Читать книгу Инфильтрация - Надежда Ожигина - Страница 1

Тамара помешала ложкой кашу и добавила визгливых нот в темноту:

– Пятиминутная готовность! Не вижу мисок на месте раздачи!

Серега высунулся из палатки:

– Тома, убавь сирену. Идем!

Рядом с чадящим костром поисковики натянули тент и положили бревно под сидушки, – вот и весь походный уют. Игнат помог дотащить котелок, бухнул в гречку банку тушенки, размешал волокнистое мясо палкой. Выставил миски, разложил на пеньке нарезанное толстыми ломтями сало.

– Комары тут, как птеродактили! – выругался Серега, вынимая из каши пернатый труп. – Ясен пень, они лагерь для маскировки поставили. Никто добровольно не ночует в болоте!

– Мы ночуем, – отбрил Игнат, поджигая очередную спираль, чтобы вонью отгонять кровососов. – Мало ли что на воде случилось. Судя по карте, именно здесь, плюс-минус полкилометра, нашли пробитый ветками рафт.

Они ехали на внедорожнике, пока машина не села по брюхо. Потом брели по болоту к реке и долго искали место посуше, к вечеру вылезли на островок плотной каменистой земли и провозились до самых сумерек, пытаясь его обжить.

– Ставлю задачу на завтра, – шкрябая ложкой, озвучил Серега. – Осматриваем левый берег и пытаемся найти проход за периметр. Думаю, именно в этом квадрате начиналась их радиалка к НИИ.

– Поищем, Серый, ты так не волнуйся, – захрумкала сухарем Тамара. – Похавал? Тащи котелок к реке.

Когда наспех отмыли посуду, Игнат торопливо забрался в палатку и с облегчением снял накомарник. Щелкнул по натянутому куполу тента и услышал в ответ комариный стон, злобный, визгливый от предвкушения. Многие в здешних сырых краях охотились за свежей кровью, вне палатки лучше не спать. И по нужде не выходить.

.

Группа Дениса Егорова пропала без вести в этом районе. Здесь обнаружили порванный рафт, ниже по течению – гермы с продуктами. В деревеньке в трех километрах от рафта – палатку, брошенную свертком в сарае. Все. Ни тел, ни документов. Деревенский рыбак уверял, что нашел палатку в лесу. Пустую. Вещей в ней считай что не было, а люди на крики не отзывались. Ну, он палатку и снял по пьяне, чего добру пропадать. Потом, как очухался через неделю, сунулся к участковому. Скромная тихая речка по весне превращалась в мутный поток, знаменитый внезапными водоворотами, с гребенками и корягами, скрытыми до поры. Редкие экстремалы ходили здесь в пик половодья, что ж говорить о группе чайников, только купивших новенький рафт.

Банальный несчастный случай, каких тысячи по рекам страны. Ребята не рассчитали силы, не подготовились к удару стихии.

Правда, обычно тела находят. Летом река – так, переплюйка, кто-нибудь из рыбаков или туристов-водников должен был наткнуться на след. Но за пять с лишним лет трупы так и не всплыли. Ни зацепки, ни рваной тряпки, ни сигнала от многочисленных гаджетов, которые были при группе. Глухо.

.

Игнат достал файлы с материалами и разложил поверх спальников. С трудом добытые по закрытым сообществам аэросъемки местности. Река в данном квадрате изгибалась змеей, и на том берегу четко просматривались коробки кирпичных зданий: основной корпус, цеха и бараки. А тем, кто по версии следствия нелепо погиб в половодье, эти останки архитектуры были, как самый желанный подарок, единственный настоящий повод сесть в рафт и два дня налегать на весла.

Тамара влезла под тент, долго елозила сапогами, пытаясь их снять и не испачкаться, потом нырнула рыбкой в палатку. Ткнулась носом в файл с фотографиями.

– Это и есть клиентка? – она подмигнула Игнату. – Ищем для милой девицы в сыром болоте сестрицу?

– Не сестрицу, – отмахнулся Игнат, отбирая у нее фотографию. – Наша задача – проникнуть в заброшку и найти следы пребывания группы. НИИ прикрыли в восьмидесятых, но лет пять назад еще охраняли, с колючей проволокой и спецназом. Если группа влезла на закрытый объект и узнала что-то секретное, их могли арестовать.

– И красотка надеется, что сестренка жива, просто пять лет честно пашет на «дядю»? А если их расстреляли за «оказанное сопротивление»? Или бандюги устроили склад, а тут бац – туристы с видосами!

– Эти следы тоже можно найти, – неохотно кивнул Игнат.

Последним в палатку заполз Серега:

– О, блондинка! Где таких выдают?

И получил тычок от Тамары. Чтоб не зарился на других баб.

.

Когда Мария Дьячкова, сестра одной из пропавших туристок, впервые пришла в их офис, у Игната сбилось дыхание от щемящего несоответствия двух граней реальности. От замызганного вида ветровки, небрежно наброшенной на крюк вешалки, от потертого оборудования, скинутого кое-как у стены, – и от фантастической внешности девушки. Именно фантастической: она была родом с другой планеты, в коротком серебряном платье, с платиновыми волосами, льющимися, будто оживший металл. Тот же отблеск металла увидел он в радужках, ясных, холодноватых, с темными трещинками вкраплений, будто затертая амальгама. На фоне пепельно-бронзовой кожи все это сияние – платье и волосы, и глаза – смотрелось, как негатив. Игнат сдался сразу, без боя. Позже, с трудом анализируя, он приписал свой щенячий восторг именно фантастичности Маши. Ни романтики, ни розовых бантиков, ни фэнтези с единорогами. Нет, ощущение инопланетности, запах космического корабля, легкий холод тонкой шарнирной руки, будто к нему прикасался полиморфный робот из «Терминатора», готовый в любую минуту убить. И простое русское имя. Кто б устоял перед этим набором? Пугающим и будоражащим кровь?

Игнат не устоял. Он принял заказ и оформил контракт, пообещав разыскать следы пропавшей без вести группы Егорова.

Потом, когда схлынул угар, Игнат зарекся общаться с Марией. По крайней мере офлайн. В поиске важен ясный рассудок, а если ты постоянно ждешь, с нетерпением и предвкушением, что тебя похитят пришельцы, это уже не поиск, а клиника.

Прочесав соцсети и на две недели зарывшись в старых аккаунтах, он выяснил, чем занималась группа. Егоров не знался с водниками, как пыталось выставить следствие. Он был сталкером, индустриальным туристом, и две точки на карте – поврежденный рафт и руины в лесу – выстроили нехитрый маршрут вылазки пятилетней давности.

Игнат окопался в спецгруппах, прорывался на сходки индустриалов и изучал фольклор, посвященный искомой заброшке. Разумеется, о ней знали. О ней мечтательно щурились. Говорили, что там не завод, как указано на военных картах, а исследовательский институт, то есть сначала было что-то простецкое, а потом завезли оборудование, нагнали профессоров с доцентами и всю зону обнесли колючкой. Раньше от шоссе до НИИ вела ухоженная бетонка, от железнодорожной станции протянули отдельную линию, а потом все пришло в негодность, рельсы пустили на металлолом, дорогу разбили в хлам и засадили кустарником. Несколько групп попытались пройти, еще до Дениса Егорова, но их останавливали на подходе и заворачивали обратно. Особо настырных тащили в ментовку, где мурыжили по пятнадцать суток.

Когда все-таки сняли охрану, кто-то сразу ломанулся в НИИ. Нашли дурня на болотистом берегу: стуча зубами от холода, он рассказывал презабавные вещи. Будто лес насквозь проржавел и ловил его, точно лианами, мотками колючей проволоки. Сталкер не смог припомнить, сколько выпил за эту ночь, над ним долго потешались на форумах, но потом бедняга погиб, спрыгнув с десятого этажа, и заброшка как-то стихийно переместилась в графу «аномалки». Рискнувшие на встречу в офлайне сталкеры толком не объясняли, просто – «это серьезно, чел!» – заклинали туда не соваться. А когда Игнат помянул Егорова, закивали и обнажили головы.

Серега фыркал, мол, все фигня, перетрусил алкашик в ночном лесу, но НИИ – это серьезней, производство могло быть вредное, мало ли что там валяется! Вон, под Иркутском, слыхали? Целый заброшенный химзавод разворовали по камушку, чуть цистерну с ядреной жижей не распилили на радостях! Так что группа могла травануться, и тот чудик, что с крыши прыгнул, обнюхался в хлам и глючил всю ночь. А следакам губернатор гавкнул, и все под несчастный случай списали.

В этом был свой железный резон. Игнат взял в аренду противогазы и комбинезоны химзащиты, химзу. Мало ли, какую жуть разрабатывали в секретном НИИ, а гниющее советское производство пугало сильнее сказок о призраках.

.

Наутро Игнат встал пораньше, прохлюпал с котелком к реке. Другой берег был неразличим в густом сметанном тумане, тот наползал от воды и давил, точно пальцами, на барабанные перепонки, гася привычные звуки. Где-то там, за белесой гривой, росла кривая сосна, которую Игнат присмотрел для закладки. Про них никто не посмеет сказать, что группа утонула в болоте, они оставят свой номер, регистрацию маршрута в МЧС и краткое описание поисковой задачи.

Откуда-то пробился ветер, разворошил космы тумана, и Игнат увидел сосну, так близко, будто стоял в реке, казалось, протяни руку и уколешься о пожухлую хвою. У ствола что-то серело, отступая обратно в туман, ему показалось, фигурка девушки, чьи волосы цвета платины тонули в блеклой кипени убегающего молока. Он вспомнил, что ушел в рейд, не позвонив Маше Дьячковой, а теперь уже поздно, теперь в поход. Завтрак, краткие сборы и поиск.

.

Как подсказала логика, если группа выдвинулась к заброшке именно в данном отрезке реки, они нарыли тайный проход мимо постов охраны. Лагерь в болоте, спущенный рафт – отмазки на случай прокола: мы тут случайно, господа военные, мы туристы, вот наш маршрут, а там рафт, пробили ветками, идем до ближайшей деревни за помощью.

На левом берегу Игнат сразу же полез на сосну и примотал кусок пластика к ветке. Спустившись, сделал зарубку на дереве, в виде стрелки, направленной в небо. Вот теперь все по правилам, как учили. В пластик запаяны данные группы, и если будет объявлен поиск, исходную точку найдут легко. Это граничило с паранойей, но он всегда оставлял четкий след, даже когда по студенческой дури отряд занимался черным копательством. Игнат вел друзей в никуда и страховал по максимуму.

Поисковики разошлись по берегу, на расстоянии пяти метров, привычной для леса цепью. Квадрат первичного поиска был великоват для троих, но им важно было понять, где Егоров провел свою группу.

– Сначала прочешем берег! – авторитетно сказал Серега за завтраком. – По «колючке» пройдем вдоль реки, дальше исследуем КПП, вдруг их сразу туда «руки за спину». И только потом взломаем периметр, в самую последнюю очередь!

Тамара кинула в него шишкой, чтоб не умничал вперед командира.

С Серегой Игнат дружил с детства, наивного и бесстрашного, они вместе гоняли на великах, играли в рыцарей и мушкетеров, потом в супергероев из комиксов Марвел, а когда накрыли гормоны, как-то синхронно втрескались в девочку из параллельного класса. Тамара влюбленностей не признавала, она сама мечтала быть рыцарем и стрелять паутиной с ладони, спасать галактики и драться с пиратами. Это ей захотелось заняться поиском, откапывать заповедные клады, идти путем романтичного Шлимана, разворошившего великую Трою вопреки всем законам и правилам.

Однажды, копая перспективный курган, они наткнулись на кости. Безвестные солдаты Великой Отечественной, засыпанные поднятой взрывом землей, лежали вперемешку с оружием и нехитрым военным скарбом. Друзья нарыли четыре винтовки, именную флягу и медаль «За отвагу». И все время, пока копали, Тамара плакала в стороне и просила: «Осторожнее, парни!»

Парни были сама осторожность: они вынули на брезент все кости, рядом сложили оружие. И отправили фотки на местный сайт Поиска.

Через час к ним приехал отряд на пазике, и пошла совсем другая работа. По приборам нашли еще две могилы, Тамара пристроилась к полевой кухне, и под вечер, когда разъезжались, куда-то исчезли авантюристы, веселые искатели приключений, какими были Игнат, Серый и Тома. А родились поисковики.

Конечно, они не утратили детскости, той наивной тяги к другим мирам, что заставляет срываться из дома: без романтики и веры в чудо в поиске делать нечего. Они копали места сражений. Помогали археологам, увлеклись дайвингом. Но все трое обожали дела, так сказать, с детективной жилкой, квест вроде поиска артефактов. На этом держался их маленький бизнес. И бизнес привел к заброшке в лесу.

.

Сосны по берегу были рыжими, порченными странной болезнью. У корней – россыпь ржавых иголок, таких неприятно-заразных с виду, что поставить ногу – уже усилие.

– Химзу пока надевать не будем, спаримся шастать в резине!

Тома снова кинула шишкой. Что он раскомандовался, в самом деле!

Здесь, в лесу, было тихо до крайности, но пахло приятно, смолой и хвоей. Никаких химических запахов, скрюченных или сухих стволов, иных визуальных следов радиации. И все же Игнат понимал того сталкера, что рассказывал про проржавевший лес.

Иногда на стволах они видели метки – буквы и римские цифры. В объектив попалась табличка, коррозийная, с облезлой краской: «Запретная зона! Опасно!». Почти в километре от знака начинался забор из рабицы, увенчанный колючей проволокой.

Старый забор, никакой мистики. Расшатать его – как в носу ковырнуть. Хоть сейчас выбивай опоры и входи на территорию.

– Ух ты, камера на сосне! – шепотом удивилась Тамара.

От камеры слежения тянулся провод к столбу уже за периметром, она тоже была потертая с виду, забытый объект охранной системы с мертвым погасшим зрачком.

– Там вторая, вон, видите, на березе? – Игнат указал левее.

Серега достал бинокль и свистнул:

– Не институт, а тюряга! Где ж ты прошел, Егоров, при такой зачетной охране и…

Он не успел развить свою мысль. Перепуганная Тамара взвизгнула на весь лес, так, что хвоя посыпалась:

– Парни, она развернулась! Зыркнула в нашу сторону!

Игнат посмотрел на камеру. Та висела на том же месте и смотрела на юго-запад черным печальным глазом. Игнат посмотрел на Тамару: ту ощутимо трясло.

– Может, химзу надеть? – почесал затылок Серега. – У Томы начинаются глюки. Камеры крутятся и мигают, скоро забор за нами поскачет.

Игнат отнял у друга бинокль и внимательно осмотрел сосну:

– Там крепление разболталось, тоже проржавело, наверное. Ветер дунул, камеру дернуло.

Серега дал зум на максимум и еще раз сфоткал объект. Двинулся вдоль забора, от КПП к реке, хрустя сосновыми иглами:

– Звук-то какой, ребяты! Как по хитиновым панцирям чешем!

Тома пошла вслед за ним, но замыкающему Игнату казалось, что ей хочется обернуться. И зачем-то втянуть голову в плечи. Поэтому оглянулся он.