Три дочери Льва Толстого

Оглавление

Надежда Михновец. Три дочери Льва Толстого

Глава I. Три сестры: по вехам истории детства, юности и молодости

Глава II. Любовь

Глава III. Замужество

Глава IV. История завещания Льва Толстого

Глава V. Первая мировая война

Глава VI. Лубянка и Новоспасский концлагерь

Глава VII. Жизнь и работа в Стране Советов

Глава VIII. Эмиграция: Франция, Япония, Италия

Глава IX. Эмиграция: Италия и США

Послесловие

Указатель имен

Литература

Архивные источники

Опубликованные источники

Отрывок из книги

Провидческой была характеристика дочери Л. Н. Толстым: «Таня – 8 лет. Все говорят, что она похожа на Соню, и я верю этому, хотя это также хорошо, но верю потому, что это очевидно. Если бы она была Адамова старшая дочь и не было бы детей меньше ее, она была бы несчастная девочка. Лучшее удовольствие ее – возиться с маленькими. Очевидно, что она находит физическое наслаждение в том, чтобы держать, трогать маленькое тело. Ее мечта теперь сознательная – иметь детей. На днях мы ездили с ней в Тулу снимать ее портрет. Она стала просить меня купить Сереже ножик, тому другое, тому третье. И она знает все, что доставит кому наибольшее наслаждение. Ей я ничего не покупал, и она ни на минуту не подумала о себе. Мы едем домой. „Таня, спишь?“ – „Нет“. – „О чем ты думаешь?“ – „Я думаю, как мы приедем, я спрошу у мамá, был ли Леля[204] хорош, и как я ему дам, и тому дам, и как Сережа притворится, что он не рад, а будет очень рад“. 〈…〉 Она будет женщина прекрасная, если Бог даст мужа. И вот, готов дать премию огромную тому, кто из нее сделает новую женщину»[205]. Новую – в контексте сказанного означает: живущую иначе, чем принято в привычном, прежде всего дворянском, мире.

Как известно, начало 1860-х годов – время крупного сдвига в культуре России, и идея коренного преобразования жизни страны предполагала, помимо прочего, изменение положения женщины в обществе, прежде всего оно связывалось с появлением новой женщины – носительницы прогрессивных идей. Складывалось представление о новой женственности, находившее претворение в женских образах переломной эпохи. Как писала Александра Львовна, ее отец «никогда не признавал стриженых, эмансипированных, мужеподобных женщин с папиросами в зубах, отклоняющихся, как он говорил, от прямого своего назначения жены и матери или от служения людям в той области, где они своей мягкостью, женским чутьем могли принести самую большую пользу человечеству. Такие женщины всегда увлекались так называемыми передовыми движениями – социализмом, нигилизмом, революционной работой и тем, что в то время называлось „хождением в народ“. Толстой не сочувствовал этому течению, оно было ему скорее противно…»[206] Какой же выбор со временем сделала его повзрослевшая дочь Татьяна? Какими были ее примерки к замужеству?

.....

Однако и эта надежда оказалась призрачной, уже в октябре С. А. Толстая с горечью отметила: «Собрались те два Михаила, к которым обоим, как мне кажется, примеривалась Таня, думая о замужестве. Но, как я ни наблюдала, ни один не показал ей ничего особенного; только в их отношениях взаимных чувствовалось что-то враждебное, какой-то молчаливый поединок»[221]. В ноябре того же года, получив известие о предполагавшейся женитьбе Олсуфьева, Татьяна и с огорчением, и с долей свойственного ей критического отношения к себе записала: «На здоровье! Если на хорошей девушке, которая будет способна разбудить его, то я искренне порадуюсь. 〈…〉 Нет, замуж я ни за кого выйти не могу. Я слишком требовательна, а сама даю слишком мало»[222].

Но Михаил Олсуфьев не женился и был свободен. Неясность же в отношениях Татьяны с ним растянулась на долгие годы и не могла не тяготить ее: Л. Н. Толстой, находившийся вместе с дочерью в начале января 1895 года в гостях у Олсуфьевых, отметил в дневнике: «М[ихаил] А[дамович] явно боится Т[ани]. И очень жаль. А она худа и бледна»[223]. Письмо к жене шутливо завершил фразой: «Болван продолжает быть болваном. И мне это жалко»[224].

.....