жизнь меня так в шутку называли! Когда угадывала чьи-то мысли, когда четко знала, что нужно делать, когда видела подсказки свыше.

«Что вы хотите? – всегда отвечала я. – Я же рыжая, зеленоглазая, вешу меньше пятидесяти килограммов, да ещё и чёрный кот дома живет! Конечно, я – ведьма!» Обычно такой ответ вызывал вспышку хохота, а меня оберегал от лишних расспросов.

Нет-нет, я никогда не летала на метле и не делала приворотов, мой максимум – это гадание в детстве на картах, парочка неумышленных поджогов ритуальными свечами да вызов пиковой дамы, и то мы с подружками с воплями разбежались,  стоило только скрипнуть половице за стеной.

И все же я любила, когда мои минимальные экстрасенсорные способности, в которые я сама упоенно верила, отмечались кем-то ещё.

Какие ещё такие способности? Самые примитивные – просто развитая интуиция. Например, в этот вечер я заранее знала, что около подъезда толчется какой-то неприятный тип. Вернее не так – тип очень даже интересный: высокий, худой, с впалыми щеками, в длинном чёрном плаще в пол и широкополой шляпе. Именно таких я всегда и предпочитала. Но сегодня сердце колотилось все сильнее, подтаскивая свою подругу – одышку, когда я следовала через буйно зеленеющий двор к дому.

Поглубже закутавшись в легкий плащ, я завидела его за несколько метров и постаралась незаметно прошмыгнуть мимо, не привлекая внимания. А собственно, с какой стати мне привлекать внимание постороннего мужчины? Стоит себе и стоит, а я устала и хочу уже размазаться по дивану в обнимку с котом.

Мужчина даже не взглянул в мою сторону, когда я, вжимая голову, укутанную платком от мелкого дождичка, в плечи, посеменила мимо. Руки, как на зло, не слушались, и кодовый замок поддался с третьего раза.

Сзади послышалось негромкое покашливание, и я инстинктивно повернулась.

Мужчина смотрел на меня глазами разного цвета внимательно, но как-то безучастно. «Реинкарнация Воланда, не иначе», – подумала я и, повеселев от собственной шутки, хотела уже сделать шаг навстречу теплу и ужину.

– Не отдавай ей папоротник, – сообщил баритон, высоковатый для этого типа.

– Что, простите? – я развернулась в надежде, что мне послышалось.

– Не раскидывайся своей энергией! Он же у тебя подпитывается, – мужчина с беспристрастным лицом нёс какую-то чушь.

– Простите, я спешу, – я только махнула рукой, не желая выслушивать сумасшедшего на пустой темной улице, как вдруг мое запястье оказалось в его удивительно сильной руке.

Странные глаза заглянули мне в самую душу, и большой рот с тонкими губами активно задвигался:

– Сегодня ночью он должен зацвести. Если не сделаешь глупость – не разделишь его силу на части, он приведёт тебя к сути. Он будет звать тебя – ты услышишь.

– Кто – звать? Что зацветёт?

– Папоротник твой. Он не просто так тебе дан.

– Да я его в лесу выкопала! О чем вы вообще? И папоротник физически не может цвести, разве что в сказках.

– Дождись полуночи, – мужчина, наконец, выпустил мою руку из стальных тисков и надвинул шляпу, спрятав глаза.

– А вы вообще кто? – спросила я, но он уже бесследно растворился в мокрых сумерках.

Отлично, какой-то псих подслушал мой разговор в кофейне да ещё знает, где я живу – надо закрыться на щеколду, и перцовый баллончик давно просится в сумочку с этой сверхурочной работой.

Я поспешила в освещённый тёплый подъезд. Десятиминутная дорога от метро до дома промозглым и совсем не по-летнему пахнущим вечером выжала из меня последние силы, а странный человек только усугубил и без того истощенное состояние.

На пороге, привычно ударяясь головой в ногу и изгибаясь тоненьким тельцем, встречал голодный кот. Телевизор, автоматически включавшийся каждый день около десяти вечера, что-то судорожно бухтел. Я нажала кнопку подогрева чайника, развалилась в кресле в углу маленькой, но уютной кухни, созданной для меня одной, и закинула ноги на подоконник, где в ряд красовались папоротники всех мастей и размеров, загромождая друг друга нежно-зелеными зарослями. По спине пробежал неприятный холодок – ничего, просто вспомнился этот странный тип, бедные растения тут совершенно ни при чем.

Заниматься очередной пересадкой зелени из горшка в горшок не оказалось ни желания, ни сил. Получается, я в какой-то мере послушалась этого разноглазого человека, неожиданно материализовавшегося у меня на пути.

«Просто совпадение», – говорила я себе, только интуиция бесновалась, разгоняя пульс до сотни ударов в минуту. Глупости все это, я всего лишь вымотана жутким графиком – поскорее лечь спать, и все само пройдет.

Погасив свет, я устроилась в кровати, укутавшись в два одеяла и прихватив в придачу кота, без энтузиазма согласившегося стать моей грелкой. Было бы глупо спать в одежде, живя одной, и не чувствовать телом шелковистую выделку простыней, гладкость и прохладу подушек; хоть погода и не располагала к оголению, мне было проще утащить с собой в мир грез побольше пледов, чем нацепить пижаму.